CC BY
20
ЛИНГВИСТИКА LINGUISTICS
УДК 811.161.1
10.36622/AQMPJ.2021.45.88.003
Воронежский государственный технический университет ассистент кафедры русского языка и межкультурной коммуникации Милованова А.И.
Россия, г. Воронеж, тел. +7(915)561-74-82 e-mail: imilov19@mail.ru
А. И. Милованова
Voronezh State Technical University the department of Russian language and intercultural communication, assistent Milovanova A.I.
Russia, Voronezh, tel. +7 (915) 561-74-82 e-mail: imilov19@mail. ru
КЛЮЧЕВЫЕ ЗООМОРФНЫЕ ОБРАЗЫ КАК НОСИТЕЛИ КОДА КУЛЬТУРЫ ВО ФРАЗЕОЛОГИЗМАХ, ВЫРАЖАЮЩИХ ЗНАЧЕНИЕ ЧЕРЕЗ НАИМЕНОВАНИЕ
НЕРЕАЛЬНОГО ЯВЛЕНИЯ
Особую роль в жизни человека играли и продолжают играть представители животного мира, информацию о которых люди шредают из поколения в поколение через такие единицы языка, как фразеологизмы. Примером подобной репрезентации в русском языке могут служить фразеологические обороты, выражающие свое значение через наименование нереального явления и содержащие в своей структуре ключевой компонент-зооним, который достаточно часто заключает особый зооморфный код культуры. В рамках данного исследования был проведен анализ основных зооморфных образов, встречающихся во фразеологических единицах (ФЕ), содержащих в своей структуре наименование нереального явления. Методом сплошной выборки были выявлены фразеологизмы, выражающие свое значение через нереальные явления и содержащие в своей структуре компонент-зооним. Методы классификации и аналогии позволили расформировать фразеологические единицы по группам, основным критерием для выделения которых стало употребление определенного зоонима в данных оборотах. Метод числового подсчета помог вычислить наиболее часто встречающиеся компоненты-зоонимы в ФЕ, которые заключают в себе зооморфный код культуры. Результатом исследования стало определение причин частотности употребления таких компонентов-зоонимов во фразеологизмах, как курица, свинья, конь, волк, медведь, воробей и ворона, а также выделение основной культурной информации, которую несут данные зооморфные образы, представленные в анализируемых ФЕ. Так, большой фраземообразовательной активностью данные компоненты обладают ввиду постоянного контакта с человеком, местом обитания, а также стереотипи-зированных и символьных представлений об образах данных животных в сознании русского человека.
Ключевые слова: фразеологизм, фразеологическая единица, зооним, компонент, зооморфный образ, национально-культурная специфика, нереальное явление, код культуры.
A.I. Milovanova
MAIN ZOOMORPHIC IMAGES IN PHRASEOLOGICAL UNITS EXPRESSING THE MEANING THROUGH THE UNREAL PHENOMENON
A special role in human life played and continues to play representatives of the animal world, information about which people betray from generation to generation through such units of language as phraseological units. An example of such a representation in the Russian language can serve as phraseological phrases expressing their meaning through an unreal phenomenon and containing in their structure a zoonim component that often encapsulates a particular zoo-morphic culture code. In the framework of this study, an analysis was made of the main zoomorphic images found in phraseological units (FE) containing an unreal phenomenon in their structure. The method of continuous sampling revealed phraseological units expressing their meaning through unreal phenomena and containing a zoonim component in
© Милованова А.И., 2021
their structure. Methods of classification and analogy allowed to disband phraseological units into groups, the main criterion for the allocation of which was the use of a certain zoonim in these turnover. The method of numerical calculation helped to compute the most frequently encountered zoonym components in the FE. The result of the study was the determination of the causes of the frequency of use of such zoonym components in phraseological units as chicken, wolf, bear, sparrow and crow, as well as highlighting the main cultural information that these zoomorphic images bear in the analyzed FE. So, these components have a great phrasemal activity, in view of constant contact with the person, habitat, as well as stereotyped images of the images of these animals in the minds of the Russian people.
Key words: phraseologism, phraseological unit, zoonym, component, zoomorphic image, cultural specific features, unreal phenomenon, code of culture.
Несомненно, во фразеологизмах человек отражает мир, проводит аналогию между различными явлениями и ситуациями, а также вербализует свои наблюдения за природой, окружающей его. Люди, многие века изучая повадки животных, их внешний вид, характер и особенности жизни, в большинстве случаев пытаются выявить общее, отождествляют их с собой, заключая полученную информацию в особых устойчивых единицах языка.
Одним из основных в изучении фразеологического фонда русского языка является вопрос о национально-культурной специфики единиц данного уровня. Так, использование того или иного компонента в структуре ФЕ, содержащих наименование нереального явления, его частотность, символьный смысл, который он заключает, ассоциацию, которую он вызывает в сознании носителей языка, являются ярким отражением культурного сознания народа-творца. Именно поэтому интересным объектом для изучения становятся фразеологизмы, в которых в формировании наименования нереального явления большую роль играет зооним, что говорит о степени важности данного компонента в структуре оборотов, а также о важности зооморфного образа, заключенного в нем, как носителя кода культуры. В рамках данной работы под зоонимом мы понимаем любые наименования животных, включая собственные и нарицательные. Тем не менее, считает важным отметить, что в настоящем исследовании встречаются исключительно нарицательные имена существительные, обозначающие животных и их производные (например, существительные волк, собака, кошка, медведь, а также прилагательные рыбий, крокодиловы, овечий и др.).
Так, в большинстве подобных фразеологических единиц встречаются известные для русского человека названия животных, так как среда обитания многих представителей животного мира, упоминающихся во фразеологизмах, - средняя полоса России. Таким образом, русский человек, достаточно часто контактируя с данными животными, наблюдая за их жизнью, выделял основные характерные черты, отражая их в языке.
В большинстве ФЕ в формировании наименования нереального явления участвовали животные, которых человек издавна одомашнил: они живут с ним (кошка, собака: кот наплакал, чушь собачья), являются пищей (курица, свинья: когда свиньи будут с поля шагом идти, курам на смех, когда петух яйцо снесет и др.) или рабочей силой (конь/кобыла: бред сивой кобылы, когда мерин око-былеет) и т.д. Например, среди исследуемых ФЕ самым частотным стал зооним курица: когда курица запоет по-петушиному, курам на смех, убить курицу, несущую золотые яйца и т.д., так как разведение кур составляет древнейшую отрасль домашнего хозяйства. Образ курицы издавна является символическим: в сознании русского человека она ассоциируется с плодородием (несет яйца), отмечается демоническое начало (использовалась в жертвоприношениях, в ритуалах, являясь существом «переходных» состояний). Несомненно, все это отразилось как в русской культуре (в сказках, в народных песнях, загадках), так и в языке (пословицы, фразеологизмы).
Свинья, как и курица, с давних времен считается домашним животным, что позволило человеку, довольно часто контактируя с ней, отразить во фразеологии характерные в наивно-языковом представлении черты данного животного. Образ свиньи в сознании русского человека построен на контрасте: так, ассоциируясь с нечистоплотностью и наглостью (свинья грязь найдет, грязный как свинья, посади свинью за стол, она и ноги на стол), обжорством (напиться/нажраться как свинья), невежеством и ограниченностью (метать бисер перед свиньями, разбираться как свинья в апельсинах, со свиным рылом в калашный ряд), она является символом плодовитости и материнства (супоросная свинья) [1, с. 91].
Неоднозначен и образ коня (кобылы/мерина) в наивно-языковом представлении русского человека. Так, конь одновременно олицетворяет вечного спутника человека (допрежь думай о лошади, опосля о себе, от хозяйского глаза и конь добреет), помощника в хозяйстве (ломовая лошадь, как ло-
шадь пахать, жир и покой - худшие враги лошади) и незаменимого соратника в бою, но вместе с тем образ коня ассоциируется с мощью (лошадиная сила), необузданностью, свободой (на ретивую лошадь не кнут, а вожжи), а также наделяется религиозным смыслом (там, где находится лошадь, там не бывает нечистой силы). Несмотря на силу, красоту, пользу данного животного, в языке в большинстве случаев прослеживается негативное отношение к нему, в особенности во фразеологизмах, характеризующих человека, когда в обороте присутствует нереальное явление: лошадь наделяется качествами и психофизиологическими способностями человека (врет как сивый мерин, глуп как сивый мерин, бред сивой кобылы).
Среди названий лесных обитателей, которые репрезентируются зоонимами в структуре фразеологизмов, выражающих свое значение через нереальное явление, самой частотной стала лексема волк: волчий билет, волчий закон, волк в овечьей шкуре, морской волк и т.д.
Образ волка архетипичен, в его основе как о животном лежат этнокультурные представления (языческие, религиозные) [2; с. 181]. Так, безусловно, можно говорить о многослойности данного образа в сознании русского человека. В первую очередь волк представляется как опасный хищник, санитар леса, на основании чего ассоциируется с такими качествами характера, как злоба, жестокость, мудрость и глупость. Двояка роль образа волка и в русском фольклоре: он либо наделен мудростью, умеет разговаривать, помогает герою («Сказка об Иване-царевиче, Жар-птице и сером волке»), либо предстает глупым и жадным («Лисичка-сестричка и серый волк»). Важно отметить и то, что ФЕ «волк в овечьей шкуре» происходит из Библии, что также является подтверждением особой символики образа волка не только в русском языке, в русской культуре, но и во всем мире.
Также среди названий лесных обитателей в анализируемых ФЕ встречается зооним медведь, образ которого с давних времен неразрывно связан с Россией: делить шкуру неубитого медведя, медведь на ухо наступил. Как и предыдущие два образа (курица, волк), образ медведя символичен, многослоен, тесно связан с культурой русского народа, архетипичен, «поэтому в религиозных воззрениях и в отражающих эти представления фольклорных произведениях медведь может выступать одновременно носителем нескольких соприкасающихся лейтмотивов» [3; с. 269]. Многогранность образа медведя заключаются в его нескольких ипостасях:
1) в сказках либо властный и глупый, либо простодушный хозяин леса;
2) является образом, связанным с природными явлениями, праздниками, приметами;
3) был тотемным животным у северных народов Руси;
4) медведь сравнивался с человеком, олицетворял силу, мощь [4; с. 3-7].
В русской культуре значимость данного образа подтверждается большим количеством сказок, песен, литературных произведений с его участием, а также присутствием в картинах знаменитых российских художников и даже в кинематографе. В языке значимость зоонима медведь заключается в ее частотном употреблении в структуре фразеологизмов, пословиц и поговорок. Среди зоонимов, заключающих себе орнитологический код, чаще других встречаются воробей и ворон в структуре русских фразеологических единиц, выражающих свое значение через нереальное явление: воробьиная ночь, с воробьиный нос, ворона в павлиньих перьях. Так, для лексемы воробей характерны:
1) номинация как видового, (воробей водяной - водяной дрозд), так и родового понятий (вороны и воробьи сидели на ветке);
2) локализация рядом с человеком;
3) антропоморфизм в связи с отношением к данной птице как к части человеческого микрокосмоса;
4) как эталон малой величины (данный образ репрезентируется в ФЕ с воробьиный нос) [5; с. 132-134].
Образ ворона также достаточно значим в русской культуре, он не менее символичен, чем образ курицы, волка и медведя. Так, к характерным чертам образа данной птицы можно отнести:
1) негативную символику, связанную с перьевым окрасом и громким криком птицы (выражение черный ворон, как и серый волк, стало устойчивым);
2) мотивы хищности, кровожадности, смерти;
3) посредничество между тремя мирами (небо, земля и подземное царство);
4) способность предсказывать будущее [6; с. 534, 536], [7; с. 124-126], [8; с. 245].
Все вышеперечисленные мотивы находят воплощение в русском языке (в структуре ФЕ, пословиц, поговорок), в народном творчестве (сказки, песни, басни, загадки), а также в литературных произведениях русских писателей и поэтов.
В рамках данного исследования названия животных, естественное место обитания которых выходит за границы нашей страны, встретились лишь в двух фразеологических единицах светский лев и крокодиловы слезы. Зоонимы лев и крокодил достаточно редко встречаются среди единиц фразеологического фонда русского языка, что служит свидетельством того, что большей фразеообразователь-ной активностью обладают названия животных, издавна обитающих рядом с русским человеком, а также участвуют в формировании нереального явления в структуре ФЕ благодаря наделению качеств, психофизиологических и физических возможностей, свойственных человеку.
Библиографический список
1. Томова У.А. Об особенностях наименовании свиньи в сказках (по сборнику русских народных сказок А.Н. Афанасьева, с привлечением немецких сказок) // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». №1. 2010. М.: Изд-во МГОУ. С. 89-92.
2. Хазанкович Ю. Г. Архетип «волка» в фольклоре и литературе // Вестник ТГУ. Серия: Гуманитарные науки. Филология. Тамбов: Изд-во «Грамота», 2009. №. 4 (72). С. 177-183.
3. Кошкарова Ю. А. Концепции образа медведя в русской ментальности // Теория и практика общественного развития. 2010. № 2. С. 266-270.
4. Ханджани Л., Паям Б. Образ медведя в русской и персидской культуре и литературе // Филологические науки в России и за рубежом: материалы IV Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, декабрь 2016 г.). СПб.: Свое издательство, 2016. С. 3-7.
5. Чернышова Л. Орнитологический код во фразеологии // Филология. 2007. № 12. С. 132-138.
6. Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М.: Индрик, 1997. 912 с.
7. Тропкина Н.Е., Хань У. Образ ворона в китайской и русской поэзии // Известия Волгоградского ГПУ. Актуальные проблемы литературоведения. 2014. № 7. С. 124-129.
8. Мелетинский Е.М. Ворон // Мифы народов мира: энцикл.: в 2 Т.. М.: Сов. энцикл., 1987. Т. 1. 671 с.
References
1. Tomova U.A. On the peculiarities of the name of a pig in fairy tales (on the collection of Russian folk tales of AN Afanasyev, with the involvement of German fairy tales) // Vestnik MGOU. Series "Russian Philology". №1. 2010. Moscow: Publishing house MGOU. P. 89-92.
2. Khazankovich Y. G. Archetype of the "wolf" in folklore and literature // Bulletin of TSU. Series: The humanities. Philology. Tambov: Publishing House "Literacy", 2009. №. 4 (72). P. 177-183.
3. Koshkarova Yu. A. The concept of the bear's image in the Russian mentality // Theory and practice of social development. 2010. №2. P. 266-270.
4. Khandjani L., Payam B. The image of a bear in Russian and Persian culture and literature // Philological sciences in Russia and abroad: materials IV Intern. scin. Conf. (St. Petersburg, December 2016). SPb.: Its publishing house, 2016. P. 3-7.
5. Chernyshova L. Ornithological code in phraseology // Philology. 2007. №12. P. 132-138.
6. Gura A.V. Symbols of animals in the Slavic folk tradition. M.: Indrik, 1997. 912 p.
7. Tropkina N. E., U Han. The image of a crow in Chinese and Russian poetry // Izvestia Volgogradskogo SPU. Actual problems of literary criticism. 2014. № 7. P. 124-129.
8. Meletinsky E. M. Raven // Myths of the peoples of the world: encycl.: in 2 T.. M.: Sov. encycl., 1987. Vol. 1. 671 p.
