CC BY
17
УДК 165.15
DOI: 10.17726/philIT.2018.2.15.7
Как возможно обособить исследования универсальных закономерностей?
Крушанов Александр Андреевич,
доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник, Институт философии РАН, Москва, Россия
Аннотация. Появление в середине XX века кибернетики - это очень значимое событие, которое пока недооценено и даже не зафиксировано нормальным, однозначным образом. Для автора статьи, кибернетика особенно ценна и интересна тем, что она впервые открыла и стала изучать закономерности совершенно нового класса - «универсальные закономерности». Классические науки изучали «субстратные» свойства и закономерности, свойственные объектам одной субстратной природы. Вместе с рождением кибернетики вдруг выяснилось, что объекты различной субстратной природы обладают многими общими и существенными свойствами. Проблема, однако, состоит в том, что исследования универсальных закономерностей так и не выделились как самостоятельная и единая область познания. В статье рассмотрены причины такой ситуации. Показано также, что исследования такого рода можно однозначно выделить, как «трансдисциплинарные исследования в универсальном значении» или как «исследования универсального типа».
Ключевые слова: трансдисциплинарный; междисциплинарный; общенаучный; единство знания; кибернетика; общая теория систем; системные исследования; синергетика; универсальный эволюционизм; универсальные закономерности; субстратные закономерности.
How researches of the universal regularities and laws is possible to detach?
Krushanov Alexander A.,
Doctor of Philosophy, professor, leading research fellow, Institute of Philosophy RAS, Moscow, Russia
Absract. Appearing of the Cybernetics in the middle of the 20th century - it's very significant event, which is underestimated yet and even not denoted normally, unambiguously. For author of the article, Cybernetics is particularly valuable as pioneer in discovering of and in studying of very new class of regularities and laws - "universal" regularities and laws. The classical sciences studied "substratum" properties and laws. The Cybernetics birth suddenly demonstrated that objects with different substratum nature have many general and essential features. But there is a problem: studies of the universal regularities and laws are not combined yet in one united field of cognition. Preconditions of the situation are discussed in the article. It is shown also that researches of this kind are able to name and to combine definitely if to use such designations as "transdisciplinary researches in the universal meaning" or as "researches of the universal type".
Key words: transdisciplinary; interdisciplinary; general scientific; unity of knowledge; Cybernetics; General System Theory; System researches; Synergetics; Universal evolutionism; universal regularities and laws; substratum laws.
Научная революция, которую не заметили
Масштабные радикальные изменения в развитии научного познания принято называть научными революциями. Очень похоже, что нечто подобное обозначилось и началось в середине XX в., при этом так и оставшись не вполне замеченным и не оцененным должным образом.
Речь идет о рождении совершенно нового класса исследований, который включает кибернетику, системологию, синергетику и ряд других новых направлений научного поиска. Специфичным для новой работы выступает открытие и изучение «универсальных»1 закономерностей, которые равным образом проявляются в целой последовательности структурных уровней реальности.
До рождения научного поиска подобного рода прежняя «монодисциплинарная» традиция жестко предписывала работу и специализацию строго в рамках одной из классических наук (физики, химии, биологии,...). Причем сами классические исследования
1 Разведение «универсальных» и «субстратных» закономерностей предложено мной. Первые характерны для целой последовательности структурных уровней реальности, в то время как вторые, «субстратные», представляют собой закономерности, присущие объектам одной субстратной природы, т.е. одного структурного уровня реальности.
связывались с изучением объектов и явлений некоторого определенного1 структурного уровня реальности. В отличие от наук классического цикла новый научный поиск, изначально заданный кибернетикой, обращен к изучению общего в целом семействе последовательных структурных уровней.
Между тем утверждению и консолидации этой новой и уже весьма разнообразной работы, ее активному развитию очень мешает уже то обстоятельство, что они до сих пор не выделены в качестве единого феномена, причем со своим ясным, однозначным названием.
В итоге без подобной точной фиксации затрагиваемая общая область научного поиска развивается весьма стихийным образом и совсем не в полную силу. На практике «универсалистская» тенденция в динамике научного познания без четкой выделенности и фиксации уже довольно долгое время пребывает «в тени», постоянно выпадая из поля зрения как соответствующих специалистов, так и профильных философов науки. Из-за отсутствия внятной выделенности и систематического профессионального интереса к природе исследований подобного рода наработанное к настоящему времени «универсальное знание»2 рассредоточено по массиву публикаций хаотично. Это тоже затрудняет его осмысление, развитие и использование.
В силу всего этого семейство исследований обсуждаемого типа существует в известном смысле лишь de facto. Но в качестве важного, самобытного и последовательно учитываемого явления ему укрепиться в структуре Большой науки пока так и не удалось.
Любопытно, что специфичность такого рода исследований теряется даже из поля зрения соответствующих ученых, поражая их лишь на этапе зарождения исследовательского направления подобного уровня (кибернетического, системного, синергетическо-го...). А далее, как показывает практика, специалисты углубляются в проработку специальных вопросов открытой области явлений и при этом теряют из вида собственно универсальный аспект новой работы.
1 Ситуация очевидно сложнее с физикой, связанной с изучением совсем не одного структурного уровня реальности. Но и в этом случае она размещается в системе известных структурных уровней реальности весьма определенным образом, так что принцип специализации наук на изучении определенных структурных уровней бытия в принципе соблюдается и в этом случае.
2 Т.е. знание об универсальных закономерностях.
Стоит ли после этого удивляться, что от внимания ученых, да и науковедов1, специально отслеживающих развитие науки, ускользает факт стихийного разрастания такой работы до целого семейства исследований, обладающего потенциалом дальнейшего наращивания. А ведь наряду с уже признанными и упомянутыми выше кибернетикой, системными исследованиями и синергетикой о себе разнообразно заявили поиски в области «глобального/универсального эволюционизма». Обозначились такие кандидаты на признание, как «ритмология», «симметриология», «экстремоло-гия». Почти вне всей этой работы выдвинута идея формирования «диатропики». Видны «зародыши» и возможности самоопределения других разработок универсального характера.
Словом, к настоящему времени в науке поднакопился довольно разнообразный, универсальный по содержанию материал и опыт. Соответственно, теперь на новом уровне можно продолжить работу по осмыслению феномена исследований обсуждаемого типа, которую разворачивали старшие коллеги [1, 2, 3, 4, 5, 6] на этапе рождения и утверждения подобного рода новаций в условиях еще крайне ограниченных знаний об интересующем их явлении.
Это особо значимо еще и потому, что первопроходцы в осмыслении этих экзотичных достижений современной науки в силу естественных причин отошли или вынужденно отходят от активного участия в его изучении и в привлечении к нему должного внимания. В результате и получается так, что усилия тех, кто вовлечен в Универсальную исследовательскую работу, остаются распыленными и не направленными систематическим образом, как и соответствующие поднакопившиеся наработки методологического характера. Собственно это и заметно: работа идет, но спорадически. Иначе говоря, не самым эффективным образом.
Кибернетика как радикальный прорыв познания
А все началось в 1948 г. с выходом в свет книги Н. Винера «Кибернетика». К этому времени сложились условия, в которых стало осознаваться, что наряду с «субстратными» закономерностями, которые традиционно изучались автономными и разграниченными классическими фундаментальными науками, существу-
1 Понимаемых в широком смысле: как собственно науковедов (историков, социологов и психологов научной деятельности), так и философов науки.
ют совершенно иные важные закономерности, равным образом проявляющиеся в объектах различной субстратной природы (говоря конкретнее, - в неорганических, органических и социо-техни-ческих системах).
Новизна этих приоткрывшихся необычных свойств бытия и порождает изначальную необходимость и целесообразность ясной автономизации исследований данного типа, вопреки традиции позволяющих себе бесцеремонное вторжение сразу в несколько классических предметных областей.
О том, что открытие подобных закономерностей явилось событием весьма радикального порядка, свидетельствуют упорные трудности, с которыми столкнулась новая работа.
На практике переход к работе такого рода выглядел как вызов доминировавшей традиции жесткой и узкой специализации. О том, какого рода прорыв при этом приходилось совершать, свидетельствуют, например, слова самого «отца кибернетики» Н. Винера, относящиеся к 1948 г.: «...в настоящее время лишь немногие ученые могут назвать себя математиками, или физиками, или биологами, не прибавляя к этому дальнейшего ограничения. Ученый становится теперь топологом, или акустиком, или специалистом по жесткокрылым. Он набит жаргоном своей специальной дисциплины и знает всю литературу по ней и все ее подразделы. Но всякий вопрос, сколько-нибудь выходящий за эти узкие пределы, такой ученый чаще всего будет рассматривать как нечто, относящееся к коллеге, который работает через три комнаты дальше по коридору. Более того, всякий интерес со своей стороны к подобному вопросу он будет считать совершенно непозволительным нарушением чужой тайны» [7, с. 44].
И все же энтузиасты и основатели нового исследовательского направления ринулись в бой. Как вспоминал позже Винер свои встречи с соратником А. Розенблютом: «Мы не сомневались, что каждый творчески работающий ученый волен ломать любые перегородки, если это нужно для успеха его работы, и нам обоим было совершенно ясно, что наука должна создаваться объединенными усилиями многих людей» [8, с. 166].
После рождения кибернетики минуло два десятилетия. Универсальные исследования прогрессировали, но фон все еще оставался консервативным. Ситуацию этого периода хорошо характеризуют воспоминания нобелевского лауреата М. Гелл-Мана:
«В 1969 году в Аспене, это в штате Колорадо, собрались творческие люди разной направленности - биолог-теоретик, физик-теоретик -это был я - и один очень известный художник. Мы рассказывали друг другу истории появления у каждого из нас неожиданных идей, и оказалось, что эти истории поразительно похожи. Мы пришли к выводу, что традиционный храм Науки постепенно превратился в средоточие отдельных, не сообщающихся друг с другом келий, в которых проживали весь свой научный век десятки тысяч ученых, «деградировавших» в узких специалистов. Бесспорно, подумали мы, специализация очень многое значит в науке, но еще важнее интеграция научных исследований в разных дисциплинах» [9, с. 41].
Такое новое умонастроение постепенно все же распространялось и утверждалось, таким образом вовлекая в исследование универсальных закономерностей все новые и новые силы. К энтузиастам кибернетических исследований со временем присоединились системщики1, потом синергетики, оживилась и другая родственная деятельность, правда, не столь консолидированного и институциа-лизированного характера.
Однако, как свидетельствует история этих необычных исследований, активному и целенаправленному развитию подобной систематичной работы устойчиво мешал целый ряд обстоятельств.
Например, выше уже обращено внимание на то, что специалисты ориентированы на разработку все более тонких, детальных представлений своей области, а потому довольно быстро теряют из вида общую специфику своей области работы в целом. Такого рода вопросы и аспекты уходят в «тень» и по существу оказываются непроясненными и даже потерянными. Как это аналогично подмечено замечательным ботаником и биологом-эволюционистом А. Л. Тахтаджяном для биологии: «Если в прошлом были специалисты по биологии в целом, то постепенно биология не только разделилась на протистологию, ботанику, зоологию и микологию, но и они в свою очередь разбились на множество отдельных специальностей. При этом каждая из этих специальностей настолько загромождена фактическим материалом, что обычно заполняет целую жизнь, и лишь отдельные особо одаренные ученые способны одновременно или поочередно работать в двух или нескольких областях» [10, с. 212].
Исследователи системных свойств реальности.
Это пережили все «универсальные» исследования в своей даже не столь и длительной истории. При рождении все они порождали повышенный интерес, перерастающий даже в ажиотаж, но со временем закономерно переходили ко все более тонкой специализированной работе. При этом интерес к особенностям самого нового научного поиска после перехода к специализированной деятельности пропадал. Поэтому история исследований обсуждаемого типа - это череда всплесков ажиотажа, неизменно сменяющихся спадом былого интереса.
На судьбе исследований подобного рода сказывалось и сказывается также очень явное давление традиции и доминирующей па-радигмальной установки, в силу чего познавательная деятельность данного характера не рассматривается и не учитывается научным сообществом до сих пор в качестве действительно важной.
Так, один из «отцов-основателей» системного движения Людвиг фон Берталанфи отмечал: «С момента своего возникновения теория систем сразу же натолкнулась на критику, которая видела в ней фантастическую и весьма самонадеянную концепцию. Некоторые утверждали, что общая теория систем тривиальна, поскольку так называемые изоморфизмы суть лишь трюизмы, говорящие, что математику можно применять к любым вещам, и поэтому теория систем имеет значение, не большее, чем «открытие», что 2 + 2 = 4 одинаково справедливо и для яблок, и для долларов, и для галактик. Другие считали ее ошибочной из-за поверхностных аналогий вроде известного сравнения общества с «организмом», которое скрывает действительные различия и в силу этого приводит к неверным и даже морально нежелательным выводам. Или же, наконец, ее признавали философски и методологически необоснованной из-за пресловутой «несводимости» более высоких уровней к более низким, ...» [11, с. 37].
Как тут не вспомнить, что «было время, когда теорию колебаний не считали самостоятельной научной дисциплиной и утверждали, что она не дает новых результатов. Теперь уже никому в голову не придет настаивать на таких утверждениях. Более того, совершенно очевидно, что именно потому, что теория колебаний принесла с собой новый подход к исследованию казалось бы вполне известных явлений, удалось обнаружить новые факты, новые закономерности» [12, с. 85].
В этой связи уместно вспомнить также и личный авторский
опыт соотнесения универсальной работы с реалиями научной жизни.
Так, в 1984 г. мне предложили написать Универсальную по содержанию статью для одного коллективного труда родного Института. Материал был подготовлен в срок и принят ответственным редактором. Однако после сдачи рукописи труда в издательство «Наука» меня известили, что статья публиковаться не будет. Причина: автор слишком серьезно относится к аналогиям, которые просматриваются между объектами разной физической природы, что, по мнению Редакции, недостаточно академично и даже просто легкомысленно. Оппонентов особенно смутила серьезность моего отношения к масштабным сходствам, обнаруживаемым одновременно в органических, неорганических и социальных объектах. Для проверки своей оценки добросовестные издатели все же обратились к «черному рецензенту», который и подтвердил приговор редакции.
Я не знаю, кто написал эту решающую рецензию, да это и не важно. Характер отзыва, с которым меня ознакомили, явно свидетельствовал, что это было искреннее мнение ответственного специалиста, привыкшего заниматься хорошо вызревшими и достаточно устоявшимися монодисциплинарными проблемами и темами. Поэтому обиды у меня нет, тем более что статья была тут же опубликована в другом коллективном труде Института. Но эта зарисовка лишний раз показывает, что даже в 1984 г. научное сообщество было не очень-то готово к поддержке исследовательской работы универсального уровня.
Прошли годы успешного и разнообразного стихийного развития исследования универсальных закономерностей, но и в начале XXI века все еще приходится переживать по поводу того, что, скажем, «развитие синергетики и ее будущие успехи зависят от того, насколько успешно ей удастся прокладывать свой путь между Сциллой и Харибдой. Сцилла в этой аналогии связана с дисциплинарной, узкопрофессиональной ориентацией и российской, и мировой науки. ... Специалистам, знающим все об очень немногом, трудно примириться с появлением журналов, конференций и книг, где с единых позиций, конкретно и конструктивно рассматриваются многие задачи, относящиеся по сути к разным наукам. Во многих научных организациях просто нет структур, способных поддерживать междисциплинарный поиск» [13, с. 12].
И это в то время как синергетика уже «прошла большой путь. Тридцать лет назад на нее смотрели как на забаву физиков-теоретиков, увидевших сходство в описании многих нелинейных явлений. Двадцать лет назад благодаря ее концепциям, методам, представлениям, были экспериментально обнаружены многие замечательные явления в физике, химии, биологии, гидродинамике. Сейчас этот междисциплинарный подход все шире используется в стратегическом планировании, при анализе исторических альтернатив, в поиске путей решения глобальных проблем, вставших перед человечеством» [14, с. 5].
Проблема, однако, в том, что проведение такой большой и значимой работы - это заслуга прежде всего энтузиазма, таланта и труда каких-то конкретных исследователей, но не особых научных структур или организаций, ориентированных на систематическую поддержку исследовательской деятельности именно подобного типа.
Между тем уже ясно, что с развитием исследований универсального типа, например, формируются отличные возможности для переноса идей, методов и других наработок из более развитых областей знания в менее развитые с целью их поддержки и стимулирования активного развития. Так, созданное в 1954 г. «Общество исследований в области общей теории систем» декларировало: «Общество поставило перед собой следующие цели: 1) исследование изоморфизмов понятий, законов и моделей в различных областях науки для их переноса из одной дисциплины в другую; 2) способствование построению адекватных теоретических моделей для тех областей науки, в которых они отсутствуют; 3) минимизация дублирования теоретических исследований в различных научных областях; 3) содействие выявлению единства науки путем установления связей между специалистами различных наук» [11, с. 10].
Но универсальная работа - это еще и путь к открытию новых существенных феноменов, или же к «переоткрытию» уже известных, а также шанс рождения новых нетривиальных вопросов. Все это говорит о том, что обсуждаемый тип научного поиска чреват сюрпризами и интересными потенциальными возможностями, тем самым подтверждая целесообразность специального обсуждения его природы и перспективности.
Как зафиксировать исследования универсальных закономерностей?
Проблема, однако, как отмечалось выше, уже в том, что вся эта познавательная деятельность пока толком даже не выделена и нормально не зафиксирована, а потому развивается стихийно, не консолидированно и под разными «знаменами». При этом попытки использования для них привычных обозначений вроде «общие», «абстрактные» или «формальные» не оказались достаточно адекватными и однозначными и не прижились.
В определенной мере более успешной предстала попытка опоры на неологизм «междисциплинарный». В подобном решении отразился тот реальный факт, что, действительно, обсуждаемый феномен имеет прямое отношение к самым разным отраслевым сферам науки, к ее разным дисциплинарным областям. Именно поэтому весьма часто кибернетику, общую теорию систем и синергетику относят к исследованиям именно междисциплинарного характера. Но все дело в том, что эта практика на самом деле грешит неоднозначностью: «Важнейшая особенность всего современного знания - преодоление былой изолированности его основных отраслей и возникновение новых междисциплинарных наук и научных направлений, которые выступают либо в виде переходных, связывая между собой основные отрасли науки, либо в виде стержневых, пронизывая различные, обычно далеко отстоящие друг от друга отрасли знания (курсив мой - А.К.)» [15, с. 8].
А к настоящему времени практика упоминания междисципли-нарности вновь усложнилась, т.к. теперь последняя рассматривается фактически чаще всего в смысле комплексной вовлеченности знания, когда стоящая практическая задача не решается с помощью лишь одной отрасли науки. Так, становится привычным говорить о междисциплинарности, скажем, космонавтики. Биохимия также удовлетворяет этому признаку, так как предполагает изучение биологических процессов и явлений химическими средствами. Ясно, что подобная практика отнюдь не акцентирует факт существования очень самобытных исследований универсального типа, что мешает их самоопределению и консолидированному развитию.
Еще один обнадеживающий путь к решению обсуждаемой проблемы в свое время был намечен введением специального термина «общенаучное» [16] знание. Этот подход вырос из осознания того, что вдруг появилось довольно разнообразное семейство но-
вых категорий и подходов, - не философских, но явно работающих не в привычных узких дисциплинарных рамках. Скажем, сформировался получивший широкое приложение информационный подход, явно не относящийся к уровню философских обобщений, но все же широко используемый.
Проблема, однако, в том, что в ходе развития идеи общенауч-ности в состав так выделяемого знания были включены и широкие понятия онтологического характера (разнообразие, симметрия, система и т.п.), и более специальные понятия гносеологического и науковедческого типа (научная информация, формализация, интерпретация и др.). К слою общенаучного знания были отнесены и такие проблемы, как, например, освоение космоса, что само по себе важно и интересно, но ныне, как уже отмечалось, ближе по смыслу к пониманию междисциплинарности, комплексности.
В получившемся виде «общенаучное» знание оказалось каким-то запутанным и довольно всеядным: «То, что мы называем общенаучными формами и средствами исследования, оказываются, как мы уже отмечали, общенаучными в разном смысле. Одни из них применяются в большинстве научных дисциплин, обнаруживая принципиальную возможность «овладения» всеми отраслями науки. При этом понятия, составляющие их концептуальную систему, характеризуют как бытие, так и познание. Другие средства познания характеризуют только логико-гносеологические аспекты познания, выражая общие для всех наук моменты исследовательского процесса. Понятия, связанные с этими приемами исследования, носят специфически гносеологический характер (семиотические средства, например)» [17]. Ясно, что в развившемся виде понимание общенаучного знания не приобрело должной однозначности и потому не подходит для точного выделения, автономиза-ции именно и лишь исследований обсуждаемого типа и соответствующего нарабатываемого ими знания.
О «трансдисциплинарном» статусе исследований
универсальных закономерностей
В подобной ситуации становится естественным интерес к такой новой возможности, которую предоставляет ставшее в последнее время весьма популярным именование исследований как «трансдисциплинарных». Подобная практика относительно нова,
т. к. стала набирать силу позже других попыток выделения множества исследований, требующих выхода за пределы классической монодисциплинарной работы. Но в последнее время обращение к такому именованию исследовательской деятельности стало даже вполне модным.
Увы, благодаря в том числе и такой популярности, теперь под такой звучной «шапкой» можно увидеть очень разные виды работ и трактовок.
Скажем, для одних серьезных специалистов ««трансдисци-плинарность» характеризует такие исследования, которые идут через, сквозь границы многих дисциплин, выходят «за пределы» конкретных дисциплин. Трансдисциплинарные исследования характеризуются переносом когнитивных схем из одной дисциплинарной области в другую» [18, с. 35]. При этом в качестве широко известного и вполне наглядного случая рассматривается синергетика [18, с. 36]. Параллельно уточняется [19, с. 394-395], что подобная работа органично и преемственно связана с классической тематикой «систематической интеграции знания», а также с тематикой унификации науки, заложенной Венским кружком.
Для других известных исследователей «взаимовлияние и взаимообогащение знаниями между наукой и обществом является, как было не раз отмечено, ключевым принципом, который лежит в основе трансдисциплинарности» [20, с. 12]. В этом случае в центре так понимаемого «трансдисциплинарного» исследования зачастую оказывается деятельность, например, комитетов по биоэтике. Их решения должны вырабатываться на основе не только научных заключений, но с обязательным учетом моральных, духовных и даже просто здравых оценок вненаучных участников таких заседаний, и все это необходимо как-то обоснованно сводить вместе.
Очевидно, что авторы приведенных толкований «трансдисци-плинарности» ориентированы на проработку очень разных задач. Вообще же в современной немонодисциплинарной исследовательской работе практикуются [21, с. 10] аж целых 4 основных варианта понимания того, что на практике выделяется с помощью обозначения «трансдисциплинарный»!
На рассогласованность в этой области поработали и наши исследователи - авторы первой монографии [21] по философии трансдисциплинарности. К сожалению, без каких-либо пояснений и без упоминания предшественников они вдруг отдали предпочте-
Ш1: http://cyberspace.pglu.ru
ние «биоэтическому пониманию» трансдисциплинарности, сделав его в России даже более заметным, чем другие. И это притом, что вообще-то «трансдисциплинарность» впервые была задана в российских изданиях [18, 22] в совсем ином смысле, соответствующем характеру исследований универсального типа.
Похоже, подобная ситуация возникла совсем не в последнюю очередь в силу того, что автор нового обозначения (нового слова) - швейцарский психолог Жан Пиаже, ввел его в научную жизнь в 1970 г. весьма свободным образом: «После этапа междисциплинарных исследований, - предположил он, - следует ожидать более высокого этапа - трансдисциплинарного, который не ограничится междисциплинарными отношениями. А разместит эти отношения внутри глобальной системы, без строгих границ между дисциплинами» [23, с. 120]. Создание в 1987 г. Международного центра трансдисципинарных исследований (ОЯЕТ) подпитало рост интереса к затрагиваемой «трансдисциплинарной» тематике и к новому слову, однако, к сожалению, без параллельных усилий научного сообщества, направленных на выработку единого смыслового приоритета, вкладываемого в это обозначение. В результате и получается, что в зарубежных публикациях, как и в российских, «транс-дисциплинарность» ныне упоминается в весьма разных смыслах.
Сам термин «трансдисциплинарность» прижился и стал привычным. Он выразителен и поэтому совсем отказываться от него из-за неоднозначности, видимо, не стоит. Однако важно понимать, что всякое упоминание «трансдисциплинарности» в наше время следует воспринимать с осторожностью и с уточнением реального, более точного смысла того, о чем идет речь. Иначе говоря, говорить сегодня о «трансдисциплинарности» стоило бы с соответствующим уточнением: какое же толкование трансдисципли-нарности при этом имеется в виду. Без этого просто не обеспечить эффективную, скоординированную массовую разработку охватываемых таким образом важных проблем.
Анализ показывает, что в этом трансдисциплинарном многоголосье в России просматриваются лишь два более частых и продуктивных «голоса»:
1. В одном весьма распространенном случае (уже закрепившемся и в России) под «трансдисциплинарными» понимаются [21, 24] исследования, проведение которых вынуждает выходить за пределы науки в другие сферы общественного сознания. Так по-
рой, как уже отмечалось, собственно научное познание обязано согласовывать себя и свои выводы с правом, религией и даже с обыденным сознанием. Наглядный и важный пример - деятельность Комитетов по биоэтике, в работе которых принимают участие не только ученые, а решающей может оказаться совсем не позиция науки. Анализ работ исследователей этой линии показывает, что «трансдисциплинарность» такого рода они же порой выделяют как «транснаучность» [25, с. 90]. Думаю, так и стоило бы выделять работы подобного рода - как «транснаучные» или как «трансдисциплинарные в транснаучном смысле».
2. Выше уже подчеркнуто, что есть и совсем иное последовательное и даже заявленное в России первым понимание «трансдисциплинарности», требующее своего четкого учета и фиксации.
Это понимание «трансдисциплинарности» было заявлено первоначально статьей [22] известного системного философа Э. Лас-ло и активно работает и в настоящее время [19]. Причем эта работа пока и представляет собой еще не собранное воедино семейство ручейков, которым еще предстоит собраться в единое движение и в единый объект философского исследования. Открываемая в ходе этой работы совокупность свойств и закономерностей, присущих равным образом объектам очень разной субстратной природы, на мой взгляд, проявляет скрытую и доселе не замечавшуюся однородность Мироздания. Это характерно для кибернетики, для работы в области общей теории систем, для синергетики,.. .Именно такого рода закономерности и свойства, равным образом присущие объектам самой разной субстратной природы, как уже было отмечено выше, можно и удобно зафиксировать как «универсальные» свойства и закономерности. Масштаб подобной работы последовательно растет, и она продуктивна, соответственно, подобного рода трансдисциплинарность также важно зафиксировать, причем внятным образом. Мне представляется, что в обсуждаемом контексте такого рода исследования можно было бы выделять однозначно, например, как «трансдисциплиарные в универсальном значении» или как «исследования универсального типа».
Упоминание «трансдисциплинарности» в этом случае связывает соответствующие исследования с возникшей научной практикой и с ее предысторией. В этом плюс такого обозначения. Фиксация же их как «исследований универсального типа» делает обсуждение исследований подобного рода более простым, одно-
Ш1: http://cyberspace.pglu.ru
значным и сконцентрированным. Но такое словосочетание является для исследователей совсем новым, незнакомым и пока ничего не говорящим. И в этом трудность такого варианта. Ну а если опереться на уточненное выше понимание трансдисциплинарности, то появление такого рода исследований в середине XX века, на мой взгляд, и можно расценить как начало «трансдисциплинарной научной революции универсального характера».
На мой взгляд, самоопределить исследования обсуждаемого типа в настоящее время проще и эффективнее всего с помощью введения предложенных новых терминов с четким и единственным значением. Правда, к уже введенным выше наименованиям я добавил бы еще одну новацию.
Новые дисциплины, в рамках которых аккумулируется и функционирует знание об универсальных закономерностях и свойствах реальности, в свою очередь можно зафиксировать как «универсальные дисциплины». Очевидно, что сегодня к этому множеству правомерно отнести прежде всего такие уже зарекомендовавшие себя дисциплины, как кибернетика (аккумулирующая научное знание об универсальных закономерностях управления); системология (в варианте общей теории систем) - аккумулирующая научное знание об универсальных закономерностях строения, функционирования и развития систем; синергетика - аккумулирующая научное знание об универсальных закономерностях процессов самоорганизации.
Как представляется, во многом и из-за отсутствия именно подобного однозначного выделения исследований данного класса они постоянно теряются из поля зрения, а также до сих пор не учитываются во всей реальной полноте.
В силу этих обстоятельств исследование приоткрываемой таким образом однородности Мироздания пока не ведется систематическим образом, а когнитивные схемы развитых областей науки не обогащают и не поддерживают научный поиск в менее развитых или сложных для познания областях научной деятельности.
Соответственно, как было показано, для удобного и точного выделения исследований, ориентированных на открытие и изучение универсальных закономерностей, стоит использовать одно из следующих однозначных словосочетаний:
- «трансдисциплинарные исследования в универсальном значении» или же
- «исследования универсального типа».
Литература
1. Синтез современного научного знания. М.: Наука, 1973. 640 с. (Synthesis of the contemporary scientific knowledge. M.: Nauka, 1973. 640 s.)
2. Чепиков М.Г. Интеграция науки. М.: Мысль, 1975. 246 с. (Chepikov M.G. Integration of Scientific knowledge. M.: Misl, 1975. 246 sp.)
3. Готт В.С., Урсул А.Д., Семенюк Э.П. О единстве научного знания. М.: Знание, 1977. 64 с. (Gott VS., Ursul A.D., Semenyuk E.P. On the Unity of scientific knowledge. M., 1977. 64 s.)
4. Методологические проблемы взаимодействия общественных, естественных и технических наук. М.: Наука, 1981. 360 с. (Methodological problems of the social, natural and technological sciences interaction. M., 1981. 360 s.)
5. На пути к единству науки. М.: МГУ, 1983. 253 с. (On the way to the scientific knowledge unity. M., 1983. 253 s.)
6. Единство научного знания. М.: Наука, 1988. 336 с. (Unity of the scientific knowledge. M., 1988. 336 s.)
7. Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. 2-е изд. М.: Советское радио, 1968. 326 с. (Wiener N. Cybernetics or control and communication in the animal and the machine. 2nd ed. M.: Sovetskoye radio, 1968. 326 s.)
8. ВинерН. Я - математик. М.: Наука, 1964. 355 с. (Wiener N. I am a Mathematician. 2nd ed. M.: Nauka, 1967. 355 s.)
9. Гелл-Ман М. «Физика - это скука смертная!» // Огонек. 2008. № 14. С. 40-42. (Gell-Man M. "Physics is boredom mortal!" // Ogonyok. 2008. № 14. S. 40-42.)
10. ТахтаджянА.Л. Грани эволюции: Статьи по теории эволюции. 19432006 гг. СПб.: Наука, 2007. 326 с. (Takhtadzhan A.L. Facets of evolution: Issues on the theory of evolution. 1943-2006. SPb.: Nauka, 2007. 326 s.)
11. фон Берталанфи Л. Общая теория систем - обзор проблем и результатов // Системные исследования. Ежегодник 1969. М.: Наука, 1969. С. 30-54. (Bertalanffy L. von. General System theory: A Survey // Yezhe-godnik 1969. M.: Nauka, 1969. S. 30-54.)
12. Храмой А. В. К истории развития кибернетики // Философские вопросы кибернетики. M.: Соц-эк. лит-ры, 1961. 392 с. (Khramoy A.V. To the history of Cybernetics // Philosophical questions of Cybernetics. M.: Sotz-econisdat, 1961. 392 s.)
13. Малинецкий Г. Г. Синергетика. Кризис или развитие? // Майнцер К. Сложносистемное мышление. М.: ЛИБРОКОМ, 2009. С. 5-19. (Ma-linetzki G.G. Synergetics. Crisis or development? // Mainzer K. Thinking in complexity. M.: LIBROKOM, 2009. S. 5-19.)
14. От редакции // Чернавский Д.С. Синергетика и информация (динамическая теория информации). Изд.2-е, испр. и доп. М.: УРСС, 2004. С. 5-7. (From editors // Chernavskiy D.S. Synergetics and Information (dynamic theory of Information). 2nd ed. M., 2004. S. 5-7.)
URL: http://cyberspace.pglu.ru
15. Кедров Б.М., Смирнов П. В., Юдин Б. Г. Предисловие // Методологические проблемы взаимодействия общественных, естественных и технических наук. М.: Наука, 1981. С. 3-10. (Kedrov B.M., Smirn-ov P.V., Yudin B.G. Preface // Methodological problems of the social, natural and technological sciences interaction. M., 1981. S. 3-10.)
16. Готт В. С., Семенюк Э. П., Урсул А. Д. Общенаучные формы и средства познания // Философские науки. 1977. N° 6. С. 137-149. (Gott V.S., Semenyuk E.P., Ursul A.D. General scientific forms and means of cognition // Philosophical sciences. 1977. № 6. S. 137-149.)
17. Урсул А. Д. Теоретико-методологические проблемы обоснования общенаучного уровня знания // Методологические проблемы взаимодействия общественных, естественных и технических наук. М.: Наука, 1981. С. 50-69. (Ursul A.D. Theoretical-methodological problems of the General scientific level on knowledge justifying. M.: Nauka, 1981. S. 50-69.)
18. Князева Е.Н. Трансдисциплинарные когнитивные стратегии в науке будущего // Вызов познанию. Стратегии развития науки в современном мире. М., 2004. С. 29-48. (Knyazeva E.N. Transdisciplinary cognitive strategies in the future science // Challenge to the cognition. Strategies of the scientific development in the contemporary world M., 2004. S. 29-48.)
19. Alvargonzalez D. Multidisciplinarity, Interdisciplinarity, Transdiciplinari-ty, and the Sciences // nternational Studies in the Philosophy of Science. 2011. Vol. 25. № 4. P. 387-403.
20. Шольц Р. В., Киященко Л, Бажанов В. Введение. Дорожная карта трансдисциплинарности // Трансдисциплинарность в философии и науке. М.: Навигатор, 2015. С. 11-19. (Scholz R.W., Kiyashchenko L., Bazhanov V. Introduction. Road map of transdisciplinarity // Transdisci-plinarity in Philosophy and in Science. M.: Navigator, 2015. S. 11-19.)
21. Киященко Л. П., Моисеев В. И. Философия трансдисциплинарности. М.: ИФРАН, 2009. 205 c. (Kiyashchenko L.P., Moiseev V.I. Philosophy of transdisciplinarity. M.: IFRAN, 2009. 205 s.)
22. Ласло Э. Основания трансдисциплинарной единой теории // Синер-гетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов. М., 2000. 536 с. (Laszlo E. Foundations of the transdisciplinary universal theory // Synergeticheskaya paradigma. Mnogoobrasie poiskov i podkhodov. M., 2000. S. 326-333.)
23. Репина Л. Братья Гримм и трансдисциплинарный подход // Знание -сила. 2012. № 1. С. 119-121. (Repina L. Brothers Grimm and transdisciplinary approach // Znanie - sila. 2012. № 1. S. 119-121.)
24. Трансдисциплинарность в философии и науке. М.: Навигатор, 2015. 205 с. (Transdisciplinarity in Philosophy and in Science. M.: Navigator, 2015. 205 s.)
25. Моисеев В.И. Транснаучные измерения биоэтики // Биоэтика и гуманитарная экспертиза. Вып. 5. М.: ИФРАН, 2011. С. 87-107. (Moiseev V.I. Transscientific dimensions of bioethics // Bioethics and humanitarian expertise. No. 5. M.: Navigator, 2011. S. 87-107.)
