CC BY
12
НАУКА-ОБРАЗОВАНИЮ
История педагогической мысли
YAK 1 77 ББК 87.772
М.И. МАКАРОВ
M.I. MAKAROV
КАТЕГОРИЯ «ДОБРОДЕТЕЛЬНАЯ ЖИЗНЬ» В ПЕДАГОГИЧЕСКИХ НРАВОУЧИТЕЛЬНЫХ ТРУДАХ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ АВТОРОВ ДУХОВНЫХ АКАДЕМИЙ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
THE CATEGORY OF «THE VIRTUOUS LIFE» IN THE PEDAGOGICAL DIDACTIC WORKS BY THE NATIVE AUTHORS OF THEOLOGICAL ACADEMIES IN THE SECOND HALF OF THE XIX CENTURY
В статье рассматриваются в теоретико-методологическом и историко-педаго-гическом ключе трактовки категории «добродетельная жизнь» в педагогических нравоучительных трудах отечественных авторов духовных академий второй половины XIX века, а также даётся научно-педагогическая интерпретация содержащихся в ней методов и способов приобщения воспитанников к нормам, ценностям и регламентам ведения социально приемлемой и одобряемой жизни.
The article considers a theoretical and methodological as well as historical and pedagogical aspects of the category of «the virtuous life» represented in the pedagogical didactic works written by the authors of theological academies of our country in the second half of the XIX century. The author provides scientific and educational interpretation of the suggested methods and techniques of familiarizing children to the norms, values and regulations of leading a socially acceptable and approved life.
Ключевые слова: категория «добродетельная жизнь», этико-педагогическое представление о добродетельной жизни.
Key words: the category of «the virtuous life», ethical and pedagogical understanding of a virtuous life.
Вопросы, связанные с возвеличиванием в воспитаннике сил добра, формирования в нём способности к противостоянию злому, социально неприемлемому, разрушающему в человеке собственно человеческое начало, всегда были в фокусе внимания педагогической науки. Эти вопросы неоднократно ставились и отечественными мыслителями, учёными и педагогами духовных
академий второй половины XIX века. Особенностью даваемых ими ответов на вопросы, касающиеся приобщения обучающихся к нравственным нормам, выступало то, что отечественные мыслители, учёные и педагоги духовных академий в обосновании своего видения путей нравственного развития воспитанников отталкивались от той или иной трактовки категории «добродетельная жизнь».
Взгляд отечественных мыслителей, учёных и педагогов духовных академий на воспитание как на приобщение воспитанников к нормам, ценностям и правилам ведения социально приемлемой и одобряемой жизни, зиждущейся на универсальных ценностях Добра, Истины и Красоты, обозначил нашу исследовательскую цель - рассмотреть в теоретико-методологическом и историко-педагогическом ключе трактовки категории «добродетельная жизнь» в педагогических нравоучительных трудах отечественных авторов духовных академий второй половины XIX века.
Категория «добродетельная жизнь» в «педагогике христианской любви» архиепископа Евсевия
(Е.П. Орлинского)
В труде «О воспитании детей в духе христианского богословия» архиепископа Евсевия (Е.П. Орлинского) (1808-1883), определившем ракурс понимания педагогики как искусства воспитания в духе христианской любви, трактовки категории «добродетельная жизнь» содержат нравоучительные изречения о земной жизни как приготовлении души человека к вечному блаженству и общению с Богом. Согласно Евсевию, добродетельная жизнь человека определяется достижением им своего истинного предназначения в земной жизни. В трактовках категории «добродетельная жизнь» тем самым фокусируется мысль о приобщении человека к добродетельной жизни с помощью воспитания, о заботе родителей и воспитателей в подготовке ребёнка к реальной мирской жизни, в которой приоритетное место должна занять добродетель. В своём труде Евсевий напрямую связывал феномен добродетельной жизни с процессом воспитания, в рамках которого люди становятся носителями моральных норм и ценностей, приобщающих их к христианскому ведению жизни. Поэтому добродетельная перспектива жизни в педагогике Евсевия обусловлена не только приготовлением души человека к вечному блаженству, но и задачами «образования полезного члена земного общества», воспитания благочестивого христианина. Цель воспитания в таком случае в педагогике Евсевия определяется положениями, касающимися теологического видения проблемы добродетельного ведения жизни. «Как последнее назначение людей, так и способности их, - пишет Евсевий, - по крайней мере в главном одинаковы, а потому подлежат и одинаковым законам образования» [2, с. 28]. В трактовках категории «добродетельная жизнь», таким образом, усматриваются педагогические целевые установки, свидетельствующие о ведущей роли добродетели в поведении детей - приведение внутренних сил ребёнка в такое состояние, чтобы он укрепился во всех отношениях и отвечал своему земному и небесному назначению.
Трактовки категории «добродетельная жизнь» в работе Евсевия содержат идею преображающей роли страха Божьего. В отличие от своих предшественников и современников, страх Божий у Евсевия - это не страх перед всевидящим и всемогущим Богом. Более точно мыслитель определяет его как чувство, соединяющее в себе ответственность с любовью, которая выступает общим истоком более высоких и сложных чувств - Красоты, Истины и Добра. Без этих универсальных ценностей, по глубокому убеждению мыслителя, невозможны полнота и соборное единство человеческой жизни.
Интересно, что трактовки категории «добродетельная жизнь» содержат теоретические размышления Евсевия о том, как должно осуществляться воспитание, приобщающее детей к нормам, ценностям и регламентам
ведения социально приемлемой и одобряемой жизни. По мысли Евсевия, целостная воспитательная система, включающая физическое, умственное, эстетическое и нравственное развитие личности в гармонии телесных, душевных и духовных сил способствует возвеличиванию в человеке сил добра. Примечательно, что немаловажное значение в восхождении человека по лестнице добродетелей к высотам горнего бытия Евсевий видел и в физическом воспитании. Мыслитель отмечал, что тело, как и душа, является творением Бога и, следовательно, нуждается в заботе и укреплении. «Тело - это превосходное создание рук Творческих» [2, с. 87]. Поэтому желательной нормой добродетельного бытия, следуя мысли Евсевия, является гармония физической и душевной жизни - соединения нравственного здоровья со здоровьем физическим.
В трактовках категории «добродетельная жизнь», данными Евсевием, разделяется точка зрения со всем христианским миром о том, что, хотя ребёнок и рождается невинным, он изначально несёт на себе печать первородного греха. В таком случае категория «добродетельная жизнь» трактуется с позиций пропедевтики: родителям и воспитателям необходимо как можно раньше обнаружить у ребёнка зачатки телесных и духовных недугов и возвеличить в нём благодатный образ Божий, транслирующий пример доброты, милосердия и справедливости.
Категория «добродетельная жизнь» в «педагогике сердца»
П.Д. Юркевича
В педагогических трудах Памфила Даниловича Юркевича (1826-1874) «Чтения о воспитании», «Курс общей педагогики с Приложениями», написанных в то время, когда он уже не служил в Киевской духовной академии, но появившихся под влиянием традиций духовного образования, очерчен ракурс «сердечной» доминанты в понимании добродетельной жизни, а также рассмотрено педагогическое значение категорий христианской этики «вера» и «любовь». В трактовках категории «добродетельная жизнь», представленных в этих работах, красной нитью проходит мысль о воплощении в бытии конкретного человека единого для всех божественного замысла о совершенствовании его души, устремлённой к Истине, Добре и Красоте. По мысли Юр-кевича, облегчению сложности и трудности жизненного пути способствует разгадка тайн мироздания, искание Бога и правды. В таком ключе этико-педагогическое понимание добродетельной жизни в работах Юркевича связано с постижением внутреннего смысла жизненных явлений и личностного бытия человека. Трактовки категории «добродетельная жизнь», таким образом, в трудах Юркевича насыщены мыслями о необходимости целостного видения человеческой природы в единстве её телесной, душевной и духовной форм жизни. При этом духовное начало встраивается в пределы предметного мира как нечто транссубъективное, придающее качественное своеобразие и определённость личностному совершенствованию, расширяющему его пределы до бесконечности.
В трактовках категории «добродетельная жизнь» в работах П.Д. Юр-кевича главным образом содержатся нравоучительные изречения, продиктованные христианским вероучением, о всепоглощающей любви Бога к человеку, о его желании видеть в человеке добродетельное существо, о необходимости добродетельного ведения человеком своей жизни. В них в качестве примера добродетельной жизни человека представлен образ Бога как основания всякой правды, истины и красоты в человеческой жизни. Трактовки категории «добродетельная жизнь» насыщены представлениями о Боге, который никогда не оставлял человека или какой-либо класс, человеческое племя, никогда не прекращал взывать к людям, никогда не ослаблял свет власти над ними, не переставал любить их. Поэтому в работах П.Д. Юркевича этико-педагогическое понимание добродетельной жизни согласовано с хри-
стианским вероучением: человек - возлюбленный сын и наследник Божий, Храм Духа Святого, близкое и родное Богу существо. Этим учением утверждается педагогическая сообразность образа человеческого добродетельного бытия, который, по мысли педагога, должен стать воспитательным ориентиром истинной педагогики. Юркевич писал: «Нас воспитывает или нужда от низшего или любовь к высшему... Но воспитательная система, которая побуждает в сердце воспитанника любовь к высшему и идеальному, к священному и Божественному - это система ожидает воспитателя, способного находить в теле человека невидимую душу, а в невидимой душе неизгладимые зачатки Богоподобия» [3, с. 10-11].
Теологическое видение проблемы добродетельного ведения жизни придаёт педагогике Юркевича характер морализирования по поводу устремлённости человека к высочайшему благу, его сосредоточения на вере Христовой, освещающей и пробуждающей духовные силы человека. Что касается понимания Юркевичем духовных сил человека и его духа, то в трактовках категории «добродетельная жизнь» содержатся мысли о главенствующей роли добродетели в восхождении человека к горним высотам духа, ибо «.только дух делает возможным как существование человечества в целом, так возможность его усовершенствования» [3, с. 18]. Для Юркевича «.дух есть существо воспитывающееся; дух есть нечто такое, что воспитывается, может быть воспитываемо и должно быть воспитываемо» [3, с. 42]. Человеческий дух обнаруживает в природе не мёртвые механические процессы и законы, а внутренний, благодатный, потаённый смысл, всеобщую целесообразность, гармонию, красоту и истину, то есть её идеальное, духовное измерение. Поэтому, заключает Юркевич, «точку зрения на мир явлений можно коротко выразить так: дух со своими формами воззрения и познания есть начало, из которого должно изъясняться внешнее, а не наоборот; смысл внешних явлений может быть разгадан только из откровения самосознания, а не наоборот» [4, с. 132]. Юркевич, рассматривая содержание понятия «дух», выделяет в нем педагогическую составляющую и делает вывод, что «только истинное познание настоящей сущности духа делает возможным правильное воспитание, и только правильное воспитание доставляет духу возможность обнаруживать в действительной жизни свою настоящую сущность» [3, с. 403].
Этико-педагогические представления о добродетельной жизни в работах П.Д. Юркевича содержат мысли о полезности ведения человеком социально оправданной и одобряемой жизни, зиждущейся на универсальных ценностях Добра, Истины и Красоты. Юркевич отмечал, что добродетельный поступок не может быть чисто рациональным, но он даёт человеку высшее благо и наполняет душу радостью в настоящем, надеждой в будущем и блаженством в вечности. Полезность добродетельного поступка Юркевич видел в достижении своего человеческого предназначения. Органом, источающим добродетель, по глубокому убеждению педагога, является сердце, ибо в нём заложены Богом такие моральные чувства и переживания, как любовь, сострадание, стыд, радость, являющиеся источником добродетельного бытия человека. Ракурс «сердечной» доминанты в понимании добродетельной жизни в трудах Юркевича обращает нас к работе Августина «О граде Божием», в которой желания и воля человека интерпретируются как источники веры, предопределённые Богом влечения и потребности сердца.
Подобный взгляд на добродетель позволил Юркевичу создать во многом оригинальное учение о целесообразных методах нравственного воспитания, о возможности последовательности в воспитании и операционали-зации его приёмов. Педагог был уверен, что в процессе приобщения воспитанника к добродетельному ведению жизни необходимо учитывать его индивидуальные особенности, поскольку в личности ребёнка зиждется неповторимый, свойственный только ему ресурс, «вдунутый» Богом в его сердце - талант. «Индивидуальность, - писал Юркевич, - по духу христианского учения есть талант, который дан Богом и правильное возделывание которо-
го укажет человеку его законное место в Царстве Божием и в системе служении человеческому роду» [3, с. 69-70]. Юркевич настаивал на том, чтобы «все воспитательные меры приводились в согласие с индивидуальной природой воспитанника для того, чтобы эта природа достигла согласия со своим нравственно-христианским идеалом» [3, с. 73].
Именно индивидуальность ребёнка в трактовках категории «добродетельная жизнь» сопряжена с осознанным стремлением к добродетельному ведению жизни. Мыслитель отмечал, что присущая ребёнку способность к самодвижению и саморазвитию имплицирована добродетелью, благодаря чему в реальном воспитательном процессе воспитанник предстаёт как некая целостность, как уникальный живой субъект во всём многообразии своих индивидуально-неповторимых проявлений и свойств. В добродетели усматривались Юркевичем побуждение и мотив возможного движения воспитанника вперёд. Педагог был убеждён, что личность сама задаёт и уровень, и характер своего развития, поскольку в ней наличествуют добродетельные константы - устойчивая духовная структура; воспитание же «...есть только повод к самовоспитанию, которое совершает сам воспитанник» [3, с. 76].
Педагогическая целесообразность обращения Юркевича к категории «добродетельная жизнь» обнаруживается и в попытке сопряжения нормативов социальной жизни с формами регуляции поведения воспитанника, поэтому мыслитель в концепции добродетели так часто обращается к нравственному, личностному аспекту. Рассуждая о социальной сфере жизни, педагог отмечал, что эта сфера целиком находится во власти морали, наполняющей жизнь человека особым смыслом, полнотой и духовностью.
Категория «добродетельная жизнь»
в «педагогике соборного образования» В.Ф. Владиславлева
В работе «Уроки по классу христианской педагогики для воспитанниц женских гимназий и наставниц народных школ» В.Ф. Владиславлева (18211895) трактовки категории «добродетельная жизнь» содержат рассуждения о роли и месте религиозно-антропологического знания в процессе приобщения человека к добродетельному ведению жизни. Человек в представлении протоирея Василия Фёдоровича Владиславлева выступает далеко не совершенным существом, он не состоит из одних только добродетелей и не является носителем только моральных качеств. Но человеку надлежит быть совершенным, ибо он носитель божественного образа. Однако самому человеку достигнуть совершенства своими собственными усилиями невозможно, потому что он не обладает той преображающей благодатной силой, которую ему может передать Творец. В трактовках категории «добродетельная жизнь», таким образом, фиксируется мысль о том, что восхождение человека к нравственным высотам возможно при условии вслушивания в замысел Бога о бессмертном человеческом духе, о совершенной гармонии между телом и душой. В словах и мыслях протоирея звучат чрезвычайно важные выводы о значении физического и духовно-нравственного воспитания в деле приобщения человека к добродетельному ведению жизни [1, с. 89]. На первый взгляд может показаться, что стремление приобщить человека к добродетельному ведению жизни в педагогическом решении проблемы Владиславлевым осмысливается в контексте всестороннего гармонического развития личности. Однако, в отличие от светской педагогики, идеалом воспитания В.Ф. Владиславлева является не всестороннее гармоническое развитие личности, а сама личность. Усиление личностного начала в трактовках категории «добродетельная жизнь» создало базу для сосредоточения внимания на формировании морального сознания, обращённого к внутреннему миру человека, к его совести. Поэтому Владиславлев в качестве примера человека, которого необходимо приобщить к добродетельному ведению жизни, предлагает образ Адама - первого человека, который был наделён Божьей благодатью и об-
ладал праведностью, но всё это утерял в грехопадении. Владиславлев объясняет, почему образ Адама становится в его педагогике примером добродетельного человека: первому человеку после грехопадения потребовались большие усилия, чтобы прийти к покаянию, после которого тело стало храмом Божьим и жилищем Святого Духа. От человека требуются большие усилия для сохранения и тела, и души в чистоте и непорочности. Принятие святых таинств помогает ему примирить борющиеся начала души, но человеку необходимы значительные усилия, чтобы уберечь это хрупкое состояние. Благодаря добродетели человек приходит к достижению гармонии души. Эти выводы, следуя мысли Владиславлева, могут быть полезными при организации воспитания в той мере, в какой оно представляет нравственное совершенствование человека и его духовный рост.
В трактовках категории «добродетельная жизнь», данными Владис-лавлевым, тема грехопадения получила педагогическую интерпретацию, связанную с осмыслением роли и места добродетели в обретении человеком первоначального совершенного, божественного состояния, в котором тело и душа составляли стройное гармоничное целое. По мысли Владислав-лева, в воссоздании такого состояния человека как раз и скрыт истинный смысл воспитания. В воссоздании свойственного человеку до грехопадения состояния Владиславлев отвёл ведущую роль добродетели, рассматриваемой им как требование Бога к человеку жить на основе моральных принципов. В добродетели, открывающей человеку путь к богоподобному совершенству, Владиславлев видел комплекс идеальных качеств, наполняющих палитру моральных достоинств человека: любовь, внутреннюю свободу, веру, совесть -всё то, что представляет внутренний исток духовного богатства. Приобщая человека к добродетельному ведению жизни, педагогика, по глубокому убеждению В.Ф. Владиславлева, возвращает его к состоянию до грехопадения, до такого состояния, когда главные силы человеческого духа - ум, воля и сердце - способны обрести взаимное согласие: ум ясно познает истину, просвещённая человеком воля познает, в чём состоит добро, и безошибочно направит к нему желание, сердце под руководством ума и воли полюбит истинное блаженство, верно его оценит и найдёт для человека покой и радость.
Трактовки категории «добродетельная жизнь» в работе В.Ф. Владис-лавлева содержат мысли о расширении умственного кругозора и физического совершенствования до наиболее высокой степени, отвечающей замыслу Бога о человеке. Перед человеком в таком случае стоит задача уберечь обретённую духовную и телесную чистоту от греха и соблазна. Чтобы решить эту задачу, на помощь человеку приходит добродетель - сила, дающая возможность исполнить этот долг, и тогда обновлённый человек, может не только вновь занять исключительное положение в мироздании, но и достигнуть высшего совершенства на земле и блаженства в будущей жизни.
В трактовках категории «добродетельная жизнь» содержатся рассуждения и о благотворном свойстве родительской любви в деле создания добродетельной семьи. В качестве идеального примера добродетельной семьи Владиславлев предложил отношения христианской соборности, предполагающей единство людей, добродетельно исполняющих свою предначертанную земную роль. Роль родителей в отношении детей подобна пастырской роли священника в отношении верующих мирян. Отец и мать приобщают своих детей к добродетельному бытию, равно как эту же задачу выполняет священник, проповедуя примат добродетели. Добродетельный образ Христа в семье призван олицетворять отец, а в школе учитель. Как Христос неотделим от церкви, так отец от семьи, христианское предназначение которого питать, защищать, охранять её честь и единство и воспитывать детей. Мать - сердце семьи. Идеалом детской добродетели выступает послушание и любовь к родителям. Владиславлев отмечал, что родители должны воспитать в детской душе благодатную силу, которая поможет ребёнку противостоять дурным желаниям и мыслям, имея в виду под благодатной силой страх Божий,
постигаемый ребёнком через приобщение его к святым таинствам и поддерживаемый усилиями родителей. В страхе Божьем Владиславлев видел недооценённую в педагогическом деянии силу, способную побороть источник всякого зла, который лежит в глубине человеческого сердца, испорченного грехом. В трактовках категории «добродетельная жизнь» красной нитью проходит мысль о том, что моральность человека, его нравственное совершенствование недостижима без страха Божьего, указывающего на совесть как внутренний регулятор добродетельной жизни человека.
Подводя общий итог, отметим, что на содержание трактовок категории «добродетельная жизнь», представленной в педагогических нравоучительных трудах отечественных авторов духовных академий второй половины XIX века, сильное воздействие оказывала православная этическая традиция, связанная с ведением человеком добродетельной жизни. Форматы приобщения воспитанников к ценностям, диктующим уважительное отношение к другому, другим, себе, природе, Богу на разных исторических этапах приобретали свой неповторимый лик, который определялся множеством факторов. Среди них доминирующим всегда был педагогический, ибо он позволял приобщить человека к добродетельному ведению жизни, понять прикладную значимость ведения социально одобряемой жизни и оценить эффективность педагогических усилий. Категория «добродетельная жизнь» в педагогических нравоучительных трудах отечественных авторов духовных академий второй половины XIX века предстаёт в качестве понятия, определяющего мерило истинности педагогических взглядов и верности воспитательной практики. Поэтому данную категорию этого периода следует рассматривать как конкретное тесно связанное с общественными и духовными процессами явление педагогической культуры.
Литература
1. Владиславлев, В.Ф. Уроки по классу христианской педагогики для воспитанниц женских гимназий и наставниц народных школ [Текст] / В.Ф. Владиславлев. - М. : Бр. Салаевы, 1875. - 200 с.
2. Евсевий (Орлинский Е.П.) О воспитании детей в духе христианского богословия [Текст] / архиеп. Могилёвский и Мстиславский Евсевий. - СПб., 1857. -510 с.
3. Юркевич, П.Д. Курс общей педагогики с Приложениями [Текст] / П.Д. Юр-кевич. - М. : тип. Грачёва и К°, 1869. - 404 с.
4. Юркевич, П.Д. Из науки о человеческом духе [Текст] / П.Д. Юркевич. -М. : URSS, 2010. - 244 с.
5. Юркевич, П.Д. Чтения о воспитании [Текст] / П.Д. Юркевич. - М. : Н. Че-пелевский, 1865. - 272 с.
