CC BY
46
А. Ю. Чернов. Качественный подход 6 психологическом исследовании смысла жизни
УДК 159.9.072
А. Ю. Чернов
КАЧЕСТВЕННЫЙ ПОДХОД В ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ СМЫСЛА ЖИЗНИ
В статье раскрываются особенности качественного подхода в психологическом изучении личностного смысла. Качественный подход обеспечивает глубину анализа факторов, влияющих на смысло-образование. Потребность в смысле рассматривается как один из таких факторов. Результаты эмпирических исследований, выполненных в рамках качественного подхода, позволяют выявить специфику целеполагания и самоэффективсности как компонентов структуры потребности в смысле.
In the article features of the qualitative approach in the psychological study of personal sense are revealed. The qualitative approach provides depth of the an alysis of the factors influencing on the process of construction of the personal sense. The need for sense is considered as one of such factors. Results of the empirical researches executed within the limits of the qualitative approach, allow to reveal specificity of individual purpose and self-efficiency as components of the structure of the need for personal sense.
Ключевые слова: личностный смысл, потребность в смысле, потребность в цели, потребность в переживании самоэффективности, качественный подход, нарративное исследование.
Keywords: Personal sense, need for sense, need for purpose, need for self-efficiency experience, the qualitative approach, narrative research.
Одним из проявлений высшего уровня психического, «уровня уникальной индивидуальности» (В. Н. Дружинин) является личностный смысл. Детерминанты, способы выражения, уровни развития смысловой сферы давно выступают предметом множества исследований. В них достаточно очевидно прослеживается количественная линия, где цель преимущественно формулируется как выявление индивидуальных характеристик, свойственных респондентам с «высоким» или «низким» уровнем смысложизненных ориентаций. В ряде исследований обнаружены статистически значимые отношения между показателями, полученными с применением различных шкал (LRI, PIL, СЖО), и успешностью достижения важных целей, переживанием счастья, общей удовлетворенностью жизнью, результатами психотерапии [1].
Вместе с тем количественная линия в исследованиях «смысла жизни» не исчерпывает поли-фоничности и многовекторности индивидуального опыта, являющегося его источником. Опыт - это интегрированная конструкция воспоминаний, восприятий и ожиданий. В нем сосуществуют, взаимодействуют и воссоздаются уже сформи-
© Чернов А. Ю., 2010
рованные его элементы и сценарии последствий только еще планируемых действий. Опыт выходит за пределы индивидуального существования, является большим, чем отдельный человек, поскольку мы сообщаем о своих личных мыслях и событиях другим людям и, в свою очередь, являемся слушателями и зрителями. Структура опыта динамична и подвергается модификации во взаимодействии с естественной и культурной средой. Из сказанного следует, что сам опыт и процесс его осмысления не организованы согласно модели, которая существует для материального мира. Первичные принципы организации человеческого опыта родственны, скорее, поэтическим значениям, чем доказательствам на основе формальной логики. Опыт устанавливает связи и увеличивается с помощью метафорических процессов, которые соединяют подобные, но не тождественные события. Пространство опыта - открытая система, в которой могут появиться новые формы организации и быть развиты новые системы смыслов.
Такая трактовка опыта ставит вопрос о путях его психологического изучения. С нашей точки зрения, ограничиться здесь гипотетико-дедуктив-ным подходом и сопутствующими ему статистическими манипуляциями не достаточно. Специфика традиционного подхода к исследованию, базирующегося в основном на естественно-научных принципах, оставляет «за кадром» глубину и своеобразие истинно человеческого опыта и многообразие значений и смыслов, которые ему придаются. Обратиться к искомой глубине и разнообразию опыта позволяет качественное исследование в силу своего гуманитарного, натуралистического и интерпретативного характера.
В статье мы рассматриваем возможности, которые открываются в изучении смысла при использовании разрабатываемого нами качественного подхода в психологическом исследовании. В основе подхода - идея о возможности получения объективного полноценного научного психологического знания вне традиционной количественной парадигмы. Условием объективности, валидности, надежности результатов является согласование в подходе методологических, теоретических, методических и рефлексивных сторон исследования. С методологической точки зрения качественное исследование акцентирует гуманитарную (Geisteswissenschaften) природу психологического знания в противовес его естественнонаучному (Naturwissenschaften) характеру. С теоретической точки зрения в подходе согласованы научные основания качественного исследования. Во-первых, это концептуальные положения, раскрывающие герменевтическую, интерпретационную сущность качественного исследования. Во-вторых, описание и анализ возмож-
Психология
ных направлений реализации этих концептуальных положений (феноменологическое, нарративное, дискурсивное). В-третьих, обоснование соответствия процедуры и оценки результатов качественного исследования принятым стандартам научности. С методологическими и теоретическими положениями в подходе согласованы методы и методические процедуры сбора и анализа эмпирических данных. Наконец, проблема выбора исследователем «количественного» или «качественного» подхода к изучению сформулированного им предмета решается с точки зрения характера и уровня проявляемой им рефлексии собственной научной активности.
Качественные исследования смысловой сферы типично сосредоточены вокруг исследовательского вопроса об опосредованности переживания смысла жизни различными факторами. В разных исследованиях фиксировалось от 6 до 9 таких факторов. Например, Дж. Батиста и Р. Ол-монд одними из первых описали шесть основных факторов, названных ими смысложизненными ориентациями: «межперсональный», «экспрессивный», «этический», «целевой», «исполнительский», «понимающий» [2]. Согласно данным, получаемым в различных описательных исследованиях, «межперсональному» источнику смысла респондентами часто отводится главенствующая роль, хотя большинство людей ссылается на несколько различных источников [3].
С нашей точки зрения, еще одним важным смыслообразующим фактором является «потребность в смысле ». Р. Баумайстер называет четыре компонента структуры потребности в смысле: (1) потребность в цели; (2) потребность в переживании самоэффективности и контроле над собственной жизнью; (3) потребность в формулировке системы индивидуальных ценностей; (4) потребность в самооценке [4].
Потребность в наличии целей и планов наиболее близка к обыденному пониманию смысла жизни. Целеполагание как смыслообразующий фактор положено в основу логотерапии В. Фран-кла. Цель жизни оправдывает сам факт существования вне зависимости от того, поставлена она самим человеком, вытекает из социальных предписаний или продиктована Провидением. Человек удовлетворяет потребность в обладании целью, когда воспринимает свое актуальное поведение и его желаемые результаты во взаимосвязи.
Эта форма смысла имеет два проявления. Во-первых, цель может быть объективна. Например, для студентов объективной целью является получение образования. Трудности студенческой жизни могут иметь смысл с точки зрения перспективы стать высокооплачиваемым специалистом. Однако не всякая цель обязательно объек-
тивна. Несмотря на то, что большинство студентов имеют специфические карьерные устремления и амбиции, все же есть надежда, что у них присутствует и внутренняя мотивация учения, выражающаяся в стремлении понимать изучаемый материал и наслаждаться знанием в чистом виде. Иными словами, потребность в смысле удовлетворяется не через объективный результат деятельности, а посредством самого процесса. Тогда получается, что достижение объективной цели может иметь меньшую смысловую нагрузку, чем усилия, прилагаемые для ее достижения.
Это предположение проверялось нами в нарративном исследовании копинг-стратегий в трудных жизненных ситуациях.
В обыденной речи термин «нарратив», или «повествование», многозначен. Самое общее его определение обращается к любому разговорному или письменному представлению мыслей говорящего. Нарративное исследование в психологии органично вписано в исторический контекст производства психологического знания (У. Штерн, А.Адлер, А. Мюррей, Г. Оллпорт, Дж. Мид). Джером Брунер считал, что нарративный источник психологического знания о человеке не менее важен, чем логико-научный. По его словам, «есть два способа познания, два способа мыслить, каждый из которых является самостоятельным в упорядочивании опыта и конструировании реальности. Они дополнительны по отношению друг к другу и неразрывны. Кроме этого у каждого из способов есть собственные операциональные принципы и критерии, отличающие один от другого» [5]. По Дж. Брунеру, предмет исследования в нарративе - «превратности человеческих намерений», то есть постоянно изменяемые и корректируемые направления и цели действий человека. Поэтому организационная схема нар-ратива имеет значение для понимания поведения человека. Она показывает цели и направление его действий и делает индивидуальные жизни познаваемыми как целое.
Предметом нарративного исследования в рамках качественного подхода в психологическом исследовании является система категорий для организации индивидуального опыта, выражаемая через повествования, в которых осуществляется конструирование идентичности, целепола-гания и смыслообразования человека. В нарративном исследовании происходит описание или объяснение смысловых составляющих повествований.
В нашем исследовании респондентам предлагалось подробно рассказать, сохраняя сюжетную линию и временную последовательность, о наиболее негативном, с их точки зрения, событии их собственной жизни и о том, что помогло справиться с встретившимися трудностями. Один из
А. Ю. Чернов. Качественный подход в психологическом исследовании смысла жизни
выводов, сделанных в ходе анализа нарративов, состоял в том, что продуктивные копинг-страте-гии напрямую связаны с восприятием ТЖС как событий, позволяющих достичь целей вне контекста самой трудной ситуации. Например, процесс совладания давал толчок к переосмыслению жизни в целом или каких-либо важных событий, к постановке новых объективных целей, являлся источником самопознания, способствовал переоценке отношений с близкими людьми. Таким образом, трудные жизненные ситуации, заключая в себе угрозу значимым жизненным целям, в свою очередь, активизируют потребность связывать сегодняшние трудности и неудачи с достижением успехов в будущем. Потребность в цели побуждает человека прилагать усилия для достижения объективных результатов и переживать опыт как наполненный смыслом. Цель как смысл не ограничена рамками текущей ситуации, а, скорее, соотносится с возможностью встретиться с будущим. Нарративное исследование смысловой составляющей жизненных целей позволяет глубоко проникать в ее ментальные репрезентации, так как в нарративе представлена темпоральная последовательность событий, что является главным аспектом целеполагания. Нарративы также содержат полезную информацию о средствах, выбираемых для совладания с ТЖС. Рассматривая отрицательные последствия своих действий как условие для достижения позитивных результатов в будущем, человек наделяет смыслом свои жизненные цели.
Второй компонент структуры потребности в смысле - самоэффективность или контроль. Люди хотят верить, что они оказывают влияние на что-то и что достижение результатов является плодом их собственных усилий. Самоэффективность соотносится с целью. Цель отражает потребность увидеть свои действия в связи с будущими результатами. Самоэффективность подразумевает, что человек может достичь или добиться этих результатов.
В наших исследованиях потребность в эффективности продемонстрирована в нарративах, в которых люди описывают успешные и не успешные попытки изменить свою жизнь. Содержание таких историй является хорошим индикатором эффективности, так как отражает не только восприятие людьми контроля над повседневными событиями, а также и их способность производить позитивные и масштабные изменения в своей жизни и распознавать их смысл. Результаты исследования показывают, что по сравнению с людьми, чьи попытки привнести в свою жизнь изменения были неудачными, те, кто добивался успеха, с
большей долей вероятности включали в свои повествования описание собственного самоконтроля и ответственности за результаты. Описания неудач свидетельствовали о высоком уровне экс-тернальной атрибуции и содержали утверждения, свидетельствовавшие о трудностях, сопровождавших процесс изменений. Описания удачных попыток оказывались более драматичными: в них «главный герой» сталкивался со множеством трудностей, много «страдал», но, несмотря на это, демонстрировал способность преодолеть трудности и препятствия и достичь цели.
Нарративы об удачных попытках обнаруживают и более частые описания изменения идентичности. Люди, которые успешно преодолели препятствия, сообщают о заново открытом для себя знании и понимании самих себя. Рассказы о неудачных попытках редко содержат информацию об изменениях в идентичности. Наоборот, в них прослеживается тенденция сохранить приверженность выполнению прошлых ролей. «Успешные» нарративы также связаны с переоценкой целей жизни, которая, в свою очередь, ассоциируется с воспринимаемым респондентами изменением смысла жизни. Эти выводы возвращают к мысли о том, что люди, достигшие целей или состояний, к которым они стремились, формулируют новые цели как средство сохранения чувства смысловой перспективы в их жизни.
Примечания
1. Дацишина И. А. Смысл жизни как объект психологического исследования // Смысл жизни и акме: 10 лет поиска: в 2 ч. / под ред. А. А. Бодалева, Г. А. Вайзер, Н. А. Карповой, В. Э. Чуковского. Ч. 1. М.: Смысл, 2004. С. 51-56; Аеонтьев Д. А. Психология смысла: природа, структура и динамика смысловой реальности. М.: Смысл, 1999. 486 с.; Crumbaugh J., Maholick L. T. An experimental study in existentialism: The psychometric approach to Frankl's concept of noogenic Neurosis // Journal of Clinical Psychology. 1964. № 20. P. 200-201; Padelford B. Relationship between drug involvement and purpose in life // Journal of Clinical Psychology. 1974. № 30. P. 303-305; Sheffield B., Pearson P. Purpose in life in a sample of British psychiatric outpatients // Journal of Clinical Psychology. 1974. № 30. P. 459-473.
2. Battista J., Almond R. The development of meaning in life // Psychiatry. 1973. № 36. P. 409-427.
3. De Vogler K. Categorization of college students' meaning of life // Psychological Reports. 1980. № 46. P. 387-390; Lukas E. Meaningful living: A logotherapy guide to health. N. Y.: Grove, 1986. 313 р.
4. Baumeister R. F. Shallow gratitude: Public and private acknowledgments of external help in accounts of success // Basic and Applied Social Psychology. 1995. № 16. P. 191-209.
5. Bruner J. Acts of Meaning. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1990. 301 р.
