CC BY
52
ИМАГОЛОГИЯ КАРИБСКОГО КРИЗИСА Imagology of the Cuban Missile Crisis
В.И. Журавлева
Карибский кризис и ядерная угроза в советской и американской карикатуристике: две версии одной истории*
V.l. Zhuravleva
The Cuban Missile Crisis and the Nuclear Threat in Soviet and American Cartoons: One Story in Two Representations
История Карибского кризиса хорошо изучена в мировой историографии1. В США эксперты и ученые занялись этим еще в период Холодной войны. В СССР воспоминания участников тех событий и серьезные исследования, в том числе совместные с американскими учеными, начали публиковаться уже на излете Холодной войны и после ее окончания2. Однако, несмотря на обилие научной и мемуарной литературы по истории Карибского кризиса, его имаголо-гическая составляющая не стала объектом пристального внимания исследователей, занимавшихся историей Карибского кризиса, при том что образ ядерного апокалипсиса как следствие столкновения двух сверхдержав в 1962 г. был прочно, хотя и по-разному, интегрирован в визуальный дискурс СССР и США. Данная статья призвана частично восполнить этот историографический пробел в изучении Холодной войны как советско-американского имиджевого противостояния с акцентом на анализ карикатуристики.
Политическая карикатура в силу жанровых особенностей позволяла визуализировать то, что с трудом поддавалось вербализации, искусно переводила факты на язык зрительных образов, понятных национальной аудитории, использовала сатиру и юмор, а также оперативно реагировала на изменения международного климата. Вот почему карикатуристы по обе стороны Атлантики оказались на идейных передовых пропагандистской войны, убеждая своих соот-
* Статья подготовлена при поддержке гранта Российского научного фонда № 22-18-00305 «Образы врага в массовой культуре Холодной войны: содержание, современная рецепция и использование в символической политике России и США». 76
ечественников в том, насколько им повезло родиться советским человеком, или, напротив, американцем. Они использовали образ идеологического врага номер 1 в качестве своего рода «темного двойника», позволявшего подчеркнуть преимущества романтизированного Своего (соответственного американского или советского) по сравнению с враждебным Другим (соответственно советским или американским), высветить привлекательность собственного универсального послания человечеству.
Основные различия в конструировании образа врага в советской и американской карикатуристике сводились к следующему. Во-первых, они были связаны с пониманием смысла собственной мессианской идеи в условиях противостояния двух политических систем и борьбы за умы и сердца людей по всему миру. В то время как США делали акцент на «крестовом походе» за свободу (политическую, экономическую, индивидуальную) и демократию как механизм реализации власти, СССР несли миру послание равенства (расово-этнического, тендерного, социального). Во-вторых, эти различия коррелировали с традициями позиционирования взаимных образов в длительном временном диапазоне, что важно не упускать из виду, поскольку в период Холодной войны использовались визуальные стратегии, появившиеся не просто до ее начала, но даже до 1917 г. В-третьих, они объяснялись различиями политических систем и культур. В США при наличии свободы слова карикатури-стика была и оставалась не только пропагандистским оружием, но и полем для критической рефлексии, позволяя высмеивать стремление критиковать СССР при наличии проблем в собственном доме, обвинять Советский Союз в политике двойных стандартов при проведении столь же двуличной внешней политики самими Соединенными Штатами, демонстрировать взаимную ответственность элит и лидеров двух стран за гонку вооружений вообще и ядерных в частности. Исключением стали периоды «красного ужаса» {Red Scare) 1919-1921 гг. и конца 1940-х- середины 1950-х гг. Однако, начиная с 1960-х гг., эта тенденция стала устойчивой на фоне развития ревизионизма в американской общественно-политической жизни, популярной культуре и историографии. В СССР при сохранении жесткой цензуры со стороны государства и идеологической ангажированности карикатуристики художники не могли ее использовать для критики Своего. Это стало возможным лишь в постсоветской России. И даже тогда на ограниченный период, поскольку свобода визуальных репрезентаций начала исчезать параллельно со свободой слова по мере нарастания авторитарных тенденций и регламентации общественной жизни.
В своей статье автор опирается на конструктивистский подход к изучению советско-американских отношений, нацеленный не на исследование того, насколько воображаемое отличалось от реального, а на понимание того, какие мотивации и почему стояли за ин-
терпретациями этой реальности и определяли актуализацию одних ее характеристик и маргинализацию других в визуальном дискурсе двух сверхдержав.
При анализе политической карикатуристики как источника особой видовой характеристики учитывались авторство, а также способ подачи материала, язык и символика карикатуры, т.е. использованные художниками визуальные стратегии и дискурсивные практики, которые отличались в СССР и США. Объяснительная модель, предложенная автором данной статьи, выстраивалась на основе подборки изображений, а не единичных карикатур, с учетом эволюции образов3. Наконец, автор брал в расчет тот факт, что советско-аме-риканские отношения имели циклический характер. И первый цикл, начавшись с жесткой конфронтации рубежа 1940-х - 1950-х гг. и пройдя через «холодную оттепель» 1957-1959 гг., завершился очередным витком Холодной войны в начале 1960-х гг., пиком которого стали Карибский и Берлинский кризисы, а смысловым кодом ядерный апокалипсис.
Эта динамика была наглядно представлена в карикатуристике, неизменно маркировавшей изменения общественных настроений, одновременно участвуя в их формировании, хотя советские и американские карикатуристы по-разному расставляли акценты и предлагали свои пантеоны героев и злодеев, что также является объектом авторского анализа в статье. При этом фокус на событиях Карибского кризиса 1962 г. как переломном моменте в истории советско-американских отношений эпохи Холодной войны позволяет, с одной стороны, представить репертуары смыслов дискурса, обусловленного текстом о враге номер 1 по обе стороны Атлантики, а с другой, высветить специфику интерпретации самого Карибского кризиса и ядерной угрозы миру в СССР и США.
Карибский кризис в репрезентациях советских карикатуристов: США как угроза миру
Авторский анализ советской карикатуристики основан на публикациях в журнале «Крокодил» - флагмане советской сатирической графики. Он был создан еще в 1922 г., в 1933 г. передан газете «Правда» и к 1964 г. выходил тиражом в 2 млн экземпляров, а также в центральных газетах «Известия» и «Правда», издававшихся миллионными тиражами, составлявшими к сердине 1960-х гг. соответственно 8 300 тыс. экземпляров и 6 600 тыс. экземпляров. Речь идет, прежде всего, о работах таких ведущих карикатуристов как Б.Е. Ефимов (Фридлянд), Кукрыниксы (псевдоним творческого коллектива художников М.В. Куприянова, П.Н. Крылова, H.A. Соколова), Ю.А. Ганф (Янг), М.А. Абрамов, Б.М. Лео, Н.М. Лисогорский, В.И. Фомичев. Советская публика хорошо знала этих художников. В годы Великой Отечественной войны они служили своим каран-
дашом победе над нацистами, а с началом Холодной войны активно включились в конструирование образа нового врага номер 1 на страницах советской прессы.
Визуальная оттепель в советско-американских отношениях закончилась в мае 1960 г., когда близ Свердловска был сбит американский высотный самолет-разведчик У-2 (Lockheed U-2). С этого момента на обложку журнала «Крокодил», а также в центральные газеты вернулись резко сатирические и дидактичные антиамериканские рисунки4.
В советской карикатуристке тема Карибского кризиса вписывалась в три контекста, каждый из которых позволял актуализировать репертуар смыслов дискурса, обусловленного текстом о США как враждебном Другом, включая структуры оппозиций, собирательные и индивидуальные образы, метафоры, устойчивые коммуникативные стратегии.
Первый визуальный контекст - это изображении агрессии США против революционной Кубы, которая в январе 1959 г. свергла военную диктатуру Ф. Батисты, а после высадки подготовленного ЦРУ контрреволюционного десанта в Заливе Кочинос (Залив Свиней) и боев на Плая-Хирон в апреле 1961 г. окончательно выбрала социалистический путь развития. Она искала поддержки у советской сверхдержавы, которая была заинтересованной в создании очага социализма у границ США. Статьи о солидарности с борьбой Острова Свободы против «американского империализма, который показывает свой звериный оскал в Латинской Америке», а также образы бородатых кубинских борцов за свободу и независимость вышли на первые полосы советских газет и журналов в 1961 г.
Количественный анализ карикатур, проведенный американским исследователем М.М. Милиенковичем, наглядно демонстрирует, что тема агрессии США и их союзников по НАТО в отношении Кубы оставалась приоритетной на страницах «Правды» и «Известий» на протяжении всей первой половины 1960-х гг.: в 1961 г. было опубликовано 28 карикатур в «Правде» и 49 карикатур в «Известиях» на эту тему, в 1962 г. соответственно - 34 и 49, в 1963 г. наметился временный спад (8 и 33), а затем опять количественный рост (23 и 51)5.
Советские карикатуристы обращали особое внимание на уходящего в январе 1961 г. с поста президента США Д. Эйзенхауэра, поскольку именно при его администрации был разработан план контрреволюционной интервенции на Кубу. Эйзенхауэр изображался обезумившим агрессором, вынашивающим планы вторжения на Кубу «в интересах американской военщины и монополистов». Ку-крыниксы нарисовали, как из его разинутого рта вылетала крылатая ракета со словами «Призывы к агрессии»6, а Лисогорский представил Эйзенхаура, мечтающего дотянуться до острова Куба на настенной карте под нашептывание «Плана агрессии» пентагоновцем (типичный персонаж советской карикатуристики времен Холодной во-
йны). Из кармана президента выглядывали дула военных кораблей США, а в правой руке была зажата ядерная ракета. Ему противостоял бородатый кубинский революционер с автоматом в руке, всем своим видом демонстрирующий, что Куба на страже7.
Лисогорский Н.М. Но пасаран! Они не пройдут! «Правда», 11 января 1961 г.
В свою очередь, известный советский карикатурист Ганф изобразил высадку подготовленных ЦРУ контрреволюционеров на Кубу. На ней представлен црушник (еще один типичный для советской сатирической графики персонаж), скрывающийся за Статуей Свободы. Он склонял ее руку с факелом к фитилю бомбы «Сделано в США» над
но паирм! не пройДТт1 „.........„„.„,,,,.„. головой кубинского наемни-
ка и вкладывал в другую ее руку книгу со словами «Я не причем»8. Так Статуя Свободы превращалась в Статую-не-Свободы, что стало излюбленной визуальной стратегией советских карикатуристов в изображении США как врага № 1.
Ганф Ю.А. Без названия. «Крокодил», 10 мая 1961 г.
Что же касается Эйзенхауэра, то он не исчез из советской сатирической графики даже после ухода из Белого дома, переместившись в ряды советников нового президента Дж. Кеннеди, подталкивающих его к очередной вооруженной агрессии против Кубы после провала операции в Заливе Свиней9. Например, Ку-крыниксы изобразили Эйзенхауэра в составе стаи ворон наряду с бывшим вице-президентом в его администрации Р. Никсоном и бывшим президентом США
Г. Трумэном. Слетевшееся в Вашингтон воронье каркало Кеннеди о необходимости нападения на Кубу10.
Кукрыниксы. Раскаркались... «Правда», 30 апреля 1961 г.
Как на этой карикатуре, так и на других, посвященных американской агрессии против Кубы, советские художники щадили президента Кеннеди, не прорисовывая его лица. Если на пути к Карибскому кризису это было связано с подготовкой к встрече глав двух государств в Вене в июне 1961 г. и нарастанием Берлинского кризиса, пик которого пришелся на 4 июня - 9 ноября 1961 г., то после разрешения Карибского кризиса это объяснялось тем, что вместе с Н.С. Хрущевым ему удалось остановить сползание мира к ядерной катастрофе и признать возможность мирного сосуществования двух систем. Полные сатирические изображения Кеннеди появлялись в перепечатках карикатур из европейских газет. А вот Эйзенхауэр накануне Карибского кризиса предстал в облике инструктора, обучающего летчика самолета-разведчика У-2, того самого, который сфотографировал советские баллистические ракеты средней дальности, размещенные на Кубе. Инструктаж шел по старой схеме Пентагона и ЦРУ: «Провокации. Шпионаж. Нарушения. Вероломство»11.
В связи с тайной операцией «Анадырь» по размещению ракет на Кубе в ответ на дислокацию ракет США в Турции у границ СССР, в советской прессе была запущена пропагандистская кампания, нацеленная на развенчивание готовящегося военного вторжения США на Остров Свободы. Основное острие своей критики советские карикатуристы направили на стремление Вашингтона использовать Организацию американских государств (ОАГ) для для обоснования новой военной агрессии против Кубы.
Ефимов в январе-феврале 1962 г. нарисовал серию редакционных карикатур на эту тему для газеты «Известия», иллюстрирующих действия США по исключению Кубы из ОАГ (это произошло в январе 1962 г. на 8-м консультативном совещании министров иностранных дел стран Латинской Америки под давлением США). Карикатуры стали иллюстрациями к статьям под названием «Свободу
Зарубежная печать не снрыяает, что а ходе бесед Кеннеди с Эйзенхауэром. Никсоном и Трумэном обсуждались планы подготовки иопоП агрессии против Кубы. В столицу США слетелась стаи бывших президентов и вице-президентов н раскаркалась, как воронье... (Из газет).
Рнсуиоя Мумаыиижы.
кубинского народа не задушить» или «Остров Свободы не покорить». На одной из них изображалось, как «вашингтонский дирижер», в одной руке которого был зажат пряник, а в другом дубинка, готовился к выступлению ансамбля министров иностранных дел Латинской Америки по партитуре «Антикубинские санкции»12, на другой - представлен провалившийся под пол государственный секретарь Д. Раек, поскольку ему пока не удалось организовать коллективный разрыв дипломатических отношений стран-членов ОАГ с Кубой13 (это произошло в 1964 г.), на третьей - кубинский представитель, с гордо поднятой головой покидающий заседание ОАГ в Вашингтоне, на котором состоялось формальное исключение Кубы из стран-членов организации. Он бросал государственному секретарю США через плечо фразу: «Я исключаю Ваше исключение, мистер»14. В начале осени 1962 г. в «Известиях» и «Правде» нарастает число карикатур, иллюстрирующих так называемый «антикубинский психоз в США», нашедший свое выражение в совместной резолюции Сената и Палаты Представителей от 27 сентября, дававшей президенту США право использовать вооруженные силы против Кубы (что Кеннеди, заметим, отказался сделать, опасаясь ответных действий Хрущева в Берлине)15.
16-28 октября 1962 г. мир оказался на грани ядерной катастрофы. 20 октября США объявили военно-морскую блокаду Кубы. Решение было принято после того, как президент Кеннеди получил снимки советских ракет, сделанные У-2. США, не желавшие выглядеть страной-агрессором, провели его через ОАГ под видом карантина, поскольку блокада объявлялась в случае войны. При этом СССР продолжал отрицать наличие на Кубе любого наступательного вооружения. Советским гражданам была доступна лишь информация об объявлении блокады, которая преподносилась пропагандой как акт откровенной агрессии Соединенных Штатов против Кубы.
27 октября в газете «Известия» появилась карикатура Ефимова «Пират с попугаем». На ней Дядя Сэм предстал в облике пирата в темных црушных очках, с автоматом за поясом и дубинкой в виде ракеты со словом «блокада». Именно такой его облик (пират, разбойник с большой дороги, «ядерный ковбой») стал типичным для советской сатирической графики времен Холодной войны. На плече пирата восседал попугай, который твердил с трибуны Совета безопасности ООН заученные миролюбивые речи. Ефимов использовал характерную для советской карикатуристики метафору двуликого Януса, подчеркивавшую фарисейский характер внешней политики США, ее двойные стандарты и лицемерие. Карикатура иллюстрировала подборку статей под общим заголовком «Прекратить пиратство Пентагона» с особым акцентом на незаконную блокаду Кубы, нарушающую нормы международного права16.
Ефимов Б.Е. Двойная игра. Пират с попугаем. «Известия», 27 октября 1962 г.
Эта карикатура стала последней на тему Карибского кризиса. На следующий день на первой странице газеты «Правда» было опубликовано письмо Хрущева Кеннеди, в котором первый признавал наличие советского наступательного оружия и обещал его демонтировать в обмен на отказ от интервенции на Кубу, снятие ее блокады и демонтаж ракет США в Турции. На фоне начавшихся переговоров антиамериканская тема вообще на время исчезла из советской ка-
рикатуристики.
Вторым визуальным контекстом, существовавшим параллельно с изображением агрессии США против Кубы и коррелировавшим с Карибским кризисом, стал Берлинский кризис. Делатели политики в Вашингтоне, принимавшие решение о действиях в ответ на размещение советских ракет на Кубе, учитывали «берлинский вопрос». В свою очередь, Хрущев также надеялся на то, что возможность ответных действий СССР в Берлине станет механизмом сдерживания США от неосмотрительной политики в Карибском море.
Карикатуры, посвященные Западной Германии и кризисной ситуации в Берлине, занимали приоритетные позиции на страницах «Правды» и в особенности «Известий» всю первую половину 1960-х гг. (1961 г. - 32 и 41 карикатура; 1962 г. - 13 и 31, 1963 г. - 12 и 34)17. Советские карикатуристы неизменно изображали «боннских реваншистов», маркируя их знаком свастики, который соседствовал со знаком доллара, поскольку в роли покровителей Западной Германии, ее финансистов и снабженцев новейшими видами вооружений выступали американцы. Так опосредованно происходила символическая нацификация образа США. Эта коммуникативная стратегия постоянно использовалась в работах советских карикатуристов в годы Холодной войны на очередных витках конфронтации, как это случилось и теперь на фоне Берлинского кризиса и роста напряженности в Латинской Америке18. Одной из самых узнаваемых карикатур на эту тему стала нарисованная Ефимовым. Он изобразил руку, маркированную знаком доллара и держащую зажигалку «Брандт», из которой вылетало пламя в форме свастики, угрожавшее поджечь пороховой склад «Западный Берлин» (социал-демократ В. Брандт был в то время бургомистром Западного Берлина)19.
Ефимов Б.Е. Западноберлинская поджигалка. «Известия», 15 августа 1962 г.
Новый виток расового противостояния в южных штатах на последнем этапе десегрегации также способствовал возвращению знака свастики при изображении США. Как, например, на карикатуре Лисо-горского. На ней представлены ку-клукс-клановцы и воинствующие молодчики, собравшиеся у памятника Линкольна, выкрикивающие характерное нацистское приветствие и призывающие «бить нигеров»20. А это, в свою очередь, высвечивало еще одну базовую антитезу советского пропагандистского дискурса времен Холодной войны: интернационализм (проявлялся ли он в союзе братских народов СССР или в поддержке всех, кто боролся с империализмом США в различных регионах мира и был готов примкнуть к лагерю социализма) ув американский расизм (внутри страны и за ее пределами, когда речь шла об имперском расизме).
Третьим визуальным контекстом, в который в советской карикатуристке вписывался Карибский кризис, стало изображении американской гонки ядерных вооружений, проводимых США ядерных испытаний, срывающих переговоры по разоружению и блокирующих реализацию мирных инициатив СССР. Резкий всплеск карикатур на эту тему наблюдался именно в 1962 г. (в «Правде» - 32 карикатуры по сравнению с одной в 1961 г. и тремя в 1963 г.; в «Известиях» - 24 по сравнению с двумя в 1961 г. и девятью в 1963 г.)21. А в целом карикатуры, посвященные нагнетанию Соединенными Штатами военной напряженности в мире, составляли 32% от всех опубликованных в «Правде» в 1962 г.22
На фоне решения создать Комитет 18-ти государств по разоружению в Женеве, который начал свою работу 14 марта 1962 г., советские карикатуристы акцентировали внимание на американском противодействии США миролюбивой политике СССР и создали серию рисунков на эту тему. Они использовали одну из основополагающих пропагандистских антитез эпохи Холодной войны: советское миролюбие ув американская гонка ядерных вооружений.
Так Кукрыниксы изобразили американцев, британцев и французов под зонтиком в форме «ядерного гриба», скрывавшего их от
вопросов по разоружению23; Фомичев нарисовал «Рождество в святом атлантическом семействе», баюкающем американскую атомную бомбу в колыбели, что стало иллюстрацией к заявлениям о возобновление испытания атомного оружия в атмосфере над британским островом Рождества в Тихом океане24; Ефимов представил советской публике пентагоновца в облике двуликого Януса с ракетами вместо ступней и зажатым под мышкой чемоданчиком с долларами, к спине которого был приколот бумажный человек, трубивший о стремлении к разоружению25; Ганф изобразил американского официанта, несущего блюдо «ядерный гриб» к дверям заседаний Комитета 18-ти в Женеве26; а Лео, в свою очередь, использовал образ хитрой лисы с хвостом в форме «ядерного гриба», лицемерно вещающей с трибуны о том, что США выступают за использование космоса в мирных
целях27.
Все эти карикатуры можно было объединить в одну рубрику «Маска сброшена», как на рисунке Ефимова, не требующем дополнительных комментариев, поскольку вербальная составляющая разъясняла аудитории то, что переводилось на язык зрительных образов
28
Ефимов Б.Е. Еще к вопросу о разоружении... «Известия», 3 марта 1962 г.
С целью подчеркнуть враждебность США Ефимов интегрировал знак свастики в свои рисунки. Он соседствовал со знаком доллара и маркировал, например, «вредных амфибий Женевского озера», подплывавших к кораблю «Разоружение»29.
Таким образом, вся вина за возникновение Карибского кризиса была возложена на Соединенные Штаты, а провал их попыток подчинить Кубу объяснялся решимостью ее народа и твердой, но гибкой политикой СССР. Само событие превратилось в этакий «узелок на память»30, призванный напоминать врагам об их поражениях, а также указать новым противникам на прискорбную судьбу их предшественников.
СБРОШЕНА
ВАШИНГТОН, э M.IPTI
(ТАСС). Пр*»ид*нт н»и
Ч.ДН • «ЫСТУПП.НИН ПО Г.П.ВМД«МИ№ и рлдмй
овьммп, что США М*ч ну* в момц. ДПр.ля и< липни* пд.рного Ору Ж«й ■ .ТМОСф.р. И<ПЫ
тамич Аудуч про»ед»м1«| « Ти*ом ах.ан» Ы продоп-ЖЛТСЯ д.л—три Mfc nui
lIlnijjfMniinrrii <» ИМГТ1 И
11Ч111Н К<>||М1'Л" » НОМ VVII Tiipilll Ihlli-llH'llflTt'lH III НГСЧнП» ГМ НИ ill ГТ|> I
Ещ* н »опросу о р*1оруж«м«н .
Рис. Bnji. Е ф и м о и к.
Карибский кризис в изображении американских карикатуристов: образы советской угрозы
Авторский анализ в этой части статьи основан на изучении рисунков ведущих американских карикатуристов, таких как Г.Л. Блок (известный как Герблок), к тому времени уже получивший две свои Пулитцеровские премии либеральный редакционный карикатурист "Washington Post"31 (издание наряду с "New York Times" и "Los Angeles Times" возглавляло список ежедневных газет США); Б. Рассел, обладатель Пулитцеровской премии 1946 г., редакционный карикатурист консервативной "Los Angeles Times"; Дж.Т. Берриман, ставший ведущим редакционным карикатуристом ежедневной газеты "Washington Evening Star" после смерти своего знаменитого отца-карикатуриста К. Берримана; Г. Крокетт, также сотрудничавший с этой газетой и с 1965 г. и занявший пост ее редакционного карикатуриста после ухода с него Дж. Берримана; Э.С. Валтман, американский художник эстонского происхождения, получивший в 1962 г. Пулитцеровскую премию, редакционный карикатурист "Hartford Times" - ведущей ежедневной газеты штата Коннектикут; Б. Мол-дин, дважды обладатель Пулитцеровской премии и либеральный редакционный карикатурист "St. Louis Post-Dispatch" - региональной ежедневной газеты, базировавшейся в С.-Луисе (штат Миссури); Г. Мэйплс, консервативный редакционный карикатурист "Fort Worth Star-Telegram" - одной из ведущих ежедневных газет Юга, издававшейся в северном Техасе32.
Такой принцип отбора визуального материала из огромного массива американской сатирической графики времен Холодной войны позволяет, во-первых, представить многотиражные издания разного типа, как по идеологической ориентации, так и по географической привязке, во-вторых, учесть различные способы подачи материала и символический язык американских карикатуристов, при том что общей чертой их рисунков было отсутствие разъяснительной вербальной составляющей, помогавшей аудитории понять смысл изображения, подобно советской карикатуристике33; в-третьих, рассмотреть весь репертуар смыслов, характерных для восприятия Карибского кризиса в США, начиная с Кубинской революции как идеологической угрозы в Западном полушарии и заканчивая советской ядерной угрозой, достигшей своего пика в октябре 1962 г. и персонифицированной в образе лицемерного Хрущева, вещающего о разоружении, но нацеливавшего советский арсенал оружия массового поражения на США.
Кубинская революция в американской карикатуристике была представлена, преимущественно, посредством образа Ф. Кастро, маркированного знаком серпа и молота как ставленника СССР. Его изображение с неизменной сигарой во рту олицетворяло идеологическую угрозу, исходящую от социалистической Кубы, превращав-
шейся в оплот советского влияния в Латинской Америке вообще и у границ США в частности. К примеру, Валтман нарисовал Кастро, который вел «закованную в цепях коммунистического рабства», обнищавшую Кубу и, обращаясь к Бразилии в сломанной повозке, рекомендовал ей следовать его примеру34.
Валтман Э. «Все, что тебе нужно, парень, это революция подобная моей». The Hartford Times, 31 августа 1961 г.
Когда Валтман создавал эту карикатуру, на Кубе наблюдался острый дефицит продуктов и товаров, что объясняло раздумья бразильца. При этом сама Бразилия тоже находилась в состоянии кризиса. Латиноамериканские страны нуждались в социальных реформах и с интересом наблюдали за кубинским экспериментом. Однако Валтман, который именно за эту карикатуру получил Пулитцеровскую премию в 1962 г., решил подчеркнуть не
В свою очередь, Мэйплс представил выдержанный в расистском духе портрет Кастро, «ощетинившегося» бородой, состоявшей из пггыков35. Налет расизма в изображении Кастро сохранился в работах этого карикатуриста южной газеты и в последующем. В качестве примера можно обратиться к его рисункам накануне Карибского кризиса. На одном из них пастух-Кастро указывал изумленному Дяде Сэму на ползущих под овечьими шкурами советских техников, прибывших на остров для установки ядерного оружия, и восклицал: «Они всего лишь бедные рыжие овечки, которые сбились с пути!»36 При этом необходимо подчеркнуть, что расистский прием в репрезентациях Кастро не был характерен для большинства карикатуристов, в том числе и для тех, чьи работы стали объектом анализа в данной статье37.
На волне нового витка конфронтации в американскую карикатуристку в полном объеме вернулись «демонические» образы русского Медведя, которые в период маккартизма были несколько отодвинуты на задний план изображениями спрутов, змей и стервятников, в то время как «холодная оттепель» добавила медведям некоторый налет романтизма. Конфронтация начала 1960-х гг. вер-
нула все на круги своя. В период Карибского кризиса художник Рассел представил своеобразный гибрид одичалого медведя и кенгуру. Этот советский зверь скакал к американским берегам с Кастро, выглядывавшим из его кармана и попыхивающим трубкой38.
Рассел Б' Коммунистическая самонадеянность. The Los Angeles Times. Октябрь 1962 г.
1/ уН^ ^ ^ Наряду с расширением со-% а ветского влияния в Западном по-^ лушарии вследствие Кубинской
революции на фоне продолжав-| шихся в СССР испытаний оружия О / I- массового поражения внимание
* Ш ^ \ Й 4- $ американских карикатуристов
V ^ было сфокусировано на совет-
¿^г ш ской ядерной угрозе не только
Соединенным Штатам, но и все-^му миру. Если в советской сати-¿.Г^ - ^ — рической графике основная вина
^Л-^Г'.'' за срыв переговоров по разоруже-
здвз^ РШВ нию и не прекращающееся нара-
щивание ядерного оружия возлагалась на США, то в американской - на СССР. В этом смысле визуальная пропаганда работала зеркально.
В октябре 1961 г. на полигоне в Семипалатинске прогремел взрыв супербомбы мощностью в 50 мегатонн. Несмотря на то, что разместить ее на самолете и поднять в воздух было технически невозможно, СССР продемонстрировал обладание самым мощным в мире ядерным зарядом. Герблок отреагировал на это известие, ^Ирч. задействовав в полном объеме эмоцию ИГ \ страха39. Он представил Советский Союз х^Ш
в облике ухмыляющейся атомной бом- Щ^ч
бы, уничтожившей человечество (его символизирует невидимый ребенок в ко- И^
ляске)40. \
Г. Блок. «Спи, малыш, спи». The Washington Post. 25 октября 1961 г.
Валтман также обратился к изображению атомной бомбы, но уже для презентации СССР и США, которые вели
переговоры о контроле над ядерными вооружениями. При этом американский участник, глядя на советского, препятствующего переговорному процессу, восклицал: «Он сводит меня с ума. Еще чуть-чуть и мой мозг взорвется»41. Уже в разгар Карибского кризиса Кро-кетт и Герблок представили в своих рисунках советский ядерный Армагеддон. Первый изобразил готовую к запуску на Кубе ракету, нацеленную на Земной шар, а в качестве названия использовал обратный отсчет секунд, оставшихся до начала ядерного коллапса42. Второй обратился к образу часов с маятником «Кубинский ракетный кризис», отсчитывающих последние минуты до запуска советской ракеты43.
Однако, еще накануне Карибского кризиса американские художники начали прописывать в карикатуристке взаимную ответственность двух сверхдержав за то, что мир оказался на грани катастрофы, за срыв переговоров по разоружению и начало новых испытаний. Как, например, на карикатуре Крокетта. Он изобразил голубя мира, попавшего в зону новых советских и американских испытаний ядерного оружия44.
Крокетт Г. Трудно летать при такой турбулентности. The Washington Evening Star. 24 июля 1962 г.
И в этом ревизионизме состояло принципиальное отличие американской карикатуристки от советской. Та же самая критическая рефлексия нашла свое отражение в таких мощных американских антивоенных лентах, как «На берегу» С. Крамера (1961 г.), «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу» С. Кубрика (1964 г.), «Система безопасности» С. Люмета (1964 г.)45. Ничего подобного в советском визуальном дискурсе не наблюдалось вплоть до окончания Холодной войны.
В контексте Карибского кризиса особый интерес американских карикатуристов вызывал образ Хрущева, который использовался для персонификации представлений о советской угрозе. Это было связано как с особенностями авторитарной политической системы в стране-объекте наблюдения, так и с давней традицией репрезентации России (будь то Российская империя, СССР или постсоветская Россия) по другую сторону Атлантики, берущей свое начало
еще с первого кризиса в российско-американских отношениях (1903 - 1905 гг.). В американском дискурсе ее правители персонифицировали все происходящее там Добро и Зло, а их образы вбирали в себя репертуар смыслов, характерных для восприятия русского Другого в США.
Начавшаяся в СССР в середине 1950-х гг. оттепель, а также «холодная оттепель» в советско-американских отношениях конца этого десятилетия, пиком которой стала поездка Хрущева в США в 1959 г., привели к своеобразному «очеловечеванию» его образа. После запуска Советским Союзом первого спутника Земли Хрущев был назван журналом «Time» человеком 1957 года и появился на его обложке улыбающимся и с макетом спутника в руках46. В свою очередь, журнал «Life» тиражировал на своей обложке фотографию смеющегося Хрущева с зажатым в руке початком кукурузы, сделанную во время посещения Р. Гарста, фермера-миллионера из штата Айова47. Все изменилось на новом витке конфронтации. Теперь Хрущев появлялся на обложках этих еженедельных журналов, выходивших миллионными тиражами, с искаженным злобой лицом на фоне ядерного взрыва или в соседстве с огромным бурым медведем, символизирующим советскую угрозу48.
В американских карикатурах 1961-1962 гг. Хрущев представал взору американской публики в облике двуликого Януса, рассуждавшего о мире и разоружении, но на деле продолжавшего расширять советский арсенал оружия массового поражения, человека, толкавшего мир к ядерной катастрофе. Так, на одной из карикатур Крокет-та Хрущев, стоя около советской межконтинентальной баллистической ракеты, наблюдал за запуском американского спутника раннего предупреждения, причитая «и ты тоже», на другой - он грозил поджечь фитиль на Земном шаре в виде бомбы в случае американской интервенции на Кубу, на третьей - пытался скормить упирающемуся козлу «Западный мир» корзинку еды «Мирное сосуществование», состоявшую из серпов и молотов49.
В серии рисунков Герблок изображал Хрущева лживым политиком и виновником Карибского кризиса. Вот он пытается сделать внушение Статуе Свободы, подталкивая к свету от ее факела собранную им гору ядерных ракет и лицемерно призывая погасить огонь, дабы избежать взрыва, а вот, несмотря на призывы к разоружению, выпускает атомного Джина из бутылки или с сатанинской улыбкой тянет мир к пропасти, поторапливая при этом50. Параллельно в одном из своих рисунков Герблок обратил внимание на безответственность обеих сверхдержав за рост международной напряженности. Он напоминал о том, как СССР и США возобновили испытания атомного оружия и изображал Хрущева и Кеннеди у стойки бара, где первый в большом подпитии провокационно предлагал захмелевшему второму еще по стаканчику из бутылки «Ядерные испытания». Название уточняло смысл изображения: еще несколько взрывов, а уж потом за
стол переговоров. Таким образом, карикатурист уподоблял ядерное оружие спиртному: также легко пристраститься и трудно отказаться. При этом Хрущев представал как искуситель, провоцировавший Кеннеди51.
В свою очередь, Берриман обратился к изображению А. Линкольна, тень которого говорила Дяде Сэму: «Необходимость быть начеку возрастает... Взгляни на это». На столе перед ними лежала книга, открытая на странице с известной фразой Хрущева «Мы Вас похороним»52.
ские карикатуристы часто обращались к последнему предложению, чтобы подчеркнуть реальность советской угрозы53. В особенности с возникновением социалистической Кубы как плацдарма СССР у границ США.
Накануне и в период Карибского кризиса Хрущев изображался карикатуристами как безумец, грозящий развязать атомную войну. Мэйплс нарисовал его обезумевшим барабанщиком, сидящим на острове Куба и вопящим: «Руки прочь! Угроза атомной войны из-за Кубы»54, а Крокетт изобразил, как Хрущев, подтягивающий к берегам Кубы советский флот с наступательным оружием, грозит кулаком в сторону США и обвиняет их в том, что объявлением блокады Кубы американцы угрожают всему миру55.
28 октября 1962 г. Хрущев и Кеннеди смогли разрешить Карибский кризис: СССР обещал вывезти ядерное оружие с острова в ответ на демонтаж американских ракет в Турции, снятие блокады Кубы и обещание не совершать против нее вооруженной агрессии. Американские карикатуристы по-разному подвели итог этого самого опасного в истории Холодной войны кризиса. Крокетт нарисовал с облегчением выдохнувший Земной шар, подчеркивая значимость
Берриман Дж. Своевременный совет, хотя и озвученный век назад. The Washington Evening Star. 12 февраля 1962 г.
Хрущев произнес фразу на приеме в польском посольстве в Москве 18 ноября 1956 г. Слова были вырваны из контекста американскими СМИ и стали восприниматься как открытая угроза, в особенности с учетом наличия у СССР ядерного оружия. Полностью фраза звучала так: «Нравится Вам или нет, но история на нашей стороне. Мы вас похороним». Американ-
достигнутых договоренностей для всего человечества56; Валтман представил Хрущева дантистом, который удалял у Кастро зубы-ракеты и приговаривал: «Для меня это более болезненно, чем для тебя», акцентируя внимание на проигрыше СССР57; Герблок изобразил «ящик Пандоры» с хранящимся там ядерным оружием, а Хрущева и Кеннеди как тех, кто пытался совместно его запереть, причем, по предложению последнего58.
Блок Г. «Давай его закроем». The Washington Post. 1 ноября 1962 г.
Таким образом, американские карикатуристы, с одной стороны, фокусировали внимание на советской идеологической и ядерной угрозе США и всему миру, однако, с другой, обращали внимание на взаимную ответственности обеих сверхдержав за то, что человечество оказалось на грани катастрофы.
♦ * *
Карибский кризис был разрешен лидерами двух стран и привел к отказу от представлений о возможности ограниченной ядерной войны. И это стало отправной точкой для формирования культуры сдерживания. Однако изображение Кубинского ракетного кризиса в советской и американской политической карикатуристике, включая его причины, характер и итоги, оказалось различным, коррелируя с пропагандистскими установками двух сверхдержав, особенностями политических систем и культур, а также традициями взаимовосприятия.
Советские карикатуристы, используя наработанные антитезы, акцентировали внимание на империалистической агрессии США против Кубы и на гонке ядерных вооружений, инициированной американцами как «поджигателями войны». СССР, напротив, представал оплотом мира, сторонником разоружения и той единственной силой, которая смогла остановить ядерный катаклизм.
В свою очередь, американские карикатуристы фокусировались на изображении Хрущева как олицетворения советской угрозы-идеологической (в особенности в связи с распространением влияния социализма в Западном полушарии) и ядерной (по причине наращивания оружия массового поражения и, главное, размещения его на Кубе). США в данном визуальном дискурсе превращались в ту
"LET'S б ET & LOCK FOR THIS THlMg"
единственную силу, которая противостояла ядерному Армагеддону, в чем ситуация в сатирической графике двух стран была зеркальной. Однако параллельно в американской карикатуристике, как и во всей популярной культуре и литературе США, возникла ревизионистская составляющая, нацеленная на прописывание ответственности обеих сверхдержав за скатывание мира к ядерной пропасти.
Начавшийся на рубеже 1960-х - 1970-х гг. период «разрядки» советско-американской напряженности интегрировал в визуальный дискурс двух стран идею необходимости совместных действий СССР и США по прекращению гонки ядерных вооружений в интересах всего Земного шара. Именно это впоследствии привело к осмыслению окончания Холодной войны как победы всего человечества.
Примечания Notes
1 Allison G., ZelikowPh. Essence of Decision: Explaining the Cuban Missile Crisis. New York, 1999; Frankel M. High Noon in the Cold War: Kennedy, Khrushchev, and the Cuban Missile Crisis. New York, 2004; Gibson D.R. Talk at the Brink: Deliberation and Decision During the Cuban Missile Crisis. Princeton, 2012.
2 Фетисов А. За океаном и на острове: Записки разведчика. Москва, 1994; Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно: Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962 - 1986 гг.). Москва, 1996; Фурсенко А., На-фтали Т. Безумный риск: Секретная история Кубинского ракетного кризиса 1962 г. Москва, 2006; Микоян С.А. Анатомия Карибского кризиса. Москва, 2006.
3 Журавлева В.И., Фоглесонг Д.С. Конструирование образа России в американской политической карикатуристике XX века // Мифы и реалии американской истории в периодике XVIII - XX вв. Т. 1. Москва, 2008. С. 189-262; Kemnitz Th.M. The Cartoon as a Historical Source // Journal of Interdisciplinary History. 1973. Vol. 4. Summer. P. 81-93; Medhurst M.J., Desousa MA. Political Cartoons as Rhetorical Form: A Taxonomy of Graphic Discourse // Communication Monographs. 1981. Vol. 48. № 3. P. 197-236; Becker J.A. Soviet and Russian Press Coverage of the United States Press, Politics and Identity in Transition. New York, 1999; McKenna K.J. All the Views Fit to Print: Changing Images of the U.S. in Pravda Political Cartoons, 1917 - 1991. New York, 2001; Foglesong D.S. The American Mission and the "Evil Empire." The Crusade for a "Free Russia" since 1881. New York, 2007; Etty J. Graphic Satire in the Soviet Union. Krokodil's Political Cartoons. Jackson, 2019.
4 Журавлева В. И. «Крокодил» против Дяди Сэма: американский Другой в советской карикатуристике в начале Холодной войны (1947 — 1960) // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2022. Т. 13. №9(119). С. 17.
5 Milienkovitch MM The View from Red Square: A Critique of Cartoons from Pravda and Izvestia, 1947 - 1964. New York, 1966. P. 77.
6 Кукрыниксы. Призывы к агрессии // Правда. 1961. 6 янв. С. 5.
7 Лисогорский Н.М. Но пасаран! Они не пройдут! // Правда. 1961. 11 янв. С. 4; Ефимов Б.Е. «Куба на страже» в газете «Известия»: Борис Ефимов в «Известиях»: Карикатуры за полвека. Москва, 1969. С. 187.
8 Ганф Ю.А. Без названия // Крокодил. 1961. № 33 (четвертая сторонка обложки); Ефимов Б.Е. «Готовы выступить по первому знаку — долларовому» // Крокодил. 1961. № 9 (четвертая сторонка обложки).
9 Кукрыниксы. «Свобода» по рецепту Даллеса-Эйзенхауэра // Правда.
1961. 20 апр. С. 4; Кукрыниксы. «Дядя Сэм» и консультанты холодной войны // Правда. 1961. 25 апр. С. 6.
10 Кукрыниксы. Раскаркались // Правда. 1961. 30 апр. С. 5.
11 Лисогорский Н.М. Старый инструктор Пентагона // Правда. 1962. 6 сент. С. 3.
12 Ефимов Б.Е. Помогут ли кнут и пряник // Известия. 1962. 18 янв. С.
2.
13 Ефимов Б.Е. План, который провалился с тРАСКОМ // Известия.
1962. 2 февр. С. 2; Ганф Ю.А. «Не поднять» // Крокодил. 1962. 20 февр. № 5 (четвертая сторонка обложки).
14 Ефимов Б.Е. Я исключаю Ваше исключение, мистер // Известия. 1962. 15 февр. С. 2.
15 Фомичев В.И. Пустые забавы заморских политиков // Известия. 1962. 19 сент. С. 1; Фомичев В.И. «Орудийная башня» // Известия. 1962. 8 сент. С. 2; Абрамов М.А. На американской кухне // Правда. 1962. 10 окт. С. 5; Ефимов Б.Е. Этой резолюции место в корзине // Известия. 1962. 3 окт. С. 2.
16 Ефимов Б.Е. Двойная игра. Пират с попугаем // Известия. 1962. 27 окт. С. 2.
17 Milienkovitch MM The View From Red Square: A Critique of Cartoons from Pravda and Izvestia, 1947 - 1964. New York, 1966. P. 77.
18 Лео Б.М. Под щитом // Крокодил. 1961. № 25 (четвертая сторонка обложки); Битный М.С. Сошлись во взглядах // Крокодил. 1962. № 2. С. 10.
19 Ефимов Б.Е. Западногерманская зажигалка // Известия. 1962. 25 авг. С. 1.
20 Лисогорский Н.М. Без названия // Крокодил. 1962. № 1 (четвертая сторонка обложки).
21 Milienkovitch MM The View From Red Square: A Critique of Cartoons from Pravda and Izvestia, 1947 - 1964. New York, 1966. P. 77.
22 McKenna K.J. All the Views Fit to Print: Changing Images of the U.S. in Pravda Political Cartoons, 1917 - 1991. New York, 2001. P. 105.
23 Кукрыниксы. Под опасной защитой // Правда. 1962. 7 марта. С. 8.
24 Фомичев В.И. Рождество в святом атлантическом семействе // Известия. 1962. 30 янв. С. 1.
25 Ефимов Б.Е. «Милого» узнают по походке // Известия. 1962.17 февр. С. 4.
26 Ганф Ю.А. Заокеанское блюдо к женевскому столу // Крокодил. 1962.
№9. С. 10.
27 Jleo Б.М. Хитра лиса, да хвост выдает // Крокодил. 1962. №. 19 (четвертая сторонка обложки).
28 Ефимов Б.Е. Еще к вопросу о разоружении... // Известия. 1962. 4 марта. С. 4.
29 Ефимов Б.Е. Вредные амфибии Женевского озера // Известия. 1962. 15 марта. С. 1.
30 Борис Ефимов в «Известиях»: Карикатуры за полвека. Москва, 1969. С. 188.
31 Appleford S. Drawing Liberalism: Herblock's Political Cartoon in Postwar America. Charlottesville, 2023; Block H. Herblock: A Cartoonist's Life. A Memoir. New York, 1998.
32 При изучении американской карикатуристики автор обращался к следующим оцифрованным коллекциям: Chronicling America. Historic American Newspaper // Library of Congress. URL: https://chroniclingamerica. loc.gov; Cartoons and Comics on the Cold War // A Visual Guide to the Cold War. The University of North Carolina at Chapel Hill. URL: https://coldwar. unc.edu/media/cartoons-comics/; A Visual History, 1940-1963: Political Cartoons by Clifford Berryman and Jim Berryman // National Archives and Records Administration. URL: https://www.archives.gov/files/legislative/ resources/ebooks/a-visual-history-1940-1963.pdf; Herblock Gallery. Herblock Looks at 1962: Fifty Years Ago in Editorial Cartoons // Library of Congress. URL: https://www.loc.gov/exhibits/herblock-gallery/herblock-looks-at-1962. html; Harold Maples Editorial Cartoon Collection // Texas Christian University, Mary Barnett Library. URL: https://repository.tcu.edu/discover?filtertype=auth or«&filter_relational_operator=equals&filter=Maples%2C+Harold%2C+1925-; Bruce Russell. Castro/Cuban Missile Crisis Daily Editorial Cartoons. URL: https://comics.ha.com/itm/original-comic-art/comic-strip-art/bruce-russell-attributed-castro-cuban-missile-crisis-daily-editorial-comic-strip-original-art-los-angeles-times-c-1962-/a/l 21515-12068. s.
33 Hess S., Northrop S. American Political Cartoons: The Evolution of National Identity, 1754 - 2010. New York, London, 2017.
34 Valtman E. "What You Need, Man, is a Revolution Like Mine" // The Hartford Times. August 31, 1961.
35 Maples H. Bristling // The Fort Worth Star-Telegram. October 10, 1962.
36 Maples H. "They're Just Po' Lit Red Sheep Who Lost Their Way" // The Fort Worth Star-Telegram. August 27,1962.
37 Berryman J. In English or Spanish... It Means What It Says! // The Washington Evening Star. November 3,1960.
38 Russell B. Communist, arrogance // The Los Angeles Times. October 1962.
39 Аванская В.А. История Холодной войны как история эмоций: на примере гонки ядерных вооружений // Вестник РГГУ. Серия «Политология. История. Международные отношения». 2019. № 4. С. 10-22.
40 Block Н. "Sleep, baby, sleep" // The Washington Post. October 25,1961.
41 Valtman E. "He's Driving Me Nuts. I'm on the Verge of Blowing My Top
// The Hartford Times. April 21,1962.
42 Crockett G. -8-7-6-5— !! // The Washington Evening Star. October 26, 1962. P. A-12.
43 Block H. Tick-tock-tick // The Washington Post. October 28,1962.
44 Crockett G. Tough Flying in Such Turbulence // The Washington Evening Star. July 24, 1962. P. A-8.
45 Shaw Т., Youngblood D.J. Cinematic Cold War. The American and Soviet Struggle for Hearts and Minds. Lawrence, 2010. P. 29-30.
46 Time. January 6,1958. Cover.
47 Life. October 5,1959. Cover.
48 Time. June 13, 1960. Cover; Time. September 8, 1961. Cover; Life. November 10,1961. Cover.
49 Crockett G. "You Too?" // The Washington Evening Star. July 14,1961. P. A-16; Crockett G. Threat to Intervene in Cuba // The Washington Evening Star. April 19, 1961. P. A-18; Crockett G. Can a Goat Really Eat Anything // The Washington Evening Star. August 6,1962. P. A-6.
50 Block H. "Put out that light-do you want to blow up the place?" // The Washington Post. August 23,1961; Block H. Out of the bottle // The Washington Post. September 1, 1961; Block H. "Once more unto the brink, once more" // The Washington Post. October 9,1962.
51 Block H. "Just a Few More Shots and Then We Can Go on the Wagon Again" // The Washington Post. April 3, 1962.
52 Berryman J. Timely Advice...Though Given a Century Ago! // The Washington Evening Star. February 12, 1962. P. A-10.
53 Mauldin B. "I'll Bury You" // The St. Louis Post-Dispatch. July 26,1961.
54 Maples H. Crazy Man, Crazy // The Fort Worth Star-Telegram. September 9,1962.
55 Crockett G. "You're Threatening the Peace of the World!" // The Washington Evening Star. October 24,1962. P. A-26.
56 Crockett G. Whew! // The Washington Evening Star. October 29, 1962. P. A-12.
57 Valtman E. "This Hurts Me More Than It Hurts You!" // The Hartford Times. October 30,1962.
58 Block H. "Let's Get a Lock for This Thing" // The Washington Post. November 1,1962.
Автор, аннотация, ключевые слова
Журавлева Виктория Ивановна - докт. ист. наук, профессор
— Российский государственный гуманитарный университет (Москва);
— исполнитель по гранту, Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена (Санкт-Петербург)
ORCID ID: 0000-0003-4690-2686 zhuravlevavic@mail.ru
Статья нацелена на изучение имагологии Карибского кризиса на осно-
ве анализа политической карикатуристики СССР и США и использования конструктивистского подхода, что вносит вклад в историографию Холодной войны как имиджевого противостояния двух сверхдержав. Фокус на Карибском кризисе и ядерной угрозе в репрезентациях ведущих советских и американских карикатуристов позволяет автору, с одной стороны, представить репертуары смыслов дискурса, обусловленного текстом о враге номер 1 по обе стороны Атлантики, а с другой, высветить специфику интерпретации в СССР и США потенциального ядерного конфликта. И то, и другое было связано с видением ими собственной миссии в мире, обусловлено различиями политических культур и систем, а также традициями формирования взаимных образов в длительном временном диапазоне.
Автор приходит к выводу о том, что советские карикатуристы акцентировали внимание, во-первых, на американской агрессии против Кубы как очередном проявлении политики империализма и подавления стремления народов мира к выбору собственного пути развития, а во-вторых, на гонке ядерных вооружений, инициированной США. СССР, напротив, представал оплотом мира и разоружения и той единственной силой, которая смогла остановить мировую ядерную катастрофу. В свою очередь, американские карикатуристы уделяли особое внимание изображению лицемерия советской политики разоружения и Н.С. Хрущева как олицетворения идеологической и ядерной угрозы, исходящей от СССР. Главной отличительной особенностью американской карикатуристики стало появление в ней ревизионистской составляющей, что подразумевало признание взаимной ответственности двух сверхдержав за нарастание риска ядерного Армагеддона.
Холодная война, советско-американские отношения, Карибский кризис, ядерная угроза, политическая карикатура, карикатурист, Н.С. Хрущев, Дж. Кеннеди, имагология.
Author, Abstract, Key words
Victoria I. Zhuravleva - Doctor in History, Professor
- Russian State University for the Humanities (Moscow, Russia);
- Participant of the grant program, Herzen State Pedagogical University (St. Petersburg, Russia).
ORCID Ш: 0000-0003-4690-2686
zhuravlevavic@mail.ru
The article aims to explore the imagology of the Cuban Missile Crisis and based on the analysis of political cartoons in the U.S. and the Soviet Union. The author employs a constructivist approach which helps her complicate our understanding of the Cold War as the "war of images" between the two superpowers. The focus on the themes of the Cuban Missile Crisis and the nuclear threats allows the author to reveal the repertoires of meanings behind the enemy number one discourses on both sides of the Atlantic, as well as analyze
the specific representations of a potential nuclear conflict. Both perspectives reflect the U.S. and the Soviet visions of their missions in the world, framed by the countries' political cultures and systems, and appealed to long-standing image-constructing traditions.
The author concludes that Soviet political cartoonists interpreted the U.S. aggression against Cuba as yet another imperialist policy aimed at suppressing nations in their search for a unique path of development. Furthermore, Soviet cartoons emphasized the role of the U.S. in fueling the arms race, while painting the Soviet Union as the stronghold of peace. American cartoonists, on the other hand, focused on the hypocrisy of the USSR policy on disarmament and the image of Nikita Khrushchev as a face of Soviet ideological and nuclear menace. At the same time, they reveal the revisionist take that implied that both superpowers were responsible for the risk of nuclear Armageddon.
Cold War, U.S.-Soviet Relations, Cuban Missile Crisis, nuclear threat, political cartoon, cartoonist, N.S. Khrushchev, John F. Kennedy, imagology.
References (Articles from Scientific Journals)
1. Avanskaya, V.A. Istoria Kholodnoi Voiny Kak Istoriya Emotsyi: na Primere Gonki Yadernykh Vooruzhenii [The History of the Cold War as a History of Emotians: A Nuclear Arms Race Case.]. Vestnik RGGU. Seriya: Politologiya. Istoriya. Mezhdunarodnye otnosheniya, 2019, no. 4, pp. 10-22. (In Russian).
2. Kemnitz, Th.M. The Cartoon as a Historical Source. Journal of Interdisciplinary History, 1973, vol. 4, summer, pp. 81-93. (In English).
3. Medhurst, MJ. and Desousa, M.A. Political Cartoons as Rhetorical Form: A Taxonomy of Graphic Discourse. Communication Monographs, 1981, vol. 48, no. 3, pp. 197-236. (In English).
4. Zhuravleva, V.I. Krokodil Protiv Dyadi Sema: Amerikanskii Drugoi v Soventskoi Karikaturistike v Nachale Kholodnoi Voiny (1947 -1960) [Krokodil against Uncle Sam: the American Other in Soviet Cartoons at the Beginning of the Cold War (1947 - I960).]. Elektronnyy nauchno-obrazovatelnyy zhurnal "Istoriya" [Digital Journal], 2022, vol. 13, no. 9 (119), p. 17. (In Russian).
(Essays, Articles, and Papers from Books, Proceedings, and Research Collections)
5. Zhuravleva, V.I. and Foglesong, D.S. Konstruirovanie Obraza Rossii v Amerikanskoi Politicheskoi Karikaturistike XX Veka [The Construction of the Russian Other in American Political Cartoons of the 20th Century.]. Mify i Realii Amerikanskoi Istorii v Periodike XVIII - XX vv., vol. 1. Moscow, 2008, pp. 189-262. (In Russian).
(Monographs)
6. Allison, G. and Zelikov, F. Kvintehssentsiya resheniya: Na primere Karibskogo krizisa 1962 goda. 2nd ed. Moscow, 2019, 528 p. (In Russian). = Allison, G. and Zelikow, Ph. Essence of Decision: Explaining the Cuban Missile Crisis. 2nd ed. New York: Longman, 1999. (In English).
7. Appleford, S. Drawing Liberalism: Herblock's Political Cartoon in Postwar America. Charlottesville: University of Virginia Press, 2023. (In English).
8. Etty, J. Graphic Satire in the Soviet Union: Krokodil's Political Cartoons. Jackson: University Press of Mississippi, 2019, 276 p. (In English).
9. Foglesong D.S. The American Mission and the "Evil Empire": The Crusade for a "Free Russia" since 1881. New York: Cambridge University Press, 2007, 352 p. (In English).
10. Frankel, M. High Noon in the Cold War: Kennedy, Khrushchev, and the Cuban Missile Crisis. New York: Ballantine Books, 2004, 206 p. (In English).
11. Fursenko, A. and Naftali, T. One Hell of a Gamble: Khruschev, Castro, and Kennedy, 1958 - 1964. New York: W.W. Norton & Company, 1997, 420 p. (In English). = Fursenko, A. and Naftali, T. Bezumnyi risk: Sekretnaya istoriya Kubinskogo raketnogo krizisa 1962 g. [Mad Risk: The Secret History of the Cuban Missile Crisis of 1962.]. Moscow, 2006, 511 p. (In Russian).
12. Gibson, D.R Talk at the Brink: Deliberation and Decision During the Cuban Missile Crisis. Princeton: Princeton University Press, 2012, 256 p. (In English).
13. Hess, S. and Northrop, S. American Political Cartoons: The Evolution of National Identity, 1754 - 2010. New York, London: Routledge Taylor & Francis Group, 2017, 565 p. (In English).
14. McKenna, K.J. All the Mews Fit to Print: Changing Images of the U.S. in Pravda Political Cartoons, 1917-1991. New York: Peter Lang Publishing, 2001, 226 p. (In English).
15. Mikoyan, S.A. Anatomiya Karibskogo krizisa [Anatomy of the Caribbean Crisis.]. Moscow, 2006,1071 p. (In Russian).
16. Milienkovitch, M.M. The View from Red Square: A Critique of Cartoons from Pravda and Izvestia, 1947 -1964. New York: Hobbs, Dormán & Company, 1966, 152 p. (In English).
17. Shaw, T. and Youngblood, D.J. Cinematic Cold War: The American and Soviet Struggle for Hearts and Minds. Lawrence: The University Press of Kansas, 2016, 344 p. (In English).
DOI: 10.54770/20729286 2023 2 76
