CC BY
56УДК 327(470) + 327 (510)
А. Г. Дорожкин (Магнитогорск, Россия)
КИТАЙСКО-АЛБАНСКИЙ РАЗРЫВ 1978 Г. В ОТРАЖЕНИИ КОРРЕСПОНДЕНЦИЙ ТАСС
Аннотация. Статья посвящена отражению в сообщениях советского информационного агентства «ТАСС» состояния китайско-албанских отношений 1978 г. В этом году произошел разрыв указанных отношений и одновременно прекратил свое существование союз между Пекином и Тираной. Занятая в начале 1960-х гг. Албанией независимая от СССР позиция по ряду вопросов в условиях советско-китайской конфронтации предопределила повышенное внимание к тиранским лидерам со стороны Пекина. В дальнейшем эволюция маоизма вправо привела к ослаблению этого союза, а затем и к полному его прекращению. В предлагаемой статье рассматривается процесс эскалации напряженности в албано-китайских отношениях в последние месяцы существования союза, зафиксированный в корреспонденциях ТАСС и зарубежной прессе. Албанское руководство отвергло в 1977 г. теоретические основы новой политики Пекина и осталось на прежних позициях, сохранив верность не столько ортодоксально-маоистскому, сколько сталинистскому курсу. Недовольство в Тиране вызвали и сближение Китая с Югославией, и взгляд на Советский Союз как на врага № 1.Процесс конфронтации выразился в открытой полемике между двумя коммунистическими партиями по идеологическим и международным вопросам, в прогрессирующем распространении идеологической конфронтации на межгосударственные отношения, что привело к полному прекращению в 1978 г. межгосударственных и межпартийных контактов. Все это нашло свое отражение в корреспонденциях ТАСС за 1977-1978 гг. Авторы зарубежных публикаций крайне сдержанно оценивали возможность восстановления отношений между Тираной и Москвой. Это отражалось в корреспонденциях ТАСС и, по мнению автора статьи, повлияло на позицию советского руководства по вопросу об албано-китайской конфронтации.
Ключевые слова: ТАСС, корреспонденция, Китай, Албания, разрыв, маоизм
Среди расколов, которыми изобилует история международного коммунистического движения, особое место занимает китайско-албанский разрыв конца 1970-х гг. Он знаменовал собой серьезнейший кризис в маоистском движении, и без того переживавшем к моменту смерти «великого кормчего» не лучшие времена. Как известно, с начала 1970-х гг. маоизм все более эволюционировал вправо, чему сопутствовало активное налаживание Пекином контактов с капиталистическими странами. Это не могло не вызвать раскола среди последователей «идей Мао Цзэдуна», в числе которых в свое время значились и албанские лидеры. Последние остались на прежних, левых, позициях, что в конце концов привело к разрыву между Тираной и Пекином. Перипетии этого разрыва широко освещались мировой прессой; они нашли отражение и на страницах советских периодических и справочных изданий, а также в публицистической литературе антимаоистского характера. При этом нередко имели место заимствования из зарубежной периодики, чему благоприятствовала активная и оперативная деятельность корреспондентов ТАСС, аккредитованных за рубежом. Их материалы способствовали формированию представлений о сути и характере албано -китайских разногласий и часто оказывались востребованы. Автором предлагаемой статьи уже рассматривалось отражение нарастания этих разногласий в сообщениях ведущего информагентства СССР [2]. В данной работе, в продолжение темы, предполагается остановиться на освещении корреспондентами ТАСС обстоятельств разрыва между Пекином и Тираной, произошедшего летом 1978 г.
Нельзя сказать, что этот разрыв, как и предшествовавшее ему прогрессирующее ухудшение отношений между КНР и НРА, явились неожиданностью для советского руководства. Как показано в недавней монографии А. А. Улуняна, уже в конце 1960-х гг. высшие инстанции СССР получали по дипломатическим и разведывательным каналам информацию о трениях между двумя союзниками (нежелание албанского руководства организовывать в своей стране кампанию, аналогичную «культурной революции» в Китае,
некоторая сдержанность в оценках этой «революции» Тираной, тенденция к постепенному сужению двустороннего сотрудничества при одновременном расширении связей Албании с некоторыми европейскими социалистическими странами). Отмечалось также, что европейский союзник КНР не всегда был удовлетворен китайской помощью [8, с. 33-34, 5051]. Не случаен поэтому был зондаж о возможности нормализации отношений с НРА, предпринятый в 1969 г. Москвой через своих восточноевропейских союзников, сохранивших, в отличие от СССР, дипотношения с Тираной. В силу ряда причин он, однако, оказался неудачным [8, с. 76-77]. Очевидно, эта неудача повлияла на то, что в советской открытой печати в 1977-1978 гг., в отличие от корреспонденций ТАСС тех же лет, практически не поднимался вопрос о возможности нормализации советско-албанских отношений, а тем более - о восстановлении межпартийных связей.
При нарастании с начала 1970-х гг. китайско-албанских разногласий все же официально обе страны до 1978 г. числились союзниками, хотя уже в 1977 г. расхождения между ними приняли уже открытый характер [2]. На это повлияли и пекинская концепция «трех миров», идеологически оформившая и обосновавшая «сдвиг» маоизма вправо, и сближение Китая с титовской Югославией - давним противником албанского лидера Э. Ходжи. Печать СССР, говоря о разногласиях в маоистском лагере, подчеркивала идеологические расхождения сторон, умалчивая о югославском факторе - здесь, очевидно, проявилось намерение Москвы избегать всего, что могло бы вызвать осложнений с Белградом7. Что же касается Пекина, то он поначалу пытался сдержанно реагировать на критику со стороны албанского руководства. Видный советский дипломат и историк М.С.Капица указывал в этой связи на тщетные усилия Пекина по спасению своего альянса с тиранским руководством [3, с. 468-469, 470-471]. К приведенным М. С. Капицей данным можно добавить и некоторые второстепенные, на первый взгляд, детали, на которые, однако, обратили внимание корреспонденты ТАСС в канун крушения альянса «Пекин-Тирана». Так, в начале 1978 г. со ссылкой на агентство Франс Пресс говорилось, что в книжных магазинах КНР пока еще продаются труды Э. Ходжи на китайском и других языках, хотя ныне они уже не бросаются в глаза потенциальному покупателю8. Вместе с тем корреспонденции от 12 января 1978 г. сообщилось, что в пекинских магазинах исчезли из продажи портреты Э. Ходжи, которые еще недавно «продавались вместе с портретами Мао»9. А 10 марта 1978 г., также со ссылкой на Франс Пресс, уже извещалось, что работы албанского лидера совершенно исчезли из пекинской книгопродажи. Когда корреспондент французского агентства «в последние дни» спрашивал в магазинах об этих трудах («которыми до последнего времени были заставлены все полки»), ему отвечали, будто бы вся соответствующая продукция уже распродана10. С другой стороны, говорилось, что албанские официальные газета «Зери и популлит» пока еще продается в КНР, «но не выставляется на виду»11. Обращалось внимание и на то, что китайская печать до сих пор еще не опубликовала поздравления от лидеров НСРА Хуа Гофэну и Е Цзяньину в связи с избранием их на государственные посты, хотя ранее, 7 марта, ТАСС сообщило о соответствующих поздравлениях, присланных вьетнамскими руководителями12. При этом отношения Пекина с Ханоем были уже весьма натянутыми. Простое такое сопоставление позволяло сделать вывод о далеко зашедшем албано-китайском отчуждении. Напоминая о неприятии Тираной концепции «трех миров», корреспондент Франс Пресс с полным основанием мог
7 За рубежом, 1977, № 26, 51; Правда. 1977. 17 июля, 1 сентября.
8 Служебный вестник иностранной общеполитической информации // ГАРФ. Ф. Р-4459. Оп. 43. Ед. хр. 19932, л. 11.
9 Там же, л. 10.
10 Там же, л. 42-43.
11 Там же, л. 43.
12 Служебный вестник иностранной общеполитической информации // ГАРФ. Ф. Р-4459. Оп. 43. Ед. хр. 19932, л. 36-37, 42.
констатировать, что «китайско-албанская «нерушимая дружба» приказала, судя по всему,
13
долго жить»13.
В 1977 г. корреспонденции ТАСС обычно не касались экономических последствий возможного албано-китайского разрыва. Когда его неизбежность уже не вызывала сомнений (начало следующего года), к данной теме стали обращаться довольно активно, тем более что идеологический конфликт Пекина с Тираной все более стал распространяться на область межгосударственных отношений. В известной степени повторялась ситуация 1960 г., времен начала советско-китайского раскола (о чем упоминали и иностранные журналисты, на которых ссылались корреспонденты ТАСС 14), а также 1948 г., когда окончательный советско-югославский разрыв предваряло свертывание экономических отношений, а тому, в свою очередь, предшествовали разногласия по политическим вопросам. Сама значимость китайской помощи для Албании оценивалась в дальнейшем неоднозначно. С одной стороны, отечественные исследователи-албанисты отметили все более возраставшее недовольство руководства НСРА качеством и количеством этой помощи. Они привели данные из письма ЦК АПТ в ЦК КПК от 29 июля 1978 г., т. е. относящиеся ко времени разрыва [4, с. 444]. В советской прессе и публицистике 1978-1979 гг. также обращалось внимание на то, что в период углубления разногласий с Тираной Пекин стремился использовать экономическую помощь союзнику как инструмент политического нажима [3, с. 470-471]. С другой стороны, в обобщающей работе по истории Албании говорилось, что за период 1954-1975 гг. КНР предоставила этой стране на экономические нужды кредитов на 3 млрд юаней, что внесло существенный вклад в ее народнохозяйственное развитие [4, с. 445]. Благодаря китайской помощи, отмечают исследователи Юн Чжан и Дж. Холлидей, в 1960-х гг. в НРА поддерживался сравнительно высокий уровень жизни [12, с. 488]. Помощь военного характера вдвое превосходила экономическую и «в значительной мере избавляла Албанию от расходов на оборону» [4, с. 445].
Непосредственно в 1978 г. в корреспонденциях ТАСС четко обозначалось двойственное состояние албанской экономики в связи с длительной односторонней ориентации страны на Китай. В начале года, со ссылкой на венгерскую «Мадьяр хирлап», говорилось об определенной автаркии НСРА (здесь заметим, что сам Э. Ходжа отнюдь не был сторонником такой системы [11, с. 457-458]), об изоляции ее от международного разделения труда, приведшей к устареванию производственного оборудования, трудностям с запчастями, нехватке современной техники15. Позднее, уже после китайско-албанского разрыва, британская «Обсервер» признавала, что оборотной стороной изоляции НСРА от мирового рынка была известная экономическая самостоятельность страны16. Несколько иначе, чем венгерская газета, экономические последствия китайско-албанского альянса характеризовала монгольская «Унэн». Она указывала, в частности, что, по данным западных источников, 70 % всех работ, намеченных к исполнению шестым пятилетним планом, предполагалось выполнить при китайском финансовом содействии. Вместе с тем отмечалось несвоевременное поступление помощи и товаров из КНР, особенно в последнее время. Из всего этого монгольское издание заключало, что «Албания становится ненужной китайским
17
руководителям» .
Активизация Пекином весной 1978 г. отношений с КНДР, СРР и СФРЮ при одновременном обострении отношений с СРВ несколько отвлекли внимание ТАСС (и корреспондентов зарубежных информагентств и печатных изданий) от прогрессирующего
13 Там же, л. 43.
14 Служебный вестник иностранной общеполитической информации // ГАРФ. Ф. Р-4459. Оп. 43. Ед. хр. 19935, л. 52.
15 Служебный вестник иностранной общеполитической информации // ГАРФ. Ф. Р-4459. Оп. 43. Ед. хр. 19932, л. 1-3.
16 Служебный вестник иностранной общеполитической информации // ГАРФ. Ф. Р-4459. Оп. 43. Ед. хр. 19935, л.
288.
17 Служебный вестник иностранной общеполитической информации // ГАРФ. Ф. Р-4459. Оп. 43. Ед. хр. 19932, л. 20.
албано-китайского конфликта, завершившегося 7 июля 1978 г. открытым разрывом. Показательно было, что Пекин практически одновременно порвал экономические и культурные связи с СРВ - 3 июля было объявлено о прекращении сотрудничества с Вьетнамом. Едва ли это было случайным совпадением, тем более, что тиранское руководство 24 июня 1978 г. прямо заявило о своей поддержке Ханоя в его борьбе с Пекином и Кампучией (Камбоджей), руководимой союзниками КНР - «красными кхмерами»18.
В статье, опубликованной в конце июля 1978 г. в «Вашингтон стар» и переданной ТАСС в Москву 28 июля, говорилось, что два фактора в первую очередь предопределили разрыв: намеченный на август визит Хуа Гофэна в Румынию и Югославию и упомянутое заявление руководства НСРА о поддержке Вьетнама. В условиях полного разрыва с КНР, утверждалось в американской газете, у НСРА и АПТ остался лишь один внешний союзник -мелкие сталинистские группы, способные оказать Э. Ходже сугубо моральную поддержку. Однако для более или менее успешного народнохозяйственного развития Албании, возможно, придется переориентировать экономику на «некоммунистические страны», особенно Францию19. Последнее суждение было правомерным: албанский руководитель явно симпатизировал Франции, где он в свое время получил образование, и чья внешняя политика со времен де Голля в целом одобрительно воспринималась в Тиране. Реверансы в сторону Парижа постоянно присутствовали в работах Э. Ходжи в 1970-х гг. [11, с. 270-273, 289, 295-297, 335, 372-373, 396-397, 416, 423-424, 428-429, 520; 9, с. 188, 216, 226].
Интересен тезис о «мелких сталинистских группах» как союзниках АПТ. На усиление раскола в маоистском лагере, в т. ч. под воздействием китайско-албанского разрыва, обращалось внимание и в советской публицистике. Отмечалось, что ряд европейских и латиноамериканских группировок переориентировался на Тирану; руководство НСРА организовало ряд рабочих встреч и региональных совещаний этих группировок, «а также митинги с участием иностранных делегаций. Подобные <...> группировки взяли на себя роль защитников ортодоксального маоизма», стремясь спасти «его «чистоту» от «прагматической» ревизии» постмаоцзэдуновским руководством [6, с. 139; 4, с. 446]. Тезис о стремлении данных групп спасти «чистоту ортодоксального маоизма», как и о маоистском характере проалбанских группировок, с нашей точки зрения, спорен: более справедливым представляется замечание «Вашингтон стар» о группах сталинистского толка. С этим суждением согласуется и вывод Д. Пристланда о том, что «албанский маоизм» был гораздо ближе к «позднему сталинизму», нежели к китайскому первообразу [5, с. 623]. Во всяком случае, сам Э. Ходжа ни в 1978 г., ни позже не противопоставлял «подлинный» маоизм времен «великого кормчего» поздней его версии, будто бы «искаженной» наследниками Мао. В своей книге «Империализм и революция» (1978) руководитель НСРА подверг тотальной критике «идеи Мао» и объявил их несовместимыми с марксизмом. Э. Ходжа дезавуировал недавние свои оценки Мао как «великого марксиста» и вообще отказал ему в праве называться марксистом [10, с. 761]. Категорически возражая против сравнения наметившейся уже в самой КНР критики личности и дела Мао Цзэдуна с хрущевской десталинизацией в СССР, Э. Ходжа утверждал, что здесь уместнее совсем другое сопоставление: подобно тому, как «Брежнев и его ревизионистская группа свергли Хрущева, так и «китайский Брежнев» - Дэн Сяопин - свергает с пьедестала китайского Хрущева - Мао Цзэдуна» [10, с. 763-764]. Учитывая, что для маоистов именно Н. С. Хрущев был олицетворением «современного ревизионизма», нетрудно понять характер такой сентенции.
Сами же «идеи Мао» объявлялись Э. Ходжей отрицанием марксизма; китайская политика как времен Мао, так и его наследников, рассматривалась в качестве националистической, великодержавно-шовинистической, примирительной по отношению к империализму, реакции различных стран и собственной буржуазии. В вину покойному председателю ставились милитаристский стиль, амбициозность, диктаторские методы
18 Служебный вестник иностранной общеполитической информации // ГАРФ. Ф. Р-4459. Оп. 43. Ед. хр. 19935, л. 52.
19 Там же, л. 52-56.
руководства. Неоднократно подчеркивался и эклектичный характер маоистской идеологии, настойчиво повторялось, что «великий кормчий» никогда не был марксистом [10, с. 718-719, 761, 763]. Все это было весьма созвучно обвинениям в адрес «председателя Мао» и его преемников, постоянно раздававшимся в СССР 1960-х - начала 1980-х гг. Вопрос о прямом заимствовании албанской пропагандой хотя бы части этих обвинений у советского Агитпропа остается открытым, однако не подлежит сомнению, что некоторые антимаоистские материалы албанцев использовались советскими СМИ в пропагандистской войне против Пекина20.
Авторами публикаций в зарубежной прессе (не корреспондентами ТАСС) поднимался вопрос о возможности нормализации советско-албанских отношений на антимаоистской основе. Так, 25 июля 1978 г. в депеше ТАСС цитировалось утверждение французской печати, что нормализация отношений возможна, чему среди прочего благоприятствует поддержка Албанией Вьетнама. Ханой к тому времени, действительно, оказался в числе ближайших союзников Москвы [7, с. 715-716]. Интересно, что в конце июля 1978 г. весьма авторитетная в СССР «Литературная газета» опубликовала статью «Бескорыстная помощь по-пекински», в которой сообщила о прямом использовании КНР экономической помощи в качестве инструмента давления на другие страны, в т. ч. на НСРА и СРВ. Недавние шаги Пекина по отношению к этим странам были охарактеризованы как проявление великодержавного подхода. Албания и Вьетнам, таким образом, фактически были поставлены на одну доску как жертвы китайской великодержавной политики. На основе конкретных фактов манипулирования «помощью» многозначительно заключалось: «Страны, которым Китай оказывает "бескорыстную", "не связанную ни с какими условиями чистосердечную братскую помощь" <...> стали опасаться: а не взорвется ли нефтеперегонный завод, не обрушатся ли мосты, не развалятся ли в воздухе вертолеты, построенные и поставленные Китаем?»21. Косвенно такое умозаключение с учетом общего контекста можно было расценить как «приглашение» албанцев к сотрудничеству с СССР.
В статье, напечатанной 28 июля того же года в «Вашингтон стар», утверждалось, что Советский Союз «не станет для Албании притягательной силой», во всяком случае, при жизни Э. Ходжи. Тем не менее, «Файнешнл таймс», сообщая уже в августе об идентичности оценки Тираной и Москвой балканской поездки Хуа Гофэна, также воздержалась от прогноза возможного политического сближения НСРА и СССР22. Другое британское издание - «Обсервер», сообщая о болезни Э. Ходжи, допустило даже, что в случае смерти лидера его преемники примирятся скорее с Китаем, нежели с Советским Союзом23. Уже упоминавшаяся работа албанского лидера «Империализм и революция», появившаяся еще в апреле 1978 г., давала все основания для такого предположения. В ней утверждалось, что Пекин в будущем, возможно, пересмотрит свою нынешнюю линию и сочтет более предпочтительным для себя тактический альянс с советским «социал-империализмом» [10, с. 425-426]. Интересно, что в завуалированной форме на это намекалось и в советской публицистике конца 1970 -х гг. [1, с. 356]. Не удивительно поэтому, что и тогда, и в последующем, охотно воспроизводя албанские обвинения в адрес китайского руководства, советская печать воздерживалась вместе с тем от указания на возможность восстановления «братской дружбы с народной Албанией».
Подводя итоги, отметим несомненную источниковую ценность корреспонденций ТАСС, связанных с освещением китайско-албанского разрыва. Сообщения со ссылкой на зарубежные информагентства и публикации иностранной прессы достаточно своевременно и оперативно освещали текущее состояние отношений между Тираной и Пекином,
20 Служебный вестник иностранной общеполитической информации // ГАРФ. Ф. Р-4459. Оп. 43. Ед. хр. 19935, л.
296.
21 Литературная газета. 1978. 26 июля.
22 Служебный вестник иностранной общеполитической информации // ГАРФ. Ф. Р-4459. Оп. 43. Ед. хр. 19935, л.
298.
23 Там же, л. 286-290.
фиксировали нарастание идеологических разногласий между странами и прогрессирующее распространение разногласий на область межгосударственных отношений. При этом информационные материалы, исходящие от корреспондентов ТАСС за рубежом, носили строго информационный, а не аналитический характер. Воспроизводя точку зрения своих иностранных коллег, советские журналисты сами воздерживались от того, чтобы делать выводы и давать прогнозы. Тем не менее, их материалы не могли не ориентировать вышестоящие инстанции по вопросам «эрозии» китайско-албанского союза, в оценке возможных последствий разрыва между НСРА и КНР, в оценке будущего маоистского движения и перспектив развития отношений СССР с Китаем и Албанией. Данные материалы оказывались востребованными и публиковались в открытой печати Советского Союза.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бурлацкий Ф. М. Мао Цзэдун и его наследники. М.: Международные отношения,
1980. 400 с.
2. Дорожкин А.Г. На пути к конфронтации: корреспонденции ТАСС о китайско-албанских отношениях в 1976-1977 гг. // Содружество. 2016. № 3. С. 134-138.
3. Капица М.С. КНР: три десятилетия - три политики. М.: Наука, 1979. 576 с.
4. Краткая история Албании с древнейших времен до наших дней. М.: Наука, 1992.
512 с.
5. Пристланд Д. Красный флаг: история коммунизма. М.: ЭКСМО, 2011. 976 с.
6. Пышков Б. М., Старостин Б. С. Пекин: в поисках «пятой колонны». М.: Политиздат,
1981. 174 с.
7. Улунян Ар. А. Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 1950-х гг. - 1980 г.). М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2013. 912 с.
8. Улунян А. А. Послепражский 1969-й. советская дипломатия и разведка в поисках союзников и противников на Балканах и в Европейском Средиземноморье. М.: ЛЕНАНД, 2016. 400 с.
9. Ходжа Э. Отчетный доклад о деятельности Центрального Комитета Албанской партии труда, представленный VII съезду АПТ 1 ноября 1976 г. Тирана: 8 Нентори, 1976. 276 с. [Электронный ресурс] // URL: http://www.enverhoxha.ru/Archive_of_books/enver_hoxha _the_report_at_7th_congress_of_the_party_of_labour_of_albania_rus.pdf (дата обращения: 07.01. 2016).
10. Ходжа Э. Империализм и революция. Тирана: 8 Нентори, 1979. 535 с. [Электронный ресурс] // URL: http://www.enverhoxha.ru/Archive_of_books/enver_hoxha_imperialism_ and_revolution_rus.pdf. (дата обращения: 07.01.2016)
11. Ходжа Э. Сверхдержавы. 1959-1984. Из политического дневника. Тирана: 8 Нентори, 1986. 705 с. [Электронный ресурс]. URL:
http://www.enverhoxha.ru/Archive_of_books/enver_hoxha_the_superpowers_rus.pdf (дата обращения: 07.01.2016).
12. Юн Чжан, Холлидей Дж. Неизвестный Мао. М.: Центрполиграф, 2007. 845 с.
A. G. Dorozhkin (Magnitogorsk, Russia) THE CHINO-ALBANIAN SPLIT OF 1978 IN TASS REPORTS
Abstract. The article is devoted to the Chino-Albanian relations in the news reports of the Telegraphic Agency of the Soviet Union (TASS) in 1978. This year saw the split of those relationships as well as the end of the Beijing-Tirana alliance. In the early 1960s, having demonstrated an independent policy in respect of the Chino-Soviet confrontation, Albania attracted Beijing's attention to the political leaders in Tirana. Then, the evolution of Maoism 'to the right' led to the weakening and, then, to the end of this alliance. The aim of the article is to analyse the escalation of tension in Chino-Albanian relations through the reports of both Soviet and foreign news agencies in the late months of the allied relationships between China and Albania. The increase in tension appeared in the public polemic between two Communist parties on the ideologi-
cal and international questions. Besides, it became apparent owing to the intensive spread of the ideological confrontation in the state-to-state relations. In 1978, this brought interstate and interparty contacts to an end. It is shown the foreign authors kept to be very restrained in the estimates of the possibility to resume the relationship between Tirana and Moscow, which was reflected in the TASS reports and, probably, predetermined the attitude of the Soviet political establishment to Soviet-Albanian relations. Keywords: TASS, news report, China, Albania, maoism.
REFERENCES
1. Burlatskii F. M. Mao Tszedun i ego nasledniki. Moscow, Mezhdunarodnye otnosheniya,
1980. 400 p.
2. Dorozhkin A.G. Na puti k konfrontatsii: korrespondentsii TASS o kitaisko-albanskikh otnosheniyakh v 1976 1977 gg. // Sodruzhestvo. 2016. No 3. pp. 134-138.
3. Kapitsa M.S. KNR: tri desyatiletiya - tri politiki. Moscow, Nauka, 1979. 576 p.
4. Kratkaya istoriya Albanii s drevneishikh vremen do nashikh dnei. Moscow, Nauka, 1992.
512 p.
5. Pristland D. Krasnyi flag: istoriya kommunizma. M.: EKSMO, 2011. 976 p.
6. Pyshkov B. M., Starostin B. S. Pekin: v poiskakh «pyatoi kolonny». Moscow, Politizdat,
1981. 174 p.
7. Ulunyan Ar. A. Balkanskii «shchit sotsializma». Oboronnaya politika Albanii, Bolgarii, Rumynii i Yugoslavii (seredina 1950-kh gg. - 1980 g.). Moscow, Russkii fond sodeistviya obrazovaniyu i nauke, 2013. 912 p.
8. Ulunyan A. A. Posleprazhskii 1969-i. sovetskaya diplomatiya i razvedka v poiskakh soyuz-nikov i protivnikov na Balkanakh i v Evropeiskom Sredizemnomor'e. M.: LENAND, 2016. 400 p.
9. Khodzha E. Otchetnyi doklad o deyatel'nosti Tsentral'nogo Komiteta Albanskoi partii truda, predstavlennyi VII s"ezdu APT 1 noyabrya 1976 g. Tirana: 8 Nentori, 1976. 276 s. [Elektronnyi resurs] // URL: http://www.enverhoxha.ru/Archive of books/enver hoxha the report _at_7th_congress_of_the_party_of_labour_of_albania_rus.pdf.
10. Khodzha E. Imperializm i revolyutsiya. Tirana: 8 Nentori, 1979. 535 p. [Elektronnyi resurs]. URL: http://www.enverhoxha.ru/Archive of books/enver hoxha imperialism and revolution rus.pdf.
11. Khodzha E. Sverkhderzhavy. 1959-1984. Iz politicheskogo dnevnika. Tirana: 8 Nentori, 1986. 705 s. [Elektronnyi resurs]. URL: http://www.enverhoxha.ru/Archive_of_books/enver_hoxha_the_superpowers_rus.pdf.
12. Yun Chzhan, Khollidei Dzh. Neizvestnyi Mao. Moscow, Tsentrpoligraf, 2007. 845 p.
Дорожкин А. Г. Китайско-албанский разрыв 1978 г. в отражении корреспонденций ТАСС // Гуманитарно-педагогические исследования. 2017. Т. 1. № 1. С. 86-92
Dorozhkin A. G. The chino-albanian split of 1978 in tass reports, Gumanitarno-pedagogicheskie is-sledovaniya. [Humanitarian and pedagogical Research]. 2017, Vol. 1, No 1, pp. 86-92
Author: Andrey Dorozhkin, Professor, Doctor of Science in History, Professor at Department of World History, Institute for the Humanities, Nosov Magnitogorsk State Technical University (NMSTU), andrew-67@mail.ru
