CC BY
29
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2018, Том 27, Экспресс-выпуск 1599: 1873-1890
Каменки Oenanthe oenanthe, O. pleschanka, O. isabellina, O. picata и O. deserti в Западном Тянь-Шане
Е.С.Чаликова
Елена Сергеевна Чаликова. Мензбировское орнитологическое общество. Село Жабагылы, Тюлькубасский район, Южно-Казахстанская область, 161310, Казахстан. E-mail: e.chalikova@mail.ru
Поступила в редакцию 23 марта 2018
В Западном Тянь-Шане повсеместно гнездятся обыкновенная каменка Oenanthe oenanthe oenanthe, каменка-плешанка O. pleschanka pleschanka, 1770 и каменка-плясунья O. isabellina. Места гнездования чёрной O. рicata и пустынной каменки O. deserti ограничены определёнными районами.
Обыкновенная каменка Oenanthe oenanthe oenanthe Linnaeus, 1758
Район гнездования обыкновенной каменки чаще связан с высокогорьем Западного Тянь-Шаня. В Таласском Алатау она летом 1926 по сравнению с 1933 годом отсутствовала в ряде ущелий и была малочисленна (Шульпин 1965). В 1940-е годы она была редка, а в 1960-1970-е её численность соответствовала 1926 году (Шевченко 1948; Губин, Ков-шарь 1985). В 1980-е годы она вновь стала редка, отсутствовала в ущельях Джетымсай, Кши-Каинды, Кши-Чимбулак, где прежде её отмечали летом. В этот период все её встречи были ограничены апрелем, второй половиной августа и сентябрём. Единственным местом, где эта каменка гнездилась, был цирк Каскабулак (9 июля 1983 две пары кормили птенцов на вылете). Летом с середины 1990-х годов одиночек отмечали на перевале Улькен-Каинды (9 и 20 июля 1996, 20 июня 2000), в урочищах Айнаколь (8 июля 1998), Кши-Чимбулак (7 июня 2012), Топшаксаз (10 июня 2010 - пара), Беркутуя (20 мая 2010 - две птицы), в цирке Каскабулак (20 июля 1996, 5 июля 1998, 22 июня 2000 - 4 слётка) и Казанчукур (9 июня 2006 и 30 июля 2008 - 3 пары), в верхней части ущелий Арабийик (10 августа 2003 - 2 пары), Карасай (10 июня 2010) и в каньоне Коксай (26 июля 2006). На перевале Кши-Каинды пара гнездилась в 2002, 2005, 2006, 2008 (три), 2010 и 2011 годах. Летом 2003 обыкновенная каменка была обычна в урочищах Кы-зылбастау, Казанчукур, Саркрама и в цирке Каскабулак. В 1926 пару видели в предгорьях у села Советское (ныне Каратюбе) и кишлака Джабаглы, до середины 1930-х годов расположенного на выходе одно-
имённой реки на равнину. В последнем месте пара каменок отмечена и 17 июля 2001. По мнению Л.М.Шульпина (1965), именно в годы повышенной численности вид из высокогорий спускается в предгорья. Однако ни в 1960-е, ни в 1970-е годы, когда вид был немногочислен в горах, в предгорьях его не отмечали (Губин, Ковшарь 1985). Да и позже это предположение не было подтверждено.
Рис. 1. Самец обыкновенной каменки ОепапАе оепап&е. Окрестности села Ертай. 15 апреля 2016. Фото М.Нукусбекова.
Непостоянство численности обыкновенной каменки замечены и по другим хребтам. Так, если в конце 1940-х годов она была обычна в альпийском поясе всех хребтов Бостандыкского района (Корелов 1956), то в августе 2002 года только в верховьях долины Пскем её встретили в двух местах (одиночка и выводок из 5 особей), а в июле 2016 года от среднегорий до высокогорий отмечены уже 83 птицы (Ковшарь 2003; Тен и др. 2017). На Чаткальском хребте летом 2002 года численность обыкновенной каменки по ущельям колебалась от 0.2 до 3.5 особей в час (Митропольский 2005). Крайне редко эта каменка гнездится в Чат-кальском заповеднике, где до сих пор её гнёзд не находили (Лановен-ко 1997; Митропольский 2005; Лынов, Дониёров 2010). В Каржантау до середины мая 2003 года её в небольшом числе отмечали по всему хребту и в июле самой многочисленной нашли в верховьях реки Бадам (3.8 ос./ч). На Угамском хребте она присутствовала в ущелье Каскасу
(1.3, 2012 — 1.3 ос./ч) и в верхней части долины Майдантал (0.6 ос./ч). В июле 2008 года она была многочисленна в верховьях реки Улар (3.5), в 2012 — обычна в верховьях Сарыайгыр (0.8) и 26 июля 2015 отмечена в верхней части ущелья Сазаната.
Рис. 2. Самец обыкновенной каменки ОепапАе оепап&е. Каменная балка. 22 апреля 2017. Фото У.Белоусова.
Замечено, что на южных склонах Чаткальского хребта численность и распределение обыкновенной каменки зависит от таковых плясуньи, более крупной и агрессивной (Митропольский 2002). Летом 2003 года в местах их совместного пребывания число последней всегда преобладало над числом первой. Но какой-либо закономерности в таком распределении не найдено. Наибольшее преобладание (в 6.6 раз) наблюдали в долине Майдантал, чуть меньше (4.3) — в верховьях ущелья Каскасу (в 3.6 раза в 2012 году), в 1.6 — в верховьях реки Бадам и летом 2012 в 4.0 раз - в ущелье Сарыайгыр. Однако в июле 2008 года в соседнем с последним ущелье Улар обыкновенной каменки было в 1.4 раза больше, чем плясуньи. Кроме того, несомненно, численность этих двух видов гораздо выше в местах выпаса скота, чем на охраняемых территориях. Так летом 2003 года в верхней части хребтов на территории заповедника Аксу-Джабаглы численность обыкновенной каменки была в 2 раза ниже, чем за его пределами. Те же показатели получены по Чаткальскому заповеднику летом 2007 года (Лынов, Дониёров 2010).
Для Каратау обыкновенная каменка известна по находкам гнёзд в 1941 году на высотах более 1400 м н.у.м. у родника Токсымбай и вершины Мынжилки (Долгушин 1951). В августе-сентябре 2002 года она была довольно обычна как по хребту, так и у его подножья (Чаликова, Колбинцев 2006). Выводок из 5 птиц встречен 6 августа 2015 в ущелье Орта Сунге. В мае 2001 года самца отметили в Малом Каратау (Губин, Белялов 2017). Во время сезонных миграций эту каменку в небольшом числе в предгорьях отмечали повсеместно: Малый Каратау с 19 марта (2013) по 2 мая (2014), Центральный Каратау - 18 апреля (2006) и 20 сентября (2010), Боролдайтау - с 27 марта (2009) по 15 апреля (2016) и 29 августа (2015) - 20 сентября (2012). В каньоне Машат её видели 30 марта 2013, в районе Терс-Ащибулакского водохранилища - 10 октября 1999. Крайние сроки встречи вида на перевале Чокпак (между Боролдайтау и Таласским Алатау): 31 марта (1973, 1974) - 15 мая (1987) и 27 августа (1999) - 20 октября (1969) (Гаврилов, Гисцов 1985; Гаври-лов и др. 2017).
С зимовок в Таласский Алатау обыкновенная каменка возвращается в конце марта (26 марта 1972, 2003) и до середины мая (15 мая 1987) держится от предгорий до среднегорий. Позже она поднимается к местам гнездования в высокогорье (12 мая 2008), которые покидает к сентябрю (10 сентября 1959, Ковшарь 1966). Однако основной отлёт птиц идёт уже с августа. Так, например, на перевале Улькен-Каинды 5 августа 2001 встречено 10 особей, а через день - только 2. В этот же месяц вид спускается до предгорий (11 августа 2010), где встречается до октября (14 октября 2003) и даже в ноябре (27 ноября 2014, Е.Бело-усов http://www.birds.kz,). Судя по крайним датам встреч, с зимовок обыкновенные каменки стали возвращаться раньше, а сроки их осеннего отлёта не изменились (рис. 3).
19.4 14.4 9.4 4.4 30.3 2 25.3 £ 20.3
1937 1947 1957 1967 1977 1987 1997 2007 2017
Годы наблюдений
30.11 20.11 10.11 31.10 21.10 11.10 1.10 а 21.9 5 11.9
а 1.9
1957 1967 1977 1987 1997 Годы наблюдений
2007 2017
Первая встреча Последняя встреча
Рис. 3. Динамика крайних встреч обыкновенной каменки ОепапАе оештЛе в Таласском Алатау (данные Летописи природы заповедника Аксу-Джабаглы).
В Таласском Алатау гнёзда обыкновенной каменки находили не ниже 2700 м н.у.м., где самцы пели с 17 мая (1973) по 3 июля (1962) (Губин, Ковшарь 1985). Найденные 4 гнезда располагались в старых
норах длиннохвостого сурка Marmota caudata. Кладки находили с 11 июня (1973) и содержали 5, 5, 6 (1 болтун) и 7 яиц, из которых вылупилось 3, 5 и 7 птенцов (1 кладка погибла). Замечено, что на северной стороне хребта в районе перевала Кши-Каинды пары начали кладку в первой декаде июня, а на южной - на декаду раньше, но там гнёзда были расположены на 200 и 300 м ниже (Губин 2012). Родителей, кормящих птенцов, в 1926 году встречали 10 июня в предгорьях и 12 июня в высокогорьях, а позже только в последних с 26 июня (1973) по 15 июля (1960) и слётков с 19 июня (1960) по 31 июля (2003).
Сведений по фенологическим срокам размножения обыкновенной каменки из других хребтов Западного Тянь-Шаня мало. В Угамском хребте слабо насиженную кладку нашли 20 июня 1948, а слётков встречали с конца июля (Корелов 1956). В северной части хребта в ущелье Каскасу песню самца слышали 16 июля 2003 и в этот же день видели взрослых птиц с кормом, слётки отмечены 20 июля 2012. В ущелье Улар трёх слётков видели 17 июля 2008, а в ущелье Сарыайгыр самцы продолжали петь 19 июля 2012. В верхней части долины Пскем выводок из 5 птиц подняли 21 августа 2002, а плохо летающих молодых — 7 июля 2016 (Ковшарь 2002; Тен и др. 2017). В верховьях реки Акбулак выводки отмечены 30 июля и в первой декаде августа (по взрослой птице с 3 молодыми, Митропольский 2005). В Каржантау (верховья реки Бадам) родители кормили птенцов 14 июля 2003. В Каратау гнездо с 2 яйцами и 3 только что вылупившимися птенцами нашли 2 июня 1941 (Долгушин 1951).
Каменка-плешанка Oenanthe pleschanka pleschanka Lepechin, 1770
По Западному Тянь-Шаню плешанка распространена широко. В Таласском Алатау, по наблюдениям Л.М.Шульпина (1965), она в 1933 году по сравнению с 1926 встречалась чаще, поднимаясь от предгорий до высокогорья (до 3000 м н.у.м.). В 1940-е годы она гнездилась всюду, где есть подходящие стации, но в предгорьях и альпийском поясе значительно реже (Шевченко 1948). Позже её в высокогорье встретили лишь дважды: цирк Каскабулак 7 июля 1983 и перевал Улькен -Каинды 14 июля 1999. В 1960-е годы численность её была ниже, чем в 1920-1930-е, она была лишь обычной и не поднималась выше 2000 м (Ковшарь 1966). К началу 1970-х годов она стала редкой и в 1968, 1973 годах гнездилась в предгорной степи (Гаврилов, Гисцов 1985; Губин 1989). В дальнейшем её летом в предгорьях видели лишь 14 июня 2000. В урочище Чуулдак в 1933 году вид немногочислен, а позже пара жила в 1985, 1987, 1989, 1993 и 2001 годах. В ущелье Кши-Каинды в 1933 году вид обычен, но с 1960-х годов отсутствовал, встречаясь лишь в период миграций. Судя по летним встречам (май-начало июля), он,
вероятно, периодически гнездится в каньоне Аксу (1958, 1963, 1983, 1997, 2003), в урочищах Казанчукур (2003) и Таскара (2008), в ущельях Улькен-Байдаксай (2001) и Теке-Камал (1980, 2006). Предположение Л.П.Шульпина (1965) о возможной конкуренции за места гнездования между обыкновенной каменкой и плешанкой на территории заповедника Аксу-Джабаглы не подтвердилось, поскольку здесь случаи их совместного гнездования с 1960-х годов не наблюдали. Возможно, существует какой-то другой фактор, ограничивающий численность этих двух видов. Вероятно, склонность плешанки к синантропности, отмеченная О.В.Митропольский (2002), и служит одной из причин её исчезновения с заповедной территории.
Рис. 4. Самец каменки-плешанки ОепапАеpleschanka. Озеро Акколь, Жамбылская область. 23 марта 2013. Фото А.Исабекова.
Изменчива численность плешанки и на других хребтах. В конце 1940-х годов она была широко распространена по Угамскому хребту и Каржантау, а по скалам сухих остепнённых склонов поднималась до границы альпийских лугов (Корелов 1956). По долинам рек Ангрен, Аксаката и Пскем в середине 1970-х годов плешанка наиболее многочисленна на высоте 1200-1500 м н.у.м., а отдельные пары отмечали до 2000 м (Митропольский и др. 1981). Позже её численность повсеместно сократилась. В 1994 и 2002 годах она отсутствует в Чаткальском заповеднике, где в 1940-е годы была немногочисленна, встречаясь во всех
поясах гор (Железняков, Колесников 1958; Лановенко 1997; Митро-польский 2005). Здесь же летом 2007 года в субальпийском поясе её численность была в 4 раза ниже, чем за его пределами в зоне скотопрогона; в альпийской зоне она отсутствовала (Лынов, Дониёров 2010). К началу XXI века плешанка малочисленна и распространена спорадично. В узбекской части Западного Тянь-Шаня она обычна на гнездовании лишь в некоторых населённых пунктах (среди построек зоны отдыха «Чимган») и освоила искусственные обрывы автомобильных дорог, в традиционных местах обитания её значительно меньше (Митро-польский 2002; Фундукчиев и др. 2004). Впрочем, два её гнезда уже в 1962 году нашли под навесом в Каржантау (Лобачёв 1969). Летом 2002 в верховьях долины Пскем её видели дважды, а в 2015 и 2016 плешанка отсутствует (Ковшарь 2003; Тен и др. 2017). В мае 2003 года она многочисленна по гребню Каржантау и обычна в ущелье Наут. Такой же многочисленной её нашли в июле на водораздельном гребне между долинами Бадам и Угам (28 особей), на котором от высоты 2150 м она встречалась всюду, где имелись каменистые выходы (Чаликова 2007). Обычна она была в мае и на каменистых склонах хребта Каракус. В этот же год она была такой же многочисленной на Казгурте, как и в 1938 году (Чаликова 2006; Долгушин 2009). В долине реки Даубаба и в Машаттау плешанка была обычна на высотах 1100-1700 м летом 1998 года (Ковшарь 1999, 2001), 2002 и 2015, но в 2001, 2008 и 2009 годах её не нашли. Рядом, около перевала Боранчиасу и одноимённого ущелья, каменка-плешанка, вероятно, гнездилась в 1960, 1961, 1979, 1980, 2000, 2001 и 2007 годах.
По Каратау заметных колебаний численности каменки-плешанки не наблюдали, её всюду и всегда находили многочисленной. Здесь она придерживается каменистых мест, будь то скалы, осыпи или просто редко разбросанные по склону камни. В вертикальном направлении она распространена очень широко и встречается как у самого подножья хребта, так и у самых вершин, и более многочисленна в верхних частях ущелий. Гнездится и в районе прикаратауских озёр. Так, в конце мая 1926 года отдельные пары и в 2000, 2001 годах одиночек видели в окрестностях озера Акколь и Кызылколь, а на озере Ащиколь птиц с кормом встречали в 2015 году (Кашкаров 1928; Коваленко, Гав-рилов и др. 2002; Корнев 2016). На южных склонах Боролдайтау в районе перевала Чокпак она до 1980-х годов была обычна на гнездовье, а в период миграций встречалась гораздо чаще других видов каменок и весной с 1966 по 1981 год наибольшую её численность наблюдали в 1969, 1971 и 1975, осенью - в 1973, 1969 и 1970 годах (Гаври-лов, Гисцов 1985).
В предгорья Таласского Алатау плешанка весной возвращается в марте (2 марта 1969), а иногда и в феврале (7 февраля 1937 и 28 фев-
раля 2008). К середине марта она поднимается до низкогорий (14 марта 1977), а в конце - до среднегорий (28 марта 1990). В годы отсутствия вида на гнездовании плешанки исчезают повсеместно в начале мая (8 мая 2000). Вновь на осеннем пролёте в предгорьях они появляются в конце июля (27 июля 1972), а в середине августа - одновременно в высокогорьях (13 августа 1963, 1987), среднегорьях (14 августа 1986) и низкогорьях (23 августа 1997). В высокогорьях их не отмечали позже 28 августа (1986), в среднегорьях - 15 октября (1960), а в предгорьях -2 ноября (1961) (Ковшарь 1966). Анализируя крайние встречи вида весной и осенью заметно, что сроки его возврата с зимовок практически не изменились, а отлетает он заметно раньше (рис. 5).
Первая встреча Последняя встреча
Рис. 5. Динамика крайних встреч каменки-плешанки ОепапАеpleschanka в Таласском Алатау (данные Летописи природы заповедника Аксу-Джабаглы)
К гнездованию в предгорьях плешанка приступает в конце апреля, хотя песни самцов слышали уже в марте (18 марта 1976, окрестности села Новониколаевка - ныне село Жабагылы). В низкогорьях самец пел 3 мая (1979, 1980, перевал Боранчиасу), а среднегорьях - 26 июня (1985, урочище Чуулдак). Драки между самцами в низкогорьях наблюдали 4 мая, а ухаживание самца за самкой 1 и 10 июня (1961) (Ковшарь 1966). Самка насиживала кладку в предгорьях 9 мая (1968) (Гаврилов, Гисцов 1985), в низкогорьях - 13 мая (1980) и в среднегорьях 26 июня (1987). Родители кормили птенцов в первом поясе 7 июня (1973) (Губин 2012), во втором - 20 июня (1980) и третьем - с 6 июня (1963) (Ковшарь 1966) по 25 июня (1983). Слётков встречали соответственно 7 июня (1973), 7 (1993) и 13 июля (1989), 26 июня (1933) (Шульпин 1965).
Найдены два гнезда каменки-плешанки. Первое нашли в предгорьях в средней части склона среди камней сухого русла реки Джабаг-лы (1200 м н.у.м.) (Губин 2012) и второе - на каменистом лугу с одиночными деревьями арчи под навесом камня в урочище Чуулдак (2200 м). Размеры последнего гнезда: внешний диаметр 112x100 мм, диаметр лотка - 78x67 мм, глубина лотка 38 мм. Вес гнезда составил 6.8 г, а в материале присутствовали листья злаков (3.7 г), кора стеблей ферулы
(0.5 г), кусочек ветки (0.3 г), типчак и корешки травянистых растений (по 0.1 г), кора арчи, соцветия зонтичных, листья кузинии (по 0.05 г) и ветошь. В Малом Каратау два гнёзда были крупнее: внешний диаметр 156x130 и 130x110 мм, диаметр лотка 70x60 и 70x65 мм, глубина лотка 40 и 32 мм, а в составе материала присутствовали обломки стеблей ферулы, её луб и конский волос (Губин, Карпов 2000). Первое гнездо из Таласского Алатау нашли с 5 птенцами (7 июня 1973), второе - с кладкой из 6 яиц, которая погибла (битая скорлупа) через день после его находки (25 июня 1987). Слётков самка кормила саранчовыми.
Рис. 6. Самец каменки-плешанки белогорлой морфы ОепапАеpleschanka уаг. т11а1а. Каратау, 16 апреля 2010. Фото А.Коваленко.
Данные по фенологическим срокам жизнедеятельности плешанки в соседних хребтах следующие. Весной 1948 года в долине Угам первых птиц отметили 21 апреля, гнездо с птенцами найдено 6 июня. В долине Пскем первый выводок встречен 29 июня и последние птицы -
8 сентября (Корелов 1956). Молодых птиц в последней долине встречали до 5 августа 2002 (Ковшарь 2003). Кроме того известно, что в Кар-жантау две кладки содержали 9 яиц, из которых вывелось 9 птенцов, покинувших гнезда на 9-10 день (Лобачёв 1969). Более полные данные собраны в Каратау. В Боролдайтау по Кашкарате 12 мая 1958 птицы уже разбились на пары и загнездились, а самцы пели с 15 по 25 мая (Корелов 2012). Здесь же драки между самцами наблюдали 2 мая 1989. В ущелье Боролдай птиц с кормом встречали 26 мая 2015 и молодых —
9 июля 1960 (Корелов 2012; Корнев 2016). В Малом Каратау самцы
продолжали петь 1 июня 2000, птенцов в гнёздах находили с 6 июня (2000) по 1 июля (1991), а слётков - с 15 июня (2009) по 2 июля (1991), на основании чего выдвинуто предположение о наличии у вида двух кладок (Губин, Карпов 2000). Там же в одном из гнёзд взрослые пле-шанки кормили птенца, а позже слётка кукушки СиеиЬиБ еапогив. В Центральном Каратау песни самцов слышали 2 июня (2013), самку, строящую гнездо видели 8 мая (2015), а слётков - с 11 мая (1941) по 12 июня (2013) (Долгушин 1951; Корнев 2016; Губин, Белялов 2017).
Нередки встречи в Западном Тянь-Шане и белогорлой морфы ка-менки-плешанки О. р. var. На перевале Чокпак самцов отме-
чали 22, 29 апреля (1967, 1973) и 7 сентября (2001); в Таласском Алатау, в районе села Новониколаевка - 17, 22 июля (1972); самец и самка, кормящие слётков, встречены 7 июня (1973); 29 сентября (2014) (Гаврилов, Гисцов 1985; Гаврилов 2002; Губин 2012; А. Гаврилов, Аба-ев и др. 2017; http://www.birds.kz, Е.Белоусов).
В Каратау каменок-плешанок белогорлой морфы отмечали в ущельях Балдысу 25 апреля 1996, Курасай - 29 мая 2001, Боялдыр - 19 мая 2014 и на озере Акколь - 29 апреля 2015 (Белялов 2002; Карпов, Белялов 2002; Корнев 2016; Губин, Белялов 2017).
Рис. 7. Самец чёрной каменки Oenanthepicata opistoleuca. Бельтау, 13 мая 2017. Фото Б.Губина.
Чёрная каменка Oenanthe picata Blyth, 1847
Чёрная каменка гнездится в низкогорьях Приташкенского Каратау у станции Дарбаза (Мекленбурцев 1951). Это самое северное поселение вида, отстоящее на 150-200 км от других, ближайших частей ареала
(Митропольский 2002, 2004). В Западном Тянь-Шане распространение очень локально и ограничено древней сухой долиной, врезанной в предгорную равнину. Общая площадь не превышает 1.0-1.5 тыс. га. Поселение известно с 1949 года, когда было добыто три самца формы О. р. оpistoleuca и один самец О. р. capistrata. Здесь же соотношение этих морф в 1978 году было 8 и 24, в 1985 — 14 и 16 (Любущенко и др. 1986).
Гнездо чёрная каменка располагала в нишах каменистых обрывов или под крупными камнями. За строительством его наблюдали 16 апреля 1978, яйца находили с 14 апреля (1978) по 17 мая (1985), птенцов — с 1 по 15 мая (1985), слётков — со 2 по 19 мая (1985). Три кладки содержали по 6 яиц, 13 — по 5 и 1 — 4 яйца (вероятно, неполная). Судя по срокам размножения, чёрная каменка имеет две кладки в сезон, причём различий в сроках и величине кладок для пар с самцами разных морф не отмечено (Митропольский 2004).
Пустынная каменка ОвпапЬНв deserti Temminck, 1825
На гнездовании пустынная каменка найдена только в самой северозападной части Каратау. В первой половине ХХ века она была обык-новенна в саксаульниках и щебнистой пустыне по предгорьям, редка в полынно-боялычевых ассоциациях по щебнистым склонам гор и 17-22 мая 1941 шёл массовый вылет молодых (Шапошников 1931; Долгушин 1951). До XXI века данных о встречах вида в этом регионе нет. В начале сентября 2002 в районе вершины Бессаз встречены 4 птицы и 2 — в окрестностях села Аксумбе. На основании единственной встречи одиночного самца 29 мая 2001 высказано предположение о возможном гнездовании вида в районе озера Кызылколь (Коваленко и др. 2002). Здесь же в период миграций пустынную каменку отметили 14 сентября 2008, на озерах Бийликоль — 16 сентября 1996 и 3 сентября 2015, Тасколь — 6 и 23 марта 2016, 2017 и 3 сентября 2015 и Акколь — 23 марта 2013 (http://www.birds.kz, Е.Белоусов, М.Нукусбеков). В северных предгорьях Боролдайтау её весной отмечали с 4 по 18 марта (2015, 2016) и осенью — с 21 августа (2014) по 8 ноября (2014) (http://www. birds.kz, М.Нукусбеков). В южных предгорьях хребта одиночка сфотографирована 11 сентября 2011 (http://www.birding.kz, Э.Бисс). В небольшом числе на пролёте пустынных каменок ловят на перевале Чокпак: весной с 14 марта (1969) по 26 апреля (1974) и осенью — с 7 сентября (1991) по 31 октября (1976) (Гаврилов, Гисцов 1985; Гаврилов и др. 2017).
В Таласском Алатау пустынную каменку видели только на пролёте. При этом в 1930-е годы она встречена лишь однажды, в 1940-е и 1970-е её не отмечали, а в 1960-е она была обычна (Шульпин 1965; Шевченко 1948; Ковшарь 1966; Губин 2012). В 1980-е годы эту каменку
отметили лишь однажды (14 апреля 1985, вход в ущелье Талдыбулак), в 1990-е и 2000-е она отсутствовала и с 2010-х годов вновь встречена один раз (3 марта 2015, выход реки Джабаглы на равнину). Крайними сроками её весеннего пролёта являются 3 марта (1965, 2015) и 2 апреля (1960), осеннего - 28 августа (1966) и 26 октября (1964).
Рис. 8. Самец пустынной каменки ОепапАе deserti. Каратау, озеро Акколь. 23 марта 2013. Фото Е.Белоусова.
В других частях Западного Тянь-Шаня встречи этой каменки единичны. Так на Ангренском плато одиночку видели на перевале Ча-пан-куйды (2650 м н.у.м.) 30 августа 1995 (Митропольский 2005).
Каменка-плясунья ОвпапЬкв IваЬвШпа Тетттск, 1829
Каменка-плясунья обычна в Западном Тянь-Шане. Вопрос об её гнездовании в Таласском Алатау долго оставался открытым. В 1926 году А.П.Коровин нашёл её в районе озера Кызольген (2100 м н.у.м.), у сёл Советское (1000 м) и Раевка (1500 м), в каньоне Аксу (1700 м) и на перевале Боранчиасу (1330 м). Л.М.Шульпин (1965) в 1933 году отмечал её многочисленной, а А.Ф. Ковшарь (1966) в 1960-е годы — немногочисленной только в предгорьях между станцией Абаил и селом Но-вониколаевка (800-1100 м). За 1940-е и начало 1970-х годов какие-либо сведения о виде отсутствуют у В.В.Шевченко (1948) и Б.М.Губина (2012). Позднее плясунью встречали лишь на пролёте. Летом 1996 и 1998 годов в период гнездования она вновь отмечена на перевале Бо-ранчиасу, с середины 1990-х годов — немногочисленна вдоль каньона
Коксай (1500-1800 м), летом 2003 и 2008 годов она отмечена на южных склонах гребня от Казанчукура до верховий реки Ирсу (2300-2600 м), в 2003 — в верхней части долины Арабийик (2200-3400 м), верховьях реки Джабаглы (2900-3100 м) и в цирке Каскабулак (2900-3100 м); в 2007 году — в предгорьях выше села Амангельды (1200 м), в 2010 — в каньоне Аксу выше солонца Беркутуя (2500 м) и в районе кордона правобережный (1600-1700 м), в урочище Топшаксаз (2600 м) и на выходе реки Джабаглы на равнину (1300 м н.у.м.).
Несколько иначе выглядит картина распространения плясуньи на других хребтах. Начиная с 1940-х годов её всегда находили многочисленной на каменистых выходах степей Бостандыкского района, Чат-кальского заповедника, в бассейнах рек Ангрен, Аксаката и Пскем, в северной половине Каржантау. Замечено, что она более многочисленна по склонам Чаткальского и Кураминского хребтов, где сосредоточены поселения реликтового суслика Spermophilus relictus, меньше её на Пскемском хребте — в местах обитания красного сурка Marmota caudata и сурка Мензбира Marmota menzbieri (Третьяков, Фоттелер 1988). Во второй половине ХХ века на Ангренском плато и на южных склонах Чаткальского хребта численность этой каменки росла по мере истребления сурков и увеличения степени перевыпаса скота, а в условиях заповедников вид остался крайне редким (Ковшарь, Торопова 1999; Митропольский 2002). Например, в июле 2007 года его численность в субальпийском и альпийском поясе Чаткальского заповедника колебалась от 0.0 до 1.6 ос./ч, тогда как за его пределами - соответственно 11.7 и 2.7 ос./ч (Лынов, Дониёров 2010). То же подтверждено и по заповеднику Аксу-Джабаглы, расположенному в Таласском Алатау, где из выше перечисленных 14 мест гнездования только 5 расположены на его территории, а случаи летних встреч вида в этих местах единичны.
В 1949-1951 годах каменка-плясунья отсутствовала только в альпийском поясе долины реки Пскем (Корелов 1956). Летом 2002 года одиночку встретили выше посёлка Пскем и более 50 особей - в верхней части долины, а в 2015 и 2016 годах там же насчитали всего 4 и 2 птицы (Ковшарь 2002; Тен и др. 2017). Вероятно, это связано с усилением пограничного режима, ограничивающего число выгоняемого сюда скота. Летом 2003 года плясунья так же, как и в 1940-1960-е годы, была многочисленной по нагорным степям Каржантау, причём повсеместно её численность в местах поселений сурка Мензбира выше (верховья реки Бадам, район колоний на высоте 2400-2850 м н.у.м. — 5.9 ос./ч, за их пределами — 3.3 ос./ч). Ниже численность каменки-плясуньи по всему гребню (1900-2300 м) между долинами Бадама и Угама — 1.2 ос./ч, в районе спуска в последнюю долину к селу Угем — 0.8, 2011 год — 1.0, а на каменистых южных склонах вдоль последней реки — 0.9 ос./ч в 2011 году. В ущелье Каскасу (2400-2600 м) плясунью отмечали только
в районе колоний сурка Мензбира (7.5), причём там же летом 2012 года её численность была в 1.8 раза ниже (4.2), чем в 2003 году (7.5 ос./ч), что мы связываем с ограничением числа выпасаемого скота в связи включением с 2006 года ущелья в состав Сайрам-Угамского национального парка. Гнездится плясунья и на колониях сурка в соседних ущельях Улар (2008 год - 2.5 ос./ч) и Сарыайгыр (2012 - 3.6). Летом 2003 года в местах поселения красного сурка в верхней части долины Майдантал (2500-3400 м) численность каменки-плясуньи была высокой (3.1 ос./ч), хотя здесь скот не выпасали более 8 лет. Таким образом, по характеру её распространения и численности можно судить о состоянии высокогорных пастбищ в Западном Тянь-Шане.
Рис. 9. Каменка-плясунья ОепамЬе ¡заЬеШпа. Каратау, озеро Акколь. 15 марта 2009. Фото Е.Белоусова.
В Каратау летом 1941 года плясунья гнездилась только в пустыне у подножья близ родника Токсымбай (Долгушин 1951), да и позже её чаще отмечали в предгорьях, нежели в самих горах. У входа в ущелье Карасай одну и две птицы отметили 23 июля 1996 и 20 июля 1998, по дну ущелья Аяк Сунге 11 — 8-6 августа 2015. Впрочем, в последнее место выводки, скорее всего, поднялись из предгорий или спустились из нагорного плато. Даже в период пролёта и кочёвок встречи плясуньи в предгорьях и на выровненных участках хребта обычнее, нежели в самих ущельях. О распределении вида в этот период можно судить по
наблюдениям осенью 2002, когда массовый пролёт наблюдали 6 и 8 сентября в предгорьях ущелий Актогай и Кенчектау (50 особей), а 7 и 11 сентября в последнем ущелье и в урочище Мынжилки видели всего 1 и 4 птицы. Много плясуний летело 28 марта 1989 вдоль полевой дороги в Боролдайтау между селом Пестили и ущельем Кокбулак, тогда как в самом ущелье видели лишь одиночку.
В небольшом числе плясунья гнездится в районе прикаратауских озёр. На озере Кызылколь её отмечали летом 1989, 1997, 2000 и 2001 годов (Коваленко и др. 2002; Губин, Белялов 2017), на озере Бийли-коль - в 1926 и 1991-1992 годах (Кашкаров 1928; Губин, Карпов 1999), 27 июля 1996, 22 июня 1997, 28 июля 1998, 29 июня 1999 и 26 мая 2000; на озере Каменное - 11 июня 1997 и Дарбаза - 11 июня 1998.
Рис. 10. Каменка-плясунья Oenanthe isabellina. Каньон Машат. 6 апреля 2017. Фото Е.Белоусова.
Крайние встречи вида в Центральном Каратау весной состоялись 10 апреля (2014, перевал Ранг) и осенью - 9 октября (2006, урочище Атабайкез), в Малом Каратау - 23 сентября (2017, перевал Куюк), в Боролдайтау - 10 марта (2014, село Ертай) и 23 сентября (2016, истоки реки Кашкарата), на прикаратауских озёрах - 6 марта (2016, Тасколь) и 23 сентября (2017, Кызылколь, Исмаил уулы 2010; Губин, Белялов 2017; http://www.birds.kz, М.Нукусбеков). На перевале Чокпак каменка-плясунья на пролёте обычна и осенью её численность значительно выше, чем весной. Больше всего птиц отловлено весной 1970, 1971, 1973, 1975 годов и осенью 1970, 1973, 1974 1980 годов. Весной её отмечали с 14 марта (1969, 1975) по 11 мая (1995), осенью - с 18 августа (1969) по 1 ноября (1976) (Гаврилов, Гисцов 1985; Гаврилов и др. 2017).
В Таласский Алатау каменка-плясунья с зимовок возвращается во второй половине марта, появляясь почти одновременно в предгорьях и
на безлесных участках низкогорий, среднегорий (14 марта 2011 и 18 марта 2010, соответственно) и в годы отсутствия на гнездовании встречается до мая (5 мая 1998 и 2 мая 2004, 23 апреля 2009). По предгорьям её вновь видят с конца июля (30 июля 2009), по низкогорьям и среднегорьям - с начале августа (8 августа 2008 и 3 августа 2009) и до октября (соответственно 7 октября 2010, 24 октября 1964 и 18 сентября 2009). В высокогорье с конца июля до середины августа встречали лишь выводки, но когда плясуньи появляются и покидают эти места, заметить не удалось. Весной пик пролёта от предгорий до среднегорий в 1960-е годы и с конца ХХ века пришёлся на первую декаду апреля и осенью — на вторую сентября, что совпадает с результатами наблюдений в районе перевала Чокпак (Гаврилов, Гисцов 1985; Гаврилов и др. 2017). Правда, осенью на Чокпаке вторая волна пролёта отмечена и во второй пятидневки октября, тогда когда в Таласском Алатау в этот месяц встречи вида единичны. Судя по крайним ежегодным датам встреч, сроки его прилёта весной не изменились, а на зимовки он отлетает раньше (рис. 11).
10.5 30.4 20.4 10.4 31.3 21.3 11.3
1947 1957 1967 1977 1987 1997 2007 2017 Годы наблюдений
14.10 4.10 24.9 14.9 4.9 ; 25.8 а 15.8
1930 1940 1950 1960 1970 1980 1990 2000 2010 2020
Годы наблюдений
Первая встреча Последняя встреча
Рис. 11. Динамика крайних встреч каменки-плясуньи ОешашЛе 1$аЪеШша в Таласском Алатау (данные Летописи природы заповедника Аксу-Джабаглы).
Гнёзд плясуньи в Таласском Алатау не находили, но наблюдались самки, кормящие птенцов в предгорьях 28 июня и слётков — 24 июля (1933), выводки в низкогорьях отмечены 26 июля (1926), в среднегорь-ях — 8 августа (2004) и в высокогорьях — с 28 июля по 13 августа (2003).
Больше сведений о гнездовании вида собраны по другим хребтам. В верховьях реки Ангрен откладка яиц у плясуньи идёт с конца первой декады мая до второй половины июня, в долине Пскем птенцов и слётков отмечали 26 июля, на южных склонах Чаткальского хребта — 6 августа (Третьяков, Фотеллер 1988; Ковшарь 2002; Митропольский 2005). В Каржантау кладку каменки-плясуньи нашли 16 июня, а слётков встречали с конца месяца (Гаврилов 1970). В Угамском хребте родители кормили молодых с 10 по 20 июля (одного — пара, два и три — по 3 пары, четырёх — 4 пары), а в долине Майдантал — до 13 августа. В окрестностях города Каратау самец пел 29 апреля 2010.
Литератур а
Белялов О.В. 2002. Краткое сообщение о белогорлой плешанке // Каз. орнитол. бюл.: 109.
Гаврилов Э.И. 1970. Род Каменка - Oenanthe // Птицы Казахстана. Алма-Ата, 3: 517-556.
Гаврилов Э.И. 2002. Краткое сообщение о белогорлой плешанке // Каз. орнитол. бюл.:109.
Гаврилов Э.И., Гисцов А.П. 1985. Сезонные перелёты птиц в предгорьях Западного Тянь-Шаня. Алма-Ата: 1-223.
Гаврилов А.Э., Абаев А.Ж., Зарипова С.Х. 2017. Материалы по срокам пролёта и численности мигрантов на Чокпакском перевале (предгорья Западного Тянь-Шаня). Сообщение 2. Воробьеобразные (Passeriformes) // Орнитол. вестн. Казахстана и Средней Азии: 76-84.
Головцов Д.Е. 2007. Позвоночные животные Чаткальского заповедника // Тр. Чаткаль-ского заповедника. Ташкент: 178-221.
Губин Б.М. 1989. О новых и редко гнездящихся птицах в Таласском Алатау (Западный Тянь-Шань) // Экологические аспекты изучения, практического использования и охраны птиц в горных экосистемах. Фрунзе: 25-27.
Губин Б.М. 2012. Орнитологические наблюдения в заповеднике Аксу-Джабаглы. Алма-ты: 1-248.
Губин Б.М., Белялов О.В. 2017. Гнездящиеся птицы Сырдарьинского Каратау // Орнитол. вестн. Казахстана и Средней Азии: 85-131.
Губин Б.М., Карпов Ф.Ф. 1999. Материалы по гнездящимся птицам озера Бийликуль (Южный Казахстан) // Рус. орнитол. журн. 8 (75): 3-13.
Губин Б.М., Ковшарь А.Ф. 1985. К биологии обыкновенной каменки в высокогорье Тянь-Шаня // Орнитология 20: 53-59.
Долгушин И. А. 1951. К фауне птиц Каратау // Изв. АНКазССР. Сер. зоол. 10: 72-117.
Долгушин И.А. 2009. Орнитологический дневник поездки в Казгурт в 1938 г. // Selevinia: 48-50.
Железняков Д.Ф., Колесников И.И. 1958. Фауна позвоночных горно-лесного заповедника // Тр. Горно-Лесного заповедника. Ташкент: 94-117.
Исмаил уулу М. 2010. Материалы к орнитофауне Каратауского заповедника // Науч. тр. Каратауского заповедника. Кентау: 77-98.
Карпов Ф.Ф., Белялов О.В. 2002. Краткое сообщение о белогорлой плешанке // Каз. орнитол. бюл.: 109.
Кашкаров Д.Н. 1928. Экологический очерк района озёр: Бийлю-Куль, Аккуль и Ащи-Куль Аулиэ-Атинского уезда // Тр. Среднеаз. ун-та 8А. Зоол. Ташкент: 1-54.
Коваленко А.В., Гаврилов Э.И., Белялов О.В., Карпов Ф.Ф., Анненкова С.Ю. 2002. Орнитологические наблюдения на озере Кызылколь (Южный Казахстан) в период сезонных миграций // Рус. орнитол. журн. 11 (199): 879-887.
Ковшарь А.Ф. 1966. Птицы Таласского Алатау. Алма-Ата: 1-435.
Ковшарь А.Ф., Торопова В.И. 1999. Путевые заметки о птицах Тянь-Шаня и Алтая (по материалам экспедиции 1998 и 1999 гг.) // Selevinia: 106-121.
Ковшарь В.А. 2003. К авифауне верхней части бассейна реки Пскем // Selevinia: 135-149.
Ковшарь В.А. 1999. Летняя фауна гор Машаттау (Ирсу-Даубабинский заказник ЮжноКазахстанской области) // Проблемы охраны и устойчивого использования биоразнообразия животного мира Казахстана. Алматы: 72.
Ковшарь В.А. 2001. Птицы Ирсу-Даубабинских гор (Машаттау): летний аспект // Тр. Ак-су-Джабаглинского заповедника. Кокшетау: 141-147.
Ковшарь В.А. 2003. К авифауне верхней части бассейна реки Пскем // Selevinia: 135-149.
Корелов М.Н. 1956. Фауна позвоночных Бостандыкского района // Природа и хозяйственные условия горной части Бостандыка. Алма-Ата: 259-325.
Корнев С.В. 2016. Материалы к орнитофауне Приаралья и Юго-Западного Казахстана // Рус. орнитол. журн. 25 (1286): 1770-1779.
Лановенко Е.Н. 1997. Исследование орнитофауны Чаткальского биосферного заповедника // Тр. заповедников Узбекистана. Ташкент: 45-54.
Лановенко Е.Н. 1997. Структура летнего населения птиц Чаткальского биосферного заповедника // Тр. заповедников Узбекистана. Ташкент: 62-73.
Лобачев Ю.С. 1969. Гибель кладок и птенцов у некоторых воробьиных птиц в горах Каржантау (Западный Тянь-Шань) // Орнитология в СССР. Ашхабад, 2: 377-380.
Лынов Ю.С., Дониёров Б.Н. 2010. Биотопическое разнообразие птиц в высокогорье Чаткальского заповедника и за его пределами // Исследования по ключевым орнитологическим территориям в Средней Азии и Казахстане. Ташкент: 86-89.
Любущенко С.Ю., Пирхал А.Б., Матюхин А.В., Панов Е.Н. (1986) 2017. Состав полиморфной популяции и гнездование чёрной каменки Oenanthe picata в приташ-кентском Каратау // Рус. орнитол. журн. 26 (1511): 4303-4304.
Мекленбурцев Р.Н. 1951. О нахождении чёрной каменки и кеклика в Южном Казахстане // Изв. АН КазССР 105: 137-140.
Митропольский О.В. 2002. Обзор птиц семейства дроздовых (Aves: Passeriformes: Turdidae) Западного Тянь-Шаня как возможных биоиндикаторов состояния экосистемы // Биоразнообразие Западного Тянь-Шаня: охрана и рациональное использование. Ташкент: 158-170.
Митропольский О.В. 2004. Чёрная каменка (Oenanthe opistoleuca Strickland, 1849) в Южном Казахстане // Selevinia: 218-220.
Митропольский О.В. 2005. Биоразнообразие Западного Тянь-Шаня. Материалы к изучению птиц и млекопитающих в бассейнах рек Чирчик и Ахангаран (Узбекистан, Казахстан). Ташкент; Бишкек: 1-166.
Митропольский О.В., Третьяков Г.П., Фотеллер Э.Р. 1981. Материалы к оологической характеристике птиц Западного Тянь-Шаня // Экология некоторых видов млекопитающих и птиц равнин и гор Узбекистана. Ташкент: 69-89.
Тен А.Г., Грицына М.А., Нуриджанов Д.А., Абдураупов Т.В., Солдатов В.А. 2017. Орнитофауна верхней части бассейна реки Пскем // Орнитол. вестн. Казахстана и Средней Азии: 51-75.
Третьяков Г.П., Фотеллер Э.Р. 1988. Материалы по гнездовой биологии каменки-плясуньи в Западном Тянь-Шане // Экология, охрана и рациональное использование птиц Узбекистана. Ташкент: 59-62.
Фундукчиев С.Э., Белялова Л.Э., Митропольский М.Г. 2004. Территориальное распределение и современная численность дроздовых птиц Чаткальского заповедника // Тр. Чаткальского заповедника. Ташкент: 184-193.
Чаликова Е.С. 2006. К орнитофауне хребта Казгурт (Западный Тянь-Шань) // Selevinia: 167-169.
Чаликова Е.С., Колбинцев В.Г. 2006. К орнитофауне Боролдайтау и Каратау // Selevinia: 110-116.
Чаликова Е.С. 2007. К орнитофауне Каржантау и Угамского хребта (Западный Тянь-Шань) // Тр. Аксу-Жабаглинского заповедника. Шымкент: 136-156.
Шапошников Л.В. 1931. О фауне и сообществах птиц Кара-тау (Орнитологические результаты поездок летом 1926 и 1927 гг. в горы Кара-тау) // Бюл. МОИП. Отд. биол. 40, 3/4: 237-284.
Шевченко В.В. 1948. Птицы государственного заповедника Аксу-Джабаглы // Тр. заповедника Аксу-Джабаглы. Алма-Ата: 36-70.
Шульпин Л.М. 1965. Материалы по фауне птиц заповедника Аксу-Джабаглы (Таласский Алатау) // Тр. заповедника Аксу-Джабаглы. Алма-Ата:160-202.
