CC BY
10■
ОРИГИНАЛЬНАЯ СТАТЬЯ
DOI: 10.34022/2658-3712-2023-51-2-71-86 УДК 331.41, 331.5 ^ Ш, ^8, ^0
КАЧЕСТВЕННАЯ ЗАНЯТОСТЬ В ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ: КРИТЕРИИ И ОСОБЕННОСТИ ДИНАМИКИ В УСЛОВИЯХ НЕСТАБИЛЬНОСТИ
Г.В. Леонидова, Г.В. Белехова
ФГБУН «Вологодский научный центр Российской академии наук», Вологда, Россия
АННОТАЦИЯ
Предметом исследования являются качественные характеристики занятости российских работников. Цель работы - анализ качества занятости в Вологодской области в условиях нестабильного социально-экономического развития. Актуальность обусловлена необходимостью своевременного и рационального реагирования и регулирования социально-трудовой сферы на современные макрошоки, в числе которых можно отметить повсеместную и масштабную цифровизацию, делокали-зацию производств, рост непостоянной/нестандартной и неполной занятости, пандемийные ограничения, санкционное давление западных стран, которые отразились на условиях труда, самочувствии работников и занятости в целом. Научная новизна состоит в выработке теоретико-методологического обоснования конструкта «качественная занятость» и выявлении ее основных характеристик и преимуществ по сравнению с полярной категорией. В процессе работы применялись методы синтеза, индукции, дедукции, частотного распределения и динамического анализа. Использованные в ходе исследования методы анализа качественной занятости с выделением и обоснованием состава показателей, отражающих в общем виде состояние гарантированного и защищенного труда, прошли успешную проверку и рекомендованы в качестве эффективного инструментария профильным специалистам. Подтверждена гипотеза и сделаны выводы о преимуществах качественной занятости и ее экономических эффектах для работников и работодателей, проявляющихся в более высоком уровне реализации трудового потенциала работников; повышении качества их труда и удовлетворённости большинством аспектов трудовой жизни; большей выраженности терминальных ценностей в трудовой мотивации; достойной заработной плате. Ключевые слова: занятость; качественная занятость; качество трудового потенциала; нестабильность; социально-трудовые отношения.
Для цитирования: Леонидова Г.В., Белехова Г.В. Качественная занятость в Вологодской области: критерии и особенности динамики в условиях нестабильности. Социально-трудовые исследования. 2023;51(2):71-86. DOI: 10.34022/2658-3712-2023-51-2-71-86.
ORIGINAL PAPER
QUALITATIVE EMPLOYMENT IN THE VOLOGDA REGION: CRITERIA AND FEATURES OF DYNAMICS IN THE CONTEXT OF INSTABILITY
G.V. Leonidova, G.V. Belekhova
Vologda Research Center of the Russian Academy of Sciences, Vologda, Russia
ABSTRACT
The subject of the study is the qualitative characteristics of the employment of Russian workers. The purpose of the paper is to analyze the quality of employment in the Volga Region in conditions of unstable socio-economic development. The relevance of the study is due to the need for a timely and rational response and regulation of the social and labor sphere to modern macro shocks, including widespread and large-scale digitalization, delocalization of production, the growth of non-permanent/non-standard and part-time employment, pandemic restrictions, sanctions pressure of Western countries, which affected working conditions, the well-being of workers and employment in general. The scientific novelty consists in the development of a theoretical and methodological justification of "qualitative employment" and the identification of its main characteristics and advantages in comparison with the polar category. The research methods are analysis, synthesis, induction, deduction, frequency distribution, and dynamic analysis. The methods used in the study to analyze qualitative employment with the identification and justification of the composition of indicators that generally reflect the state of guaranteed and protected labor have been successfully tested and recommended as an effective tool for specialized professionals. The hypothesis is confirmed and conclusions are drawn about the advantages of qualitative employment and its economic effects on employees and employers, expressed in a higher quality of the labor potential of workers; improved quality of their work, and greater satisfaction with most aspects of working life; greater expression of terminal values in labor motivation; and decent wages.
Keywords: employment; qualitative employment; quality of labor potential; instability; social and labor relations.
For citation: Leonidova G.V., Belekhova G.V. Qualitative employment in the Vologda region: Criteria and features of dynamics in the context of instability. Social and labor research. 2023;51(2):71-86. DOI: 10.34022/2658-3712-2023-51-2-71-86.
© Леонидова Г. В., Белехова Г. В., 2023
ВВЕДЕНИЕ
В последние годы исследователи стали чаще обращаться к вопросам качества занятости, что вызвано растущей актуальностью вопросов труда и занятости, связанных с рядом современных внутренних и внешних вызовов, стоящих как перед страной в целом, так и перед социально-трудовой сферой, в частности.
Сегодня Российская Федерация, как и все развитые страны мира, испытывает тенденцию демографического старения населения, фундаментальным следствием которого является сжатие рабочей силы (предложения труда). В России почти каждый третий работник (около 27 %) старше 50 лет, что требует учета рабочими местами физиологических особенностей этой демографической группы. Наряду с этим фиксируется сокращение населения моложе трудоспособного возраста.
Существенные коррективы в развитие социально-трудовых отношений внесла пандемическая ситуация 2020 г., связанная с распространением коронавируса COVID-2019. Во многих странах мира, в том числе и в РФ, проявились нестабильные тенденции на рынке труда: рост безработицы, снижение занятости населения, массовые сокращения работников, активизация онлайн-занятости (перевод работников на дистанционный / удаленный формат занятости). В этот период усилилось проникновение цифровых технологий во все сферы социально-экономической жизни, что помимо прогрессивного значения имеет и негативные проявления в виде сокращения рабочих мест, изменения требований рабочих мест к компетенциям работников [1]. Существенно масштабировались процессы разрушения стандартной модели занятости, ведущие к утрате работниками (частичной или полной) трудовых и социальных прав на защищенную и устойчивую занятость [2].
Рубиконом для внутреннего развития России стал февраль 2022 г., когда в отношении страны на фоне развернутой специальной военной операции на Украине были введены беспрецедентные санкции со стороны стран западного мира, неизбежно нашедшие отражение в параметрах качества занятости, трудовых доходах и уровне жизни населения.
Внимание к вопросам качества занятости связано также с развитием современных секторов экономики (новой энергетики, биотехнологий, виртуальной дополненной реальности, онлайн торговли и услуг) и отмиранием многих традиционных отраслей экономики, что требует новых
подходов к проблеме обучения и подготовки кадров, создания инфраструктуры для быстрой переподготовки кадров и т.д.
Кроме того, внутри сферы социально-трудовых отношений также происходят значительные перемены. Так, например, в течение 2020-2022 гг.: отменена обязанность издания приказов о приеме на работу1; введены электронный документооборот в сфере трудовых отношений2 и электронные листки нетрудоспособности; уточнены нормы тяжестей для женщин (не более 15 кг)3 и т.д.
Научная значимость исследований качества занятости сопряжена еще и с поиском резервов роста производительности труда. Эта проблема в последнее время постоянно находится в зоне внимания Президента РФ и Правительства России (майские указы 2012 г., национальный проект 2019 г. и т. д.).
Все это актуализирует необходимость исследований качества занятости как для учета при разработке мер государственной политики в социально-трудовой сфере и секторе занятости, так и для ответа на возникающие внешние вызовы для развития нашей страны [3, с. 100].
ВОПРОСЫ КАЧЕСТВА ЗАНЯТОСТИ: ОСОБЕННОСТИ ПРОБЛЕМАТИКИ И НЕКОТОРЫЕ ПОДХОДЫ К ЕЕ АНАЛИЗУ
Занятость населения является важнейшей макроэкономической характеристикой общества и тем социальным институтом, с помощью которого человек реализует свой трудовой потенциал [4]. Качество этого института является ключевым вопросом современной ситуации, складывающейся в сфере труда. Его обеспечение требует, по меткому выражению одного из исследователей, системной работы «на всех «параллелях и меридианах» социально-трудового пространства России» [5].
Подходы к определению категории «качество занятости» можно найти в трудах российских и зарубежных исследователей. В основном его рассматривают как состояние трудовой деятельно-
1 О внесении изменений в трудовой кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 22.11.2021 № 377-Ф3. URL: https://normativ. kontur.ru/document?moduleId=1&documentM=407097 (дата обращения: 16.04.2023)
2 Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 № 197-ФЗ (ред. от 19.12.2022, с изм. от 11.04.2023) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.03.2023). Ст. 22.1. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_34683/6dda95f9b6acf89a431a0737944b9443695b9df9/ (дата обращения: 16.04.2023)
3 «О внесении изменений в приказ министерства труда и социальной
защиты Российской Федерации от 18 июля 2019 г. № 512н «Об утверждении перечня производств, работ и должностей с вредными и (или) опасными условиями труда, на которых ограничивается применение труда женщин»: приказ Минтруда России от 13.05.2021 № 313н. URL: https://normativ.kontur.ru/document?moduleId=1&documentId=397870 (дата обращения: 16.04.2023)
сти индивида, позволяющее ему в полной мере реализовывать совокупность своих потребностей в трудовом процессе, «создавая при этом положительный эффект в социально-экономической и политической сферах общества» [6].
Обращаясь к содержанию категории «качество занятости», отметим, что исследователи достаточно часто включают в него ряд характеристик социально-экономического развития территории: уровни занятости и безработицы, анализ экономически активного и неактивного населения по критериям образования, пола, возраста; параметры производительности труда; уровень мобильности, демографические параметры и т.д. К анализируемым характеристикам также относят состояние таких ключевых элементов экономики территории как уровень технологического развития и уровень жизни [7].
Все обозначенные компоненты составляют основу объективного подхода к изучению качества занятости, одним из примеров которого может служить разработанная коллективом ученых под руководством В.Н. Бобкова концепция качества жизни, включающая в перечень компонентов общей категории индикатор «качество трудовой жизни», который состоит из двух позиций - «качество рабочих мест» и «качество занятости», представленное 11-ю статистическими показателями (рис. 1).
Объективный подход к анализу качества занятости находим в исследованиях Бабышева В.Ю. и Барышевой Г.А. [8, с. 171], где рассматриваются уровень оплаты труда, стабильность занятости, квалификация работников, уровень социально-правовых гарантий и общий уровень занятости; в работах Стукен Т.Ю. [9], где анализируется такие качественные характеристики занятости как трудоустройство по специальности, формальная / неформальная, полная / неполная занятость; в трудах Крутовой О.С., рассматривающей этот параметр через призму состояния безработицы и занятости, а также уровня жизни как степени удовлетворения (потребления) физических, духовных, социальных потребностей населения [7].
В этом же ключе проводится анализ качества занятости экспертами Европейского фонда улуч-
„4
шения условий жизни и труда , осуществляемый путем расчета индексных оценок: качества труда (доходы, перспективы, внутреннее качество
4 Quality of employment conditions and employment relations in Europe. Eurofound. Dublin, 2013:66. URL: https://www.eurofound.europa.eu/ publications/report/2013/working-conditions/quality-of-employment-conditions-and-employment-relations-in-europe#tab-02
труда, качество рабочего времени) и нематериальных характеристик труда (риски в сфере занятости, рабочее время, баланс между рабочей и личной жизнью).
Объективному подходу соответствует и концепция достойного труда Международной организации труда5, чьи индикаторы лежат в основе многих исследовательских позиций отечественных и зарубежных ученых, а также учитываются в государственной статистике.
Комбинированный подход, сочетающий включение в анализ качества занятости объективных и субъективных компонентов, прослеживается в работах Демина А.Н. [10], представляющего их как совокупность и выраженность признаков пре-карной занятости. С помощью индикаторов, основанных на объективных проявлениях неустойчивой занятости с учетом его обусловленности профессионально-квалификационными характеристиками работников, исследует качество занятости Одинцова Е.В. [3].
В исследованиях Баймурзиной Г.Р., Валиах-метова Р.М., Колосовой Р.П., Мирзабалаевой Ф.И. [11; 12] качество занятости рассматривается как интегральная характеристика социально-трудовой сферы в широком контексте (доступ к занятости (количество вакансий на рынке труда), условия труда, правовые гарантии, возможности для самореализации, продуктивности и экономической эффективности), а также как совокупность условий эффективной реализации трудового потенциала.
Баскакова М.Е. и Соболева И.Н. исследуют качество занятости под углом взаимовлияния объективных параметров рабочих мест, субъективных оценок персоналом предприятий ситуации в сфере труда (удовлетворенность работой) и внешних факторов, связанных с изменением экономической конъюнктуры, определяющей альтернативные возможности занятости, открытые для работников [13].
С использованием объективных показателей (текучесть рабочей силы, лояльность к компании, производительность труда) и субъективных оценок (удовлетворенность работой - один из распространенных параметров качества занятости, подтверждающих свою состоятельность, оценивает качество занятости Вередюк О.В. [14].
В работе Легчилиной Е.Ю. [15] рассматривается качество социально-трудовых отношений,
5 Decent work indicators: guidelines for producers and users of statistical and legal framework indicators: ILO manual: second version. Geneva: International Labour Office. 2013:257.
Рис. 1 / Fig. 1. Качество занятости в концепции качества жизни населения / The quality of employment in the concept of the quality of life of the population
Источник/Source: Бобков В.Н., Бобкова Т.Е. [и др.] Уровень и качество жизни населения России: от реальности к проектированию будущего. М.: ФНИСЦ РАН; 2022. 274 с / Bobkov V.N., Bobkova T.E. [et al.] The level and quality of life of the Russian population: From reality to the design of the future. Moscow: FCTAS RAS; 2022. p. 274.
включая в его содержание систему динамических показателей (количественных и качественных): состояние и использование трудового потенциала; состояние взаимоотношений между стейкхол-дерами на предприятии в рамках трудового процесса.
Анализ показал, что наиболее часто используемыми для оценки качества занятости индикаторами являются уровни заработной платы, занятости и безработицы, наличие признаков прекаризованной занятости, защита прав работников, условия труда, в т. ч. вид трудового договора, удовлетворенность работой. Среди показателей, которые менее распространены в оценках, можно отметить фонд оплаты труда на одного жителя муниципального образования [16], соответствие занятости полученной профессии и уровню образования [17], долю теневой зарплаты [13; 18]; формальную / неформальную, полную
/ неполную занятость [9], автономию в работе, управление стрессом и рабочей средой [19] и т.д.
Отсутствие единого подхода к составу компонентов «качества занятости» сопровождается еще и разнообразием используемых терминов, обозначающих его сущность (качество труда, качество трудовой жизни, качество рабочего места, качество работы, эффективная, продуктивная занятость, достойный труд, устойчивая занятость и т.д.). При этом ряд авторов говорит о качестве труда, трудовой жизни и рынков труда как составляющих качества занятости [20]. Исследователи отмечают, что сегодня «нет единого научного подхода к оценке и качества трудовой жизни, и качества занятости» [21]. Несогласованность в концептуализации вышеназванных категорий обусловлена как различным количеством применяемых индикаторов, так и разными уровнями оценки (территория, отрасль, предприятие).
Созвучными по своей сути, но не синонимичными «качеству занятости» терминами, по нашему мнению, являются понятия «эффективная, продуктивная занятость», «устойчивая занятость» и «достойный труд». Схожесть терминов в первом случае объясняется наличием в определении большинства критериев, используемых исследователями при анализе качества занятости. Это и уровень заработной платы, и достойные условия труда, и форма реализации творческих возможностей человека, способ социализации, самовыражения человека, а также сфера признания [22]. Основу концепции достойного труда, как уже показано выше, составляют те же стержневые компоненты: достойная занятость и оплата труда, социальная защищенность, основополагающие права работников, социальный диалог [11].
Встречаемое в литературе понятие «устойчивой занятости», по сути, ассоциируется с характеристиками стандартных социально-трудовых отношений (долговременная занятость, полный рабочий день у одного работодателя на основе официального бессрочного договора, членство в профсоюзе и защищенность от нарушений трудового законодательства) [23, с. 1356], что также имеет схожие компоненты со структурой качества занятости.
Отличие приведенных терминов, с нашей точки зрения, заключается в том, что эффективная занятость имеет значение результативности труда, соотношения затрат к результатам, а до-стойность труда больше соотносится с понятием качества трудовой жизни, то есть с условиями, в которых осуществляются трудовые функции, и восприятием их [24].
Среди зарубежных источников терминология данного явления также разнится. К примеру «job quality» означает качество работы, качество рабочего места, где основными показателями выступают безопасность труда, доход, баланс между работой и личной жизнью, стабильность занятости и социальные гарантии, социальный диалог, возможности повышения профессиональных компетенций, трудовая мотивация. Такой подход встречается в документах Европейской экономической комиссии ООН.
Термин «work quality» или «decent work» часто употребляются как качество работы /достойная работа [25; 26]. Международная организация труда, автор данной концепции, вводит следующие стандарты: достойный заработок, достойная занятость, эффективное социальное партнерство, эффективная система социального страхования.
Более широким понятием, связанным с особенностями трудовых отношений и наиболее созвучным нашему предмету исследования, является «employment quality» (качество занятости). Это определение используется в документах Организации экономического сотрудничества и развития, прежде всего, в экономическом и социальном контексте труда, и включает возможности трудоустройства, адекватного заработка, вопросов безопасных условий труда, защищенности работника, социального диалога на рабочем месте6.
Таким образом, анализ научной литературы показал, что «качество занятости» является многомерной категорией, рассматриваемой как с объективной, так и с субъективной сторон [27, p. 9], и, несмотря на достаточно высокий уровень внимания к данной проблематике, как «многоаспектной концепции сложных связей работника и работы» [14], она до конца не исследована.
С нашей точки зрения, категория «качество занятости» в своем формировании не получила достаточного развития в сторону ее оценочного смысла. Представляется, что ее сущность и содержательное наполнение, прежде всего, соотносится с таким основополагающим аспектом как понятие «качество»', т.е. «степень соответствия совокупности присущих характеристик требованиям». При этом ГОСТ гласит, что термин «качество» может применяться с прилагательными «плохое», «хорошее» или «превосходное». На основании этого заключаем, что «хорошее» или «превосходное» качество занятости может означать удовлетворенность со стороны работников условиями труда и рабочего места, а со стороны работодателей - результатами труда работников. В данном исследовании употребление понятийной конструкции «качество занятости» будет подразумевать его положительную смысловую нагрузку, которую мы обозначим как «качественная занятость», экономическим эффектом которой для государства является «эффективная реализация трудового потенциала населения, результирующая в повышении производительности труда и ускорении темпов экономического роста» [12], а социальным - низкий уровень безработицы, бедности, преступности и т.д.
6 How good is your job? Measuring and assessing gob quatity. URL: http:// www.oecd.org/sdd/labourstats/Job-quality-OECD.pdf (дата обращения: 20.03.2023).
7 ГОСТ ISO 9000-2011. Межгосударственный стандарт «Системы менеджмента качества. Основные положения и словарь. URL: https://docs. cntd.ru/document/1200093424 (дата обращения: 15.04.2023)
МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ И ИНФОРМАЦИОННАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ
В данной статье мы попытаемся провести оценочный анализ качественной занятости, определить ее значимость как резерва повышения производительности труда и проверить нашу гипотезу о том, что качественная занятость имеет существенные преимущества для работников, выраженные в более высоком уровне заработной платы, удовлетворенности трудом, и для работодателей, поскольку она способствует более эффективной реализации трудового потенциала и повышению уровня качества производимых товаров и услуг.
Для достижения поставленной цели предложен инструментарий изучения качества занятости населения, основанный на положениях
о ......
концепций достойного труда8 и неустойчивой занятости [28; 29]. При разработке инструментария также учитывались концептуальные и методологические наработки Европейской экономической комиссии ООН по измерению качества занято-сти9 и коллектива российских исследователей под руководством В.Н. Бобкова по оценке качества трудовой жизни в разрезе качества рабочих мест и качества занятости [8].
Как следует из комментариев европейских статистиков, предложивших Статистическую основу для измерения качества занятости, «качество занятости является многомерной концепцией, характеризующейся многочисленными аспектами или измерениями, которые связаны с удовлетворением потребностей человека различными путями. Эти измерения не имеют иерархической структуры, и ни одно измерение не является более важным, чем другое. Так, например, хотя как доход и льготы от занятости, так и стабильность занятости и социальная защита являются измерениями качества занятости, трудно утверждать, что достойная оплата труда важнее стабильности занятости и наоборот. Данные измерения, хотя и будучи тесно взаимосвязаны между собой, также в определенной степени независимы друг от друга».
Вне зависимости от условий внешней среды, т.е. влияния эпидемиологических и финансово-экономических вызовов, геополитической неопределенности и проч., в занятости на первом плане, на наш взгляд, находятся те аспекты, кото-
8 Decent work indicators: guidelines for producers and users of statistical and legal framework indicators: ILO manual: second version. Geneva: International Labour Office. 2013:257.
9 Статистическая основа для измерения качества занятости / Европейская экономическая комиссия ООН. URL: https://unece.org/fileadmin/ DAM/stats/documents/ece/ces/2015/ECE_CES_2015_4-1505240R.pdf
рые формируют базовые основы для реализации работниками их трудового потенциала и достижения ими определенного уровня материального благополучия. Соответственно, качество занятости характеризует состояние включенности субъекта (работника) в трудовую деятельность с точки зрения базовых правовых и экономических институций. К ним мы относим - регулярность занятости, официальное трудоустройство, основные (базовые) социальные гарантии, возможность диалога с работодателем, уровень заработной платы выше прожиточного минимума. Такое наполнение показателя «качество занятости» отражает в самом общем виде состояние защищенной и гарантированной трудовой деятельности работника.
Перечень критериев качества занятости и их интерпретация в исследовании приведены в табл. 1. Придерживаясь комбинированного подхода к изучению качества занятости, мы используем как объективные, так и субъективные (возможность диалога с работодателем) критерии оценки. Они являются своеобразной рамкой, которая охватывает внутренние рабочие процессы и задает тон внутриорганизационным взаимодействиям.
Если критерии регулярности занятости, официального трудоустройства и диалога с работодателем вполне однозначны, то критерии уровня зарплаты и социальных гарантий весьма вариативны в своей компоновке, поэтому поясним выбор их измерения и интерпретации. Как показывают многолетние исследования трудового потенциала населения Вологодской области, социальные гарантии в виде обязательного социального страхования, оплачиваемого очередного отпуска, оплаты временной нетрудоспособности (больничный лист) и оплачиваемого отпуска по беременности и родам предоставляются большинству работников (85-87% в 2020-2022 гг.). Другие гарантии в большей степени характеризуют социальную ответственность бизнеса/работодателя и предоставляются гораздо меньшему числу работников, например, оплачиваемый учебный отпуск (26% в 2020-2022 гг.), добровольное медицинское страхование (10-12%), оплата мобильной связи (6%), частичная или полная оплата занятий спортом (35%). Поэтому за базовый уровень принято наличие хотя бы одной из четырех наиболее распространенных социальных гарантий.
Что касается уровня заработной платы, то здесь учитывались два момента. С одной стороны, особенности выборки, которая строится по поло-
Таблица 1 / Table 1
Критерии выделения качества занятости и их интерпретация в исследовании / Criteria for highlighting the quality
of employment and their interpretation in the study
Критерий / Criterion Формулировка вопроса / Question Интерпретация / Показатель / Interpretation / Indicator
1. Регулярность занятости Какая у Вас была основная форма занятости за последние 6 месяцев? (один вариант ответа) 1. Постоянная (регулярная) занятость 2. Временная занятость 3. Сезонная занятость (уборка урожая, лесозаготовка и т.д.) 4. Случайная (эпизодическая) занятость 5. Затрудняюсь ответить 6. Другая форма занятости (напишите) Постоянная (регулярная) занятость
2. Официальное трудоустройство и бессрочный характер трудовых отношений Как оформлены Ваши трудовые отношения на основной работе? (один вариант ответа) 1. Бессрочный (постоянный) договор 2. Срочный трудовой договор. Срок (напишите). 3. Договор-подряд (трудовое соглашение / договор на выполнение определенной работы) 4. Без оформления трудового договора (устная договоренность) 5. Являюсь индивидуальным предпринимателем / самозанятым 6. Другое (напишите) 7. Затрудняюсь ответить Наличие бессрочного (постоянного) трудового договора, т.е. занятость является определенной и стабильной, а также не ограничивает установленные законом права
3. Основные / базовые социальные гарантии Какие социальные гарантии предоставляются работодателем по Вашему основному месту работы? (все возможные варианты ответа) 1. Обязательное социальное страхование (отчисления в Пенсионный фонд, оплата подоходного налога) 2 ... 13. Частичная или полная оплата пользования спортзалом, бассейном, фитнес-клубом 14. Другое (напишите) Основные гарантии: - обязательное социальное страхование, - оплачиваемый очередной отпуск, - оплата временной нетрудоспособности (больничный лист), - оплачиваемый отпуск по беременности и родам
4. Возможность диалога с работодателем Имеются ли у Вас возможности для диалога с работодателем без угрозы увольнения или понесения наказания по основному месту работы в части: - Отстаивания своих трудовых прав - Улучшения своих условий труда (выберите по одному варианту ответа) 1. Да, имеются в полной мере 2. Да, формально имеются, но реализовать на практике весьма сложно 3. Нет, не имеются 4. Затрудняюсь ответить У работника имеется возможность (в полной мере + формально имеются) для диалога ... в части отстаивания своих трудовых прав и улучшения условий труда
5. Уровень заработной платы в соотношении с прожиточным минимумом Укажите Вашу среднемесячную заработную плату за предыдущие 12 месяцев Размер заработной платы от 1,75 ПМ трудоспособного населения и выше (от 21767 руб. в 2020 г., от 26818 руб. в 2022 г.)
Источник/Source: составлено авторами /compiled by the authors.
возрастному и территориальному признакам, а не с учетом структуры экономики или доходного распределения населения, и по этой причине смещена в сторону мало- и среднеобеспеченного населения10. С другой стороны, прожиточный минимум (ПМ) как традиционный определитель материальных возможностей населения и критерий нуждаемости в предоставлении мер социальной поддержки11. Среди исследователей, занимающихся вопросами уровня и качества жизни, неравенства и социальной стратификации, не обна-
10 Среднемесячная заработная плата по данным мониторинга составляла 26365 руб. в 2020 г., 33558 руб. в 2022 г., тогда как согласно официальной статистической информации Вологдастата средняя начисленная заработная плата работника (номинальная) составляла в 2020 г. 42775 руб., а в 2022 г. - 57153 руб., т.е. выше почти в 1,7 раз. Среднедушевой денежный доход по данным мониторинга составлял 18231 руб. в 2020 г., 23596 руб. в 2022 г., тогда как согласно официальной статистической информации Вологдастата в 2020 г. он равнялся 29682 руб., а в 2022 г. - 39928 руб. (4 квартал), т.е. выше в 1,7 раз.
11 Несмотря на то, что Федеральным законом от 29 декабря 2020 г. № 473-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» изменен порядок и периодичность расчета величины прожиточного минимума (с 2021 г. величина ПМ устанавливается в целом на календарный год и определяется в размере 44,2% от значения медианы среднедушевого дохода, а не по стоимости потребительской корзины и уровню инфляции), он по-прежнему является ориентиром для предоставления социальной поддержки.
руживается консенсуса относительно диапазонов дохода по уровню ПМ для выделения групп населения по уровню материальной обеспеченности. Например, согласно [30], в качестве доходных границ среднего класса 22% экспертов называют 1-3 ПМ, 36% - 3-7 ПМ, 20% - 7 и более ПМ. По данным мониторингов качества трудового потенциала Вологодской области, среди опрашиваемых работников заработную плату ниже 1,5 ПМ получают в среднем около 25%, ниже 1,75 ПМ - порядка 40%, ниже 2 ПМ - порядка 55%. Поэтому в качестве пограничного значения заработной платы нами был принят уровень в 1,75 ПМ.
Апробация предлагаемого подхода к измерению и оценке качества занятости проведена на данных регионального мониторинга качественного состояния трудового потенциала населения, проводимого Вологодским научным центром РАН на территории Вологодской области. За временной отрезок исследования выбран период 2020-2022 гг. (опрос проводится раз в два года), поскольку из-за регулярного внесения корректи-
2020 г.
2022 г.
социально-трудовые отношения со всеми признаками качества занятости («качественная занятость») / social and labor relations with all signs of quality of employment ("quality employment")
социально-трудовые отношения, не имеющие хотя бы одного признака качества занятости («некачественная занятость») / social and labor relations that do not have at least one sign of the quality of employment ("low-quality employment")
Рис. 2/ Fig. 2. Распространенность качественной занятости в Вологодской области, 2020-2022 гг. (% от опрошенного занятого населения) / Prevalence of qualitative employment in the Vologda Oblast, 2020-2022 (% of the surveyed employed population)
Источник/Source: данные мониторинга качества трудового потенциала Вологодской области, ФГБУН ВолНЦ РАН, 2020, 2022 г.; расчеты авторов / monitoring data on the quality of the labor potential of the Vologda Region, VolRC RAS, 2020, 2022; authors' calculations.
ровок в опросник только в этих волнах отслеживались заложенные в нашу методику индикаторы качества занятости населения.
Объем выборки - 1500 человек. Опрос проводится в 2-х крупных городах и 8-ми районах области. Тип выборки: квотная по полу и возрасту. Способ сбора эмпирических данных: индивидуальное раздаточное анкетирование. Ошибка выборки - не более 3%. Обработка данных выполнена в программах SPSS Statistics и MS Excel. В выборку для исследования вошли только работающие на момент опроса респонденты, т.е. те, кто только занят на основной работе (80%), либо имеет основную и дополнительную занятость (13%), либо сочетает основную работу со случайными приработками (7%). Также были исключены респонденты, не ответившие на вопросы, необходимые для фиксации качества занятости. Таким образом, объем итоговой выборки в 2020 г. составил 1011 человек, в 2022 г. - 1014 человек.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Анализ данных социологических опросов проводился при помощи метода частотного распределения и построения таблиц сопряжения. Использовать индексный метод для обобщенной характеристики качества занятости мы посчитали нецелесообразным, поскольку отобранные индикаторы весьма разнородны, имеют различную размерность и содержательную интерпретацию.
Анализ мониторинговых данных по Вологодской области показал, что социально-трудовые отношения каждого четвертого работника региона (26-28%) имеют все обозначенные признаки качества занятости (рис. 2), т.е. могут быть охарактеризованы как качественная занятость. За две волны наблюдения доля работников, охваченных качественной занятостью, не изменилась (изменение
в пределах ошибки выборки / статистической погрешности). Для них характерны постоянная (регулярная) занятость (100%), официальное трудоустройство и бессрочный (постоянный) трудовой договор (100%), наличие хотя бы одной из отобранных базовых социальных гарантий (по состоянию на 2022 г. обязательное социальное страхование -94%, оплачиваемый очередной отпуск - 94%, оплата временной нетрудоспособности (больничный лист) - 85%, оплачиваемый отпуск по беременности и родам - 54%), возможность ведения диалога с работодателем без угрозы увольнения или наказания (в части отстаивания трудовых прав - 94%, в части улучшения условий труда - 89% по состоянию на 2022 г.), достойный уровень заработной платы (зарплата более 1,75 ПМ - 100%).
Работники, чья занятость не может быть охарактеризована как качественная из-за несоответствия одному или нескольким обозначенным критериям, в большинстве своем также имеют постоянную занятость (86,5% в 2020 г. и 91% в 2022 г.). Однако бессрочный трудовой договор как основная форма закрепления трудовых отношений с ними заключается гораздо реже - 57% в 2020 г. и 59% в 2022 г. Поэтому многие из них трудоустроены по договору подряда (9% и 15,5%, соответственно), без оформления трудового договора (устная договоренность; 10 и 9%), по срочному договору (4,5% и 7%), либо являются ИП / самозанятыми (8% и 9%). Те из них, кто работает без оформления трудового договора, отмечают, что подобная форма выгодна обеим сторонам (им и работодателю - 52-54%); в то же время почти каждый десятый сталкивается с прямым нежеланием работодателя заключать трудовой договор (13%).
Работники с признаками некачественной занятости гораздо чаще сталкиваются с отсутствием даже базовых социальных гарантий. В частности,
■
Источник/Source: данные мониторинга качества трудового потенциала Вологодской области, ФГБУН ВолНЦ РАН, 2020, 2022 г.; расчеты авторов / monitoring data on the quality of the labor potential of the Vologda Region, VolRC RAS, 2020, 2022; authors' calculations.
Таблица 3/ Table 3
Сравнение трудового потенциала и его реализации у работников с качественной и некачественной занятостью / Comparison of labor potential and its realization among employees with qualitative and non-qualitative employment
Таблица 2/ Table 2
Социальные гарантии, предоставляемые работодателем по основному месту работы (вариант ответа «не предоставляются»)*, % / Social guarantees provided by the employer at the main place of work (answer option "not provided"), %
Вид социальной гарантии / Type of social guarantee Качественная занятость/ qualitative employment Некачественная занятость / non-qualitative employment
2020 г. 2022 г. 2020 г. 2022 г.
Дотации на транспорт (оплата топлива, техосмотра, страховки) 93,9 96,5 97,3 94,2
Частичная или полная оплата питания на работе 88,6 92,6 95,7 93,3
Частичная или полная оплата пользования спортзалом, бассейном, фитнес-клубом 89,3 92,3 97,7 98,2
Оплата мобильной связи 91,2 91,9 94,5 94,2
Страхование жизни и здоровья 88,2 87,0 96,4 91,1
Добровольное медицинское страхование 80,2 84,6 93,9 88,8
Частичная или полная оплата санаторно-курортного лечения (кроме оплачиваемых за счет средств Фонда социального страхования РФ) 79,4 77,2 94,0 92,6
Оплачиваемый учебный отпуск 60,7 64,6 78,2 75,9
Оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком 45,8 47,0 61,2 59,9
Оплачиваемый отпуск по беременности и родам 45,4 46,3 58,7 58,2
Оплата временной нетрудоспособности (больничный лист) 13,0 14,7 33,0 36,9
Обязательное социальное страхование (отчисления в Пенсионный фонд, оплата подоходного налога) 7,6 6,3 32,6 29,9
Оплачиваемый очередной отпуск 2,7 6,0 27,2 28,3
* Ранжировано в порядке убывания по данным 2022 г. по качественной занятости.
Показатели качества трудового потенциала и его реализации / Indicators of the quality of labor potential and Its implementation Качественная занятость/ qualitative employment Некачественная занятость / non-qualitative employment
2020 г. 2022 г. 2020 г. 2022 г.
Индекс качества трудового потенциала, ед. 0,696 0,709 0,665 0,666
Субъективная оценка респондентом уровня использования (вариант ответа «в полной мере (на пределе возможностей)»), %
Физические возможности и здоровье 55,3 62,8 50,7 54,1
Психологическая устойчивость 55,7 62,3 41,7 47,1
Знания, эрудиция, квалификация 50,6 51,4 36,7 42,7
Творческие способности (изобретательность, умение решать неизвестные задачи и т.д.) 35,1 36,5 27,8 32,9
Общительность, умение ладить с людьми 53,8 58,1 45,5 47,6
Общая культура (воспитанность, вежливость, сдержанность и т.д.) 50,4 54,7 40,1 45,3
Морально-нравственные качества (честность, чувство долга, порядочность, обязательность и т.д.) 49,2 54,7 40,7 46,2
Стремление к повышению по службе, проявление инициативы и предприимчивости 35,5 43,2 29,1 35,5
Источник/Source: данные мониторинга качества трудового потенциала Вологодской области, ФГБУН ВолНЦ РАН, 2020, 2022 г.; расчеты авторов / monitoring data on the quality of the labor potential of the Vologda Region, VolRC RAS, 2020, 2022; authors' calculations.
по данным мониторинга 2022 г. оплачиваемый очередной отпуск не предоставляется 28%, обязательное социальное страхование - 30%, оплата больничного листа - 37%, оплачиваемый отпуск по беременности и родам - 58% работников из данной группы (табл. 2).
Ограничения по социальным гарантиям могут быть весьма чувствительными для данной группы работников, поскольку каждый десятый из них (13% в 2020 г., 9% в 2022 г.) имеет доход ниже прожиточного минимума, а средний уровень их заработной платы почти в 1,5 раза ниже, чем у ра-
ботников с качественной занятостью (по данным на 2020 г. 23644 руб. против 34145 руб.; по данным на 2022 г. 30119 руб. против 42357 руб.). Также существенно реже им удается вести диалог с работодателем как в части отстаивания трудовых прав (48% в 2020 г., 44% в 2022 г.), так и в части улучшения условий труда (46% и 42%, соответственно) без каких-либо последствий.
Социально-демографические характеристики работников, занятость которых является качественной, весьма стабильны в анализируемом периоде. Ядро этой группы (77,5% в 2020 г., 82% в
Таблица 4/ Table 4
Удовлетворенность аспектами трудовой жизни среди работников с качественной и некачественной занятостью, % / Satisfaction with aspects of working life among workers with qualitative and non-qualitative employment, %
Удовлетворены (вполне удовлетворены + скорее да, чем нет) / Satisfied (quite satisfied + more likely yes than no) Качественная занятость/ qualitative employment Некачественная занятость / non-qualitative employment
2020 г. 2022 г. 2020 г. 2022 г.
Условиями труда 77,1 83,2 54,3 63,9
Размером заработной платы 21,4 65,3 27,9 43,9
Соблюдением трудового законодательства 67,9 71,6 42,1 50,2
Взаимоотношениями в трудовом коллективе 77,5 88,1 56,9 66,0
Отношениями с руководством 67,6 80,4 51,0 57,1
Балансом труда и семьи 69,5 81,8 53,8 59,4
Социальной значимостью труда 66,4 80,7 51,3 58,6
Работой в целом, жизнью в целом 82,8 84,2 60,3 66,1
Жизнью в целом 79,8 84,9 65,6 67,5
Источник/Source: данные мониторинга качества трудового потенциала Вологодской области, ФГБУН ВолНЦ РАН, 2020, 2022 г.; расчеты авторов / monitoring data on the quality of the labor potential of the Vologda Region, VolRC RAS, 2020, 2022; authors' calculations.
2022 г.) составляют жители двух крупных городов области (Вологды и Череповца), что скорее всего, объясняется более разнообразной отраслевой структурой экономики крупных городов по сравнению с районами области (сфера услуг, финансовый сектор, обрабатывающая промышленность, транспорт и связь и т.д.), а также более высокой конкуренцией за рабочую силу и, как следствие, готовностью работодателей обеспечить гарантированную, стабильную и защищенную трудовую деятельность. Основу этой группы формируют лица с высшим профессиональным образованием (47-48%), тогда как доля лиц со средним и начальным профессиональным образованием заметно меньше (31-32% и 20-22% в 2020-2022 гг.). В силу относительной немногочисленности в выборке когорт молодого (до 30 лет) и старшего (от 50 лет) возраста основная часть работников с качественной занятостью принадлежит к средней возрастной группе (от 30 до 49 лет; 61% в 2020 г., 64% в 2022 г.). При этом отмечается гендерный баланс - в 2020 г. среди таких работников было: 53% мужчин и 47% женщин; в 2022 г. - 50,5% и 49,5%, соответственно. Что касается семейного положения, то качественная занятость в большей степени присуща работникам, состоящим в зарегистрированном браке (64% в 2020 г., 67% в 2022 г.) и имеющим детей (1-2 ребенка - 70 и 72%, соответственно).
Как свидетельствуют данные двух волн мониторинга, на индивидуальном уровне качественная занятость соотносится с более высоким качеством трудового потенциала12, а также с бо-
12 Интегральным показателем качества трудового потенциала является социально-профессиональная дееспособность, имеющая сложную иерархическую структуру и вбирающая в себя восемь качественных компонентов первого уровня: физическое и психическое здоровье, когнитивный потенциал, творческие способности, коммуникабельность, культурный и нравственный уровни, потребность в достижении.
лее полным использованием интеллектуальных, творческих, коммуникативных, физических, психических и культурно-нравственных качеств в трудовой деятельности (табл. 3). Отметим, что в 2022 г. наблюдается усиление интенсификации трудового процесса, что выражается в увеличении доли работников как с качественной, так и с некачественной занятостью, реализующих накопленный потенциал в полной мере (или на пределе своих возможностей).
Помимо этого работники, чья занятость может быть охарактеризована как качественная, показывают значительно более высокий уровень удовлетворенности большинством аспектов трудовой жизни - от размера заработной платы, условий труда и психологического климата в коллективе до соблюдения трудового законодательства, баланса работы и личной жизни и социальной значимости труда (табл. 4). Работники, находящиеся в условиях качественной занятости, склонны лучше оценивать состояние своего здоровья - более половины из них (52% в 2020 г., 58% в 2022 г.) охарактеризовали его как хорошее и отличное, в отличие от 39% и 46%, соответственно среди работников с некачественной занятостью. Казалось бы, эффекты некачественной занятости должны были проявиться в негативных самосохранительных практиках. Однако они распространены и среди работников с качественной занятостью. В частности, среди них по данным на 2022 г. 76% часто испытывают стрессовые ситуации (77% среди работников с некачественной занятостью) и 87% употребляют алкоголь (78% среди работников с некачественной занятостью); заметно меньше среди них курящих (45% против 55%).
Источник/Source: данные мониторинга качества трудового потенциала Вологодской области, ФГБУН ВолНЦ РАН, 2020, 2022 г.; расчеты авторов / monitoring data on the quality of the labor potential of the Vologda Region, VolRC RAS, 2020, 2022; authors' calculations.
Таблица 6 / Table 6
Трудовая активность работников с качественной и некачественной занятостью, 2022 г., % / Labor activity of employees with qualitative and non-qualitative employment, 2022 г., %
Таблица 5/ Table 5
Трудовые и внутриорганизационные взаимодействия работников разного качества занятости, % / Labor and intra-organizational
interactions of employees of different employment quality, %
Критерий / Criterion Качественная занятость/ qualitative employment Некачественная занятость / non-qualitative employment
2020 г. 2022 г. 2020 г. 2022 г.
Соответствие квалификации требованиям рабочих мест 86,3 90,9 65,6 71,5
Наличие подчиненных 23,7 24,9 11,5 10,4
Участие в профсоюзе 33,6 34,0 14,6 10,4
Востребованность в профессии 84,7 86,0 59,8 61,7
Текучесть (меняли место работы за последние 5 лет год) 32,0 34,3 44,6 43,0
Характеристика трудовой активности / Labor activity characteristics Вариант ответа/ Answer Качественная занятость / qualitative employment Некачественная занятость / non-qualitative employment
Сдача работы с первого предъявления с высоким качеством (оценкой), без замечаний Часто бывает 62,1 50,3
Выполнение норм выработки (планов, нормированных заданий) на 100% - делаю ровно столько, сколько требуют 74,6 55,7
Перевыполнение норм выработки (планов, нормированных заданий) более чем на 100% (делаю больше, чем требуют) 63,3 47,7
Подача рационализаторских предложений, предложений по улучшению работы в цехе, отделе (классе) и т.д. 28,4 18,5
Невыполнение норм выработки (планов, нормированных заданий), делаю меньше, чем от меня требуют Совсем не бывает 66,5 48,7
Срывы в работе: по Вашей вине случались аварии, простаивало оборудование, допускались ошибки в документации, управленческие и т.д. 76,7 64,2
Опоздания, прогулы, уход с работы раньше времени 76,3 67,5
Источник/Source: данные мониторинга качества трудового потенциала Вологодской области, ФГБУН ВолНЦ РАН, 2020, 2022 г.; расчеты авторов / monitoring data on the quality of the labor potential of the Vologda Region, VolRC RAS, 2020, 2022; authors' calculations.
Качественная занятость заметно проявляется в трудовых и внутриорганизационных взаимодействиях (табл. 5). Как следует из полученных данных чаще обеспечивается соответствие квалификации требованиям рабочих мест (отличия в оценках по состоянию на 2022 г. составляют 19 п.п.), имеются подчиненные (на 14,5 п.п.) и членство в профсоюзе (на 23 п.п.), существенно выше субъективное восприятие востребованности профессии (на 24 п.п.), а также ощутимо ниже частота смены места работы за последние 5 лет (на 9 п.п.).
На организационном уровне качество занятости позитивно сказывается на показателях трудовой активности работников (табл. 6). Они чаще, чем работники с некачественной занятостью, выполняют нормы выработки (75% против 56% по данным на 2022 г.) и сдают работу высокого качества с первого предъявления (62% против 50%), а также реже срывают производственные планы (77% работников с качественной занятостью отметили, что такого совсем не бывает, против 64% среди работников с некачественной занятостью)
и допускают опоздания и прогулы (76% против 67,5% соответственно).
Последние годы (2020-2022 гг.) ознаменовались затяжным периодом социально-экономической нестабильности, что неизбежно отразилось на хозяйственной деятельности предприятий и социально-трудовых отношениях. В этих условиях работодатели вынуждены идти на непопулярные меры по оптимизации затрат на содержание персонала. Соответственно, работники сталкиваются с различного рода негативными изменениями в занятости. Как показывает мониторинг, эти процессы коснулись обеих групп работников (табл. 7). При этом в условиях некачественной занятости подверженность работников рискам ухудшения социально-трудовых отношений была выше.
Вместе с тем часть работников, занятость которых можно охарактеризовать как качественную, также вынуждены были перейти на сокращенное рабочее время (15% в 2020 г., и 10% в 2022 г.), уйти в неоплачиваемый отпуск (11% и 6%, соответственно), сталкивались с задержкой выплат (4% и 2,5%) и нарушением трудовых прав (9% и 4%).
Таблица 7/ Table 7
Распределение ответов на вопрос «Случались ли с Вами за последние 12 месяцев следующие события по основному месту работы» (вариант ответа «да»)*, % / Distribution of answers to the question «Have the following events happened to you in the last 12 months at your
main place of work» (answer option «yes»), %
Ситуации / Situations Качественная занятость / qualitative employment Некачественная занятость / non-qualitative employment
2020 г. 2022 г. 2020 г. 2022 г.
Испытывали чувство беспокойства из-за угрозы потерять работу 16,4 8,4 24,2 13,4
Пришлось перейти на сокращенное рабочее время 15,3 9,8 18,8 15,5
Были вынуждены уйти в неоплачиваемый отпуск 10,7 5,6 16,3 8,2
Постоянно сталкивались с нарушением трудовых прав 9,2 4,2 14,6 8,2
Работали в условиях отсутствия прозрачности при начислении заработной платы 8,4 7,4 11,7 9,1
Регулярно сталкивались с задержкой и невыплатой заработной платы 3,8 2,5 7,3 8,2
* Ранжировано по столбцу «Качественная занятость», 2020 г.
Источник/Source: данные мониторинга качества трудового потенциала Вологодской области, ФГБУН ВолНЦ РАН, 2020, 2022 г.; расчеты авторов / monitoring data on the quality of the labor potential of the Vologda Region, VolRC RAS, 2020, 2022; authors' calculations.
Таблица 8/ Table 8
Намерения работников в профессиональной и личной жизни (вариант ответа «это входит в мои планы»), 2022 год, % / Employees' intentions in professional and personal life (answer option «this is part of my plans»), 2022, %
Намерение / Intention Качественная занятость / qualitative employment Некачественная занятость / non-qualitative employment
Трудовая жизнь / Working life
Стать высококлассным специалистом, с которым считаются мои коллеги 49,8 35,9
Продвинуться по службе, сделать карьеру 47,5 30,6
Добиться высокого материального положения (возможно богатства, если удастся) 44,9 38,0
Повысить уровень своих знаний, стать эрудированным человеком 41,5 29,1
Заняться (продолжать заниматься) творческим трудом (писать книги, изобретать и т.д.) 18,9 13,5
Заняться предпринимательской деятельностью, открыть свое дело, стать фермером и т.д. 18,3 17,6
Повседневная жизнь / Everyday life
Укрепить свою нервную систему 47,0 35,8
Подлечиться, поправить свое здоровье 46,3 40,1
Расширить круг общения, обзавестись большим числом друзей, знакомых 43,9 25,1
Повысить свой культурный уровень 36,5 22,4
Занять высокое положение в обществе 23,8 16,6
Добиться общественного признания (получить награды, знаки отличия) 23,6 16,5
Заняться общественно-политической деятельностью 10,2 8,4
Источник/Source: данные мониторинга качества трудового потенциала Вологодской области, ФГБУН ВолНЦ РАН, 2020, 2022 г.; расчеты авторов / monitoring data on the quality of the labor potential of the Vologda Region, VolRC RAS, 2020, 2022; authors' calculations.
Кроме того, часть из них испытывала тревогу из-за угрозы устойчивости занятости и возможного увольнения (16% в 2020 г. и 8% в 2022 г. по сравнению с 24% и 13% соответственно среди работников с некачественной занятостью).
Весьма важным аспектом занятости является мотивации работников к трудовой деятельности. Согласно исследованию, в обеих группах работников преобладают инструментальные (материальные и сопряженные с ними) ценности (рис. 2). Работники воспринимают работу, в первую очередь, как способ прокормить себя и семью, заработать денег, достичь успеха. Терминальные мотивы по типу «получить новые знания», «заслужить ува-
жение» и проч. играют заметно меньшую роль в трудовом поведении населения. Другими словами, в условиях нестабильности внешней среды для работников ведущими являются потребности в безопасности и материальной защищенности. Однако следует отметить, что у работников с качественной занятостью инструментальные и терминальные мотивы выражены сильнее, в том числе терминальный мотив «реализовать себя как личность» (81% против 58% среди работников с некачественной занятостью). Отсюда можно предположить, что устойчивая и защищенная занятость способствует более разностороннему развитию личности.
Специфика занятости отражается и на жизненных намерениях работников (табл. 8). Устремления в условиях качественной занятости, направлены не только на высокое материальное положение (45% и 38% среди работников с некачественной занятостью), но в гораздо большей степени на карьерное продвижение (47,5% против 31%), высокий профессиональный статус (50% против 36%), повышение уровня знаний (41,5% против 29%).
Следует отметить, что повседневные намерения работников с качественной занятостью более выражены и разнообразны, нежели в полярной группе. Так, они в гораздо большей степени стремятся расширить круг общения, повысить культурный уровень и добиться общественного признания. Работники с некачественной занятостью в основном ориентированы на самосо-хранительные практики. Полученные результаты наглядно показывают, насколько характеристики занятости влияют не только на трудовые, но и на повседневные практики населения.
ВЫВОДЫ
В настоящем исследовании предпринята попытка обобщить теоретико-методологические положения, связанные с изучением качества занятости населения, и выявить ее характерные особенности в условиях нестабильного социально-экономического развития 2020-2022 гг., базируясь на материалах региональных социологических исследований, проведенных в Вологодской области.
Показано, что в научном дискурсе наблюдается многообразие взглядов на качество занятости и его структурные компоненты. Как правило, его трактуют как состояние трудовой деятельности индивида, позволяющее ему в полной мере реали-зовывать свои потребности в трудовом процессе. Обосновано, что основу качественной занятости формируют базовые правовые и экономические институции - регулярность занятости, официальное трудоустройство, основные социальные гарантии, возможность диалога с работодателем, уровень заработной платы выше прожиточного минимума, способствующие более полной реализации работниками их трудового потенциала и достижению ими определенного уровня материального благополучия.
Предложены методика и инструментарий анализа качественной занятости с выделением и обоснованием состава показателей, отражающих в общем виде состояние гарантированного и защищенного труда. Проведена оценка каче-
ства занятости населения Вологодской области в кризисных условиях с использованием авторского инструментария. Показано, что динамика качества занятости в Вологодской области имеет умеренный положительный тренд, но в то же время сопряжена с некоторыми проблемами, острота проявления которых накладывается на кризисные условия последних лет.
Выделенные нами критерии качественной занятости (постоянная занятость, бессрочный трудовой договор, наличие хотя бы одной из отобранных базовых социальных гарантий, возможность ведения диалога с работодателем без угрозы увольнения или наказания, заработная плата более 1,75 ПМ) охватывают каждого четвертого работника региона (26-28%), при этом доля работников с качественной занятостью за период наблюдения не изменилась.
Выявлено, что работники с некачественной занятостью в большинстве своем также имеют постоянную работу, но менее 60% из них работают в рамках бессрочного трудового договора, ограничены по базовым социальным гарантиям (оплачиваемый очередной отпуск не предоставляется 28%, обязательное социальное страхование - 30%, оплата больничного листа - 37%, оплачиваемый отпуск по беременности и родам - 58% работников из данной группы), а диалог (в части отстаивания трудовых прав, улучшения условий труда и т.п.) с работодателем может обернуться для них негативными последствиями.
Показатели воспроизводства рабочей силы свидетельствуют о том, что качественная занятость соотносится с более высоким качеством трудового потенциала, с более полным использованием интеллектуальных, творческих, коммуникативных, физических, психических и культурно-нравственных качеств в трудовой деятельности. Данные закономерности практически проявляются в том, что работники с качественной занятостью чаще выполняют нормы выработки и сдают работу с первого предъявления, реже срывают производственные планы и допускают опоздания и прогулы. Также эта группа работников показывает значительно более высокий уровень удовлетворенности большинством аспектов трудовой жизни, для них более характерно соответствие квалификации требованиям рабочих мест, менее - частота смены места работы.
Качественная занятость соотносится как с результативным трудовым поведением, так и с позитивными повседневными практиками населения. Работники с качественной занятостью в большей
степени ориентированы на карьерное продвижение, высокий профессиональный статус, повышение уровня знаний, а также стремятся расширить круг общения, повысить культурный уровень и добиться общественного признания.
В то же время, несмотря на положительные характеристики здоровья работников с качественной занятостью, среди них также распространены негативные самосохранительные практики (курение, употребление алкоголя, высокая подверженность стрессам). Наряду с этим, на всех группах работающего населения отразилась нестабильность социально-экономической ситуации, связанной с ограничениями пандемии COVID-19. В частности, даже несмотря на условия качественной занятости, работники были вынуждены уйти в неоплачиваемый отпуск или перейти на сокращенное рабочее время, сталкивались с задержкой выплат и нарушением трудовых прав. Однако число таких работников заметно меньше тех, кто работал в условиях некачественной занятости.
Актуальность изучения качества занятости и формирования механизмов для его обеспечения на рабочих местах обусловлены необходимостью достижения приоритетных национальных целей
13
развития российского государства , а именно
13 О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года: Указ Президента РФ от 21.07.2020. URL: http://www. kremlin.ru/events/president/news/63728
обеспечение достойного труда, повышение производительности труда и качества жизни населения. Для обеспечения качественной занятости работников требуются усилия государства, бизнеса (работодателей), общественных и образовательных организаций, научно-исследовательских учреждений. Результаты проведенного исследования имеют практическую ценность для перечисленных выше субъектов. Так, выделение группы работников с признаками качественной занятости позволяет углубить понимание специфики ее содержания и соответствующих экономических и социальных эффектов в современных российских реалиях. Разработанный инструментарий будет способствовать дальнейшему развитию исследований в направлении уточнения понятийного конструкта «качество занятости», что позволит проследить динамику и выделить его устойчивые признаки. Выводы о характеристиках качественной занятости в условиях нестабильности могут быть полезны для определения групп работников, подверженных риску некачественной занятости, т. е. исключенности из процесса гарантированного и защищенного труда, формулирования актуальных социальных программ и принятия управленческих решений по улучшению социально-трудовых отношений на локальном и региональном уровнях.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Horton J., Kerr W. R., Stanton С. Digital Labor Markets and Global Talent Flows. Harvard Business School Working Paper, 2017:44. URL:https://www.hbs.edu/ris/PubHcation%20Files/17-096_813abb74-09c5-4ea6-989f-5ef03b2d7f31.pdf (дата обращения: 11.04.2023)
2. Бобков В.Н. Неустойчивая занятость в Российской Федерации: состояние и направления снижения. Народонаселение. 2019;22(2):91-104. DOI: 10.19181/1561-7785-2019-00018.
3. Одинцова Е.В. Реализация трудового потенциала работников в качестве их занятости и уровне жизни домохозяйств. Уровень жизни населения регионов России. 2023;19(1):99-111. DOI: 10.52180/1999-9836_2023_19_1_8_99_111.
4. Баймурзина Г.Р. Качество занятости в оценках участников регионального рынка труда. Семиотические исследования. 2021;1(4):82-94. DOI: 10.18287/2782-2966-2021-1-4-82-94.
5. Баймурзина Г.Р. Обеспечение качества занятости как императив будущего сферы труда. Будущее сферы труда: глобальные вызовы и региональное развитие: Сборник статей Международного форума «Будущее сферы труда: достойный труд для всех». Уфа: Мир Печати, 2019;76-79.
6. Сальникова И.Н. Качество занятости населения - желаемое и действительное. Человек и труд. 2007;(6):76-78.
7. Крутова О.С. Типология качества занятости в условиях формирования института рынка труда: автореф. дис. ... канд. экон. наук (08.00.01). Петрозаводск, 2006;16 с.
8. Бабышев В.Ю., Барышева Г.А., Чан Н.Т.Б., Бинь Д.Т. Влияние характера занятости на качество трудовой жизни. Вестник Томского государственного университета. Экономика. 2021;(54):170-188. DOI: 10.17223/19988648/54/9.
9. Стукен Т.Ю. Качество занятости выпускников на региональных рынках труда. Вестник Кемеровского государственного университета. 2018;(1):33-39. D0I:10.21603/2078-8975-2018-1-33-39.
10. Дёмин А.Н. Способ измерения качества занятости. Психология сегодня: актуальные исследования и перспективы: Материалы Всероссийского психологического форума: в 2 т. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2022;1:227-230.
11. Баймурзина Г.Р., Валиахметов Р.М., Колосова Р.П. Реализация принципов концепции достойного труда в России региональный аспект (на примере Республики Башкортостан). Уфа: Гилем; 2012. 216 с.
12. Баймурзина Г.Р., Мирзабалаева Ф.И. Индекс эффективности реализации трудового потенциала как показатель качества социально-трудовой среды (региональный аспект). Проблемы развития территории. 2017;(2):106-123.
13. Баскакова М.Е., Соболева И.В. Малый бизнес: качество занятости и соблюдение трудовых прав. Россия и современный мир. 2017;(2):57-74.
14. Вередюк О.В. Качество занятости молодежи в России: анализ оценок удовлетворенности работой. Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2018;(3):306-323. DOI: 10.14515/monitoring.2018.3.16.
15. Легчилина Е.Ю. Методология оценки качества трудовой жизни и социально-трудовых отношений. Фундаментальные исследования. 2018;(7):105-110.
16. Фокин В.Я. Влияние территориальной дифференциации качества и защищенности занятости населения на сжатие пространства сельских территорий Пермского края. Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2013;6:153-166.
17. Жук С.С. Исследование качественных характеристик занятости: чем довольны и к чему стремимся? European Social Science Journal. 2015;(6):82-88.
18. Бобков В.Н., Одинцова Е.В., Бобков Н.В. Влияние уровня и качества занятости в поколенных группах на распределение трудоспособного населения по душевым денежным доходам. Социально-трудовые исследования. 2021;(3):8-20. DOI: 10.34022/2658-3712-2021-44-3-8-20.
19. Сережкина Е.В. Управление стрессом на рабочем месте: организационный подход. Российский журнал менеджмента. 2019; 17(2), 233-250. https://doi.org/10.21638/spbu18.2019.205
20. Gallie D. The Quality of Work: Concepts and Theory. Nuffield College, University of Oxford, 2015.
21. Бобков В.Н., Бобкова Т.Е. [и др.] Уровень и качество жизни населения России: от реальности к проектированию будущего. М.: ФНИСЦ РАН; 2022. 274 с.
22. Колосова Р.П., Разумова Т.О. Человеческое развитие и эффективная занятость. Уровень жизни населения регионов России. 2012;(4):116-121.
23. Аранжин В.В. Глобальные тренды и тенденции в области занятости. Экономика труда. 2019;6(4):1353-1372. DOI: 10.18334/ et.6.4.41195.
24. Баймурзина Г.Р. Качество занятости как индикатор модернизированности региона. Динамика социальной трансформации российского общества: региональные аспекты: материалы V Тюменского международного социологического Форума. Тюмень, 2017;971-976.
25. Hammer L.B., Zimmerman K.L. Quality of work life. In APA handbook of industrial and organizational psychology, Maintaining, expanding, and contracting the organization (ed S. Zedeck). American Psychological Association, 2011;3:399-431. DOI: 10.1037/12171-011.
26. Cazes S., Hijzen A., Saint-Martin A. Measuring and Assessing Job Quality: The OECD Job Quality Framework. OECD Social, Employment and Migration Working Papers. Paris, 2015:174. 52 p.
27. Dahl S.-A., Nesheim T., Olsen K.M. Quality of work - concept and measurement: Working Papers on the Reconciliation of Work and Welfare in Europe. Edinburgh, 2009?28 p.
28. Kalleberg A.L. Measuring Precarious Work / A Working Paper of the EINet Measurement Group. November 2014. URL: https:// ssascholars. uchicago.edu/sites/default/files/einet/files/einet_papers_kalleberg. Pdf
29. Попов А.В. Распространение неустойчивой занятости как ограничитель экономического роста России. Научные труды Вольного экономического общества России. 2018;212(4):270-293.
30. Бобков В.Н., Колмаков И.Б. Выявление социальной структуры и неравенства распределения денежных доходов населения Российской Федерации. Экономика региона. 2017;13(4):971-984. DOI: 10.17059/2017-4-1.
REFERENCES
1. Horton J., Kerr W. R., Stanton C. Digital Labor Markets and Global Talent Flows. Harvard Business School Working Paper, 2017:44. URL: https://Www.hbs.edu/ris/Publication%20Files/17-096_813abb74-09c5-4ea6-989f-5ef03b2d7f31.pdf (accessed on 11.04.2023)
2. Bobkov V.N. Precarious employment in the Russian Federation: the state and directions of reduction. Narodonaselenie = Population. 2019;(2):91-104. DOI: 10.24411/1561-7785-2019-00018. (In Russ.).
3. Odintsova E.V. Realization of the labor potential of employees in the quality of their employment and the standard of living of households. Uroven' zhizni naseleniya regionov Rossii = Living Standards of the Population in the Regions of Russia. 2023;19(1):99-111. DOI 10.52180/1999-9836_2023_19_1_8_99_111. (In Russ.).
4. Baimurzina G.R. The quality of employment in the assessments the regional labor market participants. Semioticheskie issledovanija= Semiotic Studies. 2021;1(4):82-94. DOI: 10.18287/2782-2966-2021-1-4-82-94. (In Russ.).
5. Baimurzina G.R. Ensuring quality of employment as an imperative for the future world of work. The Future of Work: Global Challenges and Regional Development: Proceedings of the International Forum "The Future of Work: Decent Work for All". Ufa. 2019;76-79. (In Russ.).
6. Salnikova I.N. The quality of employment of the population is desired and actual. Chelovek i trud = Man and Labor. 2007;(6):76-78. (In Russ.).
7. Krutova O.S. Typology of the quality of employment in the conditions of the formation of the institution of the labor market: author. dis. cand. economy Sciences (08.00.01). Petrozavodsk, 2006:16. (In Russ.).
8. Babyshev V.Yu., Barysheva G.A., Tran N.T.B., Binh D.T. Impact of the nature of employment on the quality of working life. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Ekonomika = Tomsk State University Journal of Economics. 2021;(54):170-188. DOI: 10.17223/19988648/54/9 (In Russ.).
9. Stuken T.Yu. The Quality of Employment of Graduates on Regional Labour Markets. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta = Bulletin of Kemerovo State University. Series: Political, Sociological and Economic Sciences. 2018;(2):33-39. DOI: 10.21603/2500-3372-2018-2-33-39. (In Russ.).
10. Demin A.N. A way to measure the quality of employment. Psychology today: current research and prospects: Proceedings of the All-Russian Psychological Forum. Yekaterinburg: Publishing House of the Ural University, 2022;1:227-230. (In Russ.).
11. Baimurzina G.R., Valiakhmetov R.M., Kolosova R.P. Implementation of the principles of the concept of decent work in Russia is a regional aspect (on the example of the Republic of Bashkortostan). Ufa: Gilem; 2012. 216 p. (In Russ.).
12. Baimurzina G.R., Mirzabalaeva F.I. Labor potential implementation efficiency index as an indicator of the quality of the social and labor environment (regional aspect). Problemy razvitiya territorii = Problems of Territory's Development. 2017;(2):106-123. (In Russ.).
13. Baskakova M.E., Soboleva I.V. Employment quality and observance of labour rights in the sphere of small business. Rossiya i sovremennyi mir = Russia and the Contemporary World. 2017;(2):57-74. (In Russ.).
14. Veredyuk O.V. Quality of youth employment in Russia: analysis of job satisfaction assessments. Monitoring obshchestvennogo mneniya: Ekonomicheskie i sotsial'nye peremeny = Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes. 2018;(3):306-323. DOI: 10.14515/monitoring.2018.3.16. (In Russ.).
15. Legchilina E.Yu. The methodology of evaluation of the quality of working life and labour relations. Fundamental'nye issledovaniya= Fundamental Research. 2018;(7):105-110. (In Russ.).
16. Fokin V.Y. Impact of the geographical differentiation of the quality and security of population employment on the territorial shrinkage in Perm Krai rural areas. Ekonomicheskie i sotsial'nye peremeny: fakty, tendentsii, prognoz = Economic and Social Changes: Facts, Trends, Forecast. 2013;(6):136-147. (In Russ.).
17. Zhuk S.S. Research of employment qualitative characteristics: what we are satisfied with and what do we strive for? European Social Science Journal. 2015;(6):82-88. (In Russ.).
18. Bobkov V.N., Odintsova E.V., Bobkov N.V. The impact of the level and quality of employment in generational groups on the distribution of the working-age population by per capita income. Sotsial'no-trudovye issledovaniya = Social and Labor Research. 2021;(3):8-20. DOI: 10.34022/2658-3712-2021-44-3-8-20. (In Russ.).
19. Serezhkina E.V. Upravlenie stressom na rabochem meste: organizacionnyj podhod. Rossijskij zhurnal menedzhmenta = Russian Management Journal. 2019; 17(2), 233-250. https://doi.org/10.21638/spbu18.2019.205 (In Russ.).
20. Gallie D. The Quality of Work: Concepts and Theory. Nuffield College, University of Oxford, 2015.
21. Bobkov V.N., Bobkova T.E. [et al.] The level and quality of life of the population of Russia: from reality to the design of the future. Moscow: FNISTs RAN; 2022. 274 p. (In Russ.).
22. Kolosova R.P., Razumova T.O. Human development and effective employment. Uroven' zhizni naseleniya regionov Rossii = Living Standards of the Population in the Regions of Russia. 2012;(4):116-121. (In Russ.).
23. Aranzhin V.V. Globalnye trendy i tendentsii v oblasti zanyatosti. Ekonomika truda = Russian Journal of Labor Economics. 2019;6(4):1353-1372. DOI: 10.18334/et.6.4.41195. (In Russ.).
24. Baimurzina G.R. The quality of employment as an indicator of the region's modernization. Dynamics of social transformation of Russian society: Regional aspects: Proceedings of the V Tyumen International Sociological Forum. Tyumen. 2017;971-976.
25. Hammer L.B., Zimmerman K.L. Quality of work life. In APA handbook of industrial and organizational psychology, Maintaining, expanding, and contracting the organization (ed S. Zedeck). American Psychological Association, 2011;3:399-431. DOI: 10.1037/12171-011.
26. Cazes S., Hijzen A., Saint-Martin A. Measuring and Assessing Job Quality: The OECD Job Quality Framework. OECD Social, Employment and Migration Working Papers. Paris, 2015:174. 52 p.
27. Dahl S.-A., Nesheim T., Olsen K.M. Quality of work - concept and measurement: Working Papers on the Reconciliation of Work and Welfare in Europe. Edinburgh, 2009?28 p.
28. Kalleberg A.L. Measuring Precarious Work / A Working Paper of the EINet Measurement Group. November 2014. URL: https:// ssascholars. uchicago.edu/sites/default/files/einet/files/einet_papers_kalleberg. Pdf
29. Popov A.V. The expansion of precarious work as a constraint on Russia's economic growth. 2018;212(4):270-293. Nauchnye trudy Vol'nogo ekonomicheskogo obshchestva Rossii = Scientific Works of the Free Economic Society of Russia. 2018;212(4):270-293. (In Russ.).
30. Bobkov V.N, Kolmakov I.B. Dentifying the social structure and the inequality in monetary income of Russian population. Ekonomika regiona = Economy of Regions. 2017;13(4):971-984. DOI: 10.17059/2017-4-1. (In Russ.).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ / ABOUT THE AUTHORS
Галина Валентиновна Леонидова - кандидат экономических наук, доцент, ведущий научный сотрудник, заведующий лабораторией исследования проблем развития трудового потенциала, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки «Вологодский научный центр Российской академии наук», Вологда, Россия
Galina V. Leonidova - Cand. Sci. (Econ.), Associate Professor, Leading Researcher, Head of the Labor Potential Development Research Laboratory, Vologda Research Center of the Russian Academy of Sciences, Vologda, Russia https://orcid.org /000-0003-0361-2099 galinaleonidova@mail.ru
Галина Вадимовна Белехова - кандидат экономических наук, старший научный сотрудник лаборатории
исследования проблем развития трудового потенциала, Федеральное государственное бюджетное
учреждение науки «Вологодский научный центр Российской академии наук», Вологда, Россия
Galina V. Belekhova - Cand. Sci. (Econ.), Senior Researcher of the Labor Potential Development Research
Laboratory; Vologda Research Center of the Russian Academy of Sciences, Vologda, Russia
https://orcid.org/0000-0003-6373-9043
belek-galina@yandex.ru
Конфликт интересов: авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Conflicts of Interest Statement: The authors have no conflicts of interest to declare.
Статья поступила в редакцию 25.04.2023; после рецензирования 04.05.2023, принята к публикации 05.05.2023. Авторы прочитали и одобрили окончательный вариант рукописи.
The article was submitted on 25.04.2023; revised on 04.05.2023 and accepted for publication on 05.05.2023. The authors read and approved the final version of the manuscript.
