CC BY
20
А.В. Скиперских
КАРНАВАЛЬНАЯ ЛЕГИТИМНОСТЬ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: НОВЫЕ ПЛАТЬЯ ГУБЕРНАТОРОВ
Аннотация
В данной статье рассматривается проблема концептуализации новой формы легитимности, связывающей региональную политическую элиту современной России и общество. Автор определяет складывающийся дизайн отношений российских губернаторов и общества как карнавальную легитимность, предполагающую, во многом, искусственный характер и зависящую от многочисленных маскировок и праздничных манифестаций. Легитимность регионального лидера начинает зависеть от того, насколько он способен создавать праздничное настроение в вверенном ему субъекте РФ. На ряже примеров автор показывает, как справляются с этим как местные губернаторы, так и губернаторы - «варяги». Автор считает, что у карнавального жанра политической легитимации существует достаточно много рисков, способных сделать губернатора заложником собственной позиции. С одной стороны, сам жанр требует постоянного раскрепощения и демократизации. С другой стороны, в подобных условиях требуется достаточное количество усилий, чтобы не раскачать ситуацию и не способствовать наращиванию «внизу» негативного потенциала и усталости от бесконечного праздника, который, зачастую предлагается жителям субъектов РФ вместо реальных, планомерных усилий по улучшению их экономических свобод. Автор показывает, какую роль в подобных процессах занимает и Кремль, периодически дозирующий политическое творчество на местах и объёмы карнавализации. Вместе с тем, попытка диалога с обществом в карнавальном жанре может обещать губернатору новые шансы легитимации и раскрывать перед ним новые горизонты об-
A. Skiperskikh
CARNIVAL LEGITIMACY IN MODERN RUSSIA: NEW GOVERNORS DRESSES
Abstract
This article examines the problem of conceptualizing a new form of legitimacy linking the regional political elite of modern Russia and society. The author defines the emerging design of relations between Russian governors and society as a carnival legitimacy, which presupposes, in many respects, an artificial nature and depends on numerous disguises and festive manifestations. The legitimacy of a regional leader (governor) begins to depend on how much he is able to create a festive mood in the subject of the Russian Federation entrusted to him. With a number of examples, the author shows how both local governors and governors -"varangians" cope with this. The author believes that the carnival genre of political legitimation has a lot of risks that can make the governor hostage to his own position. On the one hand, the genre itself requires constant liberation and democratization. On the other hand, in such conditions, a sufficient amount of effort is required so as not to shake the situation and not contribute to the buildup of negative potential and fatigue from the endless holiday, which is often offered to residents of the RF subjects instead of real, systematic efforts to improve their economic freedoms. The author shows what role the Kremlin also plays in such processes, periodically dosing local political creativity and the volume of carnival. At the same time, an attempt at dialogue with society in the carnival genre may promise the governor new chances of legitimation and open up new horizons of public support for him in the face of a de facto shortage of real deeds. Carnival shows governors many opportinities. The author makes an attempt to deter-
щественной поддержки в условиях фактического дефицита реальных дел. Автор делает попытку определения сходства и различия практик карнавальной легитимации на примере субъектов РФ, делая акцент на наиболее популярных формах карнавала, периодически актуализирующихся в тех или иных регионах.
Ключевые слова:
власть, губернаторы, карнавал, карнавальная легитимность, легитимация, политический процесс, регион.
Развитие политического процесса в России в условиях быстро меняющейся реальности несёт в себе целую массу рисков. И власть, и общество становятся заложниками постоянного изменения «правил игры», фиксирующих быстро меняющуюся политическую конъюнктуру. Отчётливо заметная подобная динамика в региональной политике, когда российские губернаторы зачастую оказываются между молотом и наковальней. Губернаторы сдерживаются многочисленными показателями, статистиками и разнарядками «сверху», равно, как и необходимостью обеспечивать стабильное управление на местах. Гнев со стороны Кремля крайне нежелателен, ведь он может означать быстрое и неизбежное выпадение провинившегося политика из федерального пасьянса. В этом можно увидеть историческую обусловленность, потому как в России страх верховной власти всегда имел «бесчисленные «расширения» [1, с. 62]. Наряду со страхом попасть в немилость Кремлю существует ещё и проблема утрачивания общественного доверия, когда губернатор создаёт вокруг своей деятельности много негатива. Но что в этой ситуации делать тем политикам, для которых собственный стиль является важной составляющей политического управления? Приходится ли в условиях накапливающихся рисков снижать планку и выбирать наиболее удобную маскировку?
Риски для политического класса кажутся вполне очевидными. В условиях нестабильности нужно обеспечивать максимальную эффективность. Зачастую, эффективность вместе с праздничными реляциями может выглядывать из статистики, изобретаемой самой властью, причём на представляемую региональной властью статистику с недоумением смотрит население субъекта. Куда более серьёзные проблемы могут обнаруживаться в случае, если общественные настроения измеряются относительно незави-
mine the similarities and differences in the practices of carnival legitimation using the example of the subjects of the Russian Federation, focusing on the most popular forms of carnival, which are periodically updated in certain regions.
Key words:
power, governors, carnival, carnival legitimacy, legitimation, political process, region.
симым аудитом. В таком случае обнаруживается серьёзный разрыв между статистиками - официальной и неофициальной. Победные, оптимистические картинки быстро омрачаются другими данными, которые показывает независимая экспертиза.
В складывающейся реальности правящий класс вынужден постоянно балансировать политическими практиками, для чего ему приходится изобретать оригинальный язык говорения, ведь обычные голоса легко утопают в сумбурном карнавальном шуме, в ситуации информационного переизбытка. Оригинальность на местах где-то приветствуется и «сверху», если она не раздражает общество, если она не свидетельствует об отклоняющемся поведении. В таком случае, правящий класс, а, в нашем случае, представители губернаторского корпуса, несколько снижают авторитарный градус генеральной линии власти. Глядя на нынешних российских губернаторов, возникает ощущение, что некоторые из них всё-таки пытаются увеличить собственную узнаваемость, для чего им приходится регулярно присутствовать в информационном пространстве как своих субъектов РФ, так и всей России. В таком случае мы будем говорить о карнавальной легитимности, которую вполне умышленно может конструировать вокруг себя губернатор.
Отсюда, нам могут быть интересны проявления отклоняющегося поведения российских губернаторов и глав муниципальных образований. Резонансные фразы, поступки, ситуации - всё то, что несколько выпадает из образа лояльных исполнителей воли Кремля, неукоснительно следующих в фарватере его политики в регионах, а, наоборот, свидетельствует о некоей автономности, об ощущении себя хозяевами земли и властителями умов -всё это становится предметом нашего рассмотрения.
Наряду с постоянным подчёркиванием собственной самостоятельности и «поигрыванием мускулами», зачастую демонстрируемыми российским правящим классом на местах, тем не менее, складывается ощущение, что им не удаётся избежать участи акторов, включённых в игру более высокого порядка, где за них определяется режиссура действа и определяются роли. За весьма однообразным, и, на первый взгляд, демократичным потоком карнавала, могут обнаруживаться вполне конкретные управленческие механики. Таким образом, наблюдаемые кейсы являются лишь незначительной частью «ширмы видимого разнообразия и изобилия» [4, с. 172]. Методологической рамкой, позволяющей схватить диспозиции окружающего политической ситуации, для нас выступала теория спектакля Ги Дебора
и карнавальный хронотоп Михаила Бахтина [3]. Подобный режим, в принципе, может устраивать субъектов политического процесса, прекрасно вписывающих в ситуацию играизации. Как отмечают С. Кравченко и В. Романов, понимание специфики играизации позволяет акторам моделировать специальные программы коммуникации, что «на выходе» обеспечивает «эффективное взаимодействие друг с другом и управление конкретным ходом жизнедеятельности в условиях увеличения неопределённости и институциональных рисков» [8, с. 8].
Подобное установление вполне вписывается в политическую рамку, потому как политика изначально может пониматься как игра.
Политическая легитимность: новое конструирование
Проблема существующей диспозиции кремль-регионы не может быть измерена классической рамкой легитимности. Отношение губернатора с гарантом становится исчерпывающей коммуникацией, в то время, как общественная воля выводится за скобки договорённостей в высоких коридорах. Личная преданность, принадлежность к конкретной финансово-промышленной группе или факт окончания школы губернаторов становятся куда более убедительными каналами инкорпорации, нежели другие пути инкорпорации, актуальные вначале 1990-х гг. Инкорпорация «сверху» вытесняет низовые практики входа во власть посредством относительно демократических выборов.
Безусловно, сегодня каждый сюжет с назначением того или иного губернатора можно подогнать под классические типологии легитимности, но, всё-таки, следует признать, что классические нарративы романтизируют саму форму легитимности, её благородное содержание. И всё-таки классики писали о другом. Скажем, Карл Ясперс, сравнивая легитимность с кудесником, «беспрестанно создающему необходимый порядок с помощью доверия», и в свою очередь, опирающегося на законность и «испытывающего страх перед народом» [16, с. 172]. Испытывают ли сегодня страх перед жителями того или иного субъекта РФ российские губернаторы, или он (этот страх) вытесняется страхом перед своим непосредственным работодателем -Президентом РФ? Наверняка, губернаторы, участвуя в карнавальной реальности, понимают реальную цену новой «искренности» - фантастических процентов, полученных на собственных выборах. Становится ли законность, без которой не может существовать легитимности, ключевым установлением
для представителей нового правящего класса? Является ли веским, твёрдым губернаторское слово? Не забирается ли оно назад, не передёргивается ли многочисленными пресс-секретарями, придворными интерпретаторами и лояльными интеллектуалами? Губернатор, свидетельствуя о проводимой политике, должен обращаться как будто к населению субъекта, но, в то же время, допускать, что он говорит для тех, кто является источником легитимности самого В. Путина, к мнению которого постоянно апеллирует сам российский президент. В региональной политике возникает прекрасная полифо-ничность - многоголосье, совокупность позиций и взглядов на реальность, о чём некогда говорил М. Бахтин. В некоторых субъектах РФ губернатору всё-таки следует прислушиваться и к коллективному голосу народа, мобилизующегося по каким-то принципиальным вопросам. В частности, такая реальность сложилась в Екатеринбурге в период протестов против строительства храма в городском сквере. Вообще, процесс принятия решений начинает коррелировать с данным многоголосьем, что зачастую, создаёт эффект неуверенности губернатора, его неспособности чётко и последовательно сопроводить политическую реальность адекватными комментариями.
Зачастую, губернаторы, теряясь в конфликтной реальности запаздывают с комментариями, уступая инициативу другим ньюсмейкерам и интерпретаторам. В принципе, это в каком-то смысле вписывается в логику карнавала, где практически каждый имеет право говорить с властью «на равных». Правда, с другой стороны, в такой ситуации утрачивается монополия власти на истину, что, так тщательно выстраивается политикой всех последних лет. Слово власти не является сегодня «вырубленным топором», дабы оно не отзывалось и не объяснялось бы всякий раз по-новому губернаторской пресс-службой. На региональном уровне российской политике сегодня предостаточно примеров, когда неловко оброненное слово губернатором моментально вызывает скандал, неприятный резонанс, используется против власти оппозиционными акторами - формальной и неформальной оппозицией, равно, как и бросает тень на непосредственного работодателя губернаторов - российского президента.
Политика как карнавал: региональное измерение
В предыдущих исследованиях мы уже говорили о новых измерениях эффективности региональной и муниципальной политики, всё чаще сводящихся к череде эффектных картинок, отправленных с места события в раз-
личные мессенджеры. Прежде, чем «схватить» необходимые картинки и отметить своим присутствием событие, нужно произвести их, создав причудливую комбинацию гармонии и видимого благополучия. В новой, информационной реальности, «хлеб» виртуализируется, а интерес к «зрелищу», наоборот, всячески подогревается. Холодильник начинает проигрывать телевизору, получившему контроль над умами избирателей» [13, с. 172].
Управленческие способности глав регионов по многом перепроверяются способностью делать эффектные картинки, создающих иллюзию движения, непрерывного событийного ряда. По сути дела, здесь мы имеем дело с определённой формой карнавала. В каждом субъекте РФ сегодня проходят фестивали исторической реконструкции и уличных театров, событийные гастрономические мероприятия - ярмарки и импровизированные застолья. Спортивные мероприятия также являются сами по себе карнавалом, где от губернатора, подчас, могут ожидаться как вполне себе ритуальные действия (открытие соревнований, символический первый удар по мячу и т.д.), равно, как и эффектные апелляции к аудитории на стадионах [7].
Для губернатора подобные действа могут являться той вожделенной картинкой, с помощью которой можно подпитать энергией свою легитимность. Представители региональной элиты и сам губернатор всегда являются VIP-персонами на фестивалях уровня муниципалитетов, где для народа организуется угощение и традиционные забавы. У данных мероприятий всегда есть конкретный локус проведения, своя логика развития сюжета, сценарный ряд, свои герои. М. Бахтин отмечал, что такие герои адресуют связь «с театральными подмостками, с площадной зрелищной маской» [2, с. 172]. Региональный политический класс не может не включаться в подобный спектакль, становясь его неотъемлемой частью. Присутствие губернатора в центре региональной повестки как раз и предполагает его место в центре импровизированной сцены, стоя на которой они пытаются поддерживать карнавальный драйв. К таким случаям можно отнести кейсы появления на публике бывшего губернатора Липецкой области Олега Королёва, или бывшего Главы Марий Эл Л. Маркелова. Последний, кстати, с импровизированной сцены в момент открытия сельского ФАПа, недовольный приёмом местных жителей, пригрозил им раскопать дорогу, по которой приехал к ним. Разумеется, после появления резонанса вокруг этого обещания всё было быстро списано на манеру л. Маркелова шутить [5]. Губернаторские эскапады стоит рассматривать в дискурсе избирательных кампаний - некоторое
время они будут муссироваться в региональном, а то и в федеральном информационном пространстве, сигнализируя Кремлю о том, что жизнь в субъекте, при всей её идилличности может сопровождаться какими-то локальными праздниками, где ключевой персоной выступает глава региона.
Карнавальность обязательно присутствует в открытии объектов инфраструктуры: школ, больниц ФАПов, парков, мостов и т.д. Разноцветные шарики, флажки, нарядные жители и музыка усиливают восприятие карнавально-сти. После торжественных мероприятий, зачастую, ситуация откатывается назад. «Стабильность отклеивается», но это уже не так волнует местную власть, как сам произведённый эффект. Карнавальность можно увидеть и в показных уборках территории, предшествующих приезду региональной власти в муниципальные районы. Создаётся присущая карнавалу реальность, специфический «корпоративный мир «равных», сконструированный в рамках иллюзорной действительности [17, с. 171].
Как и настоящий карнавал, политическое шоу предполагает активное использование бутафории, завес, ширм и маскировок, что в современной России можно часто увидеть в случае затенения проблемных мест. Так, известны многочисленные случаи, когда на ветхие здания натягивается ткань, имитирующая реальную стену. Подобные драпировки можно было увидеть в российских городах, принимавших Чемпионат мира по футболу 2018 года.
На наш взгляд, в карнавальной легитимности присутствует некая двоя-кость. С одной стороны, губернатор должен постоянно включаться в события, в протекающий карнавал, становясь его непосредственным участником. В таком случае, легитимность накапливается за счёт карнавала, за счёт «опрощения» губернатора, его близости к толпе. В таком случае маскировки приходятся по вкусу ликующей толпе, а если у некоторых её участников и есть сомнения, то они перекрываются всеобщей радостью. Вспомним, как в советской комедии Э. Рязанова «Карнавальная ночь» (1956) появление директора клуба Огурцова на празднике воспринималось как появление его маски, что порождало панибратское, игровое, и даже пренебрежительное восприятие. Явление маски непопулярного чиновника на новогоднем вечере было достаточно эффектно.
С другой стороны, карнавальная легитимность выглядит наигранной, дутой, сконструированной исключительно в формате праздника, в его логике. Это существенно понижает восприятия реальной эффективности губернатора, и вызывает вопросы к политикам, призванным решать текущие про-
блемы и заниматься стратегическим планированием развития региона и повышениям благосостояния его жителей.
Карнавальный жанр: политически риски и возможности
Проблема политической легитимации для современных российских губернаторов, так или иначе, подталкивает их к периодическим манифестациям карнавального действа с собственным участием. Голос власти, утопающий в других голосах, в тотальном, спектакулярном шуме, периодически редуцируются. Как уже отмечалось выше, это позволяет власти, так или иначе, постоянно поддерживать себя в новостном топе и представляться в различных масках, что может быть интересно обществу.
Губернаторы эпатируют общество нестандартной одеждой. Карнавальный жанр как раз предполагает появление в толпе в необычном наряде. Новые губернаторские платья, как правило, вызывают восхищение многочисленного окружения, и, в то же время, вызывают недоумения массы. Вспомним, как в андерсеновской сказке «Новое платье короля» легитимность монарха была разоблачена наивной, детской репликой. Можно быть уверенным, что такие голоса из толпы сегодня раздаются постоянно. Вот только им не дано пока отменить сам карнавальный жанр.
Губернатор не представляется в статике. Время губернаторов ельцинского призыва - тучных и массивных хозяйственников уже давно прошло, и сегодня нам предстоит в значительной степени мобильный и спортивный тип, пытающийся вовлечь региональный истеблишмент, а вместе с ним, и общество, в карнавальный дискурс. Тут и там периодически губернаторы участвуют в пробежках и спортивных соревнованиях, пытаются пропагандировать новые виды спорта. Народные виды спорта могут заменяться более модными и пафосными. Легитимность губернаторов расширяется за счёт демонстрации неожиданных музыкальных способностей, что не замедляют представлять аудитории региональные официальные медиа. В частности, музыкального, исполнительского. Так, Глава Липецкой области И. Артамонов периодически играет для липчан на саксофоне в сопровождении оркестра, а красноярский губернатор А. Усс иногда поёт под гитару песни В. Высоцкого.
Нередко губернаторы оказываются гостями на всевозможных телевизионных шоу, прекрасно понимая всё ещё устойчивое влияние телевидения на общественные умы. Довольно популярным является гастрономический жанр. В частности, в «Телевизионной кухне», выходящей по каналу «Россия
24» губернатор Омской области А. Бурков готовил сёмгу с кабачком. Блюдо было посвящено наступающему Дню 8 Марта. За разговором с ведущим в блюдо выяснилось, что губернатор не так часто готовит. В результате в блюдо забыли добавить зелень. Потом оказалось, что у блюда нет названия [6]. Гастрономические пристрастия губернаторов расширяются и до бло-госферы. Так, недавно липецкий губернатор И. Артамонов приготовил щучьи котлеты в гостях у одного липецкого блогера. Карнавальности самой ситуации с щучьими котлетами придаёт случай с выловленной самим И. Артамоновым щукой в период нереста и оплатой штрафа. Перед этим для аудитории последовало оправдание, что период запрета на вылов щуки разнится в зависимости от региона [9].
Глава Удмуртии А. Бречалов присутствовал на открытии «Недели Удмуртской республики» в Москве, где вместе с брендовыми «Бурановскими бабушками» представлял достоинства удмуртской кухни. При этом официальный сайт Республики Удмуртия сообщает, что «гости смогли попробовать традиционные блюда: удмуртский перепеч с луком и яйцом, с калиной. Та-бани Калмеза из гречишной муки с грибами и укропом, толокном, квашеной капустой и рыжиковым маслом, ассорти из копчёного лося, колбасы из дичи, а также удмуртских сыров» [3]. К удмуртскому колориту кухни и национальной одежды притягивается и сам глава региона, эффектно позирующий для красивой новостной картинки. Нет сомнения, что подобные эксперименты со зрелищем сообщают губернатору необходимую легитимационную энергию.
Приведённые выше примеры показывают, как губернатор пытается играть настроениями общества, понимая, что постоянно существует запрос на картинку, на зрелище. Но данная игра происходит в карнавальных условиях, когда у каждого слова существует «свой корыстный и пристрастный собственник» [2, с. 212]. В итоге зрители расходятся с ощущением иллюзорности происходящего, ввергаясь в рутинизированную реальность. В результате, несмотря на эффектную картинку, у общества всё равно остаётся ощущение происходящего фарса, что М. Бахтин как теоретик жанра определил «лживым обличием слова» [2, с. 212]. К такой манере привыкают все субъекты политического процесса.
Карнавальность присутствует в показательных мероприятиях награждения, открытия каких-либо объектов, вручения ключей, новых автомобилей. Нужно понимать, что появление автомобилей сегодня в службах различных муниципалитетов, новых автобусов и троллейбусов всегда отмеча-
ются показательными мероприятиями. Эффектность картинки с вереницей новых автомобилей закрепляется и удачным фоном. Как правило, это происходит в центре городов, на центральной площади, на фоне региональной администрации, узнаваемых достопримечательностей. В российской практике есть примеры, когда карнавальность может быть избыточной. Скажем, врученные ключи водителям новых автобусов вовсе не означают, что на следующий день все сверкающие автобусы выйдут на городские линии. Разве это не оставит невольным зрителям осадок фарса всего происходившего на их глазах? Бывает, что участников мероприятий увлекает само действо и они, зачастую, теряют контроль над ролевыми функциями. Показателен кейс Главы Чувашии Михаила Игнатьева, заставившего сотрудника МЧС подпрыгивать за ключами от новой пожарной машины. В итоге - санкции последовали незамедлительно. Глава Чувашии был моментально исключён из «Единой России» и отправлен в отставку. Карнавальность присутствует и в последующих попытках оспорить увольнении в Верховном суде РФ [10]. Сложно представить, что в условиях сложившегося политического режима Верховный суд РФ сможет отменить решение В. Путина.
В значительной степени карнавальной, на наш взгляд, можно считать практику, когда губернатор позволяет себе достаточно резонансные высказывания, а спустя некоторое время, оправдывается за свои слова. Как уже отмечалось, для того, чтобы привлекать к себе внимание, губернатор зачастую «работает» на грани допустимого. В такой ситуации, понятно, что «задний ход» может быть продиктован расхождением декларируемого внутри региона с федеральной повесткой, зачастую, конфликтующий с локальными пространственными политиками. Кремль то реагирует на подобные карнавальные высказывания, то - нет. Видимо, причиной может являться степень резонансности события и характеристики социальной группы, почувствовавшей себя уязвлённой.
Тем самым, предвосхищая гнев «сверху», губернатору и его спичрайтерам, зачастую, приходится демонстрировать чудеса риторической эквилибристики для того, чтобы угодить Кремлю и успокоить напрягшуюся, раздражённую общественность. Такие примеры не являются редкими. Тут и там общество посылает наверх запрос по поводу того, скажем, почему губернатор не надевает маску в условиях им самим введённого обязательного масочного режима. Или почему в регионе открыты одни заведения общепита в то время как не работают другие. Губернатор оказывается в си-
туации, когда нужно постоянно реагировать на одинаковые факты, но, вместе с тем, принимать разные, подчас диаметральные решения. В российской губернаторской практике случаются примеры, когда за нецензурную лексику может быть уволен один чиновник администрации, в то время, как другой, допустивший подобные высказывания, может продолжать занимать свою должность.
Сигналов недовольства с каждым разом появляется всё больше, и, нужно признаться, региональные администрации постепенно вырабатывают иммунитет на подобные обращения, прекрасно понимая ограниченность их «взрывоопасного» потенциала для губернаторской легитимности.
Особенно недопустимыми и опрометчивыми для Кремля являются дерзости губернаторов-варягов, изначально не обладающим высоким доверием и добирающим чисто техническую легитимность самим фактом своего назначения в субъект РФ. Вместе с тем, каждому назначенному губернатору, наверняка, мечтается о расширении собственного влияния внутри региона, о постепенной персонификации позитивных изменений в нём. В таком случае, действительно, достаточное количество усилий региональной власти может уходить на создание зависимости губернаторской легитимности от визуального фактора. Каждому губернатору, наверняка, хочется предоставляться в своём регионе «симпатичным и обаятельным» политиком [12, с. 200].
Между «своими» и «чужими»
Общество в регионах постепенно дистанцируется от губернаторов в том смысле, что ощущение контролируемости главы региона «снизу», в условиях современного политического процесса уже утрачено. Предсказуемые кампании назначенцев «сверху» существенно понижают у общества восприятие самого себя, как действующей силы, с которой считаются. «Варяги», отмечающие своим присутствием многие российские регионы, несмотря на демонстрацию заинтересованности в судьбы вверенных им субъектов РФ, всё равно не могут вписаться в региональные истории, став частью длительное время складывающегося культурного и политического текста. Более того, им приходится преодолевать и сопротивление местных элит, потому как за назначением варяга обычно следует перетаскивание в регион многочисленных рекрутёров со всей территории РФ. Обществу, тем самым, подаётся новый сигнал о том, что оно не воспринимается, как более или менее серьёзный игрок и советчик. В глазах общества - губернатор представляется
обыкновенным чиновником. Вот почему отставки губернаторов в современной России по самым разным причинам обычно не вызывают ностальгии и переживания.
«Варягам» из губернаторского корпуса всегда противопоставляются «свои» или «местные» губернаторы, имеющие чёткие коннотации, как замечает О. Подвинцев, как «понятных и известных единиц сложившегося местного сообщества» [11, с. 120]. Вместе с тем, даже и те губернаторы, которые связываются с местными сообществами и многочисленными региональными историями, рано или поздно могут совершить трансформацию из «местных» - в «варяги», а по возвращению в субъект РФ, репутацию чьих-то преемников, которыми руководят влиятельные политические силы, сосредоточенные в федеральном центре. На наш взгляд, таковым может считаться кейс Пермского края, где В. Басаргина сменил московский чиновник с пермским происхождением М. Решетников, которого, в свою очередь, поменял пермский москвич Д. Махонин. В обоих случаях наблюдались проблемы легитимации через выборы, анонсированные обществу как конкурентные, но, на самом деле, чётко зарегламентированные, с дистанцированием от кампании реальных конкурентов из пермяков. В случае М. Решетникова таковым мог считаться К. Окунев, а в случае Д. Махонина - А. Репин. Нужно отметить, что в политическом процессе современной России допуск на выборы того или иного кандидата, является чётким сигналом его неконкурентности и «технического» выдвижения. Пермские кейсы показывают, как быстро из «своих» можно стать «чужими», равно, как и наоборот. И здесь мы можем отметить невольное или осмысленные попытки претендентов на губернаторское кресло участия в карнавальных историях, предполагающих многочисленные маскировки, стремление понравиться, подыграть друг другу и ключевым субъектам как федерального, так и регионального политического процесса.
В складывающейся реальности особняком могут считаться дальневосточные кейсы. В частности, следует вспомнить скандальные выборы в Приморье и Хабаровском крае, где общество понимало свою силу и пыталось максимально действовать вопреки ставленникам воле Кремля. Показательна ситуация и в Хабаровском крае в июле-августе 2020 г., где проходили многотысячные митинги в поддержку арестованного губернатора С. Фургала. Представители власти отмечали, что «людей не останавливает ни пандемия, ни угроза арестов и наказаний», а в самом Кремле сложилось мнение, что «в Хабаровске из-за митингов в поддержку Фургала сложилась «нестандартная
и эмоционально резонансная» ситуация» [15]. Карнавальный драйв всегда требует определённого продолжительности, и перспективы власти связываются с длительностью уличного действа. В своё время М. Фуко отмечал, что революционный драйв всегда имеет свою особенную драматургию [14, с. 1617]. Картинки с Дальнего Востока, распространявшиеся в интернете как раз и раскрывали нестандартную, во многом карнавальную реальность с многочисленными протестующими, улыбающимися, радостными, выходящими на улицы с шутливыми плакатами. Во время хабаровских протестов на улицах появлялся и «фургаломобиль» - микроавтобус, специально расписанный посланиями в поддержку С. Фургала. Невольно вспоминается жанр советских праздничных демонстраций, где вместе с колоннами трудящихся ехали задрапированные автомобили.
Вот именно поэтому митингующие не приняли и назначенного В. Путиным в регион М. Дегтярёва, который, видимо, не проникнувшись карнавальными принципами, не стал выходить к протестантам и даже отменил первую пресс-конференцию. По сути дела, мы снова сталкиваемся с карнавальной реальностью, с той лишь разницей, что её правила в меньшей степени предопределены, нежели в других, относительно контролируемых кейсах.
Концептуализация карнавальной легитимности происходит в условиях быстро изменяющейся политической реальности, моментальной смены повестки, диктуемой «сверху», из Москвы. Российские губернаторы, связанные сильной зависимостью от Кремля, вынуждены находиться в ситуации постоянной неопределённости. Карнавальный характер политической реальности отводит губернаторам незавидную роль внутри созданного действа. Данная роль двояка. С одной стороны, она предполагает участие в карнавале на вторых ролях (если речь идёт о федеральных политических процессах). С другой стороны, карнавал может быть создан и самим губернатором, имеющим возможность конструировать события в рамках вверенного ему региона. Вот только здесь нужно не ошибиться и не перебрать с остроумием и эпатажем. Относительно спокойное существования сегодня может обеспечивать себе лишь небольшой круг глав российских регионов, в который входят наиболее влиятельные и ресурсоспособные губернаторы. Остальным губернаторам приходится чаще окунаться в региональную рутину и добирать себе легитимность за счёт резонансной картинки. В сложившихся условиях региональная власть вынуждена постоянно менять режим своего функционирования, варьируя санкциями - от принуждения - до поощрения, а также забал-
тывая реальные проблемы красивыми и эффектными обещаниями. Нужно понимать, что карнавал не может продолжаться бесконечно, да и вне его рамок, соприкасаясь с суровой действительностью, общество может испытывать колоссальное отторжение от искусственного праздника, служащего утехой для ограниченного количества зрителей.
Литература
1. Анисимов Е. Демоны страха из Тайной канцелярии // Новое литературное обозрение. 2020. №2(162).
2. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. Москва: Художественная литература, 1975.
3. «Бурановские бабушки» и Александр Бречалов открыли «Неделю Удмуртской республики» в Москве. URL: http://www.udmurtru/about/info/news/?ELEMENT_ID=321855 (дата обращения 23.07.2020).
4. Дебор Г. Общество спектакля. Москва: Опустошитель, 2011.
5. Глава Марий Эл: «Шутил, буду шутить... Что, у нас уже шутить запрещено? Народ это любит...». URL: https://www.business-gazeta.ru/article/140688 (дата обращения 23.07.2020).
6. Губернатор Бурков рассказал, как приготовить «Мартовскую рыбу» URL: http://omskregion.info/news/78619-gubernator_burkov_rasskazal_kak_prigotovit_martovs/ (дата обращения 22.07.2020).
7. Кадырову на матче «Терека» с «Зенитом» не дадут в руки микрофон. URL: https://ria.ru/20130326/502050646.html (дата обращения 22.07.2020).
8. Кравченко С.А., Романов В.Л. Социология и вызовы современной социокультурной динамики // Социологические исследования. 2004. №8.
9. Липецкого губернатора уличили в незаконном вылове щуки. URL: https://ria.ru/20200225/1565158445.html (дата обращения 16.07.2020).
10. Михаил Игнатьев попросил вернуть доверие. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4357680 (дата обращения 16.07.2020).
11. Подвинцев О.Б. Губернаторы - «варяги»: тенденции сосуществования и взаимодействия с региональными элитами // Губернаторский корпус в условиях трансформации политической системы Российской Федерации. Пермь: ПНЦ УрО РАН, 2014.
12. Скиперских А.В. Персонифицированная легитимность // Свободная мысль. 2005. №8(1558).
13. Скиперских А.В. Хлеб и зрелище: практики легитимации власти // Бизнес и дизайн ревю. 2016. №3.
14. Фуко М. Восставать бесполезно? // Неприкосновенный запас. 2011. №5(79).
15. «Хабаровск своих не бросает!». В Хабаровске шестой день проходят стихийные шествия и митинги в поддержку Сергея Фургала. URL: https://www.znak.com/2020-07-
16/v_habarovske_shestoy_den_prohodyat_stihiynye_shestviya_i_mitingi_v_podder zhku_sergeya_furgala (дата обращения 16.07.2020).
16. Ясперс К. Смысл и назначение истории. Москва: Политиздат, 1991.
17. Ястребицкая А.Л. Западная Европа XI-XIII веков. Москва: Искусство,
1978.
References
1. Anisimov E. Demony strakha iz Tainoi kantselyarii // Novoe literaturnoe obozrenie. 2020. №2(162).
2. Bakhtin M. Voprosy literatury i estetiki. Moskva: Khudozhestvennaya literatura, 1975.
3. «Buranovskie babushki» i Aleksandr Brechalov otkryli «Nedelyu Udmurtskoi respubliki» v Moskve. URL: http://www.udmurt.ru/about/info/news/?ELEMENT_ID=321855 (data obrashcheniya 23.07.2020).
4. Debor G. Obshchestvo spektaklya. Mshchskva: Opustoshitel', 2011.
5. Glava Marii El: «Shutil, budu shutit'... Chto, u nas uzhe shutit' zapreshcheno? Narod eto lyubit...». URL: https://www.business-gazeta.ru/article/140688 (data obrashcheniya 23.07.2020).
6. Gubernator Burkov rasskazal, kak prigotovit' «Martovskuyu rybu» URL: http://omskregion.info/news/78619-
gubernator_burkov_rasskazal_kak_prigotovit_martovs/ (data obrashcheniya 22.07.2020).
7. Kadyrovu na matche «Tereka» s «Zenitom» ne dadut v ruki mikrofon. URL: https://ria.ru/20130326/502050646.html (data obrashcheniya 22.07.2020).
8. Kravchenko S.A., Romanov V.L. Sotsiologiya i vyzovy sovremennoi sotsiokul'turnoi dinamiki // Sotsiologicheskie issledovaniya. 2004. №8.
9. Lipetskogo gubernatora ulichili v nezakonnom vylove shchuki. URL: https://ria.ru/20200225/1565158445.html (data obrashcheniya 16.07.2020).
10. Mikhail Ignat'ev poprosil vernut' doverie. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4357680 (data obrashcheniya 16.07.2020).
11. Podvintsev O.B. Gubernatory - «varyagi»: tendentsii sosushchestvovaniya i vzaimodeistviya s regional'nymi elitami // Gubernatorskii korpus v usloviyakh transformatsii politicheskoi sistemy Rossiiskoi Federatsii. Perm': PNTs UrO RAN, 2014.
12. Skiperskikh A.V. Personifitsirovannaya legitimnost' // Svobodnaya mysl'. 2005. №8(1558).
13. Skiperskikh A.V. Khleb i zrelishche: praktiki legitimatsii vlasti // Biznes i dizain revyu. 2016. №3.
14. Fuko M. Vosstavat' bespolezno? // Neprikosnovennyi zapas. 2011. №5(79).
15. «Khabarovsk svoikh ne brosaet!». V Khabarovske shestoi den' prokhodyat stikhiinye shestviya i mitingi v podderzhku Sergeya Furgala. URL: https://www.znak.com/2020-07-
16/v_habarovske_shestoy_den_prohodyat_stihiynye_shestviya_i_mitingi_v_pod derzhku_sergeya_furgala (data obrashcheniya 16.07.2020).
16. Yaspers K. Smysl i naznachenie istorii. Moskva: Politizdat, 1991.
17. Yastrebitskaya A.L. Zapadnaya Evropa XI-XIII vekov. Moskva: Iskusstvo, 1978.
