CC BY
160СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
© ФГБУ «ФМИЦПН им. В.П. Сербского» Минздрава России, 2017 УДК 616.89-008.12:351.78
Для корреспонденции
Горинов Виктор Васильевич - доктор медицинских наук, профессор, руководитель отделения психогений и расстройств личности ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России Адрес: 119991, Москва, Кропоткинский пер., д. 23 Телефон: 8 (495) 637-34-79 E-mail: viktor-gorinov@yandex.ru
В.В. Горинов, Д.Н. Корзун, С.А. Васюков, Е.А. Илюшина, Е.С. Шеховцова
Клинические и судебно-психиатрические аспекты смешанного расстройства личности
Результаты оригинального исследования
ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России, Москва
В статье приведены результаты клинического и экспериментально-психологического исследования пациентов со смешанным расстройством личности (F61.0), которые обвинялись в правонарушениях против жизни и здоровья личности. Выделены три варианта смешанного расстройства личности: с преобладанием эксцентричности, с преобладанием театральности, с преобладанием тревоги. Обсуждены вопросы формирования смешанного расстройства, рассмотрены критерии судебно-психиатрических оценок при решении вопросов ограниченной вменяемости, процессуальной дееспособности, агрессии, оценки опасности.
Ключевые слова: смешанное расстройство личности, судебно-психиатрическая экспертиза, агрессия, психогения, ограниченная вменяемость, уголовно-процессуальная дееспособность, критерии судебно-психиатрических оценок, опасность для себя или окружающих
V.V. Gorinov, D.N. Korsun, S.A. Vasyukov, E.A. Ilyushina, E.S. Shekhovtsova
Clinical and forensic psychiatric aspects of mixed personality disorder
Original article
V. Serbsky Federal Medical Research Centre for Psychiatry and Narcology, Moscow, Russia
The article presents the results of clinical and experimental-psychological studies of patients with mixed personality disorder (61.0 F), who were accused of offences against life and health of a person. Highlighted three options for mixed personality disorder: a predominance of eccentricity, with a predominance of theatricality, with a predominance of anxiety. Discusses the formation of mixed disorders, the criteria of forensic psychiatric assessments in addressing issues of diminished responsibility, standing, aggression, risk assessment.
Keywords: mixed personality disorder, forensic psychiatric examination, aggression, psychogenia, limited sanity, criminal-procedural legal capacity, the criteria of forensic psychiatric assessments, a danger to themselves or others
Расстройства личности (РЛ) занимают существенное положение в структуре пограничной психической патологии. Изучение его типологии, динамики, ассоциированной патологии исторически было обусловлено потребностями судебно-пси-хиатрической экспертизы (СПЭ).
Для диагностики состояния необходима констатация возникшей в детстве или подростковом возрасте дисгармоничности психического склада, патологических свойств индивидуума в сфере эмоций, воли, влечений и широком диапазоне социальных ситуаций. Это тяжелые нарушения характерологической конституции и поведенческих тенденций индивидуума, сопровождающиеся социальной дезинтеграцией. Расстройства проявляются в периоде зрелости, представляют существенные отклонения от образа жизни обычного человека со свойственными ему в данной культуре особенностями восприятия, мышления, эмоций. Проявления РЛ созвучны «Я» пациента, не воспринимаются как требующие помощи; их ригидность обусловливает невозможность перестроить поведение при изменении внешних обстоятельств. Признаками являются эгоцентризм, незрелость психики с невозможностью отложить удовлетворение желания и кататимность умозаключений. Они встречаются у 10 % населения.
В практике СПЭ часто встречается смешанное расстройство личности - категория, проявляющаяся мозаичностью симптоматики; такие субъекты могут составлять около 20% среди лиц с этой патологией. Эти расстройства труднее для диагностики, чем специфические РЛ, - так называемый идеал в судебно-психиатрической клинике встречается гораздо реже. Понимание термина «мозаичность» восходит к 30-м годам XX века, когда говорилось о заложенности полиморфизма в структуре патологии [1].
При смешанном расстройстве отмечается своеобразное развитие личности с появлением разнонаправленного реагирования, имеют место пограничные варианты, «сложные симптомоком-плексы». Мозаичность затрудняет проведение дифференциального диагноза, так как может отмечаться при расстройствах шизофренического спектра и органических психических расстройствах. Она представляет окончательную стадию 3 этапов формирования расстройства.
Особенностями 1-го этапа являются небольшой набор проявлений, их элементарность. Динамическими проявлениями в этом периоде становятся простые реакции. 2-й этап - усложнение характерологических, невротических, возрастных реакций, появление аффективных колебаний [1]. На 3-м этапе наблюдается упрочение свойств, характерных для РЛ в целом, мозаичность проявлений охватывает все этапы становления расстройства.
Формирование смешанного РЛ может идти по пути объединения по феноменологическому сходству.
Примером может быть деление на кластеры: с преобладанием эксцентричности (нарушения мышления), с преобладанием театральности (нарушения в сфере эмоций), с преобладанием тревоги (нарушения в сфере воли) [2, 3].
В проекте МКБ-11 в зависимости от преобладания у индивидуума определенных личностных черт предложено выделить следующие домены: 1) с ведущими ананкастными чертами; 2) с отчужденностью, с отгороженностью от социального взаимодействия, с эмоциональной холодностью; 3) со склонностью к импульсивным поступкам и недостаточному учету последствий своих действий; 4) с пренебрежением к социальным нормам, правилам и чувствам других людей, с враждебностью, агрессивностью; 5) с негативной аффективностью (тревога, раздражительность, гневливость, ненависть к самому себе и др.).
При экспертных заданиях на предмет вменяемости, «ограниченной вменяемости», определения опасности, процессуальной дееспособности важны анализ особенностей формирования расстройства, его структур, оценка динамики. Цель исследования - выделение критериев судебно-психиатрических оценок смешанного РЛ.
Материал и методы
Обследованы 90 пациентов (мужчины в возрасте 20-30 лет), проходивших СПЭ в ФМИЦПН им. В.П. Сербского, обвиняемых в насильственных преступлениях. У всех было диагностировано смешанное РЛ ^61,0). Расстройство с преобладанием нарушений мышления (1-я группа) диагностировано у 20 чел., с преобладанием эмоциональных нарушений (2-я группа) - у 50 чел., с преобладанием волевых нарушений (3-я группа) - у 20 чел. Основным методом исследования был клинико-психопатоло-гический, дополнявшийся результатами экспериментально-психологического исследования.
Результаты и обсуждение
Подэкспертные 1-й группы склонны к возникновению сверхценных образований. У них отмечаются черты, характерные как для параноидного расстройства, так и для шизоидного. Им свойственны активное навязывание своих идей, образа жизни, тенденции добиваться своих целей любой ценой, фанатичность при замкнутости, скрытности. В конфликтных отношениях с окружающими у них появляется тенденция к искажению оценки и восприятию нейтральных высказываний или действий окружающих, как враждебных. Они могут начать борьбу за справедливость со стремлением доказать незыблемость своих идей или правоту действий, невзирая на любые обстоятельства. «Борьба за справедливость» может начаться из-за самых малозначимых событий, реально или мнимо затрагивающих интересы больного.
Подэкспертных 2-й группы отличают низкий порог фрустрации, импульсивность, частые смены настроения, склонность к аффективным разрядам, которые происходят после кумуляции переживаний, отражают накопившееся негативное отношение к лицам, с которыми уже были конфликты в прошлом. Такие аффективные разряды зачастую приводят к агрессивным опасным действиям (аффект-деликты). Этим субъектам также может быть свойственна склонность к формированию сверхценных комплексов и паранойяльных идей. Особенно явными выступают нарушения самооценки. Самооценка - это не просто знание, рациональное понимание собственных качеств, но и глубинное личностное отношение к самому себе в целом. Основой самооценки является личностный смысл «Я» в сознании субъекта. В норме эта система является стабильной, что обеспечивает соотнесение «Я» с принимаемыми нормами. У подэкспертных 2-й группы не сформированы устойчивое представление о своем «Я», иерархия отношений с нравственными ценностями. Это приводит к нарушению функционирования внутренних эталонов оценок поступков, препятствует соотнесению их с нормами, вызывает нарушение поведения в состоянии эмоционального напряжения, стресса, фрустрации, когда нарушения регуляции со стороны самосознания особенно выражены.
У подэкспертных 3-й группы феноменологическим комплексом является склонность к самоанализу и самоконтролю, к повышенной рефлексии, к трудности принятия самостоятельных решений. Легко возникают навязчивые мысли, фобии, обычный фон настроения - тревожность. Пациентов отличают заниженная самооценка, своеобразная интерпретация мотивов действий окружающих с ожиданием с их стороны недоброжелательности и враждебности при повышенной чувствительности к критическим замечаниям и средовым воздействиям.
Способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими
При решении вопросов вменяемости-невменяемости и «ограниченной вменяемости» исходили из анализа особенностей агрессивного поведения. Исследование выявило определенную зависимость экспертного решения от типа агрессии (инструментальной, аффектогенной и мотивационной). При инструментальной агрессии насилие являлось средством для достижения корыстных целей, которые выбираются осознанно. Криминальная активность упорядочена,последовательна. При групповых правонарушениях подэкспертные нередко являются лидерами, имея криминальный опыт. Они заинтересованы в материальной выгоде, понимают противоправность содеянного, их поведение в период криминала отличается сохранностью целеполагания.
Аффектогенная агрессия - результат разрядки эмоционального напряжения. Криминальным действиям предшествуют психотравмирующая ситуация, накопление отрицательных переживаний с реакциями самовзвинчивания с последующим аффективным взрывом и агрессивными действиями. В этих случаях выносились решения о вменяемости либо рекомендовалось применение ст. 22 УК РФ. При оценке влияния личностной дисгармонии на юридически значимое поведение значение имел анализ функционирования контролирующих систем сознания (структура самосознания, устойчивые мо-тивационные образования, критичность). Решения с рекомендацией применения ст. 22 УК РФ выносились при диагностике реакций ^43). Структурирование криминальной ситуации осуществлялось по закону «психопатического» цикла с усугублением личностной дисгармонии.
Мотивационная (смысловая) агрессия вытекает из иерархии ценностей и реализует ведущие мотивы личности. Она встречалась у подэкспертных 1-й группы. Внутренние конфликты были преувеличены, внешний мир воспринимался враждебно, межличностные отношения затруднены. Агрессия реализуется для снятия аффективного напряжения, как месть миру за несовершенство, ущербность и неприятие. В отношении подэкспертных возможно принятие экспертного решения о сниженной возможности регуляции действий в юридически значимой ситуации.
Неоднозначность экспертных решений при РЛ определяется различной выраженностью регулятор-ных нарушений при динамическом сдвиге. Раскрытие дефектов в работе процессов саморегуляции, подразумеваемых формулой юридического критерия, позволит сделать экспертные выводы более доказательными и объективными.
Оценка уголовно-процессуальной дееспособности
В судебно-следственной ситуации у пациентов могут усугубляться патохарактерологические особенности и возникать психогенно-обусловленные расстройства (реакции, депрессивные эпизоды, преходящие психотические расстройства). Расстройства, не влияя на потенциальную способность понимать ситуацию преследования и необходимость защиты, могут нарушать актуальную возможность регуляции поведения на целевом уровне.
При смешанном РЛ (2-я группа) наблюдаются кататимность мышления, зависимость суждений от аффективных побуждений, неустойчивость мотивации. Зависимость побуждений от аффективно насыщенных представлений приводит к изменчивости оценок, отказу от дачи показаний и сотрудничества с адвокатом без учета возможных последствий, неэффективности позиции в целом. Невозможность отсрочки реализации побуждений обусловливает недостаточно продуманную линию
защиты без предвидения и оценки результатов действий, что свидетельствует о нарушении регуляции. Способность к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию прав, оказывается ограниченной. Одним из дополнительных критериев, свидетельствующих о нарушении регуляции деятельности, является несоответствие поведения личностным установкам.
Свойственные лицам со смешанным РЛ (1-я группа) подозрительность, склонность к искажению фактов обусловливают возникновение у них патологической интерпретации событий, фиксацию на мелких процессуальных нарушениях, предвзятое отношение работников следствия. Это сопровождается активной сутяжной деятельностью, направленной на оспаривание фактических и мнимых малозначимых нарушений их прав.
О нарушении целевого уровня регуляции деятельности в структуре представлений свидетельствует «уравнивание» несущественных процессуальных нарушений и существенных доказательств вины. При смещении направления деятельности с доказывания невиновности на оспаривание процессуальных действий значимым становится механизм «смещения мотива на цель». В тех случаях, когда сутяжная деятельность обусловлена сверхценными образованиями, к которым нарушено критическое отношение, было вынесено экспертное решение о том, что имеющиеся психические расстройства относятся к категории психических недостатков, в силу которых обвиняемый не может самостоятельно осуществлять свое право на защиту.
У пациентов со смешанным РЛ (3-я группа) в ходе осуществления своего права на защиту также наблюдалось нарушение регуляции поведения на целевом уровне. Нерешительность, повышенная ранимость, чувствительность к внешним влияниям, фиксация на негативно окрашенных переживаниях, расстройства адаптации с углублением патохарактерологических особенностей проявлялись нежеланием раскрывать свои переживания, отказом от обсуждения ситуации следствия. Подэкспертные способны дать подробные последовательные показания, но не предпринимают защитных действий. Механизмы их поведения обусловлены как трудностями в принятии решения, так и недостаточностью побуждений, внутренних ресурсов. Такие состояния нарушают регуляцию юридически значимого поведения на этапах целе-полагания и целедостижения.
Аффективные расстройства, отвечающие критериям депрессивного эпизода легкой ^32.0) и средней ^32.1) степени, нарушают осознание и регуляцию своего поведения при защите обвиняемым своих прав на этапах как целеполагания, так и целедостижения. Идеи собственной мало-ценности, пессимистическая оценка будущего, нивелировка значимости выбора стратегий защиты,
пассивное согласие со всем - критерий дифференциации нарушенной и сохранной способности к самостоятельной защите своих прав. Другой критерий - критичность к переживаниям (осознание болезненности идей самообвинения, попытки совлада-ния со своим состоянием). Критерии ограниченной процессуальной дееспособности при аффективных расстройствах являются более широкими в силу нарушения различных звеньев регуляции поведения на этапах целеполагания и целедостижения [4-6].
Процессуальная дееспособность включает ретроспективную, актуальную и прогностическую оценку. Вопросы экспертного задания обусловливают необходимость не только оценить состояние подэкспертного в период следствия, но и дать определенный прогноз с учетом динамики психических расстройств и длительного характера следствия. Прогнозирование носит вероятностный характер и должно строиться на ретроспективном анализе психического состояния, а также на оценке результатов настоящего обследования. Нивелировка факультативных компенсирующих личностных образований и заострение облигатных особенностей, ведущих к нарушению мотивационной составляющей деятельности, а также учет возможного пролонгированного психотравмирующего характера судебно-следственной ситуации должны являться основанием для экспертного вывода об «ограниченной» процессуальной дееспособности.
Таким образом, одним из вариантов психических недостатков, препятствующих возможности обвиняемого (подозреваемого) самостоятельно осуществлять свое право на защиту, являются смешанные РЛ, когда их особенности обусловливают: появление сверхценных образований и патологические трактовки ситуации следствия, неустойчивость мотивации; легкость дезорганизации поведения; высокую вероятность развития психогенно-обу-словленных расстройств.
Патохарактерологические особенности (например, недоверчивость, эгоцентризм, недостаточная эмотивность) могут, наоборот, при сочетании со стеничностью, доминированием обеспечить успешную реализацию выбранной защитной поведенческой стратегии. Осознанное занятие позиции, заведомо препятствующей реализации предоставляемых законом прав (умалчивание или искажение фактов), оппозиция судебно-следственным органам, отказ от сотрудничества с экспертом не являются основанием для ограничения процессуальной дееспособности.
Критерии применения ч. 2 ст. 22 УК РФ (оценка опасности для себя или других лиц) при смешанном расстройстве личности
Исследование показало, что в отношении всех подэкспертных, которым рекомендовалось применение ст. 22, ч. 1 (ограниченная вменяемость),
было принято заключение о том, что психическое расстройство связано с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц. Поэтому суд был правомочен назначить им амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра в местах лишения свободы (ч. 2 ст. 22 УК РФ).
Прогнозирование риска криминального поведения субъектов с РЛ - актуальная проблема судебной психиатрии. Для ее решения необходимо учитывать следующие факторы: установки, когнитивный и эмоциональный статус подэкспертных, специфически поддерживающий криминальное поведение; базовые характерологические свойства и характеристики темперамента, слабый самоконтроль, постоянное агрессивное напряжение и гедонистическая направленность личности; история антисоциального поведения, включающая раннее его начало; проблемное социальное окружение в домашней, школьной, рабочей сферах, в местах досуга и отдыха; зависимость от психоактивных веществ [11-15]. Все эти факторы констатируются у пациентов с широким спектром личностной патологии, диагностированной как пограничное, антисоциальное, шизоидное, нарциссическое, параноидное и смешанные РЛ.
Биопсихосоциальная модель опасности субъектов с РЛ является оптимальной, она рассматривает биологический базис в качестве основы для формирования личности, взаимодействующей со средой. Например, у пациентов с антисоциальным РЛ идентифицируются имевшиеся с детства проблемы, обусловленные гиперактивностью, импульсивностью и дефицитом внимания. Эти нарушения связаны с дисфункцией нейрохимии мозга, но антисоциальное поведение пациентов обусловлено только социальными характеристиками.
Сведения об авторах
Еще одной проблемой, связанной с оценкой риска личностной патологии, является определение таких качеств, как: неспособность испытывать чувство вины, низкий уровень тревожности, неспособность извлекать уроки из наказания, формировать длительные эмоциональные связи, эгоцентризм. Наиболее удачным для определения риска опасности считается опросник для диагностики психопатии - Psychopathy Checklist-Revised (PCL-R), состоящий из 20 пунктов; он является и самым чувствительным в отношении оценки риска при личностной патологии.
Заключение
Расстройства личности - прежде всего психические расстройства, поэтому первичная цель - это работа с аномальными личностными качествами, снижение актуальности переживаний, облегчение страданий, формирование нового стиля мышления и поведения [16-21]. Цель терапии также состоит в том, чтобы идентифицировать медиаторы антисоциального поведения и установить, какие методы терапии влияют на эти медиаторы. Важной составляющей является и психосоциальная работа, направленная на формирование социально приемлемых межличностных стилей, установок, убеждений и эмоционального контроля [8-10].
К факторам риска опасности пациентов со смешанным расстройством личности следует отнести следующие: легкость возникновения динамических сдвигов, аффективные реакции в момент криминального деликта, коморбидная патология (зависимость от психоактивных веществ), низкий порог фрустрационной толерантности. Особенно повышают опасность частые декомпенсации состояния, которые облегчают проявления агрессии в широком диапазоне ситуаций - от фрустрирующих до нейтральных.
ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России (Москва):
Горинов Виктор Васильевич - доктор медицинских наук, профессор, руководитель отделения психогений и расстройств личности E-mail: viktor-gorinov@yandex.ru
Корзун Дмитрий Николаевич - доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник отделения психогений и расстройств личности E-mail: dnk-k@yandex.ru
Васюков Сергей Александрович - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отделения психогений и расстройств личности
Илюшина Елена Александровна - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отделения психогений и расстройств личности E-mail: e_ilyushina@mail.ru
Шеховцова Елена Сергеевна - лаборант-исследователь отделения психогений и расстройств личности E-mail: shina.l@mail.ru
Литература
1. Бруханский Н.П. Труды психиатрической клиники Смоленского университета. 1930. Вып. 1. С. 5-16.
2. Смулевич А.Б. Расстройства личности. Траектория в пространстве психической и соматической патологии. М.: МИА, 2012. 336 с.
3. Шостакович Б.В. Расстройства личности (психопатии) в судеб-но-психиатрической практике. М.: МБА, 2006. 172 с.
4. Корнилова Т.В. Мельбурнский опросник принятия решений: русскоязычная адаптация [Электронный ресурс] // Психологические исследования. 2013. №. 31. URL: http://www.psystudy.ru/index.php/ num/2013v6n31/883-kornilova31.html.
5. Корнилова Т.В. Психология риска и принятия решений / Т.В. Корнилова. М.: Аспект Пресс, 2003. 286 с.
6. Корнилова Т.В., Корнилов С.А. Интуиция, интеллект и личностные свойства (результаты апробации шкал опросника С. Эпстай-на) [Электронный ресурс] // Психологические исследования. 2013. № 28. URL: http://psystudy.ru/index.php/num/2013v6n28/804-corniliva28.html.
7. Akiskal H.S. Affective temperaments as precursors of mood disorders // In: Syllabus and scientific proceedings. The 161 Annual meeting of the American Psychiatric Association. Washington, 2008. P. 200-220.
8. Andrews D.A., Bonta J., Wormith J.S. The risk-need-responsivity (RNR) model: Does adding the good lives model contribute to effective crime prevention? // Criminal Justice and Behavior. 2011. Vol. 38. P. 735-755.
9. Barnett G.D., Wakeling H.C., Howard P.D. An examination of the predictive validity of the Risk Matrix 2000 in England and Wales // Sexual Abuse: A Journal of Research and Treatment. 2010. Vol. 22 (4) P. 443-470.
10. Caldwell M.F., McCormick D.J., Umstead D., Van Rybroek G.J. Evidence of treatment progress and therapeutic outcomes among adolescents with psychopathic features // Criminal Justice and Behavior. 2007. Vol. 34 (5). P. 573-587.
11. Clark L.A. Stability and change in personality pathology: revelations of three longitudinal studies // J. Person. Disord. 2005. Vol. 19 (5). P. 524-532.
12. Clark L.A. el al. Temperament, Personality and the Mood and Anxiety Disorders // J. Abnorm. Psychol. 1994. Vol. 103 (1). P. 103-116.
13. Cloninger C.R. Beyond management to cure: enhancing the positive dimensions of personality // In: Severe Personality Disorders. 2007. P. 59-78.
14. Degiorgio L. Managing Inmate Risk in the United States: Construct and Predictive Validity of the Prison Inmate Inventory. International Journal of Criminal Justice Sciences (IJCJS) // Official Journal of the South Asian Society of Criminology and Victimology (SASCV). 2013. Vol. 8 (2): 120-132.
15. Grilo C.M., Stout R.L., Markowitz J.C. et al. Personality disorders predict relapse after remission from an episode of major depressive disorder: a 6-year prospective study // J. Clin. Psychiatry. 2010. Vol. 71 (12). P. 1629-1635.
16. Kinscherff R. Proposition: a personality disorder may nullify responsibility for a criminal act. J Law Med Ethics. 2010. Vol. 38 (4). P. 745-759.
17. Skodol A.E. Persistence of personality disorder psychopathology and functional impairment over time // In: Syllabus and scientific proceedings, 161 Annual Meeting of the АРА, Washington, DC, May 3-8, 2008. P. 158-159.
18. Verheul R., Widiger T.A. A meta-analysis of the prevalence and usage of the personality disorder not otherwise specified (PDNOS) diagnosis // J. Pers. Disord. 2004. Vol. 18. P. 309-319.
19. Wattis J. Personality disorder and alcohol dependence // Seminars in Old Age Psychiatry. 2005. P. 163-179.
20. Widiger T. Personality and Psychopathology // World Psychiatry. 2011. Vol. 10. (2). P. 110-113.
21. Zanarini M.C., Frankenburg F.R., Hennen J. The longitudinal course of borderline psychopathology: 6-year prospective follow-up of the phenomenology of borderline personality disorder // Am. J. Psychiatry. 2003. Vol. 160. P. 274-283.
References
1. Bruhanskij N.P. Trudy psihiatricheskoj kliniki Smolenskogo universiteta. 1930; 5-16. (in Russian)
2. Smulevich A.B. Rasstrojstva lichnosti. Traektorija v prostranstve psihicheskoj i somaticheskoj patologii. Moscow, 2012; 336 p. (in Russian)
3. Shostakovich B.V. Rasstrojstva lichnosti (psihopatii) v sudebno-psihiatricheskoj praktike. Moscow, 2006;172 p. (in Russian)
4. Kornilova, T.V. Mel'burnskij oprosnik prinjatija reshenij: russkojazychnaja adaptacija [Jelektronnyj resurs] Psihologicheskie issledovanija. 2013;(31):URL: http://www.psystudy.ru/index.php/ num/2013v6n31/883-kornilova31.html
5. Kornilova, T.V. Psihologija riska i prinjatija reshenij T.V. Kornilova. Moscow: Aspekt Press, 2003;286 p. (in Russian)
6. Kornilova, T.V., Kornilov, S.A. Intuicija, intellekt i lichnostnye svojstva (rezul'taty aprobacii shkal oprosnika S.Jepstajna) [Jelektronnyj resurs] Psihologicheskie issledovanija. 2013;(28):URL: http://psystudy.ru/ index.php/num/2013v6n28/804-corniliva28.html
7. Akiskal H.S. Affective temperaments as precursors of mood disorders// In: Syllabus and scientific proceedings. The 161 Annual meeting of the American Psychiatric Association. Washington, 2008;200-20
8. Andrews, D. A., Bonta, J., & Wormith, J. S. The risk-need-responsivity (RNR) model: Does adding the good lives model contribute to effective crime prevention? Criminal Justice and Behavior 2011;38:735-55.
9. Barnett, G. D., Wakeling, H. C., & Howard, P. D. An examination of the predictive validity of the Risk Matrix 2000 in England and Wales. Sexual Abuse: A Journal of Research and Treatment 2010; 22(4):443-70.
10. Caldwell M.F., McCormick D.J., Umstead D., & Van Rybroek G.J. Evidence of treatment progress and therapeutic outcomes among adolescents with psychopathic features. Criminal Justice and Behavior 2007;34(5): 573-87.
11. Clark L.A. Stability and change in personality pathology: revelations of three longitudinal studies. J. Person. Disord. 2005;19(5):524-32.
12. Clark L.A. et al. Temperament, Personality and the Mood and Anxiety Disorders. J. Abnorm. Psychol. 1994; 103(1):103-16.
13. Cloninger C.R. Beyond management to cure: enhancing the positive dimensions of personality// In: Severe Personality Disorders. 2007. P. 59-78.
14. Degiorgio L. Managing Inmate Risk in the United States: Construct and Predictive Validity of the Prison Inmate Inventory. International Journal of Criminal Justice Sciences 2013;8(2):120-32.
15. Grilo C.M., Stout R.L., Markowitz J.C. et al. Personality disorders predict relapse after remission from an episode of major depressive disorder: a 6-year prospective study. J. Clin. Psychiatry. 2010;71(12):1629-35.
16. Kinscherff R. Proposition: a personality disorder may nullify responsibility for a criminal act. J Law Med Ethics. 2010 Winter;38(4):745-59.
17. Skodol A.E. Persistence of personality disorder psychopathology and functional impairment over time. In: Syllabus and scientific proceedings, 161 Annual Meeting of the АРА, Washington, DC, May 3-8, 2008; 158-9.
18. Verheul R., Widiger T.A. A meta-analysis of the prevalence and usage of the personality disorder not otherwise specified (PDNOS) diagnosis. J. Pers. Disord. 2004;(18):309-19.
19. Wattis J. Personality disorder and alcohol dependence. Seminars in Old Age Psychiatry. 2005;163-79.
20. Widiger T. Personality and Psychopathology. World Psychiatry. 2011;10(2):110-3.
21. Zanarini M.C., Frankenburg F.R., Hennen J. The longitudinal course of borderline psychopathology: 6-year prospective follow-up of the phenomenology of borderline personality disorder. Am. J. Psychiatry. 2003;160:274-83.
