CC BY
6
В.И. Харабаева
УДК 811,512,157’ 367
Категория лица в якутском языке
Освещаются основные характеристики категории лица, приводится краткий обзор истории изучения категории лица в якутском языке. Особое внимание уделяется выявлению особенностей функционирования аффиксов лица в якутском языке.
Ключевые слова: категория лица, личные аффиксы, предложение, предикативность, сказуемое, финитная форма глагола, причастия, деепричастия, именная категория сказуемости, личные местоимения.
Категория лица в современном языкознании закрепила за собой статус полифункциональной категории, которая способна выполнять важнейшие морфологические и синтаксические функции. Во-первых, категория лица выполняет собственно семантическую дейктическую функцию - маркировку субъекта предложения по его отношению к ситуации речи (включая говорящего), иначе говоря, на противопоставленности значений 1-го лица как репрезентанта говорящего, 2-го лица как репрезентанта слушающего, собеседника, адресата, 3-го лица как любого субъекта высказывания, который не принимает участия в коммуникации, а также того, о ком говорят [Якобсон, 1972; Виноградов, 1975; Бондарко, 1991; Шелякин, 2001; и др.]. В формальном плане дейктическая функция категории лица проявляется при противопоставленности друг другу рядов глагольных форм в словоизменительной парадигме. Во-вторых, категория лица глагола традиционно относится к числу синтаксически ориентированных категорий, т. е. таких, которые уже по типовому грамматическому содержанию составляют вместе с категорией наклонения и категорией времени «фундамент сказуемости», формируя тем самым предикативность предложения [Виноградов, 1975]. Личная форма глагола представляет собой не только тот или иной способ номинации действия, притом обязательно в определенной коммуникативной роли, но и выражает связь действия с субъектом - говорящим, а, следовательно, формирует ядро конкретных типов предложений: определенно-личных, двусоставных, односоставных.
В современном якутском языке, как и в других языках, под личной формой понимается финитная или конечная форма глагола (см. например, труды Л.Н. Харитонова [1947], Е.И. Убрятовой [2006], Г.Г. Филиппова [1999] и т.д.). О.Н.Бетлингк [1990] в качестве личных форм глагола выделил повелительное наклонение настоящего времени,
повелительное наклонение будущего времени, настоящее время изъявительного наклонения, прошедшее время изъявительного наклонения, возможностное наклонение. Морфологические категории времени, наклонения, числа и лица, участвующие в спряжении глагола, по своему содержанию неразделимо связаны друг с другом, дополняя друг друга, они в совокупности составляют предикативность предложения. Категория лица глагола в якутском языке, определяя производителя действия, выполняет главную роль в выражении предикативности предложения, т. е. обозначает субъектнопредикативную связь в предложении. При этом отнесенность высказывания к действительности выражается через ситуацию речевого общения, создаваемую соотношением его участников. Субъект - носитель действия, состояния, признака, о котором сообщается в предложении, выражается личными формами глагола и соответствует одному из трех лиц участников/неучастников сообщаемого факта. При спряжении глагола по лицам уточняется информация об участии субъекта в коммуникативном акте. Кроме того, категория лица выполняет важную синтаксическую роль. Ни категория наклонения, ни категория времени не определяют с той же последовательностью синтаксический тип простого предложения, с какой это осуществляется с помощью категории лица глагола. Глагольные формы трех лиц в якутском языке предопределяют структуру простых односоставных и двусоставных предложений и их бесподлежащных определенно-личных реализаций: Мин дьиэ±э киирдим. “Я вошла в дом”. Тагырдьаттан дьиэ±э киирдим. “С улицы в дом вошла+я”; Формы 3-го лица формируют модель односоставных неопределенно-личных предложений: Дьиэ±э киирдилэр. “Вошли в дом”; формы 3-го лица ед. числа определяют модели безличного предложения: Тагырдьа тымныйбыт. “На улице похолодало”.
Категория лица выражается специализированными аффиксами. Они как и в других тюркских языках представлены в двух морфологических типов:
1-й тип 2-й тип
ед. ч. 1 л. -ым 2. л. -ыІ 3 л. -а мн. ч. -быт -гыт -лара ед. ч. -бын - ±ын - 0 мн. ч. -быт -±ыт -лар
В основе аффиксов лица первого типа лежат аффиксы принадлежности, второго -аффиксы сказуемости. Аффиксы сказуемости в тюркских языках считаются исторически восходящими к личным местоимениям и близкими к ним по форме [Бетлингк, 1990; Гузев, 1987; Меметов, 2004; Севортян, 1956; Щербак, 1981 и др. ]. Аффиксы личного спряжения в зависимости от того, когда они зародились, распадаются на несколько групп. Та или иная группа личных аффиксов образует определенные формы времени и наклонения глаголов.
В якутском языке во временных формах глагола Н.И.Попова [Курс якутской грамматики..., 2004] выделила три типа личных аффиксов: 1) «усеченные» аффиксы, которые представлены только в единственном числе: 1-е л. ед. ч. -м, 2-е л. ед. ч. - !
сочетающиеся с формами на -ды/-ты (прош. кат. время) и -ыа (буд. время); 2) аффиксы принадлежности: 1-е л. ед. ч. -ым, 2-е л. ед. ч. -ы!, 3-е л. ед. ч. -а; 1-е л. множ. ч. -быт, -пыт, 2-е л. множ. ч. -гыт, -кыт, -хыт, 3-е л. множ. ч. -лара, сочетающиеся: а) с первичными формами времен на -быт (прош. повест. время), -ыах (буд. время), -ар (неопред. имперфект), б) со всеми вторичными производными образованиями временных форм на -лаах; 3) аффиксы сказуемости: 1-е л. ед. ч. -бын, -пын, 2-е л. ед. ч. -±ын, -кын, 3-е л. ед. 0; 1-е л. множ. ч. -быт, -пыт, 2-е л. ед. ч. -±ыт, -кыт, -хыт, 3-е л. множ. ч. -лар, сочетающиеся: а) с первичными формами времен на -а/-ар (наст.-буд. время), -быт (прош. результ.), б) с аналитическими формами времен на -а турар (наст. актуальное время), -ан турар (прош. эпизод. время), в) со всеми вторичными производными образованиями временных форм на -лаах.
Г.Г. Филиппов [1999] выделил пять типов спряжения финитных форм глагола: 1) спряжение с аффиксами принадлежности: ед. ч. 1-е л. -ым, 2-е л. -ы!, 3-е л. -а, множ. ч. 1-е л. -быт; 2-е л. -±ыт, 3-е л. -лара; 2) спряжение с аффиксами сказуемости: ед. ч. 1-е л. -бын, 2-е л. -±ын, 3-е л. -р, множ. ч. 1-е л. - быт, 2-е л. -±ыт, 3-е л. -лар; 3) спряжение путем сращения связки эт- с аффиксами причастия (-быттаах+-ым, -ы!, -а, -быт, -±ыт, -лара); 4) спряжения повелительного наклонения: -ыым, - 0, -тын; (-ыах)-ы!, -ы!, -тыннар); 5) спряжение недавнопрошедшего времени (-ым, -ы!, -а, -быт, -гыт, -лар).
В якутском языке личные формы могут иметь и не финитные, открытые формы глагола - причастия и деепричастия, считающиеся в большинстве тюркских языков неизменяемыми формами. Причастия, принимающие аффиксы лица и склоняющиеся по падежам, используются в качестве зависимых сказуемых придаточного предложения в сложноподчиненном предложении. Е.И.Убрятова [2006], изучив применение причастий в качестве сказуемого придаточного предложения, обосновала новое понятие в якутоведении - предикативное склонение причастий. Предикативное склонение причастий определяет зависимое действие, при этом “лично-притяжательные показатели в составе зависимого сказуемого выражают лицо относительное” [Скрибник, 1984]. Напр.: Степан хайдах гынан кыыс санаатын ттШр^,н толкуйдуу сатаата да, шцгэр туох да киирбэтэ (Д ХУТ, 149). «Степан думал о том, как ему поднять настроение девушки, но в голову ничего не пришло». В других тюркских языках причастие рассматривается в основном в связи с его именным содержанием, поэтому считается, что причастие не может быть сказуемым придаточного предложения [Саха билиПи тыла, 2009].
В якутском языке причастия, склоняясь по падежам и присоединяя к себе личные аффиксы, образуют различные глагольные лично-отнесенные модальные конструкции [Коркина, 1979]. Например: 1. а) причастие на -ыах (-ымыах, -ыа суох)+личный аффикс притяжательного типа+винительный падеж в сочетании с глаголами в наст. времени ба±арабын, саныыбын и т.д. образуют форму желательности: барыахпын ба±арабын “хочу пойти”, киинэ±э сылдьыахпын толкуйдуубун “думаю над тем, как пойти в кино”; б) причастие на -ыах (-ымыах, -ыа суох)+личный аффикс притяжательного типа+падеж в сочетании с именами сіп, син, с причастиями сатанар и т.д. образуют форму желательного, возможного, долженствовательного действия: кір^іхп^н сіп “могу увидеть”, барыаххын сатаммат “ты не должен идти”; в) причастие на ыах- +дательный падеж в сочетании с модальным словом айылаах +афф. сказуемости: кэпсиэххэ айылаахпын, киириэххэ айылаахтар; г) причастие на -тах+афф. принадлежности+локативный падеж в сочетании с причастиями сатанар, табыллар и т.д. образуют конструкции долженствовательного действия: ыллаххына табыллар, шиттэхпинэ сатанар и т.д. В вопросительных предложениях предикативное склонение причастий используются в качестве главного сказуемого предложения: Киґи ымсыырбытын ылбата±ына, |Л±эн биэрэр идэлээ±ин дьэ кэлэн билэн согуйдахпыный (ЛМ А, 167). «Удивляюсь же я, как будто только теперь узнав о привычке человека ругаться, когда он не получает желаемого».
В других тюркских языках деепричастия считают неизменяемой формой. В якутском языке к деепричастиям иногда присоединяются аффиксы сказуемости. Аффиксы сказуемости принимают деепричастия на -ан, -а, -бакка, -мына, -бакка, -аары (-ымаары). Например:
Когда деепричастия выступают в качестве второстепенного сказуемого придаточного предложения, их личное оформление факультативно, так как они тесно связаны с конечными глагольными формами, часто образуя с ними составные, аналитические глагольные формы. Здесь аффиксы лица используются в усилительной функции, если говорящий хочет особо подчеркнуть лицо, которому принадлежит действие, выраженное в форме деепричастия: Дэлби тоІом-мун ыксаан, кыратык итии киллэринэн ір^ґ^нн^м (УО А, 75). «Сильно замерзнув+я, немножко попив горячего, отошел». Предикативное склонение причастий и личное оформление деепричастий в
Ед. ч.
Мн. ч.
1-е л. бар-ам-мын “я придя”
2-е л. бар-а1-1ын “ты придя”
3-е л. бар-ан “он придя”
бар-ам-мыт “мы придя” бар-а1-1ыт “вы придя” бар-ан-нар “они придя”
якутском языке служит для образования синтетических полипредикативных конструкций [Ефремов, 1998].
Деепричастие, в восклицательном предложении, принимая аффикс сказуемости, превращается в сказуемое односоставного предложения: Оо, таах сибиэ онно бараммын! “О, зря я туда пошла!” (букв. “О, зря туда пойдя+я”). Деепричастие на -а/-ыы, принимая аффиксы сказуемости, обычно удваивается: бара-барабын «пойдя-пойдя+я», трг-тргб^н «смотря-смотря+я». Деепричастия на -ымына и -бакка, принимая аффиксы сказуемости, могут употребляться в качестве а) сказуемого простого предложения: Маа±ыттан аспын астаамынабын; “Зря я себе еду не приготовила за это время” (букв. Зря себе еду не приготовя+я) б) в качестве главной части сложноподчиненного предложения: Маа±ыын, балтым барыах диэбитигэр баран хаалбаккабыт. “Зря мы не ушли, когда сестра предложила уйти” (букв. «Зря не уйдя+мы, когда сестра предложила уйти».
В якутском языке, как и в других тюркских языках, изменение по лицам не является особенностью только глагола. Любое имя, причастие, наречие, частица в функции сказуемого тоже может изменяться по лицам при помощи аффиксов сказуемости и функционировать в предикативном значении. Ср. например: О±онньорбун “Я старик” (сказуемое - существительное); Эдэрбин “Я молодой” (сказуемое - прилагательное); КимЫний до±оор? “Кто ты такой?” (сказуемое - вопросительное местоимение); Мин маннабын “Я здесь” (сказуемое - наречие), мин иккистэрэбин “Я второй из них” (сказуемое - притяжательное порядковое числительное). Такие именные сказуемые выступают как носители признака, отражающего статическое качество. Как только возникает потребность уточнить временные и некоторые модальные значения, к неглагольному сказуемому присоединяется связка в виде недостаточного глагола эт-, вспомогательных глаголов, служебных слов, частиц, которые и принимают на себя личное оформление сказуемого [Убрятова, 2006, с. 104]: Мин учуутал этим (имя+недостаточный глагол эт-+афф. принадлежности) “Я был учителем” (прошедшее время); Мин учуутал буолуохтаахпын (имя+впомогательный глагол буол-+афф. будущего времени -ыах+афф. имени на -лаах+афф. сказуемости) “Я должен стать учителем”. Мин учуутал /лх^б^н (имя+частица+афф. сказуемости) “Оказывается, я учитель”.
Убрятовой Е.И. [2006, с. 104] было замечено как исключение из правил свойство имен баар «наличный, наличие» и суох «отсутствующий, отсутствие», имен на -лаах (со значением «имеющий что-либо»)при прикреплении к ним аффиксов лица без всякой связки выражать временные значения, хотя и очень ограниченные. Эти имена выражают настоящее время с аффиксом сказуемости и прошедшее время с аффиксом принадлежности. Ср., например: Мин баарбын «я есть» и мин баарым «я был»; Мин
суохпун «я отсутствующий, меня нет» и мин суо±ум «меня не было»; Мин а±алаахпын «я имею отца» и мин а±алаа±ым «я имел отца». Е.И.Коркина определила, что «временные оттенки здесь несут не сами по себе аффиксы принадлежности, а стяженная форма прошедшего категорического времени от глагола э-, вступившего в сочетание с именем» [1970, с. 120]. Е.И.Коркиной [Там же, с. 117] было отмечено, что форма этим подвергается стяжению и в ряде других сочетаний: 1) с именем прилагательным, 2) с именем обладания на -лаах, 3) с местоимениями, 4) с числительными, 5) с послелогами, 7) с наречиями.
Категория лица играет важную роль также при образовании предложений с составными сказуемыми. При этом часто и глагольные, и неглагольные сказуемые сочетаются с различными служебными словами, которые придают сказуемому особые оттенки значения. Если сказуемое выражено причастием и именными формами, служебное слово нередко принимает на себя личные показатели: Тыый, чааскыны мин соруйан алдьаппыт /л^лблн дуо? “Неужели я могла нарочно разбить чашку”? Частица /л^Л выражает лишь то, что высказанная мысль передается с чужих слов, неизвестно кому принадлежащих, но принимая аффикс лица, она приобретает особый оттенок значения. Высказывания типа барбыт эбиккин «оказывается, ты ушел», кэлбит быхыылаахтар «пришли, по-моему», кэлбиккэ дылылар «пришли как будто+они» и т.д. выражают субъективную модальность, т.е. указывают на то, что “говорящий сообщает о факте, о котором он узнал от другого лица, или что сообщение является результатом неожиданного узнавания, внезапного умозаключения” [Гузев, 1987].
Специальным средством выражения лица являются личные местоимения. В якутском языке, если в предложении субъект выражен личной формой глагола, личное местоимение не имеет грамматической смысловой нагрузки, например, как в русском языке. Так как здесь субъект всегда выражается специальными аффиксами лица глагола, личные местоимения используются в высказывании для логического подчеркивания лица действия или состояния. А в русском языке личные местоимения в грамматической трактовке признают «такими словами, которые выражают только грамматические значения и не выражают никаких лексических значений; иначе говоря, местоимения попадут в класс служебных слов наряду с аналитическими грамматическими показателями» [Плунгян, 2003]. Высказывание «Я делаю» (1-е л., ед. ч., изъявит. накл., наст. время) совпадает с обычными якутскими о!оробун «я делаю» (1-е л. ед.ч. изъяв. накл., наст. врем.) [У+Б]. А вместе с глаголами в прошедшем времени «я (ты, он) сделал», глаголами в сослагательном наклонении «я (ты, он) сделал бы», причастиями «я сделавший», именами «виноватый я» и т.д. русское местоимение служит ядерным
средством выражения категории лица, определяющим предикативность данных высказываний. В якутском языке, например, в высказывании о!орбутум «я сделал» понятие лица или предикативности передается специализированным аффиксом лица глагола в прошедшем времени изъявительного наклонения -ум. А в безглагольных высказываниях типа о1орбут - мин (причастие+личное местоимение), о1орооччу - мин (причастие+личное местоимение), буруйдаах - мин (имя прилагательное+личное местоимение), иккис - мин (имя числительное+личное местоимение) личное местоимение имеет такую же грамматическую значимость в выражении лица, как и в русском языке.
Рассмотренные грамматические показатели лица наглядно отражают способность категорий предикативности и сказуемости выражать мысли, облаченные в форму суждения. В дальнейшем представляется целесообразным рассмотреть категорию лица в составе функционально-семантического поля персональности.
Источники
Д ХУТ - Дылбаны. Харах уулаах таптал. - Дьокуускай, 2009.
ЛМ А - Леди Муус. Ахтыл±ан. - Дьокуускай, 2011.
УО А - Уйбаан Ойуур. Аймахтар. - Дьокуускай, 2009.
Литература
Бетлингк О.Н. О языке якутов. - Новосибирск, 1990. - С. 395.
Бондарко В.А. Семантика лица // Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. - СПб, 1991. - С. 7.
Виноградов В.В. Русский язык. - М., 1972, - С. 360.
Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике. - М., 1975. - С. 266.
Гузев В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: имя. - Л., 1987. - С. 114.
Ефремов Н.Н. Полипредикативные конструкции в якутском языке. - Новосибирск, 1998. -
С. 54.
Коркина Е.И. Наклонения глагола в якутском языке. - М., 1970. - С. 120.
Коркина Е.И. Глагольные лично-отнесенные модальные конструкции в якутском языке. -Якутск, 1979. - С. 95.
Курс якутской грамматики: система морфологических и синтаксических конструкций: Учеб. пособие / Данилова Н.И., Попова Н.И., Ефремов Н.Н.. - Якутск, 2004. - С. 83.
Меметов И.А. Сравнительная типология тюркских языков (на примере турецкого и крымско-татарского языков) // Ученые записки Таврического национального универститета им. В.И.Вернадского. Том 22 (61). №3, 2009. - С. 58.
Плунгян В.А. Общая морфология. - М., 2003. - С. 255.
Севортян Э.В. Категория сказуемости // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 1956. - С. 20.
Скрибник Е.К. О классификации глагольных категорий уровня полипредикативного предложения // Теоретические аспекты лингвистических исследлований (Сборнник научных статей). - Новосибирск, 1984. - С. 71.
Саха билиПи тыла. Морполуогуйа. - Дьокуускай, 2009. - С. 179.
Убрятова Е.И. Исследования по синтаксису якутского языка. - Новосибирск, 2006.
Филиппов Г.Г. Причастия якутского языка: комплексное типологическое функциональносемантическое исследование. Дисс.... докт. филол. наук. - Якутск, 1999.
Харитонов Л.Н. Современный якутский язык. - Якутск, 1947.
ШелякинМ.А. Функциональная грамматика русского языка. - М., 2001. - С. 288.
Щербак А.М. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков: (Глагол). - Л., 1981.
- С. 24.
Якобсон Р.О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. - М., 1972. - С. 100.
V.I. Kharabaeva The category of the person in Yakut language
This article discusses description fundamentals of the category of the person, carries out short review of the history of the study of the category of the person in Yakut language. Special attention is paid to discovering special features of the function of the affixes of person in Yakut language.
Keywords: the category of the person, personal affixes, sentence, predication, predicate, verbal finite form, participle, adverbial participle, the category of nominal predicate, personal pronouns.
