CC BY
266
УДК 159.923 Белан Елена Альбертовна
кандидат психологических наук, доцент кафедры педагогики и психологии КубГУ editor@hist-edy.ru
КАТЕГОРИЯ АКТИВНОСТИ В ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИХ УЧЕНИЯХ О ЛИЧНОСТИ
В статье воспроизводится фрагмент аналитического исследования содержания категории активности в истории психологии. Последовательно рассматривается ряд психоаналитических концепций, имеющих особое значение для понимания процессов психологии организации активности личности в жизнедеятельности. Представлен анализ рассуждений ученых о природе активности личности.
Ключевые слова: активность, личность, ситуация, сознательное, бессознательное.
Belan Elena Albertovna
PhD in Psychology, Associate Professor of the Department of Pedagogy and Psychology of Kuban State University editor@hist-edy.ru
THE CATEGORY OF ACTIVITY IN PSYCHOANALYTIC STUDIES OF THE PERSONALITY
The fragment of analytical research of the contents of the category of activity in the history of psychology is presented in the article. A number of psychoanalytic concepts having special value for understanding the processes of psychology of the personal activity organization in life are sequentially considered. The analysis of scientists’ reasonings about the nature of activity of the personality is presented.
Key words: activity, personality, situation, conscious, unconscious.
Для современного этапа психологической науки высокой значимостью обладает проблема организации активности личности в бытийном континууме жизнедеятельности. Психология активности личности, несмотря на растущее количество исследований в этой проблемной области, испытывает недостаток теоретических исследований, систематизирующих наиболее общие закономерности и методологические подходы к изучению феномена активности. Представляется необходимым не только расширять методологические и теоретические основания психологии активности личности, но и уточнять содержание категории активности как базовой в характеристике взаимодействия человека с окружающим миром и самим собой как частью этого мира. Исследование психологии активности личности невозможно без последовательной экспликации содержательных характеристик категории активности в истории психологии. В настоящей статье будут рассмотрены психоаналитические концепции, имеющие особое значение для понимания процессов психологии организации активности личности в жизнедеятельности.
В своей психодинамической теории З. Фрейд, исследуя душевную жизнь личности, отмечал наличие особых процессов, составляющих основу душевной динамики. При этом особая роль отводилась неосознаваемым процессам, оказывающим не меньшее влияние на качественные характеристики душевной жизни, чем сознательные процессы, хотя в действительности, как пишет ученый, эти процессы не становятся сознательными [13, с. 426].
В работах З. Фрейда бессознательное выступает как постоянный источник негативной активности, вызывающей невротические расстройства. Как отмечают Л. Хьелл и Д. Зиглер, Фрейд полагал, что «люди находятся в состоянии беспрестанного конфликта, истоки которого лежат в другой, более обширной сфере психической жизни - в несознаваемых сексуальных и агрессивных побуждениях» [19, с. 105].
В структуре сознания как такового психолог выделяет, помимо бессознательного, еще так называемое сверхсознание (моральные установки общества) и собственно личное сознание. По Фрейду, активным можно признать не только бессознательное, но и другие уровни сознания. При этом активность бессознательного и сверхсознательного заключается в давлении на личное сознание, в то время как активность личного сознания состоит в противодействии этому воздействию [12].
Аналогично структуре сознания, З. Фрейд разграничивает структуру личности, которая выступает в его теории как область функционирования активности. Активность психического протекает во взаимодействии Оно, Я и Сверх-Я, которые Фрейд обозначает как «структурные отношения психической личности» [8, с. 348]. По замечанию Л. Хьелла и Д. Зиглера, термин «психодинамический» указывает именно «на эту непрекращающуюся борьбу между разными аспектами личности» [19, с. 105-106].
Основным механизмом функционирования активности Фрейд считал влечения. По его мне-
нию, в живой материи действуют две силы, два рода влечений: «таких, которые ведут жизнь к смерти, и других, а именно сексуальных влечений, которые постоянно стремятся к обновлению жизни» [10, с. 410-411]. При этом влечение выступает не только источником, а именно механизмом активности, поскольку Фрейд особо акцентирует тот факт, что влечения действуют постоянно и никогда не производят «действия мгновенного толчка» [9, с. 126]. Влечение есть механизм активности ещё и потому, что в отличие от организации реактивных схем поведения является источником, который действует не извне, а изнутри организма [9, с. 126].
Согласно Фрейду, человеческая активность регулируется определёнными закономерностями. Так, он отмечал существование некой общей тенденции психического аппарата, которая, как пишет Фрейд, «выявляется в упрямом цеплянии за имеющиеся в ее распоряжении источники удовольствия и в трудности отказа от последних» [11, с. 102], т.е. функционирует по закону оптимума. Поскольку «психический аппарат обладает тенденцией удерживать имеющиеся в нем количество возбуждения на возможно более низком или по меньшей мере постоянном уровне» [10, с. 383], Фрейд определял цель любой формы поведения как «уменьшение напряжения, вызываемого скоплением энергии» [19, с. 116]. В связи с этим Фрейд вводит понятие смещенной активности, которое необходимо для понимания динамики психических проявлений. Снижение напряжения достигается сменой поведенческой активности вследствие выбора замещающего объекта [19, с. 118].
Из сказанного становится ясно, что Фрейд понимал человека как целостную энергетическую систему. Так, он полагал, что «в психической жизни каждого человека с момента его рождения действует активная сила», которая была обозначена как либидо и определена как «энергия Эроса» [5]. Либидо ассоциировано с электрической энергией: оно «"наполняет” определенные области и части нашего аппарата психики, как электрический ток заполняет батарейку или “аккумулятор”», оно «постоянно питается и снова поставляется физическими генераторами» [5].
Динамику психической жизни человека Фрейд рассматривает в континууме активности -пассивности. Так, реализация влечения выражается в превращении активности в пассивность [9, с. 135]. В характере человека Фрейд также находит активные и пассивные характеристики, которые связывает, соответственно, с мужественностью и женственностью [5].
В учении З. Фрейда активность носит относительный характер и выполняет строго специфические защитные функции. Фрейд акцентирует внимание на защитной функции психики, противостоящей излишнему раздражению извне. При этом активная энергия призвана выполнить компенсаторную функцию и «связать» нежелательные воздействия раздражителей. Фрейд делает вывод, что психическая система с высоким энергетическим потенциалом воспринимает приходящую несвязанную энергию и превращает её в покоящуюся. При этом, чем выше потенциал собственной покоящейся энергии, тем выше, по мнению Фрейда, её связывающая сила [10, с. 399].
Таким образом, активность психики, согласно Фрейду, выражается преимущественно в противодействии внешним воздействиям. В норме такая активность выступает как потенция и находится в статической форме.
В индивидуальной психологии А. Адлера категория активности раскрывается через концепцию творческой силы жизни. Согласно А. Адлеру, индивидуальная психология как наука «развивалась из настойчивого стремления постичь таинственную творческую силу жизни, силу, которая воплощается в желании развития, борьбы, достижения, превосходства и даже компенсации поражения в одной сфере, стремлением к успеху в другой» [4]. Эта сила обладает важнейшим свойством активности - она целостна, едина и целенаправлена. А. Адлер указывает на существование единого жизненного плана, который объединяет все психические проявления личности. Такую целенаправленность психолог называет самодовлеющей и считает, что «из этой самодовлеющей целенаправленности проистекает целостность личности» [3, с. 12]. Именно поэтому Л. Хъелл и Д. Зиглер, анализируя учение А. Адлера, приходят к выводу, что «индивид является творческим и самоопределяющимся целым, а именно: свободная, осознанная активность является определяющей чертой человека» [19, с. 166].
Творческая сила жизни в психологии А. Адлера выступает как телеологическая и проявляется «в устремленности к цели, в которой все телесные и душевные движения производятся во взаимодействии» [4]. При этом устанавливается особая закономерность самореализации активности, которая заключается в невозможности каких-либо душевных проявлений вне устремления к некой цели [3, с. 9], чем утверждается интенциональность жизненной активности. Применительно к жизни отдельного индивида это свойство активности определяется А. Адлером как осевая жизненная линия, «линия направленности, основанная на цели», которая выступает как управляющий параметр, организующий жизнедеятельность: эта жизненная линия, по мнению А. Адлера, «не только
lB
оказывает влияние на качества индивида, душевные движения, способы самовыражения и основные внешние симптомы, но также управляет жизнью чувств» [4]. А. Адлер особо указывает на недостаточность самих по себе влечений и реакций для объяснения жизненных основ человека. Он утверждает, что судьба и характер индивидуальной личности могут быть поняты, если стала доступна пониманию цель, к которой направлены душевные стремления [4].
В концепции А. Адлера активность понимается как абсолютная характеристика душевной жизни. Полагая, что «каждый симптом в жизни человека проявляется в динамике, то есть в развитии» [4], ученый утверждает, что в душевной жизни «ничто не находится в состоянии покоя» и в ней «всякий движущийся элемент есть завершение предшествующего движения и начало нового» [1].
А. Адлер устанавливает необходимую связь между движением и развитием психики, в результате чего прогресс всех психологических явлений должен пониматься как обусловленный подвижностью организма [2]. Тем самым постулируется, что активность может иметь не только внутренний аспект (сознание, душевная динамика), но и выражаться вовне, в виде движения. Эти две стороны активности выступают как взаимообусловленные и вместе образуют целостный феномен.
В индивидуальной психологии А. Адлера находит свое отражение и такой необходимый атрибут активности как противоречие. А. Адлер пишет о двух противоположных тенденциях, которые он находит в каждой индивидуальной личности, а именно: чувстве неполноценности и стремлении к превосходству. Эти две противоположности, по мысли ученого, в норме дополняют друг друга. Так, стремление к превосходству, присутствуя постоянно, необходимым образом «формирует разум и психику человека», выступая как движущая сила [4]. В то же время развитие стимулируется и чувством неполноценности, которое в норме есть у каждого человека, и может быть понято в связи с этим, как внутренний источник активности.
Индивидуальная жизнь человека также объясняется А. Адлером с позиции активного стремления к совершенству [19, с. 165], т.е. жизнь отдельного человека протекает по законам организации активности творческой силы жизни. Он поясняет, что жизнь человека должна рассматриваться как целостность, и каждая единичная реакция, движение или импульс должны пониматься как проявление «части индивидуальной жизненной установки» [4]. Полагая, что «у каждого человека свой индивидуальный стиль жизни» [4], А. Адлер вводит понятие личной схемы апперцепции, благодаря которой приводятся в системное единство все восприятия личности. Тем самым, индивидуальный стиль жизнедеятельности личности получает ещё одну характеристику - неизменность: «стиль поведения индивидуума остается неизменным на протяжении всей его жизни», - утверждает А. Адлер [2]. На уровне единичного человека неизменность индивидуальной активности может быть понята как аналогия абсолютного характера активности.
Особый интерес представляет рассуждение А. Адлера о способе анализа индивидуального стиля жизни человека. Так, ученый указывает, что по реакциям человека, проявляемым в ответ на ситуацию, можно судить о внутреннем содержании его восприятия конкретных событий. То есть, содержательный анализ индивидуального стиля жизни должен осуществляться в связи с конкретными обстоятельствами, поскольку, по мнению психолога, вместе с «изменениями в окружении меняется и сознание» [4]. Наиболее ярко и полно индивидуальный стиль жизни проявляется в ситуациях жизненных трудностей.
Адлер подчеркивает уникальность моделей реагирования на происходящее, поскольку считает, что восприятие наличных событий происходит посредством преломления через личные интересы человека (см.: [4]). Кроме того, считает А. Адлер, «реакции любого индивидуума, как и общества в целом, нельзя оценивать по раз и навсегда заданному шаблону» [2].
Таким образом, в учении А. Адлера активность выступает необходимым объяснительным принципом осуществления жизнедеятельности личности.
В аналитической психологии К.Г. Юнга феномен активности выходит за пределы индивидуальной личности и приобретает онтологические характеристики. Не случайно Юнг проводит параллели психической энергии (либидо) с шопенгауэровской волей, имеющей, согласно А. Шопенгауэру, безусловный и абсолютный характер (см.: [25]). По словам самого Юнга, он существенно расширил понимание либидо по отношению к первоначальной трактовке З. Фрейда. Так, в аналитической психологии либидо как вид энергии не только выступает как движущая сила жизни, но и обладает способностью к самоорганизации, т.е. «с ростом индивида и с развитием его органов libido пролагает себе путь к новым потребностям, к новой деятельности и к новому удовлетворению» [25].
Абсолютный и малозависимый от индивидуального человека характер психической энергии подчеркивается тем, что, по мысли Юнга, психическая энергия сама «находит адекватные и отре-
гулированные пути для выхода» [22]. Даже в случае «блокировки» потока активности, движение энергии не прекращается, она «устремляется вспять, против течения», что вызывает конфликт внутреннего и внешнего человека, т.е. внутриличностный конфликт [22].
Вместилищем психической энергии в человеке выступает душа, которая, согласно Юнгу, является «жизненным началом в человеке, тем, что живет из самого себя и вызывает жизнь» [22; 26]. Тем самым, в аналитической психологии Юнга, душа приобретает субстанциональные свойства, а именно - характеризуется качеством самопричинности, что, в свою очередь является атрибутом абсолютной активности.
Душа в учении Юнга состоит из трех структур, которые, являясь условно самостоятельными, необходимым образом находятся во взаимодействии. Юнг определяет эти части как эго, личное бессознательное и коллективное бессознательное.
Личное бессознательное Юнг определяет как поверхностный слой бессознательного, который отчасти противостоит более глубокому слою - коллективному бессознательному, которое имеет не индивидуальную, а всеобщую природу [22; 26].
Будучи составляющей души, бессознательное также обладает свойством активности, в силу чего может влиять на активность сознательных процессов путем активации той или иной информации: «с помощью снов (наряду с интуицией, импульсами и другими спонтанными событиями) инстинктивные силы влияют на активность сознания» [22; 26]. Как указывают Л. Хьелл и Д. Зиглер, «это врожденное бессознательное содержит имеющий глубокие корни духовный материл и объясняет присущее всему человечеству стремление к творческому самовыражению и физическому совершенству» [19, с. 197].
Особый интерес представляет учение Юнга об архетипах как неких образцов организации активности человека. Архетипы входят в содержание бессознательного. Архетипы выполняют функцию побудителя той или иной модели поведения: «в сущности, архетипы являются инстинктивным вектором, направленным трендом, точно таким же, как импульс у птиц вить гнезда, а у муравьев строить муравейники», - пишет Юнг [22; 26]. При этом ученый акцентирует различие между инстинктом и архетипом. Согласно его рассуждениям «то, что мы называем инстинктами, является физиологическим побуждением и постигается органами чувств. Но в то же самое время инстинкты проявляют себя в фантазиях и часто обнаруживают свое присутствие только посредством символических образов. Эти проявления я и назвал архетипами» [22; 26].
Организация активности человека является, по Юнгу, вторичной по отношению к архетипам, которые обладают автономностью. В то же время человек может не контролировать «проникновение» архетипа в систему его жизненной организации, однако бессознательные факторы могут оказывать решающее воздействие на его решения [22; 26].
Подобный взгляд на проблему самоорганизации активности отдельной личности позволил Юнгу определить основные психологические типы и описать свойственные им жизненные установки и психологические функции (см.: [19, с. 203; 24]).
Вследствие абсолютной активности психического, в учении Юнга особое внимание уделяется развитию личности, которое рассматривается как динамический процесс и эволюция на протяжении всей жизни [19, с. 204].
Учение о личности в аналитической психологии Юнга связано с архетипом Самости. Утверждая целостность личности и несовпадение её с Эго [21], Юнг указывает, что личность следует понимать как «высшую реализацию врожденного своеобразия у отдельного живого существа» [23, с. 191]. Такая реализация в большей степени является потенцией, поскольку, по Юнгу, «личность как полная реализация целостности нашего существа - недостижимый идеал» [23, с. 191]. Примечательно, что личность выходит за пределы внутреннего мира человека, поскольку включает в себя компоненты, которые никогда не могут быть познаны, т.е. такие, которые принадлежат миру всеобщего бессознательного. «Личность в целом, которая, несмотря на свою данность, не может быть познана до конца», «неопределимое целое, невыразимую тотальность, которую можно обозначить только символически» «общую сумму сознательного и бессознательного» Юнг определяет как Самость [21; 22; 26]. В силу этого личность обладает активностью по своей природе и главной целью всей жизни человека является развитие самого себя: «достичь уровня личности означает максимально развернуть целостность индивидуальной сущности» [23, с. 190].
Процесс самоосуществления личности в жизнедеятельности отдельного человека Юнг назвал процессом индивидуации. В данном названии подчеркивается уникальность развития каждой человеческой личности, которое необходимо осуществляется в силу присущей ей активности. Процесс индивидуации у Юнга является, по сути, процессом становления, постепенного раскрытия внутренней сущности человека, которую он имеет по факту рождения: «этот процесс соответству-
ет естественному ходу жизни, за время которой индивид становится тем, кем он уже всегда был», - указывает Юнг [22; 26]. Таким образом, в аналитической психологии Юнга активность представляет собой необходимое условие существования, функционирования и развития целостной человеческой личности.
Учение Э. Фромма о человеке развёртывается в парадигме взаимодействия. Он полагает, что особого рода нестатичная «связанность индивида с внешним миром» является ключевой проблемой психологии [15, с. 20]. Экзистенциальное внутреннее равновесие человека относительно, оно не избавляет его от ощущения раздвоенности: как только изменяются предпосылки временной стабильности, равновесие нарушается вновь. Фромм пишет: «В процессе становления личности эта относительная стабильность вновь и вновь оказывается под угрозой. Человек в своей истории изменяет мир вокруг себя, а в этом процессе изменяет и самого себя» [14, с. 296].
Фромм анализирует активность человека, выделяя несколько её общих разновидностей. Наиболее адекватным для целостной развитой личности видом активности ученый называет продуктивную активность (в работе «Бегство от свободы» этот вид активности Фромм обозначал как спонтанную). Продуктивная активность противопоставляется вынужденной активности, механической активности робота, «навязанной индивиду его изоляцией и бессилием» [15, с. 215]. Спонтанная активность имеет в качестве причины собственное побуждение личности (в таком ракурсе раскрывается субстанциональность человеческой личности, т.е. её возможность быть причиной самой себя). Продуктивная активность - это не просто действие, это творческой действие, особое состояние внутренней активности, «которая может проявляться в эмоциональной, интеллектуальной и чувственной жизни человека, а также и в его воле» [15, с. 215]. Продуктивность здесь означает не количественный, а качественный аспект человеческой деятельности: не действие как таковое, не результат, а проникновение в суть вещей «тот процесс, который происходит в людях с глубоким самосознанием, или в людях, которые действительно “видят” дерево, а не просто смотрят на него, или в тех, кто, читая стихи, испытывает те же движения души, что и поэт, выразивший их словами, этот процесс может быть очень продуктивным, несмотря на то, что в результате его ничего не “производится”» [17]. В качестве предпосылок спонтанности Фромм называет слияние разных сфер жизни человека в единое целое, обретение целостности, гармонии всей личности. Воссоединение всех сторон личности на новом уровне сопровождается слиянием индивида с миром, что позволило С. Мадди увидеть в учении Э. Фромма модель самореализации как самосовершенствование, т.е. «стремление человека перебороть реальные или воображаемые недостатки» [6]. Это совершенно новый синтез, отличный от первоначальной неразличённости природы и человека: в этом единстве личность не ослабляется, не теряет себя - она становится сильнее, ибо личность «сильна постольку, поскольку она деятельна» [15, с. 217]. Фромм пишет: «Продуктивные личности оживляют все, чего бы они ни коснулись. Они реализуют свои собственные способности и вселяют жизнь в других людей и в вещи» [17].
В работе «Иметь или быть?» раскрывается ещё один аспект продуктивной активности в дихотомии отчуждённости/неотчужденности. Неотчужденная активность позволяет человеку ощущать себя как субъекта своей деятельности, при этом активность личности есть проявление её потенций, личность и её деятельность выступают в единстве. Отчуждённая активность, наоборот, разделяет личность и результат её деятельности. Здесь личность не ощущает себя как деятельного субъекта, более того, индивид, в сущности, не действует, а действие совершается над ним, извне, отделено от него и противостоит ему [17]. В таком ракурсе отчуждённая активность синонимична простой занятости, и по отношению к продуктивной активности, по словам Э. Фромма, выступает как качественная пассивность (внешний план действий как таковых не отражается во внутреннем движении личности: она остаётся статичной, т.е. неактивной, т.е. пассивной). Тем самым Э. Фромм проводит различение истинной активности (внутренней, продуктивной, неотчуждённой) и псевдоактивности (внешней, непродуктивной, отчуждённой). Быть активным - это есть «фундаментальная характеристика бытия», но «не в смысле внешней суеты, а в смысле внутренней продуктивности. Это означает обновляться, расти, любить, выйти из изоляции собственного Я» [7, с. 574].
Указанные виды активности приобретают конкретное содержательное наполнение в зависимости от того или иного контекста исследования. Так, в качестве форм общих жизненных ориентаций Э. Фромм различает некрофилию и биофилию как особые разновидности активности. Некрофилия характеризуется влечением к механистичности, излишней структурированности, полной подконтрольности всех жизненных процессов [16]. Противоположность данной жизненной ориентации является биофилия, любовь к живому, соответствующая имманентному свойству всего живого - жить и сохраняться в жизни. Биофилия тесно связана со свободой как стремлением к сози-
данию, с активностью индивида, осознающего свою ответственность в качестве самостоятельного и самобытного существа. Биофилия предполагает свободную активность, активность по типу продуктивной. Созидающая сила воссоединяет человека с миром, сохраняя его творческую индивидуальность [16, с. 35-40].
Обращает на себя внимание глубокая мысль Э. Фромма о невозможности исключить проявления активности из человеческого существования. Динамика жизнедеятельности востребует активность как форму осуществления самой жизни. Если человек стремится к жизни - его жизнь реализуется в полной мере, разрушительные тенденции завуалированы, неактивированы. Подавление стремления к полноценной жизни вызывает разрушительные тенденции: «человек, который не может создавать, хочет разрушать» [16, с. 26]. По словам Э. Фромма, разрушительность - это результат непрожитой жизни [15, с. 157].
Э. Фромм изучил различные формы деструктивной активности человека, посвятив этой проблеме основательный труд «Анатомия человеческой деструктивности». Ученый выделяет две основные модели деструктивной активности - доброкачественную и злокачественную агрессию. Доброкачественная агрессия заложена в живом организме филогенетически и является, по сути, оборонительной. Она служит выживанию вида, и, в конечном счёте - сохранению жизни. Другой вид агрессии - приобретённый, свойственный только человеку - связанный с разрушительностью, деструктивный по своей сути [14, с. 33]. Приобретённая форма деструктивной активности является итогом нарушения жизненной программы человеческого вида, результатом деформированного развития личности, избравшей неверный путь осуществления собственной свободы.
Таким образом, в учении Э. Фромма о человеке активность выступает одним из главных объяснительных принципов организации жизнедеятельности личности.
Психоаналитические представления об активности личности получили свое развитие в концепциях Э. Эриксона и К. Хорни. Основной идеей учения о личности Э. Эриксона является разработанный им эпигенетический принцип, смысл которого заключается в обосновании существования особых закономерностей развития каждой отдельной личности. Как указывают Л. Хьелл и Д. Зиглер, Эриксон считает, что «развитие личности происходит на протяжении всей жизни человека» [19, с. 221], при этом главной движущей силой развития выступает эго, представляющее собой «самостоятельную структуру личности». Основным направлением развития этой структуры является социальная адаптация [19, с. 217-218]. Тем самым Э. Эриксон устанавливает определенную взаимосвязь между индивидом и социальным сообществом, что нашло отражение в формулировке эпигенетического принципа. Ученый описывает процесс развития личности, исходя из двух положений:
1) человеческая личность, в принципе, развивается по ступеням, предопределяемым готовностью растущего индивидуума проявлять стойкий интерес к расширяющейся социальной среде, познавать ее и взаимодействовать с ней;
2) общество, в принципе, стремится к такому устройству, когда оно соответствует такой готовности и поощряет эту непрерывную цепь потенциалов к взаимодействию, а также старается обеспечивать и стимулировать надлежащую скорость и последовательность их раскрытия. В этом и состоит «поддержание человеческого общества» [20].
Вместе с развитием личности развивается и её способность к самоорганизации поведения, т.е. именно те характеристики, которые могут быть выражены через понятие активности. Так, проходя последовательно серию кризисов, личность приобретает возможность к активному функционированию. Л. Хьелл и Д. Зиглер считают, что в концепции Э. Эриксона индивид «в начале своего развития обладает выраженной реактивностью, но с течением времени, переходя из одной психосоциальной стадии в другую, становится более проактивным. Фактически успешное разрешение первых четырех кризисов (надежда, сила воли, цель, компетентность) является прелюдией к проактивному функционированию на последующих стадиях. Однако на протяжении ранних стадий биологическое созревание накладывает ограничения на возможности человека выстраивать поведение по собственному усмотрению» [19, с. 238].
В теорию Эриксона встроен ещё один из важнейших атрибутов активности, а именно противоречие как необходимый этап развития. Принцип противоречия воплощен в личностных кризисах, посредством которых и совершается прохождение последовательных стадий развития. При этом Эриксон особо акцентирует внимание на кризисе как на этапе проявления активности личности, выражающейся в свободе выбора [20]. Таким образом, в учении Эриксона понятие активности раскрывается через концепцию целостного развития, имеющего системный характер.
В теории К. Хорни постулируется наличие внутренней энергии человека, которая выступает движущей силой личностного развития. В отличие от психоаналитических теорий З. Фрейда и К.Г.
Юнга, вместилищем этой энергии признается реальное Я человека. К. Хорни определяет Я как «источник эмоциональных сил, конструктивной энергии, обладающий властью направлять и судить» [18, с. 154-155], как «живой, неповторимый, непосредственный центр нашей личности; та ее часть, которая может и хочет расти» [18, с. 140].
К. Хорни не отрицает глубокого влияния социокультурных условий на развитие и функционирование индивидуума [19, с. 256]. Тем не менее, согласно её мнению, при благоприятных условиях «энергия людей идет на реализацию их собственного потенциала» [18, с. 27]. Хорни подчеркивает уникальность саморазвития каждой отдельной личности: «в соответствии со своим особым темпераментом, способностями, пристрастиями, условиями детства и дальнейшей жизни человек может стать мягче или жестче, осторожнее или доверчивей, уверенным или не слишком уверенным в себе, созерцательным или общительным, и может проявить свои особые таланты. Но в какую бы сторону он ни направился, он будет развивать свои, именно ему присущие задатки», - пишет К. Хорни [18, с. 27]. Она настаивает на том, что «только сам человек может развить присущие ему способности» [18, с. 30]. Тем самым, в учении К. Хорни человек может быть ассоциирован с непосредственным субъектом жизнедеятельности, которому активность присуща имманентно.
Таким образом, в рассмотренных психоаналитических учениях о личности активность имеет в большей степени все же сверхличностный характер и зависит от многих вне индивидуальноличностных причин (например, коллективного бессознательного, социокультурных условий). При этом собственно активность носит, в основном, иррациональный характер. В организации поведения личности преимущественное значение имеют бессознательные побудители активности, роль сознательных процессов менее важна. Личность обладает психической энергией, но вызывает сомнение вопрос о том, может ли она полностью управлять и подчинять себе эту энергию.
Тем не менее, в психоаналитических концепциях категория активности выступает необходимым условием объяснения процессов жизнедеятельности личности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Адлер А. Индивидуальная психология как путь к познанию и самопознанию человека // Адлер А. Наука жить. Киев, 1997.
2. Адлер А. Понять природу человека. СПб., 1997.
3. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии: Лекции по введению в психотерапию для врачей, психологов и учителей. М., 2002.
4. Адлер А. Наука жить. Киев, 1997.
5. Буллит У., Фрейд З. Представления о мотивах и личности в психоанализе // Фрейд З., Буллит У. Томас Вудро Вильсон. 28й президент США. Психологическое исследование. М., 1999.
6. Мадди С. Теории личности: Сравнительный анализ. СПб., 2002.
7. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма до наших дней / пер. С. Мальцевой, науч. ред. Ю.А. Кимелев. СПб., 1997. Т. 4.
8. Фрейд З. Введение в психоанализ: лекции. М., 1991.
9. Фрейд З. Влечения и их судьба // Фрейд З. Основные психологические теории в психоанализе. Очерк истории психоанализа: сборник. СПб., 1998.
10. Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия // Психология бессознательного: сб. произведений / сост., науч. ред. М.Г. Ярошевский. М., 1989.
11. Фрейд З. Положение о двух принципах психической деятельности // Фрейд З. Основные психологические теории в психоанализе. Очерк истории психоанализа: сборник. СПб., 1998.
12. Фрейд З. Психология бессознательного: сб. произведений / сост., науч. ред. М.Г. Ярошевский. М., 1989.
13. Фрейд З. Я и Оно // Психология бессознательного: сб. произведений / сост., науч. ред. М.Г. Ярошевский. М., 1989.
14. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1998.
15. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990.
16. Фромм Э. Душа человека: её способность к добру и злу // Фромм Э. Душа человека. М., 1992.
17. Фромм Э. Иметь или быть? М., 2000.
18. Хорни К. Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию / пер. с англ. Е.И. Замфир, под ред. проф. М.М. Решетникова. СПб., 1997.
19. Хъелл Л., Зиглер Д. Теории личности (Основные положения, исследования и применение) / пер. с англ. СПб., 2005.
20. Эриксон Э. Детство и общество / пер. с англ. СПб., 1996.
21. Юнг К.Г. АЮ^ Исследование феноменологии самости. М.; Киев, 1997.
22. Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991.
23. Юнг К.Г. О становлении личности // Конфликты детской души / пер. с нем. М., 1997.
24. Юнг К.Г. Психологические типы / под ред. В. Зеленского.: М.; СПб., 1995.
25. Юнг К.Г. Символы и метаморфозы Либидо. URL: http://www.koob.ru. (дата обращения 23.03.2013).
26. Юнг К.Г. Человек и его символы. СПб., 1996.
