Как возрождался район (воспоминания первого секретаря Кантемировского райкома КПСС) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 94(470.324) ББК 63.3 (2) 6-2 Б-92

КАК ВОЗРОЖДАЛСЯ РАЙОН

(воспоминания первого секретаря Кантемировскою райкома КПСС)

Буслов Дмитрий Васильевич,

почПтный гражданин Кантемировского района Воронежской области (г. Воронеж)

Аннотация. Известно, что одним их актуальных направлений современной исторической науки является устная история, которая рассказывается отдельным человеком - участником или очевидцем тех или иных событий. Большой интерес в связи с этим представляют воспоминания бывшего первого секретаря райкома КПСС Д. В. Буслова, которые переносят нас в пос. Кантемировку с марта 1964 г. по ноябрь 1973 года. Мы наблюдаем непростой труд руководителя, который находится в постоянной заботе и тревоге о вверенном ему районе. Это рассказ и о трудностях, которые приходилось преодолевать, и о непростых, но мудрых решениях, которые позволили достичь высоких результатов, и об успехах, которыми по праву можно гордиться. Перед нами вырисовывается образ талантливого руководителя, который не боится высшего начальства и часто вопреки ему поступает так, как подсказывают совесть и здравый смысл. Трудно переоценить заслуги Д. В. Буслова, как первого секретаря райкома, который приложил поистине титанические усилия для социально-экономического развития района. Его мемуары, написанные в 2011-2012 гг., представляют собой четыре общие тетради большого формата. Конец 3-ей и 4-ая тетрадь, посвященные становлению и развитию Кантемировского района, впервые представляются вниманию читателя. В предлагаемом отрывке, данном с небольшими сокращениями, автор, по его словам, вспоминает «то, что осталось в памяти, о своем житье-бытье и о том, что удалось сделать в Кантемировском районе во время моей работы в должности 1-го секретаря РККПСС». Надеемся, что будет опубликована и остальная часть мемуаров, которая представляет не меньший исторический и познавательный интерес.

Ключевые слова: РК КПСС, Кантемировка, 1964-1973 гг., Буслов Дмитрий Васильевич.

Buslov D.V., honourable citizen of the Kantemirovsky area of Voronezh region (Voronezh)

Abstract. It is known that one of the actual directions of modern historical science is the oral history which is told by the certain person the participant or the eyewitness of these or those events. The great interest is represented in this regard are memoirs of the former first secretary of a District Committee of CPSU D. V. Buslov which transfer us to the village Kantemirovka of the 1963 1974th. We observe difficult work of the head who is in constant care and alarm of the area entrusted to it. It is the story and about difficulties which had to be overcome, and about not simple, but wise decisions which allowed to reach good results, and about progress ofwhich by right

AS THE AREA REVIVED

(Memoirs of the First Secretary of the Kantemirovsky District Committee of CPSU)

142 -

it is possible to be proud. We see the image of the talented head who isn't afraid of the highest administration and often does contrary to it as conscience and common sense prompt it. It is difficult to overestimate merits of D. V. Buslov as first secretary ofa District Committee who made really titanic efforts for social and economic development of the area. His memoirs written in 2011-2012 are four commonplace books of a big format. The end of the 3rd and 4th notebook which devoted to formation and development of the Kantemirovsky area are for the first time presented to attention of the readers. In the offeredfragment given with small reductions the author according to him remembers "that remained in memory, about the life and times and that it was succeeded to make in the Kantemirovsky area during my work as the 1st secretary ofDK CPSU". We hope that other part of memoirs which represents not smaller historical and cognitive interest will be also published.

Keywords: District Committee of CPSU, Kantemirovka, 1964-1973, Buslov Dmitry Vasilyevich.

1. КАДРОВЫЕ ВОПРОСЫ

Хрущёвский период правления государством характеризуется глобальными шараханьями из стороны в сторону: он то разделял обком на сельский и промышленный, то ликвидировал райкомы и создавал парткомы при производственных управлениях сельского хозяйства. Но этого оказалось мало: в парткомах были введены парторганизаторы на 3-4 парторганизации. Это удлинило звено управления: если раньше секретарь парторганизации непосредственно обращался в тот или иной отдел райкома, то теперь он должен был все эти вопросы решать через парторганизатора - это на уровне первичных парторганизаций и РК партии. В областном масштабе создавались совнархозы на несколько областей. Этот реформаторский зуд сверху парализовал в низовых звеньях партийную и хозяйственную работу. Вначале сельские районы укрупнялись, затем их стали разъединять. Мне приходилось принимать участие вначале в объединении Богучарского, Кантемиров-ского, Михайловского и Мамонского районов, а затем в их разъединении и организации работы в новых условиях объединённых, а затем разъединённых районов.

В начале марта 1964 г. я приехал домой поздно вечером. Полина сказала, что дважды звонил А. И. Мосолов и просил, как я вернусь, чтобы позвонил ему. Звоню и спрашиваю, в чём дело. Он отвечает:

- Завтра утром выезжаем в обком.

На вопрос, что с собою иметь, ответил:

- На всякий случай захвати пару рубашек.

Рано утром мы выехали в обком. Как только мы

появились в приёмной секретаря Степана Дмитриевича Хитрова, Мосолова - первого секретаря Богу-чарского района - пригласили на беседу. Минут через 20 вызвали и меня. Хитров сообщил мне, что принято решение ЦК и Совмина о разделении Богучарского района и организации Кантемировского района (теперь уже объединённого с Михайловским районом, который перед этим был объединён с Россошанским районом), и меня рекомендуют туда секретарём парткома при производственном управле-

нии сельского хозяйства. На это предложение я ответил, что для организации вновь созданного района нужен опыт работы, которым обладает Андрей Иванович, - я бы рекомендовал на эту должность его. Тут Хитров засмеялся и говорит:

- Андрей Иванович, что я говорил? Что Буслов будет рекомендовать тебя!

У Мосолова опустились руки: ему очень не хотелось уезжать из Богучара. Видя такую реакцию Мосолова, Хитров тут же поправился:

- Мы надеемся, что ты с этой задачей справишься.

В это время вновь организовались два района: ещё и Терновский. Поэтому Хитров объявил мне, что на должность начальника управления сельского хозяйства района рекомендован Сергей Иванович Погорелов. Тот, уроженец Богучарского района, жил в Россоши и работал зам. начальника Россошанского управления сельского хозяйства. До этого долгое время был директором МТС. И вот нас вчетвером, представителей Кантемировского и Терновского районов, вечером того же дня отправили в ЦК КПСС для собеседования на новые должности вновь организованных районов Воронежской области. Но на этом деление районов не заканчивалось, а только начиналось.

По прибытии в столицу нас разместили в люксах гостиницы «Москва», а на второй день мы отправились в ЦК КПСС. В ходе беседы заместитель зав. отделом ЦК КПСС задал мне вопрос:

- За какой участок работы Вы конкретно отвечаете в РК КПСС?

- За сельское хозяйство и оргработу.

- Тогда как Вы смотрите на роль парторганизаторов?

Я ответил, что это лишнее звено в цепи управления и партработой, и сельским хозяйством. Раньше секретари парторганизаций обращались непосредственно в отделы РК КПСС, а теперь они вынуждены эти вопросы решать через парторганизаторов, то есть появилось лишнее звено не для решения возникших вопросов, а только для согласования - решение же должен принимать РК КПСС.

143

После такой беседы мне предложили подождать в коридоре ЦК, хотя моих коллег по Терновс-кому району и начальника управления сельского хозяйства Кантемировского района отпустили домой. Мне же пришлось около часа болтаться в стенах ЦК КПСС, после чего мне сказали:

- Поезжайте домой.

Оказывается, в это время заместитель зав. отделом ЦК КПСС позвонил первому секретарю Воронежского обкома КПСС и сказал:

- Кого вы рекомендуете на должность секретаря парткома? Он же завтра разгонит всех парторганизаторов!

Тогда Хитров стал выяснять, кто инструктировал Буслова перед поездкой в ЦК. Оказалось, что меня никто не инструктировал, как себя вести в ЦК КПСС, вот я и высказал своё мнение. Но надо отдать должное Хитрову в том, что он защищал свои кадры, хотя сам не заискивал перед подчинёнными. Он ответил, что мы подскажем Буслову, чем заниматься, в том числе с парторганизаторами.

После беседы в ЦК мы зашли в ресторан гостиницы и отметили своё пребывание в стенах ЦК и в Москве и вечерним поездом отправились в обратный путь. По возвращении в Воронеж мы вновь зашли в обком КПСС. В этот день в обкоме на совещании присутствовали все секретари парткомов и начальники управлений сельского хозяйства, и нас тоже пригласили туда. Совещание было посвящено вопросам подготовки и проведения полевых работ. Хитров своё выступление начал с меня:

- Вот нашёлся умник учить ЦК КПСС! Видишь ли, ему не понравились парторганизаторы! Вот теперь сам ими будешь руководить.

После совещания нам предложили как можно быстрее подготовить и провести Пленум РК КПСС из членов райкома партии, проживавших в этих районах, и организованно провести весенне-полевые работы.

По возвращении в Богучар я только переоделся и наутро выехал в Кантемировку. Новый район состоял из двух бывших районов - Кантемировско-го и Михайловского, последний до этого входил в состав Россошанского района. Если с руководителями хозяйств и секретарями парторганизаций Кантеми-ровского района я уже был знаком, то с руководителями Михайловского района приходилось знакомиться заново. Кроме того, нужно было организовать работу районных организаций, укомплектовать их кадрами, подобрать и расставить кадры райкома. Всё это приходилось делать вновь почти что на голом месте.

На Пленуме РК КПСС были избраны секретари парткома, создано бюро парткома, утверждены

зав. отделами парткома и другие работники номенклатуры РК КПСС. В марте 1964 г. при создании района в него вместе со мной прибыли начальник управления сельского хозяйства Сергей Иванович Погорелов, председатель райисполкома Андрей Фёдорович Гуляев, второй секретарь РК Михаил Пантелеевич Потоцкий, секретарь по пропаганде РК Иван Ефимович Ларин из Репьёвки, заместитель начальника управления сельского хозяйства Николай Николаевич Фролов и председатель рай-потребсоюза Яков Ильич Каширин, который в то время работал председателем райпо в Давыдовке и которого рекомендовал мне Степан Иванович Яко-венко, бывший секретарь Репьёвского РК, работавший заместителем председателя облпотребсоюза, и ряд других руководителей. Из Богучара со мной прибыли Лещенко, который ранее работал секретарём Кантемировского РК - на должность заместителя начальника управления по животноводству, Михаил Данилович Шеин - на должность председателя комитета народного контроля, и Николай Егорович Наумкин - на должность начальника милиции.

Если районный комитет партии был сформирован из бывших членов райкомов Кантемировского и Михайловского районов, проживавших на территории вновь организованного района, то остальных руководителей районного звена приходилось кооптировать: штаты райкома КПСС, райисполкома, управления сельского хозяйства приходилось формировать из местных специалистов. Но так как руководители районного звена входили в номенклатуру РК КПСС, то райкому, а точнее, его секретарю приходилось беседовать со всем активом района и давать своё добро. И все структуры были созданы и начали работать в полном объёме в течение 2-3 месяцев.

Надо сказать, что большую помощь в этом вопросе оказывал А. Ф. Гуляев как член бюро РК КПСС и как председатель райисполкома - в формировании хозяйственно-бытовых служб района. Во-первых, всех вновь прибывших сотрудников, в том числе и секретаря райкома, нужно было обеспечить жильём, а для размещения районных организаций необходимо было найти хотя бы временные помещения. Большую трудность создавала нехватка помещений для районных организаций, в том числе и для парткома и управления сельского хозяйства, ибо все помещения райкома, райисполкома и других районных организаций были заняты другими организациями. К примеру, бывшее здание райкома занимала районная больница, а в бывшем кабинете секретаря РК КПСС размещался хирургический кабинет. В нём и пришлось проводить первое совещание партактива рай-

144 -|

она, стоя, так как на всех приглашённых был всего один стул - у меня.

Тем не менее время шло, и район был сформирован в новых границах. А к моменту уборки урожая 1964 г. все районные организации функционировали в полном объёме и радовало то, что после засушливого 1963 г. на полях колхозов и совхозов был получен хороший урожай зерновых и технических культур. И жизнь района после объединения и разъединения постепенно входила в обычную колею. Вставал вопрос, на чём нужно было сосредоточить внимание руководителей хозяйств в дальнейшей работе.

Начальник управления сельского хозяйства С. И. Погорелов пытался уйти из-под контроля райкома и райисполкома, но после того как я напомнил ему, что он занимает эту должность благодаря партбилету, он понял, что шутить с райкомом и его секретарём не следует, и работой по управлению колхозами и совхозами руководил грамотно и с осознанием дела. Всё остальные службы постепенно входили в нормальную колею.

Позже его место занял его зам Николай Николаевич Фролов, который ранее работал в Воронежском научно-исследовательском институте сельского хозяйства им. В. В. Докучаева вместе с зав. отделом обкома КПСС Николаем Михайловичем Мирошниченко.

Андрей Фёдорович Гуляев, председатель райисполкома, прибыл в Кантемировку с семьёй. Вначале разместился в конторе дорожного отдела, и первую освободившуюся квартиру в районе, которая готовилась мне, я отдал ему, а сам проживал у него как квартирант. К осени были построены несколько домиков для жилья, и тогда я перевёз семью из Бо-гучара в Кантемировку, а так каждую неделю ездил из Кантемировки в Богучар.

С. Д. Хитров побывал во многих хозяйствах района и остался доволен тем, как идут дела во вновь организованном районе. Но некоторые хозяйства Михайловской зоны высказали ему своё мнение, что они хотели бы перейти к Россошанскому району. После длительных и нудных разговоров эти хозяйства всё же отделили от Кантемировского района и включили в состав Россошанского.

Надо сказать, что большим плюсом в сельскохозяйственном производстве стал переход на денежную оплату труда колхозников, так как эта оплата ставилась в прямую зависимость от количества и качества продукции, произведённой в животноводстве и полеводстве. В колхозах появились экономисты, которые обсчитывали качество производимой продукции, начали вводить элементы хозрасчёта, ликвидировать убыточные участки производства,

применять дополнительную оплату за производство сверхплановой продукции, что положительно сказывалось на доходах хозяйства. Трудодень как мера и оценка труда колхозника уходил в прошлое, ибо труд каждого колхозника оценивался не в конце года, а ежемесячно, в зависимости от реально произведённой продукции или объёма выполненной работы. Но эта работа требовала нового подхода к учёту труда: нужны были новые нормы выработки и расценки на выполненные виды отдельных работ, ибо отдачу от хозяйственной деятельности, особенно в растениеводстве, колхоз получал в конце года, после продажи государству выращенного урожая. Поэтому в хозяйстве необходимо было создавать денежные фонды для оплаты труда в течение года. Это была очень кропотливая работа, требующая грамотного решения специалистов хозяйства при составлении годовых планов для каждой отрасли сельскохозяйственного производства. Положительным являлось то, что этой работой начали заниматься при переходе на денежную оплату труда.

Но если в хозяйствах Кантемировской зоны дело по переходу на денежную оплату труда и внедрению элементов хозрасчёта в полеводстве и животноводстве начало проводиться раньше, то в Михайловской зоне всё это было в зачаточном состоянии, а порою дальше разговоров о необходимости перехода на денежную оплату труда дело не шло. Тогда я решил провести широкий семинар с привлечением всех специалистов по переходу на денежную оплату труда. С этой целью в колхозе им. Калинина провели занятие, где рассказали, кто и чем должен конкретно заниматься на своём участке работы: расписали, что делает председатель колхоза, начальник планового отдела, агроном, зоотехник, главный инженер, вплоть до руководителя бригады и заведующего фермой. Разработали свою форму учёта и отчётности каждого хозрасчётного подразделения. Эта учёба специалистов дала положительный результат при переходе на денежную оплату труда и внедрении элементов хозрасчёта в производство, особенно в полеводстве, где формировались звенья по выращиванию зерновых и технических культур. В животноводстве создавались фермы по откорму крупного рогатого скота и свиней.

2. СПЕЦХОЗ

После глубокого и всестороннего анализа свиноводства выявились довольно странные вещи. Никаких планов по производству свинины в районе не ставилось. В некоторых хозяйствах на центнер привеса свинины расходовалось, а вернее, списывалось до 20 центнеров зерна при норме 6 кормовых единиц, или 6 центнеров зерна. Пришлось провести

145

специальным семинар с зоотехниками хозяйств и поставить перед ними задачу уходить в зимовку с наименьшим поголовьем свиней, а выходить из зимовки с большим поголовьем поросят, полученных от основных и разовых свиноматок, которых к концу года доводить до 100 кг веса. Пришлось также разрабатывать новые графики случки основных и разовых свиноматок, во время опороса под каждой свиноматкой формировать полноценный помёт, проводить строгий отбор лучших свиноматок, а худших выбраковывать, ставить на откорм и сдавать на мясо. В общем, в области свиноводства пришлось проводить революцию, направленную на увеличение производства свинины и получение денежных доходов.

Дело в том, что стоимость одного центнера пшеницы в то время составляла 5 руб. 30 коп. При нормальном производстве свиноводства на один центнер свинины расходовали шесть центнеров пшеницы, которые стоили 32 руб., а один центнер свинины стоил от 120 до 180 руб., в зависимости от кондиции и упитанности поголовья свиней (мясная, бекон и сальная). После тщательного экономического анализа я окончательно пришёл к выводу о том, что нужно проводить межхозяйственную специализацию и ставить вопрос о производстве свинины как наиболее доходной отрасли животноводства. Это производство необходимо переводить на промышленную основу, а для этого были нужны новые, более прогрессивные формы организации труда - коренным образом надо было ломать устаревшие традиции производства свинины в хозяйствах района. Одни из них должны заниматься производством поросят, другие - доращиванием и откормом выращенного поголовья. Таким образом, появился план создания в районе межхозяйственного спецхоза по производству свинины, куда были вовлечены все колхозы района.

К тому времени в районе уже имелся хороший опыт по откорму свиней в совхозе «Коммунар». Механизатор Иван Иванович Борзенко со всем откормочным поголовьем свиней справлялся один. Для этого он своими силами механизировал отдельное помещение для откорма всех свиней совхоза. В нём располагалось более тысячи голов свиней - механизированными были раздача кормов, удаление навоза и водоснабжение животных. Кормоприготов-ление тоже подвергалось механизации и в корне отличалось от того, когда свинарка откармливала 2-3 десятка свиней и все процессы производила вручную. За высокие показатели по производству свинины И.И. Борзенко было присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда. Это был первый Герой Социалистического Труда в районе. А в совхозе «Писаревский» одна свинарка (забыл её фами-

лию) добилась хороших показателей при получении поросят и хорошего привеса при отъёме их от свиноматок. Ей тоже потом было присвоено звание Героя Социалистического Труда за высокие показатели, получение и сохранение поросят до отъёма их от свиноматок (в течение двух месяцев, когда они находятся с маткой) - а за свинаркой закреплялось от 20-30 и более свиноматок.

Вот этот передовой опыт двух доморощенных свиноводов и явился примером для создания спец-хоза в районе. Но хорошую идею нужно было претворить в жизнь. С этой целью на территории колхоза «Кантемировец» началось строительство помещений для будущего спецхоза. К тому времени подобный спецхоз функционировал в Бутурлиновском районе. Я организовал поездку в этот район специалистов: свиноводов, строителей, механизаторов - и мы подробно познакомились с работой этого спец-хоза, который располагался в нескольких населённых пунктах района.

Лично меня заинтересовал вопрос кормоприго-товления, который возглавлял бывший механизатор бутурлиновского элеватора. А он некоторые процессы с элеватора перенёс на приготовление кормов для поголовья спецхоза. Учитывая его опыт в механизации кормоприготовления и помещение, построенное на спецхозе, я заказал проект кормоцеха проектному институту «Межколхозстрой», который осуществлял строительство помещений спецхоза с учётом наших требований к этому очень важному объекту новостройки. С этой целью я посетил заводы по производству комбикормов на бутурлиновском хлебоприёмном пункте и в Богучарском районе в селе Галиёвка. Эти заводы были очень громоздкими и малопроизводительными. Но всё лучшее мы взяли для проектирования своего кормоцеха. У нас комбикорма производились на уникальном кормозаводе, построенном непосредственно на территории спец-хоза, там же работала установка по производству витаминной муки, и недалеко от спецхоза, на территории колхоза «Кантемировец», строился цех по производству мясокостной муки. Сырьём для неё являлись трупы павших и вынужденно забитых животных в хозяйствах района. Полученная мясокостная мука шла как добавка при производстве кормов.

Таким образом, в районе появился объект № 1. В ходе строительства спецхоза два раза в месяц в моём кабинете проходили планёрки с приглашением всех заинтересованных сторон, в первую очередь, представителей «Межколхозстроя» и областной «Сельхозтехники», которая поставляла оборудование для механизации животноводческих корпусов и кормоцеха (зернодробилки, транспортёры навозоу-

146 -I

даления и кормораздачи и т. п.). Во время проводимых планёрок вносились конкретные предложения по ликвидации узких мест и увязке технологического процесса по улучшению работы будущего предприятия: в ходе строительства спецхоза это давало положительные результаты.

В конечном счёте строительство объекта № 1 было завершено. Встал вопрос наполнения его помещений поголовьем, подбором и расстановкой непосредственных производителей. Была организована дирекция спецхоза, укомплектованная лучшими кадрами бухгалтерии, экономического отдела, отдела механизации, зооветпункта и другими специалистами, ибо предстояла очень сложная работа по организации работы самого спецхоза и взаиморасчётов с колхозами-пайщиками.

Нужно было учесть, что спецхоз получил и что обязаны ему возместить, ибо вся продукция в натуральном виде (свинина) и денежная прибыль от её реализации разделялись между колхозами-пайщиками пропорционально капиталу, вложенному в его строительство. Здесь полностью сохранялся принцип капитализма «на равновеликий капитал равновеликая прибыль», независимо от того, что он поставлял - корма или поголовье на откорм. В этом вопросе наш район со своей специфической формой взаиморасчётов оказался единственным в области. Представьте себе, что колхоз, не имея в своей структуре свинофермы и сдавая на спецхоз только зерно, в конце года получает сотни центнеров свинины в выполнении плана по производству мяса и соответствующую сумму доходов от свинины. То есть до спецхоза все планы по производству свинины доводились только до каждого колхоза отдельно.

В связи с этим возникали вопросы между колхозами и спецхозом. К примеру, присутствуя на отчётно-выборном собрании в колхозе «50 лет Октября», председатель колхоза Иван Семёнович Исаен-ко объявил, что колхоз столько-то центнеров зерна отправил на спецхоз, а от спецхоза не получил ни гроша. Во время перерыва я звоню в спецхоз и спрашиваю, в чём дело. Оказалось, что ни бухгалтерия, ни экономисты колхоза, готовясь к отчётно-выборному собранию, не удосужились связаться со спец-хозом - а им причитались и деньги, и свинина, согласно внесённым натуральным (зерно) и денежным (паевым) взносам. Но это внутренние дрязги, которые устранялись звонком. А вот наша система внутрирайонных расчётов спецхоза и колхозов оказалась катастрофой для областного ЦСУ (Центрального статистического управления).

Дело в том, что по итогам работы 1966 г. спец-хоз перечислил колхозам в счёт выполнения их планов свинину и денежные доходы. Таким образом, это

мясо было включено в отчётность каждого колхоза. Вот тогда в затруднительном положении оказалось областное ЦСУ. Его работники недолго думая обвинили руководство района, в том числе и меня, в махинациях и потребовали привести всю отчётность в ранее установленную форму. Я категорически отказался изменить данные отчётности и объяснил им, что надо учитывать изменившиеся формы межхозяйственной специализации. Тогда из Москвы областному ЦСУ посоветовали взять на вооружение предложенную форму отчётности, и все обвинения в мой адрес в самоуправстве были сняты.

А тем временем спецхоз наращивал мощности и колхозы получали солидные прибыли от его деятельности. Помню, в 1967 г. мне предложили сдать 50 000 центнеров пшеницы в счёт дополнительного плана по зерну. Я проявил упорство и предложил, чтобы со спецхоза забрали 5 000 голов свиней, а это 5 эшелонов, ибо, как правило, в эшелон грузили 1 000 свиней на Московский мясокомбинат им. А. И. Микояна. Вот тогда я получил выписку из протокола бюро обкома: «Разъяснить первому секретарю Кантемировского РК КПСС, что борьба за каждую тонну хлеба есть основная политика партии». Первым с таким подарком меня поздравил Михаил Иванович Крымов, первый секретарь Россошанского РК КПСС. Я его попросил больше никому об этом не сообщать, но на всякий случай сдал в обмен на комбикорма 50 000 центнеров зерна: в случае чего это зерно в течение часа можно было перевести в план сдачи зерна хозяйствами района. Позже, при уходе из района, председатели спросили меня, как мне удалось в 1967 г. обеспечить спецхоз кормами. Тогда я им рассказал эту историю. На мой ответ они в один голос заявили, что я играл с огнём: за это могли и по шапке стегануть.

На моём материале по созданию, работе и взаимосвязи всех колхозов района по откорму свиней инструктор обкома Иван Фёдорович Хицков защитил диссертацию на соискание учёного звания кандидата экономических наук, а меня в своих научных статьях он упомянул как соавтора. Затем он защитил докторскую диссертацию и в конце концов стал академиком, возглавив институт экономического профиля в Воронеже.

Итак, колхозы района оказались в экономической выгоде: на их счетах появились деньги, и они стали самостоятельно вести строительство животноводческих помещений, а также школ, больниц, Домов культуры, жилья и других объектов производственного назначения. За счёт спецхоза была заасфальтирована площадь в центре Кантемировки, проложены подъездные пути к товарной железнодорожной станции. Между прочим, за свой счёт колхозы

147

района «Правда» и «Титаревский» строили и дороги. Вторым источником увеличения производства мяса стала организация доращивания и откорма молодняка крупного рогатого скота. Эта работа проводилась в каждом хозяйстве.

В спецхоз на условиях долевого участия входил 21 колхоз Кантемировского района. При этом вёлся учёт, какие хозяйства и сколько произвели поросят, а какие сколько сдали зерна и других кормов. Производительность спецхоза была доведена до более 35 000 центнеров свинины в год, которая пропорционально распределялась между колхозами района. Кроме того, в зависимости от размера паевого взноса, каждый колхоз в конце года получал свои дивиденды и в денежном выражении. То есть вся полученная прибыль и произведённая свинина распределялись между колхозами-пайщиками. Всё это положительно сказалось на экономике каждого колхоза района, так как за откорм свиней в спецхозе колхозы района получали от 4 до 5,5 млн руб. прибыли, а это по тем временам были очень большие деньги.

3. УБОРКА УРОЖАЯ

После засухи 1963 г. на полях колхозов и совхозов в 1964 г. зрел хороший урожай зерновых и технических культур. Однако вызывала тревогу нехватка уборочной техники. Нагрузка на зерновые комбайны была очень большая. Вместо десяти дней уборка зерновых затягивалась больше чем на месяц, не хватало силосных комбайнов и автотранспорта.

Во время уборки урожая зерновых в 1964 г., чтобы обеспечить работу комбайнов, пришлось организовать временные полевые тока, это помимо того, что в каждом хозяйстве работало по два-три тока по дальнейшей доработке зерна после комбайновой уборки урожая. Из-за так называемого бункерного веса, то есть веса зерна после его выгрузки из бункера комбайна (сырое зерно плюс сорная растительность), разница между бункерным весом и весом очищенного зерна на токах доходила до внушительных размеров. И всё это списывалось на мёртвые отходы, то есть урожайность считалась по бункерному весу, и по нему же производилась оплата труда комбайнеров. Кроме мёртвых отходов, было и прямое хищение зерна с токов. Поэтому сокращение количества токов в хозяйствах было, пожалуй, главной задачей, и уже в 1964 г. мною были приняты меры по созданию в каждом хозяйстве одного механизированного тока, а пока вместо сокращения токов приходилось их увеличивать.

Дело в том, что по линии ЦСУ в область шла отчётность, из которой было видно, что в хозяйствах района на токах скапливается большое количество зерна, а сдача его государству идёт замедленными

темпами. И вот в разгар уборочных работ примерно часов в 10 утра раздаётся звонок первого секретаря обкома С. Д. Хитрова, который задаёт вопрос:

- Почему не вывозите хлеб государству?

Я объясняю, что комбайны работают и машины еле успевают отвозить зерно от комбайнов на тока.

- Тогда приезжай на бюро обкома и объясни свою позицию.

Я говорю, что могу приехать только во второй половине дня, так как на дорогу нужно 5-6 часов времени.

- Ничего, мы тут тебя подождём.

Тогда я говорю ему:

- Степан Дмитриевич, расправиться со мной вы всегда успеете. Не лучше ли мне остаться дома и организовать уборку урожая и вывозку хлеба государству?

Он отвечает, что, пожалуй, будет правильно, и на этом наш разговор закончился.

Передо мной встал вопрос: что делать? Остановить комбайны и все машины поставить на вывозку зерна, так как его много накопилось на токах? В колхозе «Дружба» был даже случай, когда потоком дождевой воды зерно с тока смыло в реку. Да и организация временных токов требовала сил и времени на их подготовку и охрану в полевых условиях. Тогда я решил не останавливать комбайны, а организовать их производительную работу в дневное время, а в ночь весь транспорт поставить для вывозки зерна на хлебоприёмные пункты. Для этой цели я мобилизовал всех, кто имел права на управление транспортом. Их посадили на машины и ночью организовали вывозку зерна с токов государству, а для того чтобы на хлебоприёмных пунктах машины не простаивали под разгрузкой, поставили там опытных шофёров, которые загоняли груженные зерном машины на ямы и разгружали их, после чего малоопытные шоферы отправлялись за новым грузом. Таким образом мы вышли из положения при нехватке автотранспорта.

Дня через три в обкоме КПСС было собрано совещание секретарей РК, председателей райисполкомов и начальника управления сельского хозяйства. И С. Д. Хитров, который грозился расправиться со мной за плохую вывозку зерна государству, во всеуслышание объявил:

- Вот как надо вывозить зерно - как это делается в Кантемировском районе! - и привёл в пример количество тонн зерна, поступивших на приёмные пункты из хозяйств нашего района.

Но, несмотря на все усилия, уборка зерновых затягивалась по срокам, так как слишком велика была нагрузка на зерновые комбайны. Чтобы ликви-

148 -I

дировать это узкое звено, уже в 1964 г. хозяйствами района было закуплено более 100 зерновых комбайнов, и перед руководителями хозяйств была поставлена задача закупить столько комбайнов, чтобы урожай зерновых убирался в течение 10 дней, а не растягивался более чем на месяц. И эта задача была выполнена в течение двух последующих лет.

Со всеми трудностями уборочная страда 1964 г. подходила к концу. К этому времени почти закончилась организационная неурядица с объединением и разъединением района, обозначились границы района и количество хозяйств, входящих в его состав. При этом уровень руководителей колхозов и совхозов Михайловской зоны явно уступал уровню руководителей Кантемировской зоны. Предстояла большая работа по нивелированию этого уровня путём учёбы кадров и замене их специалистами, работавшими в хозяйствах района. Но эту работу приходилось решать постоянно в зависимости от требования времени.

4. РУКОВОДСТВО РАЙОНА

К концу уборки урожая и успешного перевыполнения плана сдачи хлеба государству у меня зародилась мысль собрать руководителей колхозов и совхозов, секретарей парторганизаций, руководителей районного звена в неформальной обстановке и посмотреть, кто как себя поведёт. Главная цель этой задумки - как-то сплотить актив района на выполнение задач, стоявших перед районом на будущую перспективу, то есть организовать пьянку районного масштаба. Эту мысль я высказал членам бюро РК КПСС. Некоторые поддержали эту идею, но большинство заняли позицию «как бы чего не вышло, и кто тогда возьмёт ответственность на себя?» И вот тогда эту ответственность решил на себя взять я.

Не помню, в конце августа или начале сентября, я собрал совещание руководителей районного звена, руководителей колхозов и совхозов и секретарей парторганизаций. После обсуждения вопросов о завершении уборки урожая, посева озимых, вспашки зяби и подготовки животноводства к зимовке к концу совещания я объявил, что мы все едем смотреть вспашку зяби в колхоз «Кантемировец». Некоторые начали отлынивать под тем предлогом, что, мол, мы знаем, как пахать зябь. Тогда я объявил, что присутствие всех участников данного совещания обязательно, и дал команду всем ехать за мной.

Когда мы приехали в район урочища Лесково, то все поняли, почему явка была обязательной. На поляне были накрыты столы, специально построенные для этой цели, в котлах варилась «сливуха». Всё это временное сооружение было поручено организовать председателю райпотребсоюза Я. И. Кашири-

ну. Ему также было поручено посчитать, во что обойдутся все затраты в расчёте на одного человека, и эти деньги собрать с каждого участника, присутствовавшего на нашем лесном банкете. Кроме того, здесь работал буфет, где за наличный расчёт можно было пополнить недостающие запасы. Веселье проводилось в непринуждённой форме с прерыванием его личными беседами.

После завершения этого сабантуя все делегации разъезжались по домам на своих ногах. И эту первую коллективную пьянку все её участники, работая потом уже в других районах, других организациях и на других должностях, вспоминали как положительное мероприятие. Оно прошло весело, без всяких ЧП и, что характерно, без единого кляузного сигнала в вышестоящие организации. А это значит, все участники остались на высоте своего положения и с пониманием отнеслись к этому неформальному мероприятию. Поводом ко всему этому была организация Кантемировского района и успешное выполнение государственного плана по зерновым и техническим культурам.

Надо сказать, что дело по подбору, расстановке и учёту кадров не закончилось, а только началось. В первую очередь хочу остановиться на судьбе руководителей, которые в марте 1964 г. прибыли в район на те или другие должности районного звена.

Начальник управления сельского хозяйства С. И. Погорелов к концу 1964 г. вернулся в Россошь. Его место занял Н. Н. Фролов, зам по растениеводству. Через некоторое время он был назначен директором учхоза СХИ, располагавшегося в Рамонском районе, затем его направили на работу директором совхоза в Борисоглебский район. Впоследствии мы поддерживали с ним связь. Я бывал у него в Бори-соглебске и интересовался его работой уже как председатель обкома профсоюза работников сельского хозяйства и заготовок.

После Н. Н. Фролова начальником управления сельского хозяйства был назначен В. А. Болдырев. До этого он работал управляющим Кантемировской «Сельхозтехники», затем ушёл на должность заместителя управляющего областной «Сельхозтехники», и новый 1974 г. мы встречали в его квартире в Воронеже, так как мы с Полиной жили в гостинице, а он уже получил квартиру.

А. Ф. Гуляев, председатель райисполкома, был другом зав. орготделом обкома КПСС Я. И. Щербинина, с которым они вместе учились в Геленджике в высшей школе комсомольских работников. Затем Щербинин взял его к себе заместителем орготдела обкома КПСС, а потом направил его работать зав. орготделом облисполкома. В этой должности он и ушёл на пенсию. А. Ф. Гуляев инвалид Великой

149

Отечественной войны, неплохой, добросовестный работник. Я поддерживал с ним связь вплоть до его смерти, а сейчас общаюсь с его женой Любовью, которой 17 июля 2012 года исполнилось 90 лет.

Место Гуляева занял доморощенный руководитель Михаил Данилович Шеин, который ранее работал в Кантемировском и Богучарском районах председателем Комитета народного контроля.

На должность второго секретаря РК прибыл М. П. Потоцкий. Вскоре его выдвинули на должность председателя райисполкома Мамонского района, где он проработал до пенсии. Я также поддерживал с ним связь до его смерти и поддерживаю с его семьёй до настоящего времени.

На должность второго секретаря Кантемировского РК КПСС мне удалось выдвинуть кандидатуру В. И. Нестеренко, который затем работал председателем райисполкома Кантемировского района, первым секретарём Терновского района, начальником управления сельского хозяйства Аннинского района, возглавлял областную организацию. Мною же на должность второго секретаря он был выдвинут с должности главного инженера колхоза «Правда».

При организации других районов из Кантеми-ровки ушли заместитель начальника управления сельского хозяйства И.А. Лещенко - на должность председателя райисполкома в Рамонский район, и Иван Волохов - в Каменский район. На их должности были выдвинуты доморощенные специалисты. Председателя райисполкома М.И. Шеина послали на учёбу в двухгодичную высшую партшколу при ЦК КПСС, после окончания которой он был направлен на работу первым секретарём РК в Репьёвском районе, а затем работал в опытном хозяйстве СХИ. В настоящее время живёт в Воронеже.

На место председателя райисполкома после окончания им двухгодичной партшколы при ЦК КПСС прислали Ю. А. Панкова, ранее работавшего в Грибановском районе.

Как видите, за 3-4 года все, кто приехал на работу во вновь организованный район, разъехались, растворились в области - кто с повышением, кто с понижением. Дольше всех проработал в районе И.Е. Ларин. Его почему-то никуда не выдвигали, и создалось впечатление, что про него забыли. Тогда я решил об его дальнейшей судьбе поговорить с секретарём обкома КПСС по пропаганде Сергеем Васильевичем Митрошиным, моим земляком (он родом из с. Конь-Колодезь Хлевенского района). В районе я мог предложить ему только должность директора школы, но какой из него директор, когда он ни одного дня не работал в школе? Тогда его решили взять в штат отдела пропаганды обкома КПСС инструкто-

ром. Затем он получил в Воронеже квартиру, и до конца его жизни мы дружили семьями и до настоящего времени поддерживаем дружеские отношения с его женой Екатериной Никифоровной.

За это время назначили значительную часть руководителей хозяйств Михайловской зоны за счёт руководителей и специалистов Кантемировской зоны. В колхоз «Рассвет» был направлен главный зоотехник колхоза «50 лет Октября» Н. Г. Голиков, который сразу взялся за дело и показал, как нужно организовать работу механизаторов по уборке урожая 1965 года. Всех механизаторов он разместил в палатках непосредственно в полевых условиях, организовал питание, и эта хорошо организованная их работа позволила провести уборку урожая в сжатые сроки.

Директору совхоза «Коммунар» И. Т. Полящен-ко я предложил должность председателя колхоза им. Чапаева в Новобелой, где были очень хорошие земли и ежегодно получали неплохие урожаи зерновых и кормовых культур. Я надеялся, что он как специалист организует там производство свинины. Но, несмотря на все его усилия, ему не удалось развить эту отрасль в данном хозяйстве, потому что отношение колхозников, особенно молодых женщин, к свиноводству было явно неуважительное. И если в совхозе «Коммунар» свиноводство было поставлено на высокий уровень, а И. И. Борзенко за высокие показатели по откорму свинопоголовья получил звание Героя Социалистического Труда, то в колхозе им. Чапаева эта отрасль животноводства оказалась на низком уровне. Но они оказались надёжными поставщиками кормов на спецхоз, тем самым улучшив свои экономические показатели.

На должность директора совхоза «Митрофа-новский» был выдвинут заведующий отделением колхоза «Кузнецовский» Алексеев Асеев. Также были заменены руководители хозяйств в сёлах Во-локоновке и Куликовке Михайловской зоны. С приходом новых руководителей экономические показатели в хозяйствах значительно улучшились: они переходили на денежную оплату труда колхозникам и за свои деньги стали строить объекты культурно-бытового назначения, внедрять механизацию животноводческих ферм, покупать новую сельхозтехнику, которая позволила повысить производительность труда во всех отраслях сельскохозяйственного производства.

В 1971 г. большая группа тружеников села была награждена орденами и медалями Советского Союза. Я был награждён орденом Трудового Красного Знамени и получал его в Кремле, будучи делегатом XXIV Съезда КПСС. После того как был опубликован указ о награждении, стали выявляться довольно странные факты. Так, среди награждённых

орденом Ленина оказался заведующий МТФ колхоза «Буревестник» Куликов, который во время оккупации района работал в селе Титарёвка полицаем. При расследовании этого факта выяснилось, что перед оккупацией района он по ранению пришёл домой, а во время оккупации немцы назначили его полицаем. Но оказалось, что за время работы полицаем Куликов как мог помогал своим сельчанам пережить это смутное и тяжёлое время. После освобождения села от оккупации за ним тоже не нашли больших грехов, и он был призван в армию и продолжал служить до окончания Великой Отечественной войны. Брат Куликова, который в тот момент работал секретарём парторганизации, тоже прошёл всю войну в противотанковой артиллерии и был награждён орденами Славы, в характеристике на своего брата не указал факт его работы полицаем во время оккупации и подписал положительную характеристику на родного брата. А вот подписи председателя колхоза Н. Т. Валуйского на этой характеристике не было, на что и обратили внимание. Но по всем показателям работы МТФ (молочно-товарной фермы) Куликов тянул на орден Ленина, и он его получил. А вот его брату пришлось объявить выговор и освободить от работы секретаря парторганизации колхоза.

При выдвижении И. И. Борзенко, Героя Социалистического Труда, кандидатом в депутаты Верховного Совета РСФСР всплыл вопрос о том, что его отец в течение 13 дней был в рядах власовской армии и после окончания войны отбывал наказание на разработке леса в Кировской области, а затем вернулся домой и до конца своей жизни работал в совхозе «Коммунар». При вскрытии этого факта кандидатуру И. И. Борзенко пришлось снять. Позже он меня спросил:

- Дмитрий Васильевич, чем я виноват перед страной, что меня не избрали депутатом Российской Федерации?

А избирался он депутатом областного Совета. Я ему ответил:

- Ты за свой труд награждён высшей наградой, а то, что не избрали депутатом, это уже политика.

После получения орденов мы, награждённые, торжественно отмечали это событие в одном из ресторанов Воронежа. И вот во время перерыва ко мне подходит доярка колхоза им. Ленина, награждённая орденом Ленина, и спрашивает:

- Дмитрий Васильевич, этот орден меня докормит при старости?

Оказалось, у неё нет ни близких, ни родных. Чтобы успокоить её, я ответил, что докормит, и оказался прав, ибо за орден Ленина и сейчас выплачивают 2 500 руб. ежемесячно.

Забегая вперёд, скажу, что второй тур награждений состоялся в декабре 1973 г. В этот раз Героя Социалистического Труда получила свинарка из совхоза «Писаревский» (забыл её фамилию). Меня в этот раз наградили орденом Октябрьской Революции, уже не как секретаря райкома, а как председателя обкома профсоюза работников сельского хозяйства, но за добрые дела, сделанные в районе. Если бы я к тому времени не ушёл из района, то получил бы орден Ленина, ибо все показатели этого заслуживали. Но, надо сказать, что за всё время никто из профсоюзных работников такой высокой награды не получал: в лучшем случае их награждали «весёлыми ребятами» - орденом «Знак почёта» (на нём изображены рабочий с молотом и колхозница с серпом).

Порою мне приходилось защищать руководителей хозяйств от анонимщиков. Так было с директором совхоза «Кузнецовский»: анонимками засыпали все инстанции, но все жалобы приходили для проверки в райком. И вот я решил сам разобраться с этим делом. Взял все анонимки а их оказалось более десятка - и поехал на партсобрание этого совхоза. После обсуждения вопросов повестки дня я обратился к коммунистам:

- На директора совхоза Д. Я. Бирюкова поступило много жалоб - все они в конечном итоге приходят в райком.

И показываю всю эту пачку. Беру одну анонимку наугад, прошу Дмитрия Яковлевича набраться терпения и начинаю зачитывать анонимку. После чего спрашиваю коммунистов:

- Если это всё правда, то давайте решать о нём вопрос.

Выступившие коммунисты заявили, что им это уже надоело. Тогда я сказал:

- Передайте автору этих кляуз, что его анонимки больше проверяться не будут, а будут приобщаться к уже имеющимся.

После моего такого заявления встал один коммунист и спрашивает:

- Дмитрий Васильевич, от чего умер Наполеон?

Я ему отвечаю, что учёные обнаружили в волосах Наполеона мышьяк, а это говорит о том, что его отравили.

- Тогда почему мы не можем по почерку определить автора этих кляуз? Помогите нам в этом вопросе. А что потом с ним делать, мы уже решим сами.

Я им пообещал разобраться.

Подозрение падало на главного инженера совхоза - сына бывшего директора совхоза. Экспертиза подтвердила это подозрение. Тогда я послал на партсобрание инструктора райкома - тот объявил им результаты экспертизы, и коммунисты тут же исключили его из партии. Но решение парторганизации об

151

исключении должно было обязательно утверждаться на бюро РК КПСС. Наутро этот работник был уже у меня в кабинете и клялся и божился, что это делал не он. Тогда я, решив проконсультироваться с прокурором района, позвонил ему и спросил, можно ли по одному этому заключению принять окончательное решение. На это он мне ответил:

- Если есть, помимо этого, другие неопровержимые доказательства, то только тогда это заключение экспертизы берётся во внимание.

На бюро РК мы объявили этому работнику строгий выговор с занесением в учётную карточку, и он рассчитался и уехал из совхоза. Анонимки прекратились. Д. Я. Бирюкову ставилось в вину главным образом то, что его отец был полицаем, хотя он сам к этому никакого отношения не имел и добросовестно исполнял свой долг как руководитель совхоза и хороший агроном.

Аналогичный случай был и с главным агрономом колхоза «Победа» Ксенией Илларионовной Головиной, где я применил подобный метод, и анонимки прекратились.

5. ЭЛЕКТРИФИКАЦИЯ И МЕХАНИЗАЦИЯ

Как правило, в каждом райцентре имелась коммунальная электроподстанция. Кроме того, самостоятельные хозяйства имели свои дизельные электростанции. С 1964 г. колхозы и совхозы стали подключать к государственной электросети, для чего в области был создан трест «Сельэлектро». Главным инженером этого треста работал Филипп Георгиевич Ласточкин. Трест имел мехколонны, которые проводили работы по строительству ЛЭП и понижающих электроподстанций по всей области.

На территории Кантемировского района строилась Таловская электроподстанция, и к ней от Жу-равской тяговой подстанции тянулась ЛЭП в 35 киловольт. У меня не доходили руки разобраться, как и что мехколонна строит на территории района. И вот произошёл случай, который заставил меня вплотную заняться вопросами электрификации колхозов и совхозов района.

Однажды перед началом уборки урожая рано утром ко мне в кабинет зашёл долговязый парень и попросил меня, чтобы я помог ему забрать технику со двора милиции, которую вчера вечером у него арестовали вместе с механизаторами. На мой вопрос: «Кто ты такой?» - он ответил, что он начальник механизированной колонны «Сельэлектро», и назвал свою фамилию - Чеканин. Я у него спрашиваю:

- А Тимофей Чеканин случайно не твой отец?

- Да, это мой отец.

- А мать - Александра Васильевна?

- Да.

Оказалось, это мой земляк с Дон-Негачёвки, мать которого учила меня в 5-ом, 6-ом и 7-ом классах. Спрашиваю его:

- Что натворили твои архаровцы и как они все оказались в милиции?

- Проехали по пшенице колхоза им. Калинина, - и снова просит отпустить только технику. - А механизаторов я наберу новых. Мне нужно как можно быстрей закончить строительство ЛЭП и подстанции в Талах.

Тогда я вызвал к себе начальника милиции Николая Егоровича Наумкина и связался с председателем колхоза им. Калинина Анатолием Ивановичем Ушаковым, который сообщил, что механизаторы, выезжая на дорогу Кантемировка - Богучар, на узком перешейке пшеничного поля проехали по пшенице. На вопрос: «Какую площадь составила погибшая пшеница?» - ответил:

- Примерно 0,5 га.

Начальник милиции подтвердил слова председателя колхоза и добавил, что все механизаторы были под мухой, поэтому пришлось их задержать вместе с техникой, а вот теперь решать, что с ними делать дальше.

В создавшейся ситуации меня меньше всего волновал вопрос, что делать с нарушителями, а больше всего интересовало, что нужно сделать, чтобы как можно быстрее ввести в строй электроподстанцию и подключить к ней четыре хозяйства: колхозы им. Калинина, им. Победы, им. Коминтерна и совхоз «Писаревс-кий». На вопрос: «Сколько тебе понадобится времени для завершения всех работ и введения в строй подстанции?» - Адольф Тимофеевич Чеканин ответил:

- Дней 10-12, если не будет задержки с материалами со стороны треста.

Тогда я попросил начальника милиции Н. Е. Наумкина отпустить всех задержанных, чтобы они немедленно приступили к работе и чтобы кто-нибудь из руководителей треста «Сельэлектро» приехал в район и проинформировал бы райком КПСС, что они планируют сделать в ближайшее время в районе по электрификации колхозов и совхозов.

Дня через три в райком партии пришёл А. Т. Чеканин с главным инженером треста «Сельэлект-ро» Ф. Г. Ласточкиным - человеком удивительно трагической судьбы, но сохранившим все качества человека и патриота своей Родины (о нём скажу отдельно). С помощью главного инженера Таловская подстанция через 7 дней вступила в строй, и все вышеуказанные хозяйства были подключены к госэлектросети, а это позволило механизировать трудоёмкие процессы в полеводстве и животноводстве. В первую очередь в самый разгар уборочной страды заработали зернотока, о чём я уже говорил выше.

Филипп Георгиевич Ласточкин в 1937 г. окончил Харбинский политехнический институт. Город Харбин являлся центром русской эмиграции в Китае. Туда в годы гражданской войны с атаманом Г. М. Семёновым ушёл весь профессорско-преподавательский состав Петербургского политеха. Поэтому выпускники этого института славились высокими знаниями, и их приглашали на работу во все страны мира. Отец Ф. Г. Ласточкина ранее работал на КВЖД и таким образом после Октябрьской революции оказался в Китае. После окончания института Филиппа Георгиевича приглашали на работу в Америку, но он изъявил желание поехать работать в Советский Союз на родину своих родителей. По приезде в 1937 г. в СССР его арестовали как агента иностранной разведки и по 58-ой статье посадили в тюрьму на 10 лет. Все выдвинутые против него обвинения он не признавал и обвинительное заключение не подписал. Тем не менее он оказался на Колыме среди заключённых, которые в годы войны привлекались для добычи золота. Когда во время войны большая часть грамотных специалистов оказалась в армии, их нехватку стали испытывать все отрасли народного хозяйства страны. Вот тогда и вспомнили, что среди заключённых есть люди с высшим специальным образованием, которых можно использовать как высокообразованных специалистов. Тогда их посадили в библиотеки - чтобы они освежили свои мозги - и направили в народное хозяйство. Среди таких специалистов оказался и Ф. Г. Ласточкин, который был послан в Воронежскую область для работы энергетиком. Первоначально ему не разрешили проживать в Воронеже, и он остановился в Рамони. Там же женился, а затем получил квартиру в областном центре на площади Ленина, около обкома КПСС. После, когда разобрали, что он ни в чём не виноват, а его отец помогал органам Советской власти переправлять через границу по КВЖД нужных людей, все обвинения были сняты, и потом Ласточкин возглавлял трест «Сельэлектро» и добросовестно работал в области электрификации сельского хозяйства районов области. С его помощью Кантемировский район одним из первых был электрифицирован полностью.

После ввода в строй Таловской электроподстанции в ноябре 1964 г. была введена Куликовская подстанция. Для её подключения нужно было сделать перекидку проводов через железнодорожную электросеть в районе станции Журавка. Для организации этой работы Ласточкин сам отправился в район и лично руководил всеми работами, связанными с этой довольно сложной в технологическом отношении задачей. Время года было холодное и пасмурное, а он приехал в осеннем пальто и в штиблетиках.

Я его одел в шубу и валенки, а он пригласил меня посмотреть, как всё это будет происходить. Железная дорога дала на это всё окно на один час, то есть на это время движение поездов на этом участке было приостановлено.

В условленное время я приехал на место проводимых работ и увидел очень интересную картину: с вышки для перекидки проводов (а это сооружение, намного превышающее контактную сеть железной дороги) слезает человек и подбегает к машине Ласточкина, в которой стоит ящик водки и закуска. Он ему наливает стакан водки и даёт кусок колбасы -тот выпивает и тут же поднимается с тросом на вышку. Когда он распахнул телогрейку, то на нём не было даже рубашки - голое тело. Увидев такую сцену, я сказал Ласточкину, что не хочу быть свидетелем ЧП, и уехал, не дождавшись окончания работы. Вечером мы встретились в столовой, и он был доволен тем, что они успешно справились с работой: уложились в отведённое время в 1 час - и подключили Куликовскую электроподстанцию, а к ней - 4 колхоза и 2 совхоза Михайловской зоны. Таким образом, начатая в 1964 г. электрификация района была полностью закончена в первой половине 1965 г. Все населённые пункты района были подключены к государственной электросети.

Вспоминается ещё один эпизод со строительством Куликовской 35-киловольтной ЛЭП, а это примерно 40 км от станции Журавка до Куликовки. В больницу попали два человека с признаками дистрофии. Начинаю выяснять - оказалось, это люди, которые работали на строительстве Куликовской ЛЭП. Тогда я обязал всех руководителей хозяйства, на территории которых проводились работы по электрификации, обеспечивать всех работников продуктами питания или кормить их в своих столовых бесплатно.

За это время в хозяйствах района было построено 16 механизированных токов, которые были собраны со всей области как неликвиды, и сделаны заявки на строительство новых. В результате в каждом хозяйстве был построен и на уборке урожая 1965 г. работал механизированный ток, а в некоторых хозяйствах их было по два.

Вопрос с доочисткой зерна во время уборки был полностью решён за счёт механизации трудоёмких работ на токах: в каждом хозяйстве строился центральный ток с асфальтированной площадкой и помещениями для хранения зерна. За это время решался вопрос подобной механизации и в животноводстве (раздача кормов, удаление навоза и водоснабжение животных непосредственно в помещениях). На всех молочно-товарных фермах внедрялась механизированная дойка. Нагрузка на каждую дояр-

153

ку по сравнению с ручной дойкой увеличилась в разы. На фермах вводились кормоцеха по приготовлению кормов (кормодробилки, запарники и другое оборудование). Всё это позволило резко повысить производительность труда и увеличить производство животноводческой продукции - молока и мяса.

6. СТРОИТЕЛЬСТВО

Вначале в районе стояла задача как-то разместить в помещениях все службы районного звена и обеспечить вновь прибывших руководителей жильём. К осени 1964 г. эта задача в основном была решена за счёт уплотнения и предоставления временного жилья для вновь прибывших сотрудников. Но вопрос строительства жилья, производственных помещений, школ, больниц, Домов культуры, дорог, магазинов требовал постоянного внимания со стороны райкома и райисполкома. Этой работой мне приходилось заниматься все последующие годы работы в районе и оставить хороший задел на будущее. Основные работы в колхозах района осуществляла областная строительная организация «Межколхозст-рой» - на паевых взносах колхозов области и создании соответствующих структур в каждом районе. Большое место в строительстве отводилось хозспособу: в каждом хозяйстве создавались строительные бригады, которые занимались ремонтом существующих помещений и строительством новых. То есть использовались все способы и возможности для строительства объектов производственного и культурно-бытового назначения в колхозах и совхозах района и практически в каждом населённом пункте района.

В 1964 г. на августовском собрании учителей района поднялся вопрос о строительстве школ, ибо повсеместно школьные здания располагались в приспособленных помещениях или помещениях, пришедших в ветхое состояние и не отвечающих санитарным требованиям. В своём выступлении на этом совещании я объявил:

- Кто первый из директоров школ придёт ко мне с проектом типового здания школы, там и начнём строительство.

И вот в январе 1965 г. ко мне приходит, преодолев на лыжах путь в 90 км, директор новобельской школы Пацев и кладёт на стол проект здания средней школы в селе Новобелая Михайловской зоны. Под проектом понимается пристройка к одноэтажной развалюхе двухэтажного здания, отвечающего всем требованиям современной средней школы. При рассмотрении проекта я обратил внимание на то, что перекрытие двухэтажного здания школы выполнено в деревянном варианте. И я задаю вопрос директору школы Пацеву:

- Кто тебе делал проект?

- Воронежский строительный институт.

Тогда я ему советую вновь поехать в строительный институт и переделать проект, где вместо деревянных перекрытий будут предусмотрены железобетонные. Он из Кантемировки направляется в Воронеж и через несколько дней возвращается с проектом пристройки к существующей школе, отвечающей всем требованиям современного здания школы. И тогда строительство школы было включено в титульный список строительства колхоза им. Чапаева, располагавшегося в этом населённом пункте, и таким образом в этом селе появилось новое здание средней школы в виде пристройки к существовавшей развалюхе.

Очень тяжёлое положение создалось со школьным зданием в совхозе «Кузнецовский». Старое здание школы практически пришло в негодность, а строительство нового здания на территории совхоза не входило в планы областного треста совхозов. Дело в том, что постройка новых зданий в совхозах планировалась сверху этим трестом, а совхозы, как правило, отдавали предпочтение строительству производственных объектов и совершенно не планировали возведение зданий соцкультбыта. По вопросу строительства школы в совхозе «Кузнецовском» у меня состоялся разговор с директором треста совхозов Ф.И. Дочкиным, который подсказал такую мысль. У него к концу года остаются неиспользованные деньги, так как планы строительства в совхозах регулярно не выполняются - вот тогда он мог бы оплатить стоимость школьного здания, если оно будет построено на территории совхоза кем угодно. На территории Осиковского сельсовета располагались два хозяйства: совхоз «Кузнецовский» и колхоз «Новая жизнь». Тогда мы за счёт колхоза начали строительство пристройки школьного здания к существовавшей развалюхе по типовому проекту восьмилетней школы. Когда здание было построено, трест совхозов возвратил все расходы по его строительству колхозу, а дети получили прекрасную новую школу.

Я уже упоминал о строительстве в райцентре на территории колхоза «Кантемировец» спецхоза по откорму свиней на более чем 35 тысяч голов (то есть 35 тысяч центнеров мяса в год). Это позволило специализировать производство свинины в колхозах района и получать в этой отрасли хорошую прибыль. В колхозах появились деньги, и вот на них многие колхозы района начали строить школы, больницы, Дома культуры и другие помещения соцкультбыта. Хорошо эту работу организовал председатель колхоза «Победа» в с. Талы Василий Кузьмич Бугакин. Он за свои деньги построил в Талах среднюю школу с кабинетным обучением, участковую больницу, Дом

культуры и магазин. Жаль, что жизнь этого толкового руководителя трагически оборвалась на заготовке картофеля для нужд района в Белоруссии. Он вместе с другими председателями колхозов остановился переночевать непосредственно в машине «Волга», а утром, когда проснулись, увидели, что В. К. Бугакин мёртв. Между прочим, эта «Волга» была куплена за колхозные деньги и зарегистрирована на него. После его смерти я предложил эту машину оставить в его семье, а деньги погасить за счёт колхоза. Сын Бугакина после окончания мехфака СХИ вернулся в родной колхоз и продолжил работать в нём инженером-механиком. Этот колхоз одним из первых не только в районе, но и в области перешёл на денежную оплату труда колхозников и начал внедрять звеньевую организацию труда в полеводстве по выращиванию зерновых и технических культур: в хозяйстве в замкнутом цикле всех видов полевых работ от вспашки зяби, внесения удобрений, посева сельхозкультур, уходу и обработке посевных площадей и до уборки урожая внедрялся полный хозрасчёт. Это значительно повышало производительность труда и материальную заинтересованность колхозников.

Хотелось бы обратить внимание на строительство объектов сельхозкультбыта в колхозе «Дружба» Касьян-посёлка с приходом туда председателя Василия Кузьмича Покусаева. Я обратил на него внимание ещё тогда, когда он во время объединённого Кантемировского и Богучарского районов работал в этом колхозе зоотехником. До него в этом колхозе председателем работал Гавриил Григорьевич Разумный, который в 1964 г. попросился на отдых по состоянию здоровья. И вот тогда я предложил на должность председателя этого колхоза кандидатуру В.К. Покусаева.

В ходе отчётно-выборного собрания вскрылся вопрос о 25 000 руб., выделенных колхозом на заготовку леса. Дело в том, что благодаря усилиям Василия Кузьмича на эти деньги в колхоз поступил лес из Кировской области. С помощью этого леса он начал новое строительство благоустроенного центра колхоза «Дружба» в Касьян-посёлке, где построили Дом культуры, административное здание, школу и магазин. Помимо этого, был возведён маслозавод по переработке на масло давальческого подсолнечника. Когда я узнал об этом строительстве, то отругал Покусаева за то, что на госзаводах из подсолнечника получают более 40 % масла, а его завод от силы - 24-27 %. Но он мне объяснил, что жители района предпочитают масло, полученное дедовским способом - с предварительной поджаркой маслосе-мян. Плюс ко всему от переработки давальческого подсолнечника у него оставалось 50 % жмыха, который шёл на корм дойного стада коров, а это резко

повышало жирность молока и удои от каждой коровы. Пришлось согласиться с его доводами, и построенный им завод заработал в полную силу - даже из других районов им привозили на переработку подсолнечник.

Таким же способом объекты соцкультбыта были построены в Титарёвке, Волоконовке, Бонда-ревке, Марковке и других сёлах района. Кроме этого, повсеместно строились животноводческие помещения и новые ремонтные мастерские. Между прочим, при строительстве ремонтных мастерских мне приходилось воплощать в жизнь свою идею, которую я обосновал в дипломном проекте при окончании СХИ. Для банка брали типовой проект реммас-терской лесозащитной станции, а на практике строили реммастерские по моему проекту и с моим участием как в строительстве, так и в оформлении документации через госбанк.

Отдельно я хочу остановиться на строительстве в райцентре посёлке Кантемировка. В марте 1964 г., а точнее, 13 марта, состоялся организационный Пленум РК партии, где я был избран секретарём парткома при управлении сельского хозяйства Кантеми-ровского района, также были избраны члены бюро парткома и кооптированы вновь прибывшие руководители районного звена.

Весна была в разгаре: по Кантемировке можно было передвигаться только в резиновых сапогах по колено в грязи. Около каждого дома, выходящего на центральные улицы, стояли палисадники из штакетника, которые, в свою очередь, превратились в сборники мусора и ухудшили проход по тротуарам. Пришлось все эти заборчики удалить в приказном порядке, а владельцев частных домов заставить убрать около своих домов мусор и привести фасады своих домов в удобоваримый вид. Вдоль улиц пришлось нарезать кюветы, по типу приморских городов, для того чтобы излишняя влага стекала по ним и отводилась в речку. Таким образом удалось убрать грязь с тротуаров и в какой-то степени осушить проезжую часть улиц. Жители Кантемировки это новшество встретили с молчаливым согласием, а вот директор средней школы высказал своё возмущение тем, что после снесения палисадника около здания школы теперь во время занятий в окна заглядывают дети, чего раньше не было. На вопрос: «А почему во время занятий гуляют дети?» - он так и не ответил. Подобный палисадник был снесён и около его дома. Может быть, это его возмутило, но это осталось на его совести.

Для начала все районные организации и вновь прибывшие работники были размещены в приспособленных помещениях и за счёт уплотнения жилья и служебных помещений. Перед каж-

155

дым руководителем районного звена была поставлена задача изыскать возможности для строительства жилья и служебных помещений для своих сотрудников. И тогда началась великая стройка, которая позволила к концу года как-то упорядочить этот вопрос. Я со своей семьёй расположился в домике, построенном райпотребсоюзом, и прожил в нём до весны следующего года, когда и для меня был построен скромный домик недалеко от РК КПСС.

Для размещения РК КПСС и райисполкома было построено двухэтажное административное здание в центре посёлка. Но его пришлось отдать под поликлинику, так как негде было принимать больных. Надо сказать, что поликлиника и до настоящего времени находится в этом помещении. В это же время началось строительство здания РК КПСС и райисполкома, которое велось только ночью, ибо в ветхих помещениях около стройплощадки находились группы детей районного детского сада, которые потом были переведены в новое помещение, а эти халупы были снесены.

После окончания строительства здания РК КПСС, гостиницы и жилого двухэтажного дома для работников РК КПСС в центре рабочего посёлка образовалась прекрасная площадь. К моменту празднования 100-летия В.И. Ленина на эту площадь от вокзала был перенесён памятник вождю. Но сама центральная площадь имела только очертания границ и представляла собой вязкое болотистое поле. Когда делегаты торжественного заседания понесли венки и цветы к памятнику В.И. Ленину, то те, кто не мог вместиться на дорожку, специально проложенную от зала заседания РК КПСС к памятнику, утопали в грязи, которая заливала им в резиновые сапоги, не говоря уже о туфлях и ботинках. Так кан-темировцы отметили в 1970 г. 100-летие со дня рождения В.И. Ленина. После этого площадь была приведена в надлежащий вид за счёт спецхоза, как и проездные пути от спецхоза до железнодорожной станции. Сегодня центральная площадь посёлка Кантемировка является одной из лучших среди райцентров Воронежской области, а формировалась и благоустраивалась она с марта 1964 г. по 1970 г. включительно. За это время было введено в строй здание РК КПСС, гостиница, двухэтажный квартирный дом РК КПСС и здание райпотребсо-юза.

С вводом в строй двухэтажного универмага окончательно сформировался торговый центр. При постройке этого здания все работы успешно велись при возведении первого этажа и затормозились при возведении второго. Спрашиваю Я. И. Каширина, в чём дело.

- Не хватает стрелки автокрана, чтобы поднять плиты перекрытия второго этажа и кровли. Нужна двух-трёхметровая вставка на стрелу крана.

Тогда я поехал на митрофановский ремзавод и попросил директора завода Николая Ивановича Ро-щектаева, чтобы его специалисты сварили эту вставку, от чего он категорически отказался, ибо все подъёмные механизмы проходят испытания на безопасность и надёжность работы всех узлов, и особенно стрелы. В то же время он вспомнил, что при строительстве зданий завода строители оставили, а затем, видимо, забыли какую-то вставку стрелы автокрана. К нашему счастью, мы обнаружили эту вставку, валявшуюся на хоздворе завода среди металлолома, которая подошла и к нашему крану, после чего строительство универмага пошло быстрыми темпами.

Надо сказать, что Яков Ильич Каширин очень многое сделал для строительства торговых магазинов в сёлах района и райцентре, но к тому времени перед ним была поставлена задача построить в Кан-темировке ресторан. Вскоре он принёс мне проект такого здания, привезённый из Прибалтики, и приступил к его строительству.

Мне тогда часто задавали вопрос, зачем в райцентре такая роскошь и кто туда будет ходить. Я отвечал, что это богоугодное заведение нужно самим жителям - для проведения свадеб, именин и других семейных торжеств. И не ошибся. Теперь это здание оказалось самым востребованным в райцентре и никогда не бывает пустым. Я сам всегда бываю в нём, когда приезжаю в Кантемировку, и вижу, как жители посёлка в кругу своих близких и знакомых отмечают там свои семейные торжества, не обременяя себя дополнительными хлопотами по приготовлению пищи и организации весёлого досуга для большого количества приглашённых гостей. В здании этого ресторана мне самому довелось проводить в последний путь свою сестру Марусю: поминки для всех присутствующих на похоронах были организованы без лишних хлопот и в полном объёме этого траурного мероприятия.

В последние годы моего пребывания в районе мною организовывались работы по строительству трёх объектов, так необходимых для жителей района и райцентра, особенно первого больничного комплекса с жильём для врачей и обслуживающих медработников. Его строительство началось при мне, и я очень доволен, что оно успешно закончилось уже после моего ухода. И когда я побывал там с гостями, приглашёнными по случаю празднования освобождения Кантемировки, многие из них заявили, что хотели бы быть пациентами этого лечебного заведения, в котором есть все условия для успешного лечения на современном уровне. Особенно был дово-

лен такой оценкой В.Ф. Молчанов, долго работавший в районе на разных должностях, от хирурга до главврача ЦРБ, и, естественно, жители района, которые лечились в этом прекрасном лечебном учреждении. Помимо ЦРБ, в районе работали участковые больницы в сёлах Титарёвка, Талы, Митрофановка, Михайловка, Волоконовка, при которых были открыты стационарные отделения, где проходили лечение жители не только этих сёл, но и близлежащих - недалеко от дома.

Вторым объектом строительства в райцентре был Дом культуры. Для этого пришлось снести несколько обветшалых домиков, в которых располагались магазины уценённых товаров, мастерские и прочие объекты бытового назначения. Начало строительства велось за счёт колхоза «Кантемировец» силами строительной организации «Межколхозст-рой» по проекту марковского Дома культуры Луганской области, ибо в России не могли найти подходящего проекта. После того как была расчищена стройплощадка для строительства ДК, заложили фундамент, на возведение которого было израсходовано 40 тысяч руб. колхозных денег: 20 тысяч руб. на фундаментные блоки и 20 тысяч руб. за произведённые работы. И вот тогда появилась идея внести в данный проект дополнение: сделать вращающуюся сцену, что в корне улучшило бы проект при его эксплуатации.

Архитектор района обратился в проектные институты Саратова и Новосибирска, чтобы они в габаритах данного проекта дополнительно разработали и спроектировали такую сцену. Но они категорически отказались от такой идеи, ибо внести эти дополнения не позволяли технические условия данного проекта. И вот тогда им удалось найти подходящий проект ДК в г. Миргороде (к слову, в этом городе располагался центр академика В. Н. Ремесло по селекции высокоурожайных мироновских сортов пшеницы). Дом культуры, построенный в этом городе, был миниатюрой киевского Дворца культуры и имел два зрительных зала, спортзал, музыкальную школу и библиотеку, то есть это был проект, который отвечал всем требованиям очага культуры на современном этапе.

Тогда встал вопрос, как посадить новый проект на уже заложенный фундамент. Но, увы, по техническим условиям сделать это практически не было возможным. Тогда мною было принято такое решение: на строительной площадке собрать необходимую строительную технику, в течение ночи вынуть все фундаментные блоки из уже заложенного фундамента, разбить фундамент по новому проекту, отрыть траншеи и уложить туда все блоки то есть разрушить старый фундамент и заложить фундамент по

новому проекту. Вся эта работа была сделана в течение одной ночи.

Но на этом злоключения со строительством ДК не окончились, а только начались. Экономист колхоза «Кантемировец» Фёдор Баев написал жалобу о том, что по распоряжению секретаря РК КПСС Д. В. Буслова из земли выбросили фундамент ДК, на который уже было потрачено 40 000 колхозных денег, и заложили фундамент новый, что привело к удорожанию строительства. Эта жалоба попала к зампре-доблисполкома по строительству Николаю Владимировичу Бельскому, который пригласил меня для объяснения по содеянному факту. Разговор начался с того, что для строительства ДК я снёс построек больше, чем в Воронеже, да ещё начал переделывать уже заложенный фундамент. Но когда я объяснил ему причину, он со мной согласился. Я попросил жалобу экономиста Баева и пообещал уладить этот вопрос на собрании с колхозниками колхоза «Кан-темировец».

На отчётно-выборном собрании после решения всех вопросов основной повестки дня я объяснил колхозникам, какой ДК начинали строить и какой мы хотим возвести по новому проекту. И они меня поддержали. А экономисту Баеву я сказал, что он поступил правильно, что колхозные деньги нужно считать и расходовать для пользы колхозников, а строящийся ДК в первую очередь и предназначается для колхозников, проживающих на территории райцентра.

После урегулирования вопроса и изменения, а точнее, замены старого проекта на новый, который начался с перестройки уже заложенного фундамента, необходимо было согласовать этот новый проект со строительной организацией «Облмежколхозст-рой». Когда технический отдел «Облмежколхозст-роя» рассмотрел новый проект, выяснилось, что железобетонные заводы России смогут изготовить лишь 50 % железобетонных изделий, а 50 % необходимо заказывать на украинских заводах, ибо ГОСТы Украины и России имели техническую разницу в изготовлении отдельных железобетонных изделий, необходимых для строительства подобных объектов культурного назначения.

Для решения этого вопроса мне пришлось ехать на железобетонный завод г. Старобельска, который граничил с Кантемировским районом, и договариваться, чтобы там по нашим заказам изготовили недостающие железобетонные изделия. Они согласились и выдали нам соответствующую бумагу. И только тогда наши строители дали своё согласие на строительство ДК в Кантемировке по украинскому проекту.

К сожалению, это строительство после моего ухода из района растянулось на целых 10 лет. За это

157

время в должности первых секретарей побывали Ю. Н. Погорелов, который ранее работал первым секретарём Кантемировского РК комсомола, Иван Михайлович Шабанов, Шабалатов, ранее работавший в обкоме КПСС. И только Николай Васильевич Яхнен-ко, который работал при мне инструктором РК КПСС, став его первым секретарём, продолжил строительство ДК, и в 1984 г. он наконец вступил в строй. На открытие ДК пригласили украинцев из Марковского района и начальника отдела культуры Воронежской области Тихона Кондратьевича Алеси-на, который, к слову, в 1981 г. в бытность своей работы первым секретарём Центрального района г. Воронежа объявил мне выговор «за использование приятельских отношений в приобретении стройматериалов для возведения дачного домика». Дело в том, что после того как я уже два года не работал в Кантемировке, мне привезли оттуда, причём с путевым листом, кирпич и другой строительный материал. Мне ничего не оставалось, как ответить ему:

- Есть такая мудрость: если хочешь узнать человека, дай ему власть - если хочешь узнать, что думает народ о человеке, отбери у него эту власть.

Т.К. Алесин спросил меня, как мне удалось в то время начать строительство такого ДК в сельской местности, ведь такого Дома культуры нет даже в Воронеже и других городах области. (Между прочим, и здание РК КПСС в Кантемировке строилось по проекту здания РК КПСС Центрального района г. Воронежа). Пришлось объяснить ему, как это было, и только тогда поделиться с ним опытом, как нужно было строить объекты культурно-бытового назначения и здравоохранения, ибо, например, такого больничного комплекса, как в Кантемировке, не было ни в одном райцентре Воронежской области.

В 1973 г. должно было начаться строительство здания средней школы, и проект уже был готов. Но Н. В. Бельский, зам. председателя облисполкома, попросил меня сначала построить по этому проекту школу в Россоши, а потом и у нас. Это строительство уже велось без меня, но по проекту, сделанному и привязанному к местности в мою бытность. Дело было связано с состоянием моего здоровья, которое резко ухудшилось весной 1970 г.

7. ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ

В начале марта 1970 г. я еле дошёл из РК КПСС до дома. Наутро собрался консилиум врачей Канте-мировского района, которые совсем не знали, что со мной делать, ибо моё сердце вышло из моего повиновения и врачебного вмешательства на местном уровне. Тогда из областной больницы пригласили консультанта, и он вынес свой вердикт: немедленно отправить меня в областную больницу. И вот тогда

меня на кислородных подушках и в сопровождении Екатерины Никифоровны Лариной отправили в Воронеж. Кислородные подушки за время следования поезда пополняли дважды - в Подгорном и Лисках. В Воронеже к вагону подъехала скорая помощь, и меня доставили в облбольницу - тогда она была на ул. Донбасской, где сегодня располагается третья городская больница.

И я попал в руки замечательного кардиохирурга Валерия Павловича Радушкевича, который к тому времени уже сделал несколько операций на сердце и собирался делать такую же операцию и мне. Дело в том, что после продолжительного ревматизма у меня был поражён митральный клапан. При нормальных условиях работы сердца его диаметр составляет около 45 мм, а у меня он сузился до 9 мм, то есть уменьшился в 5 раз. В результате сердце не могло обеспечить организм кислородом, а это, в свою очередь, вызывало аритмию, которую устраняли путём дефибрилляции, то есть пропускали через сердце ток малой мощности, но очень высокого напряжения - в пределах 18-20 тысяч вольт.

В отделении, где я лежал, медсестрой работала дочь Павла Семёновича Иваньшина, которого я в 1945 г. в 36-ом запасном полку спас от смерти. Потом он рассказывал своим жене и дочерям, как я его дважды напоил питьевыми дрожжами и благодаря этому он выжил. В то время я как санинструктор дежурил в больнице, где он лежал как дистрофик. Тогда и он меня запомнил, и я его запомнил на всю жизнь. Впоследствии наши пути пересекались уже на гражданке. Чисто случайно после армии мы с ним встретились в 1955 г. в обкоме КПСС, когда его и меня пригласили на должности зав. орготделами -меня в Репьёвский РК, а его - в Нижнедевицкий РК. Потом в 1957 г. мы оба были зачислены слушателями высшей партшколы. Затем меня направили работать в Богучар, а его - в Мамонский район. После ликвидации Мамонского района он пошёл работать председателем колхоза в Нижнедевицкий район.

И вот когда меня готовили к дефибрилляции, его дочь Нина после дежурства осталась в больнице и присутствовала на процедуре. Когда через моё сердце пропустили ток высокой частоты, оно остановилось, и Нина с плачем и криком огласила, что я мёртв. И тогда врачи стали делать мне непрямой массаж сердца, то есть давить на грудную клетку, и привели меня в чувство, запустив в работу моё остановившееся сердце. Когда меня вернули в палату, то я не мог понять, почему у меня все рёбра болят так, что я не могу даже пошевелиться без боли. После всего произошедшего Нина позвонила отцу, и тот вечером появился в моей палате и с порога объявил, что я тут перепугал всех врачей.

И вот только после этого до меня дошло, что во время дефибрилляции я перенёс клиническую смерть. Дело в том, что дефибрилляционные приборы, которые в то время изготавливались на воронежских заводах и проходили проверку в 4-х клиниках страны - Москве, Киеве, Минске и Воронеже - имели существенный технический недостаток: они не улавливали момент пропуска тока через сердце. Ток необходимо было пропускать через сердце в тот момент, когда оно начинало разжиматься или сокращаться - только тогда и получался положительный эффект. Но если при пропуске тока сердце находилось в сжатом или расслабленном состоянии, то оно в этом состоянии и оставалось, что было для человека смертельно опасным. Моменты сжатия или расслабления сердечной мышцы улавливались врачами интуитивно, поэтому неизбежно допускались ошибки, что произошло и со мной. Но, слава богу, в моём случае массаж сердца дал положительный результат. Сегодня, спустя 42 года, я могу писать об этом, а те работники, которые провожали меня из Кантемиров-ки в областную больницу - их уже никого нет в живых, кроме Кати Лариной, моей спасительницы, которая на кислородных подушках доставила меня тогда в областную больницу.

В начале апреля 1970 г., после всех злоключений, у меня состоялся разговор с моим лечащим врачом В. П. Радушкевичем, который заявил, что я готов к операции на сердце, а вот он не готов, ибо вокруг него началась какая-то непонятная возня, вплоть до освобождения его от должности главврача областной больницы. После такого его заявления я предложил, что я встречу 100-летие со дня рождения В. И. Ленина на своих ногах. Он с этим согласился и посоветовал мне: если я почувствую резкое ухудшение, то немедленно приезжать к нему без всякого направления. После этого я вернулся в Кан-темировку.

Когда я вечером вышел на прогулку, то ужаснулся от увиденного. Скульптура В. И. Ленина на площади стояла на только что возведённом пьедестале в строительных лесах. Картина была довольна неприглядная, тем более что это всё проходило в канун его 100-летия. Пришлось поднять всех своих секретарей и предрика и заставить ночью накрыть памятник Ленину покрывалом, и только после этого продолжать работы по завершению переноса памятника от здания вокзала на вновь оформившуюся площадь в центре пос. Кантемировка.

Торжественное заседание, посвящённое 100-летию со дня рождения В. И. Ленина, проходило в новом зале здания РК КПСС, где мне самому пришлось выступать с докладом. Для возложения венков и цветов от здания РК КПСС до памятника В. И.

Ленину была насыпана дорожка из гравия, и те участники торжественного заседания, кто не попадал на эту дорожку, набирали грязи даже в резиновые сапоги, не говоря уже о туфлях.

После этого заседания 1970-ый год прошёл без особых приключений, и мне не пришлось вновь обращаться за помощью к врачам. Но состояние здоровья требовало хирургического вмешательства -операции на сердце. Хозяйства района закончили этот год с хорошими экономическими показателями, были успешно выполнены все госпланы. Во всех хозяйствах возросли доходы, что позволило успешно внедрить денежную оплату труда, укрепить техническую базу, увеличить поголовье скота и повысить его продуктивность. На полную мощность заработал межколхозный спецхоз по откорму свиней, а это дало возможность получить ощутимые доходы от продажи свинины государству. Экономика района находилась на подъёме и давала свои положительные результаты.

В начале 1971 г. всех членов обкома КПСС в экстренном порядке вызвали на внеочередной Пленум. Накануне вечером, когда мы приехали в областной центр и разместились в гостинице «Воронеж», я сам сел за руль «ГАЗ-69» и поехал по своим делам в Семилукский район. Но на кочковатой и скользкой просёлочной дороге я перевернулся на своей машине вверх колёсами. С трудом вылез из перевёрнутого автомобиля и успел выключить незаглохший двигатель. Кругом была тишина, и где-то вдалеке залаяли собаки.

На моё счастье, вскоре подошёл рейсовый автобус. Увидев перевёрнутую машину, шофёр остановился, и из автобуса высыпали люди. Среди них оказался и человек, который, хотя был пьянее водки, но, увидев мой автомобиль, твёрдо произнёс:

- Сейчас мы твою машину поставим на колёса!

Он попросил у шофёра автобуса трос, который

закрепил одним концом за крестовину рамы «ГАЗ-69», а вторым за крюк, и затем дал команду дёрнуть опрокинутую машину рывком. Та сразу встала на все четыре колеса. Оказалось, что этот человек испытывал такие автомобили на полигоне Горьковско-го автозавода. Обращаясь ко мне, он сказал, что из картера машины вытекло всё масло. Тогда шофёр автобуса сказал:

- Да у меня масло есть! - и заправил мою машину маслом.

Все пассажиры сели обратно в автобус, и, когда он тронулся, я вспомнил, что не поблагодарил этого человека - не дал ему денег на похмелье. Но было поздно: автобус уже поехал по своему маршруту.

На помятой машине я вернулся в город и поставил её в обкомовский гараж. Зав. гаражом помог

159

моему шофёру выправить погнувшиеся дуги кузова и заменить лобовое стекло, за что я ему поставил бутылку водки. Но всем сразу стало известно, что я, будучи сам за рулём, перевернулся на своей машине. Вот тогда я решил после Пленума зайти к вновь избранному секретарю обкома и проинформировать его о своём ЧП.

На Пленуме Николай Михайлович Мирошниченко был освобождён от должности секретаря Воронежского обкома КПСС и вместо него был избран Виталий Иванович Воротников. После заседания я зашёл к В.И. Воротникову и рассказал ему о своём ЧП и о том, что автомобиль уже отремонтирован в обкомовском гараже, хотя я мог бы его починить у себя в районе на митрофановском заводе по ремонту автомашин «ГАЗ-69». Он внимательно выслушал мою информацию и задал единственный вопрос:

- Права имеешь?

Я ответил, что имею. Тогда он добавил, что я правильно сделал, что лично сам его обо всём проинформировал. После этого я попросил его при первой возможности побывать в Кантемировском районе.

Вот такое у нас с ним было первое знакомство.

Виталий Иванович Воротников, который родился в Воронежской области и работал на воронежском авиационном заводе, эвакуированном в 1941 г. на станцию Безымянка (тогда пригород г. Куйбышева), прошёл путь от ученика школы ФЗО (фабрично-заводского обучения) до председателя Куйбышевского облисполкома. Самарский авиазавод впоследствии стал головным предприятием «Аэрокосмоса» и продолжает им оставаться до сегодняшнего дня, а во время войны на нём было выпущено 52 000 знаменитых штурмовиков, которые были признаны лучшими самолётами Великой Отечественной.

В апреле 1971 г. состоялся XXIV Съезд КПСС, на который я был избран делегатом от Кантемиров-ского района. Воронежскую делегацию возглавлял В.И. Воротников. Надо сказать, что она была одной из самых многочисленных - 62 человека. За успехи в районе меня наградили орденом Трудового Красного Знамени, который мне вручил в Кремлёвском зале секретарь Верховного Совета СССР М.П. Георгадзе.

Будучи на Съезде, я обратился с просьбой получить консультацию по поводу своего здоровья в Министерство здравоохранения, где мне выдали направление в клинику экспериментальной хирургии. Ранее здесь делали операцию А.В. Попову, секретарю воронежского горкома партии, и он организовал мне встречу с Николаем Никодимовичем Малиновским, который возглавлял в этой клинике кар-диохирургическое отделение. После того как он

меня проконсультировал, то сказал прямо, что мне нужна операция на сердце, и посоветовал приехать попозже, так как сейчас здесь обивают пороги те, кому лечение не нужно, а мне оно крайне необходимо. Когда мы выходили из его кабинета, он остановил меня, взял бланк рецепта, написал что-то на обратной стороне и добавил:

- Чтобы Вас приняли здесь без особой волокиты.

Я этой писульке не придал никакого значения, а понадеялся на министерское направление, которое лежало у меня в кармане, но тем не менее положил её в карман вместе в направлением, даже не поинтересовавшись, что там написано, и пообещал ему приехать на операцию после майских праздников.

После 9 мая 1971 г. я отправился в Москву на операцию, а дома всем сказал, что еду туда на консультацию. 12 мая 1971 г. я приехал в эту клинику и в приёмном отделении подал своё министерское направление. Женщина, которая приняла это направление, спросила у меня, смогу ли я побыть в Москве дня 2-3, пока меня госпитализируют. Я ответил, что могу, надеясь, что в ЦК КПСС мне дадут место в какой-нибудь гостинице. И стал ожидать результата, когда мне вновь прийти сюда для госпитализации. В это время я вспомнил о писульке Н.Н. Малиновского, достал её и, не читая, подал в то же окно. Эта же женщина, которая принимала у меня министерское направление, ответила:

- Идите в приёмное отделение.

Оттуда меня сразу направили в палату для госпитализации, и в этот же день меня обследовал Малиновский, а эта писулька была помещена на первой страничке моей истории болезни. Таким образом, я стал персональным больным самого академика Малиновского. Пациенты, которые лежали в нашей палате, - а их было 6 человек, включая и меня - каким-то особым чутьём поняли это и стали обращаться ко мне за советами по решению своих вопросов.

Два молодых парня, один из Тульской области, другой - из Московской, скончались на операционном столе во время операций на «сухом сердце» (когда больного подключают в аппарату «лёгкие - сердце»). Армянину из Еревана Мисросу долгое время не решались делать операцию из-за слабых лёгких, но потом его прооперировали, и он пошёл на поправку. Больному из Симферополя ставили кардиостимулятор. Дважды переносили день операции из-за того, что у него накануне объявленной операции поднималась температура. В третий раз, когда ему сообщили, что завтра будет операция, вечером, когда сестра принесла всем термометры для измерения температуры, я взял его термометр, настукал на нём температуру 36,6° и сказал, чтобы он к нему не при-

160 -I

касался. На следующий день ему успешно сделали операцию, и они с женой благодарили меня за то, что я так поступил с его термометром. А я просто понял, что у него от страха и волнения непроизвольно поднималась температура. Ещё один больной из другой палаты пришёл ко мне посоветоваться что делать: врачи не решались на операцию и требовали подписку. Я спросил его:

- А как ты себя чувствуешь?

- Пройду по комнате с веником - и задыхаюсь.

- Тогда чего же ты боишься? Давай любую подписку! - что он и сделал.

Представьте себе, что операция прошла успешно и, когда я выписывался из больницы, его направили в санаторий для продолжения курса лечения. Он также благодарил меня за совет.

В этой клинике было отделение для детей с врождёнными пороками сердца. Это были малолетние, малоподвижные, синегубые мальчики и девочки, которые о своей болезни знали всё и рассуждали, как умудрённые жизненные опытом старики. На операцию их, как правило, несли на руках медсёст-ры. Но если она проходила удачно, этих детей потом нельзя было остановить: они готовы были двигаться круглые сутки, чувствуя облегчение всего организма при физических нагрузках, которые до этого из-за болезни сердца они не могли себе позволить. В общем, восторг этих детей описать невозможно -просто надо было видеть их до операции и после.

Госпитализируясь, я захватил с собой две баночки красной икры граммов по 50, которые хранились в общем холодильнике. И вот однажды подходит ко мне одна женщина после операции и просит продать одну баночку: ей так захотелось этой икры, что она просто не может терпеть дальше. Я уступил ей эту баночку бесплатно и пожелал быстрейшего выздоровления.

Вот такова была обстановка в клинике экспериментальной хирургии Министерства здравоохранения СССР Бориса Васильевича Петровского перед тем, как мне самому пришлось ложиться на операционный стол.

Когда Н.Н. Малиновский объявил, чтобы я завтра готовился к операции, я спросил у него:

- Можно, чтобы я сам пришёл в операционную и лёг на операционный стол?

- Не надо рисковать, ибо можешь не рассчитать свои силы, так как перед операцией будут делать уколы и давать таблетки.

Тогда я отказался от своей бравады. Перед операцией необходимо было сдать все вещи и ценности сестре-хозяйке и самому составить их опись. Так я и поступил, но в описи не указал 600 руб. денег, которые у меня с собой были. При этом сестра-хо-

зяйка предложила, чтобы я заготовил телеграмму о том, что операция прошла благополучно. Я уточнил у неё, когда я смогу встать после операции, если она пройдёт успешно. Она ответила, что дня через три. Тогда я пошёл на почту и заказал на это число разговор с домом с телефона больницы.

Утром следующего дня меня на каталке привезли в операционную, поставили её рядом с операционным столом и стали собирать врачей, чтобы переложить меня с каталки на операционный стол. Процедура очень простая: три человека подсовывают свои руки под туловище больного и поднимают его на своих руках, а в это время убирают каталку, и больного кладут на операционный стол. Пока врачи собирались, я самостоятельно перелез с каталки на операционный стол и улёгся на нём поудобней. Когда врачи собрались, то увидели меня уже лежащим на операционном столе и готовым к операции. Тогда они предупредили меня, что будут вводить наркоз, и заставили меня громко считать. Когда я насчитал 5 и 6, то почувствовал, что отключаюсь, успев произнести:

- Всё, я засыпаю, - и отключился.

Операция длилась в общей сложности полтора

или два часа. Когда я потом пришёл в себя, то услышал голоса врачей. Говорить мне мешала трубка, которая находилась у меня во рту. Я попросил, чтобы её убрали, но мой голос никто не услышал, да и сам я его не слышал. Тогда я взял и эту трубку прикусил. Вот тогда я услышал чёткий голос врачей:

- Ты что делаешь?!

По этой трубке в мои лёгкие поступала дыхательная смесь. Затем врачи убрали эту трубку и на каталке отправили в палату реанимации, где также подключили через трубку к кислороду.

Я заснул и проснулся вечером. Дежурные врачи оказывали помощь соседу по койке, которого после операции на брюшной полости живота раздуло, как воздушный шар. Я чувствовал себя относительно неплохо, и дежурившая сестра (а это была студентка мединститута) подала мне записку, написанную на целой страничке, которую я не смог прочитать и отложил в сторону, думая, что это мне передали молодые ребята из нашей палаты, которые шутя говорили, что выкрадут меня из реанимации. А вообще-то в этот день ко мне приехал брат Ваня из Ярославля, но его ко мне не пустили, и вот он и написал мне записку. Кроме того, он позвонил домой, где ему ответили, что я уехал на консультацию.

- Какая вам консультация! Ему уже сделали операцию!

Тогда дома все всполошились, и Полина выехала в Москву.

161

Всю ночь я не спал, наблюдая за работой дежурного врача по палате реанимации, которая задёргала медсестёр-практикантов, и мне она ужасно не понравилась как врач своими действиями. А утром я почувствовал боль, и мне показалось, что эта сильная боль была в районе почек, как будто из них выходил камень, что уже было со мною года 2-3 назад. Я спросил у дежурного врача:

- Что со мною? Почему такая боль?

Она, ничего не объясняя, подошла ко мне со шприцем и потребовала, чтобы я лёг на койку для укола. Я опять спросил:

- Что со мною?

Но она настоятельно требовала сделать мне укол. Тогда я нажал тревожную кнопку на пульте своей койки, и по этому сигналу в палате немедленно появились зав. отделением Зубарев и Малиновский, которые меня оперировали. Я спросил у них, почему у меня появилась такая боль, и высказал своё предположение в отношении камня из почек. Когда они посмотрели журнал, то увидели, что мне вечером не делали обезболивающий укол, и на второй день после операции перевели в общую палату, заявив, что в реанимации мне делать нечего.

Утром второго дня при врачебном обходе Малиновский спросил, как я себя чувствую. В это время мне в палату принесли завтрак. Я ему ответил, что хорошо было бы сейчас граммов 100 коньяку, тогда, может быть, и появился бы аппетит, а так ничего не хочется кушать. Он посмотрел на меня и говорит:

- Коньяк тебе ещё рано, а вот хорошего вина можно граммов 150.

В это время армянин Мисрос, больной из нашей палаты, встаёт с койки и уходит. Часа через три он появляется в палате с бутылкой «Рислинга» и матерится на чём свет стоит:

- Что это за Москва, где нет даже хорошего вина?!

Я говорю ему, что «Рислинг» - это хорошее вино. Он тогда и на меня:

- И ты ничего не понимаешь! Хорошее вино это армянское вино, но в Москве я его не нашёл, поэтому заказал его в ресторане «Арарат». После обеда поеду и привезу его тебе.

Действительно, сухие вина имеют крепость 1617°, а армянские - 18-23°. К вечеру он привёз мне армянского вина. И я стал перед едой выпивать стакан вина, и вот тогда и появился аппетит.

На третий день после операции должен был состояться заказанный мной разговор с домом, но там никто не ответил. Тогда я переключился на райком - и там тоже никто не взял трубку. Я смог переговорить только с начальником управления сельско-

го хозяйства В. Н. Болдыревым. От него я узнал, что Полина выехала в Москву. После нашего разговора к нему в кабинет зашла моя сестра Маруся и сообщила, что она слышала, что Митя после операции умер.

- Как умер, когда я только что с ним разговаривал?! - ответил ей Василий Алексеевич. А телефонистки Кантемировки, которые хорошо знали мой голос, заявили, что разговаривал не я, ибо мой голос сильно изменился после операции, так как я только начал приходить в себя.

Во второй половине третьего дня ко мне в больницу пришли воронежцы, находившиеся в то время в Москве: А.М. Воропаев, Б.И. Рябов и кто-то ещё. И когда я спускался к ним со второго этажа, они, увидев меня на своих ногах, потеряли дар речи. Вот только тогда я смог почувствовать, что операция прошла успешно.

8. ВОЗВРАЩЕНИЕ В РАЙОН

В конце мая 1971 г. мы с Полиной покинули больницу и отправились домой. В Воронеже я зашёл в обком, где мне оказали материальную помощь и выделили путёвку на двоих в санаторий «Марьино» Курской области.

После закрытия больничного я вновь приступил к выполнению своих обязанностей первого секретаря Кантемировского РК КПСС, но в обкоме партии стали проявлять заботу о моём здоровье и предложили мне перейти на работу зав. отделом облисполкома по трудресурсам и оргнабору рабочей силы. Вначале я дал своё согласие и поехал в Москву на согласование. Там мой будущий непосредственный начальник познакомил меня с большим кругом моих обязанностей в этой должности и на мой вопрос: «А какие же мои права?» - развёл руками и ответил:

- Своевременно информировать вышестоящее руководство.

По возвращении из Москвы я отказался от этой должности и вернулся к исполнению своих обязанностей в Кантемировку. За такое непослушание я попал в разряд неблагонадёжных руководителей районного звена. И тогда мне решили показать кто в доме хозяин. Буквально через месяц или два в район прислали комиссию во главе с инструктором сельхозотдела - по подготовке вопроса на бюро обкома партии, посвящённого сельскому хозяйству. Перед этим меня предварительно ознакомили с докладной запиской сельхозотдела по данному вопросу. Я был категорически не согласен с фактами и оценками, изложенными в докладной записке, и решил дать бой и высказать своё несогласие уже на заседании бюро обкома.

Как только первый секретарь обкома КПСС В.И. Воротников объявил о рассмотрении моего вопроса, я ринулся к трибуне, но он вежливо меня остановил и попросил, чтобы я сел на своё место. Но я продолжал стоять в проходе. Тогда он объявил, что есть предложение данный вопрос снять с повестки дня, так как в материалах по его подготовке нет объективной оценки положения дел в районе, а всё представлено в чёрных красках. Услышав сказанное, я не поверил своим ушам и сел на своё место. После В.И. Воротников предложил указать зав. сельхо-зотделом обкома КПСС А.П. Козьмину на слабую и однобокую оценку положения дел в районе. У меня отлегло от сердца, и я расслабился от такого предложения. Но недолго музыка играла: он тут же предложил послать комиссию в район во главе с секретарём обкома Т.А. Нестеренко и объективно разобраться с положением дел на местах. После этого я пришёл в горькое уныние, так как месяц мне пришлось возиться с одной комиссией, а теперь ещё и с другой комиссией - неизвестно сколько. Но мне ничего не оставалось делать, как смириться с создавшейся обстановкой.

Дня через три или четыре после бюро обкома Виталий Иванович Воротников сам отдельным железнодорожным вагоном приехал в район. После встречи я повёз его на спецхоз по откорму свиней. Получилось так, что никого из его руководства на месте не оказалось, и мне пришлось самому познакомить его с организацией и работой спецхоза. При обходе цехов В.И. Воротников проявил особый интерес к работе цеха по приготовлению кормов. Тогда мне пришлось ему показать и подробно рассказать о работе кормоцеха, так как подобных цехов в области тогда не существовало. Я подробно остановился на его положительных сторонах и на ошибках проектировщиков, ибо аналогов для его проектирования не было, после чего он задал мне вопрос, откуда я так подробно знаю весь технологический процесс работы комбикормового цеха, всю организацию работы спецхоза. Я без всякой скромности ответил, что создание спецхоза было моей инициативой, и я лично следил за всеми работами по его строительству и организации всех процессов его работы, вплоть до распределения прибылей между колхозами, полученных на спецхозе, и это дало свои положительные результаты: производство свинины в районе стало приносить хорошие доходы для колхозов. Затем я повёз В.И. Воротникова показать строящийся цех по производству мясокостной муки, на котором весь скот, павший в хозяйствах района, должен был перерабатываться на мясокостную муку и поступать на откорм свиней на спецхозе. Затем мы поехали по полям и побывали в некоторых хозяйствах района.

К вечеру мы вернулись в Кантемировку и зашли в столовую перекусить. Тогда я предложил Виталию Ивановичу выпить граммов по 100 коньяку или водочки, на что он ответил:

- У тебя тут много народу. Давай-ка перекусим и зайдём ко мне в вагон и там выпьем.

В вагоне проводница накрыла стол с лёгкой закуской и поставила бутылку водки. За выпивкой мы продолжили непринуждённый разговор о нуждах и задачах хозяйств региона по выполнению государственных планов и росту производительности труда в полеводстве и животноводстве.

Я рассказал В.И. Воротникову, что в настоящее время спецхоз вышел на проектную мощность по производству свинины, а это более 35 000 центнеров свинины в год. За сданный центнер пшеницы колхозы от государства получают 5 руб. 30 коп., а за центнер свинины - от 120 до 180 руб. (в зависимости от кондиции мяса: жирное или бекон). По зоотехническим нормам, на центнер свинины расходуется 6 центнеров кормовых единиц - это примерно 32 руб., или в 4-5 раз меньше, чем за центнер свинины. Колхозы района только за произведённую свинину в течение года получают от 4 до 5 млн руб. прибыли. Это позволило им перейти на денежную оплату труда колхозников и за свои средства построить дошкольные учреждения, жильё для специалистов и объекты культурно-бытового назначения. А это, в свою очередь, улучшило жизненный уровень колхозников.

Вот такие соображения я высказал В.И. Воротникову в беседе за столом в его вагоне. Затем этот вагон подцепили к проходящему поезду, и он поехал в Воронеж, а я пошёл домой.

Примерно через неделю после этого ко мне в кабинет вдруг заявляется целая делегация из Куйбышева и говорит, что она от Виталия Ивановича:

- Мы приехали познакомиться с работой Вашего спецхоза по откорму свиней!

Я им отвечаю, что сейчас позвоню и узнаю, кто там на месте, директор или главный инженер, и они вас познакомят с работой спецхоза.

- Нет, Дмитрий Васильевич! Виталий Иванович предупредил нас, чтобы Вы лично нам всё показали и рассказали о работе спецхоза.

Позже на очередном заседании бюро обкома КПСС был повторно рассмотрен вопрос «О работе Кантемировского РК КПСС по сельскому хозяйству». В.И. Воротников внёс предложение обобщить положительный опыт райкома по специализации в животноводстве и распространить его на другие районы области. Вот тогда в Нижнедевицком районе был построен цех по производству кормов - по проекту Кантемировского спецхоза по откорму свиней.

163

В 1973 г., когда Таня и Серёжа учились в Воронеже и проживали на частных квартирах, я и сам начал подумывать о переезде в Воронеж. И вот тогда мне предложили должность председателя обкома профсоюза работников сельского хозяйства и заготовок. Я дал своё согласие перейти на эту должность. Об этом доложили В. И. Воротникову, и он пригласил меня на собеседование. Первый вопрос, который он задал мне: почему, когда мне ранее предлагали переехать в Воронеж, я не дал своего согласия? Я ему ответил, что на беседе в Москве мне рассказали о большом объёме моих обязанностей в должности зав. отдела в облисполкоме по найму рабочей силы. А на мой второй вопрос, какими правами я буду располагать, мне ответили:

- Своевременно информировать вышестоящее руководство.

То есть обязанности очень большие, а прав никаких. Вот тогда я и отказался от этой должности. На это Виталий Иванович сказал:

- Я тоже не знаю, какие права и какие обязанности у председателя обкома профсоюза, поэтому иди хорошо подумай, узнай о своих правах и обязанностях в новой должности и тогда вновь зайдёшь ко мне.

После такого доброжелательного разговора я всё взвесил и решил всё-таки перейти на работу в должности председателя обкома профсоюза работников сельского хозяйства и заготовок, о чём недели через две сообщил В. И. Воротникову, и он дал своё согласие. Вскоре на Пленуме я был избран председателем этого обкома, и мы с Полиной переехали в Воронеж и временно разместились в гостинице, пока ремонтировали выделенную мне квартиру.

Месяца через два, в ноябре 1973 г., я приехал в Кантемировку забрать кое-какие вещи. Весть о моём приезде быстро распространилась по всему району, и тогда руководители и секретари парткомов колхозов и совхозов, не знаю по чьей команде, срочно собрались в райкоме КПСС и пригласили меня на совещание. Председатель колхоза «Кантемировец» Ф. И. Салов от имени всех присутствующих обратился ко мне с таким вопросом:

- Дмитрий Васильевич, за время Вашей работы в районе мы почувствовали экономический подъём во всех отраслях сельского хозяйства района. Пожалуйста, поделитесь с нами своими планами на будущее.

На что я ответил, что без вашей повседневной работы на местах мы бы никогда не достигли этих успехов района в целом:

- Поэтому я советую вам продолжать специализацию в животноводстве по откорму не только

свиней, но и молодняка крупного рогатого скота. Для укрепления кормовой базы шире внедрять в полеводстве звеньевой метод выращивания зерновых, кормовых и технических культур. Постоянно совершенствовать оплату труда в полеводстве и животноводстве и поставить её в прямую зависимость от количества и качества произведённой продукции. Проводить непрерывную работу по механизации трудоёмких процессов в полеводстве и животноводстве. Вот, собственно, и все секреты роста экономики отдельно взятого хозяйства и района в целом.

После долгой, но полезной беседы с руководителями колхозов и совхозов района Фёдор Иванович Салов пригласил всех пройти в ресторан и отметить мои проводы по русскому обычаю - за празднично накрытыми столами. На это время ресторан, который располагался на площади районного рынка и, к слову, был переоборудован из склада запасных частей кантемировской «Сельхозтехники», закрыли от посещения остальной публики любителей выпить и закусить после рабочего дня. И вот тогда эти люди стали ломиться в закрытые двери, сотрясая стены ресторана. Я попросил всех присутствующих на торжественном ужине, чтобы они разрешили поговорить с возмущённой публикой.

Когда я вышел из ресторана, то около дверей собралось десятка два-три недовольных людей, которые обратились ко мне с вопросом, почему их не пускают к буфету. Тогда я спросил их:

- Вы когда-нибудь видели меня в этом заведении?

Все хором ответили:

- Нет.

- Видите, я никогда вам не мешал. А сегодня я здесь отдыхаю с руководителями районного звена. Пожалуйста, не мешайте нам.

После этого разговора дверь ресторана открыли, но ни один человек не зашёл, и мы спокойно продолжили беседу за праздничным столом.

Когда я вернулся, то обнаружил дома ящик с дорогой чешской люстрой за 360 руб. (в то время оклад секретаря райкома был 220 руб., председателя - 260 руб.) и огромный торт.

После таких проводов меня пригласили в обком КПСС и показали «телегу», в которой знакомым женским почерком были подробно описаны произнесённые тосты, пожелания и вручённые мне подарки: «Откуда и на какие деньги такие почести Бусло-ву?»

- На какие деньги - это спрашивайте не у меня, а у организаторов этих проводов. А вот кто написал эту «телегу», догадаться нетрудно, так как данный почерк вам уже знаком по ранее поступавшей «телеге».

164 -|

Когда об этом доложили В. И. Воротникову, он только сказал:

- Да! Значит, его там сильно уважали и любили!

На этом дело и кончилось - жалобу дальше никто проверять не стал.

В 1974 г. в области проходило большое мероприятие по награждению работников сельского хозяйства орденами и медалями Советского Союза. В числе других и я, как председатель обкома профсоюза работников сельского хозяйства и заготовок, был награждён орденом Октябрьской Революции. Никогда раньше работники профсоюзных организаций областного звена не получали таких высоких наград.

Я считаю, что всё это было сделано по прямому указанию В.И. Воротникова - за успехи, достигнутые Кантемировским районом в бытность моей работы секретарём райкома.

Вот так закончился мой двадцатилетний срок партийной работы по выполнению решений сентябрьского Пленума ЦК КПСС 1953 г. по поднятию сельского хозяйства в Репьёвском, Богучарском и Кантемировском районах и продолжился уже на профсоюзной работе в масштабе всей Воронежской области.

Аннотация, данные об авторе и подготовка текста к публикации - канд. филол. наук, доц. Ка-расёва Т. В.

165

Братская могила в центре Кантемировки

Руководители хозяйств Кантемировского района на проводах (ноябрь 1973 г.)