CC BY
44DOI: 10.24411/2686-9497-2020-10034
Н. А. Троицкая
КлировыЕ ведомости как источник дднных по истории храмов Русской Православной Церкви в полосе отчуждения КВЖД1 в 1921 г.
Аннотация:
В Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока собрано большое количество малоиспользуемых источников по истории Русской Православной Церкви. Особое место среди них занимают клировые ведомости — ежегодные отчетные документы о состоянии храма, клира и прихода. Как источник высокой степени достоверности, имеющий практически неизменный формуляр, клировые ведомости открывают перед исследователями прекрасные возможности для изучения прошлого. Целью статьи является привлечения внимания исследователей к этому типу источников исторических данных посредством анализа сохранившихся клировых ведомостей православных храмов в полосе отчуждения КВЖД за 1921 г.
Ключевые слова: история Русской Православной Церкви, РГИА ДВ, клировые ведомости, Китайско-Восточная железная дорога
Строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) (18981903) сопровождалось ростом русского населения на арендованной территории, постройкой жилья и школ, возведением храмов. В 1902 г. управление церковными делами в Маньчжурии было поручено начальнику Пекинской духовной миссии Иннокентию (Фигуровскому), епископу Переславскому [3, с. 28]. Однако материальным обеспечением (жалованьем, квартирами, средствами на строительство и ремонт) занимался церковный отдел управления КВЖД. В 1907 г. православные храмы на этих территориях вошли во Владивостокскую и Камчатскую епархию [10, с. 129] в составе двух бла-гочиний. В 13-е благочиние входили так называемые железнодорожные церкви, в 17-е — церкви, построенные военными чинами охранной стражи, а затем Заамурского округа пограничной стражи [1; 5, с. 26-27].
После февральских событий 1917 г. жизнь дальневосточного региона в целом и церковная в частности шла в нестабильном режиме постоянных преобразований. Управление церковной жизнью в Маньчжурии в 1918 г.
1 КВЖД — Китайско-Восточная железная дорога.
взял на себя выборный окружной благочиннический совет во главе с председателем протоиереем А. С. Онипкиным, одновременно заведовавшим церковным отделом управления дороги. Летом 1920 г., после расформирования охранной стражи, все храмы перешли в его ведение. К середине 1921 г. церковный отдел был расформирован, а все маньчжурские храмы объединены в благочиннический округ Приморской и Владивостокской епархии. В марте следующего года была образована самостоятельная Харбинская епархия [12, с. 200]. С недавних пор ее история представляет определенный научный интерес, как часть истории эмиграции. Но не менее важно познакомиться с состоянием православных храмов накануне создания епархии.
В фондах Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ) сохранились любопытные малоиспользуемые источники этого времени. Клировые ведомости, один из важнейших отчетных делопроизводственных документов православных церквей, появились в XVIII в. одновременно с метрическими и исповедными книгами как акты, фиксирующие и удостоверяющие состояние прихода и причта. Формуляр ведомостей, утвержденный Синодом в 1829 г., практически не изменялся и состоял из трех частей: сведений о храме, о клире и о прихожанах [2, с. 313].
По описям фонда Владивостокского епархиального управления выявлено 12 дел с клировыми ведомостями православных храмов в Маньчжурии за 1921 г.: Харбинского Свято-Николаевского собора (дата постройки — 1900 г.), харбинских Софийской (1907), Иверской (1908) и Иверской госпитальной церквей (1908), бухэдинской церкви святой мученицы Александры (1902), имяньповской Свято-Сергиевской церкви (1901), Свято-Николаевских храмов в Старом Харбине (1898), на ст. Чжалантунь (1915), на разъезде Эхо (1921), на ст. Пограничной (1915), Свято-Владимировской церкви на ст. Мяньдухэ (1911) и Введенской на ст. Фуляэрди (не указ.).
Даты постройки храмов, полученные из ведомостей, в ряде случаев не совпадают с известными из литературы [см. 4, 6]. В частности это касается времени постройки церкви на ст. Пограничной, где первый, деревянный, храм сгорел в 1908 г. К февралю 1915 г. на станции было закончено строительство нового кирпичного здания, освященного главой епархии Евсевием (Никольским). Таким образом, в клировой ведомости приведена дата постройки действующего храма, а не время появления православной церкви в поселении. О создании храма на ст. Фуляэрди можно судить по косвенным данным источника, согласно которым опись имущества Введенской церкви была произведена в 1920 г., а временное назначение священника С. В. Лепорского из числа вольнонаемных Харбинского собора состоялось в августе 1921 г. [11, д. 490, л. 2, 5 об.]. Окончательного ответа на вопрос ведомости не дают, требуется дальнейшее изучение сохранившихся
документов. В целом выборка довольно представительная, в ней присутствуют и крупнейшие (старейшие), и небольшие (недавно созданные) храмы.
Сохранившиеся в РГИА ДВ ведомости выполнены как на типографских бланках с водяными знаками, изготовленных в Московской синодальной типографии, так и на самодельных, более экономичных с точки зрения потребления бумаги. Естественно, что епархия в это время испытывала недостаток бланков, ранее поступавших централизованно, и по этой причине появились рекомендации оформлять документы на простой бумаге [11, д. 471, л. 15].
Ведомости заполнялись от руки, нередко небрежно, неразборчивым почерком; в них имеются информационные пробелы. К примеру, в рукописную ведомость Свято-Сергиевской церкви на ст. Имяньпо аккуратно внесены заголовки граф, и даже указано расстояние до селений прихода, но конкретных цифр, говорящих о его состоянии, нет [11, д. 481, л. 9]. Следует отметить, что клировые ведомости заполнялись в начале следующего за отчетным года, поэтому в них встречается информация и за 1922 г. Например, факт сильного пожара в январе, во время которого дотла сгорела Иверская госпитальная церковь в Харбине [11, д. 480, л. 1]. Все ведомости собственноручно заверены священнослужителями, а в некоторых случаях имеется подпись благочинного, что свидетельствует о высокой степени достоверности зафиксированной информации. Если при проверке благочинным были выявлены неточные сведения, запись зачеркивалась и снабжалась соответствующими пометами. Например, запись о ктиторе Иверской окружной церкви полковнике Н. А. Медере благочинный собственноручно прокомментировал: «Никто не утверждал» [11, д. 492, л. 7 об.].
Безусловно, исследователи должны понимать, что, как и все письменные источники, материалы клировых ведомостей нуждаются в проверке и подтверждении данными других документов.
Учитывая обзорный характер этой публикации, продемонстрируем на конкретных примерах информационные возможности клировых ведомостей как исторического источника. Часть первая, или «Ведомость о церкви», включает более двух десятков вопросов: название и местоположение храма, дата сооружения, описание внешнего вида, штат, доходы, состояние и ведение учетных книг и др. В основном здания железнодорожных храмов строились за счет и силами управления КВЖД по «проекту церквей-школ, выработанному правлением» [11, д. 481, л. 1]. Представление об этом архитектурном варианте дают храмы на ст. Имяньпо, Бухэду, Пограничной, Ханьдаохэцзы, Чжалантунь [7, с. 112]. Храмы, построенные охранным ведомством, создавались на базе походных церквей, нередко в приспособленных для этих целей зданиях. Кроме того, церкви строились по инициативе и на средства прихожан, или «тщанием», как, например, на ст. Чжалантунь
[11, д. 485, л. 1]. В 1907 г. стараниями коммерции советника И. Ф. Чистякова на принадлежавшем ему земельном участке в Харбине на базе пожертвованного военным ведомством деревянного барака была построена Софийская церковь [11, д. 493, л. 1]. Каменная Введенская церковь на ст. Фуляэр-ди возведена тщанием 2-го отдела охранной стражи КВЖД [11, д. 490, л. 1], а Иверская госпитальная церковь (1908) — тщанием капитана Заамурского округа пограничной стражи Ф. И. Курмей [11, д. 480, л. 1].
Из 12 перечисленных храмов в 1921 г. каменными были здания Ивер-ской окружной церкви, церквей на станциях Фуляэрди, Пограничной, Чжа-лантунь, сооруженных после русско-японской войны. Остальные храмы были деревянными, в лучшем случае на каменном фундаменте. Самая старая, небольшая по площади, Свято-Николаевская церковь в Старом Харбине была саманной, обложенной кирпичом и к этому времени находилась «в полной негодности» [11, д. 484, л. 1].
Описанное в клировых ведомостях техническое состояние храмов, во время строительства или ремонта которых деревянные стены обшивались тесом, толем, облицовывались кирпичом, оштукатуривались и т. п., напоминает распространенную в Харбине практику строительства «фаршированных домов» [7, с. 34, 147].
Самостоятельную ценность имеют сведения о расстоянии от церкви до ближайших храмов и данные о приписанных храмах, часовнях и др. В 1921 г. действовали православные церкви в Цицикаре (Петропавловская), в Модягоу (Свято-Алексеевская), на ст. Ханьдаохэцзы (Введенская), на ст. Му-лин, Хайлар, Ашихэ (временная). Кроме того, упоминаются Успенская часовня-церковь на кладбище в Новом Харбине и летняя кладбищенская церковь святого Пантелеймона при Иверской госпитальной церкви. Часовня на ст. Хинган имела богатую литературой библиотеку, которой пользовался причт храма в Мяньдухэ.
Стандартно в штат маньчжурских храмов входили один священник, один псаломщик, иногда сторож. Они получали от КВЖД квартиры и содержание в размере, соответственно, 2100, 900 и 360 руб. в год. Дрова, керосин, медицинская помощь предоставлялись дорогой безвозмездно. В больших церквях, где было два престола или много прихожан, служили два священника, диакон и два псаломщика (как, например, в Софийской харбинской церкви) или священник, диакон и псаломщик (как во Введенской на ст. Пограничной) [11, д. 483, л. 1]. В небольших приходах в штате состояли только священник и сторож. Самый большой штат имел Харбинский Свято-Николаевский собор, где помимо настоятеля служили три священника, диакон, три псаломщика и три сторожа. Все священнослужители были одновременно законоучителями в местных образовательных учреждениях, что давало им дополнительный доход в размере 180-190 руб. в год.
В каждом храме имелась церковная касса, в которой «за ключом и печатью» церковного старосты хранились деньги, полученные, например, во время так называемых кружечных сборов. Признаком времени являются упоминания о хранении денежных средств храмов в местных кредитных учреждениях в виде вкладов на сберкнижках или облигаций. В некоторых приходах сохраняемые суммы составляли от 2 до 10 тыс. руб.
Маньчжурские храмы в целом были достаточно обеспечены богослужебной литературой, а также комплектами обыскных, метрических, исповедных и приходо-расходных книг. Полный набор имелся не везде, но метрические книги (копии) в 1921 г. в большинстве храмов были. В том числе сохранились метрики, составленные в военных походных церквях — предшественницах стационарных храмов. Церковь на разъезде Эхо, созданная в 1921 г., хранила метрические и другие учетные книги с 1910 г., т. е. более чем за десять лет деятельности походной церкви [11, д. 486, л. 2].
Однако имеются и пробелы: например, в Свято-Владимировской церкви на ст. Мяньдухэ метрические книги сохранились только с 1919 г. и полностью отсутствовали исповедные росписи. Аналогичная ситуация наблюдается в Свято-Николаевской церкви Старого Харбина, где сохранились метрические книги только с 1910 г., а исповедных книг не было [11, д. 484, л. 2]. Во время пожара в Иверской госпитальной церкви все исповедные росписи погибли, однако метрические книги с 1910 г. значатся в наличии.
Как источник персональной информации огромный интерес представляет вторая часть ведомостей, или послужные списки церковных старост, священно- и церковнослужителей с семействами. На основе этих документов составлена таблица, дающая представление о происхождении и возрасте маньчжурского духовенства, образовании и рукоположении в сан по состоянию на 1921 г.
Таблица. Духовенство маньчжурских церквей в 1921 г.
№ п/п ФИО, сан, место службы Дата рождения / возраст; происхождение Образование; дата рукоположения в сан
1. Аникеев Василий Васильевич, псаломщик церкви на ст. Чжалантунь с 1918 г. 41 год; сын мещанина 1-классное училище Мин-ва нар. просвещения; 1918 г., август, утвержден в должности
2. Архангельский Илья Иоаннович, свящ., настоятель Иверской госпитальной церкви в Харбине с 1919 г. 15.07.1862, 59 лет; сын свящ. Ставропольское духов. училище; 1908 г., ноябрь
3. Брадучан Сергей Димитриевич, свящ. в Иверской окружной церкви в Харбине в 1921 г. 47 лет; сын псаломщика Одесская духов. семинария; 1898 г. — пресвитер, 1906 г. — свящ.
4. Власов Адриан Дмитриевич, диак. в Свято-Николаевской церкви в Старом Харбине с 1920 г. 23.08.1883; сын крестьянина Народное училище, Витебская губ.; 1914 г., декабрь
5. Вознесенский Николай Феодорович, прот. в Харбинском Свято-Николаевском соборе с 1920 г. 51 год Московская духов. акад., канд. богословия; 1909 г., сентябрь
6. Воротников Иоанн Максимович, псаломщик, в харбинской Софийской церкви с 1907 г. 42 года; из мещан Ростовское 4-классное училище; 1911 г., духов. звание
7. Гроссу Яков Иоаннович, псаломщик, и. о. регента Харбинского Свято-Николаевского собора с 1918 г. 21.03.1884, 37 лет; из селян Кишиневская церковно-учительская школа
8. Ильинский Тихон Семенович, прот. в церкви на ст. Пограничной с 1913 г. 16.07.1871; сын почтово-телеграф. чиновника Благовещенская духов. семинария; 1919 г., октябрь
9. Карзанов Дмитрий Васильевич, диак., штатный псаломщик в Харбинском Свято-Николаевском соборе с 1920 г. 36 лет; из крестьян Казанские регентские классы; 1913 г., октябрь
10. Котляров Петр Фомич, диакон, псаломщик на вакантном месте в Харбинском Свято-Николаевском соборе с 1920 г. 24.06.1886; из крестьян Воронежская губ., земское училище; 1915 г., диак.
11. Лавров Дмитрий Васильевич, свящ., церковный сторож на ст. Чжалантунь с февраля 1921 г. 38 лет; сын псаломщика Самарская духов. семинария; 1915 г., ноябрь
12. Лебедев Константин Георгиевич, свящ. в Свято-Николаевской церкви в Старом Харбине с 1919 г. 24.07.1877; сын свящ. Саратовская духов. семинария; 1906 г., декабрь
13. Левицкий Аркадий Анатольевич, свящ. в церкви на ст. Чжалантунь с 1917 г. 38 лет; сын свящ. Волынская духов. семинария; 1907 г., октябрь
14. Лепорский Сергей Васильевич, свящ. молитв. дома на ст. Аньда, церкви на ст. Фуляэрди в 1921 г. 24.09.1887; сын священника Владимирская духов. семинария; 1912 г., февраль
15. Маковеев Прокопий Пантелеймоно-вич, протодиак., дьяк. в харбинской Иверской окружной церкви в 1921 г. 1887; из инородцев Урульгинской волости Забайкалья 2-классное читинское ремесл. училище; 1911 г., принят в духов. звание; 1914 г., март
16. Мартынчик Стефан Антонович, диакон на вакансии псаломщика в церкви на ст. Пограничной с 1915 г. 1.08.1874 2-годичные церковно-певческие курсы в Гродно; 1910 г., ноябрь
17. Никитин Павел Евгеньевич, свящ. церкви на ст. Мяньдухэ с 1918 г. 51 год; из податного Богословский класс Благовещенской духов. семинарии; 1894 г., сентябрь
18. Николаевский Михаил Алексеевич, свящ. на вакансии псаломщика в Иверской госпитальной церкви в Харбине с ноября 1920 г. 30.10.1886, 35 лет Самарская духов. семинария, курс, 1909 г., сентябрь
19. Онипкин Александр Семенович, прот. в Харбинском Свято- Николаевском соборе, зав. церковным отделом КВЖД с февр. 1919 г. 30.08.1872; сын губ. секретаря Иркутская духов. семинария; 1919 г., октябрь — награжден саном
20. Певцов Николай Петрович, свящ. в Харбинском Свято-Николаевском соборе с 1915 г. 52 лет Благовещенская духов. семинария; 1893, февраль
21. Пекарский Леонтий Феодосьевич, прот. в Харбинском Свято-Николаевском соборе с 1906 г. 8.06.1857, 64 лет; сын свящ. Волынская духов. семинария, Киевская духов. акад., канд. богословия; 1908, апрель
22 Петров Порфирий Николаевич, диак. в Харбинском Свято-Николаевском соборе с 1906 г. 1.10.1868; сын диак. Самарское духов. училище; 1891 г., ноябрь
23. Писарев Алексей Иоаннович, псаломщик в харбинской Софийской церкви с 1910 г. 41 год; из крестьян 2-классное училище М-ва нар. просвещения в Нижегородской губ.; 1911 г., принят в духовное звание
24. Попов Дмитрий Яковлевич, штатный регент Харбинского Свято-Николаевского собора с 1920 г. 26.10.1880; сын свящ. Городское 3-классное училище, Иркутская епархия
25. Попов Михаил Андреевич, псаломщик в церкви на ст. Мяньдухэ с 1918 г. 2.09.1874; из податного Пермское духов. училище; 1915 г., утвержден в должности
26. Ромашкин Иоанн Ильич, псаломщик, регент в харбинской Иверской окружной церкви с 1908 г. 43 лет, из казачьего 2-классная учит. школа; 1911 г., принят в духов. звание
27. Сечко-Кушнеровский Николай Иоаннович, свящ. в церкви на ст. Бухэду с 1918 г. 18.07.1868; сын свящ. Черниговская духов. семинария; 1899 г., август
28. Синайский Валентин Никодимович, свящ. по вольному найму в Свято-Николаевской церкви в Старом Харбине с 1921 г. 30 лет; из духов. сословия Оренбургская духов. семинария; 1917 г., июль
29. Сторожев Иоанн Владимирович, прот., настоятель Градо-Харбинской Софийской церкви с августа 1920 г. 43 лет, из мещан Университет св. Владимира, Киев, юрист; 1912 г., сентябрь — свящ., 1915 г., январь — прот.
30. Стрелков Федор Порфирьевич, прот. в Харбинской Софийской церкви с 1920 г. 59 лет; из крестьян Казанская учит. семинария; 1909 г. — прот., Уфимская епархия
31. Сумароков Евгений Николаевич, псаломщик в церкви на ст. Имяньпо с июля 1921 г. 8.12.1884; сын чиновника Уфимская духов. семинария, Петербургский ун-т, юрист
32. Сурмели Аристарх Иоаннович, диак. в Харбинской Софийской церкви с 1909 г. 40 лет; из духовного Одесское духов. училище; 1903 г., сентябрь
33. Татауров Георгий Феодосьевич, псаломщик в церкви на ст. Бухэду с декабря 1919 г. 31.05.1904; сын псаломщика
34. Тростянский Иоанн Феодорович, свящ. Свято-Николаевской церкви на разъезде Эхо в 1921 г. 26.01.1878; сын дьяк. Воронежская духов. семинария; 1905 г., апрель
35. Труфанов Николай Иоаннович, свящ. на должности диак. в церкви на ст. Пограничная с 1918 г. 16.04.1876 Харьковская духов. семинария; 1909 г., март
36. Федоров Сергей Петрович, и. о. псаломщика в церкви на разъезде Эхо с февраля 1921 г. 9.09.1889, 32 года; сын прот. Таврическая духов. семинария; Харьковский ветеринар. ин-т
37. Щербак Иоанн Павлович, свящ. в церкви на ст. Имяньпо с 1912 г. 15.01.1879; сын казака Черниговская духов. семинария; 1902 г., октябрь
Из таблицы следует, что более 80% священнослужителей были в возрасте до 50 лет; самый молодой — псаломщик храма на ст. Бухэду Георгий Татауров, самый возрастной — протоиерей Леонтий Пекарский. В основной массе священнослужители получили образование в духовных семинариях разных регионов Российской империи, при этом зачастую полный курс не окончили. Дело в том, что в начале XX в. кадровая проблема в недавно образованной Владивостокской и Камчатской епархии была острой, как и положение православных храмов на маньчжурской территории после Боксерского восстания. Целый ряд священников были приглашены на службу в приходы на КВЖД руководителем Пекинской православной миссии Иннокентием (Фигуровским), епископом Переславским. Другие прибыли по аналогичному приглашению и благословению епископа Владивостокского и Камчатского Евсевия (Никольского), получив многолетний опыт службы в Приамурском генерал-губернаторстве. Рукоположение в сан нередко проходило в ускоренном формате: претендент практически одномоментно становился диаконом и священником.
Некоторые из маньчжурских священнослужителей начинали службу в период военных действий 1900-1905 гг. и могли считаться старожилами КВЖД. Так, участником подавления восстания в Китае и Русско-японской войны в составе охранной стражи был псаломщик И. Ромашкин, награжденный медалями за воинскую и духовную службу. В годы Русско-японской войны регентом хора певчих при походной церкви главнокомандующего русской армии служил псаломщик И. М. Воротников. После окончания воинской службы он остался в Маньчжурии [11, д. 493, л. 9 об.].
Среди первых священников — основателей православных храмов был И. И. Архангельский, начавший службу в 1903 г. в Михайло-Архангельской церкви на ст. Гунчжулин. В послевоенный период налаживали церковную жизнь на КВЖД С. Д. Брадучан, К. Г. Лебедев, А. С. Онипкин, Л. Ф. Пекарский, С. А. Мартынчик, А. И. Сурмели и др.
С богатым опытом службы и миссионерской деятельности прибыли на КВЖД священники Н. Ф. Вознесенский, Н. П. Певцов, Н. И. Сечко-Кушне-ровский, диакон П. Ф. Котляров и др. Священник Т. С. Ильинский с 1893 г. служил в Южно-Уссурийском крае, затем в Амурской области, возглавлял адиминский миссионерский приход. С 1890-х гг. в Приамурском генерал-губернаторстве нес службу священник П. Е. Никитин. Выпускник Благовещенской духовной семинарии, он начал свою деятельность как псаломщик Благовещенской противосектантской миссии, затем стал священником в Александровске на Сахалине, в островных селениях Анива, Галкино-Врасское; являлся катехизатором и цензором проповедей [11, д. 482, л. 3 об. - 5 об.].
В рядах служителей Церкви на КВЖД оказались многие бывшие учителя и чиновники, такие как диакон Свято-Николаевской церкви Старого Харбина А. Д. Власов, начавший службу на КВЖД в 1907 г. на должности телеграфиста. С 1912 г. он включился в деятельность янчихенской миссионерской церкви, стал псаломщиком и учителем пения. С 1915 г. продолжил служение в храме на ст. Имяньпо [11, д. 484, л. 4 об.].
Священник С. В. Лепорский прошел военную службу, затем служил счетоводом на КВЖД в службе тяги. С 1910 г. по прошению был определен на должность псаломщика в Благовещенске, затем стал священником и руководил строительством храма в с. Больше-Михайловское на Амуре. Служил миссионером в приохотской походной церкви и на Нижнем Амуре. С конца 1920 г. перебрался в полосу отчуждения КВЖД, законоучитель-ствовал в харбинской гимназии. Маньчжурским благочинническим советом был назначен священником в молитвенный дом на ст. Аньда, позже переведен в церковь на ст. Фуляэрди.
Протоиерей Л. Ф. Пекарский, кандидат богословия, на гражданской службе получил чин статского советника. Был награжден орденом Св. Анны 3 и 2 степени, орденом Св. Станислава 3 степени, медалями. Работал смотрителем училищ, преподавал в учебных заведениях Волынской губернии. С 1906 г. по приглашению епископа Иннокентия прибыл на КВЖД и до 1917 г. трудился на должности благочинного железнодорожных церквей.
Юридическое образование пригодилось протоиерею И. В. Сторожеву, выпускнику Киевского университета святого Владимира, и псаломщику Е. Н. Сумарокову, подготовленному в Санкт-Петербургском университете. В 1920 г. они стали сотрудниками церковного отдела управления КВЖД.
В 1920-1921 гг. остро стояла проблема трудоустройства духовенства в Маньчжурии. На волне близящейся к завершению гражданской войны в Маньчжурию пошел поток беженцев, в том числе военных священников. Они определялись в местные храмы на любые заштатные должности или зачислялись вольноопределяющимися.
Выше упомянутый юрист И. В. Сторожев после болезни вышел в отставку и в 1912 г. был рукоположен в священники. С 1918 г. как благочинный 7-й Уральской дивизии горных стрелков священник екатеринбургской инструкторской школы, затем военной академии Генштаба продвигался вместе с белыми войсками на восток Российской империи. В 1920 г. он оказался в Маньчжурии, устроился заштатным законоучителем и 15 июля был определен на должность делопроизводителя церковного отдела управления КВЖД. В результате «прошения и избрания прихожан» стал настоятелем харбинской Софийской церкви [11, д. 493, л. 5].
Протоиерей Ф. П. Стрелков «по обстоятельствам междоусобной войны» эвакуировался в Омск, где стал священником госпиталей № 8 и № 4 Российского Общества Красного Креста [11, д. 493, л. 7]. В июне 1920 г., находясь в штате управления главного священника дальневосточных армий, был командирован из Читы в Харбин. Здесь Стрелков был зачислен в штат Софийской церкви.
Похожая судьба была у иерея М. А. Николаевского. Уехав в первый период гражданской войны из Ставропольского уезда, он оказался в Омске, устроился священником санитарного поезда № 153 Российского Общества Красного Креста. Управляющий Приморской и Владивостокской епархией преосвященный Михаил (Богданов), епископ Самарский и Ставропольский, определил его на вакансию псаломщика к Иверской госпитальной церкви. Одновременно М. А. Николаевский служил законоучителем в начальной школе корпусного городка Харбина и в частном коммерческом училище [11, д. 480, л. 6 об.].
Священник из г. Златоуста Д. В. Лавров в 1918 г. также оказался в Омске в статусе беженца и устроился делопроизводителем в общину сестер милосердия. Затем служил в главном управлении Российского Общества Красного Креста, в Сибирском казачьем войске. Через Читу, где он трудился в госпитале атамана Г. Семенова, попал на КВЖД. В феврале 1921 г. смог получить место сторожа в Свято-Николаевской церкви на ст. Чжалантунь [11, д. 485, л. 5 об. - 6].
Священник 41-го Уральского стрелкового полка В. Н. Синайский «был в боях и походах против большевистских войск», а также «сделал Великий Сибирский переход» [11, д. 484, л. 6]. В Харбине ему нашлось место вольноопределяющегося священника в Свято-Николаевском храме Старого Харбина.
Перечень биографических данных можно продолжать, но в рамках статьи в этом нет необходимости. Биография каждого из 37 человек интересна и заслуживает внимания исследователей. Совокупность клировых ведомостей за разные годы может стать источником для составления биографического справочника священнослужителей Православной Церкви на российском Дальнем Востоке.
Стоит отметить, что сведения о вдовах и сиротах, находившихся под опекой храмов, в большинстве рассматриваемых ведомостей отсутствуют. Это показатель молодости и большой подвижности клира. Вдовы священников с детьми и другими родственниками зафиксированы только в харбинской Софийской церкви (М. Г. Котякова, В. К. Михайлова и Н. П. Лапикен) [11, д. 493, л.11 об. - 12].
Послужные списки содержат небольшую именную информацию о церковных старостах: купцах И. Ф. Чистякове, М. Д. Касаткине, личном почетном гражданине М. Н. Дзюбо, вдове надворного советника Л. И. Дорохи-ной, ктиторе Свято-Николаевского собора полковнике В. И. Хоникевиче и др. Интересно, что в первом разделе клировой ведомости собора указывается, что старостой храма с 1916 г. был генерал-лейтенант Д. Л. Хорват [11, д. 494, л. 2].
Вопреки ожиданиям, третья часть источника, или «Ведомость о приходе», содержит самую незначительную информацию. В большинстве случаев бланки не заполнены или отсутствуют. Можно предположить, что события рассматриваемого времени, в условиях неконтролируемого движения населения, не позволяли проводить сбор информации о количестве, половом, сословном составе прихожан, о числе домовладений, об иноверцах и т. п. Более-менее полные сведения представлены в ведомости Свято-Николаевского храма Старого Харбина, где учтены 210 домов и хозяйств, с проживавшими в них 860 мужчинами и 970 женщинами, а также 70 домов, 250 мужчин и 276 женщин в пос. Алексеевка [11, д. 484, л. 7]. Подробная информация содержится в клировой ведомости храма на ст. Мяньдухэ, где количество прихожан указано по всем поселениям: на ст. Якэши, Джа-ролинэ, Унури, Харго с лесной концессией, Иректэ с концессией, Хингане и на разъезде Петля. Всего в приходе значились 744 дома и хозяйства, в которых проживали 2 633 мужчин и 1 929 женщин [11, д. 482, л. 9]. Максимальное удаление мест проживания населения от храма здесь составляло 72 км.
Не менее подробные сведения дает клировая ведомость церкви в Бу-хэду: 325 домов и хозяйств, 1 075 мужчин и 520 женщин. Любопытно, что местный священник указывает количество представителей инославных конфессий, проживавших в приходе, включая их в общий подсчет населения: 33 хозяйства, 105 мужчин, 51 женщина [11, д. 475, л. 19].
Итак, клировые ведомости, как массовый исторический источник, дают много сведений о состоянии храмов в Маньчжурии в конце 2-го десятилетия XX в. и их истории. Источник предлагает исследователям ценную информацию высокой степени достоверности, поддающуюся формализации. В то же время он содержит немало дополнительных, или косвенных, сведений (например, о наградной системе для духовенства). Послужные списки показывают, что по духовному ведомству, кроме устных благословений иерархов, использовались следующие награды: набедренник, скуфья, преимущественно бархатная, фиолетового цвета, камилавка и наперсный крест. Духовная власть могла награждать служителей за заслуги как по военному, так и по гражданскому ведомствам. К примеру, наперсным крестом «за выдающуюся самоотверженную пастырскую службу в действующей армии» в 1919-1920 гг. был награжден священник В. Н. Синайский [11, д. 484, л. 6 об.].
Среди светских наград чаще всего встречается орден Св. Анны и медаль в честь 300-летия дома Романовых. Протоиерей Ф. П. Стрелков, кавалер ордена Св. Анны 3 и 2 степеней, был награжден ими за долголетнюю работу в городской думе Бирска. Причем награды остались в соборе этого города — священник не успел забрать их с собой в Маньчжурию [11, д. 493, л. 6 об.].
В практике награждений духовенства медалями нередко использовались так называемые двойные ленты. Например, светло-бронзовые медали «За поход в Китай» носили на Андреевской и Владимирской лентах, темно-бронзовые за участие в русско-японской войне — на Александровской и Георгиевской. В память 25-летия церковной школы вручалась серебряная медаль на Владимирской и Александровской лентах.
Большинство просмотренных клировых ведомостей содержит информацию о светских школах в населенных пунктах Маньчжурии, иногда даже с указанием количества учащихся. При этом была названа только одна церковная школа, числящаяся при Харбинском Свято-Николаевском соборе. Школа размещалась в доме Московских торговых рядов, и на ее содержание выделялось до 7 тыс. руб.
Возникает вопрос о степени распространения церковно-приходских учебных заведений на КВЖД в 1921 г. и эффективности деятельности храмов-школ. Ответа на этот вопрос в источнике нет, но находит подтверждение положение из работ историков о присущем духовной жизни КВЖД сочетании церковно-нравственного и просвещенческого начал [8, с. 1319-1320; 9, с. 35]. Разобраться с возникшими вопросами и обнаружить лакуны в наших представлениях о жизни православных приходов поможет только дальнейшее изучение источников. Стоит также обратить внимание на историю деятельности церковного отдела управления КВЖД, о котором в некоторых исследованиях нет даже упоминаний.
В целом знакомство с информацией клировых ведомостей заставляет признать огромное значение Русской Православной Церкви в освоении арендованных Россией территорий Маньчжурии. Храмы были своеобразным «стержнем духовной и общественной жизни» россиян [7, с. 140], находившихся на «чужой» территории и в дореволюционный период, и в годы гражданской войны и эмиграции.
Источники и литература
1. Баконина, С. Н. Церковная жизнь русской эмиграции на Дальнем Востоке в 1920-
1931 гг. на материалах Харбинской епархии / С. Н. Баконина. М., 2014.
2. Государственность России: словарь-справочник. М., 2009. Кн. 6. Ч. 1.
3. Дацышен, В. Г. Митрополит Иннокентий (Фигуровский) / В. Г. Дацышен // Вопросы
истории. 2009. № 12. С. 24-36.
4. Забияко, А. А. Русский Харбин: опыт жизнестроительства в условиях дальневосточ-
ного фронтира / А. А. Забияко, А. П. Забияко, С. С. Левошко, А. А. Хисамутдинов. Благовещенск, 2015.
5. Казанцев, В. П., Русская Маньчжурия: опыт освоения и управления / В. П. Казанцев,
Я. Л. Салогуб. СПб., 2012.
6. Крадин, Н. П. Харбин — русская Атлантида / Н. П. Крадин. Хабаровск, 2001.
7. Левошко, С. С. Русская архитектура в Маньчжурии. Конец XIX — первая половина
XX в. / С. С. Левошко. Хабаровск, 2003.
8. Полный православный богословский энциклопедический словарь / изд. П. П. Сой-
кина ; репринт. М., 1992. Т. 2. С. 1319-1320.
9. Потапова, И. В. Русская школа в Маньчжурии. 1898-1945 гг. / И. В. Потапова. Хаба-
ровск, 2010.
10. Прозорова, Г. В. Харбинская епархия: учреждение и развитие. 1922-1942 гг. / Г. В. Прозорова // Российские соотечественники в Азиатско-Тихоокеанском регионе: перспективы сотрудничества. Мат-лы 3-й междунар. науч.-практ. конф. Владивосток, 2001. С. 128-135.
11. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока. Ф. 244. Оп. 1.
12. Хисамутдинов, А. А. Следующая остановка Китай. Из истории русской эмиграции / А. А. Хисамутдинов. Владивосток, 2003.
References
1. Bakonina, S. N. Tserkovnaia zhizn'russkoiemigratsiina Dal'nem Vostoke v 1920-1931 gg.
na materialakh Kharbinskoi eparkhii [Church Life of Russian Emigration in the Far East in 1920-1931 Based on Materials from the Harbin Diocese]. Moscow, 2014.
2. Gosudarstvennost' Rossii: slovar'-spravochnik [Statehood of Russia: a dictionary]. Mos-
cow, 2009. Vol. 6. Part 1.
3. Datsyshen V. G. Mitropolit Innokentii (Figurovskii) [Metropolitan Innocent (Figurovsky)].
Voprosy istorii — History issues. 2009. No. 12. P. 24-36.
4. Zabiiako A. A., Zabiiako A. P., Levoshko S. S., Khisamutdinov A. A. Russkii Kharbin: opyt
zhiznestroitel'stva v usloviiakh dal'nevostochnogo frontira [Russian Harbin: Experience in the Construction of the Far Eastern Frontier]. Blagoveshchensk, 2015.
5. Kazantsev V. P., Salogub la. L. RusskaiaMan'chzhuriia: opytosvoeniiaiupravleniia [Russian
Manchuria: the Experience of Development and Management]. St. Petersburg, 2012.
6. Kradin N. P. Kharbin — russkaia Atlantida [Harbin — Russian Atlantis]. Khabarovsk, 2001.
7. Levoshko S. S. Russkaia arkhitektura v Man'chzhurii. Konets XIX — pervaia polovina XX v.
[Russian Architecture in Manchuria. The End of the XIX — First Half of the XX Century]. Khabarovsk, 2003.
8. Soikina S. S (ed.). Polnyipravoslavnyi bogoslovskii entsiklopedicheskiislovar' [Complete
Orthodox Theological Encyclopedic Dictionary]. Moscow, 1992. Vol. 2.
9. Potapova I. V. Russkaiashkola vMan'chzhurii. 1898-1945gg. [Russian School in Manchuria.
1898-1945]. Khabarovsk, 2010.
10. Prozorova G. V. Kharbinskaia eparkhiia: uchrezhdenie irazvitie. 1922-1942 gg. [Harbin Diocese: Institution and Development. 1922-1942]. Rossiiskie sootechestvenniki v Azi-atsko-Tikhookeanskom regione: perspektivy sotrudnichestva. Mat-ly 3-i mezhdunar. nauch.-prakt. konf. [Russian Compatriots in the Asia-Pacific Region: Prospects for Cooperation. Materials of the 3rd International Scientific and Practical Conference]. Vladivostok, 2001. P. 128-135.
11. RGIA — Rossiiskii gosudarstvennyi istoricheskii arkhiv Dal'nego Vostoka [Russian State Historical Archive of the Far East]. Stock 244. L. 1.
12. Khisamutdinov A. A. Sleduiushchaia ostanovka Kitai. Iz istorii russkoi emigratsii [Next Stop is China. From the History of Russian Emigration]. Vladivostok, 2003.
N. A. Troitskaia
Klirovye vedomosti kak istochnik po istorii khramov Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi
v polose otchuzhdeniia KVZhD v 1921 G. [Klirovye Vedomosti as a Source of the History of Churches of the Russian Orthodox Church in the Exclusion Zone of the CER in 1921]
Abstract:
A large number of underutilized sources of the history of the Russian Orthodox Church are deposited in the Russian State Historical Archive of the Far East (RGIA DV, Vladivostok). A special place among them is taken by "klirovye vedomosti". It is an annual reporting documents on the condition of the church, clergy and parish. As a mass source, with a high degree of reliability of the information contained and an almost unchanged form, they open up excellent opportunities for researchers to learn about the past. The purpose of this review is to draw attention to the source of the example of surviving klirovye vedomosti of Orthodox churches in the CER exclusion zone for 1921.
Keywords: history of the Russian Orthodox Church, historical sources, Russian State Historical Archives of the Far East, klirovye vedomosti, China Eastern Railway
