CC BY
118
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ № 1(43), 2006
Г" 'ч
ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ И
ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА
КАСПИЙСКАЯ НЕФТЬ В РЕГИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКЕ И МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ
Геннадий СТАРЧЕНКОВ
доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук (Москва, Россия)
В мае 2005 года в Баку весьма помпезно отметили начало заполнения нефтью азербайджанского участка трубопровода Баку — Тбилиси — Джей-хан (БТД). По мере поступления «черного золота» на территорию Грузии и Турции вновь произносили восторженные речи. А в ноябре, когда каспийская нефть подошла к Средиземному морю, в Джейхане состоялись заключительные торжества, в ходе которых звучала уверенность, что
эта магистраль радикально улучшит экономическое и политическое положение стран региона, обеспечит их стабильность и безопасность, в первую очередь Азербайджана, Грузии и Турции. Однако эти эмоциональные всплески, вызванные восторженными ожиданиями, постепенно угасают, так как их стали теснить более взвешенные оценки геополитических и региональных изменений, произошедших с завершением «стройки века».
Нефть региона в условиях глобализации по-американски
Процветание США и других государств «золотого миллиарда» в значительной мере зависит от поставок сырьевых ресурсов, особенно нефти, которой эти страны располага-
ют в довольно ограниченных объемах. Поэтому Соединенные Штаты и их союзники стремятся получить свободный доступ к чужим природным богатствам через либеральные реформы, непременно включающие приватизацию государственных предприятий. Начавшийся в 1990-х годах новый передел мира, вызванный распадом СССР, привел к обострению борьбы за невозобновляемые углеводородные ресурсы. Центр тяжести борьбы за нефть и газ несколько сместился со стран Ближнего и Среднего Востока (БСВ) на бывшие советские республики Прикаспия.
В то же время Соединенные Штаты не упускают возможности примерно наказать те нефтедобывающие страны БСВ, руководители которых не следовали указаниям единственной супердержавы. Так, под надуманными предлогами в 2003 году началась агрессия США и Англии против Ирака — одного из основателей нефтяного картеля ОПЕК, играющего важную роль в добыче нефти и формировании ее цены на мировом рынке. Тогда же Исламская Республика Иран (ИРИ) была названа США сначала «страной-изго-ем», а затем — «страной оси зла», что послужило предлогом для ужесточения американских санкций против нее. В 1990-х годах американские нефтяные компании стремились получить (и получили) доступ к каспийской нефти, как альтернативе ближневосточной, да и всей нефти государств-членов ОПЕК.
Конечно, каспийская альтернатива относительно слаба и не может противостоять странам Персидского залива, которые чуть ли не буквально плавают на нефти. В последнее десятилетие минувшего века, когда западные концерны только начали внедряться в Азербайджан, Казахстан и Туркменистан, СМИ всех заинтересованных стран открывали широкую перспективу «черному золоту» Каспийского моря. Тогда, по американским оценкам, его суммарные запасы составляли 10 млрд т, а в 2000 году даже достигли 30 млрд т. Правда, по мнению стран ОПЕК, они не превышали 23 млрд т, а по российским подсчетам, намного меньше: 15—20 млрд т. Очевидно, что на долю Каспия приходится не более 10% мировых запасов нефти, тогда как на страны Ближнего Востока — свыше 60%. Понятно, что Каспийский регион в принципе не может стать «вторым Персидским заливом»1.
Для США и их союзников по НАТО большое значение имеют не только объемы запасов жидкого топлива в названном регионе, но и сама возможность противопоставить их нефти Персидского залива, чтобы с помощью эвентуальных дополнительных поставок добиться общего снижения мировых цен на углеводороды. Открылись и другие не менее важные возможности: если ближневосточные страны делали ставку на свои государственные компании, то новосуверенные республики, оказавшиеся без помощи Москвы в экономически тяжелых условиях, наперебой предлагали нефтяным транснациональным компаниям (ТНК) открывать свои филиалы и инвестировать в первую очередь в нефтегазовую промышленность. Пользуясь ситуацией, Соединенные Штаты объявили Каспийско-Кавказский регион зоной своих стратегических интересов, что также послужило стимулом для внедрения американских и других компаний империалистических государств в экономику Прикаспийских республик. При этом страны Запада и их ТНК прилагали многоплановые усилия по вытеснению «империалистической России» не только из зоны Каспийского моря, но и всего Кавказа, а также из Центральной Азии.
Однако эффект этих усилий оказался довольно ограниченным. Дело в том, что СССР, вопреки клеветническим нападкам идеологов Запада и их российских единомышленников, никогда не был империей. Он не только не эксплуатировал свои окраины, но и оказывал им огромную экономическую, политическую, социальную и кадровую помощь,
1 См.: Азия и Африка сегодня, 2001, № 12. С. 19; Нефть России, 2005, № 4. С. 39; Центральная Азия и Кавказ, 2004, № 1 (31). С. 106.
прекращение которой незамедлительно сказалось на трех бывших Прикаспийских советских республиках. Поэтому затянулся процесс свертывания торговых, политических, культурных и иных некогда дружественных связей этих республик, ставших суверенными, и переориентации их на страны Запада.
Тем не менее шанс на вытеснение России давали, преимущественно, два обстоятельства.
■ Во-первых, РФ, разоренная либеральными реформами, рекомендованными ей МВФ, сама была не в состоянии оказывать многостороннюю помощь и сохранять активные экономические связи советского периода.
■ Во-вторых, ни правительства Б. Ельцина, ни правительства В. Путина не выработали целенаправленной политики новых взаимоотношений со ставшими независимыми республиками Закавказья и Центральной Азии, как, впрочем, и с другими постсоветскими странами. Брошенные Москвой на произвол судьбы, они вступили на путь экономической и политической переориентации.
Успехи нефтяного сектора Азербайджана
После провозглашения независимости (в 1991 г.) Азербайджан взял курс на развитие нефтедобывающей промышленности, что должно было обеспечить быстрое развитие новосуверенной страны. Для решения этой стратегически важной задачи ее президент Г. Алиев решил использовать Государственную нефтяную компанию Азербайджанской Республики (ГНКАР). А поскольку она располагала незначительными финансовыми ресурсами, было разработано законодательство, призванное привлечь в нефтяную отрасль ТНК, желающие (и способные) выделить крупные капиталовложения.
Вскоре последовало сенсационное заявление ГНКАР об открытии в Каспийском море перспективных месторождений нефти — «Азери», «Гюнешли» и «Чираг». Для их разработки в 1994 году был подписан «контракт века» с международным консорциумом, в который вошли четыре американские компании, две английские, одна турецкая, ГНКАР и некоторые другие2. Выявился еще ряд месторождений, но более мелких, однако и на их разработку заключали контракты с иностранными фирмами. В 2005 году в республике уже работало свыше 30 зарубежных компаний.
Постепенно оценка нефтяных запасов Азербайджана повышалась, составив, по российским данным, 3,5—5,6 млрд т3. Еще выше оказалась оценка американских специалистов — 10 млрд т4. В любом случае республика располагала крупными запасами «черного золота», возрастающую часть которого надлежало извлечь с помощью ГНКАР и ТНК. К тому же если в первой половине 1990-х годов добыча нефти падала, то через несколько лет ситуация в этой сфере стабилизировалась, а затем начала улучшаться. Так, в 1980 году Азербайджан добывал 14,7 млн т жидкого топлива, в 1990-м — 12,5 млн, 1996-м — 9,1, в 1998-м — 11,4 млн, а в 2003-м — 15,4 млн т. Причем свыше 50% этого объема приходится на долю ГНКАР5.
2 См.: Зоин И.С. Каспийская энциклопедия. М., 2004. С. 233.
3 См.: Там же. С. 24.
4 См.: Нефть России, 2005, № 4. С. 39.
5 См.: Bulletin OPEC. Vienna. IX. 1997. P. 7; Азия и Африка сегодня, 1995, № 2. С. 45—46.
После некоторого перерыва, в середине 2003 года появились сообщения о выявлении новых месторождений нефти. В Азербайджане и за рубежом были опубликованы оптимистические данные о возможности увеличить ее добычу, главным образом на шельфе Каспийского моря. Большие ожидания побудили американские и другие компании форсировать решение вопроса о строительстве нефтепровода к Средиземному морю.
«Узкие места» транспортировки азербайджанского «черного золота»
В связи с ожидаемым увеличением добычи нефти возник вопрос о расширении возможностей ее доставки в другие страны. Первоначально в этих целях приходилось использовать железнодорожный и автодорожный транспорт — для перевозки небольшого количества жидкого топлива к Батуми, грузинскому порту на Черном море. Т ам его перекачивали на танкеры, которые направлялись в Турцию или через проливы Босфор и Дарданеллы в более отдаленные государства. Задача была несколько облегчена в 1993 году, когда в эксплуатацию вступил 926-километровый трубопровод Баку — Тбилиси — Супса (небольшой порт недалеко от Батуми). Однако этот западный маршрут, обеспечивающий относительно небольшой экспорт каспийской нефти, не мог радикально решить вопрос ее транспортировки.
Азербайджан воспользовался дополнительной возможностью перекачки нефти по российскому трубопроводу Баку — Грозный — Новороссийск (его протяженность — 1 411 км). Однако в середине 1990-х годов у России возникли осложнения с Чечней, которая самостоятельно пыталась перекачивать бакинскую нефть и получать за это соответствующие отчисления. Тогда Россия спешно построила небольшой участок трубопровода в обход Чечни, в результате чего нефть бесперебойно (и в полном объеме) пошла по новому маршруту Баку — Тихорецк — Новороссийск6. Всего Азербайджан направлял на экспорт около трети из добываемых им 15—16 млн т жидкого топлива. Однако мировой спрос требовал большего, чему возможности страны вполне соответствовали.
Нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан был задуман США и Турцией, которые вместе с Азербайджаном еще в 1993 году подписали в Анкаре соглашение о его строительстве. В 1998 году была опубликована Декларация о поставках на мировой рынок нефти Каспийского моря. В ее подписании участвовали президенты Азербайджана, Грузии, Казахстана, Турции и Узбекистана. (Кроме того, этот документ завизировал министр энергетики США.) Стоимость проекта определялась в 2,9 млрд долл., протяженность магистрали — 1 730 км, объем перекачиваемой нефти — 50 млн т в год. Для реализации проекта был создан консорциум из восьми крупнейших и заинтересованных нефтяных компаний мира, взявших на себя его финансирование. Оператором проекта стала «Бритиш Петролеум» (Англия), а другими участниками — «ЮНОКАЛ» (США), «Статойл» (Норвегия), «Тюркиш Петролеум» (Турция), «ЭНИ» (Италия), «Тоталь Финна Эльф» (Франция), «Иточи Ойл» (Япония), «Дельта Хесс» (Саудовская Аравия) и ГНКАР (Азербайджан). В сентябре 2002 года на терминале Сангачал (к югу от Баку) началось сооружение нефтепровода, завершить его планировалось к 2005 году7.
Как видим, в консорциум не вошли нефтяные компании таких заинтересованных стран, как Россия, Казахстан, Туркменистан, Грузия и Узбекистан. Причины, побудив-
6 Зонн И.С. Указ. соч. С. 273; Азия и Африка сегодня, 2005, № 2. С. 46.
7 См.: Зонн И.С. Указ. соч. С. 72—73.
шие их отказаться от участия в проекте, были достаточно разнообразными. Во-первых, многих шокировала его дороговизна. Во-вторых, некоторые компании не видели возможности закачивать в трубу 50 млн т нефти ежегодно, что заведомо обрекало проект на убыточность. В-третьих, трубопровод должен пройти по взрывоопасным районам: Азербайджан намерен военным путем решить вопрос о Нагорном Карабахе, Грузия заявляет о стремлении использовать силу для воссоединения Абхазии и Южной Осетии, в Турции Рабочая партия Курдистана периодически организует террористические акты. (Летом 2005 г. премьер-министр Турции Р.Т. Эрдоган говорил президенту США Дж. Бушу, что «за последние месяцы число турецких солдат, убитых курдами, даже превысило количество американских военных, погибших в Ираке»8.) А Россия опасалась, что нефтепровод, проложенный в обход ее территории, может существенно снизить транзитные доходы страны.
И вот теперь, когда в Джейхане отзвучали торжественные фанфары, участники консорциума и эксперты многих государств дают более взвешенную оценку этому, бесспорно, крупному трубопроводу. Другими словами, нынешние его оценки заметно ниже тех, что фигурировали до начала строительства БТД.
Кто же выиграл и кто проиграл?
Большинство российских и зарубежных экспертов считает, что с вводом в эксплуатацию этого трубопровода больше всех выиграет Азербайджан и больше всех проиграет Россия. Однако при детальном рассмотрении проблемы столь категоричный вывод вызывает сомнения. Нет смысла говорить о выгодах всех потребителей каспийской нефти. Американские, английские и другие нефтяные компании получили прямой доступ к новому источнику «черного золота» и существенно увеличили свое влияние на страны региона.
Конечно, доволен Азербайджан, как поставщик и транзитер жидкого топлива. Повышение мировых цен на нефть обеспечивает республике прибыль, однако она лишь относительно связана с использованием БТД. Еще менее заметный вклад внесет эта магистраль в повышение жизненного уровня населения. Подсчеты показали9, что за транспортировку нефти страна может получить не более 130 млн долл. в год. Это составит 0,16 долл. в месяц на каждого ее гражданина, то есть транзитные услуги не могут поднять благосостояние жителей республики. Правда, она рассчитывает к 2025 году выкупить акции и стать собственником БТД. Но работа трубопровода связана с тремя упомянутыми нами выше крупными месторождениями нефти: «Азери», «Гюнешли» и «Чираг», из которых за 20 лет будет выкачано 700 млн т (останется, приблизительно, еще 200 млн т). К тому же необходимо выкупить 75% доли участников консорциума, что составит 3 млрд долл. реальной стоимости, а с учетом погашения заемных средств — свыше 3,6 млрд долл. Дополнительные же доходы за транспортировку нефти составят, как указывалось, мизерную сумму. В этих условиях не приходится сомневаться, что и через 20 лет трубопровод не сможет обеспечить гражданам обещанное процветание.
8 Нигпуе^ 10 июля 2005.
9 См.: Нефть России, 2005, № 7. С. 18. (приводимые подсчеты тарифных поступлений по трем странам произведены Вл. Мишиным).
Что касается Грузии, то при полной загрузке нефтепровода в первые пять лет его работы она будет получать за транзит 0,12 долл. за баррель, а следующие 15 лет — 0,17 д/б. В среднем за год страна может рассчитывать на поступление 60—65 млн долл., что составит 1,2% от ее ВВП в 2004 году, то есть около 1 долл. в месяц на каждого гражданина республики. Тем не менее глава государства М. Саакашвили в восторженной речи в Баку утверждал, что БТД и газопровод Баку — Тбилиси — Эрзерум «принесут процветание странам региона»10.
В Турции также просматривается не очень оптимистическая перспектива. В первые пять лет тарифы страны составят 0,2 долл./барр., а в дальнейшем — 0,37 д/б, то есть достигнут 130 млн долл. в год. Но для Турции это будет лишь 0,07% от ее ВВП в 2004 году, а на каждого из 68 млн ее граждан — 0,16 долл. в месяц, что намного меньше, чем даже в соседней Грузии.
Но и эти весьма скромные выгоды могут быть поставлены под сомнение, если нарушится транспортировка нефти. А такую возможность не отрицают многие эксперты. Поэтому сейчас решается вопрос, кто же возьмет на себя охрану трубопровода: местные силы безопасности или спецчасти США и их союзников. Напомним, что американские войска вот уже более полувека дислоцированы в Турции, 4 года присутствуют в Грузии, нельзя исключать их проникновения и в Азербайджан (хотя известно, что американская армия в Ираке не смогла обеспечить безопасность нефтепровода Киркук — Джейхан). Но это позволило бы США заметно усилить свои позиции не только в Закавказье, но и на всем Каспийском море.
Грузия и Турция имеют слабую надежду на то, что хотя бы часть перекачиваемой нефти Азербайджан будет продавать им по ценам, ниже мировых. Ведь за период строительства БТД они выросли феноменально: с 31 долл./барр. в 2003 году до 60 и даже до 70 — в 2005-м11. Во всяком случае, вопросы о льготных ценах для стран-транзитеров будут решать не только ГНКАР, но и другие участники консорциума.
Выше мы отмечали, что добыча нефти в Азербайджане превысила 15 млн т, из которых за рубеж направляется около 33%. А БТД, рассчитанный на перекачку 50 млн т, окажется рентабельным при загрузке хотя бы на 70% (т.е. не менее 35 млн т). Понимая, что даже в перспективе Азербайджан не сможет экспортировать такой объем жидкого топлива, участники консорциума рассчитывают на нефтяной вклад главным образом Казахстана, и в меньшей степени — Туркменистана и России.
Казахстанская нефть — надежда и спасение БТД
В 1990 году, еще в советский период, республика добывала 25,8 млн т нефти, но в первые годы независимости Казахстана эти показатели снизились, в частности в 1996-м — до 22,9 млн т. Прежний уровень (25,9 млн т) был восстановлен в 1998 году12. Интенсификация геологоразведочных работ и добычи нефти в значительной мере была связана с учреждением в 1993 году международного консорциума по освоению углеводородного потенциала казахстанского сектора Каспийского моря. В 1997 году в США было подписано соглашение о разделе продукции, а затем создан консорциум «Казахстанская международная шельфовая операционная компания» (ОКИОК). Ее участниками стали «Аджип»
10 Нефть России, 2005, № 7. С. 102.
11 См.: Независимая газета, 15 августа 2005.
12 См.: Bulletin OPEC, IX, 1999. P. 7.
(Италия), «Экссон-Мобил» (США), «Шелл» (Англо-голландская), «Тоталь Финна Эльф» (Франция) и др., получившие на правах инвесторов ряд экономических привилегий13. К разработке шельфа республика приступила, несмотря на то что Прикаспийские государства не заключили договор о разграничении моря. Тотчас же выяснилось, что Россия и Казахстан планируют вести добычу нефти на двух одних и тех же месторождениях. Правда, тогда же обе стороны смогли договориться об их совместном использовании по принципу 50 на 50. В распоряжении Астаны находились такие крупные залежи, как Тенгизское, Карачаганакское, Кулькольское, а в 2000 году было выявлено мощное месторождение в Восточном Кашагане, запасы которого определялись в 7 млрд т нефти. На более чем 200 месторождениях общие запасы республики достигли 4 млрд т на суше и 15 млрд т — на море. По доказанным запасам «черного золота» Казахстан не только обогнал Азербайджан, но и вошел в число первых пяти стран мира14.
С помощью иностранного капитала Астана смогла резко увеличить добычу жидкого топлива, объемы которого в 2004 году достигли 58 млн т. По национальным прогнозам, разработка залежей на шельфе Каспия позволит к 2015 году довести добычу до 150— 170 млн т в год. С такими показателями республика войдет в первую десятку мировых производителей нефти15, потеснив большую часть государств-членов ОПЕК.
Для экспорта страна использовала нефтепроводы, действующие со времен Советского Союза: Атырау — Орск, Узень — Актау, Узень — Самара. В 1992 году была создана международная структура — КТК (Каспийский трубопроводный консорциум), который наметил строительство нефтепровода от Тенгизского месторождения до Новороссийска, протяженностью 1 580 км, пропускной способностью до 67 млн т нефти в год и стоимостью в 2,3—2,4 млрд долл. В 2001 году его сооружение было завершено и казахстанская нефть вышла к Черному морю. Кроме того, Москва позволила Астане использовать ее трубопроводную систему через Балтийское море (сразу же после завершения строительства терминала в городе Приморске)16. В то же время Россия предоставляла Казахстану в аренду танкеры для перевозки жидкого топлива в свой порт (в Махачкале) и в Энзели (Иран). Чуть позже она построила танкеры, первый из которых в 2004 году передала Казахстану17. Тогда же Астана и Тегеран договорились о поставках казахстанской нефти Ирану в обмен на экспорт такого же объема южноиранской нефти. Но США напомнили Казахстану, что они считают Иран страной «оси зла» и сохраняют в отношении его экономическую блокаду. Поэтому нефтяной бартер дальнейшего развития не получил.
Наряду с этим Соединенные Штаты всячески убеждали президента Казахстана Н. Назарбаева и его правительство поддержать проект строительства БТД. Более того, Вашингтон и Анкара выдвинули идею сооружения нефтепровода по дну Каспийского моря — от Атырау до Баку. Но против этого проекта активно выступила Россия, поддержанная Ираном. Москва аргументировала свою позицию тем, что протечка этого нефтепровода может привести к непредсказуемым последствиям для биоресурсов (90% всех осетровых мира обитает на Каспии). А Тегеран указывал, что Прикаспийские государства до сих пор не достигли договоренности о разграничении акватории моря18. Проект был временно отложен.
Официальная Астана, хотя она и выступает за многовекторность транспортировки нефти, не принимала участия в финансировании строительства БТД. Но вполне возмож-
13 См.: Зонн И.С. Указ. соч. С. 100—101.
14 См.: Там же. С. 317; Нефть России, 2005, № 3. С. 40.
15 См.: Азия и Африка сегодня, 2005, № 2. С. 48.
16 См.: Зонн И.С. Указ. соч. С. 2, 16, 217, 273.
17 См.: Известия, 14 декабря 2004.
18 См.: НГ Содружество, 31 мая 2000.
но, что она сможет договориться об условиях перекачки жидкого топлива и интенсифицирует курсирование своих танкеров до Баку. Однако, учитывая уже достигнутые договоренности и возможности, нефть Казахстана не сможет заполнить БТД на требуемую мощность. К тому же республика намерена часть своей нефти (в последнее время растущую) экспортировать в Китай и даже Японию.
Отношение других прикаспийских государств к БТД
Участникам консорциума по строительству БТД было небезразлично отношение Туркменистана, России и Ирана к новому трубопроводу. В первую очередь они рассчитывали на перекачку туркменской нефти.
Эта республика богата полезными ископаемыми, в частности углеводородными ресурсами. Согласно оценкам официального Ашхабада, в туркменской части Каспийского моря сосредоточено от 3 млрд до 12 млрд т нефти и еще больше — природного газа19, что, разумеется, привлекает иностранные компании, которые развернули поисковые работы, позволяющие уточнить приведенные показатели.
В свое время в республике преобладающее значение имел железнодорожный транспорт, который позволял направлять цистерны с нефтью в центральные районы СССР. Президент суверенного Туркменистана С. Ниязов запланировал создать единую транспортную магистраль, связывающую страну с Ираном, Узбекистаном, Кыргызстаном, Казахстаном и Китаем. В конце 1990-х годов был построен участок железной дороги Теджен — Мешхед (Иран), большая часть которого пролегла по иранской территории20.
Большую роль начало играть морское пароходство: для перевозки нефти и нефтепродуктов Ашхабад фрахтовал суда, а затем закупил танкеры. (Первый из них — «Гах-рыман Атамурат Ниязов» назван в честь отца президента21.) С их помощью республика доставляет нефть в порт Махачкала, а затем по трубопроводу ее перекачивают в Новороссийск. После многомесячного перерыва, вызванного спором между Ашхабадом и Баку о принадлежности трех месторождений на Каспии, вновь стал функционировать морской паром для доставки железнодорожных вагонов от Туркменбаши (Красноводск) до Баку.
Фактически Ашхабад может увеличить закачку нефти в БТД. Однако Туркменбаши делает упор на развитие добычи голубого топлива и строительство газопроводов (на запад — через Иран и Турцию в Европу, на юг — через Афганистан в Пакистан и Индию, на восток — через тюркские республики Центральной Азии в Китай и Японию). Поэтому нефтяные проекты пока находятся на втором плане.
По разным оценкам, на долю России приходится 6—10% мировой добычи нефти. Основные ее месторождения сосредоточены в Западной Сибири, а на Северном Кавказе и в Прикаспии — относительно небольшие, которые перекачивают жидкое топливо по трубопроводу в Новороссийск. Разработка российской части шельфа Каспийского моря на нефть и газ началось лишь на стыке тысячелетий.
19 См.: Зонн И.С. Указ. соч. С. 368.
20 См.: Персия, М., 2000, № 1. С. 33
21 См.: Зонн И.С. Указ. соч. С. 340.
В Астрахани интенсивно действует многоцелевое «Северокаспийское морское пароходство» (на базе созданного в 1938 г. рейдового нефтеналивного пароходства «Рейдтан-кер»), доставляющее грузы как в речные порты РФ, так и в любые порты Каспийского, Азовского и Черного морей. Поставки нефти предназначены для трубопровода на Новороссийск.
Российские специалисты неоднократно подчеркивали высокую стоимость строительства трубопровода Баку — Тбилиси — Джейхан, необходимость тщательной охраны этой магистрали и невозможность ее загрузки до 50 т нефти в год, что, естественно, обрекает БТД на нерентабельность. Проект, по их мнению, преследует не экономические, а политические цели. Следует отметить, что участники консорциума рассматривали эти аргументы, однако посчитали их недостаточно убедительными.
Теперь, когда БТД сооружен, члены консорциума и другие заинтересованные фирмы усилили поиск новых поставщиков жидкого топлива, в связи с чем речь зашла и о России. Появились не только идеи, но и разработки, учитывающие возможности реверса нефтепровода Баку — Тихорецк — Новороссийск, чтобы хотя бы часть российской нефти пустить на Джейхан. Одновременно эксперты ведут подсчеты, насколько Казахстану выгодней использовать прикаспийский участок КТК, если направить нефть на Баку. Все эти усилия российская компания «Транснефть» пока игнорирует. Однако нельзя исключать, что в случае выявления значительных запасов нефти на российском шельфе Каспия, реверсная ее прокачка вполне возможна.
Береговая линия Ирана на Каспии составляет несколько сот километров. После распада СССР Тегеран внес предложение о предоставлении каждому прикаспийскому государству 20% акватории, которое отвергли большинство новосуверенных республик. Бескомпромиссная позиция Ирана по этому вопросу не позволила до сего времени определить линии разграничения моря. В ИРИ разведаны крупные месторождения нефти и намного большие — природного газа. Ежегодная добыча жидкого топлива превышает 200 млн т. (Как член ОПЕК, страна ориентируется на совместно принимаемую квоту.) Поскольку основные месторождения «черного золота» сосредоточены в южной и центральной части республики, ее северные регионы порой испытывают острый дефицит нефти и нефтепродуктов. (Этим объясняются попытки бартера с Туркменистаном и Казахстаном). В то же время побережье и шельф иранского сектора Каспия (напомним, он еще не определен) изучены весьма слабо, хотя поисковые работы уже начались. Когда Азербайджан объявил тендер на месторождения, расположенные в спорной зоне, Иран направил туда свои боевые самолеты и военные корабли, чтобы выдворить иностранные компании. (Ныне к спорным месторождениям обе стороны даже не приближаются.)
Конечно, ИРИ хотела бы, чтобы нефть Каспия и Центральной Азии транспортировалась кратчайшим путем через ее территорию к Персидскому заливу, а откуда — в государства Юго-Восточной Азии — к наиболее перспективным потребителям жидкого топлива. Однако санкции США, их предупреждения тем, кто мыслит прагматически, не позволяют Ирану использовать свое выгодное геостратегическое положение для транспортировки нефти по вертикальному маршруту. Сам же Иран не будет перекачивать нефть по БТД, если только вдруг не обнаружит ее крупные запасы на юге Каспия.
* * *
Таким образом, пуск в эксплуатацию БТД соответствует интересам большинства стран Прикаспия, экспортирующих нефть, а также целям государств Запада и Турции, ее
потребляющих. Азербайджан, Грузия и Турция, как страны-транзитеры, могут рассчитывать на дополнительные доходы, правда весьма скромные.
Однако все эти эвентуальные выгоды станут реальными лишь при полном заполнении БТД нефтью. А таким объемом экспортной нефти Каспийское море пока не располагает. Поэтому вновь может стать актуальным утверждение о том, что строительство этого трубопровода обусловлено не столько экономическими, сколько политическими причинами. Этот аспект «стройки века» имеет первостепенное значение для Соединенных Штатов, которые намерены наращивать свой политический, экономический и военный контроль над нефтеносными районами Ближнего и Среднего Востока, Кавказа, Центральной Азии.
