CC BY
22
УДК 82
Yin Ping, Master in Literature, senior teacher, Institute of General Education of Heihe University (Heihe, Heilongjiang Province, China),
E-mail: yinping0451@163.com
Qi Guojiang, Master in Literature, Lecturer, Institute of Foreign Languages of Heihe University (Heihe, Heilongjiang Province, China),
E-mail: xiaoqi_2601016072a@163.com
THE CHINESE IMAGE OF THE CULTURAL "OTHER" ON THE EXAMPLE OF MAUGHAM'S WORK. The article reflects features of representation of the Chinese image of the cultural "other" on the example of individual works by S. Maugham. The scientific significance of the study is due to the fact that despite the fact that the works of S. Maugham have been studied quite well at this point in time, and features of images that are "cross-cutting" for the works of this author have been repeatedly analyzed, the Chinese image of the cultural "other" quite infrequently becomes the subject of scientific research of scientists in the field of literary criticism, theory and practice of translation, linguistics, as well as related disciplines. Accordingly, it seems appropriate to fill this gap. The task of the study is to analyze features of the Chinese image of the cultural "other" on the example of such works by S. Maugham as "East of Suez" and "On a Chinese Screen" (1922). The scientific novelty of the study lies in the fact that the authors analyze features of functioning of the Chinese image of the cultural "other" in the above-mentioned works by S. Maugham and make a conclusion about features of functioning of the analyzed image in the listed works of S. Maugham.
Key words: image, work, Englishman, Chinese, half-breed, representation, idea, mentality.
Инь Пин, ст. преп., Институт общего образования Хэйхэского университета, магистр по литературе, г. Хэйхэ, провинция Хэйлунцзян,
E-mail: yinping0451@163.com
Ци Гоцзян, доц., Институт иностранных языков Хэйхэского университета, магистр по литературе, г. Хэйхэ, провинция Хэйлунцзян,
Е-mail: xiaoqi_2601016072a@163.com
КИТАЙСКИЙ ОБРАЗ КУЛЬТУРНОГО «ДРУГОЙ» НА ПРИМЕРЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ МОЭМА
В данной статье отражены особенности репрезентации китайского образа культурного «другого» на примере отдельных произведений С. Моэма. Научная значимость исследования обусловлена тем, что, несмотря на то, что произведения С. Моэма достаточно хорошо исследованы к данному моменту времени, а особенности образов, являющихся «сквозными» для произведений данного автора, подвергались неоднократному анализу, китайский образ культурного «другого» достаточно нечасто становится предметом научного исследования ученых в области литературоведения, теории и практики перевода, лингвистики, а также смежных дисциплин. Соответственно, представляется целесообразным восполнить данный пробел. Целью исследования является анализ особенностей китайского образа культурного «другого» на примере таких произведений С. Моэма, как «К востоку от Суэца» (East of Suez) и «На китайской ширме» (On A Chinese Screen, 1922).
Ключевые слова: образ, произведение, англичанин, китаец, полукровка, репрезентация, идея, менталитет.
Данная статья выполнена под поддержкой фонда Изучение Китая и имиджа Китая в английских и американских литературных произведениях с 20 века» (номер проекта: 2020-KYYWF-0899)
Как известно, С. Моэм активно использовал в ряде своих произведений идею Редьярда Киплинга, которая состояла в том, что миры Востока и Запада абсолютно несоединимы. Именно эта идея красной нитью проходит через ряд творений С. Моэма, среди которых можно назвать следующие: «На китайской ширме» (On A Chinese Screen, 1922 г), «К востоку от Суэца» (East of Suez, 1922 г) и «Узорный покров» (The Painted Veil, 1925 г.). Необходимо отметить, что существует несколько русских переводов последнего произведения, причем в этих вариантах названия трансформировались в произведениях «Разрисованный занавес» и «Разрисованная вуаль». Все они относятся к различным жанрам: «На китайской ширме» - сборник эссе, «К востоку от Суэца» - пьеса, «Узорный покров» - роман. Однако, несмотря на разножанровость, в каждом из них активно репрезентируется концепция образа страны Востока, в рамках которой образ культурного «другого» через призму взгляда представителей Запада и Востока на особенности китайской культуры, быта, традиций и менталитета является одним из основных [1-6].
Соответственно, представляется целесообразным проанализировать особенности репрезентации этого образа автором в данных произведениях, делая основной акцент на том, как он функционирует в перечисленных выше произведениях. На наш взгляд, данная проблема является крайне актуальной.
Анализируя сборник «На китайской ширме», можно увидеть, что идея существования тонкой и гибкой, но все же ясно видимой перегородки между миром Востока и миром Запада обозначается уже в самой первой части, а именно - в эссе «Занавес поднимается». Читатель в данном случае намеренно отодвигается автором на позицию наблюдателя, у которого отсутствует возможность проникновения в тайны Востока, воплощаемые С. Моэмом в образе пекинской повозки, окно которой занавешено. Именно автор услужливо предлагает читателю и сам способ восприятия этого мира посредством предположения о тех, кто, вероятно, может находиться в этой повозке с занавешенным окном: ученый, у которого есть драгоценное, но абсолютно бесполезное теперь знание о прошлом. Этот ученый выступает в качестве символа великой цивилизации, которая навсегда ушла в историю. Или же это «певица в роскошных шелках, в богато вышитой кофте, с нефритовыми булавками в черных волосах» [2, с. 7], которая, в свою очередь, является символом утонченной, но одновременно и пугающей красоты Востока. Иными словами, автор направляет читателя в нужное русло, подталкивая его к восприятию Востока (в данном случае - Китая) как чего-то экзотически таинственного в традициях романтизма, или же, если рассматривать его с точки зрения реализма, как некоего знания, которое неподвластно уму человека с Запада [4, с. 328].
Анализируя особенности китайского образа культурного «другого», целесообразно перейти к пьесе «К востоку от Суэца». Необходимо отметить тот факт, что название этого произведения автор заимствовал у уже упоминавшегося Киплинга, а точнее - из его поэмы «Мандалай» (Mandalay), в которой есть следующая фраза: «Ship me somewhere east of Suez, where the best is like the worst» [5]. Необходимо также отметить тот факт, что поэма Киплинга посвящена, главным образом, особенностям проблемы разрушения нравственных норм человека Запада, тлетворным влиянием Востока. С. Моэм с потрясающей точностью рисует колорит жизни огромного города в его повседневности, а также то невероятное многообразие национальностей, которое вмещает в себя Пекин. Очень ярким образом среди причудливых переплетений характеров и судеб является образ нищего, встреча с которым, в соответствии с древним китайским поверьем (о нем далее будет говорить Дейзи - одна из героинь пьесы), несет беду, а единственной возможностью избежать этой беды является дать нищему милостыню. И уже здесь можно видеть непохожесть культуры Запада на культуру Востока, поскольку в западной традиции встреча с нищим и наделение его милостыней - это богоугодное дело. Появление нищего бродяги наполнено глубоким символизмом, поскольку оно является предвестником ряда трагических событий, с которыми придется столкнуться героям пьесы. Свидетельством этого также можно назвать гробы, производством и продажей которых живут кули. Можно провести параллели с романом «Узорный покров», в котором соседство и тесная взаимосвязь жизни и смерти присутствуют в провинции Мей-дань-фу.
Далее в пьесе появляется китаец Ли Тай Ченга, превращая «треугольник» из миссис Рэтбон (Дейзи), влюбленного в нее Гарри Андерсона и его друга Джорджа Конвея (который ранее был влюблен в Дейзи, и его любовь возвращается, поскольку Дейзи умело манипулирует им, разжигая в нем страсть), который категорически против этого брака. Именно появление китайца является ключом к пониманию всей глубины проблемы национальной идентичности. Как справедливо отметил С. Рогал, Ли Тай Ченг представляет собой типичного носителя «идеологии покоренного Китая» [4, с. 346]. Соответственно, проблема «свои - чужие» начинает играть в пьесе новыми красками. Ли Тай Ченг хорошо понимая сущность Дейзи, четко обрисовывает перед ней истинное положение вещей: «You thought when you married a white man you'd become a white woman. Do you think they can look at you and forget? ... You're a prisoner ... You don't care that for your husband. He loves you. You despise him» [6, с. 133]. Фактически он предлагает ей две сделки: материальную (возможность прожить свою жизнь в богатстве и среди роскошных интерьеров) и этическую, т.е. сделку с собственной совестью, которая предполагает «устранение» мужа посредством «несчастного случая». Ли
Тай Ченг прекрасно понимает, как можно наилучшим образом претворить этот план в жизнь: он разыграет карту «благородства» Андерсона, который (помимо того, что является настоящим джентльменом) также и не осведомлен об особенностях китайских обычаев. Дейзи колеблется, но ама, проводящая священный обряд «вопрос Будде», помогает ей принять решение. «Разрешение» божества дает ей карт-бланш на совершение преступления, но его жертвой по ошибке становится Джордж, который решил навестить Андерсонов. Необходимо обратить внимание на важную делать, которая очень четко указывает на китайский образ культурного «другого»: в день совершения преступления Дейзи надевает маньчжурское платье, что практически мгновенно преображает ее. До этого момента она «играла» по правилам белых людей, то есть представителей Запада. Так, к примеру, она носила костюмы и своими манерами старалась соответствовать облику настоящей английской леди. Переодевание в традиционное китайское платье как волной смывает все наносное, показывая ее истинный облик: Дейзи уговаривает мужа, карьера которого находится в опасности, не покидать Пекин. В данном случае ей руководит исключительно эгоизм: ее совершенно не волнует репутация мужа, все, чего она хочет - это быть с Джорджем. Муж видит ее типичной китаянкой: лживой, расчетливой, несколько даже истеричной, но при этом четко просчитывающей собственные выгоды: «You've brought all the East into the room with you ... You're almost a stranger to me ... I hear the East a-calling. I have such a pain in my heart» [6, с. 150-151].
Интересно также отметить, что взгляд под несколько другим углом зрения дает понять, что Дейзи и Джордж глубоко несчастны, поскольку оба являются пленниками собственных страстей. Однако причина их несчастья разная, о чем достаточно подробно будет говорить Ли Тай Ченг во время разговора с Джорджем. Этот разговор фактически и является центром всего произведения, вскрывая глубинные причины отличий между представителями разным культур и еще ярче высвечивая китайский образ культурного «другого».
Таким образом, можно видеть, что Дейзи-китаянка и Дейзи-европейка - это два разных человека: с разным уровнем морали и нравственности, разным пониманием того, что хорошо, а что плохо. И китаянка побеждает, не в последнюю очередь потому, что этому способствует благодатная почва Востока, дающая ей силы на всякие мерзости. Также необходимо рассмотреть особенности столкновения двух культур с точки зрения взглядов китайца и англичанина, которые также дают прекрасное представление о китайском образе культурного «другого». Английский взгляд на вещи требует неукоснительного принятия «поучения Запада»: «If you have any love for China, you must see that her only chance to take her rightful place in the world is to accept honestly and sincerely the teaching of the West» [6, с. 191]. Ли Тай Ченг же апеллирует вполне обоснованным аргументом, что древняя китайская цивилизация является куда более утонченной, имея под собой мощный фундамент культуры, философии, религиозных мировоззрений и др. В данном случае можно согласиться с Л.Ф. Хабибуллиной, также исследовавшей этот вопрос и утверждавшей, что для китайцев в пьесе отсутствуют моральные принципы в том случае, когда речь идет о европейцах, поскольку их культура глубоко чужда китайцам [4, с. 327]. Интересно отметить, что любые попытки смешения двух цивилизаций равно осуждаются как представителями Востока, так и представителями Запада, причем разница состоит только в том, что англичане отторгают евразийцев, в то время как китайцы принимают их за своих [3, с. 216]. Беседа между представителями двух цивилизаций представляет собой, таким образом, идеологический поединок мировоззрений и культур, в котором нет и не может быть победителей. С точки зрения Дейзи, путь к свободе представляет собой своего рода опиум, попытку утвердить собственную национальную самость. Она практически мгновенно готова к отказу от всего того, что является европейским и, таким образом, глубоко чуждым китайской половинке ее «Я». Восток, как уже было сказано выше, мгновенно берет верх над Западом, Китай буквально поглощает ее: «China is crowding in upon me; I'm sick of these foreign clothes» [6, с. 215]. Именно поэтому очень ярким маркером является смена Дейзи европейского платья на маньчжурское, о чем было сказано выше: этим как бы утверждается ее природное восточное начало. «Восточность» Дейзи - это синоним ее порочности. Иными словами, она как часть того мира, который представлен ее бывшим любовником Ли Тай Ченгом и амой, представляет собой
Библиографический список
носителя той же идеологии. Конец пьесы - это еще одно подтверждение отстаиваемого автором стереотипа о том, что представители смешанных рас являются глубоко порочными, а браки, да и в принципе отношения с такими людьми обречены на провал. Тема смерти, которая красной нитью проходит через все произведение, служит для организации как символического, так и сюжетного плана. Смерть уготована английскому возлюбленному главной героини. Одной из причин можно назвать тот факт, что он отступил от моральных принципов, свойственных Западу, одним из которых является верность собственной расе. В образе Дейзи же репрезентируется образ женщины-дьявола, который несет смерть и разрушение всему, что ее окружает (ее муж остался в живых по чистой случайности). При этом сама Дейзи, являясь квинтэссенцией китайского образа культурного «другого», находится как бы над тем, что она сотворила. Она бесстрастно наблюдает за тем, как рушатся жизни людей, со спокойствием Будды созерцая ураган чувств, причиной которого является она сама.
Подводя итог проведенному исследованию, можно сделать ряд выводов относительно особенностей репрезентации китайского образа культурного «другого» в произведениях С. Моэма, а именно:
1. Автор активно претворяет в жизнь мысль о том, что Восток и Запад - это два мира, которые находятся как бы по разные стороны тонкой, гибкой, нередко прозрачной, но все же существующей «перегородки». В качестве этой перегородки выступает менталитет, образ жизни и ход мыслей, ценности, обычаи и традиции представителей Запада и Востока.
2. Смешение рас и культур не приводит ни к чему хорошему, поскольку разница в миропонимании в пределах допустимого и недопустимого, в оценке собственных чувств и эмоций как более достойных существования - все это ведет к трагическому концу, наступление которого - это исключительно вопрос времени.
3. Фактически граница между миром Востока и Запада, тот самый «узорный покров» или «занавеска» - это не только психологическая невозможность полноценного общения между представителями разных миров, но и та грань, которая четко отделяет европейцев от китайцев.
Подытоживая вышесказанное, можно сделать общий вывод о том, что китайский образ культурного «другого» изображается С. Моэмом в проанализированных произведениях с трех сторон: через призму взгляда европейцев (англичан), с точки зрения собственно представителей Востока, пусть даже и полукровки, а также под взглядом автора-повествователя. Все они фактически приходят к одной и той же мысли: Западу никогда не понять Восток и наоборот. Более того, азиатские гены обязательно возьмут свое, особенно если для этого имеется благодатная почва, т.е. собственно нахождение в Китае, где сам воздух пропитан духом лживости, готовности вонзить нож в спину при отстаивании собственных интересов, а также попытками оправдать собственное поведение идеей о том, что только оно является единственно правильным.
Научная новизна представленного исследования состоит в том, что авторами проведен анализ особенностей функционирования китайского образа культурного «другого» в вышеупомянутых произведениях С. Моэма, и сделан вывод об особенностях функционирования анализируемого образа в перечисленных произведениях С. Моэма. Частично также затронуты особенности функционирования данного образа в произведении «Разрисованная вуаль» (The Painted Veil). Теоретическая значимость исследования заключается в том, что автор, используя произведения С. Моэма в оригинале и в переводе на русский язык, проводит детальный анализ особенностей репрезентации С. Моэмом образа культурного «другого» в «китайском» цикле. Особенности культурного образа китайского «другого» даны как через призму восприятия европейцев (англичан), так и представителей Востока, т.е. китайцев. С этой точки зрения анализ культурного образа китайского «другого» проведен впервые. Практическая значимость заключается в том, что материалы исследования, равно как и выводы, к которым пришел автор работы, могут быть использованы в процессе разработки лекционного материала и конспектов занятий по таким дисциплинам, как «Зарубежная литература», «Лингвокультурология», «Лингвистика», «Теория и практика перевода» и т.д. Кроме того, материалы исследования могут быть использованы в качестве базы для более глубоких изысканий в рамках «китайского» направления творчества С. Моэма.
1. Моэм С. Узорный покрое. Перевод с английского М. Лорие. Москва, 2007.
2. Моэм С. На китайской ширме. Перевод с английского И. Гуровой. Москва, 2010.
3. Седова Е.С. Экзотическая пьеса УС. Моэма «К востоку от Суэца»: проблема национального характера. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2015; Выпуск 2-2: 214 - 217.
4. Хабибуллина Л.Ф. Образ Китая в творчестве С. Моэма. Дергачевские чтения-2011. Русская литература: национальное развитие и региональные особенности: материалы Х Всероссийской научной конференции. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2012; Т. 3: 327 - 332.
5. Kipling R. Mandalay. Available at: http://www.poetryloverspage.com/poets/kipling/mandalay.html
6. Maugham W.S. East of Suez. The Collected Plays. London: Heinemann, 1955; Vol. 3: 101 - 219.
References
1. Mo'em S. Uzornyjpokrov. Perevod s anglijskogo M. Lorie. Moskva, 2007.
2. Mo'em S. Na kitajskojshirme. Perevod s anglijskogo I. Gurovoj. Moskva, 2010.
3. Sedova E.S. 'Ekzoticheskaya p'esa U.S. Mo'ema «K vostoku ot Su'eca»: problema nacional'nogo haraktera. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. 2015; Vypusk 2-2: 214 - 217.
4. Habibullina L.F. Obraz Kitaya v tvorchestve S. Mo'ema. Dergachevskie chteniya-2011. Russkaya literatura: nacional'noe razvitie i regional'nye osobennosti: materialy Х Vserossijskoj nauchnoj konferencii. Ekaterinburg: Izdatel'stvo Ural'skogo universiteta, 2012; T. 3: 327 - 332.
5. Kipling R. Mandalay. Available at: http://www.poetryloverspage.com/poets/kipling/mandalay.html
6. Maugham W.S. East of Suez. The Collected Plays. London: Heinemann, 1955; Vol. 3: 101 - 219.
Статья поступила в редакцию 26.01.22
УДК 81
Oleinikov S.V., Doctor of Sciences (Politics), Professor, Department of Journalism, Associate Professor, Pridnestrovian State University n.a. T.G. Shevchenko
(Tiraspol, Republic of Moldova), E-mail: NikonovS@mail.ru
Kulakova D.V., MA, postgraduate, Pridnestrovian State University n.a. T.G. Shevchenko (Tiraspol, Republic of Moldova), E-mail: NikonovS@mail.ru
Puiy A.S., Doctor of Sciences (Sociology), Professor, Department of International Journalism, St. Petersburg State University (St. Petersburg, Russia),
E-mail: NikonovS@mail.ru
MEDIATIZATION OF SCIENCE ON THE EXAMPLE OF THE JOURNAL "INFORMATION AGE" (ONLINE EDITION). The period when each educational institution published collections of articles of its employees or conference proceedings, the content of which was known only to the participants of these conferences, has ended. Higher educational institutions have come to understand that this state of affairs does not develop science. For the wide dissemination of results of their scientific activity, it is necessary to disseminate them. In the modern period, this is possible through the media. However, the media audience is heterogeneous. Specialized magazines that passed state registration began to appear. Following them, electronic publications began to appear, defined in the theory of journalism as new media. In fact, mediatization of science is taking place. This article attempts to analyze the process of mediatization of science on the example of the dynamics of content and research of the journal "Information Age" (online edition). The data on the geographical and species structure, as well as the forms of distribution of the online publication and the format of work with authors are analyzed. The content analysis of the information content of the journal is carried out, the thematic content is considered, conclusions are drawn about the purpose of the online publication in the field of journalism education.
Key words: mediatization, journalism, scientific journals, online publication analysis.
С.В. Олейников, д-р полит. наук, проф., доц., Приднестровский государственный университет имени Т.Г. Шевченко, Тирасполь,
Е-mail: NikonovS@mail.ru
Д.В. Кулакова, магистр, соискатель, Приднестровский государственный университет имени Т.Г. Шевченко, г. Тирасполь,
E-mail: NikonovS@mail.ru
А.С. Пую, д-р социол. наук, проф., Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург, E-mail: NikonovS@mail.ru
МЕДИАТИЗАЦИЯ НАУКИ НА ПРИМЕРЕ ЖУРНАЛА «ВЕК ИНФОРМАЦИИ» (СЕТЕВОЕ ИЗДАНИЕ)
Период, когда каждое учебное заведение издавало сборники статей своих сотрудников или материалы конференций, контент которых был известен лишь участникам этих конференций, закончился. Высшие учебные заведения пришли к пониманию, что такое положение дел не развивает науку. Для широкого распространения результатов своей научной деятельности необходимо их распространение. В современный период это возможно через СМИ. Однако аудитория СМИ неоднородна. Стали появляться специализированные журналы, прошедшие государственную регистрацию. Вслед за ними стали появляться и электронные издания, определяемые в теории журналистики как новые медиа. По сути, происходит медиатизация науки. В данной статье предпринята попытка анализа процесса медиатизации науки на примере динамики контента и исследований журнала «Век информации» (сетевое издание). Проанализированы данные о географической и видовой структуре, а также формах распространения сетевого издания и формате работы с авторами. Проведен контент-анализ информационного наполнения журнала «Век информации», рассмотрено тематическое наполнение, сделаны выводы о предназначении сетевого издания в сфере журналистского образования.
Ключевые слова: медиатизация, журналистика, научные журналы, анализ сетевого издания.
Меняются времена, меняются люди, меняются СМИ, меняется контент СМИ, меняется общество - все меняется. То, что все меняется, полагаем, никто оспаривать не будет, а как это меняется, нам помогает ответить социология СМИ. Как отмечает в своей работе И.Д. Фомичева [1], «дело дошло даже до медиатизации науки, которая долго была отдельным элитарным «полем». С этим высказыванием с ней солидарны преподаватели факультета журналистики Московского государственного университета Л.Г. Свитич и А.А. Ширяева [2; 3]. «Развитие Интернета обострило информационные отношения. Нигде так нелегко выдавать чужое за свое, использовать третичный, пятиричный и далее текст, «сливать компромат». Вместе с тем появилось и множество сомнений в том, как квалифицировать здесь информационные ресурсы» [1]. По мнению американского исследователя Д. Мэррила, «компьютерные сети и общение людей через Интернет не являются журналистикой и имеют отношение к СМИ не больше, чем человек, который общался со своим соседом через забор на заднем дворе» [4]. Отсюда и появилась актуальность исследования научных журналов, размещенных в сети Интернет Целью данного исследования является определить, действительно ли происходит медиатизация научного контента. Для достижения указанной цели мы сформулировали задачу: на примере случайно выбранного сетевого издания изучить контент и попытаться ответить на вопрос о том, действительно ли современные издания, позиционирующие себя как научные, являются таковыми.
Гипотезой исследования была взята позиция Д. Мэррила, что общение, в том числе и научное, не имеют отношения к СМИ. Таким образом, нам необходимо ответить и на риторический вопрос, заданный И.Д. Фомичевой: произошла ли медиатизация науки? Если да, то размещенный в сети Интернет контент научных журналов - это контент СМИ или это что-то вроде «мыслей вслух». Для эксперимента мы взяли случайную выборку журнала «Век информации» (сетевое издание). Выбор пал на него путем введения в поисковую систему фразы «публикует научно-исследовательские материалы российских молодых исследователей (на русском языке), а также научные работы российских и зарубежных исследовате-
лей в области журналистики на русском, английском языках». И первый в списке стал именно этот журнал.
Методология исследования. Выбирая практику исследования, мы исходили из понимания, что имеются теоретико-прикладные и прикладные (в американской традиции - академические и коммерческие) практики. Теоретико-прикладные исследования являются в дальнейшем эмпирическим материалом, а прикладные необходимы практикам для принятия решения, например, о размещении в них рекламы. Таким образом, нами применялся теоретико-прикладной метод исследования.
Сетевое издание «Век информации» (зарегистрировано 13.11.2017 в Рос-комнадзоре России, (номер свидетельства ЭЛ № ФС 77 - 71600) публикует научно-исследовательские материалы российских молодых исследователей (на русском языке), а также научные работы российских и зарубежных исследователей в области журналистики на русском, английском, китайском, французском, испанском языках. Как отмечалось выше, он соответствует поисковому запросу, но включает еще дополнения об иностранных языках: китайском, французском, испанском. Это первая уникальная особенность, так как в Российской Федерации журналов, готовых публиковать статьи на таком количестве языков, нами обнаружено не было.
Изданию присвоен международный стандартный номер серийного издания (International Standart Serial Number) 2618-9291 в Национальном центре ISSN.
Электронный журнал «Век информации» находится в открытом бесплатном доступе в сети Интернет Это подразумевает возможность читать, скачивать, копировать, распространять, печатать, получать полные тексты статей данного издания по соответствующим ссылкам без предварительного разрешения автора или издателя. Редакция просит авторов обратить внимание на то, что их материалы, присланные в электронный журнал «Век информации», будут размещены в открытом доступе на сайте журнала в сети Интернет.
Необходимой частью подготовки к публикации является заключение лицензионного договора с автором на опубликование статьи в электронном журнале «Век информации» (сетевое издание).
