CC BY
7
К 300-летию Санкт-Петербурга
Д.И. Вышкварцев,
кандидат биологических наук, старший научный сотрудник лаборатории экологии шелъфовых сообществ ИБМ ДВО РАН;
Е.Д. Шилова,
студентка 4 курса Московского педагогического государственного университета
"В ТЕНИ БЛАЖЕННЫХ ЛИП..." (о природе духовности петербуржцев)
А я один на свете город знаю И ощупью его во сне найду.
Анна Ахматова "Северные элегии"
Почему люди, узнав, что перед ними ленинградец, всегда проявляли к нему большее уважение, чем, скажем, к стоящему рядом москвичу? Такое отношение и сейчас можно отметить во всех местах недавно административно единой страны (СССР): на Памире, на Волге, в Крыму и на Кавказе, на Урале, в Сибири, на Белом и Баренцевом морях, на Дальнем Востоке.
Отсюда можно сделать вывод, что это - объективная реальность, существующая в представлениях у народов нашей страны. Какие же особенности, какие качества (или свойства) ленинградцев вызывали и продолжают вызывать уважение у людей? Как и когда могли возникнуть эти особенности и свойства?
Вполне очевидно, что такое отношение людей к ленинградцам обусловлено не физическими особенностями строения их тела, а тем, что называют внутренней, духовной сущностью человека. Обычно здесь подразумевают культуру человека.
Известно, что существует более 300 определений понятия "культура". Но только Альберт Швейцер [18] включил в свое определение цель: "Культура - это духовный прогресс, направленный на смягчение противоречий между людьми и сообществами людей". Причем он предложил различать понятия "культура" и "цивилизация" и в качестве критерия цивилизации рассматривать уровень материально-технического прогресса. Вполне очевидно, что суждения о материально-техническом прогрессе
любого общества могут быть достаточно объективными, поскольку основаны на реально существующих или существовавших предметах, объектах, вещественных остатках.
А что понимается под духовным прогрессом и как судить о духовности общества и человека?
Например, в русских светских и религиозных толковых словарях XIX в. термин "духовность" отсутствует [8, 9, 14]. В России первое определение понятия духовности появилось в конце XX в. лишь после распада СССР, ликвидации режима КПСС и вследствие предпринятых российским правительством усилий по возрождению традиционных религий в стране: "Духовность - духовная, интеллектуальная природа, внутренняя, нравственная сущность человека (противополагаемая его физической, телесной сущности)" [1] . В этом определении, эклектичном по существу, тавтология дополнена понятиями субстрата мыследеятельно-сти и нематериальной сущности человека.
Альберт Швейцер рассматривал духовность "как стремление к слиянию с абсолютом" или "как стремление к воплощению себя в Боге" [18]. По определению же Фомы Аквинского, "Бог - нечто, больше чего мы не можем помыслить", т.е. что бы мы ни помыслили, Бог будет и больше и выше.
Это религиозное толкование понятия духовности, и оно, очевидно, может быть использовано в качестве одного из критериев оценки внутреннего мира людей в тех странах, где религия издревле воспринимается хотя бы как основа нравственности.
После религиозных гонений в России начала XX в., катастрофически быстрой замены нравственных представлений новыми принципами демократии и затем принципами "Морального кодекса строителя коммунизма" в стране (СССР) постепенно исчезали представления о внутреннем, духовном мире как понятии.
Повсеместному распространению этого способствовало упрощение русского языка, изъятие из русского алфавита части букв, особенно после реформы 1917 г. [2], которую вслед за С. Есениным еще в 1928 г. признал неоправданной Д.С. Лихачев, поскольку "русскш исконный алфавитъ представляетъ собой символику единаго познавательнаго процесса" [5]. В известном "Сочинении графа Л.Н. Толстаго Война и миръ" (1887) в слове "миръ" заключается понятие о спокойствии, тишине" [9]. В изданиях же советского периода слово "мир" в истории России по определению трактуется как "отношения ...., основывающиеся на проведении внешней политики ненасильственными средствами; отсутствие организованной вооруженной борьбы между государствами" [12].
В достаточно короткий исторический промежуток времени понятие "духовность" оказалось замененным (подмененным?) в лучшем случае понятием "душевность", пришедшим из психологии [3]. При этом понятие "душа" может быть определено как "осознаваемое мировоззрение" -система отношений и взглядов на "м1ръ", где объектный "м1ръ" понимается как "космос, вселенная, община" [17].
А как можно судить о духовности в атеистическом сообществе, к которому и в прошлом веке и ныне в своей основе относится российское
государство? Но этот термин используется в нашем сообществе. Что же в таком случае понимается под духовностью?
В отличие от религиозного, в светском понимании духовность можно трактовать как "стремление к возвышенному". В таком качестве это слово стало входить в русскую речь после уничтожения в стране религии в 30-х гг. прошлого века: "возвышенный - возвышенный образ мыслей; стремиться к возвышенным целям; полный высокого значения, глубокого содержания" [15]. С XII до XX в. эти слова, производные от сочетания предлога "воз" и корня "высь", означали лишь положение в пространстве или общественный статус [11]. Ныне "возвышенное" трактуется как "категория эстетики, характеризующая внутреннюю значительность, величие предметов и явлений" [12].
Нетрудно заметить, что и в религиозном и в светском понимании духовность ассоциируется со стремлением к чему-то возвышенному. Наиболее образно и рационально это выразил А. Эйнштейн: "Эта глубокая эмоциональная уверенность в высшей логической стройности устройства вселенной и есть моя идея Бога" [10].
Что для ученого будет являться возвышенным? Очевидно, приближение в познании к истине как объективному знанию, к выявлению внутренних закономерностей во взаимоотношениях между явлениями. А закономерность является отражением гармонии в природе и проявляется в красоте. Однако известно, что способность к восприятию гармонии и красоты, с одной стороны, существует в родовой памяти человека (как коллективное бессознательное) и, с другой, формируется у него под воздействием социального фона через сознание в процессе развития личности [19].
В этом отношении на протяжении последних трех столетий, около 250 лет, не только ученые из Петербурга (Ленинграда), но и обычные жители города были в более выигрышном положении, чем остальные жители России. Определяющую роль в формировании у петербуржцев (ленинградцев) представлений о гармонии и красоте во всех сферах бытия сыграли более высокий уровень материально-технического прогресса в городе на Неве и более высокий уровень духовности - в религиозном, но более всего в светском смысле этого понятия. Началось это с момента основания Петром I новой столицы России - Петербурга - в 1703 г. и продолжалось до возвращения статуса столицы Москве, что произошло, как известно, в 1918 г., после образования СССР.
Петр I основал новый город на Неве и начал насаждать там иную, западную культуру и, следовательно, иную духовность, в основе которой лежали европейские принципы демократии. Отношения от феодально-крепостнических начали смещаться в сторону буржуазных, капиталистических. Так на корни русской общинности стали прививаться ростки индивидуализма и свободы личности.
В страну через "окно в Европу" постепенно проникало то, что потом стало именоваться "вольтерьянством". Кстати, Вольтер в 1746 г. стал действительным иностранным членом Петербургской Академии Наук. В Петербург, как известно, во все времена приглашались выдающиеся ученые, инженеры, архитекторы и художники, военные специалисты.
И во многом именно они, как носители новой духовности, повлияли и на облик самого города, и на внутренний, духовный мир его жителей.
Через 100 лет после основания города на Неве одной из вершин духовности у петербуржцев следует признать подвиг декабристов. Ведь они выступали под лозунгами тогда еще духовно чистых масонов [16]: "Свобода, Равенство, Братство". Восстание 1825 г. оказало свое влияние на народ и, безусловно, осталось в его памяти.
Следует учесть и то, что в Петербурге как столице империи были в основном сосредоточены не только научные, технические и военные учреждения, но и учреждения искусств: Академия художеств, Эрмитаж, множество музеев и театров [7]. Более 200 лет именно из Петербурга во все уголки России направлялись государственные чиновники и подготовленные специалисты.
Еще через 100 лет внутренний мир петербуржцев подвергся суровым испытаниям в связи с событиями 1905, 1917 гг. [4] и особенно Гражданской войны. Создание эмигрантами нескольких центров русской культуры в зарубежье [6] следует отнести к духовному подвигу, осознание роли которого в сохранении исконно русских традиций еще только происходит.
Следующая вершина духовности жителей города Петра приходится на Вторую мировую войну - на годы блокады Ленинграда, миллионы жителей которого не сдались, несмотря на гибель 700 тысяч своих сограждан. Как легенды из поколения в поколение передаются рассказы о жертвенности простых граждан и интеллигенции города - например, об ученых, которые в условиях голода сохранили уникальные коллекции семян. Такие примеры формировали в сознании народа позитивное отношение к ленинградцам.
Малоизвестным остался другой духовный подвиг ленинградских ученых: в разгар идеологического террора лысенковщины в середине XX в. многие из них были сосланы, но не отказались от своих убеждений.
Помимо влияния социального фона на духовность петербуржцев и ленинградцев можно рассмотреть в сравнительном аспекте воздействие на них внешних условий обитания, в частности эстетики окружающей среды.
В течение двух столетий Петербург был столицей России, и его архитектура и ландшафты значительно отличаются от таковых всех других городов. Это общеизвестный факт. Но многие ли обращают внимание на степень воздействия петербургских ландшафтов и красоты архитектурных сооружений на внутренний мир человека?
Это воздействие значительно глубже, чем можно предполагать. Например, Корбюзье, когда ввел в ландшафтную архитектуру свободу пространства и расширил горизонт восприятия городского жителя, ограничил его контактность и пространственно разобщил людей. А простота примитивных "пятиэтажек", построенных в 60-е годы, при советской власти, обеспечила людям комфорт, но породила в них агрессивность.
Изящество петербургских домов, мостов, дворцов, парков не оспаривается никем. Красота и гармония окружающей среды воздействуют
через подсознание и формируют в сознании представления о возвышенном.
Таким образом, получается, что красота ландшафтных и архитектурных сооружений Петербурга (Ленинграда) формировала у жителей, в том числе у ученых города, не только эталон прекрасного, не только неосознаваемый мотив поиска закономерностей как стремления к возвышенному, но и программу воплощения этого эталона.
Достаточно привести хотя бы одно имя из плеяды выдающихся ученых, в разное время работавших в городе на Неве. Среди них уникальный по широте интересов естествоиспытатель Михайло Васильевич Ломоносов (XVII в.), химик Дмитрий Иванович Менделеев (XIX в.), биолог Николай Иванович Вавилов (XX в.). Результаты их деятельности подняли человечество на более высокую ступень в познании основ гармонии мироздания и до сих пор являют пример служения народу, науке и возвышенного стремления к истине.
Эстетика внешних условий и уникальный социальный фон сначала Петербурга, а потом Ленинграда оказывали столь существенное влияние на формирование внутреннего духовного мира обитателей города, а проявления духовности через человечность становились столь заметными и ощутимыми, что закрепились как неотъемлемое качество петербуржцев (ленинградцев) в общественном сознании народонаселения России. И это до сих пор находит подтверждение в общественном мнении не только в России, но и в других странах.
Литература
1. Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 1998. 1536 с.
2. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Языкознание. Изд-во "Большая Российская энциклопедия", 1998. 685 с.
3. Дьюсбери Д. Поведение животных: сравнительные аспекты / Пер. с англ. И.И. Полетаевой. М.: Мир, 1981. 480 с.
4. Замойский Л.П. За фасадом масонского храма: взгляд на проблему. М.: Политиздат, 1990. 288 с.
5. Лихачев Д.С. Статьи ранних лет. Тверь: Тверское обл. отд-е Российского фонда культуры. 1993. 145 с.
6. Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. Изд. 2-е, испр. М.: Родник, 1994. Т.1. 416 с.
7. Очерки истории Ленинграда / Отв. ред. Б.М. Кочаков. М.; Л.: АН СССР, 1956. Т.3. 1043 с.
8. Полный православный богословский энциклопедический словарь. Репр. СПб.: Изд-во П.П. Сойкина, 1992. Т.1. 1120 с.
9. Полный церковно-славянский словарь. Протоиерей Г. Дьяченко. Репр. воспроизведение изд. 1900 г. М.: Ред.-изд. отдел Московского Патриархата, 1993. 1120 с.
10. Святитель Лука (В.Ф. Войно-Яснецкий). Наука и религия. Р.н/Д.: ЗАО "Книга", 2001. 318 с.
11. Словарь русского языка XI-XVII вв. / Сост.: Г.А. Богатова, Г.Я. Романова / Гл. ред. С.Г. Бархударов. М.: Наука, 1975. Вып.2. 319 с.
12. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров. 3-е изд. М.: Сов. энциклопедия, 1985. 1600 с.
13. Сочинение графа Л.Н. Толстаго "Война и м1ръ" (1864-1869). М.; СПб.: Университетской типографии М.Каткова. 1887. Т.П. 4.6. 518 с.
14. Толковый словарь живаго великорусского языка Владим1ра Даля. СПб.: Изд. книгопродавца-типографа М.О. Вольфа, 1882. Т.2. 779 с.
15. Толковый словарь русского языка / Под ред. проф. Д.Н. Ушакова. М.: ОГИЗ, 1935. Т.1. 1560 с.
16. Херасков И.М. Происхождете масонства и его развипе въ Англии XVIII-XIX в. // Масонство (репр. воспроизведение изд. 1914 г.). М.: СП "ИКПА", 1991. С. 1-34.
17. Церковнославянская грамота: Учеб. очерки. СПб.: Православное общество почитателей преподобного Иосифа Волоц-кого, 1998. 588 с.
18. Швейцер А. Культура и этика. М.: Прогресс, 1973. 343 с.
19. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Renaissance GV EWO-S&D, 1991. 288 с.
