КАРТА РАСТИТЕЛЬНОСТИ МАНГЫШЛАКА Текст научной статьи по специальности «Биологические науки»

И. Н. САФРОНОВА

КАРТА РАСТИТЕЛЬНОСТИ МАНГЫШЛАКА

В Лаборатории географии и картографии растительности Ботанического института им. В. Л. Комарова АН СССР ведутся работы по созданию «Карты растительности пустынь Казахстана и Средней Азии» м. 1 : 2 500 ООО. «Карта растительности Мангышлака» — часть этой работы.

Мангышлак, расположенный на восточном берегу Каспийского моря, имеет протяженность с севера на юг около 400 км, с запада на восток — 130—250 км. Его восточной границей является западный чинк плато Устюрт, южной — северный берег залива Кара-Богаз-Гол.

По характеру рельефа Мангышлак делится на несколько резко различающихся частей (рис. 1). На севере находится п-ов Бузачи — низменная аккумулятивная равнина. Южнее расположена система хребтов, так называемый горный Мангышлак, представляющий собой крупную мегаантиклинальную складку. Центральное ядро антиклинали, образованное триасовыми и пермскими породами, расчленено на три изолированных массива Каратау: Кара-таушик, Западный и Восточный Каратау. Их средняя высота над уровнем моря — 400—450 м, отдельные вершины поднимаются до 532 м (гора Отпан в Западном Каратау), 555 м (гора Бесчоку в Восточном Каратау). Низкогорные массивы Каратау сложены песчаниками, сланцами со слоями известняков и реже конгломератов. Они окаймлены глубокими долинами со сложным рельефом: с куэстами, останцами, солончаками, такырами. С внешней стороны долин вдоль хребтов Каратау с севера и юга расположены два кряжа — Северный и Южный Актау с абсолютными высотами 300—330 м, сложенные верхнемеловыми отложениями — известняками и мелами. Оба хребта — типичные куэсты.

На западе Мангышлака глубоко вдается в Каспийское море п-ов Тюб-Кара-ган (с отметками над уровнем моря 35—200 м), являющийся продолжением оси Каратауского поднятия, но мезозойские обнажения погружены здесь под несогласно залегающие третичные отложения — известняки, мергели, песчаники. Южная часть полуострова имеет более расчлененный рельеф, чем северная равнинная. На юго-востоке плато Тюб-Караган переходит в равнину с увалисто-волнистым рельефом, сильно изрезанную долинами двух крупных гидрографических систем (сухих в настоящее время). Система Карагие — самая крупная на Мангышлаке, а одноименная впадина, имеющая отметку 132 м ниже уровня моря, — самая глубокая в СССР.

4 Геоботаническое картографирование, 1936

41

Рис. 1. Карта-схема Мангышлака.

Рпс. 2. Карта растительности Мангышлака. Легенда помещена в тексте.

I—V — эдафические варианты: I — пелитофитные, и — гемипсаммофитные, III — гемипетрофитныг* IV — петрофитные, V — псаммофитные; VI — гидрогалофитные варианты; VII — соры, лишенные растительности; VIII — граница между средними и южными пустынями. Внемаспггабные знаки: 2, 5, 8, 14, . 19, 21 у 24, 25, 30 — от номеров легенды; 1'—9' — дополнительные.

К востоку от впадины Карагие и к югу от горных поднятий лежит обширное Центрально-Мангышлакское плато с абсолютными отметками 50—160 м, на котором развиты неогеновые известняки. Особенность рельефа этого плато состоит в наличии на слабоволнистой поверхности большого количества западин и бессточных впадин разного размера и глубины. На востоке плато4 ограничено огромной впадиной Карынжарык, на юге крупными впадинами Каунды и Бас-гурлы оно отделяется от Кендирли-Каясанского плато. Последнее сложено в основном сарматскими известняками; рельеф — слабоволнистый с отдельными останцово-столовыми возвышенностями и большим количеством мелких западин, обычно занятых такырами. Часто встречаются бозынгены — выпуклые или ровные участки с высокогипсоносными почвами.

К юго-востоку от системы хребтов Каратау расположено плоское понижение, занятое песчаными массивами, которые отделяются друг от друга меловыми кряжами,увалами, сложенными глинами и песчаниками, солончаками и такырами.

Климат Мангышлака резко континентальный. По ряду климатических показателей Мангышлак делится на две части. Е. У. Джамалбеков (1974) приводит следующие данные: среднегодовая температура в северной части 10.5 °С, в южной 11.5 °С, продолжительность безморозного периода соответственно 180—190 и 205—215 дней, сумма положительных температур выше 10 °С 3600— 3800 и 3800—4200 °С, среднее годовое количество осадков 140—160 и 120 мм, максимум осадков падает на летний и зимне-весенний периоды. Климатические различия определяют подзональные отличия в растительном покрове: в северной части распространены сообщества средних пустынь, в южной — южных.

В почвенном покрове выделяются два зональных типа почв — бурые [южные бурые, по А. М. Дурасову и С. И. Соколову (I960)] и серо-бурые. Почвы разнообразны как по механическому составу (суглинистые, супесчаные, песчаные). так и по степени засоления (солонцеватые, солончаковатые). Большие площади занимают малоразвитые щебнистые почвы, пески, солончаки и солонцы, много такыров, выходов горных пород (Федорович, 1947; Казахстан, 1969; Фаизов, 1970; Джамалбеков, 1974).

Первые сведения о флоре и растительности Мангышлака относятся к началу XIX в. Картографических материалов опубликовано немного. Первой является «Карта почвенно-ботанических районов Усть-Урта и полуострова Мангышлак» м. 1 : 2 0ЭЭ 000, созданная в результате работы почвенно-ботанического отряда Казахстанской экспедиции АН СССР под редакцией С. С. Неуструева и И. М. Крашенинникова (Карта . . ., 1930). На ней для территории Мангышлака выделено восемь районов; для каждого из них в легенде дана характеристика рельефа, почв и растительности.

На «Геоботанической карте СССР» м. 1:4 000 000 (1954) растительность Мангышлака показана 10 номерами. Согласно данной карте, доминирующее положение занимают сочетания полынных и солянковых северотуранских пустынь. К горному Мангышлаку приурочены более северные типы сообществ — злаково-полынные, полынные и солянковые северотуранские пустыни в сочетании с дерновиннозлаковымя степями. На крайнем юге узкой полосой выделены южнотуранские полынные пустыни в сочетании с солянковыми. Без разделения на ботанико-географические типы дана растительность песков и солончаков.

Новая карта растительности Мангыапака (рис. 2) создана на основе четырехлетних (1978, 1980, 1982 и 1983 гг.) полевых исследований автора с учетом опубликованных и фондовых картографических материалов и имеющихся литературных источников (Борнеман, Спиридонов, 1929; Доленко, 1930; Русанов, 1930; Прозоровский, 1940; Прозоровский. Малеев, 1947; Агеева, 1955; Кисы-ков, 1955; Пельт, 1955; Пельт, Родин, 1955; Вышивкин, 1960, 1964; Агеева, Худапбергенов, 1962; Романович, 1969; Почвенная карта. . ., 1976; Викторов, 1980).

При разработке контурной нагрузки карты использовались мелкомасштабные космические снимки. Из-за отсутствия снимков во время наших экспедиционных исследований этап их предварительного дешифрирования выпал. Дешифрирование снимков велось одновременно с камеральной обработкой полевых материалов и сочеталось с использованием крупномасштабных топогра-

фических карт и ряда тематических карт (почвенных, геологических). Такая организация работы позволила выделять контуры карты на основе многосторонней информации. Только благодаря применению космических снимков мы смогли установить выделы, связанные с некоторыми структурными особенностями рельефа, например с характерными для равнин Мангышлака многочисленными уступами, увалами, которые имеют небольшую относительную высоту и вследствие этого не показываются даже на крупномасштабных топографических картах. Но иногда определить границы геоботанических контуров по космическим снимкам было невозможно. Это связано с тем, что значительная часть Мангышлака представляет собой слабоволнистые равнины, фотоизображение которых характеризуется постепенными, неконтрастными изменениями фототона или часто однотонно. В таких случаях лишь материалы наземных исследований позволили выявить границы картируемых единиц. При дешифрировании песков на снимках хорошо выделялись массивы, лишенные растительности. Закрепленные пески и окружающие их песчаные равнины, отличающиеся по составу сообществ, не различались по тону фотоизображения. На карте их удалось расчленить исключительно на основании данных полевых маршрутов.

Геоботаническое содержание контуров на космических снимках аридных областей не распознается, поэтому информация о нем извлекается путем интерпретации косвенных признаков, преимущественно рельефа и геологического строения, на что обращали внимание многие авторы (Виноградов, 1962, 1971; Горяинова и др., 1983; Белов, 1984; Востокова, 1984).

При создании геоботанической карты Мангышлака мы ставили задачу показать закономерности растительного покрова, связанные с изменением солярного и термического режима в направлении с севера на юг, а также разнообразие в составе растительности в зависимости от изменения факторов природной среды, в первую очередь почвогрунтов.

По «Геоботаническому районированию СССР» (Прозоровский, Малеев, 1947) пустынная растительность равнин Казахстана и Средней Азии в соответствии со структурными изменениями с севера на юг делится на три подзо-нальных типа. В северной части пустынной области распространены злаково-полынные остепненные пустыни, в которых степные ксерофильные злаки часто играют не меньшую роль, чем полукустарнички. Растительность центральной части представлена полынными настоящими пустынями, в составе сообществ которых господствуют ксерофильные полукустарнички при незначительной роли других компонентов. Эфемерово-полынные южные пустыни с хорошо развитой эфемерово-эфемероидной синузией доминируют на юге области. В монографии «Растительный покров СССР» JI. Е. Родин и Н. И. Рубцов (1956) выделили те же три подзональных типа равнинных пустынь с небольшими отличиями в названиях: остепненные пустыни, типичные (настоящие) полукустарничковые пустыни и эфемеровые (южные) пустыни.

Коллектив авторов, работающий в настоящее время над мелкомасштабной «Картой растительности пустынь Казахстана и Средней Азии», на основании проведенных обширных полевых исследований по изучению растительного покрова пустынь считает целесообразным внести некоторые уточнения в определения и изменения в названия указанных типов. Остепненные пустыни предлагается называть северными пустынями, типичные (настоящие)?— средними, а за третьим типом оставить название «южные».

Северные пустыни характеризуются доминированием в растительном покрове лерхополынных (Artemisia ¡erchiana), белоземельнополынных (А. terrae-albae), чернобоялычевых (Salsola arbusculiformis), псаммофитнокустарниковых сообществ, в составе которых большую роль играют ксерофильные степные и пустынные злаки. В растительном покрове средних пустынь преобладают биюр-гуновые (Anabasis salsa), чернобоялычевые, белоземельнополынные, саксауловые (Haloxylon aphyllum, Н. persicum), псаммофитнокустарниковые сообщества. В южных пустынях господствуют кемрудополынные (Artemisia kemrudica), диффузополынные (A. diffusa), тетыровые (Salsola gemmascens), саксауловые сообщества.

Ранее при диагностике южных пустынь (Прозоровский, Малеев, 1947; Родин, Рубцов, 1956) особое внимание уделялось характеристике синузий эфемеров и эфемероидов. Работы последних лет показали, что эфемеры и эфемероиды принимают большое участие не только в сообществах южных пустынь, но и в сообществах северных и средних пустынь на песчаных, супесчаных и маломощных щебнистых почвах. На обилие эфемеров влияют климатические условия года, поэтому как диагностический признак подзонального типа южных пустынь мы их не используем.

Легенда к карте построена по регионально-типологическому принципу и имеет иерархическую структуру. Она включает 36 номеров. Подзаголовки I порядка соответствуют подзональным типам пустынной растительности — средние и южные пустыни. Северные пустыни на Мангышлаке отсутствуют. Подзаголовки II порядка отражают растительность местообитаний с различным механическим составом почв, т. е. эдафические варианты, и растительность на солончаковатых почвах и солонцах — гидрогалофитные варианты. В каждом подзональном типе пустынь выделено пять типов эдафических вариантов и один тип гидрогалофитного варианта. Пелитофитные варианты развиты на глинистых и суглинистых почвах, гемипсаммофитные — на супесчаных, гемипетро-фитные — на щебнистых суглинистых и супесчаных почвах, петрофитные — на малоразвитых щебнистых почвах, псаммофитные — на песчаных почвах и песках. Среди этих типов эдафических вариантов в зависимости от степени засоления почв различаются гемигало-, гало- и гипергалофитные. Эти характеристики в общий текст легенды не включены, как было сделано нами ранее в легенде к карте растительности плато Устюрт (Сафронова, Востокова, 1982), а указаны дополнительно в таблице.

Зональные типы и эдафические варианты пустынных сообществ Мангышлака

Эдафические варианты Гидрогалофитные варианты

"Зональные типы Типы засоления н н е< о н О ~ а = гемипсаммофитные гемипетро-фитные петрофитные псаммофитные

Средние пустыни

Комплексы, серии и совокупности серий с доминированием белоземельно-молынных (Artemisia terrae-'ilbae) и биюргуновых (Anabasis salsa) сообществ Гемигало- 1 5 9, 10 13-15 20а, б

фитные Галофитные Гипергалофитные 2, 3 4 6-8 11, 12 16-19 -23 24

Южные пустыни

Комплексы, серии и со- Гемиг.шо- 28 34, 35

вокупности серии с доминированием кемрудополын-ных (Artemisia kemrudica) и -гетыровых (Salsola gemmas-.:eas) сообществ фитные Галофитные Гипергалофитные 25-27 29-32 33 36

Сложность растительного покрова Мангышлака, неоднородность его пространственной структуры, обусловленная неоднородностью рельефа и пестротой почвенного покрова, отражается в легенде благодаря широкому использованию в качестве картируемых единиц территориальных категорий — комплексов, серий, совокупностей серий, экологических рядов. Указанные термины употреб--ляются в понимании, принятом в Лаборатории географии и картографии растительности ВИН АН СССР и изложенном в работах ее сотрудников (Рачков-ская, 1963; Исаченко, 1967, 1969; Грибова, Исаченко, 1972; Карамышева, Рачковская, 1975). Комплексы сообществ характерны для пелитофитных, геми-псаммофитных и гемипетрофитных вариантов растительности на равнинах; серии — для петрофитной растительности низкогорий, сопок, увалов; совокуп-

ности серий — для псаммофитных вариантов на песках; экологические ряды характеризуют гидрогалофитную растительность солончаков.

В названиях комплексов на первое место мы ставим сообщества, преобладающие по площади над остальными компонентами комплекса. В названии серии указывается принадлежность доминирующих сообществ к той или иной формации, а также перечисляются основные типы сообществ или комплексы, приуроченные к определенным экотопам, например серия с доминированием лерхополынных сообществ (13):1 терескеново (или кустарниково)-злаково-по-лынные (Artemisia lerchiana, A. terrae-albae, Stipa caspia, Agropyron fragile, Ceratoides papposa, Convolvulus fruticosus) на каменистых почвах с выходами пород на вершинах; осочково-злаково-лерхополынные (Artemisia lerchiana, Stipa caspia, Agropyron fragile, Carex physodes) на малоразвитых щебнистых почвах на склонах; комплекс кеуреково-белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae,, Salsola orientalis) и биюргуновых (Anabasis salsa) сообществ на шлейфах. Такая категория как совокупности серий, используемая при картировании песков, состоит из двух серий: серии на полузакрепленных и на закрепленных песках.

Растительный покров ряда контуров на полуостровах Бузачи и Тюб-Кара-ган, в горах Каратау, на равнинах к югу pi юго-востоку от хребта Восточный Каратау представляет собой сочетание различных типов сообществ, комплексов, серий, совокупностей серий, однако такая категория, как «сочетания», в легенде не применяется. На карте сочетания показываются с помощью внемасштаб-ных знаков (знак от номера), по своему содержанию соответствующих определенным номерам легенды. Например, на п-ове Бузачи белоземельнополынные со злаками пустынные сообщества (5), комплекс биюргуновых, биюргуново-кеу-рековых, итсигеково-кеуреково-белоземельнополынных сообществ (8), осочково-злаково-лерхополынные сообщества (20а) часто сочетаются с гидрогалофитной растительностью солончаков (24); знак от № 24 дополняет содержание контуров всех вышеуказанных картируемых единиц.

Пространства с однородным покровом на Мангышлаке встречаются крайне редко, поэтому в легенде почти не используются типологические классификационные единицы. Однородная растительность пелитофитных гипергалофит-ных (4) и псаммофитных (20а, б) вариантов показана на карте экологически близкими типами сообществ в пределах одной формации.

Своеобразие растительного покрова Мангышлака подчеркивается употреблением также внемасштабных дополнительных знаков (1'—9'), с помощью которых изображены различного рода кустарниковые сообщества, такыры, солончаки, лишенные растительности, и др. Ниже помещаем легенду к карте.

средние пустыни , ;

Комплексы, серии и совокупности серий с доминированием белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae) и биюргуновых (Anabasis salsa) сообществ J

Пелитофитные

1. Комплекс белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae) п биюргуновых (Anabasis salsa) сообществ.

2. Комплекс биюргуновых (А. salsa) п белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae) сообществ.

3. Комплекс биюргуновых (Anabasis salsa), кеуреково-биюргуновых (A. salsa, Salsola orientalis) и кеуреково-белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae, Salsola orientalis) сообществ.

4. Биюргуновые (Anabasis salsa), итсигеково-биюргуновые (A. salsa, A. aphylla), кеуреково-биюргуновые (A. salsa, Salsola orientalis) сообщества.

Г е м и и с а м м о ф и т н ы е

5. Белоземельнополынные (Artemisia terrae-albae) с участием злаков (Agropyron fragile, Stipa caspia), белоземельнополынные с Anabasis aphylla, белоземельнополынные с Salsola orientalis сообщества.

6. Комплекс итсигеково-полынных (Artemisia terrae-albae, A. gurganica, Anabasis aphylla) •и гурганскополынных (Artemisia gurganica) сообществ.

1 Здесь и далее номера в скобках соответствуют номерам легенды.

7. Комплекс итсигеково-кеуреково-белоземельнополынных (Л. terrae-albae, Salsola orientalis, Anabasis aphylla), итсигеково-гурганскополынных (Artemisia gurganica, Л nabasis aphylla) и биюргуновых (Л. sa/sa) сообществ.

8. Комплекс биюргуновых (Л. salsa), биюргуново-кеурековых (Salsola orientalis, Anabasis salsa) и итсигеково-кеуреково-белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae, Salsola orientalis, Anabasis aphylla) сообществ.

Гемипетрофитные

9. Комплекс эфемероидно-злаково-полынных (Artemisia lerchiana, Л. terrae-albae, Síi^a sa-reptana, Agropyron fragile, Catabrosella humilis, .Poa bulbosa) и белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae) с aphylla сообществ.

10. Комплекс эфемероидно-злаково-полынных (Artemisia lerchiana, Л. terrae-albae, Л. gurganica, iSíipa caspia, Agropyron fragile, Poa bulbosa, Catabrosella humilis) и итсигеково-гурганскополынных (Artemisia gurganica, Anabasis aphylla) сообществ.

11. Комплекс биюргуновых (Л. salsa), биюргуново-кеурековых (Salsola orientalis, Anabasis salsa), кеуреково-белоземельнополынных (Лг/ет/5га terrae-albae, Salsola orientalis), ежовни-ковых ^nabasis brachiata) сообществ.

12. Комплекс тасбиюргуновых (Nanophyton erinaceum), биюргуновых (Л nabasis salsa) и белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae) сообществ.

Петрофитные

13. Серия с доминированием лерхополынных (Л. lerchiana) сообществ: терескеново(или кустарниково)-злаково-полынные (Л. lerchiana, Л. terrae-albae, Síipa caspia, Л^горг/год fragile, Ceratoides papposa, Convolvulus fruticosus) на каменистых почвах с выходами пород на вершинах; осочково-злаково-лерхополынные (Artemisia lerchiana, caspia, Agropyron fragile, Carex physodes) на малоразвитых щебнистых почвах на склонах; комплекс кеуреково-белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae, Salsola orientalis) и биюргуновых (Л nabasis sa/sa) сообществ на шлейфах.

14. Серия с доминированием полынных (Artemisia lerchiana, Л. terrae-albae) сообществ: ежовниковые (Л nabasis brachiata), эфемероидно-кустарниковые (Convolvulus fruticosus, Ora-toides papposa, Salsola arbuscula, Atraphaxis replicata, Caragana grandiflora, Rhamnus sinte-nisii, Catabrosella humilis) на каменистых почвах с выходами пород на вершинах; эфеме-роидно-злаково-терескеново-полынные (Лг^етша lerchiana, Л. terrae-albae, Ceratoides papposa, Agropyron fragile, Stipa sareptana, S. caspia, Catabrosella humilis, Poa bulbosa), эфеме-роидно-житняково-полынные (Artemisia lerchiana, Л. terrae-albae, Agropyron fragile, Poa bulbosa, Catabrosella humilis) на малоразвитых щебнистых почвах на склонах; комплекс эфе-мероидно-жптняково-белоземельнополынных ^rícmisia terrae-albae, Agropyron fragilet Poa bulbosa, Catabrosella humilis), белоземельнополынно-тасбиюргуновых (Nanophyton erinaceum, Artemisia terrae-albae) и тасбиюргуновых (Nanophyton erinaceum) сообществ на шлейфах.

15. Серия с доминированием белоземельнополынных (Лг^ешша terrae-albae) сообществ: ежовниковые (Лnabasis brachiata), белоземельнополынно-ежовниковые (Л. brachiata, Artemisia terrae-albae), ежовниково-кустарниковые (Salsola arbuscula, Convolvulus fruticosusT Ceratoides papposa, Anabasis brachiata) на каменистых почвах на вершинах; злаково-кустар-никово-бело земельно полынные (i4ríemisia terrae-albae, Salsola arbuscula, Ceratoides papposar Agropyron fragile, Stipa caspia), кеуреково-белоземельнополынные (Artemisia terrae-albaeT Salsola orientalis) на малоразвитых щебнистых почвах на склонах; комплекс тасбиюргуновых (Nanophyton erinaceum), белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae) и биюргуновых (Л nabasis salsa) сообществ на шлейфах.

16. Серия с доминированием полынных (Artemisia gurganica, A. terrae-albae) сообществ: вьюнково-злаково-полынные (Л. gurganica, Achnatherum caragana, Stipa caspia, Convolvulus fruticosus), кустарниковые (С. fruticosus, Caragana grandiflora, Atraphaxis replicataf Salsola arbuscula); ежовниковые (Anabasis brachiata) на каменистых и каменисто-щебнистых почвах на вершинах и склонах; злаково-полынные (Artemisia gurganica, Л. terrae-albaeу Stipa caspia, Agropyron fragile) на малоразвитых щебнистых почвах на склонах; комплекс эфемероидно-полынных (Artemisia gurganica, A. terrae-albae, Catabrosella humilis, Poa bulbosa) и полынно-тасбиюргуновых (Nanophyton erinaceum, Artemisia gurganica, A. terrae-albae) сообществ на шлейфах.

17. Серия с доминированием саксаульчиковых (Arthrophytum lehmannianum) сообществ: саксаульчиково-кустарниковые (Ceratoides papposa, Convolvulus-fruticosus, Arthrophytum lehmannianum) на каменистых почвах на вершинах; белоземельнополынно-саксаульчико-вые (Л. lehmannianum, Artemisia terrae-albae) на малоразвитых щебнистых почвах на склонах; комплекс саксаульчиково-белоземельнополынных (Л. terrae-albae, Arthrophytum lehmannianum) и биюргуновых (Anabasis salsa) сообществ на шлейфах.

18. Серия с доминированием чернобоялычевых (Salsola arbusculiformis) сообществ: мятликово-злаково-полынно-кустарниковые (Atraphaxis replicata, Caragana grandiflora, Convolvulus fruticosus, Artemisia gurganica, Achnatherum caragana, Stipa caspia, Agropyron fragile, Poa bulbosa), ковыльно-кустарниково-полынные (Artemisia gurganica, Atraphaxis replicata, Convolvulus fruticosus, Stipa caucasica, S. caspia) на каменистых почвах на вершинах; мятликово-злаково-полынно-чернобоялычевые (Salsola arbusculiformis, Artemisia gurganica, A. terrae-albae, Stipa caspia, Agropyron fragile, Poa bulbosa) на каменисто-щебнистых почвах на склонах; комплекс кеуреково-белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae, Salsola orienta-

lis), биюргуново-тасбиюргуновых (Nanophyton erinaceum, Anabasis salsa) п тасбиюргуновых (Nanophyton erinaceum) сообществ на шлейфах.

19. Серия с доминированием тасбиюргуновых (N. erinaceum) сообществ: ежовниковые (Anabasis brachiata), кустарниковые (Convolvulus fruticosus, Caragana grandiflora, Salsola arbus-cula, Rhamnus sintenisii, Atraphaxis replicato), кустарниково-полынные (Artemisia gurga-nica, A. terrae-albae) на каменистых почвах с выходами пород на вершинах; тасбиюргуново-злаково-полынные (A. terrae-albae, A. gurganica, Stipa caspia, Agropyron fragile, Nanophyton erinaceum), эфемеропдно-полынно-тасбиюргуновые (TV. erinaceum, Artemisia terrae-albae, Catabrosella humilis, Poa bulbosa) на маломсшвых щебнистых почвах на склонах; комплекс тасбиюргуново-злакоЕО-белоземельнополыввых (Artemisia terrae-albae, Agropyron fragile, Stipa caspia, Nanophyton erinaceum), тасбиюргувоЕО-белоземельнополыгных (Artemisia terrae-albae, Nanophyton erinaceum) и тасбиюргуновых (N. erinaceum) сообществ на шлейфах.

Псаммофитные

20. Осочково-злаково-лерхополынные (Artemisia lerchiana, Agropyron fragile, Stipa caspia, Carex physodes) сообщества: a — без участия кустарников; б — с участием кустарников (Atraphaxis replicata, Convolvulus fruticosus, Salsola arbuscula).

21. Совокупность серий: серии полынно-псаммсфитнокустарниковых (из видов Calligonumr Astragalus ammodendron, Artemisia santolina, A. tschernivieana) сообществ на полузакрепленных песках и серии осочково-злаково-терескеново (или кустарниково)-полынных (A. lerchiana, А. terrae-albae, Agropyron fragile, Stipa caspia, Ceratoides papposa, Atraphaxis replicata, Carex physodes) сообществ на закрепленных песках.

22. Совокупность серий: серии полынно-псаммофитнокустарниковых с участием саксаула (виды Calligonum, Astragalus ammodendron, Salsola arbuscula, Atraphaxis replicata, Artemisia santolina, A. kelleri, Haloxylon aphyllum) сообществ на полузакреплеввых песках и серии осочково-белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae, Carex physodes) сообществ на закрепленных песках.

23. Совокупность серий: серии осочково-полынно-саксауловых (Haloxylon persicum, H. aphyllum, Artemisia terrae-albae, A. santolina, A. kelleri, Carex physodes) сообществ на полузакрепленных песках и серии осочково-белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae, Carex physodes) сообществ на закрепленных песках.

Гидрогалофптные2

24. Экологический ряд сообществ: солеросовых (Salicornia europcea) — сарсазановых (На-locnemum strobilaceum) — однолетнесолянковых (виды Suaeda, Climacoptera) — ажрекогых (виды Aeluropus) — поташниковых (Kalidium foliatum, К. caspicum) — кокпековых (Atriplex сапа) — биюргуновых (Anabasis salsa).

ЮЖНЫЕ ПУСТЫНИ

[Комплексы, серии и совокупности серий с доминированием кемрудополынных (Artemisia kemrudica) и тетыровых (Salsola gemmascens) сообществ

Пелитофитные

25. Комплекс кеуреково-кемрудополынных (Artemisia kemrudica, Salsola orientalis), биюргуновых (Anabasis salsa) и курчавково-кемрудополыввых (Artemisia kemrudica, Atraphaxis replicata) сообществ.

26. Комплекс биюргуновых (Anabasis salsa), тетыроЕо-биюргуновых (A. salsa, Salsola gemmascens), тетырово-кемрудополынных (Artemisia Kemrudica, Salsola gemmascens) и кемрудог.о-лынных (Artemisia kemrudica) сообществ.

27. Комплекс кеуреково-биюргуново-тетыровых (Salsola gemmascens, Anabasis salsa, Sahola orientalis), тетырово-кемрудополыввых (Artemisia kemrudica, Salsola gemmascens) и кеуре-ково-кемрудополынных (Artemisia kemrudica, Salsola orientalis) сообществ.

Гемипсаммофитные

28. Кемрудополынные (Artemisia kemrudica) сообщества.

Гемипетрофитные

29. Комплекс тасбкюргуноЕЫх (Nanophyton erinaceum), тасбиюрг>Н0Е0-:кемруд0Е0;:ывБых (Artemisia kemrudica, Nanophyton erinaceum) и кемрудополынных (Artemisia kemrudica) сообществ.

30. Комплекс многолетнесолявкоЕО-кемрудополыввых (A. kemrudica, Anabasis salsa, Nanophyton erinaceum, Salsola gemmascens, S. orientalis), тгсбиюрг^ЕОЕС-тетыроБС-кемрудополын-ных (Artemisia kemrudica, Salsola gemmascens, Nanophyton erinaceum), тасбвюргуноЕС-

2 ГЙдрогалофитная растительность и закономерности ее распространения в пределах пустынной области изучаются Н. И. Никольской (1984), в данной легенде ею сформулированы №№ 24 и 36.

бшоргуновых (Anabasis salsa, Nanophyton erinaceum), ежовниково-кемрудополынных (Artemisia kemrudica, Anabasis brachiata), ежовниковых (A. brachiata) сообществ.

31. Комплекс кемрудополыяно-тетыровых (Salsola gemmascens, Artemisia kemrudica), биюргу-ново-тетыровых (Salsola gemmascens, Anabasis salsa), многолетнесолянково-кемрудополын-ных (Artemisia kemrudica, Salsola gemmascens, S. arbuscula, S. orientalis, Anabasis salsa), многолетнесолянковых, ежовниковых (A. brachiata) сообществ.

32. Комплекс тетыровых (Salsola gemmascens), кеуреково-кемрудополынных (Artemisia kemrudica, Salsola orientalis) с S. arbuscula, тетырово-ежовниковых (Anabasis brachiata^ Salsola gemmascens), кемрудополынно-ежовниковых (Anabasis brachiata, Artemisia kemrudica), ежовниковых (Anabasis brachiata) с tíaloxylon aphyllum сообществ.

Петрофитные

33. Серия с доминированием многолетнесолянковых (Salsola gemmascens, S. orientalis, Anabasis brachiata, A. salsa, Nanophyton erinaceum) сообществ: кустарниковые (Atraphaxis repli-cata, Convolvulus fruticosus, Salsola arbuscula, Rhamnus sintenisii), многолетнесолянковые (Salsola gemmascens, S. orientalis, Anabasis brachiata, A. salsa, Nanophyton erinaceum), тас-бнюргуновые (N. erinaceum), ежовннковые (Anabasis brachiata) на каменистых почвах на вершинах; многолетнесолянковые (Salsola gemmascens, Anabasis salsa, Salsola orientalis), кеирудополынные (Artemisia kemrudica) с Salsola arbuscula на малоразвитых щебнистых почвах на склонах; комплекс биюргуново-тетыровых (S. gemmascens, Anabasis salsa), кеуреково-тетыровых (Salsola gemmascens, S. orientalis) и тетыровых (S. gemmascens) сообществ на шлейфах.

П с а м м о ф и т н ы e

34. Осочково-злаково-кустарниково-полынные (Artemisia terrae-albae, A. kemrudica, Атто-dendron conollyi, Salsola arbuscula, Stipa caspia, Carex physodes) сообщества.

35. Совокупность серий: серии осочково-саксаулово-псаммофитнокустарниковых (Salsola arbuscula, Ammodendron conollyi, Haloxylon persicum, Carex physodes) сообществ на полузакрепленных песках и серии осочково-кеуреково-кустарниково-полынных (Artemisia terrae-albae, A. kemrudica, Atraphaxis replicata, Salsola arbuscula, S. orientalis, Carex physodes) сообществ на закрепленных песках.

Гидрогалофитные

36. Экологический ряд сообществ: солерэсозых (Salicomia europaea) — сарсазановых (Haloc-петит strobilaceum) — однэлетнзеолянковых (виды Climacoptera, Suaeda, Salsola) — по-ташниковых (Kalidium caspicum) — карабараковых (Halostachys caspica) — реомюриевых (Reaumuria fruticosa) — тетыровых (Salsola gemmascens) сообществ, с участием в сообществах Haloxylon aphyllum.

Дополнительные внемасштабные знаки

V. Разнообразные кусгарнякозые (Atraphaxis replicata, Convolvulus fruticosus, Salsola arbuscula, Rhamnus sintenisii, Ceratoides papposa, Caragana grandiflora) и полынные (Artemisia terrae-albae в средних пустынях и A. kemrudica в южных пустынях) сообщества на обрывистых склонах (чинках). 2'. Ежовниковые (Anabasis brachiata), биюргуновыз (Anabasis salsa), кокпековые (Atriplex сапа), кермеково-бзлоземельнэполынные (Artemisia terrae-albae, Limonium suffruticosum), часто с участием видов Kalidium, кустарниковые (Atraphaxis replicata, Caragana grandiflora, Convolvulus fruticosus) сообщества на выходах мелов. 3'. Кустарниковые (Atraphaxis replicata, Convolvulus fruticosus, Salsola arbuscula, Ceratoides papposa, Rhamnus sintenisii), кногда с участием Caragana grandiflora, ежовниковые (Anabasis brachiata) сообщества на эродированных вершинах и белоземельнополынные (Artemisia terrae-albae) сообщества на склонах плоских увалов. 4'. Кустарниковые (Salsola arbuscula, Convolvulus fruticosus, Atraphaxis replicata), ежовниковые (Anabasis brachiata) сообщества на эродированных вершинах и тетырово-биюргуновые (Anabasis salsa, Salsola gemmascens), кемрудополынные (Artemisia kemrudica) сообщества на склонах плоских увалов. 5'. Ежовниковые (Anabasis brachiata) группировки на бозынгенах.

6'. Курчавково-белоземельнэполынные (Artemisia terrae-albae, Atraphaxis replicata), ко-выльно-белоземельнополынныэ (Artemisia terrae-albae, Stipa caspia) сообщества по западинам.

7'. Сообщества Artemisia gurganica на такырах и солонцах.

8'. Курчавковые (Atraphaxis replicata), биюргуновые (Anabasis salsa), ежозниковые (A. brachiata) сообщества на такырах и такыры, лишенные растительности.

. Полынные (Artemisia halophila), ажрекозые (Aeluropus littoralis), кермековые (Limonium suffruticosum), бескильницевые (Puccinellia distans) сообщества на приморских ракушечни-ковых песках.

Согласно геоботаническому районированию территория Мангышлака лежит в пределах двух провинций (Северотуранской и Южнотуранской) Ирано-Ту-ранской подобласти Афро-Азиатской пустынной области (Прозоровский, Малеев, 1947; Лавренко, 1965). Граница между средними и южными пустынями

на Мангышлаке совпадает с границей между указанными провинциями. На представленной нами карте (рис. 2) эта граница пересекает Централ ьно-Мангышлак-ское плато севернее впадин Каунды и Басгурлы (севернее 43° с. ш.). Она примерно совпадает с границей, проведенной на карте геоботанического районирования СССР (Геоботаническое районирование СССР, 1947), но проходит значительно севернее границы между северотуранскими и южнотуранскимп типами пустынь на «Геоботанической карте СССР» (1954).

Средние пустыни с господством белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae) и биюргуновых (Anabasis salsa) сообществ и территориальных единиц с их участием распространены на большей части Мангышлака. Они представлены также б )льшим разнообразием эдафических вариантов, чем южные: геми-псаммофитных вариантов в средних пустынях четыре, в южных — один; петро-фитных вариантов в средних — семь, в южных — один; псаммофитных вариантов соответственно четыре и два (см. таблицу).

В средних пустынях на суглинках (пелитофитные варианты) развиты комплексы белоземельнополынных и биюргуновых сообществ (1—3). При усилении засоленности почв происходит изменение горизонтальной структуры покрова, наблюдается иное соотношение тех же элементов комплекса, на что мы уже обращали внимание при исследовании плато Устюрт (Сафронова, Востокова, 1982). На Мангышлаке на более засоленных грунтах в комплексах доминируют биюр-гуновые сообщзства, белоземельнополынные занимают меньшие площади и обычно приурочены к отрицательным формам рельефа (2). Пелитофитный гипер-галофитный вариант представлен экологически близкими типами некомплексных биюргуновых сообществ на меловых, такыровидных почвах п такырах (4).

Однородные пустынные сообщества белоземельнополынной формации (геми-псаммофитный гемигалофитный вариант) (5) распространены на равнинах с почвами легкого механического состава на п-ове Бузачи и на Центрально-Мангыш-лакском плато к востоку от впадины Карагие. В их составе обычно участвуют злаки Agropyron fragile, Stipa caspia, из которых более обилен первый; редко и в небольшом количестве встречается пустынно-степной ковыль S. sareptana. Иногда злаки отсутствуют, обилен Anabasis aphylla или Salsola orientalis. На засоленных супесчаных почвах растительный покров комплексный. Своеобразной чертой гвхмипсаммофитных галофитных вариантов является участие в комплексах полынных сообществ из Artemisia gurganica на солонцах (6, 7). Они характерны для равнин между Каспийским морем и системой впадины Карагие, на п-ове Бузачи и равнин к югу от хребта Восточный Каратау. Необходимо отметить, что некоторые сообщества, участвующие в комплексах пелито-фитных и гемипсаммофитных галофитных вариантов, близки по составу, например сообщества с Salsola orientalis (3, 8).

Гемипетрофитные варианты в полосе средних пустынь представлены четырьмя типами комплексов (9—12). Сообщества с господством Nanophyton eri-пасеит на засоленных почвах п-ова Тюб-Караган и Центрально-Мангышлак-ского плато образуют комплекс с биюргуновыми и белоземельнополынными сообществами (12). На юге Центрально-Мангышлакского плато в растительном покрове большую роль играет ежовник (Anabasis brachiata), образующий самостоятельные сообщества или выступающий содоминантом в биюргуновых и белоземельнополынных сообществах (11). На супесчаных подстилаемых галечниками равнинах между Каспийским морем и системой впадины Карагие эфе-мероидно-злаково-полынные (Artemisia lerchiana, A. terrae-albae, Stipa caspia, Agropyron fragile, Poa bulbosa, Catabrosella humilis) пустынные сообщества образуют комплексы с итсигеково-гурганскополынными сообществами по западинам (10). Севернее на легкосуглинистых и супесчаных равнинах п-ова Тюб-Караган в подобных эфемероидно-злаково-полынных сообществах обилен Stipa sareptana, а второй элемент комплекса составляют белоземельнополынные с итсигеком сообщества (9).

Artemisia lerchiana и Stipa sareptana — представители растительности более северных пустынь. Сообщества с обилием S. sareptana и других злаков появляются на выходах коренных пород, что позволило ряду исследователей сделать заключение о наличии вертикальной поясности в горном Мангышлаке (Геоботаническая карта СССР, 1954; Кисыков, 1955; Казахстан, 1969). Однако рас-

простравение Artemisia lerchiana и обилие злаков (Stipa sareptana, S. caspia, Agropyron fragile) в сообществах на Мангышлаке всегда связаны не с изменением высоты местности над уровнем моря, а либо с легкими почвами, либо с выходами пород определенного механического состава (песчаников), поэтому их появление мы рассматриваем как отражение определенных эдафических условий, а не как явление вертикальной поясности.

В горном Мангышлаке мы выделили семь типов петрофитных вариантов (13— 19), каждый из которых представлен своей серией сообществ. Их характерной особенностью является обязательное участие кустарниковых сообществ и почти повсеместное распространение ежовниковых группировок, связанных с каменистыми почвами, выходами пород; в сообществах на малоразвитых щебнистых почвах присутствуют злаки Stipa caspia и Agropyron fragile; существенную роль в составе сообществ играют эфемероиды (Роа bulbosa, Catabrosella humilis, Carex physodes). В составе комплексов на шлейфах (кроме номеров 13 и 17) отмечены тасбиюргуновые сообщества. На невысоких увалах, сложенных песчаниками, окружающих хребты Западный и.Восточный Каратау, растительный покров представлен серией сообществ с доминированием лерхополынных (13). Наряду со злаками (Stipa caspia, Agropyron fragile) в сообществах данной серии обилен эфемероид Carex physodes. На каменистых почвах в этих сообществах представлены два вида кустарников: Ceratoidespapposa, Convolvulus fruticosus, из которых более обилен первый.

На увалах, сложенных песчаниками и известняками, на п-ове Тюб-Караган,. в западной части хребта Северный Актау, на куэстах к северу от хребта Восточный Каратау и на его платообразной вершине распространена серия сообществ с доминированием полынников из Artemisia lerchiana и A. terrae-albae (14). Хорошо развита синузия эфемероидов из Роа bulbosa и Catabrosella humilis; в ряде сообществ кроме Agropyron fragile и Stipa caspia участвует S. sareptana. Кустарниковые сообщества на каменистых почвах разнообразны по видовом^ составу. Они образованы Convolvulus fruticosus, Ceratoides papposa, Salsola arbus-cula, Atraphaxis replicata, Caragana grandiflora, в небольшом количестве всегда присутствует Rhamnus sintenisii.

В составе серии с доминированием белоземельнополынных (Artemisia terrae-albae) сообществ (15) на известняках восточной части хребта Северный Актау очень характерны сообщества с господством или значительным участием ежов-ника (Anabasis brachiata). На малоразвитых щебнистых почвах содоминантом иногда выступает Salsola orientalis. Среди кустарников доминирует S. arbuscula обильны Ceratoides papposa, Convolvulus fruticosus.

Своеобразие следующей серии (16) заключается в широком распространении эндемичного для Мангышлака вида Artemisia gurganica. В растительном покрове хребтов Западный и Восточный Каратау, Каратаушик на засоленных песчаниках доминируют полынные (A. gurganica и A. terrae-albae) сообщества с участием кустарников, главным образом Convolvulus fruticosus. Обилен петрофит Achna-therum caragana.

Представляет интерес наличие в растительном покрове Мангышлака в верховьях гидрографической системы Карагие и к юго-востоку от песков Бостанкум саксаульчиковых (Arthrophytum lehmannianum) сообществ (17). приуроченных к засоленным песчаникам. A. lehmannianum имеет довольно ограниченный ареал: западная часть песчаной пустыни Каракумы, пески Муюн-, Кызылкум (Определитель. . 1972). На Мангышлаке находится западный предел его распространения.

Сообщества из Salsola arbusculiformis широко распространены в пустынной области в полосе северных и особенно средних пустынь. На Мангышлаке S. arbusculiformis встречается редко. Здесь проходит западная граница ареала этого вида. Только в центральной части хребта Северный Актау и на внешней гряде хребта Восточный Каратау на засоленных песчаниках и известняках мы выделяем серию с доминированием чернобоялычевых сообществ (18).

Сообщества из Nanophyton erinaceum играют большую роль в растительном покрове горного Мангышлака. Они не только участвуют в комплексах на шлейфах, входящих в состав почти всех петрофитных серий сообществ, но являются основным элементом одной из серий (19), развитой на засоленных песчаниках^

«сланцах, известняках хребта Западный Каратау, на куэстах между Западным и Восточным Каратау и на п-ове Тюб-Караган.

Большие площади в полосе средних пустынь занимают песчаные массивы и равнины с песчаными почвами. Лерхополынные однородные пустынные сообщества с обилием злаков (Agropyron fragile, Stipa caspia) и эфемероида Carex physodes (20a) характерны для растительного покрова холмистых и волнистых песчаных равнин на п-ове Бузачи. На равнинах, примыкающих к барханным пескам (на п-ове Бузачи и юго-восточнее хребта Восточный Каратау), в лерхо-полынных сообществах обильны кустарники Atraphaxis replicata, Convolvulus fruticosus, Salsola arbuscula (206).

Растительный покров барханных песчаных массивов, сосредоточенных в основном к юго-востоку от хребта Восточный Каратау, нами картируется как три совокупности серий. В массивах Бостанкум, Сенгиркум, в небольших массивах на западе Мангышлака к полузакрепленным пескам приурочены сообщества серии псаммофильных кустарников из видов Calligonum, Astragalus ammodendron с участием псаммофильных полыней Artemisia santolina, А. tschernieviana; встречаются сообщества кияка (Leymus racemosus), селина (Stipagrostis pennata) — последние два вида являются пионерами зарастания песков. На закрепленных песках формируется серия полынных (Artemisia lerchiana, А. terrae-albae) сообществ с участием злаков (Agropyron fragile, Stipa caspia), эфемероидной осочки Carex physodes и кустарников Ceratoides papposa, Atraphaxis replicata (21). В массиве Тюесу, в северной части песков во впадине Карынжарык, расположенных юго-восточнее, на полузакрепленных песках Artemisia tschernieviana замещается A. kelleri, наряду с псаммофильными кустарниками очень характерен саксаул (Haloxylon persicum, Н. aphyllum); на закрепленных песках Artemisia lerchiana здесь отсутствует, господствует A. terrae-albae (22, 23).

Полоса южных пустынь с доминированием кемрудополынных (A. kemrudica) и тетыровых (Salsola gemmascens) сообществ занимает южную часть Центрально-Мангышлакского плато, Кендирли-Каясанское плато и южную часть впадины Карынжарык. Ее площадь составляет примерно одну треть от общей площади картируемого района. По характеру рельефа эта территория значительно однообразнее полосы средних пустынь — здесь отсутствуют низкогорья, меньшие площади занимают песчаные массивы и супесчаные равнины. В связи с этим в полосе южных пустынь менее широко представлено разнообразие растительности, обусловленное эдафическими и геоморфологическими условиями.

Растительный покров характеризуется разреженностью и большой неоднородностью. Anabasis salsa продолжает играть большую роль, но при движении на юг чаще выступает как содоминант. Возрастает значение Salsola orientalis, который в средних пустынях Мангышлака приурочен только к супесчаным и меловым почвам. Неоднородность покрова увеличивается распространением многочисленных ежовниковых группировок на бозынгенах, кустарниковых сообществ на невысоких увалах, кустарниковых и полынных сообществ на зарастающих такырах, а также наличием такыров, лишенных растительности. На карте подобные сообщества показаны дополнительными внемасштабными знаками (3'. 4', 5', 8').

На больших пространствах распространены пелитофитные комплексы сообществ. На границе со средними пустынями на юге Центрально-Мангышлакского плато и на западе Кендирли-Каясанского плато кеуреково-кемрудополынные сообщества образуют комплекс с биюргуновыми и курчавково-кемрудополын-ными (25). Последние приурочены к западинам, и в их составе почти всегда принимает участие Stipa caspia. К югу от впадины Каунды в комплексах доминируют биюргунникп (26), роль тетыра невелика. К югу от впадины Басгурлы соотношение биюогуна и тетыра изменяется: биюргун является содоминантом в тетыровых сообществах (27), а господствует только на зарастающих такырах.

Гемипетрофптные комплексы, как и пелитофитные, занимают большие площади главным образом в южной и восточной частях этой полосы. Для них характерна многочисленность компонентов, а также полидоминантность сообществ: обычно отмечается три и более содоминирующпх вида. В состав геми-петрофитных комплексов постоянно входят ежовниковые сообщества, харак-

терны многолетнесолянковые сообщества, иногда обилен тасбиюргун, нередко участвуют кустарники Salsola arbuscula или Haloxylon aphyllum (29—32).

Кемрудоиолынные некомплексные пустыни на супесчаных почвах (28) на Мангышлаке встречаются редко. Мы выделили всего один контур на юго-западной оконечности Кендирли-Каясанского плато.

В полосе южных пустынь петрофитный вариант представлен одной серией с доминированием многолетнесолянковых сообществ (33). Состав сообществ серии близок к составу сообществ в гемипетрофитных комплексах, но изменяется соотношение занятых ими площадей. Здесь господствуют многолетнесолянковые, ежовниковые и с участием ежовника сообщества, появляются кустарниковые (Salsola arbuscula, Atraphaxis replicata, Convolvulus fruticosus, Rhamnus sintenisii) сообщества.

Растительность песчаного массива Карынжарык (в его южной части) мы картируем как одну совокупность серий. На полузакрепленных песках распространены сообщества саксаулово-псаммофитнокустарниковой серии с участием псаммофилов Stipagrostis karelinii, Artemisia santolina, Ferula assa-foetida; на закрепленных песках — сообщества осочково-кеуреково-кустарниково-полын-ные (Artemisia terrae-albae, A. kemrudica, Atraphaxis replicata, Salsola arbuscula, S. orientalis, Carex physodes) (35). Местами псаммофитная растительность чередуется с осочково-ежовниковыми, осочково-тетыровыми и черносаксауловыми сообществами на гипсоносных почвах. Небольшие песчаные массивы с осочково-злаково-кустарниково-полынным (Artemisia terrae-albae, A. kemrudica) покровом встречаются на приморских равнинах (34).

Гидрогалофитная растительность средних и южных пустынь Мангышлака в значительной степени сходна (24 и 36). Отличия состоят в том, что в экологических рядах в средних пустынях участвуют кокпековые (Atriplex сапа) и ажре-ковые (виды Aeluropus) сообщества, а в южных появляются сообщества Halo-stachys caspica, Reaumuria fruticosa, Salsola gemmascens, в которых в небольшом обилии, но постоянно участвует Haloxylon aphyllum.

На представленной карте растительности нам удалось детальнее, чем на ранее опубликованных картах, показать растительный покров Мангышлака, выявить его своеобразные черты. На карте хорошо отражаются закономерности растительного покрова: распространение двух подзональных типов пустынь (средних и южных), разнообразие эдафических вариантов растительности, неоднородность горизонтальной структуры растительного покрова, отмечена роль отдельных видов в структуре покрова, из которых Salsola arbusculiformis, Arthrophytum lehmannianum находятся у западной границы своих ареалов, a Artemisia gurga-nica является эндемом Мангышлака.

ЛИТЕРАТУРА

ж*

Агеева Н. Т. Растительность полуострова Мангышлак и перспективы ее освоения. — Учен. зап. Казах, ун-та им. С. М. Кирова, 1955, т. 17, с. 3—22. — Агеева Н. Т., X у-дайбергенов Э. Б. Серополынники полуострова Мангышлак. — Изв. АН КазССР, 4962, вып. 1 (13). Сер. ботаники и почвоведения, с. 83—88. — Белов А. В. Приншшы и методы составления среднемасштабной карты растительности Северного Прибайкалья с использованием аэрокосмических материалов. — В кн.: Геоботаническое картографирование 1984. JI., 1984, с. 9—20. — Борнеман Б. А., Спиридонов М. Д. Очерк почв и растительности полуостровов Мангышлак и Бузачи. — Материалы Комис. экспед. исследований, JI., 1929, вып. 12, с. 1—60. — Викторов С. В. Связи растительности с лнтоло-гическнми условиями в песках Тюе-су (равнинный Мангышлак). — Изв. Всесоюз. геогр. о-ва, 1980, т. 112, вып. 4, с. 347—350. — Виноградов Б. В. Основные вопросы картирования пустынной растительности с использованием материалов аэросъемки. — В кн.: Принципы и методы геоботанического картографирования. М.; JI., 1962, с. 215—222. — Виноградов Б. В. Мелкомасштабное геоботаническое районирование и картирование по космическим изображениям Земли. — В кн.: Геоботаническое картографирование 1970. JI., 1971, с. 3—19. — Востокова Е. А. Особенности дешифрирования современной растительности пустынь на космических фотоснимках. — Изв. Всесоюз. геогр. о-ва, 1984, т. 116, вып. 5, с. 457—467. — Вышивкин Д. Д. Геохимические ландшафты полуострова Мангышлак. — В кн.: Вопросы индикационной геоботаники. М., 1960, с. 61—72. — Вышивкин Д. Д. Связь растительности с мощностью элювиально-делювиальных отложений на плато Устюрт и на равнинном Мангышлаке. — Тр. Моск. о-ва испытателей природы, 1964, т. 8, с. 149—153. — Геоботаническая карта СССР. М. 1 : 4 000 000. М., 1954. — Геоботаническое районирование СССР. М.; JI., 1947. 152 с. — Г о р я и-н о в а И. Н., Мяло Е. Г., Н и к и т е н к о Н. П. Использование космических снимков

для составления мелкомасштабных экологических карт растительности. — В кн.: Геоботаническое картографирование 1983. JI., 1983, с. 25—36. — Грибова С. А., Исаченко Т. И. Картирование растительности в съемочных масштабах. — В кн.: Полевая геоботаника. JI., 1972, т. 4, с. 137—330. — Джамалбеков Е. У. Природные условия. — В кн.: Почвы Мангышлака. Алма-Ата, 1974, с. 6—22. — Доленко Г. И. Краткое описание ландшафтных районов западного Усть-Урта и равнинного Мангышлака. — Материалы Комис. экспед. исследований, Л., 1930, вып. 26, с. 1—70. — Дурасов А. М., Соколов С. И. Гурьевская область (характеристика почв). — Тр. Ин-та почвоведения АН КазССР, 1960, т. 10, с. 73—87. — Исаченко Т. И. О картографировании серийных и микропоясных рядов в долинах и озерных котловинах (на примере р. Шарасун и оз. Большой Чандант Читинской области юго-восточного Забайкалья). — В кн.: Геоботаническое картографирование 1967. JI., 1967, с. 42—52. — Исаченко Т. И. Сложение растительного покрова и картографирование. — В кн.: Геоботаническое картографирование 1969. Л., 1969, с. 20—32. — Казахстан. М., 1969. 482 с. — К а р а м ы ш е в а 3. В., Рачков ск а я Е. И. Карта растительности степной части Казахского мелкосопочника. М. 1 : 1 500 000. М., 1975. — Карта почвенно-ботаническпх районов Усть-Урта и полуострова Мангышлак. — Материалы Комис. экспед. исследований, 1930, вып. 25, вклейка.— К и с ы к о в У. К. Материалы к флоре горного Мангышлака. — Тр. Ин-та ботаники АН КазССР, 1955, т. 1, с. 84—117. — Л а в р е н к о Е. М. Провинциальное разделение Центральноазиатской и Ирано-Туранской подобластей Афро-Азиатской пустынной области. — Ботан. журн., 1965, т. 50, № 1, с. 3—15. — Никольская Н. И. Растительность солончаков на «Карте растительности СССР» м. 1:4 000 000 для вузов.— В кн.: Геоботаническое картографирование 1984. Л., 1984, с. 20—25. — Определитель растений Средней Азии. Ташкент, 1972, т. 3, 267 с. — П е л ь т H.H. Краткая характеристика пастбищ Западной и Северной Туркмении. — В кн.: Вопросы освоения земель Средней Азии. М., 1955, вып. 4, с. 3—72. — Пельт Н. Н., Родин Л. Е. Карта пастбищ западной Туркмении, прилегающих частей Узбекистана и Казахстана. — В кн.: Вопросы освоения земель Средней Азии. М., 1955, вып. 4, с. 73—83. — Почвенная карта Казахской ССР. М. 1 : 2 500 000. М., 1976. — Прозоровский А. В. Полупустыни и пустыни СССР. — В кн.: Растительность СССР. М.; Л., 1940, т. 2, с. 207—480. — Прозоровский А. В., Малеев В. П. Азиатская пустынная область. — В кн.: Геоботаническое районирование СССР. М.; Л., 1947, с. 111—146. — Рачковская Е. И. Типы комплексов растительного покрова сухой степи Центрального Казахстана и их классификация. — Тр. Ботан. ин-та АН СССР. Сер. 3. Геоботаника, 1963, вып. 15, с. 159—173. — Родин Л. Е., Рубцов Н. И. Полукустарничковые полынные и солянковые пустыни. — В кн.: Растительный покров СССР. М.; Л., 1956, с. 731—828. — Романович В. В. Растительные ресурсы полуострова Мангышлак и использование их для озеленения. — Тр. ботан. садов АН КазССР, 1969, т. 10, с. 48—56. — Русанов Ф. Н. Очерк растительности западного Усть-Урта и равнинного Мангышлака. — Материалы Комис. экспед. исследований, 1930, вып. 26, с. 70—124. —Сафронова И. Н., Востокова Е. А. Карта растительности плато Устюрт. — В кн.: Геоботаническое картографирование 1982. Л., 1982, с. 28—40. — Ф а из о в К. Ш. Почвы Гурьевской области. Алма-Ата, 1970. 350 с. — Федорович Б. А. Равнины и низкогорья Турана. — В кн.: Геоморфологическое районирование. М.; Л., 1947, с. 91—103.

Агеева Н. Т. Растительность полуострова Мангышлак и перспективы се освоения // Учен. зап. Казах, ун-та им. С. М. Кирова, 1955, т. 17, с. 3-22.

Агеева Н. Т., Худайбергенов Э. Б. Серополынники полуострова Мангышлак // Изв. АН КазССР, 1962, вып. 1 (13). Сер. ботаники и почвоведения, с. 83-88.

Белов А. В. Принципы и методы составления среднемасштабной карты растительности Северного Прибайкалья с использованием аэрокосмических материалов // Геоботаническое картографирование 1984. Л, 1984, с. 9-20. https://doi.org/10.31111/цсоЬоПпар/1984.9

Борнеман Б. А., СпиридоновМ. Д. Очерк почв и растительности полуостровов Мангышлак и Бузачи // Материалы Комис. экспед. исследований, Л., 1929, вып. 12, с. 1-60.

Викторов С. В. Связи растительности с диалогическими условиями в песках Тюе-су (равнинный Мангышлак) // Изв. Всесоюз. геогр. о-ва, 1980, т. 112, вып. 4, с. 347-350.

Виноградов Б. В. Основные вопросы картирования пустынной растительности с использованием материалов аэросъемки // Принципы и методы геоботанического картографирования. М.; Л., 1962, с. 215-222.

Виноградов Б. В. Мелкомасштабное геоботаническое районирование и картирование по космическим изображениям Земли // Геоботаническое картографирование 1970. Л., 1971, с. 3-19. https://doi.Org/10.31111/аеоЬоШар/1970.3

Востокова Е. А. Особенности дешифрирования современной растительности пустынь на космических фотоснимках // Изв. Всесоюз. геогр. о-ва, 1984, т. 116, вып. 5, с. 457-467.

Вышивкин Д. Д. Геохимические ландшафты полуострова Мангышлак // Вопросы индикационной геоботаники. М., 1960, с. 61-72.

Вышивкин Д. Д. Связь растительности с мощностью элювиально-делювиальных отложений на плато Устюрт и на равнинном Мангышлаке // Тр. Моск. о-ва испытателей природы, 1964, т. 8, с. 149-153.

Геоботаническая карта СССР. М. 1 : 4 000 000. М., 1954.

Геоботаническое районирование СССР. М.; Л., 1947. 152 с.

Горяинова И. Н, Мяло Е. Г., Никитенко Н. П. Использование космических снимков для составления мелкомасштабных экологических карт растительности // Геоботаническое картографирование 1983. Л., 1983, с. 25-36. https://doi.org/10.3111 ШеоЪоШар/1983.25

Грибова С. А., Исаченко Т. И. Картирование растительности в съемочных масштабах // Полевая геоботаника. Л., 1972, т. 4, с. 137-330.

Джамалбеков Е. У. Природные условия // Почвы Мангышлака. Алма-Ата, 1974, с. 6-22.

Доленко Г. И. Краткое описание ландшафтных районов западного Усть-Урта и равнинного Мангышлака // Материалы Комис. экспед. исследований, Л., 1930, вып. 26, с. 1-70.

Дурасов А. М., Соколов С. И. Гурьевская область (характеристика почв) // Тр. Ин-та почвоведения АН КазССР, 1960, т. 10, с. 73-87.

Исаченко Т. И. О картографировании серийных и микропоясных рядов в долинах и озерных котловинах (на примере р. Шарасун и оз. Большой Чандант Читинской области юго-восточного Забайкалья) // Геоботаническое картографирование 1967. Л., 1967, с. 4252. https://doi.org/10.3111ЩеоЬоШар/1967.42

Исаченко Т. И. Сложение растительного покрова и картографирование // Геоботаническое картографирование 1969. Л., 1969, с. 20-33. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1969.20

Карамышева 3. В., Рачковская Е. И. Карта растительности степной части Казахского мелкосопочника. М. 1 : 1 500 000. М., 1975.

Карта почвенно-ботанических районов Усть-Урта и полуострова Мангышлак // Материалы Комис. экспед. исследований, 1930, вып. 25, вклейка.

Кисыков У. К. Материалы к флоре горного Мангышлака // Тр. Ин-та ботаники АН КазССР, 1955, т. 1, с. 84-117.

Лавренко Е. М. Провинциальное разделение Центральноазиатской и Ирано-Туранской подобластей Афро-Азиатской пустынной области // Ботан. журн., 1965, т. 50, № 1, с. 3-15.

Никольская Н. И. Растительность солончаков на «Карте растительности СССР» м. 1 : 4 000 000 для вузов // Геоботаническое картографирование 1984. Л., 1984, с. 20-25. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1984.20

Определитель растений Средней Азии. Ташкент, 1972, т. 3, 267 с.

Пельт Н. Н. Краткая характеристика пастбищ Западной и Северной Туркмении // Вопросы освоения земель Средней Азии. М., 1955, вып. 4, с. 3-72.

Пельт Н. Н., Родин Л. Е. Карта пастбищ западной Туркмении, прилегающих частей Узбекистана и Казахстана // Вопросы освоения земель Средней Азии. М., 1955, вып. 4, с. 73-83.

Почвенная карта Казахской ССР. М. 1 : 2 500 000. М., 1976.

Прозоровский А. В. Полупустыни и пустыни СССР // Растительность СССР. М.; Л., 1940, т. 2, с. 207-480.

Прозоровский А. В., Малеев В. П. Азиатская пустынная область // Геоботаническое районирование СССР. М.; Л., 1947, с. 111-146.

Рачковская Е. И. Типы комплексов растительного покрова сухой степи Центрального Казахстана и их классификация // Тр. Ботан. ин-та АН СССР. Сер. 3. Геоботаника, 1963, вып. 15, с. 159173.

Родин Л. Е., Рубцов Н. И. Полукустарничковые полынные и солянковые пустыни // Растительный покров СССР. М.; Л., 1956, с. 731-828.

Романович В. В. Растительные ресурсы полуострова Мангышлак и использование их для озеленения // Тр. ботан. садов АН КазССР, 1969, т. 10, с. 48-56.

Русанов Ф. Н. Очерк растительности западного Усть-Урта и равнинного Мангышлака // Материалы Комис. экспед. исследований, 1930, вып. 26, с. 70-124.

Сафронова И. Н, Востокова Е. А. Карта растительности плато Устюрт // Геоботаническое картографирование 1982. Л., 1982, с. 28-40. https://doi.org/10.31111/асоЬоПпар/1982.28

Фаизов К. Ш. Почвы Гурьевской области. Алма-Ата, 1970. 350 с.

Федорович Б. А. Равнины и низкогорья Турана // Геоморфологическое районирование. М.; Л., 1947, с. 91-103.