CC BY
41
УДК [616.1:616.89-008.454]-054(571.121)
КЛИНИКО-ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА АФФЕКТИВНОЙ СФЕРЫ У СЕВЕРЯН РАЗНЫХ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В ЯМАЛЬСКОМ РЕГИОНЕ
© 2007 г. В. А. Лобова, А. А. Буганов
Научно-исследовательский институт медицинских проблем Крайнего Севера РАМН, г. Надым
На Крайнем Севере формированию депрессивных состояний способствует совокупное влияние экологических и социальных факторов. Метеотропные колебания с контрастной погодой, гравитационными возмущениями и резкими нарушениями обычной фотопериодичности приводят к психофизиологическому дискомфорту, который проявляется депрессивным синдромом, снижением активности, социальной дизадаптацией [ 1 ].
Исследования последних лет показывают, что депрессия является одним из наиболее важных факторов, определяющих развитие и прогноз сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ). Распространенность депрессивных расстройств у больных с артериальной гипертензией (АГ) достигает 55—70 % [2, 3]. Традиционные факторы риска ишемической болезни сердца (ИБС) объясняют только 40-50 % ее случаев, а риск развития данной патологии при исходном наличии депрессии повышается в 4,5 раза [1, 4, 5]. Вместе с тем многие вопросы взаимосвязи депрессии с ССЗ, особенно на Севере, по-прежнему требуют дополнительного изучения.
Цель исследования — изучить сравнительную распространенность депрессивного синдрома в ямальском регионе с учетом этнической принадлежности (коренное и пришлое население) и сопоставить изменения в протекании психических процессов и эмоциональные сдвиги у больных с сердечно-сосудистой патологией.
Методика исследования
Исследование проводилось с 1998 по 2005 год на территории Ямало-Ненецкого автономного округа. Всего обследовано 1 632 жителя Крайнего Севера в возрасте 20—59 лет, в том числе 658 (40,3 %) мужчин и 974 (59,7 %) женщины.
Для исследования распространенности депрессивного синдрома использована шкала Цунга (Zung W. W. K., Durham N. S., 1965; Балашова Т. И., 1988), которая обеспечивает оценку интенсивности депрессивных симптомов и измеряет депрессию в целом. Для исследования эмоциональных нарушений и выявления депрессивных тенденций в структуре личностного радикала у северян с соматической патологией использован сокращенный многофакторный опросник личности (СМОЛ). Он разработан на основе Миннесотского многопрофильного личностного опросника и представляет собой сокращенный стандартизованный вариант теста MMPI (Hathaway S. R., Mckinley J., 1943; Зайцев В. Н., 1994). Средние данные по нормативной группе соответствуют 50 Т-баллам. Показатели, расположенные между 60 и 70 Т-баллами, рассматривались как проявление личностной акцентуации. В работе использованы статистические методы, в том числе для выявления
Получены данные, свидетельствующие о негативном влиянии условий полярной среды как на распространенность, так и на возрастную динамику депрессии в мигрирующей популяции. Только треть мигрантов имеет показатели эмоционального состояния в пределах нормы.
У половины миграционного населения определяются различные расстройства депрессивного спектра. К группе высокого риска по признаку депрессии относятся молодые аборигенки. У мужчин-северян депрессия мало подвержена возрастной динамике и обусловлена в первую очередь социальными причинами.
Если в Центральной России риск депрессивных расстройств увеличивается на каждые 10 лет жизни примерно в 1,2—1,4 раза, то в Заполярье он возрастает вдвое. При формировании соматической патологии у северян в 2 раза по сравнению со здоровыми мигрантами увеличивается частота депрессии. Этот показатель особенно характерен для сердечно-сосудистой патологии. Ключевые слова: аффективная сфера, депрессия, соматическая патоло-
степени согласованности изменений — коэффициент ранговой корреляции Спирмена (г). Для оценки различий в средних, полученных в двух выборках, использован ^критерий Стьюдента.
Результаты и обсуждение
Для исследования депрессивных тенденций в популяции пришлого населения ямальского региона обследовано 797 мигрантов, в том числе 317 (39,8 %) мужчин и 480 (60,2 %) женщин, средний возраст (44,1 ± 0,43) года, длительность проживания на Крайнем Севере (20,7 ± 0,40) года. При анализе учитывались сезонные факторы (полярная ночь, полярный день) и длительность проживания в регионах Крайнего Севера.
По показателям депрессии в обследованной выборке обнаруживается четкий половой диморфизм, при этом гендерные различия являются высокодостоверными (р = 0,0001). Минимальные показатели как у мужчин, так и у женщин получены в молодом (до 30 лет) возрасте, максимальные — у лиц старше 50 лет. У мужчин депрессия несколько интенсифицируется в молодые годы, однако критическим периодом следует считать 50-летний возраст. У мигранток депрессия значительно увеличивается уже к 40 годам, достигая своего максимума в старшем возрасте. Различия по данному признаку у 50-летних женщин и молодых (20—29 лет) мигранток, а также женщин среднего (30—39 лет) возраста являются высокодостоверными (соответственно при р = 0,0001 и р = 0,002).
Влияние экстремальных факторов на развитие депрессии изучалось при сопоставлении данных, характеризующих разную длительность проживания на Севере. Сравнивался индекс депрессии, полученный у лиц, проработавших на Крайнем Севере менее 10 лет, и у лиц с более чем 10-летним северным стажем (рисунок). У мигрантов с большим северным стажем, как и ожидалось, индекс депрессии оказался выше, чем у лиц, мигрировавших в Заполярье недавно (р = 0,0001). Критические значения депрессии у лиц с небольшим северным стажем отмечены в 30-летнем возрасте. Это говорит о том, что наиболее активно эмоциональная система реагирует на жесткие циркумполярные факторы в среднем периоде, при этом доминирующим способом является негативная модальность эмоций. Вместе с тем прирост депрессии по возрастным десятилетиям в данной группе является незначительным. В группе лиц с более чем 10-летним северным стажем минимальный индекс депрессии получен у молодых северян (< 20 лет). В то же время у этой категории лиц углубление депрессии происходит намного интенсивнее и достигает максимума в старшем возрасте.
При анализе влияния сезонного фактора на депрессию выявлена прямая корреляционная связь между зимним периодом (полярная ночь) и депрессией в молодом и среднем возрасте (г = 0,3; р = 0,02), а также у лиц старше 60 лет. В популяции женщин-мигрантов эта взаимосвязь определена на уровне вы-
сокой статистической значимости (г = 0,2; р = 0,007). Прямая корреляционная связь между депрессией и сезонным фактором выявлена и у молодых мужчин (г = 0,4; р = 0,03). В целом по выборке мигрантов на Крайнем Севере отмечена достоверная взаимосвязь между депрессией и длительностью работы в полярных условиях, а также фактором сезонности. Северный стаж, как показано, предопределяет интенсивность негативных эмоциональных состояний и глубину депрессии в пришлой популяции региона.
—А«до 10 лет после 10 лет
Показатели депрессии с учетом северного стажа мигрантов, усл.ед.
Примечание. Различия в группах достоверны при * - р <
0,05; ** - р < 0,001.
Для изучения депрессивных тенденций в популяции коренного малочисленного населения Крайнего Севера обследовано 227 человек (ненцы, ханты, манси, селькупы), в том числе 52 (23 %) мужчины и 175 (77 %) женщин, средний возраст (31,8 ± 0,86) года.
максимальная депрессия у аборигенов отмечена в 30-летнем возрасте, а у аборигенок в более ранний период (20 лет). По показателям депрессии в выборке коренных северян также обнаруживается четкий половой диморфизм. В молодом возрасте (20 лет) различия достигают высокой степени значимости (р < 0,01), однако в среднем (30 лет) они нивелируются из-за усиления депрессии у мужчин. Наиболее тесная корреляционная связь между возрастом и депрессией у мужчин получена именно в этот период (г = 0,6; р = 0,02). В женской популяции у 20-летних аборигенок депрессия выше, чем в старшем возрасте (50 лет), на статистически значимом уровне (р = 0,02). К среднему возрасту и в последующие возрастные десятилетия депрессия у женщин снижается.
Сравнительный анализ в разных этнических группах показал, что если в молодом возрасте доля лиц со сниженным фоном настроения велика среди коренного населения, то в старших возрастных группах (с 40 лет) она больше у мигрантов. Статистически значимые различия получены в молодом периоде (до 30 лет) (р < 0,05). Кроме того, у мужчин и женщин по данному признаку тенденции неодинаковы. Если в большинстве случаев депрессивные реакции чаще обнаруживаются у аборигенок, то в мужской популяции в разных возрастных группах расстройства настроения более характерны для мигрантов. Исключение составляет ювенальный возраст.
Частота развернутой депрессии у мигрантов — 8 % случаев. В мужской популяции доля лиц с депрессией составляет от 2,5 до 3,0 % случаев,
и у молодых мужчин практически не встречается. У женщин распространенность депрессии достигает
11,7 % случаев, что в 4,7 раза выше, чем у мужчин (р < 0,001).
По данным Р Г. Оганова [5], риск расстройств депрессивного спектра и выраженной депрессии увеличивается на каждые 10 лет жизни примерно в 1,2—
1,4 раза. По нашим данным, в Заполярье этот риск увеличивается в 2—2,5 раза. Кроме того, выявлено увеличение распространенности депрессий у женщин. Если расстройства депрессивного спектра отмечаются в Центральной России у женщин в 2,2 раза чаще, чем у мужчин, то на Крайнем Севере соотношение мужчин и женщин с депрессией составляет 1:5. Все эти факты свидетельствуют о негативном влиянии условий полярной среды как на распространенность, так и на возрастную динамику депрессии.
По данным анализа теста СМОЛ, у половины северян с удовлетворительным физическим состоянием выявляются серьезные эмоциональные проблемы. Так, у половины жителей Севера отчетливо выражены изменения аффективного тона и циклотимические реакции. Намного раньше, чем в благоприятных климатических зонах, у северян формируется ригидность, причем у женщин в 2 раза чаще, чем у мужчин (р < 0,05). Значительная часть населения характеризуется лабильным настроением, неустойчивостью поведения, склонностью вытеснять тревожные сигналы среды (высокая 3-я шкала). Это качество выявляется примерно у половины мужчин, живущих в приполярных зонах, что не характерно для средней полосы.
У каждого 3-го мигранта выявлена астения и высокая общая истощаемость, обусловленная комплексным воздействием неблагоприятных климатических факторов (высокая 1 -я шкала). У мужчин, не имеющих
органной патологии, астения тем не менее выявляется в 2,5 раза чаще, чем у женщин аналогичной группы (р < 0,01). В целом эмоциональные нарушения у северян характеризуются увеличением истероидных и циклоидных проявлений, а также неадаптивным поведением в ответ на фрустрацию из-за снижения пластичности нервной системы, ежедневно испытывающей сверхмощные нагрузки природных факторов. У женщин, помимо высокого риска для здоровья, на Севере затрудняется социальное функционирование, усиливается дисгармоничность психического склада и происходят качественные сдвиги личности, что отчасти объясняет увеличение числа курящих женщин и быструю их алкоголизацию (р < 0,001).
При формировании сердечно-сосудистой патологии численность эмоциональных нарушений увеличивается (таблица). Так, у лиц с ССЗ в 1,6 раза чаще, чем у здоровых, встречаются нарушения по шкалам 1-й (ипохондрия) и 2-й (депрессия), при этом различия высокодостоверны (р < 0,001). В 1,3 раза чаще выявляются нарушения по 3-й шкале (истерия), что отмечается на уровне значимых тенденций (р < 0,1).
При гендерном анализе выявлены разные тенденции психических изменений. У женщин с ССЗ увеличивается численность реактивных состояний. Депрессия и астеноневротические состояния проявляются в 2—2,5 раза чаще, чем у здоровых женщин (р < 0,001). Статистически значимые различия получены по показателям истерии (р < 0,05). У мужчин растет численность аномальных проявлений характера, нарушаются социальные связи. Высокая агрессивность с большой достоверностью обнаруживается при всех формах соматической патологии, однако у мужчин с ССЗ психопатические реакции отмечаются в 5 раз чаще по сравнению со здоровыми лицами (р < 0,001).
Таблица
частота эмоциональных нарушений у лиц с соматической патологией на крайнем Севере по результатам сокращенного многофакторного опросника личности СМОл (> 50 Т-баллов), %
Группа Пол Основные шкалы СМОЛ
№ D Ну Pd Ра Pt Sc Ма
Патология сердечно-сосудис-той системы Муж (84) 57,1 35,7 48,8 29,8*** 32,1 41,7 33,3 41,7
Жен (98) 69,4*** 52.0** 63,3* 37,7 61,2 47,9 551 53,1
ОП (182) 63 7*** 44,5** 56,6 34,1 47,8 45,0 45,0 47,8
Патология органов дыхания Муж (30) 53,3 40,0 53,3 26,7* 33,3 26,7 40,0 40,0
Жен (15) 40,0 33,3 46,7 40,0 40,0 66,7 53,3 60,0
ОП (45) 48,9 37,8 51,1 31,1 35,5 40,0 44,4 46,7
Патология желудочно-кишечного тракта Муж (10) 80,0 50,0 80,0 40,0* 30,0 30,0 40,0 50,0
Жен (19) 42,1 57,9* 52,6 31,6 52,6 47,4 47,4 63,1
ОП (29) 51,7 55,2** 62,1 34,5 44,8 41,4 44,8 58,6
Без соматической патологии Муж (17) 64,7 23,5 47,0 5,9 29,4 41,2 35,3 41,2
Жен (31) 25,8 29,0 41,9 45,2 58,1 41,9 45,2 58,1
ОП (48) 39,6 27,1 43,7 31,2 47,9 41,7 41,7 52,1
Примечания: Условные обозначения основных шкал СМОЛ: № — ипохондрия; D — депрессия; Ну — истерия; Pd — психопатия; Ра — паранойяльность; Р1 — психастения; Sc — шизоидность; Ма — гипомания; ОП — общий показатель.
Различия между всеми группами лиц с соматической патологией и группой лиц без таковой статистически значимы (* — р < 0,05; ** — р < 0,01; *** — р < 0,001).
Гендерные значения, достоверно различающиеся по 1-критерию Стьюдента на уровне 0,05—0,001, подчеркнуты.
Женщин с ССЗ на Севере отличает высокий индекс эмоционального напряжения, характеризующийся многопрофильными изменениями психической сферы. При сравнительном анализе у женщин с ССЗ нарушения выявляются чаще, чем у мужчин, по всем основным шкалам СМОЛ. Статистически значимые различия получены при сравнении шкал 2-й (депрессия), 3-й (истерия), 6-й (паранойяльность) и 8-й (шизоидность) (р < 0,05—0,001). У женщин с ССЗ в
1.5 раза чаще, чем у мужчин, проявляются симбиотические тенденции и ярко выраженные гиперестезичес-кие реакции (р < 0,01) (высокая 2-я шкала). Склонность к формированию сверхценных образований у них также выше, чем у мужчин с ССЗ. Высокая 6-я шкала (паранойяльность) у женщин с ССЗ обнаруживается в 2 раза чаще по сравнению с мужчинами (р < 0,001). Женщины с ССЗ более склонны к соблюдению «психической дистанции» (р < 0,001) (высокая 8-я шкала). У них чаще, чем у мужчин, формируются конверсионные симптомы (р < 0,05) (достоверные различия по 3-й шкале). В целом выраженный полиморфизм психических проявлений, сопряженный с нарушениями сердечно-сосудистой деятельности, у женщин с ССЗ определяет более частое показание для включения в терапию психотропных препаратов и методов немедикаментозной коррекции.
Анализ частоты эмоциональных нарушений в группах с разной тяжестью сердечно-сосудистой патологии позволил выявить следующие тенденции. Во-первых, эмоциональные нарушения чаще выявляются у лиц с ИБС. Во-вторых, массивностью нарушений при ИБС отличаются мужчины. И наконец, как у лиц с АГ, так и у лиц с ИБС нарушения в первую очередь выявляются на шкалах «невротической триады», среди которых одно из основных мест занимает депрессия.
Высокие показатели по шкалам «невротической триады» отмечались у двух третей всех обследованных лиц и занимали одинаковое ранговое место как у лиц с ИБС, так и у лиц с АГ. По 1-й шкале нарушения у лиц с АГ обнаруживались в 1,5 раза чаще (р < 0,01), а у лиц с ИБС в 2 раза чаще (р < 0,001), чем в здоровой выборке, что свидетельствует об устойчивой склонности к соматизации тревоги и аффекта у данной категории больных.
Высокая депрессия у лиц с АГ (высокая 2-я шкала) в общей выборке больных выявлялась в 2 раза чаще, чем у здоровых северян (45,5 и 39,6 %; р < 0,01). У женщин с АГ частота депрессии также в 2 раза превысила аналогичные показатели в здоровой выборке женщин (53,8 и 29,0 %; р < 0,01). Ипохондрия обнаруживалась у женщин с АГ в
2.6 раза, а у женщин с ИБС в 3 раза чаще, чем у здоровых северянок (соответственно 80,0; 67,7;
25,8 %; р < 0,001), Это также подтверждает, что процесс соматизации тревоги является одним из основных механизмов патогенеза ССЗ. У мужчин с ИБС эмоциональные нарушения обнаруживались чаще, чем у гипертоников. Особенно отчетливо
различия проявлялись по 1-й шкале (ипохондрия), что также подтверждает статистически значимое увеличение в данной группе астеноневротических проявлений (соответственно 76,0 и 49,1 %; р < 0,01).
При гендерном анализе различия в группах лиц с АГ и ИБС особенно отчетливо проявлялись у больных гипертонической болезнью. Достоверно чаще, чем у мужчин, в обеих сравниваемых группах у женщин выявлялась паранойяльность (высокая 6-я шкала) (при р <0,001 у женщин с АГ; при р < 0,05 у женщин с ИБС). Аутичность также больше была характерна для женщин с ССЗ по сравнению с мужчинами. Так, высокие значения 8-й шкалы (шизоидность) у женщин с ССЗ встречались в 1,5—2 раза чаще, чем у мужчин, причем при АГ отмечены статистически значимые различия (р < 0,01). Достоверно чаще, чем у мужчин аналогичной группы, у женщин с АГ выявлялась высокая депрессия, истерические и астеноневротические симптомы (высокие 1, 2 и 3-я шкалы СМОЛ) (по всем показателям различия в сравниваемых группах достоверны при р < 0,01).
В целом у лиц с ССЗ, по сравнению со здоровыми, частота эмоциональных нарушений по некоторым шкалам (1-я и 4-я) увеличивается в несколько раз. В отдельных случаях частота нарушений достигает 70,0 % от общего числа обследованных больных. Количество депрессивных нарушений увеличивается в 1,5—2 раза, что фиксируется на уровне высокой статистической значимости.
Выводы
1. Расстройства депрессивного спектра имеют две трети жителей Крайнего Севера. Рост депрессивных расстройств у аборигенного населения приходится на молодой возраст, в 2,5 раза превышающий их частоту в старших возрастных группах (р < 0,001). У миграционного населения максимальная распространенность депрессивных расстройств приходится на средний и старший возраст и тесно связана с длительностью проживания в северных регионах. Соотношение мужчин и женщин с явной депрессией на Крайнем Севере отличается от средней популяционной нормы и у мигрантов составляет 1:5, а у аборигенов — 1:6,5.
2. Две трети лиц с соматической патологией имеют депрессивные нарушения, максимально представлены они у больных с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Депрессивное расстройство у северян с соматической патологией наиболее тесно ассоциируется с увеличением ипохондрии, истерии, паранойяльности и психастении. У лиц с ишемической болезнью сердца депрессия прямо коррелирует с длительностью проживания на Крайнем Севере.
Список литературы
1. Здоровье населения Ямало-Ненецкого автономного округа: состояние и перспективы / под ред. чл.-корр. РАМН А. А. Буганова. — Надым ; Омск, 2006. — 809 с.
2. Краснов В. Н. Депрессии в общемедицинской практике
/ В. Н. Краснов // Психиатрия и психофармакотерапия. -2002. - Т. 4, № 5. - С. 181-183.
3. Лапин И. П. Сердечно-сосудистые заболевания и депрессии : обзор / И. П. Лапин, Н. А. Анналова // Журнал неврологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. - 1997. -Т. 97, № 7. - С. 71 -75.
4. Новикова И. А. Психологические особенности больных с сердечно-сосудистой патологией / И. А. Новикова, А. Г. Соловьев, П. И. Сидоров // Российский кардиологический журнал. - 2004. - Т. 45, № 1. - С. 28-32.
5. Оганов Р. Г. Депрессии и расстройства депрессивного спектра в общемедицинской практике. Результаты программы КОМПАС / Р. Г. Оганов, Л. И. Ольбинская, А. Б. Смулевич и др. // Кардиология. - 2004. - Т. 44, № 1. - С. 48-54.
CLINICAL-EPIDEMIOLOGICAL EVALUATION OF AFFECTIVE SPHERE IN NORTHENERS FROM DIFFERENT ETHNIC GROUPS IN YAMAL REGION
V. А. Lobova, А. А. Buganov
State Institution Scientific-Research Institute of Far North Medical Problems RAMS, Nadym
The data have been got that were evidence of negative influence of conditions of the Polar environment both on depression prevalence and on its age dynamics in the migrating population. Only one third of the migrants had indices of
emotional state in the limits of the norm. Big depression was revealed in 8 % of cases, the half of the migrating population showed different depressive disorders. The group of high depression risk included young aboriginal women. Among aboriginal northern men, depression was little subjected to age dynamics in spite of its intensification by the age 30 y. o. and was caused first of all by social reasons. It has been shown: while in Central Russia, risk of depressive disorders increased about 1,2— 1,4 times per every 10 years of life, in the Polar region, it increased twice. Besides, among inhabitants of the medium latitudes, depression occurred 2,2 times more often in women than in men, and in the Arctic and Subarctic regions, the ratio of men and women with depression was 1:5. During formation of somatic pathology, depression frequency increased 2 times in the northerners in comparison with the healthy migrants. This index was especially typical for the cardiovascular pathology.
Key words: affective sphere, depression, somatic pathology, the Far North.
Контактная информация:
Лобова Вера Александровна — кандидат психологических наук, руководитель Лаборатории психолого-социаль-ных исследований НИИ медицинских проблем Крайнего Севера РАмН
Адрес: 629736, Россия, ЯНАО, г. Надым, 107 км
Тел. (349-95) 3-03-20; e-mail: lobova [email protected]
Статья поступила: 25.09.2006 г.
