CC BY
143
is far from perfect. Therefore, in the Kazakh steppes begin to translate regular units. By the 50s of the XVIII century the regular troops of 10,447 people had already housed on the Siberian military lines [10].
Troop build-up in the region due to the fact that in 1752 work began on the construction of a new border line called Presnogorkovsk, instead of the old Ishim. The new line were quartered, given by Kindermann to dragoon regiments and sent to 2,000 Cossacks of the Siberian cities. For devices castles and forts, in addition to this, sent another temporary service under the name of Siberian peasants Discharge Cossacks. In 1758 there were sent to 1,000 people from the Don and Yaik Cossack troops on a two-year service. Subsequently, instead of them, being sent Bashkir-mescheryakski commands were replaced every year [11].
The tsarist government feverishly gathered the strength for the conquest of its own subjects, accumulating military power to penetrate deep into Kazakhstan, Central Asia and further to India.
By 1765 the regular and irregular troops of 13,374 people placed at the Siberian military line.
It is important to note that historical data to the beginning of XIX century Russian government did not take the lead role of Cossacks, Cossack troops were used as secondary, the main strike force were regular units. This is partly due to the fact that the Siberian military line bordered with another state, no less powerful than Russia, and secondly, the Cossacks, as military units, are not regular. However, analyzing the historical data, we can conclude that the Russian government has accumulated on the Siberian military lines quite a formidable military force to further penetration into the Kazakh steppe.
It should be noted that the garrison consisted of artillery team, equipped with the latest technology, while Kazakhs were armed only with rifles wick. In total, New, Irtysh, and Kuznetsk Kolyvanovsk lines had been 243 guns [12].
It was a formidable force, thrown against the people that are under the feudal system, armed with ancient weapons, which often instead of bullets fired by large stones, drenched lead.
By the beginning of the XIX century there were changes in the global political arena. Due to the risk arising on the western borders of the Russian Empire, the 24th Infantry Division was removed from Siberian military lines. This greatly bared southern border. Then it was decided to form new regular military units. August 19, 1808 New regiments, that would be ready to act when the country call them to protect their limits ..." [13]. July 3, 1812 the military governor of Prince Volkonsky received a report on the formation of 12 new regiments: 8 infantry and 4 Jaeger regiments [14]. In the regular parts of Kazakhstan they were included not only the Army, but also naval forces. In 1794 it was decided to keep in the Caspian Sea 3 frigates, 12 galliots and 12 Lastovo vessels [15].
The tsarist government formed not only contingent of regular and irregular forces in the region, but also takes care of creating reserves for the army. Provisions are created in the form of Russian settlements, among the workers and artisans in the newly arranged towns, fortresses and fortifications. No wonder the military governor of the Syr-Darya region I.A.Grodekov once said that "every new Russian settlement in Turkestan is a battalion of Russian troops" [16]. After all, the newly resettled on land Kazakh Russian immigrants were not ordinary peasants. V.N.Vitevsky wrote: "The most abundant material for colonization of the Orenburg region, without a doubt, made up of different classes and occupations people sentenced to exile." Decree of 11 February 1736 was ordered "to multiplication in those new places of Russian people" that link different criminals there, one defining the regular service, the other on the land for cultivation, third, more serious criminals, using at work in the mines. In 1743 it was ordered to send in Orenburg permit any return from exile, who suffered a public flogging or have taken out the nostrils. This also referred to the settlement of commoners, illegitimate, the elderly and the slaves have been released into the wild - in general, all of which turned out to be unable to pay the poll salary [17].
The tsarist government, sending such people to the Kazakh steppe, solved two problems, firstly, to create a reserve for military action against the civilian population, and secondly, cleaned native Russian territory from undesired element, anticipating the popular movements.
References
1. State Archive of Omsk Region O.F.366. list. 1. file. 47. l. 3 vol.
2. Usov F. Statisticheskoe opisanie sibirskogo kazachego vojska. SPb. 1879 (p. 447)
3. State Archive of Omsk Region O.F.366. list. 1. file. 230. n. 16 vol.
4. Vitevskij V.N. I.I. Neplyuev i Orenburgskij krai v preznem ego sostave do 1758 goda. T. 1-2.- Kazan'.- 1897. (p. 504).
5. Abdirov M.Zh. Istoriya kazachestva Kazahstana. Almaty.- 1994.
6. Vitevskij V.N. I.I. Neplyuev i Orenburgskij kraj v prezhnem ego sostave do 1758 goda. T. 1-2.- Kazan'.- 1897. (p.504).
7. State Archive of Orenburg region O.F.6.list.1.file.1.l.l.6ob.- 8 vol.
8. Vitevskij V.N. I.I. Neplyuev i Orenburgskij kraj v prezhnem ego sostave do 1758 goda. T. 1-2.- Kazan'.- 1897. (p.504).
9. State Archive of Orenburg region O.F.6. .11. f.6 / 1. list.l. 1-4 about.
10. State Archive of Omsk region O.F.366. list. 1. f.24. L. 2, 2ob.
11. Usov F. Statisticheskoe opisanie sibirskogo kazachego vojska. SPb. 1879 (p. 447)
12. State Archive of Omsk region O. F.366. list. 1. f.64. LL 1-5. D.63. LL 7ob.- 8ob.
13. Usov F. Statisticheskoe opisanie sibirskogo kazachego vojska. SPb. 1879 (p. 447)
14. State Archive of Orenburg region O. F.6. list.3. file. 3602. l 2, 3.
15. Beskrovnyj L. G. Russkaya armiya i flot v XVIII veke. M.- 1973. (p.342).
16.Safarov G. Kolonialnaya revolyuciya (opyt Turkestana). M.- 1920.- (p.378).
17.Vitevskij V.N. I.I. Neplyuev i Orenburgskij kraj v prezhnem ego sostave do 1758 goda. T. 1-2.- Kazan'.- 1897. (p. 504).
Кенжебеков К.К.1, Турысжанова Р.К.2, Дюсебаева Г.К.3, Болтаева С.Ж.4
'Кандидат исторических наук, и.о. доцента; 2доктор философских наук, профессор; 3кандидат исторических наук; 4старший преподаватель, Новый экономический университет имени Т. Рыскулова г. Алматы КАЗАЧЬЯ КОЛОНИЗАЦИЯ КАЗАХСТАНА В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ ХК ВЕКА.
Аннотация
В данной статье на основе архивных и литературных источников рассмотрены факты строительства военных укреплений в глуби казахской степи. В 20-е годы ХШ века началось строительство военных укреплений в глуби казахской степи. Не считаясь с интересами коренных жителей казахской степи, царское правительство проводило грабительскую земельную политику на территории, контролируемой войсками Отдельного Сибирского корпуса.
В первой трети Х1Х века в итоге территориальной экспансии общая площадь земель Сибирского войска составляла 5 млн. десятин, только ему принадлежало право рыболовства на Иртыше и озере Зайсан. Казачеству были отданы самые лучшие участки казахской степи. В Кокчетавском уезде казаки занимали наиболее плодородную центральную и южную части, где чернозем достигал толщины почти одного аршина, с обильными водными источниками, ценными лесами, разнообразной фауной, огромными площадями хвойных деревьев, с березовыми колками, горными хребтами, сосновыми борами с чистым и здоровым воздухом.
Здесь располагались казачьи станицы Арыкбалыкская, Акан-Бурлукская, Кокчетавская, Котыркольская, Лобановская, Щучинская, выселки Аиртавский, Имантовский, Якши-Янгиставский и другие. В Акмолинском уезде казаки занимали степное пространство между реками Ишимом и Тоболом с плодородным черноземом площадью 1,5 млн. десятин, обильными луговыми
39
травами. Выявлена карательная политика царского самодержавия в процессе казачьей колонизации Казахстана. Не ограничиваясь только законными методами обогащения, командиры подразделений Отдельного Сибирского корпуса занимались и откровенным вымогательством и поборами при пропуске скота внутрь линии.
На основе проведенного исследования автор предлагает примерную оценку действиям царской России в первой половине ХШ в. в Казахстане. Политика царского правительства обрекала казахские массы на бесконтрольную эксплуатацию и ограбление местными властями, нищету, вынуждая казахскую бедноту продавать своих детей линейным казакам и даже «добровольно» вступать в казачье сословие, принимать христианство.
Ключевые слова: военное укрепление, колонизация, каратель, насилие.
Kenzhebekov K.K.1, Turyszhanova R.K.2, Dyussebayeva G.D.3, Boltaeva S.ZH.4
'PhD in History, acting associate Professor; 2Doctor of philosophy, professor; 3PhD in History; 4Senior Lecturer Turar Ryskulov New
Economical University
COSSACK COLONIZATION OF KAZAKHSTAN IN THE FIRST HALF OF THE NINETEENTH CENTURY
Abstract
In this article, on the basis of archival and published sources facts of construction of military fortifications in the depths of the Kazakh steppe is considered. The construction of military fortifications in the Kazakh steppe begun in the twenties of the 19th century. Ignoring the interests of indigenous inhabitants of the Kazakh steppe tsarist government pursued predatory land policy in the area that was under control of the Separate Siberian Corps. In the first third of the 19th century as a result of the territorial expansion the total land area of the Siberian troops was 5 million tithes, only Siberian troops had the right of fishing on the Irtysh River and Lake Zaysan. Cossacks were given the best land of the Kazakh steppe.
In Kokchetav district Cossacks occupied the most fertile central and southern parts, where the thickness of the humus reached almost one yard, with abundant water sources, valuable forests, diverse fauna, vast areas of coniferous trees, birch groves, mountain ranges, pine forests with a clean and healthy air. Cossack villages Arykbalyksky, Akan-Burlukskaya, Kokchetav, Kotyrkolskaya, Lobanovskaya, Shchuchinskaya, settlements Airtavsky, Imantovsky, Yaksha-Yangistavsky and others were there. In Akmola County Cossacks occupied steppe space between the rivers Ishim and Tobol with fertile black soil area of 1.5 million tithes abundant meadow grasses. During the years of Cossack colonization of Kazakhstan the sentencing policy of the tsarist autocracy is revealed.
Commanders of the Separate Siberian Crops did not limited to legal methods of enrichment, and engaged in frank extortion of the cattle when permitting to the fortress. On the basis of this study the author proposes an approximate assessment of the actions of Tsarist Russia in the first half of the nineteenth century in Kazakhstan. The policy of the tsarist government condemned the Kazakh mass to uncontrolled exploitation and robbery of local authorities, poverty, forcing Kazakh poor sell their children to Cossacks and even "voluntarily" join the Cossack class, and to accept Christianity.
Keywords: military fortification, colonization, punisher violence.
В первой половине ХГХ века Отдельный Сибирский корпус превратился в грозную силу царизма в Казахстане, который не только охранял военные линии и крепости, но и выполнял карательные функции в казахской степи, порой просто занимался грабежом мирных аулов, что вызывало справедливый гнев народа.
В 20-е годы ХГХ века началось строительство военных укреплений в глуби казахской степи. Еще в 1816 году командир 1-го Сибирского казачьего полка подполковник Федор Набоков выступил из Пресногорьковской станицы в степь для выбора мест под новые укрепления, попутно грабя мирные казахские аулы. Казачий каратель «наводил панический страх на киргизов; при одном его имени детские крики стихали в аулах, и все замирало в степи. Еще и теперь суеверный киргиз со страхом глядит на могилу знаменитого «Чобор-батыра», как называли киргизы Федора Набокова»[1]. Такими «подвигами» полна история существования Отдельного Сибирского корпуса.
Не считаясь с интересами коренных жителей казахской степи, царское правительство проводило грабительскую земельную политику на территории контролируемой войсками Отдельного Сибирского корпуса. Еще в 1765 году командир Сибирских войск Шпиренгер издал специальную инструкцию для комендантов крепостей, параграфы 12-13 которой требовали не допускать казахов в 10-ти верстную полосу на левом берегу Иртыша и вдоль всей Горькой линии от Усть-Каменогорской до Звериноголовской крепостей. Тем самым была отрезана от степи территория общей площадью 13500 квадратных верст хороших пастбищ. С внутренней стороны линии устанавливалась такая же 40 верстная запретная полоса для русских крестьян. Казаки стали наделяться землей в 6 десятин на душу [2].
В первой трети ХГХ века в итоге территориальной экспансии общая площадь земель Сибирского войска составляла 5 млн. десятин, только ему принадлежало право рыболовства на Иртыше и озере Зайсан. Казачеству были отданы самые лучшие участки казахской степи. Например, в Кокчетавском уезде казаки занимали наиболее плодородную центральную и южную части, где чернозем достигал толщины почти одного аршина, с обильными водными источниками, ценными лесами, разнообразной фауной, огромными площадями хвойных деревьев, с березовыми колками, горными хребтами, сосновыми борами с чистым и здоровым воздухом. Именно здесь располагались казачьи станицы Арыкбалыкская, Акан-Бурлукская, Кокчетавская, Котыркольская, Лобановская, Щучинская, выселки Аиртавский, Имантовский, Якши-Янгиставский и другие [3].
В Акмолинском уезде казаки занимали степное пространство между реками Ишимом и Тоболом с плодородным черноземом площадью 1,5 млн. десятин, обильными луговыми травами. «При ишимская местность составляет одно из лучших мест в Акмолинской области», - отмечалось русскими путешественниками. Левый берег Иртыша в зоне запретной 10-ти верстной полосы (местами фактический 25-30 верстное пространство) представлял богатейшие заливные луга, а на правом берегу казакам принадлежали прекрасные Долонский, Карагайский и Шушинский сосновые боры. В Зайсанской котловине, окруженной красивейшими Тарбагатайскими горами, располагались пять казачьих поселков. Бийская военная линия с горной местностью, обилием рек и озер, леса, сенокосов была очень удобной для хлебопашества, скотоводства, пчеловодства, садоводства.
В удобных геоэкологических и хозяйственно-климатических уголках степи находились станицы Баян-Аульская, Каркаралинская, Кокбектинская и другие. Кочевое и полуоседлое казахское население вытеснялось из плодородной лесостепной, предгорной и горной зон, теряло лучшие места для зимовок и летовок, оттеснялось в менее комфортабельные по природноклиматическим условиям территории, а то и просто в засушливые пустынные и полупустынные степные участки с бедными почвенными ресурсами и скудными водными запасами [4]. Естественно такие меры царских властей вели к подрыву самих основ жизнедеятельности скотоводческих хозяйств и угрозе существованию народа.
Один из дореволюционных авторов справедливо и открыто писал: «Можно категорически утверждать, что никакая другая часть царской России так жестоко не пострадала как Киргизский край, необъятной степной простор которого не давал покоя царским чиновникам до последних лет» (ЦГА РК. Ф. 437. оп.1. д. 85. л.47).
Не ограничиваясь только законными методами обогащения, командиры подразделений Отдельного Сибирского корпуса занимались и откровенным вымогательством и поборами при пропуске скота внутрь линии. Один из чиновников царской
40
администрации так описывал творимый произвол: «Трижды за лето отряды казаков ехали в крестьянские селения и нагайками изгоняли из них киргизов. Те и крестьяне-хозяева давали им взятки и с этим новые Чингис-ханы, собрав дань с обеих сторон, с торжеством возвращались в свои форпосты» [5].
Представляя эту картину можно понять простой казахский народ, справедливо поднимавшийся на национальноосвободительную борьбу, когда даже в мирное время ему не давали покоя на родной земле.
Архивы хранят множество документов о многочисленных фактах произвола казачьих частей Отдельного Сибирского корпуса на пограничной линии. В январе 1826 года волостной правитель Курсари-Киреевской волости Коченов сообщал в Омск, что хотя они уже заплатили ремонтную пошлину, есаул Лесков с редута Атаманского снова взыскал с них 45 баранов, 2 быка, 244 рубля и что «казаки насильно отнимали и били киргиз, принуждая к взносу не узаконенной пошлины». В 1829 году войсковая канцелярия потребовала удалить казахов с речки Чаглинка в виду того, что казакам Кокчетавской станицы якобы не хватает сенокосных мест. В результате казакам дополнительно отвели лучшие сенокосы у гор и озера Копа. Командир 1-го Сибирского казачьего полка есаул Ребров самовольно размежевал зимовые места и отнял у старшины Берденова сено, накошенное с луга в 15-ти верстах от крепости Кабаньей. В итоге следствие установило, что луг якобы расположен в 8,5 верстах от редута Пресногорьковский и принадлежит казакам, так как входит в 10 верстную полосу. (ЦГА РК. Ф.338.оп.1.д.630.л.л.1-10; Ф.374.оп.1.д.296. л.л.1-9, д.1783.л.л. 4-9; д.2187 л.л.3-4; д. 1819 л.л. 1-9; д.2248 л. л. 4-6, Ф.338.оп.1.д.73.л. 84; д.409 л.л.117-321; д.689.л. л. 5-6, 19-20, 26, 252-253, 262-271).
Из этого документа сам собой напрашивается вывод, что казахское население степей вовсе не принималось в расчет, когда речь шла о завоевателях, об их интересах.
Летом 1849 года казах Увайс Кимыскаев пожаловался, что его избил урядник 4-го казачьего полка Паутов. Следствие поручили хорунжему этого же полка Ставскому, тот быстро установил, что Кымыскаев якобы украл у казака сено и поэтому «просьба его оказалось бездоказательною».
Осенью 1845 года хорунжий 8-го Сибирского казачьего полка Кудрявцев с тремя казаками прибыл в аул старшины Кошкарбаева и силой увез его в Березовский редут. Тот испугался и отдал казакам некоторые вещи, четырех баранов и пять рублей, что подтвердили свидетели. По жалобе казахов в Областное Пограничное управление войсковая канцелярия отписала, что хорунжий ничего не брал и не увозил, поэтому нужно Кошкарбаеву изыскивать «против Кудрявцева ясные доказательства». Этот факт говорит о том, что свидетельские показания казахов не брались в расчет, о правовом беззаконии колониальных властей.
Зимой 1845 года хорунжий Обухов пригласил домой казашку Алкумис Самбетову якобы для шитья теплого одеяла и «сделал с ней насильственное прелюбодеяние, причем разорвал на ней штаны», несчастная жертва как могла, сопротивляясь, звала на помощь, и затем «придя в изнеможение, не могла оному противиться». Она подала в суд иск, но казак откупился за 30 рублей, в итоге его освободили от ответственности. Не только свидетельские показание казахов не брались в расчет, но и честь и достоинство коренных жителей степи попирались и нарушались на каждом шагу. Русские завоеватели могли делать с казахами все что заблагорассудится и закон, придуманный ими, всегда стоял на их стороне.
10 августа 1838 года казачий отряд напал на аулы Чаграевской волости, в письме волостного султана Кучука Айчувакова генерал-губернатору Западной Сибири говорилось, что «напоследок напали на мою волость, взяли немалое число скота и имущества, даже жен и детей, 3-х человек убили».
9 ноября 1825 года командир казачьего отряда Каркаралинского округа сотник Карбышев с 220 казаками при одном орудии напал на аулы старшего брата Кенесары Саржана Касымова в урочище Кок-Донбак у гор Адыр. Казаки залпами из пушки рассеяли аулы, всего произвели 9 артиллерийских выстрелов, 540 ружейных, убили около 200 мирных людей и немалое количество ранили, захватили 12 сообщников Саржана, 2 тыс. лошадей и 200 верблюдов. Привели в «подданство» 698 аулов, с 4188 кибитками, взяли с них пять подписок о добровольном вступлении по собственному их согласию под управление России ...»
Осенью 1827 года войсковой старшина Лукин с 500 казаками и двумя орудиями настиг аулы повстанцев в Бетпак-Дале, «огнем и мечом прошли казаки эту степь вплоть до реки Чу, устилая ее трупами людей и животных». Два месяца каратели бесчинствовали в степи, отогнали 1084 лошадей, 378 верблюдов, 1083 быка, 9739 баранов. Есаул Куликов в аулах кипчаков убил 37 женщин, 45 детей и 22 мужчин, отогнал 723 верблюда из них 600 груженных всяким имуществом, 360 лошадей, 432 головы крупно рогатого скота, 9040 баранов» [6].
Войска Отдельного Сибирского корпуса не только занимались грабежом и избиением мирных аулов, но и выполняли ряд других функций. В Сибири царское правительство для пополнения казачьего населения пошло на такой шаг, что стало разрешать покупать «девочек от кочевников» и женщин у местного населения. Для этой цели в 1808, 1822, 1825 и 1836 годах принимались специальные царские предписания. Так, 11 февраля 1825 года предписывалось Сибирскому генерал-губернатору и Оренбургскому военному губернатору покупать или выменивать «детей женского пола у кочующих в близи линий народов». Затем обращать их в православную веру, отдавать в семьи и до 10-15 лет выдавать хлебное и денежное жалованье, замуж отдавать «по своей воле». Выдавать денежную награду тем, кто будет приобретать девочек у кочевников, а расходы относить по статье «яко издержки для общественной пользы потребные» (ЦГА РК. Ф.39.оп.1.д.239.л. л.51-65, 69-70, 74-74об.).
Если читать этот документ между строк, то можно сделать следующий вывод о том, что, во имя истребления казахского народа, царскому правительству было мало тех воинских мероприятий, которые совершали подразделения Отдельного Сибирского и Оренбургского корпусов во время карательных набегов, правительство находит более изощренный метод. Ведь казахских девочек и женщин покупали вовсе не добровольно и отдавали замуж не по своей воле. Ради получения денежной награды казачьи отряды совершали набеги на аулы и силой угоняли в плен женское население, чему свидетельствуют ряд примеров приведенных выше.
Кроме этих методов у царского правительства было в запасе множество других способов насильственного закабаления местных народов. К примеру, для полного национального уничтожения, для искоренения национального языка и традиций, русские колонизаторы, отнимая у казахов земли, ставили их в безвыходное положение. Именно экономические потребности и земельная теснота толкали казахов к принятию христианства и крещению, с последующим зачислением в казаки и наделением земельным паем.
Аналогичная картина сложилась и на территории Жетысу, занимаемой Семиреченским казачьим войском. Военно-казачья колонизация края происходила в 40-60-е годы XIX века. Здесь, как и везде, воинские укрепления, и казачьи станицы основывались на самых лучших местах степи. Например, летом 1853 года в Заилийский край направилась военная экспедиция майора Перемышльского (две сотни казаков 7-го и 8-го Сибирских казачьих полков, одна рота 8-го Сибирского линейного батальона, два орудия и два ракетных станка с 60-ю боевыми ракетами, всего 470 человек), с целью выбора места открытия нового укрепления. И уже 8 августа командир отряда шлет в Омск радостные известия о том, что нашел самое удобное для этого место - долину между реками Алматинками, которое подходит и по удобству добывания леса, большому количеству прекрасной, перерезанной арыками хлебопахотной земли и сенокосных мест, почему и предположил Алматы местом будущего поселения, при том через занятие этого пункта, все лучшие кочевья и хлебопахотные места дулатов будут у нас руками». В следующем, 1854 году открыто Заилийское укрепление, переименованное в 1855 году в форт Верный.
41
Теплый климат, прекрасные природные условия, льготы от казны, обилие леса, сенокосов, близость гор с первозданной красотой привлекали в край самый разный сброд. Военный губернатор Семиреченской области и наказной атаман Семиреченского казачьего войска Колпаковский признавал позже, что в Семиречье «шли люди бездомные, сомнительного поведения, рассчитывая не на собственный труд, а на пособие от правительства, на готовые пашни и арыки киргизов». Среди казаков отмечал такие дурные и отрицательные качества, как «разврат, пьянство, грубость, лень, нерадение к хозяйству» [7].
25 марта 1857 года император Александр II по ходатайству Командира Отдельного Сибирского корпуса утвердил Положение Сибирского комитета «Об увеличении русского населения в Семиреченском и Заилийском краях Западной Сибири», которым разрешил переселение в Жетысу добровольцам из крестьян с зачислением в казаки местных полков [8].
Возникли новые казачьи станицы Больше-Алматинская, Лепсинская, Копальская, Софийская, выселки Арасанский, Илийский, Каскеленский, Карабулакский, Коксуйский, Надеждинский и другие. Казакам стало принадлежать 610519 десятин лучшей пахотной и сенокосной территории, только за сдачу земель в аренду вчерашним её хозяевам - казахам-кочевникам и егинши, ежегодно в доход войска поступало свыше 13 тысяч рублей [9].
Царизм неусыпно стоял на страже интересов местного казачества. Так, военный губернатор и наказной атаман Семиреченского войска Ионов в годовом отчете царю писал о необходимости продолжить «изъятие земель у киргизов-кочевников возможно большего количества» для устройства новых казачьих поселений. Царь Николай II накладывает резолюцию: «Надо настойчиво двигать колонизацию этого края». На следующий год Ионов жалуется царю о нехватке... тюрем. И снова следует высочайшая резолюция: «Положение невозможное. Немедленно приступить к сооружению тюрьмы» [10]. И продолжали двигать колонизацию, изымать земли, возводить тюрьмы, подавлять возмущение народных масс.
Историк П.Г. Галузо справедливо подчеркивал, что на долю Семиречья досталась «самая крепостническая, феодальная её форма - колонизация казачья», и что это была подлинная военно-феодальная колонизация, всецело подчиненная интересам военнофеодального империализма [11].
Насильственный и захватнический характер казачьей колонизации края можно показать на ряде примеров. Так, при занятии казаками долины реки Лепсы и строительстве станицы Лепсинской в урочище Чубар-Агач, одно из лучших мест края по месторасположению и качеству почвы, климату и обильной растительности, где толщина чернозема составляла один аршин, для водворения сотни казаков и двухсот семей крестьян-переселенцев, у местных казахов были изъяты летние пастбища с восемью арыками. Казахам же Кенже-Кантагай-Матаевской волости в виде компенсации передавались и без того им принадлежавшие горы Баян-Джуйрук «как совершенно излишние для казаков по ничтожному количеству сенокосных участков» (ЦГА РК. Ф.46.оп.1.д.298а.л.л.1-5, 133-176, Ф.39.оп.1.д.2421л.л.1, 32-33, 75-76; д.2422 л. л.3-7,13,23-24;д. 2446 л. л. 8, 15, 19-21).
Другим способом расширения казачьих землевладений было принуждение русскими властями местных казахов к «добровольной уступке якобы излишних земель, особенно рода албан (поколение коныр-борик). Так, жители аула №2 уступили казакам выселка Чунджинский 1000 десятин в урочище Джангиз-Агач под хлебопашество, а затем еще выселку Подгорный 600 десятин под выгон для скота. Впрочем выяснилось, что казаки уже давно и без ведома казахов пользуются этим выгоном, площадь которого к тому же оказалась не 600, а 739 десятин 400 саженей. Так фактически был узаконен самовольный захват казаками пастбищного участка данной волости [12].
На одном из совещаний о колонизации Семиреченской области говорилось, что «политические интересы государства требуют скорейшего заселения этой окраины..., земли составляют государственную собственность, и находятся лишь во временном пользовании киргиз. изъятие зимовых стойбищ и снос с них киргизских построек являются действиями вполне закономерными...» и т.д. [13]. Казахи же жаловались, что земли у них отнимают без предварительного обмера, протестовали против вытеснения в прибалхашские пустыни. Так, в одной из жалоб они писали, что лучшие земли отдавали казакам и им теперь негде жить, разве что на небе, да ведь люди и скот не имеют крыльев, к тому же и на небесах нет ни воды, ни травы и нечем питаться [14].
До такого унизительного состояния довела коренных жителей степи грабительная колонизаторская политика царского правительства. Если заглянуть глубже в историю завоевания Казахстана, то можно увидеть, что русское правительство использовало все методы и средства для большего закабаления казахского народа. Помимо тех фактов, что изложены выше, следует напомнить, что все новые военные крепости и форпосты располагались в самых красивых местах казахской земли. Так, Акмолинская крепость занимала центральное положение в степи, выгодное в стратегическом и торговом отношениях, здесь жили самые зажиточные казаки. В окружении гор Имантау, Сандыктау и Зеренды с прекрасными озерами и лесами находилось Кокчетавское укрепление. По своей красоте и величию не уступали им и Каркаралинская, Баян-Аульская и Кокпектинская крепости.
К широкому применению репрессивных мер против протестов и выступлений народных масс было направлено решение Государственного совета от 3 ноября 1837 года о том, что киргизы Сибирского ведомства, «кочующие вне пограничных линий, по делам: в измене, убийстве, грабеже, барымте и явном неповиновении установленным властями, судятся военным судом». После вступления этого решения в жизнь царизм, на законной основе, мог отнимать у казахов земли, грабить и эксплуатировать их, а любое ответное выступление доведенных до отчаяния кочевников подлежало военному суду. 6 апреля 1838 года Сенат утверждает «Положение об отдельном управлении сибирскими киргизами», которое было направлено на усиление колониальной политики в крае, ограничивало внутреннее самоуправление казахов и способствовало внедрению российских порядков в степи, широкому применению карательных мер против недовольных.
Произвол местной администрации и военного начальства не знал границ. Один из очевидцев, находящийся на царской службе, с ужасом писал: «Пограничные Омской области Средней и Малой Орды киргиз-кайсаки, желавшие снискать покровительство России. преданы теперь всей неистовой воле пограничных команд казачьих, кои за малейшие частные ссоры их гоняют сквозь строй, пленят и ругаются над их женами и как будто нарочно употребляют все усилия, сей многолюдный народ отвратить от России».
Кочевников казахов разоряли бесконечные подводные и квартирные повинности, обязанность содержать командированных в степь чиновников и охрану из казаков, давать бесплатно верблюдов, лошадей и проводников. Пользуясь тяжелым положением народа, станичные атаманы сдавали войсковые земли в аренду кочевникам. Один из современников писал о прииртышских казахах: «Киргизы часто бывают поставлены в положение: и близко к воде, и воды пить нельзя, и рыбы в ней ловить также». Вся эта политика царского правительства обрекала казахские массы на бесконтрольную эксплуатацию и ограбление местными властями, нищету, вынуждая казахскую бедноту продавать своих детей линейным казакам и даже «добровольно» вступать в казачье сословие, принимать христианство [15].
Литература
1. Симанов Н.А. История Сибирского казачьего №1-го Ермака Тимофеева полка: Составлена для нижних чинов. Омск. -1893.-(с.573). с. 17.
42
2. Путинцев Н.Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска со времени водворения Западно-Сибирских казаков на занимаемой ими ныне территории. Омск.- 1891.- (с.561).с. 58-59;Усов Ф. Статистическое описание Сибирского казачьего войска.. .с.15
3. Материалы по киргизскому землепользованию. Том I. Акмолинская область. Кокчетавский уезд. Воронеж.- 1890.- с. 47, 5152, 168.
4. Масанов Н.Э. Кочевая цивилизация казахов. Алматы.-1995.- с. 230-233.
5. Алексеенко Н.В. Ценный источник о казахско-русских взаимоотношениях // Проблемы истории русско-казахских взаимосвязей в XVII- начале XX века.Алматы.-1980.-с.19, 22.
6. Крафт И.И. Сборник узаконений. с. 254-256.
7. Леденев Н.В. История Семиреченского казачьего войска. с. 97, 118.
8. Крафт И.И. Сборник узаконений. с. 238.
9. Общий обзор управления Семиреченского казачьего войска за 1905 год. Верный. -1906.-с. 4-5, 12-14, 16, 23; Записки о состоянии Семиреченской области в 1908г. Верный.- 1908.- с. 7-11, 24, 31, 33-34.
10. Касвинов М.К. Двадцать три ступени вниз. М. 1982. с. 135-138.
11. Галузо П.Г. Аграрные отношения на юге Казахстана. Алма-Ата.- 1965.- с. 161-162.
12. Журнал совещания о порядке колонизации Семиреченской области.Верный.Б.Г.с.3-7,32.
13. Записки об устройстве управления Семиреченской области в составе Степного генерал-губернаторства. Б. М. Б. Г. с. 46.
14. Бекмаханов Е. Казахстан в 20-е -40-е годы Х1Хв. с.131.
15. Абдиров М.Ж. История казачества Казахстана. с.101-102.
References
1. Simanov N.A. Istoriya Sibirskogo kazhachego № 1-go Ermaka Timofeeva polka: sostavlena dlya nizhnih chinov. Omsk. - 1893.-(s.573). s. 17.
2. Putintsev N.G. Khronologicheskii perechen sobytii iz istorii Sibirskogo kazhachego woiska so vremeni vodvoreniya Zapadno-Sibirskih kazakov na zanimaemoi imi nyne territorii. Omsk. - 1891- (s.561).s.58,59.Usow F.Statisticheskoe opisanie sibisrskogo kazhachego woiska. SPb.-1879.- s. 15
3. Materialy po kirgizkomu zemlepolzovaniyu. Tom I. Akmolinskaya oblast. Kokchetavskii uezd. Voronezh. - 1890.- s. 47, 51-52, 168
4. Masanov N. Kochevaya tsivilizatsiya kazahov. Almaty. - 1995.- s. 230-233.
5. Alekseenko N.V. Tsennyi istochnik o kazahsko-russkih vzaimootnosheniyah // Problemy istorii russko-kazahskih vzaimosvyazei v XVII- nachale XX veka. Almaty.-1980.- s. 19, 22.
6. Kraft I.I Zbornik uzakonenii. s. 254-256.
7. Ledenev N.V. Istoriya Semirechenskogo kazhachego woiska. s. 97, 118.
8. Kraft I.I Zbornik uzakonenii. s. 238.
9. Obshchii obzor upravleniya Semirechenskogo kazhachego woiska za 1905 god. Vernyi. -1906.-s. 4-5,12-14,16,23;Zapiski o sostoyanii Semirechenskoi oblasti v 1908g.Vernyi.-1908-s.7-11,24,31-34
10. Kasvinov M.K. Dvadchat tri stupeni vniz. M. 1982. s. 135-138.
11. Galuzo P.G. Agrarnye otnosheniya na yuge Kazakhstana. Alma-Ата.- 1965.- s. 161-162.
12. ZHurnal soveshchaniya o poryadke kolonizatsii Semirechenskoi oblasti.Vernyi.B.G.s.3,7,31-32.
13. Zapiski ob ustroistve upravleniya Semirechenskoi oblasti v sostave Stepnogo general-gubernatorstva. B. М. B. G. s. 46.
14. Bekmahanov E. Kazakhstan v 20-е -40-е gody XIXv. s.131.
15. Abdirov M. ZH. Istoriya kazachestva Kazakhstana. s.101-102.
Киселев М.Ю.
Кандидат исторических наук, Архив Российской академии наук ВОЗМОЖНОСТИ СИСТЕМЫ ЭЛЕКТРОННОГО НАУЧНО-СПРАВОЧНОГО АППАРАТА АРХИВА РАН
Аннотация
В статье содержится информация об электронном научно-справочном аппарате, который в архиве реализован в базе данных «Учет и каталог». Пользование электронным НСА не предусматривает администрирования, поисковые образы не привязаны к классификаторам, словарям или рубрикаторам. База данных «Учет и каталог» позволяет пользователям в режиме удаленного доступа в сети Internet на сайте isaran.ru ознакомиться со списком фондов, реестром описей и каталогом к документам Архива РАН.
Ключевые слова: архив, научно-справочный аппарат, Российская академия наук, информационная система
Kiselev M.Y.
PhD in History, Archive of the Russian Academy of Sciences
POSSIBILITIES OF SYSTEM OF ELECTRONIC EXPLANATORY NOTES OF RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES
ARCHIVE
Abstract
Article contains information on electronic explanatory notes which in archive is realized in the Account and Catalogue database. Use of electronic explanatory notes doesn't provide administration, search images aren't attached to qualifiers, dictionaries or rubricators. The Account and Catalogue database allows users in the mode of remote access to the Internet networks on the site isaran.ru to study the list of funds, the register of inventories and the catalog to documents of Russian Academy of Sciences Archive.
Keywords: archives, finding aids, Russian Academy of Sciences, the information system
Одним из фундаментальных направлений своей деятельности Архив РАН (Российской академии наук) ставит обеспечение ретроспективной информацией, имеющей важную научную и социокультурную значимость, исследователей различного уровня, учреждений и организаций Российской академии наук.
Для реализации этого направления деятельности важной задачей является создание в Архиве РАН системы научносправочного аппарата к документам, представляющей комплекс взаимосвязанных и взаимодополняемых архивных справочников, баз данных о составе и содержании документов, создаваемых на единой научно-методической основе для поиска документов и документной информации в целях рационального использования.
В решении этой задачи наиболее эффективным для Архива РАН является создание электронного научно-справочного аппарата, который, реализуя все функции традиционной системы научно-справочного аппарата, предоставляет по сравнению с ней более широкие возможности оперативного и многоаспектного поиска архивных документов и представления его результатов [1].
43
