CC BY
25
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2019. № 6
А.В. Политов*
КАТЕГОРИЯ ХРОНОТОПА И СТРУКТУРА ОНТОЛОГИЧЕСКИ ОБРАЩЕННОГО СОЗНАНИЯ
Предельная рационализация сознания являлась одной из ключевых идей гносеологии Нового времени. При этом декларируемое философами-рационалистами стремление к ясности и отчетливости мышления выступало не просто выражением становления и развития классической европейской науки, но понималось прежде всего в качестве экзистенциальной решимости мыслящего субъекта к обретению подлинного бытия. Актуальность и научная новизна настоящего исследования заключается в том, что структура онтологически обращенного — очищенного и просветленного — сознания описывается сквозь призму категории хронотопа, известной прежде всего в качестве культурологической, но имеющей существенный общефилософский смысл. Онтологически обращенное сознание раскрывается в качестве хронотопа — пространственно-временного целого, являющегося сферой индивидуальной автономии и свободы мыслящего субъекта и образованного внутренним трансцендентальным пространством разума, а также разворачивающейся в его пределах временной трансцендентальной последовательностью актов когитации (чистого мышления).
Ключевые слова: хронотоп, пространство, время, рационализм, сознание, бытие.
A.V. P o l i t o v. The category of the chronotope and the structure of ontologically converted consciousness
Ultimate rationalization of consciousness was one of the key ideas of the epistemology of XVII century. At the same time, the desire for clarity of thought declared by rational philosophers was not merely an expression of the formation and development of classical European science, but was understood primarily as the existential determination of the thinking subject to acquire being. The relevance and scientific novelty of this study is that the structure of the ontologically converted — purified and enlightened — consciousness is described through the prism of the category of the chronotope, known primarily as a culturological category, but having a significant general philosophical meaning. The ontologically inverted consciousness is revealed as the chronotope — the space-time whole,
* Политов Андрей Викторович — кандидат философских наук, доцент кафедры философии и права гуманитарного факультета Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Пермский национальный исследовательский политехнический университет» (614990, Комсомольский проспект, 29, г. Пермь, Россия), тел.: +7 (342) 219-80-47; e-mail: [email protected]
which is the sphere of individual autonomy and freedom of the thinking subject; chronotope of the consciousness is formed by the inner transcendental space of the mind, and, on the other hand, by the acts of cognition (pure thinking) unfolding in transcendental time sequence.
Keywords: chronotope, space, time, rationalism, consciousness, being.
Сущность сознания — наряду с вопрошанием о сущности бытия — выступает ключевой сферой философских исканий, поскольку, как открывается в классической гносеологии XVII в., характеризующейся стремлением к ясному и отчетливому познанию мироздания, чистое мышление и есть источник подлинного бытия, явление бытийного основания в человеке; акты мышления служат не простым «осознанием действительности», но являются бытийной матрицей, основой человеческого существования и свободы. Теоретическим и методологическим основанием гносеологии Нового времени — наряду с эмпиризмом Ф. Бэкона [В.Ф. Асмус, 1956, с. 299] — служит метафизика Р. Декарта, исток которой лежит в процедуре сомнения, выступающей в качестве акта инициации новой личности, идеалом которой будет являться стремление к чистому и ясному мышлению (ratio), способному к адекватному пониманию сущности бытия. В «Лекциях по истории философии» Г.В.Ф. Гегеля декартовская философия, выраженная в «Размышлениях о первой философии» [Р Декарт, 1994] и «Рассуждении о методе» [Р Декарт, 1989], оценивается высоко и выступает очередной ступенью движения абсолютного духа, ступенью рассудочной метафизики, выше которой Гегель ставил только диалектический разум [Г.В.Ф. Гегель, 1935, с. 254-255]. Метафизика Декарта рациональна (в гегелевском определении — рассудочна) и стремится к достижению чистого объективного мышления, демонстрируя одновременно патологию обывательского сознания, растворенного в потоке аффектов и управляющегося им [А.В. Поли-тов, 2011]. В классической гносеологии Нового времени обращение к чистому мышлению означает утверждение и обнаружение индивидом собственного подлинного бытия; чтобы прийти к этому, нужно подвергнуть деструкции эмпирическое субъективное я и обратиться к естественному свету (lumen naturalis) рационального бытийного самосознания (ego cogito). Традиция гносеологии XVII столетия базируется на фиксировании философом его собственного опыта обращения к чистому мышлению; в этом самоотчете сознания раскрывается рождение нового, рационально мыслящего европейского человека: «...классическая гносеология рационализма — это отчет разума о его самоусовершенствовании» [В.Н. Железняк, 1997, с. 10].
В настоящей работе для описания пространственно-временной структуры сознания мы задействуем известную в культурологии и
философии категорию хронотопа, преследуя цель двоякого рода: раскрыть хронотопичность мышления (обладающего пространственным и временным атрибутами) и продемонстрировать универсальность и онтологичность понятия хронотопа в целом. В качестве методологической основы исследования выступают две концепции: во-первых, собственно теория хронотопа А.А. Ухтомского [A.A. Ухтомский, 2002, с. 67-71] и М.М. Бахтина [М.М. Бахтин, 2012, с. 340-512], согласно которой хронотоп есть единство временного и пространственного измерений сущего; развивая заложенный основателями теории хронотопа универсальный онтологический смысл данного понятия, мы определяем хронотопичность в качестве одного из базисных бытийных атрибутов [А.В. Политов, 2015, с. 72-77]. Во-вторых, концепция онтологического обращения сознания, раскрытая В.Н. Железняком в работе «Мышление и воля» [В.Н. Железняк, 2015], посвященной принципу тождества рациональной воли и чистого мышления в европейской философии; рациональная воля к мышлению оказывается фундаментальным базисом философии Нового времени и выступает в качестве воли к подлинному бытию, свободному от влияния жизненных страстей. Онтологическое обращение сознания понимается как результат процедуры очищения субъективного обывательского сознания и последующей его объективации — раскрытия в индивидуальном мышлении объективной надсубъектной логики бытия как такового; ближайшей историко-философской аналогией концепции онтологического обращения сознания является спинозистская интеллектуальная любовь к богу (amor Dei intellectualis), характеризующаяся приближением чистоты мышления философствующей личности к мышлению божественной субстанции, когда бытие конечного субъекта актуально совпадает по атрибуту мышления с бесконечным бытием божественной субстанции [В.Н. Железняк, 1997, с. 162-163].
Отправной пункт рационалистической гносеологии может быть сформулирован следующим образом: человеку имманентно дано только собственное сознание, и только сам индивид может его изменить: человек изначально ограничен своим собственным участком бытия. Уже в этом топографическом образе сознания начинает прослеживаться заложенная в нем хронотопная структура: вещь мыслящая (res cogitans) предстает как эйдетическое пространство, являющееся сферой свободы, вне которой господствует сфера несвободы — вещь протяженная (res extensa). Чтобы реализовать онтологическую решимость необратимого очищения и просветления разума, мы должны обратиться к собственному сознанию и обнаружить там не монолит своего я, но хаотичное смешение психического материала: мышление обывателя постоянно находится в
тумане грез и смутных мыслей. Это обыденное сознание, не имеющее собственного хронотопа, не создающее личного участка внутренней свободы чистого мышления, но растворенное во внешнем хронотопе наличного существования (повседневности, обыденности), повинующееся царству внешней необходимости, зависящее от страстей. Подобному сознанию требуется огромное, скорее физиологическое усилие, чтобы сконцентрировать мысль не на простых желаниях и пустых мечтах, но на продуктивном мышлении, основанном на регулятивном принципе. Картезианское сомнение требует, чтобы человек отбросил веру в прежние авторитеты и построил новую философию на собственном участке — с помощью рефлексии своего сознания: оно должно воссоздать личную автономную полноценную хронотопную структуру, которая стала бы основанием для независимости и самостоятельности индивида, чье мышление свободно от аффектов и чья личность не растворена во внешнем хронотопе повседневности.
Для того чтобы очистить сознание, необходимо проявить волю к мышлению; это должно быть не просто «желание», но волящий разум. Тождество воли и разума — суть рационализма: рациональная воля к мышлению оборачивается волей к бытию, ибо только очищение и рационализация сознания гарантируют его самотождественность и автономность бытия индивида. Обывательское сознание существует только в конечной точке настоящего, погружено в хронотоп повседневности и не имеет выхода к подлинному бытию, ибо не знает рациональной воли к мысли. Задача классической рационалистической гносеологии состояла в том, чтобы подвергнуть такое состояние сознания врачеванию. Квинтэссенция метафизического поворота к очищению сознания заключается в том, что он может произойти только с самим индивидом: это я переживаю поворот к чистому мышлению, это мое сознание излечивается от своей солипсической субъективности, это я имею рациональную волю, чтобы прорваться к подлинному бытию; я порываю со своим прошлым патологическим сознанием обывателя и выхожу к объективированному мышлению очищенного сознания; я становлюсь Я, через меня мыслит само бытие. Запускается первая составляющая хронотопной структуры — хронос, время, поток актов когитации — чистого мышления, в котором раскрывается абстрактно-всеобщая логика бытия [Г.В.Ф. Гегель, 1935, с. 257].
Принцип сомнения, который служит первой ступенью, ведущей к очищению сознания, вводится в первом из картезианских «Размышлений» [Р. Декарт, 1994, с. 16]. Вокруг сенсуалистической проблематики — сомнения разума относительно достоверности чувств — зарождается противоречие между эмпириками и рационалистами:
последние указывают, что ощущения недостоверны и нас обманывают, сомневаться надо в чувствах, опираться на разум; эмпирики же апеллируют к понятию опыта и обращают внимание на изначальную необоснованность умозаключений чистого разума, не опирающегося на фактическую основу. Картезианское сомнение фундируется путем следующего рассуждения: всемогущий бог существует, он создал меня таким, каков я есть, но известно ли достоверно, не устроил ли он так, что не существует ничего, но все это есть только в моем представлении? [там же, с. 18-19]. Сомнение должно быть распространено на весь регион сущего, чтобы в конечном счете установить истинность бытия [Г.В.Ф. Гегель, 1935, с. 258-259]. Добившись ясности и отчетливости восприятия (путем рационально конституированной воли к чистому мышлению), мы познаем сущее по истине (в воле к ясному и отчетливому мышлению являет себя естественный свет бытия — lumen naturalis). Бытие предстает как на картине: ясность и отчетливость явления бытия — методологическая задача и цель картезианской метафизики. Картинность, пространственность явления бытия сознанию указывают на хронотопичную природу последнего. Если обывательское мышление полностью растворено во внешнем хронотопе наличного бытия, то онтологически обращенное сознание вмещает в свой внутренний хронотоп все феноменальное поле окружающего мира; макрохронотоп мироздания органически совмещается с микрохронотопом сознания, феномен мира погружается в просветленное поле восприятия. Всеобщая просветленность бытия означает просвещение разума, последнее подразумевает просвещение окружающего наличного круга человеческого существования; таким же образом и сфера государственного устройства должна быть рационализирована сводом законов, защищающих гражданские права. Сомнение Декарта не есть сомнение скептиков, но практическая процедура редукции эмпирического сознания к освобожденной форме мышления, которая может быть актуально соотнесена с самим самосознанием бытия; сознание должно в результате сомнения получить самоудостоверение в своем бытии [там же, с. 259-260].
Итак, Декарт заключает: можно сделать допущение, что вне меня находится злокозненный гений, который вводит меня в заблуждение, и теперь я буду мнить все внешние вещи пригрезившимися мне и рассматривать себя как существо без чувств [Р. Декарт, 1994, с. 20]. Мы должны принять сомнение относительно чувств, чтобы отстраниться от наличного содержания сознания. Чтобы воссоздать хронотопную структуру сознания, необходимо очистить его внутреннее пространство от эмпирического материала восприятий. Здесь совершается онтологический поворот: очистив внутреннее поле сознания, мы добились одного чистого акта, незамутненного влиянием остального:
мы сомневаемся, и это несомненно. Мы мыслим только чистый акт сомнения, это простейшее состояние сознания, редуцированного до конкретного акта мышления. В таком состоянии сознания его пространственное и временное измерение (единственный чистый акт сомнения) совпадают. Мы мыслим и существуем только в тот момент, когда адекватно мыслим [Г.В.Ф. Гегель, 1935, с. 261]. Когда мы находимся в модусе мышления, внутренний хронотоп сознания обладает актуальным единством; как только мы подпадаем под влияние аффектов и спекулятивного нерефлексивного мышления, хронотоп-ная структура сознания рассыпается и растворяется во внешнем хронотопе повседневности. Мы существуем в трансцендентной полноте бытия только тогда, когда чистота нашего мышления адекватна и равна чистоте мышления бытийной субстанции. В актах когитации субъективное я становится объективным Я, сущим в полноте бытия, его медиумом, что подразумевает актуальное тождество мышления и воли. В обращении к ego cogito мы обретаем логическую и хронотопо-логическую структуру своего Я. Хронотоп очищенного сознания выступает в качестве вместилища бытийного истока, открывающегося в нас самих: каждый акт мышления означает, что Я = Я, Я есть сфера моей свободы, Я есть мое собственное автономное пространство. Эта формула логической структуры, которая открывается тогда, когда мы очищаем хронотопный каркас собственного сознания от субъективного эмпирического материала. Мы прорвались к самому бытию в результате редукции обывательского сознания до чистой логической структуры, совпадающей с пространственно-временной структурой разума, и увидели мироздание в его ясной явленности; так мыслить мы должны непрерывно, поскольку как только прекращается процесс чистого мышления, Я исчезает как автономное пространственно-временное образование и замещается субъективным я: индивид перестает существовать как самотождественная личность и вновь попадает в рабство к аффектам, растворяется во внешнем хронотопе повседневности.
Для сохранения чистоты и автономности сознания необходима рационализация не только индивидуального мышления, но всей сферы окружающего наличного бытия. Хронотоп внутреннего, хро-нотопную структуру чистого мышления мы должны спроецировать на хронотоп внешнего, хронотопную структуру окружающего нас мироздания. Так выстраивается диалектика внешнего и внутреннего в хронотопной организации сущего: если обывательское сознание полностью поглощено внешним хронотопом наличного бытия, то онтологически обращенное сознание, имеющее свой внутренний хронотоп, сферу собственной бытийной свободы, распространяет его на окружающее пространство: внешний отчужденный хронотоп в
таком случае становится экзистенциально просветленным. Для этого мыслящему субъекту нужно практиковать принцип рационального существования, выраженного Декартом в правилах метода («Рассуждение о методе» [Р. Декарт, 1989]), выступающих источником правил морали [К. Фишер, 2004, с. 167]. Первое правило метода — «никогда не принимать за истинное ничего, что я не признал бы таковым с очевидностью... избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и отчетливо» [Р Декарт, 1989, с. 260], — можно назвать правилом ясности и отчетливости: в акте интеллектуальной интуиции нам дано только наше сознание — наш внутренний хронотоп; мыслить мы должны ясно и отчетливо, неясное же из нашего частного эйдетического пространства следует изгонять. Второе правило, которое можно назвать правилом анализа, гласит: нужно делить каждую рассматриваемую вещь на столько частей, сколько потребуется для того, чтобы понять ее сущность [там же, с. 260]; необходимо различить объект познания до такого предела, когда он ясно предстанет во внутреннем поле восприятия. Гносеологически-феноменологический уклон правил метода с каждой новой ступенью постепенно возрастает, и третье правило, обосновывающее фундамент научного познания, представляет собой уже не аналитическую, но синтетическую фазу: необходимо располагать мысли в таком порядке, чтобы всегда начинать с простого и легко познаваемого и только затем переходить к более сложному [там же]; заключительное четвертое правило можно назвать правилом составления итоговых баз данных, построения научных систем знаний [там же]. Четыре правила метода описывают рационалистическую гносеологию, дают принципы познания и выступают онтологическим фундаментом науки; глубинный же смысл этих правил заключается в требовании руководствоваться ими не просто в научном познании, но во всей жизни. Поэтому правила метода предполагают под собой правила морали, которые выступают в качестве экзистенциально-этических установок новой личности, очистившей внутреннее пространство собственного сознания, принявшей правила метода и существующей согласно вытекающему из них нравственному кодексу.
Если правила метода подразумевают примат рационального мышления, то правила морали выводят на первый план рациональную волю. Первое правило морали говорит о компромиссе свободного индивида с социумом: надлежит повиноваться законам и обычаям государства и творить на участке, принадлежащем только себе [там же, с. 263]: необходимо реконструировать внутренний хронотоп, сферу свободы, даваемой чистым мышлением, в области внешнего хронотопа окружающего мира: в сферу материальной несвободы
и произвола мы обязаны привнести рациональность. Мы должны смотреть на окружающее мироздание, как инженер смотрит на месторождение или площадку для будущей стройки, как ландшафтный дизайнер смотрит на неухоженное пространство, выделенное под будущий парк. Знание же законов позволяет сохранить автономию личности, поскольку, соблюдая законодательство, индивид возвышается над теми, кто его не соблюдает, воплощая собой иррациональность, хаотичность повседневного бытия. Вторая моральная максима говорит о решимости индивида неотступно придерживаться собственных принципов [там же, с. 264]; это правило рационального автономного образа жизни: «...человек, познавший всю глубину метафизического сомнения, ощущает себя выброшенным из естественной жизненной связи. Теперь он сам должен на свой страх и риск сознательно осуществлять эту связь и прежде всего отыскать ее несомненное начальное звено» [В.Н. Железняк, 1997, с. 33]. Третье правило требует от индивида свободного мышления [Р. Декарт, 1989, с. 264-265]: в полной нашей власти находятся только внутренний хронотоп — наше мышление, которое должно быть в тождестве с волей. Рациональная воля становится модусом чистого мышления и обеспечивает нам свободу, ведь мы желаем только и только мыслить, чтобы прорваться к подлинному бытию.
Последнее, четвертое правило морали окончательно формулирует тождество мышления и воли, присущее исключительно рациональному субъекту, философу и никогда — обывателю: рациональный индивид посвящает всю жизнь совершенствованию ума [там же, с. 265]. Корень свободы индивида — его мышление; пока я мыслю, я свободен, я синтезирую пространственно-временную сферу своей внутренней автономии, иначе, если я не мыслю, то бесконечный поток обстоятельств захватывает меня и я уже являюсь их функцией, но не автономным индивидом; внешний хронотоп поглощает меня, разрушая пространство моей внутренней свободы. Моя рациональная воля не должна терять свою автономность перед страстями, иначе я сам потеряю свою независимость и лишусь сферы своего подлинного бытия.
Мышление есть нравственный метафизический долг, основание бытия индивида. Чистое мышление есть пространство свободы; все правила морали ведут к необходимости полноты рационального мышления и в своем обобщенном виде гласят: «. заключив компромисс с власть предержащими, прекрати дурную бесконечность самокопания и рефлексии, останови свой выбор на принципах, представляющихся твоему уму наиболее несомненными, построй на этом фундаменте все здание твоего интеллекта и действуй, повинуясь только голосу твоего ума» [В.Н. Железняк, 1997, с. 35].
От рационалистической философии XVII века ведется отсчет новой эпохи, в которой европейскому сознанию открывается рациональное мышление бытия. В новоевропейском рационализме устанавливается медиумальный характер человеческого сознания, которое в результате редукции своего эмпирического содержания теряет субъективность и становится медиумом объективного ego cogito — мыслящей субстанции, коей противостоит вещь протяженная; взаимодействие между ними было бы невозможно, если бы обе они не были бы порожденными субстанциями, которые существуют и взаимодействуют благодаря абсолютной субстанции бытия как такового [К. Фишер, 2005, с. 7]. Благодаря соотнесению с чистым ego cogito сознание становится медиумом подлинного бытия и обретает абсолютную свободу в своем собственном хронотопе. Автономное свободное сознание, покоящееся в эйдетической пространственно-временной сфере хронотопа, основывается в рациональной воле к самому бытию и стремится к просвещению внешнего хронотопа всего мироздания.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Асмус В.Ф. Декарт. М., 1956.
Бахтин М.М. Собр. соч.: В 7 т. Т. 3: Теория романа (1930-1961 гг.). М., 2012.
Гегель Г.В.Ф. Соч. Т. XI. Лекции по истории философии. Кн. 3. М.; Л., 1935.
Декарт Р. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 1.
Декарт Р. Соч.: В 2 т. М., 1994. Т. 2.
Железняк В.Н. Феноменология рациональной воли. Пермь, 1997.
Железняк В.Н. Мышление и воля: Принцип тождества мышления и воли в классическом рационализме и его историческая эволюция. Пермь, 2015.
Политов А.В. Онтологическое обращение разума к субстанции в философии Спинозы // Университетские исследования. 9 октября 2011 // URL: http://www.psu.ru/psu2/files/5884/fil_politov.doc
Политов А.В. Хронотоп городской бытовой культуры ХХ века // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2015. № 4. С. 72-77.
Ухтомский А.А. Доминанта. СПб., 2002.
Фишер К. История новой философии: Рене Декарт. М., 2004.
Фишер К. История новой философии: Бенедикт Спиноза. М., 2005.
