CC BY
54УДК 902+903+908+947+7.03(470.6)
КЛИНКОВОЕ ОРУЖИЕ ЭЛЬХОТОВСКОГО МОГИЛЬНИКА
КОБАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
© 2017 г. В. (Х). Т. Чшиев
В статье рассматриваются кинжальные клинки из погребений IX - начала VII вв. до н.э. Эльхотовского могильника кобанской культуры.
Ключевые слова: клинковое оружие, кобанская культура Кавказа, древняя история Северного Кавказа.
ДРЕВНОСТЬ
Эльхотовский могильник кобанской культуры расположен в предгорьях Республики Северная Осетия - Алания, на правом возвышенном берегу р. Терек. Раскопки на памятнике производились с 1996 по 2005 г (Чшиев, 2001, 2004, 2007). Несмотря на относительно небольшое количество мужских, воинских погребений Эльхотовского могильника - 15, от общего числа в 59 захоронений, тем не менее, материалы памятника представлены достаточно большим количеством предметов вооружения, свидетельствующих о высокой степени военизированности населения, оставившего некрополь. В частности, в каждом из точно установленных мужских погребений (часть захоронений разрушена и ограблена) находились те или иные предметы вооружения (копья, кинжалы, топоры, стрелы). Из 15 мужских захоронений могильника в 5-ти находились клинки кинжалов, по одному в каждом из этих погребений. Это бронзовый цельнолитой кинжал из погребения № 41, бронзовые клинки из погребений 73, 45 и 91, и, железный клинок из погребения 52.
Клинок кинжала из погребения 41 -обоюдоострый, вытянуто-подтреугольной формы, срединное ребро треугольной формы, в сечении клинок кинжала представляет собой вытянутый ромб (Рис. 1, 1). Рукоять отлита вместе с клинком. В плане представляет собой пластину с плавным сужением в центре. В сечении - вытянутый прямоугольник. Нижняя часть рукояти (в месте перехода ее в клинок) - прямая, широкое перекрестье, с небольшими плечиками, выступающими за режущую кромку клинка, плавно сужаясь, переходит в ручку и, далее расширяясь, обра-
зует навершие. Прямая верхняя часть последнего имеет небольшой выступ в центре, прямоугольной формы. В месте перехода навершия в ручку имеется и отверстие диаметром 4 мм. Режущая часть лезвие клинка кинжала тонко откована и заточена.
Аналогии данному кинжалу в памятниках кобанской культуры нам не известны. На наш взгляд, по внешним очертаниям эльхо-товский цельнолитой кинжал напоминает кинжалы так называемого «переднеазиатско-го» типа с составной рукоятью и заполнением или накладками и вставками из дерева, известные на западе РСО - Алания - Дигории, Южной Осетии - в Тлийском и Стырфазском могильниках и в Закавказье - сел. Кедабек и т.д. Также, в Закавказье, цельнолитой кинжал с рукоятью близких очертаний, но с закраинами для накладок известен из сел. Гари (в Раче) (Техов, 1977. С. 106. Рис. 89, 13-14; 2006. С. 275. Рис. 26, 1; Куфтин, 1949. Табл. XXIX, 7; Крупнов, 1951. С. 67. Рис. 25, 3, 6). Как отмечалось, прямые аналогии кинжалу в материалах кобанской культуры нам не известны, однако по некоторым характерным деталям можно проследить его прототипы и близкие ему параллели. Такими важными деталями являются форма перекрестья, плавно «охватывающего» клинок с небольшим выступом и переходящего в ручку, где последняя постепенно расширяясь, переходит в навершие с прямой верхней частью, снабженной небольшим выступом по центру (вероятно - литник). Кинжалы, имеющие в плане подобную форму рукояти (с сужением в середине, сочетающиеся с клинком вытянуто-подтреугольного типа), известны в материалах Верхнекобанского и Тлийского могильников
(Уварова, 1900. Табл. IX, 2; Техов, 1977. С. 106. Рис. 89, 12). Так, в погребении № 176 Тлийско-го могильника был найден бронзовый кинжал с рукоятью снабженной костяными накладками. Форма рукояти этого кинжала в плане аналогична форме эльхотовского. Клинок кинжала из погребения № 41 имеет слабовыраженное подтреугольное сечение, и по этому признаку также находит аналогии в относительно ранних материалах Тлийского могильника (тип 3 по классификации Б.В. Техова) (Техов, 1977. С. 90, 96. Рис. 83, 19-21). На наш взгляд, форма рукояти кинжала из погребения 41 также весьма близка очертаниям рукоятей некоторых кинжалов так называемого «переднеазиатского типа». Эта близость обусловлена также тем, что как у «переднеазиатских», так и у эльхотовских кинжалов предполагается наличие накладок на уплощенную бронзовую рукоять. Бронзовый кинжал «переднеазиатского» типа из Кумбулта, по мнению Т.Н. Нераденко, сделан на Кавказе под влиянием переднеазиатских или закавказских прототипов, и вследствие этого, отличается от последних рядом признаков (Нераденко, 1986. С. 59-61. Табл. 1, 4). Этот кинжал по форме (в плане) весьма близок нашему из погребения 41. Также связывает их и наличие отверстий на рукояти - семь на кумбултинском и одно на эльхотовском экземпляре. Возможно, кинжал из Эльхотово представляет собой синкретичную форму, соединяющую в себе производную от кинжалов «переднеазиатского типа» (к примеру, кинжалы из Фаскау и Кумбулта), и перекрестие, типичное для кобанских клинков (Уварова, 1900. Табл. Х^П, 4). Представляется, что здесь прослеживается определенный канон, заключающийся в разнообразных сочетаниях рукояти переднеазиатского типа и перекрестья кобан-ских форм. Синкретизм форм, восходящих, вероятно, к каким-то более ранним прототипам, проявляется как в материалах северного склона Главного Кавказского хребта, так и южного, с преобладанием пока что южных закавказских находок (Куфтин, 1949. С. 44. Табл. 1Х-ХХ1Х). В вопросе о поиске исходной формы для этой синкретической категории предметов, вероятно, близким к истине является мнение С.Л. Дударева, полагающего, что прототипами северокавказских кинжалов с однокольча-тым орнаментом на рукояти следует считать переднеазиатские образцы (Дударев, 1999. С. 105). В таком случае кинжал из погребения № 41 может быть одной из линий развития той типологии кинжалов, более ранними звеньями которой являются кинжалы из Кумбул-ты и Гари (Куфтин, 1949. Табл. XXIX, 7). Во
всяком случае, по сравнению с другими материалами Эльхотовских комплексов, данный кинжал относится к ранней категории и, может быть датирован временем середины - конца IX в. до н.э.
Из погребения 73 происходит бронзовый клинок кинжала вытянуто-треугольной формы, с резко выделенным подпрямоуголь-ным в сечении срединным ребром (Рис. 1, 2). В области перекрестья имеется прямоугольный заостренный выступ для насаживания на рукоять. В верхней части клинка пробито два отверстия для шпеньков, посредством которых, вероятно, к клинку прикреплялась деревянная несохранившаяся рукоять.
Прямой аналогии нашему кинжалу в памятниках кобанской культуры нам не известно, однако, в материалах Тлийского могильника есть экземпляры, сходные с ним. Это некоторые варианты бронзовых кинжалов, отнесенных Б.В. Теховым к третьему типу тлийских кинжалов (Техов, 1977. С. 90, 96. Рис. 83, 21). Необходимо отметить, однако, что срединное ребро тлийских кинжалов третьего типа - треугольное, а нашего -прямоугольное.
В погребении № 45 находился клинок кинжала с сужением в средней части, насадом подтреугольной формы и двумя отверстиями в последнем (Рис. 1, 3). В отверстиях сохранились бронзовые, круглые в сечении, шпеньки для закрепления несохранившейся, вероятно деревянной, рукояти. Срединное ребро на клинке слабовыраженное, по форме - полуовал. Кинжал имеет следы выраженной амортизации, неоднократно проковывался и подтачивался. Возможно, форма ребра на эльхотовском кинжале изначально была сделана в классической для кобанских клинков этого типа подпрямоугольной форме, однако, в результате применения и дополнительных проковок оказалась «смазанной». Кинжал близок морфологически клинкам второго варианта первого типа по классификации В.И. Козенковой. В частности, это клинок из погребения в каменном ящике 1 Инжиччу-кунского могильника, датируемый рубежом 2-1 тыс. до н.э. Подобные клинки характерны для кобанской культуры с раннего периода и «доживают» до 8 в. до н.э. (Козенкова, 1995. С. 50. Табл. VIII, 4).
Кинжалы с сужением в средней части широко представлены также в Тлийском и Стырфазском могильниках, где они датируются временем от рубежа ГН тыс. до н.э. - до начала I тыс. до н.э. (Техов, 1977. С. 98. Рис.
84; 2006. С. 263. Рис. 12). В целом, данный кинжал является одним из наиболее ранних артефактов в материалах Эльхотовского могильника и может быть продатирован в рамках начала - середины 9 в. до н.э.
В погребении 91 находился бронзовый клинок вытянуто-треугольной формы и насадом подтреугольных очертаний (Рис. 1, 4). В насаде клинка (перекрестье) сохранился бронзовый шпенек для закрепления рукояти. Судя по слабозаметному отличию цвета окислов на насаде клинка, деревянное перекрестье охватывало края насада в виде дуги. Срединное ребро клинка кинжала треугольной формы. Клинок прокован и остро заточен. Клинок относится к первому варианту первого типа по классификации В.И. Козенковой. В памятниках восточного варианта на эфесе кинжалов данного типа присутствуют от пяти до двух отверстий для скрепления с рукоятью. При этом, как отмечает В.И. Козенкова, «Типологически наиболее поздними ... были клинки с двумя отверстиями» (Козенкова, 2002. С. 62, 85. Рис. 8, 4). Ближе всего к нашему - некоторые кинжалы из Верхнекобанского могильника, и кинжалы из Пседаха (раскопки В.И. Козенковой 1986 г.). Датируются кинжалы этого типа (первый вариант первого типа)
B.И. Козенковой в рамках Х-"УШ вв. до н.э. (Козенкова, 1982. С. 19, 155. Табл. XIV, 3).
Единственный найденный в Эльхотов-ском могильнике железный клинок кинжала находился в погребении 52 (Рис. 1, 5). Клинок вытянуто-подтреугольной формы, перекрестье/насад заоваленное, сечения клинка - вытянуто - линзовидное. В месте насада имеются четыре отверстия, в которых сохранились бронзовые, подпрямоугольной формы в сечении, шпеньки для закрепления рукояти. Погребение № 52, где был найден клинок, потревожено и ограблено в древности, вследствие этого кончик клинка утрачен. Но не вызывает сомнений, что он был треугольной формы. Железо, из которого сделан клинок, достаточно высокого качества. Полная аналогия нашему клинку в материалах кобанской культуры нам не известна. В то же время, по форме клинка, его сечению и способу крепления рукояти эльхотовский экземпляр обнаруживает близость с железными кинжалами из могильника «Лермоновская скала (у реки)» -погребение № 2 1989 года и поселения Клин -Яр (Сборник., 2011. С. 236, 243. Рис. 9, 4;
C. 266, 268. Рис. 2, 1). В последнем случае на кинжале из поселения Клин-яр совпадает с эльхотовским и количество отверстий и
шпеньков для насада - 4. Железные кинжалы разных форм, снабженные отверстиями в насаде и бронзовыми шпеньками, известны в материалах скифского времени Тлийского могильника, однако они резко отличаются от нашего по форме, в первую очередь, насада/ перекрестья. (Техов, 2002. С. 334. Табл. 53, 5; С. 344. Табл. 63, 3; С. 364. Табл. 82, 2).
На наш взгляд, кобанские мастера, изготовившие эльхотовский кинжальный клинок, ориентировались на классические бронзовые кинжалы с треугольным клинком и подтре-угольным или овальным насадом. То есть, морфологически кинжал подражает еще бронзовым кобанским экземплярам. Об этом свидетельствует форма насада/перекрестья и традиционные бронзовые шпеньки для насада деревянной рукояти. Позднее, как известно, северокавказские кинжалы из железа отковывались целиком.
В целом, по материалам комплекса, где был найден данный кинжал, он датируется второй половиной VIII, возможно, самым началом VII вв. до н. э.
Учитывая количество непотревоженных мужских погребений могильника (всего - 7, т. е. почти половина всех мужских захоронений памятника), можно предполагать, что данный вид оружия был весьма типичен для эльхотовских «кобанцев».
Интересен в группе кинжальных клинков Эльхотовского могильника железный экземпляр из погребения № 52, близкий по форме насада бронзовым, но снабженный отверстиями в нем и шпеньками - гвоздиками для закрепления деревянной рукояти. На его примере можно наблюдать, как новый эффективный металл входил в обиход эльхотовских «кобанцев» VIII - начала VII веков. Здесь видно, что приемы работы с ним и формы оружия пока соблюдают многовековую традицию. Мастер пробил в железе отверстия для бронзовых шпеньков крепления, а не отковал рукоять вместе с клинком, как это стало практиковаться позднее, в VII-VI вв. до н.э.
Заслуживает внимания и то, что все рассмотренные клинки, несмотря на то, что происходят из одного памятника, относятся к разным типам. И если отличие железного клинка из погребения 52 можно связать с его относительной поздней датой, то отличия остальных экземпляров, видимо, свидетельствуют о хождении в кобанской военной среде, оставившей могильник, одновременно весьма разнообразных типов данного вида вооружения.
ЛИТЕРАТУРА
Дударев С.Л. Взаимоотношения племен Северного Кавказа с кочевниками Юго-Восточной Европы в предскифскую эпоху (IX - первая половина VII в. до н.э.). Армавир: РИЦ АГПИ, 1999. 401 с.
Козенкова В.И. Типология и хронологическая классификация предметов кобанской культуры. Восточный вариант /САИ. Вып. В 2-5. М.: Наука, 1982.175 с.
Козенкова В.И. Оружие, воинское и конское снаряжение племен кобанской культуры. Систематизация и хронология. Западный вариант / САИ Вып. В 2-5. М.: ИА РАН, 1995.166 с.
Козенкова В.И. У истоков горского менталитета. Могильник эпохи поздней бронзы - раннего железа у аула Сержень-Юрт, Чечня // Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып. III / Отв. ред. А.Б. Белинский. М.: «Памятники исторической мысли», 2002. 232 с.
Крупнов Е.И.О древних связях Юга СССР и Кавказа со странами Ближнего Востока // ВИМК. №1. М. - Л., 1958.С. 72 - 82.
Куфтин Б.А. Археологическая маршрутная экспедиция 1945 г. в Юго-Осетию и Имеретию. Тбилиси: Изд-во АН Груз.ССР, 1949.230 с.
Нераденко Т.Н. К вопросу хронологии южных заимствований в памятниках эпохи поздней бронзы Северного Кавказа (на примере бронзового оружия) // Этнокультурные проблемы эпохи бронзы Северного Кавказа / Отв. ред. Т.Б. Тургиев. Орджоникидзе: РИО СОГУ, 1986. С. 57-63.
Сборник научных трудов Сергея Леонидовича Дударева: статьи, материалы, рецензии. К 60-летию со дня рождения. М.: «Илекса», 2011. 558 с.
ТеховБ.В. Центральный Кавказ в XVI-X вв. до н.э. М.: Наука, 1977. 238 с. Техов Б.В. Тайны древних погребений. Владикавказ: Проект-Пресс, 2002. 512 с. Уварова П. С. Могильники Северного Кавказа // Материалы по археологии Кавказа. Вып. VIII. М.: Товарищество типографии А.И. Мамонтова, 1900.420 с.
Чшиев В.[Х.]Т. Эльхотовский могильник кобанской культуры - новый памятник истории Северной Осетии эпохи поздней бронзы // МИА России. Вып.3 / Отв. ред. М.П. Абрамова, В.И. Марковин. М.: ИА РАН, 2001. С. 45-51.
Чшиев В.[Х.]Т. Набор вооружения из погребения 41 Эльхотовского могильника кобанской культуры // МИА Северного Кавказа. Вып.4. Армавир: РИЦ АГПУ, 2004.С. 273-286.
Чшиев В.[Х.]Т. Памятники кобанской культуры Северной Осетии // Археология Северной Осетии. Т.1. / Отв. ред. А.А. Туаллагов. Владикавказ: Изд-во СОИГСИ им. В.И. Абаева, 2007. С. 178-293.
Информация об авторе:
Чшиев Валерий (Хасан) Таймуразович, старший научный сотрудник Института истории и археологии Республики Северная Осетия - Алания; hacht@mail.ru
BLADED WEAPONS FROM ELHOTOVO BURIAL GROUND OF THE
KOBAN CULTURE
V. (H). T. Chshiev
The article considers dagger blades from the burials dating back to 9th - early 7th centuries B.C. located at Elhotovo burial ground of the Koban culture.
Keywords : blade weapons, Koban culture of the Caucasus, ancient history of the Northern Caucasus.
About the Author:
Chshiev Valery (Khasan) T. senior Research Associate of the Institute of History and Archaeology of the Republic of North Ossetia-Alania;hacht@mail.ru
Рис.1. Клинковое оружие Эльхотовского могильника.
