Научная статья на тему 'Как сложился образ "чужака": социокультурное противостояние репатриантов и местного населения Казахстана'

Как сложился образ "чужака": социокультурное противостояние репатриантов и местного населения Казахстана Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY-NC-ND
397
91
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
РЕПАТРИАНТЫ / ОРАЛМАНЫ / КАЗАХСТАН / МОНГОЛИЯ / КИТАЙ / ФОЛЬКЛОР / ТРАДИЦИОННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ / ОБРЯДЫ / REPATRIATES / ORALMANS / KAZAKHSTAN / MONGOLIA / CHINA / FOLKLORE / TRADITIONAL BELIEFS / RITUALS

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Наумова Юлия Николаевна

В статье речь пойдет о причинах формирования образа «чужака» по отношению к репатриантам, вернувшимся в Республику Казахстан из Монголии и Китая. На примерах из экспедиционного опыта автор попытается показать, что в социокультурном противостоянии, наряду с финансовыми, социальными, культурными и религиозными предпосылками, важнейшую роль играют традиционные представления и обряды.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Forming an image of the “Stranger”. The sociocultural confrontation between repatriates and local residents in Kazakhstan

The article considers reasons why the “Stranger” image is being formed in regard to home comers returning to Kazakhstan from Mongolia and China. Based on data collected during her fieldwork, the author aims to show that traditional beliefs and ritual cycles play an important part in the sociocultural confrontation along with the financial, social,cultural, and religious factors.

Текст научной работы на тему «Как сложился образ "чужака": социокультурное противостояние репатриантов и местного населения Казахстана»

Ю.Н. Наумова

Как сложился образ «чужака»: социокультурное противостояние репатриантов и местного населения Казахстана

В статье речь пойдет о причинах формирования образа «чужака» по отношению к репатриантам, вернувшимся в Республику Казахстан из Монголии и Китая. На примерах из экспедиционного опыта автор попытается показать, что в социокультурном противостоянии, наряду с финансовыми, социальными, культурными и религиозными предпосылками, важнейшую роль играют традиционные представления и обряды.

Ключевые слова: репатрианты, оралманы, Казахстан, Монголия, Китай, фольклор, традиционные представления, обряды.

Статья посвящена ситуации, сложившейся в последние десятилетия между местным казахским населением и диаспорой, возвращающейся на свою историческую родину - в Республику Казахстан. Мы рассмотрим предпосылки и факторы, повлиявшие на формирование образа «чужака» по отношению к репатриантам, и остановимся на двух примерах, показывающих, какую роль в этом процессе играют традиционные представления и верования.

С получением независимости в 1991 г. Республика Казахстан, как и многие республики бывшего Советского Союза, осознавала необходимость определения своего пути развития, создания имиджа нового независимого государства и актуализации культурных процессов, которые направлены на формирование национальной идентичности. Однако создание новой страны, титульной нацией которой должны были стать казахи, осложнялось плохой демо-

© Наумова Ю.Н., 2017

Исследование выполнено при поддержке Российского научного фонда № 14-18-00590-П «Тексты и практики фольклора как модель культурной традиции: сравнительно-типологическое исследование».

графической ситуацией и практически одинаковой численностью славянского населения, если не его большинством.

Решением данной проблемы стала программа по возвращению казахской диаспоры, которая была создана почти сразу после получения независимости Казахстана в 1991 г. С 2008 г. данная программа работает под названием «Нурлы кош» - 'светлая кочевка'.

Важно отметить, что законом «О миграции населения» Республики Казахстан была установлена терминология, в соответствии с которой казахских репатриантов принято называть словом «оралманы» (досл. с каз. 'возвращаться'), и в целом ему дано такое определение: «оралманы - иностранцы или лица без гражданства казахской национальности, постоянно проживавшие на момент приобретения суверенитета РК за ее пределами и прибывшие в Казахстан с целью постоянного проживания»1. Был установлен порядок выдачи квот, по которым переселенцам присваивается статус «оралман», позволяющий получать государственную поддержку: выплаты специальных государственных пособий, поступление в учреждения среднего профессионального образования и вузы, освобождение от консульских сборов за визы на въезд, отсрочка от службы в рядах Вооруженных сил.

Несмотря на юридический статус слова «оралман», оно с самого начала прочно вошло в обиход населения всей страны и стало ярлыком с отрицательным подтекстом для всех казахов-репатриантов, вне зависимости от официального получения данного статуса. Очевидно, что финансовые условия и льготы, перечисленные выше, сыграли в этом не последнюю роль.

В подавляющем большинстве репатрианты уезжали из граничащих с Казахстаном государств - Монголия, Китай, Узбекистан, Киргизстан, Россия. Призывы к возвращению на историческую родину очень быстро облетели все постсоветское пространство. Новый статус суверенного независимого государства позволял развивать в СМИ тему патриотизма, настоящей родины и воссоединения родственников по роду. Известно, что каждый казах должен помнить своих предков до седьмого колена, а также принадлежность к роду и жузу2, именно поэтому тема воссоединения родственников особенно часто находила отклик у казахской диаспоры и мотивировала вернуться на родину. О том, как выстраивалась информационная кампания в Казахстане и за его пределами и какие заголовки использовались в СМИ в качестве призыва к возвращению, подробно описал в статье «Kazakhstan's Kin State Diaspora: Settlement Planning and the Oralman Dilemma» американский исследователь Александр Динер3. Также он рассмотрел правовые вопросы, политические,

экономические и социокультурные предпосылки, повлиявшие на неприятие репатриантов местным казахским населением.

Пик программы по возвращению диаспоры пришелся на середину 90-х гг., и в результате были достигнуты определенные успехи в решении главной проблемы - увеличения численности казахского населения до преобладающего статуса по отношению к русским, украинцам и немцам4. Как отмечают авторы статьи о миграционной политике в Казахстане, «за период с 1991 по 2006 г. прибыло всего 143 343 семей оралманов численностью 565 757 человек. Из них по квоте иммиграции оралманов - 66 217 семей численностью 362 893 чел.»5.

Однако в первые же годы успешной реализации программы очевидной стала другая проблема - процесс интеграции репатриантов в современное казахское общество и их социокультурное взаимодействие осложнено из-за разных неучтенных факторов -в результате казахи, вернувшиеся на свою историческую родину, оказались чужаками в глазах местного казахского населения.

На эту ситуацию мы обратили внимание в ходе одной из первых экспедиций к казахам Северо-Восточного Казахстана в 2009 г., когда наши информанты - местные казахи - говорили об оралманах в отрицательном ключе, приводя в пример их образ жизни, иначе проводимые обряды жизненного цикла, незнакомые им мифологические представления и верования. В последующих экспедициях мы с коллегами старались больше спрашивать об этом, чтобы ответить на вопрос: какую роль в формировании образа «чужака» по отношению к казахам-репатриантам играют традиционные представления и верования?

Таким образом, в основе данной статьи лежат экспедиционные материалы, записанные на территории Северо-Восточного Казахстана в период с 2009 по 2017 г. Материалы состоят из интервью, записанных, в частности, от казахов-оралманов, приехавших более десяти-пятнадцати лет назад в Казахстан, что позволило и местным казахам, и оралманам более осознанно и с большей рефлексией отвечать на вопросы по интересующей нас теме.

Отметим, что на 2005 г. обследованный нами регион занимал девятое место по численности оралманов, однако в первые годы реализации программы, т. е. с 1991 г., расселение оралманов происходило в селах Северного и Центрального Казахстана, поскольку именно этот регион в большей степени пострадал от эмиграционного оттока и был заселен русскими и украинцами, а местом отбытия репатриантов были Монголия и Китай6, что наложило отпечаток на развитие взаимоотношений двух групп.

Проживая бок о бок в одном селе, местное население и приезжие казахи наблюдают не только за бытовыми особенностями каждой семьи, но и за тем, как проходят праздники, отправляются обряды и в чем реализуются традиционные представления и верования. В приведенном ниже фрагменте интервью информантка говорит о важных для нее отличительных особенностях культуры и обрядовой жизни оралманов, которые конструируют локальную идентичность этого сообщества:

Русского они вообще не знают, только-только вот... Они нас называют русскими, мы же по-русски разговариваем.

[Вы их как-то называете?] Оралманами называем. Ну монголы. Они обижаются, когда монголы говорим. [Они себя считают казахами?] Да, казахами, чистыми казахами.

[Они так и говорят: «Мы настоящие казахи»?] Казахи, да, а вы как русские. Дома вы по-русски разговариваете, у них дети русского вообще не знают. У оралманов акцент, они говорят через «ч».

[Жилье им дают или они сами покупают?] Нет, им сразу дают. Помогают, им помощь дают, деньги давали по 500 долларов каждой семье, что ли. Как-то называется - квота. Потом они себе квартиры покупают. Разбогатели они тут. [Как они праздники празднуют?] У оралманов оралманские, неказахские обычаи. В Монголии они жили в юртах, не в таких домах, жили «как попало», только сейчас стали привыкать, так как увидели, как живут казахи. Они очень дружные. Они, много же их, но не с одного села, с разных сел приехали. Как в гости зовут, они всех зовут - такие дружные. Вот Наурыз встречаем, наши местные казахи Наурыз так не встречают, мы уже обрусели, как русские Новый год встречаем, а эти не встречают. Они Наурыз хорошо встречают - режут скот, стол накрывают, всех в гости зовут. Но все равно мы культурнее, чем они. [Инф. 1].

Проанализировав все интервью, мы выделили причины, которые приводят местные казахи-информанты и участники форума на тему «Почему мы не любим оралманов?»7 (более 200 записей) в подтверждение своей негативной позиции. При этом один ряд причин связан с распределением общих благ, на которые, как считают местные казахи, оралманы не должны претендовать, однако не просто претендуют, но активно ими пользуются. В данном случае речь идет об упоминавшемся статусе «оралман», который дает право получать жилье, финансовую поддержку от государства, бесплатное повышение квалификации или образование, помощь в трудоустройстве. Отсутствие у оралманов права на пользование общими

благами, которые должны, по мнению информантов, предоставляться государством всем его гражданам, связано с историческим аспектом и патриотическими чувствами. Дело в том, что большая часть оралманов, возвращающаяся в Казахстан, - это те казахи, либо их потомки, которые бежали от коллективизации и голода, от Советской власти в 20-30-х годах XX в. Этот факт, с одной стороны, и тяготы и лишения, которые казахи испытывали в те годы - с другой, прочно отложились в памяти местного казахского населения и по настоящее время вспоминаются с некоторой обидой, заставляя сомневаться в искренности патриотических настроений оралманов.

Другой круг причин, отмеченных в процессе общения с казахским населением, связан со сферой традиционных представлений, обрядов и религиозных верований, которые четко показывают, что «мы» не такие, как «они». На первом перечне правовых и финансовых причин мы не будем подробно останавливаться, так как этому посвящены отдельные статьи и исследования социологов и историков. Однако традиционные верования и обрядовая жизнь оралма-нов как фактор, повлиявший на отношение к ним как к «чужакам», до настоящего времени не принимались во внимание и в подобном контексте не рассматривались. На них мы остановимся подробнее.

Как уже упоминалось выше, оралманы, с которыми нам удалось поработать, являются в основном переселенцами из Монголии и Китая. Прожив там большую часть своей жизни, многие из них привезли с собой не только предметы быта, юрты, скот, но и некоторые элементы монгольской традиции, которая во многом связана с кочевым образом жизни, сохранявшимся многими семьями до момента отъезда. Так, оралманы, еще недавно жившие в юртах и кочевавшие по монгольской степи, вынуждены были приспособиться к условиям жизни в доме, присвоив его отдельным частям и предметам особый статус, в том числе определив место традиционным оберегам.

Например, почетное место в юрте, называемое тор, в доме оралманов получило место напротив окна, под ковром, где обычно стоит диван, видимо, по аналогии окно - дверь, так как в юрте тор находится напротив входа. Однако обряды семейного цикла в меньшей степени подверглись изменениям - многие семьи привезли с собой юрты, в которых жили в Монголии, или обзавелись новыми, и важные праздники семейного цикла проводят в них. Это легкообъяснимо, так как пространство юрты для них более освоено и не требует перестроения на «новый лад» всей обрядовой жизни.

Однажды в ходе экспедиционной работы в одном из дворов мы увидели юрту, которая была установлена рядом с кирпичным

домом, в ней шли приготовления к празднованию свадьбы со стороны жениха.

Что касается местного казахского населения, то подобное перестроение в жизни их рода (переселение из юрт в дома и квартиры) произошло намного раньше, и поэтому для молодого поколения некоторые элементы традиционной жизни оралманов оказываются лишенными смысла. Так или иначе, проживая в селах бок о бок с оралманами, казахи наблюдают за их образом жизни, за сферой ритуального и магического, сравнивая с тем, что видят в своей традиции, и с тем, что предписывают, как им кажется, их религиозные представления.

В ходе анализа интервью (27) мы выявили интересную и важную закономерность, которая, как кажется, дает ответ на поставленный в начале исследования вопрос. Для жителей сел, которые тесно взаимодействуют с оралманами и имеют возможность наблюдать за их жизнью, одним из главных аргументов, объясняющих восприятие оралманов как «чужаков», оказываются верования и обряды, плохо поддающиеся объяснению с точки зрения их традиционного знания. При этом причины социально-экономического характера в аргументации часто отходят на второй план. Для информантов, живущих в городах или селах, где нет возможности наблюдать за жизнью оралманов, и имеющих плохое представление о них, главным аргументом, отграничивающим «нас» от «них», является социально-экономический аспект и защита от посягательств на общие блага и ценности, предоставляемые государством. Таким образом, неспособность объяснить какой-либо элемент из жизни оралманов теми моделями, которые закреплены в традиционном знании, позволяют казахам интерпретировать его как нечто, выходящее за пределы их традиции, а значит, чуждое, привнесенное.

Попробуем на примерах разобраться, как работает этот механизм, отделяющий «свое» от «чужого» в сфере традиционных представлений. Можно выделить две ситуации, в которых то или иное обрядовое действие или верование получает статус «чужого», не входящего в область осмысленного и понятого.

1. Элементы традиции, которые заимствованы из монгольской, у казахов никогда ранее не были зафиксированы и по этой причине им неизвестны. Подобные элементы традиции правомерно маркируются как «чужие» и, как правило, сопровождаются комментарием: «Такого у казахов нет», «Это не наше, это есть у другого народа» и т. д.

2. Элементы традиции, известные всем казахам, однако по-разному интерпретируемые обеими группами: при этом местные казахи, как правило, опираются на псевдорелигиозные объяснения,

а оралманы - на свои традиционные. В такой ситуации тот или иной элемент маркируется как чужой еще и с точки зрения религии, тогда информанты говорят, что оралманы - немусульмане, язычники.

В качестве примера к первой ситуации можно привести следующий. После одного интервью в доме информанта собиратели заметили странный предмет, висевший на стене рядом с входной дверью. Это была шкурка настоящего ежа. Как объяснили хозяева, из-за колючих иголок, которых, по представлениям монголов, боятся демоны, шкуру ежа оралманы используют в качестве оберега и вешают в юрте у входа. Переселившись в дома, оралманы привезли с собой и этот оберег и сейчас в некоторых домах его можно увидеть на стене рядом с входной дверью или над ней. Узнав об использовании подобного оберега, местные казахи назвали это кощунством, пришли в ярость и замешательство, сказав, что оралманы язычники и не имеют ничего общего с мусульманами. В результате беседы с информантом однажды даже было высказано предложение о необходимости просвещения оралманов и посвящения в «настоящее» мусульманство.

Ярким примером, иллюстрирующим вторую ситуацию - ситуацию различающихся интерпретаций, можно считать использование в ритуально-магической сфере казахов оберега в виде перьев филина. Этот оберег активно используется по настоящее время как местными казахами, так и оралманами. Перья филина используют широко, во многих обрядах семейного цикла - подвешивают к колыбели младенца, к головному убору невесты или ребенка, к гриве лошади. В настоящее время этот оберег можно увидеть в салоне автомобилей также в качестве оберега. Как правило, выбор перьев именно этой птицы объясняется ее священностью - но далее интерпретации расходятся: местные казахи приводят псевдорелигиозные интерпретации, говоря о том, что на его перьях можно прочитать суры из Корана, а также о том, что о священности этой птицы написано в самом Коране. Например:

[Мы слышали, что на крыльях филина есть слова из Корана. Откуда они там?] Это творение Аллаха. Никто другой этого не делал. [Почему Аллах выбрал именно филина?] На эту птицу снизошла божья благодать, она священная [Инф. 2].

Казахи-оралманы отмечают лишь священность этой птицы, равно как и ежа, а на вопрос собирателя: «Почему же ее можно убивать?», отвечают, что это разрешено не всем, а только особым охотникам. Конечно, данная интерпретация более слабая и не вы-

держивает конкуренции со священностью этой птицы, отмеченной в Коране, поэтому признается местными казахами неправильной, связанной с иными религиозными представлениями оралманов. Приведем еще один пример о священности филина и о его роли посредника между Всевышним и миром людей:

[Вы не слышали про птицу такую филин?]

Филин - священное животное. Я не знал, голубь тоже считается священным. <...> [Информант - местный знахарь, рассказывает о том, как к нему обратился молодой певец с просьбой помочь.] Он не один тому свидетель, еще два человека были, один из них Марат Омаров -наш певец и композитор в Алмате. Он пришел к [Жакып-ата] и говорит: «Открой мне дорогу, потому что мне что-то дороги нету, ну как не везет мне, пути нету». Вот он [информант] повез его к могилам святых и там молитву читал. Когда читал молитву, на полумесяц железный, туда сел филин, сидел до последнего, пока не прочитается молитва. Молитва прочиталась, упало два пера с филина. Два пера. А Жакып-кажы сказал: «Ой, подними», Марату Омарову, и певец, композитор взял их. И вот как бы получается, что он. вот связующее звено между. ну вот этот Коран и филин, который доносит до Всевышнего, как бы он свидетель этому всему, это священное животное. На самом деле, на оперении Жакып-ата [говорит]: «Алла деген... Алла». «Алла» слово. Многие не знают это, что там написано, а вот как бы там есть слова из Корана [Инф. 3].

Отметим, что филин занесен в Красную книгу, и все подобные обереги, которые продаются в сувенирных магазинах, сделаны из перьев других птиц.

Приведенный материал позволяет сделать следующие выводы. Проживая на одной территории, в одних селах, оралманы и местные казахи проявляют активное внимание и интерес к обрядовой жизни и сфере представлений и верований друг друга. Они находятся в ситуации постоянного наблюдения и отсеивания «своего» от «чужого», а критерием для этого являются отдельные элементы традиции, которые проходят своеобразную проверку народным знанием и потенциальной способностью быть вписанным в ту или иную интерпретационную модель. Элементы, не прошедшие проверку, становятся «кирпичиком» в конструировании образа «чужаков», и чем больше таких элементов, тем ярче образ.

Сфера обрядовой жизни и верований оралманов является одним из важных критериев в конструировании образа «чужаков» для тех казахов-информантов, которые владеют традиционным знанием и способны рефлексировать и видеть то, что происходит с традицией

и вокруг нее (чаще - пожилые информанты, жители сельской местности), в противном случае - неприятие оралманов аргументируется бытовыми, социальными и финансовыми причинами.

Список информантов

[Инф. 1] - Суйлеменова Оркен, 1947 г. р., казашка, повар. Зап. в с. Ма-ралды Павлодарского района Павлодарской области, Казахстан, июль 2011 г.

[Инф. 2] - Баймагамбетова Сауле, 1958 г. р., казашка, емшi (знахарка). Зап. в пос. Баянаул Павлодарского района Павлодарской области, Казахстан, июль 2013 г.

[Инф. 3] - Калеаскаров Жакып-Кажы, 1945 г. р., казах, сыныкшы (знахарь-костоправ). Зап. в пос. Заря Павлодарского района Павлодарской области, Казахстан, июль 2010 г.

Примечания

Суюндыков А.М., Сулейменова Р.Х. Миграционная политика в Казахстане // Казахи Омского Прииртышья: история и современность / Отв. ред. Ш.К. Ахметова, Н.А. Томилов. Омск: Издатель-Полиграфист, 2007. С. 201. ЖYз (каз. жYз - 'союз') - исторически сложившиеся племенные союзы казахских родов, выделяют три жуза: старший, средний и младший. Diener A. Kazakhstan's Kin State Diaspora: Settlement Planning and the Oralman Dilemma // Europe-Asia Studies. Vol. 57. № 2. 2005. P. 327-348. По данным Всеобщей переписи населения на 12 января 1989 г., доля казахского населения от общей численности составляла 40% - 6 497 000 человек, на 25 февраля 1999 г. численность казахского населения возросла до 53,5% -8 011 000 человек, на 25 февраля 2009 г. - до 63,1%, или 10 097 000 человек. См. подробнее: Жумасултанов Т. Численность населения страны превысила 17 миллионов человек [Электронный ресурс] // Экономика и статистика. № 3. 2013. URL: http://docplayer.ru/29347111-Agentstvo-respubliki-kazahstan-po-statistike-ekonomika-i-statistika.html (дата обращения: 10.09.2017). Суюндыков А.М., Сулейменова Р.Х. Указ. соч. С. 204.

О казахах-оралманах, вернувшихся из Китая, см.: Cerny A. Going where the grass is greener: China Kazaks and the Oralman immigration policy in Kazakhstan // Pastoralism. Research, policy and practice. Vol. 1. No. 2. 2010. P. 218-247. Почему в Казахстане не любят оралманов? [Электронный ресурс] // Казах. ру. URL: http://www.kazakh.ru/talk/mmess.phtml?idt=9653 (дата обращения: 10.09.2017).

2

3

4

5

6

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.