CC BY
29
ШКОЛЬНЫЙ УЧЕБНИК КАК ИНФОРМАЦИОННЫЙ КОД КУЛЬТУРЫ
Б. Буоно
Университет г. Сантьяго-де-Компостела
КНИГИ ДЛЯ НАЧАЛЬНОГО ИЗУЧЕНИЯ ИТАЛЬЯНСКОГО В XVI ВЕКЕ: ПСАЛТЫРЬ, «БАБУИНО» И «КАТЕХИЗИС ХРИСТИАНСКОГО
ВЕРОУЧЕНИЯ4»
В статье рассматривается лингвистическая модель, которая прослеживается в наиболее популярных школьных книгах, использовавшихся в итальянских начальных школах в XVI в. Эти учебники, в большинстве своем связанные с церковным образованием - прежде всего, со «Школами христианского вероучения» - должны были служить распространению и укреплению католической веры, но на деле являлись важным средством расширения грамотности среди социальных групп, традиционно отстраненных от письменной культуры. Несмотря на популярность тосканско-флорентийской модели, предложенной Пьетро Бембо [Коммент. 1], исследование фономорфологических особенностей текстов выявляет альтернативную лингвистическую типологию, которая характеризуется обилием нетосканских элементов, что напоминает об опыте лингвистического смешения, типичном для придворного койне Кватроченто.
Ключевые слова: история итальянского языка, школы Христианской доктрины, начальное (элементарное) преподавание итальянского языка, Псалтырь, Бабуино, итальянская лингвистическая модель.
B. Buono
University of Santiago de Compostela (Santiago de compostela, Italy)
BOOKS FOR THE INITIAL STUDY ITALIAN IN THE SIXTEENTH CENTURY: PSALTER, «BABUINO» AND «THE CATECHISM OF CHRISTIAN DOCTRINE»
This article deals with the linguistic model offered by the scholar books used in the Italian elementary schools during the XVI century. These textbooks, strictly related with the religious education - primarily the Scuole della Dottrina Cristiana, had to spread and consolidate the Catholic faith, but, practically, they were an essential instruments to alphabetize social groups tradicionally dispossessed from the culture. Despite the spread acceptance of the tuscan-florentin linguistic model proposed by Bembo, through the study of the phono-morphological features of these texts emerges an alternative linguistic typology, characterized by many not tuscan elements, which closely remembers the experiences of linguistic mingling typical of the courtesan koine of the XV century.
Keywords: History of the Italian Language; Schools of the Christian Doctrine; elementary teaching of the Italian language; Salterio; Babuino; Italian language model.
4 Оригинал: Buono, Benedict. I rudimenti per imparare l'italiano nel Cinquecento: il Salterio, il Babuiono e l'Interrogatorio della Dottrina Cristiana // Verba. 2008. Vol. 35. P. 425-437. Пер. с итал. А. В. Голубцовой выполнен при поддержке Фонда Галины Иванченко (Galina Ivanchenko Intellektuellefonds). Научная редакция М. А. Поляковой (при поддержке РГНФ, грант 15-06-10121а) и В. Г. Безрогова. Приносим искреннюю благодарность автору работы и редколлегии журнала за бескорыстное разрешение опубликовать данный перевод.
Главное наше стремление -наставлять в христианской жизни, которой обучает катехизис.
Следует, чтобы те, кто желает овладеть письмом и счетом, прежде всего, однако, усердно изучили катехизис
и поднаторели в нем, иначе они будут исключены
[20, 1v].
История распространения грамотности в Италии в большой степени связана с утверждением книгопечатанием и с изданием определенных книг, которые в течение XVI в. века стали фундаментальными дидактическими инструментами начального обучения, охватившего таким образом социальные группы, которые ранее не были им затронуты. Даже если поначалу и ненавистная некоторым представителям Церкви [Комментарий № 2], возможность дешево приобретать книги вызвала, тем не менее, желание научиться читать во многих, кто до того времени абсолютно не чувствовал этой потребности. Речь шла, главным образом, о дешевых изданиях, нередко просто листках, которые доставали у скромных печатников или бродячих торговцев на рынке. Благодаря им, как мы увидим, можно было овладеть начатками грамоты, чтобы получить доступ в «волшебный» мир написанных текстов [Коммент. 3]. Тот, кто научился читать и писать, потом мог в свою очередь учить этому других. Так, например, фриуланский мельник Доменико Сканделла, осужденный инквизицией по обвинению в ереси, на допросе в 1599 г. заявлял: «Я работал пильщиком, мельником, трактирщиком, держал школу, где учил детей читать, писать и считать, а еще играл по праздникам на гитаре» [16, р. 120]. Точно так же миланский плотник Джован Баттиста Казали, научившийся читать и писать в воскресной школе христианского вероучения, вспоминал, что некоторое время исполнял обязанности учителя при церкви Санти-Джакомо-э-Филиппо в 1564 г.: «[...] я, Йоан Батиста, учил письму бесплатно, ради любви Господней» [5, р. 157]. Во многих случаях приобщение к письменной культуре могло и не быть связано со школой, светской или церковной, а происходить в результате самостоятельного обучения с помощью текстов, не относившихся к школьным учебникам. Такие тексты получили широкое распространение в первое столетие книгопечатания. Здесь стоит упомянуть имя Джованни Антонио Тальенте, автора популярных книг по арифметике, каллиграфии, составлению писем, речей и любовных посланий: для обучения по этим книгам не требовалось участия школьного учителя - достаточно было помощи любого, кто умел читать [22, р. 613] [Коммент. 4]. Точно известно, что и Церковь, особенно после начала Контрреформации, являлась важным каналом итальянизации. С одной стороны, она препятствовала использованию вольгаре в «высоких» сферах, относящихся к богослужению и священным текстам, в соответствии с принципом, кратко сформулированным генералом августинского ордена Христофором Падуанским как «mysteria celanda sunt» [24, р. 95, 91-92]; с другой стороны, Церковь поддерживала активную роль вольгаре
в ситуации непосредственного общения с верующими - в проповеди и катехизации [Коммент. 5]. Среди разнообразных институтов, занимавшихся духовным наставлением народных масс, в данном исследовании стоит упомянуть «Школы христианского вероучения» (Scuole di Dottrina Cristiana), основанные священником Кастеллино да Кастелло в 1536 г. в Милане. Вскоре они распространились по всей северной Италии, а также во Флоренции и Риме (как мы увидим в дальнейшем). Эти воскресные школы ставили своей целью преподавание катехизиса, но нередко превращались в центры обучения чтению и письму, почти всегда на вольгаре: латынь не запрещалась, но ее изучение почти всегда ограничивалось богослужебными молитвами [Коммент. 6].
Развитие издательского дела и катехизаторское призвание Церкви после Реформации в контексте расширения школьного образования и, как следствие, роста грамотности в Италии становятся важным элементом в пестрой мозаике распространения итальянского языка в период до и после Тридентского собора. Не случайно именно начиная с XVI века множатся как количественно, так и качественно свидетельства о так называемых «полуграмотных» - плохо образованных людей, которые могут письменно выразить свои мысли, хотя и не владеют грамотой в совершенстве, находясь на границе между языком и диалектом, устной и письменной культурой [10, р. 59-60]. Соединив эти важные события с не менее значимой грамматической кодификацией [Коммент. 7] первой половины XVI в., мы сможем с разных сторон рассмотреть начинающийся процесс итальянизации Апеннинского полуострова.
Однако, когда мы переходим от теории способов и средств распространения итальянского языка в XVI в., к практике текстов, использовавшихся в начальном обучении, возникает вопрос, что это были за книги и как они выглядели. Стоит остановиться на трех типах произведений, хорошо известных историкам, но малоизученных с лингвистической точки зрения, и равно значимых для итальянизации широких слоев населения: «Бабуино» (Babuino), Псалтырь (Salterio) и «Катехизис христианского вероучения» (Interrogatorio della Dottrina Cristiana) [Коммент. 8]. Прежде всего, следует подчеркнуть, что эти тексты типологически глубоко отличаются от грамматик итальянского языка того же периода: и здесь не следует ссылаться только на большие трактаты по грамматике, такие как «Рассуждения о народном языке» П. Бембо, но и создававшиеся на их основе компендиумы (например, Grammatica volgare - «Грамматика вольгаре» Альберто Аккаризио), более доступные по своей структуре и содержанию, чем их прославленные прототипы [Коммент. 9]. Действительно, ни в одной из работ, которые будут рассматриваться в данной статье, нет прямых отсылок ни к определенному образцу вольгаре или грамматической модели, ни к авторам, принадлежащим литературной традиции, но лингвистический анализ позволяет установить, какому именно итальянскому обучали - или, по крайней мере, на какие критерии опирались - в начальных школах XVI века.
К сожалению, у всех этих текстов есть печальный рекорд - они крайне редки. Сохранилось очень мало экземпляров, но не потому, что эти издания не имели широкого распространения: напротив, будучи весьма популярными, они
переходили из рук в руки, в числе читателей часто оказывались дети, и в результате книги изнашивались. Кроме того, поскольку данные издания были дешевыми, их не берегли, да и бумага была менее качественной, чем в дорогих книгах, а значит, хуже сохранялась.
Начальный этап обучения чтению называли также «чтением псалтыри», что красноречиво свидетельствует о распространенности этой книги в начальном образовании начиная с XIII века [18, р. 160]. В Средневековье Псалтырь была для верующего самой важной книгой, поскольку содержала молитвы, которые читали по несколько раз за день (Отче наш и Аве Мария, а также библейские псалмы, приписываемые царю Давиду). В XV веке мы обнаруживаем сокращенные издания для тех, кто обучается чтению. Тогда подобные книги назывались «маленькая псалтырь для детей» (psalterio picolo da puti) в Венеции, «детская псалтырь» (saltero da fanciulli или salteruzzo) во Флоренции [22, р. 601], и отличались от обычных псалтырей: они включали в себя алфавит и самые распространенные латинские молитвы - Отче наш, Аве Мария, Credo (Символ веры), Miserere (50-й псалом) и Salve Regina («Славься, Царица...»). Алфавитная доска была первым учебным пособием в начальных школах [18, р. 156; 21, p. 598-600]; она представляла собой листок бумаги или пергамена, на котором были начертаны в привычном порядке буквы алфавита, который обычно наклеивали на деревянную доску и вешали на стену в классе. Лист всегда начинался со знака креста, введенного первыми учителями-христианами как напоминание чтецу о том, что, прежде чем начать чтение, следует перекреститься. За signum crucis следовали буквы латинского алфавита от А до Z, далее шли самые распространенные аббревиатуры тахиграфического происхождения (et, cum, rum, ron и т.д.), часто встречавшиеся в рукописных и печатных книгах [Коммент. 10]. Детские учебные псалтыри были книгами для чтения, изначально написанными на латыни, а не на вольгаре. Не стоит удивляться, что в первых школах для народа учили читать по текстам на древнем языке: на выбор такой лингвистической модели, несомненно, повлияли двуязычная (греческая и латинская) педагогическая традиция, а также церковная и юридическая культура [18, р. 167]. Словом, наличие латинского языка на низших уровнях обучения обеспечивало владение языком, используемом в мессе и молитве. Это была привычная, бытовая латынь, которая использовалась в самых распространенных молитвах и в церковной службе и сохранилась в искаженных выражениях и неточных переводах, присутствующих и в итальянском языке, и в диалектах: например, «tornare al sicutera» («вернуться к началу», от «sicut erat [in principio]» (как было в начале) из Gloria Patri - «Малого славословия»), или «andare in visibilio» («прийти в восторг», искаженный фрагмент Credo «visibilium omnium et invisibilium» -«[Творца]... видимого всего и невидимого»), или «ésule e filieve» (на диалекте города Кьоджа «одинокий и несчастный», от «exules filii Evae» - «[К Тебе взываем] в изгнании, чада Евы» - из Salve Regina) [4, р. 94, 103, 12]. Однако в псалтырях XVI века начинают попадаться и молитвы на вольгаре, такие как «Новая молитва для благословения пищи» из издания Пачифико Понцио 1572 года (к услугам этого издателя обычно прибегала миланская курия):
Я благословляю божественный глагол, что был рожден от ликующей Марии. Да не сокроется от нас ее милость, ради кротости ее сладостной латыни. Благословляя, я молюсь младенцу, Что был рожден от милостивой девы. Да будет всякая вещь нам ко благу, Да будут благословенны хлеб и вино. Я благословляю стол и пищу, жареную, и вареную, и всякое кушанье, и того, кто накрывает и управляет, кто убирает со стола и кто ставит на стол, Воздавая хвалу Богу, что посылает нам пищу, Ибо он есть Господь, единый в трех лицах. И с молитвой Да сядет каждый за стол,
Ешьте, и пусть пища будет вам ко благу [Коммент. 11] [31, ZY.I.46/4]. В некоторых случаях, как мы увидим далее, добавлялся также катехизический материал (в рамках идей Контрреформации), но, в сущности, за период с XVI до середины XIX вв. псалтыри изменились незначительно [18, р. 169].
Среди дешевых изданий, листков и книг встречается также необычный и очень популярный букварь - «Бабуино» [Коммент. 12]. Речь идет о школьном тексте, учебнике на итальянском языке: поясняющее введение, слоги и список слов написаны по-итальянски с опорой на разговорный язык. То есть книга предназначалась для школы, где сначала учили складывать слоги и читать на итальянском, и только потом переходили к текстам латинских молитв. Единственный сохранившийся экземпляр - ценное издание из библиотеки Болонского университета [Коммент. 13] под названием «Полезнейшая книга, чтобы быстро научиться читать и произносить все слоги, под названием «Бабуино»» (Libra utilissimo da imparare presto a leggere & profferire tutte le syllabe, chiamato el Babuino) [Коммент. 14]. Произведение, напечатано готическим шрифтом, начинается с алфавита, называвшегося также «Сантакроче» (Santacroce), но без знака креста, с перечислением прописных и строчных букв, за которыми следуют два самых распространенных сокращения тахиграфического характера - cum и rum. Далее сказано: Из всех этих вышеупомянутых букв, которые необходимы для составления любого слога, некоторые назы/ ваются гласными, некоторые согласными. Вот гласные a e i o u.
Они называются гласными, потому что сами по себе (per se sole) имеют возможность образовывать слог. Вот согласные
b c d d [Коммент. 15] f g k l m n p q г s t x z.
Они называются согласными, потому что сами по себе
не имеют возможности образовать ни/
какого слога, а вместе (agionte) с гласной образуют слог.
h - не буква, а знак придыхания.
Заметьте, что i и u обладают природой согласного,
когда за ними в каком-либо слоге следует какая-либо гла/
сная, как здесь, iuoua, troiano, uenere, caualiero.
Затем идут:
• список основных аббревиатур («Они называются сокращениями»);
• все возможные слоговые комбинации («Способ составлять слоги»);
• перечень основных мужских и женских имен («Это личные имена мужчин и женщин (donne)»);
• перечень основных стран и их жителей («Это названия государств / земель / и их жителей»);
• список основных городов и их жителей («Это (sonno) названия городов и замков, горожан и крестьян»);
• латинский текст Pater noster («Oratio dominicalis»), Ave Maria («Salutatio angelica»), Salve Regina и Credo («Symbolum Apostolorum») [Коммент. 16].
В колофоне указано место издания («Impressum Perusie» - напечатано в Перудже), имя печатника («per Blanchinum apud Leonem» - Бьянкино дель Леоне) и год публикации (Anno Domini MXXI <sic>. Die XXV Novembris - Год 1021. День 25 ноября). На самом деле книга была опубликована в 1521, а не в «1021» году, как ошибочно указано. Композиция псалтыри и «Бабуино» указывает на ^ответственные этапы обучения (алфавит, слоги, чтение, молитвы, письмо, беглое чтение на вольгаре, списывание примеров, чтение на латыни, постижение начал из Доната, из христианского вероучения, счета и арифметики), впоследствии перечисленные Якобом Ледесмой (1524-1575), испанским иезуитом, преподававшим в Римском колледже (Collegio Romano) в течение 1564-1565 учебного года:
Eorum qui tantum legunt vel scribunt
1. Qui alphabetum tantum legunt.
2. Qui iungere literas incipiunt, ba, be, etc. aut etiam syllabas.
3. Qui legere continuo tractu incipiunt, ut sanctam f, etc.
4. Qui scribunt alphabetum, quibus omnibus docetur Ave, Pater, Credo,
Salve.
5. Qui legunt librum aliquem vulgaris sermone, et scribunt continue ex exemplo, ductis lineis vel etiam non ductis.
6. Qui legunt latine, ut Donatum seu rudimenta, et discunt memoriter doctrinam christianam parvulam; et hi etiam poterunt discere practicam arithmeticam, numerare, addere, subtrahere, partiri aliquousque [18, р. 171].
Итак, в первую очередь, ученики читают и учат наизусть алфавит, потом составляют и читают слоги, затем - «Сантакроче». Выучив самые распространенные молитвы, пишут буквы алфавита; читают книгу на вольгаре
и учатся писать на линованной или нелинованной бумаге. И, наконец, учат латинскую грамматику, читают наизусть катехизис, а также учат арифметику. «Бабуино», хотя и близок псалтыри, в сущности, представляет собой книгу светскую, ориентированную на народный язык. Действительно, за исключением основных молитв, он содержит практические указания на реалии эпохи, следуя порядку, заданному средневековыми словарями - то есть тематической классификации. Эта книга - порождение своего времени, созданное для удовлетворения вполне определенных потребностей начального образования, и по своей структуре она близка многим словарям той эпохи, не только одноязычным, таким как «Словарь Джамбаттисты Верини» (Dictionario, opera di Giambattista Verini, 1532) [13], но и многоязычным, например, «Вход и Дверь» (Introito e Porta) [30, р. v]. Можно предположить, что впоследствии подобные труды оказывали серьезное влияние на итальянские грамматики для иностранцев, в которых с самого начала отсутствовали отсылки к предшествующим моделям и ориентирам. Например, в первой итальянской грамматике для испанцев авторства Джованни Марио Алессандри ди Урбино, изданной в Неаполе в 1566 г., мы обнаруживаем подробное руководство по произношению отдельных букв алфавита (которое отчетливо напоминает алфавитные таблицы из псалтырей и «Бабуино»), а также список самых распространенных в ту эпоху мужских и женских личных имен [3, р. 58 r/v]. Присутствующие на рынке теоретические грамматики вольгаре обладали многими достоинствами, но плохо подходили для учебных целей и широкой публики: судя по всему, это и заставило автора обратиться к хорошо известным и широко распространенным в ту эпоху различным текстам на вольгаре.
К сожалению, текст на вольгаре из «Бабуино» слишком короткий, чтобы можно было провести исчерпывающий анализ по предложенной лингвистической модели, однако в нем можно обнаружить отдельные фономорфологические признаки, отличающие его от литературного канона и свойственные итальянскому койне [7, р. 526-528.]:
• отсутствие закрытого е в предударных слогах;
• отсутствие анафонеза [Коммент. 17] (agionte);
• артикль мужского рода el
• окончание -e у множественного числа существительных и прилагательных женского рода, в единственном числе заканчивающихся на -e; le quale sonno chiamate consonante.
• В перечне антропонимов стоит отметить наличие таких форм, как «Дзанетто», «Дзанин», «Дзорци», «Дзуан» (Zanetto, Zanin, Zorzi, Zuan) и т. д. с зубной аффрикатой «дз» вместо соответствующей палатальной («дж») [Комментарий № 18] - признак того, что текст происходит из северной, а не из центральной Италии. Можно предположить, что он был изначально напечатан на севере, а потом переиздан в Перудже, посредством издательства, работе которого поспособствовало надрегиональное совпадение некоторых общеитальянских фономографических черт.
Еще один ценный экземпляр «Бабуино» хранится в Библиотеке Алессандрина в Риме. Он датирован 1582 г. и издан в Лукке «Джулиано Баччолини и товарищами, Лавка под золотой вазой». Это «Книжка, чтобы быстро научиться читать, под названием Бабуино. С кратким способом служить мессу» (Libretto da imparare presto a leggere, chiamato babuino. Con un breue modo da seruir la messa) [21]. Само заглавие открыто указывает на присутствие в книге дидактического материала из учебников, использовавшихся в воскресных школах катехизиса, о которых пойдет речь дальше. Действительно, после основных сокращений, слоговых комбинаций, антропонимов, названий стран, городов и их жителей, а также латинских текстов Pater noster, Ave Maria, Salve Regina и Symbolum Apostolorum следуют молитвы и фразы, произносимые священником или верующими в ходе мессы, по принципу «Катехизисов христианского вероучения» [Коммент. 19]. Новая направленность текста появляется и на иконографическом уровне: если на титульном листе перуджийского текста нарисован школьный учитель с четырьмя учениками, издание из Лукки украшено изображением знаменитого распятия из Луккского собора, известного как «Святой лик» (Santo Volto), что подчеркивает особое значение, придаваемое крестному знамению в Школах христианского вероучения. Это переплетение сопутствующих традиций поддерживает и другая книга (ныне хранящаяся в Британской библиотеке) под названием «Книжица, весьма полезная для обучения чтению, письму и счету, с основами христанского вероучения» (Libretto motto utile per imparare a leggere, scrivere et abaco, con alcuni fondamenti della Dottrina Cristiana), опубликованная в Венеции в 1546 г. Доменико Мандзони [23, d. 52]. В этом издании используются хорошо известные дидактические инструменты - помимо основ чтения и письма вводятся также начала арифметики [18, р. 335] - однако ощущается и влияние новых дидактических потребностей, связанных с католической Контрреформацией.
Основанные Кастеллино да Кастелло Школы христианского вероучения, которые мы уже упоминали, родились из искреннего стремления к обновлению веры, образа жизни верующих и социальных структур [32; 1, р. 35-40; 25, р. 257-272]. Они были направлены, прежде всего, на обучение детей из самых бедных семей: как гласит Устав (Constituzioni) 1585 г., «правильно обучать детей - значит обращать мир к подлинно христианской жизни» [34, р. 407]. Подобные школы быстро распространились по всей северной Италии, а также во Флоренции и Риме [18, р. 361-362]. В этих учебных центрах, получивших одобрение Тридентского собора и поддержку местных епископов, активно преподавали большому числу детей катехизис, чтение, письмо и счет («абак», как его называли в ту эпоху), и в конце концов они превратились в один из главных факторов распространения грамотности на севере Италии [33, р. 761762]. В 1579 г. в Болонье существовало 40 школ христианского вероучения, причем только школы для мальчиков посещало в среднем 3300 детей, а общее число учеников достигало 5000 [34, р. 458]; в 1591 г. в Милане было около 120 школ катехизиса, в которых обучалось 12 750 мальчиков и девочек, в то время как все население города составляло 200 000 человек [32, р. 323-326]. В школы
Кастеллино было вовлечено множество мирян, мужчин и женщин, из разных слоев общества. Они выполняли самые разные функции [18, р. 360]: управляющих, учителей, служителей, персонала, следившего за соблюдением тишины («silenzieri») и высматривавшего на улице новых потенциальных учеников («pescatori» / рыбаки). Школы работали по воскресеньям и церковным праздникам, всего 85 дней в году или даже больше, а продолжительность занятий составляла в среднем два часа в день или немного дольше [34, р. 412413]. Как уже отмечалось, кроме христианских наставлений, там бесплатно учили читать и писать, что было весьма привлекательно для детей из бедных семей [18, р. 363]. Как именно в этих школах обучали катехизису и чтению, и какие дидактические инструменты использовали? В Италии XVI в. было четыре жанра печатных катехизических текстов для школ христианского вероучения: уставы, катехизисы, правила «христианских обычаев» и разнообразные пособия [34, р. 465]. Для нашего исследования наибольший интерес представляют «Interrogatori», чье происхождение также связывают с Кастеллино да Кастелло [34, р. 411]: это сокращенные катехизисы из вопросов и ответов, использовавшиеся учениками школ [Коммент. 20]. У многих учеников дома были свои катехизисы (хотя выходя из школы, каждый оставлял у привратника собственный подписанный экземпляр [34, р. 421], который покупался на средства школы [18, р. 364]. В этом смысле организаторы школ христианского вероучения в полной мере воспользовались возможностями книгопечатания, превратившись в клиентов, обеспечивающих типографиям крупные и разнообразные заказы, о чем свидетельствует длинный список катехизисов, проповедей для чтения, гимнов для пения, правил «христианских обычаев», уставов и других материалов для религиозной пропаганды, издававшихся для этих школ [Коммент. 21]. Экземпляр «Катехизиса» (Interrogatorio), на который я опираюсь в данной статье, хранится в библиотеке Брайдензе в Милане (ZY.I.46/2):
Катехизис христианского вероучения. Проверенный и исправленный по велению Его Высокопреосвященства кардинала Борромео, архиепископа Миланского, во исполнение решений Собора провинции от года MDLXIX. Переиздан в году 1575, в Милане в типографии Пачифико Понцио, в 1575 году в марте месяце, по заказу М. Маттео Безоццо [Коммент. 22].
Типографское оформление подчинено дидактическим потребностям катехизиса: текст разделен на короткие параграфы с заголовками (Об имени христианина, Об отличии христианина, и т. д.), в которых на каждый вопрос учителя следует ответ ученика. Текст написан строгим книжным языком, в котором выделяются флорентинизм fusse - «был бы» (9) и поэтическая литературная форма priega - «молится, молит» (16). Очень тщательно отслеживается - что необычно для текста, напечатанного в северной Италии -написание двойных согласных [Коммент. 23], с немногими случаями гиперкоррекции, такими как robba/robbare (вместо robare) - «грабить» (19) и doppo (вместо dopo) - «после» (9). Однако в тексте можно выделить и нетосканские фономорфологические особенности; некоторые из них мы уже встречали в «Бабуино» начала XVI в. из Болоньи:
• отсутствие закрытого е в предударных слогах (Letame - «литании», 21; ingenocchioni - «коленопреклоненно», 22; impregionati - «заключенные», 27, и т.д.);
• отсутствие анафонеза (giongendo - «достигая», 5; conseglio -«совет», в нескольких местах; Assontione - «Успение», 21; ontione -«помазание», 17, и т.д.);
• сохранение безударной связки -AR- (amarete - «будете любить», 5; andaranno - «пойдут», 10; amarai - «будешь любить», 17, и т.д.);
• превращение палатальной аффрикаты в шипящую (brusati -«сожженные», 12);
• отсутствие стяжения в формах будущего времени, например, andaranno - «пойдут» (10), beveremo - «будем пить» (33) или haverá - «будет иметь» (34).
Если лингвистический облик «Бабуино», напечатанного вскоре после появления «Грамматических правил народного языка» Джованни Франческо Фортунио и за четыре года до первого издания «Рассуждений о народном языке» Бембо, не вызывает удивления, то сохранение элементов местного говора в «Катехизисе» заставляет задуматься о лингвистических моделях, бытовавших в начальном образовании. По сравнению с распространенным принятием теории Бембо в лингвистической культуре того времени, наблюдается сохранение панитальянского койне, не совпадающего с литературным языком, близкого языковому смешению эпохи Кватроченто, включающего в себя целый ряд особых черт, сложившихся, в относительно упорядоченной и осмысленной форме, в первые годы XVI в. [Коммент. 24]. Девиации, связанные с влиянием регионального элемента, исчезают, или, во всяком случае, существенно ослабевают, но все еще отчетливо ощущается присутствие надрегиональных фономорфологических признаков, свойственных всей нетосканской Италии: «общий» язык, связанный не столько с поэзией и прозой, сколько с практикой преподавания итальянского людям, говорящим на диалекте. Влияние данной лингвистической модели оказывается еще более широким, если вспомнить о сохранении нетосканских признаков в текстах, написанных, вероятнее всего, в периферийных районах, и впоследствии переизданных в центральной Италии, как в случае с «Бабуино» из Перуджи. Следует подчеркнуть, что влияние этих учебников простирается далеко за границы периода, в который они появились и распространились: на самом деле, как отмечает Грендлер [18, р. 168-169], на алфавитных досках и псалтырях обучались грамоте многие поколения итальянцев вплоть до XIX века, чему способствовали и реформы XVIII века, преобразовательные программы которых в сфере школьного образования уделяли мало внимания начальному обучению [15, р. 18-27].
Комментарии
1. Труды гуманиста Пьетро Бембо (1470-1547) сыграли решающую роль в итальянском «споре о языке». Бембо отстаивает возможность использования вольгаре (народного языка) в качестве литературного языка (наряду с латынью) и предлагает принять за образец флорентийский вариант тосканского диалекта, который в конечном счете и ляжет в основу современного итальянского: в прозе Бембо призывает ориентироваться на язык Боккаччо, в поэзии - на язык Петрарки. - прим. пер.
2. Например, доминиканец Филиппо делла Страда усматривал в доступности книг опасность распространения ересей и безнравственности в народной среде [22, р. 595].
3. О символическом и «магическом» значении письма в первые века истории христианского Запада, связанном с появлением таких жанров, как «бреве» (breve, нотариальный документ о заключении договора) и «молитва-оберег» [27, р. 7-26; 9, р. 63-73; 22, р. 597].
4. По утверждению Рэба Хьюстона, «Друзья, семья, методы самообучения играли столь же важную роль в овладении чтением, письмом и счетом» [19, р. 25]. Другую сторону той же медали представляет широко распространенное в возрожденческой Италии явление, когда при необходимости что-то написать неграмотные прибегали к услугам того, кто владел грамотой [28, р. 61-62].
5. Не стоит забывать, что латынь, универсальный язык той эпохи, обеспечивала однородность религиозных идей во всех католических странах. Окончательное постановление церковного Собора не содержало решительного запрета богослужений на вольгаре, а лишь провозглашало, что «Etsi Missa magnam contineat populi fidelis eruditionem, non tamen expedire visum est Patribus, ut vulgari passim lingua celebraretur» [11, p. 40].
6. Представляется уместным напомнить, что многие молитвы, не входящие в богослужение, коллективные и индивидуальные, были на вольгаре. Тема коллективных и индивидуальных народных молитв тщательно исследована [29, р. 47-162]. Этой теме также посвящена моя работа [6, р. 135146].
7. В частности, в 1525 г. появляется знаменитый труд П. Бембо «Prose nelle quali si ragiona della volgar lingua» («Рассуждения о народном языке»), где не только утверждается высокий статус вольгаре, но и дается грамматика тосканского диалекта, впоследствии ставшего основой современного итальянского языка. - прим. пер.
8. В итальянском языке использовались широко различные синонимы к слову «катехизис» - interrogatorio, instruzione orale, prontuario или словосочетания: Catichismo delle Fede Cattolica, Piccolo Catechismo, Elementi della Dottrina Cristiana, и др. - прим.ред.
9. Масштабный труд Бембо, разумеется, был крайне трудным чтением для начинающих: обучение на бытовом уровне требовало упрощения и
схематизма, без масштабного классицистического обрамления [26, p. 110-111; 12, p. 394-397].
10. От структуры алфавитной доски происходит выражение «от А до Ronne» - старый вариант фразеологизма «от А до Z», - как будто сокращение ron (или rum) на самом деле является последней буквой алфавита [22, p. 603].
11. В оригинале стихотворный текст - прим. пер.
12. Происхождение этого забавного названия до сих пор вызывает споры. По мнению некоторых исследователей, букварь назвали так потому, что на обложках некоторых изданий была изображена обезьяна; другие склоняются к версии о звукоподражании, происходящем от лепета ученика, только начинающего читать по складам. Фабрис связывает это название с арабским «bawwaba» (классифицировать) и «taqwîm» (календарь, альманах), опираясь на заглавие книги конца XVI в. авторства Джулио Чезаре Кроче Pronostico almanacco tacuino, ovvero babuino sopra l'anno che ha da venire... - «Календарь-альманах-записная книжка с предсказаниями, или «бабуино» на следующий год...» [14, p. 40-41].
13. Названия и тексты приведены без изменения, только с расшифровкой сокращений, которые отмечены курсивом.
14. Libro utilissimo da imparare presto a leggere & profferire tutte le syllabe, chiamato el Babuino. Impressum Perusie per Blanchinum apud Leonem, Anno Domini MXXI <sic>. Die XXV Novembris. (Bologna, Biblioteca Universitaria, Raro A.18).
15. Две «d» написаны, соответственно, готическим и романским шрифтом.
16. П. Ф. Грендлер напоминает о происхождении второго названия Credo: «прежде чем отправиться каждый своей дорогой проповедовать Евангелие, апостолы сошлись вместе и решили составить короткий символ (symbolum) своей будущей проповеди, в который каждый должен был внести свою лепту. Собранные воедино мысли двенадцати апостолов и стали изложением сути христианской веры, Symbolum Apostolorum или Апостольским символом веры» [18, p. 163].
17. Анафонез - вид фонетической трансформации, происходящий в определенных условиях переход ударной [e] в [I], а ударной [o] в [u]. Так, в приводимом автором примере при наличии анафонеза agionte должно было превратиться в agiunte (современный вариант - aggiunte). Характерная черта флорентийского диалекта, оказавшая влияние на современный итальянский язык. - прим. пер.
18. Центральноитальянский (тосканский) вариант - Джанетто, Джанин, Джорджо, Джуан (Gianetto, Gianin, Giorgio, Giuan). - прим. пер.
19. С лингвистической точки зрения следует подчеркнуть, что отсутствующий анафонез из перуджийского «Бабуино» в форме aggionte здесь исправлен на aggiunte.
20. Эти сокращенные катехизисы не следует путать с Catechismus ad parochos, который был одобрен папой Пием V в соответствии с постановлениями Тридентского собора и предназначался для священников, а не
непосредственно для верующих. Этот Катехизис, опубликованный в 1566 г., в том же году был переведен доминиканцем из Сиены Алессио Фильуччи [24, p. 91] на изящный, литературный итальянский язык - правда, с многочисленными приметами флорентийского диалекта: например, характерные глагольные формы harai, harebbe, habbi/habbino, sete вместо siete, fussi вместо fossi, io mandavo вместо mandava, и т.д. (все эти черты можно встретить у гуманиста Леона Баттисты Альберти [2, p. lv-lxxxiv], как я заметил после беглого знакомства с текстом, который, несомненно, заслуживает более глубокого анализа. В очередной раз мы встречаем литературный текст. который опирается не только на тосканский диалект, заимствованный у классиков Треченто, но и на говор Флоренции того времени, вступая в противоречие со строгими предписаниями Бембо.
21. Только в XVI в. зафиксировано 218 изданий, связанных с школами христианского вероучения [34, p. 465-489].
22. Действительно, сам Карло Борромео, проявив замечательные организаторские способности, занялся пересмотром и упорядочиванием учебных текстов для школ христианского вероучения [33, p. 763].
23. Характерная особенность североитальянских диалектов - замена двойных согласных одинарными.
24. Маурицио Витале на основании сходства двадцати восьми фономорфологических признаков считает возможным говорить о существовании «широкой лингвистической общности диалектов, скорее, экстрафлорентийской, чем антифлорентийской» в придворной поэзии Кватроченто, чей составной язык, «насыщенный формами, свойственными далеким и различным между собой диалектам», является предпосылкой более поздней придворной теории вольгаре [35, p. 88-89]. Однако Клаудио Джованарди замечает, что подобное лингвистическое сходство между севером и югом само по себе не является доказательством существования сложившейся нетосканской общности, поскольку в ней отсутствует осознание принадлежности к соответствующему общенациональному движению [17, p. 26].
Литература
1. Achilli, G. Castellino da Castello e le scuole della dottrina cristiana // La scuola cattolica, LXIV. 1936.
2. Alberti, L. B. Grammatichetta e altri scritti sul volgare / a cura di G. Patota. Roma: Salerno Editrice, 1996.
3. Alessandri D'Urbino, G. M. Paragone della lingua toscana et castigliana. Napoli: Appresso Matteo Cancer, 1560. 141 p. (Venezia, Biblioteca nazionale Marciana, 11. c. 156).
4. Beccaria, G. L. Sicuterat. Il latino di chi non lo sa: Bibbia e liturgia nell'italiano e nei dialetti. Milano: Garzanti, 1999.
5. Bongrani, P., Morgana, S. La Lombardia // L'italiano nelle regioni. Testi e documenti / a cura di F. Bruni. Torino: UTET, 1994.
6. Buono, B. Note su alcune preghiere inedite in volgare pisano del ms. 115 della Biblioteca Xeral dell'Universitá di Santiago de Compostela // Contributi di filologia dell'Italia mediana. 2007. XXI.
7. Buono, B. Note sulla lingua cancelleresca sabauda nel Cinquecento da documenti dell'Archivio di Stato di Simancas (1536-1561) // Studi piemontesi. 1998. XXVII/2.
8. Buono, B. Note sulla lingua cancelleresca sabauda nel Cinquecento da documenti dell'Archivio di Stato di Simancas (1562-1580) // Studi piemontesi. 2000. XXIX/2.
9. Cardini, F. Il «breve» (secoli XIV-XV): tipologia e funzione // La Ricerca Folklorica. 1982.
10. D'Achille, P. L'italiano dei semicolti // Storia della lingua italiana. II. Scritto e parlato / a cura di L. Serianni e P. Trifone. Torno: UTET, 1994.
11. D'Agostino, M. La piazza e l'altare. Momenti della politica linguistica della Chiesa siciliana (secoli XVI-XVIII). Palermo: Centro di Studi Filologici e Linguistici Siciliani, 1988.
12. De Blasi, N. L'italiano nella scuola // Storia della lingua italiana. I. I luoghi della codificazione / a cura di L. Serianni e P. Trifone. Torno: UTET, 1993.
13. Dictionario, opera di Giambattista Verini Fiorentino in la quale si contiene tutti li nomi masculini et feminini di tutte quante le cose del Mondo ive et morte in lingua Toscha / per Maestro Gotardo Pontano. Milano, 1532. (Milano, Biblioteca Trivulziana, H.3728).
14. Fabris, A. Il Babuin over alfabeto in lettera araba // Lingua nostra, 1990.
LI.
15. Genovesi, G. Storia della scuola in Italia dal Settecento a oggi. Bari: Laterza, 2004.
16. Ginzburg, C. Il formaggio e i vermi: il cosmo di un mugnaio del '500. Torino: Einaudi, 1999 (1a ed. 1976).
17. Giovanardi, C. La teoria cortigiana e il dibattito linguistico nel primo Cinquecento. Roma: Bulzoni, 1998. 275 p.
18. Grendler, P. F. La scuola nel Rinascimento. Bari: Laterza, 1991.
19. Houston, R. Alfabetismo e societá in Occidente, 1500-1850 // Istruzione, alfabetismo, scrittura. Saggi di storia dell'alfabetizzazione in Italia (sec. XV-XIX) / a cura di A. Bartoli Langeli e X. Toscani. Milano: Franco Angeli, 1991.
20. Il modo e forma di far orationi nelle scuole delli Putti, e Putte; cosi delli Huomini come delle Donne. Et d'andare alle processioni, come chiaramente intenderai. Aggiontovi di nuovo il Veni creatro spiritus, Il Verbum supernum prodiens. Et il Pange lingua gloriosi. Milano, Pacifico Pontio / ad instanza di M. Matteo. Besozzo, 1575. (Milano, Biblioteca Nazionale Braidense, ZY.I.46/2 bis).
21. Libretto da imparare presto a leggere, chiamato babuino. Con un breue modo da seruir la messa / a stanza di Giuliano Bacciolini e' Compagni Lucca. Librari al vaso d'oro, 1582. (Roma, Biblioteca Alessandrina, XIII.a.58.2).
22. Lucchi, P. La Santacroce, il Salterio, e il Babuino: libri per imparare a leggere nel primo secolo della stampa // Quaderni storici, XIII / fasc. II. 1978.
23. Manzoni, D. Libretto molto utile per imparare a leggere, scrivere et abaco, con alcuni fondamenti della Dottrina Cristiana. Vinegia, Per Comin de Trino, L'anno MDXLVI. (British Library, C40).
24. Marazzini, C. Storia della lingua italiana. Il secondo Cinquecento e il Seicento. Bologna: Il Mulino, 1993. 403 p.
25. Meda, F. Intorno a Castellino da Castello // La scuola cattolica. 1936.
LXIV.
26. Patota, G. I percorsi grammaticali // Storia della lingua italiana. I. I luoghi della codificazione / a cura di L. Serianni e P. Trifone. Torno: UTET, 1993.
27. Petrucci, A. La concezione cristiana del libro fra VI e VII secolo // Libri e lettori nel Medioevo / a cura di G. Cavallo. Bari: Laterza, 1989.
28. Petrucci, A. Scrivere per gli altri // Istruzione, alfabetismo, scrittura. Saggi di storia dell'alfabetizzazione in Italia (sec. XV-XIX) / a cura di A. Bartoli Langeli e X. Toscani. Milano: Franco Angeli, 1991.
29. Pozzi, G. Grammatica e retorica dei Santi. Milano: Vita e Pensiero,
1997.
30. Rossebastiano. Bart A. Introito e porta: vocabolario italiano-tedesco. Torino: Bottega d'Erasmo, 1971.
31. Salterio / ad instanza di M. Mattheo Besozzo. Milano: Pacifico Pontio, 1572. (Milano, Biblioteca Nazionale Braidense).
32. Tamborini, A. La compagnia e le scuole della dottrina cristiana. Milano: Daverio, 1939.
33. Toscani, X. Le «scuole della dottrina cristiana» come fattore di algabetizzazione // Societá e storia. 1984. XXVI.
34. Turrini, M. «Riformare il mondo a vera vita christiana»: le scuole di catechismo nell'Italia del Cinquecento // Annali dell'Istituto storico italo-germanico, 1982. VIII.
35. Vitale, M. Il dialetto ingrediente intenzionale della poesia non toscana del Quattrocento // Id., Saggi di storia della lingua italiana. Milano: LED, 1992.
