CC BY
74
УДК 002
Г.Г.Габдельганеева
КАЗАНСКО-ТАТАРСКАЯ КНИГА В ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОМ РАЗВИТИИ ТЮРКСКИХ НАРОДОВ РОССИИ
В статье освещаются некоторые вопросы издания в Казани книги на восточных языках, адресованной тюркским народам России. Рассматриваются сюжеты, связанные с началом типографской деятельности татар, развитием книжного репертуара, распространением религиозной и светской литературы, цензуры книги и печати.
Ключевые слова: казанско-татарская книга, издания на восточных языках, издательский репертуар, книжная продукция, книжная торговля, цензура печати.
GG Gabdelganieva KAZAN TATAR BOOK AS HISTORICAL AND CULTURAL DEVELOPMENT OF THE TURKIC PEOPLES RUSSIA
This article highlights some of the issues in the book edition of Kazan in Oriental languages, addressed to the Turkic peoples of Russia. We consider subjects related to the beginning of the printing activities of the Tatars, the development of book repertoire, distribution of religious and secular literature, censorship of books and printing.
Keywords: Kazan Tatar-book editions in oriental languages, publishing repertoire, book production, book trade, censorship of the press.
В историко-культурном пространстве Казанского региона особое место принадлежит книге на восточных языках. Она имела место во времена самостоятельности татарского народа - в эпоху Волжской Булгарии, Золотой Орды и Казанского ханства. Будучи привозной (из мусульманских государств арабского Востока) или местной (созданной в крупных центрах духовного образования и книгописания) и рукописной, она была малодоступной. Привозная книга, изготовленная искусными ремесленники, богато и красочно оформленная, в дорогом переплете, была представлена в дворцовых книжных собраниях и библиотеках светской и духовной знати. Достаточно скромно оформленная местная книга, отражающая традиции местной школы книгописания, а также читательские предпочтения и вкусы шакирдов (учащихся) медресе, переходила из рук в руки, зачитывалась и быстро изнашивалась. В силу этого до нас дошли лишь редкие экземпляры таких книг, хранившихся как семейная реликвия и передававшихся от поколения к поколению, как и привозные книги и библиотеки, в которых хранились эти книги, уничтоженные во время войн, которые велись народом за свою независимость, многочисленных восстаний, пожаров, во время миссионерских погромов. В истории татарской книги и книги на восточных языках, использовавшейся тюркскими народами Российской империи, - множество трагических моментов. Однако, несмотря на гонения и открытые попытки уничтожения, ей удалось выжить. Возрождаясь, порой «из пепла», она восстанавливалась, причем на новом - более высоком уровне, являясь одним из важных показателей развития нации.
Печатная книга на восточных языках, которая пришла на смену рукописной книге, оставалась, как и прежде, малодоступной или недоступной вовсе, по крайней мере, большинству российских мусульман. Она привозилась, как и прежде, из восточных стран, купцами и богомольцами, как правило, под конкретный заказ, или шакирдами для собственных нужд, нередко нелегально, в обход таможенных правил.
Высокая потребность в книге, не только у казанских татар, но и у других тюркских народов Российской империи, вызвала необходимость организации книгопечатания на месте. Прошение на учреждение в Казани татарской типографии, поданное императору в 1798 г., было удовлетворено не сразу вследствие вмешательства Сената. После повторного ходатайства последовало разрешение на открытие в Казани типографии, однако не татарской (частной), как предполагалось изначально, а «казенной» - при Первой казанской мужской гимназии [6].
Тем не менее, за открывшейся вскоре типографией закрепилось название «Азиатской» или «татарской» типографии, а большинство напечатанных в ней книг были заказами издателей-татар.
В пользу отнесения данной типографии к разряду татарских заведений печати говорят и следующие факты: инициатива казанских татар в учреждении типографии и упоминавшееся неоднократные ходатайства (1); обустройство заведения (перевоз оборудования из Петербурга на собственные средства и его установка и приведение в рабочее состояние) (2); кадры, состоявшие исключительно из татар, как и ее арендаторы (продолжительное время типография функционировала на правах аренды) (3); первые книги, выпущенные в данной типографии, адресованные исключительно татарам и другим тюркским народам России (4). Таким образом, в 1800 г. в Казани была открыта первая в России татарская типография, а в следующем году в ней стали печататься книги.
Давая разрешение на учреждение этой типографии, власти не могли даже предположить, какую роль сыграет данная типография в развитии татарской книги, а через нее - в просвещении
тюркских народов России. Предполагалось, что данное заведение печати будет обслуживать нужды гимназии, в том числе открытого при ней класса татарского языка для подготовки кадров администрации для восточных окраин империи.
«Аттагоджи» (татарская азбука с молитвами) и «Гефтияк», ставшие первыми книгами, напечатанными в Азиатской типографии, использовались татарами и другими тюркскими народами для обучения чтению и письму. В дальнейшем они издавались в Казани ежегодно, огромными тиражами, пользовались повышенным спросом и широко распространялись. В дополнение к этим книгам в следующем году в типографии было выпущено еще 7 названий татарских книг, и с этого времени татарское книгопечатание и книгопечатание на восточных языках, начало которому было положено Азиатской типографией, в Казани не прекращалось.
После объединения Азиатской типографии с типографией Казанского университета (1829 г.) центром выпуска книг для татар и других тюркских народов России стало данное заведение печати (во второй половине XIX в. - одна из крупнейших в России ведомственных типографий). В 40-е гг. XIX в. в Казани были открыта первая в России татарская типография (частная - Р. Сагитова) и литография (первая в Казани - Ш. Яхина). Кроме того, в конце 30 - начале 40-х гг. книги по заказам издателей-татар печатались в типографии искусного гравера, немца Л. Шевица. Первое в Казани частное заведение печати, причем - прибыльное, выполняло в большинстве своем заказы издателей-татар, что позволяет предположить, что оно было открыто по их просьбе. Стоимость услуг типографии Казанского университета для татар была весьма высокой: за набор и печатание одного листа они платили в 10 раз больше, по сравнению с русскими издателями. Поэтому вполне допустимо, что татарские издатели обратились к Л. Шевицу с предложением открыть типографию для печатания татарских книг, а тот, посчитав предложение выгодным, исходя из большого спроса на татарскую книгу и ее активное печатание в типографии Казанского университета, дал согласие.
Однако начавшиеся вскоре цензурные гонения на татарскую книгу и печать не обошли стороной типографию Л. Шевица, а также другие вновь открытые в Казани татарские частные заведения печати. Не могло смириться с потерей монополии на печатание татарских книг и руководство университета, поскольку выполнение таких заказов приносило ощутимую прибыль. Гонения на заведение Л. Шеви-ца, вынудило его владельца отказаться от дела (в 1842 г. он продал типографию елабужскому купцу Н.П. Коковину), оказались без заказов заведения Р. Сагитова и Ш. Яхина, поскольку последовал запрет на печатание «мусульманских» книг в частых типографиях Казани.
Книги на восточных языках, адресованные тюркоязычному читателю, с этого времени выпускались преимущественно в типографии Казанского университета и в типографии Н.П. Коковина. В татарских заведениях, возобновивших свою деятельность в конце 40-х гг., такие печатания количественно были незначительными. По-прежнему эти заведения находились под пристальным вниманием властей, а убытки, которые они понесли вследствие простоя оборудования, не позволили обновить производство.
Следует отметить, что ужесточение цензуры не сказалось на количественных показателях татарского книгоиздания. Более того, наблюдался его постепенный рост, о чем свидетельствует следующие показатели: 22 издания вышло в 1845 г., 24 - в 1846 г., 31 - в 1847 г., 34 - в 1848 г., 19 - в 1849 г., 39 - в 1850 г. [2, с.165]. В общей сложности - 181 издание, из них 110 изданий (61%) приходится на типографию Казанского университета и 71 издание (39%) - на остальные типографии (Л.Шевица, Н.П. Коковина, Р.Сагитова, Ш.Яхина). Несмотря на дороговизну печатаний в типографии университета, издатели-татары размещали в ней заказы, руководствуясь, вероятно, соображениями надежности заведения, не подвергавшегося преследованиям властей, в отличие от частных типографий.
Во второй половине XIX в. печатание книг на восточных языках активизировалось, что объясняется расширением местной полиграфической базы за счет открытия новых типографий и ростом спроса татарского и тюркского населения России на книгу в связи с развитием образования, ростом просветительства и общим повышением культуры общества.
Книги на восточных языках в указанный период печатались, помимо типографии Казанского университета, в частных русских типографиях - Н.П.Коковина-Чирковых, К.А.Тилли, Г.М.Вячеслава, Б.Л. Домбровского, КН^аритонова, И.С.Перова, Л.П.Антонова и др. Заинтересованность в заказах, приносивших прибыль, заставляла их владельцев модернизировать производство за счет приобретения нового оборудования, шрифтов на восточных языках и прочих материалов. Таким образом, издательская деятельность татар стимулировала развитие местной полиграфической базы. Возросшие возможности книгопечатания способствовали росту книжной торговли и, следовательно, более широкому распространению издательской продукции и тем самым удовлетворению духовных потребностей тюр-коязычного читателя.
Эти потребности претерпели существенные изменения, которые сказались на репертуаре книги
- его содержании и типо-видовой структуре. В первой половине XIX в. издавались канонические сочинения ислама, труды восточных мыслителей (Ясави, Рудаки, Лутфи, Бабура, Фирдоуси и т.д.), религиозная, религиозно-нравоучительная, обрядовая литература, молитвы, заклинания, шамаилы и т.д., памятники древнетюркской и древнетатарской литературы и фольклора. В 50-е гг. стали выходить первые светские сочинения - учебные книги А. Вагабова. С. Кукляшева и др. Удельный вес таких изданий постепенно возрастал. В 70-е гг. учебная книга начала дополняться научно-популярной книгой, затем появились первые научные труды - исторические и филологические, первые произведения татарской художественной литературы (К.Насыри, З.Бигиева, М.Акъегет-заде, Ф.Халиди, Р.Фахрутдина и многих др.), систематически переиздававшиеся до конца столетия. Выпускались справочные книги, среди которых большое место занимали календари.
Активному распространению книжной продукции способствовали издательско-книготорговые каталоги (в татарском книжном мире их называли «асами кутуб» - список книг). Бытовавшее в литературе мнение о том, что первые асами кутуб появились в 70-е гг. XIX в., оказалось ошибочным. Обнаруженный нами каталог от 1844 г. свидетельствует о более раннем происхождении данного вида изданий, что позволяет расширить хронологические рамки таких направлений татарского книжного дела, как библиографирование и информирование. Каталог, выпущенный под названием «Китаплар исемлеге» («Список [перечень, реестр - Г.Г.] книг») принадлежал известному казанскому издателю, переводчику Казанского окружного суда Р. Амирханову. В типографии университета и в типографии Л. Шевица по его заказу печаталось большое количество книг на восточных языках (религиозных, исто-рико-канонических и юридических трудов, памятников восточной литературы и фольклора). К реализации изданий Р.Амирханов, вероятно, привлекал офеней. Нам не удалось проследить пути распространения книжной продукции. Однако издательская активность Р.Амирханова и значительное количество выпускавшихся ежегодно книг позволяют говорить о широкой географии их распространения и о некоторой прибыльности дела. В условиях того времени издательская деятельность была сопряжена со многими трудностями, не отличалась стабильностью и не приносила ощутимого дохода. Вероятно поэтому Р.Амирханов, следуя традиции татарских предпринимательской деятельности (а книгоиздание - одно из отраслей предпринимательства, как и книжная торговля), не ограничиваясь книгоизданием, занимался одновременно изготовлением свечей (в городе они считались лучшими), которые продавал вместе с книгами [7].
Во второй половине XIX в. в издательскую деятельность вовлекаются авторы, составители и переводчики книг. Пожалуй, наиболее активным из них был К.Насыри, самостоятельно издавший большинство своих трудов и занимавшийся одновременно их реализацией. В конце XIX-начале XX вв. в качестве издателей собственных сочинений выступают Р.Фахрутдинов, Ш.Рахматуллин, А.Максуди, Ш. Тагиров, М.Терегулов, Ш.Шагидуллин и др. Вместе с тем, труды авторов и составителей светских книг, востребованных тюркским читателем, издают и продают коммерсанты. Книгоиздание для них было таким же ремеслом, как для других - торговля мануфактурой, лесом и т.д., дающим возможность заработать и при благоприятном стечении обстоятельств - получить прибыль. Однако при этом опосредованно решались и просветительские задачи, связанные с удовлетворением спроса общества на книгу, причем не на любую, а на ту, которая им востребована.
Говоря о книжных предпочтениях читающей публики, отметим, что в конце XIX-начале XX вв. они были достаточно разнообразными. Распространение светского образования татар и идей просветительства обусловили спрос на учебную, популярную, литературно-художественную, справочную книгу Сторонники кадимистской системы обучения, напротив, обращались к богословской книге, использовавшейся в соответствующих учебных заведениях.
На всем протяжении истории татарской и тюркской книги большое место отводилось религиозным и религиозно-нравственным сочинениям. В течение всего XIX в. в репертуаре татарской книги они занимали ведущие позиции. С начала книгопечатания в Казани татарами систематически переиздавался Коран, который, как и его составные части, был самой востребованной книгой среди мусульман Поволжья и России. Коран и кораническая литература использовались для изучения арабского языка, его тонкостей и особенностей. Не случайно к переводу Корана обращались русские исследователи. По данным ученого-богослова и миссионера П.В.Знаменского, из 1084320 экземпляров книг, напечатанных в типографии Казанского университета по заказам издателей-татар в 1855-1864 гг., на Коран приходилось 90 тыс. экз., Гефтияк - 147600 экз. и т.д., плюс к тому - подобные печатания в других (частных) типографиях Казани. Ежегодно количество таких изданий достигало 2 млн экз. [1, с.28].
С развитием татарской светской книги данные издания постепенно уступают свое первенство, однако по-прежнему продолжают выпускаться большими тиражами. Значимость их несомненна. По этим книгам татары обучались грамоте, долгое время они оставались едва ли не единственным источником книжного знания, заменяя учебную и прочую литературу. Изданием только религиозных книг и
средневековых восточных сочинений (исторических, теологических, юридических) занимались отдельные татарские издатели, как и их продажей, в отличие от татарских книжных объединений начала XX в.
В этот период книгоиздание вышло на новый, более высокий уровень. Оно стало осуществляться в рамках татарских книжных товариществ (братьев Каримовых, «Сабах», «Идрисова, Галеев и К°», «Магариф», «Гасыр» и др.), сосредоточивших в своих руках все звенья производства книги (издательская и типографская деятельность), ее реализации и распространения (книжная торговля). Даже в условиях наступления реакции после поражения революции 1905-1907 гг. татарские предприятия печати не уменьшили, а, напротив, увеличили выпуск книжной продукции, исходя из возросшего спроса на нее. Одно из подтверждений тому - данные Казанского временного комитета по делам печати (через который проходила вся издательская продукция на восточных языках, книги, печатавшаяся в Казани, Оренбурге, Уфе и других местах). В 1906 г. данный комитет (с этого времени он начал функционировать) рассмотрел 157 книг на восточных языках, из них религиозно-нравственных - 81 (53%) [4]. В 1910 г. вышло в свет 495 названий изданий на восточных языках общим тиражом 2586810 экз. (13851365 печатных листов) [5],. из них 418 названий - казанские (более 84%). На религиозно-нравственную литературу в этом году приходилось 26,3% названий, тогда как в 1909 г. она составляла 55,8% всех изданий; на светские учебники - свыше 60% всех изданий против 66,4% в 1909 г. Светские учебники составлялись ново-методистами, религиозные - новометодистами и старометодистами, причем написаны они были, как отмечалось казанским цензором, более понятным, по сравнению с учебниками прошлых лет, языком, что привлекало их читателей и покупателей [5]. В 1909 г. на религиозно-нравственные учебники в репертуаре книг приходилось 66,4% изданий, на светские - 33,6%, в 1910 г. - 39,7% и 60,3%.
В репертуаре книг 1910 года выделяются издания, касающиеся изучения истории тюрков и татар, географии, языка, литературы, среди них - «Казан тарихи» («История Казани») Г. Ахмарова (тираж 3 тыс. экз.), «Тарихи ислам» («История ислама») М.Сулейманова (тираж 6500 экз.), «Мэктэптэ миллий арабият дэреслэре» («Уроки национальной изящной литературы») - учебная хрестоматия Г.Тукая, включившая отрывки из лучших произведений татарских писателей, и др. В этом же году впервые был издан арабский текст Корана в переводе на татарский язык М.С.Иманкуловым под названием «Тасгиль ель-баян фи тафсирель Коран», явившийся, по признанию казанского цензора, «большим торжеством языка «тюрки» [3, с.27].
В 1912 г. цензурным комитет разрешил к печати 622 издания на восточных языках, в том числе на татарском языке - 346 изданий, на арабском - 47 изданий, на киргизском - 43 издания, на русском и татарском языках одновременно - 7 изданий, на крещено-татарском языке - два, на русском и киргизском языках одновременно - пять, на русском и башкирском языках одновременно и персидском и татарском языках одновременно - по одной. Из них книг для народного чтения (баитов, былин и т.п.) -79 названий, религиозно-нравственных изданий - 136, книг для детского чтения - 17, беллетристики -126, учебных книг - 94, научных книг - 15, календарей - 2, «смеси» - 71 [3, с.77].
Статистика изданий показывает динамику неуклонного роста книжной продукции, развития «мусульманского», как указывалось в цензорских отчетах, книгопечатного, издательского дела. Не случайно члены цензурного комитета, обращая внимание на возрастание объема таких печатаний, отмечали: «При таком росте мусульманской... печати ее материальное значение (т.е. стоимость - Г.Г.) будет удваиваться каждые 6 - 7 лет» [3, с.77].
Разнообразным был репертуар изданий. Традиционно в большом количестве печатались религиозные сочинения. Однако основная доля книжной продукции приходилась на светские издания разной тематики, целевого и читательского назначения. В 1912 г., например, наибольшее количество изданий - 125 названий - приходилось на произведения художественной литературы, среди них - «Ка-рак мулла» («Мулла-вор») Г.Ибрагимова, «Ат караклары» («Конокрады») К.Биккулова, «Бэхетсез кар-чык» («Несчастная старуха») и «^сра^ле хатын» («Скорбная женщина») Г.Рашиди и пр.; значительным количеством названий представлены произведения Г.Исхаки, ФАмирхана, Г.Тукая и др.
Второе место по количеству изданий - 72 - занимают учебные руководства; наиболее объемные из них - «Татар тарихи» («История татар») С. Баттала и «Самоучитель татарского языка для русских» С. Рахманкулова.
Пятьдесят девять названий составляют популярные брошюры по медицине, сельскому хозяйству и пр. Четырнадцать книг приходится на научные сочинения; среди них - «Тюрк ва татар тарихи» («Тюрко-татарская история») А.З.Валиди, (280 страниц текста с картами «Великого Турецко-Монгольского ханства», прочими иллюстрациями), изданная казанским книжным товариществом «Мил-лят» (1912 г.), «Дивани хикмят» А. Ясави, «Башкорт тарихи» («История башкир») Н.Надиева и др. Пятнадцать книг, оригинальных и переводных (произведения М.Твена, П.Чирикова, Н.Думави и др.), адресовалось детям.
Среди семи календарей один - «Заман» Ш.Шагидуллина - был выпущен в форме кодекса (книги)
(тираж 13 тыс. экз.), остальные - отрывные. В общей сложности - 310 светских книг и 85 религиозно-нравственных, т.е. светских изданий (в центре которых - борьба новометодистов со старометодиста-ми, положение мусульманской женщины, воспоминания о войне 1812 года, национальный вопрос) вышло в 3,6 раза больше по сравнению с религиозными изданиями. Религиозные издания печатались, тем не менее, в количестве от 10 экз. до 60 тыс. экз., в ряде случаев их тиражи доходили до 100 тыс. экз.
Приведенные примеры свидетельствуют о жанровом, типо-видовом, отраслевом, тематическом разнообразии издательской продукции, ее количественном росте, широком читательском адресе. Ее использовали башкиры, киргизы, уйгуры, жители Кавказа и Средней Азии. Казанско-татарская книга (или «мусульманская», как ее называли современники) оставила глубокий след в истории языка, литературы, культуры тюркских народов России. Изучение этой книги позволит глубже понять историю материальной и духовной культуры этих народов.
Источники и литература
1. Знаменский, П.В. Казанские татары. - Казань, 1910.
2. Каримуллин, А.Г. У истоков татарской книги. От начала возникновения до 60-х гг. XIX века. - Казань, 1992.
3. Мусульманская печать в России в 1910 году / О-во исслед. Средней Азии; сост. по распоряжению г. начальника ГУП; под ред. В. Гольмстрема. - Оксфорд, 1987.
4. Национальный архив Республики Татарстан (НА РТ). Фонд 420 Казанский временный комитет по делам печати. - Оп. 1. - Д. 87.
5. НА РТ. Ф. 420. - Оп. 1. - Д. 171. - С. 89-90.
6. НА РТ. Ф. 977 Императорский Казанский университет. - Оп. Ректор. - Д. 644.
7. Указатель города Казани или Памятная книга для жителей Казанской губернии на 1841 г. / сост. И.Чернов - Казань, 1840.
УДК 792.03+334.7
Н.И.Таиров ТАТАРСКИЙ ТЕАТР И МЕЦЕНАТЫ АКЧУРИНЫ
В статье, опираясь на архивные документы, материалы периодики и воспоминания, исследуется деятельность Акчуриных по поддержке татарского театра в начале XX века.
Ключевые слова: татары, театр, Поволжье, Акчурины, начало XX века.
Tairov N. I. TATAR THEATRE AND PATRONS AKCHURINA
The article based on archival documents, materials of periodicals and memoirs examines the activities Occuring support of the Tatar theatre in the early twentieth century.
Key words: Tatars, theatre, the Volga region, Akchurina, the beginning of the twentieth century.
Развитие капитализма в России на рубеже X1X-XX веков требовало от рабочих и служащих торгово-промышленных предприятий нового уровня развития, как технического, так общеобразовательного. В этом направлении приходилось работать и татарским предпринимателям, которые заботились о повышении культурного уровня и организации отдыха своих рабочих и служащих. В Гурьевке Кар-сунского уезда Симбирской губернии (ныне г. Барыш Ульяновской области) Xасан, Якуб, Абдулла и Xамза Тимербулатовичи Акчурины в 10-х годах XX в. содержали большой клуб. В клубе можно было поиграть в бильярд, шашки, шахматы, домино. Здесь же находилась библиотека [1]. При клубе функционировали драматические коллективы, как татарский, так и русский. Ими ставились спектакли и проводились литературно-музыкальные вечера. Членами объединения являлись рабочие, служащие школ и некоторые представители семьи хозяев.
В первую очередь, в спектаклях были заняты представители гурьевской молодежи: учитель Ах-мет Алимбеков, его сестры Амина и Азиза [2], слесарь, позднее связист Шамиль Усманов, служащий фабричной конторы Сулейман Агишев, его сестра Марьям, сын управляющего фабрикой Юсуп Мангу-шев, братья Xалиловы и Кадермятовы. Некоторые эпизодические роли детей играли юные сестры Мяргуб и Сягадат Дебердиевы. Впоследствии они стали актрисами и выступали на сценах татарских театров Казани и других городов Поволжья. Учитель Зиятдин Кадырметов был прекрасным оратором, чтецом, его выступления брали зрителей за душу. Он обладал артистическими способностями: прекрасно пел, танцевал, свободно и уверенно держался на сцене. Сильное впечатление на зрителей производило его трогательное исполнение восточных, в частности арабских песен. Очевидцы рассказывали, что его задушевные выступления нередко доводили зрителей до слез (Члены коллектива продолжали дружить и общаться и в советское время. З. Кадырметов после 1917 г. был в эмиграции в Чехословакии. В 1923-1927 гг. он перписывался с Ш. Усмановым, считавшего Кадерметова «личным другом». Впоследствии переписка помогла писателю написать рассказ «Чит кеше» («Чужой человек»), опубликованный в журнале «Безнен юл») [3].
