CC BY
9ИСТОРИЯ
УДК 94(470)"17" DOI 10.36945/2658-3852-2023-3-85-102
С. Н. Коротун
КАРЬЕРА А. В. СУВОРОВА ПОСЛЕ ШТУРМА ИЗМАИЛА: РАЗВИТИЕ СЮЖЕТА В БИОГРАФИЯХ ПОЛКОВОДЦА
Аннотация: В статье предпринимается попытка рассмотреть становление и эволюцию сюжета развития карьеры А. В. Суворова после взятия крепости Измаил. Проведение сравнительного анализа биографий Суворова позволяет сделать следующие выводы: в биографиях полководца существует устойчивый сюжет недостойно малой награды Суворова за Измаил и последующей его опалы, связываемый с его ссорой с Г. А. Потёмкиным. В ранних биографиях Суворова этот сюжет отсутствовал и оформился в 1830-1840 гг. Нарратив развивался на протяжении полутора веков, пока не был поставлен под сомнение в конце XX в.
Ключевые слова: биография А. В. Суворова, Г. А. Потёмкин, штурм Измаила, Российская Империя в XVIII в.
Страницы биографии известнейшего российского полководца А. В. Суворова, связанные с событиями, последовавшими поле взятия крепости Измаил (11 декабря 1790 г.), остаются и сегодня достаточно дискуссионными. Многие биографы полководца отстаивали точку зрения, что после блестящего штурма крепости Суворов не только не получил должной награды, но и впал в опалу, был отправлен на второстепенные командные должности. С конца XX в. стали выходить работы, с такой трактовкой не соглашающиеся. В данной статье мы попытаемся проанализировать аргументацию точек зрения по данной проблеме, проследить, как менялись представления о ней в течение XIX-XX вв., рассмотреть имеющиеся по данной проблеме исторические источники.
Следует отметить, что в самых ранних биографиях Суворова мотив незаслуженно забытого подвига полководца отсутствует. Так, в самой первой биографии Суворова, созданной И. Ф. Антингом (первые части биографии писались еще при жизни самого Суворова), указывается: «В январе месяце 1791 года Суворов отправился в Петербург, где Императрица изволила принять его с особенными
© Коротун С. Н., 2023.
знаками Монаршей милости. Вскоре по прибытии своем был он пожалован подполковником лейб-гвардии Преображенского полку, и в память знаменитой его победы выбиты две большие медали: золотая и серебряная» [Антинг, 1809, с. 97]. Аналогичную трактовку событий дает и уделивший большое внимание Суворову в своей «Русской истории» С. Н. Глинка. Например, он пишет: «В январе Суворов отправился в Петербург, где встретили его новые награды, заслуженные им» [Глинка, 1823, с. 104]. Далее оба автора сообщают, что вскоре Суворов был отправлен в Финляндию для укрепления границы со Швецией. Они оценивают причины такого назначения одинаково: хотя со Швецией и был заключен мир, недружественные России страны подталкивали шведского короля к возобновлению войны. Суворов должен был удержать шведов от подобного опрометчивого шага. Так, С. Н. Глинка пишет: «Под этим предлогом хотела она [Екатерина II] славою покорителя Измаила удержать шведов от неприязненных покушений» [Глинка, 1823, с. 105]. Отметим, что именно в ранних биографиях Суворова была заложена традиция - ошибочно утверждать, что он прибыл в Петербург практически сразу после штурма Измаила - в январе 1791 г. Позже биографы выяснят, что Суворов появился в Петербурге только в марте 1791 г.
Сходная трактовка событий представлена в работе 1811 г. Е. Б. Фукса. Однако в его изложении присутствует сюжет, сыгравший определенную роль в создании нарратива малой награды и ссылки в Финляндию. Фукс отмечает, что после побед над Турцией Суворов мог бы почивать на лаврах, но это претило его натуре. Екатерина «поручает ему начальство над сухопутными и морскими силами в Финляндии... Едва произнесла Она сии слова: "до вас будет дело в Финляндии", как уже он бежит из Дворца, садится в кибитку и на другой день пишет к Ней из Выборга, что он там ожидает Ее повелений. Укрепления им сделанные привели поистине финляндские границы в безопасное оборонительное состояние» [Фукс, 1811, с. 102]. Таким образом, у Фукса изложение сюжета назначения Суворова на шведскую границу не носит и намека на ссылку и лишь призвано продемонстрировать рвение Суворова к военной службе. Такую же тональность изложение данного сюжета носит и у С. Н. Глинки в работе «Жизнь Суворова им самим написанная». Однако у этого автора появляется еще одна подробность: Суворов отправился в Финляндию даже несмотря на то, что Петербурге в этот момент праздновали взятие Измаила: «Торжествуя покорение Измаила, Князь Потёмкин в апреле 1791 г. дал великолепное празднество: к увенчанию оного недоставало только Суворова. Незадолго перед тем Екатерина сказала ему: вы нужны мне будете в Финляндии...» [Глинка, 1819, с.1].
Подведем итог. Ранние биографы Суворова считали, что полководец был награжден за штурм Измаила достойно. А снятие его с южного театра и отправку на границу с Финляндией оценивали не как ссылку, а как продиктованное необходимостью решение Екатерины II, которое Суворов исполнил с присущим ему рвением.
Большую роль в формировании представления о недостойной награде за Измаил и последующей ссылке сыграла публикация исторических анекдотов о Суворове Е. Б. Фукса в 1827 г. Приведем два анекдота, которые и сформировали впоследствии представление о том, что повлияло на награждение Суворова.
Первый исторический анекдот посвящен ссоре Суворова и фаворита Екатерины II, командующего войсками на юге России Г. А. Потёмкина вскоре после штурма крепости. История эта представлена следующим образом. Вскоре после триумфального взятия Измаила Суворов прибыл в резиденцию фельдмаршала Потёмкина в Яссы. «[Потёмкин] будучи чрезвычайно весел, обнимая графа, говорил ему: "Чем могу я вас наградить за ваши заслуги?" Граф поспешно отвечал: "Нет! Ваша Светлость! Я не купец и не торговаться с вами приехал. Меня наградить, кроме Бога и Всемилостивейшей Государыни, никто не может!" Потёмкин весь в лице переменился. Замолчал и вошел в залу, а за ним и Граф. Здесь подает ему Граф рапорт; Потёмкин принимает оный с приметною холодностию; потом, походя по зале, не говоря ни слова, разошлись... и в тот день более не видались» [Фукс, 1827, с. 162-164].
Второй исторический анекдот Фукса рассказывает о беседе Екатерины и Суворова о предполагаемой награде. У Суворова спросили, какие губернии он пожелает получить в свое управление. «Ответ его был следующий: "Я знаю, что матушка-царица слишком любит своих добрых подданных, чтобы мною наказать какую-либо свою провинцию. Я размеряю силы свои с бременем, какое могу поднять. Для другого невмоготу фельдмаршальский мундир". После сего отзыва был он пожалован подполковником лейб-гвардии Преображенского полка» [Фукс, 1827 с. 52]. У Е. Б. Фукса анекдоты не имели никакой связи между собой и располагались не в хронологической последовательности. Не содержали они и никаких выводов. Нет здесь указаний на негативные последствия ссоры с Потёмкиным или на связь беседы императрицы и Суворова с наградой за Измаил. У Фукса анекдоты имеют скорее морализаторский характер и призваны показать Суворова - нестяжателя, не стремившегося к чинам и наградам. Отметим и то, что в работе 1811 г. этих анекдотов в реконструкции биографии полководца Фукс использовать не стал.
Впервые связал эти анекдоты воедино, построив на их основе сюжет о недостойной награде за штурм Измаила, Д. Н. Бантыш-Каменский, опубликовавший биографию полководца в 1840 г. Автор считал исторические анекдоты достоверным источником и часто ссылался на анекдоты, собранные Е. Б. Фуксом. В изложении автора первый сюжет - ссора Потёмкина и Суворова после Измаила имела последствия. Оскорбленный Потёмкин якобы препятствовал достойной награде Суворова. Второй анекдот, в котором Екатерина пытается узнать о награде для Суворова, не имеющий у Е. Б. Фукса хронологической привязки, у Д. Н. Бантыш-Каменского обретает четкую привязку к первому. Поскольку по итогу анекдота Суворов награждается званием подполковника Преображенского полка, званием,
действительно полученным за штурм Измаила, то автор помещает данное событие в 1791 г. в момент прибытия Суворова в Петербург. Важнейшей деталью изложения у данного Д. Н. Бантыш-Каменского становится фраза Суворова «для другого невмоготу фельдмаршальский мундир», из которой биограф сделал вывод - Суворов добивался звания фельдмаршала. Однако, заключает автор, оскорбленный Потёмкин помешал Суворову получить фельдмаршальский жезл и добился ссылки полководца в Финляндию. 26 апреля, за два дня до празднования русских побед над Турцией, Суворова отправляют на границу со Швецией [Бантыш-Каменский, 1840, с. 129-130]. В последнем утверждении Д. Н. Бантыш-Каменский опирался на достаточно авторитетный источник - дневниковые записи секретаря императрицы А. В. Храповицкого. 26 апреля он сделал следующую запись: «Граф Суворов Рымникский послан осмотреть Шведскую границу. Недоверчивость к Шведскому королю внушил князь [Г. А. Потёмкин]. Говорят, будто для того, чтобы отдалить Суворова от праздника и представления пленных пашей» [Храповицкий, 1874, с. 362].
Таким образом, благодаря работе Д. Н. Бантыш-Каменского сложился устойчивый нарратив, включающий в себя следующие положения: 1. После штурма Измаила между А. В. Суворовым и Г. А. Потёмкиным случилась ссора. 2. Суворов ожидал получить за штурм крепости звание фельдмаршала. 3. Оскобленный Потёмкин не позволил полководцу получить заслуженную награду и фактически сослал Суворова в Финляндию.
В таком виде история неизменно представлена в работах 1840-х гг. В работе Н. А. Полевого сюжет дополняется следующей драматической подробностью: после сюжета о размолвке Суворова и Потёмкина и незаслуженно малой награде, автор фактически дословно пересказал сцену отправки Суворова в Финляндию, ранее описанную у Е. Б. Фукса и С. Н. Глинки. Но, помещенная в иной контекст, она приобретает принципиально иное, драматическое звучание для Суворова: императрица за три дня до Измаиловского празднования невзначай говорит полководцу: «Я пошлю вас, Александр Васильевич, в Финляндию». Суворов мчится прочь из Петербурга [Полевой, 1843, с. 160-161]. Еще более острым представлено противостояние Суворова и Потёмкина в исторической повести П. Р. Фурмана 1848 г. Здесь высказывание «другому невмоготу фельдмаршальский мундир», трактуется как указание на некомпетентность фельдмаршала Потёмкина [Фурман, 1910, с. 80].
В 1852-1853 гг. вышел труд Д. А. Милютина, посвященный Итальянскому и Швейцарскому походам Суворова. Впрочем, автор затронул и биографию полководца в целом. Во вступлении Д. А. Милютин дал очень точную для того времени характеристику биографических исследований о полководце. По мнению автора, большая часть Суворовских биографий «походит на панегирики, в которых перемешаны без строгой критики факты истинные с анекдотами вымышленными и
переиначенными. Многие из этих анекдотов вошли уже в число преданий народных так, что теперь и трудно очистить истину от примеси баснословий» [Милютин, 1857, с. 136]. Автор вскрыл важную особенность биографий Суворова, оставшуюся характерной чертой и впоследствии - это присутствие в ней множества недостоверных анекдотов, изменяющихся со временем и обрастающих все новыми подробностями. К сожалению, и сам автор не смог уйти от соблазна использования исторических анекдотов. Они во множестве присутствуют в его биографии Суворова. Сюжет незаслуженно малой награды за Измаил Д. А. Милютин также использовал, но в достаточно интересной интерпретации. Первая часть сюжета у автора сходна со сложившимся к тому моменту нарративом: Суворов поссорился с Потёмкиным и получил за штурм крепости незаслуженно малую награду - чин подполковника гвардии. А вот вторая часть уникальна, такой версии не предлагали биографы ни до, ни после Милютина. Потёмкин отстраняет Суворова от дел, но заботливая императрица находит полководцу занятие - отправляет его в Финляндию. Далее следует стандартный со времен Е. Б. Фукса сюжет: «Суворов садится в тележку и выезжает из Петербурга». Таким образом, у Милютина отправка Суворова в Финляндию оказывается не ссылкой, а спасением от козней Потёмкина [Милютин, 1857, с. 143-144].
Дальнейшее развитие анализируемого нарратива связано с именем Ф. И. Смита. Второй том его исследования о Суворове, включающий события, произошедшие после взятия Измаила, был впервые издан в Лейпциге в 1858 г. Именно у него сюжет недостойной награды за Измаил разросся из нескольких абзацев сразу до полутора десятков страниц. Автор склонен к излишнему драматизму, сентиментальности, отвлеченным рассуждениям. Но именно созданный им сюжет приобрел окончательную стройность и логику изложения.
В начале главы Ф. И. Смит сразу же задает тон будущего сюжета о награде за штурм Измаила: «Следовало полагать, что за такой славный подвиг его [Суворова] ожидали необыкновенные почести и награды; однако на его долю выпала многолетняя тайная немилость и унижение: вместо почестей его ожидали только неприятности, вместо более широкого круга действий его поставили в самый тесный».
Ф. И. Смит привносит в сюжет ряд значимых дополнений. Он объясняет, зачем Суворову был нужен чин фельдмаршала. Ему надоело совершать подвиги, плодами которых пользуется другие. «Нужно было встать во главе отдельной армии, а для этого нужен был чин фельдмаршала». Суворов, по мнению Ф. И. Смита, считал, что к этому званию он проложил себе дорогу победой под Измаилом. Здесь присутствует характерный для подобного разрастания нарратива момент. Смит приводит в подтверждение своих мыслей цитату из письма Суворова, где тот указывает, что он устал «служить кошачьей лапой, которая для других вытаскивает каштаны из огня» [Смит, 1867, с. 1]. Эта яркая цитата использовалась многими биографами
Суворова. В действительности она взята из письма Суворова Д. И. Хвостову и выглядит следующим образом: «Софизм списочного старшинства: быть мне под его игом, быть кошкою каштанною, обезьяною, или совою в клетке. Не лучше ли полное ничтожество?» [Суворов, 1986, с. 240]. Письмо это относится к октябрю 1792 г. и вряд ли может быть использовано для характеристики настроения Суворова или мотивации его действий 1790 г. Не содержит данное письмо и никакого указания на фельдмаршальский чин. Нужно отметить, что сама переписка Суворова и Д. И. Хвостова, женатого на племяннице полководца, носила очень личный и доверительный характер. То, что высказывалось в этих письмах, не писалось никакому другому адресату. С учетом этого факта, не самой корректным выглядит использование биографами Суворова цитат из данной переписки с преамбулами «как выражался Суворов» [Смит, 1867, с. 1], «до конца жизни с горечью вспоминал» [Осипов, 1938, с. 169] и т. п.
Сам анекдот о размолвке Суворова и Потёмкина Ф. И. Смит приводит с довольно значительными изменениями. После фразы о том, что наградить Суворова могут только Бог и императрица следуют уже художественные дополнения самого автора: «Потёмкин побледнел: никогда еще не испытывал он такого глубокого оскорбления; гордость его и чувство мести пробудились в нем, и он положил дать почувствовать Суворову всю тяжесть своего гнева, он нашел, что он слишком высоко превознесся, стал слишком дерзок и потому нужно было держать его в унижении, пока снова не представится может быть надобность употребить его на какой ни будь необыкновенный подвиг» [Смит, 1867, с. 5].
Так, патетично заключает Ф. И. Смит, Суворов «бросил перчатку тому всемогущему человеку, перед которым все в государстве трепетало и пресмыкалось. Однако старый воин возлагал всю надежу на обожаемую им императрицу, знавшую всю цену его и часто заступавшуюся за него» [Смит, 1867, с. 5-6]. Далее Ф. И. Смит вплетает в повествование второй анекдот о «фельдмаршальском мундире», указывая, что таким образом Суворов намекнул императрице о своем желании получить соответствующий чин. Однако, заключает Ф. И. Смит, Потёмкин помешал ему во всем, и за великий подвиг он получил ничтожную награду - звание подполковника Преображенского полка. О выбитой в честь его подвигов медали автор умолчал.
В дальнейшем изложении Ф. И. Смита проявляется еще одна особенность, оказавшая значительное влияние на дальнейшее развитие нарратива. Поскольку Смит вслед за ранними суворовскими биографами ошибочно утверждал, что за наградой в Петербург полководец отправился в первых числах января 1791 г., то возникала необходимость ответить на вопрос, чем же полководец занимался последующие несколько месяцев. Ф. И. Смит, а вслед за ним и целая плеяда последующих биографов полководца, пришел к обманчиво простому выводу: Суворов находился в тягостном ожидании награды, которая все откладывалась. Но источников, подтверждающих этот факт, у Ф. И. Смита не было, и, чтобы заполнить об-
разовавшийся вакуум, он наполняет повествование целой плеядой анекдотов о Суворове.
Предваряет их изложение Смит следующим посылом: «Его [Суворова] неудовольствие, его обманутые ожидания часто высказывались тогда в сарказмах над придворными и находившимися в милости генералами; эти сарказмы попадали метко и восстанавливали против него новых врагов» [Смит, 1867, с. 7]. Приведенные далее анекдоты о Суворове не имеют никакой, даже самой условной хронологической привязки к излагаемым событиям, и имеют одну цель, заполнить таким образом два пустых месяца определенными событиями.
Затем Ф. И. Смит описывает приезд в Петербург Потёмкина и подготовку празднования побед над турками 28 апреля, главным героем которого становится сам князь Таврический. Ссылаясь на записки А. В. Храповицкого, Ф. И. Смит повторяет устоявшийся тезис - отправка Суворова в Финляндию есть результат интриги Потёмкина. Итогом поездки на русско-шведскую границу становятся предложения Суворова по сооружению там дополнительных укреплений. На руководство этой работой он и был назначен императрицей 25 июня 1791 г.
Смит подводит итог: «Так отомстил Потёмкин, без всякого внимания к выгоде своей страны, удалив с театра войны и обратив в приграничного стража и строителя крепостей воинственнейшего и способнейшего полководца» [Смит, 1867, с. 13].
Следующим этапом в развитии нарратива можно считать его изложение крупнейшим исследователем биографии Суворова XIX в. А. Ф. Петрушевским, издавшим в 1884 г. трехтомную биографию полководца. Сюжет у него во многом идентичен варианту Смита [Петрушевский, 1884, с. 402-407], однако содержит ряд отличий.
Склонный к гораздо более сухому, нежели Ф. И. Смит, научному изложению, А. Ф. Петрушевский удалил из повествования все исторические анекдоты, кроме основного - о размолвке Суворова с Потёмкиным. Поэтому, в отличие от многих предыдущих вариантов изложения, у него отсутствует анекдот о фельдмаршальском мундире. При этом само утверждение о том, что Суворов после штурма Измаила стремился к чину фельдмаршала, осталось неизменным. Так впоследствии будет поступать большинство биографов Суворова.
А. Ф. Петрушевский обладал куда более широким кругом источников, нежели Ф. И. Смит. Важно, что он одним из первых цитирует переписку Екатерины и Потёмкина, касающуюся представления Суворова к награде за штурм Измаила. В одном из писем Потёмкин предлагает за взятие Измаила наградить Суворова выпуском медали, а за кампанию в целом поощрить либо званием подполковника гвардии, либо званием генерал-адъютанта. При этом Петрушевский оценил это письмо как доказательство стремления Потёмкина добиться малых наград для Суворова: «Советодатель явно кривит душой и руководствуется побуждениями не
совсем честными». Государыня этого, по мысли А. Ф. Петрушевского, не понять не могла, однако с Потёмкиным согласилась [Петрушевский, 1884, с. 403].
Повторив ошибочное утверждение о прибытии Суворова в Петербург в январе и тезис о тяжелом состоянии полководца в этот период, он также отказался от использования здесь каких-либо анекдотов. Вместо них он приводит две Суворовские записки, которые должны были проиллюстрировать соответствующее настроение оказавшегося в опале полководца. Первая посвящена анализу карьеры и заканчивается неутешительным заключением: «сближается конец, изранен, 60 лет, и сок весь высохнет в лимоне». Вторая записка отражает удручающее состояние полководца: «Здесь поутру мне тошно, ввечеру голова болит: перемена климата и жизни. Здесь язык и обращения мне не знакомы; могу в них ошибаться. Зависть по службе! Заплатит Бог. Выезды мои кратки; если противны, - и тех не будет». Обе записки интересны, но они не датированы Суворовым. Во времена А. Ф. Петрушевского их написание действительно относили к первым месяцам после взятия Измаила. Однако издатель Суворовских писем В. С. Лопатин, по ряду косвенных признаков, определил, что первая записка написана не позднее мая 1790 г., а вторая в конце 1791 г. [Суворов, 1986, с. 759-761]. Таким образом, настроение Суворова у А. Ф. Петрушевского показано на основании записок со спорной датировкой, с высокой степенью вероятности вообще не отражающих рассматриваемый период времени.
В заключение отметим, на наш взгляд, основную особенность изложения этого сюжета у А. Ф. Петрушевского. Он вынужден был признать, что в Петербурге Суворов общался с последним фаворитом Екатерины Платоном Зубовым. Многие биографы Суворова обращали внимание на противостояние П. А. Зубова и Потёмкина в контексте прибытия последнего в Петербург. Так, Ф. И. Смит, например, пишет о Потёмкине: «Влияние Зубова у императрицы исполняло его зависти и злобы, а тщетные попытки низвергнуть его еще больше увеличивали его печаль... Его "зубная боль" была неизлечима» [Смит, 1867, с. 9]. Но ни Н. А. Полевой, ни Ф. И. Смит, ни кто-либо из их предшественников не указывал на Суворова, как на деятельного участника этого противостояния.
К моменту выхода в свет работы А. Ф. Петрушевского уже не раз были опубликованы «Записки» Г. Р. Державина, указывающие на участие Суворова в противостоянии Потёмкина и Зубова на стороне последнего. Так, описывая события начала 1791 г., он сообщает: «Носился слух тогда, что князь [Г. А. Потёмкин], поехав из армии, сказал своим приближенным, что он нездоров и едет в Петербург зубы дергать. Сие дошло до молодого вельможи и подкреплено было, сколько известно, разными внушениями истинного сокрушителя Измаила, приехавшего тогда из армии. Великий Суворов ... шел тайно против неискусного своего фельдмаршала» [Державин, 1871, с. 617]. На эти записки и ссылается А. Ф. Петрушевский.
Помимо этого, он цитирует письмо Суворова к П. А. Зубову датированное 30 июня 1791 г.: «Ежечасно вспоминаю благосклонности вашего превосходительства и сию тихую нашу беседу, исполненную разума с приятностью чистосердечия, праводушия, дальновидных целей к общему благу» [Петрушевский, 1884, с. 406].
Эти факты могли изменить оценку событий 1791 г., однако, поскольку конфликт Суворова с Потёмкиным А. Ф. Петрушевский датировал январем 1791 г., особых изменений в рассматриваемый нарратив они у него не внесли. По А. Ф. Петрушевскому получается, что, лишившись поддержки одного фаворита, Суворов безуспешно попытался обратиться к другому. Автор резюмирует: «Потёмкин был положим уже не тот, что несколько лет назад, но для одной только Екатерины, а для Суворова и всех прочих он по-прежнему представлял собою силу несокрушимую» [Петрушевский, 1884, с. 406].
Можно выделить характерную особенность присущую именно для работ Ф. И. Смита и А. Ф. Петрушевского. За счет логических рассуждений, привлечения (далеко не всегда рационального) целого ряда документов, сюжет недостойной награды за Измаил разросся до масштабов главы. Большинство последующих биографов будут излагать этот сюжет в куда более сжатом варианте.
Работы Ф. И. Смита и А. Ф. Петрушевского оказали определяющее влияние на представление о рассматриваемом сюжете на рубеже ХК-ХХ вв., когда в свет вышло множество научно-популярных изданий, посвященных биографии Суворова. В них нарратив повторяется, пусть и в куда более в сжатом формате. В большинстве таких изданий отсутствует утверждение о надежде Суворова на чин фельдмаршала, но всегда присутствует мотив размолвки с Потёмкиным после штурма Измаила и мотив малой награды, объясняемый кознями Потёмкина. В таком виде нарратив предстает, например, в публицистических очерках В. В. Иже-ва, С. Р. Мирова, М. Л. Песковского [Ижев, 1899, с. 50; Миров, 1900, с. 45-47; Пес-ковский, 1900, с. 65-67].
В практически неизменном виде присутствует нарратив и у крупнейшего советского биографа Суворова середины XX в. - К. М. Осипова. Впервые его работа была издана в 1938 г. и пережила множество изданий. В целом К. М. Осипов идет в изложении сюжета вслед за А. Ф. Петрушевским. Здесь есть все элементы нарратива. Можно выделить несколько небольших отличий. Осипов переместил сцену ссоры Потёмкина и Суворова из Ясс в Бендеры, что действительно соответствовало историческим реалиям, ведь сцена размолвки помещалась во времени сразу за штурмом Измаила, а Потёмкин до 25 декабря пребывал именно в Бенде-рах. У К. М. Осипова, в отличие от А. Ф. Петрушевского, нет упоминания о встречах Суворова с П. А. Зубовым. Впрочем, сюжет противостояния Зубова и Потёмкина у данного автора в принципе отсутствует. Зато в изложении К. М. Осипова появился новый элемент нарратива - потёмкинские эстафеты, с помощью кото-
рых злопамятный фаворит пытался предотвратить достойную награду полководца: «Суворов выехал в Петербург. Потёмкинские эстафеты опередили его: он был принят очень холодно». Как и многие биографы Суворова, К. М. Осипов указал только одну награду Суворова - чин подполковника гвардии, опустив упоминание о чеканке в честь него медали [Осипов, 1938, с. 168-169].
Интересно, что советский биограф Суворова И. И. Ростунов, сумевший уйти в своей реконструкции биографии 1989 г. от большинства сюжетов, построенных на исторических анекдотах, в данном случае остался во власти сложившейся традиции. Изложение у автора повторяет большинство элементов нарратива, кроме одного: здесь отсутствует утверждение, что Суворов стремился после штурма Измаила получить фельдмаршальский чин. В остальном сюжет близок к классическому: автор пересказывает сцену размолвки в Яссах, повторяет утверждение о зиме, проведенной Суворовым в Петербурге в тягостном ожидании, и последовавшей отправке в Финляндию [Ростунов, 1989, с. 312-313].
Среди работ, изданных в советский период, представляет интерес работа Г. И. Мировича и Ф. В. Буданова «Суворов в Петербурге», вышедшая в свет в 1978 г. Рассматриваемый сюжет здесь приобрел значительные изменения. Авторы использовали при реконструкции событий камер-фурьерский церемониальный журнал за 1791 г., в котором подробно фиксировались события, происходившие при дворе Екатерины II. Использование этого источника позволило авторам уйти от ряда устойчивых заблуждений. Авторы не приводят анекдот о размолвке Суворова и Потёмкина. Но мотив незаслуженно малой награды все же присутствует. С учетом сложившейся традиции авторы указали, что Суворов надеялся на звание фельдмаршала, но «почетное звание подполковника лейб-гвардии . и памятная медаль, вот и все награды, которые получил полководец за такую удивительную победу». Вместе с тем Г. И. Мирович и Ф. В. Буданов, одни из немногих, указали, что Суворов прибыл с Потёмкиным в Петербург примерно в одно и то же время (авторы посчитали, что это произошло в конце февраля). Соглашаясь с утверждением, что Суворов был в апреле отправлен в Финляндию ради триумфа Потёмкина, авторы видят именно в этом главную причину временного нахождения Суворова в тени. Поскольку «празднества в честь Потёмкина прошли благополучно», в дальнейшем «присутствие Суворова никому не мешало. Полководца стали приглашать во дворец чуть ли не каждый день». Действительно, с 18 мая по 24 июня Суворов 22 раза присутствовал на обедах императрицы, чья резиденция располагалась в тот момент в Царском Селе [Камер-фурьерский журнал, 1890, с. 317-412]. Все это зафиксировано в камер-фурьерском журнале, и авторы исследования вынуждены были констатировать этот факт, явно выбивавшийся из прежних реконструкций [Мирович, Буданов, 1978, с. 161-165].
Обоснованной критике подверг рассматриваемый нарратив В. С. Лопатин. Большинство аргументов были изложены им еще в статье «Суворов в своих
письмах», изданной в сборнике Суворовских писем 1986 г., и получили дальнейшее развитие в работе «Потёмкин и Суворов» 1992 г. [Лопатин, 1992]. Автор развивает свои идеи и в биографических исследованиях о Суворове [Лопатин, 2012] и Потёмкине [Лопатин, 2018]. По мнению В. С. Лопатина, анекдот о размолвке Суворова и Потёмкина в Яссах не выдерживает критики. Автор показал, что до того, как быть изданным в собрании Фукса 1827 г., анекдот появился только на страницах «Духа журналов» в 1817 г. и не нашёл отклика в воспоминаниях ни одного из современников. Анализ рапортов Суворова Потёмкину позволил В. С. Лопатину сделать вывод о том, что вплоть до начала февраля Суворов продолжал командовать войсками и с Потёмкиным не встречался. Встреча их была возможна только в начале февраля. Противоречит версии о размолвке и письмо Суворова Потёмкину от 28 марта, в котором полководец просит фаворита императрицы выхлопотать отпуск для свой дочери, только что ставшей фрейлиной императрицы.
Дочь Суворова занимает значительное место в реконструкции событий В. С. Лопатина. Само произведение дочери полководца во фрейлины императрицы в начале марта 1791 г. было очень почетным и справедливо рассматривается автором как еще одна «награда» Суворова за Измаил. Однако Суворов, очень негативно относившийся к нравам, царившим при дворе, к такой награде отнесся скептически и всячески пытался отсрочить отправку дочери ко двору. Этим, возможно, ухудшил отношение Екатерины II к себе, ведь «в ответ на ее милость торопится забрать дочь из дворца, словно это притон» [Лопатин, 2012, с. 234].
Указал В. С. Лопатин и на ошибочность сюжета «томительного ожидания Суворова». Опираясь на камер-фурьерский журнал, он показал, что Суворов прибыл в Петербург в начале марта, а уже 25 марта состоялось торжественное награждение офицеров, отличившихся в штурме Измаила. По-новому взглянул автор и на мотив незаслуженно малой награды. Если большинство биографов писали о почетном, но скорее «придворном» чине подполковника Преображенского полка, то В. С. Лопатин фокусирует внимание именно на чеканке медали, указав, что это была очень почетная награда, которой за все правление Екатерины II удостоились только П. А. Румянцев, А. Г. Орлов и Г. А. Потёмкин. Обстоятельно доказывает В. С. Лопатин и несостоятельность представлений о холодном приеме императрицы. На материалах камер-фурьерского журнала он показал: с марта по июнь с перерывом на месячную поездку в Финляндию Суворова постоянно приглашали ко двору императрицы. Опровергает Лопатин и миф о стремлении Суворова к званию фельдмаршала, указывая, что ни сразу после Измаила, ни годы спустя, он ни в одном из своих писем не говорил о желании получить данный чин за штурм крепости. Вполне справедливо Лопатин указал, что миф появился из анекдота о фельдмаршальском мундире. Зато письма Суворова 1791 г. полны указаний на желание получить чин генерал-адъютанта. Со времен А. Ф. Петру-шевского было известно, что наградить этим чином Суворова предлагал сам Потёмкин. Не захотела этого делать императрица.
Но важнейшим нововведением В. С. Лопатина стало его утверждение, что начиная с марта-апреля 1791 г. Суворов примыкает к сторонникам П. А. Зубова и фактически идет против Потёмкина. По мнению автора, «измаильский герой понадобился им для того, чтобы внушить недоверие к главнокомандующему, якобы только пожинавшему плоды побед своих подчиненных». Однако интрига не удалась, Екатерина по-прежнему демонстрировала Потёмкину свое расположение. «Суворов же поплатился за свою доверчивость» [Лопатин, 2012, с. 233].
При этом отправку Суворова на границу со Швецией автор считает абсолютно обоснованной. В представленных работах В. С. Лопатин показывает, что весной 1791 г. международная обстановка была очень напряженной, Россия находилась на грани войны с Англией. Отношения со Швецией в любой момент могли вылиться в возобновление войны. Даже более широкий анализ дневника Храповицкого показывает, что сам автор весной-летом 1791 г. считал отношения со Швецией очень напряженными. Поэтому цитата одной записи 26 апреля 1791 г. об отправке Суворова на границу накануне празднования побед над турками оказывается во многом вырвана из контекста.
Нет, по мнению автора, в отправке Суворова в Финляндию и мотива мести. В этих рассуждениях Лопатин несколько идеализирует Г. А. Потёмкина, указывая: «Светлейший князь знал о коварстве придворных кругов, жертвами которых становились и не такие неискушенные люди, как измаильский триумфатор, и решил занять полководца делом» [Лопатин, 2012, с. 238].
Концепция Лопатина, разрушающая все положения прежнего нарратива, стройна и обоснована. На наш взгляд, автор несправедлив лишь в определении первоисточника, в котором впервые сложился этот устойчивый сюжет. В более ранних работах он отдает первенство в создании этого сюжета Н. А. Полевому [Письма, с. 436]. В более поздних работах он считает, что создателем этой истории был Ф. И. Смит. Однако история о размолвке Суворова и Потёмкина у Ф. И. Смита изложена только во втором томе, изданном гораздо позже первого (1858), изложение в первом томе (1833) автор довел только до штурма Измаила. Работа Н. А. Полевого впервые была издана в 1843 г., на три года позже того момента, как в свет вышла работа Д. Н. Бантыш-Каменского.
Аргументы авторитетнейшего биографа Суворова В. С. Лопатина должны были заставить относиться к анализируемому нарративу критично. Однако драматичный сюжет - неожиданный поворот в карьере полководца - и сегодня оказывается очень привлекателен. В научно-публицистических изданиях сюжет нередко встречается в своём традиционном формате. О стремлении к чину фельдмаршала, размолвке с Потёмкиным, недостойных наградах за Измаил пишут такие авторы, как С. Э. Цветков и А. В. Шишов [Цветков, 2005, с. 247-249; Шишов, 2005, с. 241].
Со страниц большинства серьезных биографий о Суворове нарратив исчез, однако можно говорить о том, что один его элемент продолжает сохраняться и
сегодня. Биографы полководца соглашаются с несостоятельностью самого анекдота о размолвке Суворова с Потёмкиным, но сюжет о стремлении Суворова получить чин фельдмаршала не исчез. Так, автор целого ряда изданий о Суворове
A. А. Замостьянов пишет: «Суворов надеялся, что наградой за измаильскую победу станет маршальский жезл. Однако Екатерина не решилась на такое выдвижение: поздновато Суворов получил чин генерал-аншефа, а быстрых прыжков императрица не любила» [Замостьянов, 2008, с. 185]. Ему вторит доктор исторических наук А. П. Богданов: «Фельдмаршальский чин, о котором мечтал Суворов, он снова не получил» [Богданов, 2014, с. 280].
В этом контексте интересную реконструкцию событий выдвинул Е. В. Ани-симов. В работе «Императорская Россия» он пишет: «Долгие годы он [Суворов] был верным клиентом Потёмкина... Однако после взятия Измаила Суворов, видя, как стал слабеть великий Потёмкин, позволял себе дерзить сановнику». Далее Е. В. Анисимов кратко пересказывает сюжет размолвки с Потёмкиным в Яссах, заключая: «Суворов уже повернул нос в другую сторону - он хотел понравиться новому фавориту Екатерины Платону Зубову и хамским обращением со своим прежним благодетелем прокладывал к Зубову дорогу» [Анисимов, 2017, с. 308309]. Таким образом, автор считает, что размолвка в Яссах все же состоялась, хотя она и помещена у него в новый контекст, Суворов не стремится к фельдмаршальскому званию, а просто переметнулся в лагерь сторонников П. А. Зубова. Данная трактовка является, безусловно, нетривиальной версией развития событий, однако автор слишком сгущает краски.
Большое внимание развитию карьеры Суворова после штурма Измаила уделил Б. Г. Кипнис. В обширной биографии полководца, вышедшей в 2022 г., он выделил данному сюжету целую главу с характерным названием «Поражение при дворе» [Кипнис, 2022, с. 306-329].
В целом автор полностью следует аргументации, высказанной в работах
B. С. Лопатина. Повторяя многие логические построения последнего, Б. Г. Кип-нис приходит к выводу: Суворов после штурма Измаила допускает две большие ошибки. Во-первых, он слишком рьяно пытается не допустить присутствия при дворе своей дочери. Обосновывая этот тезис, автор вводит в оборот целый ряд писем Суворова, иллюстрирующих нежелание полководца отправлять свою дочь ко двору в 1791 г.
Во-вторых, Суворов пошел на сближение с придворной группировкой, противостоящей Потёмкину. Здесь автор всецело идет в своих рассуждениях вслед за логикой аргументации В. С. Лопатина, однако упрощает ситуацию. В изложении Б. Г. Кипниса вся интрига происходит в апреле и завершается отправкой Суворова в Финляндию 26 апреля. Таким образом, реконструкция автора предполагает, что в результате апрельских событий, отказа от отправки дочери ко двору и сближения с П. Зубовым Суворов попал в опалу. Сначала императрица отправляет его осмотреть шведскую границу, а затем, в июне, назначает руководителем
строительства там крепостей. Даже в подписи под рескриптом 26 апреля «Пребываю к Вам доброжелательная» (а не благосклонная) автор увидел изменение отношения Екатерины к Суворову не в лучшую сторону. Однако такой подход абсолютно не учитывает событий мая - июня 1791 г. Ведь по возвращении со шведской границы Суворов бывал при дворе чаще, чем когда-либо в своей карьере. На это обращали свое внимание и Г. И. Мирович, и В. С. Лопатин. Полководец в это время постоянно присутствует за обеденным столом императрицы. Отдельно отметим, что на таких обедах иногда приглашали около 20 человек, но чаще Суворов присутствует за столом, когда туда был приглашен более узкий круг лиц -7-9 человек. Во время прогулок возле Царского села императрица приглашает его ехать в своей карете. Например, 31 мая во время выезда экипажей из Царского села Суворов отправляется в дорогу в карете императрицы. Помимо полководца и Екатерины II, в экипаже заняли места: две фрейлины императрицы, граф А. С. Строганов и П. А. Зубов [Камер-фурьерский журнал, 1890, с. 358-359]. С 21 по 24 июня Суворов каждый день бывал при дворе, а 25 июня он получает рескрипт от императрицы с назначением «укрепления построить» с подписью Екатерины II, «пребываем к Вам благосклонны», что по мысли самого Б. Г. Кип-ниса, говорит об улучшении отношения к нему императрицы. Таким образом, попытка автора объяснить отправку Суворова в Финляндию неудачным сближением в апреле 1791 г. с придворной группировкой П. А. Зубова выглядит как минимум упрощением проблемы.
В целом сюжет развития карьеры Суворова после штурма Измаила пережил за два века значительную эволюцию. Первые биографы Суворова считали награду полководца за Измаил вполне достойной и не видели в последующих событиях какого-либо перелома в карьере. В 1840 г. благодаря своеобразному синтезу Д. Н. Бантыш-Каменским двух исторических анекдотов сложился достаточно привлекательный по своему драматизму сюжет недостойно малой награды за штурм и ссылки в Финляндию, связанной со ссорой Суворова и Потёмкина. В работах Ф. И. Смита и А. Ф. Петрушевского уже прижившийся на страницах Суворовских биографий первоначально небольшой сюжет разросся до ключевого, занимающего целую главу события. Вплоть до конца XX в. рассмотренный нарра-тив неизменно использовался биографами Суворова. В работах В. С. Лопатина он был поставлен под сомнение. По сути в своей реконструкции событий автор оказался гораздо ближе к первым биографам Суворова начала XIX в. Вместе с тем благодаря В. С. Лопатину возникает новый сюжет - сближение в 1791 г. Суворова с П. А. Зубовым. Однако в научно-популярных работах прежний сюжет всё еще фигурирует в объяснении незначительных наград Суворова и причин его «ссылки» в Финляндию. Оказывает влияние нарратив и на серьезные исследовательские работы. Речь идет об элементе нарратива - указании на стремление Суворова к чину фельдмаршала. Так, в работах А. П. Богданова и А. А. Замостьянова указывается, что после штурма Измаила Суворов надеялся получить данный чин, хотя
не имеется исторических источников, на это указывающих. После разрушения прежнего нарратива складывается тенденция к более объективной реконструкции событий 1791 г. в жизни Суворова, такие попытки предприняты В. С. Лопатиным и Б. Г. Кипнисом.
Библиография
Анисимов, Е. В. Императорская Россия. - Санкт-Петербург : Питер, 2017. -
640 с.
Антинг, И. Ф. Победы графа Александра Васильевича Суворова-Рымник-скаго, или Жизнь его, и военныя деяния против Пруссии, Турции, Польши и Франции. - Москва : Университетская тип., 1809. - Ч.3. - 103 с.
Бантыш-Каменский, Д. Н. Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов с 48 портретами. - Санкт-Петербург : Тип. М-ва гос. иму-ществ, 1840. - Т.2. - 303 с.
Богданов, А. П. Суворов. - Москва : Вече, 2014. - 448 с.
Глинка, С. Н. Жизнь Суворова, им самим описанная. - Москва : Тип. Селива-новского, 1819. - Ч. 2. - 314 с.
Глинка, С. Н. Русская история. - Ч. 10 : От апреля 1789 до исхода 1796 года, то есть до кончины Екатерины Второй. - Москва : Университетская тип., 1823. - 194 с.
Державин, Г. Р. Сочинения / ред. Я. Грота. - Санкт-Петербург : Имп. Акад. наук, 1871. - Т. 6 : Переписка (1794-1816) и Записки. - XXX, 905 с.
Замостьянов, А. А. Александр Суворов - Бог войны. - Москва : Эксмо, 2008. - 544 с.
Ижев, В. В. Генералиссимус, князь Италийский, граф Александр Васильевич Суворов-Рымникский. 1730-1800. - Киев : Ф. А. Иогансон, 1899. - 67 с.
Камер-фурьерский церемониальный журнал 1791 г. - Санкт-Петербург : Общий архив М-ва имп. двора, 1890. - 784 с.
Кипнис, Б. Г. Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова. -Санкт-Петербург : Питер, 2022. - 624 с.
Лопатин, В. С. Суворов. - Москва : Молодая гвардия, 2012. - 447 с.
Лопатин, В. С. Повесть о Потёмкине, князе Таврическом. - Москва : Академический проект, 2018. - 537 с.
Лопатин, В. С. Потёмкин и Суворов. - Москва : Наука, 1992. - 288 с.
Милютин, Д. А. История войны 1799 года между Россией и Францией в царствование императора Павла I. - Санкт-Петербург : Тип. Имп. Акад. наук, 1857. - Т. 1. XVI, 652 с.
Миров, С. Р. А. В. Суворов, его жизнь и военные подвиги с приложением анекдотов и метких слов его. - Санкт-Петербург : Тип. Я. Кровицкого, 1900. - 90 с.
Мирович, Г. И., Буданов, Ф. В. Суворов в Петербурге. - Ленинград: Лениз-дат, 1978. - 304 с.
Осипов, К. М. Суворов. - Москва : Молодая гвардия, 1938. - 387 с.
Песковский, М. Л. А. В. Суворов, его жизнь и военная деятельность. - Санкт-Петербург : Тип. Ю. Н. Эрлих, 1899. - 102 с.
Петрушевский, А. Ф. Генералиссимус князь Суворов. - Москва : Тип. М. М. Стасюлевича, 1884. - Т.1. - VIII с., 486 с.
Полевой, Н. А. История князя Италийского, графа Суворова-Рымникского, генералиссимуса российских войск. - Санкт-Петербург : JournaldeSt.-Petersburg, 1843. - 336 с.
Смит, Ф. И. Суворов и падение Польши. - Санкт-Петербург : Тип. Эдуарда Веймара, 1867. - Ч. 2 : Последние смуты Польши. - III с., 355 с.
Суворов, А. В. Письма / сост. В. С. Лопатин. - Москва: Наука, 1986. - 808 с.
Фукс, Е. Б. Анекдоты князя Италийского, графа Суворова-Рымникского. -Санкт-Петербург : Тип. Александра Смирдина, 1827. - 193 с.
Фукс, Е. Б. История генералиссимуса, князя Италийского, графа Суворова-Рымникского. - Москва : Тип. В. С. Всеволожского, 1811. - 172 с.
Фурман, П. Р. Князь Александр Васильевич Суворов-Рымникский : ист. повесть. - Санкт-Петербург : В. И. Губинский, 1910. - 136 с.
Храповицкий, А. В. Дневник (1782-1793) / ред. Н. Барсукова. - Санкт-Петербург, 1874. - XII, XXIV, 610 с.
Цветков, С. Э. Александр Суворов. 1730-1800. - Москва : Центрполиграф, 2005. - 492 с.
Шишов, А. В. Генералиссимус Суворов. Новое прочтение биографии. - Москва : ОЛМА-ПРЕСС, 2005. - 478 с.
Сведения об авторе
Коротун Сергей Николаевич, доцент, кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Военного учебно-научного центра Военно-воздушных сил «Военно-воздушная академия имени профессора Н. Е. Жуковского и Ю. А. Гагарина» (г. Воронеж).
E-mail: korotun83n@mail.ru
S. N. Korotun
THE CAREER OF A. V. SUVOROV AFTER THE STORMING OF IZMAIL: DEVELOPMENT OF THE PLOT IN THE BIOGRAPHIES OF THE COMMANDER
Abstract: The article attempts to consider the formation and evolution of the plot about Suvorov's career after taking the Izmail fortress. A comparative analysis
of Suvorov's biographies allows us to draw the following conclusions: in Suvorov's biographies there is a stable plot of Suvorov's unworthy small award for Izmail and his subsequent disgrace, associated with the fight of A.V. Suvorov with G.A. Potem-kin. In the early Suvorov's biographies this plot was absent, it took shape in 18301840. This narrative developed over one and a half century until it was called into question at the end of the 20th century.
Key words: biography of A. V. Suvorov, G. A. Potemkin, storming of Izmail, Russian Empire in the 18th century.
References
Anisimov, E. V. Imperatorskaya Rossiya. - Sankt-Peterburg : Piter, 2017. - 640 s.
Anting, I. F. Pobedy grafa Aleksandra Vasil'evicha Suvorova-Rymnikskago, ili ZHizn' ego, i voennyya deyaniya protiv Prussii, Turtsii, Pol'shi i Frantsii. - Moskva : Universitetskaya tip., 1809. - CH.3. - 103 s.
Bantysh-Kamenskij, D. N. Biografii rossijskikh generalissimusov i general-fel'dmarshalov s 48 portretami. - Sankt-Peterburg : Tip. M-va gos. imushhestv, 1840. - T.2. - 303 s.
Bogdanov, A. P. Suvorov. - Moskva : Veche, 2014. - 448 s.
Glinka, S. N. ZHizn' Suvorova, im samim opisannaya. - Moskva : Tip. Seli-vanovskogo, 1819. - CH. 2. - 314 s.
Glinka, S. N. Russkaya istoriya. - CH. 10 : Ot aprelya 1789 do iskhoda 1796 goda, to est' do konchiny Ekateriny Vtoroj. - Moskva : Universitetskaya tip., 1823. - 194 s.
Derzhavin, G. R. Sochineniya / red. YA. Grota. - Sankt-Peterburg : Imp. Akad. nauk, 1871. - T. 6 : Perepiska (1794-1816) i Zapiski. - XXX, 905 s.
Zamost'yanov, A. A. Aleksandr Suvorov - Bog vojny. - Moskva : EHksmo, 2008. - 544 s.
Izhev, V. V. Generalissimus, knyaz' Italijskij, graf Aleksandr Vasil'evich Suvo-rov-Rymnikskij. 1730-1800. - Kiev : F. A. Ioganson, 1899. - 67 s.
Kamer-fur'erskij tseremonial'nyj zhurnal 1791 g. - Sankt-Peterburg : Obshhij arkhiv M-va imp. dvora, 1890. - 784 s.
Kipnis, B. G. Nepobedimyj. ZHizn' i srazheniya Aleksandra Suvorova. - Sankt-Peterburg : Piter, 2022. - 624 s.
Lopatin, V. S. Suvorov. - Moskva : Molodaya gvardiya, 2012. - 447 s.
Lopatin, V. S. Povest' o Potemkine, knyaze Tavricheskom. - Moskva : Akademicheskij proekt, 2018. - 537 s.
Lopatin, V. S. Potemkin i Suvorov. - Moskva : Nauka, 1992. - 288 s.
Milyutin, D. A. Istoriya vojny 1799 goda mezhdu Rossiej i Frantsiej v tsarstvovanie imperatora Pavla I. - Sankt-Peterburg : Tip. Imp. Akad. nauk, 1857. -T. 1. XVI, 652 s.
Mirov, S. R. A. V. Suvorov, ego zhizn' i voennye podvigi s prilozheniem anek-dotov i metkikh slov ego. - Sankt-Peterburg : Tip. YA. Krovitskogo, 1900. - 90 s.
Mirovich, G. I., Budanov, F. V. Suvorov v Peterburge. - Leningrad : Lenizdat, 1978. - 304 s.
Osipov, K. M. Suvorov. - Moskva : Molodaya gvardiya, 1938. - 387 s.
Peskovskij, M. L. A. V. Suvorov, ego zhizn' i voennaya deyatel'nost'. - Sankt-Peterburg : Tip. YU. N. EHrlikh, 1899. - 102 s.
Petrushevskij, A. F. Generalissimus knyaz' Suvorov. - Moskva : Tip. M. M. Sta-syulevicha, 1884. - T. 1. - VIII, 486 s.
Polevoj, N. A. Istoriya knyazya Italijskogo, grafa Suvorova-Rymnikskogo, generalissimusa rossijskikh vojsk. - Sankt-Peterburg : JournaldeSt.-Petersbourg, 1843. - 336 s.
Smit, F. I. Suvorov i padenie Pol'shi. - Sankt-Peterburg : Tip. EHduarda Ve-jmara, 1867. - CH. 2 : Poslednie smuty Pol'shi. - III s., 355 s.
Suvorov, A. V. Pis'ma/ sost. V. S. Lopatin. - Moskva : Nauka, 1986. - 808 s.
Fuks, E. B. Anekdoty knyazya Italijskogo, grafa Suvorova-Rymnikskogo. -Sankt-Peterburg : Tip. Aleksandra Smirdina, 1827. - 193 s.
Fuks, E. B. Istoriya generalissimusa, knyazya Italijskogo, grafa Suvorova-Rymnikskogo. - Moskva : Tip. V. S. Vsevolozhskogo, 1811. - 172 s.
Furman, P. R. Knyaz' Aleksandr Vasil'evich Suvorov-Rymnikskij: ist. povest'. -Sankt-Peterburg : V. I. Gubinskij, 1910. - 136 s.
KHrapovitskij, A. V. Dnevnik (1782-1793) / red. N. Barsukova. - Sankt-Peterburg, 1874. - XII, XXIV, 610 s.
TSvetkov, S. EH. Aleksandr Suvorov. 1730-1800. - Moskva : TSentrpoligraf, 2005. - 492 s.
SHishov, A. V. Generalissimus Suvorov. Novoe prochtenie biografii. - Moskva : OLMA-PRESS, 2005. - 478 s.
About the author
Korotun Sergey Nikolaevich, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor of the Department of Humanitarian and Socio-economic Disciplines of Military Educational and Scientific Center of the Air Force "N. E. Zhukovsky and Y. A. Gagarin Air Force Academy" (Voronezh).
E-mail: korotun83n@mail.ru
