CC BY
21
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2021. Т. 8, № 2 (30). С. 130-138.
УДК 903.22:903.26:903:08
DOI 10.24147/2312-1300.2021.8(2).130-138
И. В. Толпеко, И. В. Шмидт, К. Ю. Кирюшин, А. Л. Кунгуров
КИНЖАЛ ИЗ АЙТКУЛОВО В КОНТЕКСТЕ ПРОБЛЕМ И ИССЛЕДОВАНИЙ
Рассмотривается костяной вкладышевый орнаментированный кинжал, найденный на территории Среднего Прииртышья у д. Айткулово. Представлены условия обнаружения находки, даётся её подробное описание. Особое внимание уделено характеру орнаментации изделия. Элементы и мотивы орнамента рассмотрены в контексте современных исследований костяных орнаментированных изделий эпохи позднего палеолита - мезолита Урала и юга Западной Сибири. Представлен к обсуждению иной, более современный вариант интерпретации мотива зигзага с ромбами на айткуловском кинжале. Предложено чтение этой композиции как стилизованного изображения двух змей, направленных головами друг к другу. Проведённый анализ позволяет отнести изделие к эпохе мезолита.
Ключевые слова: Среднее Прииртышье; Айткулово; изделие из кости; вкладышевый кинжал; орнамент; верхний палеолит; мезолит.
I. V. Tolpeko, I. V. Shmidt, K. Yu. Kiryushin, A. L. Kungurov
DAGGER FROM AITKULOVO IN THE CONTEXT OF PROBLEMS AND RESEARCH
The article is devoted to the consideration of a bone compound ornamented dagger found on the territory of the Middle Irtysh region near the village of Aitkulovo. The article discusses the conditions for the discovery of the find, and gives a detailed description of it. Special attention is paid to the nature of the ornamentation of the product. The elements and motifs of the ornament are considered in the context of modern studies of bone ornamented products of the Late Paleolithic - Mesolithic era of the Urals and the south of Western Siberia. A different, more modern version of the interpretation of the zigzag motif with rhombuses on the Aitkulovo dagger is presented for discussion. It is suggested to read this composition as a stylized image of two snakes with their heads facing each other. The analysis allows us to attribute the product to the Mesolithic era.
Keywords: Middle Irtysh region; Aitkulovo; bone product; left dagger; ornament; Upper Paleolithic; Mesolithic.
В круг знаковых находок периода верхнего палеолита - мезолита с территории Урала и Западной Сибири входят орнаментированные изделия из кости. Ряд таких находок происходит с территории Среднего Прииртышья, в том числе четыре костяных вклады-шевых орнаментированных кинжала. Два из них - практически полностью сохранившийся кинжал со стоянки Черноозёрье II (Саргат-ский район Омской области), получивший широкое освещение в различного плана публикациях, и небольшой обломок с этого же памятника (часть рукояти и лезвие) [1, с. 1415, рис. 1-1, 7; 2, с. 50-51, рис. XVII, ХУШ-З;
3]. Ещё один костяной вкладышевый орнаментированный кинжал был случайно обнаружен у д. Сеткуловки Муромцевского района Омской области [4; 5]. Все эти изделия хорошо известны и хранятся в Омском государственном историко-краеведческом музее [6, с. 66, 72]. Однако на территории Среднего Прииртышья найден ещё один костяной вкла-дышевый орнаментированный кинжал (нож?), к сожалению, не привлекший до настоящего времени должного внимания исследователей.
Находка сделана во время проведения археологической практики под руководством Аллы Степановны Шемякиной (экспедиция
Алтайского государственного университета) в июле 1976 г. у д. Айткулово в Тарском районе Омской области. На берегу р. Иртыш, на отмели, в устьевой зоне р. Мурлинки студентами случайно был обнаружен костяной орнаментированный предмет (рис. 1).
Случайную находку, вместе с материалами, полученными в ходе работы экспедиции, передали на хранение в археологический музей Алтайского государственного университета. Много лет уникальный артефакт оставался незамеченным, пока на него не обратил внимание А. Л. Кунгуров. Благодаря ему находка была представлена в 1994 г. в тезисах Международной научной конференции «Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье» [7]. В публикации дано краткое описание изделия, его прорисовка (выполненная А. Л. Кунгуровым), предложен вариант интерпретации части узора и проведена аналогия кинжала с предметами со стоянки верхнего палеолита Чер-ноозёрье II. Несмотря на сходство с черно-озёрским кинжалом, авторами публикации на тот момент было высказано предположение о неолитической принадлежности данного изделия. В пользу этого, по их мнению, свидетельствовали трактовка части орнамента
как изображения стилизованных рыб и сходство с костяными изделиями из Шигирского торфяника [7, с. 35].
К сожалению, целый ряд факторов (случайный характер обнаружения и нахождение вне культурного слоя, место хранения на значительном расстоянии от региона происхождения, отсроченная публикация, осуществлённая в тезисах конференции) в совокупности не позволил этой находке до сегодняшнего дня занять достойное место в ряду артефактов, значимых для изучения эпохи камня Западной Сибири. К тому же на данный момент кинжал выставлен на экспозиции, поэтому возможности его исследования существенно ограничены.
Изделие сохранилось не полностью. Длина его составляет 20,4 см, ширина - около 3 см (рис. 2, 3). Паз прорезан только с одной стороны. Он начинается в 4 см от руко-яточной части и идёт до острия. Глубина паза 0,7 см, ширина 0,25 см. Он предназначен для вкладышей - пластин шириной не менее 1,3-1,5 см. Наличие одного паза и плавный изгиб рисунка ближе к острию в сторону обуха позволяют предположить зауживание клинка с пазовой стороны к острию и рассматривать данное изделие как однолезвий-ный вкладышевый кинжал с прямым обухом.
Рис. 1. Место обнаружения кинжала у д. Айткулово (Тарский район Омской области)
Он частично обломан со стороны рукояти, однако закруглённость торца позволяет предположить завершённость изделия. Острие обломано полностью, повреждена с его стороны и часть лезвия. По этой причине первоначальную длину выяснить не представляется возможным. Однако орнаментальные мотивы с обеих сторон завершены
как к рукояти, так и к острию. Это позволяет предположить, что утрачена незначительная часть изделия, и длина его могла быть около 25 см, что мало для кинжала, но довольно много для ножа. Однако широко известны маленькие кинжалы, длина которых составляет 25-30 см при ширине лезвия около 3 см. Основным признаком отнесения их к кинжа-
лам является обоюдоострое лезвие. Тем не менее исторически известны и небольшие однолезвийные кинжалы. Следует отметить и то, что наличие покрывающего обе стороны орнамента не характерно для изделия утилитарного назначения. К сожалению, острие обломано, поэтому не представляется возможным понять, обладал ли этот кинжал (нож?) помимо режущей функции ещё и колющей. Обозначив проблему в рамках данной работы, мы не будем далее углубляться в эту тему, предполагая, что она может быть освещена в рамках отдельного исследования. Пока же предлагаем называть рассматриваемое изделие кинжалом, следуя за тем обозначением, под которым оно первоначально было введено в научный оборот.
Лицевой стороной, вероятнее всего, являлась закруглённая поверхность клинка,
украшенная более разнообразным орнаментом (прямая линия в качестве разделителя орнаментальных мотивов по центру, кресты, двойной зигзаг и ромбы) (рис. 3-а, б, в, г). Обратная сторона изделия уплощена и орнаментирована проще. Можно предположить, что его носили уплощённой стороной к себе, традиционно для ношения однолезвийных ножей и кинжалов - острием вниз и лезвием назад, соответственно на правом боку.
В верхней закруглённой части изделия просверлено одно овальное отверстие. Оно немного смещено от обуха к лезвию и является завершением орнамента на лицевой стороне - прямой линии, идущей по центру изделия. Возможно, отверстие служило для крепления темляка (петли, которая часто присутствует на рукоятях оружия и инструментов).
Рис. 3. Костяной вкладышевый орнаментированный кинжал из местонахождения у д. Айткулово. Элементы орнамента: а) прямая линия; б) крест; в) зигзаг; г) ромб Фото К. Ю. Кирюшина
Лицевая сторона кинжала украшена резными геометрическими узорами, составляющими две продольные орнаментальные зоны, разделённые прямой полосой шириной около 0,12 см, тянущейся от отверстия на 16 см. Эта линия образована двумя тонкими прорезанными канавками. Промежуток между ними заполнен вертикальным непрерывным зигзагом с шириной шага около 0,12 см (рис. 3-а). Выше этой линии (со стороны обуха) расположен зигзаг, образованный двумя прорезанными и плотно вертикально заштрихованными внутри линиями. На вершинах зигзага хорошо видны небольшие округлые углубления (рис. 3-е). Возможно, это разметка, однако чёткость и размеры этих ямок позволяют предположить, что они могут быть и элементами орнаментального мотива. Если опустить перпендикуляр вниз от начала зигзага, то он придётся ровно на середину отверстия в рукояточной части кинжала. В центральной части этой композиции зигзаг превращается в ромбы (рис. 3-г). Крайние снизу и сверху заштрихованы тремя полосами мелкого зигзага. На двух внутренних также прослеживаются следы штриховки, но менее явные. А. Л. Кунгуров и А. С. Шемякина предположили, что штриховка ромбов придаёт им вид стилизованных рыб, плывущих друг за другом. В этом контексте сам зигзаг можно рассматривать как стилизованное изображение воды (реки) [7, с. 35]. Орнаментальная зона, расположенная под разделительной линией, со стороны лезвия, украшена четырьмя крестами, образованными диагональными пересекающимися линиями, выполненными по типу разделительной (прорезанные линии, «закрытые» сверху вертикальным зигзагом) (рис. 3-6). На концах этих линий также присутствуют углубления-метки, но, в отличие от зигзага в обушковой орнаментальной зоне, они менее выражены. Следует отметить, что хорошо сохранился только крест, расположенный ближе к рукояти. Остальные три, находящиеся непосредственно в рабочей зоне лезвия, сильно затёрты и фиксируются слабо.
Тыльная сторона кинжала довольно сильно повреждена. Она украшена четырьмя (?) параллельными линиями, идущими вдоль полотна клинка (рис. 2). Они выполнены в той же технике, что и разделительная
полоса на лицевой стороне. На участке вдоль лезвия вертикальный зигзаг более крупный.
Данные, полученные в последние годы исследований, позволяют по иному, более современному варианту интерпретировать орнаментацию айткуловского кинжала. Она обращает на себя внимание рядом аспектов: билатеральностью оформления, необычной морфологией композиций, формой знаков, их составляющих, стилизованной образностью, читаемой в их компоновке. Это делает данный предмет чрезвычайно важным в рассмотрении вопроса об эволюции оригинального стилистического языка у населения южных районов Западно-Сибирской равнины в эпоху камня [8, с. 108].
Изделие обладает двусторонним (билатеральным) оформлением, что является редкостью для палеолита и мезолита сибирской ойкумены. К данному приёму обращались мастера Мальты и Черноозёрья, очевидно, выделяя подобным образом «особенные предметы». Интересно отметить и тот факт, что в основе анализируемого сюжета лежит стилизованный образ змеи. «Поглощённость» содержания текстов этим образом, как и би-латеральность формата изложения, хорошо известна по материалам Мальты [9, с. 60; 10, с. 54], что дополнительно подчёркивает историко-культурную важность рассматриваемого предмета. Но учитывая его предполагаемый возраст и территориальность обнаружения, сосредоточим внимание на более близкой аналогии - кинжале из Черноозёрья.
По материалам последних лет раскопок для стоянки Черноозёрье II получены две радиоуглеродные даты: по кости лошади (Equusferus) - 10 526 ± 44 (MAMS-27135) (10 659-10 288 cal BC) и по кости зайца -10 975 ± 40 (MAMS-41253) (11 021-10 775 cal BC) [11, с. 107]. Если знаковую запись черноозёрского кинжала финала палеолита воспринимать «стилистическим прототипом», то рассматриваемая композиция айткулов-ской находки, безусловно, его дериват / инвариант, с определённым количеством цитаций. Аргументируем данное предположение кратким перечнем композиционных характеристик черноозёрского кинжала и их развитием в орнаментальном тексте обсуждаемого изделия. Признаками композиции черноозёрского кинжала являются:
«жемчужная нить» (округлые каверны, посаженные в русло пропила) в качестве основы для её построения; цепочка ромбов, полученных из дополнения звеньев зигзага инверсивным (отражённым) звеном; группы X-образных знаков; резное изображение змея на оборотной стороне и, возможно, в стилизованном варианте на лицевой его части [12, с. 58-59]. Знаковый реестр прост и не вариативен, что делает черноозёрский орнамент и его маркёры узнаваемыми.
Изобразительный текст лицевой стороны кинжала из Айткулово разделён на две части медиальным, относительно широким пропилом, направление которого задаёт вектор развития расположенным относительно него композициям. Находящаяся со стороны обуха композиция представляет собой ряд (цепочку) ромбов из четырёх фигур, заполненных микрозигзагом (рис. 3-г). Крайние ромбы фланкированы двойным / сдвоенным резным зигзагом (зигзагообразно извивающейся неширокой «лентой»), сочленения которого отмечены «ресничкой» / «отростком» -расположенной перпендикулярно направлению основных линий короткой глубокой насечкой / нарезкой, нередко линзовидной формы (рис. 3-е).
Сочетание сдвоенного зигзага и ромбовидной фигуры позволяет увидеть в композиции стилизованное изображение двух змей, направленных головами друг к другу, но разделённых двумя ромбами, помещёнными между ними. Интерпретация «разделительных» ромбов крайне затруднительна. Заметно, что размеры фигур несколько мельче самих голов рептилий, но заполнение идентично им. Если это принять отсылкой к тождественности их природы головам змей, то сдвоенный зигзаг можно принять попыткой передачи переплетения змеиных тел (в процессе их парования?). Это не согласуется с первоначальнообразной интерпретацией композиции как стилизованных рыб, плывущих друг за другом по воде [7, с. 35]. Данный вопрос необходимо обсуждать с опорой на аналогии, что заслуживает отдельного исследования.
Композиция между разделительной линией и лезвием состоит из четырёх больших Х-образных знаков. Возможно, это варианты «псевдо-Х-ов», у которых элементы не пере-
секаются друг с другом, являя собой звенья зигзага, обращённые вершинами друг к другу. Однако сохранность этой композиции плохая, и такое предположение требует более детального изучения поверхности изделия. Окончания этих элементов отмечены тем же знаком, что и сочленения зигзагов, -короткой перпендикулярно расположенной насечкой.
Особенностью обеих композиций и, соответственно, маркёром айткуловского стиля можно признать использование мастером микрозигзага в качестве «заполнителя» резных каналов, ромбовидных фигур и крестообразных знаков. Нередко размер звеньев микрозигзага перекрывает границы каналов.
Оформление оборотной стороны изделия принципиально важно для нашего анализа. Факт его наличия говорит о билингваль-ности сообщения, что традиционно для «письменных» практик многих архаичных культур. Но её углублённый анализ будет возможен после получения качественных детализированных снимков. Прорисовка сообщает, что мастер опирался на тот же приём, что и при оформлении резных каналов лицевой стороны - прямые резные / гравированные каналы (более четырёх, их количество необходимо уточнить), заполнены / перекрыты микрозигзагом (рис. 2).
Из представленного выше отметим несколько важных моментов, позволяющих провести сравнение находок из Айткулово и Черноозёрья. Знаковый набор, выбранный мастером изделия из Айткулово, столь же прост, как и в Черноозёрье: резные линии, зигзаг и его звенья, ромбы, Х-образные знаки. В обоих текстах, возможно, воспроизведён образ змея в более или менее стилизованной манере - редкий для палеолита / мезолита рассматриваемой территории; оба тексты-билингвы; в обоих случаях можно рассуждать о близком функционале изделий (не столько утилитарном, сколько представительском). Но каждый из текстов, созданный по правилам своих графических традиций, обладает рядом особенностей, что не позволяет проводить их полного отождествления. В частности:
1. Стилистическим базисом в рассматриваемых случаях приняты графически различные приёмы - в одном каналы резных
линий заполнены округлыми кавернами, в другом - микрозигзагом. Однако чувствуется редкая для соседних территорий тяга к «заполнению».
2. Фланкированность малой группы ромбов в одном случае прямыми линиями, в другом - сдвоенным зигзагом; в одном случае ромбы оставлены без заполнений, в другом - заполнены микрозигзагом. Синтаксис знаков в обоих вариантах близок, но его полнота различна.
3. Крестообразность черноозёрских знаков не вызывает стилистических нареканий; расположенные на торцах изделий, они побуждают выстраивать интерпретацию с опорой на плектогенную теорию происхождения орнаментов [13, с. 14-15; 14, с. 245; 15; 16, с. 241], тогда как в Айткулово косторез имитирует этот знак и помещает его в широкое поле лицевой стороны. Ни в технико-изобразительном, ни в семантико-функциональном плане эти знаки сравниваемых композиций не тождественны друг другу (но сам факт имитации, безусловно, интересен).
4. Показательна принципиально уральская особенность в «дополнениях» айткулов-ского сдвоенного зигзага «ресничками» / «отростками». Подобная синтактика характеризует коллекцию вкладышевых наконечников и изделий из пещеры Камень Дырова-тый [17, с. 36-37]. Однако встречается она и в других местах, например на стоянке Замос-тье 2 (Волго-Окское междуречье), в мезолитическом комплексе которой в большом количестве представлены костяные / роговые изделия, орнаментированные зигзагом (в том числе двойным), иногда в сочетании с «ресничками» или точками [18, с. 35, 43, рис. 1].
5. Ещё одна особенность, обуславливающая разность восприятия двух текстов, -техника исполнения. Черноозёрский орнамент выполнен с опорой на глубокие резные линии, что придаёт ему «архаичный шарм»; айтку-ловский же более тонок в их глубине и, по сравнению с ним, едва читаем. Но уральской мезолитической «паутинности» данного параметра мастер не продемонстрировал (очевидно, что она ему ещё не была известна).
Безусловно, композиции двух изделий по ряду признаков близки друг другу. Обозначенная разница, вероятно, обусловлена их возрастом - айткуловский стиль моложе чер-
ноозёрского, но «идейно» близок ему, оба развиваются на основе восточного (мальтин-ского) символического базиса. Активность уральских стилистических влияний в обеих композициях (синтаксис ромбов, зигзагов, крестов) может быть принята характеристикой культурной ситуации на рассматриваемой (промежуточной) территории в конце эпохи верхнего палеолита - раннем мезолите. Здесь идёт формирование нового композитного языка на основе смешения восточных (мальтинских) и западных (уральских) архаичных моделей (подробнее см.: [19; 20]).
Находке из Айткулово ещё предстоит полноценное введение в научный оборот. Остаются неясными условия её обнаружения. Вполне вероятно, что она происходит из аллювиальных наносов. Однако сохранность поверхности изделия хорошая, на ней нет характерной окатанности от перемещения водными потоками. Присутствуют только следы, образовавшиеся в ходе изготовления и активного использования - заполированность отдельных зон, царапины возле лезвия и т. д. Поэтому не исключено и проецирование после разрушения культурного слоя или погребения. В этой связи необходим осмотр предполагаемого места обнаружения артефакта. Также остаётся открытым для обсуждения вопрос о том, чем является это изделие - ножом или кинжалом. Требуют дальнейшего изучения орнаментальные мотивы и техника их исполнения. На данный момент предложены два варианта интерпретации орнамента в виде зигзага и ромбов:
- высказанное ранее предположение, что это плывущие в воде рыбы [7, с. 35];
- представленная в данной работе трактовка, позволяющая читать эту композицию как стилизованное изображение змей.
Однако, в контексте современных исследований вполне вероятно появление и других прочтений орнамента айткуловского кинжала. В плане датировки изделия проведённый анализ позволяет отнести его к более раннему, чем было предложено ранее, времени - эпохе мезолита.
ЛИТЕРАТУРА
1. Петрин В. Т. Раскопки позднепалеолитической стоянки Черноозёрье II на Среднем Иртыше // Из истории Сибири. - Томск : Изд-во ТГУ, 1974. - Вып. 15. - С. 13-17.
2. Генинг В. Ф., Петрин В. Т. Позднепалеолити-ческая эпоха на юге Западной Сибири. - Новосибирск : Наука, 1985. - 88 с.
3. Шмидт И. В. Об информационном характере черноозёрского орнамента (на примере анализа записи кинжала) // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. - 2005. - № 11. - С. 98-105.
4. Тихонов С. С. Костяной вкладышевый кинжал из Сеткуловки // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. -2012. - № 17. - С. 145-146.
5. Тихонов С. С. Костяной кинжал из Среднего Прииртышья // Военное дело средневековых народов Южной Сибири и Центральной Азии. - Новосибирск : Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2013. - С. 11-13.
6. Путеводитель по фондам Омского историко-краеведческого музея. - Омск : ОГИК музей, 2020. - 335 с.
7. Кунгуров А. Л., Шемякина А. С. Костяной вкладышевый кинжал из Тарского Прииртышья // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. - Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 1994. - С. 33-35.
8. Шмидт И. В. Черноозёрский орнаментальный мотив - параллели и культурологический потенциал // Труды VI (XXII) Всероссийского археологического съезда в Самаре : в 3 т. -Самара : СГСПУ, 2020. - Т. I. - С. 107-108.
9. Демещенко С. Н. Искусство палеолитической стоянки Мальта // Культурное наследие народов Сибири и севера : материалы Четвёртых Сиб. чтений (г. Санкт-Петербург, 12-14 окт. 1998). - СПб. : МАЭ РАН, 2000. - С. 59-63.
10. Корнева Т. В. Орнаментика верхнепалеолитической стоянки Мальта // Археологические вести. - 2020. - Вып. 27. - С. 48-59.
11. Шмидт И. В., Горбунова Т. А., Штойбле Х. Стоянка финала палеолита Черноозёрье II (Омская область, Саргатский район). Возобновление исследований и первые результаты
Информация о статье
Дата поступления 10 марта 2021 г.
Дата принятия в печать 20 апреля 2021 г.
Сведения об авторах
Толпеко Ирина Васильевна - кандидат исторических наук, доцент кафедры этнологии, антропологии, археологии и музеологии, сотрудник лаборатории археологических исследований и экспертиз Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия)
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а E-mail: itolpeko@yandex.ru
// Труды VI (XXII) Всероссийского археологического съезда в Самаре : в 3 т. - Самара : СГСПУ, 2020. - Т. I. - С. 105-107.
12. Шмидт И. В. Орнаменты палеолита Северной Азии: к исследованиям иконографии // Universum Humanitarium. - 2017. - № 2 (5). -С. 48-67.
13. Иванов С. В. Орнамент народов Сибири как исторический источник (по материалам XIX -начала XX в.). Народы Севера и Дальнего Востока. - М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1963. -500 с. - (Тр. Ин-та этнографии; т. 81).
14. Иванов Вяч. Вс. Очерки по истории семиотики в СССР. - М. : Наука, 1976. - 304 с.
15. Калинина И. В. Крестообразные знаки в изобразительной деятельности палеоантропов // Археология в пути или путь археолога (К 80-летию проф. Абрама Давидовича Столяра). - СПб. : Изд-во С.-Петерб. филос. о-ва, 2001. - Ч. 2 : Археология в пути... - С. 54-56.
16. Калинина И. В. Очерки по исторической семантике. - СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. - 268 с.
17. Сериков Ю. Б. Искусство каменного века Урала // Мировоззрение населения Южной Сибири и Центральной Азии в исторической ретроспективе. - Барнаул : Изд-во Алт. гос. ун-та, 2014. - Вып. 7. - С. 29-46.
18. Лозовская О. В. Мотив зигзага в костяном инвентаре стоянки Замостье 2 (поздний мезолит - ранний неолит): техники и контекст // Краткие сообщения Института археологии РАН. - 2020. - Вып. 261. - С. 33-50.
19. Шмидт И. В. Крестообразный знак в орнаментальном оформлении костяных изделий со стоянки Черноозёрье II (Среднее Прииртышье) // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2021. - Т. 49, № 1. - С. 18-26.
20. Шмидт И. В. Информационный потенциал орнаментированных фрагментов костяных изделий из черноозёрской коллекции // Уральский исторический вестник. - 2021. - № 1 (70). -С. 11-20.
Article info
Received March 10, 2021
Accepted April 20, 2021
About the authors
Irina V. Tolpeko - PhD in Historical Sciences, Associate Professor of the Department of Ethnology, Anthropology, Archeology and Museology, Employee of the Laboratory of Archeological Studies and Expertise of Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: itolpeko@yandex.ru
Шмидт Ирина Викторовна - кандидат исторических наук, доцент факультета теологии, философии и мировых культур, сотрудник лаборатории археологических исследований и экспертиз Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия) Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: rebewster@googlemail.com; rebew@rambler.ru
Кирюшин Кирилл Юрьевич - кандидат исторических наук, доцент кафедры рекреационной географии, сервиса, туризма и гостеприимства Алтайского государственного университета (Барнаул, Россия)
Адрес для корреспонденции: 656049, Россия, Барнаул, пр. Ленина, 61
E-mail: kirill-kirushin@mail.ru
Кунгуров Артур Леонидович - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Алтайского государственного краеведческого музея (Барнаул, Россия)
Адрес для корреспонденции: 656043, Россия, Барнаул, ул. Ползунова, 39 E-mail: artur.kungurov@mail.ru
Для цитирования
Толпеко И. В., Шмидт И. В., Кирюшин К. Ю., Кунгуров А. Л. Кинжал из Айткулово в контексте проблем и исследований // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2021. Т. 8, № 2 (30). С. 130-138. DOI: 10.24147/2312-1300.2021.8(2).130-138.
Irina V. Shmidt - PhD in Historical Sciences, Associate Professor of the Department of Theology, Philosophy and World Cultures, Employee of the Laboratory of Archeological Studies and Expertise of Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia) Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: rebewster@googlemail.com; rebew@rambler.ru
Kirill Yu. Kiryushin - PhD in Historical Sciences, Assodate Professor of the Department of Recreational Geography, Service, Tourism and Hospitality of the Altai State University (Barnaul, Russia)
Postal address: 61, Lenina pr., Barnaul, 656049, Russia
E-mail: kirill-kirushin@mail.ru
Arthur L. Kungurov - PhD in Historical Sciences, Senior Researcher of the Altai State Museum of Local History (Barnaul, Russia)
Postal address: 39, Polzunova ul., Barnaul, 656043, Russia
E-mail: artur.kungurov@mail.ru For citations
Tolpeko I.V., Shmidt I.V., Kiryushin K.Yu., Kungurov A. L. Dagger from Aitkulovo in the Context of Problems and Research. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2021, vol. 8, no. 2 (30), pp. 130-138. DOI: 10.24147/2312-1300.2021.8(2). 130-138 (in Russian).
