CC BY
310
DOI 10.24412/2227-7315-2021-4-137-144 УДК 343.4
Е.И. Климкина
КЛЕВЕТА В СОВРЕМЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Введение: в научных кругах клевета считается одним из интереснейших видов правонарушений, чья комплексная правовая природа позволяет законодателю регулярно производить с нею метаморфозы, в то же время усложняя рабочие моменты для правоприменителя. Своеобразие объекта правовой охраны и признаков потерпевшего, установленных последней редакцией ст. 128.1 УК РФ, помноженное на процессуальные особенности уголовного преследования за данное деяние, формирует нетривиальный клубок предпосылок для ошибочной квалификации. Цель: отследить последние трансформации уголовно наказуемой клеветы в контексте современной социальной ситуации, дать им научную юридическую оценку, выявить наиболее удачные и наименее конструктивные приемы законодателя. Методологическая основа: использовались общенаучные методы (системный, структурный методы) и методы правовых исследований (сравнительные и формально-правовые). Результаты: проанализированы предписания уголовного, административного, гражданского, а так же уголовно-процессуального законодательства в области регламентации ответственности за разглашение заведомо ложных сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию лица; аргументирована авторская позиция относительно отдельных признаков данного состава преступления и его квалифицированных разновидностей. Выводы: предлагается авторский комплекс научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию предписаний УК РФ и КоАП РФ в контексте современных представлений о тенденциях отечественного права.
Ключевые слова: клевета, квалифицированная клевета, правонарушения, квалификация клеветы, публичные действия, преступление в информационно-коммуникационной сети.
E.I. Klimkina
LIBEL IN MODERN CRIMINAL LAW
Background: in scientific circles, libel is considered one of the most interesting types of offenses, whose complex legal nature allows the legislator to regularly make metamorphoses with it, at the same time complicating working moments for the law enforcement officer. The peculiarity of the object of legal protection and the signs of the victim, established by the latest version of Article 128.1 of the Criminal Code of the Russian Federation, multiplied by the procedural features of criminal prosecution for this act, forms a non-trivial tangle of prerequisites for erroneous qualification. Objective: to track the latest transformations of criminal libel in the context of the current social situation, to give them a scientific legal assessment, to identify the most successful and least constructive methods of the legislator. Methodology: general scientific methods (systemic, structural methods) and methods of legal research (comparative and formallegal ones). Results: the author analyzes the requirements of criminal, administrative,
© Климкина Елена Ивановна, 2021
Старший преподаватель кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: Klimkinaelena2010@yandex.ru © Klimkina Elena Ivanovna, 202l
Senior Lecturer, Department of Criminal and penal enforcement law (Saratov State Law Academy) 137
civil, as well as criminal procedure legislation in the field of regulating liability for revealing deliberately false information that discredits the honor, dignity and business reputation of a person; argues the author's position on certain features of this crime and its qualified varieties. Conclusions: the author offers a set of scientifically based recommendations for improving the provisions of the Criminal Code of the Russian Federation and the Administrative Code of the Russian Federation, in the context of modern ideas about the trends of domestic law.
Key-words: libel, qualified libel, offenses, qualification of libel, public actions, crime in the information and communication network.
Клевета представляет собой сложное для юридического анализа явление, поскольку одновременно содержится в нормах нескольких отраслей права. С одной стороны, вред, причиняемый передачей ложных сведений, порочащих потерпевшего, является результатом гражданско-правового деликта (ст. 152 ГК РФ). Нарушаются личные неимущественные права граждан, что обычно влечет за собой утрату деловой репутации и (или) моральный вред. С другой стороны, клевета — классическое преступление, закрепленное в ст. 128.1 УК РФ, характеризующееся негативным поведением виновного лица в виде распространения заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. С третьей стороны рассматриваемая категория представлена административно-наказуемым правонарушением, зафиксированным в ст. 5.61.1. КоАП РФ.
Неоднозначная общественная опасность клеветы позволила законодателю не только «организовать миграцию» этого вида деяния из УК РФ в КоАП РФ и обратно в 2011-2012 годах, но и отнести данное преступление (в области основного состава ст. 128.1 УК РФ) к делам частного обвинения в ст. 20 УПК РФ. Практически сложившаяся ситуация позволяет потерпевшему самостоятельно решать, в какой правовой плоскости воспринимать дискомфорт от действий злоумышленника: гражданско-правовой или уголовно-правовой. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 5 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»1, отказ в возбуждении уголовного дела по статье Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращение возбужденного уголовного дела, а также вынесение приговора не исключают возможности предъявления иска о защите чести и достоинства или деловой репутации в порядке гражданского судопроизводства. Даже после возбуждения уголовного дела оно может быть прекращено за примирением сторон. В то же время за жертвой клеветы сохраняется право одновременного уголовного преследования и реализации гражданского иска к виновному лицу, а следовательно осуществления разных видов ответственности.
Проведенное выше обобщение имеет значение по нескольким аспектам.
1. Очевидно, что вопросы квалификации клеветы (ч. 1 ст. 128.1 УК РФ) во многом зависимы от восприятия ее пострадавшим. При этом состав рассматриваемого посягательства традиционно относят к так называемым формальным, то есть преступление считается оконченным до момента возникновения преступных
1 URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_52017/ (дата обращения: 138 10.04.2021).
последствий, в данных обстоятельствах — в момент передачи хотя бы одному человеку сведений, составляющих предмет преступления. Возникает вопрос: как сопоставить данный факт с необходимостью волеизъявления потерпевшего для признания деяния заслуживающим внимания со стороны уголовного права?
Полноценная характеристика общественной опасности любого посягательства зависит не только от объекта уголовно-правовой охраны (в нашем случае — чести, достоинства, деловой репутации как группы значимых благ личности, декларированных в Конституции РФ), но и от существенности причиненного этому объекту вреда. «Непризнание обязательным элементом состава преступления общественно опасных последствий неизбежно приводит к расширению и ужесточению уголовной ответственности» [1, с. 163]. Каким образом можно зафиксировать негативные последствия для чести и достоинства, если эти категории относятся к этике и морали [2], не имеют четких границ и определений? «Честь и достоинство гражданина — высшая гуманитарная ценность, неотъемлемая составная часть правового статуса гражданина, важнейшая характеристика его нравственного облика» [3, с. 182]. Нормативного (или устоявшегося в юридической практике) определения не имеет также и категория «деловая репутация» [4].
Следовательно, оценить вредоносность распространения ложных порочащих сведений, а заодно и преступность содеянного может только сам потерпевший, что противоречит принципу законности по ч. 1 ст. 3 УК РФ. Статистика оправдательных приговоров по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ1 подтверждает наш вывод.
При этом возможности гражданско-правовой защиты чести, достоинства и деловой репутации собственными силами гораздо шире потенциала уголовного права, когда речь идет о простой (неквалифицированной) клевете. В частности, согласно ст. 152 ГК РФ предусмотрено несколько способов пресечения начавшегося распространения негативных сведений о жертве: удаление информации; опровержение; публикация ответа потерпевшего; отзыв либо замена документов, содержащих ложные сведения; придание указанной информации статуса «не соответствующей действительности». Восстановление нарушенного личного права дополняется возмещением убытков, которые мог понести пострадавший, компенсацией морального вреда. Если сравнить эффект для потерпевшего от клеветы при применении норм гражданского права и права уголовного, то первое явно в приоритете.
С учетом положений ст. 20 УПК РФ относительно возможности прекращения уголовного преследования по обоюдному согласию потерпевшего и виновного в простой клевете роль уголовного права вообще сводится к нулю. Гражданско-правовая ответственность в случае обращения жертвы клеветы за защитой своих прав становится неизбежной, в то время как уголовная ответственность может так и не реализоваться. По-видимому, утверждать, что общественная опасность простой клеветы достаточна для отнесения ее к категории преступлений, нелогично.
Сказанное приводит нас к мысли об отсутствии должного уровня общественной опасности неквалифицированного вида клеветы для установления уголовного запрета, сопровождающегося не только уголовным наказанием, но и судимостью для виновных лиц. Предлагаем декриминализировать деяние,
1 См.: Судебная статистика. Портал «Агентство правовой информации». URL: http://stat. an^npecc.p^>/stats/ug/t/14/s/17 (дата обращения: 06.04.2021). 139
закрепленное сейчас в ч. 1 ст. 128.1 УК РФ, что позволит достичь следующих целей: снижения уровня уголовной репрессии за посягательства на четко не определенный в праве объект; устранения противоречия между критериями фиксированной общественной опасности в диспозициях статей Особенной части УК РФ (по правилам ст. 3 УК РФ) и мнением потерпевшего на этот счет. Адекватным будет создание (точнее восстановление) административно наказуемого правонарушения в ст. 5.60 КоАП РФ в прежней редакции.
В свою очередь, социальное значение публичной разновидности исследуемого состава, в том числе в средствах массовой информации или информационно-коммуникационных сетях общего доступа, бесспорно. Официальные данные правоохранительных органов свидетельствуют о чрезвычайной распространенности преступного поведения, сопровождающегося использованием сети Интернет [5]. Законодатель уже активно использует указанное обстоятельство (совершение преступления посредством информационно-коммуникационных сетей) в качестве признака, дифференцирующего уголовную ответственность за преступления, предусмотренные ст. 110.2, 137, 205.2, 230, 280, 280.1 УК РФ и др. Полагаем, что в продолжение указной тенденции, отражающей действительную уголовную политику, стоит использовать тот же прием законодательной техники применительно к составам деяний, запрещенных ст. 207, 207.1, 207.2, 275, 276, 306, 311, 319 УК РФ.
Совершение клеветы лицом с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 128.1 УК РФ), а также особое значение распространяемых сведений (ч. 4 и ч. 5 ст. 128.1 УК РФ) не вызывают сомнений в высоком уровне социальной значимости подобных действий и существенности нарушения прав и свобод потерпевшего.
2. КоАП РФ устанавливает ответственность юридических лиц только за простую клевету (судя по диспозиции ст. 5.61.1.УК РФ). Таким образом, созданы несправедливые условия возложения юридической ответственности за рассматриваемое деяние для юридических и физических лиц. При совершении тех же действий публично средствами массой информации или иными организациями (в сети Интернет, например) ответственность наступает только для граждан и только уголовная. Ни для кого не будет секретом предположение о том, что именно организации разного рода составляют средства массовой информации, упоминаемые в ч. 2 ст. 128.1 УК РФ. Согласно п. 2 ст. 49 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. «О средствах массовой информации»1 (с изм. и доп., вступ. в силу с 1 января 2021 г.) не сама редакция (допустим, периодического издания или интернет-портала), но журналисты, чьи материалы подлежат опубликованию, обязаны проверять достоверность сообщаемой ими информации. Таким образом, соответствующее предписание КоАП РФ для юридических лиц призвано усилить контроль над качеством принимаемых и тиражируемых материалов. Тем более непоследовательным выглядит отсутствие в ст. 5.61.1 КоАП РФ обстоятельств совершения клеветы публично, с использованием средства массовой информации или информационно-коммуникационных сетей. Более того, допуская материал к распространению от имени юридического лица, ответственный сотрудник вполне может увидеть в тексте не только элементы экстремизма или призывы
140
1 См.: Российская газета. 1992. 8 февр.
к суицидальному поведению (запрещенные к размещению), но и признаки обвинения в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления (ч. 5 ст. 128.1 УК РФ) либо сведения о болезни, представляющей опасность для окружающих (ч. 4 ст. 128.1 УК РФ). Превентивные меры, призванные сократить массовое распространение ложных и порочащих честь, достоинство и деловую репутацию индивида сведений путем возложения административной ответственности за клевету на юридических лиц, будут последовательны при условии создания возможности применения соответствующего положения КоАП РФ и при квалифицированных видах клеветы.
3. Продолжая обсуждение специфики объекта уголовно-правовой охраны от посягательства (все та же ст. 128.1 УК РФ), нельзя обойти вопрос и о признаках потерпевшего. Диспозиция обозначенной статьи указывает в качестве такового «лицо». Аналогичная формулировка использована и в ст. 5.61.1 КоАП РФ. Как известно, лица могут быть физическими и юридическими, но все ли они обладают способностью быть жертвой клеветы?
Доктринальные основы [6] уголовного права, а также приемы кодификации УК РФ и КоАП РФ, использующие в своей основе группировку правонарушений в зависимости от сферы жизнедеятельности, в рамках которой совершаются те или иные деяния, приводят к выводу об ограничении круга возможных потерпевших категорией «физические лица». Расположение соответствующего состава в главах «Преступления против свободы, чести и достоинства личности» и «Административные правонарушения, посягающие на права граждан» не допускает иных трактовок. В то же время Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 5 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» предоставляет всем лицам равные права в восстановлении «честного имени».
Сложившаяся ситуация, на наш взгляд, также отражает непоследовательность законодателя в решении вопросов обеспечения прав и свобод участников общественных отношений. Подрыв деловой репутации организации автоматически бросает тень на репутацию работников. И наоборот: некорректное или преступное поведение отдельных членов коллектива может испортить рейтинг всей компании. Распространение ложных и порочащих сведений одинаково выбивает из привычного ритма жизни как граждан, так и организации (которые состоят из граждан). Стоит ли проводить столь четкое разграничение между жертвами клеветы, когда речь идет о применении средств публичной ответственности? Как полагаем, трудности наблюдаются в использовании законодателем категорий «честь» и «достоинство», олицетворяющих личные неимущественные блага граждан, отсутствующие по понятным причинам у организаций и учреждений. Наличие указанных видов личных благ у физических лиц не должно стать помехой при охране деловой репутации юридических лиц. Преодоление противоречия видится нам в изменении местоположения клеветы в соответствующих федеральных законах. С учетом неконкретизированности содержания терминов «честь», «достоинство» и «деловая репутация», неопределенности негативных последствий, причиняемых потерпевшему, а также предложенной ранее декриминализации простой клеветы опасность этого правонарушения мы усматриваем в нарушении общественной нравственности путем распространения
ложной и дискредитирующей физических и юридических лиц информации. Таким образом, уголовно наказуемая клевета должна появиться в 25 главе УК РФ, а административно наказуемая — в гл. 6 КоАП РФ.
4. Разнообразие сведений, составляющих клевету, а также большое число видов ее распространения создают вариативность общественной опасности этого посягательства. Неслучайно вопрос привлечения именно к уголовной ответственности за него тесно связан с мнением потерпевшего относительно существенности нарушенных прав. В зависимости от конкретной жизненной ситуации и личностных свойств жертвы одна и та же ложная информация, порочащая лицо, может восприниматься либо спокойно, либо с юмором, либо крайне эмоционально (негативно). Единственным объективным критерием, позволяющим дифференцировать более опасную для личности клевету от менее опасной, служит преступный результат, вред, причиненный жертве. Искаженное мнение окружающих о человеке может не отразиться на его жизни или даже помочь «отрезать» от общения недостойных людей. Другой сценарий последствий клеветы, наоборот, способен разрушить привычные связи (семейные, коллективные, дружеские) и сформировать невыносимую для существования атмосферу упреков, издевательств и угроз. Традиционный для отечественного уголовного права институт преступлений с так называемой «двойной формой вины» успешно используется законодателем для дифференциации уголовной ответственности за ряд умышленных преступлений.
Введение еще одной части в ст. 128.1 УК РФ поможет корректно наказывать виновных лиц в тех случаях, когда, распространяя заведомо ложную и порочащую информацию, они должны были (и могли) предполагать крайне негативные последствия своих действий в отношении индивидуально определенного потерпевшего. Чрезмерные психоэмоциональные нагрузки вследствие клеветы могут спровоцировать ухудшение состояния здоровья пожилых людей или лиц, страдающих серьезными хроническими заболеваниями. «Также клевета может привести, например, к срыву значимой коммерческой сделки, к потере единственного источника дохода потерпевшего, что позволяет предложить выделение в качестве особо квалифицирующего признака клеветы наступление тяжких последствий» [7]. Тяжкие последствия в виде увольнения с работы по инициативе работодателя, расторжения брака, потери клиентской базы, прекращения бизнеса и др. будут, таким образом, учтены при формировании санкции законодателем.
Обобщая все сказанное выше, предлагаем внести следующие изменения в нормативное описание клеветы;
Перемещение клеветы (как в УК РФ, так и в КоАП РФ) из группы посягательств на интересы личности в группу правонарушений, подрывающих общественную нравственность.
Декриминализация простой (неквалифицированной) клеветы с восстановлением в КоАП РФ соответствующей статьи, предусматривающей ответственность физических лиц.
Изложение дефиниции простой клеветы в КоАП РФ в следующей редакции: «Клевета, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь
и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию либо репутацию юридического лица, наказывается...».
С учетом декриминализации основного состава ст. 128.1 УК РФ сформулировать следующим образом:
« а) публичная клевета, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию либо репутацию юридического лица, содержащаяся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации либо совершенная публично с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть Интернет, либо в отношении нескольких лиц, в том числе индивидуально не определенных;
б) клевета, совершенная с использованием своего служебного положения;
в) клевета о том, что лицо страдает заболеванием, представляющим опасность для окружающих;
г) клевета, соединенная с обвинением лица в совершении преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности либо тяжкого или особо тяжкого преступления;
д) клевета, повлекшая за собой наступление тяжких последствий».
Статью 5.61.1 КоАП РФ расширить за счет включения в нее ответственности
юридических лиц за квалифицированные виды клеветы.
Библиографический список
1. Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений». М.: Городец, 2007.
2 Разгильдиев Б.Т., Насиров Н.И. Достоинство и честь человека и их уголовно-правовая охрана // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2016. № 5 (112).
3. Ворошилова А.В. Защита чести, достоинства и деловой репутации физических и юридических лиц в условиях современности // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2010. № 2. С. 182-184.
4. Килинкаров В.В. К вопросу о понятии деловой репутации в российском праве // Вестник СПбГУ. Сер. 14: Право. 2011. № 1.
5. Петров Иван. МВД: В РФ выросло число преступлений в Интернете и в лесной сфере // Российская газета. 2020. 7 окт.
6. Чередниченко Е.Е. Клевета и оскорбление: уголовно-правовой анализ (проблемы теории и практики). М.: Юрлитинформ, 2010. 141 с.
7. Харитонов И.И. Тенденции совершенствования норм об уголовной ответственности за клевету // Пробелы в российском законодательстве. 2015. № 3.
References
1. Kuznetsova N.F. Problems of Qualification of Crimes: Lectures on the special course "Fundamentals of Qualification of Crimes". M., 2007.
2. Razgildiev B.T., Nasirov N.I. Dignity and Honor of a Person and Their Criminal-Legal Protection // Bulletin of the SSLA. 2016. No. 5 (112).
3. Voroshilova A.V. Protection of Honor, Dignity and Business Reputation of Individuals and Legal Entities in the Conditions of Modernity / / Actual Problems of Humanities and Natural Sciences. 2010. No. 2. Р. 182-184.
4. Kilinkarov V.V. On the Question of the Concept of Business Reputation in Russian Law // Vestnik SPbU. Series 14. Law. 2011. No. 1.
5. Petrov Ivan. Ministry OF Internal Affairs: In the Russian Federation, the Number of Crimes on the Internet and in the Forest Sector Has Increased // Rossiyskaya gazeta. 2020. 07.10.
6. Cherednichenko E.E. Slander and Insult: Criminal-Legal Analysis (problems of theory and practice). Moscow: Yurlitinform, 2010. 141 p.
7. Kharitonov I.I. Trends in Improving the Norms on Criminal Liability for Libel // Gaps in Russian Legislation. 2015. No. 3.
