CC BY
134
КАНАДСКИЙ НАЦИОНАЛИЗМ В ОЦЕНКЕ ДЖОРДЖА ГРАНТА И МАККЕНЗИ КИНГА
И.А. Соков
В статье рассматриваются два подхода к развитию канадской либеральной традиции премьер-министром Канады Маккензи Кингом и известным канадским философом Джорджем Грантом. Проблема канадского национализма Дж.П. Грантом рассматривалась преимущественно в англо-канадском контексте, тогда как М. Кинг решал ее в общенациональном масштабе. Поэтому автор предлагает считать «Плач по нации» Дж. Гранта, как «плач по утрате британских традиций» в Канаде в середине ХХ в.
Ключевые слова: канадский национализм, У. Л.М. Кинг, Дж.П. Грант, идентичность канадской нации, Винсент Мессю, канадская либеральная традиция, канадская культура.
Проблема развития и укрепления канадской нации является одной из центральных проблем в Canadian Studies. Это комплексная проблема, включающая в себя многочисленные вопросы: укрепления институциональных основ федеративного государства и федерально-провинциальных отношений; определения необходимых и достаточных полномочий Квебека внутри федерации; определения возможного сближения с южном соседом в процессе интеграции без ущерба не только собственному суверенитету, но и своей национальной идентичности; это в конечном счете проблема сохранения канадской либеральной традиции в век глобальных коммуникационных и интеграционных давлений.
Целью настоящей статьи является уточнение позиций канадского премьер-министра У.Л.М. Кинга и канадского философа Дж.П. Гранта на проблему национализма в истории Канады первой половины ХХ в. Необходимость такого уточнения вызвана несколькими причинами.
Во-первых, работы Дж. Гранта «Плач по нации» [1], «Технология и Империя» [2], «Философия в век массовой культуры» [3], «Быть гражданином в Северной Америке» и др. явились первыми значительными предупреждениями канадским политикам и интеллигенции о возможном разрушении молодой еще нации.
Во-вторых, в этих работах по сути Дж. Грант обвинил главных прорабов строительства канадской нации, политических деятелей Либеральной партии (М. Кинга и его либеральных преемников и соратников) в отступничестве от «проекта» - сохранения
британского соответствия, большей англосаксонской идентичности [2, р. 70].
В третьих, Дж. Грант обвинил либералов в продвижении политики континентализма и превращения Канады в «филиально-заводское сообщество» Соединенных Штатов [1, р. 40].
В итоге Дж. Грант заключил, что «...именно под либеральным руководством наша независимость в обороне и ведение иностранных дел были, наконец, сломлены» [1, р. 40].
Статья структурно построена на сравнении аргументации Дж. Гранта по исследуемой теме и лиц, причисляемых Грантом к виновникам, наступивших «кризисных лет» 1960-1965 гг. [4]. К этому материалу добавлены высказывания о канадском национализме, континентализме, канадской культуре и их видение по развитию канадского государства тех персоналий, которые являлись либо преемниками, либо соратниками М. Кинга. Конечно же, главным оппонентом ламентации Дж. Гранта выступает сам М. Кинг, потому что основные обвинения адресованы именно ему.
Но в начале краткая аргументация Дж. Гранта о необходимости оплакивания канадской нации: «Мы были взращены мудростью сэра Джона А. Макдональда, который понимал более чем сто лет назад, что единственная угроза национализму - с Юга, не со всех концов моря. Быть канадцем означало строить, наряду с французами, более послушное и устойчивое общество, чем имевшийся либеральный опыт в Соединенных Штатах. Теперь, когда эта надежда утрачена, мы слишком стары, чтобы быть переобучены новым господином. Мы видим себя подобно той рыбе, которая оставлена на берегу за-
сушливого озера. Элемент, необходимый для нашего существования исчез, . мы не достаточно гибки, чтобы становиться на колени перед восходящим солнцем, нам нужно разрешить оплакивать исчезновение того, что требовало нашей преданности» [1, р. 3].
На вопросы:
- кто виноват? Дж. Грант отвечает: «. либеральная партия преследовала политические действия, которые прямо вели к исчезновению Канады» [1, р. 4];
- возможно ли что-либо исправить? Ответ: «... семена капитуляции Канады лежат в режиме Маккензи Кинга» [1, р. 5];
- в чем суть его режима? Дж. Грант утверждает: «Эта политика исходила из признания определенных фактов, что канадская экономика была частью всех ресурсов Северной Америки, а Канада была неразвитой в пределах этих границ, и капитал, необходимый для развития значительной степени, должен быть из Соединенных Штатов. Имея в виду, что Северная Америка посвятила себя капиталистическому пути развития, контроль производства должен быть в руках «частных» корпораций, в то время как правительство - играть только контролирующую роль. . Это был самый быстрый способ подорвать нацию» [1, р. 38];
- в чем же суть подрыва нации? Дж. Грант замечает: «Как только было решено, что Канада должна была стать филиальнозаводским обществом американского капитализма, вопрос канадского национализма был улажен. .Филиально-заводская экономика предполагает филиально-заводскую культуру. Центр О'Кифф символизирует такую Канаду» [1, р. 40].
Совершенно другое представление на развитие канадской нации имел М. Кинг. В работе «Индустрия и Человечество», анализируя книгу Адама Смита «Богатство наций», он написал: «Промышленность и государство помогли заменить космополитические идеалы идеалами национальными. ... Власть Добра и Зла, в каком бы она не была образе, принадлежит человеческим отношениями и не может быть признана; не может быть правдой, что такой контроль может быть осуществлен над ними ни в вещах, ни в людях. Нет ничего в действительности выгодного или губительного в любом факторе, силе, или форме организации, которая будет
основана на целом явлении Промышленности или Государства. Все зависит от того, является ли их использование или нет в согласии со справедливыми идеями социального прогресса» [5, р. 9].
Из этой цитаты видно, что М. Кинг предстоящие обвинения Дж. Гранта решительно отверг еще в 1918 г. Поэтому и технологический прогресс, и государственное управление, по мнению Маккензи Кинга, должны служить «в любом факторе, силе или форме организации» устойчивому социальному прогрессу нации.
В то же время ни один раз Дж. Грант повторяет в своих работах о том, что именно либералы укрепляли единство канадской нации в первой половине ХХ в. через политику поддержки франкоканадского национализма, но эта поддержка, по его мнению, была небескорыстна: «. нужно помнить, что между двумя великими войнами Кинг и Либеральная партия поддерживали огонь враждебности живущих в Квебеке так, чтобы они могли взять полную политическую выгоду из этого» [2, р. 70].
Мы также не найдем похвалы либералам, и в частности М. Кингу, в их усилиях получения большей суверенности Канады в составе Британского Содружества Наций, а в период с 1926 г. по 1931 г. и в получении полной национальной автономии. Наоборот, мы узнаем от Дж. Гранта, что в решении этих вопросов М. Кинг имел личные мотивы: «Кинг видел центр канадской независимости, как находящийся под угрозой британцев; он был воспитан возлюбленной матерью, которая была пропитана памятью о воображаемой несправедливости, которую ее отец Уильям Лайон Маккензи получил из рук британцев» [1, р. 39].
Почему-то забыт тот факт, что первый гражданский канадский паспорт был вручен Маккензи Кингу в знак признательности его заслуг в получении автономии, и именно усилиями либералов, а не консерваторов в 1960-е гг. был получен новый национальный символ - канадский флаг.
Неохотно соглашаясь с аргументом, что либералы укрепили нацию благодаря тесному сотрудничеству с франко-канадцами, Дж. Грант в то же время подчеркивает, что мотивы Квебека были националистические: «Франко-канадцы вошли в конфедерацию,
чтобы не защищать права человека, но защищать права своей нации» [1, р. 29].
Между тем, Дж. Грант соглашается, что франко-канадцы являются стержнем канадской нации: «Краеугольным камнем канадской нации является французский факт; малейшее знание истории делает этот факт банальным. Англоговорящие канадцы, которые желают выживания для своей нации, должны сотрудничать с теми, кто ищет продолжение франко-американской цивилизации (имеется в виду канадской. - И. С)» [1, р. 28].
В своем «оплакивании нации» Дж. Грант утверждает об упущенной исторической возможности политической и деловой элиты Канады в создании независимой канадской нации: «Если была бы влиятельная группа, которая серьезно желала продолжения в самостоятельности страны после 1940 г., то она нуждалась бы в реанимации некоторого политического кредо, которое отличалось бы от капиталистического либерализма Соединенных Штатов. Только тогда они могли бы принять обоснованное решение построить альтернативную нацию на этом континенте» [1, р. 47].
Наверное, надо пояснить, что дату 1940 г. Дж. Грант по-видимому связывает с возможностью легкого разрыва с метрополией и выбора самостоятельного курса во Второй мировой войне. Однако не следует забывать, что в этот период у Великобритании не только в Америке, но и во всем мире был только один союзник, вступивший в войну со странами «оси» - Канада. Канада осуществляла в условиях «военного нейтралитета» в США покупку военной техники и снаряжения для Великобритании. В это же время она вела политическое посредничество между США и Великобританией по созданию антигитлеровской коалиции. И она реально оказывала военную помощь, переправляя свои войска на британские острова.
Причем все эти действия М. Кинг и его правительство осуществляли в рамках активного члена Британского Содружества, имея полную автономию в своих делах. Примером тому может служить разговор на трехсторонней встрече в Вашингтоне 18-21 мая 1943 г. Когда зашел разговор о повышении дипломатического статуса Канады в Вашингтоне до уровня посольства и Ф.Д. Рузвельт «упомянул о необходимости согласия короля
Англии по этому вопросу, Черчилль заметил: «Нет, Он - король Канады, столько же, сколько и король Англии. Канада имеет полный контроль в ее собственных делах. Маккензи имеет столько же прав в отношении того, что должна делать Канада, как и я в отношении Великобритании» [6, р. 86].
Обвинение же Дж. Грантом правительства Маккензи Кинга в тесном сотрудничестве с США после заключения Декларации в Гайд-парке, усилившее проникновение американского капитала в Канаду, вообще не должны приниматься как обоснованное. Не будь этого соглашения, особенно в вопросах по ленд-лизу, Канада в конце войны могла бы оказаться, как и Великобритания, огромным должником перед США, без развитой индустриальной инфраструктуры, без того экономического потенциала, которое было в конце войны, и без возможности занять одно из лидирующих мест среди экспортеров на освободившихся послевоенных мировых рынках.
Наоборот, канадский народ должен быть благодарен мудрой политике М. Кинга, сохранившего и усилившего нацию, за счет сохранения людских ресурсов, посредством проведения продуманной политики в вопросе всеобщей воинской повинности и за счет многократного усиления промышленного потенциала Канады в период войны.
Подтверждение нашему выводу мы находим у Фрэнка Андерхилла: «Важно понять теперь, что тактика проволочек г. Кинга произвела результат в 1950-х гг., которую он, возможно, смутно предвидел в 1930-х гг., но которую большинство его коллег-канадцев не предвидели вообще. Он всегда ясно понимал - и это одно из доказательств его величия как канадского государственного деятеля -никакая форма канадско-британской ассоциации, которая бы исключала Соединенные Штаты, не будет, в конечном счете, удовлетворительной» [7, р. 221].
Правда, Дж. Грант признает, что его критика «замыслов» Маккензи Кинга возможно и поспешна, так как на момент выхода книги «Плач по Нации» дневники М. Кинга были еще недоступны - они находились в обработке биографов, а уже опубликованные работы имели достаточно неясные интерпретации.
«Большое количество биографических работ о Маккензи Кинге в прошедшем деся-
тилетии сделало немного, чтобы объяснить, до какой степени он был националистом, континенталистом, человеком, в основном заинтересованным во власти или искусном сочетании всех этих трех черт. Биографы Кинга были не в состоянии объяснить его замыслы, частично потому что они не понимали, что Маркс и Фрейд обучили нас логике «намерений» [1, р. 44].
Дж. Грант вынужден также признать, что политика послевоенной реконструкции М. Кинга, развернутая еще в 1944 г., нашла всенародную поддержку: «Политики, бизнесмены и государственные служащие работали гармонично вместе. Огромное большинство мест, которое получили либералы в 1945, 1948, и 1953 гг. показало, что канадский народ был настроен на систему, создающую это сотрудничество» [1, Р.44].
Однако к 1957 г. 22-летнее правление либералов, завершившее послевоенные успехи правительства Л. Сен-Лорана в построении «государства всеобщего благоденствия», привели к тому, что, по словам Дж. Гранта, «либеральная партия стала высокомерной» [1, р. 4] и не заметила нарастания кризиса внутри канадской нации.
Первые признаки нарастания кризиса были замечены еще раньше. Это хорошо видно из выступления генерал-губернатора Канады Винсента Мэсси 7 ноября 1955 г. в Монреальском клубе, где он сказал: «Нации достигают характера в кризисах, и мы с западным миром оказываемся перед кризисом, беспрецедентным в истории. Мы идем, используя фразу сэра Уинстона Черчилля, «по краю ада» [8, р. 36].
Появившуюся растерянность среди части канадцев в «кризисные годы» В. Мэсси объясняет следующим образом: «Факт в том, что, несмотря на все наше материальное улучшение в последние годы, очень спорно утверждение, действительно ли или нет, что человек реально совершенствует себя. В сумятице удобной и богатой современности многие потеряли контроль над своими собственными жизнями. Старые идеалы и прежние суждения оставлены и не заменены ничем. Сегодня много людей - возможно даже большинство - не знают, во что верить» [9, р. 67].
Действительно, считает В. Мэсси: «В течение долгих лет депрессии, горячей и холодной войны, и реконструкции обсуждение
процесса национального развития (выделено мной. - И. С.) было отложено, чтобы пробиться для решения более непосредственных проблем. В течение всего этого времени мир вокруг нас изменился, и мы изменились также. .Счастливая судьба диктует, и теперь нам потребуется время, чтобы обсудить то, о чем мы задержали обсуждение, рассмотреть то, что мы отложили для рассмотрения» [9, р. 67].
В. Мэсси не дает прямых рецептов, но понимает, что должно произойти переосмысление в понимании национального строительства: «Позвольте нам не слишком изумляться изменениям всего вокруг нас, или изменениям, происшедшим в нас самих непосредственно. Но, в то же самое время позвольте нам не быть столь прямыми, чтобы не меняться. Как сказала Королева в Квебеке в октябре прошлого года (я даю английский перевод): «Динамичное государство не
должно бояться произвести переоценку своей политической философии» [9, р. 67].
Поэтому В. Мэсси видит преждевременным оплакивать свое существование или проявлять недовольство: «Сегодня мы - более сильная страна, чем когда-либо прежде, более сильная, чем мы, вероятно, стали бы при нормальных условиях развития за столь короткий период» [9, р. 67].
Справедливости ради следует отметить, что и действия консерваторов, особенно правительства Дж. Дифенбейкера, также подвергаются критике Дж. Гранта. Но эта критика не носит оттенок «преднамеренного предательства либералов», а скорее соглашается в том, что консерваторы полностью неспособны реально изменить ситуацию и укрепить канадскую нацию проведением политики канадизации всех сторон жизни общества. Дж. Грант вынужден признать, что канадский консерватизм, обращенный в прошлое, не смог возглавить в первой половине ХХ в. борьбу за создание канадской нации отличной от американской.
Мнение известного американского кана-доведа Алана Смита, изучающего канадоамериканские отношения длительное время, по поводу книги Дж. Гранта «Плач по Нации» следующее: «По существу приближенная и оцененная американская мощь могла бы фактически интерпретироваться не как
угроза, а как источник помощи, роста и развития Канады» [10].
«Плач по нации», это не плач Иеремии по уже разрушенному Иерусалиму, а это ламентация философа на идущий процесс утраты традиционных духовных консервативных основ канадской нации и ее разрушение посредством массовой американской поп-культуры в “melting pot” культуру. По этому поводу Грант писал: «.американское общество всегда требовало, чтобы все автономные сообщества были поглощены в общую культуру. Это было требованием в период Гражданской войны; это требовалось от каждого иммигранта; оно до сих пор основа американской школьной системы» [1, р. 22]. Поэтому остановить разрушение канадской нации возможно через укрепление культурного суверенитета, который является необходимым условием для суверенитета политического. На это Ф. Андерхилл возражает: «... слишком поздно для канадского культурного национализма, чтобы развиваться в виде средневековой изоляции, в которой лелеяли себя английский или французский национализм. Так называемые «иностранные» американские влияния не являются чуждыми вообще; они - только естественные силы, которые работают в континентальном масштабе в условиях нашей цивилизации двадцатого столетия» [7, р. 221].
В сложившихся условиях «последний из христиан» [11] Дж. Грант видит только два пути сохранения канадской идентичности: через «кастроизм» и «голлизм». «Кастроизм» или революционный кубинский путь он тут же отвергает как нереальный, «Голлизм», по мнению Гранта, уже был использован в истории Канады Дж. А. Макдональдом и очень успешно [1, р. 46]. Между тем, следует заметить, что именно во времена Дж. А. Макдональда Канада перешла с английской дюймовой системы мер на американскую метричную систему, а по прямому указанию первого премьер-министра колею канадских железных дорог изменили с 4 футов на 8 футов
0,5 дюйма, чтобы соответствовать ширине американской колеи, закладывая тем самым для будущего «реальную экономическую прибыль от интеграции, а не изоляции от американской железнодорожной системы» [12].
То, что оба пути, высказанные Дж. Грантом, порочны, с достаточной иронией пока-
зал Ф. Андерхилл: «Если мы могли бы выйти на континентальном острове, далеко от злых американцев, все, что мы могли бы достигнуть - это стать людьми, такими же, как австралийцы. (И даже тогда американский гоблин достал бы нас, в конце концов, как он достает и австралийцев). Позвольте тогда нам быть благодарными, что мы живем по соседству с американцами. Но если мы позволим себе быть одержимыми опасностью американской культурной аннексии, так что мысль станет преследовать нас день и ночь, то мы тогда сможем стать нечто большим, чем Ольстером. . Никакой нормальный канадец не захочет, чтобы мы стали нацией австралийцев или северных ирландцев» [7, р. 212].
Общая трагедия для канадской нации, по мнению Дж. Гранта, заключается в том, что и консерваторы, и либералы были привержены: во-первых, технологическому прогрессу, пагубному для канадского национализма, а во-вторых, продвижению философии либерализма, которая на других континентах уже не являлась абсолютно востребованной как в Северной Америке. А так как Маккензи Кинг являлся последовательным сторонником социального либерализма, то поэтому он и основной обвиняемый в ламентации Дж. Гранта.
Дж. Грант приходит к неутешительным выводам не только гибели канадской нации, но и возможной гибели самой человеческой цивилизации: «В политических терминах
либерализм является теперь призывом «конца идеологии». Это означает, что мы должны экспериментировать в формировании общества, беспрепятственно любыми от предвзятости понятиями добродетели. «Конец идеологии» является прекрасным лозунгом для людей, которые хотят сделать то, что они хотят. Либерализм является верой, которая может понять прогресс как расширение в неограниченную возможность будущего» [1, р. 57].
Джордж Грант считает, что «невозможность консерватизма в нашу эпоху отмечена фактом, что те, кто принимает это название, могут быть не более, чем защитниками иной структуры власти, в любой момент необходимой для технологического изменения» [1, р. 67]. Из этого постулата Грант строит следующий вывод: «Невозможность консерватизма в нашу эру представляется невозможностью существования Канады. Как канадцы
мы пытались выполнить смешную задачу в попытке построить консервативную нацию в эпоху прогресса на континенте, который мы разделяем с самой динамичной нацией на земле. Течение современной истории было против нас» [1, р. 67]. Оппонируя этим словам, Ф. Андерхилл отмечает, что нужно понять, что «британское столетие, в котором мы росли, закончилось. Как мы решим канадский вопрос в 1950-х, и после этого, зависит, как мы мужественно встретим факты американского столетия, которое находится перед нами» [7, р. 226].
В своих философских рассуждениях Дж. Грант приходит к выводу, предвосхитившему время, что с потерей национализма «мы неизбежно продвигаемся в мир континентальных империй. Но это неизбежное движение само по себе не означает, что мы двигаемся в лучший и более мирный мировой порядок. Эра континентальной конкуренции может быть более свирепой, чем эра нацио-нализмов» [7, р. 92].
Плач «канадского Иеремии» Дж. Гранта концептуально заключается в главном прегрешении жителей Канады - в окончательной потере традиций Британской Северной Америки [1, р. 32]. Изменение не только «лица», но и содержания канадской нации вызывает у Гранта «горестные причитания» о потерянном. Отчаяние Гранта выражается в иронии: «Возможно, мы должны радоваться исчезновению Канады. Мы оставляем узкий провинциализм и нашу культуру задворок; мы вступаем в эмоционально-возбужденные Соединенные Штаты, где осуществляются все великие дела» [1, р. 88].
Дж. Грант спрогнозировал появление Североамериканской интеграции: «Образ
жизни, сформированный континентальными институтами, произведет политический кон-тинентализм. Появятся молодые и честолюбивые политики, чтобы высказаться по этому поводу» [1, р. 89].
Так и не приняв сложившуюся либеральную традицию в Канаде в первой половине ХХ в., Дж. Грант заключает: «Мой плач основан не на философии, а на традиции. Если Вы не можете быть уверены по поводу ответа на самые важные вопросы, то традиция является лучшим основанием для практической жизни. Тем, кто любил более старинные традиции Канады, может позволить
себе оплакивать то, что было потеряно, даже при том, что они не знают, действительно ли эта потеря приведет к некоторой большей политической пользе» [1, р. 89].
Таким образом, из вышеизложенного можно сделать вывод, что проблема канадского национализма Дж.П. Грантом рассматривалась преимущественно в англо-канадском контексте, как потеря британских консервативных традиций канадским обществом к середине ХХ в., а соответственно его «плач по нации» более точно можно выразить, как «плач по утрате британских традиций».
1. Grant G. Lament for a Nation. The Defeat of Canadian Nationalism. Toronto; Montreal, 1965.
2. Grant G. Technology and Empire. Perspectives on North America. Toronto, 1969.
3. Grant G. P. Philosophy in the Mass Age. N. Y., 1960.
4. Dart R. George Grant: “Lament for a Nation: the Defeat of Canadian Nationalism”. URL: http ://clarionj ournal.typepad.com/clarion_j ourna l_of_spirit/2006/06/george_grant_la.html. Загл. с экрана.
5. King W.L.M. Industry and Humanity A Study the Principles Underlying Industrial Reconstruction Boston, 1918.
6. Canadian-American Summit Diplomacy 19231973. Selected Speeches and Documents / cd. by Roger Frank Swanson. Toronto, 1975.
7. Underhill H. F. In Search of Canadian Liberalism. Toronto, 1960.
8. Massey V. Speaking of Canada Toronto, 1959.
9. Massey V. Confederation on the March Views on Major Canadian Issues during the Sixties. Toronto, 1965.
10. Smith A. Doing the Continental: Conceptualizations of the Canadian-American Relationship in the Long Twentieth Century // Canadian-American Public Policy. 2000. URL: http:// www.qustia.com/read/5002380261
11. Коленеко В.А. «Несвоевременные мысли» или здравые размышления Джорджа Гранта о Канаде и не только о ней // Канадский ежегодник. Вып. 5. С. 132-147.
12. Hall J. Technical Standards and the Integration
of the U.S. and Canadian Economies // American Review of Canadian Studies. 2002. Vol. 32. URL: http://www.questia.com/PM.qst?a=088=
5002485405. Загл. с экрана.
Поступила в редакцию 3.10.2008 г.
22І
Sokov I.A. Canadian nationalism in the assessment of George Grant and Mackenzie King. The article focuses on two approaches to the development of Canadian liberal tradition by such persons as a Canadian Prime Minister Mackenzie King and a famous Canadian philosopher George Grant. G.P. Grant considered the problem of Canadian nationalism in the Anglo-Canadian context and M. King solved the problem nationwide. The author of the article regards G. Grant’s book “Lament for a Nation” as “the lament for lost British traditions” in the middle of XX century in Canada.
Key words: Canadian nationalism, William Lyon Mackenzie King, George Parkin Grant, identity of Canadian nation, Charles Vincent Massey, Canadian liberal tradition, Canadian culture.
Literature
1. Grant G. Lament for a Nation. The Defeat of Canadian Nationalism. Toronto; Montreal, 1965.
2. Grant G. Technology and Empire. Perspectives on North America. Toronto, 1969.
3. Grant G.P. Philosophy in the Mass Age. N. Y., 1960.
4. Dart R. George Grant: “Lament for a Nation: the Defeat of Canadian Nationalism”. URL: http:// clarion-
journal.typepad.com/clarion_journal_of_spirit/2006/
06/george_grant_la.html
5. King W.L.M. Industry and Humanity A Study the Principles Underlying Industrial Reconstruction. Boston, 1918.
6. Canadian-American Summit Diplomacy 1923-1973. Selected Speeches and Documents / еd. by Roger Frank Swanson. Toronto, 1975.
7. Underhill H.F. In Search of Canadian Liberalism. Toronto, 1960.
8. Massey V. Speaking of Canada. Toronto, 1959.
9. Massey V. Confederation on the March Views on Major Canadian Issues during the Sixties. Toronto, 1965.
10. Smith A. Doing the Continental: Conceptualizations of the Canadian-American Relationship in the Long Twentieth Century // Canadian-American Public Policy. 2000. URL: http://www.qustia.com/read/5002380261
11. Koleneko V.A. “Ill-timed ideas” or healthy judgments of George Grant on Canada and not only about Canada // Canadian Annual Review. Issue 5. P. 132-147.
12. Hall J. Technical Standards and the Integration of the U.S. and Canadian Economies // American Review of Canadian Studies. 2002. Vol. 32. URL: http://www. questia.com/PM.qst?a=088=5002485405
ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Н.Р. Балынская
Традиционная политология представляет политический процесс как событийную сторону политической жизни и утверждает: политический процесс протекает в определенном месте и времени. Но современный политический процесс имеет информационную сущность. Поэтому время и пространство в политике - также продукты информационной деятельности. Субъекты политических отношений обладают разными способностями влиять на политическое время и пространство.
Ключевые слова: политический процесс, информационная деятельность, субъекты политических отношений, политическое время, политическое пространство.
Современная российская политическая наука достаточно часто обращается к проблеме временной и пространственной обусловленности политического процесса. Исследователи отмечают, что «политический процесс обладает пространственно-временной обусловленностью. Любое событие разворачивается в определенное время и в определенном месте физического пространства» [1]. Это тем более важно, т. к. политология, относясь к наукам гуманитарным, не оперирует «точными» величинами, тогда как временные и пространственные характеристики взяты именно из разряда точных, естественных наук. И тем не менее временные ограни-
чения и пространственные характеристики политического процесса требуют более тщательного изучения уже потому, что само понятие времени относительно.
На относительность времени указал еще Аристотель, который, пожалуй, впервые поднял вопрос о времени, его относительности и соотношении с воспринимающим само время: «Может возникнуть сомнение: будет ли в отсутствие души существовать время или нет? Ведь если не может существовать считающее, не может быть и считаемого, а следовательно, ясно, что [не может быть] и числа, так как число есть или сосчитанное, или считаемое. Если же ничему другому не
