CC BY
57
Е.С. Генина
КАМПАНИЯ ПО БОРЬБЕ С КОСМОПОЛИТИЗМОМ В ТОМСКОЙ ОБЛАСТИ (КОНЕЦ 1940-х - НАЧАЛО 1950-х гг.)
Статья посвящена борьбе с космополитизмом в одном из регионов России. Рассматривается наступление на социально значимые группы интеллигенции в контексте существовавших идеологических установок.
Кампания по борьбе с космополитизмом, развернувшаяся в СССР в конце 1940-х - начале 1950-х гг., затронула все регионы страны. Ее отдельные проявления в Томской области уже рассматривались исследователями. Наступление на творческую и научнопедагогическую интеллигенцию в указанное время затронуто в монографии С.Г. Сизова [1. С. 70-71, 87-89, 139-140, 181-182]. Ситуации в томских вузах в свете идеологических установок второй половины 1940-х гг. посвящена статья Т.В. Галкиной [2. С. 68-81]. Разоблачения некоторых «низкопоклонников» и «космополитов» отражены в изданиях по истории Томска и Томской области [3. С. 322-326; 4. С. 492-496]. Атмосферу наступления на томских «космополитов» передают документальные очерки из книги журналиста
В.Д. Юшковского [5. С. 97-123, 124-135]. Документы, обнаруженные нами в Государственном архиве Российской Федерации и Центре документации новейшей истории Томской области, а также материалы периодической печати позволяют внести дополнения и уточнения в известные события, реконструировать историю борьбы с космополитизмом в регионе в целом.
Официальный сигнал к началу борьбы с космополитизмом прозвучал в начале 1949 г. 28 января 1949 г. «Правда» опубликовала редакционную статью «Об одной антипатриотической группе театральных критиков». Повсеместно известными оказались имена И. Юзовско-го, А. Гурвича, А. Борщаговского, Л. Малюгина, Е. Холодова, Я. Варшавского, Г. Бояджиева. В статье подчеркивалось: «В то время, когда перед нами со всей остротой стоят задачи борьбы против безродного космополитизма, против проявлений чуждых народу буржуазных влияний, эти критики не находят ничего лучшего, как дискредитировать наиболее передовые явления нашей литературы. Это наносит прямой вред развитию советской литературы и искусства, тормозит их движение вперед» [6]. В результате в пропаганде тесно переплелись идеологические и национальные мотивы.
Первоначально в центре внимания местных властей оказалась творческая интеллигенция. Март 1949 г. ознаменовался «походом на все искусства». На заседании в отделе пропаганды и агитации Томского обкома ВКП(б) обсуждалось положение в областном драматическом театре им. В.П. Чкалова. Здесь было признано влияние критиков-«космополитов» на деятельность театра. Именно этим фактором объяснялось то, «что в репертуар Томского театра не был включен ряд современных идейно насыщенных пьес, а такие пошлые бессодержательные пьесы, как “Вас вызывает Таймыр”, “Человек с того света” и другие были преподнесены советскому зрителю». Выходом из сложившегося положения виделись усиление идейного и творческого воспитания работников данного «очага культуры» и
работы партийной организации, пересмотр репертуара и укрепление художественного совета [7].
Затем в названном отделе обкома был заслушан отчет редактора альманаха «Томск» Н.Ф. Бабушкина, посвященный томской литературной группе. При этом шла речь о творчестве поэта Д. Лившица, «исказившего» в некоторых произведениях образ советского человека. В частности, стихотворение «Сибирячка» фальшиво изображало советских воина и колхозницу, а в поэме «Рождение человека» присутствовал надуманный и неправдоподобный сюжет. Но главное, что «во многих стихах Д. Лившиц выступал с декадентских позиций, на которых его поддерживал эстетствующий космополит П. Антокольский». Поэтому закономерным стал вывод о серьезных промахах редколлегии альманаха в работе с авторами [8].
Первые итоги идейного наступления на творческую интеллигенцию подвел заведующий отделом по делам искусств облисполкома В. Голдобин на страницах областной газеты «Красное знамя». Он подготовил материал под заголовком «До конца разгромить буржуазных космополитов!». Отметив недостатки в работе Томского областного драмтеатра и томских художников, В. Голдобин призвал «...решительно искоренять всяческие влияния космополитизма, формализма и еще выше поднять роль советского искусства в коммунистическом воспитании трудящихся» [9].
Начавшаяся кампания неизбежно затронула и научно-педагогическую интеллигенцию. Присутствовавшие на партийном собрании в Томском государственном университете в марте 1949 г. говорили о необходимости усиления борьбы с буржуазной методологией, об обязанности преподавателей литературы участвовать в разоблачении критиков-«космополитов». Собрание подобного рода оказалось не единственным в вузе. В октябре 1949 г. в обком ВКП(б) поступила информация
о прошедшем общем собрании историко-филологического факультета. На нем выступил заведующий кафедрой литературы Н.Ф. Бабушкин, уже упоминавшийся нами. Он сделал доклад на тему «О борьбе с космополитизмом и формализмом в литературе и науке». Кроме того, состоялось объединенное открытое заседание исторических кафедр факультета, где подверглись критике «космополитические и буржуазнообъективистские» ошибки из учебных пособий и исторических работ [2. С. 77-78; 10].
Воздействие «антикосмополитических» установок усиливалось установками предшествовавшей кампании по борьбе с «низкопоклонством перед Западом». Она была инициирована «Закрытым письмом ЦК ВКП(б) о деле профессоров Клюевой и Роскина» (от 16 июля 1947 г.), обвиненных в передаче в США секрета препарата для лечения рака. Отражением провозглашенного курса стали
«суды чести» (1947-1948 гг.). Они создавались в министерствах СССР и центральных ведомствах с целью «рассмотрения антипатриотических, антигосударственных и антиобщественных поступков и действий». В свете изложенного представляется весьма значимой пропагандистская работа в связи с демонстрацией в кинотеатрах Томской области художественного фильма «Суд чести». 15 февраля 1949 г. газета «Красное знамя», призывая зрителей к просмотру, писала: «Фильм мобилизует советскую общественность на беспощадную борьбу против растленной буржуазной науки, против раболепия и преклонения перед этой наукой». Еще через три дня издание опубликовало одобрительные отзывы зрителей [11-13].
На фоне обозначенных кампаний было сфабриковано так называемое «красноярское дело», связанное с «замалчиванием» месторождений урана в Красноярском крае. В марте-июне 1949 г. в Ленинграде, Москве, Красноярске, Томске и других городах произошли аресты около 30 геологов, в том числе известных специалистов. Репрессиям подверглись профессора и преподаватели университета и политехнического института в Томске: И.К. Баженов, А.Я. Булынников, М.И. Кучин, Н.Е. Мартьянов, В. Д. То-машпольская, В.А. Хахлов, Ф.Н. Шахов. Согласно приговору Особого совещания МГБ СССР от 28 октября 1950 г., геологам вменялись в вину неправильная оценка и заведомое сокрытие месторождений полезных ископаемых, вредительство, шпионаж, контрреволюционная агитация. Их приговорили к заключению в исправительнотрудовые лагеря (до 25 лет) с конфискацией имущества и поражением в правах на 5 лет. Получивших длительные сроки направили на геологические объекты ГУЛАГа [14.
С. 422-427].
Кампания по борьбе с космополитизмом в качестве одной из основных задач предполагала масштабную «чистку» кадров. Роль катализатора в этом процессе сыграло Постановление ЦК ВКП(б) «О работе Томского обкома ВКП(б)» (от 30 января 1950 г.). ЦК партии признал работу Томского обкома неудовлетворительной, исходя из недостатков во внутрипартийной и массовополитической работе, в руководстве сельским хозяйством, промышленностью и торговлей. В области нарушались требования тщательного отбора при приеме в партию, допускались ошибки в подборе кадров на ответственную работу. Обком партии неудовлетворительно занимался проблемами вузов и техникумов, не уделял должного внимания научным кадрам [15. Л. 2, 6-11].
В январе 1950 г. секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову поступила специальная записка, подготовленная инспектором ЦК М. Канунниковым. В документе приводились факты, подтверждающие «засоренность» рядов ответственных работников людьми, имеющими «темные пятна» в биографии. Отдельно отмечалась ситуация в вузах: «Особенно засорен чуждыми людьми преподавательский состав высших учебных заведений. Многие преподаватели состояли членами контрреволюционных политических партий, служили в армии Колчака, являются политически ссыльными, имеют репрессированных родственников за активную антисоветскую деятельность, поддерживают связь с заграницей. Таких лиц более 250 человек» [16. Л. 27-28].
К тому времени обком партии располагал сведениями о наличии в вузах Томска лиц, скомпрометиро-
вавших себя подобным образом. Всего взяли на заметку на 1949/50 уч. г. 67 человек. В университете предполагалось освободить от работы 9 человек и понизить в должности 7 человек, в политехническом институте -освободить 12 человек, в медицинском институте - освободить 8 человек и понизить в должности 5 человек, в педагогическом институте - освободить 4 человека и понизить в должности 2 человека, в институте инженеров железнодорожного транспорта - освободить 18 человек и понизить в должности 2 человека. В отношении некоторых преподавателей прозвучали наиболее соответствующие моменту обвинения. Н.Н. Карташова, и. о. заведующей кафедрой высших растений ТГУ, кандидат наук, доцент, «...долгое время стояла. на позициях вейсманизма-морганизма». В лекциях Г.И. Преображенского, доцента кафедры эксплуатации подвижного состава транспортного института, «...имело место преклонение перед буржуазной наукой». Д.Я. Перельман, кандидат наук, доцент кафедры ремонтных заводов этого же института, характеризовался так: «Космополит. Командирован Министерством в 1949 году». Если Н.Н. Карташову должны были понизить в должности, то ее коллег следовало уволить. Были подготовлены и сведения, отражающие «факты семейственности» в вузах города. Как оказалось, данный порок поразил прежде всего медицинский институт. Вследствие борьбы за «чистоту кадров» только из университета в период с
1 января 1950 г. по 1 июня 1951 г. уволили 8 человек [17. Л. 119-120, 142-150; 18. Л. 113].
Но местные власти не ограничились увольнениями. Известны и случаи применения непосредственных репрессивных мер. Причисленный в 1949 г. к «космополитам» Д. Л. Лившиц сначала работал старшим преподавателем кафедры истории СССР ТГУ, а затем преподавал историю в Томском музыкальном училище. Позднее его объявили «убежденным националистом», обвинили в проведении антисоветской агитации. Он якобы заявлял о растущем в СССР антисемитизме, поощряемом государством, и являлся сторонником оказания помощи Израилю. Д. Л. Лившиц осужден Томским областным судом 2 декабря 1950 г. по ст. 58-10 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы [19. Л. 98, 99, 119-122].
Р. Е. Кугель заведовал кафедрой истории нового времени ТГУ. Как выяснилось, «...он на протяжении 1946-1950 гг. в своих лекциях и выступлениях систематически высказывал клеветнические измышления на советскую действительность, с антисоветских позиций извращал учение классиков марксизма-ленинизма, клеветал на создателя Советского государства и восхвалял врагов народа». Р. Е. Кугель осужден Томским облсу-дом 17 ноября 1951 г. по ст. 58-3 и 58-10 УК РСФСР к 10 годам ИТЛ с конфискацией имущества и поражением в правах на 5 лет [20. Л. 118-120, 136а-140].
1952 г. явился решающим в деле «исправления» кадровой ситуации. В апреле 1952 г. из управления МГБ по Томской области на имя первого секретаря обкома партии В. А. Москвина поступила докладная записка о положении дел в вузах. Из нее явствовало, что по-прежнему сохранялась «засоренность» кадров, а руководители «слабо вели работу по очищению вузов от политически сомнительных лиц». Из 1 102 человек
профессорско-преподавательского состава на 245 человек нашелся компромат. Среди них 96 человек, имевших репрессированных органами МГБ родственников, 51 человек, служивший в белых армиях, и 45 человек, бывших выходцами из социально-чуждой среды. Уже стандартными явились идеологические проступки. Заведующему кафедрой теплосиловых установок политехнического института, доктору наук, профессору, заслуженному деятелю науки и техники РСФСР И.Н. Бутакову напомнили, что еще до 1930 г. в лекциях и научных работах он «протаскивал буржуазную идеологию». Доктор филологических наук, профессор университета Л. Д. Тарасов на лекциях по античной культуре «восхвалял авторитеты буржуазных ученых». На особом контроле находилась деятельность «разоблаченного космополита» из Москвы - доктора исторических наук, профессора И.М. Разгона. Он прибыл в ноябре 1949 г. в ТГУ и возглавил кафедру истории СССР [2. С. 79; 21. Л. 149-164].
В 1952 г. обнаружилась «засоренность» объектов культуры областного значения. Группа из восьми лиц, не внушавших политического доверия, «окопалась» в Томской областной филармонии. В нее входили евреи и немцы, в том числе - высланные в регион. Из шестнадцати сотрудников областного радиокомитета трое имели «темные пятна» в биографии [20. Л. 145-149, 150].
«Чистка» кадров не обошла стороной промышленные предприятия Томска. В 1950-1951 гг. и первом квартале 1952 г. прошли увольнения «неблагонадежных» инженерно-технических работников. На электромеханическом заводе им. Вахрушева отстранили 6 человек, на электромоторном заводе № 653 - 6 человек, на шарикоподшипниковом заводе № 5 - 15 человек, на заводе № 690 Министерства электропромышленности -6 человек, на энергокомбинате - 6 человек. Несмотря на это в апреле 1952 г. вновь имелись компрометирующие материалы на ИТР: на электромеханическом заводе - на 25 человек, на электромоторном заводе № 653 - на 22 человека, на шарикоподшипниковом заводе № 5 - на 33 человека, на заводе № 690 - на 5 человек, на энергокомбинате - на 30 человек. Областное управление МГБ беспокоило наличие на предприятиях значительного числа спецпоселенцев, лиц, имевших близких родственников, репрессированных за антисоветскую деятельность, служивших в белых армиях, выходцев из социально-чуждой среды. Важное значение придавалось «очищению» производства от спецпоселенцев. Например, в 1950-1951 гг. и первом квартале 1952 г. с завода № 690 уволили всех 66 нем-цев-спецпоселенцев [21. Л. 134-144].
Меры воздействия в отношении неугодных лиц отражает судьба Г.Х. Вейцмана, бывшего управляющего строительно-монтажным трестом «Томскстрой». 20 мая
1952 г. он был осужден Томским облсудом по ст. 58-10 (ч. 2) УК РСФСР к 10 годам ИТЛ и 5 годам поражения в правах. Основой для вынесения приговора послужили обвинения в еврейском национализме, антисоветской агитации, клевете на советскую национальную политику [22. Л. 28-28 об., 30-33].
Собственную страницу истории борьбы с космополитизмом мог бы составить материал о еврейской общине Томска, имевшей дореволюционные традиции.
Но за это время и несколько последующих лет отсутствует информация о жизни общины. Первые сведения относятся к концу 1950-х гг. Однако они дают возможность констатировать факт непрерывной и крайне скрытной деятельности общины. По данным на апрель 1959 г., в нелегальную религиозную группу входили 30 человек [23. С. 128-136].
Завершающей акцией кампании по борьбе с космополитизмом стало «дело врачей» (1953 г.). 13 января
1953 г. «Правда» в разделе «Хроника» поместила сообщение ТАСС «Арест группы врачей-вредителей». В нем говорилось о раскрытии органами государственной безопасности «террористической группы врачей, ставивших своей целью, путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза». В сообщении приводился список участников «группы» - виднейших советских медиков. В их числе оказались профессор М.С. Вовси, врач-терапевт; профессор В.Н. Виноградов, врач-терапевт; профессор М.Б. Коган, врач-терапевт; профессор Б.Б. Коган, врач-терапевт; профессор П.И. Егоров, врач-терапевт; профессор А.И. Фельдман, врач-отоларинголог; профессор Я.Г. Этингер, врач-терапевт; профессор А.М. Грин-штейн, врач-невропатолог; Г. И. Майоров, врач-терапевт. Уже объявленных «врачами-убийцами» заклеймили и как наемных агентов иностранной разведки. Сообщение ТАСС дополнялось передовой «Правды» «Подлые шпионы и убийцы под маской профессо-ров-врачей», содержавшей вывод о необходимости усиления революционной бдительности [24].
Население Томской области включилось в обсуждение сообщения ТАСС и передовой «Правды». Информация о ходе начавшейся пропагандистской кампании предоставлялась Томским обкомом партии в отдел партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК КПСС. О настроениях в регионе и одновременно об успехах сталинской идеологии свидетельствуют отдельные высказывания трудящихся в январе 1953 г. Слесарь Казаковский (Асиновский лесозавод) заявил: «До глубины души возмущен действиями агентов американских империалистов. Этих изменников должен покарать советский суд. Со своей стороны и мы должны ликвидировать ротозейство и повысить бдительность». Колхозница колхоза им. Хрущева Асиновского района Цыганкова сказала: «Мы возмущены действиями кучки предателей-врачей и требуем для них самой суровой кары». Врач Тегульдетской районной больницы Тюшева и лаборант Ухина выразили свое мнение: «На происки врагов и изменников Родины мы, советские врачи, ответим еще большей заботой о сбережении жизни и здоровья трудящихся, повысим бдительность в наших рядах». Инженер Томского подшипникового завода Ткаченко был уверен: «Врачи-убийцы вместе с их заграничными хозяевами жестоко просчитались и будут беспощадно наказаны за свои подлые деяния» [25. Л. 100-104, 107-108].
Обком КПСС и облуправление МГБ «взяли на учет» мнения некоторых военнослужащих строительных частей, занятых на «объекте 601» МВД СССР (атомный объект). Один из офицеров воинской части 0597 высказал «пожелание» в отношении всех евреев: выселить из Москвы и сослать в Нарымский край. Дру-
гой офицер из части считал необходимым ограничить доступ евреям к поступлению в медицинские вузы. Здесь же солдаты вели разговоры о том, что врачи-евреи во время прививок «могли влить в препараты отравляющие вещества, чтобы вызвать смертельные исходы» [5. С. 113, 121-122; 26. Л. 116-119].
Само строительство также вызывало беспокойство областного начальства: 82 ответственных работника «объекта 601» были евреями. Они трудились в управлении, непосредственно на строительстве и в медицинских учреждениях. Начальник санитарного отдела строительства Б. М. Лившиц был снят с работы в январе
1953 г. [5. С. 113-115; 26. Л. 158-170].
Недостатки обнаружились в деятельности Томского медицинского института. Как выяснилось, на низком идейно-теоретическом уровне проводились лекции доцентов Гофштадта, Анфимова и Нагорского. В целом в институте отсутствовали должные критика и самокритика, в ряде вопросов он стоял в стороне от практики, от работы больниц и органов здравоохранения [27].
Следует отметить, что неполадки в медицинском обслуживании населения можно связать не с происками «врагов». Они объяснялись нехваткой специалистов. По состоянию на 1 января 1953 г. в Томской области не было укомплектовано 410 врачебных и средних медицинских должностей. Поэтому В.А. Москвин обращался в ЦК КПСС с просьбой о направлении в 1953 г. 150 выпускников Томского мединститута в медицинские учреждения Томской области [25. Л. 109-110].
Закрытие «дела врачей» в апреле 1953 г. еще не привело к прекращению репрессивных акций по политическим обвинениям. В июне 1953 г. был вынесен приговор по «делу спецпоселенцев». По нему проходили скрипач Томской областной филармонии С.Л. Зис-сер, неработающая Х.Х. Зиссер, старший инженер Томского индустриального завода А.Р. Айзенштейн, преподаватель немецкого языка средней школы № 9 Томска А.И. Гольштейн. Спецпоселенцы обвинялись в установлении преступной связи друг с другом, проведении антисоветской националистической агитации, клевете на советскую действительность. Им приписывались «измышления» о скорой гибели советской власти в войне с англо-американским блоком, надежды на выезд евреев в Палестину. Все они осуждены решением Томского облсуда от 10-11 июня 1953 г. по ст. 58-10
(ч. 2) и 58-11 УК РСФСР к 25 годам ИТЛ с конфискацией имущества и поражением в правах на 5 лет [28. Л. 243, 275-283].
Идеологически запоздавшим оказался и итог «дела Л. А. Вишерова», связанного с идейными ошибками и проведением антисоветской агитации. По утверждению газеты «Красное знамя», доцент кафедры марксизма-ленинизма транспортного института «извращал отдельные положения марксистско-ленинской теории». Имелось и еще одно обнародованное обвинение. На лекции он отрицал, что СССР явился главной и решающей силой в разгроме Германии и Японии во время Второй мировой войны. Л. А. Вишеров осужден Московским городским судом 3 декабря 1953 г. по статье 58-10 (ч. 2) УК РСФСР к 10 годам ИТЛ с конфискацией имущества и поражением в правах на 5 лет [27; 29; 30. Л. 2-6, 34-38].
Таким образом, официальной целью кампании по борьбе с космополитизмом, проходившей в обстановке «холодной войны», стало сплочение общества под знаменами советского патриотизма. Негласной целью явилось устранение «нежелательных элементов», а вместе с тем - послевоенных надежд в обществе на перемены. После нескольких лет кампании и, прежде всего, «дела врачей» общественное мнение оказалось подготовленным к политическому судебному процессу, возможность которого устранила смерть И.В. Сталина в марте 1953 г. Открывались и перспективы для «чистки» кадров (независимо от национальной принадлежности). Закономерно, что в первую очередь кампания «состоялась» в Томске, центре интеллигенции. В Томской области отсутствовали крупные политические «дела», подобные «делу КМК» в Кемеровской области (1949-1952 гг.), когда в причастности к нелегальной еврейской синагоге Сталинска (ныне - Новокузнецк) обвинили ряд руководящих работников Кузнецкого металлургического комбината. Но борьба с космополитизмом в регионе заявила о себе во всевозможных проявлениях, отразила многие «общесоюзные» составляющие кампании. Она продолжалась некоторое время и после «дела врачей», что свидетельствует о действии механизма политической инерции. Подтверждение этому - «дело спецпоселенцев» и «дело Л.А. Више-рова».
ЛИТЕРАТУРА
1. Сизов С.Г. Интеллигенция и власть в советском обществе в 1946-1964 гг. (На материалах Западной Сибири): В 2 ч. Омск: Изд-во СибАДИ,
2001. Ч. 1.
2. Галкина Т.В. Отражение внутриполитической ситуации в СССР в томских вузах во второй половине 1940-х гг. // История и культура Том-
ской области: Сб. ст. / Под ред. Я.А. Яковлева, Л.И. Овчинниковой. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1998.
3. Томск. История города от основания до наших дней / Отв. ред. Н.М. Дмитриенко. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1999.
4. Томская область: Исторический очерк / Отв. ред. В.П. Зиновьев. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1994.
5. Юшковский В.Д. Жернова. События и судьбы века минувшего. Красноярск: Кларетианум, 2001.
6. Правда. 1949. 28 янв.
7. Красное знамя (Томск). 1949. 11 марта.
8. Красное знамя. 1949. 23 марта.
9. Красное знамя. 1949. 27 марта.
10. Красное знамя. 1949. 26 марта.
11. ЕсаковВ.Д., ЛевинаЕ.С. Сталинские «суды чести»: «Дело “КР”». М.: Наука, 2005.
12. Красное знамя. 1949. 15 февр.
13. Красное знамя. 1949. 18 февр.
14. Беляков Л.П. Красноярское дело // Репрессированные геологи / Гл. ред. В.П. Орлов. 3-е изд., испр. и доп. М.; СПб.: МПР РФ, ВСЕГЕИ, РосГео, 1999.
15. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 116. Д. 483.
16. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 716.
17. Центр документации новейшей истории Томской области (ЦДНИТО). Ф. 607. Оп. 1. Д. 1154.
18. ЦДНИТО. Ф. 607. Оп. 1. Д. 1335.
19. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 38039.
20. ЦДНИТО. Ф. 607. Оп. 1. Д. 949.
21. ЦДНИТО. Ф. 607. Оп. 1. Д. 1698.
22. ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 38036.
23. Генина Е.С. Еврейская община Томска в середине 1940-х - 1950-е гг. // Евреи в Сибири и на Дальнем Востоке: история и современность: Сб. матер. VII регион. науч.-практ. конф. / Под ред. Я.М. Кофмана. Красноярск; Кемерово: Красноярский писатель, 2006.
24. Правда. 1953. 13 янв.
25. ЦДНИТО. Ф. 607. Оп. 1. Д. 1700.
26. ЦДНИТО. Ф. 607. Оп. 1. Д. 1923.
27. Красное знамя. 1953. 18 февр.
28. ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 38055.
29. Красное знамя. 1953. 1 марта.
30. ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 40715.
Статья представлена научной редакцией «История» 20 октября 2007 г.
