CC BY
30
Библиографический список
1. Услар П.К. Табасаранский язык. Тбилиси, 1979: 53 - 87.
2. Ханмагьмадов Б.П. Табасаран ч1ал: Учебник табасаранского языка для педучилищ. - Дагучпедриз. 1987: 38 - 40.
3. Жирков Л.И. Табасаранский язык. Москва - Ленинград, 1948: 10 - 11.
4. Магометов А.А. Краткий обзор фонетики табасаранского языка. Иберийско-кавказское языкознание. Тбилиси, 1959: 313 - 337.
5. Талибов Б.Б. Сравнительная фонетика лезгинских языков: Москва: Наука, 1980.
6. Гьяжиев А.Н., Ханмягьмадов Б.П. Табасаран ч1алнан орфографияйин словарь. Махачкада: Дагучпедриз, 1960. References
1. Uslar P.K. Tabasaranskijyazyk. Tbilisi, 1979: 53 - 87.
2. Hanmag'madov B.P. Tabasaran ch1al: Uchebnik tabasaranskogo yazyka dlya peduchilisch. - Daguchpedriz. 1987: 38 - 40.
3. Zhirkov L.I. Tabasaranskij yazyk. Moskva - Leningrad, 1948: 10 - 11.
4. Magometov A.A. Kratkij obzor fonetiki tabasaranskogo yazyka. Iberijsko-kavkazskoe yazykoznanie. Tbilisi, 1959: 313 - 337.
5. Talibov B.B. Sravnitel'naya fonetika lezginskih yazykov: Moskva: Nauka, 1980.
6. G'yazhiev A.N., Hanmyag'madov B.P. Tabasaran ch1alnan orfografiyajin slovar'. Mahachkada: Daguchpedriz, 1960.
Статья поступила в редакцию 01.12.19
УДК 811.112.2 DOI: 10.24411/1991-5497-2019-10263
Filimonova N.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Ugra State University (Khanty-Mansiysk, Russia), E-mail: nota1606@mail.ru Vladimirova S.V., Cand. of Sciences, (Pedagogy), senior lecturer, Ugra State University (Khanty-Mansiysk, Russia), E-mail: vsv6725@mail.ru Shkirta L.F., senior teacher, Ugra State University (Khanty-Mansiysk, Russia), E-mail: lianavalieva27@gmail.com
CATEGORY OF QUANTITATIVE CERTAINTY OF PHRASEOLOGICAL UNIT-ANTHROPONOMINEES IN THE RUSSIAN AND GERMAN LANGUAGES. The
paper discusses the comparison of the category of quantitative certainty of phraseological units-anthroponominees (PAN) in Russian and German. The authors highlight the characteristic morphological features of phraseological units, describe categorical means of expression, investigate the general patterns and differences in functioning. In the course of study the researchers analyzed 260 PAN in Russian and 323 PAN in German. The similarity is explained by the inflectivity of languages in the formation of this category using the plural endings. In German in addition to external inflection there is an internal (umlaut), plural suffixes and the article are used. The quantitative meaning of PAN in the Russian and German languages is represented by the singular form, or does not have a numerical correlation. In both languages, phraseological units-anthroponominees are established, having only the singular / plural form. Key words: phraseological unit-anthroponominees, Russian language, German language, comparison.
Н.В. Филимонова, канд. филол. наук, доц., Гуманитарный институт североведения ФГБОУ ВО «Югорский государственный университет», г. Ханты-Мансийск, Е-mail: nota1606@mail.ru
С.В. Владимирова, доц., канд. пед. наук, доц., Гуманитарный институт североведения ФГБОУ ВО «Югорский государственный университет», г. Ханты-Мансийск, Е-mail: vsv6725@mail.ru
Л.Ф. Шкирта, канд. филол. наук, доц., Гуманитарный институт североведения ФГБОУ ВО «Югорский государственный университет», г. Ханты-Мансийск, Е-mail: lianavalieva27@gmail.com
КАТЕГОРИЯ КОЛИЧЕСТВЕННОЙ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ-АНТРОПОНОМИНАНТОВ В РУССКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ
В статье рассматривается сопоставление особенностей выражения категории количественной определенности (категории числа) фразеологизмов-ан-тропономинантов (далее ФАН) в русском и немецком языках. Авторы выделяют морфологические особенности исследуемой категории, описывают средства ее выражения, выделяют общие закономерности и расхождения в функционировании. В ходе исследования было проанализировано 260 ФАН в русском языке и 323 ФАН в немецком языке. Сходство объясняется флективностью языков при образовании данной категории с помощью окончаний множественного числа. В немецком языке помимо внешней флексии присутствует внутренняя (умлаут), употребляются суффиксы множественного числа, артикль. Количественное значение ФАН в русском и немецком языках представлено формой единственного числа либо не имеет числовой соотнесенности. В обоих языках установлены фразеологизмы-антропономинанты, имеющие только форму единственного/множественного числа.
Ключевые слова: фразеологизмы-антропономинанты, грамматические категории, категория числа, главный (стержневой) компонент, предметная семантика.
Антропологическая направленность присуща многим лингвистическим исследованиям. По мнению ГА. Золотовой, «человек - центральная фигура языка и как лицо говорящее, и как главное действующее лицо мира, о котором он говорит» [1, с. 5].
Антропологический принцип языка проявляется в семантической организации фразеологизмов-наименований лица. Природа их значения тесно связана с фоновыми знаниями носителей языка, практическим опытом личности, культурно-историческими традициями народа, говорящего на данном языке. Они приписывают объектам признаки, которые ассоциируются с картиной мира, подразумевают целую дескриптивную ситуацию (текст), оценивают ее, выражают к ней отношение [2, с. 54].
При этом наименования лица характеризуются «семантической двойственностью, возникающей вследствие того, что данные имена устойчиво ассоциируются с действиями, поступками, поведением их носителей и отражают в своем значении разные стороны человеческого бытия» [3, с. 34].
Сопоставительное изучение фразеологических систем различных языков имеет важное значение как для разработки общей теории фразеологии, так и для изучения общих и отличительных признаков языков. Особую значимость в этом плане приобретает сравнительно-сопоставительный анализ антропоквали-фикативной фраземики. Фразеологизмы-наименования человека - фразеологизмы-антропономинанты (термин Е.Р Ратушной) являются одной из универсальных фразеологических групп в любом языке. Выявление их сходств и различий
представляет собой основу для изучения картины мира народов, говорящих на этих языках. Проблема описания семантической организованности фразеологических единиц отличается в настоящий момент значительной степенью проработанности. Фразеологический пласт русского и немецкого языков исследован в работах Ю.Ю. Авалиани, Н.Ф. Алефиренко, В.А. Лебединской, Е.Р Ратушной,
A.М. Мелерович, Ф. Дорнзайфа, Л.Р. Зиндер, И.И. Чернышевой и др. Проблемы сопоставительной фразеологии отражены в трудах Е.Ф. Арсентьевой [4],
B.М. Мокиенко [5], А.Д. Райхштейна [6] и др. Структурные особенности фразеологизмов рассматриваются в трудах В.Т. Бондаренко, А.С. Аксамитова, Ф.А. Краснова, Р.В. Семенковой, A.M. Чепасовой. Категориальные признаки фразеологических единиц объектами специальных исследований не являются. В настоящий момент представлены единичные статьи, отдельные параграфы, в которых описаны типы и модели фразеологических единиц, порядок следования компонентов, особенности синтаксического употребления. Необходимо отметить, что осмысление специфики семантической природы фразеологизмов любого языка возможно лишь при выяснении их грамматической природы, поэтому для нас актуальной является задача определения состава и объема грамматических характеристик устойчивых единиц, описание их грамматических свойств.
В рамках данного исследования сопоставление направлено на выявление общих закономерностей, структурно-грамматического параллелизма и расхождений в функционировании категории количественной определенности фразе-
ологизмов-антропономинантов, обозначающих характер человека в русском и немецком языках.
Главный (стержневой) компонент ФАН является грамматически независимым, относится к определенной части речи (большей частью выражен именем существительным) и функционирует в качестве определенного члена предложения. Он формирует категориальную семантику и определяет морфологические особенности всего фразеологизма в целом.
Категориальное значение предметности, присущее ФАН, закреплено в категориях рода, числа и падежа. А.М. Чепасова подчеркивает, что к средствам выражения грамматических категорий относится «грамматически главный компонент изменяемого фразеологизма, характеризующийся флективным средством выражения всех морфологических категорий, присущих ему, где этот компонент является грамматически главным» [7, с. 6].
Фразеологизмы-антропономинанты имеют категориальное значение предметности, которое оказывает существенное влияние на структурную организацию данных единиц. Стержневой компонент - имя существительное - сохраняет присущее ему категориальное значение предметности и распространяет его на весь фразеологизм в целом, сообщая последнему предметную семантику. Грамматический главный компонент оказывает влияние и на субкатегориальную семантику фразеологизма. В состав ФАН со значением «черты характера человека» входит компонент - одушевленное существительное (наименование человека или животного), который формирует субкатегориальное значение одушевленности. Компонент - личное существительное вносит в семантическую структуру фразеологизма значение лица, благодаря чему вся фразеологическая единица становится наименованием человека.
Грамматические категории рода, числа и падежа фразеологизмов-антропо-номинантов как в русском, так и немецком языках выражаются опорным (стержневым) компонентом - именем существительным, который выступает средством выражения изменяемости, вследствие чего изменяемым становится весь фразеологизм. Существенное различие в сопоставляемых языках обнаруживается в особенностях выражения грамматических категорий имени существительного. В русском языке имя существительное характеризуется флективным способом выражения морфологических категорий, в немецком языке - аналитическим с помощью служебного слова - артикля - определенный/неопределенный der/ein (мужской род), das/ein (средний род), die/eine (женский род).
Категория количественной определенности ФАН имеет такое же значение, как и категория числа имени существительного: обозначает количественную определенность, формирует категорию предметности, выступает центральной в совокупности трех собственных категорий - рода, числа и падежа.
Категория числа имени существительного выражает наиболее общее числовое отношение между предметами: единичность и любое множество однородных предметов. Соответственно этому названия предметов имеют две формы -единственного и множественного числа. Во фразеологизмах-антропономинантах категория количества имеет те же содержательные свойства, какие она имеет в классе существительных [8, с. 73].
Общим грамматическим значением категории числа ФАН, семантически ориентированным на характер человека в русском и немецком языках, является значение количественной определенности лица, обозначенного данным фразеологизмом. Выступая в форме единственного числа, фразеологизм-антропоно-минант обозначает одно лицо, обладающее определенной чертой характера, а в форме множественного числа называет раздельное множество лиц, у которых указанное качество присутствует.
Мы причисляем указанные единицы к фразеологизмам и выделяем их в особую группу, определяя способ их построения как модель однородных членов с рядоположной бессоюзной связью Sub в им п - Sub в им п, например, Иванушка-дурачок - «крайне глупый, несообразительный, крайне доверчивый, покорный человек», душа-человек - «добрый, душевный человек», дрянь-человек - «плохой, дрянной, ничего не стоящий человек», волк-одиночка - «человек, склонный вести замкнутый образ жизни», простыня-человек - «добрый, не способный на низкие поступки человек», палочка-выручалочка - «тот, кто всегда готов помочь в каком-либо деле, выйти из затруднительного положения» и др. Фразеологизмы указанной структурной организации представляют собой объединение двух существительных, принадлежащих к одному грамматическому классу. Такие единицы находятся на границе между фразеологией и лексикологией. Сложности в квалификации таких ФЕ обусловлены, как полагает Е.Р Ратушная [116], их структурным сходством со сложными именами существительными типа премьер-министр, штаб-квартира, диван-кровать. Действительно, исходной основой для образования и фразеологизмов душа-человек, волк-одиночка, и сложных слов премьер-министр, штаб-квартира, плащ-палатка является группа лексических единиц, представляющих собой сложноименные комплексы, в которые «нельзя вклинить другие полнозначные единицы и которая моделируется для выражения определенного словообразовательного значения определенным формальным способом» [66, с. 81 - 84]. Однако сходство между сложными словами и фразеологизмами ограничивается лишь их структурой. Сложные слова состоят из равноправных элементов, связанных между собой сочинением, ни один из них не определяет другого. Они могут быть сопоставлены со словесными рядами, а между компонентами существует соединительная связь в узком смысле слова.
Отношения между компонентами фразеологизмов дрянь-человек, Иванушка-дурачок строятся на основе взаимодействия их лексических значений и являются атрибутивными, смысловое содержание всей фразеологической единицы не равно сумме значений его компонентов, а является более емким, целостным, возникшим как результат семантических преобразований компонентов и дающим сложное представление о человеке. Поэтому совершенно справедливо считать такие единицы частью фразеологического фонда русского языка.
При определении языкового статуса этих выражений морфологический критерий выступает ведущим. Они образованы примыканием, имеют дефисное написание. Н.М. Шанский относит эти устойчивые выражения к сложным словам, обосновывая это тем, что они графически цельнооформлены. Однако основная общая особенность сложного слова во флективных языках - неизменяемость первых компонентов (на этой диван-кровати, с этой плащ-палаткой и т.д.) не присутствует в контекстной реализации данных конструкций. Например:
Кузнецова потому и слыла надежной палочкой-выручалочкой, что предпочитала сама решать, что и когда ей нужно делать (Акимов П. «Плата за страх»).
Если считать эти единицы сложными составными словами, то тогда нужно четко определить критерии их отграничения от фразеологической единицы, с одной стороны, и сочетания слов, с другой. В первом случае Ю.А. Гвоздарёв рекомендует обратиться к анализу семантики производной единицы: если она носит целостный характер и при этом соотносится с семантикой производящих слов, то перед нами составное слово (ковёр-самолёт, диван-кровать), если общее значение единицы не выводится напрямую из значений составляющих, производное следует считать фразеологической единицей (рубаха-парень, хлеб-соль). Во втором случае разграничение проводится с учётом степени слитности семантики производного: составное слово называет, как правило, бифункциональный предмет (диван-кровать может использоваться как диван и как кровать), слово с приложением характеризует предмет и его признак (город-герой - 'героический город').
Способы выражения категории числа в русском и немецком языках имеют некоторые сходства и различия. Общим для языков является то, что имя существительное, становясь компонентом фразеологизма, вносит сему «единичность» или «множественность» в его семантическую структуру.
Важным сходством русского и немецкого языков является взаимодействие категории числа со смысловой структурой отдельных разрядов имен существительных - главных компонентов фразеологизмов.
Наличие двух форм - единственного и множественного числа - характерно для имен существительных, названий предметов и явлений, поддающихся счету. Такие существительные составляют разряд исчисляемых имен существительных и характеризуются отношением числовой соотносительности, то есть могут служить для обозначения одного либо множества однородных предметов и явлений. Становясь компонентами фразеологизмов, исчисляемые имена существительные «наделяют» фразеологическую единицу свойством выступать либо в значении «единичности», либо «множественности», благодаря чему фразеологизм как отдельная номинативная единица, обладающая категориальным свойством предметности, также характеризуется принадлежностью к разряду исчисляемых, то есть поддающихся счету.
Различия обусловлены грамматическим выражением категории числа у субстантивного компонента. В русском языке она образуется флективным способом, например, дутый пузырь - «человек с преувеличенно положительной, хорошей репутацией, совершенно несоответствующий тому, что он представляет на самом деле» - дутые пузыри. При этом флексия грамматически главного компонента слитно обозначает число и падеж фразеологизма: им. п. дутый пузырь; род. п. дутых пузырей; дат. п. дутым пузырям; вин. п. дутых пузырей; дутыми пузырями; о дутых пузырях.
В немецком языке данная категория представлена внешней флексией -суффиксами множественного числа (-e; -en; er; -s). Данные суффиксы и падежные окончания (в немецком языке только одно окончание множественного числа - n) представляют собой две отдельные морфемы: мн. ч. дат. п. gutes Tier - «простой, бесхитростный человек, добряк» - guten Tier-e-n. У некоторых имен существительных различие между формой единственного и множественного числа выражается внутренней флексией - чередованием гласных по умлауту в корне слова: gutmutiges Haus - «добрый, покладистый человек» - gutmutige Häuser.
Auch für gute Tiere werden schlechte Preise geboten. Natürlich verteuert auch hier der Handel und Zwischenhandel, der während des Krieges und nachher in unserem Lande eine kaum glaubliche Ausdehnung erfuhr, das Objekt in ungehöriger Weise. Ahlers, Wilhelm, Niemand will Pferde kaufen, in: Vossische Zeitung (MorgenAusgabe. 03.03.1926, S. 12. DWDS).
В немецком языке категория множественного числа может быть представлена аналитическим способом с помощью артикля. Изменение его формы сочетается с другими признаками (суффиксами, умлаутом): eine treue Haut - «верный, преданный человек» - die treuen Häute. В качестве показателей множественности служат флексии согласуемых с существительным слов (грамматически подчиненных компонентов фАн): boshaftes Frauenzimmer - «злая, сварливая женщина» - boshafte Frauenzimmer.
Rachel schildert in dieser Satire sieben böse Frauenzimmer, nämlich das mürrische, schmutzige, verschmitze ... (Richter A. Deutsche Redensarten. DWDS).
Особенностью функционирования категории числа фразеологизмов-антро-пономинантов является то, что их грамматически главные компоненты - исчисляемые имена существительные - могут выступать как в полной, так и не в полной числовой парадигме, то есть могут функционировать в двух вариантах:
- иметь форму единственного и форму множественного числа;
- функционировать только в форме одного из чисел - в единственном либо во множественном числе.
Выступая в разных числовых формах, фразеологизмы сохраняют свое индивидуальное значение; грамматическое значение точно соответствует числовой форме. Обе формы функционируют в тождественных синтаксических условиях, имеют одинаковую синтаксическую и лексико-семантическую сочетаемость, что свидетельствует об исключительно грамматической сущности категории числа во фразеологизмах [1, с. 80].
Анализ фактического материала показал, что фразеологизмы-антропоно-минанты, семантически ориентированные на характер человека, как в русском, так и в немецком языках имеющие в качестве грамматически главного компонента исчисляемые имена существительные, составляют самую многочисленную группу и характеризуются способностью потенциально образовать числовую парадигму (260 ФАН в русском языке и 323 ФАН в немецком языке). При этом фразеологизмы, представленные в языках в полной числовой парадигме, немногочисленны (64 ФАН в русском языке и 87 ФАН в немецком языке соответственно), например, дутый пузырь (ед. ч. в б употр.) - дутые пузыри (мн. ч. - в 1 употр.), lahme Ente «скучный, пассивный человек» (ед. ч. - в 3 употр.) - lahme Enten (мн. ч. - в 2 употр.).
Вот чем оказался мир художников и поэтов - гнилым болотом, на поверхности которого толпятся дутые ничтожества, пузыри. НКРЯ
... und die jetzigen lahmen Enten bleiben lahme Enten... Ist kinderleicht (Der Spiegel 16.06.1986, DWDS).
Числовой формой, оптимально выражающей количественное значение абсолютного большинства ФАН в русском и немецком языках, оказалась форма единственного числа. Преобладание единиц в значении «единичности» объясняется тенденцией к вытеснению форм множественного числа. В таких фразеологизмах «отчетливо выражена позиция изначальности, исконности формы и значения ед. числа» [1, с. 72].
При этом специфичность семантики фразеологизмов-антропономинан-тов, а именно наличие в семантической структуре коннотативных сем, выражающих отношение к обозначаемому лицу со стороны субъекта речи, «сдерживает, резко ограничивает употребление множественного числа. Поэтому фразеологизмы гораздо чаще обозначают отдельное лицо, нежели группу лиц» [2, с. 81].
Фразеологизмы-антропономинанты, у которых наблюдается обратный процесс, то есть вытеснение формы единственного числа и закрепление фразеологизма только в форме множественного числа, составляют 12 ФАН русского языка и 2 ФАН немецкого языка из общего числа фразеологизмов, потенциально способных образовать числовую парадигму. Например, люди доброй воли - «люди, стремящиеся к благу народа, к миру»; дети лейтенанта Шмидта - «бродяги, аферисты, мошенники», дети понедельника - «непутевые, незадачливые, унылые люди, пессимисты», отбросы общества - «морально опустившиеся люди»; выдающиеся умы, лучшие умы человечества - «мыслители, ученые», злые языки, досужие языки, пустые языки - «сплетники, клеветники» (но: долгий язык), золотые руки - «умелый, способный человек», die dummen Dinger -«глупые, ограниченные люди», die besten Köpfe des Landes - «люди выдающегося ума».
Дети понедельника обычно слывут неудачниками, легко поддаются унынию, у них всегда глаза на «мокром месте». (Солнцева Е. Магия - твоя тайная сила. НКРЯ).
Следующим важным сходством русского и немецкого языков является то, что в обоих языках категория числа может быть представлена именами существительными, вообще не имеющими числовой соотнесенности. Такие существительные со значением «неисчисляемости», становясь компонентами фразеоло-гизмов-антропономинантов, образуют вторую группу исследуемых единиц.
В данной группе выделяются фразеологизмы, стержневым компонентом которых являются имена существительные, утратившие числовую парадигму и функционирующие в языке только в форме одного из чисел - либо единственного, либо множественного.
Библиографический список
Небольшое количество имен существительных как русского, так и немецкого языков имеют только форму единственного числа, характеризуются отсутствием отношения к счету, в этом случае они называются singularia tantum и имеют ряд смысловых групп: названия предметов, единственных в своем роде, например, kein grosses (Kirchen)licht (свет, огонь) - «заурядный человек, ничем не выделяющийся», trauriger Mond (месяц - небесное светило) - «угрюмый, нелюдимый человек»; названия различных веществ, материалов: рыбья кровь - «холодный, бесстрастный человек», горячая кровь - «темпераментный, эмоциональный человек», купоросное масло, der Abschaum (накипь) der Gesellschaft - «морально разложившиеся члены коллектива»; абстрактных понятий: - энциклопедический ум - «интеллектуал», горе луковое - «незадачливый, нерасторопный человек, недотепа», Аким-простота - «о простодушном, бесхитростном мужчине», святая простота - «наивный человек», куриная слепота - «ограниченный человек, не умеющий разбираться в действительности, людях», heilige Einfalt (простота), reine Unschuld (невинность) - «наивный, простодушный, бесхитростный человек».
Отсутствием числовой парадигмы могут характеризоваться имена существительные, имеющие собирательное значение. Существительные, обозначающие совокупность лиц или совокупность предметов, мыслимых как целое, становясь компонентами фразеологизмов-антропономинантов, вносят сему «собирательность» в семантическую структуру фразеологических единиц и всегда употребляются в единственном числе. Например, сатанинское племя, иродово племя, адово племя, хамово отродье, темный народ, бесовское племя, отребье общества, исчадье ада, скот набитый, дубье новочеркасское, Rindvieh (крупно-рогатый скот) mit Eichenlaub - «о крайне глупом человеке», seltenes Gewächs (растение) - «странный человек, чудак», ein blödes Volk - «глупый народ», faules Möbel (мебель) - «ленивый, пассивный человек», eine faule Bande (банда) - «лентяй».
Спиридонов поежился, прищурился и спросил вкрадчиво: - Людям? А где же тут люди, милок? Вот я да охранники... А больше нету людей. Вы?.. Разве вы - люди? Нет, милок, вы - черви слепые, адово племя (Северов П., Туровский М. НКРЯ. 1965).
Wir werden doch unsere Zeit nicht damit verlieren, diesem blöden Volk mühsam einzurichten, dass nur eine regelmässige Arbeit auf lange Sicht zum Ziel führt, wenn diese Leute das nicht begreifen wollen, sollen sie es lassen! (DWDS).
Форму только множественного числа имеют фразеологизмы-антропономи-нанты, содержащие в качестве стержневого компонента имена существительные со значением множественности, коллективности или парности, так называемые pluralia tantum, например, помои общества, подонки общества - «деклассированные, разложившиеся преступные элементы общества». В немецком языке единиц с подобным компонентом не обнаружено.
Функционирование категории числа фразеологизмов-антропономинантов, семантически ориентированных на характер человека, в русском и немецком языках представлено в табл. 1.
Таблица 1
Категория числа фразеологизмов-антропономинантов в русском и немецком языках
Коли-чество ФАН ФАН, потенциально способные образовать числовую парадигму ФАН, утратившие числовую парадигму
Singularia tantum Pluralia tantum
PФAН 260 31 б
НФАН 323 11 -
Таким образом, сходство в образовании категории количественной определенности в русском и немецком языках выявляется в флективности, т.е. наличии окончаний множественного числа. В немецком языке помимо внешней флексии есть внутренняя - умлаут, дополнительно употребляются суффиксы множественного числа, артикль. Количественное значение ФАН в обоих языках представлено преимущественно формой единственного числа либо не имеет числовой соотнесенности. Кроме того установлены фразеологизмы-антропономинанты, имеющие только форму единственного/множественного числа.
1. Золотова ГА. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. Москва: Наука, 1982.
2. Катермина В.В. Национально-культурная специфика образа человека (на материале русского и английского языков). Диссертация ... доктора филологических наук. Волгоград, 2005.
3. Купина Н.А. Коннотативность в семантической группе названий лица. Свердловск, 1979: 92 - 108.
4. Арсентьева Е.Ф. Сопоставительный анализ фразеологических единиц. Казань: Издательство Казанского университета, 1989.
5. Мокиенко В.М. Загадки русской фразеологии. Санкт-Петербург: Авалон, Азбука-классика, 2007.
6. Райхштейн А.Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии. Москва: Высшая школа, 1980.
7. Чепасова А.М. Семантические и грамматические свойства фразеологизмов. Челябинск: ЧГПУ 1983.
8. Ратушная Е.Р Семантическая структура фразеологизмов в процессе ее формирования и функционирования. Курган: Издательство КГУ, 2000.
9. Национальный корпус русского языка (НКРЯ). Available at: www.ruscorpora.ru
10. Корпус Берлинской Бранденбургской Академии Наук (DWDS). Available at: www.dwds.de
References
1. Zolotova G.A. Kommunikativnyeaspektyrusskogo sintaksisa. Moskva: Nauka, 1982.
2. Katermina V. V. Nacional'no-kul'turnaya specifika obraza cheloveka (na materiale russkogo i anglijskogo yazykov). Dissertaciya ... doktora filologicheskih nauk. Volgograd, 2005.
3. Kupina N.A. Konnotativnost' v semanticheskoj gruppe nazvanij lica. Sverdlovsk, 1979: 92 - 108.
4. Arsent'eva E.F. Sopostavitel'nyjanaliz frazeologicheskih edinic. Kazan': Izdatel'stvo Kazanskogo universiteta, 1989.
5. Mokienko V.M. Zagadkirusskoj frazeologii. Sankt-Peterburg: Avalon, Azbuka-klassika, 2007.
6. Rajhshtejn A.D. Sopostavitel'nyj analiz nemeckoj i russkoj frazeologii. Moskva: Vysshaya shkola, 1980.
7. Chepasova A.M. Semanticheskie i grammaticheskie svojstva frazeologizmov. Chelyabinsk: ChGPU, 1983.
8. Ratushnaya E.R. Semanticheskaya struktura frazeologizmov vprocesse ee formirovaniya i funkcionirovaniya. Kurgan: Izdatel'stvo KGU, 2000.
9. Nacional'nyj korpus russkogo yazyka (NKRYa). Available at: www.ruscorpora.ru
10. Korpus Berlinskoj Brandenburgskoj Akademii Nauk (DWDS). Available at: www.dwds.de >
Статья поступила в редакцию 01.12.19
УДК 811.35 DOI: 10.24411/1991-5497-2019-10264
Magomedov D.M., Cand. of Sciences (Philology), researcher, Institute of Language, Literature and Art n.a. G. Tsadasy, Dagestan Federal Research Center
of the Russian Academy of Sciences (Makhachkala, Russia), E-mail: m.daniyal@yandex.ru
SYNTACTIC ROLE OF CATEGORY OF TRANSITIVITY AND INTRANSITIVITY IN THE AVAR AND DARGIN LANGUAGES. The article considers the syntactic role of the category of transitive and intransitive verbs in the Avar and Dargin languages. This category takes an important place in determining the structural types of phrases and sentences. Transitional verbs of the Avar and Dargin languages tend to correspond to dynamic verbs that express the process of action. Intransitive verbs do not correspond with dynamic or statistic idea, expressing state, the result of the action. In the Avar and Dargin languages, the syntax organization of the sentence depends directly on this category. The author concludes that the functioning of syntactical structures depends on the categorical structure of verbal forms and subject-object names. Transitional and non-transitional forms are able to simultaneously condition two structures of the phrase - ergatory and nominative.
Key words: transitivity and intransitivity, Avar language, Dargin language, collocation, sentence, verb, syntax, subject, object, class category, category of number.
Д.М. Магoмeдoв, канд. филол. наук, науч. сотр. Института языка, литературы и искусства имени Г Цадаш, Дагеcтанcкий федеральный
исследовательский центр Российской академии наук, г. Махачкала, E-mail: m.daniyal@yandex.ru
СИНТАКСИЧЕСКАЯ РОЛЬ КАТЕГОРИИ ПЕРЕХОДНОСТИ-НЕПЕРЕХОДНОСТИ ГЛАГОЛА В АВАРСКОМ И ДАРГИНСКОМ ЯЗЫКАХ
В статье рассматривается синтаксическая роль категории переходности-непереходности глагола в аварском и даргинском языках. Категория переходности-непереходности занимает важное место при определении структурных типов словосочетаний и предложений. Переходные глаголы в аварском и даргинском языках, как правило, соответствуют динамическим, которые выражают процесс действия. Непереходные глаголы не соответствуют как динамическим, так и статистическим, выражающим состояние, результат действия. В аварском и даргинском языках синтаксическая организация предложения зависит непосредственно от категории переходности-непереходности глагола. Автор делает вывод о том, что функционирование синтаксических конструкций зависит от категориальной структуры отглагольных форм и субъектно-объектных имен. Переходно-непереходные формы способны параллельно обусловливать две конструкции словосочетания - эргативную и номинативную.
Ключевые слова: категория переходности-непереходности, аварский язык, даргинский язык, словосочетание, предложение, глагол, синтаксис, субъект, объект, категория класса, категория числа.
Категория переходности-непереходности является одним из основных свойств глагола аварского и даргинского языков, определяющим его синтаксические связи. Пронизывая всю систему глагола, категория переходности и непереходности выступает как наиболее важная и яркая грамматическая категория данной части речи. Понять специфику категории переходности и непереходности можно только в их сопоставлении. При сравнении обнаруживаются некоторые особенности во взаимных отношениях переходных и непереходных глаголов, их синтаксические связи [1 - 10].
В аварском и даргинском языках деление глаголов на переходные и непереходные затруднено тем, что многие глаголы могут употребляться в равной степени и как переходные, и как непереходные. В определенном контексте переходные глаголы могут выступать в непереходном значении, непереходные -в переходном. Иначе такие глаголы называются «диффузными», «лабиальными, «амбивалентными» [4, с. 119].
Переходные глаголы в аварском и даргинском языках, как правило, соответствуют динамическим, которые выражают процесс действия. Непереходные глаголы не соответствуют как динамическим, так и статистическим, выражающим состояние, результат действия.
Представляют интерес такие коррелятивные пары переходных и непереходных отглагольных форм, которые образуются супплетивно. Например: хве-зе - «умирать» (непереходный инфинитив), ч1вазе - «убивать» (переходный инфинитив); хут1изе - «оставаться» (непереходный инфинитив), тезе - «оставлять» (переходный инфинитив); к1алъазе - «разговаривать» (непереходный инфинитив), абизе - «сказать» (переходный инфинитив) и т.д.
Учет категории переходности-непереходности имеет большое значение для определения структурных типов словосочетаний и предложений: глагольные формы переходной семантики создают словосочетания эргативной конструкции, а глагольные формы непереходной семантики - словосочетания номинативной конструкции.
Категория переходности-непереходности тесно связана с субъектно-объ-ектными категориями. Так, в аварском языке переходные глаголы, имеющие в
своем составе классные показатели, координируются в классе с объектом действия, а непереходные - с субъектом действия. Это положение распространяется и на отглагольные формы. Например: 1) вацас бекьараб хур - «братом посеянное поле»; 2) вач1арав чи - «пришедший человек». В первом словосочетании совпадают категории числа и класса в объекте действия хур и в переходном причастии бекьараб, которые выражаются с помощью префиксального и суффиксального классно-числовых показателей. Во втором предложении непереходное причастие вач1арав своим префиксальным и суффиксальным классно-числовыми показателями координируется с субъектом действия чи, указывая на отнесенность последнего к I классу единственного числа. В этих предложениях координативные свойства классных показателей играют роль разграничителей переходного и непереходного причастий [5, с. 104].
Следует отметить, что в глагольном словоизменении категория переходности-непереходности не отражается. Например: 1) Учителасда бихьана ц!алдохъ-анас хъвараб кагъат. - «Учитель увидел письмо, написанное учеником», где ц1алдохъанас - субъект в эргативе, хъвараб - причастие переходной семантики, кагъат - объект в номинативе; 2) Дида вихьана гьоболлъухъ вач1арав вас. - «Я увидел мальчика, пришедшего в гости», где вач1арав - непереходное причастие, вас - субъект в номинативе.
При глагольных формах переходной семантики в роли субъекта действия употребляются, как правило, актанты разумных существительных, которые способны производить действие над каким-либо объектом. В роли выразителей субъекта действия выступают также имена существительные, означающие животных, явления природы и т.д.
Глагольные формы непереходной семантики выражают действие, которое не подразумевает объекта, на который это действие было бы направлено. Глагольные формы непереходной семантики координируются с актантом, оформленным именительным падежом, и образуют номинативную конструкцию. Например: 1) кьижараб бац! - «спящий волк», где кьижараб - непереходное причастие, бац! - актант в номинативе; 2) векерулев вас - «бегущий мальчик», где веке-рулев - причастие непереходной семантики, вас - актант в номинативе. В этих
