Категория количественности в славянских языках: числительные и квантитативы Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2013. № 6

М.В. Всеволодова

КАТЕГОРИЯ КОЛИЧЕСТВЕННОСТИ В СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКАХ: ЧИСЛИТЕЛЬНЫЕ И КВАНТИТАТИВЫ

Основные положения статьи: 1. В славянских грамматиках требует серьезной проработки грамматика числительных; 2. Славянские числительные в сочетании с существительными образуют определенную морфо-синтаксическую целостность — количественно-именные группы, или квантитативы (в том или другом виде существующие и в других языках), — специфически ведущие себя в синтаксисе; 3. В категории числа славянских существительных рационально наряду с единственным и множественным числом выделять и счетное множество. Эти положения показаны на ряде системных для разных славянских языков языковых явлений, некоторые из которых в нашей грамматике не отражены.

Ключевые слова: количественность, числительное, квантитатив, морфо-синтаксис, категория числа существительных.

Three main points of the article are as follows: 1. In the grammars of Slavic languages the grammar of the numeral requires thoroughly working through; 2. Slavic numerals when combined with nouns form a certain morphosyntactic global whole — i.e. quantitative-nominal groups, or quantitatives (existing in this or that shape in other languages, too) which behave in particular ways in syntax; 3. It would be rational to single out a countable multitude in the category of number in Slavic nouns, besides the singular and the plural number. These points are demonstrated and illustrated with a number of linguistic phenomena systemic for different Slavic languages. However, some of those phenomena are not reflected in our grammar.

Key words: quantitativeness, numeral, quantitative, morphosyntax, the category of number in nouns.

Об общих принципах представления материала. В современной лингвистике важное место занимает функциональная грамматика, в рамках которой есть разные модели языка, обусловленные конкретными лингвистическими приоритетами исследователей. Общеизвестна школа А.В. Бондарко, основные достижения которой представлены в шеститомной «Теории функциональной грамматики» (далее — ТФГ) [ТФГ, 1986-1996, 1-6] под его редакцией. Эта модель языка, заявившая о себе в конце 1960-х годов [Бондарко, 1967], дала инструмент описания грамматики в теснейшей и необходимой связи с выражением ею внеязыковых содержательных категорий. Концепция функционально-семантических полей/категорий (ФСП и ФСК)

стала основой анализа и описания языка не только в рамках школы

A.В. Бондарко.

Важное место в русистике занимает модель функционального (коммуникативного) синтаксиса Г.А. Золотовой, оформившаяся в начале 1970-х годов [Золотова, 1973], основной задачей которой является создание адекватного инструментария анализа языка художественной литературы. Разработанные Г.А. Золотовой языковые единицы (ЯЕ) — синтаксические формы слова, понятие изосемии/неизосемии, регистры текста и ряд других понятий позволяют на принципиально другом уровне, нежели в рамках традиционной грамматики, понимать и анализировать язык, в том числе и в прикладных целях.

Свое место в рамках функциональной грамматики заняла функционально-коммуникативная лингводидактическая модель языка — прикладное направление, еще в начале 50-х годов осознанное преподавателями русского языка как иностранного (РКИ) именно как грамматика функциональная, т. е. описывающая функционирование языка как средства общения, коммуникации, в том числе и в целях обучения русскому языку как иностранному [Амиантова и др., 2001]. Именно в этих целях Е.А. Брызгуновой была разработана концепция интонационных конструкций (ИК), без которых оказалось невозможным корректное представление категории актуального членения

B. Матезиуса [Ковтунова, 1976] как (в отличие от неславянских языков) инструмента категории предикации (предицирования, не предикативности) — главной грамматической категории русского предложения-высказывания [Кацнельсон, 1971; Лекант, 1974], без чего на современном уровне невозможно адекватное описание русского предложения-высказывания [Янко, 2001; Кодзасов, 2001].

В рамках прикладной модели выявлены категории, до сих пор не получившие соответствующего толкования и описания в теоретической грамматике, но необходимые для адекватного представления языка при обучении русскому языку инофонов, в первую очередь в среде общения, т.е. в пределах России. Специфика именно этого аспекта состоит в том, что учащийся слышит вокруг себя: в научных, деловых и личных контактах, в обыденном общении гораздо более богатую и разнообразную речь, нежели это представлено в нашей традиционной грамматике, базирующейся, главным образом, на языке художественной литературы и так называемом общелитературном языке.

В последние десятилетия (с середины 1980-х годов) принципиально изменилась стилистическая структура русского языка. На смену низкому, среднему и высокому стилям времен М.В. Ломоносова и общелитературному и просторечному послепушкинских времен, пришли функциональные стили, что первыми почувствовали преподаватели РКИ еще в 1960-е годы, когда поняли, что, во-первых, есть

понятие «синтаксис научной речи» [Лариохина, 1964, 1965, 1979], а во-вторых, что язык каждой науки специфичен и языковой материал, необходимый студентам-физикам и студентам-географам или биологам, медикам, военным, юристам, значительно разнится.

Примечание. Сейчас осознано полноправие и функционального стиля делового общения, сформировавшегося, очевидно, гораздо раньше многих других стилей, который, однако, еще в недавнем прошлом как необходимая составная нашей речи не воспринимался (вспомним ругательное «канцеляризмы»)1, но которому сейчас тоже нужно учить.

Практически неправомерно по отношению к носителям языка говорить о просторечии: везде с малых лет слушают радио и смотрят телевизор, не говоря об обязательном 9-летнем среднем образовании. Можно говорить о спонтанной речи (термин Т.М. Николаевой [Николаева, 2008]), или о языке естественного общения [Булыгина, Шмелев, 1997]. Поэтому нам сейчас для анализа и описания нужен весь язык, и актуальной становится концепция А.М. Пешковского о создании объективной (а не только нормативной) грамматики [Пеш-ковский, 2010]. Эта концепция подразумевает наряду с привлечением материала разных функциональных стилей и языка естественного общения, и анализ непроработанных еще областей грамматики (к которым относится и числительное не только само по себе, но и как компонент синтаксической формы слова и как фактор в структуре предложения).

В последнее время в русистике наиболее популярны когнитиви-стика и концептология, несомненно важные и нужные направления. К сожалению, для многих наших коллег грамматика ушла на задний план и не представляет интереса. Вместе с тем и когнитивистика, и концептология «живут», в первую очередь, в грамматике, о чем И.И. Мещанинов писал еще в 1945 г. [Мещанинов, 1945] . И без углубленного изучения грамматики эти науки не смогут стать частью фундаментальной грамматики, которая нам очень нужна и которой у нас пока еще нет ни для одного языка2. Проникновение грамматики в национальную концептуализацию мира прекрасно показано уже в работах С.Д. Кацнельсона «Типология языка и речевое мышление»

1 В свое время на одной из конференций после доклада об описательных предикатах (коллокаты у Ю.Д. Апресяна) типа решать — заниматься решением (проблемы) нас с негодованием спросили: Чем вы занимаетесь? Ведь это канцеляризмы, которые нужно выжигать из языка. Но в любом договоре фирм о сотрудничестве возможно только: Фирмы осуществляют сотрудничество (а не: сотрудничают). Да и язык любой науки невозможен без таких образований. Не говоря уже о том, что это — лингвистическая универсалия.

2 Мне иногда делают замечания, что первым об отражении действительности в языке писал еще Уорф в 1931 г. В 30-40 годы об этом писали Брюно и Есперсен, последний в [Есперсен, 1958/2006] в примечании к 3-й главе. Интересно сопоставить это примечание и статью И.И. Мещанинова, чтобы понять всю «огромность» и диапазон понимания этой проблемы И.И. Мещаниновым по сравнению с другими авторами, думается, до сих пор нашей лингвистикой не оцененные.

(1972), Н.Д. Арутюновой «Предложение и его смысл» (1976) и «Типы языковых значений» (1988); в фундаментальной работе Т.В. Булыги-ной и А.Д. Шмелева «Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики)» (1997) и мн. др. Будем надеяться, что эта концепция получит развитие.

А.М. Пешковский, в принципе, опирается на концепцию Гумбольдта о том, что человек живет в круге своего языка и выйти из него может только в другой язык [Humboldt, 1841-1852], с чем был согласен и А.А. Потебня [Потебня, 2010]. Другими словами, носитель языка может нарушать норму, но не может выйти за пределы системы своего языка. Все кажущееся нам неправильным в речи носителей языка не выходит за рамки системы данного языка, и лингвисты, должны эту систему знать. Наряду с традиционными грамматиками, направленными на культуру речи и общее образование, для того чтобы иметь адекватное представление об объективном положении дел в языке, чтобы понимать, объяснять и прогнозировать возможные изменения в языке, нам нужна и грамматика «внутри-лингвистического пользования». Сейчас такой грамматики нет. Материалом для нее должен служить язык в полном его объеме. Эта концепция отнюдь не отрицает и не снижает понятия нормы. Наоборот, она позволяет находить способы поддержания нормы, понимать причины ее изменения и прогнозировать их. Для такой грамматики нужны не только факты языка нашего естественного общения, но и синтез, и осмысление результатов исследований наших коллег за последние десятилетия, иногда, вроде бы, не связанных между собой и написанных в разных моделях языка, но в синтезе позволяющих понять и объяснить определенные явления в языке из, казалось бы, совсем другой области. Приведем один пример. В монографии [Шувалова, 1990], посвященной сложному предложению, показано, что в предложениях с придаточным условия при контролируемом действии синонимичны союзы если/в случае, если/при условии, что/ при условии, если: Мы пойдем в парк, если с нами пойдет папа/ в случае, если с нами пойдет папа/ при условии, что с нами пойдет папа /при условии, если с нами пойдет папа. Для неконтролируемого действия возможны только союзы если/в случае, если: Мы пойдем в парк, если /в случае, если у Миши не поднимется температура. Но не возможны два других: *Мы пойдем в парк при условии, что /при условии, если у Миши не поднимется температура. В монографии [Булыгина, Шмелев, 1997] рассматривается ряд синтаксических образований, где эта оппозиция релевантна, в частности, условия переносного употребления форм настоящего времени глагола в значении будущего, и выявляется, что переносное употребление возможно для глаголов со значением контролируемого действия типа Завтра мы

идем в парк; Через год мой сын кончает школу. И невозможно для неконтролируемого действия типа: *Скоро идет дождь; *Завтра у сына болят зубы. Сходная (и вполне предсказуемая) картина в англ. и др. языках: ср. We are leaving next night, но не *It is raining soon3?]. И значит, категория контролируемости/ неконтролируемости действия релевантна для разных разделов русской грамматики и заслуживает самостоятельного изучения и представления, но пока в составе «официальной» грамматики как таковая не выделена.

Сейчас мы уже можем говорить, с одной стороны, о более широком понимании грамматики, рассматривающей все уровни языка в единстве их функционирования, ср. такие понятия, как морфонология, морфосинтаксис и под., рассмотрение лексики как «рабочего тела» грамматики, без которого грамматика не существует, а с другой — не просто о грамматике русского языка, а о грамматике конкретных частей речи (ЧР) и конкретных категориальных классов слов. Одной из таких грамматик, пока не имеющей адекватного описания в славистике, является грамматика числительного, причем не только самого по себе, но и как ЧР, функционирующей в синтаксических построениях, то есть, на уровне морфосинтаксиса и собственно синтаксиса. Как было показано на примере категории контролируемости / неконтролируемости, языковые категории разных уровней имеют зоны взаимодействия и пересечения. В случае с числительными такой зоной пересечения представляется нам расширение формообразования Им. п. мн. ч. слов мужского рода на -а типа дома, как реликт форм двойственного числа (на этот счет есть и другие мнения, см. [Зализняк, 2002]), и, думается, это тоже проблема современной грамматики, в том числе и нормативной. И, наконец, все мы наблюдаем расширение «неправильного» употребления числительных. Что оно неправильно в рамках нашей нормы, нет сомнения. Но увидеть и проанализировать этот процесс, думается, мы должны. Это тоже один из разделов статьи.

Представим некоторые наблюдения (и наши, и других авторов) в следующем порядке: 1. Общие замечания о числительном как части речи; 2. Замечания о категории квантитативности; 3. Специфика славянского квантитативна; 4. Влияние категории двойственного числа на формы Им. п. мн. ч. некоторых существительных муж. р.; 5. Проблемы нарушения нормы в категории числительных.

1. Общие замечания о числительном как части речи

Практика профессионального общения показывает, что среди русистов нет единства взглядов на понятие «часть речи» (ЧР). Так, одни считают, что причастия и деепричастия — самостоятельные

3 Я благодарю за этот пример О.А. Смирницкую.

ЧР, другие — что это формы глагола4. В практике РКИ эти формы рассматриваются в рамках системных отглагольных образований. Но вместе с тем осознаются и как специфическая ЧР. Материал показывает, что выведение в самостоятельные ЧР только причастий и деепричастий, как форм, морфологически отличных от базовой формы, нелогично, поскольку разряды в других ЧР тоже не всегда изоморфны базовой форме. Действительно, русские прилагательные наряду со склоняемыми и согласуемыми сочетаниями слов более высокий, самый высокий, дают компаративы типа выше/скорее, и суперлативы-сочетания (с/с) выше всех/скорее всех, полностью совпадающие с компаративами и суперлативами наречий и относящиеся к классу неизменяемых. Форма инфинитива осознается русистами как исходная форма категории спряжения, как базовый представитель всех членов словоизменительной и словообразовательной глагольной парадигмы. Вместе с тем сам инфинитив есть неизменяемая форма, как, например, и наречия. Вспомним, что в «Грамматике» М.В. Ломоносова представителем глагола является первое лицо ед. ч. настоящего/будущего простого времени, а инфинитив занимает десятую позицию в реестре глагольных форм. В болгарском языке форм инфинитива нет вообще, и именно форма первого лица ед. ч. настоящего времени и есть словарный представитель данной лексемы.

Класс числительных, включающий три разряда: количественные, собирательные и порядковые, — тоже представлен морфологически разными разрядами. И здесь есть некоторые моменты, требующие осознания и обсуждения.

1. Что касается количественных числительных, то здесь выделим три случая.

1) В этом разряде наряду с собственно числительными системно используются слова ноль, тысяча, миллион, миллиард и выше, не имеющие другого способа выражения количества. Некоторые исследователи делят такие слова на два разряда: существительные и числительные [Валгина и др., 2002]. Но, опираясь на положение М.В. Панова о том, что частеречная принадлежность слова определяется только на основе его морфологических характеристик [Па-

4 В 1980-е годы на защите кандидатской диссертации по методике введения русских причастий в таджикской аудитории я спросила диссертантку, есть ли у нее алгоритм образования форм причастий. Она ответила, что есть, но он очень сложный. (Наша практика показала, что это достаточно простые алгоритмы, не совпадающие с данными в традиционных грамматиках.) Руководитель диссертационного совета академик Н.М. Шанский спросил у меня: «Причастия — это часть речи?» Я ответила утвердительно, на что он сказал: «Если причастия — это часть речи, то, о каком образовании может идти речь? Пусть запоминают как словарную единицу, пословно». Думаю, ни один преподаватель-практик с этим не согласится. В 2008 г. на защите докторской диссертации Ф.И. Панковым его первый оппонент Е.В. Красильникова поставила ему в упрек, что он вводит причастия и деепричастия в состав ЧР, в то время, как это только формы глагола.

нов, 1999], мы должны признать их существительными и только существительными. Но кроме них в речи системно выступают в количественно-именных сочетаниях и такие слова как тройка К три; пятеркаК пять, десяток, десяткаК десять, сотняК сто и под.: Двойку мальчиков не разглядела. На высоте кроме пулеметчиков остался десяток солдат. Из сотни детей мой сын вышел в десятку мальчиков, которым предложили прийти на следующий отборочный тур через 2 дня. Две сотни головоломок. Все они имеют категорию рода и соответственно согласование с ними определений: Москва покинула не только первую тройку, но уже и первую двадцатку самых дорогих городов мира. Кстати хоть одну золотую медаль финны-то возьмут на Олимпиаде, или так и будут в третьем десятке с Эстонией соревноваться?; имеют категорию числа: сотня — сотни, десяток — десятки, тысяча — тысячи, полную падежную парадигму обоих чисел. Разумеется, эти существительные могут иметь и предметное значение, например, названия денежных купюр и монет: Две мятые сотни и горсть мелочи. Армия Спасения собирает пожертвования. Я опустил десятку в запечатанную банку и прошел в Мол. Или названия номеров транспортных средств: Если бы он ехал на двойке, то убедился бы, что двойка стоит в тех же пробках что и четверка, и укачивает там, как и в четверке. Но эти употребления в данном случае нас не интересуют. Важно, что такие существительные системно выступают и в функции, свойственной числительному.

То, что эти существительные воспринимаются нашим языковым сознанием как представители категории количественности, показывает синтаксис, в частности, вариативность глагольных форм в функции сказуемого. Приведем примеры.

В норме существительные в позиции подлежащего сопрягаются с соответствующей формой числа глагола: И вот в кабинет вошла первая пятерка. Так, в бесконечных битвах, прошла тысяча лет. Явилась сотня каскадеров. Уже десяток лет прошел с того момента. Десятки лет прошли; их сосчитать нетрудно. В течение двух дней на двух сценах выступят десятки исполнителей различных музыкальных форматов. Так прошли сотни лет. Пройдут тысячи лет. Но в квантитативе в принципе возможны обе формы числа глагола: Тревожное подсознание подсказывало: после меня тоже пройдет три тысячи лет. Пришло три сотни человек. Перед нашими глазами сменятся семь династий, пройдут три тысячи лет истории Поднебесной. На ледовой арене выступили три сотни профессиональных фигуристов, артистов и певцов. Но в речи, в том числе в художественной литературе, отмечены и другие реализации:

1. Им. п. ед./мн. ч. существительного + ед. ч. глагола (в прош. вр. — ср.р.): Хоть тысяча лет прошло, ср. прошла тысяча лет. Сколько раз ты уже погиб, растворился, умер, переродился в тень. Сотня лет прошло. Смотри, уже десяток лет прошло, как постригли меня в монахи, и бросил я совсем эту пагубу. Ср.: Миллионы лет прошло, прежде чем нашла себе щелку на берегу океана и пронзила ее корешком живая травинка на планете (В. Астафьев), ср.: миллионы лет прошли. Он совершает маленькую прогулку на несколько дней, путешествуя почти со скоростью света, но когда он вернется, на Земле пройдет тысячи лет из-за замедления времени. Они ждут, когда пройдет сотни лет, и мы поумнеем и все расшифруем.

2. Ед. ч. существительного + мн. ч. глагола: Десяток лет прошли, как день. В нонтанах каждый день проходят десяток уличных торговцев. Проходят сотня лет, и языческий Рим распинает мужика только за то, что он говорил слишком много умных и добрых вещей. Прошли тысяча лет со времени разделения. Вот так и была основана династия, кстати, правящая в Японии и поныне. И когда же прошли тысяча лет, в 1966 году он (праздник) стал считаться государственным. Тысяча человек написали «Тотальный диктант». Прошли миллион лет, прежде чем возникли современные гигантские человейники из десятков сотен миллионов человек. При всей возможной «ненормативности» последних предложений, они, во-первых, логично объясняются восприятием квантитатива как единого назания множества; и, во-вторых, отнюдь не воспринимаются как «просторечие». Очевидна системная изоморфность ед. / мн. ч. форм глагола. Налицо — глубокое пересечение двух именных категориальных классов: существительных и числительных, объяснимое полевой структурой языка, где множества дискретных единиц пересекаются.

3. Пересечение этих двух классов выявляется и в том, что слова типа тысяча в одних и тех же контекстах осмысливаются говорящим как собственно существительное — главное слово словосочетания (далее «слово»), при котором зависимое имя стоит в Родительном приименном (далее «словоформа»), и как числительное, см., например: Раскопки, проведенные на вершине горы, обнаружили древнее культовое сооружение, украшенное около сорока одной тысячью наскальных рисунков. И в частности, все те истории, где мы показываем саму Церковь, священника, который усыновил 120 детей или который не дал сделать аборты двум тысячам матерей. И ср.: Не сделаны аборты более чем двум тысячам матерям, где «словом» является существительное матери, а числительное согласуется с ним в функции «словоформы». Оба одинаковых по содержанию предло-

жения принадлежат одному человеку. То же явление отмечено и для слова сто, см. ниже.

4. Как известно, в рамках класса количественных числительных выделяются три морфосинтаксических типа: простые пять, сорок, сто; сложные одиннадцать, двадцать, пятьдесят, девяносто; составные, представленные уже фактически словосочетаниями: двадцать три, сто девяносто семь. В восточно- и западнославянских языках составное количественное числительное не имеет внутри себя служебных единиц (но допускает в других разрядах), в южнославянских присоединяет названия единиц союзом и (i), ср. хорватское: sto cetrdeset i jedan stol. То же наблюдаем и в немецком языке: einundzwanzig. И значит, уже само составное числительное есть морфосинтаксическая единица — определенный тип сочетания слов. Наше разделение языка на уровни с жесткими границами не всегда адекватно. Все эти типы — склоняемые имена.

Примечание. Отметим, что числительное сорок, отличающееся структурно от числительных двадцать, тридцать, и числительное девяносто, отличающееся от пятьдесят, шестьдесят, семьдесят, восемь-десят, — есть только в восточнославянских языках: русском, украинском и белорусском. Во всех трех языках они имеют те же формы: сорок Им. и Вин. п. — сорока — все косвенные, кроме белорусского девяноста во всех падежах, что связано с принципами белорусского письма, опирающимися в основной массе случаев на фонетику. Во всех других славянских языках это формы, аналогичные всем другим: в сербском и хорватском чтерде-сет, деведесет; в польском — czterdziesci dziewi^cdzisi^t. Слова четыредесАте, четыредесАти и девяносто были в русском языке XI-XVII вв. [Шапошников, 2010, 1: 212; 2: 357] Относительно этимологии сорок и девяносто см. [Фасмер, 2009; Преображенский,1910-1914] и др.

5. В разряде собственно количественных числительные один, два согласуются по роду: один стол, одна рука, одно окно, два стола/окна, две руки. В старославянском языке слово (в современной транскрипции) единъ в значении числа склонялось по образцу местоимения той, равно как и слова два, оба [Плетнева, Кравецкий, 2012: 131-132]. А в значении некий, некоторый, имело формы числа и наряду с краткой — полную форму, ср. наши единый, единая, единое, единые, и склонялось как прилагательное. Впрочем, думается, что в случаях типа один глаз, одна рука, одно ухо и в те времена выступало собственно числительное. Причем они сохраняют это качество и в составных числительных типа двадцать один новый стол — двадцать одна детская рука — двадцать одно заказное письмо, сорок два новых / новые стола — сорок две детские / детских руки. Склонение этих числительных, как и числительных три, четыре5, несомненно адъективное. Как видим, вопрос классификации ЧР достаточно сложен.

5 Интересно, что в [Плетнова, Кравецкий, 2012] говорится о «словах, обозначающих числа», и не употребляется слово «числительное», поскольку в то время эта категория как часть речи у славян еще не сформировалась.

Помимо количественных, в грамматике выделяются следующие классы числительных:

6. Собирательные типа двое, пятеро, которые, очевидно, тоже можно отнести к именам: они склоняются, не согласуются и управляют Кр: трое внуков, семеро саней;

7. Порядковые типа первый, двадцать второй — склоняемые согласуемые адъективы. «Русская грамматика» 1980 г. [РГ-80], как известно, выводит порядковые числительные в разряд порядковых прилагательных, с чем мы принципиально не согласны и считаем их собственно числительными.

8. Комплексные Как известно, в ГРЯ-52 в состав собственно числительных входят и дробные числительные, которые ГРЛЯ-70 и РГ-80 из разряда частей речи вообще исключают, относя их к словосочетаниям (с/с). Вместе с тем образований, подобных дробным числительным и включающим составные числительные, т. е., с/с, несколько. Поэтому весь этот разряд мы отнесли к количественным числительным [Всеволодова, 2010; 2012 б, в, Всеволодова, Кукушкина, Поликарпов, 2013], и теперь видно, что в рамках количественных это самостоятельный разряд, во-первых, включающий несколько под-разрядов, а во-вторых, даже при обозначении числа (а не количества) выступающий в форме квантитатива, т. е. с/с, где есть грамматически главное «слово» и зависимая «словоформа». Это зона пересечения категорий числа и количества.

Комплексные числительные представлены следующими под-разрядами: дробные, степени, величины (размера), пропорции и диапазона, соотнесенности со временем (скорость, регулярность, частотность).

1) Дробные типа одна седьмая; пять целых и три восьмых (подразумеваются доли единицы), см.: Ноль целых одна десятая процента. Весит одно зерно 0,03 (ноль целых три сотых) грамма. В них соседствуют собственно количественные, порядковые (простые, сложные, составные) числительные и субстантивные единицы типа часть, доля, целая, само наличие которых (пусть и в нульформе) объясняет употребление числительных один, два в форме ж.р.: пять целых одна седьмая; пятьдесят пять целых тридцать одна сорок первая; три целых две пятых; четыре целых две десятых. Ср. системную вариативность при две, три, четыре: Одна целая и две десятые. — Сколько будет если одну целую две десятых перевести в дробь?

2) Обозначение степени: Ближайший мир, населенный двойниками землян, — шар радиусом сто световых лет, — располагается на расстоянии десять в степени десять в девяносто первой степени (1010 и в 91 степени) метров... Вероятность получается, примерно, со степенью десять в минус двести с лишним. На семинаре по мата-нализу: «Упрощенно это будет равно семь двадцатых в степени три

двадцать первых в степени четырнадцать третьих, умноженному на тридцать двадцать пятых в степени...»

3) Обозначения величины, разного рода размеров — линейных, площади, объема: В этом игроке — два метра двадцать пять сантиметров роста. Взрослая яблоня таких сортов (...) будет занимать площадь примерно восемь на шесть метров. Скала в четыре человеческих роста, на ее краю камень два на три и на три метра, снизу.

4) Отношения пропорции и диапазона: Один к семи — это соотношение болельщиков нашей команды по половому признаку. По статистике, соотношение женщин и мужчин, страдающих мигренью, — примерно, пять к двум. Рыба-король довольно крупная и может достигать в длину три — пять метров. Количество участников: пять — семь человек. Температура в десять — пятнадцать градусов Цельсия является оптимальной для кристаллизации меда.

5) Соотнесенность со временем: скорость, регулярность. Числительное один может быть в славянских языках опущено, во многих других — обязательно. Прирученные киты-убийцы могут развивать скорость 38 км/ч (тридцать восемь километров в час). На протяжении всей жизни человеческое сердце усердно трудится, совершая от пятидесяти до ста пятидесяти ударов в минуту. 15 фраз с частотностью от 3 999 до 1000 и 5 фраз с частотностью от 999 до 0. С места до скорости сто километров в час разгоняется за три секунды. Одиннадцатого января (...) вышли на запланированную пропускную способность — сорок человек в час.

9. Наречные единицы типа вдвое, втрое, ср.: [Зарплата] Вдесятеро меньше, чем у приличного специалиста с высшим образованием. Вдвадцатеро меньше, чем у кандидата наук на частной работе (Интернет)6. Ср. также единицы типа вдвоем, впятером.

Слова много, немного, мало, немало, достаточно, недостаточно, несколько, сколько-то, как известно, имеют две частеречные реализации: 1) наречие в случаях типа много работать, мало читать; см.: Отель несколько уставший, номера со старой мебелью; 2) числительное, требующее в русском и большинстве славянских языков Ыр7: много книг, мало воды, несколько роз. Сюда же относятся многие, немногие, некоторые (несомненные адъективы)8. У них две падежные

6 Примеры, взятые из Интернета, в дальнейшем не маркируются.

7 Мы пользуемся обозначениями падежных форм существительного символами Ыи — именительный, Ыр — родительный, Ыд — дательный, Ыв — винительный, №г — творительный, Ып — предложный, Ык — любой косвенный падеж без предлога или с предлогом. Соответственно для числительных — символом Ыит с соответствующим маркером.

8 Семантический аспект слов всякий, каждый, любо, некоторые, все, мало, немного и пр. прекрасно описан в разделе Логические операторы в естественном языке, в главе 1. Механизмы квантификации в естественном языке и семантика

парадигмы: со с/с большое/небольшое количество и с существительным множество (за эту подсказку спасибо О.Б. Сиротининой). Как показали курсовые и дипломная работы Анастасии Петрович (научный руководитель Ф.И. Панков), у них своя падежная парадигма, не представленная в нашей грамматике. В частности, для числительных много, немного, мало, немало падежная (словоизменительная по своей сути) парадигма ущербна9 и представлена в косвенных падежах дескрипциями со словами-экспликаторами количество, число и прилагательными большое, небольшое, малое, некоторое, системно выступающими в анафорической позиции: В его работе много ошибок. Из-за большого количества ошибок ему поставили двойку. Но и в других позициях также: Дело в том, что на рассмотрение экспертов поступает слишком много заявок. — В связи с большим количеством заявок поступления в наш садик — мы планируем открыть еще 3-4 садика.-И еще немного показателей. — К первому типу относятся приборы, выполняющие анализ по небольшому числу показателей.- На этот раз — совсем мало признаков драмы. — Остерегайтесь малого количества признаков схемы защиты. — С самого начала берется установка на отыскание малого числа признаков большой информативности.- Мы сможем найти достаточно читателей. — Основные идеи оказались важными для достаточного числа читателей. (Для носителей неславянских языков типично употребление определения многие, немногие: * Около дома стояли многие машины. * Из-за многих ошибок ему поставили двойку. В русском же многие, как представляется, имеет коннотацию 'большая часть, но не все'.)

Сами эти дескрипции имеют свою полную падежную парадигму, т. е. выступают, помимо Кк, и в Ки, и Кв: Для задач эволюции жизни это очень высокая вероятность и очень малое число признаков. Несмотря на все преимущества капота второго типа, некоторое число машин получило первый капот. В нашем распоряжении достаточное количество машин. Используйте малое количество повторов. Налицо пересечение двух множеств (составов двух парадигм разных ЯЕ), что объясняется полевой устроенностью языка, и сам факт такого пересечения, в грамматиках не представленный, думается, имеет свои реализации и в рамках других ЧР.

Примеры парадигмы со словом множество: И есть много случаев заболевания кишечника или др. болезни от парного молока. — Во множестве случаев стойку можно даже менять.

количественной оценки в [Булыгина, Шмелев, 1997: 193-207.] Нам нужен и аспект грамматический.

9 Парадигма у слова может быть ущербной, см. словоформу щец (Мне бы щец погорячее), не имеющей других реализаций. Ущербная парадигма есть у глаголов, см. сидеть = сижу, но висеть — ?

Числительные сами по себе обычно используются при обучении счету. В общении же они используются при определении количества предметов, явлений, признаков, и выступают в сочетании с существительным. Представим этот аспект проблемы.

2. Замечания о категории квантитативности

1. В нашей грамматике и в грамматике вообще категория коли-чественности рассматривается в первую очередь в рамках проблемы форм числа существительного и их значений, а также форм числа других ЧР10. (Кроме [ТФГ-5, 1996] см., например, [Крылов, 2005], где выявлены интересные моменты семантического плана и представлен интересный опыт оппозитивной организации основных признаков этой категории.) Но практически нет теоретических работ (или они мало известны) о собственно числительных и их роли в синтаксисе. А в большинстве случаев числительные выступают не сами по себе, а в составе количественно-именных групп, выражающих количество предметов или единиц счета, или число событий, признаков и т. п. И, как оказывается, здесь есть структуры, логическому объяснению на данном этапе не поддающиеся. Они описываются только в прикладных целях, например, чтобы научить будущих журналистов грамотно употреблять эти структуры [Валгина и др., 2002].

2. В наших грамматиках некоторые типы числительных и особенности их синтаксического поведения не прописаны. Эти проблемы выявились сначала при анализе коррелятов предлогов — словоформ, выступающих в функции предлога, но не выходящих из своей ЧР. К таким в славянских языках относятся параметрические существительные типа длина, высота, масса, скорость, крепость, этажность и мн.др., системно распространяемые количественно-именными группами типа два метра, сто километров в час и под. Отметим, что эти группы в данном случае выступают в приименной позиции в Им. п.: на доске длиной два метра, ехать со скоростью сто километров в час. Как оказалось, подобные группы, которые мы, вслед за А.В. Бондарко, назвали к в а н т и т а т и в а м и , составляют не просто множество, а вместе с другими аналогичными образованиями формируют функционально-семантическую категорию (ФСК) квантитативности (кванторности, нумеративности), несомненно, являющейся одним из грамматических центров функционально-семантического поля (ФСП) количественности. В «Теории функциональной грамма-

10 О понятийной категории количественности см., например: Акуленко, 1990: 216-246; Бодуэн де Куртенэ, 1927/ 1963: 311-324; Булыгина-Шмелев, 1997; Есперсен, 1924/1958; Жаботинская, 1992; Исаченко, 1960; Копыленко, 1993; Панфилов, 1977: 158-285; Холодович, 1949/1979; Храковский, 1989, 1999; Реформатский, 1960/1987; Чеснокова, 1992; Швачко, 1981; Шмелев, 2002 (приводим этот список вслед за С.А. Крыловым [Крылов, 2005]).

тики» под ред. А.В. Бондарко эта часть категории количественности не представлена, хотя и упомянута в тексте [ТФГ-5, 1996: 161]. И не потому, что авторы что-то пропустили, а по причине ее отсутствия как объекта изучения в грамматике.

Вместе с тем уже при описании коррелятов предлогов выявился фрагмент этой категории, показавший, что все множество формирующих его единиц есть не просто ряд образований, которые можно перечислить через запятую, а множество, семантически и структурно организованное, — фрагмент ФСК квантитативности как одной из составляющих ФСП количественности [Судзуки, 2008; Всеволодова, Кукушкина, Поликарпов, 2013].

3. В русском языке мы нашли некоторые специфические характеристики числительных в составе квантитативов, в наших грамматиках не выделяемые. В частности, квантитативы в ряде случаев имеют падежные парадигмы, отличные от падежных парадигм входящих в них существительных. Этот аспект представлен ниже.

4. Сами числительные как морфологическая категория в разных славянских языках ведут себя по-разному:

1) Если восточно- и западнославянские славянские числительные пять — девять и составные с этими числительными на конце склоняются: двадцати пяти, двадцатью пятью, то в хорватском и сербском они потеряли склонение. В болгарском и македонском языках все числительные, как и другие имена, потеряли склонение. Если в русском языке числительные типа пять сохранили склонение, свойственное словам женского рода третьего склонения типа кость, в частности в Тв. п. имеют форму на -ью, ср. костью — пятью, то в польском языке они здесь приняли окончание числительных два, три, четыре — старое окончание двойственного числа: р^еюта, dziesiqcioma. Как видим, двойственное число не исчезло в славянских языках бесследно, а оставило очень заметное наследие. Диапазон этих изменений по языкам и диалектам даст интересный материал для осмысления самих механизмов развития языка и факторов, влияющих на типы изменений, то есть позволит в истории языка перейти от фиксации явлений к их гносеологическому объяснению.

2) В русском языке в составном порядковом числительном склоняется в форме адъектива только последнее числительное: в тысяча девятьсот сорок первом /в тысяча девятьсот сороковом /в тысяча девятисотом /в тысячном году нашей эры. В польском языке склоняются два последних числительных-адъектива: w dziewщcset С1(егй1(е8(ут р1ет$1ут / w tysiqc й11ем1%с$е(пут С1(егй1(е8(ут / w (унщетпут dziewi$csetnym. Это опять морфосинтаксис.

3) Об употреблении союза в составе числительных говорилось выше.

Наверняка, таких явлений гораздо больше.

3. Специфика славянского квантитатива. Представим материал в таком порядке: 1. Отличие славянского квантитатива от квантита-тивов других языков и его место в категории числа существительного; 2. Национальная специфика квантитативов в разных славянских языках; 3. Причины специфики славянских квантитативов; 4. Структура и грамматические характеристики русских квантитативов.

3.1. Отличие славянского квантитатива от квантитативов в других языках состоит в следующем. Во всех других, теоретически известных мне, языках числительные составляют с существительным словосочетания, где грамматически «словом» во всех случаях является существительное, а числительное — грамматически зависимая «словоформа» — выполняет при нем функцию количественного определения. Известны некоторые варианты такой реализации квантитативов в неславянских языках. При этом важными оказались следующие факторы: 1) отсутствие/ наличие категории числа в языке; 2) числительное как носитель смысла в с/с; 3) обязательность/ факультативность счетных слов.

Представим их.

3.1.1. Если в языке нет категории числа существительных, возможен только один вариант типа: рука — 'два/пять/сто детский рука'.

3.1.2. Если в языке есть категория числа, то пока известны два типа словосочетаний:

1) с ед. ч. имени при числительном один и мн. ч. имени при два и больше (представлю возможную кальку) 'один стол / один (одна) рука'— 'два / пять / сто один столы, два / пять / сто один руки'. Так обстоят дела, например, в немецком и английском языках.

Как показали сопоставительные данные с новогреческим языком, полученные студенткой филологического факультета МГУ Викторией Ладневой11, русским предложениям Пришли / Пришло два / три / четыре известных преподавателя или Пришли /Пришло двое /трое /четверо известных преподавателей — в новогреческом соответствует один тип модели (дадим кальку): Пришли два / три / четыре известные преподаватели (Ыи. мн. ч.); равно как и русским Пришли / Пришло пять / пятеро известных преподавателей: (калька) Пришли пять известные преподаватели (Ыи. мн. ч.);

2) с ед. ч. имени в сочетании с числительным, как это имеет место в иранских и тюркских языках. Показателем мн. ч. в таджикском языке является формант -хо: кетоб (книга) — кетобхо (книги, много, несколько). Но при наличии числительного выступает только форма ед. ч. як хетоб 'один книга' — ду кетоб 'два книга' — чор кетоб 'четыре книга' и т. д. Тот же тип сочетаний выступает в тюркских языках: 'один /два/пять, сто стол /рука'. Форма мн. ч. существи-

11 Курсовая работа выполняется под научным руководством автора.

тельного представляется излишней, поскольку смысл множества передан. Такое образование можно воспринять и как составную часть категории числа — определенное множество.

3.1.3. В некоторых языках, например, в китайском, корейском, в иранских языках в составе квантитатива обязательно строевое — счетное — слово типа штука или человек, с которым и сочетается числительное, образуя «вторичный квантитатив», выполняющий при базовом существительном функцию количественного определения. Позиция определения маркируется послелогом. Эта структура может соответствовать русскому родительному приименному. Представим русские квантитативы и рабочую кальку. В китайском языке числительный компонент квантитатива + счетное слово с послелогом 'де' стоит в препозиции к имени: один дом -'один штука де дом' — 'одной штуки дом'; одна чашка -'один штука де чашка' — 'одной штуки чашка'; пять студентов — 'пять человек де студент' — 'пяти человек студент' Интересно, что в соответствии с этим правилом, нашим сочетаниям типа стакан воды, тарелка супа, две полки книг соответствуют структуры типа 'один штука стакан де вода' — 'стакана вода'; 'один штука тарелка де суп' — 'тарелки суп', 'два штука полка де книги' — 'двух полок книги'. Отметим, что наличие числительного один в такого рода сочетаниях свойственно и многим другим языкам. В японском языке выбор счетного слова определяется классом предметов или явлений, названных существительным. Так, для зонтов, карандашей, палок, пальцев — это хон, для некрупных животных типа овец, собак, зайцев — хики, для газет, карт и под. — май и т. д.

3.1.4. В славянских же языках числительные в сочетании с существительным образуют целостность другого типа. Это проявляется в том, что для с/с12 в позиции Им. и Вин. п., т.е. в прямых падежах, «словом» оказывается числительное в Кити. и Китв., а «словоформой» — существительное в Кр. В косвенных же падежах «словом» является существительное, а числительное-«словоформа» согласуется с ним по падежу, ср: стоит дом / стоят дома, вижу дом / дома, но стоит пять домов /два дома вижу пять домов, /два дома ср. в других падежах: у домов — у пяти/у двух домов, к домам — к пяти/к двум домам, с домами — с пятью/с двумя домами, о домах — о пят/о двух домах. Но в каких-то случаях числительное может сохранять функцию «слова» и в косвенном падеже: После ее [естественной дамбы] прорыва вода хлынула в Черное море потоком, сравнимым с 200 Ниагарских водопадов (Знание — сила, 4/13), = с двумястами

12 Как показали наши материалы [Всеволодова, 2012а], для нашей модели языка большей объяснительной силой обла-дает концепция широкого понимания словосочетания, в которую форма словосочетания в концепции В.В. Виноградова входит как базовая единица.

Ниагарских водопадов. Очевидно, -стами воспринимается говорящим как Твор. падеж имени (ср. выше со словом тысяча). В данном случае это можно объяснить тем, что сам Ниагарский водопад один. Ср.: Река с двумястами водопадами. Слово сто в составе сложного числительного сохраняет здесь «существительность». Впрочем, возможно, что это и просто синонимическая пара, ср.: На входе придется расстаться с двумястами рублями. — Я пошел в магазин с двумястами рублей. Полностью затоплено 10 улиц с двумястами домами—Келек миновал деревню Имам-Дура с двумястами домов; ... располагается одноименный поселок с тремястами жителями, магазином, столовой — Илимский острог, небольшое поселение, меньше чем с тремястами жителей. Ксандр выступил с пятьюстами солдатами для наведения порядка на восточных землях графства. — Он может, сидя в Сальсе с пятьюстами солдат, погубить сорокатысячную армию. Системно числительное сохраняет функцию «слова» в некоторых случаях склонения (см. ниже).

Что касается счетных слов, то в славянских языках они факультативны, хотя и образуют системные сочетания, см.: Кроме Веленчука, около костра грелись еще пять человек солдат моего взвода. (Л. Толстой). Я забрала с собой двадцать человек студентов. Я прочитал десять тысяч семьсот пятьдесят три штуки книг.

Как видим, квантитатив — это лексико-грамматическое единство, состав и поведение которого на современном уровне не всегда объяснимы и пока не нашли соответствующего грамматического представления. Но прежде чем рассмотреть хотя бы некоторые из этих случаев, постараемся понять, в чем причины специфики славянских квантитативов.

3.2. Причины специфики славянских квантитативов. Таких причин, к настоящему времени, можно назвать две: 1) собственно грамматическая — изменения в категории числа существительных; 2) когнитивная — специфика славянского языкового мышления. Рассмотрим их.

3.2.1. Изменения в категории числа славянских существительных и последствия этого в грамматике квантитативов и в категории числа существительных. Если логика синтаксических отношений в случаях стоит новый дом — стоят новые дома понятна (согласование по числу и роду), то как можно объяснить такое построение: стоит/стоят два/три/четыре новые/ новых дома — где существительное в форме Род. п. ед. ч., прилагательное — в Им./Род. мн., а глагол может стоять в ед. и мн. ч. И хотя в норме указывается, что в словосочетаниях со словами муж. и ср. рода нужно употреблять Род. п.: оба высоких берега, три открытых окна, а для жен. — Им. п.: две большие руки, это указание, во-первых, все равно не объясняет проблему согласования чисел и падежей этих

словоформ, а во-вторых, во всех сферах языка оно далеко не всегда соблюдается, как например: Утром две ладони, две больших руки Мыли окна в доме наперегонки. Обе новых машины предназначаются для междугородних маршрутов. Два новые дома в старом болгарском стиле. На Андреевском спуске снесли три старые дома. Сфотографируйте три красные автомобиля (второй вариант — три зеленых). Два большие яблока, зеленых сортов, натереть. Три новые платья на 42-44-46-48. 350руб. Другими словами, в узусе Им. и Род. п. прилагательных в этих словосочетаниях синонимичны.

Кое-что нам объясняет история языка. Во-первых, как известно, в славянских языках дольше других индоевропейских языков сохранялось три формы числа существительных: единственное, двойственное (дв. ч., дуалис) и множественное13. Флексией дуалиса для слов муж. р. на согласный, мы знаем, было в Им. и Вин. п. ударное окончание -а, сохранившееся в русском языке в названиях парных предметов типа глаза, бока, рога, берега, ср. также сохранившиеся формы дв. ч. названий парных частей тела в ср. р.: очи, уши, плечи. Во-вторых, если числительные один, два, три, четыре изначально были близки прилагательным, что видно по падежным формам и подтверждается наличием трех форм рода и формы мн. ч. у числительного один, двух форм рода у два/две, а также тем, что с числительными три, четыре выступал Им. п. мн. ч. существительных, ср. из «Домостроя»: три пьрсты равны имЪтн вкупЪ а два персъта имЪтн тклотт; или из «Новгородской летописи»: НзбрашасА три браты с роды свонмн, то числительные от пять и выше были полноправными существительными, ср. запись XVIII в.: купилъ другую тридцать коровъ; из новгородских грамот: пришли еще одну десять лососей. Этим объясняется Крр1 присоединяемого существительного. В отличие от неславянских языков числительное не конкретизировало существительное, а управляло им, ср.: горсть орехов — пять орехов.

Примечание. Кстати, это дает нам хороший методический прием обучения склонению числительных. Числительные пять — двадцать, тридцать, склоняются по образцу слов жен. р. 3-го склонения типа кость. В числительных пятьдесят — восемьдесят склоняются обе части: пятидесяти, пятьюдесятью. Числительные двести — четыреста и пятьсот — девятьсот сами в свое время представляли квантитативы, поскольку слово сто воспринималось как существительное и имело формы ед. и мн. ч. Поэтому склонение этих числительных вводится через склонение

13 Категория дв. ч. представлена в санскрите и в древнегреческом; еще в XIX в. она была живой категорией в литовском языке. Из современных индоевропейских языков к середине ХХ в. остатки дв. ч. сохранял ирландский язык (группа кельтских языков). В большинстве славянских языков категория дв. ч. начала утрачиваться до Х в. н. э., так как уже в первых памятниках старославянской письменности наряду с употреблением форм дв. ч. без числовых показателей два, оба есть употребление форм дв. ч. с подкрепляющими значение этих форм числительными. В настоящее время категория дв. ч. сохранилась в словенском и серболужицком [Щерба, 1913] языках.

квантитативов типа два/три/четыре окна — пять/девять окон, срю: три окна — триста (здесь ста — Ыи р1< съта), пять окон — пятьсот, трем окнам — тремстам, пятью окнами — пятьюстами. Само слово двести в русском языке — абсолютный след двойственного числа, где конечное и есть результат свойственных русскому языку редукции или перехода в другой звук безударной гласной. В других славянских языках сохранилась либо форма 'двесте', ср. польск. dwiescie., либо, как в сербском и хорватском двеста, где это числительное «присоединилось» к триста, четыреста. Ср. выше пример с водопадами.

В какое-то время категория дв. ч. стала ослабевать, потребовалось ее подкрепление числительными два, оба, объединившимися с три и четыре, что не спасло ее от падения. С тех пор считается, что в славянских языках существует две формы числа существительного: единственное и множественное. Нельзя сказать, чтобы дв. ч. ушло без следа. Слова очи, уши, плечи, западнославянские г^се, гисе — это старые формы дв. ч. в функции мн. ч. И только болгарский и македонский языки сохранили память о дв. ч., распространив эту категорию на все квантитативы, пусть только для слов муж. р. на согласный, которые в сочетании с любым числительным от два и выше имеют окончание -а/-я — окончание Им./Вин. п. дв. ч. в древнеболгарском языке. Эта категория получила название счетного множества. Таким образом, в этих языках фактически выделены три формы числа существительного: ед. ч. — стол, мн. ч.- столове, счетное множество — град — два града, стол — три стола, славей — четири славея, кон — пет коня и т. п. Интересно, что в сочетании с местоименными числительными колко, толкова, няколко выступает также счетная форма: колко броя, няколко лева, толкова речника и т. п., а в сочетании с много — мн. ч. — много столове, где неопределенное числительное выполняет функцию количественного определения14. У счетного множества и мн. ч. свои взаимоотношения: слова жен. и ср. р. счетной формы не имеют, в определенных условиях и для муж. р. вместо счетной формы выступает мн. ч., но это другой вопрос. Важно, что эта категория есть.

Логично предположить, что и в других славянских языках категория дв. ч. уступила место категории счетного (числового) множества, или категории квантитативности. Этот вывод «выплыл» у нас еще в семидесятые годы при анализе категории именной темпоральности [Всеволодова, 1975: 276]. Но подтверждение он получил именно сейчас при анализе категории предложных единиц [Всеволодова, Кукушкина, Поликарпов, 2013; Судзуки, 2008]. Именно категория квантитатива выпала из поля зрения лингвистики. А она, во-первых, в каждом славянском языке имеет свои особенности, во-вторых, в ней есть аспекты, не отраженные в нашей грамматике, в частности, упо-

14 Я благодарю заведующего кафедрой русского языка университета им. Климента Охридского в гор. Велико Тырново (Болгария) Гочо Гочева за постоянную помощь в работе.

требление квантитативов в предложных сочетаниях, и в-третьих, — это распространение форм мн. ч. на ударное -а у того же, что и в болгарском и македонском языках класса существительных муж. р. типа дома, города в русском языке как один из результатов утраты дв. ч. (о другой точке зрения, А.А. Зализняка, имеющей свои основания, см. ниже). Но основное, пожалуй, сводится к тому, что по причине совпадения словоформ многих существительных в Им. п. дв. ч. и в Род. п. ед. ч. стола — стола, книги — книги, в языковом сознании южных и восточных славян произошло переосмысление формы, и форма Им. / Вин. дв. ч. в большинстве этих языков стала восприниматься как форма Род. п. ед. ч. Об этом см. ниже. Но есть еще один фактор. Очевидно, с конца XVIII — начала XIX в. и в названиях количеств стали происходить определенные изменения: категория числительного стала превращаться в самостоятельную категорию, слова типа пять перестали восприниматься как слова жен. р. и согласовывать с собой прилагательные и глаголы. Этот процесс еще идет, что проявляется в нарушении нормативного употребления числительных в речи многих, в том числе, и имеющих высшее образование людей. Более конкретные моменты рассмотрим ниже.

3.2.2. Специфика славянского языкового мышления. Как было видно выше, в некоторых языках достаточно одного показателя числа — либо формы существительного, либо числительного. В других самое общее семантическое согласование числительное один и существительное в ед. ч., числительное от два и выше — и мн. ч. существительного. В принципе в славянских языках то же самое, но вместе с тем синтаксическая связь не только числительного и существительного, но и форм прилагательных в составе квантитатива, и форм числа и рода глаголов при разных типах квантитативов в предложении иногда не могут быть объяснены грамматически. Сам славянский квантитатив и его роль в предложении свидетельствуют о том, что это не просто сочетание слов, а гораздо более глубоко внутренне связанное целое, в котором смысл не просто складывается из сочетания двух словоформ, а закреплен в синтаксической структуре всего предложения и связан с такой характерной для славянских языков особенностью, как усиление средств, способов выражения смысла. В частности, это редупликация разных типов, как повторение одного слова типа быстро-быстро (бежал), так и удвоение смысла сочетанием синонимов, типа к вопросу о чем (ср. к вопросу чего/о чем), или введение дополнительных формантов: рассказал, как ездили/рассказал о том, как ездили. Категория количественности — одна из важнейших в славянской концептосфере. В ФСК именной лока-тивности и именной темпоральности пересечение с этой категорией имеет место уже в самых первых рангах оппозиций, в самом центре системы [Всеволодова, Владимирский, 1982/2009; Всеволодова,

2000: 105, 112,]. Возможно, именно поэтому славянский квантитатив представляет собой такую целостность, иногда не объяснимую с позиций современной грамматики. Представим некоторые аспекты наших квантитативов.

3.3. Национальная специфика квантитативов в разных славянских языках. Специфика славянских кванитативов, во-первых, в том, что в них могут выступать не только количественные, но и собирательные, и комплексные числительные. Выбор каждого из этих разрядов обусловлен определенными факторами. Так, при выражении разного рода параметров, т.е. не числа, а величины — наряду с количественными: сто метров, пять часов, семь грамм, — выступают комплексные числительные, в составе которых возможны и порядковые числительные: Только годовая энерговыработка уже перевалила за величину десять в двадцатой степени. Довольно просторный прямоугольник площадью пять на шесть метров15. Некоторые типы существительных допускают, а некоторые требуют постановки именно собирательного числительного, которое, в свою очередь, выступает не во всех типах. А это уже морфосинтаксиче-ский фактор. Во-вторых, в том, что в этой категории сохранились реликты двойственного числа. И, в-третьих, в том, что в некоторых славянских языках в эту категорию вмешивается категория грамматического рода. Покажем эту специфику на квантитативах 1) с два, три, четыре; 2) с собирательными числительными; 3) на составных числительных с конечным один/одна/одно и два/две.

3.3.1. Кванитативы с два-три-четыре . Исчезновение категории дв. ч. привело к перестройке некоторых словосочетаний существительных с два, три, четыре, которое по-разному реализовалось в славянских языках. Есть три типа таких подчинительных словосочетаний: 1) словосочетания, где числительное является количественным определением-«словоформой», а существительное в прямых падежах мн. ч. является «словом»; 2) словосочетания, где «словом» в прямых падежах является числительное, а «словоформа»-существительное в этом случае стоит в форме Род. п. ед. ч.; 3) словосочетания, где присутствуют оба типа структур.

1. Первый тип представлен в западнославянских, в частности, в польском языке, где словосочетания с dwa, trzy, cztery системно выступают с Им. п. мн. ч. имени: dwa/trzy/ cztery stc+y / konie /lata / pola, dwie panie / r§ce, а прилагательные и глаголы — во мн. ч., в том числе и в составных числительных: dwa dziesciadwa nowe stc+y / sto dwie m^ode panie. (Не обсуждаем здесь категорию мужского лица типа dwóch panów przyszio / dwaj panowie przyszli.)

15 Рамки статьи не позволяют нам подробно остановиться на комплексных числительных, подробнее см.: [Судзуки, 2008, Всеволодова, Кукушкина, Поликарпов, 2013].

2. Чистый случай сочетаний второго типа представлен в русском языке, где даже слова муж. р. — имена парных предметов, исконно выступающие в старой форме дв. ч. типа глаза, берега, бока, рога, в этих сочетаниях выступают в форме Род. ед.: оба глаза, оба берега, оба бока, оба рога (заметим, оба сейчас — всегда анафора, ср. в церк. сл. обанадесАть. Напомним, что определение к этой форме стоит в форме мн. ч. и может быть выражено как Им., так и Род. п.: два синие/ синих глаза. Объяснить конъюнкцию этих форм с мн. ч. определения в Им. п., вероятно, можно исторически, когда при три / четыре эта форма определения была системна, но вопрос о Род. п. мн. ч. остается открытым. Что касается формы числа глагола, то интересно отметить, что если при два / две глагол может выступать в обеих формах числа: лежат / лежит / лежали / лежало два журнала / две книги, то при оба / обе глагол в норме выступает в форме мн. ч.: В течение полугода оба журнала выходили параллельно. Оба дома стоят в лесу. Обе башни стоят рядом. Но в спонтанной речи возможно и ед. ч. глагола: В архиве лежит оба решебника. Лежало оба диска. В слами у нас лежит обе именные педальки Вая. Дома стоит обе консоли. Раньше стояло обе зимних щетки, но одна из них слетела с крепления. Вот точно также висело оба колеса у меня.

3. Но особенно интересной представляется ситуация в украинском и белорусском языках. В русском языке словоформы существительных в сочетаниях с два, три, четыре типа два дома, три руки, четыре окна однозначно воспринимаются как Род. п. ед. ч. Воспринимаются не только грамматистами, а, в первую очередь, и носителями языка, чему есть подтверждение в памятниках, где употребляется генитив на -у, ср. в двинских грамотах еще XV в. на два году. В сербском и хорватском языках то же самое: после два, три, четыре и составных с ними выступает по определению этих грамматик Род. п. ед. ч.: Dosla su cetrdeset i dva studenta / autobusa / taksija. Dosle su cetrdeset i dvije studentice. Prosla su cetrdeset i tri Ijeta. В белорусском языке с два, тры, чатыры в номинативе мн. ч. выступает только муж. р. на твердый согласный: стаяць / стаял1 два / тры / чатыры сталы и слова ср. р., но некоторые в старой форме дуалиса типа акны, при том, что во всех косвенных падежах, как и в собственно мн. и в ед. ч., выступает форма с инициальным губным вокна, вакно. (Интересно, почему акны, хотя в ср. роде должно бы быть ami.) Словоформы муж. р. на мягкий согласный и на к-, г-, х- и слова жен. р. и муж. р. первого склонения осознаются, как и в русском, как Род. п. ед. ч., ср.: два кат (мн. ч. кот), два суддз1, но грозныя суддзг, два бацьт, но усе бацьщ дзверут, дзве нагi, дзве сцяны, ср. Им. п. мн. ч.: рут, ногг, сцены (стены). Как видим, налицо теснейшее взаимодействие морфонологии и морфосинтаксиса. В украинском все формы имен в сочетании с два, три, четыре осознаются и грамматически определя-

ются как формы Им. п. мн. ч., а при наличии различия в ударениях — как акцентуационные варианты; т. е. в словосочетаниях Дв1 хати и мог хати обе словоформы считаются формами Им. п. мн. ч. Но если при Им. п. мн. ч. существительного прилагательное стоит в Им. п. мн. ч.: два нови столи, то в Вин. п. — в форме Род. п.: два нових столи. (Кстати, наш материал их поисковых систем Интернета показал, что в русск. языке для Им. п. мн. ч. свободно и выступают обе формы: Здесь возводятся два новые дома. — Два новых дома будут построены в селе Аллак в 2012 г., но в Вин.п. для слов муж. р основным является Род.п. даже при неодушевленных существительных: Продаю два новых дома; Один новый автомат АК-12 в обмен на три старых автомата со склада Минобороны. Нами найден только один пример: Снесли два старые дома. Для с/с со словами ж.р. системны обе формы: Дети, которые возьмут почитать три старые книги; — Выдал три старых книги о лицедеях)16. Как это объяснить с точки зрения грамматики? Различия в ударениях грамматисты объясняют влиянием дв. ч. В этих трех восточных языках при два, три, четыре такая форма — это одна и та же форма. Разница в ее грамматическом осознании, что вторично и, наверняка, имеет в каждом случае свое обоснование. В белорусском и украинском языках, не подпавших, в отличие от русского, под такое сильное влияние староболгарского (старославянского) и развивавшихся «более самостоятельно», в сочетаниях с два, три, четыре соседствуют морфологически разные формы существительных: собственно мн. ч. и остатки дв. ч., интерпретируемые по-разному в грамматике каждого языка. Эти различия есть только в прямых падежах. В косвенных — везде мн. ч. К сожалению, мы не располагаем материалами по русинскому — четвертому восточнославянскому языку.

4) Квантитативы с Ыр«^ системны в позиции Им. и Вин. п. В косвенных же падежах имя выступает в функции «слова» в форме соответствующего падежа мн. ч., а числительная «словоформа» согласуется с ним по падежу: у домов — У двух новых домов уже сделали бетонную стенку; к домам — Оптоволокно проложено только к двум новым домам; с домами — Дача с двумя новыми домами; о домах — Обновлена информация о двух новых домах в Черноголовке. Это общеизвестный факт, но налицо падежная парадигма словосочетаний, где прямые и косвенные падежи формируются разными формами числа существительных; где в прямых и косвенных падежах числительное и существительное в словосочетаниях меняются функциями («слово» и «словоформа»). И это, безусловно, определяется спецификой статуса самого квантитатива, как особой

16 Я благодарю проф. Университета им. Янки Купалы в Гродно (Белоруссия) М.И. Конюшкевич, проф. Университета в Донецке (Украина) А.А. Загнитко, коллегу из Хорватии Ивану Матас за помощь в подборе и осмыслении материала.

морфосинтаксической структуры, особой языковой единицы. Нельзя не обратить внимания на синонимику разных форм числа глагола, где на формальном уровне трудно однозначно объяснить такое функционирование с учетом закона семантического согласования как главного фундаментального закона Языка. Соответственно, рационально поставить вопрос о месте квантитативов в категории числа.

3.3.2. Квантитативы с собирательными числительными. При собирательных числительных существительное в прямых падежах выступает в Род. п. мн. ч., т.е. это всегда «словоформа». Определение же выступает в прямых падежах в препозиции к числительному в Им. п.: Мои двое сыновей уже вспоминают это; а в препозиции к существительному — в Род. / Я, двое моих сыновей и четверо внуков очень дорожим своей фамилией. С собирательными числительными в норме сочетаются, как известно, не все существительные, а только:

1. Одушевленные — антропонимы и зоонимы: Семеро школьников престижной школы заболели туберкулезом. Пятеро девочек погибли под обломками рухнувшей школы; Волк и семеро козлят; У родителей пятеро кошек и котов. Девятеро котят за два часа... ничуть не лучше затяжных родов, на мой взгляд. Трое ворон пытались заклевать гордого хищника. На картинке изображено трое воробьев. Шестеро поросят погибли в огне. Продажа щенков Ростов-на-Дону. 11 ноября 2012 г. родились десятеро замечательных малышей. Собирательные числительные абсолютно свободно могут быть заменены здесь количественными: Трое девочек погибли на месте. — Три девочки погибли, провалившись под лед. В багажнике обнаружились четверо двухмесячных телят — Продаются четыре теленка по 7 месяцев; Трое водителей частного перевозчика уволены за допущенные нарушения — Три водителя общественного транспорта были уволены благодаря обращениям жителей Алматы. Жил-был на свете бедняк, и были у него четверо сыновей. — Давным-давно жил старик и было у него четыре сына. См. сообщения об одном и том же факте: На ферме в деревне Волчки одна из коров принесла четверо телят. — На днях в Чишминском районе Башкирии корова родила сразу четырех телят. — Одна корова «показала» восхитительный результат — у нее появились на свет четыре теленка. Но это уже и проблема одушевленности/неодушевлености (см. ниже);

2. Существительные Р1игаНа 1ап1иш, которые можно разделить на две группы: а) названия неделимых предметов и явлений: сани, ножницы, очки, брюки, штаны, трусы, джинсы, сутки, переговоры, выборы; б) парные в принципе делимые предметы: туфли, башмаки, перчатки, ботинки, лыжи, коньки.

1) Слова типа сани, сутки с два, три, четыре не сочетаются и требуют собирательного числительного, выступая при них в Род. п.

мн. ч.: В течение ближайшего года нас ждет еще трое выборов. Вот та же Вера, провела только трое переговоров. В 1888 году английский турист Уилсон Смит соединил между собой двое саней с доской и использовал их для путешествия. В семеро саней по семеро в сани уселись сами. Числительные от пять и выше возможны: Сзади следовало пять саней с разной кладью, покрытой медвежьими шкурами. В гардеробе любой женщины должно быть, как минимум, пять брюк.

2) Квантитативы с названиями парных делимых предметов типа ботинки, туфли, лыжи, коньки, — с количественным и собирательным числительными несут разную информацию: Тогда меня найдешь, когда трое башмаков железных износишь, трое посохов железных изломаешь, трое колпаков железных порвешь. — Давай-давай, завязывай все три башмака. Брать двое лыж точно перебор. — Две лыжи совершенно целые. У Василисы есть и велик, и самокат, и теперь еще двое коньков — фигурные и роликовые. — Клюшка, шайба, два конька.

Как известно, по отношению к словосочетаниям типа двое лыж, трое ботинок системно употребляются дескрипция со счетным словом пара: купить две пары лыж, износить три пары башмаков. Такое употребление узуально и по отношению к названию парных неделимых предметов типа две пары брюк /джинсов, трусов = двое брюк /джинсов /трусов, в том числе и по отношению к одному предмету: одни брюки / джинсы / трусы — одна пара брюк / джинсов / трусов. Но возможно и счетное слово штука: Семь штук трусов в одной пачке на неделю, в день по трусам! Лет пять назад в городе Фуншале можно было насчитать семь пар быков, запряженных в сани. Сейчас осталось три штуки саней и шесть быков. Куплены три штуки очков для стрельбы. Однако, в некоторых ситуациях употребление слова пара носителями языка отвергается. Где-то в середине 2000-х годов после природного катаклизма в одном из наших южных районов, откуда были эвакуированы люди, буквально, в чем были, шел сбор одежды и вещей для пострадавших. Я купила и принесла на пункт сбора сто пар (штук) детских и женских трусов. В процессе регистрации служащая сказала: «Я запишу "сто трусов" потому что, если "сто пар", то я должна буду сдать двести трусов».

Употребление счетных слов обязательно в квантитативах с составным числительным и существительным типа сани. Поскольку имена Р1. 1ап1;ит в прямых падежах не сочетаются с два, три, четыре, а только с собирательными, которые в составных числительных в норме не выступают (ср. двадцать два и * двадцать двое), то в таких квантитативах необходимо: 1) или введение счетного слова штука [Валгина и др., 2002: 80]: Тридцать три штуки саней. Двадцать две штуки ножниц; 2) или вынесение существительного в препози-

цию и введение классификаторов количество, число и слова штука: Колхоз приобрел сани в количестве тридцати четырех штук.

Словоформа в количестве здесь выступает в функции предлога. Но, например, для названий временных единиц это счетное слово невозможно. Где-то в 1970-е годы после полета очередного советского спутника по радио передавали официальное сообщение советского правительства, и диктор произнес фразу (видно, числительное было написано цифрами): Полет спутника продолжался шестьдесят три суток (Последовала пауза). Текст полностью зачитали вторично: Полет спутника продолжался шестьдесят трое суток (Опять пауза). И только при третьем чтении диктор произнес: Полет спутника продолжался в течение шестидесяти трех суток; — где предлог в течение управляет генитивом, а вместо собирательного выступает количественное числительное. Таким образом, квантитативы с составным числительным на два — четыре и существительным Pl.t. системно выступают в таких случаях в предложных конструкциях. А как построить фразу с квантитативом-подлежащим: ср.: Нам нужно двое суток на подготовку; но, вероятно, только Нам нужно двадцать два дня. Впрочем, в ненормативном употреблении и в деловом стиле такие сочетания отмечены: Экскурсия продолжалась *двадцать четверо суток; Да, *двадцать четверо одного не ждут. Когда военному дают отпуск, то в отпускном свидетельстве пишут прописью «тридцать двое суток». И соответственно русистам, отвечающим за норму в грамматике, этим следует поинтересоваться. Значит, следует представить парадигмы этих квантитативов во всей нормативной полноте, чего пока в грамматике нет.

Примечание. 1. В грамматиках отмечается, что русские собирательные числительные образуются только для чисел первого десятка 2-10. В польском языке они грамматически нормативны и для чисел второго десятка: ... kazdy ma czworo dziadkow, osmioropradziadkow, szesnascioroprapradziadkow... — каждый имеет четверо дедов, восьмеро прадедов, шестнадцатеро прапрадедов... В сербском и хорватском эти формы тоже образуются для большего числа числительных. Вместе с тем материал спонтанной речи и литературы показывает, что и в русском языке возможны такие употребления: Из сарая вышло одиннадцатеро гусей. Лучше пусть меня судят двенадцатеро — чем несут шестеро!!! Тринадцатеро, говорится, говорят о живом. Четырнадцатеро! Держите меня двадцать один! Ибо четырнадцатеро не удержат! Все пятнадцатеро студентов группы удачно сдали сессию. Он не говорил о том, что за ним едет еще шестнадцатеро мастеровых, чтобы не дать разграбить леса (Б. Пильняк). Эх, вначале, как погнали нас семнадцатеро из деревни, ничего не понятно, а больше плохо. Не много, не много, восемнадцатеро всего, восемнадцатеро, — говорил за окном, заикаясь и щелкая зубами, очевидно совсем перезябший человек. (Н. Лесков); Девятнадцатеро одного ждут. Тут одних девочек десятеро или двадцатеро (В.Ф. Панова); Настоящий мужик стерпит и крепостное право, и то, что два кавказца прогнули тридцатеро мужиков вместе с ним в армии. Ср. явно не нормативное, не узуальное и специально образованное, но системное: Пожалуйста, будьте бдительны. В случае, если кто-то начнет переходить рамки допустимого — оба /трое /пятьдесятеро спорщика / и будут... Ср. украинское: Було бо до пяти тисяч чоловжа. Рече ж до ученитв своЧх: Садовть Чх купами по пять-

десятеро. Таков же потенциал наречных числительных типа вдвоем: Подопечные Берти Фогтса отбивались достаточно спокойно. Водиннадцатером. Новый год мы встречали вдвенадцатером. Можете отправляться втринадцатером. Мы отдыхали в Мезмае вшестнадцатером. Посетили Водопадистый ввосемнадцатером 24 июня 2012 г. Мы ехали вчетвером на машине, а не вдвадцатером на автобусе.

2. В естественном общении отмечены — в нарушение нормы — словосочетания собирательных числительных с неодушевленными существительными: ... желая поскорее сдать добытые трое шкафов ореховых. У нас двое домов заброшенных рядом. Пятеро машин стояло на линии старта. Эту проблему мы не рассматриваем.

3.3.3. Квантитативы с составными числительными, оканчивающимися на «один» и «два». В восточно- и южнославянских языках составные числительные с один и два сохраняют категорию рода. В русском, украинском и белорусском языках и имя, и прилагательное, и глагол стоят в форме ед. ч., а слово один изменяется по роду: стоит /стоял двадцать один новый дом, укр. стоть /стояв двадцять один новий будинок, белор. стаяу/ стащь дваццаць адзт новы дом; поднялась двадцать одна детская рука, укр. тднялась двадцять одна дитяча рука; белор. паднялася дваццаць адна дзцячая рука; лежало двадцать одно куриное яйцо, укр. лежало двадцять одне куряче яйце, белор. ляжыць (но можно и ляжаць.! ) дваццаць адно курынае яйка. То же в южнославянских языках. С числительным один, как и в восточнославянских языках, в составных числительных глагол и Им. п. сохраняются в ед. ч.: Dosao je cetrdeset i jedan student/ autobus / taksi. Dosla je cetrdeset i jedna studentica. Рт§1о je cetrdeset i jedm Ijeto1'.

В польском языке в составных числительных с jeden это числительное не изменяется по роду, а все существительные выступают в форме Род.п. мн. ч., глагол во мн. или в ед. ч. ср. р., как и при числительных от pi§c и выше: Przyszfy / Pryszlo dwadziescia jeden studentek. Думается, что ни в одном неславянском языке конструкции типа восточно- и южнославянских невозможны. Например, в немецком, где есть все три рода, и само числительное ein в сочетании со словами муж. и жен. р. имеет разные формы, ср.: nur ein Mann (только один мужчина) и nur eine Frau (только одна женщина), — в составном числительном ein по роду не согласуется, а существительные, а значит, и глаголы, стоят во мн. ч.: einundzwanzig Männer gehen spazieren, einundzwanzig Frauen gehen spazieren (калька: двадцать один мужчины / двадцать один женщины идут гулять)18. Почему категория рода у славян здесь оказалась сильнее категории числа? Хотелось бы получить ответ от когнитивистики. Вместе с тем, на рекламных табло, развешанных по Москве, отмечена такая реализация: Динамо

17 Я благодарю нашу хорватскую коллегу Ивану Матас за предоставленную информацию.

18 Я благодарю нашего соотечественника Юргена Ридгера за предоставленные материалы.

это 2861 — золотых медалей на мировых и европейских чемпионатах. (Как это прочитать: две тысячи восемьсот шестьдесят один *золотыхмедалей?). То же в речи ведущего на ТВ при открытии Универсиады 2013: Количество разыгрываемых медалей на Универсиаде тоже рекордное — триста пятьдесят один. Важно и интересно, что в норме форма ед. ч. и соответствующего рода остается во всех падежных формах без предлогов и с предлогами. Существительное в ед. ч. (что зависит от числительного один) здесь всегда «слово», но числительное из синтаксической структуры без изменения смысла изъять нигде нельзя, ср.: Пришел двадцать один человек — пришел человек. Поговорил с двадцать одним человеком — поговорил с человеком. И, значит, это не просто словосочетания, а целостное, неразделимое морфосинтаксическое единство. Возможно, это словоформа, единица категории синтаксической формы слова. Вместе с тем, для глагольной формы императива отмечено и мн. ч., см. приведенный выше пример Держите меня двадцать один! В словосочетаниях с два/две маркируется женский род: лежало/лежали двадцать два новые/новых журнала/письма—лежало/лежали двадцать две новые/ новых книги. Налицо — пересечение категорий числа и грамматического рода.

3.4. Некоторые грамматические характеристики русских квантитативов. Рассмотрим этот аспект в следующем порядке: 1) квантитативы и категория одушевленности; 2) квантитативы в падежной системе русского языка.

3.4.1. Квантитативы и категория одушевленности. Категория квантитатива непоследовательно выражает категорию одушевленности/неодушевленности. Но сначала отметим, что категория одушевленности, специфичная, в отличие от западнославянских языков с их категориями мужского лица (польск.) и просто лица (чешск.), для других славянских языков, не потерявших склонения, в русском языке реализуется не для всех одушевленных существительных. Она не реализуется на уровне формы существительного в Вин. п. ед. ч. для названий лиц (независимо от пола) и животных, выраженных существительными первого склонения (на -а): вижу мужчину, владыку, воеводу, юношу, слугу, бродягу, маму, сестру, птицу, лису; и для лиц женского пола — существительных третьего склонения (на -ь): вижу дочь, мать. Но работает в Вин. п. мн. ч.: вижу мужчин, слуг, сестер, лис, матерей, животных. В ед. ч. категорию одушевленности выражают у названий лиц мужского пола согласованные определения: вижу одного мужчину, высокого юношу; но не у названий лиц женского пола и зоонимов. Не относятся — в ед. ч. — к одушевленным слова ср. р.: существо, животное, дитя. В остальных случаях важен разряд числительного: простое, сложное, составное.

3.4.1.1. Для простых числительных в Вин. п. категория одушевленности реализуется/не реализуется двумя формами квантитатива:

1) где Вин. п. равен Им. п., «словом» является числительное (и здесь категория одушевленности, вроде бы, не «работает»), которое может быть: а) количественным: Четверых родила: три сына и дочь. Я пригласил два друга. На восхождение пригласили пять «колясочников». К каждой корове-кормилице прикрепляют четыре теленка для выращивания на подсосе. Хулиганы выпустили из мешка шесть поросят в здании министерства образования РФ; б) собирательным: Мелу первая супруга родила пятеро сыновей и двое дочерей. На ферме в деревне Волчки одна из коров принесла четверо телят. Продаю четверо коров. Холодный день — Седлают шестеро коней, Уходят в тень. Во всех этих случаях нумератив стоит в форме собственно Вин. п., Род. п. существительного обусловлен здесь его зависимой позицией при «слове», а Род. п. определения — его позицией, зависимой от имени: Тогда Гедеон позвал десять лучших слуг своего отца и ночью отправился разрушить престол Ваала. Ср. позвал лучшую десятку слуг.

2) где Вин. п. = Род. п. Из количественных числительных здесь выступают только два, три, четыре: — Трех сыновей родила, две дочки-красавицы. Родила двух дочек, хочу еще сына. На днях в Чиш-минском районе Башкирии корова родила сразу четырех телят. Для множеств от пять и выше необходимо собирательное числительное, способное в этой позиции стоять в форме Род. п. Но и двое — четверо здесь тоже системны. (Невозможность для слов пять — двадцать и т. д. выступать здесь в форме Род. п. объясняется их «существительным» прошлым.) Ср.: Фурич приглашает пятерых иностранных туристов посетить Россию. Вместо того чтобы как-то наказать Торла, она осмотрела десятерых оставшихся. Подросток застрелил пятерых человек. Свинья родила шестерых поросят. Взрыв под Астраханью убил шестерых солдат. Как видим, для некоторых количеств (от двух до десяти) собирательные числительные являются основным средством выражения одушевленности. Таким образом, парадигмы для квантитативов с два-четыре и для пять и выше будут различны: Корова родила четыре теленка/четырех телят/четверо телят/четверых телят. Но: Взрыв убил шесть солдат / — / шестеро солдат/шестерых солдат.

3.4.1.2. Со сложными количественными числительными категория одушевленности, судя по всему, не реализуется, ср.: Иракский смертник убил пятнадцать человек прямо на похоронах. — На однокомнатную квартиру в Москве можно купить пятнадцать комнат-студий в доме на побережье Черного моря... Сочетания типа *убить пятнадцати человек представляются невозможными, и в

системах Интернета мы их не нашли. То же верно для квантитативов двести — четыреста и пятьсот — девятьсот. Но четко реализуется для собирательных: Он убил семнадцатерых. Обменяют пятнад-цатерых на Ходорковского и Лебедева. — Они же, все двенадцать молодцов, положили двенадцатеро клещи в горны. С/с типа (убить, пригласить, наказать) семнадцатеро человек в поисковых системах Интернета мы не нашли. Аналогично, судя по первым материалам, обстоят дела в украинском и белорусском языках19.

3.4.1.3. В составных числительных категория одушевленности сохраняется при конечном один: Летом сорок шестого при погроме в польском городке Кельце местные жители — уже без помощи нацистов — убили сорок одного еврея. Во всех других в норме — собственно Вин.п. числительного: Две медведицы вышли и убили сорок два ребенка. Делал с вышки сорок три выстрела и убивал сорок три кабана. НВВКУ воспитал двадцать три Героя, шестнадцать из них получили это звание посмертно. Но согласованное определение, возможно, может выполнять здесь определенную функцию: Остальных тридцать два кандидата знаете ли? Нужен анализ языкового материала.

3.4.2. Падежные парадигмы квантитативов. Какпоказа-но выше, русские простые и сложные (однословные) числительные от два и выше в косвенных падежах и в предложных словосочетаниях, где они являются «словоформой», согласуются с именем-«словом» по падежу. Все числительные сами по себе: и простые один — десять, сорок, сто, и сложные одиннадцать — двадцать, тридцать, пятьдесят — девяносто, и составные типа двадцать один, сорок три, сто семьдесят девять, пять тысяч восемьсот тридцать четыре — имеют полную падежную парадигму и свободно выступают во всех падежах, в том числе и с предлогами. «В составных количественных числительных при склонении изменяется каждый из компонентов числительного: к двум тысячам пятистам шестидесяти семи» [Вал-гина, Розенталь, Фомина, 2002: 255]. См. пример из Интернета:

19 В авторитетнейшей грамматике белорусского языка П.П. Шубы отмечается, что с числительными двести, триста, четыреста работает категория одушевленности и приводится один пример такой падежной формы.: <^чэбнт дзвесце, трыста, ча-тырыста у вшавальным склоне могуць мець формы назоунага (пры неадушауленых) або роднага (пры адушауленых назоутках): узяу трыстарублеу, адправгу трохсот чалавек» [Шуба , 1987: 127]. Однако, как показывают современные грамматики и подтверждают наши белорусские коллеги, в настоящее время здесь выступают кван-титативы с Вин. п. числительного, вот примеры: Трыста пасажырау маскоускага метро эвакуявалi з фiялетавай галтт. За пяць гадоу абароннае таварыства падрыхтавала без малога трыста тысяч спецыялктау для розных галт народ-най гаспадарю. (Материалы М.И. Конюшкевич. Частное письмо). И современные грамматики правила П.П. Шубы не упоминают. Это еще один пример несовпадения нормативной и объективной грамматики.

И. п.: двадцать одна тысяча пятьсот сорок восемь

Р. п.: (из) двадцати одной тысячи пятисот сорока восьми

Д. п.: (к) двадцати одной тысяче пятистам сорока восьми

В. п.: двадцать одну тысячу пятьсот сорок восемь

Т. п.: (с) двадцатью одной тысячей / тысячью пятьюстами сорока восемью

П. п.: (о) двадцати одной тысяче пятистах сорока восьми

В подавляющем большинстве случаев квантитативы ведут себя так же, с тем исключением, что, как и при простых и сложных числительных, в прямых падежах «словом» является числительное, а в косвенных — существительное:

И. п.: двадцать одна тысяча пятьсот сорок восемь домов /книг /сел

Р. п.: (до) двадцати одной тысячи пятисот сорока восьми домов / книг / сел

Д. п.: (к) двадцати одной тысяче пятистам сорока восьми домам / книгам / селам

В. п.: (на) двадцать одну тысячу пятьсот сорок восемь домов / книг / сел

Т. п.: (с) двадцатью одной тысячей/тысячью20 пятьюстами сорока восемью домами /

книгами / селами

П. п.: (о) двадцати одной тысяче пятистах сорока восьми домах / книгах /селах.

Но есть ряд случаев, требующих осмысления и фиксации в грамматике. Пока отмечено три таких случая: 1) Им. п. квантитатива в приименной позиции; 2) формирование падежной парадигмы кван-титативов с Pl. t. разными разрядами числительных; 3) употребление квантитатива в некоторых предложных конструкциях. Эти аспекты непосредственно связаны с категорией управления.

3.4.2.1. Именительный падеж квантитатива в приименной позиции. Квантитативы системно выступают в приименной позиции в Им. п. при параметрических существительных: Жизнь длиной один день. Есть свободное место на высоте два-пять-ноль. Это практически чистый альфа-излучатель, с энергией пять целых три десятых мегаэлектронвольт. При глубине сто метров под морским дном имеется сильное давление. И все священники, и дьяконы вошли тогда в Храм, так что было их числом одна тысяча священников и дьяконов, дабы освятить купель, в которой крестили бы младенца. Эта структура имеет синоним с предлогом-экспликатором в, управляющим Вин.п. и не вносящим каких-либо семантических или стилистических значений: Рдейский Монастырь (путешествие длиной в один день). Коралловый риф, площадь которого составляет на сегодняшний день более восьми тысяч километров квадратных, это при глубине в сто метров. Гигантский гриб поднялся на высоту в 65 километров.

3.4.2.2. Падежная парадигма квантитативов с Pl. tan -tum формируется разными разрядами числительных.

20 «Числительные тысяча, миллион, миллиард склоняются как соответствующие существительные. Допустимы вариантные формы: (одной) тысячей и тысячью» [Валгина, Розенталь, Фомина, 2002: 255].

Приведенные выше примеры корректного употребления квантитати-вов с Р1. 1аПиш показывают, что их падежная парадигма в косвенных падежах меняет собирательное числительное на количественное, то есть, двое, трое, четверо на два, три, четыре; в том числе и с простыми числительными: Осталось меньше трех суток. Вы должны быть очень довольны результатами двух последних выборов президента. 8 февраля от Китовой бухты на юг вышли четыре человека с тремя санями, запряженными восемнадцатью собаками. Большая просьба разобрать шоу-румы в раздевалке, а то пятнашки с четырьмя штанами на одного ребенка отнимают время на прогулку. Соответственно, эти парадигмы должны быть представлены в грамматиках, в том числе, или даже в первую очередь, нормативных.

3.4.2.3. Употребление квантитатива в некоторых предложных конструкциях. Представим случаи: 1) выбор падежной формы квантитатива при наличии предлога-конкретизатора; 2) зависимость падежной формы числительного от конкретного значения конкретного предлога и падежного потенциала самого числительного.

3.4.2.3.1. Выбор падежной формы квантитатива при наличии предлога-конкретизатора. Категория квантитатива а приори предполагает оппозицию «точное количество» У8. «приблизительное количество». Эта оппозиция в русском языке может выражаться порядком слов, ср.: Двадцать пять человек на одно место. — В ординаторскую набилось человек двадцать пять. В других славянских языках инверсия может, наоборот, подчеркивать точность названного количества. Есть и другие средства. Так, при анализе коррелятов типа длиной в метр — длиной около/порядка метра в русском языке (для украинского и белорусского языков этот фрагмент системы еще ждет своего исследования) выявилось, а скорее, было осознано, что в качестве маркеров-конкретизаторов приблизительности системно выступают предлоги порядка, около, сверх, свыше, а также компаративы больше, не больше, меньше, не меньше и под. Они выступают в двух типах структур:

1. Как основной — базовый — предлог в составе квантитатива. Квантитатив с таким предлогом может выступать:

1) как самостоятельная именная группа в позициях разных членов предложения: Около двухсот мусульман уволены в США за молитвы на работе. Порядка семи тысяч полицейских будут охранять порядок в Астане в дни проведения Саммита ОБСЕ. Я дам один процент с каждой тысячи сверх ста двадцати тысяч рублей. Свыше семидесяти разовых доз героина и около двадцатиразовых доз метадона были обнаружены у подозреваемого в ходе личного досмотра на посту ДПС ГИБДД. Более полусотни травмированных за неделю.

В Туле и области больше сорока магазинов СПАР. Если масса тела больного менее шестидесяти пяти килограммов, то есть хороший рецепт. И потратили мы меньше одной тысячи рублей. Не более двух рекламных блоков на страницу. Наверно, весит не меньше двухсот шестидесяти, а то и двухсот семидесяти фунтов.

2) в приименной позиции после параметрического существительного. В этом случае названные выше комплексные числительные, в отличие от других разрядов, выступают в Им. п. даже после предлогов-конкретизаторов, управляющих Род. п.:, ср. длиной более двух метров; на глубине порядка шестисот метров; и: частица с энергией свыше десять в двадцатой («Наука и жизнь»); Это мой, с позволения сказать, отель, на втором этаже которого я занял свой первый в Алжире оборонительный рубеж площадью около пять на пять метров. Параллелограмм объемом около два на три и на пять метров; рейка длиной около одна десятая метра; А звонили они с регулярностью порядка один звонок в месяц; Целесообразнее иметь отдельно небольшую автомобильную («жидкую») АКБ емкостью порядка 35-45 ач ; Это однокомнатная квартира площадью порядка 38—40 кв. м на Западе Москвы. Цена порядка двести — триста рублей; Породы крепостью в пределах один-шесть по Бомэ.

Десятичные дроби, начинающиеся с нуля, представлены двумя типами:

а) и слово ноль, и другие количественные числительные стоят в Им. п.: Частица величиной не более ноль целых пять десятых нанометра. Доходы же бюджета от приватизации за 1992-1996 годы составили смехотворную сумму — порядка ноль целых пятнадцать сотых процента (0,15%) суммарных бюджетных поступлений. Как известно, мозг среднестатистического грызуна весит около ноль целых четыре десятых грамма. Вышло что-то около ноль целых, ноль тысячных процента. Берег курорта представляет собой песчаный пляж шириной около ноль целых восемь десятых километра и длиной почти два километра [Судзуки, 2008]. Возможен и союз и: Давление воды — около ноль целых и две десятых бара. Уверенности в том, что она будет издана, было не более ноль целых и ноль десятых процента. Металлический лист толщиной порядка ноль целых и пять десятых миллиметра;

б) в Ыи стоит только слово ноль, количество десятых, сотых и т. д. — Ыитр: Порядка ноль целых двадцати пяти сотых при этом составляет толщина сфокусированного луча. При температуре плавления жидкого железа, растворимость кислорода составляет около ноль целых, двух десятых процента. Средняя их плотность около ноль целых, одной десятых (! М. В.) грамма на кубический сантиметр. По-моему, сейчас нашего брата на планете около ноль

целых двух десятых процента, — покачал головой Шай. Прирост против ноль целых семи десятых процента в прошлом году (Путин. ТВ).

2. Конкретизатор выступает как часть более сложной структуры, в составе квантитатива, сформированного другим базовым предлогом как первичным, так и вторичным. Последующая проверка таких единиц с первичными предлогами в, на, к, с, т.е. в составных единицах типа в около, в порядка, к около, к порядка, с около, с порядка и т.п. показала, что здесь управляющим может быть каждый из двух предлогов.

1) Квантитативом управляет конкретизатор: Объем планируемых расходов на доразведку оценивается в порядка $62миллионов (ср.: в шестьдесят два миллиона); Наше оборудование успешно используется в около 70 стран (ср.: в семидесяти странах). Исходные примерно четыреста тэгов сведены к порядка ста наиболее употребительных (к ста употребительным); ... получить доступ к около 400 планет различных форм и жизненных условий. В1952 г. американские исследователи А. Кребер и К. Клакхон собрали 164 определения культуры к свыше сотни попыток объяснить это понятие описательно. Только за февраль и март мы обратились с порядка сорока заявлений о понуждении опекунов предоставить отчеты в органы. Да мне бы в реальный Метрополитен-музей... он является самым посещаемым музеем в Соединенных Штатах, с около пяти миллионов посетителей в год. Художественные бригады Казахской государственной филармонии провели около сорока тысяч концертов перед порядка десяти миллионов слушателей.

2) Квантитативом управляет первичный предлог: Выручку за 2007 год Rambler Media оценивает в порядка $63 миллиона. К тому времени он успел сняться в порядка двадцати картинах. Работы Эрвина Реддла экспонировались в около сотне стран мира. Арнольд написал музыку к порядка сорока сериалам и фильмам. Застройщик взаимодействует с порядка сорока государственными, полугосударственными структурами. Горгиашвили встретился с около десятью офицерами из его батальона. Регулярно общаюсь с около сотней людей. Была установлена норма представительства: от крупных фабрик с более тысячью рабочих...

3) Базовый предлог управляет существительным, конкретизатор — числительным: Во Владивостоке произошло столкновение маршрутного автобуса с около десяти автомобилями. Я не хочу терять акк с около десяти играми. Эта проблема стоит перед около тридцати регионами. (Ср. квантитатив, где точно определить падежную словоформу «ста» нельзя: Перед свыше ста собравшимися членами общества и почетными гостями выступили: пре-

зидент общества «Арарат» Альберт Степанян, вице-президент Григор Айрапетян.)

Думается, здесь можно и нужно найти когнитивное объяснение, которого сейчас нет. Подробнее см. [Всеволодова, 2010; Всеволодова, Кукушкина, Поликарпов, 2013].

Выше были даны квантитативы, где конкретизатор выступает после базового предлога. Но, как показывает материал, в речи предлог-конкретизатор может выступать и в препозиции к нему, что абсолютно нормально для конкретизатора-наречия типа почти/ приблизительно в сорока странах. См.: Автомобиль Сердюкова остановился у здания прокуратуры около в десять утра. (ТВ. НТВ, 11.01.2013) Постарайтесь побывать в монастыре около с 10.00 до 11.00 — в это время здесь ежедневно поет хор мальчиков, который считается старейшим в Европе. Предприятию удалось сократить свои запасы порядка на 10 тысяч автомобилей. Рост свыше на 5%. Баффетт производил возвращения сверх на 10% выше, чем рынок в течение прошлых 45 лет. Вероятно, в последнем примере налицо синонимическая редупликация — механизм, системный для русских предложных единиц [Всеволодова, 2010; Всеволодова, 2012б].

Представленные выше случаи в наших грамматиках и словарях вообще не отмечены, поэтому степень их нормативности не обсуждается.

4.2.3.3.2. Зависимость падежной формы квантитатива от ряда факторов. Обычно считается, что тот или иной предлог в том или ином своем значении (если он имеет несколько значений) требует определенного падежа. В действительности дело обстоит сложнее. Во-первых, один и тот же предлог в одном и том же значении может управлять не одним, а двумя падежами, в том числе Им., ср.: здание в стиле поздний модерн — здание в стиле позднего модерна. О предлогах, управляющих Им. п., в нашей литературе уже писалось [Акимова, 1990; Клобуков, 2000], см. также [Всеволодова, 2010; 2011; 2012б; Всеволодова, Кукушкина, Поликарпов, 2013]21. Во-вторых, падежная форма может определяться самим припредложным именем. Так, предлоги во благо, во вред управляют Род. и Дат. п., но личные местоимения и возвратное местоимение себя выступают только в Дат. п., даже при наличии в словосочетании другого имени в Род. п.: Работать во благо общества и себе; Он действовал во вред каждого и мне. Возможно, употребление Род. п. объясняется влиянием слов

21 Мы не рассматриваем здесь всю морфосинтаксическую парадигму составных предлогов, когда базовый предлог присоединяет первичные предлоги-экспликаторы, не вносящие никаких новых смыслов, ср.: жить вблизи моря и вблизи до моря / вблизи к морю /вблизи от моря /вблизи с морем или выступает со своим синонимом, образуя синонимический редупликат жить вблизи у моря /у вблизи с морем (см. названные выше работы).

третьего склонения, которые в обоих падежах имеют одну форму, могущую расцениваться носителем языка и так, и так, ср.: Разговор идет только во благо истине и человечности (А.Богданов).

Случаи с квантитативами представим на примере двух значений русского предлога по. Это очень многозначный предлог, до сих пор в нашей авторитетной словарной и грамматической литературе не получивший адекватного представления, хотя отдельные очень важные для нас замечания были сделаны, в частности в СОШ. Этот предлог среди прочих вводит значение разделительности, причем разделительности двух типов, назовем их (в рабочем порядке) общей и конкретной разделительностью22.

4.2.3.3.2.1. Предлог по со значением общей разделительно сти. Общая разделительность предполагает, в первую очередь, множество типов пространств (мест) или временных отрезков, которое может быть выражено как просто формой мн. ч. их названий, так и квантитативом, указывающим на их число, по отношению к которому действует субъект или распределяется некоторое множество объектов. В этом случае всегда употребляется Дат. п. мн. ч.: люди разошлись по домам (= в свои дома), почтальон носит письма по домам (= в разные дома); расставить книги по полкам (пример СОШ; = на полки); мы ездили по городам и весям нашей области (в города и веси); ходить по магазинам, по ресторанам (= в магазины, в рестораны), лазить по карманам (= в карманы);распределить дежурства по дням и часам; дать точные данные по месяцам и неделям; Европа по столетиям; История России в портретах по столетиям; Резерв незаработанной премии с разбивкой по кварталам и годам. При наличии квантитатива все числительные тоже употребляются в Дат. п.: Разослали письма по одной тысяче двумстам сорока одному адресу. Делегаты разъехались по двадцати пяти странам. Звонил по тридцати двум номерам. Расставили книги по двумстам сорока трем полкам. Проезд автотранспорта еще по двадцати двум центральным улицам Москвы станет односторонним.

4.2.3.3.2.2. Предлог по со значеним конкретной разд е л и т е л ь н о с т и . В конкретной разделительности речь идет о множестве множеств (даже представленных единичным предметом), так или иначе распределяемых между другим множеством (начиная от двух) объектов. Если это существительное без количественного показателя или с числительным один, они выступают в Дат. п. ед. ч.:

22 Мы не настаиваем на признании именно этих терминов. Это проблема более общего обсуждения. Нам важно показать их различия. Вместе с тем важно иметь в виду что не каждый случай по + квантитатив относится к рассматриваемым ниже значениям, ср.: Обвинение по ста сорока двум пунктам предъявили Джеймсу Холмсу, которого судят за массовое убийство в предместье Денвера на премьере новой части «Бэтмена» (= в соответствии со ста сорока двумя пунктами); ср. обвинение по пункту.

Маше и Саше дали по яблоку. Нам выдали по проездному билету. Ребята взяли по одной книжке / по одному апельсину. В предложениях с таким компонентом частотны местоимения все, каждый, некоторые, или квантитативы-адресаты, получатели в широком смысле: В каждую комнату /В три комнаты /Во все комнаты поставили по большой вазе с цветами. Но в сочетании с квантитативами предлог по способен управлять тремя падежами.

Числительные один/ одна/ одно выступают только в Дат. п., поскольку являются определением к существительному, независимо от того, выступают они самостоятельно или в составном числительном: Приблизительно по одному миллиону долларов за бензоколонку. Нам с Красниковым по двадцати одному, а они на целых два года моложе. Я возьму у него шестьсот пар кроссовок по тридцать одной «юшке» (см. выше пример о разосланных письмах). Другие числительные в этом случае в норме в Дат. п. не выступают.

Числительные два, три, четыре, сорок, девяносто, сто, двести, триста, четыреста -в норме выступают только в Вин. п.: дали по два/три/четыре яблока; в каждом отряде по сорок/девяносто/сто человек; некоторые платят за билет по двести/триста/четыреста рублей. Разумеется, для числительных сорок, девяносто, сто выделить конкретно форму Вин., противопоставив ее Род. и Дат. п. невозможно. По аналогии с два — четыре и двести — четыреста будем считать, что это Вин. п.

Числительные пять — девятнадцать, названия десятков на -дцать или -десят, числительные пятьсот — девятьсот23могут выступать как в Вин., так и в Род. п.: Каждый заплатил по пять рублей / по пяти рублей; работали по очереди по четырнадцать / по четырнадцати дней. Каждому выплатили по шестьсот пятдесят / по шестисот пятидесяти рублей. Но: по шестьсот пятьдесят одному / по шестисот пятидесяти одному рублю; и в норме, пожалуй, только по шестьсот пятьдесят два / три / четыре рубля. Ср., впрочем, в языке прошлых веков: Тридцать таковых годов составляют период в котором считается девятнадцать годов обыкновенных т.е.: по триста по пятидесяти четыре дня... (Н. Муравьев-Карский. 1794-1866 гг.). Ср. в православных текстах: ... имея каждый в руках по тридцати три свещи; а я, окаянный, ни одной не имею. В современном деловом: В Минвнешторге выделили по тридцать (Ыитв) одной (Ыитд) инвалютной копейке на пару. См. еще пример из Интернета: Ответ справочной службы русского языка. Конструкция с дательным падежом является книжным вариантом: по двадцати одному рублю, по двадцати девяти рублей; — где не различаются Дат. и Род. п., да и само утверждение не

23 Возможность предлога по управлять Род. п. числительных пятьсот — девятьсот отмечена в СОШ (с. 542).

точное. Вся сложность в том, что в одном составном числительном, где присутствуют простые и сложные числительные разных типов, фактически в одной морфосинтаксической единице в современной норме выступают разные падежные формы: Каждый получил по одной тысяче (Дат.) двести сорок (Вин.) одному рублю (Дат.) / двести сорок два/три /четыре (Вин.)рубля (Род. ед.) / двести сорок пять (Вин.) рублей (Род. мн.). Кое-кто заплатил по пять (Вин.) тысяч семисот двадцати (Род.) / семьсот двадцать (Вин.) одному рублю (Дат.) За два участка заплатили по два миллиона (Вин.) одной тысяче (Дат.) пятидесяти рублей (Род.). Но см. из документа XIX в.: Ранен и в плену у неприятеля не был. 1862 г. приказом уволен от службы в чине штабс-капитана в мундире с пансионом полного оклада по двести сорока пяти рублей серебра в год, который ему будет производиться в с. Лохвица Полтавской губернии. При этом изъять числительное из квантитатива нельзя, поскольку форма существительного определяется здесь последним числительным. Проведем эксперимент: Каждый получил по двадцати одному рублю — каждый получил по рублю, — где сохраняется грамматическая правильность, но меняется смысл; каждый получил по двадцать два рубля — *каждый получил по рубля; каждый получил по пять / по двадцать пять /по сто /по сто пять рублей — *каждый получил по рублей. И это при том, что в косвенных падежах, как уже говорилось, «словом» должно бы быть существительное. Здесь же оно сохраняет статус «словоформы». Это еще раз подчеркивает и удостоверяет, во-первых, целостность и специфику такого сочетания, как квантитатив; во-вторых, — специфику категории счетного множества среди форм числа существительного; и, в-третьих, грамматическую непроработанность и, соответственно, непредставленность этой категории в нашей грамматике. Интересно сопоставить этот материал не только с украинским и белорусским, но и с другими славянскими языками.

4. Влияние категории двойственного числа на формы Им. п. мн. ч. некоторых существительных муж. р. Это вопрос собственно русского языка, поскольку ни в одном другом славянском языке таких форм нет. Речь идет о соотнесенности форм два дома — дома. Происхождение этой формы из старого дв. ч. подробно рассматривает С.П. Обнорский [Обнорский, 1921; 1946], см. также [Аксаков, 2011; Потебня, 1941; Богородицкий, 1935; Соболевский, 1907; Пешковский, 1938; Селищев, 1941; Флоринский, 1897 и др.]. Судя по всему, в тех случаях, когда формы Им. дв. в словах муж. р. типа стол — стола совпадали с Род. ед., они — по мере утери в нашем языковом сознании самой категории дуалиса — стали восприниматься как формы Род. п. ед. ч. и постепенно «перетянули» в эту форму и старые формы дв. ч. типа глаза, бока, изменив место ударения: два глаза, оба бока. (Такому «перетяжению» мог способствовать и тот факт, что в словах

жен. р. и м. р. на -а тоже встречались случаи совпадения этих форм, ср. нет книги — мои книги, у лампы — эти лампы, для мужчины — все мужчины; ср. средний род: Рождение из чрева: возвращение в Мир Людей. — Бог закрыл все чрева в доме Авимелеха.) Формы глаза, бока стали восприниматься в отсутствие категории дв. ч., как мн. ч. (Ср. поговорку руки в боки.) В русском языке, как известно, постепенно расширяется число существительных муж. р. с ударным окончанием -а/-я в Им. п. мн. ч. типа дома, города. Эти слова еще в XVIII в. имели форму домы, городы. Форма учителя появилась в начале, а форма профессора — в конце 40-х годов ХХ в. Как показывает материал, эти формы проявляются в определенных функциональных стилях. Так, у кулинаров-профессионалов системны формы

, , г ,24

супа, торта, у спортсменов — тренера, у авиаторов — штурмана , у метеорологов ветра, у техников — инженера, токаря, слесаря,

у медиков — фельдшера. Некоторые слова сейчас функционируют в спонтанной речи в двух формах: катеры и катера (у моряков уже только катера), директоры и директора, куполы — купола. Им.

мн. этого типа для слова слой отмечен в разных функциональных стилях и в речи естественного общения: Можно настроить полупрозрачность базового слоя маски, чтобы затемнить все слоя выше симметрично него. Все слоя промазать майонезом. Украсить гранатом. Океанская вода разделяется на несколько слоев. Верхние слоя легче и теплее, а нижние — боле плотные и холодные. В то время как верхние слоя звезды светят по максимуму, взрываются глубинные слоя на тысячи километров. Но уже нормативны формы доктора, повара, номера, мастера, поезда. Идет речь о нормализации словоформы договора: бессмысленно что-либо запрещать. Это процесс системы русского языка. Но у нас пока нет анализа этого процесса, нет объяснения — в нашей концепции — почему старые формы дв. ч. взяли на себя функцию мн. ч. и, очевидно, распространяют ее на множественное. См. другую и очень авторитетную точку зрения А.А. Зализняка: «В соответствии с предложенной выше трактовкой элементов 1 и а естественно предположить, что, по крайней мере, одна из причин этого явления состоит в стремлении распространить элемент а, выступающий в косвенных падежах и уже воспринимающийся как показатель мн. числа, на все словоформы мн. числа. Подчеркнем, что под причинами данного явления здесь подразумеваются не его исторические истоки (связь с двойственным числом, с собирательными существительными и т. д., а факторы,

24 Водитель, который однажды подвозил меня после работы домой, поинтересовался, кто я, и узнав, что филолог, сказал следующее: «Вот я со своим внуком хожу в бассейн, а там все спортсмены говорят тренера, ведь это же неправильно». И сразу после этого в рассказе о себе (а он летчик-инструктор в летном училище) сказал: «Вот в нашем училище все штурмана...».

обуславливающие интенсивное распространение окончания И. мн. а в современном языке. (В самом деле, факторы первого и второго рода могут быть совершенно различными, поскольку само появление первых парадигм типа глаз-глаз>а, рог-рог>а и т. п. еще не объясняет притягательной силы этой модели.) Соответственно, говоря о замене i на а, мы будем далее иметь в виду именно поздние формы И. мн. на а (а не такие, как, например, глаз>а, рог>а, рукав>а, господ>а)» [Зализняк, 2002: 547]. Вероятно, А.А. Зализняк прав, но само наличие такой формы, которая потеряла специфическое значение двойственности, с нашей точки зрения, было толчком к такому осознанию этой формы. Думается, что утрата двойственного числа по-разному проявилась в разных языках: в болгарском это счетное множество с конечным -а существительных м. р. при всех числительных, а в русском — распространение ударного -а на множественное число тех же существительных м. р. без числительных. Что при этом релевантными могут быть и другие факторы — абсолютно правильно. То, что этот процесс в русском языке идет очень постепенно, в буквальном смысле слова, пословно, — факт языка, и, как свидетельствуют авторы «Большого орфоэпического словаря», аналогично, по отдельным словам в разных группах слов происходят сдвиги ударения, редукция и т. п. [Каленчук и др., 2012]25.

Следует проанализировать, возможно ли образование таких форм от слов дневник, ученик, дождь, вождь, труд, пруд, хирург, супруг, стол, пол; или станок, рубанок, сынок. А это позволило бы прогнозировать неизбежные изменения в языке. Разумеется, это вопрос современной системы, но для объяснения ее нужно выйти и в другие славянские языки, и в диахронию. Этот процесс связан с переносом ударения на окончание. О.А. Смирницкая рассказывала, что когда в частях военно-морского флота читали приказ Главного штаба, в котором было выражение все катеры, которое, вероятно при чтении приказа вслух было озвучено как катеры, моряки смеялись и говорили: В Москве говорят «катеры». И значит, для них ударение в этом слове на конце. Это уже морфонология, пока тоже не описанная в нашей грамматике. Фонетисты, к которым я обращалась с этим вопросом, связь этого явления с переносом ударения отрицают.

25 В одном из своих научных докладов на филологическом факультете МГУ имени М.В. Ломоносова М.Л. Каленчук отметила, что работа над словарем XXI в., к удивлению авторов, показала, что переход ударения, характер редукции и др. фонетические изменения происходят пословно: в одном слове произошли изменения по сравнению с нормой, в другом аналогичном — нет. То же можно отметить и для форм Им. п. мн. ч. на -а слов мужского рода. Вряд ли можно говорить об осознанном, нарочитом изменении как фонетических, так и морфологических характеристик слова говорящими, причем не одним, а многими одновременно. Когда мы говорим, мы не думаем о фонетике и грамматике.

5. Проблемы нарушения нормативного употребления форм числительных. И, наконец, последнее. Не секрет, что сейчас в речи даже образованных людей наблюдается системное нарушение нормативного склонения числительных типа двухста вместо двухсот, а также: В двух тысяча четвертом году они выбыли (ТВ). В том числе и в речи известного лингвиста: за двух тысяча первый год (запись устной речи — в докладе на конференции). Необходимо выяснить, какие конкретно изменения происходят сейчас в категории и собственно числительных, и квантитативов. Эти ошибки должны быть типичны. Приведем типичные ненормативные употребления.

Темно-розовые плоскоокруглые плоды достигают двести пятидесяти грамм. Пока не отгремит, не отвоет и не отскрежещет металл на всех двести пятидесяти их «музыкальных» штучках. Граммов около двухста. Наше столетие длилось три года. Мрак слишком ярок, вечность пуста. Моя вселенская свобода — задержав дыхание досчитать до двухста. С начала своей миссии в Афганистане Британия потеряла более трехста человек. В трехста пятидесяти метрах от приморского парка. Модификации предохранительного клапана данной конструкции, которые работают при температурах от минус шестидесяти до плюс четыреста двадцати пяти градусов... А если быть более точным, то в нем кровь приблизительно трех миллионов четырехста двадцати четырех тысяч восьмиста шестидесяти семи человек. Среднемесячные доходы сто сорока семи предприятий и пятьсот сорока одного кооперативов превысили сорок тысяч форинтов. В Универсиаде участвуют спортсмены более сто шестидесяти стран (в речи телеведущей). Рекорд равен сто сорока восьми сантиметрам. К концу года — двадцать один с половиной тыщ (Губернатор Владимирской области. ТВ). Стоимость работ составляет порядка пятьсот двадцать миллиардов рублей. Где-то около шестьсот миллиардов долларов (ТВ). Проехать предстояло порядка шестиста километров, поэтому и выехали так рано. В шествии участвовали около семиста человек. Оказывается, что во всем мире представителей данного семейства насчитывается около семьсот видов. Это добавка к тем трехсот рублям. Следующие три специальные виды аттестатов Webmoney обеспечивают различные стороны функционирования системы и формируют организационную структуру Webmoney Transfer; Три старые консервы — не то, что есть — смотреть невыносимо. В двух тысяча четвертом году они выбыли (ТВ).

Вместе с тем, судя по материалам Интернета, и для носителей русского языка здесь возникают проблемы, ср. из Интернета. Не понимаю, как сказать правильно: из последних двадцати одних часов восемнадцать я проспала ...; Вопрос: Сомневаюсь, правильно ли я пишу: Дело принято на 540 (пятьсот сорок) листах, или надо пи-

сать на (пятисот сорока)? Ответ: правильно на пятиста сорока (ср. нормативное на пятистах сорока). И соответственно структура квантитативов с составными числительными и их парадигмы должны присутствовать в учебниках. Самое прискорбное, что Интернетовские «грамотеи» зачастую чуть ли не официально выступают в роли консультантов; см., например, сайт «Школьные Знания.сот — ... язык»: «Именительный пятьсот сорок два растения. Родительный пятьсот сорока двух растений. Д. п. семьсот двадцать одному. Т. п. семиста двадцати одному». Отмечены квантитативы с составными числительными, где проявляется категория одушевленности, но при этом первое числительное стоит в форме Им. / Вин. п.: Семья считалась многодетной даже для того патриархального времени: вместе с Билли родители воспитывали двадцать трех детей. Джек рассказывал Эннису о грозе с молниями на горе годом раньше, которая убила сорок двух овец. И т. д., и т. п. Русские студенты-математики говорили, что для них самое трудное — употребление числительных в речи. «Я не могу сказать двухсот пятидесяти, я должен сказать двести пятидесяти» — признавался один из них.

И думается, наряду с обучением в школе нормативному употреблению числительных, очень полезен будет для лингвистов анализ типов ненормативного употребления, как числительных, так и квантитативов. И не только в современном русском языке. Полезно выйти и в диахронию. Как показано в [Плетнева, Кравецкий, 2012: 132-133], сложные числительные в церковнославянском могли склоняться тремя способами: 1) склоняется первая часть: И домъ свой созда соломонъ треминадесАть л-Ьты; 2) склоняется вторая часть, которая при этом принимает окончания прилагательных: М-ра егю четыренадесАтихъ лакютъ; 3) склоняются обе части: по пАтинадесАти рАдъ. Это тоже отражение процесса становления последующей нормы. Не зная специфики и типологии нарушений нормы, мы не найдем адекватных методических приемов обучения, в том числе и в русской школе. Интересно также, что происходит сейчас с категорией числительных в других славянских языках.

Заключение

1. Можно утверждать, что категория числительного в русской грамматике требует дальнейшего изучения, в первую очередь, в плане ее функционирования в речи и, соответственно, ее более строгой парадигматизации.

2. Логично выделить собственно числительное и его типы, которые следует категоризовать в зависимости от структуры и особенностей функционирования в синтаксических построениях. Следует выделить и представить полное описание функционирования не только «определенных»: количественных, порядковых, собиратель-

ных, дробных и комплексных, а также «неопределенных» типа много мало, некоторые, многие и под., числительных. Необходимо выявить и зафиксировать их падежные парадигмы.

3. Интересно осознать, что и сами числительные — категория морфосинтаксическая, поскольку есть разряды, представляющие собой сочетания слов, как бы их ни называли.

4. У нас пока нет категоризованного представления числительных — многоранговой дихотомической оппозиции [Трубецкой, 1961; Маркус, 1963; Ломтев, 1972], где были бы учтены все разряды этого класса с учетом их морфосинтаксических характеристик. См., однако, удачный, с нашей точки зрения, опыт такой категоризации в [Крылов 2005].

5. Можно признать, что в русском и других славянских языках числительные в сочетании с существительными образуют специфическое словосочетание — квантитатив. Как показал приведенный выше материал, в большинстве случаев в прямых падежах «словом» в таком с/с является числительное, а «словоформой» — существительное; в косвенных же они меняются позициями. Но возможны случаи, когда во всех падежах «словом» остается числительное. Если признать наличие категории счетного множества и квантитатива как средства ее реализации, то следует признать квантитатив морфосинтаксической структурой типа синтаксемы. И тогда получат свое обоснование членопредложенческие позиции, занимаемые такими составными единствами.

6. Можно говорить о наличии в категории славянского существительного трех форм числа: 1) единственного; 2) множественного и 3) счетного множества с двумя разрядами: неопределенного и определенного множеств.

7. Необходимо выделить все типы квантитативов и описать специфику их структур, в том числе и в зависимости от типа существительного. Важно увидеть и зафиксировать зоны пересечения разных типов квантитативов в падежной парадигме одной исходной формы.

8. Мы пока располагаем единственным зафиксированным случаем, когда при одном предлоге в одном значении каждый подразряд количественных существительных выступает в «своей» падежной форме. Вряд ли это единственный случай. Нужно выявить и другие.

9. Нужно зафиксировать и представить морфосинтаксис предложений, включающих квантитативы, с учетом пересечений с категориями рода и числа как существительных, так и глаголов.

10. Требуют сбора и анализа с последующим осмыслением все системные случаи ненормативного употребления числительных и квантитативов.

11. В статье не затронуты вопросы собственно синтаксиса. Вместе с тем квантитативы активно участвуют в коммуникативных механизмах актуального членения. Как и всякая двукомпонентая единица в славянских языках, квантитатив может ставить свои компоненты в отношения предицирования (фокус темы и фокус ремы): На столе — пять книг—Книг на столе — пять. Отремонтировал шесть машин — Машин отремонтировал шесть. (Такие трансформы возможны далеко не во всех неславянских языках.) «Для естественно-языковой квантификации существенной оказывается коммуникативная сторона» [Булыгина, Шмелев, 1989: 194]. Соответственно, в русском языке сформировалась модель с типовым значением: 'субъект/объект и его количественная характеристика', когда в фокусе темы стоит Крр1 имени субъекта или объекта, независимо от способа выражения квантитативности: Книг на столе одна; Гостей пригласили больше ста человек. Нас шестнадцать офицеров ехало в вагоне. Снегу навалило выше головы. Снегу-то, снегу !!! [Всеволодова, 2000: 382-385]. Этот аспект тоже нужно учесть в грамматике квантитатива. Несомненный синтаксический интерес представляют модели, где падежные формы самого субъекта могут быть разными (Ки / №): Нас четверо. Соперников, врагов. А ты одна. — И мы четверо в центре круга. В секцию нас пришло трое. — Мы пришли трое — жена его брата, его духовная дочь В.Н. и я. Ср. модели, где эти формы распределены между субъектом и объектом: Мы вчетвером (она, обе сестры и я) шли в театр. Ребята вчетвером создают костюмы и ставят спектакли. Но: Закинули нас вчетвером вертолетом, под водораздел, на северный склон. Он решил оставить ребят вчетвером. Необходимо представить модели предложений с этими компонентами и их парадигматику. Это тоже грамматика числительных, пусть и наречных. См. очень интересные наблюдения в [Крылов, 2005].

Наверняка это не все проблемы и вопросы, связанные с грамматикой категории числительных, закономерности изменения которой мы пока констатируем на уровне нарушения нормы. Но нарушения (пусть и, к сожалению, для нас) часто переходят в норму. И лингвистика должна знать систему, чтобы уметь предвидеть и объяснять изменения в норме и, если возможно, как можно дольше сохранять норму.

Список литературы

Акимова Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. М., 1990.

АксаковК.С. Опыт русской грамматики. Имя. М., 2011.

Акуленко В.В. (отв. ред.) Категория количества в современных европейских

языках. Киев, 1990. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1976.

Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М., 1988.

Богородицкий В.А. Общий курс русской грамматики. 5-е изд. М., 1935.

Бодуэн де Куртенэ И.А. Количественность в языковом мышлении // Боду-эн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. 1. М., 1963.

Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.,1997.

Валгина Н.С., Розенталь Д.Э., Фомина М.И. Современный русский язык: Учебник / Под ред. Н.С. Валгиной. 6-е изд., перераб. и доп. М., 2002.

Всеволодова М.В. Способы выражения временных отношений в современном русском языке. М., 1975.

Всеволодова М.В. Грамматические аспекты русских предложных единиц: типология, структура, синтагматика и синтаксические модификации // Вопросы языкознания. 2010. № 4.

Всеволодова М.В. К вопросу об операциональных методах категоризации предложных единиц // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2011. № 3.

Всеволодова М.В. Словосочетание в новой парадигме грамматики // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2012а. № 1.

Всеволодова М.В. Система морфосинтаксических типов русских предлогов. Статья 2: Фрагмент системы — мотивированные (вторичные) предлоги // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2012б. № 6.

Всеволодова М.В. , Кукушкина О.В., Поликарпов А.А. Русские предлоги и средства предложного типа. Материалы к функционально-грамматическому описанию реального употребления. Кн. 1: Введение в объективную грамматику и лексикографию русских предложных единиц. М., 2013.

Гак В.Г., Кузнецов С.Н. О типологии квантитативной сегментации предметов // Лингвистическая типология. М., 1985.

Есперсен О. Философия грамматики. 2-е изд. М., 2006.

Жаботинская С.А. Когнитивные и номинативные аспекты класса числительных (на материале современного английского языка). М., 1992.

Зализняк А.А. «Русское именное словоизменение» с приложением избранных работ по современному русскому языку и общему языкознанию. М., 2002.

Исаченко А.В. О грамматическом значении // Вопросы языкознания. 1961. № 1.

Каленчук М.Л., Касаткин Л.Л., Касаткина Р.Ф. Большой орфоэпический словарь русского языка. Литературное произношение и ударение начала XXI века: норма и ее варианты. М., 2012.

Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.

Клобуков Е.В. Семантическая категория падежности в системе функциональной грамматики русского языка // Проблемы функциональной грамматики: Категории морфологии и синтаксиса в высказывании / Отв. ред. А.В. Бондарко. СПб., 2000.

Ковтунова И.И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. 2-е изд. М., 2002.

Кодзасов С.В. Комбинаторные методы в фонологии. М., 2001.

Копыленко М.М. (отв. ред.). Средства выражения количества в русском языке. Алма-Ата, 1993.

Крылов С.А. Количество как понятийная категория // Логический анализ языка. Квантификативный аспект языка / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2005.

Лариохина Н.М. Особенности изучения синтаксиса научного стиля речи // В помощь преподавателю русского языка как иностранного. М., 1964.

Лариохина Н.М. и др. Сборник упражнений по синтаксису научной речи / Под ред. Н.М. Лариохиной. М., 1965.

Лариохина Н.М. Вопросы синтаксиса научного стиля речи. М., 1979.

Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М., 1974.

Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. М., 1972.

Маркус С. Лингвистический аспект логических оппозиций // Проблемы структурной лингвистики. М., 1963.

Мещанинов И.И. Понятийные категории в языке // Труды Военного института иностранных языков. 1945. № 1.

Николаева Т.М. Непарадигматическая лингвистика (История «блуждающих частиц»). М., 2008.

Обнорский А.В. Именное склонение в русском языке. Т. II. М., 1931.

Обнорский А.В. Очерки по истории русского литературного языка старшего периода. М.; Л., 1946.

Панов М.В. Позиционная морфология русского языка. М., 1999.

Панфилов В.З. Философские проблемы языкознания. М., 1977.

Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001.

Пешковский А.М. Объективная и нормативная точка зрения на язык. М., 2010.

Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. 4. М.; Л., 1941.

Потебня А.А. Мысль и язык. М., 2007.

Преображенский А. Этимологический словарь русского языка: В 2 т. М., 1910-1914.

Реформатский А.А. Число и грамматика // Вопросы грамматики: Сборник статей к 75-летию со дня рождения И.И. Мещанинова. М., 1960.

СелищевА.М. Славянское языкознание: Западнославянские языки. 1-е изд., 1941; 2-е изд., 2010.

Соболевский А.И. Лекции по истории русского языка. 1-е изд., 1907; 5-е изд., 2005.

СОШ — Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992.

Судзуки Рина. Русские атрибутивные конструкции со значением «параметрическая характеристика предмета» и функционирование в них компонентов предложного типа (в зеркале японского языка): Дисс. ... канд. филол. наук. М., 2008.

Теория функциональной грамматики. Т. 5: Качественность. Количествен-ность / Ред. А.В. Бондарко. Новосибирск, 1996.

Трубецкой Н.С. Основы фонологии. М., 1961.

Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 20092010.

Флоринский Т.Д. Лекции по славянскому языкознанию. Т. 1: Болгарский, сербо-хорватский, словинский. Киев, 1895; Т. 2: Северо-западные славян-

ские языки (чешский, словацкий, польский, кашубский, серболужицкий и полабский). 1897.

Холодович А.А. Категория множества в японском в свете общей теории множеств в языке // Холодович А.А. Проблемы грамматической теории. М., 1979.

Храковский В.С. (отв. ред.). Типология итеративных конструкций. СПб., 1989.

Храковский В.С. Мультипликативы и семельфактивы (проблема видовой пары) // Храковский В.С. Теория языкознания. Русистика. Арабистика. СПб., 1999.

Чеснокова Л.Д. Категория количества и способы ее выражения в современном русском языке. Таганрог, 1992.

Шапошников А.К. Этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. М., 2010.

Швачко С.А. Языковые средства выражения количества в современном английском, русском и украинском. Киев, 1981.

Шведова Н.Ю. Местоимение и смысл. М., 1998.

Шмелев А.Д. Определенность-неопределенность и проблемы квантификации // Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. М., 2002.

Шуба П.П. Сучасная беларуская мова. Марфаналопя. Марфалопя: Вучэб. дапаможшк для фшал. фак. ун-тау. Мшск, 1987.

Шувалова С.А. Смысловые отношения в сложном предложении и способы их выражения. М., 1990.

Янко Т.Е. Коммуникативные стратегии русской речи. М., 2001.

Humboldt W. von. Gesammelte Werke. Bd. 1-7. Berlin, 1841-1852.

Сведения об авторе: Всеволодова Майя Владимировна, докт. филол. наук,

профессор кафедры дидактической лингвистики и теории преподавания русского

языка как иностранного филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: mvsevol@

mail333.com