CC BY
67
ПРОБЛЕМЫ АРХЕОЛОГИИ ЭПОХИ КАМНЯ. СПб., 2014.
Е.В. Булочникова
КЛАДИКОВЫЕ ПЛАСТИНЫ «КОСТЕНКОВСКОГО ТИПА» (ИСТОРИЯ ВОПРОСА)
Скопление крупных пластин правильной огранки, часто сколотых с одного нуклеуса, помещенных в некое углубление, — не редкая находка на памятниках верхнего палеолита. Их часто называют «кладиковыми пластинами», или «кладиками», или пластинами из «ям-кладов». Впервые понятие «кладиковые пластины» стало использоваться в Авдеево в 1972 г. по предложению М.Д. Гвоздовер (устное сообщение Г.П. Григорьева). В то же время, не только перечисленные выше характеристики послужили причиной для появления этого термина. Пластины Авдеево обладают еще и определенными морфологическими особенностями (относительная выдержанность параметров, усечение концов). Совокупность всех этих факторов и способствовала объединению пластин в группу «кладиковых». Связь признаков не носит жесткий характер: «кладиковые пластины» Авдеево (равно и Костенок 1/1) встречаются не только в ямах и землянках, но и в горизонтально лежащем культурном слое, и не обязательно группами, а и единичными экземплярами; также они, при сохранении определенных параметров, могут не иметь вторичной обработки. Вот одно из первых описаний «кладиковых пластин»: «Следует также упомянуть отборные пластинки с усеченным концом (концами), обычно встречающиеся вместе, «кладиком». В культурном слое подобные пластины представлены изолировано, по одной» (Гвоздовер, Григорьев, 1977. С. 52).
Конечно, значительная часть пластин найдена в ямах, где они имели больше шансов сохранить свою первоначальную позицию. Их обнаружение на дне ям и землянок вполне ожидаемо, однако и в них (речь в первую очередь идет о ямах) они порой рассеяны по всей толще заполнения, что не исключает возможности их ремонтажа.
Анализ материала показывает, что именно морфология «кладиковых пластин» является первостепенным признаком. Другими словами, расположение скоплением, «клади-ком», «складанкой» в определенном контексте — важное, но совершенно недостаточное условие для отнесения изделий из других памятников к «кладиковым пластинам», как они определяются для Костенок 1/1 и Авдеево.
П.П. Ефименко, описывая Костенки 1, не мог не обратить на подобные пластины внимание, он называл их иногда «отборными», иногда «крупными», если они имели более или менее правильную огранку и заметные размеры. Позволю себе здесь привести несколько важных, на мой взгляд, цитат: «Более крупные, отборные пластинки, как правило, встречаются особняком, иногда по нескольку вместе, несомненно,
намерено скрытые где-нибудь в ямке-хранилище или под врытой в землю крупной костью. Подобные отборные пластинки в целом виде, не во фрагментах и не во вторичном применении, встречаются все же не так часто. Однако в виде обломков, иногда в виде правильных сечений пластинок, они попадаются постоянно, и этими фрагментами обитатели стойбища, очевидно, как было сказано, широко пользовались для изготовления всякого рода орудий труда, их рабочих частей — вставок из кремня» (Ефименко, 1958. С. 214-215). Крупные пластины имели ассиметричные очертания, они не отличались правильностью огранки и имели изогнутый профиль. Поэтому «...значительное большинство кремневых орудий изготовлялось из пластинок или из фрагментов, но не из целых больших экземпляров пластинок. В то время как один край такой пластинки обычно является относительно прямым и соответствующая сторона лучше ограненной, другой край оказывается значительно менее правильным, образуя не прямую, а как бы извилистую, более или менее ломаную линию». Крупные пластины с ровным краем часто использовались как готовые режущие орудия, ножи, для разделки пищи и еды без всякой дальнейшей отделки, но иногда ударный бугорок снимался «легкой затеской с брюшка» для насаживания в рукоять. По наблюдениям П.П. Ефименко, пластины редко подправлялись. Если они приходили в негодность, то фрагментировались, и из них изготовлялись скребки, резцы. П.П. Ефименко предложил интерпретацию этой категории вещей: «особая ценность таких кремневых пластинок, побуждавшая хранить их отдельно, в особых местах, была, в частности, связана с тем обстоятельством, что эти пластинки служили постоянным и необходимым орудием в процессе еды — при потреблении в пищу мяса животных» (Ефименко, 1958. С. 215-219, 221).
В эти же годы, но по поводу старого объекта Авдеево, М.Д. Гвоздовер, упоминая крупные пластины вообще, писала, что при небольшом их количестве (15% от общего количества пластин) процент их использования был самый высокий. Она также считала, что они могли использоваться в качестве ножей без дополнительной подработки (Гвоздовер, 1958). На ее взгляд, пластины Костенок 1/1 были несколько уже и имели более правильную огранку. Собственно, это все, что было ею тогда написано по поводу «кладиковых (?) пластин». И П.П. Ефименко, и М.Д. Гвоздовер акцентировали внимание на том, что в Костенках 1 и Авдеево нет нуклеусов, с которых могли быть сколоты подобные пластины.
В.И. Беляева упоминала в своей диссертации о «кладиках» пластин из Костенок 1 и Авдеево и замечала, что изогнутость — особенность, которая отличала их от пластин стоянок другого культурного круга. Правда, тут речь шла скорее о пластинах как заготовках орудий. М.Д. Гвоздовер (но это уже по поводу нового объекта Авдеево) придавала особое значение пластинам из «кладиков» и считала их особой формой по характеру подтески и отсутствию уплощающих сколов. В.И. Беляева сочла тогда эти признаки недостаточными для того, чтобы «отрывать» пластины от ножей костенковского типа (Беляева, 1979). Разность во взглядах на «кладиковые пластины» выразилась и в последующих работах авторов (Беляева, 1994; Гвоздовер, 1998).
Как видно из этих работ и упомянутой статьи Г.П. Григорьева и М.Д. Гвоздовер 1977 г., в публикациях название «кладиковая пластина» не использовалось. Не встретилось оно мне и в описях коллекций каменного инвентаря Авдеево до 1986 г. Все вышесказанное не
означает, что оно не было на слуху и активно не применялось исследователями Авдеево с первых лет раскопок нового объекта, т. е. с начала 1970-х годов. Вероятно, причиной сложившейся ситуации и осторожности в использовании этого понятия в публикациях стало отсутствие четкой дефиниции для данной категории вещей. Отсюда и некоторая упрощенность в понимании «кладиковых пластин» из Авдеево и Костенок 1/1, которая позволила исследователям использовать это понятие применительно к материалам иных памятников без соответствующих оговорок. Произошло, как это порой случается, размытие понятия.
Определенную ясность в вопрос внесли работы М.Д. Гвоздовер о каменном инвентаре стоянки Авдеево (Оуо7^уег, 1995; Гвоздовер, 1998). Это плод ее долгой работы и раздумий, в том числе и о «кладиковых пластинах». Не дав четкого определения («вентральное тронке» вряд ли можно считать таковым), М.Д. Гвоздовер предложила их подробное описание, которое вполне позволяет выделить совокупность признаков, характеризующих группу. Наблюдения Г.П. Григорьева и П.П. Ефименко сыграли при этом далеко не последнюю роль.
«В яме обычно находились пластины, сколотые с одного-двух нуклеусов, и нередко они подбираются между собой по плоскости раскалывания, образуя так называемые "складанки"» — пишет она — «Обычно это целые пластины правильного огранения, с параллельными краями, часто изогнутые в профиль к концам, уплощающиеся и несколько расширяющиеся к дистальному концу». М.Д. Гвоздовер промерила пластины и по результатам измерений длина их составила от 70 до 120 мм, средняя ширина — 18,8 мм, толщина — до 6 мм, которая к дистальному концу уменьшалась. Именно незначительная ширина и изогнутость пластин позволили М.Д. Гвоздовер сделать чрезвычайно важный вывод: «кладиковые пластины не являлись заготовками для скребков, резцов, НКТ из-за малой толщины. Лишь мелкие острия и наконечники можно было из них изготовить». И тут она дискутирует с В.И. Беляевой (Беляева, 1994) и Я. Козловским (Kozlowski, 1984): «Мы не можем согласиться с авторами, которые полагают, что «кладиковые пластины» — лишь этап последовательного преобразования исходной заготовки в результате изнашивания и последующего оживления и переделки: необработанный конец — вентральное тронке — НКТ. Можно проследить, что у «кладиковых пластин» при изготовлении вентрального тронке дистальный конец первоначально не фрагментирован и лишь подправлен (укреплен) ретушью. Естественный дистальный конец заготовки не был заострен, а расширялся и уплощался к концу. Толщина орудия (не максимальная, а у конца) не превышает 6 мм. Это не дает нам основания рассматривать обработанный конец как площадку для утончения спинки, как это характерно для НКТ. Лезвие у вентрального тронке сформировано не чешуйчатыми разноразмерными широкими фасетками, а регулярной полукрутой ретушью» (Гвоздовер, 1998. С. 257-258. Рис. 16).
«Кладиковые пластины» могут быть усечены с двух или одного конца или, в некоторых случаях, оставаться без подработки (рис. 1; Гвоздовер, 1998. Рис. 16). Большинство из них несут на себе следы использования, и, вместе с тем, подработанные и использованные пластины в ряде случаев залегают вместе, а их ремонтаж демонстрирует снятие с одного нуклеуса. Вполне вероятно, что набор подобных пластин был индивидуальной собственностью, и они перемещались вместе. В качестве местонахождения М.Д. Гвоздовер
в работе 1998 г. упоминает только ямы, хотя ей известны были и случаи (не единичные) нахождения пластин в культурном слое.
Кроме того, М.Д. Гвоздовер пересмотрела свое отношение к пластинам старого объекта и пришла к выводу, что «кладиковых пластин» там нет. Неясный, но интересный факт — почему в старом объекте, во всем схожем с новым объектом, тем не менее не обнаружено «кладиковых пластин». Здесь уместно вспомнить и отсутствие в старом объекте обработанного и необработанного мергеля.
У Г.П. Григорьева нет публикаций о «кладиковых пластинах», но он часто описывал их в отчетах: «...кремни из клада — пластины с мелкой краевой ретушью типа выщер-бленности, но не превращенные в орудия, очень свежие, не патинизированные, тонкие и некоторые — прямоосные, а другие искривленные как обычно» (Григорьев, 1975. Л. 15). В 1989 г. «.было много пластин, которые по своей морфологии отличаются от других пластин и носят у нас название «кладиковых». Вначале они назывались нами так оттого только, что они составляли клады, находимые в ямах. Когда их накопилось много, мы смогли увидеть общие черты их морфологии. Однако надо иметь в виду, что это не орудия, их морфология поэтому проще, и их отличительные признаки — это не слишком длинный список. Они все относительно тонкие, среди них нет толстых пластин, можно сказать есть тонких и средних толщин. У более тонких края неровные . концы их подрезаются широкими фасетками с брюшка (чаще, чем со спинки). Хотя они не обработаны вторично, однако все они были использованы в работе: их края — с выщерблинами по всей длине» (Григорьев, 1989. Л. 24-25). «.Иногда отмечается изношенность на ребрах пластины, разделяющих грани спинки, есть и следы интенсивного изнашивания на конце пластины — естественно усекшейся» (Григорьев, 1987. Л. 16).
Из краткого обзора истории понятия «кладиковая пластина» следует, что «клади-ковые пластины» имеют определенные параметры, изогнутый профиль, усеченный конец\концы с брюшка, реже — со спинки. Посредством усечения, вероятно, укреплялись концы пластин. Пластины, как правило, несут следы использования, иногда интенсивные. Незначительная толщина пластин и изогнутость профиля не предполагают их последующей утилизации, они также не могут служить заготовками или быть промежуточной стадией в изготовлении ножей костенковского типа. Другими словами, это самодостаточная категория. Дальнейшая работа с пластинами, скорее всего, расширит список их признаков, а сравнительный анализ с материалами иных памятников может дать веские основания для введения понятия «кладиковые пластины костенковского типа».
Информация о статье
Автор: Булочникова Евгения Вячеславовна — НИИ и Музей антропологии МГУ, Москва, Россия, ebulochnikova@yandex.ru
Название: Кладиковые пластины «костенковского типа» (история вопроса)
Резюме: В статье освещается история понятия «кладиковые пластины» Авдеево и Костенок 1/1. Пластины этих памятников, часто залегающие группами, часто в ямах и часто сколотые с одного-двух нуклеусов имеют определенные морфологические особенности, что не позволяет их без предварительного сравнительного анализа ставить в один ряд с пластинами из «кладов» других памятников. «Кладиковые пластины» — достаточно перспективная категория для изучения. Результаты исследования, как представляется автору, могут усложнить типологический облик костенковской культуры.
Ключевые слова: верхний палеолит Русской равнины, костенковская культура, каменный инвентарь, клади-ковые пластины.
Литература
Беляева, 1979 — БеляеваВ.И. Кремневый инвентарь Костёнок 1 (опыт классификации): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Л., 1979. 24 с.
Беляева, 1994 — Беляева В.И. Каменный инвентарь, традиции и среда эпохи верхнего палеолита // Культурные трансляции и исторический процесс. СПб., 1994. С. 38-48.
Гвоздовер, 1958 — Гвоздовер М.Д. Авдеевская стоянка и ее место среди других памятников позднего палеолита: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Л., 1958. 13 с.
Гвоздовер, 1998 — Гвоздовер М.Д. Кремневый инвентарь Авдеевской верхнепалеолитической стоянки // Восточный граветт. М., 1998. С. 234-278.
Гвоздовер, Григорьев, 1977 — Гвоздовер М.Д., Григорьев Г.П. Авдеевская палеолитическая стоянка в бассейне
р.Сейм // Палеоэкология древнего человека. X конгресс INQUA. М., 1977. С. 50-56.
Григорьев, 1975 — Григорьев Г.П. Отчет Авдеевской экспедиции за 1975 год // Архив X НИИМА МГУ
Григорьев, 1987 — Григорьев Г.П. Отчет Авдеевской экспедиции за 1987 год // Архив X НИИМА МГУ
Григорьев, 1989 — Григорьев Г.П. Отчет Авдеевской экспедиции за 1989 год // Архив X НИИМА МГУ
Ефименко, 1958 — Ефименко П.П. Костенки 1. М.; Л., 1958. 483 с.
Gvozdover, 1995 — GvozdoverM. Art of the mammoth hunters. Oxford, 1995. 186 p.
Kozlowski, 1984 — Kozlowski J.K. Les lames emenagees par la technique de Kostenki dans perigordien superieur de Corbiac // Advances in Paleolitic and Mesolitic Archeology. Warsawa, 1984. P. 31-78.
Author:| E.V. Bulochnikova
Title: Buried treasure blades of the «Kostenki type» (historical background)
Abstract: The article shed light to the history of the term «buried treasure blades» in Avdeevo and Kostenki 1/1. In these sites, blades are often found as groups, frequently laying in pits and often as flaking products of one or two cores, and have the certain morphological features; this does not allow to put them together with blades from 'buried treasures' in other sites without a preliminary comparative analysis. The 'buried treasure blades' is a quite perspective category for study. The author believes that the research results can complicate the typological appearance of the Kostenki culture.
Keywords: Upper Paleolithic on the Russian plain, Kostenki culture, lithic industry, buried treasure blades.
