CC BY
71
А. Б. Островский
КАТЕГОРИЯ «ЗАМИРЩЕНИЕ»
В НОРМАТИВНЫХ ДОКУМЕНТАХ СТАРООБРЯДЦЕВ-БЕСПОПОВЦЕВ XIX- НАЧАЛА XX В.
Раскол Русской церкви, произошедший в 1660-е гг., стал фактором постепенного возникновения множества православных конфессий в рамках российского общества. Кроме господствующей церкви (таков был социальный статус, поддерживаемый государством до 1917 г., официального православия — РЦ), принявшей реформы патриарха Никона, уже в конце XVII — начале XVIII в. из тех, кто таковые отверг, отчетливо формируются два направления — так называемые поповцы и беспоповцы. Первое направление старообрядцев представляло собой образование тайных приходов во главе с беглыми из РЦ священниками, верными прежней богослужебной традиции, а второе — создание общин во главе с выборными, из среды мирян, отцами духовными, которым доверено общиной совершение двух таинств (крещение, исповедь) и вся организация религиозной жизни.
Именно в среде беспоповцев в течение двух столетий — с конца XVII по начало XX века, происходило формирование одной из важнейших мировоззренческих категорий, служащих осознанию изнутри и оценке происходящего вольно или невольно взаимодействия, общения с инославными, внешними — и прихожанами РЦ, и другими старообрядческими конфессиями. Исторические этапы, эволюция содержательного наполнения этой категории все еще слабо изучены.
В энциклопедическом словаре «Старообрядчество: лица, события, предметы и символы» (1996), подготовленном старообрядцами, приемлющими Белокриницкую иерархию (созданную в середине XIX в.), впервые дается определение этой категории. Отмечено, что она функционирует у беспоповцев и означает «соединение с еретиками, людьми внешними <...> происходит во время совместной молитвы, трапезы и всякого общения без особой нужды с не принадлежащими этому же согласию людьми. Мирщение может произойти не только вследствие общения, но и через продукты, произведенные инославными, или недозволенные к употреблению (чай, кофе, водка и пр.), через посуду, если ею пользовались или хотя бы трогали “не християне”, через общественные заведения (бани, столовые и т. д.)»1. Это определение довольно близко
1 Старообрядчество: лица, события, предметы и символы. Опыт энциклопедического словаря.— М., 1996.— С. 172.
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2011. Том 12. Выпуск 1
97
излагает общее представление о замирщении — тех основных аспектах церковного или бытового общения с инославными, о которых шла речь на Первом Всероссийском Соборе старообрядцев-поморцев. Он происходил в Москве в 1909 г., через несколько лет после принятия Высочайших Указов 1905-1906 гг. об укреплении веротерпимости.
Вопросы к рассмотрению, составившие подраздел «О замирщении», входили в раздел, названный «О замирщении, брадобритии, употреблении чая, табаку и т. п.», иначе говоря, объединивший различные аспекты поведения, влекущего за собой нарушение благочестивого облика. Среди собственно вопросов замирщения можно выделить две группы: 1) возникает или нет это состояние ввиду контактов с иноверцами, чужими или родственниками, в таких ситуациях, как совместная трапеза, лечение у врача-иноверца, христосование, совершение приходных поклонов в иноверных домах; и также необходимо ли «иметь в христианских домах особую посуду для внешних»; 2) «что есть замирщение: ересь или грех» и «как принимать замирщенных на общую молитву»2. Еще некоторые аспекты замирщения упоминались в разделах «О таинстве покаяния», «О таинстве брака» (в связи с конфессионально-смешанными семьями), «О погребении и поминовении усопших», «О порядке службы» и «О храмах, иконах и Кресте».
Особенно упорной была дискуссия по общей оценке состояния замирщения: пребывание в таковом — грех или ересь. Замирщение многими определялось в целом как «общение с еретиками»; если человек кончает свою жизнь в замирщении и неизвестно, раскаялся ли он при смерти, то, согласно одному из участников Собора, за него «можно только молиться, а петь панихиду нельзя»3.
Среди суждений о замирщении присутствует идея его актуальной опасности: «это в настоящее время заразная болезнь, разъедающая род человеческий», «наше поколение смешивается с различными еретиками и неверными в еде и питии, что, по Писанию, равняется идолопоклонству»4. Многие все же сочли замирщение, совершаемое случайно, не постоянно — не ересью, а грехом, тем большим, чем чаще он совершается; к ереси замирщение ведет тогда, когда замирщенный не раскаивается. Епитимию должны назначать в конкретных общинах их отцы духовные; снисхождение следует оказывать старообрядцам, живущим в домах иноверных или состоящим на службе.
Состоявшийся в Москве в 1913 г. Второй Всероссийский Собор поморцев подтвердил Постановления Первого Собора «о мирщении, головобритии, винопитии» и вменил «отцам духовным и наставникам в непременную обязанность бороться с этим пороком увещанием и кротостью, а в крайнем случае и отлучением от общественного соборного богослужения, пока не исправятся»5. По-прежнему некоторые из участников Собора настаивали на том, что вышеупомянутые проступки не грех, а ересь, за что требуется сразу же строго наказывать. Так, представитель поморцев Алтая и Сибири заявил, что в течение последних 30 лет у них на региональных Соборах принимались постановления «единогласно всеми сибирскими христианами, чтобы табаку, водки
2 Деяния Первого Всероссийского Собора христиан-поморцев, приемлющих брак.— М., 1909. Часть четвертая.— С. 36-37.
3 Там же. С. 43
4 Там же. С. 43,48
5 Деяния Второго Всероссийского Собора христиан поморского церковного общества.— М., 1913.— С. 49
и чаю не употреблять, а употребляющих наказывать духовным отцам и что с еретики ядение и брадобритие в церкви Божией нетерпимо»6.
На Втором Соборе замирщение (через общение и трапезу) и нарушения благочестивого облика рассматривались как единый вопрос, что указывает на дальнейшую рефлексию старообрядцев, на то, что эти два аспекта, от которых зависит поддержание благочестия, все более взаимосвязаны.
Категория «замирщение», возникнув более трехсот лет назад в среде старооб-рядцев-беспоповцев, прошла определенную эволюцию — различную в среде разных беспоповских согласий. Содержательная сторона этой категории восходит к запрету на различные аспекты общения, межличностного и личностно-группового характера, с иноверными, сформулированному еще в Кормчей книге. Вместе с тем, генезис и смысловые оттенки термина различаются у федосеевцев, поморцев и часовенных. Так, у поморцев Европейской части России, насколько нам известно по рукописным материалам, хранящимся в Древлехранилище ИРЛИ, в XIX в. этот термин отсутствует, однако в различных нормативных документах, главным образом в Епитимийниках, содержательные аспекты рассматриваемой нами категории (упоминавшиеся выше) представлены обстоятельно и даже имеется отчетливая количественная мера наказания за различные отступления от запрета на общение с иноверными. У беспоповцев-часовенных (в качестве беспоповского это согласие возникает из общин поповцев Сибири лишь с 1840 г., после того, как они отказываются от происходившего там прежде приема беглых из РЦ священнослужителей) термин «замирщение» в их региональных Соборных постановлениях отсутствует. Однако в постановлениях 1914,1918, 1956 и 1974 гг. эта категория все же представлена термином «смешение»: запрещено «молиться Богу с теми, кои мешаются с еретиками»; и если «куда случится съездить на долгое время, на квартирах у еретиков хлеба и воды не брать, также и у християн, которые с еретики смешиваются в сообщении»7.
С другой стороны в нормативных документах федосеевцев (согласие которых оформилось уже в 1690-е гг. и в последующие два столетия было наиболее многочисленным на севере Европейской части России) термин «замирщение» присутствует, хотя его количественное градуирование не настолько разнообразно, как у поморцев.
Итак, чтобы определить фактическое содержание категории «замирщение», проявление этого содержания в типических поведенческих ситуациях межконфессио-нальных контактов, сначала проследим по материалам федосеевцев возникновение и эволюцию термина, а затем — количественные референты самой категории по документам XIX в. проморцев.
В Кормчей книге неоднократно встречается понятие мирские человеки в противопоставлении священству. Еретики (иноверные) «мирскими» не называются. В самом раннем беспоповском нормативном документе, а именно Постановлении Собора федосеевцев, происходившем в 1694 г. в Великом Новгороде, термин мирские приобретает уже иное значение, выступая противоположностью христианам, т. е. федосеевцам. Так, правило 34-е запрещает славить Христа «в отлученных домах, и в мирских, и в новоженских» (последнее — о беспоповцах, сочетавшихся церковным браком после раскола в РЦ), епитимия за такой проступок — «300 поклонов до земли при Собо-
6 Там же. С. 42
7 Духовная литература староверов Востока России ХУШ-ХХ вв. / ред. Н. Н. Покровский.— Новосибирск, 1999.— С. 371,390.
ре». В правиле 14-м: «В бани христианом с мирскими и новоженами не мыться <...> но имети христианом сосуды особные», епитимия за подобный проступок — тоже 300 земных поклонов при собрании общины8.
В «Красном Уставе» федосеевцев (М., 1883 г.) в различных разделах встречается термин « (за) мирщение». Так, в главе «О молитве и о посте и о крещении отклонившихся от правыя веры и паки обращающихся», в четвертом пункте постановляется принимать «как мирских» (курсив здесь и далее наш. — А. О.), заново крестив, после 40-дневного поста, тех, кто «в звании християн, но за слабое проживание далече того отстоят, ходят в неверныя земли, в питии же и в ядении чаш своих не имеют и в своих жительствах собраниев на богослужение не имеют же, а с мирскими точию по разным углам молятся; настоятели их новожены, некрещеных и замирщенных на исповедь приймают»9. В главе «О молитве и посте отлученным...» говорится о прощении «замирщенных младенцев»: «...за несохранение оных от мирщеты на-казуются родители» и крестные матери10.
Таким образом, именно в среде беспоповцев-федосеевцев в течение ХУШ-Х1Х вв. сформировалось понятие замирщение — в качестве цельной категории, означающей не только и не столько совокупность недозволенных аспектов общения с иноверными, сколько именно утрату, полную или частичную, благочестивого состояния христианина. Взамен прежней, характерной для времени до раскола, ментальной оппозиции: священники / мирские — оценка благочестивого состояния и его возможной утраты происходит посредством таких признаков, обретших специфическое содержательное наполнение, как христиане / (замирщенные, новожены, мирские). Замирщенные — те, кто утратил благочестивое состояние христианина-федосеевца, сблизившись в трапезе и некоторых других аспектах общения с поморцами и даже с прихожанами РЦ («никонианами»).
Во второй половине XIX века в среде федосеевцев бытовало понятие суетные, видимо, служившее в просторечии сниженным вариантом замирщения. Так, по сообщению протоиерея РЦ А. И. Журавлева, старообрядцы-федосеевцы «за всякую безделицу, как то: за чашку, пищу и питие — привыкли своих отлучать, говоря: “Засуетил”. А от чего сие слово они взяли — я не знаю»11. Излагая, что подразумевается у беспоповцев под термином суетный, А. И. Журавлев отмечает, что если беспоповец сразу же не покается и, стыдясь своего поведения, позднее «от своих отстанет», то о себе он говорит: «Согреших, засуетился, обмирщился» — «что значит, по их разуму, осквернился»12. Итак, и в восприятии современника обмирщение означало утрату должного благочестивого состояния.
Опираясь на рукописные материалы поморцев севера Европейской части России (находящиеся в Древлехранилище ИРЛИ РАН), изложим, каковы с точки зрения хранителей традиции наиболее важные ситуации общения с иноверными, с учетом оценки внешних и внутренних мотивов, чреватых опасностью искажения, разрушения благочестивого состояния. Мера опасности выявляется в самих текстах, во-первых,
8 См.: Журавлев А. И. Полное известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах. Часть первая.— М., 1890.— С. 129.
9 Красный Устав.— М., 1883.— Глава 48.
10 Там же. Глава 47.
11 Журавлев А. И. Указ. соч. С. 146.
12 Там же.
содержательно, иначе говоря, в качественном отношении: перечисляются разные ситуации общения с «внешними», называются главные побудители общения (принудительного либо добровольного характера) — тем самым рассмотрение греховного поступка переходит от констатации отдельного поведенческого действия к оценке внутренней религиозно-личностной регуляции поведения. Во-вторых, назначаемые для разных типов проступков наказания имеют отчетливое количественное выражение: число лет или месяцев, недель поста и / или лет, месяцев, недель епитимии с усиленной молитвой. В некоторых материалах встречается иная методика сочетания качественного и количественного аспектов, т. е. установления меры: несколько разнотипных ситуаций перечисляются, а затем для них указано одинаковое наказание. Так, в одном из Епитимийников середины XIX в., из собрания И. А. Смирнова, приравнены в отношении наказания сразу несколько ситуаций, перечисляемых одна за другой: «Аще кто из христиан поздравляет внешних с праздником или в светлую неделю христосовается с ними и на праздники их и на пирушки без нужды и подарки приносит и спразднует им или от их праздников подарки прием [лет], или в бане с ними купно мыется, или в церковь во время пения их входит аще и не молится с ними, или прочая какая присвоения творит подобная сим или обычаем их подражает, сиречь по обычаю их чай пьет или частию кия одежды немецкия носит, и прочия обычаи, за вся сия и подобная сим наказание по рассуждению две недели три [2 или 3] поста»13. В данном случае приравнивание разнотипных проступков упрощает процедуру наложения епитимии, однако религиозно-личностный аспект греха не вполне отчетлив. В другом Епитимийнике, начала XIX в., помещенном в Исповедальном сборнике, из того же собрания14 перечислены 24 ситуации греховных поступков, и не только проводится отчетливое различение между ними, но и в связи с каждой из них учитывается, какова побудительная мотивация, идет ли речь о взаимодействии с иноверным храмом или о бытовом общении с иноверцами, одно- или многократном.
Кроме Епитимийника, сборник включает в себя также вопросы для проведения исповеди с представителями разных сословий, профессий, занятий; некоторые входят в раздел «Статья всеобщая», а прочие образуют специальные разделы, например, «Статья купцам, торговым», «Статья иконописцем», «Статья нищим». В особом разделе, названном «Грехи», имеется рубрика «Общение со внешними», где перечислены довольно полно обстоятельства, которые могли способствовать совершению греха:
«В дороге по невозможности
Под стражею по какому случаю
По своей слабости и небрежению
Ради человекоугодия и забавы
Ради того, чтобы не оказаться несогласным
Ради насмешки и досады своим единоверным
Уважения ради власти
13 Епитимийник поморский // Древлехранилище ИРЛИ РАН. Собр. И. А. Смирнова. № 10. Л. 11
об.-12. В данной рукописи числа переданы посредством славянского счисления.
14 Исповедальный сборник // Древлехранилище ИРЛИ РАН. Собр. И. А. Смирнова. № 7.0 составе сборника подробнее см.: Маркелов Г. В. Старообрядческая исповедь для иконописца// ТОДРЛ. Т. 52.— СПб., 2001.— С. 745-753.
Страха ради от начальствующего
По невозможности сохранить себя в особности
По нисхождению ради проповеди истинного благоверия»15.
Только при первых двух и предпоследнем из перечисленных обстоятельств ответственность за греховный поступок целиком возлагается на ситуацию, обладающую принудительным характером, а в совокупности остальных представлен спектр личностной мотивации, послужившей побудителем к общению с «внешними»: от ценностей религиозных или социальных, соответственно, «ради проповеди истинного благоверия», уважения к властям, до приспособленчества и психологического комфорта — «ради компании» или «...человекоугодия и забавы».
В первых 17 из 24 статей Епитимийника перечисляются проступки, в которых общение представляет собой взаимодействие между личностью — старообрядец, его дети — и «храмом инославных», а в последующих 7 названы проступки, состоящие в общении с «внешними» на межличностном плане, вне этого храма. (В ранее упомянутом Епитимийнике также присутствует, хотя не постоянно, тенденция к такому же принципиальному разграничению. Так, если кто посещал «внешнюю церковь» и там молился вместе с прихожанами, но без принятия таинств, после раскаяния должен выдержать 8 месяцев поста и год епитимии; а если «кто будет молиться со внешними в дому, а не в церкви» — наказание менее суровое, а именно 2 или 4 недели поста, кроме субботних и воскресных дней, и по 100 поклонов на день, для тех, кто долго в таком грехе пребывал, — 6 недель поста16.) Рассмотрим, как производится оценка, градуирование греховности в рамках каждой из этих двух групп статей.
Из 17 статей, характеризующих различные формы взаимодействия с «внешней церковью», первые четыре, а также шестая, седьмая — о присоединении старообрядца к таковой. Греховный поступок и обусловленное им наказание различны в зависимости от полноты присоединения и мотивации: 1) с присягою и принятием, «с верою и любовью», всех таинств; 2) с принятием всех таинств, но без присяги; 3) то же, что в первой статье, но «по принуждению и неволе»; 4) то же, что во второй статье, но по принуждению; 6) притворное присоединение — «ради каковаго честолюбия или своего ради прибытка», с присягою и принятием всех таинств; 7) то же, что в шестой статье, но без присяги.
Добровольное присоединение к инославной конфессии — религиозно искреннее (№ 1,2) или притворное, для снискания материальных благ (№ 6, 7), после раскаяния влечет за собой суровое наказание, причем почти одинаковое во всех этих случаях: пост в течение целого года и, соответственно, земных поклонов 600, 500 и 200,100 и определенное количество поясных. Вынужденное, без какого-либо внутриличностного побуждения присоединение гораздо меньше наказывается. Для статей №3, 4, соответственно, пост 6, 3 месяца и ежедневно 100, 50 земных поклонов. В большинстве прочих статей этой же группы оценивается греховность в ситуациях присоединения к «внешней церкви», состоящего или в принятии только одного таинства — исповеди (№5, 8), браковенчания (№ 10, 11,13-15), или в регулярном посещении храма для совместной с инославными молитвы и трапезы
15 Исповедальный сборник // Древлехранилище ИРЛИ РАН. Собр. И. А. Смирнова. № 7.0 составе сборника подробнее см.: Маркелов Г. В. Старообрядческая исповедь для иконописца // ТОДРЛ. Т. 52. СПб., 2001. Л. 151 об.-152.
16 Епитимийник поморский. Л. 6,6 об. Курсив наш.
(№9, 12). Из совокупности этих греховных ситуаций сравнительно меньшее наказание назначается и, вероятно, легче восстанавливается благочестивый облик при вынужденном, для совершения исповеди посещении церкви: 14 дней поста и ежедневно 50 земных поклонов. Известно, что регулярное совершение именно этого таинства имело обязательный характер для всех, кто хотя бы формально принадлежал к господствующей церкви, и находилось под постоянным административным контролем, которого нелегко было избежать. С другой стороны, за приход в церковь на исповедь не по принуждению, а «ради причин, собственную ему пользу составляющих», полагалось максимальное, среди рассматриваемых ситуаций (принятие одного таинства во «внешней церкви»), наказание: пост 6 месяцев и ежедневно 100 земных и 100 поясных поклонов. В случае совершения в церкви браковенчания назначался пост от 6 месяцев, если обращались в церковь для узаконения брака, до 2 недель, «если кто самовольно впишется в книги инославных, но не сообщится с ними в ядении и питии»17.
За браковенчание детей, совершенное с инославными с разрешения родителей, последние еще более сурово наказывались, чем за такой же собственный проступок: не только 6 месяцев поста, но и ежедневно вдвое больше поклонов — 100 земных и 400 поясных (против, соответственно, 50 и 200). Несомненно, большая суровость обусловлена не одним лишь нарушением родителями своего благочестивого облика, но и тем уроном, который с их ведома и одобрения понесла конфессиональная общность, утратившая навсегда одного или двух своих членов.
Все последние семь статей затрагивают ситуации, ситуативные и мотивационные обстоятельства такого проступка, как совместная трапеза с инославными. Менее греховным признается общение, произошедшее в дороге, — оно считается вынужденным. Также сравнительно менее греховным считается гостевание у «внешних», если старообрядец пришел со своей посудой для еды и питья и не скрывал от хозяев и других гостей своего вероисповедания.
Следует отметить, что, согласно этому тексту, уже в XIX веке допускались, с определенными оговорками, домашние контакты с иноверными. Чтобы обеспечить возможность этого, каждому старообрядцу следовало в своем доме «иметь различные сосуды, едины ради единогласных, а другие ради иногласных, или внешних»18. Разумеется, и это подчеркивалось, обладание в своем доме раздельной посудой предохраняло от чрезмерного сближения с «внешними» (из-за чего пришлось бы оказаться в стороне от общей молитвы и трапезы в старообрядческом храме), конкретизировало его границы. Кроме того, если совместная трапеза с «внешними» происходила не из чревоугодия, а «ради душевныя пользы ближняго», то достаточно было сообщить публично, в молитвенном доме о таком факте, объяснив причины: из всего, о чем говорится в 24 статьях, как раз в этой ситуации епитимия не накладывалась.
Почти тот же круг греховных поступков, со сходным наказанием, перечислен в усть-цилемском «Исповедании мирянам», входящем в рукописный сборник XVIII-XIX вв19. отличие только в том, что в нем не учтена мотивация и наказания не столь дифференцированы, назначенные же совпадают с тем, что, в случае соответствующих проступков, в только что рассмотренном Епитимийнике выступает самой строгой
17 Исповедальный сборник. Л. 157.
18 Там же. Л. 161 об.
19 Сборная рукопись // Древлехранилище ИРЛИ РАН. Усть-Цилемское собр. № 18.
мерой. Так, в «Исповедании...» говорится: «Аще кто с погаными пил и ял, поста 12 дни и молитва осквернившемуся в брашне»20; а в Епитимийнике такая же продолжительность поста предназначалась тому, кто четырежды и более поддерживал общую трапезу с иноверными, притом, что уже трижды за это же просил прощение и наказывался21.
Спустя почти столетие, в начале XX века в Соборном постановлении, принятом в Борецкой волости (Архангельская губ.) перечисляется все тот же круг греховных действий, но при этом они имеют более детализированный характер, и рассматриваемые взаимодействия с инославными, господствующим исповеданием оказываются очень часто помещенными внутрь семейных отношений. Так, в исповеди («исправе») следует отказывать: тем, кто делает жертвоприношение в «никонианскую» церковь; тем родителям, чей сын, старообрядец ли он на тот момент либо нет, с их позволения повенчается (то же — в случае их дочери); родителям, чей сын и сноха, венчавшиеся в никонианской церкви и живущие с ними вместе, приглашают попа для «очищения дому родительницы» или крещения ребенка; всех тех, кто приглашает попов к себе домой, сам ходит к ним в гости22.
Если в течение XIX в. поморцы значительное внимание уделяли различению добровольного / вынужденного в совершении греховного поступка и в свете этого определяли меру наказания, то в начале XX в. основным вновь становится вопрос о поведенческих границах общения — и с «внешней церковью», и с друзьями-родственниками-«нехристианами» (-нестарообрядцами). И для того, и другого направлений межконфессионального общения подлежащие постоянному контролю и оценке поведенческие границы все более оказываются внутри дома старообрядцев, иначе говоря, этот контроль отнюдь не выступает в единстве с магистральной для традиционного менталитета оппозицией свои / чужие. К началу XX в. категория за-мирщение охватывает межличностные контакты различного социального диапазона, и она образует (судя по широкой ее применимости на Всероссийском Соборе поморцев 1909 г.) самостоятельное измерение для общей оценки религиозного состояния конкретных членов общины беспоповцев.
ЛИТЕРАТУРА
1. Деяния Второго Всероссийского Собора христиан поморского церковного общества. — М., 1913.
2. Деяния Первого Всероссийского Собора христиан-поморцев, приемлющих брак. — М.,
1909.
3. Духовная литература староверов Востока России ХУШ-ХХ вв. / ред. Н. Н. Покровский. — Новосибирск: Сибирский хронограф, 1999.
4. Епитимийник поморский // Древлехранилище ИРЛИ РАН. Собр. И. А. Смирнова. № 10. Л. 11 об.-12.
20 Там же. Л. 134 об.-135.
21 Исповедальный сборник. Л. 159 об.
22 Постановление собрания старообрядцев Борецкой волости и прочих волостей от 1901 г. и подтверждение его старообрядцами Борецкой волости в 1904 г. // Древлехранилище ИРЛИ РАН. Собр. В. М. Амосова — А. Ф. Богдановой. № 126. Л. 3 об.-5 об.
5. Журавлев А. И. Полное известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах. — М., 1890.
6. Исповедальный сборник // Древлехранилище ИРЛИ РАН. Собр. И. А. Смирнова.
№7.
7. Красный Устав. — М., 1883.
8. Маркелов Г. В. Старообрядческая исповедь для иконописца // ТОДРЛ. Т. 52.— СПб., 2001.— С. 745-753.
9. Постановление собрания старообрядцев Борецкой волости и прочих волостей от 1901 г. и подтверждение его старообрядцами Борецкой волости в 1904 г. // Древлехранилище ИРЛИ РАН. Собр. В. М. Амосова — А. Ф. Богдановой. № 126. Л. 3 об.-5 об.
10. Сборная рукопись // Древлехранилище ИРЛИ РАН. Усть-Цилемское собр. — № 18.
11. Старообрядчество: лица, события, предметы и символы. Опыт энциклопедического словаря. — М.: Церковь, 1996.
