CC BY
266
УДК 342.724
DOI: 10.21209/2227-9245-2018-24-6-89-94
«КИТАЙСКАЯ МЕЧТА» СИ ЦЗИНЬПИНА В КОНТЕКСТЕ
НАЦИЕСТРОИТЕЛЬСТВА КНР
XI JINPING'S "CHINESE DREAM" IN CONTEXT OF NATION-BUILDING
PROCESS IN PRC
Рассмотрено влияние концепций, выдвигаемых современным поколением руководителей КНР, на процесс нациестроительства в Китае после XVIII съезда КПК 2013 г. Отмечено, что Си Цзиньпин, предлагая идею «мечты о великом возрождении китайской нации», компилирует множество тезисов, выдвигаемых предшественниками как в период Второй мировой войны, так и после. В то же время, чтобы концепция была понятна широким слоям населения, в ней используются традиционные для Китая конфуцианские образы и язык. Выявлено, насколько ожидания от «мечты» удовлетворяют запросы китайского общества внутри и за пределами КНР. Сравнение теории и практики «китайской мечты» позволяет оценить, насколько она соответствует веянию времени, а насколько подчинена догмам китайского политического дискурса. Показано, что акцент в репрезентации «китайской мечты» сделан на ханьское городское население по обе стороны границы КНР. Сделан вывод, что в данном контексте следует понимать идею «китайской мечты» как попытку Пекина сплотить ханьское население Большого Китая перед лицом вызовов XXI в. Конечной целью «мечты» является вхождение КНР в состав «стран первого мира» в первой четверти века. Определено, что, в отличие от концепций, выдвигавшихся китайскими лидерами с маоистских времен, «китайская мечта» впервые выходит за границы Китая и становится фактором, влияющим не только на жизнь и межнациональные отношения внутри страны, но и на международную политику.В контексте нациестроительства концепция примечательна тем, что обращена в основном к титульному населению КНР, несмотря на то, что провозглашает план создания гражданского общества, подразумевающий гражданский национализм
Ключевые слова: Китай; нациестроительство; китайская мечта; национализм; гражданская нация; этническая нация; межнациональные отношения; Коммунистическая партия Китая; Си Цзиньпин; сяокан
The influence of the concepts advanced by the current generation of leaders of the PRC on the process of nation building in China after the XVIII Congress of the CPC of 2013 is considered. It is noted that Xi Jinping, while proposing the idea of "the dream of a great revival of the Chinese nation", compiles many of the theses advanced by his predecessors both during the period World War II, and after.At the same time, for the concept to be understood by a wide section of the population, it uses traditional Confucian images and language for China. It is revealed how much the expectations of the "dream" are met by the demands of Chinese society inside and outside the PRC. Comparison of the theory and practice of the "Chinese dream" allows you to assess how it corresponds to the tide of the times, and how much is subordinated to the dogmas of the Chinese political discourse. It is shown that the emphasis in the representation of the "Chinese dream" is on the Han, urban population, on both sides of the PRC border. It is concluded that in this context it is necessary to understand the idea of the "Chinese dream" as an attempt of Beijing to unite the Han population of Greater China in the face of the challenges of the 21st cen-tury.The ultimate goal of the "dream" is the entry of the PRC into the "first world countries" in the first quarter of the century. It is determined that, unlike the concepts put forward by the Chinese leaders from Maoist times, the "Chinese dream" first transcends China's borders and becomes a factor that affects not only life and intereth-nic relations within the country, but also a factor in international politics. In the context of nation-building, the concept is noteworthy in that it is addressed mainly to the titular population of the PRC, despite the fact that it proclaims a plan for the creation of a civil society that implies civilian nationalism
Key words: China; nation-building; Chinese Dream; nationalism; civil nation; ethnic nation; interethnic relations; Communist Party of China; Xi Jinping; xiaokang
А.Б. Ринчинов, Байкальский государственный университет,
г. Иркутск abri3103@gmail.com
A. Rinchinov, Baikal State University, Irkutsk
89
© A.B. Ринчинов, 2018
ведение. Прошло около четырёх лет с тех пор как Си Цзиньпин впервые употребил термин «китайская мечта» в контексте новой идеологии, новой партийной задачи для КПК и всей республики. Еще до официального прихода к власти и очередной смены поколений китайских руководителей он решил сделать воплощение «китайской мечты» своим кредо на последующие десять лет. Однако в 2012 г. термин не представлял ничего, кроме абстрактной отсылки к мечте «американской» [12], и лишь в 2013 г., после омраченного внезапной внутренней борьбой XVIII съезда КПК, в результате которого Си Цзиньпин получил полный контроль над государством, концепция начала наполняться конкретными тезисами. «Великому возрождению китайского народа (нации)» был дан «зелёный свет».
Рассмотрим, что представляет собой «китайская мечта», что она значит для Китая и китайского народа, имеет ли под собой шовинистический отклик либо она объективно материализуется, восполняя общекитайский запрос на закрытие гештальта национальной гордости, пострадавшей в период «опиумных войн» и последовавших за ними событий.
Методы и методика исследования. Проблема поиска ответов на обозначенные вопросы приводит к необходимости проведения дискурсивного анализа первичных и вторичных источников, который позволяет наиболее адекватно оценить не только влияние концепции на общественный дискурс внутри страны, но и международную реакцию на неё.
Результаты исследования и область их применения. Во внутрикитайской прессе ответ на подобные вопросы весьма тривиален. Практика создания «китайской мечты» выражена в очередном, третьем по счету, если учитывать предшественников Си Цзиньпина, целенаправленном плановом увеличении ВВП на душу населения до 10 тыс. долл. к 2020 г. (ожидаемый год выполнения позднее скорректирован на 2021 г.) [11].
При этом в экономических прогнозах активно используется принятый в эпоху
«Реформ и открытости» популярный термин «умеренное» (^М, палл.: Шиду): «умеренный достаток», «умеренный успех», «умеренное развитие» и т. д.
Китай перенимает некоторые концепции конфуцианской модели государственного устройства. К примеру, идеальное общество Конфуция «сяокан» (общество малого достатка) официально объявлено партийной задачей КПК. «Уютное, упорядоченное сообщество дружных семей», как говорит о нем Конфуций, видится переосмыслением идеологами партийных школ-КПК концепции «развитого социализма» в европейском понимании этого словосочетания. Дэн Сяопин в процессе проведения «политики реформ и открытости» в 1984 г. сформулировал концепцию «сяокан» следующим образом: «Среднедушевой ВВП в 800 долл. США к концу нынешнего столетия — вот это и есть сяокан» [1]. Данная задача китайскими властями не только выполнена, но и перевыполнена. Выполнение нового плана по увеличению ВВП и построению «умеренно успешного общества» возложено на тринадцатую пятилетку, первый план пятилетнего развития, составленный и выполняемый административной командой Си Цзиньпина [9].
Чтобы превратить «китайскую мечту» об экстенсивно-интенсивном развитии экономики в мечту не только для Китая, но и всего мира, используется тезис, что импорт «дешёвой и качественной продукции любой технологической сложности» и создание новых рабочих мест — это благо для мира в первую очередь. Тем самым не только подчеркивается конформизм Китая в вопросе его места в уже устоявшейся мир-системе, но и идёт отсылка к идеям самого Мао о месте Китая в мире: «Со времени ...Синьхайской революции прошло всего лишь 45 лет, а облик Китая совершенно изменился. Пройдет еще 45 лет и наступит 2001 год, начнется XXI век, и облик Китая еще больше изменится. Китай превратится в могучую социалистическую индустриальную державу. Он должен стать такой страной. Поскольку Китай является государством с территорией в 9 миллионов 600 тысяч квадратных
километров и населением в 600 миллионов человек, он должен вносить сравнительно больший вклад в дело человечества. В прошлом, в течение длительного периода, этот вклад был слишком незначительным. И мы сожалеем об этом. Нам следует быть скромными. Надо быть такими не только сейчас, но и 45 лет спустя и всегда» [4].
Но это практическая сторона вопроса, что касается теории, то согласно ей, если государство продолжит развитие в таком темпе, то к 2049 г. (дата вновь искусственно подогнана под столетие КНР) «в Китае будут решены все внутренние проблемы», и он станет «сильным гармоничным демократическим государством развитой культуры» [2]. Притом ни сам председатель, ни крупнейшие идеологи КНР не дают прямого ответа на вопрос, каким образом будет достигнут этот статус.
Периодически китайские идеологи делают ремарку о «унижении Китая» (миром) после Первой опиумной войны. Этот временной промежуток (с 1842 по 1949 гг.) трактуется китайскими историками как самый темный период родной истории. В период создания Республики и во время гражданской войны появились идеи о том, что китайская нация должна «возродиться» после векового унижения. Они постоянно обновлялись, причём по обе стороны Тайваньского пролива, однако не установлен конкретный срок, когда процесс «возрождения» можно будет считать оконченным. Сто лет власти КПК как ответ на сто лет «унижения» Китая, для авторов концепции, видятся достаточным.
Во внешней политике «китайская мечта» схожа с идеями, впервые выдвинутыми в начале века Ху Цзиньтао, который впервые заявил о «мирном усилении и возвышении Китая». Тогда концепция была фактически свернута во многом из-за реакции мирового сообщества на слова о «возвышении» и дурной коннотации названия, созвучной с «политикой самоусиления» поздней Цин. Тем не менее выдвинутые тезисы переходят из одной внешнеполитической концепции в другую [6; 8]. Такие обороты, как «узкий националисти-
ческий взгляд на национальные интересы», «рассматривать интересы китайского народа как часть общечеловеческих интересов», весьма схожи с обещаниями процветания «китайской мечты не только для Китая, но и для всего мира» Си Цзиньпина [13. С. 61-63].
В конечном итоге Китай должен будет войти в клуб развитых государств на равных правах и осуществлять патронаж развивающимся странам. На данном этапе Китай не признает себя развитым государством, скорее всего, если «китайская мечта» станет явью, он с удовольствием примет этот неформальный статус в 2049 г. [5].
В отличие от идеологов 2003-2004 гг., Си Цзиньпин не делает акцент на доминирующей роли США в мировой политике, практически не описывает взаимодействие с ними. В то же время уделено внимание странам и регионам Азии и Африки, с которыми Китай в рамках исполнения «мечты» стремится сотрудничать.
Следует иметь в виду, что официальный термин «китайская мечта» звучит не иначе как «Китайская мечта о Великом Возрождении китайской нации» (ФЩ ЙМ^ЖКОДФН^, палл.: Чжунху аминьцзу вэйда фусин дэ чжунгомэн). При этом партийные чиновники предпочитают использовать термин этнического понимания «нации» (ЙМ, палл.: Миньцзу) над ее государственным аналогом(НМ, палл.: Гоцзу). Поскольку существует различие между терминами, описывающими гражданскую и этническую нации, можно предположить, что «Чжунху аминьцзу», в соответствии с контекстом, в основном относятся к ханьцам (ШМ, палл.: Ханьцзу), а ключевым моментом для понимания является то, что он относится не только к ханьцам внутри КНР, но и за его пределами. Поэтому максимальное количество поисковых запросов «китайская мечта» за пределами Большого Китая производится из Сингапура (Соединенные Штаты - на втором месте, Соединенное Королевство - на третьем).
Концепция начинает приобретать более конкретную форму, но контуры все еще
размыты. Очевидно, что суть концепции обращается к глубоким национальным чувствам китайского народа внутри страны и за ее пределами, некоторые оценки служат не государственным, а партийным интересам, а некоторые — далеки от реальности. Но постоянное стремление использовать национальное унижение XIX в. как структурную основу для политической доктрины, обращенной в XXI в., где она столкнется с принципиально другой обстановкой и принципами международных взаимодействий, вызывает определенную настороженность. Си Цзиньпину удается парировать эту настороженность постоянной апелляцией к «новому многополярному миру», «глобализирующемуся миру» и приверженности к построению «международных отношений нового типа» [13. С. 297—306]. Последнее, по семантике, призвано создать у аудитории картину противостояния «международных отношений нового типа» и, очевидно, «типа старого» (конкретно никогда не проговаривается и не уточняется), господствовавшего не только на протяжении колониальной гонки, но и всего XX в. Исходя из контекста, можно предположить, что только «отношения нового типа» подразумевают полную обоюдность, тотальное взаимопонимание и взаимовыгоду, при этом они называются китайским ноу-хау международных отношений.
Тезис о китайском ноу-хау в области международных отношений весьма интересен, так как учитывает опыт межнациональных отношений внутри страны, что отсылает нас к опыту нациестроитель-ства с китайской спецификой.Отметим, что 56 официально признанных коренных национальностей Китая создают на его территории палитру взаимодействий, которая, несмотря на унитарный статус КНР, в силу местной специфики, в большей степени зависима от региональных политических и экономических центров больше, чем от Пекина. Подобная ситуация сложилась не только в провинциях южного, восточного побережья и Сычуани (в том числе Гуанси-Чжуанский автономный район), но и на Северо-западе Китая (в том числе
Яньбянь-Корейский автономный округ), в автономном районе Внутренней Монголии. Регионы могут развивать собственные «горизонтальные» международные связи с регионами других государств. Эта ситуация особенно заметна на примере горизонтальных связей провинций Северо-Запада Китая, автономного района Внутренняя Монголия и регионов России [3]. Ситуация в Тибетском и Синьцзянском автономных районах, в силу политической нестабильности, напротив, контролируется в большей степени центральными властями.
Относительно персонального уровня опыта «китайской мечты» следует сказать, что власти КНР регулярно проводят опросы общественного мнения, одной из тем подобных опросов является мечта конкретного респондента. Опросы показали, что эти мечты носят сугубо материальный характер. Таким образом, если в 1970-е гг. пределом мечтаний каждого китайского домохозяйства была «швейная машинка» или любое другое средство производства, приносящее домохозяйству дополнительный неофициальный доход, то теперь ситуация кардинально изменилась.По-требительские «аппетиты» жителей КНР значительно выросли, что связано с государственной политикой по усилению покупательной способности внутреннего рынка КНР и превращению Китая в постиндустриальное общество тотального потребления.
Например, согласно опросам жителей Пекина, на данном этапе большинство из них мечтает о приобретении собственного жилья (60,4 %). На втором месте в списке потребностей — личное средство передвижения (59 %), на третьем — персональный компьютер (40 %).
Жилищная проблема жителей Пекина, как и других городов КНР, объясняется чрезмерной, искусственно подстегиваемой урбанизацией, а недостаток жилплощади в крупных китайских городах стоит в оппозиции к переизбытку жилплощади в китайской провинции, в особенности малонаселенных уездах Внутренней Монголии, Ганьсу и др. [10].
Кондиционеры, телевизоры, мобильные телефоны и прочие технические излишества уже не пользуются спросом из-за перенасыщенности рынка. Таким образом, только «персональный компьютер» еще можно отнести к средствам производства, которое пекинцы хотели бы видеть у себя дома, при том, что пожелали его в основном молодые люди младше 20 лет. Люди постарше отдали предпочтение персональному транспорту, а опрошенные «за тридцать» указали на недостаток недвижимости.
На заре объявления нового идеологического курса нашими соотечественниками проведен опрос относительно нематериальной мечты жителей КНР. Так, среди жителей северо-восточных провинции КНР самой популярной оказалась мечта о «семье и личном счастье». Далее в порядке убывания расположились мечты об успешной карьере, путешествиях, материальном достатке. Среди источников, формирующих, по мнению респондентов, мечту человека, на первом месте с большим отрывом оказалось «близкое окружение и семья». Произведения культуры, такие как литература и кино, остались позади. При этом все сходятся во мнении, что мечта оказывает позитивную либо «скорее позитивную» роль в жизни человека [7].
Учитывая подобный ранжир источников формирования мечты китайского обывателя, а также то, что «китайская мечта» популяризируется исключительно через рупоры пропаганды КПК (невыразительная уличная агитация, партийная печать), неудивительно, что она не заняла должного места в жизни современного Китая. В быту к «китайской мечте» продолжают относиться как к абстрактному линейному
Список литературы_
«повышению уровня жизни», но не как к концепции, которая может составить полноценную конкуренцию мечте американской. В итоге «американская мечта», по сути, обещание хорошего уровня жизни на просторах североамериканского континента для преуспевающих мигрантов, в то время как «китайская мечта» — это идеоло-гема, состоящая из плана линейного развития КНР из периферии в центр многополярного мира с зажиточным населением и разрешенными противоречиями. Можно сделать вывод, что «американская мечта» в ее идеалистическом восприятии и воплощении фокусируется на концепции удовлетворения широкого спектра потребностей индивида в благах и вознаграждении его по труду, тогда как «китайская мечта» - на государстве и его имидже, в то время как граждане низведены до абстрактной экономической цифры, на которую необходимо будет разделить ВВП. Поэтому концепция остается скорее внутрипартийным вкладом Си Цзиньпина в теоретическую базу КПК, при этом являясь вторичной компиляцией мыслей его предшественников.
Заключение. Таким образом, концепция не оказала заметного влияния ни на общество, ни на экономику. Однако наиболее подвержены концепции оказались подневольные сотрудники официальных государственных органов КНР и СМИ. В связи с этим, можно наблюдать аномально высокую концентрацию пестрящих «китайской мечтой» западных изданий, которые, ввиду специфики работы, имеют обширные контакты и с первыми и со вторыми. Даже этимологически термин «китайская мечта» звучит, скорее, как вызов и предназначен в первую очередь для внешнего потребления.
1. Всестороннее построение общества «сяокан» — задача Китая на первое двадцатилетие нынешнего века [Электронный ресурс] // Синьхуа. Режим доступа: http://www.russian.people.com.cn/200211/12/ rus20021112_68162.html (дата обращения: 19.04.2018).
2. Кун Р. Л. «Китайская мечта» не является туманным и пустым лозунгом [Электронный ресурс ]. Режим доступа: http: //www. russian. china.org. cn / exclusive / txt/2013-12/26/content_31012474. htm (дата обращения: 05.04.2018).
3. Лю Чженьюй, Абрамов В. А. Формирование модели соразвития Северо-Восточного региона КНР и Забайкальского края РФ // Международные отношения в XX—XXI вв.: материалы междунар. науч.конф. в рамках Первых Чемпаловских чтений. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2013. С. 426—428.
4. Мао Ц. Чтить память д-ра Сунь Ятсена // Мао Цзэ-дун: выдержки из произведений. Пекин: Изд-во лит. на иностр. яз., 1966.
5. Новосельцев С. В. Концепция «Китайской мечты» и ее практическое применение // Сравнительная политика. 2016. № 1. С. 5-21.
6. Романова Н. П., Леконцева К. В. Трансграничный регион: эволюция теоретико-методологических подходов // Вестник Забайкал. гос. ун-та. 2013. № 6. С. 95-105.
7. Скрипкарь М.В. Объект мечты населения КНР: гендерные особенности // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2013. № 7. С. 192-194.
8. Титаренко М. Л., Кузык Б. Н. Китай — Россия — 2050: стратегия «¡развития. М.: Ин-т экон. стратегий. 2006.654 с.
9. China's Xi Jinping unveils new 'four comprehensives' slogans [Электронныйресурс]. Режим доступа: http:// www.bbc.com/news/world-asia-china-31622571 (дата обращения: 22.04.2018).
10. Shepard W. Ghost Cities of China: the story of cities without people in the world's most populated country. London: Asian Arguments, 2015.
11. Xi Jinping and the Chinese dream [Электронный ресурс ] / / China Daily. Режим доступа: http://www.usa. chinadaily.com.cn/opinion/2013-07/19/content_16814756.htm (дата обращения: 12.04.2018).
12. Xi Jinping and the Chinese dream [Электронный ресурс] // The Economist. Режим доступа: http://www. economist.com/news/leaders/21577070 (дата обращения: 12.03.2018).
13. Xi Jinping. The Governance of China. Beijing: ForeignLanguagesPress, 2014. 515 с.
References_
1. Sinhua (Xinhua). Available at: http://www.russian.people.com.cn/200211/12/eng20021112_68162.html (Date of access: 19.04.2018).
2. Kuhn R. L. «Kitayskaya mechta» ne yavlyaetsya tumannym I pustym lozungom ("The Chinese Dream" is not a vague and empty slogan). Available at: http://www.russian.china.org.cn/exclusive/txt/2013-12/26/con-tent_31012474.htm (Date of access: 05.04.2018).
3. Liu Zhengyu, Abramov V. A. Mezhdunarodnye otnosheniya v XX—XXI vv.: materialy mezhdunar. nauch. konf. v ramkah Pervyh Chempalovskih chteniy (International Relations in the XX-XXI centuries: Materials of the International. sci. Conf. within the framework of the First Champion's readings). Yekaterinburg: Publishing house Ural. Univ., 2013. P. 426-428.
4. Mao T. Mao Tszeh-dun: vyderzhki iz proizvedeniy (Mao Tse-tung: excerpts from the works). Beijing: Izd-vo lit. in foreign. lang., 1966.
5. Novoseltsev S. V. Sravnitelnaya politika (Comparative politics), 2016, no. 1, pp. 5-21.
6. Romanova N. P., Lekontseva K. V. Vestnik Zabaykal. gos. un-ta (Transbaikal State University Journal), 2013, no. 6, pp. 95-105.
7. Skripkar M. V. Mezhdunarodny zhurnal prikladnyh I fundamentalnyh issledovaniy (International Journal of Applied and Fundamental Research), 2013, no. 7, pp. 192-194.
8. Titarenko M. L., Kuzyk B. N. Kitay — Rossiya — 2050: strategiya sorazvitiya (China - Russia - 2050: the strategy of co-development). Moscow: Institute of Economics. strategies. 2006. 654 p.
9. China's Xi Jinping unveils new four comprehensives slogans [Jinping unveils new 'four comprehensives' slogans]. Available at: http://www.bbc.com/news/world-asia-china-31622571 (Date of access: 22.04.2018).
10. Shepard W. Ghost Cities of China: the story of cities without people in the world's mostpopulated country [Ghost Cities of China: the story of cities without people in the world's most populated country]. London: Asian Arguments, 2015.
11. China Daily [China Daily]. Available at: http://www.usa.chinadaily.com.cn/opinion/2013-07/19/con-tent_16814756.htm (Date of access: 12.04.2018).
12. The Economist [Economist]. Available at: http://www.economist.com/news/leaders/21577070 (Date of access: 12.03.2018).
13. Xi Jinping. The Governance of China [Governance of China]. Beijing: ForeignLanguagesPress, 2014. 515 с. Коротко об авторе _ Briefly about the author
Ринчинов Артём Бэликтоевич, аспирант, Байкальский государственный университет, г. Иркутск, Россия. Область
научных интересов: международные отношения, политическая система
abri3103@gmail.com
Artem Rinchinov, postgraduate, Baikal State University, Irkutsk, Russia. Sphere of scientific interests: international relations, political system
Образец цитирования
Ринчинов А. Б.«Китайская мечта» Си Цзиньпина в контексте нациестроительства КНР // Вестн. Забайкал. гос. ун-та. 2018. Т. 24. № 6. С. 89-94. DOI: 10.21209/2227-9245-2018-24-6-89-94.
RinchinovA. Xi Jinpings" Chinese Dream" in context of nation-building process in PRG // Transbaikal State University Journal, 2018, vol. 24, no. 6, pp. 89-94. DOI: 10.21209/2227-9245-2018-24-6-89-94.
Статья поступила в редакцию: 16.05.2018 г. Статья принята к публикации: 27.05.2018 г.
