CC BY
83
Конференции
КАВКАЗСКО-КАСПИИСКИИ РЕГИОН В СОВРЕМЕННОЙ геополитике
Заочный круглый стол
В статье рассматриваются новые угрозы и вызовы, вызванные динамичными геополитическими процессами, происходящими в последние десятилетия в Кавказско-Каспийском регионе. Отмечается, что данные геополитические тенденции приобретают глобальный характер.
The new treats and challenges, caused by dynamic geopolitical processes, taking place in the last years in Caucasus-Caspian region, are being considered in the article. It is noted, that the given geopolitical tendencies acquire a global character.
Ключевые слова:
геополитические процессы, Кавказско-Каспийский регион, углеводородные ресурсы, трубопроводные проекты; geopolitical processes, Caucasus-Caspian region, hydrocarbon resources, pipeline projects.
От редакции
Динамичные геополитические процессы, происходящие в последние десятилетия в Кавказско-Каспийском регионе, порождают новые угрозы и вызовы, которые приобретают глобальный характер. На страницах журнала «Власть» было опубликовано немалое количество статей по данной проблематике, отражавших различные аспекты современной геополитики Кавказско-Каспийского региона. Однако эволюционный характер развития геополитических процессов вызвал необходимость публичной дискуссии по таким проблемам, как роль углеводородных ресурсов в геополитике региона, геополитические риски в стратегии мировых региональных держав, роль трубопроводных проектов в энергетической безопасности России и Евросоюза, влияние этнополи-тических конфликтов на формирование геополитической картины региона.
Организация заочного круглого стола была вызвана, прежде всего, ростом актуальности проблем Кавказско-Каспийского региона, поскольку последствия событий в Южной Осетии в августе 2008 г., армяно-азербайджанская конфронтация по проблеме Нагорного Карабаха, милитаризация региона, проблемы энергетической безопасности Евросоюза, США и России вызвали серьезные пертурбации в мировой политике.
Круглый стол был организован по инициативе главного редактора журнала «Власть» А.О. Лапшина и докторанта философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова И.Б. Эжиева в рамках исследования «Геополитические риски в Кавказско-Каспийском регионе».
Для участия в круглом столе материалы представили: К.С. Гаджиев,д.и.н., профес-
сор, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН; П.Л. Карабущенко, д.филос.н., профессор, заведующий кафедрой политологии Астраханского государственного университета; К.В. Симонов, к.полит.н., доцент кафедры философии политики и права философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности; А.П. Романова, д.филос.н., профессор, директор Гуманитарного института Астраханского государственного университета; Р.Х. Усманов, д.полит.н., профессор кафедры политологии Астраханского государственного университета; Ю.А. Харламова, д.полит.н., профессор кафедры транспортного права Московского государственного университета путей сообщения; И.Б. Эжиев, к.полит.н., докторант кафедры философии политики и права философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
Геополитическое измерение Кавказско-Каспийского региона
К.С. Гаджиев
Углеводородные ресурсы, а также выгодное местоположение для прокладки трубопроводных маршрутов для их транспортировки на мировые рынки существенно повысили геополитическую значимость Кавказского и, в более широком плане, Кавказско-Каспийского региона. Регион стал в некотором роде яблоком геополитического раздора не только между пятью прикаспийскими странами, но и, в той или иной форме, между другими государствами, в т.ч. числе грандами мировой экономики и политики. Здесь столкнулись интересы ведущих мировых держав и соседних государств, с одной стороны, и Российской Федерации — с другой.
На протяжении всего постсоветского периода набирала силу так называемая трубопроводная дипломатия, в которой ключевую роль играют не столько чисто экономические, сколько политические и геополитические факторы, которые не всегда учитывают реальный потенциал того или иного нефтеносного региона.
Объявив регион зоной своих жизненных интересов, немало государств отрядили сюда своих бизнесменов и компании. Страны региона, в свою очередь, уже заключили с ними множество контрактов и соглашений, часть из которых более или менее успешно реализуется. Речь, естественно, идет, прежде всего, о Казахстане, Туркменистане и Азербайджане. Причем Баку открыто претендует на ключевую роль как в регионе в целом, так и в предполагаемой транспортной системе Европа — Азия.
Наличие на Каспии фантастических запасов нефти, сопоставимых с запасами Персидского залива, на практике не подтверждается. Собственно южнокавказская доля глобальных запасов нефти и газа составляет лишь малую величину от мировых потребностей. Очевидно, что эти объемы, даже если они несколько выше, не идут ни в какое сравнение с теми объемами углеводородных ресурсов, которыми располагает Россия и, тем более, государства Ближнего и Среднего Востока. Они недостаточны для того, чтобы превратить, например, Азербайджан в важного игрока на мировом нефтяном рынке, или, как надеялись, во «второй Кувейт». Южный Кавказ в целом для США и ЕС представляет интерес, прежде всего, в силу его геополитических характеристик и как регион транзита, позволяющий обеспечить поступление на мировые рынки углеводородов из Центральной Азии в обход России и Ирана. Иначе говоря, значение региона прямо пропорционально их способности достичь договоренности с руководителями Казахстана, Туркмении и отчасти Узбекистана по вопросу о предоставлении своих энергоресурсов по предполагаемому транскаспийскому трубопроводу.
Поддерживая углеводородные амбиции государств региона, руководители западных стран и ведущие корпорации преследуют цель диверсификации мировых источников энергоресурсов и тем самым в определенной степени сокращения энергетической зависимости индустриально развитых стран от нефте- и газодо-
бывающих стран Персидского залива и стран ОПЕК и не в последнюю очередь
— от России. При всем этом не следует преувеличивать масштабы отрицательных последствий расширения присутствия этих стран на мировом нефтегазовом рынке. Тем более лишены оснований чуть ли не апокалиптические прогнозы вытеснения России с мировых рынков в близкой или дальней перспективе.
Впрочем, нельзя впадать в другую крайность, отрицая за Азербайджаном, тем более за Кавказско-Каспийским регионом в целом, соответствующего места и значения с точки зрения энергообеспечения мировой экономики. Перспективы разработки нефтегазовых ресурсов прикаспийских стран и притока прямых иностранных инвестиций теснейшим образом связаны с выбором маршрутов и, соответственно, строительством стратегических газо- и нефтепроводов для транспортировки углеводородных ресурсов на мировые рынки.
Проблеме создания транспортных коммуникаций в обход России и в этом плане
— разработке углеводородов Каспийского бассейна было посвящено в последние десятилетия немало работ. При анализе реального положения вещей представляются явным преувеличением утверждения о том, что в случае реализации этих и подобных им проектов роль соединительного звена между Азией и Европой, которая до сих пор принадлежала России, со временем может перейти к Турции, Грузии и Азербайджану, что строительство, например, нефтепровода Баку
— Тбилиси — Джейхан нанесет непоправимый удар по позициям России в регионе. В этой связи очевиден тот факт, что оценка роли и значения нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан и предполагаемого транскаспийского газопровода или даже всего так называемого Евразийского транспортного коридора, который должен пройти по территории Южного Кавказа, вне контекста развития энергетической и трубопроводной отраслей в прилегающих регионах и по всем главным направлениям мало что даст для понимания как реальной геополитической значимости самого Кавказско-Каспийского региона, так и особенностей и масштабов геополитического влияния в нем той или иной державы, в т.ч. России. В перспективе эти проекты под общим названием
«новый Великий шелковый путь» в лучшем случае могут стать дополнением к уже существующим и создаваемым маршрутам, соединяющим Запад и Восток, Азию и Европу, но никак не создадут сколько-нибудь серьезную альтернативу российским поставкам углеводородов в страны Евросоюза.
Роль углеводородных ресурсов в геополитике Кавказско-Каспийского региона
П.Л. Карабущенко
В конце 1990-х гг. мир облетела информация о колоссальных запасах углеводородного сырья в Каспийском регионе. Однако вскоре выяснилось, что объем запасов каспийских углеводородов был, скорее всего, спекулятивным и выражал не столько экономический, сколько стратегический интерес для акторов второй и третьей линии (цифры колебались от 17 до 33 млрд баррелей нефти и более 200 трлн кубофутов природного газа, причем российские эксперты придерживались нижней планки, а американские — верхней).
Углеводороды — основа экономических отношений стран каспийского региона, важнейший признак их принадлежности к странам сырьевой экономики. Это одновременно и их богатство, и их проклятие. Геополитика Каспийского региона замешена не на высоких промышленных технологиях, а преимущественно на сырьевых ресурсах. Соответственно, и политические элиты этого региона ориентированы на определенный тип экономической и политической деятельности.
В настоящее время только три из пяти стран Каспия (Азербайджан, Казахстан и Туркменистан) в полном объеме используют свои углеводородные запасы. Россия и Иран лишь только подходят к осуществлению своих собственных региональных проектов. Каспий для них «запасная кладовая», которую они оставили на «черный день». Пока национальные элиты РФ и ИРИ еще не сделали энергоресурсы своих каспийских секторов основным предметом политического процесса.
Последней империи ХХ в. всегда было выгодно разыгрывать карту суверенитета «молодых каспийско-кавказских демократий» и необходимости борьбы с невыносимыми «каспийско-азиатскими диктатурами». Но за пышным фасадом политической риторики Вашингтона скрывались сугубо коммерческие интересы правящей
элитной верхушки. Вашингтон за пределами США всегда тушит огонь войны исключительно одним средством — керосином.
В любой момент обострения отношений между США и РФ Запад может использовать региональные противоречия для дестабилизации геополитической ситуации вдоль южных границ России. Этот регион и без их вмешательства опасен тлеющими здесь многолетними конфликтами. Весь массив проблем (территориальных, этнических, религиозных и т.д.), заложенных на территориях «великой каспийской дуги» (от Белоруссии на Западе до Афганистана на Востоке), может привести к глобальному геополитическому взрыву.
Пока Запад (в лице США и НАТО) занят наведением своего порядка и установлением своей демократии в странах Персидского залива, Каспийский регион может спать относительно спокойно. На данный момент Каспий — это запасная бензоколонка Запада. Пока первая (зона Персидского залива) не будет полностью подчинена (а для полного подчинения США необходимо «сломать» Иран или сделать его своим надежным союзником, таким как Саудовская Аравия), активизировать свои действия в зоне Каспийского региона заокеанские стратеги не будут.
Каспийские углеводороды — это не просто некая экономическая прибыль, но и серьезные геополитические отношения. Нефть Каспия должна использоваться не для нарастания конфликта цивилизаций, а для открытого диалога культур. Известный имперский принцип «разделяй и властвуй» всякий раз будет входить в противоречие с принципами мирного сосуществования стран с различными политическими, культурными и экономическими системами. Каспийские углеводороды могут как помирить, так и рассорить субъектов этого региона. Поэтому страны Каспия должны выработать свои принципы и методы урегулирования международных отношений на экономическом и политическом уровнях. Для пяти акторов углеводороды — это объект принятия геополитических решений, которые должны приниматься при полном их взаимодействии, а для акторов третьей линии, таких как США и Китай,
— это повод для игры на данной шахматной доске.
Кавказско-Каспийский регион в современной геополитике: углеводородный фактор
К.В. Симонов
Нефтегазовый фактор является одним из самых значимых в развитии Кавказско-Каспийского региона. Следует выделить три значимых сюжетных линии, напрямую связанных с энергетической геополитикой. Первая — это попытка использовать углеводороды как аргумент в решении вопроса Нагорного Карабаха. Вторая — это сознательное продавливание США темы поставок газа из Туркмении и Азербайджана в ЕС, минуя российскую территорию. И, наконец, иранский сюжет. Все эти три проблемы связаны друг с другом.
За 20 лет независимости добыча нефти в Азербайджане выросла в пять раз — почти на 40 млн т. При этом никаких новых крупных нефтяных месторождений открыто не было. Открытые еще в советское время Азери, Чираг, Гюнешли остаются основной нефтяной ставкой Азербайджана. Это означает простую стратегию — нужно использовать нефть для решения политических проблем, пока не началось обвальное падение ее добычи. Ведь по прогнозу экспертов после 2020 г. Азербайджан может стать импортером нефти.
Основные надежды в газовой сфере связаны с месторождением Шах-Дениз. Проектный максимум первой фазы проекта изначально был определен в 8,6 млрд м3 в год. Так что основные экспортные ожидания относятся ко второй фазе, срок запуска которой пока не определен. Изначально говорилось о 2016 г., но, возможно, эта дата будет отодвинута. Максимальный объем добычи планируется на уровне 16—20 млрд м3, но уже через 6—8 лет месторождение выйдет на пик добычи. Выходит, что теоретически у Азербайджана есть 10—15 лет, пока уровень добычи будет высоким.
Азербайджан понимает, что углеводороды — хороший инструмент решения проблемы Карабаха. Пока растущая добыча как раз открывает окно возможностей. Но окно это будет открыто не вечно. Нефтяные деньги позволили Азербайджану перевооружить армию. Президент Азербайджана Алиев открыто заявляет, что сегодня военный бюджет Азербайджана больше, чем весь государственный бюджет Армении. К военному фактору Азербайджан хотел
бы добавить и политическую поддержку Европейского союза как основного потребителя своих углеводородов. Тем более что Азербайджан очень хотел бы добавить к статусу экспортера еще и статус транзитера. Речь идет об идее соединения Туркмении и Азербайджана по дну Каспийского моря.
Однако правовой статус Каспия еще не определен, что дает России все основания оспорить правомочность строительства транскаспийского трубопровода. Россия настаивает, чтобы в отношении трубопроводов на Каспии действовал принцип общего согласия пяти прикаспийских стран. Однако ЕС и США предлагают, чтобы Туркмения и Азербайджан договорились о газовой трубе вдвоем. Об этом прямо говорил президент Еврокомиссии Жозе-Мануэль Баррозу во время своего визита в Азербайджан и Туркмению в январе 2010 г. В конце 2010 г. спецпредставитель США по вопросам энергетики Евразии Ричард Морнингстар также озвучил точку зрения США о том, что только Азербайджан и Туркмения должны решать судьбу проекта. А это — прямой вызов России, которую открыто провоцируют к началу войны на Каспии. Но это также не устраивает и Китай, который начал закупать газ у Туркмении по низким ценам и совершенно не намерен давать ей альтернативу.
Таким образом, Кавказско-Каспийский пасьянс выглядит следующим образом. Азербайджан хотел бы обменять поставки нефти и газа в ЕС на решение проблемы Карабаха. В этом их поддерживает Вашингтон, который навязывает Европе идею «южного коридора» — соединения Туркмении и Азербайджана газовой трубой и дальнейшего строительства сети газопроводов через Турцию на юг и восток Европы. Естественно, это совершенно не устраивает Китай и Россию. Сложность ситуации порождает несколько возможных сценариев. Например, может быть спровоцирована война в Карабахе, после чего в зону конфликта будут введены миротворцы НАТО. Также может быть сделана ставка на создание «большого Азербайджана» — с учетом того фактора, что на территории Ирана проживает значительное число азербайджанцев. США могут способствовать и созданию отдельного Курдистана, что позволит контролировать Турцию и приступить к решению
иранской проблемы. Россия в этой игре пока выглядит пассивным наблюдателем, не имеющим, в отличие от других акторов, внятной стратегии.
Геополитические риски в стратегии мировых и региональных держав в Кавказско-Каспийском регионе
А.П. Романова
Поскольку Каспий становится важнейшим геополитическим регионом с момента распада СССР и попадает в зону интересов многих держав, то, естественно, возрастают и геополитические риски, причем на региональном уровне они высвечиваются гораздо сильнее.
Во-первых, в связи с интересами акторов второй (Армения, Ирак, Таджикистан, Киргизия, Грузия) и третьей (США, Китай, Европа) линий, а также трубопроводными проектами возрастают риски внутрирегиональных конфликтов — между Туркменистаном и Азербайджаном, Азербайджаном и Россией и т.д. Причем интересы России в стабилизации ситуации и сохранении общекультурной региональной безопасности противоречат интересам США, которые играют как раз на центростремительных процессах, начавшихся еще в 90-х гг. Имеет свои интересы на Каспии и Китай, и они далеко не всегда совпадают с интересами США.
Во-вторых, в случае решения проблемы правового раздела Каспийского моря по секторальному принципу, как это предлагает ряд каспийских держав, может возникнуть угроза конфликтной ситуации и прекращения действия акваториаль-ных транспортных коридоров. Для этого вполне достаточно, чтобы Туркменистан и Азербайджан перекрыли свои акваториаль-ные границы, и вся транспортная система Каспия будет приостановлена. Иранский же вариант раздела не приемлет большинство каспийских стран — и это тоже риск, связанный с тем, что Каспий как озеро не подчиняется международному морскому праву. Отсутствие согласованной политики в этой области является постоянным конфликтогенным фактором.
Еще один риск возникает вследствие миграционных процессов, которые, изменяя уровень этноконфессиональной мозаичности, увеличивают степень конфликто-генности территории. В российскую зону риска попадает практически весь Северный Кавказ. Но здесь надо иметь в виду всем
прикаспийским государствам, что нестабильность на Северном Кавказе — это и нестабильность на значительных евразийских пространствах не только России, но и других государств, которые многими нитями (в т.ч. этнокультурными) связаны с Кавказско-Каспийским регионом.
В разряд рисков, имеющих характер геополитических ввиду своих масштабов, попадает превращение транспортного Каспийского коридора в наркотрафик, прежде всего из Афганистана. На Афганистан приходится до 90% мирового производства опиума, и его поставки идут через Каспийскую акваторию.
Каковы же факторы ослабления системы рисков? Во-первых, это признание единственно возможным путем решения основных проблем путь консолидации общих усилий региональных акторов первой линии, поскольку именно они являются главными заинтересованными лицами и обладают основными правами на акваторию и недра Каспийского моря. Акторы второй и третьей линии как раз не заинтересованы в консолидации последних.
Во-вторых, это признание фактора комплексности проблем и, соответственно, комплексного способа их решения. Каждый из факторов является элементом узкой системы безопасности — энергетической, экологической, транспортной и т.д., но проблема социальной стабильности, напрямую зависящая от всего комплекса факторов, является предметом общекультурной безопасности.
В-третьих, это консолидированное решение юридических проблем, базирующееся на понимании глобального характера основ международного взаимодействия на Каспии, паритетности принятия решений, целесообразности создания центра регионального сотрудничества.
В-четвертых, необходима консолидированная политика сохранения природного наследия. Именно акторами первой линии должно быть принято решение и по воспроизводству осетровых, и по сооружениям для очистки сточных вод, и по охране берегового ландшафта.
И последнее. Необходимо формирование общей коммуникационной традиции. Иран, Туркменистан, Азербайджан и Казахстан являются мусульманскими странами, в которых нормы традиционной культуры, построенные на клановой системе социальной организации, играют
ведущую роль. Из субъектов Российской Федерации, выходящих на Каспий, такой же традиционной мусульманской республикой является Дагестан. Калмыкия — тоже национальная республика с традиционной культурой, но основанной на буддийских традициях. И только Астрахань представляет собой поликультурную область с преобладающим пока русским населением православного вероисповедания. В силу этого необходимо выработать региональные стандарты общения, основанные как на восточных, так и на западных традициях.
Влияние этнополитических конфликтов на формирование геополитической картины Кавказско-Каспийского региона
Р.Х. Усманов
Одна из задач наших исследований Кавказско-Каспийского региона и, в частности, южных регионов России (которые являются одновременно и северными регионами Каспия) — изучить, как влияет миграция, порождающая различного рода противоречия и этнические конфликты, на геополитическое положение прикаспийских государств. Исходя из этого, мы осуществляем анализ и прогнозирование этих влияющих на положение России процессов, вырабатывая позиции и пути дальнейшего взаимовыгодного сотрудничества с прикаспийскими государствами.
В результате исследовательской работы кафедры политологии и Центра политических исследований прикаспийских государств Гуманитарного института Астраханского государственного университета проведена апробация различных идей по данной тематике на международных научно-практических конференциях в Астрахани.
Несмотря на относительную стабильность в целом по стране, Юг России имеет высокий уровень конфликтности (Дагестан, Кабардино-Балкария, Астрахань и др.). Надо отметить, что этнополитические процессы и проблемы, связанные с миграцией населения, здесь остаются системообразующими. После 2005—2006 гг. на смену локальным конфликтам, ранее доминировавшим в данном регионе, пришли блоковые конфликты, в которых этнический элемент тесно переплетается с конфессиональным и создает сложную систему региональных, субрегиональных, локальных идентичностей,
нередко противопоставленных общероссийской идентичности. Все три этапа конфликтов на Юге России (первый этап -1990-е гг., второй этап -1997-2000 гг., третий этап — 2004-2006 гг.) свидетельствуют об их относительной длительности, неустойчивом и обратимом характере конфликтогенной ситуации в этих регионах. Пришло время, когда миграционные процессы должны регламентироваться и регулироваться со стороны всех или большинства прикаспийских государств. Одним из главных вопросов национальной безопасности России и других государств является законодательное регулирование миграционных процессов с соответствующим согласованием интересов всех субъектов на всем пространстве Каспийского региона. Властным структурам Каспийского сообщества следует обратить особое внимание на необходимость тесного взаимодействия ученых-обществоведов, всех интеллектуальных сил, а также СМИ, специализирующихся в области этнополитических конфликтов, миграционных процессов и межнациональных отношений. Одним из важных условий при разработке таких соглашений должно стать сохранение культурной самобытности, культурно-исторической среды обитания народов, проживающих в Каспийском регионе, а также формирование толерантности с комплексной системой мероприятий по противодействию экстремизму в целях национальной безопасности сообщества прикаспийских государств.
Транспортный аспект геополитических рисков в Кавказско-Каспийском регионе
Ю.А. Харламова
В географическом отношении указанный регион оказался единственной южной окраиной современной России, имеющей выгодное стратегическое положение. В прошлом Великий шелковый путь проходил именно по территории современного Кавказа. Кроме того, этот регион дает возможность для развития туризма и курортов. Долины Дона, Кубани и Терека
- одни из богатейших мировых районов по производству сельскохозяйственной продукции. Продуманная инвестиционная политика в аграрном секторе, развитие перерабатывающей промышленности и транспортной инфраструктуры могут создать возможность для производства
широкого ассортимента продуктов питания, быстрой и удобной их доставки для усиления позиций России на мировом рынке продовольствия и туристических услуг. Транспортная составляющая занимает в этих процессах одну из ключевых ролей. Однако реализации подобных проектов мешают неурегулированные этно-национальные и территориальные конфликты. Именно из-за них в настоящее время обе железнодорожные магистрали, соединяющие Россию с Закавказьем, практически бездействуют. Одна из этих магистралей огибает Большой Кавказский хребет с запада, а другая - с востока.
Каспий и Кавказ фактически стали ареной многовекторного соперничества и противоборства между теми государствами и силами, которые хотели бы доминировать в этом районе мира. Важно подчеркнуть, что Россия здесь проигрывает мировым конкурентам глобальную игру: ключевой после Персидского залива Каспийский нефтяной регион постепенно переходит под контроль американцев.
Общая внешнеполитическая ситуация в этом районе усугубляется несговорчивостью руководителей СНГ и активным сопротивлением США в вопросах сближения России с Ираном. По мнению американских политиков, активное участие России в создании МТК «Север-Юг» может позволить российским профильным концернам занять в Иране «стратегические высоты» в энергетике, железнодорожном транспорте и транспортном машиностроении, военно-техническом комплексе, нефтехимии и газодобыче, металлургии, т.е. в тех сегментах, где Россия остается достаточно конкурентоспособной.
Евросоюз также не скрывает своих интересов в «зоне влияния» бывшего СССР. К примеру, в мае 1993 г. Евросоюз приступил к реализации программы ТРАСЕКА (международный транспортный коридор Европа - Кавказ - Азия), предусматривающей оказание финансового и технического содействия странам Закавказья и Средней Азии в создании независимого и конкурентного для России транспортного коридора Европа - Черное море -Закавказье - Каспийское море - Средняя Азия. Неурегулированность международно-правового статуса Каспия (который до распада СССР был внутренним водоемом двух стран - СССР и Ирана, а в современное время - пяти суверенных
государств), нестабильность политической обстановки на Кавказе создают очевидные предпосылки для снижения влияния России в Каспийском регионе и таят потенциальную угрозу изоляции страны на всем южном направлении. До сих пор отсутствует соглашение между прибрежными государствами - Азербайджаном, Ираном, Туркменистаном, Казахстаном и Россией о судоходстве на Каспии, идет активное продвижение НАТО в этом направлении, что создает невыгодное военно-стратегическое положение, опасное для российских рубежей.
Геополитические риски в Кавказско-Каспийском регионе
И.Б. Эжиев
Энергетическая составляющая является ключевым мотивом в стратегии мировых и региональных держав в Кавказско-Каспийском регионе. Энергетический и транспортно-коммуникационный потенциал государств Кавказско-Каспийского региона стал предметом риска потери или усиления влияния на определенном геополитическом пространстве. Самой высокой степени риска в этой игре подвержены сами страны региона. Отсутствие сбалансированной политики в одной стране (Грузия), коммерциализация политики в других (Азербайджан, Казахстан, Туркменистан) создали ситуацию нарушения состояния стратегической стабильности в регионе (стратегический риск).
Прежде всего, необходимо учитывать, что одна из стран Кавказско-Каспийского региона - Иран является в какой-то мере вовлеченной в события в Ираке. Эта страна, имеющая богатый энергетический потенциал и выход к Каспийскому морю, при повторении иракского сценария может стать военно-стратегическим плацдармом США и их союзников в районе Каспийского моря. Для Ирана такая перспектива создает высокую степень риска потери суверенитета и установления контроля над нефтяными ресурсами страны. Соответственно, такое развитие событий не может не повлиять на общерегиональные тенденции. Иракский сценарий в Иране существенно повысит риски в странах Кавказско-Каспийского региона. Возможное использование территорий Азербайджана и Грузии для нанесения ударов по Ирану создаст глобальные риски в регионе. Вовлечение стран Кавказско-
Каспийского региона в конфликт с Ираном будет способствовать развитию рисков стагнации крупных нефтегазовых проектов. Именно это обстоятельство, возможно, учитывается адептами гегемонии при анализе тех или иных рисков.
Начало военной операции в Иране чревато для США глобальным риском потери своего влияния на Ближнем Востоке. Одним из существенных факторов в пользу США в Ираке является управляемость различных группировок в стране. Проецирование такой ситуации на Иран не представляется возможным ввиду мощной централизованной идеологической платформы, сформированной властями Ирана со времен революции 1979 г. Таким образом, доступ к энергоресурсам Ирана для США и их союзников ограничен антиамериканским теократическим режимом и сопряжен с большими геополитическими рисками, что вынуждает их искать другие источники нефтегазового сырья в регионе.
Война в Южной Осетии выявила большой пласт проблем, накопившихся между Россией и США с момента распада СССР. Конфронтация, длившаяся в течение почти двух десятилетий, нашла свое выражение в применении военной силы, когда все другие способы урегулировать конфликт оказались неэффективными. Свою недееспособность в очередной раз показали в Закавказье ОБСЕ и ООН. Российско-грузинская война стала предвестником глобальных конфликтов, которые могут иметь место в случае реализации планов НАТО. Отсутствие у НАТО транспарентной политики в зонах геополитических интересов России является одной из главных причин переживаемого кризиса.
Во избежание усиления кризиса международной безопасности Россия, наряду с другими влиятельными центрами силы, должна проявить большую активность по реформированию структуры ООН, в частности Совета Безопасности. Учитывая сложные современные реалии, необходимо безболезненно пройти этот долгий и скрупулезный процесс. Для России решение этой глобальной проблемы является приоритетной задачей. В условиях, когда Россия переживает период преодоления системного кризиса, возникшего после распада СССР, для нее крайне важно приложить все усилия не только для обеспе-
чения собственной безопасности, но и для создания такого механизма, который позволил бы обуздать политику экспансионизма некоторых стран.
Процесс реформирования структуры международной безопасности должен сопровождаться укреплением роли ОДКБ и ШОС. Необходимо максимально использовать влияние России в этих организациях, в т.ч. путем расширения состава участников. Главное условие сотрудничества, которое обеспечит монолитность этим организациям, - равноправное партнерство. Многополярная система международных отношений требует активизации процесса интеграции евразийской безопасности в рамках вышеназванных организаций. Несмотря на неоднозначное отношение к Китаю и Ирану, России необходимо создать стратегический альянс с этими колоссами. Для укрепления роли краеугольного камня мировой системы в полицентричном мире Россия располагает всеми необходимыми ресурсами.
Проведенный экспертами системный анализ геополитических проблем Кавказско-Каспийского региона дает целый срез довольно разнообразных научно содержательных изысканий и выявляет основные тенденции, характерные для современной геополитики Кавказа и Прикаспия. Вместе с тем комплекс вопросов, рассмотренных на круглом столе, показывает отсутствие каких-либо доминирующих тенденций в регионе.
Несмотря на довольно ограниченные рамки обсуждения, участникам круглого стола удалось выработать целый ряд практических рекомендаций, способных эффективно реализовать национальногосударственные интересы России в Кавказско-Каспийском регионе. Именно в поиске оптимальных решений по самым актуальным вопросам укрепления внутриполитических и внешнеполитических позиций России заключается главная цель научных дискуссий, проводимых редакцией журнала «Власть».
ЭЖИЕВ Иса Багаудинович, к.полит.н., докторант кафедры философии политики и права философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова [email protected]
