CC BY
69
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2015. №1(39)
УДК 808.2:801.55=161(075.8)
КАТЕГОРИЯ РОДА СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В ЗЕРКАЛЕ ТИПОЛОГИИ ЯЗЫКОВЫХ ЗНАКОВ
© Г.А.Хайрутдинова
Статья посвящена анализу морфологической категории рода существительных, рассматриваемой в контексте типологии языковых знаков. Основное внимание уделено проблеме иконичности грамматического рода, которая исследуется на уровне языка и речи. В качестве иллюстративного материала привлекаются тексты стихотворных произведений, что позволяет значительно расширить корпус тех фактов, которые свидетельствуют об иконичности категории рода существительных. В ходе исследования установлено, что развитие новых направлений в современной поэзии в немалой степени способствует усилению иконического характера категории рода субстантивов.
Ключевые слова: морфологическая категория рода существительных, языковой знак, иконичность, семантика грамматического рода субстантивов.
Проблема морфологической категории рода существительных в русском языке неоднократно привлекала внимание языковедов, в работах которых рассматривались различные ее аспекты: исторический, семантический, нормативно-стилистический, функционально-грамматический и др.
Перспективным в плане проведения междисциплинарных исследований представляется семиотический подход к изучению категории рода. Как известно, в науке о знаковых системах выделяют три типа знаков: иконические, индексаль-ные и символические. Особый интерес исследователей вызывает проблема иконичности языковых знаков, которая может изучаться в контексте маркированности граммем, формирующих грамматическую категорию, с точки зрения структуры языковых единиц, их перцептивной прозрачности и т.п. Объектом нашего внимания в данной статье являются грамматические единицы, рассматриваемые в рамках категории рода, с точки зрения возможности их отнесения к иконическим знакам, своеобразие которых определяется подобием означающего и означаемого [1: 102]. Данный вопрос еще не получил всестороннего освещения, в то же время его значимость в плане анализа и описания категории рода, составляющей одну из ярких черт грамматического строя русского языка, не вызывает сомнений.
Известно, что с точки зрения грамматического рода иконичностью обладают не все существительные, а лишь те из них, которые указывают на пол живого существа [2: 138]. В связи с этим возникает вопрос о сущности данного семантического признака. В лингвистической литературе этот вопрос до сих пор остается дискуссионным. В соответствии с предлагаемой нами авторской трактовкой проблемы в грамматическом значе-
нии рода существительных можно выделить следующие 4 компонента: сигнификативный, денотативный, структурный и коннотативный.
Содержание первого из названных компонентов обусловлено спецификой системно-структурных отношений русского языка. Сигнификативное значение рода присутствует в лингвистическом сознании носителей русского языка в качестве некоего «образа» каждого из трех родов, то есть обобщенного, интуитивно осознаваемого представления о существительных мужского, женского и среднего рода, и фиксируется в лексикографических источниках.
Денотативный компонент семантики грамматического рода детерминируется внеязыковой действительностью. Сущность денотативного компонента определяют признаки предмета, выражающие оппозиции живой / неживой, мужского / женского пола.
Структурный компонент родовой семантики характеризует существующие в самой языковой системе отношения между существительными мужского, женского и среднего рода (структурно-парадигматическая разновидность компонента) и сочетаемость существительных каждого из трех родов с другими словами в речи (структурно-синтагматическая разновидность компонента).
Коннотативный компонент грамматического значения рода включает в себя образные, эмоционально-оценочные и стилистические элементы. При этом образно-ассоциативная и оценочная части коннотативного компонента связаны с актуализацией таких признаков внеязыковых реалий, как большой, сильный, активный, мужественный, обладающий положительной оценкой (когда денотат репрезентируется субстантивом мужского рода) или небольшой, слабый, пассив-
ный, женственный, имеющий негативную оценку (при обозначении денотата с помощью существительного женского рода). Поясним сказанное на примере стихотворного текста: А пиявки, раки ползают по илу, /много ужаса вода в себе таит - / щука - младшая сестрица крокодилу - / неживая возле берега стоит... [3: 515]. Художественные эффекты здесь обусловлены двумя причинами. Во-первых, благодаря актуализации квазиденотативного компонента рода зоонимов крокодил и щука эти слова оказываются включенными в контекст «родственных» отношений. Во-вторых, размеры животных в авторском сознании коррелируют с признаком «больший / меньший по величине», который входит в состав коннотаций, связанных с грамматическим родом существительного. Таким образом, прием олицетворения в данном случае связан с актуализацией квазиденотативного и коннотативного компонентов в семантике грамматического рода анализируемых субстантивов [4: 36].
Как известно, для русских субстантивов, относящихся к разным родовым группам, характерна гетерогенность с точки зрения их семантики. Весьма объемная часть существительных не обладает денотативным компонентом значения, следовательно, их можно рассматривать как символические знаки, в которых связь между означаемым и означающим никак не вытекает ни из их природы, ни из смежности их денотатов в пространстве, а определяется социально установленной условностью. К группе иконичных на уровне языковой системы относятся лишь те субстантивы, которые указывают на пол живого предмета, т. е. содержат в своем грамматическом значении денотативный компонент родовой семантики. С нашей точки зрения, денотативное значение рода присуще четырем группам лексем:
1) существительным, которые дифференцированно называют либо лицо мужского, либо лицо женского пола (сын - дочь, племянник -племянница), за исключением лексем мужского рода типа врач, бригадир, способных обозначать как лицо мужского, так и женского пола;
2) названиям животных, которые обозначают либо самца, либо самку (бык - корова, жеребец -кобыла); поэтому в эту группу не входят лексемы типа дятел, окунь, белка, муха;
3) обозначениям мифологических существ, которым приписываются признаки либо мужского, либо женского пола (водяной, леший, домовой, черт, эльф; ведьма, русалка, наяда, сирена, фея)1;
1 Здесь мы сталкиваемся со своеобразной интерпретацией признака живой / неживой в языковом сознании
4) мужским и женским собственным именам, с помощью которых обозначаются лица, литературные персонажи, мифологические существа (Петр, Руслан, Зевс; Галина, Кити, Ариадна и т.п.).
Однако сфера речевой деятельности создает возможности для расширения иконических отношений, рассматриваемых в рамках категории рода существительных. Факты иконического использования субстантивов могут быть дополнены благодаря окказиональному словотворчеству, в процессе которого чаще всего образуются существительные женского рода. Среди них можно выделить четыре группы слов: а) названия лиц женского пола (например, агрессорка, фото-графша, пекариха); б) наименования самок животных (аистиха, коршунница); в) названия неживых предметов, которые представляют собой квазикорреляты, возникающие в результате языковой игры (миноносочка, миноносица); г) названия мифических существ (архангельша, кентав-риха, ангелица). Подобные существительные нередко используются в стихотворных произведениях, участвуя в развитии сюжетной линии и обогащая их особым эмоциональным колоритом. Несомненной экспрессией обладает, например, использование окказионального родового коррелята в стихотворении А.Белого «Игры кентавров»: Кентавр бородатый, / мохнатый / и голый / на страже / у леса стоит. / С дубиной тяжелой / от зависти вражьей / жену и детей сторожит. / В пещере кентавриха кормит ребенка / пьянящим / своим молоком. / Шутливо трубят молодые кентавры над звонко / шумящим /ручьем... [5: 332].
Меньшая по объему группа неологизмов представлена субстантивами мужского рода. В данной группе слов также выделяются: названия лиц (нянь, посудомой); наименования самцов животных (кукух, куропат, лягух); шутливые обозначения неживых предметов (фрикадель); названия мифических существ (нимф, бабаягай).
Усилению иконического характера категории рода способствует также образное, металогически ориентированное использование субстанти-вов. Так, персонификация неодушевленных существительных апрель (м.р.) и осень (ж.р.) в предлагаемых далее примерах обусловливает возникновение в их семантике квазиденотативного компонента значения рода: Развалившись по книгам, апрель / Нацепил васильков аксельбанты. [6: 243]; Чтобы песнь прощальной боли /
предшествующих поколений, что обусловлено культурологическим компонентом их мировосприятия.
Дольше в памяти жила, / Осень смуглая в подоле /Красных листьев принесла... [7: 49].
Кроме неодушевленных существительных, актуализация квазиденотативного компонента значения рода может проявляться и у некоторых одушевленных субстантивов. Речь, в частности, идет о тех зоонимах, которые в системе языка не обладают денотативным значением рода, т. е. не способны дифференцированно обозначать самца или самку животного. Это такие слова, как дельфин, дятел, щука, сорока, белка и т.п. Одним из примеров эстетической актуализации рода подобных существительных служит использование зоонима лягушка в одном из стихотворений М.Шелехова: Все едино, которой водой захлебнусь! / То ли мертвою, то ли живою... / Суждено на роду - на лягушке женюсь / И оставлю царицу вдовою [8: 183]. В роли пускового механизма при актуализации грамматического рода субстантива здесь, очевидно, выступают и фольклорные ассоциации, обусловленные сказочным сюжетом о превращении заколдованной царевны в лягушку и последующей обратной метаморфозе.
Еще одним одним фактором усиления иконичности рассматриваемой категории является родовая вариативность существительных. В современном русском языке вариативность постепенно угасает. Многие существительные, некогда входившие в зону родовой вариативности, употребляются в форме одного рода. Тем не менее родовая вариативность субстантивов, учитываемая при реализации авторской интенции, способна определять иное их использование в тексте литературного произведения и в семиотическом, и художественном аспектах. Эстетически оправдано, например, использование А.С.Пушкиным в «Сказке о царе Салтане...» существительного женского рода лебедь, которое в течение длительного времени обнаруживало колебания в грамматическом роде: К морю лишь подходит он, / Вот и слышит будто стон... / Видно, на море не тихо; / Смотрит - видит дело лихо: / Бьется лебедь средь зыбей, / Коршун носится над ней; / Та бедняжка так и плещет, / Воду вкруг мутит и хлещет ... / < > / Он скорей царицу будит; / Та как ахнет!.. «То ли будет? - /Говорит он, - вижу я: / Лебедь тешится моя» [9: 610-611]. В немалой степени выбор родового варианта мотивирован двойственностью отображаемого художественного образа (это и птица, и девушка). Кроме того, противопоставленность выделенных существительных по грамматическому признаку рода способствует усилению контраста (коршун, злой волшебник - лебедь, добрая волшебница).
Иконичность языкового знака может быть обусловлена несоответствием между родом существительного типа рыбка и грамматической формой прилагательного или местоимения, указывающего на пол живого предмета, что связано с изменением структурно-синтагматического элемента родовой семантики субстантива. Например: И, не в силах удержаться, / каждый рыбка произносит / тоже маленький пузырик, / даже пусть не волосатый, / но пузырики взлетают, как сверкающая песня, / как торжественное солнце / мелких рыбок водоема (А.Левин) [цит. по 10: 275].
На иконический характер использования существительного может указывать появление семантического уточнителя-определения: отмечены, например, случаи употребления прилагательного женский в сочетании с существительным мужского рода человек, характеризующиеся несоответствием между внешней частью знака и его переводимой семантической частью. Подобные факты рассматриваются как результат грамматической рефлексии и языковой игры в современной поэзии [10: 264]: Огромный женский человек / В младого юношу влюбился... (Д.Пригов) [цит. по 10: 264].
Обобщение результатов исследования позволяет сказать следующее. С точки зрения методологической более обстоятельному освещению рассматриваемой проблемы способствовали опора на авторскую концепцию семантики грамматического рода, а также изучение аномалий, связанных с морфологической категорией рода существительных. Весьма перспективный аспект исследования составило изучение поэтической речи, представляющей собой сферу использования языковых единиц, где в наибольшей степени реализуются их потенциальные (в том числе эстетические) ресурсы, что позволило значительно расширить корпус тех фактов, которые свидетельствуют об иконичности категории рода существительных. Обращение к диахроническому аспекту исследования проблемы дает основания для формулировки вывода о том, что развитие новых направлений в современной поэзии, ориентированных на активные языковые поиски и трансформации, в немалой степени способствует усилению иконического характера категории рода субстантивов.
1. Сигал К.Я. Проблема иконичности в языке // Вопросы языкознания. - 1997. - № 6. - С. 100 - 120.
2. Виноградов В.А. Знак языковой // Русский язык.
Энциклопедия / гл. ред. Ю.Н.Караулов. - М.:
Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1998.
- С. 138 - 139.
3. Корнилов Б.П. Соловьиха // Мысль, вооруженная рифмами. Поэтическая антология по истории русского стиха. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1987. -С. 514 - 516.
4. Хайрутдинова Г.А. Эстетические ресурсы морфологических средств русского языка: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - Казань, 2009. - 45 с.
5. Белый А. Игры кентавров // Мысль, вооруженная рифмами. Поэтическая антология по истории русского стиха. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1987. -С. 332 - 333.
6. Заболоцкий Н.А. Поэма весны // Стихотворения и поэмы. - М.: Современник, 1981. - С. 231 - 278.
7. Ахматова А.А. Вновь подарен мне дремотой. // Избранное. - М.: Просвещение, 1993. - С. 48 - 49.
8. Шелехов М. Стремянная песня // День поэзии 1986, Москва: Сборник. - М.Сов. писатель, 1986. - С. 183.
9. Пушкин А.С. Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Сал-тановиче и о прекрасной царевне Лебеди // Сочинения. В 3-х т. - Т. 1. Стихотворения; Сказки; Руслан и Людмила: Поэма. - М.: Худож. лит., 1985. - С. 606 - 629.
10. Зубова Л.В. Современная русская поэзия в контексте истории языка. - М.: Новое литературное обозрение, 2000. - 432 с.
THE CATEGORY OF NOUN GENDER IN THE CONTEXT OF TYPOLOGY
OF LINGUISTIC SIGNS
G.A.Khairutdinova
The article analyzes the morphological category of noun gender considered in the context of typology of linguistic signs. Special attention is paid to iconicity of grammatical gender, which is investigated at the level of language and speech. The research is based on texts of poetry which enlarge significantly the body of facts testifying to the iconicity of the category of noun gender. The study identified that the development of new areas in modern poetry largely contributes to the strengthening of the iconic nature of the substantive gender category.
Key words: morphological category of gender in nouns, linguistic sign, iconicity, semantics of grammatical gender substantives.
1. Sigal K.J a. Problema ikonichnosti v jazyke // Vo-prosy jazykoznanija. - 1997. - № 6. - S. 100 - 120. (in Russian)
2. Vinogradov V.A. Znak jazykovoj // Russkij jazyk. Jenciklopedija / gl. red. Ju.N.Karaulov. - M.: Bol'shaja Rossijskaja jenciklopedija; Drofa, 1998. -S. 138 - 139. Sigal K.Ja. Problema ikonichnosti v jazyke // Voprosy jazykoznanija. - 1997. - № 6. - S. 100 - 120. (in Russian)
3. Kornilov B.P. Solov'iha // Mysl', vooruzhennaja rif-mami. Pojeticheskaja antologija po istorii russkogo stiha. - L.: Izd-vo Leningr. un-ta, 1987. - S. 514 -516. (in Russian)
4. Hajrutdinova G.A. Jesteticheskie resursy mor-fologicheskih sredstv russkogo jazyka: avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk. - Kazan', 2009. - 45 s. (in Russian)
5. Belyj A. Igry kentavrov // Mysl', vooruzhennaja rif-mami. Pojeticheskaja antologija po istorii russkogo
stiha. - L.: Izd-vo Leningr. un-ta, 1987. - S. 332 -333. (in Russian)
6. Zabolockij N.A. Pojema vesny // Stihotvorenija i po-jemy. - M.: Sovremennik, 1981. - S. 231 - 278. (in Russian)
7. Ahmatova A.A. Vnov' podaren mne dremotoj... // Iz-brannoe. - M.: Prosveshhenie, 1993. - S. 48 - 49. (in Russian)
8. Shelehov M. Stremjannaja pesnja // Den' pojezii 1986, Moskva: Sbornik. - M.Sov. pisatel', 1986. - S. 183. (in Russian)
9. Pushkin A.S. Skazka o care Saltane, o syne ego slav-nom i moguchem bogatyre knjaze Gvidone Saltano-viche i o prekrasnoj carevne Lebedi // Sochinenija. V 3-h t. - T. 1. Stihotvorenija; Skazki; Ruslan i Ljud-mila: Pojema. - M.: Hudozh. lit., 1985. - S. 606 -629. (in Russian)
10. Zubova L.V. Sovremennaja russkaja pojezija v kon-tekste istorii jazyka. - M.: Novoe literaturnoe oboz-renie, 2000. - 432 s. (in Russian)
Хайрутдинова Гульшат Ахматхановна - доктор филологических наук, доцент кафедры русского языка и методики преподавания Института филологии и межкультурной коммуникации Казанского федерального университета.
420008, Россия, Казань, ул. Кремлевская, 18. E-mail: [email protected]
Khairutdinova Gulshat Akhmatkhanovna - Doctor in Philology, Associate Professor, Department of Russian Language and Instruction, Institute of Philology and Intercultural Communication, Kazan Federal University.
18 Kremlyovskaya Str., Kazan, 420008, Russia E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 06.10.2014
