CC BY
46
КАДРОВЫЙ ВОПРОС И СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ ПОВЫШЕНИЯ КВАЛИФИКАЦИИ ЦЕНЗОРОВ НА УРАЛЕ В1920-1941 гг.
Урал, цензура, уральские цензоры, квалификация, кадровый состав.
Несмотря на существование в отечественной исторической науке значительного количества фундаментальных работ, в которых исследованы различные аспекты истории советской цензуры, проблема оценки профессиональной компетентности служащих цензурных органов остается малоизученной. В трудах А.М. Подлужной и Ф.К. Ярмолича дается анализ кадрового состава аппаратов местных органов Главлита на территории Пензенской, Ленинградской и Мурманской областей РСФСР. Однако вопрос о состоянии квалификации цензоров был лишь только постулирован [Подлужная, 2007; Ярмолич, 2010]. В настоящей публикации автор обращается к практикам организации системы кадровой подготовки и повышения квалификации служащих аппарата цензуры на Урале в 1920-1930-е гг.
Понимание того, что большевистская бдительность и классовая нетерпимость к «буржуазной» культуре не единственно возможные деловые качества цензора, пришло не сразу. В 1920-е гг. формировался тип цензора-исполнителя директив Главлита. В погоне за высокими показателями цензурной работы как-то забывалась фигура самого цензора. Лозунг первой пятилетки «Темпы решают все!» как нельзя кстати подходит к характеристике сложившейся ситуации в цензурном ведомстве. Верхи партии лишили ее возможности формировать кадры в соответствии с требованиями ими же провозглашенной новой экономической политики.
Одним из итогов этого курса стало отсутствие в практике деятельности цензурных органов в 1920-е гг. плановой подготовки работников литов с целью повышения их квалификации. Аппарат управления Уралобллита в силу своей малочисленности в основном реагировал на уже свершившиеся факты нарушений со стороны окрлитов и их уполномоченных. Его работники иногда выезжали в округа и районы для проведения информационно-инструкторской работы. Нередко и сами цензоры вызывались в Уралобллит с целью их инструктажа, ознакомления с секретными инструкциями и циркулярами Главлита. Характер этих мероприятий не имел признаков системности, практически отсутствовали превентивные меры для предотвращения возможных грубых ошибок со стороны окружной и районной цензуры. Уполномоченные окрлитов в районах и при редакциях периодических изданий осуществляли цензурные полномочия в полной изоляции друг от друга. Обучение цензурному «ремеслу» не проводилось, специальные совещания для цензоров не организовывались.
На рубеже 1920—1930-х гг. начались перемены, наконец пришло осознание того, что искусству цензуры надо обучать. Многие обстоятельства сыграли здесь решающую роль. Так, проверки деятельности аппаратов окрлитов комиссиями ОГПУ и парткомов ВКП (б) в 1926—1929 гг. выявили большое количество нарушений цензурного законодательства. Участились случаи пропуска цензорами в печать, радиоэфир и на сцену произведений, содержащих большое количество
идеологических, экономических, военных «прорывов». Качество работы районной цензуры стремительно падало. Уралобллит стал испытывать острую нужду в политически грамотных и ответственных работниках.
Одним из первых мероприятий по созданию системы подготовки кадров стала организация Уралобллитом при поддержке аппарата Уралоно специальных курсов-конференций для работников цензуры. 20 февраля 1929 г. Уралобллит издал циркуляр, в котором содержалось объявление о созыве в период с 10 июня по 2 июля 1929 г. в г. Свердловске конференции «райинспекторов политпросве-тительской работы». Программа конференции предполагала, что в течение трех недель райлиты будут постигать премудрости цензурной профессии. На каждый окрлит выделялась квота: Свердловский, Пермский, Ишимский, Курганский — 8 чел., Тюменский, Кунгурский, Тагильский — 7 чел., Курганский, Шадринский, Троицкий — 6 чел., Златоустовский, Тобольский — 4 чел., и т. д. Всего предполагалось охватить учебой около 100 уполномоченных [МУ Кунгурский архив, Ф. Р.-143. Оп. 1. Д. 18. Л. 111].
В начале 1930-х гг., кроме организации подобных краткосрочных курсов утверждается практика созыва областных совещаний для горрайлитов. На совещаниях обсуждались проблемы цензурной деятельности, заслушивались доклады цензоров о состоянии цензуры в городе или районе, вырабатывались практические рекомендации. Пик совещательной деятельности пришелся на 1933 г. Областные совещания уральских цензоров проводились 23-24 февраля 1933 г., 8-9 июня 1933 г., 30-31 октября 1933 г., а также 13-15 ноября 1933 г. О значении практики совещаний, в частности, говорилось в циркуляре Уралобллита № 515/с от 8 октября 1933 г.: «Совещание имеет исключительно важное значение, а поэтому на него необходимо под личную ответственность зав. райгороно командировать инспектора райгорлита к началу совещания со всеми материалами о состоянии в работе райгорлитов. Расходы на проезд до Свердловска и обратно и суточные за время командировки оплачиваются на месте ОНО» [ГАПК. Ф. 684. Оп. 3. Д. 88. Л. 1]. Результатом созыва областного совещания уральских цензоров 13—15 ноября 1933 г. стало принятие тезисов и резолюции «О работе и очередных задачах органов советской цензуры в Уральской области» [Там же. Д. 111. Л. 90—91 об.]. Таким образом, цензоры были вовлечены в процесс выработки практических решений стоящих перед ними задач.
В 1934 г. Главлит поставил задачу № 1: цензор обязан постоянно обучаться и повышать свою квалификацию. В августе 1934 г. начальник Главлита Б.М. Волин в «Бюллетене Главлита РСФСР и ОВЦ», в частности, писал: «Нельзя по-нас-тоящему, квалифицированно выполнять обязанности цензора, не зная в точности, как обеспечить страну от разглашения военных и экономических тайн. Надо быть грамотным, надо учиться, надо быть партийным активистом, надо непрестанно пополнять свои знания. Только таким путем можно достигнуть высококвалифицированной цензорской работы» [Там же. Д. 123. Л. 4]. Итак, кроме большевистской бдительности, цензор любого уровня должен был иметь образовательную и коммуникативную компетентности. Одно только знание содержания секретных «перечней» было уже недостаточным. 13 октября 1934 г. начальник Свердлобллита С.И. Тубанов, обращаясь в очередном своем циркуляре к райли-там, отмечал, что создание «авторитетных» органов цензуры невозможно без правильного понимания каждым цензором общеполитической ситуации в стране. С.И. Тубанов напомнил райлитам слова Л.М. Кагановича о том, что органы
цензуры должны стать «крепкой уздой пролетарской диктатуры» [Там же. Д. 111. Л. 33 об.].
В середине 1930-х гг. «некомпетентность» некоторых работников Главлита стала предметом общественной дискуссии. В центральной прессе стали появляться статьи, авторы которых открыто высмеивали малограмотность цензоров. Так, в номере № 169 «Известий ЦИК» от 21 июля 1935 г. была помещена статья собкора Н. Вольнева «Где город Глупов?», в которой журналист рассказал о «нелепостях», творимых уполномоченными Воронежского обллита. Приведем выдержку из этой публикации:
«Недавно уполномоченный воронежского обллита Селянинов предложил вычеркнуть из повести Шубина, печатающейся в областном журнале "Подъем", фразу, в которой говорилось о Салтыкове-Щедрине как о "великом сатирике, задыхающемся в городе Глупове".
— Что за великий сатирик жил в городе Глупове? — спросил Селянинов редактора "Подъема".
Редактор объяснил, что это - образное выражение. Селянинов очень обрадовался.
— Теперь понимаю. А я весь день вчера город Глупов на карте искал...
К сожалению, приводимый нами факт не является единичным <...>» [Известия ЦИК СССР, 1935, с. 3].
25 июля 1935 г. зам. начальника Главлита A.C. Самохвалов в письме к начальнику Челябобллита П.Н. Шмелеву призвал последнего свести к минимуму «перегибы» в работе. «Перегибы в нашей работе — дискредитируют работу органов цензуры, — писал A.C. Самохвалов. — Ярким образцом таких перегибов являются, например, факты, опубликованные в газете "Известия" от 21 июля под заголовком "Где город Глупов?". Прочтите эту статью и сделайте из нее сами соответствующие выводы» [ОГАЧО. Ф. р-496. Оп. 2. Д. 5. Л. 10].
Во второй половине 1930-х гг. задача повышения политического и «общекультурного» уровня уральских цензоров продолжала оставаться первостепенной. В сентябре 1937 г. Челябинский обллит поставил цель «изучения цензурных кадров с политической и деловой стороны». В отчетном докладе П.Н. Шмелев особо замечал, что на ноябрь 1937 г. было запланировано проведение десятидневных курсов со всеми работниками цензурного аппарата [Там же. Д. 8. Л. 108]. В 1938-1940 гг. в Свердловском и Пермском обллитах учебные занятия по повышению квалификации цензоров окончательно приобрели системный характер. В Свердлобллите в начале 1939 г. было выделено специальное время для «технической учебы», а именно: каждый второй день пятидневной рабочей недели с 9 до 11 часов утра [ГACO. Ф. р.-577. Оп. 3. Д. 18. Л. 4]. В это время свердловские цензоры на занятиях изучали секретные перечни, инструкции и циркуляры Глав лита, анализировали ошибки коллег, слушали лекции приглашенных специалистов из разных ведомств, в том числе НКВД и штаба Уральского военного округа.
В отчетном докладе о работе Свердлобллита за 1939 г. его начальник А.П. Горских подробно описывала и сущность организации политического просвещения работников цензуры. «Жизнь выдвинула на очередь необходимость организации политзанятий, — отмечала А.П. Горских. — Учитывая специфику цензурной работы, цензор должен быть политически грамотным, ни в коем случае не отстающим от политических событий, правильно и быстро был бы ознакомлен со всеми постановлениями партии и правительства» [Там же. Л. 5—6]. На политических занятиях, проводившихся один раз в неделю, свердловские цензоры изучали содержание таких документов, как: выступление В.М. Молотова на третьей сессии Верховного Совета СССР, постановление СНК о мерах охраны сб-
щественных земель колхозов от разбазаривания, выступления К.Е. Ворошилова и Л.М. Кагановича на XVIII партсъезде, постановление ЦК и СНК о животноводстве, положение о выборах в местные Советы депутатов трудящихся, закон о сельскохозяйственном налоге и закон о всеобщей воинской повинности. Кроме того, по утверждению А.П. Горских, был прочитан курс лекций по истории коммунистической партии в объеме 8 часов.
В Пермском обллите проводилась аналогичная работа. Только за четвертый квартал 1939 г. было проведено 14 занятий по «технической учебе». В октябре и ноябре 1939 г. аппарат обллита организовал кустовые производственные совещания с выездом в районы области, где обсуждались вопросы об итогах социалистического соревнования, а также меры по ликвидации «запущенности в изъятии контрреволюционной литературы» [ГАПК. Ф. р.-156. Оп. 3. Д. 1. Л. 4]. На политических занятиях пермские цензоры, как и их свердловские коллеги, знакомились с важнейшими нормативными актами и текстами выступлений партийных вождей. Для «неосвобожденных» районных уполномоченных с четвертого квартала 1940 г. были организованы заочные курсы обучения.
В начале 1940 г. Челябинский обллит разработал программу краткосрочных курсов для районных уполномоченных, которая предусматривала общий объем учебной нагрузки 36 ч. для райлитов и 32 ч. для совместителей. В содержательном плане программа выглядела следующим образом (табл. 1).
Таблица 1
Программа курсов-совещания уполномоченных Челябобллита [ОГАЧО. Ф. р-196. Оп. 1. Д. 12. Л. 119]
№ п/п Содержание Для штатных цензоров (кол-во часов) Для совместителей (кол-во часов)
1 Охрана военных тайн в районной печати 10 6
2 Охрана экономических тайн в печати 7 5
3 Практика работы цензуры в области вопросов политико-идеологического контроля 1 2
4 Основные права и обязанности уполномоченного 1 4
5 Правила производства и выпуска в свет изданий - 2
6 Порядок изъятия из производства печати - 2
7 Отчетность и техника ее составления 2 2
8 Контроль за репертуаром и зрелищами 1 1
9 Правила ведения секретного делопроизводства в районе 1 1
10 Ознакомление с руководящими инструкциями Глав лита 2 1
11 Задачи районной печати в связи с постановлениями ЦК ВКП (б) о перестройке работы редакций районной печати 3 2,5
12 Изучение 6-й серии (вып. 2) задач заочного обучения 4 -
13 Доклад о международном положении 2,5 2,5
14 Задачи цензуры 1,5 1
Новым явлением в системе повышения квалификации цензурных кадров стало введение процедуры их аттестации. Отныне каждый цензор, освоивший курс технической и политической учебы, должен был сдавать зачет. В каждом облли-те формировалась приемная комиссия под председательством его начальника. В состав комиссии нередко приглашались работники НКВД, представители партийных комитетов ВКП (б). Так, в октябре 1939 г. в состав комиссии Свердлобл-лита по приему зачетов был включен работник НКВД — «товарищ, хорошо знающий организацию РККА» [ГАСО. Ф. р-577. Оп. 3. Д. 18. Л. 5]. В Молотовский обллит в декабре 1940 г. в качестве члена комиссии был приглашен представитель Уральского военного округа. По итогам проведения зачетного мероприятия издавался специальный приказ по обллиту.
Не все цензоры успешно осваивали курсы обучения и сдавали зачет. Так, в приказе № 9 по Свердловскому обллиту от 11 октября 1939 г. содержалась информация о результатах приема зачетов у группы политредакторов при издательстве областной газеты «Уральский рабочий». Зачет принимался по первым трем разделам секретного перечня Главлита по литере «А» (военные тайны). К зачету было допущено четыре человека, из которых только один получил «посредственную оценку». Остальные цензоры не справились с заданиями. «Не один из сдававших зачеты не знает воинских званий командного и политического состава РККА, вопросов организации Красной Армии, что, несомненно, отражается в правильности применения перечня в практической работе», — отмечалось в приказе [Там же. Оп. 2. Д. 38. Л. 16]. Комиссия констатировала факт того, что самостоятельную работу над перечнем «А» никто из политредакторов не проводил. В итоге комиссия приняла решение направить всех цензоров на повторную сдачу зачета, определив двухнедельный срок их подготовки к пересдаче.
В приказе № 10 по Свердловскому обллиту от 17 октября 1939 г. говорилось о том, что из четырех присутствующих на зачете уполномоченных обллита двое получили оценку «неудовлетворительно». «Товарищи Шаламов и Ольков отвечали на вопросы неуверенно, в большинстве запутанно... поэтому предложено им зачеты пересдать 7 ноября», - отмечалось в приказе [Там же. Л. 18]. Имелась и одна отметка «отлично», которую получила цензор Тюкалева. В приказе № 11 по Свердлобллиту от 15 ноября 1939 г. были обозначены темы для занятий в «часы технической учебы». Свердловским цензорам предстояло изучить новые разделы перечня «А»: 1. Боевая техника РККА и ВМФ (20.11.1939-2.12. 1939). 2. Военно-воздушные силы РККА и ВМФ (8.12.1939). 3. Пограничные и внутренние войска НКВД (14.12.1939). 4. Мобилизационные и оперативные планы (20.12.1939). 5. Дисциплина и политико-моральное состояние РККА. Даты следующих зачетных мероприятий были назначены на 28.12.1939, 2.01.1940 и 4.1.1940. Таким образом, на подготовку к зачету цензорам давалось всего несколько дней.
В Молотовском обллите в 1940 г. принимали зачеты не только в очной, устной форме. Цензорам-совместителям в районы были высланы три серии «практических задач», которые им предстояло последовательно решить, и отослать ответы на проверку обратно, в обллит. На 1 декабря 1940 г. ответы были получены от 18 человек по первой серии задач и только от 7 человек по второй серии. Итоги проверки выглядели следующим образом: цензоры Щучье-Озерского и Ки-шертского районов получили оценки «отлично», 12 человек — «хорошо», 6 — «удовлетворительно» и 5 — «слабо». «Результаты выполнения задач по заочной учебе говорят о том, что Перечни цензорами усвоены неудовлетворительно, не всегда
правильно применяются», — писала в отчетном докладе Молотовского обллита за 1940 г. его начальник М.Н. Пермякова [ГАПК. Ф. р-1156. Оп. 3. Д. 2. JI. 3].
Из горрайлитов нередко приходили положительные отзывы о практике заочного обучения. В сентябре 1940 г. начальник Тагильского горлита И.Н. Тулакин в докладе в Свердлобллит, в частности, отмечал: «Следует отметить хорошую, полезную заочную учебу по заданиям — задачам, организованным Главлитом и Обллитом» [ГАСО. Ф. р-577. Оп. 3. Д. 20. JI. 9]. Вместе с тем начальник горлита просил обллит прислать труды К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина и И.В. Сталина, а также справочную литературу. Одного только инструктивного материала явно не хватало.
Таким образом, в 1930-е гг. в цензурных ведомствах Урала была предпринята попытка создать систему повышения квалификации цензоров. Произошел отказ от прежней трактовки фигуры цензора как простого исполнителя директив Главлита. Деловые качества и профессионализм стали ведущими критериями, оттеснив на второй план социальное происхождение и классовую нетерпимость. «Кадры решают все!» — это знаменитое, ставшее крылатым выражение И.В. Сталина нашло отклик в органах Главлита на Урале. Ответом на вызов в виде проблемы высокой текучки кадров, о которой мы прежде говорили, могла стать только хорошо налаженная, бесперебойно работающая система подготовки цензоров-специалистов. Попадая в такую систему, цензор не оставался один на один с кучей часто непонятых им инструкций Главлита. При условии добросовестного исполнения своих обязанностей и желании работать он имел все шансы уже в считанные месяцы освоить это нелегкое ремесло.
Архивные материалы
1. Государственный архив Пермского края (ГАПК). Ф. 684. Оп. 3. Д. 88. JI. 1; Д. 111. Л. 33 об., 90-91об.; Д. 123. Л. 4; Ф. р-1156. Оп. 3. Д. 1. Л. 4; Д 2. Л. 3.
2. Государственный архив Свердловской области (ГАСО). Ф. р-577. Оп. 2. Д. 38. Л. 16, 18; Оп. 3. Д. 18. Л. 4, 5, 6; Д. 20. Л. 9.
3. МУ «Кунгурский городской архив». Ф. р-143. Оп. 1. Д. 18. Л. 111.
4. Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО). Ф. Р-496. Оп. 1. Д. 12. Л. 119; Оп. 2. Д. 5. Л. 10; Д. 8. Л. 108.
Библиографический список
1. Известия ЦИК СССР. 1935. 21 июля. № 169.
2. Подлужная А.М. Политическая цензура в Пензенском регионе в 1920-1930-е гг.: дис. ... канд. ист. наук. Пенза, 2007.
3. Ярмолич Ф.К. Цензура на Северо-Западе СССР. 1922-1964 гг.: дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2010.
