CC BY
28
УДК 94(47+57)
КАДРОВАЯ ПОЛИТИКА В ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЕ В 1946-1953 ГГ. (НА МАТЕРИАЛАХ НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ)
Роман Леонидович Собинов
Сибирский государственный университет геосистем и технологий, 630108, Россия, г. Новосибирск, ул. Плахотного, 10, аспирант кафедры правовых и социальных наук, тел. (383)344-29-76, e-mail: kaf.gumanitar@ssga.ru
Предпринята попытка выявить проблемы кадровой политики в правоохранительных органах в 1946-1953 гг. на базе материалов Новосибирской области. Проанализирован функционал парторганизаций системы НКВД/МВД в сфере подбора кадров.
Ключевые слова: кадровая политика, правоохранительная система, органы милиции, послевоенный период, первичные партийные организации НКВД/МВД.
PERSONNEL POLICY IN LAW ENFORCEMENT IN 1946-1953 (ON MATERIALS OF NOVOSIBIRSK REGION)
Roman L. Sobinov
Siberian State University of Geosystems and Technologies, 630108, Russia, Novosibirsk, 10 Plakhotnogo St., a graduate student of department of Legal and Social Sciences, tel. (383)344-29-76, e-mail: kaf.gumanitar@ssga.ru
This article is concerned with a problem of personnel policy in law enforcement in 1946-1953 on the basis of the Novosibirsk region materials. The functions of primary party organizations of the NKVD/MVD system in the field of recruitment are discussed.
Key words: personnel policy, law enforcement, police unit, postwar period, primary Party organizations.
Правоохранительная система является составной частью государственной машины, и для неё характерны те же проблемы, что и для всего общества и государства. После завершения Великой Отечественной войны перед правоохранительной системой страны возникли новые задачи.
Первоочередной из них было пресечение всплеска криминальной активности, которая, как свидетельствует исторический опыт, всегда сопутствует окончанию войны. В годы войны лучшие кадры милиция отдала фронту, сократился выпуск специалистов учебными заведениями НКВД. Поэтому в послевоенное время фиксировались нехватка и большая текучесть кадров. Объективность движения кадров обусловлена комплексом разнообразных потребностей, как самих кадров, так и всей правоохранительной системы как элемента системы органов государственного управления [1].
Во время войны на работу в органы милиции было принято много женщин, возвращены пенсионеры. Вполне понятно, что их возможности в противодействии агрессивному криминалитету были ограничены. Органы военного управления по мере возможности направляли демобилизованных военнослужащих на работу в милицию. Однако по состоянию здоровья демобилизованные нередко
являлись ограничено годными и использовать их на оперативной работе не представлялось возможным. Поэтому наиболее образованные из них использовались на следственной работе, а часть - в паспортных и военно-учетных столах [2]. И хотя среди впервые принятых на службу в милицию были демобилизованные с самым разным состоянием здоровья и образовательным уровнем, объединяло их, как правило, отсутствие навыков милицейской работы и юридического образования.
Таким образом, в Новосибирской области, как и по всей стране, в послевоенный период проявился «кадровый голод», негативно сказавшийся в нехватке сотрудников и на их профессиональном уровне. Также в органах внутренних дел фиксировалась нестабильность численности личного состава, высокая текучесть кадров. Материалы партсобраний, свидетельствуют, что сами работники милиции нередко отмечали серьезные проблемы в подборе кадров: «не успели принять на работу, как хвалят и хвалят, а потом увольняют. В отделе недокомплект работников, а руководство на это не реагирует в должной мере» [3, л. 1-2]. Поэтому в практику партийных органов вошло направление на службу в милицию членов и кандидатов в члены ВКП(б). Причем высшие партийные инстанции особое внимание уделяли повышению их политического и образовательного уровня и обязывали первичные парторганизации взять этот вопрос под постоянный контроль [4, с. 29]. Парторганизации контролировали также и состояние текучести кадров. Так, на партсобраниях ведущих оперативных отделов, например, в угрозыске областного управления милиции, нередко отмечалось, что «проблемы 2-ого отделения ОУР связаны с тем, что состав 2-ого отделения часто меняется и не укомплектовывается» [5, л. 3-4]. Все это указывало на то, что аппарат милиции был весьма нестабильным, и милицейское руководство было не в состоянии самостоятельно укомплектовать его людьми, соответствующими требованиям, причем даже основные отделы. Такое положение дел негативным образом сказывалось и на служебно-оперативной работе, вынуждая партийные органы регулярно подключаться к решению данной проблемы. В соответствии с решениями руководящих советских и партийных органов на работу в милицию периодически направлялись хорошо зарекомендовавшие себя работники гражданских ведомств и организаций.
Руководствуясь этой установкой, 2 марта 1946 г. начальник управления НКВД по Новосибирской области генерал-майор Ф.П. Петровский направил на имя первого секретаря Новосибирского обкома ВКП(б) М.В. Кулагина письмо, в котором сообщал: «В связи с постановлением бюро обкома ВКП (б) от 7 декабря 1945 г. о дополнительных мероприятиях по усилению борьбы с уголовной преступностью, мы возбудили ходатайство перед наркоматом внутренних дел СССР об укреплении аппаратов уголовного розыска областного и городского управлений милиции. За счет сокращения второстепенных и технических должностей, наркомат дополнительно ввел в штаты указанных отделов УР 20 должностей оперативных работников.
В целях быстрейшего укомплектования этих должностей, а также ранее имевшегося недокомплекта, прошу мобилизовать на работу в отделы УР 25 коммунистов и комсомольцев, имеющих среднее образование, желательно в
возрасте не свыше 25 лет. Для этих лиц мы имеем ввиду сначала организовать трехмесячное специальное обучение, а потом уже использовать их на практической работе. Прилагается проект постановления бюро обкома ВКП(б).» [6, л. 75]. Новосибирский обком ВКП(б) оперативно откликнулся на обращение руководства милиции и уже 21 марта 1946 г. бюро обкома партии утвердило постановление о кадровой мобилизации 25 коммунистов и комсомольцев для работы в уголовном розыске [6, л. 84].
Из служебных писем руководящего состава милиции следует, что в начале 1947 г. положение городской милиции было кризисным. Так, например, 15 мая 1947 г. начальник УМВД по НСО генерал-майор Ф. П. Петровский направил секретарю Новосибирского обкома ВКП (б) М.В. Кулагину «Докладную записку о мерах по усилению охраны города Новосибирска». В ней, на основе приводимой статистики, генерал констатировал увеличение уголовной преступности в городе Новосибирске [7, л. 9]. Учитывая значительную текучесть кадрового состава милиции Петровский обозначал необходимость создания хотя бы минимальных жилищных условий в городе для срочно перебрасываемых сотрудников милиции из области в Новосибирск (из текста письма следовало, что для работы в семи городских районах Новосибирска перебрасывалось около 60-ти сотрудников из районов области. Однако и этого оказывалось недостаточно для штатного укомплектования городского управления, и с этой целью Петровский предлагал провести мобилизацию в каждом из 7-ми городских районов по 15 коммунистов и комсомольцев для работы в милиции (в итоге получалось до сотни человек) [7, л. 13-14].
Политика кадрового укрепления органов правопорядка продолжалась на протяжении всего послевоенного периода. Так, в соответствии с постановлением бюро Новосибирского обкома ВКП (б) от 9 ноября 1950 г. «Об отборе членов ВКП (б) и комсомольцев для работы в органах милиции», на руководящую работу в органы милиции МГБ СССР были направлены 18 человек, преимущественно руководящих работников предприятий и учреждений г. Новосибирска: начальник городского управления кинофикации, начальник отдела кадров завода тяжелых станков и гидропрессов, заместитель заведующий облторготделом, инструктора обкома ВКП(б), заведующего райфинотделом Кагановичского района, помощника начальника главпочтамта, помощника прокурора Заельцов-ского района, начальника отдела горФО, старшего инженера управления гид-рометслужбы, начальника отдела кадров завода №520, начальника секретаря парторганизации авторемонтного завода, начальника отдела снабжения спир-тзавода №7, секретарь комитета ВЛКСМ ТЭЦ-3, секретарь комитета ВЛКСМ завода имени Коминтерна, инструктор Заельцовского райкома ВКП(б), начальник отдела кадров УНР-285, воспитателя ФЗО № 18, техника Росдорпроекта [8]. Вскоре 25 января 1951 г. Новосибирский обком ВКП(б) принял дополнительные меры по взаимодействию УНКВД/УМВД с партийными организациями в преодолении «кадрового голода» в органах внутренних дел.
Борьба с уголовной преступностью и охрана общественного порядка, являясь центральными, ключевыми направлениями в деятельности милиции находились постоянно в поле зрения регионального партийного руководства, ситуа-
ция систематически контролировалась и периодически проверялась обкомом партии. То, что кадровые мобилизации партийцев для работы в милиции являлись ежегодными, свидетельствует множество документов. Например: 9 марта 1950 г. на заседании бюро Новосибирского обкома партии было принято решение «О направлении на работу в органы милиции города Новосибирска и области членов ВКП (б) и ВЛКСМ». В нем отмечалось: «В целях укрепления кадрами органов милиции города Новосибирска и области бюро обкома ВКП (б) постановляет: 1. Направить на работу в органы милиции 400 человек членов ВКП (б), кандидатов в члены ВКП (б) и комсомольцев, имеющих образование от 7 классов и выше, служивших в рядах советской армии, физически здоровых. 2. Отбор провести городским и районным комитетам ВКП (б), согласно прилагаемому списку в течение трех месяцев сего года. Контроль за выполнением настоящего постановления поручить административному отделу обкома ВКП (б)» [9]. Все это свидетельствует о значительной роли партийных органов в решении проблем кадровой политики. В связи с этим особый интерес представляет роль первичных партийных организации НКВД/МВД, поскольку материалы партийных собраний различных парторганизаций и партгрупп, отчетах парторгов, секретарей парторганизаций, партийных характеристиках на коммунистов и т.д. содержат самую разнообразную информацию. Но необходимо отметить, что в послевоенный период продолжал действовать жесткий принцип номенклатурного отбора и контроля за назначением и должностным перемещением руководящих работников милицейского аппарата, начиная от районного уровня. Все начальники райотделов милиции подлежали рассмотрению и утверждению на бюро обкома. Для примера приведем решение бюро обкома партии от 17 октября 1947 г. о переутверждении на должность начальника РО МВД Пихтовского района капитана С. И. Титовца. К протоколу прилагалась служебная характеристика, в которой, помимо стандартных данных, указано, что партийными органами Титовец характеризуется положительно, «на протяжении двух лет является членом Пихтовского райкома ВКП (б), политически развит, принимает активное участие в общественной работе. В аппарате РО МВД и районе пользуется авторитетом.» [10]. Служебная характеристика является фактически заполненным стереотипным формуляром для решения кадрового вопроса. Из него следует, что начальник райотдела должен был обладать определенным набором компетенций.
Такой массовый источник, как партийные характеристики является особо интересным как с информационной, так и с оценочной стороны. Приводимые ниже характеристики, составленные по достаточно значимому сотруднику, заместителю начальника ОБХСС ОУМ НСО майору милиции Молчанову Р.А., про-служившему более двадцати пяти лет в милиции и датированные декабрем 1947 - ноябрем 1949 гг. весьма примечательны как индикатор принципов работы партийной системы («хороший - плохой»). Образцовый, если судить по первым характеристикам, сотрудник милиции, имеющий боевые награды (орден «Красного Знамени»), «вдруг» оказывается личностью с «темным» прошлым и сомни-тельными связями, аморальным образом жизни и т.д.: «в морально-политическом отношении явился неустойчивым и имел связи с чуждым эле-
ментом..., продолжал обогащаться за счет своего личного хозяйства. Таким образом, Молчанов скрывал свое социальное происхождение, вставал на путь обмана партии, имел связь с чуждым элементом и тенденцию личного обогащения, явился политически небдителен и морально неустойчив, что является несовместимо с пребыванием его в партии. 7 октября 1949 г. партсобранием ОУМ Молчанов из партии исключен. 15 ноября 1949 г. решением партбюро райкома решение партсобрания ОУМ подтверждено» [11]. Данный пример примечателен тем, что партийные органы играли в милиции важную функцию встроенного контроля и «кадрового фильтра», отслеживая и синхронизируя в целом параметры не только служебной, но и внеслужебной деятельности, включая и социально-бытовую жизнь отдельно взятого сотрудника. Это дает основание полагать, что имел место феномен сращивания государственных функций с партийными, то есть т.н. двойной подчиненности любого госслужащего. Двойной подчиненность была типичной не только для правоохранительных органов, но и для советской системы в целом.
Тем не менее, уже в первые годы восстановительного периода благодаря усилиям центральных и местных властей, проблема «кадрового голода» в органах милиции была в основном решена. Ключевые милицейские подразделения удалось укомплектовать в соответствии со штатным расписанием, что позитивно сказалась на повышении эффективности борьбы с уголовной преступностью, улучшении состояния правопорядка на местах. Безусловно, в решении проблем кадровой политики не последнюю роль сыграли партийные органы путем регулярных мобилизаций граждан на работу в органы милиции Новосибирской области.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Шевцов В.И. Организационные и правовые основы учета персонала в кадровой службе органов внутренних дел: дисс. канд. юридических наук. - М., - 2001. - 187 а
2. Калинин А.Ю. Проблемы, служба и быт сотрудников алтайской милиции в годы Великой Отечественной войны // Фундаментальные исследования. - 2007. - № 6. - С. 18-19.
3. ГАНО. Ф. П-4. Оп. 1. Д. 106.
4. Постановление ЦК ВКП(б) «О росте партии и о мерах по усилению партийно-организационной и партийной-политической работы с вновь вступившими в ВКП(б)» // КПСС в резолюциях и решений съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т.8. 19461955. - 9-е изд., доп. и испр. - М., 1985. - 542 с.
5. ГАНО. Ф. П-4. Оп. 1. Д. 103.
6. Там же. Оп. 33. Д. 904.
7. Там же. Оп. 33. Д. 989.
8. Там же. Оп. 33. Д. 1276. Л. 22-23.
9. Там же. Оп. 33. Д. 1211. Л. 62.
10. Там же. Оп. 33. Д. 1019. Л. 8.
11. Там же. Оп. 1. Д. 114. Л. 6-7.
© Р. Л. Собинов, 2016
