CC BY
76
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 10 (191).
История. Вып. 39. С. 95-99.
клубная ХУДОЖЕСТВЕННАЯ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
В статье на примере художественной самодеятельности рассматривается специфика работы клубных учреждений Западной Сибири в особых условиях Великой Отечественной войны. Основное внимание автор уделяет количественным характеристикам этого вида досуговой деятельности, формам ее проявления, репертуару самодеятельных творческих коллективов.
Ключевые слова: культура, досуг, клуб, Сибирь, Великая Отечественная война.
В годы первых пятилеток самодеятельное художественное творчество в СССР было одним из примечательных социокультурных явлений. Развиваясь преимущественно в рамках клубной системы и выполняя на первом этапе культурной революции функцию эстетического ликбеза, художественная самодеятельность к началу 1940-х гг. обрела черты основного института эстетического воспитания и просвещения, став самой массовой отраслью художественной культуры. Накануне войны в Западной Сибири имелось несколько тысяч самодеятельных творческих коллективов, объединявших десятки тысяч участников.
На начальном этапе Великой Отечественной войны ситуация естественным образом изменилась. Значительно сократилось количество участников, распались многие кружки и коллективы. К примеру, в Новосибирске к 1943 г. осталось 68 коллективов из 100 имевшихся в городе до начала войны. Соответственно сократилось и количество кружковцев. Если в 1940 г. один кружок в среднем посещали 25-30 человек, то во второй половине 1943 г. - не более 10-151. В дальнейшем, однако, численность коллективов художественной самодеятельности стабилизировалась, а затем начала возрастать.
Наиболее массовыми и стабильными коллективы самодеятельности были при промышленных предприятиях. При клубе им. К. Цеткин завода Сибсельмаш в 1944 г. в кружках занималось 220 человек. Только в
1943 г. на своей сцене они дали 65 концертов, 20 - в подшефных госпиталях, а также нефиксированное, но значительное количество - в колхозах и совхозах. На рубеже 1943-1944 гг. самодеятельные артисты клуба в течение двух месяцев выступали перед моряками Северного флота, дав за это время 86 концертов2. Свыше 300 рабочих и служащих
художественная самодеятельность, Западная
в 1943-1944 гг. принимали участие в самодеятельности Дворца культуры Кузнецкого металлургического комбината, столько же - в кружках Дворца культуры Новосибирского завода им. Чкалова, где имелись духовой оркестр, вокальный ансамбль, балетная студия, классы скрипки и фортепиано. В 12 шахтерских клубах Кузбасса работал 51 коллектив художественной самодеятельности, в которых принимали участие 650 человек3. Постоянные кружки создавались также при сельских клубах и избах-читальнях, в клубных учреждениях спецотрядов и трудовых колонн, существовавших в зонах для трудмобилизованных и военнопленных, например, в зонах спецотря-дов шахты им. И. В. Сталина в Прокопьевске, комбинатов N° 179 и № 590 - в Новосибирске, в спецпоселениях мобилизованных немцев4. 109 кружков в 1944 г. работали в клубных учреждениях системы трудовых резервов Новосибирской области. В ремесленных училищах и школах ФЗО Кемеровской области в
1944 г. имелись 5 ансамблей песни и пляски, 33 хоровых коллектива, 28 драмкружков5. Традиционно массовой была армейская самодеятельность. Во второй половине 1942 г. в Новосибирском гарнизоне был создан 41 ротный самодеятельный коллектив. В Бийске и Новосибирске выступали ансамбли песни и пляски, состоявшие из жен фронтовиков. Спецификой армейской художественной самодеятельности являлось большое количество кукольных коллективов. Они имелись во всех уходящих на фронт дивизиях. Скорее всего, это было связано с портативностью и простотой изобразительных средств, что давало возможность широко использовать этот вид искусства в условиях фронтовой жизни6.
Если в предвоенный период наиболее распространенными видами самодеятель-
ности были драматические коллективы, то в военные годы это преимущество перешло к песенным и музыкальным, прежде всего в силу их мобильности, высокой степени эмоциональности, зрительского понимания и восприятия. При этом в силу объективного изменения половозрастного состава участников самодеятельных коллективов большую их часть составляли женщины, нередко - пожилые. Так, песенный ансамбль при Доронинской избе-читальне Тогучинского района Новосибирской области состоял из колхозниц в возрасте 50-60 лет7. Репертуар песенных коллективов и солистов, особенно на первом этапе военного времени, состоял преимущественно из произведений патриотического содержания, русских народных песен и частушек, а основным жанром самодеятельного художественного творчества стали эстрадно-музыкальные представления в исполнении агиткульбригад. О роли подобных коллективов как особой формы пропаганды и агитации художественными средствами работникам клубных учреждений еще за два с лишним месяца до начала войны в своей передовой статье напомнила газета «Правда», призвав их к возрождению популярных в конце 1920-х - начале 1930-х гг. «живых газет»8. Создававшиеся в основном при клубных учреждениях, они включали в свой состав не только певцов, чтецов и музыкантов (хотя было немало и таких коллективов), но также лекторов, художников, методистов самодеятельного творчества. Иногда их дополняли профессиональные артисты и художники, врачи, агрономы, киномеханики.
Агитбригады создавались даже при таких относительно небольших предприятиях, как МТС. С ноября 1941 г. по июнь 1943 г. только агиткультбригады Троицкой МТС Новосибирской области 35 раз выезжали в тракторные и полеводческие бригады. В Алтайском крае агитбригады МТС в сельхозартелях в 1942 г. побывали около 3 тыс. раз, в Омской области их выступления за тот же период посмотрели 42 тыс. работников сельского хозяйства9. В программы агиткультбри-гад, помимо лекций и докладов на актуальные темы, включались песни и перепевы, иногда
- чечетка и пластические этюды, скетчи, театрализованный конферанс, анекдоты, куплеты, фельетоны, часть - с привлечением материала хвалебного или критического характера, почерпнутого из местных газет. Широко была
представлена политсатира антифашистской направленности, часто по форме напоминавшая выступления синеблузников конца 1920-х
- середины 1930-х гг. В документах, относящихся к деятельности агиткульбригад военного времени, можно нередко встретить примеры того, как их участники не только помогали местным активистам в оформлении стенгазет, боевых листков, красных уголков, не только консультировали сельские коллективы художественной самодеятельности, но и помогали в уборке урожая, заготовке кормов и т. п.
Наряду с собственными сочинениями, агиткультбригадовцы использовали тексты, включенные в литературно-эстрадные сборники типа «За высокий урожай», «Урожаем укрепим оборону СССР», «Герои земли русской», разрабатывавшиеся в структурах культпросвета. Их тексты, куда часто требовалось лишь вставить конкретные цифры или фамилии, нередко были далеки от реальной жизни. Как отмечается в одной из работ, посвященных этой теме, «руководство культпросвета советовало сельским агитбригадам использовать стихотворение “Хорошо дояркой быть!” (и это в 1942 г., когда женщины в деревнях буквально валились с ног от усталости!) <.. .> Иная изможденная девчонка засыпала за рулем трактора, а юные агитбригадовцы спешили протащить этот “факт” в частушке»10. Совсем по-другому видели аналогичную ситуацию составители официальных отчетов
о такого рода выступлениях. «Громовым хохотом, - читаем в одном из них, - встречали слушатели частушки и байки, говорящие о конкретных лодырях, прогульщиках, разгильдяях. Виновники стыдливо прятались за спины присутствующих, закрывали лица платками и шапками»11.
Важным событием в жизни агиткультбри-гад стал проводившийся в Новосибирске в начале 1943 г. смотр-конкурс за право обслуживания фронта и освобожденных от оккупации районов страны. В предконкурсном «Положении» его участникам предлагался следующий, традиционный для того времени набор тем: 1. Организатор, вождь РККА, гениальный полководец великий И. В. Сталин. 2. Героика РККА в Великой Отечественной войне. 3. Красная Армия в народном творчестве. 4. Народные мстители-партизаны.
5. Героическое прошлое Красной Армии.
6. Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами. Примечательно, однако,
что и участники смотра 1943 г., и его жюри проигнорировали документ, регламентирующий тематику конкурсных программ. Ей соответствовали лишь 4 из 32 номеров заключительного концерта. В программе не было ни одного номера, славящего Сталина, зато были шуточные куплеты, танцы, лирические песни, мимический этюд «Чарли Чаплин», сатира, юмор, чечетка и эксцентрика12. Одной из лучших в Западной Сибири была агитбригада Сибирского военного округа, что не удивительно, поскольку сформирована она была из лауреатов красноармейских смотров художественной самодеятельности, а консультантами и помощниками были Л. Утесов. композиторы Блантер, Кац, Кручинин, Листов, Фельцман, писатели Ленч, Тайц и др. Бригада выступала в Домах Красной Армии, клубах воинских частей и военных училищ, в госпиталях, на аэродромах, в военных эшелонах. Всего за время войны ею было дано 383 представления с участием свыше 250000 воинов-зрителей13. Ее художественным руководителем был Н. Черкасов, массовому зрителю известный прежде всего исполнением роли Александра Невского и Ивана Грозного в одноименных фильмах С. Эйзенштейна. Эвакуированный в Новосибирск из осажденного Ленинграда, он был одним из тех мастеров искусств, которые в годы войны возглавляли многие самодеятельные коллективы Западной Сибири. С этой точки зрения военные годы были если не «золотым», то уж точно «серебряным» веком художественной самодеятельности региона. В документах того времени отмечается, что «лучше всего стоял вопрос с кадрами в годы войны, когда почти в каждом районном центре, даже самом отдаленном, работали лица со специальным образованием, часто даже с высшим»14.
Стимулирующим фактором работы клубных творческих коллективов являлись смотры художественной самодеятельности. Подготовка к ним оживляла клубную деятельность, способствовала увеличению количества кружков и их участников. В процессе предконкурсной работы для них читались специальные лекции, организовывались семинары, совершенствовался репертуар, улучшалось финансирование. «Лицом к самодеятельности» поворачивались местные руководители.
Смотры самодеятельного искусства в Западной Сибири проводились и в первые
военные годы, например, в Новосибирске в 1941 и 1942 гг., с довольно значительным для того времени и тех условий количеством участников - соответственно 700 и 900 чело-век15. Однако в полной мере конкурсная форма в системе самодеятельной художественной культуры была восстановлена лишь во второй половине 1943 г., когда в соответствии с совместным решением Наркомпроса РСФСР и ЦК ВЛКСМ начался Всероссийский смотр художественной самодеятельности. С 1 декабря
1944 г. до конца марта 1945 г. в стране проходил Всесоюзный смотр самодеятельных хоров и вокалистов, а с ноября 1944 г. по апрель
1945 г. - Второй всероссийский смотр сельской художественной самодеятельности. И если о первом из них можно узнать лишь по наградным документам, зафиксировавшим, что, например, в Алтайском крае лучшими были признаны солисты М. Хомина и Л. Ткаченко, хоры и ансамбли меланжевого комбината, клуба железнодорожников ст. Рубцовск и артели «Красный Октябрь», а в Омской области - хор русской песни с. Крутинского16, то сведения о втором достаточно обширны. Из них следует, что в том же Алтайском крае, где смотр, по мнению работников крайисполкома «показал огромный рост творческой самодеятельности колхозников, колхозниц, рабочих МТС и совхозов и сельской интеллигенции», в конкурсе участвовали около 38 тыс. человек, представлявшие почти 4 тыс. кружков, из которых 500 были созданы в период смотра. В Новосибирской области, где смотр прошел во всех районах, в нем приняли участие 634 коллектива и 742 индивидуальных участника. В ходе смотра появились 649 новых творческих кружков. В Кемеровской области из участников смотра было сформировано 56 агитбригад, в Новосибирской - 368, в Алтайском крае
- 45017.
Одновременно со смотрами в селах и районах проходили выставки народных художественных ремесел - вязаний, вышивок, ковров, покрывал, картин самодеятельных художников. Красочно оформлялся выезд участников смотра в областные города. Сани украшались тканями и коврами ярких расцветок, лошади были покрыты попонами с вышитыми на них узорами, дуги и гривы лошадей перевязывались лентами, узорчатыми полотенцами.
Частушки, художественное чтение, а также народные песни и песни советских композито-
ров являлись основой репертуара художественных самодеятельных коллективов первых военных лет. Нередко они уживались с чечеткой, декламацией, пляской, акробатикой, баснями и сказками «в лицах». В последующие годы, начиная с периода первого Всероссийского смотра 1943 г., репертуар самодеятельных коллективов усложнился. В нем появились не только отрывки из опер и оперетт, сложные инструментальные произведения, но и требующие серьезной режиссуры и длительных репетиций инсценированные песни, литературномузыкальные композиции, хореографические номера-картинки. Больше стало песен, рассказов, стихов, скетчей, созданных самими участниками смотров.
Чем дальше, тем заметнее стала проявлять себя тенденция замены малых форм самодеятельного искусства массовыми хорами, духовыми, инструментальными и струнными оркестрами, ансамблями песни и пляски. Тому в немалой степени содействовал не только возраставший профессионализм самодеятельных коллективов и их руководителей, а также постепенно улучшавшееся материальное положение клубных учреждений, но и эволюция требований, предъявлявшихся к конкурсантам. В них все больше проявлялось стремление приблизить репертуар самодеятельных коллективов и исполнителей к репертуару профессионалов. Та же тенденция ясно просматривалась и в торжественно помпезных итоговых представлениях региональных и общероссийских конкурсов. Но и тогда, и в последующие годы низовые (сельские, районные, а нередко, - и городские смотры художественной самодеятельности) в массе своей оставались в рамках фольклорных форм, «бытовой» самодеятельности, так что для показа на областном, краевом уровне требовалась их последующая коррекция и обработка при посредстве профессиональных авторов и режиссеров.
Всемерно возносимые органами официальной пропаганды, а вслед за ними - и большинством исследователей, смотры самодеятельного творчества военных лет в постсоветский период подверглись достаточно жесткой критике, порой доходящей до их неприятия. «.само проведение смотра сельских районов во время войны, - пишет один из сторонников подобной позиции, - во многих отношениях было актом антигуманным, безнравственным, абсолютно игнорировав-
шим душевное, да и просто физическое состояние сельских жителей»18. Представляется в связи с этим, что в условиях военного времени смотры художественной самодеятельности, не лишенные некоторых негативных качеств, тем не менее давали людям возможность хотя бы на время отвлечься от тяжелых будней, будоражащих душу мыслей, думах о хлебе насущном. Они создавали атмосферу полузабытых праздников, а к концу войны, своей демонстрацией мощи и единства, - и уверенность в скорой победе.
Примечания
1 См.: Букин, С. С. Особенности культурной жизни населения Сибири в военное лихолетье (1941-1945) // Русский этнос Сибири в XX веке. Новосибирск, 2004. С. 161; Шу-ряк, М. Г. Массовое музыкальное творчество в Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны // Художественная культура и интеллигенция Сибири 1917-1945 гг. Новосибирск, 1984. С. 138.
2 См.: Букин, С. С. Указ. соч. С. 161; Совет. Сибирь. 1944. 7 янв.
3 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 7. Д. 531. Л. 20; см.: Романов, Р. Е. Молодое поколение рабочих оборонной промышленности Западной Сибири в повседневности военного времени (1941-1945) // Социальная сфера и повседневность сибирского города (XX - начало XXI в.). Новосибирск, 2007. С. 69.
4 ГАКО. Ф. П-75. Оп. 1. Д. 97. Л. 103; ГАНО. Ф. П-4. Оп. 7. Д. 478. Л. 27; см.: Бикметов, Р. С. Использование спецконтингента в экономике Кузбасса в 1929-1950-е гг. Кемерово, 2009. С. 148.
5 См.: Романов, Р. Е. Указ. соч. С. 69; ГАНО. Ф. 190. Оп. 2. Д. 795. Л. 15; ГАКО. Ф. 126. Оп. 1. Д. 42. Л. 4.
6 См.: Ростов, Н. Д. Идем мы в решительный бой. Подготовка резервов для фронта в Сибири в годы Великой Отечественной войны. Барнаул, 2007. С. 390, 391.
7 См.: Рябков, В. М. Антология форм просветительной культурно-досуговой деятельности (первая половина XX в.). Т. 3. Челябинск, 2007. С. 539.
8 Правда. 1941. 31 марта.
9 См.: Шевляков, А. С. Сельские культпрос-ветучреждения Западной Сибири : помощь фронту // 50 лет Великой Победы. Кемерово, 1995.С. 62.
10 См.: Юнисов, В. Самодеятельное художественное творчество в СССР. Очерки истории (1930-1950 гг.). М., 2000. С. 254.
11 См.: Шуряк, М. Г. Указ. соч. С. 140.
12 См.: Рябков, В. М. Указ. соч. С. 494.
13 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 26. Д. 194. Л. 30; Ростов, Н. Д. Указ. соч. С. 391-392.
14 ГАНО. Ф. 1376. Оп. 1. Д. 7. Л. 13.
15 Рабочий класс Сибири в период упрочения и развития социализма. Новосибирск, 1984. С. 147.
16 ГААК. Ф. 1445. Оп. 1. Д. 80. Л. 311; ГАОО. Ф. 2184. Оп. 1. Д. 5. Л. 6; Шуряк, М. Г. Указ. соч. С. 138.
17 ГААК. Ф. 1041. Оп. 1. Д. 7. Л. 3; Крестьянство Сибири в период упрочения и развития социализма. Новосибирск, 1985. С. 187; Приходько, Л. Н. Развитие художественной самодеятельности в западносибирской деревне в годы Великой Отечественной войны // Культурная жизнь Сибири XVII-XX вв. Новосибирск, 1981. С. 70.
18 См.: Рябков, В. М. Указ. соч. С. 532.
