CC BY
30DOI: 10.31249/metodannual/202L1L22
Фомин И.В.*
Как экономистам изучать мемы? Чего недостает (эконо)меметике? (Размышления о книге Михаэля Шлайле «Меметика и эволюционная экономика»)1
Аннотация. Статья посвящена критическому анализу перспектив становления ме-метики как науки о социокультурной эволюции. Рассуждение строится вокруг идей, представленных в книге «Меметика и эволюционная экономика», вышедшей в 2021 г. под редакцией Михаэля Шлайле. Авторы книги приводят ряд аргументов в пользу того, что в экономических исследованиях, и в особенности в эволюционной экономике, использование теории мемов может оказаться плодотворным; в качестве примеров использования меметики в экономике представлены исследовательские кейсы, связанные с опытом изучения организационных культур, а также процессов диффузии знаний на эмпирическом материале и посредством методов агентного моделирования. Статья в сжатом виде представляет ключевые идеи Шлайле и его соавторов и ставит задачу оценить сильные и слабые стороны их построений. Меметические наработки авторов книги обсуждаются в соотнесении с «тремя вызовами» для меметики, которые были обозначены Брюсом Эдмондсом, а также в связи с критическими доводами о необходимости пересмотра теории мемов, которые были сформулированы теоретиками биосемиотики Калеви Куллем и Терренсом Дико-ном. Книга Шлайле позволяет отчетливо заметить ограничения и точки роста, актуальные для меметики. Эти ограничения проявляются в том, что фактически нерешенными остаются задачи проведения убедительного меметического кейс-стади и адекватной симуляции возникновения меметического процесса. Кроме того, на примере книги можно увидеть, что сами базовые идеи теории мемов фактически дают повод для редукции адаптивных биосемиотических процессов, происходящих при эволюции живых организмов, к процессам репликации паттернов, которым приписывается «эгоистичная» агентивность.
* Фомин Иван Владленович, кандидат политических наук, доцент Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», научный сотрудник Центра перспективных методологий социально-гуманитарных исследований ИНИОН РАН, научный сотрудник МГИМО МИД России, e-mail: fomin.i@gmail.com.
© Фомин И.В., 2021
1 Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 17-18-01536).
422
Ключевые слова: меметика; мемы; эволюционная экономика; экономеметика; организационная меметика; агентное моделирование; распространение знаний; сетевой анализ; Ice Bucket Challenge.
Для цитирования: Фомин И.В. Как экономистам изучать мемы? Чего недостает (эконо)меметике? (Размышления о книге Михаэля Шлайле «Меметика и эволюционная экономика») // МЕТОД : Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин : ежегод. науч. изд. / РАН. ИНИОН. Центр перспект. методологий социал. и гуманит. исслед. - Москва, 2021. - Вып. 11. - С. 422-442. - URL: http://www.doi.org/ 10.31249/metodannual/2021.11.22
Книга «Меметика и эволюционная экономика» [Memetics..., 2021], вышедшая в 2021 г. в издательстве «Шпрингер», предлагает читателям вновь обратить внимание на теорию мемов. Эта концепция была весьма популярна в научных дискуссиях несколько десятилетий назад, но с тех пор в значительной мере потеряла свою привлекательность, неоднократно становясь предметом жесткой критики со стороны не только оппонентов, (см., напр.: [Jahoda, 2002]), но и со стороны тех, кого изначально можно было бы отнести к числу ее энтузиастов (напр.: [Edmonds, 2005]). Несмотря на это редактор книги «Меметика и эволюционная экономика», научный сотрудник кафедры инновационной экономики Гогенгеймского университета Михаэль Шлайле и его соавторы призывают все же вновь присмотреться к меметике и приводят ряд аргументов в пользу того, что в экономических исследованиях использование этой теории может оказаться плодотворным.
Ключевые теоретические элементы своей концепции Михаэль Шлайле излагает в первых трех главах книги [Memetics., 2021, p. 1-14, 15-32, 33-68]. Далее следуют еще три главы [Memetics., 2021, p. 69-98, 99-140, 141-180], написанные им в соавторстве с рядом других исследователей, - они представляют конкретные исследовательские кейсы, связанные с опытом изучения меметических процессов на эмпирическом материале и посредством методов агентного моделирования. Две завершающие главы [Memetics..., 2021, p. 181-198, 199-205] посвящены обсуждению полученных результатов и подведению итогов.
Ниже я постараюсь в сжатом виде представить ключевые доводы авторов книги и оценить сильные и слабые стороны их построений. В первых трех разделах я изложу ключевые теоретические и методологические аргументы, формулируемые Шлайле, а в трех последующих расскажу, соответственно, о трех исследованиях, которые авторы книги предлагают в качестве образцов того, как именно меметика может быть задействована в экономике. Наконец, в заключительном разделе я предприму попытку соотнести меметические наработки Шлайле и его соавторов с некоторыми «проклятыми» вопросами и проблемами, преследующими меметику уже не один десяток лет.
423
Снова меметика?
Хотя предположения о существовании неких единиц воспроизводства социокультурной информации, схожих с единицами информации генетической, высказывались и ранее [Gerard, Kluckhohn, Rapoport, 1956, p. 10; Blum, 1963, p. 38; см. также: Jahoda, 2002, p. 56], традиция рассуждений об эволюции культуры именно в терминах мемов берет свое начало в 1970-х годах, когда эволюционный биолог Ричард Докинз в своей книге «Эгоистичный ген» ввел в оборот само слово мем [Dawkins, 1976]. Докинз утверждает, что эволюция - это общий принцип, который управляет развитием всей жизни во Вселенной, поэтому и гены, обеспечивающие эволюцию видов на Земле, не уникальны, а являются лишь одной из форм репликаторов, благодаря которым и становятся возможны эволюционные процессы. То есть существуют такие процессы, которые происходят в соответсвии все с теми же общими эволюционными принципами, но участвуют в них другие, негенетические репликаторы. Именно в этом контексте Докинз и предложил использовать слово мем - для обозначения элементарных «единиц передачи культурного наследия» или «единиц имитации». В качестве примеров мемов Докинз приводит достаточно разнопорядковые - или по меньшей мере разномасштабные - явления: это и «мелодии», и «идеи», и «модные словечки», и «способы варки похлебки или сооружения арок», и даже «вера в загробную жизнь», и «идея Бога» [Dawkins, 1976, p. 192-193].
При этом в рассуждениях Докинза проявляется достаточно специфический взгляд на гены, которые им фактически приравниваются к паразитам, которые наделены собственной агентивностью и стремятся «эгоистически» продлить свое существование, пусть даже в ущерб жизни носителя. Та же логика переносится им и на мемы, которые фактически «через запятую» соотносятся то с генами, то с паразитами-вирусами:
«Точно так же, как гены распространяются в генофонде, переходя из одного тела в другое с помощью сперматозоидов или яйцеклеток, мемы распространяются в том же смысле, переходя из одного мозга в другой с помощью процесса, который в широком смысле можно назвать имитацией. <...> Посадив в мой разум плодовитый мем, вы буквально поселили в нем паразита, превратив тем самым разум в носителя (vehicle), где происходит размножение этого мема, точно так же, как размножается какой-нибудь вирус, ведущий паразитическое существование в генетическом аппарате клетки-хозяина» [Dawkins, 1976, p. 192; Докинз, 2013].
После выхода «Эгоистичного гена» многие исследователи отнеслись к идее Докинза с воодушевлением и стали активно развивать меметику как отдельную научную область [Hofstadter, 1986; Lynch, 1998; Blackmore, 2000; Dennett, 2001; Brodie, 2011; и др.]. В 1997 г. начал даже выходить специализированный журнал Journal of Memetics - Evolutionary Models of Information Transmission [Journal of Memetics - Evolutionary Models of
424
Information Transmission], всецело посвященный меметическим исследованиям. Однако уже к середине 2000-х годов еще только формирующаяся дисциплина столкнулась с серьезным кризисом. Во многом он был связан с тем, что сторонники меметики довольно мало преуспели в том, чтобы превратить намеченные Докинзом достаточно поверхностные биологические метафоры, применяемые в отношении процессов культурной эволюции, в работающую научную методологию. По выражению Брюса Эдмондса, который изначально сам был в числе таких энтузиастов, меме-тика не смогла продемонстрировать способности обеспечить в исследовательском плане какую бы то ни было «прибавочную стоимость» [Edmonds, 2005]. В итоге уже в 2005 г. выпуск журнала Journal of Memetics был прекращен.
Какой же у нас есть повод сегодня, полтора десятилетия спустя, все же вернуться к обсуждению научного потенциала меметики? Во многом именно с обсуждения этого вопроса и начинается книга Михаэля Шлайле. По его мнению, закрытие журнала Journal of Memetics само по себе «не ознаменовало окончания научных изысканий, посвященных меметике (в той или иной ее разновидности)» [Memetics., 2021, p. 19]. В качестве аргумента в пользу этого тезиса Шлайле представляет обзор достаточно обширного корпуса научных работ из самых разных дисциплин, которые в той или иной степени продолжают использовать отсылки к мемам и меме-тике [Memetics., 2021, p. 17-18]. Заметное место в этом корпусе занимают работы, посвященные изучению мемов в узком значении, т.е. интернет-мемов - популярных картинок, видео или текстов, которые активно преобразуются и распространяются людьми в Интернете. Этим, однако, тематика работ, посвященных меметике, не ограничивается. Шлайле, в частности, приводит примеры меметических публикаций, посвященных изучению организаций, институтов1, торговых марок, патентов, музыкальных произведений, научных концепций и т.д. Отдельно автор упоминает и о таком научном направлении, как эволюционные вычисления с применением меметических алгоритмов (в современных компьютерных науках меме-тическими алгоритмами называются такие используемые для решения задач оптимизации алгоритмы, в которых поиск оптимальных решений ведется посредством моделирования мутаций и рекомбинаций решений, а также отбора наиболее перспективных решений (базовый принцип генетических алгоритмов) в сочетании с локальным улучшением решений, имитирующим индивидуальное развитие) [Moscato, 1989]. Также см., напр.: [Еремеев, Коваленко, 2019].
1 В прошлых выпусках МЕТОДа публиковались статьи Вернера Патцельта [Патцельт, 2018; Патцельт, 2016; Патцельт, 2014], одного из главных теоретиков эволюционного институционализма, посвященные, в частности, именно тому, как в рамках этого подхода может использоваться понятие мема.
425
Другой аргумент Шлайле в пользу меметики состоит в том, что, несмотря на то что сама эта дисциплина не слишком популярна сегодня, вообще интерес к эволюции культуры в современной науке весьма высок. Осуществляются, однако, такого рода изыскания по большей части с опорой на менее спорные и внутренне разнородные концепты вроде культурных черт, привычек, правил, культурных вариантов, единиц знания (knowledge units) и т.п. [Memetics..., 2021, p. 19], многие из которых использовались в эволюционных исследованиях культуры и до появления меметики. Вместе с тем, однако, эти категории, как точно замечает Шлай-ле, отличаются от категории мема главным образом лишь тем, что они вызывают меньшее раздражение, - при этом они совсем необязательно свободны от такой же точно расплывчатости, какой страдает понятие мема.
Экономика развития как эволюционная экономика
В качестве одной из главных отправных точек в рассуждениях Шлайле и его соавторов о меметике выступает идея о том, что меметика может дать нечто важное такому вполне состоявшемуся научному направлению, как эволюционная экономика [Memetics., 2021, p. 6]. Шлайле даже предлагает ввести в оборот термин экономеметика - для обозначения «междисциплинарного направления, соединяющего меметику и (эволюционную) экономику»1 [Memetics., 2021, p. 7].
Одним из отцов-основателей эволюционной экономики считается Йозеф Шумпетер, опубликовавший в 1911 г. работу под названием «Theorie der wirtschaftlichen Entwicklung», что можно перевести на русский как «Теория экономической эволюции» или, более традиционно, «Теория экономического развития» [Шумпетер, 2008]. К числу базовых установок эволюционной экономики относят идею о том, что технологии, институты и предпочтения агентов должны рассматриваться не как некая внеэкономическая данность, а как предметы для экономического анализа. Кроме того, особый акцент Шумпетер и его последователи делают на том, что эволюционные процессы в экономике возникают под воздействием факторов, связанных со способностью экономических агентов к научению и инновациям [Witt, 2016].
Несмотря на то что изначально проект Шумпетера предполагал, что экономическую эволюцию следует рассматривать лишь как один из аспектов эволюции общества и что исследование экономической динамики
1 Впрочем, новым этот термин можно назвать лишь с некоторыми оговорками. Как упоминает и сам Шлайле (с. 7), еще в 2000 г. использовать слово экономеметика для обозначения широкой междисциплинарной области исследований, посвященных тому, как «сочетаются и взаимодействуют друг с другом экономические и меметические силы», предложил Аарон Линч [Lynch, 2000, p. 14-15].
426
должно быть дополнено социологическим анализом экономических институтов и их исторических трансформаций [Shionoya, 2007, p. 65-67], по факту сегодня работы в сфере эволюционной экономики по большей части ограничиваются лишь исследованием динамики процессов экономического развития и изучением технологических инноваций как одного из факторов, влияющих на эти процессы [Memetics., 2021, p. 34].
Таким образом, из фокуса внимания дисциплины по большей части выпадают другие аспекты социокультурной эволюции. Именно на эту недостачу обращает внимание Шлайле, указывая, что как раз ее-то и может компенсировать исследование мемов - эволюционных репликаторов культурной информации. В дополнение к этому Шлайле также отмечает, что в современной экономике вообще недостаточно внимания уделяется исследованию различных форм имитации [Memetics., 2021, p. 34]. Здесь он усматривает еще одну лакуну, которую могла бы заполнить меметика в экономической науке в целом и в эволюционной экономике в частности.
Иными словами, если эволюционная экономика выходит за рамки экономической ортодоксии, делая предметом экономического анализа технологические инновации и их роль в динамике экономического развития, то экономеметика, если следовать проекту Шлайле, должна еще более расширить эту проблематику: во-первых, включив в рассмотрение не только технологические, но и вообще социокультурные инновации и, во-вторых, изучая не только выработку таких инноваций, но и их распространение посредством имитации.
Р-мемы, 1-мемы и е-мемы
Один из самых интересных теоретических сюжетов в книге Шлайле -это предложенная им трехчастная типология мемов. Ценна она в первую очередь в том отношении, что позволяет внести больше ясности в вопрос о том, что, собственно, мы называем мемами и где они существуют. Живут ли мемы в голове? Или они существуют в виде культурных артефактов в мире? Или, быть может, они принадлежат к коллективному сознанию определенного сообщества? С уверенностью ответить на эти вопросы, опираясь на то, как путано рассуждает о мемах Ричард Докинз, мягко говоря, сложно. Во многом именно отсюда и возникает серьезная терминологическая путаница, которая сопровождает меметику с самого момента ее появления. Одним из последствий этой путаницы стало оформившееся размежевание между двумя подходами в рамках меметики - экстерналистским и интерналистским [Vada, 2015]. Сторонники первого подхода полагают, что мемы - это наблюдаемые артефакты и поведенческие паттерны, сторонники второго - что это когнитивные паттерны в памяти индивида.
Михаэль Шлайле уклоняется от того, чтобы выбирать сторону в споре экстерналистов и интерналистов, но не игнорирует саму проблему,
427
связанную с непроясненностью онтологического статуса мемов. В попытке ее решить он предлагает трехчастную классификацию мемов1, позволяющую терминологически развести разные модусы их существования на основе разграничения между Миром-1, Миром-2 и Миром-3 по Карлу Попперу [Popper, 1979, p. 153-190]. Идея такой классификации состоит в том, чтобы провести разграничение между i-мемами как ментальными образами в сознании индивидов (попперовский Мир-2), е-мемами как материальными проявлениями в мире (попперовский Мир-1) и p-мемами как информационными конструктами (попперовский Мир-3) [Memetics., 2021, p. 41-42]. На основе этой же классификации Шлайле предлагает решать и проблему экстраполяции в меметику разграничения между генотипом и фенотипом. E-мемы он называет «меметическим фенотипом», из чего, как я предполагаю, следует, что к «меметическому генотипу» относятся соответственно p-мемы2.
Организационная меметика
В качестве одного из примеров того, как меметика может быть использована в экономике, Михаэль Шлайле представляет исследование, в котором предпринята попытка применить теорию мемов к изучению организационных культур [Memetics., 2021, p. 69-98]. Шлайле и его соавторы Кристина Богнер и Лаура Мюлдер ставят перед собой задачу исследовать организационную культуру в одной из немецких консалтинговых фирм и используют категорию мема для обозначения единиц знания (units of knowledge), которые выступают в качестве «строительных блоков организационной культуры» [Memetics., 2021, p. 75-76].
В эмпирическом плане исследование опирается на материалы интервью, в рамках которых сотрудников фирмы просили описать организационную культуру их предприятия. Затем авторы исследования закодировали расшифровки интервью, предприняв попытку выделить отдельные мемы, отследить частотность их упоминания, а также выявить, какие ме-мы чаще возникали в интервью смежно с другими мемами. Так, например, в качестве мемов были закодированы такие юниты знания, как «свобода»,
1 Впервые эту классификацию Шлайле представил в работе, опубликованной в соавторстве с Маркусом Эренбергером [Schlaile, Ehrenberger, 2016]. Развивая свою типологию, Шлайле и Эренбергер во многом опираются на дихотомию i-культуры (культура как инструкции) и m-культуры (культура как материальные и поведенческие структуры), предложенную Ф.Т. Клоуком-Младшим [Cloak, 1975, p. 168], а также на идею Адама Мак-Намары, который предложил различать i-мемы (внутренне (internally) представ ленные мемы, существующие в «нейронном субстрате») и e-мемы (внешне (externally) представленные мемы, существующие как формы в окружающей среде) [McNamara, 2011].
2 Похожие параллели между дихотомиями генотип - фенотип и мемотип - фемо-тип были мной предложены в: [Fomin, 2019, p. 337].
428
«открытость», «альфа-лидеры», «дружелюбный», «индивидуальность», «клиентоориентированность», «плоская иерархия», «коллегиальность», «проектная культура» и т.п. Следующим шагом Шлайле и его соавторы на основе данных о частотности и о случаях смежного появления тех или иных е-мемов в интервью (co-occurrence of e-memes) провели сетевой анализ, который позволил отследить, какие из мемов занимают наиболее близкое к центральному положение в организационной культуре фирмы.
В целом проведенное исследование можно оценить как вполне состоятельное, однако самым слабым его аспектом оказывается как раз тот, ради которого оно и проводилось. А именно, на деле оказывается довольно трудно понять, какие именно преимущества дает категория мема при такого рода анализе. Что выиграли исследователи, ведя речь именно о мемах, а не о темах, топиках, топосах, ценностях, семантических макроструктурах, смыслах и т.д.? Кроме того, нельзя не обратить внимание на то, что в исследовании Шлайле, Богнер и Мюлдер фактически полностью отсутствует собственно эволюционный анализ. Авторы показали, как можно выявить ключевые элементы и паттерны в организационных культурах, но практически не подступились к вопросам о проявлениях отбора, изменчивости и воспроизводства в таких культурах.
Сами авторы главы, обсуждая результаты проведенного анализа, делают акцент на том, что исследование позволило выявить не просто мемы, но мемплексы (комплексы мемов), которые, как можно ожидать, могут сохранять некоторую стабильность в ситуациях, когда в культуре соответствующей фирмы будут происходить изменения. Авторы, однако, и сами признают, что сам их анализ все же не позволил отследить, как организационная культура адаптируется к изменениям, - для этого потребовались бы лонгитюдные данные, которых в их распоряжении не было.
Агентное моделирование процессов распространения мемов
Другой кейс, который включен в книгу в качестве образца мемети-ческого исследования, связан с опытом формального моделирования процессов распространения знаний [Memetics., 2021, p. 99-140]. В главе, авторами которой выступили сам Михаэль Шлайле, а также Йоханнес Зе-ман и Матиас Мюллер, речь идет о построении и тестировании математических моделей взаимодействия агентов (индивидов или фирм) на основе подхода «сеть сетей». В рамках этого подхода каждый агент представляется, во-первых, как узел в сети, которая связывает его с другими агентами (сеть агентов), а во-вторых - как носитель знания, которое для каждого агента тоже моделируется как отдельная сеть (сеть знаний), узлами в которой выступают мемы (единицы знания). Каждый мем при этом моделируется как строка нулей и единиц. Между совместимыми (т.е. сходными) мемами каждого агента устанавливаются связи - так формируется его сеть
429
знаний. Вес связей в сети знаний зависит от степени сходства соединяемых узлов-мемов.
В рамках исследования, о котором Шлайле рассказывает в своей книге, на основе такой модели ученые провели серию вычислительных экспериментов, в рамках которых они оценивали, насколько эффективно происходит распространение знаний между агентами в различных условиях. Общий принцип проходивших симуляций при этом был следующим: в каждый такт времени каждый из агентов (а) перемещает фокус своего внимания от одного узла (мема) в своей сети знаний к другому и (б) получает один мем, оказавшийся в фокусе внимания одного, случайно выбранного своего соседа по сети агентов (передача мемов происходит только при условии достаточного подобия текущего мема агента-реципиента с текущим мемом агента-донора). В качестве меры эффективности распространения знаний авторы использовали показатель среднего числа мемов в сети знаний каждого агента в каждый такт времени.
При этом принципы, согласно которым происходят перемещение фокуса внимания и рецепция мемов, пробовались разные. Так, в частности, авторы ставили вопрос о сопоставлении двух стратегий агентов: стратегии эксплорации знания (в каждый такт времени очередной мем для передачи попадает в фокус внимания агента случайным образом из множества всех мемов в сети знаний этого агента) и стратегии эксплуатации знания (в каждый такт времени очередной мем для передачи попадает в фокус внимания агента методом отбора из числа мемов, соседних с текущим, и с тем большей вероятностью, чем более тот или иной мем схож с текущим). Помимо этого, исследовалось то, как ведут себя такого рода модели в зависимости от строгости требований к совместимости мемов для успешной их рецепции. Изучалось также и то, как на распространение мемов влияют другие различным образом задаваемые условия, такие как разнообразие исходных сетей знаний (как между агентами, так и внутри одного агента), общее число мемов в сети знаний каждого агента, плотность, связность и модулярность сети знаний, свойства сети агентов и положение отельных агентов в ней.
Результаты, которые по итогам своего исследования получили Шлайле, Земан и Мюллер, показали, что эффективность различных стратегий распространения знаний зависит от степени их разнообразия среди агентов. Так, например, авторы продемонстрировали, что при наличии общего бэкграунда у агентов (происхождение стартовых сетей знаний всех агентов от одного общего предка - с некоторыми случайными точечными мутациями) стратегия эксплуатации знания оказывается более результативной в краткосрочной перспективе, но в среднесрочной и долгосрочной перспективе стратегия эксплорации знания обеспечивает более эффективное его распространение. В моделях, которые предполагали отсутствие у агентов общего бэкграунда, картина была менее однозначной - как показали эксперименты, там результативность различных стратегий зависела
430
во многом от того, все-таки насколько сильно исходные сети знаний агентов отличались друг от друга.
Обсуждая свой опыт моделирования процессов распространения знаний на основе такого рода моделей, Шлайле особенно подчеркивает, что новаторство предложенного им и его соавторами подхода состоит в том, что сконструированные ими модели, во-первых, позволили представить, как совместимость (подобие) мемов между собой влияет на их распространение, а во-вторых - приняли в расчет то обстоятельство, что внимание агентов - это ограниченный ресурс, который определяет, как мемы отбираются и распространяются [Memetics., 2021, p. 202].
В целом можно сказать, что подход, использованный Шлайле и его соавторами при использовании агентного моделирования, можно назвать меметическим только с существенными оговорками. Очевидно, что в фокусе их исследования находится не столько эволюционная динамика, сколько динамика, связанная именно с диффузией знаний. При этом аспекты изменчивости, отбора и наследования представлены в нем очень ограниченно. Изменчивость обеспечивается фактически лишь исходным разнообразием сетей знаний агентов и добавлением в эти сети новых узлов. Возможные проявления мутаций или рекомбинаций мемов практически никак не принимаются в расчет. Что же касается отбора, то, хотя он и присутствует в моделях, фактически единственной мерой приспособленности для мемов при этом служит их совместимость с другими мема-ми, а о приспособленности агентов и вовсе не идет речи.
Таким образом, хотя предложенные Шлайле и его соавторами модели и могут быть охарактеризованы как меметические, после знакомства с ними остается впечатление, что все же слишком много аспектов именно эволюционной динамики в процессах распространения знаний авторы упускают из рассмотрения. Кроме того, оценить адекватность этих моделей в принципе проблематично, поскольку авторы не делают попытки проверить модели через их соотнесение с эмпирическими данными о действительно имеющих место эволюционных процессах в культуре.
Меметика под ледяной водой
В некотором смысле проблему недостатка эмпирического опыта анализа паттернов распространения мемов авторы книги пытаются решить как раз в следующей главе [Memetics., 2021, p. 141-180]. В ней сам Шлайле совместно с Терезой Кнаусберг, Матиасом Мюллером и Йоханесом Земаном соединяют свой опыт агентного моделирования с описательным анализом одного конкретного случая разворачивания меметического процесса. Конкретнее, их исследование посвящено анализу паттернов распространения мема Ice Bucket Challenge («Испытание ведром ледяной воды»).
431
Флешмоб Ice Bucket Challenge (IBC), который стал предметом рассмотрения Шлайле и его соавторов, обрел широкую популярность в 2014 г. Целями кампании были повышение осведомленности о боковом амиотрофическом склерозе и привлечение финансирования в благотворительные фонды, занимающиеся поддержкой исследований этой болезни. Акция была устроена в форме флешмоба, в рамках которого люди, снимаясь на видео, должны облить себя ведром ледяной воды, сделать благотворительное пожертвование и номинировать трех следующих участников, которым они хотели бы передать эстафету. Видео следовало разместить в Интернете, сопроводив специальным хэштэгом. По данным «Фейсбука», за период с 1 июня по 1 сентября 2014 г. через эту социальную сеть было распространено порядка 17 млн видео, имеющих отношение к кампании Ice Bucket Challenge, которые посмотрели порядка 440 млн человек [Memetics., 2021, p. 149]. Сумма дневных пожертвований на счета некоммерческой организации ALS Association, занимающейся поддержкой исследований бокового амиотрофического склероза и помощью людям, которые страдают от этой болезни, выросла на пике кампании примерно на 10 млн долларов [Memetics., 2021, p. 149].
Принимаясь за исследование феномена Ice Bucket Challenge, Шлайле и его соавторы задаются двумя вопросами. Во-первых, их интересует какие особенности самого этого мема IBC повлияли на распространение флешмоба. Во-вторых, они пытаются выяснить, как на этом процессе могли сказаться свойства сети, через которую он распространялся. Отвечая на первый вопрос, авторы книги сделали ставку на «описательный меметичес-кий анализ» [Memetics., 2021, p. 143]. Пытаясь ответить на второй, вновь обратились к методам агентного моделирования, конструируя модель, в рамках которой индивиды как агенты объединены в сеть, связями в которой выступают дружеские отношения или контакты.
Использованная модель предполагала, что в каждый такт времени каждый агент (если он уже поучаствовал во флешмобе) может номинировать трех своих соседей по сети. При этом каждый агент характеризуется некоторой резистентностью к мему Ice Bucket Challenge, которая концептуализируется как мера несовместимости других мемов этого агента с ме-мом Ice Bucket Challenge и операционализуется как случайная величина, которая уменьшается на определенное значение после каждой полученной этим агентом номинации на участие во флешмобе. Агент считается принявшим вызов Ice Bucket Challenge тогда, когда его резистентность снизилась до нуля. Авторы исследовали, каким образом меняются результаты симуляций в плане числа принятых вызовов в зависимости от различных условий, таких как средний уровень резистентности агентов, топология сети, и в частности - наличие в ней знаменитостей (агентов с особенно большим количеством связей).
По итогам описательного анализа мема Ice Bucket Challenge Шлайле и его соавторы сформулировали перечень характеристик, которыми может
432
объясняться популярность этого флешмоба. Среди таких характеристик они отмечают, например, простоту и эмоциональную заряженность кампании, а также выраженный прозелетический посыл (механизм номинации следующих участников) и медийную конвергенцию (способность мема эффективно распространяться вне зависимости от того, через какие медиа он транслируется). Кроме того, на основе симуляций, проведенных с использованием сетевых агентных моделей, авторы заключают, что успешной диффузии мемов, особенно на ранних стадиях кампании, способствуют такие топологии сетей, которые характеризуются умеренным средним значением связей у каждого индивида и высоким средним коэффициентом кластеризации (числом связей между соседями агента относительно максимально возможного числа таких связей).
В целом избранная Шлайле, Кнаусберг, Мюллером и Земаном стратегия представляется достаточно удачной находкой - совмещение описательного меметического анализа и формального агентного моделирования позволило составить более точное представление о логике разворачивания меметических процессов. И хотя агентные модели, использовавшиеся в исследовании, оказываются весьма ограниченными и вновь фактически отражают лишь динамику диффузии социальных практик, но не их эволюции, описательный анализ позволяет хотя бы отчасти эти недостатки формальных моделей компенсировать. Пусть и только в контексте описательного кейс-стади, но в исследовании все же обсуждаются некоторые проявления изменчивости мемов и их отбора. Вместе с тем нельзя не отметить, что эти аспекты все же рассматриваются лишь очень поверхностно. Об изменчивости мема Ice Bucket Challenge вообще можно сказать достаточно мало, поскольку этот мем был в действительности не очень вариативен. Что же касается отбора, то эта тема в исследовании Шлайле, Кнаус-берга, Мюллера и Земана, по сути, ограничена только обсуждением отдельных достаточно расплывчато описываемых характеристик, которые позволяют мемам успешно воспроизводиться, или же представлена в формальных моделях, когда речь идет о том, как мемы преодолевают резистентность агентов. Сама по себе обобщенная категория резистентности при этом представляется достаточно хорошим решением, если речь идет о дизайне самой предварительной формальной модели меметического процесса. Но в дальнейшем, как мне видится, она все же должна быть, во-первых, представлена более детально (вероятно, в виде отдельных аспектов резистентности), во-вторых, дополнена другими категориями, которые охватывали бы прочие факторы отбора мемов.
И все-таки - снова меметика?
Прежде чем подводить итоги и обсуждать, насколько в целом убедительно Михаэль Шлайле и его соавторы сумели в своей книге проде-
433
монстрировать полезность меметики для экономических исследований, я хотел бы сделать несколько шагов назад и вернуться к одной работе, которая вышла почти за два десятка лет до книги Шлайле. Я предлагаю обратиться к статье Брюса Эдмондса, которая была опубликована в Journal of Memetics в 2002 г. под заголовком «Три вызова для выживания меметики» [Edmonds, 2002]. В той своей статье Эдмондс отмечал, что меметика, чтобы выжить, должна показать, что она является не просто новой «концептуальной рамкой», но что она обладает некоторой предсказательной или объяснительной силой. Чтобы это получилось, по мысли Эдмондса, сообщество исследовате-лей-меметиков должно ответить на три вызова: (1) провести убедительное (conclusive) меметическое кейс-стади, (2) осуществить симуляцию возникновения меметического процесса, (3) сформулировать теорию о том, когда использование меметических моделей уместно.
При этом Эдмондс уточняет ряд критериев, которым решения, предлагаемые в качестве реакции на соответствующие вызовы, должны соответствовать. Так, в качестве критериев для «убедительного» кейс-стади Эдмондс называет, во-первых, наличие некоторого репликационного механизма, который можно было бы наблюдать как нечто физическое и следствием работы которого был бы некоторый эволюционный процесс. Во-вторых, Эдмондс полагает, что «генеалогия» исследуемого репликатора должна быть достаточно продолжительной для того, чтобы был «возможен процесс адаптации к внешним факторам». Кроме того, мы должны быть в состоянии зафиксировать, что успешное воспроизводство мема коррелирует с некоторыми его «сравнительными преимуществами», которые были бы наблюдаемы. Наконец, Эдмондс настаивает на том, что наблюдаемая динамика меметического процесса должна «численно соответствовать» (to be numerically consistent) теориям из области популяционной генетики (таким, например, как уравнение Прайса [Price, 1970]).
Похожий набор критериев Эдмондс формулирует и для моделей, симулирующих меметические процессы. При этом он подчеркивает, что модели, которые изначально проектируются как эволюционные, здесь не подойдут, - процессы репликации не должны возникать в симуляциях неизбежно, а лишь в зависимости от определенной конфигурации условий, которая является для данной модели лишь одной из возможных. И вообще готовые модели с сильными базовыми допущениями, вроде моделей максимизации полезности или генетических алгоритмов, не будут убедительны в ситуации, когда мы хотим показать, как возникает меметический процесс. Симуляции должны не просто моделировать меметические процессы - они должны моделировать именно их появление, что должно позволить зафиксировать, при каких обстоятельствах такие процессы запускаются, а при каких нет.
Вернемся теперь к книге Шлайле и взглянем на нее с точки зрения «трех вызовов» Эдмондса. Начнем с первого. Удалось ли ее Шлайле и его соавторам провести кейс-стади некоторого меметического процесса?
434
Пожалуй, ближе всего они подошли к решению этой задачи в той главе, что посвящена Ice Bucket Challenge. По крайней мере, в этой главе похожая цель была заявлена наиболее отчетливо. Кроме того, в сравнении с двумя другими примерами меметических исследований, представленными в книге, именно в этой части моделируемый процесс приближается по своей логике именно к процессам эволюционным - в том смысле, что он подразумевает проявленные в тех или иных формах отбор, воспроизводство и изменчивость (пусть и только в виде единичных микроэволюционных изменений отдельных «организмов», но не «видов»).
Вместе с тем, однако, проект Шлайле, Кнаусберг, Мюллера и Земана не вполне отвечает тем критериям «убедительного кейс-стади», которые предписывает Эдмондс. В частности, авторы не представляют анализ, который показал бы наличие линии наследования мема, которая была бы непрерывной и продолжительной в такой мере, что мог бы произойти «процесс адаптации к внешним факторам» [Edmonds, 2002]. Кроме того, наблюдаемая динамика меметического процесса Ice Bucket Challenge не была проверена на предмет «численного соответствия» теориям популяционной генетики. В связи с этим, а также в силу некоторых других ограничений, о которых я упоминал выше, опыт меметического кейс-стади из книги Шлайле едва ли можно назвать вполне убедительным. Это, впрочем, не отменяет того, что сама попытка провести такого рода исследование представляется вполне заслуживающей внимания и действительно видимым образом демонстрирует прогресс в развитии меметического подхода.
Перейдем теперь ко второму вызову Эдмондса - к вызову симуляции. В этом плане книга Шлайле и его соавторов также дает повод говорить о том, что как минимум попытка симуляции меметического процесса этими исследователями была предпринята. Точнее, они даже предприняли такую попытку дважды: в первом случае - представляя распространение мемов между агентами в рамках модели «сети сетей» и во втором случае -моделируя диффузию мема Ice Bucket Challenge по сетям агентов, которые, с одной стороны, могут номинировать друг друга для участия во флешмобе, а с другой стороны, - обладают некоторой резистентностью к таким номинациям. Здесь, однако, нельзя вновь не отметить некоторые серьезные ограничения, которые присущи агентным моделям, которые используют в Шлайле и его соавторы. Самое серьезное из них состоит в том, что ни в одном из случаев мы фактически не наблюдаем адаптивных изменений. Ни сами мемы, ни агенты, выступающие их носителями, в симуляциях Шлайле и его коллег не адаптируются к среде. Мемы лишь распространяются в ней, будучи ограничены только мерой своей совместимости с другими мемами.
Также нельзя не обратить внимание на то, что Эдмондс, рассуждая о задаче построения меметических симуляций, прямо говорит о том, что меметический процесс в них не должен быть намеренно запрограммирован в самих базовых характеристик моделей. Этому критерию модели, которые
435
конструируют Шлайле и его соавторы, не отвечают. Их алгоритмы запрограммированы на репликацию мемов изначально, именно по своим базовым принципам. Они моделируют не возникновение меметических процессов, а динамику меметических процессов, которые уже были запущены.
Наконец, рассмотрим третий вызов из статьи Эдмондса - вызов, связанный с необходимостью выработки теории о том, когда вообще мемети-ческие модели могут считаться релевантными. Вероятно, именно то, как отвечают на этот вызов Шлайле и его соавторы, во многом и предопределяет образ всех остальных их построений. Фактически можно заметить, что авторы книги - во многом продолжая мысль Докинза - делают особый акцент на процессах репликации мемов, порой, как кажется, упуская из внимания тот факт, что сама по себе репликация еще не обеспечивает эволюцию. Такой подход не является недостатком сам по себе, тем более что Шлайле прямо связывает актуальность меметики именно с недостаточным вниманием эволюционной экономики к проявлениям репликации через имитацию. Однако важно все-таки провести границу между репликацион-ными процессами и эволюционными. Одно только осознание их нетождественности уже сразу подсвечивает возможные пути для дальнейшего развития начинаний Шлайле и его коллег. К примеру, такое развитие может быть связано с решением задач более последовательного введения в конструируемые формальные экономеметические модели распространения знаний более проработанных механизмов изменчивости и отбора.
Таким образом, Михаэлю Шлайле и его соавторам удалось успешно продемонстрировать, что принятие во внимание имитационной динамики в культурных процессах действительно может обогатить исследования в области экономики, если обычно они такие явления из рассмотрения упускают. Проблема, однако, состоит в том, что это пока не представляется достаточно веским аргументом именно в пользу проекта меметики. По крайней мере, это так, если мы будем считать, что исходные амбиции меметики связаны изучением именно эволюционных, а не просто репликаци-онных процессов.
В проекте Шлайле проявляется проблема, которая вообще встречается не только в эволюционной экономике, но и в многих других рассуждениях об эволюции применительно к социальным и культурным процессам. Часто такие рассуждения фактически редуцируют эволюционные механизмы до механизмов изменчивости и до проявлений вообще любой динамики. Меметика же в контексте этой проблемы играет двоякую роль. С одной стороны, она, как кажется, стимулирует попытки более строго изучения социальных и культурных процессов именно как процессов эволюционных. С другой же стороны, она фактически дает повод для того, чтобы свести эволюционные процессы к процессам репликационным.
Обращая внимание на те ограничения меметического подхода, которые заметны в опытах, описываемых в книге Шлайле, я склонен предположить, что ответ на вопрос о том, может ли меметика все-таки состояться
436
как наука, будет зависеть от того, окажутся ли исследователи, ее развивающие, готовы критически пересмотреть некоторые из ее исходных ин-туиций. Особенно важной задачей в этом отношении мне представляется пересмотр самого концепта репликатора.
В частности, заслуживающей внимания представляется мне критика этого понятия, формулируемая Терренсом Диконом [Deacon, 1999]. Дикон, в частности, обращает внимание на то, что, рассматривая гены и мемы как «репликаторы», мы фактически неверно располагаем локус агентивности и репликационной функциональности, перенося на отдельные элементы эволюционирующей системы те функции, которые обеспечиваются не столько этими элементами самими по себе, сколько динамикой всей системы.
Мемы, по Дикону, суть не репликаторы, а реплики (или, если угодно, «узелки на память» (см.: [Круглый стол., 2021])). Сами по себе - они не располагают функциональностью репликаторов и не являются носителями информационного содержания, «единицами знаний». Представляться же таковыми они могут только в том случае, если мы инвертируем реальность - с одной стороны, перенося на отдельные реплики функциональность, обеспечиваемоую динамикой всей эволюционирующей системы, частями которой они являются, а с другой стороны, - сводя важные информационные процессы, делающие возможной эволюцию, к работе самих этих реплик. Из этого перевернутого с ног на голову представления об эволюционной динамике и рождаются сбивающие с толку антропоморфные образы «эгоистично» ведущих себя генов и мемов. В нем же коренится и причина смешения мемов и генов с вирусами, ведь только в вырожденном случае таких форм жизни, как вирусы, вся функциональность информационного паттерна может сводиться к его саморепликации [Deacon, 1999].
Еще один исследователь, о концепциях которого мне кажется важным упомянуть в связи с возможностями ревизии научных представлений о мемах, - это Калеви Кулль. Его проект семиотической биологии и теория эволюции семиотических систем1 также открывают богатые возможности для того, чтобы уточнить и развить некоторые базовые допущения меметики [Kull, 2000; Kull, 2014; Kull, 2018; Ильин, Фокин, 2019]. Особенно релевантными построения Кулля мне видятся в связи с тем, что, редуцируя, в духе рассуждений Докинза, процессы развития культуры до воспроизводства неких образцов, мы фактически не замечаем эволюционные механизмы, предполагающие не только репликацию, но и семиозис. Включение же такого рода механизмов в наши модели позволяет точнее представить такие эволюционные процессы, в которых действует не только естественный отбор (selection), но и выбор (choice).
1 См. также: [Kilpinen, 2008; Килпинен., 2018; Fomin, 2019].
437
Кулль определяет семиозис как процесс выбора из нескольких одновременно представленных вариантов, а научение (learning) - как процесс оставления таких следов сделанного выбора, которые влияют на то, какой выбор будет сделан в будущем [Kull, 2018]. Беря за основу эту концепцию, мы можем представить социокультурную эволюцию как частный случай семиотической эволюции и заметить ее принципиальное отличие от эволюции через естественный отбор1. В эволюционных процессах, в которых действует исключительно естественный отбор, источником изменчивости служит пассивный воспроизводимый паттерн, в семиотических же процессах она возникает из активного действия того, кто совершает выбор в пользу воспроизводства того или иного паттерна. Иными словами, при естественном отборе организм не выбирает свои изменения, а в случае с имитацией он это делает [Kull, 2014, p. 492].
Подводя итог, отмечу, что книга под редакцией Михаэля Шлайле, безусловно, ценна сразу в нескольких отношениях. Во-первых, она позволяет составить подробную картину текущего состояния меметических исследований и в некотором плане продвигает эти исследования вперед. Во-вторых, с описываемыми в книге опытами дескриптивного исследования мемов и агентного моделирования меметических процессов будет полезно познакомиться не только энтузиастам-меметикам, но и другим специалистам, которым интересны процессы диффузии знаний, развития организационных культур и распространения интернет-мемов. Наконец (и это, на мой взгляд, самое важное) книга позволяет довольно отчетливо определить ограничения и точки роста, актуальные для меметики на современном этапе. И даже если эволюционные исследования культуры не состоятся в итоге как дисциплина под лейблом меметики, эти ограничения и точки роста все равно важно зафиксировать. Ведь от нашей способности справиться с этими вызовами будет в конечном счете зависеть не только судьба проекта меметики, но и судьба всякой будущей науки о социокультурной эволюции.
Список литературы
Докинз Р. Эгоистичный ген / пер. Н.О. Фомина. - Москва : Corpus (АСТ), 2013. - 610 с. Еремеев А.В., Коваленко Ю.В. Применение принципов меметики к решению задачи коммивояжера // Математические структуры и моделирование. - 2019. - № 4 (52). - С. 33-51. Ильин М.В., Фокин К.В. К. Кулль. Свободный выбор и обучение: Семиозис как процесс выбора // МЕТОД : Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин : сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр перспект. методологий социал. и гуманит. исслед.; ред. кол.: М.В. Ильин (гл. ред.) и др. - Москва, 2019. - Вып. 9. - С. 367-370.
1 Социокультурная эволюция не является единственным примером семиотической эволюции. Биологическая, если в ней задействован половой отбор, тоже имеет семиотический характер [Ки11, 2014, р. 493].
438
Круглый стол «К Дарвину! С Дарвином! Дальше Дарвина!» / Авдонин В.С., Алексеев А.В., Демьянков В.З., Золян С.Т., Ильин М.В., Фокин К.В., Фомин И.В., Чебанов С.В. // МЕТОД : Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин : сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр перспект. методологий социал. и гуманит. исслед.; ред. кол.: М.В. Ильин (гл. ред.) и др. - Москва, 2021. - Вып. 11 : Вслед за Дарвином. Эволюция феномена развития и знаний об эволюции.
Патцельт В. Гены, мемы и знаки / пер. с нем. В.С. Авдонина // МЕТОД : Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин : сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр перспект. методологий социал. и гуманит. исслед.; ред. кол.: М.В. Ильин (гл. ред.) и др. -Москва, 2018. - Вып. 8. - С. 185-211.
Патцельт В. Проблематичный интерфейс: Биология и сравнительная политология // МЕТОД : Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин : сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр перспект. методологий социал. и гуманит. исслед.; ред. кол.: М.В. Ильин (гл. ред.) и др. - Москва, 2016. - Вып. 6. - С. 13-45.
Патцельт В. Прочтение истории: очерк эволюционной морфологии // МЕТОД : Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин : сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр перспект. методологий социал. и гуманит. исслед.; ред. кол.: М.В. Ильин (гл. ред.) и др. - Москва, 2014. - Вып. 4. - С. 228-260.
Шумпетер Й.А. Теория экономического развития // Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия. - Москва : Эксмо, 2008. - С. 31-362.
Киосе М.И. [реф.] // МЕТОД : Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин : сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр перспект. методологий социал. и гуманит. исслед.; ред. кол.: М.В. Ильин (гл. ред.) и др. - Москва, 2018. - Вып. 8. - С. 212-217. -Реф. ст.: Kilpinen E. Memes versus signs: on the use of meaning concepts about nature and culture // Semiotica. - 2008. - Vol. 2008, N 171. - P. 215-237.
Blackmore S. Meme machine. - Oxford : Oxford University Press, 2000. - 264 p.
Blum H.F. On the origin and evolution of human culture // American Scientist. - 1963. - Vol. 51, N 1. - P. 32-47.
Brodie R. Virus of the mind: the new science of the meme. Virus of the mind. - Reissue edition. -Carlsbad, Calif. : Hay House, 2011. - 256 p.
CloakF.T. Is a cultural ethology possible? // Human Ecology. - 1975. - Vol. 3, N 3. - P. 161-182.
Dawkins R. The Selfish Gene. - New York : Oxford University Press, 1976. - 224 p.
Deacon T.W. Memes as Signs // The Semiotic Review of Books. - 1999. - Vol. 10, N 3. - P. 1-3.
Dennett D. C. The Evolution of Culture // Monist. - 2001. - Vol. 84, N 3. - P. 305-324.
Edmonds B. The revealed poverty of the gene-meme analogy - why memetics per se has failed to produce substantive results // Journal of Memetics - Evolutionary models of information transmission. - 2005. - Vol. 9. - URL: http://cfpm.org/jom-emit/2005/vol9/edmonds_b.html (accessed: 24.03.2021).
Edmonds B. Three challenges for the survival of memetics // Journal of Memetics - Evolutionary models of information transmission. - 2002. - Vol. 6, N 2. - URL: http://cfpm.org/ jom-emit/2002/vol6/edmonds_b_letter.html (accessed: 24.03.2021).
Fomin I. Memes, genes, and signs: semiotics in the conceptual interface of evolutionary biology and memetics // Semiotica. - 2019. - Vol. 2019, N 230. - P. 327-340. - URL: https://doi.org/10.1515/sem-2018-0016
Gerard R.W., Kluckhohn C., Rapoport A. Biological and cultural evolution some analogies and explorations // Behavioral Science. - 1956. - Vol. 1, N 1. - P. 6-34.
Hofstadter D.R. Metamagical themas: questing for the essence of mind and pattern. Metamagical themas. - New York : Bantam Books, 1986. - 852 p.
Jahoda G. The ghosts in the meme machine // History of the Human Sciences. - 2002. - Vol. 15, N 2. - P. 55-68.
439
Journal of Memetics - Evolutionary Models of Information Transmission. - URL:
http://cfpm.org/jom-emit/ (accessed: 24.03.2021). Kilpinen E. Memes versus signs: on the use of meaning concepts about nature and culture //
Semiotica. - 2008. - Vol. 2008, N 171. - P. 215-237. KullK. Choosing and learning: semiosis means choice // Sign Systems Studies. - 2018. - Vol. 46 :
Choosing and learning, N 4. - P. 452-466. Kull K. Copy versus translate, meme versus sign: development of biological textuality // European
Journal for Semiotic Studies. - 2000. - Vol. 12, N 1. - P. 101-120. Kull K. Towards a Theory of Evolution of Semiotic Systems // Chinese Semiotic Studies. - 2014. -
Vol. 10, N 3. - P. 485-495. Lynch A. Thought Contagion. - New York, N.Y., Great Britain : Basic Books, 1998. - 208 p. Lynch A. Thought Contagions in the Stock Market // Journal of Psychology and Financial
Markets. - 2000. - Vol. 1, N 1. - P. 10-23. McNamara A. Can We Measure Memes? // Frontiers in Evolutionary Neuroscience. - 2011. -
Vol. 3, Article 1. - URL: https://doi.org/10.3389/fnevo.2011.00001 Memetics and Evolutionary Economics: To Boldly Go Where no Meme has Gone Before / ed. M.P. Schlaile. - Cham : Springer International Publishing, 2021. - xix, 205 p. - URL: https://doi.org/10.1007/978-3-030-59955-3 Moscato P. On Evolution, Search, Optimization, Genetic Algorithms and Martial Arts: Towards
Memetic Algorithms. - Pasadena, CA : California Institute of Technology, 1989. - 67 p. Popper K.R. Objective knowledge: an evolutionary approach. Objective knowledge. - Rev. ed. -
Oxford [Eng.] ; New York : Clarendon Press : Oxford University Press, 1979. - 395 p. Price G.R. Selection and Covariance // Nature. - 1970. - Vol. 227, N 5257. - P. 520-521. Schlaile M.P., Ehrenberger M. Complexity, Cultural Evolution, and the Discovery and Creation of (Social) Entrepreneurial Opportunities: Exploring a Memetic Approach // Complexity in Entrepreneurship, Innovation and Technology Research / eds. E.S.C. Berger, A. Kuckertz. -Cham : Springer International Publishing, 2016. - P. 63-92. Shionoya Y. Schumpeter and evolution: a philosophical interpretation // History of Economic
Ideas. - 2007. - Vol. 15, N 1. - P. 65-80. Vada 0. What happened to memetics? // Emergence: Complexity & Organization. - 2015. -Vol. 17, N 3. - URL: http://journal.emergentpublications.com/article/what-happened-to-memetics/ (accessed: 24.03.2021). Witt U. Evolutionary Economics // The New Palgrave Dictionary of Economics. - London : Palgrave Macmillan UK, 2016. - P. 1-9.
Ivan Fomin* How can economists study memes?
What does (econo)memetics lack?
(Reflections on Michael Schlaile's «Memetics and Evolutionary Economics»)
Abstract. The article presents a critical analysis of the prospects for memetics to become a science of socio-cultural evolution. The discussion is structured around the main ideas presented in the book «Memetics and Evolutionary Economics» (2021), edited by M.P. Schlaile. The authors of the book present a number of arguments suggesting that in economic research, and especially in evolutionary economics, the use of meme theory can be fruitful; they present several
* Ivan Fomin, National Research University «Higher School of Economics»; Institute of Scientific Information for Social Sciences of the Russian Academy of Sciences; MGIMO University (Moscow, Russia), e-mail: fomin.i@gmail.com.
440
research cases exemplifying the use of memetics in economics, involving the studies of organizational cultures, as well as agent-based modelling of the processes of knowledge diffusion. The article briefly presents the key ideas of Schlaile and his co-authors and attempts to assess the strengths and weaknesses of their concepts. In particular, the article discusses Schlaile's memetic analyses in the context of some long-standing challenges (formulated by Bruce Edmonds) that have been haunting memetics for several decades, as well as in relation to critical arguments about the necessary revision of meme theory, which were articulated by Kalevi Kull and Terrence Deacon in their works on biosemiotics. Schlaile's book makes clear the limitations of memetics. These limitations are reflected in the fact that the challenges of conducting a conclusive memetic case study and producing a simulation of the emergence of the memetic process remain essentially unresolved. Furthermore, the fundamental ideas of the theory of memes essentially reduce adaptive biosemiotic processes occurring in the evolution of living organisms to the processes of replication of «selfish» patterns.
Keywords: memetics; memes; evolutionary economics; economemetics; organizational memetics; agent-based modeling; knowledge diffusion; network analysis; Ice Bucket Challenge.
For citation: Fomin, I.V. (2021). How can economists study memes? What does (econo)memetics lack? (Reflections on Michael Schlaile's «Memetics and Evolutionary Economics») METHOD: Moscow Yearbook of Social Studies, 11, P. 422-442. http://www.doi.org/10.31249/metodannual/2021.! 1.22
References
Avdonin, V.S., Alekseev, A.V., Demyankov, V.Z., Zolyan, S.T., Ilyin, M.V., Fokin, K.V., Fomin, I.V., & Chebanov, S.V. (2021). Round table «To Darwin! With Darwin! Beyond Darwin!». METHOD: Moscow Yearbook of Social Studies, 11. Blackmore, S. (2000). Meme Machine. Oxford University Press.
Blum, H.F. (1963). On the origin and evolution of human culture. American Scientist, 51(1), 32-47.
https://www.jstor.org/stable/27838616 Brodie, R. (2011). Virus of the Mind: The New Science of the Meme (Reissue edition). Hay House.
Cloak, F.T. (1975). Is a cultural ethology possible? Human Ecology, 3(3), 161-182.
https://doi.org/10.1007/BF01531639 Dawkins, R. (1976). The Selfish Gene. Oxford University Press. Dawkins, R. (2013). The Selfish Gene (N.O. Fomina, Trans.). Corpus (ACT). (In Russ.) Deacon, T.W. (1999). Memes as Signs. The Semiotic Review of Books, 10(3), 1-3. Dennett, D.C. (2001). The Evolution of Culture. Monist, 84(3), 305-324.
https://doi.org/10.5840/monist200184316 Edmonds, B. (2002). Three challenges for the survival of memetics. Journal of Memetics - Evolutionary
Models of Information Transmission, 6(2). http://cfpm.org/jom-emit/2002/vol6/edmonds_b_letter.html Edmonds, B. (2005). The revealed poverty of the gene-meme analogy - why memetics per se has failed to produce substantive results. Journal of Memetics - Evolutionary Models of Information Transmission, 9. http://cfpm.org/jom-emit/2005/vol9/edmonds_b.html Eremeev, A.V., & Kovalenko, Yu.V. (2019). Applying principles of memetics to solving the
traveling salesman problem. Mathematical structures and modeling, 4(52), 33-51. (In Russ.) Fomin, I. (2019). Memes, genes, and signs: Semiotics in the conceptual interface of evolutionary biology and memetics. Semiotica, 2019(230), 327-340. https://doi.org/10.1515/sem-2018-0016 Gerard, R.W., Kluckhohn, C., & Rapoport, A. (1956). Biological and cultural evolution some analogies and explorations. Behavioral Science, 1(1), 6-34. https://doi.org/10.1002/bs.3830010103
441
Hofstadter, D.R. (1986). Metamagical themas: Questing for the essence of mind and pattern. Bantam Books.
Ilyin, M.V., & Fokin, K.V. (2019). K. Kull. Choosing and learning: Semiosis means choice.
METHOD: Moscow Yearbook of Social Studies, 9, 367-370. (In Russ.) Jahoda, G. (2002). The ghosts in the meme machine. History of the Human Sciences, 15(2),
55-68. https://doi.org/10.1177/0952695102015002126 Journal of Memetics - Evolutionary Models of Information Transmission. (n.d.). Retrieved March
29, 2021, from http://cfpm.org/jom-emit/ Kilpinen, E. (2008). Memes versus signs: On the use of meaning concepts about nature and
culture. Semiotica, 2008(171), 215-237. https://doi.org/10.1515/SEMI.2008.075 Kiose, M.I. (2018). E. Kilpinen. Memes versus signs: On the use of meaning concepts about
nature. Summary. METHOD: Moscow Yearbook of Social Studies, 8, 212-217. (In Russ.) Kull, K. (2000). Copy versus translate, meme versus sign: Development of biological textuality.
European Journal for Semiotic Studies, 12(1), 101-120. Kull, K. (2014). Towards a Theory of Evolution of Semiotic Systems. Chinese Semiotic Studies,
10(3), 485-495. https://doi.org/10.1515/css-2014-0039 Kull, K. (2018). Choosing and learning: Semiosis means choice. Sign Systems Studies, 46(4),
452-466. https://doi.org/10.12697/SSS.2018.46A03 Lynch, A. (1998). Thought Contagion. Basic Books.
Lynch, A. (2000). Thought Contagions in the Stock Market. Journal of Psychology and Financial
Markets, 1(1), 10-23. https://doi.org/10.1207/S15327760JPFM0101_03 McNamara, A. (2011). Can We Measure Memes? Frontiers in Evolutionary Neuroscience, 3, 1.
https://doi.org/10.3389/fnevo.2011.00001 Moscato, P. (1989). On Evolution, Search, Optimization, Genetic Algorithms and Martial Arts:
TowardsMemeticAlgorithms. California Institute of Technology. Patzelt, W. (2014). Reading history: An outline of evolutionary morphology. METHOD: Moscow
Yearbook of Social Studies, 4, 228-260. (In Russ.) Patzelt, W. (2018). Genes, memes and signs. METHOD: Moscow Yearbook of Social Studies, 8, 185-211. (In Russ.)
Patzelt, W.J. (2016). Problematic interface: Biology and comparative politics. METHOD:
Moscow Yearbook of Social Studies, 6, 13-45. (In Russ.) Popper, K.R. (1979). Objective knowledge: An evolutionary approach. Clarendon Press'; Oxford University Press.
Price, G.R. (1970). Selection and Covariance. Nature, 227(5257), 520-521.
https://doi.org/10.1038/227520a0 Schlaile, M.P., & Ehrenberger, M. (2016). Complexity, Cultural Evolution, and the Discovery and Creation of (Social) Entrepreneurial Opportunities: Exploring a Memetic Approach. In E.S. C. Berger & A. Kuckertz (Eds.), Complexity in Entrepreneurship, Innovation and Technology Research (pp. 63-92). Springer International Publishing. http://link.springer.com/10.1007/978-3-319-27108-8_4
Schumpeter, J.A. (2008). Theorie der wirtschaftlichen Entwicklung. In The Theory of Economic
Development. Capitalism, socialism, and democracy (pp. 31-362). Eksmo. (In Russ.) Schlaile, M.P. (Ed.). (2021). Memetics and Evolutionary Economics: To Boldly Go Where no Meme has Gone Before. Springer International Publishing. https://doi.org/10.1007/978-3-030-59955-3
Shionoya, Y. (2007). Schumpeter and evolution: A philosophical interpretation. History of
Economic Ideas, 15(1), 65-80. Vada, 0. (2015). What happened to memetics? Emergence: Complexity & Organization, 17(2).
https://journal.emergentpublications.com/article/what-happened-to-memetics/ Witt, U. (2016). Evolutionary Economics. In The New Palgrave Dictionary of Economics (pp. 1-9). Palgrave Macmillan UK. https://doi.org/10.1057/978-1-349-95121-5_2033-1
442
