CC BY
125
УДК 78.03
М. М. Берлянчик
КАФЕДРА СТРУННЫХ ИНСТРУМЕНТОВ НОВОСИБИРСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ (из истории музыкального образования в Сибири)*
Рассматривается процесс становления новосибирской смычковой школы и ее известные достижения. Раскрыты индивидуальные особенности педагогического мастерства преподавателей, тематика научно-методических работ.
Ключевые слова: смычковая педагогическая школа, методологические основы, принципы обучения и воспитания исполнителя.
стория сибирского музыкального образования, представляющая большой интерес для исследователя, может быть разделена на два крупных периода: первый — до создания Новосибирской консерватории, распадающийся, естественно, на дооктябрьское и советское время; второй — вся вторая половина XX века и первое десятилетие века ХХ1-го. Побудительными факторами перехода ко второму из них, связанному со становлением первого сибирского музыкального вуза, стали глобальные перемены, происшедшие в жизни российского общества в середине века: двадцатый партийный съезд, развенчание сталинизма, курс на приоритетное развитие восточных регионов страны.
Новосибирская консерватория открыла свои двери для студентов в памятном 1956-м году, когда начались упомянутые перемены. Несколько лет назад она весомо (в частности, изданием нескольких исторических исследований) отметила свое пятидесятилетие (см.: [12; 13]).
Музыкальное образование в России, как известно, имеет давнюю историю: его корни уходят во времена принятия христианства и поначалу были всецело ориентированы на обучение церковных певчих. Дальнейшие этапы его развития связаны с историческими процессами проникновения европейских традиций в русскую жизнь, появлением просве-
© М.М. Берлянчик, 2013 86
щенной аристократии и канонов дворянской усадебной культуры, возросшим интересом к своеобразию народного музыкального творчества и проч.
В конце XIX века в Сибири существовало несколько полнокровных культурных центров — Омск1, Томск, Иркутск, где была налажена музыкальная жизнь — регулярно давались концерты классической музыки, действовали музыкальные школы, в которых преподавали первые выпускники Петербургской и Московской консерваторий, созданных в середине столетия.
Но невзрачный уездный городок Но-вониколаевск, зародившийся в связи со строительством транссибирской железнодорожной магистрали, не входил в их число — он стал интенсивно развиваться лишь в советское время, а особенно после переименования в Новосибирск (1925). Но уже к концу 30-х годов здесь существовала определенная музыкальная жизнь — обосновалась передвижная Сиб-госопера, изредка проводились симфонические концерты (руководил ими довольно известный дирижер П. П. Вальгардт, работавший впоследствии в разных городах страны), действовала музыкальная школа, в которой преподавали квалифицированные музыканты. Среди них назовем двух самых авторитетных — истинных подвижников: первого профессионального сибирского композитора М. И. Невитова и замечательного педа-гога-теоретика К. Н. Нечаева, который
с открытием консерватории сразу же начал преподавать здесь сольфеджио и гармонию. Мощным импульсом развития Новосибирска как одного из музыкальных центров страны стало пребывание тут в годы Великой Отечественной войны множества крупных музыкантов, эвакуированных из Ленинграда, Москвы и других центральных городов.
Становление и профессиональное возмужание Новосибирской консерватории было исключительно стремительным, во многом благодаря тому, что ее организацией с самого начала занимались высокоавторитетные специалисты — видный музыковед-исторпк Н. Ф. Орлов, уче-ный-философ и эстетик виолончелист В. С. Корниенко, сумевшие заинтересовать перспективой творческой работы в Сибири ряд известных профессоров, откликнувшихся на «партийный клич» поднимать сибирскую науку, производство, культуру.
Так, к началу второго учебного года в коллектив консерватории влилась группа крупных музыкантов, приехавших из Ленинграда, Москвы, Киева, Минска, Саратова и других музыкальных центров страны. В результате начали складываться фундаментальные творческие школы. Фортепианная — в лице Е. М. Зингера, В. И. Слонима, 3. Ш. Та-маркиной, И. М. Рензина, И. А. Губай-дуллиной, позднее - М. С. Лебензон и др.; виолончельная, возглавляемая Г. И. Пеккером и Л. М. Руханкиным. Духовую школу основали опытнейший сибирский оркестрант кларнетист Е. Я. Вержаховский, несколько нозже — киевлянин трубач И. И. Бобровский. Вокальная школа Сибири складывалась под руководством В. П. Арканова и А. П. Здановича; в ее создании деятельно участвовала выдающаяся певица, народная артистка СССР Л. В. Мяснико-ва. Созданием авторитетной хоровой школы Новосибирская консерватория обязана В. Н. Минину, проработавшему здесь несколько лет и воспитавшему ряд учеников, ставших крупными деятелями сибирского хорового искусства — в их числе Б. С. Певзнер, И. В. Юдин,
Л. М. Школьная и др. Наконец, выдающейся стала дирижерская школа А. М. Каца, лучшие воспитанники которой (в их числе, например, Василий Синайский, ныне главный дирижер Большого театра России) обрели славу талантливых мастеров. Их большой список открывает Вольдемар Нельсон, ставший одним из признанны в Европе дирижеров — на его счету, например, постановки вагнеровских опер в Байрейте, концерты с оркестром Г. Караяна и проч. Следует напомнить и о сильной музыковедческой епархии, основу которой закладывали Л. Я. Хинчин и Ю. Г. Кон, а ее музыкально-этнологической ветви — А. М. Ай-зенштадт.
Словом, не случайно Новосибирская консерватория пришла к своему двадцатилетию (1976), имея авторитет одного из лучших музыкальных вузов страны. «Первую скрипку» в этом мнении играла кафедра струнных инструментов.
Яркие достижения сибирского музыкального вуза послужили исключительно благоприятной средой не только для успехов струнной кафедры и, в целом, подготовки в Новосибирске высококвалифицированных исполнителей на оркестровых инструментах, но и для воспитания ряда крупных концертирующих скрипачей, что имело особое значение, способствуя возникновению довольно распространенного взгляда о существовании новосибирской скрипичной школы.
Такое суждение, пожалуй, несколько преувеличено, ибо понятие исполнительской школы обычно предполагает наличие характерных черт не только в методике и результатах обучения, но и в исполнительском стиле музыкантов, художественных тенденциях, установившихся в ее рамках. Впрочем, в данном случае такое определение можно было бы все же считать достаточно верным, поскольку сложившаяся здесь система обучения молодых инструменталистов, особенно скрипачей, точнее говоря, педагогика начального и среднего профессионального образования исполнителей на струнных инструментах, то есть смычковая педагогическая школа, действитель-
но, имеет свои, весьма примечательные, особенности. Они, прежде всего, направлены к созданию прочной профессиональной базы будущего исполнительского творчества — владению культурой звучания, интонационной выразительностью, совершенству виртуозной техники, пониманию стилистики музыки различных эпох, стран, авторов. Таким образом, понятия «новосибирская смычковая школа», «сибирская скрипичная школа» приобретают вполне конкретный смысл.
Важно, что в процессе ее формирования происходило не просто сочетание и, тем более, не симбиоз, а, скорее некий синтез ряда школ, существовавших в бывшем СССР, представители которых, сохраняя, в принципе, родовые черты тех или иных школ, испытывали заметное влияние воспитанников разных школ. К ним, прежде всего, относятся московская и петербургская (ленинградская) школы скрипичного исполнительства, стремившиеся, при всей очевидной самобытности каждой из них, к гармоничности технической и музыкальной сторон игры, максимальному выявлению художественного содержания и стилистики исполняемых произведений. При этом московские скрипачи, как известно, обычно демонстрируют энергичный, подчеркнуто императивный стиль игры, который, как в свое время прозорливо заметил Карл Флеш, проистекал, очевидно, от общих жизнеутверждающих, эстетических установок в искусстве советской эпохи. В такой педагогической манере воспитывали своих учеников А. И. Ямпольский. Л. М. Цейтлин, К. Г. Мострас, Ю. И. Янкелевич.
Петербургская школа, идущая от Л. Ауэра, продолжала заложенные великим педагогом традиции первоочередной заботы о воспитании художественной индивидуальности музыканта при непременной свободе игры и особом внимании к физиологической целесообразности исполнительских приемов. Немаловажную лепту в сибирскую скрипич-но-педагогическую практику внесли одесская, а также киевская школы.
В первой из них во всем неповторимом своеобразии сказывались личностные особенности и педагогическая гениальность П. С. Столярского, способного привить маленькому исполнителю на всю жизнь самозабвенную любовь к скрипке и музыке, желание без устали заниматься ими. Что же касается киевской скрипичной школы, то ее влияние на воззрения новосибирских педагогов сказывалось в самых различных аспектах, в частности, в особом внимании к привитию свободы исполнительских движений и достижению общей гармоничности игровых действий скрипача. К сказанному важно добавить, что в новосибирской практике подобная преемственность с ведущими исполнительскими школами страны активно распространялась и на смежные области смычковой педагогики — подготовку альтистов, виолончелистов, контрабасистов, а также арфистов.
Таким образом, уже в первые десятилетия деятельности сибирской консерватории здесь, благодаря взаимовлиянию и взаимообогащению представителей различных исполнительских школ складывались предпосылки гармоничного — художественного, технического, личностного — воспитания молодых инструменталистов, что, кстати говоря, сегодня является едва ли не одной из самых насущных проблем музыкальной педагогики. Корни будущих достижений новосибирских струнников, несомненно, прорастали еще в годы войны, когда в столице Сибири нашли не только пристанище, но и теплый прием, Заслуженный коллектив Республики симфонический оркестр Ленинградской филармонии во главе с Е. А. Мравинским и Струнный квартет им. А. К. Глазунова. Попытаемся теперь, по необходимости кратко, персонифицировать сказанное.
Ключевой фигурой в обучении сибирских скрипачей в военные годы являлся И. А. Гутман, эвакуированный из Киева, где в консерватории был ассистентом профессора Я. С. Магазинера. Он и стал основателем первого поколения преподавателей струнной кафедры только что от-
крывшегося вуза. Гутман известен как одареннейший педагог, умевший создать профессионального музыканта даже из студента или ученика, обладавшего довольно скромными возможностями. Он был великим мастером формирования свободного, целесообразного и гибкого игрового аппарата, что влекло к нему в класс молодых скрипачей, нуждавшихся в усовершенствовании этой основы исполнительского мастерства. В Новосибирске у него учился Эдуард Грач, а до этого, в Киеве, Виктор Пикайзен. Новосибирскими воспитанниками Гутмана, учившимися у него в музыкальной школе, училище и консерватории, были также превосходные скрипачи Георгий Бадьян, Галина Воронина, Арнольд Гутман (сын педагога), Владимир Кальниц, Эдуард Рымашевский, Александр Скворцов (впоследствии занимался у Бориса Голь-дштейна в Германии), Людмила Шафер и многие другие. Замечу, что педагогический авторитет Гутмана повлиял и на мой профессиональный выбор, побудив заниматься не только практикой, но и скрипичной методикой, теорией смычкового исполнительства.
К первому поколению педагогов-струнников НГК принадлежит и другой скрипичный мэтр тех лет — заведующий кафедрой проф. А. Н. Амитон, окончивший в 30-е годы Московскую консерваторию у А. И. Ямпольского. Будучи лауреатом одного из первых всесоюзных конкурсов музыкантов-исполнителей, он до приезда в Новосибирск преподавал в Минске. Амитон был убежденным сторонником обучения скрипача согласно популярной афористической формуле «ищи музыку ~ найдешь технику». Этот довольно устаревший тезис, к сожалению, послужил тогда «яблоком раздора» и причиной конфронтации двух лидеров начального периода становления новосибирской скрипичной школы, в результате которой Гутману пришлось покинуть Новосибирск (в последние годы жизни он работал во Владикавказе).
В Новосибирской консерватории много лет успешно преподавал ученик А. Н. Амитона А. Б. Янпольский, до того
работавший в Белорусской консерватории. Будучи ярким исполнителем и чутким педагогом, он принимал деятельное участие во всех свершениях кафедры — методических акциях, помощи сибирским школам и училищам, концертах и конкурсах. Им воспитано большое число профессиональных скрипачей, достойно представляющих новосибирскую педагогическую школу в России и за рубежом. Впоследствии А. Б. Янпольский возвратился в Минск, где вновь работал в консерватории и ряд лет заведовал струнной кафедрой.
На высокий художественный тонус творческой жизни исполнительских классов консерватории большое влияние оказывала личность Л. Н. Шевчука, заведующего кафедрой камерного ансамбля и струнного квартета (в 1968— 1972 гг. ректора НГК). В молодые годы Шевчук был известным концертирующим скрипачом (по некоторым данным, им впервые был сыгран Первый скрипичный концерт С. С. Прокофьева). Учился он в Киеве у Е. Н. Вонсовской, которая ранее была наставником юного Мирона Полякина до его иостуиления в Петербургскую консерваторию в класс Л. С. Ауэра. Шевчук отличался поразительной способностью ярко раскрывать глубинные смыслы и образы музыки, художественное своеобразие исполняемого сочинения, его подтекст. В этом плане он пользовался у студентов и педагогов непререкаемым авторитетом.
Огромное влияние на развитие струн-но-смычкового дела в Сибири оказал известный виолончелист — концертант и педагог Г. И. Пеккер, учившийся в свое время в Германии (по направлению советского наркома просвещения А. В. Луначарского) у европейски знаменитого Кленгеля. В Новосибирске он много выступал как солист и ансамб-лист, неутомимо занимался методической работой, курируя виолончельные классы по всей Сибири. Пеккер создал сибирскую виолончельную школу, научившись здесь, как он сам говорил, «готовить вполне достойных, а порой и ярких исполнителей из довольно средне
подготовленных абитуриентов». В педагогике Пеккера артистизм естественно сочетался с гармоничностью исполнительского развития, крепким профессионализмом, точностью стилевых ориентации:. Наиболее видные новосибирские ученики Пеккера — заслуженный артист РФ А. Д. Лапкин, заслуженный деятель искусств РФ профессор Е. 3. Нилов, преподаватель Барнаульского музыкального колледжа, заслуженный работник культуры РФ А. Россинский и др. Вслед за Пеккером из Киева в Новосибирск переехал его коллега по Квартету имени Ви-льома скрипач А. О. Старосельский, возглавивший в консерватории квартетный класс. В это же время в авторитетную когорту новосибирских струнников влился альтист А. М. Азатян, приехавший из Баку. Ранее он входил в состав известного Квартета имени Комитаса. Азатян, учившийся в Московской консерватории, был превосходным педагогом и немало способствовал тому, что в Новосибирске успешно развивались не только скрипичная и виолончельная, но и альтовая школа. Он воспитал доцента Л. М. Сквирского, у которого училась И. В. Полякова, ныне ведущая альтовый класс НГК. Немалый вклад в развитие виолончельного и камерно-ансамблевого классов НГК внес воспитанник Московской консерватории Л. М. Руханкин.
Следующее поколение новосибирских педагогов-инструменталистов в 60—70-е годы прошлого века составили скрипачи А. Ю. Юрьев, воспитанник Ленинградской консерватории, ученик проф. Ю. И. Эйдлина, продолжателя ауэровской школы; М. Б. Либерман, занимавшийся в Днепропетровском музыкальном училище у Ф. Г. Ямпольского (тоже ученика Ауэра), а затем в Московской консерватории у Д. Ф. Ойстраха; А. Б. Янпольский, ученик А. Н. Амитона в Белорусской консерватории; М. А. Корн, его же студент в Новосибирской консерватории, и два одессита — Г. Г. Фельдгун, до войны учившийся в знаменитой школе им. П. С. Столярского, а после войны — в Ташкентской консерватории у проф. М. Б. Рейсона, ученика Л. Ауэра; автор
этих строк, окончивший Одесскую консерваторию у проф. Л. Д. Лемберского, который был учеником работавшего здесь чешского скрипача В. Пермана, а впоследствии — одним из ассистентов П. С. Столярского в школе его имени. В моей педагогической практике и методических предпочтениях скрестились самые разные влияния — прежде всего, традиции франко-бельгийской (через И. А. Гутмана) и московской школ Л. М. Цейтлина и К. Г. Мостраса (через Б. В. Беленького и Б. Е. Кузнецова, у которых довелось совершенствоваться на ФПК консерватории)2.
А. Ю. Юрьев, возглавивший после Амитона струнную кафедру, в своей педагогической и научно-методической деятельности воплощал установки питерской школы, которые вобрали в себя великие традиции русского исполнительского искусства — свободу и поэтику игры, развитую виртуозность как художественное качество, внимание к содержательности звучания и стилистике исполняемых произведений. Он оставил глубокий след в творческой жизни консерватории как тонкий музыкант — солист и ансамблист, чуткий педагог, незаурядный теоретик и методист. По классу А. Ю. Юрьева окончил консерваторию как скрипач В. Нельсон, ставший в дальнейшем, как уже сказано, симфоническим и оперным дирижером мирового уровня. Юрьеву принадлежит честь быть первым из новосибирских педагогов, защитивших диссертации и получивших ученые степени кандидата искусствоведения3.
Большой вклад в скрипичное искусство Сибири, России и ряда других стран внес М. Б. Либерман, воспитанник великого Д. Ф. Ойстраха, один из видных продолжателей славных традиций ауэровской, одесской и московской школ. Его многолетняя успешная деятельность как воспитателя одаренных скрипачей и прозорливого методиста недавно послужила основанием для включения Академией им. Платона (Великобритания) его имени в число мировых ли-
деров в данной области. Ученики Либер-мана разбросаны по всему миру — они являются концертмейстерами крупных оркестров, профессорами консерваторий. Много их и в России. В его классе все ступени музыкального образования прошел Антон Бараховский, известный солист и скрипач-концертант, концертмейстер оркестра Баварского Радио (Германия). Ученики Либермана развивают его педагогические установки и в российских вузах — доцент А. Тростянский в Московской консерватории, профессор Е. Баскина — в Новосибирской. Многолетнее хобби Либермана — активное методическое творчество, достойно представленное в проводимых им мастер-классах и опубликованных трудах.
В конце 50-х годов прошлого века в Новосибирске начала работать еще одна представительница ленинградской скрипичной школы — Г. С. Турчанинова4. Ее талант учителя игры на скрипке еще в консерваторские годы получил превосходную огранку в консерваторской школе педагогической практики под руководством Л. М. Сигал. В Сибири Турчанинова вскоре заняла лидирующее положение среди преподавателей музыкальных школ и училищ. Многие талантливые дети получали в ее классе основательную профессиональную подготовку и, становясь победителями конкурсов, достигали больших успехов. Педагогическое credo Мастера состояло, с одной стороны, в убеждении, что необходимо добиться полного погружения начинающего скрипача в заботы о музыке и скрипке, в их стихию, а, с другой стороны — в стремлении интенсивно оснащать юного скрипача техническими умениями и навыками, быстро продвигая его по репертуару и формируя, в первую очередь, виртуозные качества. Самый знаменитый воспитанник Г. С. Турчаниновой — Максим Венгеров, с детства поражавший своей эмоциональностью и яркой, истинно концертной манерой игры. Известен также скрипач-солист Андрей Андреев.
В 1974 году в Новосибирск после окончания Московской консерватории
приехали скрипачи Захар Брон и его жена Анна Нечипорук, талантливые исполнители, лауреаты Международных конкурсов. Деятельность 3. Н. Брона, воспитанника И. Д. Ойстраха, в Новосибирске составила целую эпоху не только в жизни струнной кафедры и всей консерватории, но и в истории современного отечественного скрипичного искусства и педагогики. Яркий концертант эмоционально-драматического склада, превосходный знаток таинств своего инструмента, его, не вполне еще изученных возможностей, изобретатель рациональных приемов преодоления технических трудностей, мудрый педагог, стратег и воспитатель одаренных скрипачей — такой представляется самая лаконичная характеристика Брона. Эти черты его личности и творческой деятельности в Новосибирске, несомненно, повлияли на развитие скрипичной педагогики не только в Сибири, но и далеко за ее пределами. С отъездом из города в 1988 году связи Брона с Новосибирской консерваторией не прервались. Многие годы он, продолжая заведовать здесь кафедрой струнных инструментов, регулярно приезжал — проводил мастер-классы, зачеты и экзамены, возглавлял жюри инициированного им Международного конкурса молодых скрипачей.
Таким образом, в лице 3. Н. Брона и А. Ф. Нечипорук, которая также успешно занималась исполнительством и педагогикой, укреплялись московские тенденции в воспитании концертирующих скрипачей — динамизм игры, яркость и насыщенность звучания, блестящая виртуозность, активное освоение разнообразного репертуара.
Создавая свой класс в только что основанной Новосибирской ССМШ (1970), Брон сосредоточил внимание на поиске и привлечении в школу особо одаренных юных скрипачей для тщательно продуманной и интенсивной (можно, по-совре-менному, сказать — системной) работы с ними. Его достижения в этом плане не стали долгожданными — их очевидность повлияла на отношение руководства школы и консерватории к задаче уско-
ренной подготовки высокоталантливых молодых концертантов еще на школьной ступени образования. По решению ректора консерватории Е. Г. Гуренко были созданы такие условия, которые позволяли одаренным детям уделять необходимое время занятиям на инструменте, овладевая, вместе с тем, в достаточной мере общеобразовательными, музыкально-тео-ретическими знаниями и обогащая свою общую эрудицию и культуру.
Иначе говоря, в основу профессиональной подготовки одаренных учеников был положен альтернативный подход, коренным образом отличающийся от привычной унификации (кстати говоря, ныне непомерно увеличивающейся) и основанный на принципе индивидуализации форм и методов обучения—воспитания одаренного музыканта. Как известно, самый выдающийся воспитанник Брона — Вадим Репин, один из наиболее значительных современных скрипачей. С юным Вадиком Репиным индивидуально занимались опытные преподаватели школьных предметов, консерваторские педагоги гуманитарных и музыкальных дисциплин.
Здесь уместно сказать, что В. Репин и М. Венгеров ныне принадлежат к числу наиболее известных в мире концертирующих скрипачей среднего поколения. Но в троицу лидеров современной скрипичной эстрады входит и американская скрипачка Хилари Хан, которую также, по существу, можно считать воспитанницей новосибирской (шире говоря, российской) скрипичной школы, ибо она в течение первых десяти лет занятий на скрипке училась в Балтиморе у Клары Беркович (урожденной Гордион), которая в годы войны занималась у И. А. Гутмана в Новосибирске, затем окончила Одесскую консерваторию по классу Л. Д. Лемберского, а впоследствии преподавала в Ленинградской специальной школе-одиннадцатилетке.
Третье, ныне действующее поколение новосибирских педагогов-скрипачей составляют проф. М. А. Кузина, воспитанница Брона, и проф. А. В. Гвоздев, продолжившие линию связей с московс-
кой школой. Гвоздев учился у М. Б. Питкуса, ассистента А. И. Ям-польского, который окончил Петербургскую консерваторию. К этому же поколению принадлежит и проф. Е. В. Бас-кина, воспитанница М. Б. Либермана.
Творческая атмосфера, сложившаяся в те годы в скрипичных классах, заметно влияла на другие струнные специальности, где также существовали тесные связи прошлого с настоящим. Так, весьма содержательно работал класс альта, в котором сохранялась преемственность «учитель—ученик» (А. М. Азатян — Л. М. Сквирский). Различные творческие инициативы выдвигались приехавшим из Ташкента альтистом доцентом Ю. Н. Мазченко, который в течение 20 лет (1974—1994) заведовал новосибирской струнной кафедрой. Увлекаясь игрой на виоль д'амуре, он был его ярым пропагандистом и сочинял музыку для этого, почти забытого, но весьма привлекательного инструмента.
Живые связи с окружающей средой стимулировали методические инновации в подготовке контрабасистов (киевлянин Г. Я. Грабовский и его ученик в Новосибирской консерватории В. Г. Бол дин). Столичную арфовую школу здесь развивала Н. Н. Покровская, которая основы мастерства осваивала сначала в ЦМШ под руководством выдающихся арфисток Н. Б. Сибор и К. К. Сараджевой, а затем в Московской консерватории у В. Г. Дуловой. Покровская проявила себя не только весьма успешным воспитателем нескольких поколений сибирских арфистов, но и серьезным ученым в данной области — историком и методистом. Таким образом, можно сказать, что профессиональные связи и многочисленные влияния, воздействовавшие на творческую жизнь новосибирской струнной «епархии», действительно, были уникальными.
Исторический экскурс в творческую деятельность новосибирской струнной кафедры остался бы неполным без анализа того вклада, который внесли ее сотрудники в науку о смычковом искусстве и скрипичную педагогику. Действитель-
но, научно-методическое творчество с начала 70-х годов прошедшего века составило и доныне составляет существенный пласт профессиональных интересов почти всех преподавателей кафедры. Количественные результаты их научио-мето-дической деятельности впечатляют и, очевидно, являются уникальными не только в отечественной практике: защищено 8 кандидатских и 4 докторские диссертации, издано 11 монографий и фундаментальных учебных пособий, подготовлено и выпущено 4 межвузовских сборника трудов, опубликовано около 50 статей в различных научных изданиях и журналах.
Примечательно, что в этом обширном массиве публикаций, инициированных Г. Г. Фельдгуном, автором этих строк и поддержанных руководителями кафедры и ректоратом вуза, поднимались самые насущные проблемы исполнительства и преподавания игры на струнных инструментах. Попытаемся хотя бы кратко коснуться их содержания.
А. И. Гутмана волновала и ныне весьма актуальная задача формирования целесообразного, свободного от излишних напряжений, двигательно-игрового аппарата скрипача, органично связанного с функционированием его слуховой сферы и музыкальным мышлением. Этой «вечной» проблеме он посвятил несколько работ, из коих опубликованной оказалась лишь одна - статья «Постановка рук скрипача в трех типовых двигательных положениях»6.
Работы А. Ю. Юрьева были, в основном, посвящены проблемам развития компонентов культуры звучания: закономерностям штриховой артикуляции, которые рассматривались на материале сольных сонат и партит И.-С. Баха; историческим вопросам формирования основных приемов звукоизвлечения и зву-коведения. Помимо защиты упомянутой выше кандидатской диссертации, после отъезда из Новосибирска им опубликована монография «Выразительные возможности скрипичных штрихов» (Киев, 1974; на украинском языке). Впоследствии под редакцией В. В. Задерацкого
издан сборник его трудов, упомянутый выше [17].
Труды Г. Г. Фельдгуна — докторская диссертация «История западноевропейского струнного квартета от истоков до начала XIX века», соответствующая монография, а также учебное пособие — внесли значительный вклад в изучение истории смычкового искусства. Ученый занимался и вопросами методики, проблематике которой посвящены его кандидатская диссертация «Воспитание скрипача как исполнителя современной музыки» и оригинальное учебное пособие для начинающих «На скрипке без слез и в шутку, и всерьез».
Разнообразная тематика составляет круг научных интересов автора этих строк, определившихся в годы работы в Новосибирской консерватории. Среди них — методическая проблематика (кандидатская диссертация «Культура мелодического интонирования и воспитание скрипача», защищенная в Ленинградской консерватории в 1984 г.; докторская диссертация «Теоретические основы формирования исполнительского мастерства скрипача», защита которой состоялась в Московской консерватории в 1995 году; дважды изданное учебное пособие «Основы воспитания начинающего скрипача» [9], множество статей, посвященных, главным образом, вопросам развития интонационной (в широком смысле) культуры и основ интерпретаторского творчества учащихся скрипичных классов музыкальных школ и училищ. К этой тематике относится и монография «Культура скрипичного тона. Теория и практика» [5] — плод научного сотрудничества автора этих строк и М. Б. Либермана, выдержавший два издания.
Другой обширный пласт моих работ составляют редакции сборников статей и трудов преподавателей различных вузов, сотрудников научных учреждений по вопросам состояния и путей развития отечественного музыкального (шире — художественного) образования, струнно-смычковой педагогики.
Заметное место в отечественной науке о скрипичном искусстве занимают теоре-
тические и методические труды А. В. Гвоздева — кандидатская диссертация «Скрипичное творчества И. Брамса» (1989), монографические учебные пособия «Изучение произведений крупной формы в старших классах ДМШ» [8], «Основы исполнительской техники скрипача» [10].
Интересное исследование методологического характера создал в годы своей работы в Новосибирской консерватории вьетнамский скрипач Тхань Буй Конг, получивший образование в Московской консерватории на кафедре Ю. И. Янке-левича у Е. А. Чугаевой и совершенствовавшийся в Лейпциге, где он стал дипломантом Международного конкурса им. И. С. Баха. Его кандидатская диссертация «Развитие мелодического интонирования на скрипке в аспекте тоновой специфики вьетнамской речи» (научный руководитель М. М. Берлянчик) и соответствующая монография6 значительно расширяют и углубляют существующие в российском музыкознании представления о тесном взаимодействии речевого и музыкального (инструментального) интонирования.
Не остался в стороне от научно-мето-дической деятельности кафедры и 3. Н. Брон. За время работы в Новосибирской консерватории им опубликованы три статьи, реализующие присущую педагогу тенденцию рационализировать традиционные методы и формы обучения скрипача. Две из них касаются задачи усовершенствования техники левой руки — «Двойные флажолеты (пути рационализации игровых приемов)» [4, с. 115]; «О некоторых приемах рационализации скрипичной аппликатуры» (совместно с А. Ф. Нечипорук) [6, с. 67]; третья посвящена вопросам усовершенствования процесса изучения музыкальных произведений и оптимизации в этом плане самостоятельной работы учащихся7.
К числу скрипачей-исследователей, воспитанных новосибирской струнной кафедрой, следует отнести и В. Ф. Треть-яченко, создавшего фундаментальный труд по истории скрипичного этюда (кандидатская диссертация) и изучавшего
пути обновления методологических основ начального обучения скрипача (докторская диссертация, 2009).
Оригинальную работу написала и издала Т. К. Асеева, окончившая Новосибирскую консерваторию по классу М. Б. Либермана. Имея немалый опыт сольной, ансамблевой, оркестровой и педагогической деятельности и будучи чрезвычайно преданным своему делу воспитателем скрипачей, в монографии, посвященной своему педагогу, она высказала ряд ценных суждений о профессии преподавателя музыки и искусства скрипичной игры (см.: [16]).
Научно-исследовательской работой занимались также виолончелисты А. Л. Петраш (кандидатская диссертация «Эволюция жанров сольной смычковой сонаты и сюиты до середины XVIII века») и И. Е. Бялый (кандидатская диссертация «Жанровые истории и пути формирования классического типа фортепианного трио», 1982; ряд статей по истории камерно-ансамблевой музыки, специфике творчества в этой области И. С. Баха и В.-А. Моцарта).
Исследовательской и методической работе много внимания уделила арфистка H.H. Покровская, являющаяся ведущим российским специалистом в области арфового исполнительского искусства (кандидатская диссертация «Педальная арфа в России», 1989; докторская — «История исполнительства на арфе», 2002; монография «Арфа в России [XVI — середина XIX веков]», множество исторических и методических трудов, объединенных в авторском сборнике «Избранные статьи».
К научно-методической проблематике, в сущности, обращались все педагоги струнной кафедры. Активно ею занимались и альтисты. Так, Ю. Н. Мазченко разрабатывал проблему психологической подготовки музыканта-исполнителя к сценическому выступлению; а также совместно с автором этих строк изучал вопросы преемственности основных положений скрипичной и альтовой педагогики, разрабатывал оригинальный метод начального обучения игре на альте. Мно-
гие его работы (методические и творческие) были посвящены, как уже сказано, исполнительству на виоль д'амуре. В трудах Л. М. Сквирского рассматривались вопросы альтовой техники («Игра на альте в высоких позициях»8) и проблемы интерпретации произведений современного альтового репертуара («Соната для альта соло: опыт исполнительского анализа [3, 103]; «Альтовая соната Шостаковича»6). Совместно с Ю. Н. Маз-ченко изучались вопросы формирования учебного репертуара в классе альта [6, с. 79—88]. Необходимо также назвать работы контрабасиста В. Г. Болдина («О некоторых вопросах рациональной организации игрового аппарата контрабасиста», 1980; «Некоторые тенденции современного сольного исполнительства на контрабасе», 1987, и др.).
Мы не случайно сочли полезным в настоящей статье дать краткий обзор тематики исследовательских и методических работ, созданных в русле научно-теоретической деятельности кафедры струнных инструментов Новосибирской консерватории. Это продиктовано, во-пер-вых, тем обстоятельством, что названные здесь труды, публиковавшиеся в разное время и в самых различных изданиях, к сожалению, в значительной мере остаются малоизвестными и недоступными широкому кругу преподавателей.
Во-вторых, в ситуации существующего ныне заметного спада в развитии методологии и методики обучения му-зыкантов-исполнителей при одновременно значительном расширении практики в данной области музыкального образования, проблематика, отраженная в работах новосибирских педагогов, способна, по нашему мнению, дать необходимый импульс активизации методического творчества в сфере смычкового исполнительского искусства.
Примечательной чертой деятельности новосибирских педагогов-струнников было внимание к тем воспитанникам смычковых классов музыкальных школ, которые не стали профессионалами, но сохранили связи с музыкой в любительской сфере. Их исполнительский энтузи-
азм многие годы поддерживался благодаря существованию симфонического оркестра Дома культуры «Академиа» Новосибирского академгородка (его руководителем был профессор консерватории И. А. Зайдентрегер), а также ансамбля скрипачей и альтистов Электротехнического института, которым руководил артист филармонии, выпускник консерватории М. Ш. Блам.
Важным полем постоянных забот струнной кафедры в 60—80-е годы прошедшего века также было живое участие в работе сибирских музыкальных училищ и школ. Профессора и доценты, преподаватели всех специальностей неустанно выезжали на места — прослушивали учащихся, перспективных для обучения в вузе, читали лекции, проводили семинары, председательствовали в жюри конкурсов разного уровня. Это составляло необходимую часть деятельности кафедры, тем более что подобные заботы отличали не только струнников, но и коллектив Новосибирской консерватории в целом, вкладывавший много энергии в совершенствование сибирского музыкального образования.
Большую роль в ряду этих усилий играли методические семинары и конференции преподавателей сибирских училищ и школ, которые регулярно проводились струнной кафедрой. В частности, серьезным импульсом к преодолению типичных недостатков подготовки струнников стала представительная конференция 1968 года, в которой участвовали преподаватели МГМИ им. Гнесиных и ЦМШ при МГК (Р. Е. Сапожников и Ф. А. Андриевский). Ее программа была составлена так, чтобы каждая методическая проблема получила глубокое освещение (см.: [2]). Встречи сибирских педагогов дополнялись регулярным проведением методических семинаров на местах. Новосибирская городская секция скрипачей, работавшая в разные годы под руководством И. А. Гутмана, автора этих строк, А. Ю. Юрьева, а впоследствии Г. С. Турчаниновой и М. Б. Либер-мана, особенное внимание уделяла свободе игры и интонационно-выразительной
фразировке, как глубинным факторам исполнительского процесса.
Итак, артистическая подготовка ярких звезд, блистающих на современном скрипичном небосклоне (Антон Бараховский, Максим Венгеров, Вадим Репин), воспитание Вольдемара Нельсона кейс дирижера мирового уровня, высокопрофессиональная подготовка ряда превосходных концертмейстеров известных оркестров и профессоров музыкальных вузов разных стран, а также большого числа талантливых скрипачей-оркестрантов, наконец, ак-
тивная исследовательская и научно-мето-дическая работа, в том числе создание кандидатских и докторских диссертаций в области теории смычкового исполнительского искусства, позволяют расценивать деятельность струнной кафедры Новосибирской консерватории в последней трети прошедшего века как уникальный феномен в истории отечественного музыкального образования и мирового исполнительского искусства. Бесспорно и то, что новосибирская педагогическая школа внесла значительный вклад в развитие мировой скрипичной педагогики.
ПРИМЕЧАНИЯ
Настоящая работа представляет собой значительно расширенный и: дополненный текст статьи, опубликованной в сборнике «История музыкального образования и современность: Фундаментальный и прикладной аспекты (по материалам второй сессии Научного совета по проблемам истории музыкального образования). — Екатеринбург; Пермь: УГК—ПГПУ, 2011. - С. 192-199.
1 В городе, к примеру, выступал профессиональный симфонический оркестр, находившийся на попечении сибирского казачества.
2 Среди моих учеников, ставших профессиональ-
ными музыкантами, следует выделить лауреата международных конкурсов, профессора Санкт-Петербургской консерватории
В. И. Стопичева и многолетнего концертмейстера Новосибирского филармонического оркестра народного артиста РФ В. И. Карчагина.
3 Кандидатская диссертация А. Ю. Юрьева «Скрипичные штрихи как средство артикуляции в сонатах и партитах И. С. Баха для скрипки соло» была издана в 1974 г. в виде монографии (на украинском языке). В 2002 г.
Санкт-Петербургская консерватория опубликовала сборник «Очерки по истории и теории смычковой культуры скрипача», в котором собраны труды педагога [17].
4 В настоящее время Г. С. Турчанинова — педагог
Центральной музыкальной школы при Московской консерватории, заслуженный деятель искусств России.
5 См.: Как учить игре на скрипке в музыкальной школе. - М.: Классика-ХХ1, 2006. - С. 107-129.
6 Культура выразительной игры на скрипке и множественность смыслов речевого интонирования. — М.; Магнитогорск: изд. МаГК, 2004.
1 См.: Проблемы комплексного творческого воспитания музыканта-исполнителя (школа—училище—вуз). — Новосибирск: изд. НПС и МПШ им. Гнесиных, 1984. - С. 113-119.
в См.: Вопросы музыкальной педагогики. Вып. 8 / Сост. С. П. Понятовский. — М.: Музыка, 1987. - С. 69-76.
9 См.: Пути развития методики преподавания в музыкальном вузе. — Владивосток: Изд-во ДВУ, 1989. - С. 5-16.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вопросы музыкальной педагогики. Смычковые инструменты / Сост. и ред. М. М. Берлян-чик, А. Ю. Юрьев. — Новосибирск: Зап.42иб. кн. изд-во, 1973.
2. Берлянчик М. М., Юрьев А. Ю. О подготовке струнников в музыкальных школах и училищах (по материалам методической конференции) // Вопросы музыкальной педагогики. Смычковые инструменты, сб. статей. — Новосибирск: Зам.-Сиб. кн. изд-во, 1973.
3. Вопросы исполнительского искусства / Сост. и ред. А. Г. Михайленко, Г. Г. Фельдгун и др. — Новосибирск: Зап.-сиб. кн. изд-во, 1976.
4. Вопросы смычкового искусства: сб. трудов. Вып. 49. — М.: изд. ГМПИ им. Гнесиных, 1980.
5. Либерман М„ Берлянчик М. Культура звука скрипача. Пути формирования и развития. — М.: Музыка, 1988; 2-е изд.: Культура скри-
пичного тона. Теория и практика. — М.: Музыка, 2011.
6. Актуальные вопросы струнно-смычковой педагогики // Сб. трудов. Вып. 5. / Сост. и отв. ред. М. М. Берляпчик. — Новосибирск: Новосибирская гос. консерватории им. М. И. Глинки, 1987.
7. Фельдгун Г. Г. Воспитание юных скрипачей в Новосибирске и концепция лицея // Музыкальный лицей: задачи, проблемы, перспективы / Сост. и отв. ред. Л. П. Робустова. — Новосибирск: Новосибирская гос. консерватория им. М. И. Глинки, 1989. - С. 20-32.
8. Гвоздев А. В. Научение произведений крупной формы в старших классах ДМШ. — Новосибирск: Новосибирская гос. консерватория им. М. И. Глинки, 1091.
9. Берляпчик М. Основы учения юного скрипача. Мышление, технология, творчество. — М.: изд. ГМПИ им. Гнесиных, 1993; 2-е изд.: Основы воспитания начинающего скрипача. Мышление, технология, творчество. — СПб: изд-во «Лань», 2000.
10. Гвоздев А. В. Основы исполнительской техники скрипача. — Новосибирск: Новосибирская гос. консерватория им. М. И. Глинки, 2004.
11. Турич М. И. Матвей Борисович Либерман // Сибирский музыкальный альманах — 2004. — Новосибирск, Новосибирская гос. консерватория им. М. И. Глинки, 2007.
12. Новосибирская консерватория: 50 лет. Материалы и документы / Гл. ред. Б. А. Шин-дин. — Новосибирск: Новосибирская гос. консерватория им. М. И. Глинки, 2006.
13. Новосибирская консерватория: 50 лет. Энциклопедический словарь / Отв. ред.
B. А. Шиндин, — Новосибирск: Новосибирская гос. консерватория им. М. И. Глинки, 2006. —
C. 111-113.
14. Проненко Е., Проненко Н. Матвей Либер-ман. — Днепропетровск: изд. Ю. Сердюк, 2011.
15. Головнева Н. И. Юрий Николаевич Мазчен-ко. — Новосибирск: Новосибирская гос. консерватория им. М. И. Глинки, 2012.
16. Асеева Н. К. Учитель: дух, вера, знания, творчество. — Новосибирск, 2011.
17. Юрьев А Ю. Очерки истории и теории смычковой культуры скрипача. Из творческого наследия скрипичного педагога. - СПб., 2002.
Получено 5 марта 2013 г.
