CC BY
833
Вестник Института экономики Российской академии наук
4/2019
А.А. МИГРАНЯН
доктор экономических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Центра постсоветских стран ФГБУН Институт экономики РАН
В статье анализируются основные результаты и каналы влияния евразийской интеграции на экономику Казахстана, в т. ч. торговое и инвестиционное сотрудничество. Показано стабилизирующее и стимулирующее воздействие взаимной торговли Казахстана и стран ЕАЭС на экономику республики на различных стадиях циклического развития экономики в условиях нестабильности внешних рынков. Проведен структурный анализ и определены факторы, обусловливающие динамику и направленность торговых потоков для Казахстана. Исследованы основные показатели инвестиционного сотрудничества Казахстана с ЕАЭС, оценены общие макроэкономические эффекты влияния интеграционного взаимодействия между странами Союза. Ключевые слова: евразийская экономическая интеграция, взаимная и внешняя торговля стран ЕАЭС, эффекты общего рынка товаров и услуг, инвестиционное сотрудничество, влияние интеграций на экономику. 1БЬ: Б15, Б21, Б40, Б43. Э01: 10.24411/2073-6487-2019-10051
Четырехлетний рубеж функционирования Евразийского экономического союза, инициатором и идейным вдохновителем которого считается первый президент Казахстана Н.А. Назарбаев, позволяет оценивать качество и степень удовлетворенности казахстанской стороной результатами сотрудничества. При этом накопленный эмпирический опыт интеграционного взаимодействия Казахстана с основными партнерами по ЕАЭС стоит отсчитывать гораздо раньше - с 2010 г., т. е. с момента образования Таможенного союза между тройкой учредителей евразийских интеграционных процессов.
Этапы формирования экономического союза между партнерами по блоку (Россией, Беларусью, Казахстаном, Арменией и Киргизией) можно охарактеризовать как образец классической интеграции со свойственными пошаговыми процессами углубления (движение от свободной торговли к общим рынкам товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов) и расширения экономического блока посредством формирования новых форм интеграционных партнерств ЕАЭС. При этом
КАЗАХСТАН В ЕАЭС: ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЭФФЕКТЫ
именно в казахстанской экспертной среде на протяжении последних четырех лет работы евразийской интеграционной группы в формате экономического союза раздавались чаще всего недовольства качеством и результатами интеграции.
Причин этому несколько: прежде всего это сложность и моноцен-тричность евразийской интеграции, ориентированной в основе своей на российский рынок; несопоставимость масштабов экономик участников и невысокий уровень эффективности наднациональной институциональной структуры ЕАЭС; противоречивость целей и ожиданий стран от участия в интеграционном процессе; конкуренция по ряду товарных позиций на общем рынке и неготовность к компромиссам по ряду принципиальных позиций, связанных с членством в ВТО и сотрудничеством с третьими странами; но самая главная - неудовлетворенность уровнем достижения первоначальных ожиданий (целей) от участия Казахстана в ЕАЭС.
Несмотря на то что лидер Казахстана Н.А. Назарбаев еще в 1994 г. представил свои идеи о необходимости формирования евразийской интеграции1, реальное воплощение его идей началось лишь в конце 2009 г., когда пострадавшие в результате кризиса 2008-2009 гг. экономики стран ядра (России, Беларуси и Казахстана) почувствовали необходимость в объединении экономического потенциала. Для экономики Казахстана, ослабленной падением экспорта нефти, жесткой чередой банкротств в банковском секторе и кризисным спадом в финансовом секторе, возникновением дефицита государственного бюджета и инвестиционных ресурсов, евразийская интеграция на тот период рассматривалась как спасительный круг выхода из кризиса. На момент создания Таможенного союза Казахстан рассчитывал использовать потенциал емкого рынка России для замещения экспортных потерь на внешних рынках, а также транзитный потенциал ТС и сырьевые, финансовые и технологические возможности стран-партнеров для реализации амбициозных программ по модернизации и индустриализации своей экономики [16].
К подписанию Договора о создании Евразийского экономического союза к концу 2014 г. Казахстану не удалось существенно нарастить свой экспорт на общем рынке ЕАЭС, несмотря на устранение торговых барьеров, из-за невысокого уровня конкурентоспособности и ограниченной ассортиментной линейки казахстанских производителей. Это отразилось на качестве подписанного документа в мае 2015 г. По настоянию именно казахстанской стороны формат Союза был ограни-
1 Официальный сайт ЕАБР. Презентации по докладу ЕАЭБР «Интеграционный барометр 2017». eabr.org/upload/iblock/1bb/EDB-Centre_2017_Report-46_EDB-Integration-Barometer_Presentation_RUS_1.pdf.
чен только экономическими отношениями, исключая политическое, гуманитарное и культурное взаимодействие. Последние два аспекта с течением времени, к концу 2018 г., Казахстан стал рассматривать как предмет дальнейшего углубления интеграционного взаимодействия в ЕАЭС. В силу сложной экономической обстановки, сложившейся в Казахстане к моменту подписания Договора, оценка эффектов евразийской интеграции для республики остается актуальной и по сей день, а вопрос о несоответствии достижений первоначальным ожиданиям от членства республики в евразийском интеграционном блоке постоянно обсуждается экспертным сообществом.
Оценка результатов участия Казахстана в ЕАЭС:
общественное мнение
По результатам исследований Евразийского банка развития, осуществляемых на основе ежегодного мониторинга общественного мнения «Интеграционный барометр» [11], данные опроса населения республики характеризуются наиболее высокими значениями по сравнению с другими странами - членами интеграционного блока, но с выраженным устойчивым трендом снижения лояльности к Союзу (см. табл. 1). Снижению позитивного восприятия членства в ЕАЭС в общественном восприятии Казахстана способствует неутихающая дискуссия на экспертном уровне по поводу эффектов евразийской интеграции, хотя общественное восприятие остается довольно позитивным.
Таблица 1
Показатели оценки притягательности ЕАЭС для казахстанцев
Годы Положительное отношение к функционированию единого рынка товаров и услуг в рамках ЕАЭС, % Перспективы сближения стран ЕАЭС И СНГ (положительно, %)
2012 80 53
2013 73 51
2014 84 63
2015 80 59
2016 74 52
2017 76 50
Источник: составлено автором по: eabr.org/upload/iblock/1bb/EDB-Centre_2017 Report-46_EDB-Integration-Barometer_Presentation_RUS_1.pdf.
На экспертном уровне также остаются дискуссионными следующие аспекты интеграционных процессов:
- неудовлетворенность низкими темпами интеграционного сближения в реальном секторе, связанные с формированием общей (единой) или скоординированной политики в промышленности и сельском хозяйстве, в отраслевом разрезе;
- высокий уровень сохраняющихся ограничений в свободе продвижения услуг, особенно в финансовом сегменте, на что болезненно реагируют в республике в связи с позиционированием в Астане финансового центра ЕАЭС;
- ограничения участия в государственных закупках (особенно в российском сегменте);
- высокая доля сохраняющихся изъятий по торговле товарами в связи с вступлением Казахстана в ВТО (при вступлении Казахстана в ВТО из-за разницы в уровне таможенных пошлин в 2015 г. было 35122 изъятий из ЕТТ, в концу 2018 г. осталось 2475 изъятий3;
- волатильность российского рубля и падение конкурентоспособности казахстанской продукции (потеря ценовой конкурентоспособности национальной продукции);
- ощутимый негативный эффект «заражения» кризисом в 20152016 гг.;
- высокий уровень бюрократизации регулирования таможенных процедур (особенно по вопросам регулирования качества в связи с введением технических регламентов, закрытостью российского рынка для широкой ассортиментной линейки алкогольной продукции);
- ограничения, связанные с реэкспортом китайской продукции (особенно по автомобилям).
Несмотря на указанные факторы, обусловливающие экспертный дискурс, очевидны положительные эффекты влияния евразийской интеграции на состояние национальной экономики Казахстана. Свобода торговли на общем рынке ЕАЭС способствовала многократному росту взаимной торговли Казахстана со странами ЕАЭС, что позволило существенно снизить негативные факторы кризисного спада в 2015-2016 гг. и обеспечить конкурентоспособность товарных позиций казахстанских производителей на рынках партнеров; расширить потенциал и масштабы приграничного экономического сотрудничества Казахстана со странами ЕАЭС; нарастить инвестиционное сотрудничество в рамках интеграционного блока; усилить положительные эффекты в процессе макроэкономической конвергенции.
2 www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/11-01-2016-1.aspx.
3 kgd.gov.kz/sites/default/files/wto/379.pdf.
Указанные достижения всесторонне изучены в научных работах российских и казахстанских авторов, которые посвящены анализу общих экономических эффектов, полученных от ЕАЭС, процессу евразийской интеграции (Я.Д. Лисоволик [15], М.Ю. Головнин. А.В. Захаров, Д.И. Ушкалова [6], О.В. Король [13], С.М. Асансеитова, Э.В. Ковалева, В.Г. Свинухов [3], И.В. Андронова [2], О. Буторина, А. Захаров [4], О.В. Буторина [5]); информационному сопровождению и общественному обсуждению преимуществ участия в Союзе Казахстана (Н.М. Тернов [19]); торгово-экономическому сотрудничеству Казахстана и расширению сотрудничества с партнерами по интеграции (Е.Г. Господарик, М.М. Ковалев [7], С.Н. Алпысбаева, Ш.Ж. Шунеев [1], А.К. Кусаинов [14], А.Б. Темирова А.Ш. Абдимомынова [20]); отраслевому сотрудничеству и формированию общих рынков отдельных продуктов и отраслей (А.О. Жунусов [10], К.Б. Сафинов, М.С. Кульма-мирова [18]). Представленные в данной статье результаты исследования в большей степени направлены на анализ и оценку влияния евразийской интеграции на макроэкономические параметры и структуру казахстанской экономики.
Взаимная и внешняя торговля Казахстана:
эффекты общего рынка
Для экспортно ориентированной экономики Казахстана внешняя торговля имеет определяющее значение и оказывает влияние на ее основные макроэкономические параметры. Отношение объемов внешнеторгового оборота к ВВП республики составляло 61,7% в 2010 г. и 54,8% в 2018 г., с характерным трендом снижения в период кризисных спадов (начиная с 2013 г. - 56,4% и до 41,5% в 2015 г.), с последующей стабилизацией и ростом. Торговое сальдо Казахстана на протяжении всего периода исследования остается положительным, но при высокой доле импорта чистый экспорт составлял лишь 19,7% ВВП в 2010 г. и 16,7% в 2018 г. (в 2015 г. 8,3%), что обусловлено товарной структурой внешнеторговых потоков и их географией, спецификой экономической модели республики.
Объем внешней торговли Казахстана (см. рис. 1) составлял в 2010 г. 91 397,5 млн долл. и в 2018 г. 93 489,7 млн долл. (темп роста к базисному 2010 г. в 2018 г. составил 102,6%). При этом объемы экспорта и импорта изменились незначительно (60 270,8 млн долл. и 60 956,2 млн долл. -экспорт; 31 126,7 млн долл. и 32 533,5 млн долл. - импорт, соответственно по годам), что свидетельствует об отсутствии качественных сдвигов в товарной и отраслевой структуре внешнеторгового потока, следовательно и в структуре национальной экономики. Также следует отметить снижение уровня экспорта (в % к ВВП) в период 2010-2018 гг.
с 40,7% до 35,7% и уровня импорта с 21% до 19,1%, свидетельствующее о незначительном сокращении доли торговли в производстве валового продукта РК4.
Источник: www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/tradestat/ tables.
Рис. 1. Показатели внешней торговли Казахстана в 2010-2018 гг. (млн долл.)
За исследуемый период взаимная торговля Казахстана со странами ЕАЭС изменилась незначительно - с 18 898,7 млн долл. в 2010 г. до 19 114,5 млн долл. в 2018 г. (прирост 1,1%), при этом эффект масштаба торговли был наиболее ощутим в 2012-2013 гг., когда прирост торговли составил 30,2 % (24 603,7 млн долл.). Циклический характер взаимной торговли Казахстана со странами - партнерами по ЕАЭС обусловлен волатильностью рынка (кризисными спадами спроса, совмещенными с общемировыми трендами), товарной структурой торговли и флуктуациями валютного курса национальных валют стран Союза, включая тенге, что оказывало прямое влияние на уровень ценовой конкурентоспособности национальной продукции на общем рынке стран-участниц.
В структуре взаимной торговли Казахстана с ЕАЭС на протяжении всего периода исследования сохраняется отрицательный торговый баланс, при котором объем импорта из стран ЕАЭС в Казахстан составляет 12 899,5^13 222,5 млн долл. (прирост к базисному 2010 г. - 2,5%), а экспорта - $ 5999,2^5892 млн долл. в 2010 и 2018 гг. соответственно
4 Расчеты автора по: www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/ tradestat/tables; stat.gov.kz/faces/homePage/homeDinamika.pokazateli?_afrLoop= 4736285131568721#%40%3F_afrLoop%3D4736285131568721%26_adf.ctrl-state%3Dz7lz0pom2_4.
(сокращение к базисному 2010 г. - 1,8 %). Именно этот факт и служит причиной отрицательного дискурса в экспертной полемике в Казахстане, так как снижение объема экспорта на общий рынок ЕАЭС в корне противоречит первоначальным целям республики: нарастить экспорт на общем рынке и существенно поднять конкурентоспособность национальной экономики РК за счет свободы торговли. Однако анализ показывает, что динамика взаимной торговли Казахстана со странами ЕАЭС, несмотря на свою цикличность и пролонгированный период спада (2014-2016 гг.), ниже темпов падения в период кризиса внешней торговли республики со странами, не входящими в ЕАЭС (см. рис. 2).
Источник: составлено автором по: www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_ makroec/dep_stat/tradestat/tables.
Рис. 2. Динамика внешней торговли Казахстана в 2010-2018 гг., (в % к предыдущему году)
График показателей цепного темпа роста объемов внешней торговли и взаимной торговли Казахстана со странами ЕАЭС показывает выраженный тренд роста внешней торговли со странами, не входящими в ЕАЭС, в 2011, 2017 и 2018 г., то есть в периоды восстановления спроса на мировых рынках энергоресурсов и сырья и роста цен на эти ресурсы, что, с учетом доминирования в экспорте нефти и нефтепродуктов, металлов и прочих сырьевых ресурсов, в полной мере объясняет ускоренный рост в размере 135,5, 124,8 и 123,3% соответственно по годам. При этом опережающий рост в период стабилизации и подъема мировых рынков сопровождается опережающим падением темпов внешней торговли Казахстана: в 2015 и 2016 г. падение темпов внешней торговли со странами вне ЕАЭС составило 39,6
2010
20]
—■—Темп роста внешней торговли
■Темп роста взаимной торговли
2015
2014
и 19,7% против 22,3 и 15,5% падения темпов взаимной торговли со странами в ЕАЭС соответственно по годам. Следовательно, несмотря на невысокие темпы прироста взаимной торговли Казахстана со странами ЕАЭС в 2018 г. по сравнению с базисным 2010 г. экономическое взаимодействие в исследуемом периоде являлось фактором компенсации внешних потерь и нивелирования негативных трендов. Данный фактор подтверждается динамикой роста взаимной торговли по цепному индексу, который показывает устойчивые тенденции развития взаимной торговли республики в соответствии с характером интеграционных процессов в ЕАЭС.
На первом этапе формирования Таможенного союза в 2011 г. рост взаимной торговли составил 121,9%, что было обусловлено эффектом торговли (снятия торговых барьеров) и на общем рынке Союза в 2017 г. на 128,9% - восстановительный рост за счет эффекта масштаба. На темпы роста взаимной торговли влияет макроэкономическая ситуация в Казахстане. Так как именно во взаимной торговле РК со странами ЕАЭС преобладает импорт, то фактор ценовой конкурентоспособности продукции и уровень платежеспособного спроса являются основными драйверами, определяющими темпы роста торговли. Экспортный потенциал Казахстана в большей степени реализуется на внешних рынках за пределами ЕАЭС, что собственно и определяет структуру укрупненной блоковой географии внешнеторговой деятельности республики (см. рис. 3).
Источник: www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/ tradestat/tables; stat.gov.kz/faces/homePage/homeDinamika.pokazateli7_ afrLoop=4736285131568721#%40%3F_afrLoop%3D4736285131568721%26_adf.ctrl-state%3Dz7lz0pom2_4.
Рис. 3. Географическая структура внешней торговли Казахстана по укрупненным группам в 2010-2018 гг., в % к итогу.
По данным официальной статистики Республики Казахстан, существенных изменений по торговле товарами не наблюдается ни по
одному из векторов внешнеэкономического сотрудничества (изменения на десятые доли процента), что свидетельствует об инерционном характере развития внешнеторговой деятельности в Казахстане и об отсутствии ощутимого влияния интеграционных или разновекторных предпочтений республики во внешнеэкономической политике и скорее свидетельствует о прямой зависимости внешней торговли республики от конъюнктуры мирового рынка.
Взаимная торговля Казахстана со странами ЕАЭС сохранялась на уровне 20% в среднем за весь период исследования (максимальный удельный вес торговли внутри Союза был достигнут в 2017 г. - 22,8% и минимальный - 17,4% в 2014 г., что было связано с кризисным спадом спроса и цен на основные продукты экспорта на общем рынке).
В данном контексте наиболее актуален анализ товарной структуры внешнеторговых потоков Казахстана (см. рис. 4), которая демонстрирует выраженный устойчивый тренд преобладания группы сырьевой продукции в экспорте республики (89,3% в 2010 г. и 89,6% в 2018 г., не
Структура экспорта,%
Минеральные продукты Топливно-энергетические товары Металлы и изделия из них Продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье Продукция химической промышленности Машины, оборудование и транспорт Текстиль и обувь Кожевенное сырье и пушнина Древесина и изделия из нее
0
Структура импорта, %
Машины, оборудование и транспортВ
Продукция химической промышленности Металлы и изделия из них Продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье Минеральные продукты Древесина и изделия из нее Топливно-энергетические товары Древесина и изделия из нее Кожевенное сырье и пушнина
0,0 10,0 20,0 30,0 40,0 50,0
Источник: составлено автором по: www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_ makroec/dep_stat/tradestat/tables.
Рис. 4. Товарная структура внешней торговли Казахстана по укрупненным группам в 2010-2018 гг., в % к итогу
72,5
1 69,
6,1 0
шШ
,0,6 I 0,3 0,4 'од ¡0,0 ■од (ОД 'од
,0 20,0 40,0 60,0 80,0
считая экспорта зерновых - 3,5 и 4,5% соответственно по годам) и продукции с высоким уровнем переработки в импорте (72,7% в 2010 г. и 77,1% в 2018 г.). В казахстанском экспорте в 2010-2018 гг. преобладают поставки топливно-энергетических товаров - 74,1 и 69,3%, а в импорте - машины, оборудование и транспортные средства - 45 и 45,8% соответственно по годам. Данная структура по укрупненным товарным группам предопределяет прямую зависимость от конъюнктуры спроса и цен на основные экспортные сырьевые ресурсы и объясняет истоки такой зависимости.
Товарная структура взаимной торговли Казахстана с партнерами по ЕАЭС практически дублирует товарную структуру внешней торговли с поправкой на объемы и большую степень дифференциро-ванности по товарным позициям. В 2010 г. казахстанский экспорт в страны существовавшего на тот момент Таможенного союза был представлен металлическими рудами (30,9%), минеральными энергетическими ресурсами (26,9%), металлами и изделиями из них (12,3%), - в совокупности 70% от всего объема экспортных поставок в ТС. Импорт в Казахстан из стран - партнеров по ТС в 2010 г. составляли преимущественно следующие товарные позиции: топливо (бензин разных фракций) - 26,9%, машины и оборудование - 15%, черные металлы и прокат - 12,3%, совокупная доля этих позиций в импорте из ТС - 44,2%5.
В 2018 г. товарная структура по взаимной торговле Казахстана со странами ЕАЭС изменилась в большей степени, чем структура внешней торговли с третьими странами. Основные экспортные поставки в ЕАЭС были произведены по следующим позициям: минеральное энергетическое сырье - 36,6% (из них топливно-энергетические поставки - 14,8%), металлы и изделия из них - 30,7%, продукция химической промышленности, пластмассы - 15,1%, продовольственные товары - 9,1% и машины и транспортные средства - 6,4%, т. е. сырьевая структура экспорта составила 67,3%, доля переработанных изделий - 30,6%. Особым достижением казахстанского экспорта в ЕАЭС к 2019 г. является рост доли продукции с высокой степенью переработки (готовых изделий - машин, оборудования и транспортных средств), что существенно повышает потенциал конкурентоспособности.
Товарная структура импорта из стран ЕАЭС в 2018 г. изменилась в меньшей степени: доля импорта машин и оборудования, ввезенного из ЕАЭС, составила 27,4%, металлов и изделий из них - 15,5%, химической промышленности - 15,5%, минеральных продуктов - 14,6% (из
5 www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/tradestat/analytics/ archive/Documents/Analytics_2011.pdf.
них топливно-энергетические товары - 10,9%), продовольственных товаров - 13,2%6.
Таким образом, за период 2010-2018 гг., несмотря на преобладание в экспорте Казахстана в страны ЕАЭС сырьевых товаров, можно констатировать рост несырьевого экспорта, что создает необходимые условия для развития конкурентного потенциала реального сектора. Несырьевой казахстанский экспорт в ЕАЭС только в 2018 г. по сравнению с 2017 г. вырос на 12,5%, что практически сопоставимо с приростом общего объема экспорта (12,4%) [8]. С учетом того, что по той же группе товаров рост в экспорте во внешней торговле со странами вне ЕАЭС составлял только 3,3% [8] при общем росте экспорта на 30,4%, следует особо подчеркнуть приоритет взаимной торговли для Казахстана и его влияние на формирование и развитие индустриального сектора республики, а следовательно, и определяющей роли в выполнении государственных программ индустриализации и в развитии конкурентоспособности национальной экономики.
Кроме того, именно в структуре взаимной торговли по сравнению с внешней торговлей в целом Казахстан демонстрирует гораздо более высокий уровень диверсифицированности. Показатель сводной диверсификации экспорта во взаимной торговле в 2018 г. составил 18% при уровне концентрации по товарным группам во внешней торговле 69% [8]. Следовательно, уровень диверсификации экспорта по товарным позициям в ЕАЭС в два раза выше по сравнению с экспортом вне интеграционного блока. Диверсификация в экспорте на общий рынок ЕАЭС достигается за счет наращивания поставок продовольственных товаров, транспортных средств, сельскохозяйственного сырья, руд и проката из них и древесины (изделий из нее). В экспорте в ЕАЭС существенно ниже доля поставок газа, нефтесырья, шоколадных изделий, которые лидируют при экспорте на рынок стран вне ЕАЭС, что свидетельствует о значимости общего рынка ЕАЭС для экономики РК.
Таким образом, по характеру развития динамики и структуры внешней торговли Казахстана можно констатировать рост значимости торговых связей республики с партнерами по ЕАЭС с точки зрения эффекта влияния взаимной торговли на качественные параметры национальной экономики (стимулирование и рост промышленного производства, развитие технологичности и прирост доли добавленной стоимости в экспорте), что в целом отвечает задачам наращивания конкурентного потенциала страны и способствует целевым программам развития.
6 stat.gov.kz/faces/wcnav_externalId/homeNumbersCrossTrade7_afrLoop=4934323069880491# %40%3F_afrLoop%3D4934323069880491%26_adf.ctrl-state%3Dv20r66eay_64.
Инвестиционное взаимодействие в рамках ЕАЭС
и развитие потенциала финансового центра
Инвестиционный фактор развития экономики Казахстана сохраняет свою значимость для реализации программ индустриального развития, но при этом характер динамики прямых инвестиций, поступающих в страну, совпадает с общим трендом основных макроэкономических показателей, сокращается в период кризисного спада и растет в период восстановления, а тренд оттока ПИИ из страны наоборот - растет в период кризисных спадов и сокращается при экономическом росте (см. табл. 2). Соответственно, инвестиционное поведение в Казахстане находится в тренде основных макроэкономических мотиваторов роста доходности и скорости отдачи, а также снижения рисков возврата финансовых вложений.
В том же ключе развиваются взаимные прямые инвестиции Казахстана со странами - партнерами по ЕАЭС, но с более выраженными пропорциями притока (в 2015 г., в период наибольшего экономического спада величина притока и оттока взаимных ПИИ практически сравнялись - 510,1 млн долл. и 419,7 млн долл.) и большим разрывом доли оттока в сравнении с общим потоком инвестиций с тенденцией устойчивого роста. Доля притока ПИИ из ЕАЭС в Казахстан в общем объеме прямых инвестиций составляла в 2010 г. 4,37%, затем в течение нескольких лет выросла до 7,4%, в 2015 г. упала до 3,9%, а в 2018 г. вновь увеличилась до 7,1%. Сокращение притока прямых инвестиций связано с финансово-экономической стабильностью и инвестиционной обеспеченностью финансовыми ресурсами стран - кредиторов по ЕАЭС. Удельный вес оттока прямых инвестиций из Казахстана в ЕАЭС имел устойчивый рост - с 1,8% в 2010 г. и до 36% в 2018 г., что связано со стремлением диверсифицировать риски казахстанскими инвесторами при условии большей доступности рынка партнеров по ЕАЭС и с большей отдачей финансовых проектов.
Основным кредитором Казахстана в общем объеме прямых инвестиций являются такие страны как Нидерланды, США, Швейцария, Россия и Китай (по убыванию). По итогам 2017 г. совокупный объем инвестиций из них составил 72% от общего объема валового притока инвестиций в страну. Первые три страны в основном инвестируют в топливно-энергетический и банковский сектора республики, Россия имеет более дифференцированную структуру инвестиций, Китай - в инфраструктуру энергосектора и в развитие транспортной инфраструктуры в целом. Из Казахстана финансовые потоки поступают в такие страны как Багамские острова, Россия, Нидерланды, Каймановы острова, что составляет 68 % всего валового объема оттока из республики (данные 2017 г.). При этом стоит особо отметить, что
СТ\
Таблица 2
Показатели притока и оттока прямых инвестиций Казахстана, млн долл.
2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 9 месяцев 2018 г.
Валовый приток прямых инвестиций 22 246 26 467 28 885 24 098 23 726 15170 21 046 20 899 17 339
Валовый отток прямых инвестиций 10 490 8 034 3 021 8 691 3 355 6 930 4 290 1993 974
Чистые прямый инвестиции 11 756 18 433 25 863 15 408 20 371 8 240 16 757 18 907 16 365
Валовый приток прямых инвестиций из ЕАЭС 973,1 1 090,6 1187,7 1 404,7 1 756,2 590,1 928,0 1 300,0 1 233,2
Валовый отток прямых инвестиций в ЕАЭС 184,1 232,4 80,5 216,1 139,9 419,7 606,7 434,4 350,7
Чистые прямый инвестиции из ЕАЭС 788,9 1107,1 1107,1 1188,6 1 616,4 170,5 321,3 865,7 882,5
Доля чистых инвестиций ЕАЭС в общем объеме ПИИ, % 6,7 6,0 4,3 7,7 7,9 2,1 1,9 4,6 5,4
го р
И
а
я
Ш >
X
Г) • ^
о
Ц1 1—1
СО ЧО
Источник: составлено автором по: шшш.паИопа1Ьапк.кг/?с1оас1=680&5шйсЬ=ш551ап.
финансовый отток в офшорные зоны (Багамы и Кайманы) составляет 41% от валового оттока и 62% от объема экспортируемых финансовых ресурсов Казахстаном в указанные страны назначения, причем эти денежные ресурсы из островов обратно не возвращаются в страну. В Нидерланды казахстанский капитал инвестируется в финансовую и страховую сферы, в биржевые операции. Из Казахстана в Россию инвестиции идут в реальный сектор несырьевого сегмента экономики РФ. Направления инвестиционных потоков Казахстана свидетельствуют о наличии следующих трендов в экономике: реальный сектор республики (а точнее ее наиболее высокодоходная часть - энергетический сектор и инфраструктура, поддерживающая экспорт страны) финансируется главным образом основными потребителями этих ресурсов, являющихся одновременно держателями активов в данном секторе. Казахстанские инвестиции направлены на сохранение финансовых активов и выводятся в офшоры или в краткосрочные финансово-торговые операции с высокой скоростью оборота и высокой рентабельностью.
Доля взаимных прямых инвестиций из ЕАЭС в общем объеме прямых инвестиций (чистый приток) снизилась с 6,7% в 2010 г. до 5,4% в 2018 г. Пиковые значения были достигнуты в 2014 г. - 7,9% и минимальные в 2016 г. - 1,9%, удельный вес валового оборота инвестиций, наоборот, рос с 5,6% до 11,3 % с 2014 г. по 2017 г. При этом доля накопленных запасов взаимных ПИИ колебалась в пределах 2-2,5% от общих ПИИ в Казахстан. Структура притока и оттока взаимных прямых инвестиций по странам-партнерам приведена на рис. 5.
Приток инвестиций, млн долл.
Отток инвестиций, млн долл.
Л
нш
Л Российская Федерация ♦ Армения -Беларусь --А» - Кыргызстан
л Российская федерация
► — Армения
-Беларусь -^-Кыргызстан
Примечание: правая ось - значения потоков с РФ.
Источник: составлено автором по: www.nationalbank.kz/?docid=680&switch=russian. Рис. 5. Взаимные прямые инвестиции Казахстана со странами ЕАЭС, млн долл.
Нетто-кредитором Казахстана по взаимным инвестициям является Россия - 951,6 млн долл. в 2010 г. и 1218,3 млн долл. в 2017 г., а также страной назначения казахстанских инвестиций - 164,6 и 318,3 млн долл. соответственно, что составляет 97-98 % всего валового объема инвестиционного потока. 50-70% инвестиционного притока в Казахстан из России составляют прямые долговые инструменты и 30-45% - участие в капитале, в то время как структура оттока характеризуется ростом участия в капитале от 20 до 50%, а оставшаяся часть приходится на долговые инструменты. По видам экономической деятельности взаимные прямые инвестиции стран ЕАЭС (России) направлялись в добычу полезных ископаемых (уран и металлы - около 80%), в обрабатывающую промышленность (их обработка - около 18%)7. Таким образом, фактический рост инвестиционных потоков Казахстана из/в страны ЕАЭС не оказал существенного влияния на изменение отраслевой структуры экономики республики и, соответственно, на имел влияния на качественные параметры взаимной торговли. При этом Казахстан возлагает большие надежды на развитие экономического сотрудничества в финансовом секторе общего рынка ЕАЭС и создание в Астане финансового центра Союза.
Институциональная подготовка к использованию инвестиционного потенциала в Казахстане ведется с большим размахом. В июне 2014 г. законом «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам совершенствования инвестиционного климата» был существенно изменен порядок входа на национальный рынок для иностранных инвесторов8. Данный законодательный акт обеспечивает высокий уровень либеральных свобод для инвестиционной активности в Казахстане: освобождение от уплаты ряда налогов при инвестировании в приоритетные отрасли (на период от 8 до 10 лет), последующая компенсация до 30% капитальных вложений в активы. Однако стимулирование инвестиционной активности в ЕАЭС в целях развития конкурентоспособности национальной экономики требует комплексного подхода к развитию общих рынков и условий взаимного сотрудничества между партнерами по Союзу.
Таким образом, характер движения финансовых потоков в Казахстане не дает оснований прогнозировать существенный инвестиционный приток в республику, несмотря на предпринимаемые усилия институционального характера. Проблемы заключаются в структуре экономики, которая из-за сохранения привлекательности добывающих отраслей и низкого уровня рентабельности промышленной пере-
7 www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/fin_stat/statistical publications/Documents/finstat_5/finstat_5_2017.pdf.
8 online.zakon.kz/Document/?doc_id=31565328#pos=214;-25.
работки не позволяет стимулировать инвестиционный поток в страну. Следовательно, наиболее реалистичным выглядит привлечение инвестиций на условиях совместного их использования (освоения) с инвесторами при государственной программе существенной поддержки и софинансировании, что в большей степени возможно с партнерами из стран ЕАЭС в силу большей степени интегрированности с этими странами.
Макроэкономические эффекты евразийской
интеграции
Для комплексной оценки торгово-финансового взаимодействия Казахстана со странами ЕАЭС необходимо понимание основных факторов, влияющих на экономические результаты сотрудничества. По результатам проведенного анализа итогов экономического сотрудничества Казахстана с ЕАЭС были сформулированы следующие выводы [12]: несмотря на ускоренный рост торговли со всеми странами ЕАЭС, неизменным остается доминирование России во взаимной торговле и инвестициях. При этом основополагающим фактором, определяющим интенсивность и объемы торговых и инвестиционных потоков, а также уровень конкурентоспособности экспортных товарных позиций, являются курс и стабильность национальных валют (особенно российского рубля) и уровень цен (соответственно и спроса) на них на мировых товарных рынках.
Экономический кризис 2014-2015 гг., обусловивший «эффект заражения кризисом» казахстанской экономики, привел к возникновению ряда негативных последствий на макроэкономическом уровне. Обвал российского рубля создал условия ценового превосходства в конкурентной борьбе на общем товарном рынке ЕАЭС, что спровоцировало смещение спроса как на российском, так и на национальном рынке Казахстана на российскую продукцию и расширение сегмента российских производителей в ущерб казахстанским. На этом фоне наблюдался взрывной рост «серого» импорта в приграничной зоне России и Казахстана. Одновременно наблюдался рост импорта продукции с более высокой добавленной стоимостью и глубиной переработки (большей технологичностью) на рынок Казахстана, при росте экспорта сырьевой продукции из республики (сокращение экспорта по статье машины, оборудование и транспортные средства), что в совокупности существенно ухудшило качественную структуру торговых потоков в ЕАЭС для Казахстана. Структурные сдвиги взаимной торговли привели к падению объемов производства казахстанских производителей и соответственно объемов ВВП, что в конечном итоге привело к смещению направленности движения инвестиционного
капитала Казахстана (отток инвестиций в Россию стал расти опережающими темпами по сравнению с ростом внутренних инвестиций). Таким образом, наложение торговых и инвестиционных эффектов обусловили экономический спад, при одновременном росте доступности российской продукции конечного потребления для населения и инвестиционных товаров для реального сектора экономики Казахстана, что создает дополнительные возможности для экономического развития республики.
Эти выводы в полной мере коррелируют с результатами проведенного анализа, текущих статистических наблюдений и факторного анализа Евразийской экономической комиссии. В частности, анализ стоимостных показателей (индекса цен) и физических объемов торговых поставок, по данным ЕЭК, в 2015 г. (период наибольшего спада взаимной торговли РК с ЕАЭС) сокращение экспорта в ЕАЭС из Казахстана было вызвано резким снижением цен на 21,2%, что обусловило 68% падения экспорта, а снижение физического объема экспорта на 9,2% обусловило 32% сужения экспорта [9, с. 21]. В 2018 г. годовой рост казахстанского экспорта в ЕАЭС вырос на 7,5% за счет роста физического объема поставок на 60% (прирост 7,2 %) и 40% - за счет роста цен (прирост индекса цен 4,8%) [8]. Следовательно, во взаимной торговле между Казахстаном и ЕАЭС (в частности, с РФ) действуют эффекты обратного влияния макроэкономических показателей: в условиях кризисного спада, в силу сырьевой структуры, определяющую роль имеют ценовые факторы, и наоборот, в восстановительный период определяющим фактором становятся физические объемы поставок. Что же касается внешней торговли, то воздействие указанных факторов имеет прямое влияние: падение цен обусловливает снижение объемов торговли и приводит к параллельному снижению спроса (физического объема продаж), что собственно и привело у ускоренному падению внешней торговли в 2015 г. на 56% (падение цен на 23,3% обусловило снижение объемов торговли на 61% и падение физического объема на 26,4% - на 39%) [9, с. 21]. В 2018 г. рост цен на 18,8% обеспечил прирост торговли на 66%, а физического объема (9,7%) - на 34% [8].
Таким образом, макроэкономические эффекты от внешней торговли показывают необходимость наращивания объемов взаимной торговли между Казахстаном и ЕАЭС за счет изменения товарной структуры экспорта с целью снижения влияния фактора цен на эффективность торговли и повышение уровня конкурентоспособности. В случае перехода от экстенсификации торгового валового оборота к стратегии интенсификации экономического сотрудничества на основе формирования совместных производственных платформ возможно кратное увеличение макроэкономических эффектов от торгового и инверсионного сотрудничества. По прогнозным расчетам
казахстанского Института экономических исследований, по оптимистическому сценарию наращивания объемов торговли и инвестиций с расширением производственного взаимодействия ожидаются к 2030 г. для Казахстана следующие макроэкономические эффекты от Евразийской интеграции: прирост ВВП на душу населения на 2,2 тыс. долл. (по ППС), прирост объемов несырьевых товаров на 13,5%, доли взаимной торговли на 2,3%, производительности труда на 7,3% и совокупный эффект прироста ВВП на 7,3% [1].
Заключение
Таким образом, членство Казахстана в ЕАЭС создало необходимые условия и инструменты для качественного сдвига в развитии национальной экономики. Этому способствовали следующие факторы:
Несмотря на небольшую значимость (долю) взаимной торговли Казахстана с ЕАЭС, именно этот фактор обусловил потенциал противостояния казахстанской экономики негативным последствиям кризисного спада спроса на мировых рынках на основные экспортные позиции республики во внешней торговле;
Товарная структура экспорта и импорта Казахстана обусловливает ее зависимость от ценовых факторов (в том числе и волатильности национальных валют основного партнера по ЕАЭС - России). Поэтому крайне важно повышение эффективности макроэкономических регуляторов на валютном и финансовом сегментах;
Решение проблемы повышения конкурентоспособности казахстанской продукции (в том числе и ценовой) зависит не только от инвестиционного потенциала, но и от координации макрорегулирования на общем рынке ЕАЭС всеми участниками, от формирования взаимовыгодных платформ производственной кооперации с целью наращивания доли добавленной стоимости в продукции.
Соответственно, несмотря на продолжающуюся в экспертном сообществе полемику о результатах членства Казахстана в ЕАЭС, следует отметить, что положительные факторы влияния интеграции при необходимом уровне государственной поддержки, способны принести национальной экономике республики больше преимуществ, чем рисков, без которых невозможно экономическое сотрудничество в принципе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алпысбаева С.Н., Шунеев Ш.Ж. Моделирование долгосрочных макроэкономических эффектов интеграции Казахстана в ЕАЭС // Торговая политика. 2018. № 1/13. С.11-22.
2. Андронова И.В. Евразийский экономический союз: потенциал и ограничения для регионального и глобального лидерства // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. 2016. Т. 11. № 2. С. 7-23.
3. Асансеитова С.М., Ковалева Э.В., Свинухов В.Г. Оценка влияния экспорта и прямых иностранных инвестиций на ВВП на примере стран - членов ЕАЭС // Вестник НГИЭИ. 2018. № 9 (88). С. 60-70.
4. Буторина О., Захаров А. О научной основе Евразийского экономического союза // Евразийская экономическая интеграция. 2015. № 2(27). С. 52-68.
5. Буторина О.В. Особенности евразийской модели экономической интеграции// Современная Европа. 2016. № 2 (68). С. 28-32.
6. Головнин М.Ю., Захаров А.В., Ушкалова Д.И. Экономическая интеграция: уроки для постсоветского пространства// Мировая экономика и международные отношения.
2016. Т. 60. № 4. С. 61-69.
7. Господарик Е.Г., Ковалев М.М. ЕАЭС-2050: глобальные тренды и евразийская экономическая политика: Монография. Минск: Издательский центр БГУ, 2015.
8. Доклад «О состоянии взаимной торговли между государствами - членами ЕАЭС в 2018 г.». Официальный сайт ЕЭК. www.eurasiancommission.org/ru/ act/integr_i_makroec/dep_stat/tradestat/analytics/Documents/report/Report_2018. pdf#pagemode=bookmarks.
9. Доклад «О состоянии взаимной торговли между государствами членами ЕАЭС в 2015-2016 г.». Официальный сайт ЕЭК. www.eurasiancommission.org/ru/act/ integr_i_makroec/dep_stat/tradestat/analytics/Documents/report/Report_2015-2016. pdf#pagemode=bookmarks.
10. Жунусов А.О. Драйверы развития инфраструктуры: цифровая повестка // Инновации транспорта. 2018. № 1(31). С. 6.
11. Интеграционный барометр-2017. Доклад ЕАБР // Официальный сайт ЕАБР. eabr. org/analytics/integration-research/cii-reports/integratsionnyy-barometr-eabr-2017/.
12. Казахстан в евразийском экономическом союзе: эффекты интеграции. Астана: АО «Институт экономических исследований», 2017.
13. Король О.В. Синергетические финансово-экономические эффекты интеграции в ЕАЭС как главный фактор эффективности функционирования всего союза // Экономика и банки. 2017. № 2. С. 16-21.
14. КусаиновА. Эволюция экономической политики Казахстана в рамках ЕАЭС // В сб.: Вызовы евразийской интеграции: экономика, политика, гуманитарная сфера. М.,
2017. С. 18-35.
15. Лисоволик Я.Д. Геоэкономика и наследие евразийцев // Россия в глобальной политике. 2016. Т. 14. № 6. С. 61-68.
16. Мигранян А.А. От Туркестана к Центральной Азии // М.: Научный эксперт, 2016. С. 46-80.
17. Назарбаев Н.А. Когда мысль материальна. М.: Художественная литература. 2012. С. 28-35.
18. Сафинов К.Б., Кульмамирова М.С. Участие Казахстана в энергетической интеграции ЕАЭС // Инновации и инвестиции. 2017. № 3. С. 90-95.
19. Тернов Н.М. Общественное обсуждение ЕАЭС в Казахстане// В сб.: Евразийская интеграция на постсоветском пространстве и незападные сценарии регионализации. Материалы международной научно-практической конференции. 2018.
20. Темирова А.Б., Абдимомынова АШ. Конкурентоспособность экономики Казахстана в рамках ЕАЭС // Торговая политика. 2018. № 1 (13). С. 23-32.
ABOUT THE AUTHOR
Migranyan Aza Ashotovna - Doctor of Economic Sciences, Professor,, Leading Scientific Associate of the Center of the post-Soviet countries of the Federal State Budgetary Institution of Science- the Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences (the RAS), Moscow, Russia e-mail: n.mihranyan@yandex.ru
KAZAKHSTAN IN THE EAEU: TRADE AND ECONOMIC EFFECTS The article analyzes the main results and channels of the influence of Eurasian integration on the economy of Kazakhstan, including trade and investment cooperation. The stabilizing and stimulating effect of mutual trade between Kazakhstan and the EAEU countries on the economy of the republic at various stages of the cyclical development of the economy, in conditions of instability of foreign markets, is shown. A structural analysis was carried out and factors, determining the dynamics and direction of trade flows for Kazakhstan, were determined. The basic indicators of investment cooperation between Kazakhstan and the EAEU were examined, the general macroeconomic effects of the impact of integration interaction between the countries of the Union were evaluated.
Keywords: Eurasian economic integration, mutual and foreign trade of the EAEU countries, effects of the common market of goods and services, investment cooperation, the impact of integrations on the economy. JEL: F15, F21, F40, F43.
С. 116-117.
