CC BY
29
Экономика, ¡¡рераПЕ&'1ниНа1ельство
ЭКОНОМИКА, ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО И ПРАВО
Том 9 • Номер 3 • Июль-сентябрь 2019 ISSN 2222-534Х Journal of Economics, Entrepreneurship and Law
>
Первое
экономическое издательство
Китайский вектор в Скандинавии как новая форма альтернативы партнерства РФ и КНР в Арктике в 2010-2020-х гг.
Магомадов И.А. 1
1 Ставропольский государственный университет , Изобильный, Ставропольский край, Россия
АННОТАЦИЯ:_
В статье изложена специфика экономической стратегии Китайской Народной Республики в регионе Арктика в 2000-2020-х гг. Дан анализ политики Китая в Дании, Швеции и Норвегии в контексте реального экономического противовеса российско-китайскому партнерству в регионе. Изложена специфика преимущества Королевства Дании в периоды охлаждения отношений Китая с Норвегией и Швецией в 2010-2016-ом гг. и 2010-2013-ом гг. Подробно отражена специфика неудач норвежских фирм на китайском рынке ввиду позиций датских корпораций, однако при этом объясняется причина того, почему КНР разрешает компаниям из Осло присутствовать в данных сегментах рынка, чтобы держать цены на датские товары и услуги в относительном приемлемом для Китая балансе цен. Представлены китайско-шведские стратегии в Гонконге. На основе источников показана косность шведского менеджмента и его неспособность выходить на широкий внутренний рынок КНР, ограничиваясь лишь нишей в особом административном районе. Описаны причины, почему скандинавский вектор политики Китая в Арктике является важным противовесом российско-китайских экономических отношений в регионе. Выявлены ключевые проблемы торговых отношений РФ и КНР, которые объясняют проблему, как три королевства Северной Европы добились успехов за более короткий срок партнерских отношений с Китаем, в отличие от России, которой все чаще в данном регионе КНР отводит роль транзитного государства. Дан анализ экономической стратегии США, направленной на сдерживание КНР в регионах Северной Европы и Арктики. Освещена проблема освоения китайскими компаниями ресурсов острова Гренландия, что дает Дании существенное пополнение бюджета автономии.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: КНР, скандинавские страны, Скандинавия, Арктика, РФ, Российская Федерация, российско-китайские отношения в Арктике, китайско-норвежские отношения, китайско-шведские отношения, китайско-датские отношения, Дания, Швеция, Норвегия, экономика стран Северной Европы, китайский фактор, теневая экономика, сырьевой экспорт РФ, импорт КНР, Гонконг, экономика и Арктика, экономика скандинавских стран, Гренландия
Chinese vector in Scandinavia as a new form of alternative partnership between Russia and China in the Arctic in 2010-2020
Magomadov I.A. 1
1 Stavropol State University, Russia
Введение
Китайская Народная Республика ведет активную деятельность в Арктике с начала 2000-х гг. [1-7] (Zakharev, 2018; Zakharev, 2018; Zakharev, 2017; Zakharev, 2018; Zakharev, 2018; Zakharev, 2018; Zakharev, 2019). В настоящее время это единственная страна, которая получила статус активного участника пространства, не входя в ареал государств региона. Такого не удалось ни Индии, ни Индонезии, ни Японии, и, по сути, даже таким участникам Совета по Арктике как США и Канада. Причина успеха кроется в гигантских финансовых резервах Китая [1-7, 11] (Khazanov, Dzhavadov,
ABSTRACT:_
The article describes the specifics of the economic strategy of the People's Republic of China in the Arctic region in 2000-2020. The analysis of China's policy in Denmark, Sweden and Norway in the context of a real economic counterweight to the Russian-Chinese partnership in the region is given. The peculiarities of the advantages of the Kingdom of Denmark during the standoff between China with Norway and Sweden in 2010-2016 and 2010-2013 are described. The specifics of the failures of Norwegian firms in the Chinese market due to the positions of Danish corporations are detailed, but the reason why China allows companies from Oslo to be present in these market segments is explained, in order to keep the prices of Danish goods and services in a relative price balance acceptable to China. The specificity of the Sino-Swedish strategies in Hong Kong is reflected. On the basis of the sources, the stagnation of the Swedish management and its inability to enter the wide domestic market of China, limited only to a niche in the special administrative region, is shown. The reasons why the Scandinavian vector of China's policy in the Arctic is an important counterweight to the Russian-Chinese economic relations in the region are described. The key problems of trade relations between Russia and China are identified. They explain the problem of how the three kingdoms of Northern Europe have achieved success in a shorter period of partnership with China, in contrast to Russia, to which which China increasingly assigns the role of a transit state in the region. The analysis of the US economic strategy aimed at containing China in the regions of Northern Europe and the Arctic is given. The problem of the development of resources of Greenland island by Chinese companies, giving Denmark a significant replenishment of the autonomy budget, is highlighted.
KEYWORDS: China, Scandinavian countries, Scandinavia, the Arctic, Russia, Russian Federation, Russian-Chinese relations in the Arctic, Sino-Norwegian relations, Sino-Swedish relations, Sino-Danish relations, Denmark, Sweden, Norway, economy of the Nordic countries, China factor, shadow economy, commodity exports of the Russian Federation, import of China, Hong Kong, economy and the Arctic, economy of the Scandinavian countries, Greenland
JEL: F50, N45, O17 Received: 02.09.2019 / Published: 30.09.2019
© Author(s) / Publication: PRIMEC Publishers
For correspondence: Magomadov I.A. (magomadov.ibragim.830mai[.ru)
CITATION:_
Magomadov I.A. (2019) Kitayskiy vektor v Skandinavii kak novaya forma alternativy partnerstva RF i KNR v Arktike v 2010-2020-kh gg. [Chinese vector in Scandinavia as a new form of alternative partnership between Russia and China in the Arctic in 2010-2020]. Ekonomika, predprinimatelstvo i pravo. 9. (3). - 159-166. doi: 10.18334/epp.9.3.41212
2018), огромной дешевой рабочей силе. Эксперименты по распространению влияния, экспансию КНР с начала ХХ1 века ведет перманентно во всех регионах мира [1-15] от Юго - Восточной Азии и РФ до Гренландии и Экваториальной Африки [8, 12-15] (Xаккатеу, 2017; Б1йотоуа, 2015; Б1йотоуа, Котепйуавоу, 2011; Беуек, 2008; БшетНп, 2015).
Арктические богатства настолько актуальны для КНР, что преграды, которые ставят законодательство и лобби США пали уже к середине 2010-х гг., а отношения с последним противником - Норвегией - были нормализованы в полном объеме в 2016 году [2-3, 5-7, 11] (Хаккатеу, 2015).
Говоря о скандинавском арктическом векторе внешней политики КНР, следует указать его неравномерность и комплексность. В период 2010-2013 гг. со Швецией и 2010-2016 гг. [2, 3, 5-7, 11] с Норвегией наблюдались устойчивый спад и заморозка экономической активности по ряду направлений как на рынках королевств, так и на территории КНР по линии проектов инновационных технологий и системы китайских пятилетних планов категории наукоемких комплексов инновационных решений «ноу-хау». Эти периоды охлаждения особенно позитивно сказались на датско-китайских двусторонних отношениях в сфере экономики: высокотехнологичные корпорации датчан заняли огромные пласты в нишах рынка КНР, а китайские фирмы получили возможности осваивать территории датской автономии Гренландии [1, 6, 7], на которые недавно решил покуситься американский президент Дональд Трамп [16], оценив перспективы растущего влияния «китайского соседа» у канадской морской границы, так как специфика добычи ресурсов самого большого в мире острова такова, что ведение базируется по периметру акватории, в том числе в относительно благоприятных южных областях острова, от которых не так далеко до Канады и восточного побережья Штатов. К тому же, в отличие от весьма ограниченных интересов компаний США, КНР инвестировала в добывающий сектор Гренландии порядка 3,5 млрд долларов США [1, 6, 7], что является абсолютным рекордом для внешних инвестиций в автономию королевства. Эти средства идут и на развитие инфраструктуры периметра, в то время как американские участники предпочитают так называемые «быстрые ресурсы», не требующие таких затрат. В свою очередь, выгодные контракты для датских фирм, особенно в рамках проектов КНР «города будущего» с применением датских инновационных энергосберегающих и экологически безопасных технологий [1-7], поставленных на рельсы мгновенно удешевляющих их систем китайского конвейера, принесли корпорациям королевства ощутимые прибыли и гарантии сохранения за ними
ОБ АВТОРЕ:_
Магомадов Ибрагим Адланович, соискатель кафедры регионоведения (magomadov.ibragim.830mai1.ru)
ЦИТИРОВАТЬ СТАТЬЮ:_
Магомадов И.А. Китайский вектор в Скандинавии как новая форма альтернативы партнерства РФ и КНР в Арктике в 2010-2020-х гг. // Экономика, предпринимательство и право. - 2019. - Том 9. - № 3. - С. 159166. doi: 10.18334/ерр.9.3.41212
ниш в последующие периоды времени к глубокому неудовольствию потерявших ценное время норвежских и шведских фирм [2, 3].
После нормализации отношений с КНР Швеция, по сути, законсервировала свою экспансию на китайский внутренний рынок ареалом Гонконга. Который, по словам шведских экспертов, является оптимальной базой для двустороннего диалога [2, 3, 6, 7]. В сравнении с датчанами [1, 6, 7] шведский бизнес не обладает должной пластичностью, предпочитая консервативные решения и пребывание в устойчивых региональных границах зон максимального комфорта своей экономической деятельности [2, 3, 6, 7].
В свою очередь, на внутреннем рынке Швеции КНР скупила серии промышленных предприятий, сохранив все привилегии, согласно шведскому законодательству за работниками-шведами, однако сами жители королевства, несмотря на все объявленные положительные стороны прихода китайских капиталов в Швецию, негативно оценивают присутствие компаний КНР в своей стране [3, 6, 7].
Определенным успехом можно назвать сотрудничество в системе связи в рамках арктических проектов КНР. Станция шведов в городе Кируна часто используется для навигации китайских судов по Арктике и для спутников [2, 3, 6, 7].
Норвежско-китайские отношения имеют серию болезненных нерешенных вопросов, которые все чаще дают о себе знать, ввиду того, что осложнение двусторонних отношений особенно выгодно США [4, 5], которые оказывали на королевство комплексное давление до момента, когда угроза национальным интересам не стала перевешивать актуальность партнерства с ключевым для Осло партнером. Нормализовав отношения, не без функционировавшего все время периода заморозки отношений 2010-2016 гг. [2, 3, 5-7] китайского финансового лобби [5], в том числе через влиятельных политиков, норвежские компании полностью вернулись на рынок КНР, однако закрепившиеся за 6 лет датчане не дали возможности норвежцам качественно развернуться. Миллиарды ущерба норвежская сторона не сможет компенсировать быстро [4, 5], однако само присутствие этих компаний в регионе помогает китайцам контролировать цены на высокотехнологичную продукцию датчан - фаворитов на внутреннем сегменте рынка КНР.
В чем важность альтернативного вектора скандинавских стран в рамках российско - китайского партнерства?
1. До сих пор теневая экономика занимает больший пласт российско-китайских экономических отношений в миллиардном масштабе, в то время как 100 % операций корпораций в рамках партнерства КНР с тремя королевствами - это белые открытые прозрачные формы.
2. Структура экспорта. Российский экспорт в КНР это 98 % сырья с определенным количеством как по криминальным, так и по открытым схемам. А три скандинавские страны экспортируют на десятки миллиардов высокотехнологичные разработки, софт и готовые товары и оборудование., в том числе по программе Made in China.
3. Реальная прозрачная система отчетов по международным отношениям сразу в Дании, Швеции и Норвегии показывает, как выгодны эти взаимодействия конечным потребителям - гражданам трех королевств: линейки новых достойно на практике оплачиваемых рабочих мест как в трех странах Европы, так и с возможностями работать в Китае, в том числе по системе удаленного доступа специалистов - физических лиц [1-7]. В рамках российско-китайского партнерства прибыль очень относительна, порой условия заключения контрактов балансируют над кривой ощутимого ущерба, нет создания линеек рабочих мест для россиян, нет качественного инвестирования полученных от контрактов с КНР средств в регионы, даже нет статьи и обязательств в рамках законодательства РФ, говорящих о такой вещи, как элементарная отчетность и инвестирование средств с доходов от внешнеэкономической деятельности в пользу именно развития социального сектора (в трех королевствах это непреложные законодательные положения).
4. В рамках арктических проектов КНР рассматривает РФ как транзитную зону, тогда как Гренландию, порты Северной Норвегии и Шпицберген как перспективные или работающие зоны добычи для китайских компаний, хотя в России есть идентичные и даже более оптимальные условия для добычи ресурсов с привлечением иностранных капиталов.
5. Скандинавские страны, за исключением датско-китайского вектора в Гренландии, где китайское присутствие в сегменте освоения ресурсов существенно помогает королевству, там где у датчан нет реальной рабочей силы, готовой на тяжелые условия Арктики, стараются не оставлять на своих территориях китайскую рабочую силу, ведя жесткий реальный миграционный учет жителей КНР с четкими условиями и сроками проживания. Сколько миллионов китайцев (статистика приводит разные данные: от 1,5 до 6 млн человек в Сибири и в европейской части) осталось в РФ и ведет незаконную хозяйственную деятельность нелегально после завершения открытых «белых» проектов китайских фирм на территории России уже в теневой экономике, не знает никто.
Заключение
За короткий срок партнерства китайско-скандинавский вектор, даже разделенный
на комплексы двусторонних экономических отношений КНР с каждым из трех королевств, превосходит российско-китайское сотрудничество в разы как по объему инвестиций, так и по качеству импорта КНР товаров и услуг. Причинами такого положения стали криминализация российского бизнеса, рост теневой экономики, нежелание продвигать реальные системы новых технологий с устойчивым трендом, ибо нет никакой системы реальной отчетности и доступа населения к доходам от экспорта по средствам реальных инвестиций в социальный сектор РФ от данных доходов, даже в системе сырьевого сектора, который, например, работает в Канаде [4] (Zakharev, 2018)
и Австралии [10] (Хаккатеу, 2017). Тем самым России в арктическом векторе политики КНР отводится роль транзитной зоны с минимальными затратами китайской стороны, тогда как три королевства заставили китайские деньги работать на себя даже с учетом различных проблем двусторонних отношений в 2010 году [1-7].
ИСТОЧНИКИ:
1. Захарьев Я.О. Экономическая стратегия КНР в Скандинавии. Часть 1 // Экономические отношения, 2018. - № 2. - 10.18334/ео.8.2.38707.
2. Захарьев Я.О. Экономическая стратегия КНР в Скандинавии (Часть 2) // Экономические отношения, 2018. - № 3.- 10.18334/ео.8.3.38708.
3. Захарьев Я.О. Китайско-шведские отношения в 2000-2020 гг.: вызовы и тенденции //
Евразийское научное объединение, 2017. - № 9(31).
4. Захарьев Я.О. Предпосылки развития сотрудничества КНР и Канады в Арктике //
Экономические отношения, 2018. - № 4. - 10.18334/ео.8.4.38939.
5. Захарьев Я.О. КНР и Норвегия: архитектура отношений в начале XXI века // Экономические отношения, 2018. - № 1. - 10.18334/ео.8.1.38602.
6. Захарьев Я.О. Отношения КНР и Скандинавии в 2000-2020-х гг. // Вестник развития
науки и образования, 2018. - № 4.
7. Захарьев Я.О. Политика Китая в Скандинавии в 2000-2020-х годах: Сборник статей.
Азия и Африка через 100 лет после Октябрьской революции 1917. - М.: Центр стратегической конъюнктуры, 2019.
8. Захарьев Я.О. Интересы Китая в альтернативных линейках ресуров Африки на при-
мере Демократической Республики Конго во втором десятилетии XXI в // Научное обозрение: теория и практика, 2017. - № 7.
9. Захарьев Я.О. Роль правового обычая для китайской общины Юго-Восточной Азии
как фактора и объекта международных отношений в 2000-2010 гг. // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки, 2015. - № 2.
10. Захарьев Я.О. Австралия и Канада: тактики ведущего и ведомого в условиях глобального экономического кризиса // Экономические отношения, 2017. - № 2. -10.18334/ео.7.2.37981.
11. Хазанов А.М., Джавадов Т.Э. Альтернативы российско-китайскому партнерству в Арктике // Экономические отношения, 2018. - № 3. - 10.18334/ео.8.3.39175.
12. Сидорова Г.М. Африка: война идей и война людей в зеркале Демократической Республики Конго. - М.: Восточная литература, 2015.
13. Сидорова Г.М., Корендясов Е.Н. Франция - Африка: в поисках новых подходов
// Африка в современных международных отношениях. - М.: Ин-т Африки РАН, 2011.
14. Дейч Т.Л. Африка в стратегии Китая. - М., 2008.
15. Смертин Ю.Г. Китай и Африка: взаимный интерес // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. вопросы теории и практики, 2015. - № 5-2(55).
16. Трамп решил купить Гренландию. США думают об этом не впервые. Зачем американцам крупнейший остров в мире и почему это возмутило Данию. Ru.tsn.ua. [Электронный ресурс]. URL: https://ru.tsn.ua/svit/tramp-reshil-kupit-grenlandiyu-ssha-dumayut-ob-etom-ne-vpervye-zachem-amerikancam-krupneyshiy-ostrov-v-mire-i-pochemu-eto-vozmutilo-daniyu-1398795.html (дата обращения: 23. 08. 2019).
REFERENCES:
Deych T.L. (2008). Afrika v strategii Kitaya [Africa in China>s strategy] M. (in Russian).
Khazanov A.M., Dzhavadov T.E. (2018). Alternativy rossiysko-kitayskomu partnerstvu v Arktike [Alternatives to the Russian-Chinese partnership in the Arctic]. Journal of International Economic Affairs. 8 (3). (in Russian). doi: 10.18334/eo.8.3.39175.
Sidorova G.M. (2015). Afrika: voyna idey i voyna lyudey v zerkale Demokraticheskoy Respubliki Kongo [Africa: the war of ideas and the war of the people in the mirror of the Democratic Republic of the Congo] M.: Vostochnaya literatura. (in Russian).
Sidorova G.M., Korendyasov E.N. (2011). Frantsiya - Afrika: v poiskakh novyh podkhodov [France - Africa: in search of new approaches] M.: In-t Afriki RAN. (in Russian).
Smertin Yu.G. (2015). Kitay i Afrika: vzaimnyy interes [China and africa: mutual interest]. Historical, philosophical, political and legal sciences, culturology and art history. theory and practice. (5-2(55)) (in Russian).
Zakharev Ya.O. (2015). Rol pravovogo obychaya dlya kitayskoy obschiny Yugo-Vostochnoy Azii kak faktora i obekta mezhdunarodnyh otnosheniy v 2000-2010 gg [The role of legal custom for the Chinese community in South-East Asia as a factor and object of international relations in 2000-2010]. Humanities, socioeconomic and social sciences. (2). (in Russian).
Zakharev Ya.O. (2017). Avstraliya i Kanada: taktiki veduschego i vedomogo v usloviyakh globalnogo ekonomicheskogo krizisa [Australia and Canada: tactics of the leader and of the guided in the global economic crisis]. Journal of International Economic Affairs. 7 (2). (in Russian). doi: 10.18334/eo.7.2.37981.
Zakharev Ya.O. (2017). Interesy Kitaya v alternativnyh lineykakh resurov Afriki na primere Demokraticheskoy Respubliki Kongo vo vtorom desyatiletii KhKhl v [Interests of China in the alternative lines of African resources based on the example of the Democratic Republic of Congo in the second decade of the XXI century]. "Science Review: Theory and Practice". (7). (in Russian).
Zakharev Ya.O. (2017). Kitaysko-shvedskie otnosheniya v 2000-2020 gg.: vyzovy i tendentsii [Chinese-Swedish relations in 2000-2020: challenges and trends]. Evraziyskoe nauchnoe obedinenie. 2 (9(31)). (in Russian).
Zakharev Ya.O. (2018). Ekonomicheskaya strategiya KNR v Skandinavii (Chast 2) [Economic strategy of the People>>s Republic of China in Scandinavia (Part 2)]. Journal of International Economic Affairs. 8 (3). (in Russian). doi: 10.18334/ eo.8.3.38708.
Zakharev Ya.O. (2018). Ekonomicheskaya strategiya KNR v Skandinavii. Chast 1 [Chinese economic strategy in Scandinavia. Part 1]. Journal of International Economic Affairs. 8 (2). (in Russian). doi: 10.18334/eo.8.2.38707.
Zakharev Ya.O. (2018). KNR i Norvegiya: arkhitektura otnosheniy v nachale XXI veka [China and Norway: the architecture of relations at the beginning of the twenty-first century]. Journal of International Economic Affairs. 8 (1). (in Russian). doi: 10.18334/eo.8.1.38602.
Zakharev Ya.O. (2018). Otnosheniya KNR i Skandinavii v 2000-2020-kh gg [RELATIONS BETWEEN CHINA AND SCANDINAVIA IN 2000-2020's]. Bulletin of Science and Education Development. (4). (in Russian).
Zakharev Ya.O. (2018). Predposylki razvitiya sotrudnichestva KNR i Kanady v Arktike [Prerequisites for the development of cooperation between the PRC and Canada in the Arctic]. Journal of International Economic Affairs. 8 (4). (in Russian). doi: 10.18334/eo.8.4.38939.
Zakharev Ya.O. (2019). Politika Kitaya v Skandinavii v 2000-2020-kh godakh [China's policy in Scandinavia in 2000-2020] M.: Tsentr strategicheskoy konyunktury. (in Russian).
