CC BY
414
Из истории науки
Вестник ДВО РАН. 2009. № 2
УДК 91 (470+571) (091) И.А.ЗАХАРЕНКО
Картография Уссурийского края (русские исследования середины ХУП-начала XX в.)
Воссоздана 270-летняя история составления и издания географических карт Уссурийского края. Впервые проведена их классификация, позволяющая существенно дополнить картину становления и развития картографии Дальнего Востока.
Ключевые слова: маршрутные чертежи, региональные географические карты, дальневосточная картография, серии карт азиатской России и Уссурийского края.
Cartography of Ussury Region. I.A.ZAKHARENKO (Military Academy of Belarus, Minsk).
The paper is devoted to reconstruction of a complete cartographical picture of Ussury region. The author for the first time carries out classification of old maps on the basis of geographical, thematic and special series of small-scale maps. It allows us to introduce unknown cartographic material into the contemporary scientific world and to expand a historical and scientific picture of mapping of the Far East.
Key words: route drawings, regional geographical maps, Far-Eastern cartography, series of the maps of Asian Russia and Ussury region.
Реконструкция истории картографического изучения Уссурийского края проведена на основе разработанной автором периодизации географического изучения и картографирования Дальнего Востока (Приамурья) в середине XVI - начале XX в. В соответствии с ней в этом процессе прослеживаются два этапа.
Первый этап - страноведческое изучение Амурского края (середина ХУ11-первая половина Х1Х в.), где можно выделить следующие периоды: зарождение страноведения Приамурья (1552-1642 гг.), страноведческое изучение Амурского края (1643-1689 гг.), формирование страноведения Приамурья и Приморья (1690-1841 гг.). Затем начался второй этап - картографирование Дальневосточного края (середина Х1Х-начало ХХ в.), в котором также четко прослеживаются три периода: первый - картографирование Приамурья и Приморья (1842-1861 гг.), второй - картографирование Уссурийского края (1862-1906 гг.) и третий - формирование дальневосточного картографического направления (1907-1916 гг.).
Первый этап развития картографии на Дальнем Востоке связан с выходом Московского государства к Тихому океану, освоением Амурского края, разведыванием путей в Китай и географическим изучением Маньчжурии, а в связи с утратой приграничных территорий по Нерчинскому договору - с твердым намерением Российского государства вернуть отторгнутые территории. Наметившееся в середине ХУ1 в. стремление к изучению сибирских земель со второй половины ХУ11 в. становится для России одним из стратегических направлений исследований. Русские мореходы и ученые XVIII-первой половины XIX в. совершили переворот в представлении
ЗАХАРЕНКО Игорь Антонович - доцент (Военная академия Республики Беларусь, Минск). E-mail: [email protected]
человечества о крупных трансграничных регионах земного шара - Сибири, Северной и Восточной Азии, западном побережье Северной Америки.
Проведенная казацким отрядом под руководством И.Ю.Москвитина географическая разведка (1637-1641 гг.) позволила осуществить крупные открытия на Дальнем Востоке - Охотское море, реки Улья, Урак, Охота, Тукчи, Алдома, Уда, Амур и Шантарские острова стали известны мировой науке. Выдающееся геостратегическое значение другой, рекогносцировочной, экспедиции под руководством В.Д.Пояркова (1643-1646 гг.) заключается в том, что землепроходцы первыми в труднейших условиях прошли в верховья Зеи, достигли устья Амура, проплыли морем от Амурского лимана до устья Уды и вернулись в Якутск. Проделав путь длиной около 8 тыс. км по неизведанной местности, они дали географо-картографическое описание своего маршрута, что стало ценным вкладом в мировую науку.
Следом на Амур отправилась большая промышленная экспедиция во главе с Е.П.Хабаровым (1649-1651 гг.). Наказная память определяла цель экспедиции как «проведывание новых землиц неясачных людей и приведение их под высокую государеву руку» [10, с. 49]. В задачи экспедиции входило представление отчета о землях и населении даурского князя Лавкая «и рекам чертеж», что и было исполнено. В отписке якутского воеводы Д.Францбекова царю от 1650 г. находим следующее известие: «Да послали мы, холопы твои, к государю его князь Лавкаевых городов и земли чертеж» [4, с. 261]. Уверенный в большом будущем Приамурья не только для Сибири, но и для всей России, Е.П.Хабаров докладывал: «И государьским счастьем тою Даурскою землею обовладать будет мочно и под государьскую высокую руку привести. И та новая Даурская земля будет государю второе Сибирское царство и впредь будет та Даурская земля прочна и постоянна» [10, с. 66].
С августа 1653 г., после отъезда Е.П.Хабарова в Москву, командиром русского гарнизона в Приамурье стал Онуфрий Степанов. В середине 1655 г. он снарядил казачий отряд, вместе с которым на стругах отправился вниз по Амуру. Достигнув устья Сунгари и пройдя южной протокой Амура, казаки открыли вход в устье р. Ушуру (Уссури), поднялись по ней и обследовали ее притоки Хор и Бикин. Отчетные материалы экспедиции включали детальное географическое описание и общий чертеж рек бассейна Уссури.
При тогдашней системе сбора страноведческой информации и составления географических описаний и карт проводилась жесткая централизация географических и картографических работ в общегосударственном масштабе. Контроль за ходом их выполнения осуществляли правительственные учреждения - приказы. Изучение и картографирование Сибири определялось геополитическими и экономическими интересами Московского государства, и география и картография являлись важными инструментами проводимой им политики.
На географических чертежах Сибири видно, что в период покорения Сибири была создана эффективно функционирующая система опорных пунктов (острогов и зимовий) для сбора ясака, в которых постоянно, сменяя друг друга, находились небольшие отряды служилых людей. Рекогносцировочные картографические описания велись русскими землепроходцами по рекам и дорогам, служившим основными съемочными ходами, к которым «привязывалась» остальная географическая информация. Результаты рекогносцировок заносились в «росписи к чертежам», представлявшие собой материалы для составления общегеографических чертежей Сибири. При создании описаний и чертежей широко использовали опрос местных жителей.
При подготовке посольства в Китай (1673-1675 гг.) была составлена наказная память, согласно которой послу Н.Г.Спафарию предписывалось сделать подробное описание новых русских владений в Сибири, установить, «сколько от которого города
и до которого города или улуса до улуса верст или милей или днищ», стран, «прикосновенных к России», и весь путь, «землицы» и города «от Тобольска до порубежного китайского города... изобразити на чертеж [17, с. 335-346]. Все это дает основание считать посольство Спафария русской экспедицией, преследующей не только политические, но и научно-страноведческие цели.
Возвратившись в Москву в 1678 г., Н.Г.Спафарий представил в Посольский приказ рукописные книги и общий сводный чертеж: «Статейный список» (отчет, названный автором «Китайской книгой»), «Дорожный дневник», который он вел от Тобольска до Нерчинска, и «Описание Китайского государства» в 59 главах. Последней главой этого сочинения является «Сказание о великой реке Амуре». Весь этот ценнейший материал представлял тогда новую достоверную информацию о русских владениях в Сибири, путях в Китай, о самом Китае и пограничных с ним государствах.
В свою очередь сибирский картограф С.У Ремезов вместе с сыновьями подготовил три атласа. Первый из них - «Хорографическая чертежная книга Сибири» (1697-1711 гг.), жемчужина русской картографии, отражает период сбора и систематизации первичных картографических материалов, второй - «Чертежная книга Сибири» (1699-1701 гг.), главное произведение Ремезовых, содержит географические и этнографические чертежи Сибири (обзорные и по 18 уездам), третий - «Служебная чертежная книга Сибири» (1702-1730 гг.), своеобразный семейный архив, сохранивший в уменьшенном виде копии чертежей, составленные Ремезовым и другими русскими и иностранными авторами [13].
В «Хорографической чертежной книге Сибири» С.У.Ремезова имеется детальная карта Амура на четырех листах. Изображение бассейна реки на этом чертеже следует признать наиболее детальным и достоверным на тот период. В художественно оформленной «Чертежной книге Сибири» впервые были систематизированы картографические материалы, собранные к тому времени в Сибирском приказе. Этот атлас стал результатом большой научной работы автора: в нем содержится общая характеристика территории, проведены историко-топонимические параллели в происхождении городов и стран, даны сведения о расселении и границах сибирских народностей, ходе изучения и освоения Сибири. Кроме того, он представляет интерес и с физико-географических позиций: автором выделены компоненты ландшафта - безводные песчаные степи, каменные горы, заснеженные степи, тундра, а на Крайнем Севере - «в море льды».
Анализ «Чертежа земли Нерчинского города» из «Чертежной книги Сибири» С.У.Ремезова показывает недостаточность изученности очертаний Амура между устьями Буреи и Уссури. Если предположить, что р. Хаму, впадающая в Амур, соответствует повороту реки на северо-восток, а р. Торо показывает устье Амура, то после впадения в него Уссури Амур изображен на чертеже текущим без изменения направления через реально существующий, но на чертеже не показанный хребет Сихотэ-Алинь. Анализ «Чертежной книги Сибири» подтверждает все вышесказанное, а также показывает раз-номасштабность в изображении Приамурья - например, западнее и восточнее линии устьев рек Уды-Уссури-Зеи, по которой сводились русские и китайские картографические материалы.
С целью «постановления окончательных границ с Китаем», принятия мер к соблюдению «посольских договоров» и охране установленных границ по «приговору» Сибирского приказа от 10 января 1696 г. предписывалось составить чертежи всех сибирских городов с уездами, а также Сибири в целом. «И по выписанному приказу, вышеписан-ные чертежи Семен Ремезов бывши на Москве, с сыном Сенькою, снявши перевода с парчей со всех городовых чертежей, привез к Москве, и на вышеписанных полотницах все вышеписанные сибирски городовые чертежи в меру убравши, по компасу, цыркиль-ным розмером, по приказу все вышеписанные урочища и ход всех сибирских городов
и до Москвы путь вместил, подобие симу образцу, бумажному чертежу, и написавши наготово, ноября 8 число 207 подал в сибирской приказе думному дьяку А.А.Виниусу, и за работу милостью великого государя пожалован выходом и пять рублев денег» [15, с. 2].
Стремление уточнить границы территории России в Сибири и отстоять приоритет на владение присоединенными к государству дальневосточными землями требовало создания достоверных, подробных и точных карт. Так, для обеспечения работы посольства капитана Л.В.Измайлова Петр I отправил экспедиции: в верховья Иртыша - полковника Бухгольца в 1715-1717 гг. (съемки геодезиста Ф.Молчанова) и майора Лихарева в 1719 г. (съемки и составление карт геодезистов Д.Чичагова и И.Захарова), на Дальний Восток - полковника Я.А.Елчина в 1716-1720 гг., геодезистов И.Б.Евреинова и Ф.Ф.Лужина в 1719 г. Непосредственно же в Китай с посольством Л.В.Измайлова были отправлены геодезисты М.Игнатьев и Ф.Валуев. В связи с расширяющимся влиянием России на Дальнем Востоке в течение всего XVIII в. и до середины XIX в. все более конкретизируется круг географических задач экспедиций Д.Г.Мессершмидта (1719-1727 гг.), В.И.Беринга (1725-1730, 1733-1743 гг.), Ф.И.Соймонова (1756-1758 гг.), П.С.Палласа (1771-1773 гг.), И.Ф.Крузенштерна (1803-1806 гг.), Ф.И.Шуберта (1807-1809 гг.), М.В.Ладыженского (1830-1832 гг.).
Отечественное азиатское страноведение середины ХVII-первой половины ХЕХ в. представляется нам социально-культурным и научно-образовательным феноменом. Был накоплен огромный фактический материал в области зарождающейся дальневосточной географии и истории, политики и военного искусства, этнографии и демографии, востоковедения и филологии, поставлены и решены важные государственные задачи.
На втором этапе картографирования Дальнего Востока производятся географические и картографические работы по делимитации и демаркации российско-китайской границы в Приамурье и Уссурийском крае, военно-рекогносцировочные съемки, на основе которых составляются географические и военно-географические карты.
Проблема возвращения Приамурья России была поставлена перед российским правительством А.Ф.Миддендорфом после проведения им Сибирской экспедиции, которая считается выдающимся событием в истории изучения Дальнего Востока, имевшим чрезвычайно важное научное значение и способствовавшим формированию верного представления о географических особенностях огромных, до тех пор почти неизвестных территорий, а также о природе, хозяйстве и народах Сибири и Дальнего Востока.
Большой вклад в изучение Северо-Уссурийского края внесла Амурская экспедиция под руководством Г.И.Невельского (1851-1855 гг.), результатом которой явились гидрографические и картографические материалы обследования лимана Амура с его фарватерами, ведущими в устье реки, подробные карты низовьев Амура и о-ва Сахалин. На экспедицию возлагались и стратегические задачи: поиск гаваней в Татарском проливе, установление возможных путей сообщения между побережьем Татарского пролива и Амуром, определение направления Хинганского хребта и сбор информации о возможном прохождении государственной границы.
Географическое изучение Станового хребта было осуществлено Забайкальской экспедицией под руководством Н.Х.Агте (1849-1852 гг.), маршрутами которой были охвачены огромные пространства от Байкала до Охотского моря и от Верхоянского хребта и Алдана до Амура. Горный инженер Н. Г. Меглицкий и военный топограф В. Е. Карликов составили первую орографическую карту Амурского края.
Начало комплексной форме исследования Амурского края положила Сибирская географическая экспедиция Императорского Русского географического общества (ИРГО). Работы экспедиции продолжались почти пять лет и охватили пограничное пространство от Саян и Байкала до Лены и Амура. «Карта речных областей Амура, южной части
Лены и Енисея и острова Сахалина» была составлена астрономом двух крупнейших экспедиций периода 1848-1858 гг. Л.Э.Шварцем. В карту вошли все крупномасштабные материалы, относящиеся к Приамурью [19]. Сибирский отдел ИРГО издал отчет Р.К.Маака «Путешествие по долине р. Уссури» [11].
Методы сбора информации о местности базировались на выработанных столетиями традиционных приемах. Маршрутными съемками, часто бывшими единственным способом в короткие сроки картографировать труднопроходимую территорию Приамурья, были соединены все площадные сплошные съемки по Амуру и Уссури на северо-западе, по границе с Китаем на юге и по побережью Японского моря на востоке Уссу -рийского края. В результате образовался топографический «каркас» для составления географических карт Дальнего Востока.
В соответствии с Тяньцзиньским трактатом для работ по установлению государственной границы в 1859 г. была сформирована Уссурийская экспедиция, состоявшая из пограничной комиссии для проведения государственной границы и чинов топографической партии, назначенной исключительно для производства рекогносцировочных съемок трансграничного Уссурийского края. В состав комиссии вошли подполковник К.Ф.Будогоский, штабс-капитан Турбин, поручик А.Ф.Усольцев, зауряд-хорун-жие Васильев и Доржитаров, топограф П.А.Волков и переводчик китайского языка Я.П.Шишмарев. Топографическая партия состояла из штабс-капитанов Л.А.Ельца и И.В.Орлова, топографов Андреева, Белкина, Бобровского, Дунаева, Желейщикова, Кашинского, Ларионова, Лисученко, Половцева, Савчука, Титова и Тушина.
Согласно «Отчетной карте геодезических работ, произведенных в 1859 г. и предполагаемых к производству в 1860 г.» (Российский государственный военно-исторический архив (далее РГВИА). Ф. Военно-ученый архив (далее ВУА). № 19376) инструментальные съемки были выполнены по рекам Уссури и Сунгача, вокруг оз. Ханка, полосой от Амурского залива по р. Арсеньевка до р. Уссури, а также на побережье от зал. Ольги до зал. Пластун. Полуинструментальная съемка была выполнена по границе от оз. Ханка до устья р. Тумыньцзян, по побережью от зал. Посьета до Амурского залива, а также по приграничным рекам. Глазомерной съемкой были сняты основные притоки Уссури, пути от Уссури через перевалы хр. Сихотэ-Алинь в зал. Ольги, по рекам Аввакумовка, Суйфун (Раздольная) и Лефу (Илистая).
Характеристику топографическим работам в трансграничном районе дал капитан П.А.Гамов: «Съемки в этой местности действительно начаты были инструментальные, но за потерею времени они обратились в полуинструментальные и, наконец, по словам Усольцева, в глазомерную по спешке, потому что главной целью были не съемка и маршруты, а установленный день выхода на берег морской к заливу Посьета, где начальник экспедиции должен был в назначенный день найти Его Сиятельство Графа Амурского. Спешка к назначенному дню выйти к берегу моря заставила топографов проходить по 30 верст в день, между тем как по инструкции они должны были снимать до трех верст линии маршрута» (РГВИА. Ф. 40, оп. 1, д. 2013, л. 6-7).
Таким образом, при проведении географических и картографических работ на Дальнем Востоке в процессе присоединения и освоения пограничных территорий недостаток времени приводил к необходимости производства в первую очередь рекогносцировочных и глазомерных работ, предшествовавших построению строгого геодезического обоснования. Геодезические работы проводились по завершении топографических и имели своей целью дать плановую и высотную основу для уже проведенных съемок. Можно считать, что при потребности создания географических карт огромной территории Дальнего Востока в кратчайшие сроки при незначительном числе исполнителей и имеющихся геодезических инструментах и методах работ этот способ был достаточно рациональным и соответствовал требованиям, предъявляемым к мелкомасштабным
картам того времени. Поэтому для современных исследователей весьма важно знать конкретные трассы инструментальных ходов, вдоль которых исследователь вправе рассчитывать на получение наиболее точной и достоверной историко-географической информации. Это можно выявить по первичным материалам полевых работ (планшеты и съемочные журналы).
Сразу после заключения пограничных договоров (Айгунского 1858 г., Тяньцзинь-ского 1858 г., Пекинского 1860 г.) в России были опубликованы географические карты Амурского края, которые явились официальной картографической декларацией присоединения Приамурья и утверждения новой границы с Китаем. Первой была «Карта Амурской области», изданная в 1858 г., за ней в 1859 г. были составлены и изданы «Карта речной области Амура», «Карта Китая и прибрежья реки Амура» и «Генеральная карта Азиатской России или Сибири, Российских Северо-Американских владений». Российско-китайская граница на «Карте Амурской страны, присоединенной к России по Айгунскому договору, заключенному 6 мая 1858 года, подтвержденному Пекинским трактатом 2 ноября 1860 года» показана в строгом соответствии с договорной пограничной картой, в том числе и в районе Хабаровска. В этом случае впервые была отработана методика составления мелкомасштабных карт на дальневосточную территорию по крупномасштабным топографическим материалам [5].
С изучением земель и колонизацией территорий Приамурья и Приморья, военно-географическим обеспечением Дальневосточного театра военных действий связано бурное развитие дальневосточного направления в российской картографии. Гео -графические экспедиции под руководством Э.Э.Анерта, Я.Ф.Барабаша, К.И.Вебера, И.А.Доброловского, П.И.Кафарова, В.Л.Комарова, П.А.Кропоткина, М.С.Морева, З.Л.Матусовского, Н.Матюнина, В.А.Обручева, В.А.Ороновского, М.П.Поляновского, Г.Н.Потанина, Д.В.Путяты, И.А.Ревякина, Ю.А.Сосновского, И.А.Стрельбицкого, Г.А.Фритше, Н.Хилковского явились новым качественным этапом в изучении Приамурья, Уссурийского края и Маньчжурии.
Военно-топографический отдел Главного штаба составлял в основном серии мелкомасштабных карт на геопространства Азиатской России и Дальнего Востока. Непосредственное издание карт осуществляло Картографическое заведение Военно-топографического отдела Главного штаба. В это время военный министр Д.А.Милютин обратил внимание на географические карты Австро-Венгерской империи, созданные Венским географическим институтом, выразив желание «догнать в картографическом отношении наших западных иностранных соседей» (РГВИА. Ф. 404, оп. 6, № 32, л. 316).
Начальник картографического заведения Военно-топографического отдела Главного штаба генерал-майор А.А.Большев проанализировал положение с изданием карт и сделал следующий вывод: «При обширности территории России по сравнению хотя бы с площадью, занимаемой Австро-Венгерской монархией, наше Отечество, чтобы идти по картографии в одном уровне с его соседкою, должно бы без преувеличения иметь в 10 раз больший состав картографов, художников, граверов на меди и на камне и прочих чинов картографической специальности» (РГВИА. Ф. 404, оп. 6, № 32, л. 316).
Процесс составления карт малоисследованных территорий имел сложную технологию. Методы съемок при картографировании Дальнего Востока были разными по точности и достоверности. Поэтому составление географических карт могло проводиться с успехом лишь в том случае, если их редактором являлся специалист, знавший картографируемый район не только по описаниям и картам, но лично участвовавший в съемах и экспедициях. В связи с этим в большинстве случаев крупномасштабные карты (2-10 верст в дюйме) составлялись в Восточно-Сибирском, а после 1884 г. - и в Приамурском Военно-топографическом отделах. Туда же направлялись корректурные оттиски карт для проверки их достоверности и точности, а также для исправления и дополнения.
В таких условиях требования к исходным материалам, по которым была составлена карта, вызывали необходимость особого подхода к выбору математической основы, способа картографического отображения территории и методики картографической генерализации. Составление карты начиналось с выбора проекции, на что влияло в первую очередь назначение карты и географические особенности конкретной территории. В 1849 г. вопрос о картографических проекциях обсуждался в специальной комиссии, созданной при Корпусе военных топографов. Эта комиссия рекомендовала принять при составлении карт России коническую равноугольную проекцию Ламберта-Гаусса, лишь в отдельных случаях используя псевдоконическую равновеликую проекцию Бонна. Этой же комиссией для съемочно-топографических работ и карт крупного масштаба был принят способ многогранного проектирования Мюфлинга с введением трапециевидных листов, ограниченных дугами соответствующих меридианов и параллелей. Дальневосточный картограф Н.М.Соловьев на основании проведенного им исследования сделал вывод, что «лучшие результаты для карт края получаются от замены проекции Гаусса на конусе, касающемся 55-й параллели, такою же проекцией на ко -нусе, секущем сфероид по 50-й и 60-й параллелям. Указанная проекция была бы лучше для Восточной Сибири между 90-м в 190-м меридианом от Гринвича при среднем меридиане, проходящем между Хабаровском и Благовещенском (130-й меридиан)». Н.М.Соловьев исследовал также косую цилиндрическую конформную проекцию Мер-катора и сделал вывод, что «она является наиболее точной для той части Азиатского материка, которая лежит восточнее линии - устье Индигирки, Якутск, Нерчинск, станция Маньчжурия Восточно-Китайской железной дороги» [18, с. 24, 25].
После выбора проекции на построенную на жесткой основе картографическую сеть составляемой карты наносились астрономические и тригонометрические пункты. Недостаток и неравномерность расположения опорных пунктов возмещали дополнительными, хотя и менее точными точками. Для этого координаты характерных точек местности определяли путем графической засечки, а также брали из описаний и отчетов географических экспедиций. При составлении карты в первую очередь наносили наиболее достоверные материалы - результаты сплошных инструментальных съемок, затем - данные маршрутных съемок, опирающихся на астрономически определенные точки. Невязка распределялась пропорционально длине линии. В последнюю очередь накладывали маршруты, примыкающие к ранее нанесенным контурам. Оставшиеся места заполняли подробностями, взятыми из военно-географических описаний, отчетов экспедиций или полученными путем опроса проводников и местных жителей [2].
Далее решался вопрос с названиями географических объектов. Русские картографы понимали, что топонимы представляют собой один из важнейших элементов содержания карты. Известный советский топонимист Е.М.Поспелов подчеркивал, что «именно подписи превращают "немое" картографическое изображение в карту и обуславливают ее ценность как источника информации и средства исследования» [12, с. 10]. Карты Уссурийского края во второй половине ХЕХ в. имели неустановившуюся номенклатуру урочищ, одна и та же река порой называлась различно. Большинство наименований имели местное происхождение. Зачастую они несли случайный смысл в зависимости от национальности проводников: например, китайцы называли притоки по порядковому номеру долин, начиная от низовьев той реки, в которую эти притоки впадают: «первая долина», «вторая долина». Поэтому карты дальневосточной территории пестрят названиями типа «Тудагоу», «Эрлдагоу», «Саньдагоу». Необходимо выявить историю наименования каждого географического объекта: как он первоначально назывался, как изменялось его название с течением времени, к каким частям объекта его название относилось. Решение этого вопроса требует совместного историко-топонимиче-ского и историко-географического исследования всех выявленных названий объектов,
изображенных на картах, с обязательным ответом на вопрос, «какому народу принадлежит название, к какой части объекта оно относилось, в какое время употреблялось» [12, с. 148].
По вышеизложенной методике в редакции азиатских изданий Картографического заведения составлялись серии карт: «Генеральная карта Азиатской России» масштаба 100 и 200 верст в дюйме. «Генеральная карта Азиатской России» масштаба 100 верст в дюйме начала составляться в 1846 г. Затем подготовка ее издания была приостановлена и возобновилась только в 1857 г. под измененным названием «Карта Азиатской России с прилегающими к ней владениями» (РГВИА. Ф. ВУА, № 20329). В дальнейшем в нее вносились изменения и дополнения, и она получила название «Карта Азиатской России». При ее составлении кроме материалов съемок Военного и Морского ведомств были использованы результаты работ экспедиций Русского Географического общества, Академии наук и других научных учреждений. На карте подробно показаны населенные пункты - от центров генерал-губернаторств, губернских и уездных городов до селений, зимовий, пограничных постов и караулов. Большое внимание уделялось культовым объектам как ориентирам: показаны монастыри, мечети, часовни, кумирни. Дороги классифицированы как железные, почтовые, большие караванные и вьючные, малые караванные и обыкновенные. Таким образом, условными знаками выделялись главные объекты основных элементов местности, показывалась специфика малообжитых территорий. Издание карты завершилось в 1884 г.
«Карта Азиатской России» масштаба 200 верст в дюйме, составленная и хромоли-тографированная при Военно-топографическом депо в 1869 г., кроме Азиатской России показывала территорию Японии, Кореи, большую часть Китая и Индии. Она дважды исправлялась - в 1878-1881 и 1893-1902 гг.
В связи с проектированием Великой сибирской дороги в 1893 г. было принято решение о создании новой «Карты Азиатской России» в масштабе 200 верст в дюйме - наиболее подходящем для координации работ по строительству дороги. Руководителем и ответственным исполнителем картографических работ был назначен генерал-майор Э.А.Коверский - начальник геодезического отделения ВТО Главного штаба. Карту составляли по результатам съемок, сделанных представителями Военного ведомства во второй половине XIX в., а также использовали отчетные географические и картографические материалы Ф.В.Шмидта, Р.К.Маака, Л.Э.Шварца, барона А.Е.Норденшельда, И.Д.Черского, П.П.Семенова и многих других исследователей. В 1895 г. карта с обозначением всех известных залежей полезных ископаемых, снабженная географо-ста-тистическими справочными данными, весьма важными при строительстве Транссибирской магистрали, была издана [7].
Во второй половине XIX в. в картографии сформировались два основных направления - техническое и географическое. В процессе съемочных работ разрабатывались технические методы создания топографических и обзорных карт, описания же основывались на изучении сочетаний и взаимосвязей между явлениями природы и обществом в зависимости от целей исследования. Поскольку основные съемочные работы в России проводили два ведомства - военное и межевое, то соответственно оформились две научные школы топографического картографирования. Для межевой научной школы был характерен постепенный отход от общегеографического картографирования территории Российского государства в сторону специализированных съемок в целях изучения, оценки и хозяйственного использования природных ресурсов. На базе такого подхода были разработаны специальные методики, по которым составлялись карты, получившие название специальных, а в дальнейшем - тематических.
На основании материалов географических описаний и топографических съемок, произведенных в 1883-1897 гг., началась большая картосоставительская работа. Так,
Карта Южно-Уссурийского края масштаба 15 верст в дюйме. 1883 г.
в 1883-1893 гг. в Картографическом заведении была создана серия географических карт под названием «Карта Южно-Уссурийского края» в масштабе 15 верст в дюйме. Над ее созданием работали картографы Я. А. Андронников, А.С.Никитин, П.А.Рафаилов (РГВИА. Ф. 349, оп. 45, № 2434-2440, 2448-2450).
В это же время в Приамурском военно-топографическом отделе продолжилось составление «Карты части Южно-Уссурийского края», но в отличие от составленной в Картографическом заведении - в более крупном масштабе (10 верст в дюйме - 1 : 420 000). Начало этой серии было положено еще в 1866 г., тогда она называлась «Карта южной части Уссурийского края» в масштабе 10 верст в дюйме, но из-за недостаточности картографического материала ее выпуск был приостановлен (РГВИА. Ф. ВУА, № 20324). «Карта части Южно-Уссурийского края» отличается высоким качеством составления и оформления. На ней четко изображены населенные пункты с подписью числа дворов, показаны фанзы зверопромышленников и землевладельцев, а также кумирни, служащие ориентиром. Особенностью оформления карты является оконтуривание луга и болота с заполнением всех площадей желтым и коричневым фоном. Обращает на себя внимание большое количество подписанных высот.
Составление «Специальной карты Азиатской России» масштабом 10 верст в дюйме было начато в 1899 г. в окружных Военно-топографических отделах и продолжалось до 1936 г. С 1907 г. карта издавалась отдельно для восточной и западной частей азиатской России. Путем выделения из «Специальной карты Азиатской России» листов, включающих Уссурийский край, Корею и часть Маньчжурии, и привлечения нового картографического материала было начато составление «Карты Дальнего Востока» масштабом 20 верст в дюйме. Она издавалась под редакцией генерал-майора А.А.Большева в ВТО Главного штаба, а с 1905 г. часть листов составлялась в Приамурском Военно-топографическом отделе. Эта карта имела два издания: первое - на меди, второе - в виде фотолитографии, что позволяло ускорить снабжение войск картами (РГВИА. Ф. 349, оп. 45, № 2479).
С 1888 г. также под руководством А.А.Большева началось составление «Карты южной пограничной полосы Азиатской России» масштабом 40 верст в дюйме. Лист «Владивосток» составляли классные военные топографы А.М.Антонов и А.С.Никитин. Особое значение на карте придано показу населенных пунктов, которых подписано 194, изображены также фанзы китайских поселенцев. Рельеф дан отмывкой с подписью названий горных вершин и их высотных отметок. Наиболее отчетливо отображен водораздел по хребту Сихотэ-Алинь. Из недостатков карты нужно отметить сильную перегруженность надписями в части Южно-Уссурийского края, что затрудняет ее чтение.
Другие организации помимо Военного и Морского ведомств составляли карты в более мелком масштабе, они уступали крупномасштабным по содержанию и точности. Исключением стала «Карта землепользования в Южно-Уссурийском крае», выполненная в Приамурском управлении Государственных имуществ в масштабе 4 версты в дюйме на основании «новейших сведений по март месяц 1903 г.». Карта, отпечатанная и раскрашенная в Картографическом заведении Ильина, состояла из двенадцати больших листов. На ней подробно показаны земли казачьих округов и станиц (городов) Уссурийского казачьего войска, земельные наделы крестьян и переселенцев, земли, отведенные в пользование Военного ведомства, пути сообщения. На полях карты даны «ведомости», в которых обозначены год образования селений, количество удобной и неудобной земли и число жителей обоего пола (РГВИА. Ф. 1582, оп. 4, № 23, л. 72). Главный редактор карты П.Бартошевский обращался во все заинтересованные ведомства с предложением купить карту, «изданную исключительно на наши собственные средства без всякой поддержки, плод наших долголетних трудов на службе в крае, куда направилась теперь переселенческая волна и развитие торговли».
Фото-У?нт. /7рмв/*ур, Во»*. 7Ь/т. ОгдпгЛа.
Военно-топографическая карта масштаба 2 версты в дюйме (1 : 8400). Лист «Владивосток». 1912 г.
Военно-топографическая карта масштаба 2 версты в дюйме (1 : 8400). Лист «Никольск-Уссурийский». 1912 г.
Резолюция начальника Военно-топографического управления Генерального штаба генерала Н.Д.Артамонова гласила: «Написать Бартошевскому, не сможет ли он показать эту карту, а ранее личного осмотра нельзя дать полное решение» (РГВИА. Ф. 404, оп. 6, № 320, л. 24-25).
Картографические работы развивались в Приамурском крае в двух основных направлениях: составление мелкомасштабных обзорных карт всей территории края и крупномасштабных карт отдельных районов, имеющих важное военное и хозяйственное значение [14]. Задача удовлетворения войск картами крупного масштаба (1-5 верст в дюйме) являлась главной. Для ускорения было решено делать карты непосредственно со съемочных брульонов без их издательского перечерчивания, а рельеф местности показывать горизонталями. При переходе к меньшим масштабам и печати карт в один цвет горизонтали, вычерченные черным цветом, заменяли ситуационными штрихами, чтобы они не сливались с контурами. При крайне сжатых сроках и такой методике издания карт страдало их качество. Картографическому заведению приходилось «довольствоваться граверною работай среднего качества, лишь бы работа эта была готова к назначенному сроку, и лишь бы художник исполнил ее по оценке, не превышавшей установленной особою Табелью» [2, с. 145].
При создании карт особое внимание обращалось на изображение рельефа местности. Изучение геоморфологических особенностей ландшафта позволяло дать соответствующий ему рисунок горизонталями: плавный и мягкий в равнинной местности, глубоко врезанный - при ясно выраженных факторах эрозийных процессов, угловатый - при разрушенных породах предгорий. При составлении рельефа по точкам высот работа велась на оригинале карты. Предварительно на нем подробно отрабатывались населенные пункты, дорожная сеть и гидрография, служащая канвой в процессе составления рельефа. После нанесения на оригинал высотных данных вычерчивались основные формы рельефа, при этом отмечали оси долин, лощин, проводили водораздельные линии - сначала главные, затем второстепенные. Высотные данные, не увязывающиеся с общей картиной устройства поверхности, вычеркивались. Затем по эскизу рельефа наносили уточненные горизонтали. Работу начинали с наиболее низких мест, в основном рек, и только при недостатке высотных данных - с мест, наиболее обеспеченных отметками высот. Проведение горизонталей облегчалось умелым использованием не только гидрографии, но и других топографических элементов карты. Например, в заболоченных районах сеть проселочных дорог прокладывалась по сухим, т.е. возвышенным, местам, там же располагали населенные пункты. Тропы в горных районах служили указателями наиболее пологих подъемов [6].
Населенные пункты и дорожная сеть, составляющие основное содержание карт, изображались чрезвычайно подробно. Детально передавался почвенно-растительный покров, показ границ распространения которого стал обязательным элементом карты, а также различия болот по проходимости. В качестве наиболее удобного утверждается метод заполнения контуров леса и кустарников с помощью «кружков» разного размера и вида. В дальнейшем при издании двухверстной карты породу леса начали обозначать символическим рисунком хвойного или лиственного дерева [3].
В 1907-1916 гг. было издано 20 листов карт масштаба 5 верст в дюйме на территорию от р. Уссури до хребта Сихотэ-Алинь; п-ов Муравьев-Амурский картографирован на 14 листах масштаба 1 верста в дюйме, Южно-Уссурийский край - на 37 листах масштаба 2 версты в дюйме. Эти карты впервые были полностью основаны на крупномасштабных съемочных материалах.
Топографической съемкой Уссурийского края масштаба 2 версты в дюйме (1 : 84000) было охвачено значительное пространство от корейской и китайской государственной границы вглубь российской территории. Этот район площадью 36 000 квадратных
Гипсометрическая карта местности, тяготеющей к Амурской железной дороге. Масштаб 1 : 1680000. Составил горный инженер Э.Э.Анерт. 1914 г.
верст целиком был охвачен сетью геодезических пунктов первого и второго классов. Съемкой масштаба 5 верст в дюйме (1 : 210000) были покрыты бассейны рек Хор, Би-кин, Иман (Большая Уссурка) общей площадью до 25 000 квадратных верст. Грандиозность этих астрономо-геодезических и топографических работ до сих пор не оценена ни с организационной, ни с научной точки зрения. Хотя прокладка первоклассного ряда треугольников между Владивостоком, Хабаровском и Николаевском имела главным образом практические цели, точность, с которой она была проведена, дала возможность осуществить вычисление дуги меридиана протяжением до 15°, находящегося на крайнем востоке Азиатского материка.
Из среднемасштабных карт важное значение имела «Специальная карта восточной части Азиатской России с прилегающими к ней владениями», послужившая продолжением серии «Специальной карты Азиатской России». Работа над картой была начата в 1907 г. в Военно-топографическом управлении Генерального штаба, а с 1910 г. продолжена в Приамурском Военно-топографическом отделе. Материалом для ее составления служили инструментальные съемки масштаба 2 версты в дюйме и маршрутные съемки. Карта печаталась в четыре цвета: контуры - черным, леса - зеленым, рельеф - сепией, водные пространства - синим. Берега, реки и ручьи изображались черной краской и поэтому мало отличались от дорог, что сильно ухудшало чтение карты. Рельеф давался горизонталями, проведенными через 40 саженей, а там, где для проведения горизонталей материала было недостаточно, - тушевкой. С 1925 г. карта печаталась под названием «Специальная карта восточноазиатской части СССР с прилегающими к нему государствами». Этими работами и завершилось издание серии карт территории Азиатской России [16].
Важной для понимания картографического уровня составления и издания географических карт является «Карта местности, тяготеющей к Амурской железной дороге». Она составлена по картографическим материалам, собранным Амурской экспедицией в Приморье в 1910 г. Решение о начале составления карты для изучения линии будущей железной дороги было принято на совещании по делам Комитета по заселению Дальнего Востока под председательством Приамурского генерал-губернатора Н.Л.Гондатти. Предполагалось на основании сводки картографического материала, собранного и произведенного в экспедиции, составить карту Восточного Забайкалья, Амурской и Приморской областей, о-ва Сахалин и южной части Якутской области в масштабе 40 верст в дюйме. В связи с этим была признана необходимость объединения ведомственного картографического материала и создания при экспедиции постоянного картографического отдела.
Сбором картографического материала в экспедиции занимался Корпуса военных топографов подполковник Н.К.Ладнов. Офицеру пришлось испытать значительные трудности при получении разбросанных по различным местным и центральным учреждениям топографических и астрономических данных. Он обследовал все организации в крае, занимающиеся топографическими работами. Так, в Благовещенске им просмотрены архивы Переселенческого управления, Войскового управления Амурского казачьего войска, Областного управления водных путей Амурского бассейна, Управления по постройке Амурской железной дороги, Управления горного инженера Амурского горного округа, в Хабаровске сняты копии с отчетной карты полевых военно-топографических работ Корпуса военных топографов, а в управлении Государственных имуществ - с отчетной карты работ.
Будучи в Хабаровске, Н.К.Ладнов обращался к штабс-капитану В.К.Арсеньеву с просьбой предоставить в пользование экспедиции его маршрутные съемки и географические описания, но получил отказ. Во Владивостоке в Переселенческом управлении Н.К.Ладновым сделаны копии с карт Приморской области, Приамурской низменности
и Посьетского участка, а также списки астрономических пунктов, определенных астрономами Переселенческого управления, обследованы картографические материалы войскового правления Уссурийского казачьего войска, Дирекции маяков и лоций Восточного океана.
В распоряжение Амурской экспедиции были высланы двухверстные планы ЮжноУссурийского края съемки 1909 г. Кроме брульонов 1-5-верстных съемок при работе экспедиции использовались 10-верстные карты Южно-Уссурийского края издания 1905 г. и «Карта южной пограничной полосы Азиатской России». По всем собранным картографическим материалам Н.К.Ладновым составлены две отчетные карты: одна -работ Военного ведомства, другая - топографических и землемерных работ всех других ведомств [9].
В октябре 1910 г. геолог экспедиции Э.Э.Анерт составил смету изготовления и издания карты района действия Амурской экспедиции, долженствующую «представлять собой основу, на которую каждый из отрядов экспедиции может нанести свои данные». В личном письме к Н.Л.Гондатти ученый-картограф так описал ход работ по составлению карты: «Работают три чертежника, иногда их число восходило до семи. Пользуемся двумя пантографами. Материал 1910 г. громадный - разбор топографических работ горного отряда, съемки дорожного отряда, съемки отряда Прохорова и разбор пяти топографических работ в золотоносных районах» (Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (далее РГИАДВ). Ф. 823, оп. 1, № 19).
Картографический материал, который составил не менее 950 листов географических карт разных масштабов, преимущественно двухверстного, приводился к единому масштабу. Даже человек, незнакомый с этой работой, может понять, какую «массу труда требовала она для своего выполнения. Кроме того, работа эта была иногда очень сложна ввиду того, что вследствие нередких случайных неточностей в картах, обусловленных обстановкой работ в поле и особенностями почти сплошь некультурного края, не всегда легко было сводить съемки, произведенные в разное время и разными лицами, не всегда легко было наносить эти съемки на сетку по пунктам» [1, с. 2].
В 1014 г. вышла из печати «Гипсометрическая карта местностей, тяготеющих к Амурской железной дороге» в масштабе 40 верст в дюйме, составленная Э.Э.Анертом. Она показывала пространство между 114-м и 144-м меридианами от Гринвича и между 42-й и 56-й параллелями (РГИАДВ. Ф. 823, оп. 1, № 26). Из объяснительной записки к карте видно, что она составлена из 500 листов сплошных, 700 листов маршрутных и 150 листов глазомерных съемок. Использована также «Карта путей сообщения Дальнего Востока», приложенная к отчету начальника дорожного отряда П. П. Чубинского, которая составлена по материалам изысканий дорожных партий в 1910-1912 гг. на четырех листах масштаба 40 верст в дюйме; на ней показаны все имевшиеся и планируемые к постройке дороги, а также известные тропы.
Весь этот огромный неравноточный картографический материал Э.Э.Анерт показал на отдельной схеме. Части карты, составленные по инструментальным и маршрутным съемкам, нанесены на ней сплошными линиями, по рекогносцировочным съемкам и по опросам - пунктиром. Судя по точности картографического материала, положенного в основу карты, наиболее изучен в картографическом отношении был Южно-Ус -сурийский край. Вся остальная, слабоосвоенная, территория на карте изображена на основании пяти рекогносцировочных маршрутов. Наиболее подробно дана орография, показанная как горизонталями, так и гипсометрической раскраской со шкалой высот в семь ступеней от 0 до 900 саженей над ур. м. Первое изображение рельефа Дальнего Востока, выполненное подобным способом, делает «Гипсометрическую карту местностей, тяготеющих к Амурской железной дороге» заметным вкладом в картографию Дальнего Востока.
Географические и топографические карты Дальнего Востока явились первыми в России и Европе обобщающими картографическими трудами, основанными на материалах сплошного военно-географического обследования пограничной территории. Это был качественно новый шаг в изучении Дальневосточного региона. Фундаментальные 270-летние картографические работы русских географов, геодезистов, топографов и картографов на Дальнем Востоке по праву можно назвать национальными географическими открытиями, оказавшими значительное влияние на мировую картографию. Их работа стала базой, без которой были бы невозможны дальнейшие успехи в этом направлении.
ЛИТЕРАТУРА
1. Анерт Э.Э. К гипсометрической карте Приамурья (Объяснительная записка к 40-верстной гипсометрической карте Приамурья) // Тр. командированной по высочайшему повелению Амурской экспедиции. СПб., 1913. Вып. 17. С. 1-15.
2. Витковский В.В. Картография: теория картографических проекций. СПб., 1907. 463 с.
3. Витковский В.В. Топография. Пг., 1915. 816 с.
4. Дополнения к актам историческим. СПб., 1848. 368 с.
5. Захаренко И.А. Развитие крупномасштабного картографирования на Дальнем Востоке // Вестн. Санкт-Петербургского университета. Сер. 7. 1992. Вып. 1. С. 100-109.
6. Инструкция для производства военно-топографической инструментальной съемки Азиатской России в масштабе 2 версты в дюйме. Пг., 1917. 14 с.
7. Коверский Э.А. О геодезических работах и сооружении Великого Сибирского пути с картою Азиатской России и смежных с нею владений. СПб., 1896. 263 с.
8. Коверский Э.А. Чем располагаем мы для изучения топографии нашей территории в Азии и какие результаты достигнуты по этой части // Ежегодник ИРГО. СПб., 1892. Т. 2. С. 1-39.
9. Ладнов И.К. Описание картографического материала, находящегося в казенных учреждениях Забайкальской, Амурской и Приморской областей и у частных лиц // Тр. командированной по высочайшему повелению Амурской экспедиции. СПб., 1911. Вып. 1. С. 1-12.
10. Леонтьева Г.А. Землепроходец Ерофей Павлович Хабаров. М.: Просвещение, 1991. 144 с.
11. Маак Р.К. Путешествие по долине р. Уссури. СПб., 1861. Т. 1-2.
12. Поспелов Е.М. Топонимика и картография. М.: Мысль, 1971. 236 с.
13. Постников А.В. Карты земель российских: очерк истории географического изучения и картографирования нашего отечества. М.: Наш дом, 1996. 408 с.
14. Постников А.В. Развитие крупномасштабной картографии в России. М.: Наука, 1989. 227 с.
15. Приложение к Чертежной книге Сибири, составленное Тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 г. СПб., 1882.
16. Производительные силы Дальнего Востока. Вып. 2. Поверхность и недра. Хабаровск; Владивосток, 1927.
17. Русско-китайские отношения в ХУП веке: материалы и документы. Т. 1. 1608-1683. М.: Наука, 1969. 685 с.
18. Соловьев Н. М. Наиболее удобная картографическая проекция для Приамурья // Приморье: его природа и хозяйство. Владивосток, 1923. С. 21-26.
19. Шварц Л. Подробный отчет о результатах исследований математического отдела Сибирской экспедиции ИРГО // Тр. Сибирской экспедиции Императорского Географического общества. Матем. отд. СПб., 1864. 401 с.
