CC BY
32УДК-328:329
КОАЛИЦИОННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО В ГЕРМАНИИ: АЛГОРИТМ ПРОЦЕССА, ПРОГНОЗИРОВАНИЕ ИТОГОВ
С.А. Климович1
Коалиции - наиболее распространенный тип правительства в европейских парламентских системах. Коалиционное строительство представляет собой сложный процесс, условия для которого закладываются формальными и неформальными институтами, господствующими в той или иной стране. В рамках заданного «правилами игры» коридора возможностей действуют рациональные акторы - партии, чьи усилия и приводят, в конечном счете, к появлению коалиции. Понимание алгоритмов этого процесса позволяет прогнозировать варианты будущих коалиций сразу после выборов. В данной работе на основе синтеза теоретических подходов обосновывается построение модели коалиционного строительства для случая Германии.
Ключевые слова: новый институционализм; теория рационального выбора; теория игр; политические коалиции; коалиционное строительство; минимальная выигрышная коалиция
В многопартийных парламентских и смешанных системах правительства чаще всего представляют собой коалиции. С 1949 по 1999 гг. 63% кабинетов в 17 исследованных европейских демократиях состояли из нескольких партий и были коалиционными [20, 180]. Безусловно, институциональные условия и сама логика коалиционного строительства различаются от страны к стране, неизменным остается сам факт отсутствия у какой-либо из партий большинства, достаточного для формирования правительства и обеспечения ему необходимой поддержки в парламенте. При этом разнообразие форм осуществления коалиционного правления поражает: от правительства меньшинства, свойственного для скандинавской политической традиции, до минимальных выигрышных (в большинстве стран) и избыточных коалиций, как в Финляндии [12, 526]. Следует отметить, что даже в Великобритании, которая долгое время считалась образцом поочередного однопартийного правления консерваторов и лейбористов, во многом обусловленного мажоритарной избирательной системой, с 2010 г. правительство сформировано на коалиционной основе: в него вошли консерваторы и либерал-демократы. Германия же, с ее пропорциональным избирательным законодательством, является одной из немногих стран, в которых все правительства были коалиционными:
1 Климович Станислав Александрович □ студент 1 курса магистратуры «Прикладная политология» НИУ ВШЭ. E-mail: stani.klimovich@gmail.com.
22 кабинета сменилось с момента создания республики в 1949 г. (23-й под руководством Ангелы Меркель начал свою работу в декабре 2013 г.), и каждый из них формировался как минимум двумя партиями.
Доминирование коалиций в европейской политической реальности вызывает большой интерес у представителей научного сообщества. При этом выделяются две ключевые линии исследовательской деятельности [7, 261262]: в то время как часть работ посвящена развитию методологической базы изучения коалиций на основе теории игр и рационального выбора с тестированием выдвигаемых гипотез на максимальном количестве примеров, другие, напротив, связаны с анализом конкретных случаев коалиционного строительства. Данная работа соединяет в себе обе исследовательские стратегии: построение на основе синтеза нескольких подходов и теорий модели, способной объяснить логику создания коалиций в заданных условиях, и тестирование этой модели на кейсах коалиционного строительства на федеральном уровне в Германии. Основная задача заключается в том, чтобы сформулировать алгоритм, который позволит при наличии информации о ходе избирательной кампании и данных о распределении мест между партиями в новом созыве парламента прогнозировать наиболее вероятный вариант будущей коалиции.
Заявленная автором модель создается для случаев с 1990 г. Причиной указанного ограничения во времени является то, что до выборов 1990 г. все коалиции в стране можно было с некоторыми ограничениями объяснить с помощью модели Остена-Смита и Бэнкса, которая описывает коалиционное строительство в трехпартийной системе. Исключения из этого правила также поддаются логическому объяснению, не требующему создания новой модели. Однако в 1990 г. по итогам первых выборов в объединенной Германии в парламент вошли 5 партий, которые вплоть до последних выборов неизменно делили между собой все места в бундестаге и, соответственно, участвовали в формировании коалиций. Наличие фракций ХДС/ХСС, СДПГ, СвДП, Зеленых и Левых1 предполагало многообразие вариантов возможных коалиций и, тем самым, создало необходимость создания новой объясняющей модели.
Данное исследование опирается на теории, разработанные в рамках нескольких подходов: нового институционализма, теории игр и теории рационального выбора. Представители первого подхода рассматривают коалиции через призму институтов. При этом институты понимаются как установленные формальные и неформальные правила, которых придерживаются политические акторы и которые неизменны в краткосрочной перспективе. Институциональные ограничения, прежде всего, включают в себя избирательное законодательство, правила создания коалиций, принятия решений в парламенте и т.д. [17, 282].
1 До 2007 г. - «Партия демократического социализма», затем - «Левая партия» (DIE LINKE).
Модели, созданные на основе теории игр, понимают коалиционное строительство как «игру с нулевой суммой», в которой «выигрыш» определяется общим количеством министерств, а значит, как правило, неизменен. В роли «игроков» выступают партии, которые действуют как единые (их руководители в процессе переговоров обладают всей полнотой власти - так называемые short-term dictators [21, 30]) и рациональные акторы и стремятся максимизировать свою «прибыль». «Ставкой» в этой «игре» являются мандаты депутатов от каждой из партий. По итогам «игры», т.е. после завершения коалиционных переговоров, выигрыш делится между партнерами по коалиции, в то время как оппозиция полностью теряет свою «ставку», оказываясь лишенной возможности формировать правительство [13, 14].
Теория рационального выбора также предполагает, что партии действуют как рациональные акторы, способные взвешенно подходить к оценке потенциальных выгод и издержек, которые им принесет принятие какого-либо решения из предложенных альтернатив. При этом акторы создают иерархию своих преференций, четко определяя цели, стоящие перед ними, и средства их достижения. Цель действий партии, в теории рационального выбора, - максимизация прибыли, которая в зависимости от ее предпочтений может пониматься по-разному. На основе соотнесения целей и средств рациональный актор формирует стратегию, которой он будет руководствоваться в процессе коалиционного строительства [13, 14-15].
Теории коалиций
Исследование коалиций - направление междисциплинарное: оно с самого начала существует на стыке политологии и экономики и использует методологическую базу обеих дисциплин. С помощью такого многообразия подходов эта область политической науки пытается найти ответы на два принципиальных вопроса: а) какие именно коалиции создаются и почему; и б) что определяет время существования сформированной коалиции и каковы причины ее распада. При этом необходимо заметить, что речь идет именно о правительственных коалициях [18, 426-429], т.е. объединениях партий, создаваемых для формирования правительства и обеспечения ему поддержки в парламенте. Таким образом, коалиции, временно образуемые для голосования в парламенте по определенному вопросу, и иные формы коалиций остаются за рамками описываемых ниже теорий. Поскольку данное исследование посвящено поиску ответа на первый фундаментальный вопрос теории коалиций, далее систематизируются только те теории, которые рассматривают процесс создания коалиций.
Грофман пишет о «трех поколениях» исследований процессов создания коалиций [11, 288]. Представители первой office-seeking волны занимались изучением строительства коалиций с позиций стремления партий к власти (максимизации их «прибыли») и минимизации их транзакционных издержек, основу методологии этих исследований составляла теория игр. Второе policy-
seeking поколение теорий уделяло большее внимание политическому измерению создания коалиций, строя модели, учитывающие особенности партийной системы и идеологическую дистанцию между партиями, основываясь на рациональном выборе. Наконец, третья волна исследований опиралась на новый институционализм, который позволял определить заданные условия и «коридор возможностей» для партий, участвующих в создании коалиций. Помимо этого, следует выделить еще один тип исследований, который, встраиваясь в общую канву policy-seeking исследований, от уровня институтов и отношений между партиями переходит на уровень самих партий и в рамках теории рационального выбора разделяет их на office- (нацеленные на получение портфелей в правительстве), policy- (нацеленные на продвижение собственной политики) и vote-seeking (нацеленные на успешное выступление на следующих выборах).
Коалиционная «арифметика»
Изначально исследователи стремились математически обосновать варианты создания коалиций после выборов [10; 19]. Старт этому направлению, как и изучению коалиционного строительства в целом, был дан Вильямом Райкером в работе «The Theory of Political Coalitions» (1962). Им были разработаны две ключевые для теории коалиций концепции: минимальная выигрышная коалиция (minimal winning coalition) и минимально выигрышная коалиция (minimum winning coalition). Эти коалиции «выигрышны» в том смысле, что голосов у партий, их создающих, достаточно для формирования кабинета. Разница между двумя этими понятиями заключается в следующем: минимальная (minimal) коалиция - та, в которой каждый партнер необходим для ее существования, и, если одна из партий выходит из объединения, коалиция теряет большинство. Это противопоставляет ее избыточным коалициям (surplus coalitions), в которых изначально принимают участие больше партий, чем необходимо для создания правительства, и выход одной из них не несет угрозы существованию коалиции. Минимально (minimum) выигрышная коалиция - самая малая из всех выигрышных, и партии, входящие в нее, имеют вместе минимальное большинство голосов в парламенте, достаточное для формирования правительства (если в парламенте 100 мест, она должна иметь не меньше 51, но максимально близкое к этому число депутатов). Таким образом, не все minimal winning coalitions являются одновременно minimum winning. Например, большая коалиция ХДС/ХСС и СДПГ, сформированная в декабре 2013 г. в Германии, состоит из двух партий, а значит, является minimal, однако имеет 80% мест в парламенте, что намного превышает значения альтернативных математических вариантов коалиций и не дает ей права называться minimum.
Важным дополнением такого «арифметического» понимания коалиционного строительства стала концепция транзакционных издержек при коалиционных переговорах «bargaining proposition» Лейсерсона. В соответствии с
ней, чем больше партий принимают участие в переговорах и формируют правительство, тем меньше портфелей получит каждая из них и тем выше «стоимость» каждого портфеля для партии [16, 75]. Следовательно, в процессе строительства коалиции партии стремятся минимизировать число участников будущего правительства, чтобы извлечь максимальную выгоду и уменьшить свои транзакционные издержки. В итоге, распределение правительственных постов происходит достаточно пропорционально между партнерами по коалиции, с небольшим преимуществом в пользу младшего коалиционного партнера (т.е. партии, имеющей меньшее количество голосов в парламенте) [9, 517].
Основной проблемой office-seeking теорий, основывающихся исключительно на теории игр, которые описаны выше, стало то, что они не учитывают политическую составляющую коалиционного строительства и предлагают огромное количество вариантов, многие из которых возможны математически, однако не реализуемы на практике (например, объединение крайне правых и крайне левых партий), что серьезно снижает прогностическую силу этих концепций. Кроме того, они не могут объяснить появление коалиций меньшинства, избыточных коалиций и имеют методические сложности при расчете пропорциональности распределения портфелей [7, 263]. Последнее объясняется следующим образом: на практике «цена» портфелей не одинакова - министерства экономики, финансов, иностранных и внутренних дел, обороны традиционно «стоят» намного больше, чем, например, министерство сельского хозяйства. Более того, «значимость» портфелей для партнеров по коалиции также различна: министерство экологии для зеленых представляет намного больший интерес, чем министерство труда и занятости.
В конечном счете, объяснительная сила «математических» теорий довольно ограничена, что обусловило необходимость анализа политической стороны создания коалиций, который помог бы уменьшить количество возможных вариантов и обеспечить более точный прогноз.
Коалиционная «политика»
Очевидно, что политические партии не могут действовать исключительно в логике получения большего числа министерств в коалиции с любым партнером, который им это позволит. Опыт показал, что, несмотря на арифметические возможности, партии тщательно выбирают, с кем коалироваться, учитывая классические кливажи, программные предпочтения и идеологию друг друга, понимая, что создание коалиции и проведение в ее рамках общей политики возможно исключительно посредством достижения определенного уровня согласия между партнерами. С целью учесть эти «политические» факторы исследователи стали разрабатывать новые концепции, оформившиеся в виде policy-seeking (или policy-distance) поколения теорий коалиций.
Теория «минимальной дистанции» (minimal range theory) исходит из того, что наиболее вероятным вариантом коалиции является тот, который от-
вечает условию наличия большинства и в котором расстояние между партнерами на шкале по определенному вопросу (range) меньше, чем в любых других вариантах [8; 15]. При этом исключается наличие в коалиции партий, которые не являются необходимыми для обеспечения указанного большинства. Развитие этой идеи оформилось в теории «минимальной связанной выигрышной коалиции» [2, 44-54] (minimal connected winning coalition). В соответствии с этой теорией, коалиция «минимальна» и «выигрышна» в классическом смысле, предложенном еще теорией игр, и «связана» в том, что идеологические противоречия и вместе с ними дистанция между партнерами минимальна, так как они являются соседями на шкале «левый-правый».
Позднее была разработана концепция «медианного законодателя» (median legislator), партии, в которой есть депутат, занимающий срединную позицию по определенному вопросу, и от которого слева и справа расположено равное число депутатов [14, 111]. Это дает партии неоспоримое преимущество в процессе коалиционного правительства и делает практически невозможным ее исключение из состава коалиции [12, 518].
Тестирование выше обозначенных теорий на кейсах строительства коалиций в разных странах показало, что они обладают разной объясняющей и прогностической силой. Мюллер разводит эти понятия [17, 277]: под первой понимается часть правильно предсказанных теорией коалиций из всех, что она предсказала; сила прогноза же заключается в том, чтобы в соответствии с теорией предлагалось минимальное число альтернативных вариантов коалиций. Проблема заключается в том, что способность теории объяснить как можно большее число созданных коалиций, как правило, обеспечивается за счет наличия большого числа альтернатив и снижения эффективности прогноза. Теория minimum connected winning показала 35% по критерию объяснения и 12% □ по прогнозу [Ebd.]. Median legislator сумела объяснить 78 % коалиций, однако, как и в случае с предыдущей теорией, она предложила большое количество различных комбинаций, показав силу прогноза в 12 % [Ebd.].
Остен-Смит и Бэнкс предложили модель, объясняющую процесс строительства коалиций в трехпартийной системе [1]. Были обозначены следующие условия: в парламенте присутствуют три партии, при этом партийная система «зеркальна», т.е. существует медианная партия посередине политического спектра, а две другие партии расположены слева и справа от нее. По итогам выборов медианная партия получает наименьшее количество голосов, но участвует в правительстве, коалируясь с победившей партией, - либо с более левой, либо с более правой - и выступая в роли «двигателя королей».
Однако для понимания процесса коалиционного правительства недостаточно ограничить игровые модели идеологическими и политическими рамками. Необходимо учитывать рациональные интересы самих партий, которыми каждая из них руководствуется при выборе партнера по коалиции. По-
ведение партий принято оценивать в трех измерениях: office-, policy- и vote-seeking [5; 14].
Office-seeking партии ставят своей целью получение мест в правительстве и создают свою программу с учетом программ потенциальных партнеров, чтобы политические смыслы не стали препятствием на пути создания коалиции после выборов. При этом они занимают достаточно гибкую позицию в переговорах и готовы поступиться отдельными положениями программы ради вхождения в состав правительства. Policy-seeking партии стремятся войти в кабинет, так как это является единственной возможностью для них проводить политику, заложенную в их программе. Соответственно, и их переговорная позиция является более жесткой, ведь работа в правительстве для них не самоцель, а лишь средство реализации своих программных положений и выполнения обещаний, данных избирателям. Vote-seeking партии главной своей задачей видят максимизацию голосов избирателей на следующих выборах, именно этот факт определяет их поведение в процессе коалиционных переговоров, готовность вступать или не вступать в коалицию.
Бузогани и Кропп утверждают, что именно через такое vote-seeking измерение поведения партий можно успешно объяснить создание minority и surplus coalitions [7, 265]. Исходным положением является то, что работа в правительстве всегда связана с принятием непопулярных решений, которые могут негативно сказаться на электоральном рейтинге участвующих в нем партий. Отсюда следуют две стратегии, которыми могут руководствоваться стремящиеся к минимизации издержек рациональные партии, чтобы избежать негативных проявлений работы в правительственной коалиции. Первая заключается в том, чтобы не входить в состав правительства, но обеспечить ему поддержку в парламенте, что приводит к созданию коалиций меньшинства, оставляя широкие возможности давления для поддерживающей, но не входящей в коалицию партии. Вторая стратегия предполагает создание избыточных коалиций, в которых ответственность за трудное решение распределится между множеством партий, так что потенциальная оппозиция (из тех, кто находился в правительстве в момент принятия решения) не сможет использовать это в своих целях на следующих выборах.
Отдельно следует отметить проблему «антисистемных партий», которая накладывает дополнительные ограничения на многообразие потенциальных коалиций [4, 44]. Исходя из этой концепции, радикальные и близкие к ним партии с обеих сторон политического спектра, как правило, исключаются из процесса коалиционного строительства другими более умеренными и зачастую более крупными партнерами, стабильно оставаясь «за бортом» правительственной коалиции, постоянно пребывая в оппозиции.
В целом, теории, которые учитывают политическую составляющую в процессе коалиционного строительства, лучше объясняют это явление, чем office-seeking концепции. Следующий кластер теорий устанавливает допол-
нительные ограничения по количеству вариантов коалиций, что может увеличить объясняющую и прогностическую силу концепций, описанных выше.
Коалиционные «правила игры»
Предыдущие теории коалиционного строительства основывались на том, что существуют рациональные акторы - партии, которые в случае с «математическими» концепциями, стремятся заполучить как можно больше министерских постов и играют в «игру» во время коалиционных переговоров. А с точки зрения policy-seeking теорий, они осуществляют взвешенный выбор, стремясь войти в правительство, основываясь на взаимном учете идеологических платформ и политических программ, взвешивая возможные выгоды и издержки. Однако необходимо понимать, что строительство коалиций происходит не в вакууме, но в реальном времени, в действующей политической системе, в которой существуют определенные «правила игры», задающие общее направление для коалиционных переговоров и «коридор возможностей» для их участников.
Важным институциональным условием для создания правительственной коалиции является избирательная система, принятая на вооружение в той или иной стране. Мажоритарное избирательное законодательство приводит, как правило, к победе одной партии на выборах и, соответственно, к формированию однопартийного правительства. Двухтуровая система голосования стимулирует партии к созданию избирательных блоков и их кооперированию уже в процессе выборов, что облегчает процесс строительства коалиционного правительства. Пропорциональная избирательная система способствует тому, что многие партии попадают в парламент, и коалиционное правление остается единственно возможным вариантом, так как ни одна из них не может обеспечить себе абсолютное большинство в парламенте.
Кроме того, концепция позитивного и негативного парламентаризма делает различие между двумя путями назначения правительства, что оказывает влияние на особенности коалиционного строительства [3]. Позитивный парламентаризм □ это когда правительство, чтобы быть сформированным, получает вотум доверия в парламенте, т.е. проходит процедуру назначения в легислатуре. Именно так формируются коалиции в Германии. Негативный же парламентаризм предполагает, что правительство формируется самостоятельно и работает до того момента, пока ему не будет вынесен вотум недоверия, т.е. отправляется в отставку легислатурой (как, например, в Дании и Швеции). В итоге, в первом случае коалиции необходимо заручиться поддержкой большинства, что способствует формированию winning coalitions. При негативном парламентаризме поощряется создание minority coalitions, которые могут работать, пока не утратят доверие парламента.
Особым «правилом игры» является создание «протокоалиций» (preelectoral coalitions) [11]. Эта концепция описывает ситуацию, когда партии еще до выборов ищут себе потенциального партнера по будущей коалиции,
так чтобы идеологическая дистанция между ними была минимальной. Если это удается, эти партии вместе осуществляют предвыборную кампанию, давая своим избирателям понять, что, выбирая одну из них, они голосуют за коалицию в целом. Например, обговаривая, в каком округе, от какой партии лучше выставить кандидата, чтобы в итоге вместе обеспечить себе наибольшее количество мест, или напрямую призывая избирателей голосовать за кандидата от одной партии из протокоалиции и за список другой, и т.д. Коалиция оформляется официально, если партиям удалось по итогам выборов получить необходимое большинство. Если этого не произошло, коалиционные переговоры ведутся с другими возможными партнерами.
Продолжением этой идеи является теория «коалиционных сигналов», получившая развитие в последнее время [7, 265-266]. Такие сигналы являются более мягким вариантом протокоалиций и делятся на две группы: с помощью позитивных сигналов партии дают своим избирателям и другим партиям понять, с кем они готовы были бы строить после выборов новое правительство; негативные же сигналы, напротив, демонстрируют нежелание/невозможность формирования коалиции с определенными партиями. Коалиционные сигналы накладывают обязательства на партии, их дающие, ведь их игнорирование при создании правительства может быть расценено как нарушение слова, данного партией, и подорвать доверие избирателей к ней. Таким образом, эти сигналы способствуют сокращению возможных альтернатив при прогнозировании будущей правительственной коалиции.
Модель коалиционного строительства
На основе синтеза изложенных выше теорий, каждая из которых либо объясняет определенные аспекты коалиционного строительства, либо универсальна, но имеет ограничения с точки зрения объяснения и прогнозирования коалиций, можно построить интегрированную модель, объясняющую создание коалиций в условиях позитивного парламентаризма. Отправной точкой применения данной модели является необходимость получения абсолютного большинства голосов в парламенте для создания коалиции. Модель подразделяется на четыре аналитических уровня, на каждом из которых происходит отсеивание неподходящих вариантов коалиции из всех возможных.
Уровень 1: Коалиция (как следует из правила позитивного парламентаризма и минимизации транзакционных издержек) должна быть minimal winning.
Уровень 2: Коалиция (как следует из правила минимальной идеологической дистанции) должна быть minimal connected winning.
Уровень 3: Коалиция формируется только теми партиями, которые взаимно способны к коалированию (т.е. не против).
Уровень 4: Коалиция формируется только теми партиями, которые взаимно готовы к коалированию (т.е. за).
На первом уровне из всего многообразия возможных вариантов коалиций отсеиваются те, которые не отвечают принципу winning, заданному реалиями позитивного парламентаризма, в котором невозможно сформировать правительство без абсолютного большинства, а также minimal, что позволяет включать в коалицию только партии, необходимые для обеспечения этого большинства. На втором уровне из всех вариантов minimal winning отсеиваются те коалиции, которые не отвечают принципу connected, т.е. не создаются соседствующими на шкале «левый-правый» партиями, policy-distance между которыми минимальна. На третьем уровне отсеиваются те коалиции, в которых принимают участие партии, заведомо не способные к созданию совместного правительства: а) антисистемные партии; б) партии, которым был дан негативный коалиционный сигнал. Наконец, на четвертом уровне из оставшихся вариантов отсеиваются те, которые а) не соответствуют данным перед выборами позитивным коалиционным сигналам и созданным про-токоалициям или, в случае, если таковых не было, б) являются «соседями», но входят в разные идеологические блоки на шкале «левый-правый». В итоге, после проведения отсеивания в рамках данной модели, остается наиболее вероятный вариант (варианты) коалиции, которая должна быть создана.
Указанная модель была протестирована на 7 случаях формирования федерального правительства ФРГ: 1990, 1994, 1998, 2002, 2005, 2009, 2013. Во всех семи кейсах точность прогноза составила 100%, что позволило считать построение модели обоснованным, ее эффективность доказанной. В случаях 2005 и 2013 гг. уже на третьем уровне отсева можно было определить единственно возможный в соответствии с указанной моделью вариант коалиции. Все четыре фильтра необходимо было пройти, анализируя кейсы 1990, 1994, 1998, 2002 и 2009. Ниже приводится подробный алгоритм использования авторской модели на примере выборов 2013 г.
Коалиционное строительство в 2013 г.
Выборы в нынешний 18-й созыв бундестага 22 сентября 2013 г. проходили после внесения важных изменений в избирательное право страны - введения Ausgleichsmandate1, что должно было обеспечить более пропорциональную представленность партий в парламенте и, таким образом, давало преимущество малым партиям. ХДС/ХСС вновь выставил кандидатом номер один действующего канцлера Ангелу Меркель, триумвират руководителей СДПГ (Зигмар Габриэль, Франк-Вальтер Штайнмайер и Пеер Штайнбрюк), предоставил последнему право оппонировать лидеру христианских демократов. Важно отметить, что еще до выборов ХДС/ХСС однозначно лидировала по опросам общественного мнения. Серьезные трудности испытывала СвДП, которая, даже сменив руководство, стремительно теряла популярность. На-
1 Суть их заключается в том, что, если появляется необходимость предоставить депутатам одной из партий дополнительные мандаты (Überhangsmandate), представители других партий получат компенсационные, с тем чтобы установленное распределение мест не нарушилось.
стоящим вызовом для устоявшейся партийной системы страны стало участие в выборах недавно созданной правой партии популистского толка «Альтернатива для Германии», которая неделю за неделей все прибавляла в рейтингах. Итоги выборов-2013 представлены на схеме 1.
Источник: wahl.tagesschau.de по данным Федеральной службы статистики
Схема 1. Итоги выборов в бундестаг 2013, %
Добавив 7,7% голосов к результату 2009 г., ХДС/ХСС добилась второго лучшего результата в своей истории. Социал-демократы также сумели привлечь на 2,7% больше избирателей, чем на прошлых выборах, однако в итоге набрали чуть больше четверти голосов. Жестоким ударом выборы стали для СвДП: потеряв почти 10% от уровня 2009 г., партия впервые в своей истории не смогла преодолеть 5%-ный барьер и не попала в бундестаг. Левые и Зеленые также набрали меньше голосов, чем на выборах-2009 г.: □ 3,3% и -2,3% соответственно. Популисты из АдГ остановились в шаге от попадания в парламент страны, сумев заручиться поддержкой 4,7% избирателей. Примечательно, что при пересчете голосов, поданных за места в парламенте, не были учтены 15,7%, которые избиратели отдали за политические силы, не преодолевшие 5%-ный барьер. Этот факт сыграл на руку 4 партиям, прошедшим в бундестаг. Распределение мест между ними представлено ниже.
Источник: wahl.tagesschau.de
Схема 2. Распределение мест в бундестаге после выборов 2013
Как видно, ХДС/ХСС не хватило 5 мандатов до абсолютного большинства, что наряду с вопросом, пройдет ли СвДП в бундестаг или нет, было главной интригой вечера в день голосования. 193 места получила СДПГ, увеличив свое присутствие в парламенте почти на 50 мандатов. Почти поровну распределились места между Левыми и Зелеными: 64 и 63 мандата соответственно. Рассмотрим возможные варианты коалиций, которые могли быть созданы после этих выборов.
Уровень 1: Четыре коалиционных проекта набирали абсолютное большинство в 316 мест и отвечали требованию minimal winning: большая коалиция, объединение ХДС/ХСС и Левых или Зеленых, а также коалиция СДПГ+Левые+Зеленые. Графически они представлены на схеме.
Источник: построения автора по данным wahl.tagesschau.de
Схема 3. Минимальные выигрышные коалиции 2013 г.
Уровень 2: Из этих вариантов из-за политических противоречий (партии, не являющиеся соседями на шкале «левый-правый», заведомо не способны к коалированию) отсеиваются коалиции ХДС/ХСС и Левых, а также ХДС/ХСС и Зеленых1. Минимальными связанными выигрышными коалициями являются лишь объединение всех левых сил (красно-красно-зеленая коалиция) и союз народных партий (большая коалиция) . Именно они проходят отсев на данном этапе.
1 В действительности между этими силами после выборов проходили предпереговоры, однако реальные шансы на создание коалиции были минимальны, а черно-зеленый проект выступал скорее в роли своеобразного «козыря» ХДС/ХСС во время политического торга с СДПГ. Данная модель показывает, что такой вариант коалиции был заведомо не возможен в силу определенного расположения партий в политическом спек-
тре
2
Коалиция ХДС/ХСС и СДПГ не является в полной мере «соседской» на шкале «левый-правый» (они входят в разные блоки политического спектра), однако народные партии традиционно взаимно способны к коалированию в случае необходимости. Идеологическая дистанция в этом смысле не играет принципиальной роли. Большая коалиция - всегда возможный вариант.
Уровень 3: Анализ системности/антисистемности партий и наличия/отсутствия негативных коалиционных сигналов показал, что красно-красно-красная коалиция невозможна, так как, несмотря на открытость Партии Левых к сотрудничеству с СДПГ и Зелеными, социал-демократы, рассчитывая на успех объединения со своими традиционными партнерами из Сою-за90/Зеленых, заранее исключили возможность создания коалиции с левыми. На выходе остался единственно возможный вариант: большая коалиция.
Необходимость в изучении позитивных коалиционных сигналов и принадлежности к одному/разным лагерям политического спектра (уровень 4) отсутствует. Уже на стадии отсева проектов, в которых одна из сторон не готова принимать участия, оказалось, что кроме коалиции ХДС/ХСС и СДПГ, вариантов не остается. Поэтому, на основе авторской модели, делаем вывод о наиболее вероятной коалиции - ХДС/ХСС и СДПГ.
Модель коалиционного строительства: ограничения и переспекти-
вы
Важнейшим общим ограничением для выбранного автором подхода (суммы подходов) к изучению строительства коалиций является исходное допущение о том, что партии действуют как единые рациональные игроки. В этом кроются издержки и возможные неточности при анализе коалиционного строительства (некоторые факторы остаются неучтенными), однако это же является и преимуществом, поскольку позволяет четко описать и структурировать процесс. На деле партия - всегда конгломерат различных интересов ее членов, спонсоров и иных групп влияния и давления. В рамках авторской модели этот факт остается неучтенным.
Использование для определения идеологической дистанции между политическими силами их расположения на шкале «левый-правый», возможно, является упрощенным и не дает исчерпывающей информации о перспективах взаимодействия партий в вопросе коалиционного строительства. Представляется, что данный недостаток может быть компенсирован за счет детального изучения программ партий, их восприятия избирателями, что позволит более точно и объективно определить их взаимное расположение, точки соприкосновения и разногласия по разным темам, а значит, и способность к созданию правительственных коалиций.
Оперируя потенциально упрощенным размещением партий на шкале «левый-правый», необходимо понимать, что оно не является константой. Развитие партийной системы предполагает, в том числе, и развитие самих партий, модернизацию и трансформацию их идеологического наполнения. В изученных кейсах общее расположение партий в спектре оставалось статичным и поэтому не помешало применению классической для германской политической системы шкалы для определения их способности к коалирова-нию. Однако сегодня происходит, например, явное перемещение партии Зеленых в сторону политического центра (коалиция
ХДС/ХСС+Союз90/Зеленые в земле Гессен), перспективы СвДП не ясны, а значит, обновление шкалы «левый-правый» для германских партий в будущем, ее актуализация перед каждыми выборами имеют принципиальное значение для использования авторской модели.
Перспективным, по мнению автора, является продолжение исследования «вглубь» и «вширь». Первое предполагает, что за ответом на вопрос «какая будет коалиция и почему?», последует новый: кто и что получит в этой коалиции. Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо детально изучить процесс политического торга между партнерами в ходе переговоров: определить, какие именно министерства достаются каждому из участников (сильные/слабые), проанализировать персональный состав министров и ведущих членов коалиции (выяснить, какие именно группы интересов или идеологические направления представлены и почему). Так выглядит качественная стратегия продолжения изучения политических коалиций.
Количественной альтернативой может стать попытка протестировать авторскую модель на множестве случаев создания региональных коалиций в Германии. 16 земель с институциональными основами коалиционного строительства, похожими на федеральные, имеющие, однако, собственные региональные отличия в партийных системах, расположении отделений партий по отношению друг к другу и особенностях самой логики формирования коалиций, представляют собой ценный эмпирический материал для исследования. Эта стратегия позволит дополнить и исправить авторскую аналитическую модель, а также расширить возможности ее применения с сохранением приемлемого уровня точности предлагаемых ей прогнозов.
Библиографический список
1. Austen-Smith D., Banks J. Elections, coalitions, and legislative outcomes // American Political Science Review. 1988. № 84. P. 405-422.
2. Axelrod R. A Coalition Theory Based on Conflict of Interest // Evan, W. M., Interorganizational Relations. Selected Writings. Harmondsworth: Penguin, 1978. P. 44-54.
3. Bergman T. Formation Rules and Minority Governments // European Journal of Political Research. 1993. № 23. P. 55-66.
4. Budge I., Keman H. Parties and Democracy. Oxford: Oxford University Press, 1990.
5. Budge I., Laver M. Office Seeking and Policy Pursuit in Coalition Theory // Legislative Studies Quarterly. 1986. № 11. P. 485-506.
6. Bundeswahlleiter. URL: www.bundeswahleiter.de.
7. Buzogany A., Kropp S. Koalitionen von Parteien // Niedermayer O., Handbuch der Parteienforschung. Wiesbaden: Springer VS, 2013. S. 261-294.
8. De Swaan A. Coalition Theories and Cabinet Formations. Amsterdam: Elsevier Scientific Publishers, 1973.
9. Debus M. Office and policy payoff s in coalition governments // Party Politics. 2008. № 14. P. 515-538.
10.Gamson W. A Theory of Coalition Formation // American Sociological Review. 1961. № 26. P. 373-382.
11.Grofman B., Straffin P., Noviello N. The Sequential Dynamics of Cabinet Formation. Stochastic Error, and a Test of Competing Models // Schofield, N., Collective Decision-Making: Social Choice and Political Economy. Boston: Klu-wer Academic Publishers, 1996. P. 281-293.
12.Kropp S. Koalitionsregierungen // Gabriel, O. W., Kropp, S., Die EU-Staaten im Vergleich. Strukturen, Prozesse, Politikinhalte. Wiesbaden: VS-Verlag für Sozialwissenschaften (3., aktual. u. erw. Aufl.). 2008. S. 514-549.
13.Kropp S., Sturm R. Koalitionen und Koalitionsvereinbarungen. Theorie, Analyse und Dokumentation. Opladen: Leske + Budrich, 1998.
14.Laver M. J., Schofield N. Multiparty Government. Oxford: Oxford University Press, 1990.
15.Leiserson M. A. Coalition in Politics: A Theoretical Empirical Study. New Haven: Yale University, 1966.
16.Leiserson M. A. Factions and Coalitions in One-Party Japan: An Interpretation Bases on the Theory of Games // American Political Science Review. 1968. № 62. P. 70-87.
17.Müller W. Koalitionstheorien // Helms, L., Jun, U., Politische Theorie und Vergleichende Regierungslehre. Frankfurt a.M./New York: Campus, 2004. S. 267301.
18.OberreuterH. Stimmungsdemokratie. Zürich: 1987. S. 426-429.
19.Riker W. H. The Theory of Political Coalitions. New Haven: Yale University Press, 1962.
20.Saalfeld Th. Koalitionsstabilität in 15 europäischen Demokratien von 1945 bis 1999: Transaktionskosten und Koalitionsmanagement // Zeitschrift für Parlamentsfragen. 2007. № 38. S. 180-206.
21.Strom K. Minority Government and Majority Rule. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. P. 30.
22.Wahlarchiv von Tagesschau. URL: www.wahl.tagesschau.de.
COALITION BUILDING IN GERMANY: UNDERSTANDING ALGORITHM, FORECASTING OUTCOMES
S.A. Klimovich political science master's student, Higher School of Economics (HSE Moscow)
Coalitions are the most widespread form of government in European parliamentary systems. Coalition building is a complex process which conditions are defined by formal and informal institutions dominating in a state. In the corridor of opportunity created by "the rules of the game" parties play as rational actors whose efforts finally result in emergence of a new coalition. Understanding the logic of the process allows to forecast the projects of future coalitions directly after the elections. This paper validates the elaboration of an integrated multiple-approach model explaining coalition building in Germany.
Key words: neoinstitutionalism; rational choice theory; game theory; political coalitions; coalition building; minimal winning coalition.
References:
1. Austen-Smith D., Banks J. Elections, coalitions, and legislative outcomes // American Political Science Review. 1988. № 84. P. 405-422. (In English).
2. Axelrod R. A Coalition Theory Based on Conflict of Interest // Evan, W. M., Interorganizational Relations. Selected Writings. Harmondsworth: Penguin, 1978. P. 44-54. (In English).
3. Bergman T. Formation Rules and Minority Governments // European Journal of Political Research. 1993. № 23. P. 55-66. (In English).
4. Budge I., Keman H. Parties and Democracy. Oxford: Oxford University Press, 1990. (In English).
5. Budge I., Laver M. Office Seeking and Policy Pursuit in Coalition Theory // Legislative Studies Quarterly. 1986. № 11. P. 485-506. (In English).
6. Bundeswahlleiter. URL: www.bundeswahleiter.de. (In Ger.).
7. Buzogany A., Kropp S. Koalitionen von Parteien // Niedermayer O., Handbuch der Parteienforschung. Wiesbaden: Springer VS, 2013. S. 261-294. (In Ger.).
8. De Swaan A. Coalition Theories and Cabinet Formations. Amsterdam: Elsevier Scientific Publishers, 1973. (In English).
9. Debus M. Office and policy payoff s in coalition governments // Party Politics. 2008. № 14. P. 515-538. (In English).
10.Gamson W. A Theory of Coalition Formation // American Sociological Review. 1961. № 26. P. 373-382. (In English).
11.Grofman B., Straffin P., Noviello N. The Sequential Dynamics of Cabinet Formation. Stochastic Error, and a Test of Competing Models // Schofield, N., Collective Decision-Making: Social Choice and Political Economy. Boston: Klu-wer Academic Publishers, 1996. P. 281-293. (In English).
12.Kropp S. Koalitionsregierungen // Gabriel, O. W., Kropp, S., Die EU-Staaten im Vergleich. Strukturen, Prozesse, Politikinhalte. Wiesbaden: VS-Verlag für Sozialwissenschaften (3., aktual. u. erw. Aufl.). 2008. S. 514-549. (In Ger.).
13.Kropp S., Sturm R. Koalitionen und Koalitionsvereinbarungen. Theorie, Analyse und Dokumentation. Opladen: Leske + Budrich, 1998. (In Ger.).
14.Laver M. J., Schofield N. Multiparty Government. Oxford: Oxford University Press, 1990. (In English).
15.Leiserson M. A. Coalition in Politics: A Theoretical Empirical Study. New Haven: Yale University, 1966. (In English).
16. Leiserson M. A. Factions and Coalitions in One-Party Japan: An Interpretation Bases on the Theory of Games // American Political Science Review. 1968. № 62. P. 70-87. (In English).
17..Müller W. Koalitionstheorien // Helms, L., Jun, U., Politische Theorie und Vergleichende Regierungslehre. Frankfurt a.M./New York: Campus, 2004. S. 267301. (In Ger.).
18.OberreuterH. Stimmungsdemokratie. Zürich: 1987. S. 426-429. (In Ger.).
19.Riker W. H. The Theory of Political Coalitions. New Haven: Yale University Press, 1962. (In English).
20.Saalfeld Th. Koalitionsstabilität in 15 europäischen Demokratien von 1945 bis 1999: Transaktionskosten und Koalitionsmanagement // Zeitschrift für Parlamentsfragen. 2007. № 38. S. 180-206. (In Ger.).
21.Strom K. Minority Government and Majority Rule. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. P. 30. (In English).
22.Wahlarchiv von Tagesschau. URL: www.wahl.tagesschau.de. (In Ger.).
