CC BY
9
УДК 612.661
К.А. ЧЕРЕДНИКОВА, Н.Ю. ФИЛИНА, Н.В. БОЛОТОВА, М.Г. ПЕТРОВА
Саратовский государственный медицинский университет им. В.И. Разумовского МЗ РФ, г. Саратов
Клинико-метаболические особенности мальчиков-подростков с конституциональной задержкой роста и пубертата
Контактная информация:
Чередникова Ксения Александровна — к.м.н., ассистент кафедры пропедевтики детских болезней, детской эндокринологии и диабетологии
Адрес: 410054, г. Саратов, улица Большая Садовая, д. 137, тел.: +7-927-147-77-86, e-mail: iw.nazarenko2012@yandex.ru
Цель исследования — оценить метаболический статус пациентов с конституциональной задержкой роста и пубертата в сравнении со здоровыми сверстниками.
Материал и методы. Обследовано 100 мальчиков-подростков 15 лет: основная группа (n = 70) — пациенты с конституциональной задержкой роста и пубертата (КЗРП), группа сравнения (n = 30) — здоровые подростки. Клинически и лабора-торно оценены показатели метаболического статуса подростков. Показано, что пациенты с КЗРП на фоне дефицита андрогенов имеют выраженные отклонения в метаболическом статусе, проявляющиеся отрицательным азотистым балансом, дислипидемией и формированием пресаркопенического синдрома.
Ключевые слова: задержка роста, задержка пубертата, тестостерон, биоимпедансометрия.
(Для цитирования: Чередникова К.А., Филина Н.Ю., Болотова Н.В., Петрова М.Г. Клинико-метаболические особенности мальчиков-подростков с конституциональной задержкой роста и пубертата. Практическая медицина. 2022. Т. 20, № 5, С. 56-60)
DOI: 10.32000/2072-1757-2022-5-56-60
K.A. CHEREDNIKOVA, N.YU. FILINA, N.V. BOLOTOVA, M.G. PETROVA
Saratov State Medical University named after V.I. Razumovsky, Saratov
Clinical and metabolic features of teenage boys with constitutional growth and puberty retardation
Contact details:
Cherednikova KA — PhD (medicine), Assistant Professor of the Department of Propaedeutics of Children's Diseases, Pediatric Endocrinology and Diabetology
Address: 137 Bolshaya Sadovaya St., Saratov, Russian Federation, 410054, tel.: +7-927-147-77-86, e-mail: iw.nazarenko2012@yandex.ru
The purpose — to evaluate the metabolic status of patients with constitutional growth and puberty retardation in comparison with healthy peers.
Material and methods. The study included 100 teenage boys aged 15 y. o.: the main group (n = 70) — patients with constitutional growth and puberty retardation, the comparison group (n = 30) — healthy adolescents. The indicators of the metabolic status of adolescents were evaluated clinically and by laboratory indices. It was shown that patients with CGPR with androgen deficiency have significant deviations in the metabolic status, manifested by a negative nitrogen balance, dyslipidemia, and the formation of presarcopenic syndrome.
Key words: growth retardation, delayed puberty, testosterone, bioimpedansometry.
(For citation: Cherednikova K.A., Filina N.Yu., Bolotova N.V., Petrova M.G. Clinical and metabolic features of teenage boys with constitutional growth and puberty retardation. Practical medicine. 2022. Vol. 20, № 5, P. 56-60)
Конституциональная задержка роста и пубертата (КЗРП) у мальчиков-подростков является одной из распространенных форм идиопатической низкорос-лости [1]. По данным современных исследований, на ее долю приходится более 60% всех вариантов задержки роста и полового созревания [2]. Клиническая картина КЗРП характеризуется выраженным отставанием в росте, а также состоянием транзи-торного гипогонадизма — дефицита андрогенов, не связанного с органической патологией эндокринной системы [3].
Известно, что тестостерон имеет широкий спектр физиологических функций, воздействуя не только на репродуктивную систему, но и оказывая влияние на мышечную ткань, систему крови и нервную систему.
Тестостерон как анаболический гормон участвует в метаболизме углеводов, липидов и белков, оказывая влияние на рост мышечной ткани, процесс ади-погенеза, стимулирует эритропоэз [4]. Длительный транзиторный дефицит тестостерона у пациентов с КЗРП оказывает скрытое негативное влияние на процессы роста и все виды обмена веществ в организме, что является предиктором к формированию метаболических нарушений.
Цель исследования — оценить метаболический статус пациентов с конституциональной задержкой роста и пубертата в сравнении со здоровыми сверстниками.
Материал и методы
Обследовано 100 мальчиков-подростков 15 лет, обратившихся в детское эндокринологическое отделение Университетской клинической больницы № 1 г. Саратова, из них в основную группу (n = 70) вошли пациенты с жалобами на отставание в росте и половом развитии. Группу сравнения (n = 30) составили здоровые мальчики 15 лет с нормальными показателями роста и полового развития. Критерии включения в исследование: физическое развитие ниже 3-й перцентили для данного пола и возраста (SDS роста -2,0 и ниже), первая стадия полового развития по шкале Таннера (1968). Критерии исключения: наличие тяжелой сопутствующей соматической патологии, задержка роста, обусловленная дефицитом гормона роста или генетическими синдромами, первичный или вторичный гипогонадизм. Все обследованные подписывали письменное информированное согласие для участия в исследовании. В ходе работы были оценены следующие клинические данные: антропометрия с вычислением ауксологических показателей: коэффициента стандартного отклонения (SDS роста) для данного хронологического возраста, показателя индекса массы тела (ИМТ) и SDS ИМТ с помощью программы Auxology (Munich auxology project, Kromeyer-Hauschild et al., 2001). Половое развитие пациентов оценивалось орхиометрией в соответствии со стадиями шкалы Таннера (1968). Лабораторное тестирование включало определение общего белка, альбуминов, креатинина, холестерина, триглицеридов (ТГ), липопротеидов высокой плотности (ЛПВП), липопротеидов низкой плотности (ЛПНП), а также базального уровня гормонов репродуктивной системы: гонадотропинов — лютеи-низирующего гормона (ЛГ), фолликулостимулирую-щего гормона (ФСГ), общего тестостерона методами иммуноферментного и радиоиммунного анализов. Для оценки компонентного состава тела применялся метод биоимпедансометрии (BIA) (аппарат АВС-02 «МЕДАСС») с интегральной оценкой состава тела, включающей определение жировой (ЖМ), актив-
но-клеточной (АКМ), скелетно-мышечной (СММ) и тощей массы (Тм). Статистическая обработка полученных данных проводилась при помощи пакетов программ XL Statistics version 10.0 (Rodney Carr, Австралия, 1998) и Microsoft Excel 2010. Все данные представлены в виде медианы с указанием величин 1 и 3-го квартилей (Ме [Q1; Q3]). Использовались методы непараметрической статистики. Для оценки наличия статистически значимых отличий между двумя независимыми группами использовался непараметрический критерий Манна — Уитни. Для оценки взаимосвязи признаков проведен корреляционный анализ с использованием коэффициента Спирмена (r).
Результаты
При первичном осмотре большинство пациентов основной группы имели инфантильный тип телосложения, в то время как подростки из группы сравнения имели пропорциональный мезоморфный тип. При сравнении ауксологических параметров пациенты основной группы имели существенные отклонения по сравнению со здоровыми сверстниками. Ме SDS роста у подростков с КЗРП составила 2,3 [-2,5; -2,0], в группе сравнения — 1,2 [-0,8; 1,9] (р = 0,003). По данным SDS ИМТ показатели пациентов с КЗРП достоверно отличались от здоровых подростков в сторону дефицита массы: -1,32 [-1,8; -1,1] и 0,93 [-0,1; 1,6] в основной и группе сравнения соответственно (р = 0,001). При этом у 58% (41) пациентов наблюдалась белково-энергетиче-ская недостаточность легкой степени и у 10% (7) пациентов — средней степени тяжести. Объем гонад пациентов с КЗРП по результатам орхиометрии составил 3,0 [2,0; 3,0] мл, что значительно ниже, чем в группе сравнения — 16 [12; 18] мл.
При оценке параметров компонентного состава тела у большинства 15-летних пациентов с КЗРП были получены достоверно низкие показатели АКМ и СММ по сравнению с группой сравнения, что являлось прямым отражением клинически значимой бел-ково-энергетической недостаточности у мальчиков с задержкой роста и пубертата. Однако, несмотря на значительный дефицит веса, у пациентов основной группы выявлено парадоксальное достоверное повышение ЖМ (р = 0,01), что свидетельствовало о нарастании скрытых метаболических нарушений и являлось предиктором к развитию саркопении, ассоциированной с транзиторным дефицитом тестостерона при задержке пубертата (табл. 1).
Изменения метаболического статуса имели свои проявления и в лабораторных показателях пациентов основной группы. Несмотря на то, что маркеры белкового обмена находились в пределах ре-ференсных значений и не имели отличий от группы сравнения, в липидном спектре были выявлены существенные отклонения. Уровень холестерина пациентов основной группы был достоверно выше показателя группы сравнения (р = 0,05), при этом у 18% (13) подростков с КЗРП была выявлена ги-перхолестеринемия, а у 23% (16) — дислипидемия, проявляющаяся в виде повышения ЛПНП в 13% (9) случаях и в 10% (7) наблюдений — снижения ЛПВП. В группе сравнения подобных отклонений не выявлено. Выявленные атерогенные сдвиги в липидном спектре у подростков с КЗРП, вероятнее всего, были ассоциированы с андрогенным дефицитом: уровень тестостерона в основной группе был в 18 раз ниже показателя здоровых сверстников, уровень ЛГ отличался более чем в 3 раза (табл. 2).
Для сравнительного анализа особенностей метаболического статуса здоровых подростков и пациентов с КЗРП был проведен корреляционный анализ взаимосвязей показателей гормонального и метаболического профиля.
При анализе корреляционной матрицы в группе здоровых подростков были получены отрицательные связи средней силы между уровнем тестостерона, холестерина (г = -0,41) и ЖМ (г = -0,47), что являлось физиологическим отражением антиатерогенного эффекта тестостерона [5]. Получены прямые высокие связи между тестостероном, АКМ и СММ (г = 0,63 и г = 0,5 соответственно), а также корреляции между уровнем общего белка, холестерина (г = 0,38) и СММ (г = 0,4), что указывало на нормальное функционирование основного обмена в организме подростка (табл. 3).
В ходе анализа корреляций группы пациентов с КЗРП была выявлена положительная прямая связь между тестостероном с ЖМ (г = 0,51), а также отрицательная слабая связь с уровнем холестерина (г = -0,38), что указывало на метаболические нарушения у этих пациентов. Выявлена обратная связь средней силы между уровнем общего белка и СММ (г = -0,44) и прямая связь между показателем общего белка и ЖМ (г = 0,49), что свидетельствовало об отрицательном основном обмене в организме и указывало о нарушениях гормональной регуляции белкового обмена (табл. 4).
Обсуждение
В работах ряда авторов КЗРП рассматривается как крайний вариант нормы полового созревания, что и определяет выжидательную тактику ведения пациентов у ряда специалистов [6].
Тем не менее в настоящее время доказано, что любое длительное отставание в физическом развитии является неблагоприятным фактором для конечного роста, а задержка полового созревания приводит не только к нарушению физиологического становления репродуктивной функции, но и к расстройству формирования правильных пропорций тела [7]. Типичные изменения в морфограмме пациента (рост, окружность грудной клетки, длина ноги и межвертельная ширина) сохраняются пожизненно, что наглядно продемонстрировано в ретроспективной анализе Кирьянова А.В. (2005) [8]. В нашем исследовании у большинства пациентов с КЗРП также наблюдался инфантильный тип морфограммы, характеризующийся слабо развитой мускулатурой пояса верхних конечностей и уменьшением поперечных размеров (окружности грудной клетки, ширины плеч и таза) по отношению к
росту. Данные отклонения обусловлены отсутствием нарушением процесса синтеза белка при нарушении анаболической функции тестостерона. По данным Klein D.A. и соавт., у юношей с нарушением полового созревания отсутствие анаболического и андрогенного эффектов тестостерона имеют не только клинические, но и выраженные лабораторные проявления, характеризующиеся нарушением липидного спектра [9]. В нашем исследовании у пациентов с КЗРП, несмотря на клинический дефицит массы тела, отмечались изменения липидного спектра, характерные для пациентов с метаболическим синдромом, что также было обусловлено андрогенным дефицитом.
Метаболические нарушения у пациентов с задержкой полового созревания имели отражение и в характеристике компонентного состава тела. В нашем исследовании у мальчиков с КЗРП было отмечено снижение показателей активных тканей и существенное увеличение жирового компонента, несмотря на нормальный или сниженный показатель SDS ИМТ. Данное наблюдение согласуется с результатами исследования Roy T.A. (2002) и Тишовой Ю.А (2010) [10, 11] и указывает на прямую взаимосвязь между основным обменом и андрогенным дефицитом.
Выводы
Отклонения метаболического статуса
пациентов с КЗРП ассоциированы с транзиторным дефицитом андрогенов, что клинически проявляется задержкой физического и полового развития, выраженным белково-энергетическим дефицитом, сопровождающимся отрицательным азотистым балансом. Выявленные патологические направленности корреляций между тестостероном, жировым компонентом и холестерином, нарушения жирового обмена в виде гиперхолестеринемии и дислипидемии на фоне увеличения доли жировой массы у пациентов с КЗРП указывают на формирование метаболического синдрома. Отрицательные корреляции между уровнем общего белка и холестерина, в совокупности со снижением показателей Акк и СММ и повышением доли ЖМ указывают на формирование скрытых метаболических и пресаркопенических расстройств.
Чередникова К.А.
https://orcid.org/0000-0001-8119-0405
Филина Н.Ю.
https://orcid.org/0000-0002-1613-4156
Болотова Н.В.
https://orcid.org/0000-0002-8148-526X
Таблица 1. Особенности компонентного состава тела пациентов исследуемых групп по результатам биоимпедансного анализа, Ме [Q1; Q3]
Table 1. features of the body component structure of the patients of the studied groups by the results of bioimpendance analysis, Ме [Q1; Q3]
Основная группа (n = 70) Группа сравнения (n = 30) р
АКМ (кг/м2) 5,6 [4,2; 5,8] 7,1 [6,3; 9,4] 0,001
СММ (кг/м2) 5,8 [5,4; 6,0] 9,0 [8,3; 10,0] 0,0001
ТМ (кг/м2) 10,7 [10,0; 11,5] 15,0 [14,3; 16,1] 0,001
ЖМ (кг/м2) 5,3 [3,7; 5,4] 3,55 [2,3; 3,9] 0,01
Примечание: р — статистическая значимость различий между группой пациентов с КЗРП и группой сравнения по критерию Манна — Уитни.
Note: p — statistical significance of differences between the group of patients with CGPR and the comparison group by Mann — Whitney criterion.
Таблица 2. Характеристика биохимических и гормональных показателей пациентов исследуемых групп, Ме [Q1; Q3]
Table 2. Characteristics of biochemical and hormonal indices of the patients of the studied groups, Ме [Q1; Q3]
Основная группа (n = 70) Группа сравнения (n = 30) р
Общий белок, г/л 73,9[71; 77] 71 [68; 73] 0,6
Альбумины, г/л 46,8 [43; 52,1] 48,4 [44,6;50] 0,4
Креатинин, мкмоль/л 74 [64; 78] 73 [57; 76] 0,51
Холестерин, ммоль/л 4,3 [3,6; 4,8] 3,9 [3,2; 4,6] 0,05
ЛПНП, ммоль/л 2,1 [1,96; 2,6] 2,04 [1,83; 2,2] 0,7
ЛПВП, ммоль/л 1,14 [1,06; 1,2] 1,26 [1,23; 1,3] 0,1
ТГ, ммоль/л 1,3 [0,8; 1,4] 1,1 [0,73; 1,4] 0,7
ЛГ, мЕ/л 1,1 [0,05; 2,3] 3,4 [2,7; 5,1] 0,001
ФСГ, мЕ/л 1,24 [0,49; 2,9] 1,3 [0,7; 2,1] 0,33
Общий тестостерон, нмоль/л 0,98 [0,69; 3,0] 18,0 [15,8; 20,0] 0,0001
Общий тестостерон, нмоль/л 0,98 [0,69; 3,0] 18,0 [15,8; 20,0] 0,0001
Примечание: р — достоверность различий между группой пациентов с КЗРП и группой сравнения по критерию Манна — Уитни.
Note: p — statistical significance of differences between the group of patients with CGPR and the comparison group by Mann — Whitney criterion
Таблица 3. Корреляционная матрица показателей нутритивного статуса здоровых мальчиков-подростков 15 лет (р = 0,001)
Table 3. Correlation matrix of the indices of nutritional status in healthy teenage boys of 15 y. o. (р = 0.001)
Тестостерон Холестерин Общий белок АКМ СММ ЖМ ТМ
Тестостерон -0,41 0,3 0,63 0,5 -0,47 0,12
Холестерин 0,38 -0,22 -0,17 -0,4 0,2
Общий белок 0,25 0,4 -0,21 0,16
АКМ 0,53 -0,61 -0,24
СММ 0,08 -0,3
ЖМ -0,32
ТМ
Таблица 4. Корреляционная матрица показателей нутритивного статуса пациентов с КЗРП (р = 0,001)
Table 4. Correlation matrix of the indices of nutritional status in patients with CGPR (р = 0.001)
Тестостерон Холестерин Общий белок АКМ СММ ЖМ ТМ
Тестостерон -0,38 0,22 0,51 0,58 0,51 -0,17
Холестерин 0,3 -0,12 -0,25 0,55 0,01
Общий белок -0,02 -0,44 0,49 0,45
АКМ 0,57 -0,5 -0,09
СММ 0,01 -0,03
ЖМ -0,24
ТМ
Литература
1. Дедов И.И., Семичева Т.В., Петеркова В.А. Половое развитие детей: норма и патология. — М.: Колор Ит Студио, 2002. — С. 232.
2. Смирнов В.В., Маказан Н.В. Функциональная задержка полового развития: причины, диагностика, лечение // Лечащий врач. — 2012. — № 1. — С. 30.
3. Калинченко Н.Ю. Федеральные клинические рекомендации по диагностике и лечению гипогонадизма. — М., 2013.
4. Ефремов Е.А., Шеховцев С.Ю., Бутов А.Ю., Хизриев Х.З., Кастрикин Ю.В., Толстов И.С. Современный взгляд на физиологические эффекты тестостерона у мужчин // Экспериментальная и клиническая урология. — 2017. — № 3. — С. 64-69.
5. Кашталап В.В., Хрячкова О.Н., Шибанова И.А., Барбараш О.Л. Тестостерон и атеросклероз: есть ли связь? // РМЖ Медицинское обозрение. — 2018. — № 4. — С. 4-7.
6. Бржезинская Л.Б., Самсонова Л.Н., Латышев О.Ю. Клинико-гормональная характеристика конституциональной задержки полового развития у мальчиков с ожирением // Эндокринология. Новости. Мнения. Обучение. — 2017. — № 3 (20). — С. 78-84.
7. Болотова Н.В., Райгородская Н.Ю. Задержка полового развития мальчиков // Проблемы эндокринологии. — 2009. — № 5 (55). — С. 19-23.
8. Кирьянов А.В. Особенности мужского бесплодия при задержке полового развития // Андрология и генитальная хирургия. — 2005. — Т. 6, № 2. — С. 35-39.
9. Klein D.A., Emerick JE, Sylvester JE, Vogt KS. Disorders of Puberty: An Approach to Diagnosis and Management // Am Fam Physician. — 2017. — Vol. 96 (9). — P. 590-599.
10. Roy T.A., Blackman M.R., Harman S.M. Interrelationships of serum testosterone and free testosterone index with FFM and strength in aging men // Am J Physiol Endocrinol Metab. — 2002. — Vol. 283 (2). — P. 284-294.
11. Тишова Ю.А., Калинченко С.Ю. Роль коррекции гипогонадизма в лечении метаболического синдрома у мужчин и аспекты безопасности терапии препаратами тестостерона пролонгированного действия (результаты двойного слепого рандомизированного плацебо-контролируемого исследования) // Ожирение и метаболизм. — 2010. — № 7 (2). — С. 36-43.
