CC BY
406
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2019. Т. 16, № 1. С. 178-187.
УДК 343
Б01 10.25513/1990-5173.2019.16(1).178-187
КЛАССИФИКАЦИЯ УГОЛОВНЫХ НАКАЗАНИЙ ПО СТРОГОСТИ
В. М. Степашин
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского, г. Омск, Россия
Введение. Признанным фактом остаётся то, что принцип расположения наказаний в точном соответствии с их жёсткостью в действующем законе не выдержан. При этом применение большинства положений Уголовного кодекса РФ об ужесточении и смягчении наказания, в том числе в процессе его исполнения, законодатель связывает только с расположением того или иного вида наказания в перечне ст. 44 Кодекса. Цель. Автор поставил перед собой цель доказать, что построение чётко ранжированного перечня наказаний в зависимости от их репрессивности исключено. Сопоставление различных видов наказаний по их строгости возможно только, исходя из индивидуальных показателей репрессивности каждой назначенной меры государственного принуждения. Методология. Используется комплексный системообразующий подход к поиску, выявлению, аккумуляции и анализу проблем экономии уголовной репрессии, к формированию и формулированию концептуальных основ решения этих проблем. Результаты. Сопоставление различных видов наказаний по их строгости возможно только исходя из индивидуальных количественных (срока или размера), качественных значений каждой меры государственного принуждения, а также интенсивности, универсальности и условности их репрессивности. Учёт фактической строгости конкретного индивидуализированного наказания применительно к конкретному осуждённому за конкретное преступление возможен исключительно при назначении индивидуализированного наказания, при этом окончательная оценка репрессивности наказания может существенно отличаться от законодательно установленной в ст. 44 Уголовного кодекса РФ. Формальный учёт лишь места того или иного вида наказания в «лестнице наказаний» явно недостаточен. Кроме того, в действующем законодательстве изменилась роль дополнительных видов наказаний, которые утратили характер «дополняющих основное наказание»: субинститут дополнительных наказаний позволяет назначить виновному в совершении преступления одновременно два и более вида наказания, тем самым, с одной стороны, усиливая уголовно-правовую репрессию, с другой - максимально её индивидуализируя. Заключение. Очевидна необходимость кардинального изменения специальных правил назначения наказания, освобождения от отбывания наказания, замены наказаний; необходимость их конструирования на основе требований соразмерности и пропорциональности, с учётом всех параметров строгости репрессии.
Ключевые слова: система наказаний; классификация наказаний; строгость наказания.
1. Введение
В перечне наказаний ст. 44 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) все меры государственного принуждения ранжированы. Законодателем недостаточно строго соблюдён принцип расположения видов наказаний в зависимости от их строгости, тяжести. В юридической литературе последних лет на это обстоятельство неоднократно обращалось внимание [1, с. 39-40; 2, с. 25; 3, с. 67]. Ещё в начале прошлого века Я. Эстрин критиковал систему наказаний за то, что сама «лестница наказаний, их общее расположение... создаёт представление, будто они сгруппированы в порядке убывающей тяжести, но этот порядок далеко не выдержан» [4, с. 3-4].
Однако все правила применения наказания (назначения наказания, замены наказания более строгим, освобождения от отбывания наказания) исходят из презумпции бесспорной и точной классификации наказаний по их строгости.
Очевидно, что сопоставление различных видов наказаний по их строгости возможно только, исходя из индивидуальных количественных (срока или размера), качественных значений каждой меры государственного принуждения, а также интенсивности, универсальности и условности их репрессивности, но факт остаётся фактом: принцип расположения наказаний в точном соответствии с их жёсткостью в действующем законе не вы-
держан. Однако действующее уголовное законодательство не признаёт обязательным учёт содержания уголовных наказаний (а равно и особенностей исполнения) при применении их судами: правоприменитель учитывает лишь место того или иного вида наказания в перечне, предусмотренном ст. 44 УК РФ. Поэтому вряд ли можно безоговорочно согласиться с тем, что, например, при замене наказания более строгим ориентиром может служить лишь перечень видов наказаний, предусмотренный в ст. 44 УК РФ [5, с. 273-273], поскольку законодателем недостаточно строго соблюдён принцип расположения видов наказаний в зависимости от их строгости, тяжести.
Применение многих положений УК РФ об изменении вида наказания законодатель также связывает именно с расположением того или иного вида наказания в перечне ст. 44 УК РФ. Учёт положений ст. 44 УК РФ обязателен, например, не только при замене наказания более строгим, но и при назначении более мягкого наказания, чем предусмотрено за преступление, при замене наказания более мягким, при отсрочке отбывания наказания беременным женщинам и лицам, имеющим малолетних детей, при освобождении военнослужащих от отбывания наказания в связи с болезнью и т. д. Механическое применение этих правил способно исказить принципы назначения наказания при формальном, отметим, соблюдении закона. Например, применение вместо штрафа обязательных либо исправительных работ, ограничения свободы, как было показано выше, может повлечь не ужесточение наказания, а существенное его смягчение.
Не случайно дифференциация отдельных видов наказания по их свойствам вызвала наибольшие затруднения у судей в ходе диссертационного исследования М. В. Ки-рюшкина, в связи с чем многие респонденты даже отказались отвечать на вопросы анке-ты1. Аналогичны результаты анкетирования, проведённого нами: почти у 7 % опрошенных вопрос о соответствии расположения наказаний в перечне ст. 44 УК их сравнительной тяжести вызвал затруднения. В то же время большинство практических работников согласились с тем, что этот принцип соблюдён не в полной мере (54,29 %) либо не соблюдён вовсе (11,43 %).
2. Методология
Для поиска, выявления, аккумуляции и анализа проблем экономии уголовной репрессии, формирования и формулирования концептуальных основ решения названных проблем необходимо использование комплексного системообразующего подхода.
3. Классификация уголовных наказаний
1. Как представляется, разрешить выявленную проблему возможно следующими способами: 1) путём реконструкции системы наказаний; 2) путём конкретизации правил о применении наказания.
Первый способ отличает большая трудоёмкость, затратность (при этом необходимость такой реформы очевидна). Более того, этот подход как способ решения рассматриваемой проблемы не может быть реализован в принципе.
2. Построение чётко ранжированного перечня наказаний в зависимости от их репрессивности исключено по нескольким причинам.
1) Количественные и качественные показатели репрессивности большинства видов наказания вариативны. Нельзя, например, сопоставить штраф и лишение свободы, не учитывая их - соответственно - размер и срок. Если большая строгость 20 лет лишения свободы по сравнению со штрафом в размере 5 тыс. рублей очевидна, то сопоставление 2 месяцев лишения свободы и полумиллиардного штрафа к такому выводу вряд ли приведёт. Качественные показатели значительной части видов наказания (лишение права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, ограничение свободы, лишение свободы и др.) существенно разнятся. Очевидно, например, что отбывание лишения свободы в колонии-поселении и в тюрьме, по существу, не просто разные подвиды лишения свободы, а разные виды наказаний.
2) Возможность изменения качества и (или) количества репрессии не может быть в полной мере учтена при оценке строгости наказаний (например, замены одного вида наказания на другой при реализации правил назначения наказания, об освобождении от отбывания наказания, замены наказания на более строгое вследствие злостного уклонения от его отбывания и т. д.).
3) Необходимо учесть обусловленность применения других мер уголовной ответственности (условного осуждения, отсрочки отбывания наказания) предварительным назначением конкретных видов наказания, что вряд ли достижимо.
4) Невозможно в полной мере учесть специфику применения наказания по кругу лиц, в частности ограничения, препятствующие назначению конкретного вида наказания (например, невозможность назначения обязательных работ беременным женщинам), а также его исполнению (например, обязательное освобождение от отбывания наказания в виде содержания в дисциплинарной воинской части военнослужащего в связи с заболеванием, не являющимся тяжёлым, но препятствующим несению военной службы).
5) Восприятие наказания осуждённым чрезвычайно индивидуально и не может быть в полной мере учтено при ранжировании наказаний.
2. Второй подход предполагает уточнение, детализацию Общих начал назначения наказания и правил применения отдельных положений УК РФ о применении наказания. Учёт фактической строгости конкретного наказания применительно к конкретному осуждённому за конкретное преступление возможен исключительно при назначении индивидуализированного наказания, при этом окончательная оценка репрессивности наказания может существенно отличаться от законодательно установленной в ст. 44 УК РФ. Формальный учёт лишь места того или иного вида наказания в «лестнице наказаний» явно недостаточен.
В этой связи представляется необходимым внести изменения и дополнения в ч. 3 ст. 60 УК РФ, изложив её в следующей редакции:
«При назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также содержание назначаемого наказания и его влияние на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи».
Установление требования об обязательности учёта содержания наказания позволит преодолеть многие противоречия действую-
щего уголовного закона в сфере регламентации назначения наказания, освобождения от него, замены наказания в процессе исполнения более мягким либо более строгим и т. д.
3. Иногда считается весьма сложным соотносить наказания с разным содержанием карательного потенциала [6, с. 64-65]. Как справедливо отмечает Н. В. Щедрин, «оценка карательной мощи уголовного наказания варьируется и относительно различных государств, на территории которых сложилось своеобразие традиций, культурных норм, уровня жизни и пр. Если в глазах населения западноевропейских государств уголовное наказание, в особенности в виде лишения свободы, выглядит как последнее средство воздействия на преступника (иШша-гайо-К1аше1), то подавляющее большинство граждан России и США лишение свободы рассматривают как типичное средство. Более того, этическая окраска наказания существенно корректируется относительно различных национальных и социальных групп внутри государства. Такая оценка в значительной степени изменяется во времени, то есть в различные исторические периоды <...> Восприятие карательных обременений зависит от многих индивидуальных качеств субъекта и объекта: возраста, пола, образования, социального статуса <. > Можно ли считать уголовным наказанием обременения, которые население воспринимает как несправедливое, а осуждённый - не как закономерное последствие собственной «злой воли», а как результат «злой воли» прокурора или судьи? Следует ли в обществе, главными ценностями которого является культ денег и потребления, рассчитывать на «укоры совести» [7, с. 138-139].
Безусловно, соотносимость различных видов наказания по строгости весьма относительна, поскольку при попытке установления такого соотношения в любом случае останутся без внимания обстоятельства, учитываемые при индивидуализации наказания, нередко играющие определяющую роль при назначении наказания. В том числе невозможно учесть субъективное отношение к наказанию всех участников уголовно-правовых отношений, включая осуждённого. Так, М. А. Сутурин отмечает, что, например, наказание в виде обязательных работ настолько
унизительно для несовершеннолетних, что подавляющее большинство уклоняется от отбывания обязательных работ и даже предпочитают иное наказание - вплоть до реаль-
ного лишения свободы [8, с. 17]. Проведённое ранее наше исследование также показало существенную разницу в восприятии суровости различных видов наказания, см. табл. .
Результаты опроса осуждённых к лишению свободы Convict survey findings
Какое наказание лично для Вас было бы более строгим (при условии реального его исполнения)? Выбранный вариант ответа
Штраф Лишение свободы Затрудняюсь ответить
Штраф в размере 2 млн. руб. или лишение свободы на срок 2 месяца 281 / 93,67 % 9 / 3 % 10 / 3,33 %
Штраф в размере 2 млн. руб. или лишение свободы на срок от 2 до 6 месяцев 268 / 89,33 % 13 / 4,33 % 19 / 6,33 %
Штраф в размере 2 млн. руб. или лишение свободы на срок от 1 года до 2 лет 147 / 49 % 121 / 40,33 % 32 / 10,67 %
Штраф в размере 2 млн. руб. или лишение свободы на срок от 2 лет до 3 лет 72 / 24 % 189 / 63 % 39 / 13 %
Штраф в размере 2 млн. руб. или лишение свободы на срок от 4 лет до 5 лет 13 / 4,33 % 252 / 84 % 38 / 12,67 %
Штраф в размере 500 млн. руб. или лишение свободы на срок до 6 мес. 293 / 97,67 % 3 / 1 % 4 / 1,33 %
Штраф в размере 500 млн. руб. или лишение свободы на срок от 6 мес. до 1 года 287 / 95,67 % 6 / 2 % 7 / 2,33 %
Штраф в размере 500 млн. руб. или лишение свободы на срок от 1 года до 5 лет 145 / 48,33 % 131 / 43,67 % 24 / 8 %
Примечание. Указано распределение ответов в в абсолютно и процентном соотношении. Сумма значений процентов может отклоняться от значения 100 на 0,01-0,02 % ввиду округления данных до сотых долей.
Некоторая некорректность сравнения строгости отдельных мер государственного принуждения вызвана и широкими диапазонами большинства видов наказания. Трудно предположить, чтобы при сопоставлении, например, штрафа в размере 3 тыс. рублей и лишения свободы на срок 20 лет были получены такие же результаты, как и при сравнении штрафа в размере 1 млн рублей с лишением свободы на минимальный 2-месячный срок. Именно поэтому учёт фактической строгости конкретного наказания применительно к конкретному осуждённому за конкретное преступление возможен исключительно при назначении индивидуализированного наказания, при этом окончательная оценка жёсткости наказания может существенно отличаться от законодательно установленной в ст. 44 УК РФ. Формальный учёт лишь места того или иного вида наказания в «лестнице наказаний» явно недостаточен.
Но, как призывает В. Д. Филимонов, необходимо «далее различать санкцию и предусмотренное в ней наказание. Нельзя ставить знак равенства также между санкцией и моделью закреплённого в правовой норме наказания. Их отождествление, часто встречающееся в юридической литературе, никак нельзя признать правильным» [5, с. 199].
Н. А. Стручков обоснованно предлагал оценивать кару как сущность наказания с точки зрения качественного (комплекс правоог-раничений, присущий конкретному виду наказания) и количественного (размер кары, присущий конкретному наказанию, например срок наказания, процент удерживаемых из заработка денег и т. п.) показателей [9, с. 62-63]. «Выделение понятия содержания наказания, в отличие от понятия его сущности, - отмечал учёный, - связано с качественной характеристикой кары. При анализе системы наказаний нельзя не видеть, что в неё входят различные
виды наказаний, которые при одной и той же сущности отличаются друг от друга» [10, с. 57]. Классификация наказаний по характеру и степени строгости, как верно указывает О. А. Михаль, выступает своеобразной предпосылкой, мерилом типологизации преступлений в зависимости от характера и степени их общественной вредности [11, с. 104].
Ряд авторов допускают возможность законодательных правоотношений, составляющих содержание наказания, закреплённых не только в УК РФ, но и в Уголовно-исполнительном кодексе РФ. Так, Е. А. Антонян полагает, что уголовный закон лишь в общих чертах определяет объём карательно-воспитательного воздействия, а уголовно-исполнительное законодательство конкретизирует содержание этого вида наказания [12, с. 299]. По мнению М. А. Темирханова, разделяющего точку зрения И. С. Ноя [13, с. 30-31] и
A. Е. Наташева [14, с. 12], нормы уголовного права устанавливают основное содержание наказания, а в нормах уголовно-исполнительного законодательства определяется лишь механизм реализации меры уголовного наказания, назначенной судом за виновно совершённое преступление. В развитие концепции К. А. Сыча о трёх уровнях функционирования уголовного наказания (институциональном; правовой дифференциации; судебной индивидуализации) [15, с. 146] исследователь называет четвёртый, «заключительный» уровень функционирования наказания, связанный с пенитенциарной реализацией меры наказания, когда лишение и ограничение прав и свобод осуждённого реально воплощаются. Осуждённый, отбывающий, например, наказание в виде лишения свободы, претерпевает неблагоприятные правовые последствия совершённого им преступления [16, с. 117-118].
4. Следует отметить, что в основе любой классификации наказаний находится именно содержание карательных элементов, базисные правоограничения. Классификация наказания в зависимости от объёма карательного воздействия в литературе расценивается как «наиболее значимая» [17, с. 158].
Например, А. В. Наумов делит наказания на три группы по характеру карательных элементов (здесь и далее курсив наш. -
B. С.) [18, с. 374-375], О. Г. Перминов - исхо-
дя из характера карательных элементов и специфики исполнения [19, с. 12], Б. М. Леонтьев - в зависимости от содержания причиняемых осуждённому лишений [20, с. 315], В. К. Дуюнов - по их основной направленности, учитывая характер и содержание предусмотренных ими правоограничений [21, с. 134], Н. Ф. Кузнецова - по содержанию лишений и ограничений прав и свобод осуждённых на пять групп «подсистем» [22, с. 2728].
Вместе с тем вывод об относительной незначительности уголовно-правовой репрессии при сопоставлении видов уголовного наказания с иными мерами правового воздействия (например, административным наказанием) только по некоторым из показателей репрессии (чаще всего - количественному) не вполне корректен. Во-первых, неотъемлемым качественным последствием применения уголовного наказания является судимость, уголовно-правовое и общеправовое значение которой существенно. Во-вторых, следует учитывать и правовые последствия уклонения от отбывания уголовного наказания. Учёт уже этих обстоятельств вряд ли позволит безапелляционно утверждать о безусловно большей репрессивности, например, административных штрафов.
Судебная практика также развивается по пути расширения применения мер, не связанных с лишением свободы. Верховный Суд РФ обращает внимание судов на приоритет мер воздействия, не связанных с изоляцией осуждённого от общества, назначение судами наказания в виде лишения свободы должно носить исключительный характер, с приведением мотивов принятого решения. Пунктом 5 Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 г. (утв. Распоряжением Правительства РФ от 14 апреля 2010 г. № 1772-р) предусматривается «увеличение к 2020 г. общей численности лиц, осуждённых к наказаниям, не связанным с изоляцией осуждённого от общества, на 200 тыс. человек». На необходимости более широкого применения альтернативных лишению свободы видов наказания акцентировалось внимание и в Послании Президента Федеральному Собранию3, что свидетельствует о восприятии принципа эко-
номии репрессии и на уголовно-политическом уровне.
Экономия репрессии носит условный характер, и, следовательно, применение наиболее щадящих репрессивных мер государственного принуждении компенсируется механизмом обеспечения её реализации, в том числе путём установлении возможности замены избранной меры на более строгую и (или) криминализации наиболее опасных форм уклонения осуждённого от отбывания наказания. Важнейшим, криминологически обоснованным свойством большинства альтернативных видов наказания, таким образом, является их условный характер.
5. Система наказаний включает в себя их легальную классификацию на основные и дополнительные, а также на виды наказаний, применяемые и в качестве основных, и в качестве дополнительных. Преобладающим в уголовно-правовой доктрине является тезис о вспомогательной роли дополнительных наказаний. Н. Ф. Кузнецова писала: «Они не могут быть поэтому строже основных наказаний. Функции дополнительных наказаний состоят в утяжелении и спецификации основных наказаний» [22, с. 26]. Заявляется, что основная цель назначения дополнительного наказания заключается в усилении воздействия основного наказания, и не более того [23]. М. М. Нурмиев отмечает, что при современной законодательной регламентации достаточно трудно реализовать принцип -дополнительные наказания должны быть по объёму правоограничений менее строгими по сравнению со всеми основными видами наказания; однако, по его мнению, суд при их назначении это требование должен выпол-
4
нять неукоснительно . С последней частью заключения, однако, согласиться нельзя.
Во-первых, следует учитывать, что действующее уголовное законодательство, тем не менее, допускает возможность назначения дополнительного наказания, фактически явно превышающего по своей строгости (и нередко - существенно) карательную составляющую основной меры государственного принуждения (например, при назначении обязательных работ со штрафом в размере, например, 500 тыс. рублей либо при назначении штрафа в минимальных значениях с лишением права занимать определённые
должности или заниматься определённой деятельностью). Прав Д. С. Дядькин в том, что соизмеримость различных видов наказания достигается наличием специфической количественной меры, тогда как свойство отдельного наказания выступать в роли основного или дополнительного вида - это однозначно качественная характеристика, не оказывающая влияния на соизмеримость собственно мер отдельных видов наказания [23].
Во-вторых, в самом перечне наказаний ст. 44 УК РФ некоторые виды наказаний, которые могут применяться в качестве дополнительных, прямо признаются более строгими, чем отдельные основные виды наказаний.
В-третьих, нельзя игнорировать особенности исполнения наказания при условном осуждении: в этом случае дополнительное наказание исполняется реально, тем самым приобретая характер доминирующей меры принуждения.
В-четвёртых, при оценке сравнительной строгости основных и дополнительных наказаний нужно помнить о правовых последствиях злостного уклонения от их отбывания (например, злостное уклонение от отбывания ограничения свободы, назначенного в качестве дополнительного наказания, в настоящее время криминализировано, и при определённых условиях последствия уклонения от отбывания этой меры как дополнительной могут быть более существенными, нежели в случае изначального применения ограничения свободы в качестве основного вида наказания).
По этим причинам и представляется необходимым отказ от криминализации злостного уклонения от отбывания дополнительных видов наказания и установление единых последствий такого уклонения только в зависимости от вида наказания, а не его статуса как основного или дополнительного.
Более пристального внимания заслуживает место дополнительных наказаний, назначаемых при условном осуждении.
В действующем законодательстве, таким образом, дополнительные наказания утратили характер «дополняющих основное наказание»: субинститут дополнительных наказаний позволяет назначить виновному в совершении преступления одновременно два и более вида наказания, тем самым, с одной сто-
роны, усиливая уголовно-правовую репрессию, с другой - максимально её индивидуализируя.
4. Заключение
Таким образом, учёт фактической строгости конкретного индивидуализированного наказания, назначаемого персонально конкретному лицу за совершённое конкретное преступление, не только возможен, но и необходим.
Ещё раз подчёркнём, только в этом случае окончательная оценка жёсткости наказания (с учётом всех показателей репрессии) может быть максимально объективной, в том числе существенно отличаться от законодательно установленной в ст. 44 УК РФ. Само по себе место вида наказания в этом перечне не может и не должно предопределять оценку строгости назначенной судом меры наказания.
Только отказ от понимания системы наказаний как перечня наказаний, расположенных в строгой последовательности, признание необходимости оценки содержания каждого вида наказания в той мере, которая определена решением суда, а не учёт лишь формального места того или иного вида наказания в перечне ст. 44 УК РФ во многом
обеспечит реализацию принципа экономии репрессии, как и принципов справедливости, гуманизма, равенства граждан перед законом, при применении наказания. В этом случае становится очевидной необходимость кардинального изменения многих специальных правил назначения наказания, освобождения от отбывания наказания, замены наказаний; необходимость их конструирования с учётом требований соразмерности и пропорциональности.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Кирюшкин М. В. Социальная обусловленность уголовного наказания : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 1999. - 26 с.
2 Источник: опрос и анкетирование 327 осуждённых к лишению свободы лиц. Личный опрос и анкетирование проводились в 2015-2018 гг. в федеральных и мировых суда г. Омска и Омской области, ФКУ «Исправительная колония № 6 УФСИН России по Омской области» (г. Омск-9, ул. 10 лет Октября, 176), ФКУ «Лечебно-исправительное учреждение № 10 УФСИН России по Омской области», ФКУ «Следственный изолятор № 1 УФСИН России по Омской области».
3 Российская газета. 2009. 13 нояб.
4 Нурмиев М. М. Заменяющие наказания по российскому уголовному праву : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Казань, 2005. - С. 11.
ЛИТЕРАТУРА
1. Благов Е. В. Применение уголовного права. - СПб. : Юридический центр Пресс, 2004. - 505 с.
2. Журавлев М. П., Квашис В. Е., Михлин А. С., Новиков А. А., Солопанов Ю. В. Проблемы совершенствования условного осуждения // Вестник Московского университета. - Право. - 1970. - № 5. - С. 2531.
3. Валеев М. Т. Учёт категоризации преступлений при построении системы наказаний // Уголовная юстиция. - 2013. - № 1. - С. 5-8.
4. Эстрин А. Я. О наказании по Уголовному кодексу и Руководящим началам // Еженедельник советской юстиции. - 1922. - № 24-25. - С. 2-4.
5. Филимонов В. Д. Норма уголовного права. - СПб. : Юридический центр Пресс, 2004. - 281 с.
6. Дворянсков И. В. Эффективность альтернативных наказаний (компенсационная модель) : учебно-справочное пособие / под ред. А. М. Никитина. - М. : Закон и право : Юнити-Дана, 2004. - 96 с.
7. Щедрин Н. В. О «теории относительности» уголовного наказания и её экспериментальной проверке // Тезисы участников XIV Международной Балтийской конференции «Преступление и наказание в современном мире» (Санкт-Петербург, РГПУ им. А. И. Герцена, 24-26 июня 2011 г.). - СПб. : РГПУ 2011. - С. 134-139.
8. Сутурин М. А. Стигматизирующие аспекты наказания в виде обязательных работ в отношении несовершеннолетних // Правовые проблемы укрепления российской государственности : сб. ст. / под ред. С. А. Елисеева, В. А. Уткина, Л. М. Прозументова [и др.]. - Томск : Изд-во Том. ун-та, 2010. - С. 16-18.
9. Стручков Н. А. Уголовная ответственность и её реализация в борьбе с преступностью. - Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1978. - 288 с.
10. Наташев А. Е., Стручков Н. А. Основы теории исправительно-трудового права. - М. : Юридическая литература, 1967. - 190 с.
11. Михаль О. А. Уголовно-правовая классификация преступлений : монография. - Омск : Ом. акад. МВД России, 2009. - 279 с.
12. Антонян Е. А. Некоторые современные теории в пенитенциарной науке // «Чёрные дыры» в российском законодательстве. - 2008. - № 1. - С. 298-300.
13. Ной И. С. Вопросы теории наказания в советском уголовном праве. - Саратов : Изд-во Саратов. ун-та, 1962. - 156 с.
14. Наташев А. Е. Содержание наказания и режим его отбывания // Труды Всесоюз. науч.-исслед. ин-та МВД СССР. - 1974. - № 30. - С. 11-19.
15. Сыч К. А. Уголовное наказание и его классификация: опыт теоретического моделирования : монография. - СПб. : С.-Петерб. ун-т МВД России, 2002. - 281 с.
16. Темирханов М. А. Понятие уголовного наказания // Человек: преступление и наказание. - 2014. -№ 1. - С. 115-118.
17. Дядькин Д. С. Теоретические основы назначения уголовного наказания. - СПб. : Юридический центр Пресс, 2006. - 510 с.
18. Наумов А. В. Российское уголовное право: курс лекций. Общая часть. - М. : БЕК, 1996. - 550 с.
19. Перминов О. Г. Реализация уголовного наказания: правовые, организационные и криминологические проблемы. - М. : Нефть и газ, 2002. - 265 с.
20. Советское уголовное право. Общая часть / под ред. Г. А. Кригера, Б. А. Куринова, Ю. М. Ткачевско-го. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 1981. - 517 с.
21. Дуюнов В. К. Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике. -Курск : РОСИ, 2000. - 504 с.
22. Курс уголовного права. Общая часть / под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой. Т. 2. Учение о наказании. - М. : Зерцало, 1999. - 400 с.
23. Дядькин Д. С. К проблеме формализации системы наказаний [Электронный ресурс] // Российский следователь. - 2006. - № 8. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Информация об авторе
Степашин Виталий Михайлович - кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а E-mail: [email protected] SPIN-код: 9569-9315, AuthorlD: 443292
Информация о статье
Дата поступления - 1 декабря 2018 г. Дата принятия в печать - 10 января 2019 г.
Для цитирования
Степашин В. М. Классификация уголовных наказаний по строгости // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2019. Т. 16, № 1. С. 178-187. й01: 10.25513/1990-5173.2019. 16(1).178-187.
CLASSIFICATION OF CRIMINAL PUNISHMENTS BY TIGHTNESS
V.M. Stepashin
Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia
Introduction. It is an acknowledged fact that the principle of the location of punishments in strict accordance with their rigidity in the current law is not maintained. Moreover, the application of most of the provisions of the Criminal Code of the Russian Federation to toughen and mitigate the punishment, including the process of its execution, the legislator connects only with the location of a particular type of punishment in the list of Art. 44 of the Code. Purpose. The author set a purpose to prove that the construction of a clearly ranked list of punishments, depending on their repressiveness, is excluded. Comparison of different types of punishments according to their strictness is possible only on the basis of individual indicators of repressiveness of each assigned measure of state coercion. Methodology. A comprehensive system-forming approach is used to search for, identify, accumulate, and analyze problems of saving criminal repression, formation and to formulate conceptual bases for solving these problems. Results. Comparison of different types of punishments by their strictness is possible only on the basis of individual quantitative (term or size), qualitative values of each measure of state coercion, as well as the intensity, universality and conditionality of their repressiveness. Taking into account the actual severity of a specific individualized punishment in relation to a particular convicted person for a specific crime is possible only with the appointment of an individualized punishment, while the final assessment of the repressiveness of the punishment may differ significantly from the legislatively established in Art. 44 of the Criminal Code of the Russian Federation. Formal accounting for the place of a particular type of punishment in the "ladder of punishment" is clearly insufficient. In addition, the current legislation has changed the role of additional types of punishments that have lost the character of "complementing the main punish-
ment": the subinstitution of additional punishments allows you to assign two or more types of punishment to the perpetrator, thereby, on the one hand, strengthening the criminal repression, on the other - as much as possible individualizing it. Conclusion. There is an obvious need for a fundamental change in the special rules for the assignment of punishment, for exemption from serving a sentence, for changing sentences; the need for their design based on the requirements of adequacy and proportionality, taking into account all the parameters of the severity of repression.
Keywords: punishment system; punishment classification; severity of punishment.
REFERENCES
1. Blagov E.V. Application of criminal law. Saint Petersburg, Yuridicheskii tsentr Press, 2004. 505 p. (In Russ.).
2. Zhuravlev M.P., Kvashis V.E., Mikhlin A.S., Novikov A.A., Solopanov Yu.V. Problems of improving probation. Vestnik Moskovskogo universiteta. Pravo = Bulletin of Moscow University. Right, 1970, no. 5, pp. 25-31. (In Russ.).
3. Valeev M.T. Accounting for the categorization of crimes in the construction of the punishment system. Ugolovnaya yustitsiya = Criminal Justice, 2013, no. 1, pp. 5-8. (In Russ.).
4. Estrin A.Ya. On punishment under the Criminal Code and the Guidelines. Ezhenedel'nik sovetskoi yustitsii = Weekly of Soviet Justice, 1922, no. 24-25, pp. 2-4. (In Russ.).
5. Filimonov V.D. Rule of criminal law. Saint Petersburg, Yuridicheskii tsentr Press, 2004. 281p. (In Russ.).
6. Dvoryanskov I.V. The effectiveness of alternative punishments (compensation model), textbook. Moscow, Zakon i pravo Publ., Unity-Dana Publ., 2004. 96 p. (In Russ.).
7. Shchedrin N.V. On the "theory of relativity" of criminal punishment and its experimental verification (article), in: Tezisy uchastnikov XIV Mezhdunarodnoi Baltiiskoi konferentsii "Prestuplenie i nakazanie v sovre-mennom mire", proceeding of the 14th International Baltic conference "Crime and Punishment in today's world" (Saint Petersburg, Herzen State Pedagogical University, 24-26 June 2011). Saint Petersburg: RGPU Publ., 2011, pp. 134-139. (In Russ.).
8. Suturin M.A. Stigmatizing aspects of punishment in the form of compulsory work for minors, in: Yel-iseyeva S.A., Utkina V.A., Prozumentova L.M. (eds.). Legal problems of strengthen Russian statehood, collection of articles. Tomsk, Tomsk University Publishing House, 2010, pp. 16-18. (In Russ.).
9. Struchkov N.A. Criminal liability and its implementation in the fight against crime. Saratov, Saratov University Publishing House, 1978. 288 p. (In Russ.).
10. Natashev A.E., Struchkov N.A. Fundamentals of the theory of labor law. Moscow, Yuridicheskaya literatura Publ., 1967. 190 p. (In Russ.).
11. Michal O.A. Criminal legal classification of crimes, monograph. Omsk, Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia Publ., 2009. 279 p. (In Russ.).
12. Antonyan E.A. Some modern theories in the penitentiary science. "Chernye dyry" v rossiiskom zakono-datel'stve = "BlackHoles" in Russian Legislation, 2008, no. 1, pp. 298-300. (In Russ.).
13. Noi I.S. Questions of the theory ofpunishment in the Soviet criminal law. Saratov, Saratov University Publishing House, 1962. 156 p. (In Russ.).
14. Natashev A.E. The content of the punishment and the mode of his serving. Trudy Vsesoyuznogo nauchno-issledovatel'skogo institutaMVD SSSR, 1974, no. 30, pp. 11-19. (In Russ.).
15. Sych K.A. Criminal punishment and its classification: the experience of theoretical modeling, monograph. Saint Petersburg, Saint Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia Publ., 2002. 281 p. (In Russ.).
16. Temirkhanov M.A. The concept of criminal punishment. Chelovek: prestuplenie i nakazanie = Man: crime and punishment, 2014, no. 1, pp. 115-118. (In Russ.).
17. Dyadkin D.S. The theoretical basis of the purpose of criminal punishment. Saint Petersburg, Yuridicheskii tsentr Press Publ., 2006. 510 p. (In Russ.).
18. Naumov A.V. Russian criminal law, course of lectures. General part. Moscow, BEK Publ., 1996. 550 p. (In Russ.).
19. Perminov O.G. Realization of criminal punishment: legal, organizational and criminological problems. Moscow, Neft' i gaz Publ., 2002. 265 p. (In Russ.).
20. Krieger G.A., Kurinova B.A., Tkachevsky Yu.M. (eds.). Soviet criminal law. General part. Moscow, Moscow University Publishing House, 1981. 517 p. (In Russ.).
21. Duyunov V.K. Problems of criminal punishment in theory, legislation and judicial practice. Kursk, ROSI Publ., 2000. 504 p. (In Russ.).
22. Kuznetsova N.F., Tyazhkova I.M. (eds.). Course of Criminal Law. Generalities. Moscow, Zertsalo Publ., 1999. Vol. 2: The doctrine of punishment. 400 p. (In Russ.).
23. Dyadkin D.S. On the problem of formalizing the system of penalties. Rossiiskii sledovatel' = Russian Investigator, 2006, no. 8, pp. 46-49. (In Russ.).
About the author
Stepashin Vitaliy - Ph.D. in Law, Associate Professor of the Department of Criminal Law and Criminology
Dostoevsky Omsk State University
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: [email protected] SPIN-KO,q: 9569-9315, AuthorlD: 443292
Article info
Received - December 1, 2018 Accepted - January 10, 2019
For citation
Stepashin V.M. Classification of Criminal Punishments by Tightness. Vestnik Omskogo univer-siteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2019, vol. 16, no. 1, pp. 178187. DOI: 10.25513/1990-5173.2019.16(1).178-187. (In Russ.).
