CC BY
57
УДК 94(47)
КНЯЗЬЯ ШЕЙСУПОВЫ (ШАЙСУПОВЫ): МОДЕЛЬ ИНТЕГРАЦИИ В РУССКУЮ ПРАВЯЩУЮ ЭЛИТУ
© 2020 г. А.В. Беляков, М.М. Акчурин
Статья посвящена истории арзамасских князей Шейсуповых в XVI-XVII вв., происходивших от представителей «мордовских князей» - местной домосковской аристократии. Весьма интересными и необычными оказались как история самого рода Шейсуповых, так и история его изучения, вовлекшая в дискуссию несколько поколений исследователей.
Ключевые слова: князья Шейсуповы, Арзамасский уезд, мордовские князья, татарские князья, мордва, Московское государство XVI-XVII вв.
До настоящего времени татарская генеалогия остается слабоизученным разделом российской истории. Не многие исследователи серьезно занимались и занимаются этим вопросом. Однако только через изучение родословных отдельных служилых родов тюркского происхождения можно установить, как происходила инкорпорация иноземной знати в состав служилых людей Московского государства XV-XVII вв. Одной из серьезных проблем при этом оказывается плохая сохранность документов, в первую очередь поземельных актов, которые позволяли бы восстановить генеалогию рода, изучить его землевладение, а также выявить службы отдельных представителей семьи. Однако в целом ряде случаев эти затруднения успешно решаются. Нужные свидетельства, дополняющие друг друга, обнаруживаются в центральных и региональных архивохранилищах. При этом подчас значительная часть источников оказывается уже введенной в научный оборот. Одной из таких семей, чью историю удается восстановить за период с середины XVI по конец XVII в. является род князей Шейсуповых. В ходе исследования выяснилось, что по этой теме уже существует своя историография. Однако из-за того что эти работы по преимуществу касалась «мелких» краеведческих сюжетов и были опубликованы в малодоступным региональных изданиях они оказались практически неизвестны исследователям за пределами Нижегородской области (Незнакомый Павел Мельников, 2011, с. 199; Арзамасский уезд в XVII веке, 2018; Пудалов, 2015; Горбатов, 2018, с. 65-66; Гераклитов, 2011; Инжутов, Парадеев, 2020). К тому же некоторые из них содержат значительные неточности и грешат явной неполнотой сведений об этом роде. Отметим, что сделанные в ходе работы над историей этой семьи наблюдения, далеко выходят за пределы исключительно краеведческих тем и позволяют затронуть отдельные вопросы, касающиеся как региона Среднего Поволжья, так и всего Московского государства.
Вскоре после Смуты начала XVII в. в боярских списках и книгах появляются имена князей Шейсуповых. Наличие княжеского титула, специфическая фамилия, а также тот факт, что практически все они были стольниками, наталкивало на мысль о том, что это были принявшие православие потомки одного из многочисленных ногайских мирз. Однако при более пристальном знакомстве с представителями этой фамилии все оказалось значительно сложнее и интереснее.
В 1637 г. княгиня Марья Левонтьева дочь, вдова Никиты Борисовича Шейсупова с сыновьями Самойлом (Самуил), Иваном, Леонтием и Степаном продали вотчину своего деверя и дяди князя Ивана Давыдова сына Шейсупова жеребей села Казакова в Ичаловском стане Арзамасского уезда князю Борису Михайловичу Лыкову. Сделку от имени вдовы проводил старший сын князь Самуил (Записные вотчинные книги, 2010, № 5986-43). Что нам известно о братьях Никитичах?
6 января 1627 г. Самуил получил первое назначение, став стольником патриарха Филарета («Подлинные» боярские списки, 2015, с. 117). 2 марта 1627 г. патриаршим стольником пожалован и Иван («Подлинные» боярские списки, 2015, с. 118). 10 декабря 1633 г. Самуил переводится в государевы стольники 2-й статьи (Горбатов, 2017, с. 36). 13 января 1634 г. Иван пожалован в стряпчие (Горбатов, 2017, с. 43). Однако по другим сведениям Самуил стал стряпчим, а Иван дворянином по московскому списку (Горбатов, 2017, с. 49, 55). В боярском списке 1637/38 г. Самуил -стольник, а Иван в московских дворянах (Горбатов, 2019, с. 51, 82). 11 февраля 1638 г. из стряпчих
с платьем в стольники пожалован третий брат - Леонтий (Горбатов, 2019, с. 52, 54). В литературе имеется ошибочное упоминание еще одного брата Шейсупова - Льва. Его якобы в октябре 1645 г. с братом Самуилом на время отпустили в их арзамасскую деревню (Горбатов, 2018, с. 91, 98). На самом деле это только неправильно прочтение имени Леонтий (Левка).
Известны размеры поместных окладов и годового денежного жалования братьев. 26 сентября 1637 г. Самуилу назначили 500 четей поместного оклада и 20 руб. из Чети (Боярская книга 1639 г., 1999, с. 57). Иван с 1631/32 г. верстан 400 четями поместного оклада и 16 руб. (Боярская книга 1639 г., 1999, с. 169). 21октября 1643 г. Леонтию назначили 450 четей поместного оклада и 20 руб. (Боярская книга 1639 г., 1999, с. 61) 7 апреля 1640 г. в стольники пожалован и четвертый брат, Степан. 15 сентября 1644 г. ему назначили оклад 450 четей и 17 руб. (Боярская книга 1639 г., 1999, с. 60). В 1658 г. Леонтий значится среди дворян (Боярская книга 1639 г., 1999, с. 152).
В своей челобитной от марта 1626 г. мать братьев, Марья Леонтьева дочь1 сообщает возраст сыновей на тот момент: Самуилу - 11 лет, Ивану - 10, Леонтию - 7, Степану - 2. При этом на момент смерти Никиты Борисовича в 1624/25 г. Степан еще не родился (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 2. Д. 7062. Л. 434-440 об.). В таком случае во время первого пожалования Самуилу было 12, а Ивану
- 11 лет. Леонтия из стряпчих в стольники пожаловали в 19 лет. В стряпчих же он упоминается с 1633/34 г., когда ему было 15 лет. Степан же стал стольником в 16 лет. Возможно, мать по тем или иным причинам указала неверный возраст своих детей, несколько сократив его2. Но все равно возникает логичный вопрос, каким образом могло произойти это назначение. Как мы покажем ниже, взрослых представителей рода мужского пола на этот период не было. Каким образом провинциальные подростки смогли получить такие назначения? Существующие источники не могут дать нам ответ. Разгадку, похоже, следует искать в происхождении Марии Леонтьевны. Только поддержка родственников вдовы могла обеспечить такое карьерное начало для ее детей. Хотя нельзя исключать и помощь бывших сослуживцев отца. Никита Борисович был пожалован в жильцы при Василии Шуйском. В его послужном списке отмечено участие в новгородском походе князя Д.Т. Трубецкого 1614 г., орловский бой против Лисовского 1615 г. в полку князя Д.М. Пожарского, после которого он преследовал полковника в отряде князя В.И. Туренина до Алексинского уезда. В 1617 г. находился в полку князя Ю.Я. Сулешева и князя С.В. Прозоровского, посланных в Дорого-буж на помощь смоленскому осадному лагерю. В «королевичев приход» в 1618 г. в составе отряда под командованием князя Д.М. Пожарского отправлен в Боровск, а затем приходил на помощь князю Б.М. Лыкову под Можайск (Горбатов, 2018, с. 65-66). Из всех упомянутых нами лиц следует остановиться на князе Б.М. Лыкове. Дело в том, что зять патриарха Филарета Никитича имел вотчину в Арзамасском уезде. Более того, он дважды покупал жеребьи вотчины князей Шейсуповых. Не он ли поспособствовал началу служебной карьере братьев?
Что известно о службах Шейсуповых.
Самуил. 1645 г., октября 3 - отпущен на время в арзамасскую деревню (Горбатов, 2018, с. 91). 1647/48 г. - отпущен в Соловки (Белоусов, 2008, с. 313)3. 1648/49 г. - сыщик, послан из приказа Сыскных дел в Вологодский уезд для устроения посадов (Холмогоров, 1911, с. 65; Смирнов, 1946, с. 116). Помимо Вологды «строил» посады в Тотьме и Соли Вычегодской (Колесников, 1957). В 1649 г. будучи в Вологде «сентября в 11 де[нь] столник князь Самойло Никитин Шайсупов приходил к государю архиепископу благословитись к Москве ехать, и государь архиепископ благословил ему образ Пречистые Богородицы середним окладом» (Черкасова, 2018, с. 51). 25 июня 1653 г.
- 21 февраля 1654 г. - воевода в г. Карпове (Барсуков, 1902, с. 95). В боярских списках воеводство датируется периодом с 1651/52 по 1654/55 г. (Белоусов, 2008, с. 313). 1660 г., мая 8 - при приеме государем в Грановитой палате грузинского царевича Николая Давыдовича «перед бояры» еду ставил (Дворцовые разряды, 1852, стб. 525). 1664 г., февраля 19 - на приеме во дворце английского посла Чарльза Говорта «перед бояры» еду ставил (Дворцовые разряды, 1852, стб. 568). 1669 г,
1 Отчество Марии становится известно из другого документа, при этом оно упоминается только один раз (Записные вотчинные книги, 2010, № 5986-43).
2 На это, в частности, наталкивает тот момент, что в писцовой книге Арзамасского уезда 1621-23 гг. Степан Никитин уже фигурирует (Материалы по истории Нижегородского края, 1915, с. 216). На нарушение хронологии указывает и тот факт, что в писцовой книге Мария уже названа вдовой.
3 По-видимому, с этой поездкой связано появление в синодике Соловецкого монастыря рода князя Самуила Шейсупова. Правда на полях рукописи стоит другая дата - 1640/41 (Е.Н. Старые синодики Соловецкого монастыря, 1901, №6, с. 173).
июня 25 - дежурил перед гробом царевича Семена Алексеевича (Дворцовые разряды, 1852, стб. 852); июля 9 - то же (Дворцовые разряды, 1852, стб. 858); июля 23 - то же (Дворцовые разряды, 1852, стб. 863). 1670 г., октября 5 - в Муроме в полку для борьбы с восстанием С. Разина (Крестьянская война, 1976, с. 21). 5 лет (с 15 июля 1671 г. (Севастьянова, 2007, с. 58) до 29 апреля 1676 г.) исполнял должность пристава при опальном патриархе (монахе) Никоне в Ферапонтовом монастыре «без жалованья». За это время в его деревне случились два пожара, в Москве же также сгорели 2 двора (Седов, 2006, с. 219).
Леонтий. 1644/45 г. - в боярском списке напротив его имени стоит помета - «болен» (Горбатов, 2018, с. 65). 1645 г., октября 3 - отпущен на время в арзамасскую деревню (Горбатов, 2018, с. 91). 1648/49 г. - сыщик, послан из приказа Сыскных дел на Белоозеро для устроения посада (Смирнов, 1946, с. 116). 1650 г. (?) - сыщик в Каргопольском уезде (Описание Грамот Коллегии экономии, 2018, с. 176). 1650 г., января 9 - приобрел в Москве за рубль экземпляр «Соборного уложения» (Пудалов, 2019 а, с. 6). 1654 г. - в полках под Смоленском (Описание документов и бумаг, 1913, с. 194). 1663/64 г. - в действующей армии, «на Сапегине [бою]» (Белоусов, 2008, с. 313). 1664 г. - приобрел два экземпляра Библии (Пудалов, 2019 а, с. 6). 1669 г. (Барсуков, 1902, с. 6) -1671 г. (Крестьянская война, 1976, с. 37) - воевода в Арзамасе.
Степан. 1645/46 г. - в боярском списке помета «отпущон» (Белоусов, 2008, с. 314). 1663/64 г. -«на службе». 1665/66 г. - в боярском списке записан в разделе «стольники ж были на службе в полкех и на посолстве з бояры и воеводы» (Белоусов, 2008, с. 314). 1671 г. - воевода в Кевроле и Мезене (Барсуков, 1902, с. 99). 1693 г. - после освидетельствования в Аптекарском приказе признан негодным к службе (РГаДа. Ф. 143. Оп. 2. Д. 1246. Л. 65-72).
Иван. Возможно, изначально имел слабое здоровье. В боярских списках о нем практически нет информации. 1645/46 г. - помета «отпущон». 1647/48 г. - «отос[лан]» (Белоусов, 2008, с. 313).
Самуил имел загородный двор за Мясницкими воротами, в Огородной слободе, в приходе Трех Святителей. На дворничество князь пустил на него своего племянника, отставного подьячего сытного дворца, Гаврилу Нефедьева4, взяв на нем запись в том, что живучи на дворе, он вином и табаком торговать и корчмы и воровства держать не будет. Летом 1678 г. в Москву пришло очередное Польское посольство. Вскоре слободские жители стали доносить объезжему голове, что Гаврила держит у себя на дворе «блядню» и «корчму». В ночь на 9 июля слободские караульщики привели на съезжий двор шляхтича полоцкого городничего Яна (Ян-Кароль) Пасека (Паск в источнике), трех женщин, самого Гаврилу да некоего «малого». Причиной стало то, что на том дворе учинился крик и по двору и в хоромах ходили с огнем. На съезжем дворе всех пятерых продержали до утра, а утром препроводили в Посольский приказ. Отобрав необходимые показания от шляхтича Яна Пасека, бояре велели отвести его к польским послам, а прочих подвергли допросу. Гаврила Нефедьев показал, что Пасек приходился его дяде (князю Самуилу) по жене свойственник. «И по приказу де дяди своего и по свойству велел он, Гаврила, на том дворе того шляхтича поставить телеги». Пасек прислал своего «челядника» с просьбой вытопить баню, а позднее пришел и сам. За поздним временем Гаврила оставил шляхтича ночевать у себя. В полночь около 30 слободских тяглецов вломились к нему на двор и в хоромы и, выволокши, били шляхтича, Гаврилу, вдову Арину, которая жила у него, ее названную дочь Авдотью и работницу его сестры (которая приходила от нее узнать о здоровье его, Гавриловой, жены), били и отвели на съезжий двор, а оттуда в Посольский приказ. Из следственного дела становится известно, что Самуил Шейсупов женат на дочери шляхтича Соколинского (смоленский подкоморий князь Самуил-Станислав Друцкий-Соколинский), а родная ее сестра, Елена, была за родным братом Яна Пасека, смоленским шляхтичем Данилом (Пётр-Казимир). Данило в это время находился на царской службе и, уезжая из Смоленска под Чигирин, писал будто бы брату своему Яну, что в случае, если на Посольском дворе будет тесно, он свои возы может поставить на дворе у князя Шайсупова, где и сам он по свойству и знакомству стаивал. Перед нами пример, когда после завоевания Смоленска разные представители одной и той же семьи являлись подданными России или же Речи Посполитой, но сохраняли при этом тесные семейные связи. Князь Шейсупов в расспросе сказал, что польского шляхтича Яна Паска он не знает и стоять ему на загородном своем дворе, что в Огородниках, не веливал и смо-
4 В справочниках Н.Ф. Демидовой и С.Б. Веселовского такой подьячий не значится (Демидова, 2011; Веселовский, 1975).
ленскому шляхтичу Данилу Паску тот шляхтич брат ли или нет, того он не ведает (Таннер, 1891, с. 194-200; РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 188)5.
Данное свидетельство важно для нас в первую очередь тем, что доносит сведения о родственниках жен братьев Шейсуповых. Дочь князя Друцкого-Соколинского могла быть выдана за Самуила не ранее 1654 г., когда Смоленск вновь вошел в состав Московского царства, а часть жителей города приняла русское подданство. Подобные браки были призваны быстрее инкорпорировать польское шляхетство в русскую служилую среду. Но судя по возрасту князя на момент свадьбы (ок. 40 лет), для него это был не первый брак. Отметим, что подобную практику, но по отношению к знатным выходцам с Востока русские власти применяли со второй половины XVI в. В случае принятия православия им подбирали жен из лучших московских семей. При этом подобные браки следует рассматривать как государево пожалование. В литературе упоминается еще одна жена князя Самуила - княгиня Елена, вдова князя Алексея Юрьевича Звенигородского (Власьев, 1907, с. 515). Однако здесь далеко не все понятно. С этим утверждением следует еще разбираться.
По приговору о пошехонском поместье князя Самуила нам становится известно, что его жену действительно звали Алена и была она дочерью Артемия Никитича Скобельцына. Поместье было справлено за Самуилом в 1647/48 г. (Чтения, 1908, № CVIII, с. 139-140). По-видимому, Самуилу помимо поместий тестя достались и вотчины, унаследованные им у Леонтия Захарьевича Скобельцына (Осадный, 2009, с. 180). Синодик Соловецкого монастыря, где содержится поминальная запись рода князя Самуила, позволяет предположить, что Самуил также был женат на дочери Алексея Саввича Романчукова6 и Ксении Оладьиной (ГИМ Отдел рукописей. Епарх. 944. Л. 73-73 об.). Но при этом в синодике отсутствуют имена жен князя.
По писцовой книге 1646 г. Самуил имел двор в Арзамасе, на нем жил в дворниках его крестьянин (Филатов, 2000, с. 134).
Известен двор Степана в Москве в Белом городе между Дмитровкой и Петровкой, в приходе церкви Рождества Богородицы что в Столешниках, после его смерти остался за женой Матреной Афанасьевой дочери (Москва. Актовая книга ХVIII столетия, 1893, с. 148). В Столешниковском же переулке имелись дворы Самуила и Леонтия (Переписные книги города Москвы, 1886, стб. 119). За Степаном и Самуилом также значится по двору между Тверской и Дмитровкой (Переписные книги города Москвы, 1886, стб. 158). Здесь же, несколько в стороне от братьев был еще один двор Леонтия (Переписные книги города Москвы, 1886, стб. 160).
Братья регулярно проводили поземельные операции. 1637 г. - Самуил по просроченной закладной кабале (560 руб.) покупает вотчину у Марфы Прорвовой дочери, в первом браке вдовы Федора Кузьмина сына Замлиновского, во втором браке жены Федора Першина, с детьми от первого брака, сельцо Зиновьево в Кодяеве стане Переславского уезда, купленную первым мужем из порожних земель в 1629 г. (Записные вотчинные книги, 2010, № 5983-10).
В 1640 г. Самуил продал за 500 руб. ранее купленную в 1632 г. из порожних земель вотчину д. Муратовка Радонежского и Белях станов Московского уезда иноземке Варваре Юрьеве дочери, вдове ротмистра Романа Клюднера (Записные вотчинные книги, 2010, № 6002-18, 6003-41).
В 1645 г. Леонтий и Степан приобрели за 80 руб. жеребей в родовой вотчине (вотчина деда и отца) в селе Ичалове Ичаловского стана Арзамасского уезда у новокрещеного мордовского князя Алексея Неверова сына Чегодаева (Записные вотчинные книги, 2010, № 6002-18, 6003-41; Пуда-лов, 2019 б, с. 7-27).
Иван до 1646 г. приобрел вотчину селе Толмачево Городского стана (7 дворов, 23 крестьянина) и с. Лобаново Суходольского стана (4 двора, 15 крестьян, двор вотчинника, в нем 2 человека) Брянского уезда (Шватченко, 1996, с. 108).
На 1678 г. за родом известны только две вотчины князя Леонтия - (14 дворов, 101 крестьянин, двор вотчинника, в нем 9 человек) и (21 двор, 71 крестьянин, двор вотчинника, в нем 5 человек), обе в селе Казаково Ичаловского стана Арзамасского уезда (Шватченко, 1996, с. 108).
Однако у братьев, похоже, имелись и поместья. Так в боярском списке 1667/68 г. напротив имени Леонтия Шейсупова стоит помета: «на коне, лошедь проста, людей з боем 4 ч., а в поместье
5 Публикаторы пропустили имя князя Шейсупова. Его имя, а также полные имена жителей Смоленска любезно предоставил Д. Шпиленко.
6 Алексей Савввич Романчуков был сыном дьяка Посольского приказа Саввы Романчукова. Известен как большой любитель наук и поэт (Панченко, 1998, с. 315-317).
и в вотчинах крестьян 39 д [воров]». В 1665/66 г. за Леонтием и Самуилом значится 80 крестьянских дворов (Белоусов, 2008, с. 313). Поместья Леонтия и его сына Федора обнаруживаются в переписной книге 1677/78 г. в Алексинском уезде в деревне «что была пустошь Левохина» - 2 двора задворных людей, 4 двора крестьянских (Тульская ученая архивная комиссия, 1915, с. 635). У Самуила поместья фиксируются в Горинской волости Пошехонского уезда (деревня Гришкино с пустошами, 46 четей) а также в Переславль-Залесском и Боровском уездах (всего 157 четей). После смерти Самуила в 1677/78 г., как минимум, Пошехонское поместье досталось его братьям Леонтию и Степану. (Чтения, 1908, № СУШ, с. 139-140).
Самуилу удалось сделать наиболее удачную карьеру из всех братьев Никитичей. Однако и ее назвать яркой не приходится. Шейсуповы затерялись среди основной массы стольников и не смогли пробиться в верхнюю часть списка этого чина. Следует указать и на факт первоначального пожалования в патриаршие стольники. Данную категорию придворных служителей придумали специально для патриарха Филарета Никитича, отца царя Михаила Федоровича. При этом в их статусе явно просматривается некий промежуточный характер. После смерти Филарета далеко не все из них, а только верхушка, были зачислены в государевы стольники. Остальным пришлось довольствоваться чином стряпчего или даже жильца. Таким образом, патриаршие стольники стали своеобразным резервом для возможного в дальнейшем роста государева двора, в том числе и за счет выходцев из провинциального дворянства (Горбатов, 2017, с. 2167). Отметим, что ногайские князья никогда не попадали в патриаршие стольники. По своему положению детей и внуков природных государей они стояли на служебной лестнице несравненно выше Шейсуповых. Поэтому ногайскую версию их происхождения следует отринуть как ошибочную.
Следующее поколение рода представлено единственным сыном Ивана Никитича - Петром Ивановичем Шейсуповым. О нем нам известно немного. 10 января 1662 г. пожалован в стряпчие. 1663/64 - в действующей армии. С ним, по-видимому, 1 человек; принимал участие в сражении против Сапеги и Гонсевского; в этом же году помечен как «б[олен]» (Белоусов, 2008, с. 313). Сохранилась также упоминание о Федоре Леонтьеве сыне Шейсупове как владельце села Левохино в Алексинском уезде - двор помещиков, 3 двора крестьянских и бобыльских (1677/78 г.?) (Описание книг дозорных, 1872, с. 2-3). О службах Федора ничего неизвестно.
На рубеже ХУ11-ХУ111 вв. род, похоже, пресекся. Однако делать окончательные выводы еще рано. Возможно, со временем при привлечении иных групп источников будут обнаружены другие представители этой семьи.
Но откуда появились вотчинники князья Шейсуповы в Арзамасском уезде? Благодаря недавно обнаруженным документам теперь мы можем ответить на этот вопрос. Хотя эти поиски местами напоминали детективную историю.
Главную загадку более чем на 150 лет вперед задал еще П.И. Мельников-Печерский. В 1867 г. была опубликована его монография «Очерки мордвы», на страницах которой исследователь отсылает своих читателей к обнаруженной грамоте 1608 г. о выдаче дьяку Петру Микулину части владений княгини Агафьи Шейсуповой в селе Казаково Арзамасского уезда. П.И. Мельников-Печерский передавая содержание грамоты озвучил, что вотчины мордовских князей по уложению царя Ивана IV было велено «раздать боярам в раздачу для крещения Мордвы» (Мельников, 1867, Т. 69. № 6, с. 509). Отсюда им был сделан вывод, что мордва села Казаково перешла во владение служилым людям, в т.ч. и Шейсуповым, и в результате крещения превратилась в русских крестьян. Доверяя этому сообщению, И.Н. Смирнов сделал принципиальное обобщение, что в эрзянских областях Иван Грозный после взятия Казани старинные вотчины мордовских князей роздал участникам похода и к этому им во владение передал часть мордовского населения, воплощая «желание обратить Мордву в христианство» (Смирнов, 1895, с. 74).
Уже в советское время критически и даже с возмущением к сообщению П.И. Мельникова-Печерского отнесся А.А. Гераклитов. Он посвятил этому вопросу специальную статью (Гераклитов, 2011 г). Несмотря на то, что текст грамоты 1608 г. исследователь не смог обнаружить, проанализировав другие известные документы, относящиеся к селу Казакову и его владельцам, он подверг сомнению правильность цитирования и передачу смысла представленного документа П.И. Мельниковым-Печерским. По мнению А.А. Гераклитова, для этого времени насильственное крещение мордвы и лишение привилегий местной знати не являлось характерным в политике московских властей. И соответственно, село Казаково никогда не было мордовским, там изначально жили русские крестьяне. В связи с этим А.А. Гераклитов резко критиковал своих коллег историков
С.К. Кузнецова и А.Е. Любимова за использование «злостной фантазии» П.И. Мельникова-Печерского (Гераклитов, 2011 в; Гераклитов, 2011 г).
Казалось бы, окончательную точку в истории села Казаково и рода Шейсуповых поставил Б.М. Пудалов (Пудалов, 2015), которому удалось обнаружить полный текст грамоты 1608 г. и показать ошибки П.И. Мельникова-Печерского - ни про раздачу мордовских вотчин ни про крещение или раздачу мордовских жителей в грамоте ничего не говорится. При этом со слов челобитчика, дьяка Петра Микулина, вотчины получил князь Иван Давыдов сын Шейсупов, якобы за собственное крещение. Тем самым дьяк Петр Микулин представил царю, что эти вотчины фактически являются поместьями представителей мордовских князей Шейсуповых, а значит, они не наследуются и ими можно было владеть только пока несется служба. Согласно царскому Уложению, небольшая часть поместий должны оставалась после смерти прежнего владельца на содержание вдовам, матерям и малолетним детям, остальную пашню можно было передать другим служилым людям. Так, 60 четей (полагавшиеся вдове 20% от поместного оклада погибшего мужа, в данном случае сына, по законодательству того времени) все же были переданы матери князя Ивана Шейсупова вдове княгине Агафье «на прожиток», а вся основная часть 240 четвертей достались в поместье Петру Микулину. Собственно, сам спорный фрагмент грамоты 1608 г., который исказил П.И. Мельников-Печерский, в действительности выглядят так: «...А нашего-де жалованья за князем Иваном вотчины в селе Козакове триста чети, а дана-де [бы]ла ему та вотчина для крещенья, а не искони [дан]ная вотчина, и будет так, как нам дьяк наш Петр Микулин бил челом, и та вотчина мордовских князей по прежнему нашему уложенью велено роздати в роздачю» (Арзамасский уезд в XVII веке, 2018, с. 30-32, №1). Отметим, что в регионе, по-видимому, долгое время сохранялась локальная терминологическая особенность, подразумевавшая параллельное использование понятий поместье и вотчина для поместных пожалований. Это приводило к значительной неразберихе в земельном вопросе (Кочетков, Чибис, 2003, № 41, 49, 62, 66, 69, 74, 78, 80 и др.).
По мнению Б.М. Пудалова, Шейсуповы не происходят из татар, он видит в них исламизиро-ванных мордовских князей (Пудалов, 2015). Ниже мы покажем, что говорить о мордовском происхождении семьи преждевременно.
Неожиданная и во многом уникальная информация о прошлом рода Шейсуповых раскрывается в обнаруженной Е.И. Парадеевым указной грамоте 1627 г. вдове Марьи, жены князя Никиты Шейсупова, и ее сыновьям князьям Самойлу, Ивану, Левонтию, Степану7. Там приведена информация из ранее поданной княгиней Агафьей челобитной, содержащей упоминания о более старых документах:
1) жалованная грамота 1538/39 г. - «.по жалованной государя, царя8 и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии лета 7047-го, что государь пожаловал прадеда их Тахтамыша княж Азбер-деева княжением над Кордовильскою мордвою, и ясаком, и под суд к нему ходить, что было за отцем его за Азбердеем...»;
2) припись 1555/56 г. на той же грамоте - «да на той же де государеве жалованной грамоте 64 году подписано: государь, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии Тахтамыша Казака князь Азбердеева сына пожаловал, а то-де и начало тому селу Казакову...»;
3) фиксация перехода села после смерти Ивана Казака его сыновьям - «.а после-де прадеда их князя Ивана Казака Азбердеева 76 году пожаловал государь детей его князь Бориса да князь Да-выда, дедов их, над тою ж Кардавильскою мордвою, как он владел, отец их, князь Иван Казак, а их прадед родной, а владели-де дети его князь Борис да князь Давыд, а их деды, тою отца своего вотчиною пополам по триста четвертей человеку».
Анализ сведений, содержащихся в грамоте 1538/39 г. Тохтамышу Азбердееву, приводит нас к следующим заключениям:
— Данная грамота по всем признакам относится к категории великокняжеских грамот «мордовским» князьям, жалующих татарским мурзам права называться князьями, управлять своими подведомственными группами мордовского населения, в первую очередь, исполнять судебные функций и получать княжеский ясак - пошлину аналогичную «корму» волостелей. Именно поэто-
7 Полный текст грамоты см. в настоящем сборнике в статье Е.И. Парадеева «Отказная книга княгине Марье Шейсуповой с детьми на часть села Казаково Арзамасского уезда от 22 октября 1627 года».
8 В 1538/39 г. великий князь Иван IV еще не обладал царским титулом, видимо, этот титул добавили составители поздней грамоты 1627 г.
му этих князей называли «мордовскими». Такие грамоты получали татарские князья в Мещерском уезде, где выделяются темниковские, кадомские, цненские (щацкие) князья, а также татарские князья западной части будущего Арзамасского уезда (Акчурин, Ишеев, 2014). Административно мордовские группы составляли отдельные беляки.
— Если князь Тохтамыш получил жалованную грамоту в 1538/39 г., то его отец, князь Азбер-дей, к этому времени уже умер, поскольку, согласно установленным традициям, княжеские права наследовались или старшим из сыновей или другим старшим представителем рода (Акчурин, Ише-ев, 2014).
— Имя Шейсуп в грамоте не фигурирует. Похоже, Шейсуп, от которого образовалось родовое прозвище «Шейсупов», жил ранее князя Азбердея, ранее 1538/39 г. Хотя составители грамоты 1584/85 г. считали, что Шейсуп это еще одно прозвище князя Тохтамыша, но нам это представляется маловероятным, о чем ниже еще будет сказано.
— «Кардавильская мордва» может иметь отношение к деревне Кардавиль (самое раннее известное документальное упоминание относится к 1586 г., точнее среди старожильцев в том документе перечислена «кордовильская мордва» (АПА, 1915, с. 22-23, №22)).
Что подразумевалось под «кардавильской мордвой» в грамоте 1538/39 г., можно только догадываться: или это жители возможно существовавшей уже в те годы деревни Кардавиль, или изначально это название некой административной группы мордовского населения, впоследствии перешедшее на название будущего поселения Кардавиль. Но если подведомственная группа ограничивалась только жителями одной деревни, то это нетипично по сравнению с другими «княжениями», которые, как правило, были соизмеримы с волостями и имели сотников. Решение этой загадки, возможно, кроется в ситуации, когда основная масса мордвы конкретного беляка проживала в одном населенном пункте, а на обширной территории, где осуществлялась их хозяйственная деятельность, находились только починки. Подобная организация была типичной для пограничных регионов. Проблема заключается еще в том, что, согласно писцовым книгам 1628 г. Кардавиль числилась в составе Кирдяновского беляка (Гераклитов, 2011 а, с. 278). Но, согласно другим документам, «княжение» над мордвой Кирдяновского беляка было пожаловано в 1555 г. Исенею Мокшеву сыну Бутакову, а до этого князем там был Сумарок Муратов сын (ЦГАРМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 14. Л. 94-95). Значит два «княжения» - над мордвой Кирдяновского беляка и над кардавильской мордвой, скорее всего, существовали одновременно, а, следовательно, представляли собой две раздельные административные группы (см. таблица 1). Таким образом, в 1538/39 г. кардавильская мордва вряд ли могла быть частью Кирдяновского беляка. В качестве одной из версий можно предположить, что в Кардавиле сменилось население, что и послужило позднее поводом перехода ее в состав Кирдя-новского беляка. В черновиках Саровского монастыря, составленных в 20-е годы XVIII в., среди татарских родословных встречается такое примечательное сообщение: «...где стоит сарменской майдан и около ево вотчины макотелемския мордвы, да кардавильския, которые вышли ис Ка-домского уезду в Арзамаской уезд в прошлых годех...» (ЦГАРМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 35. Л. 172 об.) -в общем, вопросы с деревней Кардавиль еще остаются. Хотя, нельзя исключать, что когда-то в более старые времена это была одна крупная группа, которая затем могла административно разделиться и быть передана в управление разным татарским князьям.
Таблица 1
Правление князей над мордовскими группами (беляками)
Правление князей над мордвой Кирдяновского беляка (ЦГАРМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 14. Л. 94-95) Правление князей над кардавильской мордвой
до 1555 г., князь Сумарок Муратов сын Телепшейков до 1538/39, князь Азбердей
с 1538/39, князь Тохтамыш Азбердеев сын
с 1555 г. - до 1558 г., князь Исеней Мокшев сын Бутаков после 1555/56, князь Тохтамыш Азбердеев сын, он же в крещении князь Иван Казак
с 1559 г. - ?, князь Дивей Мокшев сын Бутаков
Следует возвратиться к вопросу этнической принадлежности Тохтамыша и его отца Азбердея. В Арзамасском уезде действительно проживали представители местной как татарской, так и мордовской (эрзянской) аристократии. Но эрзянские князья и мурзы фиксируются самыми ранними источниками пока только в восточной части Арзамасского уезда и в Алатырском уезде - эти территории предположительно вошли в состав Московского государства после Казанского похода 1552 г. (Акчурин, 2012). А тот факт, что князь Азбердей проживал в первой половине XVI в. и его «княжение» располагалось в западной части будущего Арзамасского уезда, скорее свидетельствуют о татарском происхождении Шейсуповых.
Припись 1555/56 г. Ее содержание не передается, за исключением того момента, что вследствие этого пожалования образовалось село Казаково. В этой грамоте имя Тохтамыша указано с прозвищем Казак, от которого, видимо, и произошло название села. Анализ последующих грамот свидетельствует, что князю Тохтамышу, возможно, именно этой грамотой было сделано пожалование 600 четвертей в вотчинное владение (см. статью Е.И. Парадеева в настоящем сборнике). Что само по себе является уникальным явлением - во-первых, для других «мордовских» князей случаи пожалования пашенных угодий в вотчину неизвестны; а во-вторых, и неизвестны случаи таких крупных земельных пожалований в XVI в. Исследователи не исключают, что поводом для подтверждения владельческих прав могло стать крещение Тохтамыша (Инжутов, Парадеев, 2020). Но в таком случае в записи должно было фигурировать его новое имя - Иван. Как бы то ни было, в 50-е годы XVI в. Тохтамыш действительно крестился. Это следует из указания его имени в Дворовой тетради, составленной в те же 50-е годы:
«Из Мурома ж литва:
Князь Иван Казак Новокрещен. Отставлен.
Князь Азбедреев сын Исупов» (Тысячная книга, 1950, с. 158).
При прочтении, можно обратить внимание, что последние две строчки составляют запись полного имени одного человека. Скорее всего, переписчики ошибочно часть записи перенесли на следующую сточку - она должна читаться в оригинале как: «князь Иван Казак князь Азбедреев сын Исупов. Новокрещен. Отставлен». Имя, отчество и прозвище выдают в этой записи нашего князя Тохтамыша Азбердеева, который после крещения получил имя Иван с прозвищем Казак. А поскольку все дети и внуки князя Ивана Казака носили родовое прозвище «Шейсупов», то восстановленное полное имя из Дворовой тетради окончательно должно было выглядеть следующим образом: «князь Иван Казак князь Азбедреев сын Шейсупов. Новокрещен. Отставлен». Отметим, что князь Иван Казак «отставлен», возможно, он уже был стар или покалечен и не мог нести службу. То, что он оказался в числе муромских дворян, не вызывает удивление, т.к. западная часть будущего Арзамасского уезда административно подчинялась Мурому, о чем высказывался еще А.А. Гераклитов (Гераклитов, 2011 б). Но странным выглядит, что князь Иван Казак попал в категорию «литва». Возможно, это констатация факта иноземного (не русского) происхождения. Возвращаясь к родовому прозвищу «Шейсупов», отметим, что оно указано, для самого Ивана Азбердеева сына -это значит, что родоначальник Шейсуп жил ранее Азбердея.
Примечательно, что в Дворовой тетради встречается еще один Шейсупов: «Князь Петр княж Шайсупов сын Новокрещенов» (Тысячная книга, 1950, с. 155). Он возглавляет список владимирских дворян, что свидетельствует о его не простом статусе. Князь Петр записан сыном некоего князя Шайсупа. Если допустить, что князь Шайсуп - это общий предок для этого Петра и Тахта-мыша Азбердеева, то Тахтамыш, в крещении Иван Казак, являлся бы его племянником. Князь Петр Шайсупов упоминается также в числе бояр и детей боярских в поручной записи 1564/65 г. (в 50 руб.) по князе Льве Андреевиче Салтыкове с детьми Михаилом и Иваном в их верности (там же содержится и его рукоприкладство) (Антонов, 2004 а, с. 39-40) и в Приговорной грамоте от 2 июля 1566 г. об отказе литовским послам в перемирии и продолжении военных действий в Ливонии в числе дворян и детей боярских второй статьи (Антонов, 2004 б).
В первой половине XVI в. в летописях еще один князь Шайсуп упоминается в составе прибывших из Казани посольств: в 1505 г. указан как «городный князь», в 1516 и в 1519 гг. - как «земской князь» (ПСРЛ ТШП, 1859, с. 244, 260, 266). Имя «казанского князя» Шейсупа встретилось в писцовых книгах г. Казани и Казанского уезда 1565-68 гг. в числе прежних владельцев «истари татарских и чювашских» земель в пустоши Аты Верхние (Писцовое описание Казани, 2006, с. 297-
299). Однако оснований связывать казанского князя с родоначальником арзамасских Шейсуповых пока не достаточно.
Отсылка к грамоте 1567/68 г. содержит некоторую недосказанность. Она дана князьям Борису и Давыду, сыновьям князя Ивана Казака, уже также крещенным. Из этого факта был сделан вполне корректный вывод, что, скорее всего, к этому году князь Иван Казак уже умер (см. статью Е.И. Парадеева в настоящем сборнике). Фраза в описании пожалования имеет две составляющие: «над тою ж Кардавильскою мордвою, как он владел» и «а владели-де дети его князь Борис да князь Давыд, а их деды, тою отца своего вотчиною пополам». Но если с вотчинным наследием все прозрачно, то с тем, что подразумевалось под выражением «над тою ж Кардавильскою мордвою», вопросы остаются. Если подразумевать, что сыновьям передались функции судебной власти, то это выглядит странным и нехарактерным, поскольку похожих фактов наследной передачи власти крестившимся потомкам князей, и к тому же одновременно двум сыновьям, по другим сохранившимся грамотам обнаружить мы не можем. Более того, по уже упоминавшемуся выше примеру отмечается обратный случай, когда в 1555 и в 1558 гг. прямым наследникам новокрещену Степану Кушатке («Степанку Шатку»?) и Певтею, соответственно брату и сыну умершего князя Сумарока Муратова, были пожалованы лишь часть мордовского ясака, а функции власти над подведомственной группой мордвы и другая половина ясака перешли представителю другой семьи, Исенею Мокшеву сыну Бутакову, а затем его брату князю Дивею (ЦГАРМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 14. Л. 94-95). Таким образом, более вероятно, что князьям Борису и Давыду Шейсуповым в 1567/68 г. кроме вотчин могли достаться лишь выплаты ясака от кардавильской мордвы, но никакие другие известные сообщения это подтвердить не могут.
Согласно результатам сыска, в январе 1613 г. арзамасские дворяне сообщили, что «князь Да-выд Шейсупов умер в Арземасе лет з 20» - значит с некоторыми допущениями годом его смерти можно считать 1593 г. (АПА, 1915, с. 468-469, №363)
В период Смуты начала XVII в. все взрослые мужчины из рода Шейсуповых, а именно сын князя Давыда, князь Иван, и сыновья князя Бориса: Никита, Петр и Андрей, в той или иной степени были вовлечены в ее события. В тексте указа от 25 ноября 1606 г. царя В. Шуйского свияжским воеводам упоминается имя князя Андрея Борисова сына Шейсупова (Народное движение в России в эпоху Смуты, 2003, с. 116-118, №27). В тексте он назван «Казаковым» и на основании этого еще в середине прошлого века И.И. Смирнов высказал предположение, что князь Андрей имеет отношение к арзамасским Шейсуповым (Смирнов, 1947; Смирнов, 1951, с. 356-357, №27). Из содержания указа следует, что «новокрещен арземаской помещик Ондрюшко Борисов сын Казаков», который при этом «назвався князем», объявился в Курмыше как сторонник Лжедмитрия и лидер антиправительственного движения в этом регионе. В указе сообщается, что князь Андрей Казаков послал некого татарина в Ядрин для приведения местного населения к присяге Лжедмитрию: «татары и черемисы к шерти приводить» (Народное движение в России в эпоху Смуты, 2003, с. 116-118, №27). Примечательно, скорее всего, он вскоре присягнул В. Шуйскому - в царской грамоте от 12 декабря 1607 г. князь Андрей Борисов сын Шейсупов перечисляется в числе челобитчиков (АПА, 1915, с. 324-325, №228).
В грамоте 1626 г. вдове Марии Шейсуповой сказано: «и князя де Андрея, и князя Петра убили литовские люди» (Парадеев, 2019). Детали гибели Петра рассказал его брат Никита: «в прошлом де во 120 году как приходили под Москву Хоткиевич и на том бою убили у него брата родново князь Петра» (АПА, 1915, с. 437, №334).
О смерти князя Ивана, сына князя Давыда, мы узнаем из грамоты 1608 г.: «князя Ивана не стало на нашей службе на Балчеке» (Арзамасский уезд в XVII веке, 2018, с. 30-32, №1). Арзамасские дворяне тогда находились в составе войска Ф.И. Шереметева, которого в 1606 г. Лжедмитрий послал в Астрахань. Однако после смерти Лжедмитрия Ф.И. Шереметьев присягнул царю В. Шуйскому. Его войску пришлось около года держать осаду на острове Балчик (Антонов, 2000), видимо, в тот период и умер Иван Шейсупов.
Восстанавливаемая по документам родословная князей Шейсуповых подтверждается и записью о роде Самуила Никитича в синодике Соловецкого монастыря. При этом в нем содержатся и некоторые дополнительные сведения. Так становится известен некий Иван Шейсупов. В настоящее время точно определить его место в генеалогии рода не представляется возможным. Это либо сын Бориса Ивановича или же Никиты Борисовича. В любом случае он, похоже, умер в относительно взрослом возрасте, но до выделения ему части родовых земель. Также уточняются данные об об-
стоятельствах смерти отдельных членов семьи. Пометка «оубиеннаго» стоит только над именами Андрея и Петра Борисовичей. Это значит, что сведения о гибели иных членов семьи в походах (Иван Давыдовыч) нельзя рассматривать как смерть на поле боя. Это, по-видимому, произошло в результате ранения или инфекционных заболеваний. Помимо этого в синодике содержится дополнительная информация о дочерях и женах Шейсуповых. Становятся известны иноческие имена супруг кн. Ивана Казака Анны - княгиня инокиня Александра, иноческое имя супруги кн. Бориса Ивановича - княгиня инокиня Александра, иноческое имя дочери кн. Андрея Борисовича - княжна инокиня Маремьяна, а также имя супруги Петра Борисовича или Андрея Борисовича - княгиня Дарья. Отметим на еще один немаловажный момент, в синодике содержится 11 имен детей, умерших в младенчестве. Мы не знаем, были ли это исключительно дети Самуила, или же среди них также упоминаются и его племянники. Но в любом случае это можно рассматривать как указание на определенную медицинскую патологию у всех Никитичей. Это в конечном итоге и привело к пресечению рода (ГИМ Отдел рукописей. Епарх. 944. Л. 73-73 об.).
* * *
Мы проследили историю рода на протяжении без малого двух веков. По-видимому, Шейсупо-вы перешли на службу в Москву в 1-й четверти XVI в., или даже несколько ранее. Точное время и причины этого на настоящий момент неизвестны. Семья принимала самое непосредственное участие в обороне восточных и юго-восточных рубежей государства. За это ее представители оказались испомещены на территории Владимирского и будущего Арзамасского уездов. Довольно рано отдельные представители рода стали принимать православие. Вслед за этим они попадают в состав государева двора. Однако представители следующих двух поколений в нем не фиксируются. Шей-суповы в это время сохраняют за собой ведущие позиции среди служилых людей своего уезда. Новое восхождение начинается только после событий Смутного времени. Оно не было стремительным. Но все же позволяло занять заметное положение среди иных дворянских родов Российской империи. Однако в последней четверти XVII род пресекся.
Интересна практика выбора имен в семье. Фиксируется устойчивый интерес к двум первым представителям рода, принявшим православие - Петру и Ивану. Они еще упоминаются по 2 раза. В семье, похоже, долго помнили свою историю и знали не только предков по прямой линии, упоминавшихся в поземельных актах, но и иных лиц. По-видимому, неслучаен был выбор имени Леонтий для одного из сыновей Николая Шейсупова. Его явно назвали в честь деда по материнской линии. Мы можем предположить, что это не единственный случай подобного выбора имени для детей в семье.
На этом наши знания о роде князей Шейсуповых исчерпаны. Однако в случае обнаружения новых архивных находок они могут быть скорректированы.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Запись в синодике Соловецкого монастыря рода кн. Самуила Никитича Шейсупова
/73/ Москва9
* Род князя Самуила Никитича Шайсупова10 149-го един род11
Князя Иваннаа, князя Бориса5, князя Давыдав, князя Иваннаг, князя Андреяд оубиеннаго12, князя Петрае оубиеннаго13, князя Никитуж, князя Иванназ.
Иноку княгиню Александру0, княгиню иноку Александру15, княжну иноку Маремьянул, Варвару, Татияну, княгиню Агафиюм, княгиню Дариюн, княгиню Мариюо, Марию.
Князя Михаила младенца14, князя Никиту младенца15, князя Фому младенца16, князя Димитриа младенца17, княжну Марфу младенца18, княжну Елену младенца19, князя Феодора младенца20, князя
9 киноварная запись маленькими буквами в правом верхнем углу листа.
10 киноварная запись.
11 По правому полю рукописи киноварью с верху в низ.
12
в ркп. приписано киноварью над строкой.
13
в ркп. приписано киноварью над строкой.
21 22 23
Петра младенца , князя Андрея младенца , княжну Марфу младенца , княжну Татияну младен-
24
ца .
/73 об./ един род25
Инока Леонида Скобельцынп26, Матрону Скобельцынар27, иноку Евфимию Чюбарова28, Стефа-ниду Фаворо[ва] 29, Иванна Скобельцын30.
Алексия Романчюковс31, Ксению Оладьинат32.
ГИМ Отдел рукописей. Епарх. 944. Л. 73-73 об. Синодик-помянник Соловецкого монастыря. ХУП-ХУШ вв.
а Иван Казак (Тахтамыш) б Борис Иванович в Давыд Иванович г Иван Давыдович д Андрей Борисович е Петр Борисович ж Никита Борисович
з Речь идет либо о Иване Борисовиче (по другим документам неизвестен), либо о Иване Никитиче. Однако Иван Никитич умер не ранее 1646 г. и Мирское имя Анна, жена Ивана Казака к жена Бориса Ивановича л дочь Андрея Борисовича м жена Давыда Ивановича
н жена Петра Борисовича или Андрея Борисовича о Мария Леонтьева дочь, жена Никиты Борисовича п Артемий Никитин Скобельцын, тесть Самуила Никитича р теща Самуила Никитича (?)
с Романчуков Алексей Савинов сын, сын дьяка Посольского приказа, тесть Самуила Никити-
ча(?)т
т жена А.С. Романчукова (?), теща Самуила Никитича (?)
ЛИТЕРАТУРА
1. Акчурин М., Ишеев М. Институт власти татарских князей в Российском государстве // Исторические судьбы народов Поволжья и Приуралья. Сборник статей. Вып. 4. Казань: Институт истории АН РТ; Яз, 2014. С. 5-27.
2. Акчурин М.М. О мордовских князьях Алатырского края // Средневековые тюрко-татарские государства. Сборник статей. Вып. 4. Казань: Институт истории АН РТ, 2012. С. 8-10.
15 в ркп. приписано киноварью над строкой.
16 в ркп. приписано киноварью над строкой.
17
в ркп. приписано киноварью над строкой.
18 в ркп. приписано киноварью над строкой.
19
в ркп. приписано киноварью над строкой.
20
в ркп. приписано киноварью над строкой.
21
в ркп. приписано киноварью над строкой.
22
в ркп. приписано киноварью над строкой.
23
в ркп. приписано киноварью над строкой.
24
в ркп. приписано киноварью над строкой.
25 По левому полю рукописи киноварью с верху в низ.
26 в ркп. приписано киноварью над строкой.
27
в ркп. приписано киноварью над строкой.
28 в ркп. приписано киноварью над строкой.
29
в ркп. приписано киноварью над строкой.
30
в ркп. приписано киноварью над строкой.
31
в ркп. приписано киноварью над строкой.
3. Антонов А.В. (Антонов, 2004 а) Поручные записи 1527-1571 годов. // Русский дипломатарий. Вып. 10. М.: Древлехранилище, 2004. С. 8-79.
4. Антонов А.В. (Антонов, 2004 б) Приговорная грамота 1566 г. // Русский дипломатарий. Вып. 10. М.: Древлехранилище, 2004. С. 171-182.
5. Антонов А.В. К начальной истории нижегородского ополчения // Русский дипломатарий. Выпуск 6. М., 2000. С. 196-240.
6. Арзамасский уезд в XVII веке. Акты приказного делопроизводства допетровской эпохи: сборник документов: в двух частях / сост. Б.М. Пудалов. Нижний Новгород: Комитет по делам архивов Нижегородской области, Центральный архив Нижегородской области, 2018. Ч. 1. 396 с.
7. Барсуков А. Список городовых воевод и других лиц воеводского управления Московского государства XVII в. СПб., 1902. 626 с.
8. Белоусов М.Р. Боярские списки 1645-1667 гг. как исторический источник. Казань: Ин-т истории АН РТ, 2008. Т. I. 316 с.
9. Боярская книга 1639 г. М., 1999.
10. Боярская книга 1658 г. М., 2004.
11. Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975.
12. Власьев Г.А. Потомство Рюрика. Материалы для составления родословной. СПб., 1907. Т. I: Кн. Черниговские. Ч. 3.
13. Гераклитов А. А. (Гераклитов, 2011 а) Арзамасская мордва. По писцовым и переписным книгам XVII-XVIII вв. // Гераклитов А.А. Избранное: в 2 ч. Ч. 1. Саранск: НИИ гуманитар. наук при Правительстве Респ. Мордовия, 2011. С. 171-348.
14. Гераклитов А.А. (Гераклитов, 2011 б) «Кирдановская» мордва // Гераклитов А.А. Избранное: в 2 ч. Ч. 1. Саранск: НИИ гуманитар. наук при Правительстве Респ. Мордовия, 2011. С. 94-98.
15. Гераклитов А.А. (Гераклитов, 2011 в) Новые публикации по истории мордвы // Гераклитов А.А. Избранное: в 2 ч. Ч. 2. Саранск: НИИ гуманитар. наук при Правительстве Респ. Мордовия, 2011. С. 20-26.
16. Гераклитов А.А. (Гераклитов, 2011 г) Раздача мордвы «по жеребью» боярам «для крещенья» // Гераклитов А.А. Избранное: в 2 ч. Ч. 1. Саранск: НИИ гуманитар. наук при Правительстве Респ. Мордовия, 2011. С. 99-103.
17. ГИМ. Отдел рукописей. Епарх. 944.
18. Горбатов Е.Н. «Подлинный» боярский список 1637/38 года // Российская генеалогия: научный альманах. Вып. 5. М., 2019.
19. Горбатов Е.Н. Документы разбора стольников патриарха Филарета (1633-1634 гг.) // Российская генеалогия: научный альманах. Вып. 2. М., 2017.
20. Горбатов Е.Н. Отпускные челобитные московских чинов в начале царствования Алексея Михайловича (1645 г.) // Российская генеалогия: Научный альманах. М., 2018. Вып. 4.
21. Дворцовые разряды. СПб., 1852. Т. III.
22. Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия XVII века (1625-1700). Биографический справочник. М.,
2011.
23. Е.Н. Старые синодики Соловецкого монастыря // Архангельские епархиальные ведомости. 1901.
№6.
24. Записные вотчинные книги Поместного приказа 1626-1657 гг. М., 2010.
25. Инжутов А.А., Парадеев Е.И. К вопросу о существовании русских поселений на территории Арзамасского уезда до середины XVI века // Вопросы исторического и экологического регионоведения. Сборник статей участников Региональной научно-практической конференции (5 декабря 2019 г.). Арзамас, 2020. С. 22-31.
26. Колесников П. А. Город Тотьма в XVII в. (к вопросу о социально-экономической истории русского поморского города: дисс. канд. ист. наук. М., 1957. [Электронный ресурс] режим доступа: https://www.booksite.ru/fulltext/tot/maf/ree/8.htm
27. Кочетков В.Д., Чибис А.А. Алатырский Свято-Троицкий мужской монастырь в XVI-XVII веках. Чебоксары: Новое время, 2013. 506 с.
28. Крестьянская война под предводительством Степана Разина: Сборник документов. Т. 4. М.: Наука, 1976. 280 с.
29. Материалы по истории Нижегородского края из столичных архивов. Н.Новгород, 1915. Вып. 4: Писцовая книга Арзамасского уезда. Ч. 1.
30. Мельников П.И. Очерки мордвы // Русский вестник. М., 1867. Т. 69. № 6. С. 488-521; Т. 71. № 9. С. 217-258; Т. 71. № 10. С. 397-430.
31. Москва. Актовая книга XVIII столетия. М., 1893. Т. 2.
32. Народное движение в России в эпоху Смуты начала XVII века, 1601-1608: сборник докладов. М.: Наука, 2003. 490 с.
33. Незнакомый Павел Мельников (Андрей Печерский). Н.Новгород, 2011.
34. Описание Грамот Коллегии экономии. М., 2018. Т. II.
35. Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве Министерства юстиции. Кн.18. СПб., 1913.
36. Описание книг дозорных, переписных, описных, межевых, доимочных, раздельных, отказных, отдельных, обыскных и росписных, составленных по Патриаршим указам 1620-1703 гг. // Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве Министерства юстиции. Кн. 2. СПб., 1872.
37. Осадный список 1618 г. // Памятники истории Восточной Европы. М.; Варшава: Древлехранилище, 2009. 684 с.
38. Панченко А.М. Романчуков Алексей Саввич // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3 (XVII в). Ч. 3: П-С. СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. С. 315-317.
39. Парадеев Е.И. Отказные книги княжне М. Шейсуповой 1626 года. Подготовлено PARADEEV.COM, 2019. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://paradeev.com/wp-content/uploads/2019/09/ Sheisupovi_1626.pdf
40. Парадеев Е. И. Отказная книга княгине Марье Шейсуповой с детьми на часть села Казаково Арзамасского уезда от 22 октября 1627 года - см. статью в настоящем сборнике.
41. Переписные книги города Москвы 1665-1676 гг. М., 1886.
42. Писцовое описание Казани и Казанского уезда 1565-1568 годов: Публикация текста / изд. подг. Д. А. Мустафиной. Казань: Изд-во «Фэн» Академии наук РТ, 2006. 657 с.
43. «Подлинные» боярские списки 1626-1633 годов. М., 2015.
44. Полное собрание русских летописей. Т. VIII. Продолжение летописи по Воскресенскому списку. СПб., 1859. 317 с.
45. Пудалов Б.М. (Пудалов, 2019 а) Арзамасский уезд в XVII веке. Акты приказного делопроизводства допетровской эпохи. Н.Новгород, 2019. Ч. 2. 541 с.
46. Пудалов Б. М. Изучение источника и «шлейф» историографии: борьба противоположностей // История и политика в меняющемся мире. Н. Новгород, 2015. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://opentextnn.ru/history/istochnikovedenie-history/problems/pudalov-b-m-izuchenie-istochnika-i-shlejf-istorio-grafii-borba-protivopolozhnostej-2/
47. Пудалов Б.М. (Пудалов, 2019 б) К вопросу о начальной генеалогии князей Чегодаевых // Российская генеалогия: научный альманах. М., 2019. Вып. 6. С. 7-27.
48. РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 188.
49. РГАДА. Ф. 143. Оп. 2. Д. 1246.
50. РГАДА. Ф. 1209. Оп. 2. Д. 7062.
51. Севастьянова С.К. Эпистолярное наследие патриарха Никона. Переписка с современниками. М.,
2007.
52. Седов П.В. Закат Московского царства: Царский двор конца XVII века. СПб., 2006.
53. Смирнов И.И. Восстание Болотникова и народы Поволжья // «Записки» Научно-исследовательского института языка, литературы и истории при Совете Министров Мордовской АССР, Вып. 9. Саранск, 1947. С. 24-48.
54. Смирнов И.И. Восстание Болотникова. 1606-1607. М., 1951. 588 с.
55. Смирнов И.Н. Мордва. Историко-этнографический очерк. Казань, 1895. 310 а
56. Смирнов П.П. Книги строельные // Труды Историко-архивного института. М., 1946. Т. II.
57. Смутное время Московского государства. 1604-1613 гг.: Материалы, изданные Императорским Обществом истории и древностей российских при Московском университете. Вып. 4: Арзамасские поместные акты. (1578-1618 гг.) / собр. и ред. С. Б. Веселовский. М., 1915. 738 с.
58. Таннер Б. Описание путешествия польского посольства в Москву в 1678 г. М. Императорское общество истории и древностей Российских. 1891.
59. Тульская ученая архивная комиссия. Кн. 1: 1913 - 10 ноября 1914. Тула, 1915.
60. Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. / Подгот. к печати А.А. Зимин. М., Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1950. 456 с.
61. Филатов Н.Ф. Арзамас в XVII веке. Очерки истории. Документы. Арзамас, 2000.
62. Холмогоров В.И. Исторические материалы для составления церковных летописей Московской епархии. М., 1911. Вып. 11: Верейская, Дмитровская и Троицких вотчин десятины (Московского уезда).
63. ЦГАРМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 14.
64. ЦГАРМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 35.
65. Черкасова М.С. «Выдаточная книга» Вологодского архиерейского дома середины XVII в. // Вестник церковной истории. 2018. № 1/2.
66. Чтения в императорском обществе Истории и Древностей Российских. М.: Синодальная типография. Кн. 4.
67. Шватченко О.А. Светские феодальные вотчины в России во второй половине XVII века. М., 1996.
Список сокращений
ГИМ - Государственный Исторический Музей
РГАДА - Российский государственный архив древних актов
ЦГАРМ - Центральный государственный архив Республики Мордовия
АПА - Смутное время Московского государства. 1604-1613 гг.: Материалы, изданные Императорским Обществом истории и древностей российских при Московском университете. Вып. 4: Арзамасские поместные акты. (1578-1618 гг.) / собр. и ред. С. Б. Веселовский. М., 1915.
Рис. 1. Родословное древо князей Шейсуповых
A.V. Belyakov, M.M. Akchurin
PRINCES SHEYSUPOV (SHAYSUPOV): A MODEL OF INTEGRATION IN THE RUSSIAN RULING ELITE
The article is devoted to the history of the Arzamas princes Sheysupov in the 16th-17th centuries. They are descended from representatives of the "Mordovian princes" - the local pre-Moscow aristocracy. Both the history of the Sheysupov family itself and the history of its study, which involved several generations of researchers in the discussion, turned out to be very interesting and unusual.
Keywords: princes Sheisupov, Arzamas district, Mordovian princes, Tatar princes, Mordovians, Kazakovo, Moscow State XVI-XVII centuries
Сведения об авторах:
Беляков Андрей Васильевич - доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории Российской академии наук (Москва, Российская Федерация); belafeb@gmail.com
Акчурин Максум Маратович - кандидат исторических наук, Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ (Казань, Российская Федерация); bigeevo@yandex.ru
Belyakov Andrey V. - Dr. Sci. (History), Senior Researcher, Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences (Moscow, Russian Federation).
Akchurin Maksum M. - Cand. Sci. (History), Marjani Institute of History of Tatarstan Academy of Sciences (Kazan, Russian Federation).
