CC BY
92
Таким образом, нами было установлено, что субкатегория близости в устойчивых сочетаниях, несущих в себе представления человека о ментальном пространстве, имеет в русской и немецкой лингвокультуре чрезвычайную значимость. В сопоставляемых языках дистантив близко ассоциируется с личной сферой субъекта, домом, своей страной. При этом в русском языке свое всегда противопоставляется чужому. Чужое воспринимается враждебно. В большинстве проанализированных единиц фигурируют фольклорные и мифологические образы, связанные с представлениями человека о потустороннем мире, о наличии в далеких, глухих мест, обиталищ нечистой силы (у черта на куличках, куда ворон костей не заносил, на Кудыкину гору, за тридевять земель, медвежий угол и т.д.). Свое для носителя русской лингвокультуры роднее,
ближе, воспринимается как данность, лучше которой не стоит и желать (в гостях хорошо, а дома лучше; дома и стены помогают; всяк кулик хвалит свое болото; родная сторона -мать, чужая - мачеха; где родился, там и сгодился; мила та сторона, где пупок резан; за морем теплее, а у нас - светлее (веселее); своя рубаха - свой простор, своя и теснота; чужое и хорошее постыло, а свое и худое, да мило). Свое, каким бы оно ни было (хоть маленький уголок), всегда гарантирует стабильность, а даль несет в себе неизвестность, неуверенность, таит опасность. В немецком языке за чужим пространством такая отрицательная коннотация не закреплена. Здесь также утверждается приоритет своего, однако чужое воспринимается как иное, а не враждебное.
Библиографический список
1. Лебедева, Н.М. Введение в этническую и кросскультурную психологию. - М.: Ключ-С, 1999.
2. Шамне, Н. Л. Актуальные проблемы межкультурной коммуникации. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007.
3. Куликова, Л.В. Межкультурная коммуникация: теоретические и прикладные аспекты. На материале русской и немецкой лингвокультур. - Красноярск: РИО КГПУ, 2004.
Bibliography
1. Lebedeva N.M. Vvedenie v etnicheskuyu i krosskulturnuyu psychologiyu. - M.: Kljuch-S, 1999
2. Shamne N.L. Aktualnyye problemy mezhkulturnoy kommunikatsii. - Volgograd: Izdatelstvo VolGU, 2007
3. Kulikova L.V. Mezhkulturnaya kommunikatsiya: teoreticheskiye i prikladnyye aspekty. Na materiale russkoy i nemetsskoy ling-vokultur. - Krasnoyarsk: RIO KGPU, 2004
Статья поступила в редакцию 17.05.11
УДК 413.164
Mongush U.O. THE ISSUE TERMINOLOGY INTERPRETATION OF WORDS KOZHAH, KOZHAMYK TO THE POP CULTURE TUVINIANS. This paper is devoted to the problem of terminology in the field of traditional song genres. Based on the position of the writer and poet S. Pyurbyu, the author proposes to revise the established interpretation of the terms in musicology kozhaq, kozhamyk through philological analysis of song lyrics.
Key words: Tuva, art song, song genre, poetry, kozhaq, kozhamyk.
У.О. Монгуш, аспирант ТувГУ, г. Кызыл, E-mail: [email protected]
К ВОПРОСУ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКОЙ ТРАКТОВКИ СЛОВ К0ЖЩ, ЖЙМЫК В КОНТЕКСТЕ ПЕСЕННОЙ КУЛЬТУРЫ ТУВИНЦЕВ
Статья посвящена терминологической проблеме в области традиционных песенных жанров. Опираясь на позицию одного из основоположников тувинской литературы, писателя и поэта С. Б. Пюрбю, автор предлагает пересмотреть установившуюся в музыкознании трактовку терминов кожац, кожамык на основе филологического анализа песенных текстов.
Ключевые слова: Тува, песенное творчество, песенные жанры, стихосложение, кожац, кожамык.
Песенное творчество тувинского народа получило мировое признание, в первую очередь, благодаря искусству горлового пения (хоомей). Кроме него, многие древние формы фольклора, устно-поэтическое творчество со всем его разнообразием жанров хорошо сохранились до наших дней через преемственность знатоков-сказителей, певцов и музыкантов. Музыкальная культура современной Тувы - явление многоаспектное, активно развивающееся. При этом до сих пор одной из неразработанных областей науки остается пласт музыкальной терминологии в тувинском языке. Исследования в данной области возможны на стыке методов филологии и музыкознания.
Тувинская музыкальная терминология имеет тюркский, монгольский и западно-европейский (русский) компоненты, под влиянием которых развивался и формировался музыкально-терминологический аппарат. В результате сложных историко-культурологических процессов мы имеем обширный
слой музыкальной лексики, составляющий в целом музыкально-терминологическую систему тувинского языка.
Объектом данной статьи являются традиционные базовые термины кожац и кожамык, которые считаются распространенным жанром устно-поэтического творчества тувинцев. Поскольку данный жанр синтезирует в себе музыкальное и словесное начала, то по отношению к нему важно рассмотреть подходы исследователей-филологов и музыковедов.
Первый исследователь тувинской музыки - композитор-профессионал, знаток и энтузиаст музыкальной этнографии -А.Н. Аксенов разделяет народные песни на две жанровые группы: ырлар ‘песни’и кожамыктар ‘припевки’. Автор обращается к термину кожамык таким образом: «... от глагола кожар: присоединять, прицеплять, спаривать. По предположению тувинского поэта С.Б. Пюрбю, этот термин объясняется характерной для жанра кожамык (особенно для одной из типичных его разновидностей - диалога двух певцов) парностью строф поэтического текста» [1, с. 24].
В тувинском языкознании: ко/ашьк - частушка [2, с. 69]; кожамык - частушка [3, с.245]; кожамык [оъ] ‘частушка, шутка’ - [4, с.174]. Б.И. Татаринцев вместе с тем отталкивается от других тюркских образований, как кошуг ~ кошук... ‘песня; стихотворение.’, кошма ‘форма стихотворения с парными рифмами, частушка’ и под., произведенными от основы кош- ‘сочинять, слагать (стихи, песни)’, семантика которой является результатом метафоричного переосмысления общетюркского кош- ‘присоединять, прицеплять’ [5, с. 611612]; [6, с. 93-94]. Однако, автор тув. кожамык приписывает от его именного соответствия кош ‘парный, двойной’.
Кожан [оъ] ‘частушка, шутка’ [4, с. 175]. Б.И. Татаринцев считает алт. кожоц, тув. кожац вторичным заимствованием из монг. хошин ‘шутка, юмор, острота, забава, веселье’(ойрат. доящ ‘юмор, шутка’) источника. Алт. до&оу ‘песня’, тув. дожу ‘песенка, частушка’; як. хоко:п ‘песня, стих, стихотворение, слово, слова’. Термин производный: кош- ‘сочинять’+ афф.- ау /-ап > ко&а:у, относится к северному ареалу праязыка [5, с. 611].
В тувинском литературоведении к вопросу жанровой специфики кожац, кожамык внимание обращено только с
середины XX столетия. До 1955 г. употребляется слово ырлар [7, с. 48], а в курсовой работе 1948 г. А.С. Тогуй-оола (19281951) хотя встречается слово ‘частушки’ [8, с. 4], позже некоторые писатели (в частности, Б. Д. Ховенмей в работе 1976 г. [9, с. 5-26]) обращаются к слову ырлар, подразумевая под ним кожамык как песню.
В работе 1955 года, совместной тувинского писателя С.А. Сарыг-оола и литературоведа А. К. Калзана, структура тувинского стиха объясняется через монголизм - шYЛYк в значении одуруг ‘строка’. Они пишут, что в тувинском устном народном творчестве этому понятию очень близко слово кожамык (которое, как они указывали, в фольклоре использовалось в значении «стихотворное произведение»), производное от ко-жааттаар (соединять или нанизывать). Но этот термин впоследствии постепенно стал применяться для обозначения одного из песенных жанров - кожамыктаар ‘петь кожамык’, что в какой-то степени сужает его смысловое поле. Таким образом, в жанре тувинской поэзии значение одуруг стало выражаться только через шYЛYк (а не кожамык, что, в принципе, возможно, по мнению вышеназванных писателей).
Кожундакка хоржок-ла мен, Искусством шитья не владею, Хокпак-хакпак кылып каар мен. Швы неаккуратно сделаю. Кожамыкка хорлуг-ла мен, Кожамык слагать - один из редких я, Кожа тыртып свглээр-ле мен. Легко и ладно соединяю слова.
Из этого примера видно, что складная речь строками в кожамык слагается способом соединения [10, с. 34].
Определение терминов кожац, кожамык выражено поэтом Ю. Кюнзегешем следующим образом: кожамык - один из видов песен, по своей структуре близок жанру ырлар, но между ними есть различия. В кожамык главенствует тема молодости, тема любви. Далее поэт использует слово кожац, интуитивно заменяя им слово кожамык, т.е. фактически использует их как одно понятие [11, с .9].
В современном музыкознании, после публикаций работ А.Н. Аксенова [1] и З.К. Кыргыс [12, с. 116], слово кожамык стало стабильно обозначать особый жанр песенной культуры тувинцев, отличный от ырлар. В данном случае, можно констатировать факт влияния научного знания на трансформацию традиционной терминологии, в которой нет столь явно прочерченной границы между этими понятиями. Примечательно, что в своей дипломной работе 1966 года музыковед В. Л. Са-пельцев, ссылаясь на позицию Ю.Ш. Кюнзегеша (см. предыдущий абзац), приходит к выводу, что «Характеристика песен типа “кожамык”, данная А.Н. Аксеновым, как жанра лирического, нуждается в дополнении» [13, с. 72]. Тем не менее, работа В. Сапельцева, до сих пор неизвестная специалистам, не повлияла на установившуюся в тувинском музыкознании оппозицию ырлар и кожамык. Термин кожамык (в значении «припевки») стал стабильно связываться с музыкальнопесенным жанром, подобным русской частушке. Лишь музыковед Е. Карелина в своей монографии 2009 года обратила внимание на возможность иных терминологических подходов, ссылаясь на высказывание С. Б. Пюрбю по поводу песен обря-
да ойтулааш, по отношению к которым писатель предлагал термин кожацнар [14, с. 71]
На наш взгляд, нужно внести ясность в трактовку термина кожамык, опираясь на мнение знатока фольклора, ведущего мастера тувинской словесности - писателя и поэта Сергея Бакизовича Пюрбю (1913-1975). Термины кожац и кожамык рассматриваются им в работе 1976 года [15] как слова, близкие по значению. Однако, им также подмечена путаница при определении терминов кожац и кожамык, где они выдаются как однозначные слова с одинаковым содержанием: «Слово кожац указывает на какой-либо вид песенного жанра, оно идентично русскому слову “частушка”. А кожамык не относится к песенному жанру, является одним из способов сочинения [подчеркнуто нами. - У.М.]. Тувинские народные песни ырлар состоят из парных или из двух попарно расположенных рядом строк или же из двух куплетов. Эти расположенные рядом строки называются кожамык. Такой способ сочинения народной песни по-другому называют синтаксическим параллелизмом. Итак, кожамык - это способ сочинения ыр, а кожац - это жанр песни [подчеркнуто нами. - У.М.]. Парный куплет песни ыр - кожамыы» [15, с. 93].
В опоре на версию С. Пюрбю нами выявлено, что соединение способом кожамык воспроизводится в большинстве случаев приемом подбора синонимического ряда к первому слову каждой строки или перекрещиванием парных слов. В нижеприведенном примере [11, с. 155] традиционный жанр кожац из двух строф образуется следующим способом кожа-мык:
Каш-ла чылгы аразында Среди малочисленного табуна Кара борам хврээ бедик. У моего черно-серого высокая грудь.
Хары чоннуц аразында Среди чужого народа
Кап-ла карам караа хоюг. Нежные глаза у моей единственной.
Кввей чылгы аразында Среди многочисленного табуна Квк-ле борам хврээ бедик. У моего сине-серого высокая грудь.
Хвй-ле чоннуц аразында Среди многочисленного народа ХвлчYЦ карам караа хоюг. Нежные глаза у моей любимой.
В этом случае способ кожамык реализуется через ис- чалу каждой строки: каш-ла (несколько) - кввей (много); кара пользование синонимов и слов одного смыслового ряда к на- (черный) - квк (синий); хары чоннуц (чужого народа) - хвй
чоннуц (многочисленного народа); кап-ла карам (единствен- временном состоянии способа кожамык на традиционной ная моя) - хвлчщ карам (любимая моя). основе жанра кожац:
Следующий пример - из песенного репертуара фольк-группы «Хун-Хурту» [16, с. 171] - дает представление о со-
Аргарлыгдан, Кошкарлыгдан Из Аргарлыга, Кошкарлыга Агып баткан Чадаанамны. Течение берет моя Чадаана.
Арат Тыва - Ураанхайдан Из аратской Тувы - Урянхая Алгып тараан сыгыт, хввмей. Распространены сыгыт, хоомей.
Кошкарлыгдан, Аргарлыгдан Из Кошкарлыга, Аргарлыга Хостуг баткан Чадаанамны. Свободно течет моя Чадаана.
КвшкYн Тыва - Ураанхайдан Из кочевой Тувы - Урянхая ХвнYп Yнген сыгыт, хввмей. Произрастали сыгыт, хомей.
Здесь мы видим, что способ кожамык реализуется с по- Кошкарлыгдан), дополняясь подбором аллитерации к началам мощью традиционного приема перекрестного варьирования, строк и смысловым варьированием строф. т.е. смены расположения парных слов (см. слова Аргарлыгдан, Теперь рассмотрим пример жанра кожац, состоящего из
одной строфы [17, с. 98]:
Ойтулаашка баргаш келийн, Поеду я на ойтулаш1 Оялацны берем, акым. Брат, дай мне (скакуна) Ояла.
Орай дYне соок-ла болгай, Поздней ночью холодно ведь,
Ой-ла тонуц берем, угбам. Сестра, дай мне теплое пальто.
Полустрофа из двух строк представляет собой основную мысль, а в последующих двух строках, построенных способом кожамык, опять же встречаются однорядные слова - акым, угбам (брат, сестра) и слова начальной рифмы - Оялацны, Ой-ла. Итак, мы видим, что в кожац из одной строфы - первые две строки заключают в себе главный смысл, откуда вытекает его варьирование в последующих двух строках способом кожамык; в кожац из двух строф - вторая строится, цепляясь тем же способом за первую. Во всех разновидностях выстраиваются виды параллелизмов: ритмико-синтаксический, образный, психологический, эмоциональный, что согласуется с мнением С.Б. Пюрбю. Современный исследователь тувинского стихосложения У.А. Донгак [18, с. 136] констатирует, что в тувинской устной поэзии часто встречается синтаксический и образный параллелизмы. Роль параллелизмов, синонимов и повторов слов в тюркоязычной поэзии подчеркивается многими исследователями, в частности [19; 20].
Прием кожамык можно считать универсальным для тувинской традиционной культуры, поскольку он может проявляться не только в жанре кожац, но и в жанре ырлар. В качестве примера обратимся к песне, история которой связана с эпохой Тувинской Народной Республики (1921-1944)2. Продолжающая своё бытование в новых авторских версиях по сей день, эта песня «Бээжин» (Пекин), содержание которой является отголоском истории Великого Шелкового Пути3 (неслучайно эту песню часто называют «песней караванщиков»). Рассмотрим последний авторский вариант песни, который стал популярным благодаря фольк-группе «Хун-Хурту». Ведущий солист и руководитель группы, хоомейжи Кайгал-оол Ховалыг в конце 1980-х годов, будучи артистом этнографического ансамбля «Тыва», сочинил на текст, услышанный из архивных записей4, собственный вариант мелодии. Получилась неспешная, рисующая путь каравана, длинная песня, по жанровым признакам промежуточная между узун ырлыр (спокойный темп, распевность) и кыска ырлар (периодичность мелодической структуры, сюжетно развитый текст). Рассмотрим текст песни, который подвергся некоторым изменениям со стороны исполнителей:
Бээжинден унгенден бээр, шуу, Как я выехал из Пекина,
Бежен-алдан хона бердим, шуу. Прошло 50-60 дней.
Бежен теве бараанымны, шуу, Еду дальше, оставив на склоне горы Белде каггаш, чортуп ор мен, шуу. Груз с 50 верблюдов.
Аалымдан унгенден бээр, шуу, Как я выехал из дома своего,
Алдан-чеден хона бердим, шуу. Прошло 60-70 дней.
Алдан теве бараанымны, шуу, Еду дальше, оставив на перевале Артта каггаш, чортуп ор мен, шуу. Груз с 60 верблюдов.
1 Молодежные игрища любовного содержания, проводились обычно при полнолунии.
2 Песня пришла в Туву из монгольской музыкальной драмы «У трех холмов» (или «Три печальных холма», монг. «Учиртай гурван тол-гой») одного из основоположника монгольской литературы, писателя, поэта Д. Нацахдоржа (1906-1937), положенная на музыку Ц. Дамдинсу-рэна и Смирнова, стала одной из первых монгольских опер. Государственный оперный театр Улан-Батора каждый сезон по традиции завершает этим произведением. В 1932 г. студенты-тувинцы Улан-Баторского университета привезли мелодический мотив и содержание пьесы. Тувинский вариант назывался «Сумуяа» («Сымыяа-ноян»), мелодия закрепилась под названием «Бээжин». Одноактная пьеса построена на интригах любовного треугольника, все поют на один мотив в жанре кожац. Данная информация публикуется впервые, получена нами на основе архивного документа (Науч. Арх. ТИГИ, Ф.1, оп. 1, Д. № 380).
3 Краткое содержание пьесы, положенное в основу песни: Богатый купец Бээжин-Хуурак, в чине ламы, имел товарооборот в Улан-Баторе (из Пекина привозил вещи, отоваривал в Улан-Баторе). В Улан-Баторе жила красивая продажная женщина Чуяар. Бээжин-Хуурак часто останавливался у нее, дарил дорогие подарки: красный шелк для тона (халата), сапожки с китайским орнаментом, золотое кольцо. Как только он уехал в Пекин, Чуяар приняла богатого китайца-князя Самыяа-нояна. Возвращается Бээжин-Хуурак с караваном из Пекина, застает возлюбленную с другим мужчиной. После словесной перебранки мужчины уходят от неверной. В конце концов, Чуяар упрашивает купца Бээжин-Хуурака вернуться к ней.
4 Аудиозапись из архива ТИГИ, сделанная во время слетов сказителей и певцов в советский период от информатора Сандака Казака.
Анай-карам Шуужарны, шуу, Как вспомню
Сактывыла кээримге,шуу, Возлюбленную мою Шуужар[имя девушки],
Алдан теве бараанымньщ, шуу, То ненужным кажется мне Ында чунуц херээ-ле боор, шуу. С 60 верблюдов товар.
Мээц карам Шуужарны, шуу, Как вспомню Сактывыла кээримге, шуу, Единственную мою Шуужар,
Бежен теве бараанымныц, шуу, То ненужным кажется мне Ында чунуц херээ-ле боор, шуу. С 50 верблюдов товар.
Аптыраныц баарында, шуу, На хозяйском месте в юрте Арны балыг ашак чыдар, шуу. Лежит старик с лицом, покрытым язвами. Ашак болгаш ноян хейниц, шуу, Наверное, он — лысый прислужник [китаец] Айбычызы, децгуру боор, шуу. Старого, никчемного нояна.
Уруг эжим кайын уттур, шуу, Разве забудет меня подруга,
Улам сактып олур-ла боор, шуу. Которая все сильнее вспоминает?
Угулзалыг идик бергеш, шуу, [Тот старик] Подарив расшитые узорами сапожки, «Уттувут» деп кегуткен боор, шуу. «Забудь», уговаривая, соблазнил, наверное.
Кара эжим кайын уттур, шуу, Разве забудет меня единственная,
Харын сактып олур-ла боор, шуу. Которая все сильнее вспоминает? Кара-шокар аржыыл бергеш, шуу, Подарив дорогой пестрый платок,
«Каавыт» деп кегуткен боор, шуу. «Оставь», уговаривая, соблазнил, наверное.
В переработанном музыкантами тексте ощущается влияние традиционной парной структуры способом кожамык: первые две строфы описывают путь каравана; далее две строфы представляют чувства к любимой; аналогично и в конце, где выражается тревога караванщика о верности любимой. При этом в середине описание ненавистного китайца взято в сокращенном виде одной строфы.
Параллелизм первой строфы построен по принципу подбора синомического ряда начальных слов каждой строки -Бээжинден, аалымдан; бежен- алдан, алдан-чеден; бежен, алдан; белде, артта. Далее четвертая строфа цепляется за третьей с помощью синонимов только в начале первой и третьей строки с использованием перекрестного типа аллитерации (абаб), встречающегося реже, чем другие (как заметила У.А. Донгак) [21, с. 32]: анай-карам, мээц карам; алдан, бе-
жен. И в последних двух строфах выражен тот же прием: уруг эжим, кара эжим; улам, харын; угулзалыг идик, кара-шокар аржыыл; уттувут, каавыт. В данной песне, таким образом, представлены различные приемы способа кожамык.
Итак, проведенный анализ разных песенных образцов убеждает нас, что терминологический аппарат тувинского музыкознания нуждается в корректировке по отношению к слову кожамык: вместо обозначения песенного жанра данное слово должно употребляться в значении одного из традиционных способов песенного стихосложения, а сам песенный жанр следует называть кожацнар (припевки). Удивительна стойкость традиционных основ народной культуры, которую демонстрирует гибкость и живучесть способа кожамык, находящего свое применение и в самых современных образцах авторского песнетворчества Тувы.
Библиографический список
1. Аксенов, А.Н. Тувинская народная музыка. - М.: Музыка, 1964.
2. Тьва-огшШп Іоіиі рігіі (тувинско-русский словарь). - Кызыл, 1932.
3. Тувинско-русский словарь / под ред. Э.Р.Тенишева. - М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1968.
4. Татаринцев, Б.И. Этимологический словарь тувинского языка. - Новосибирск: Изд-во «Наука», 2004. - Т.Ш.
5. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика: монография / Э.Р. Тенишев [и др.]. - М.: Изд-во «Наука», 1997.
6. Севортя, Э.В. Этимологический словарь тюркских языков / под ред. Н.З. Гаджиева. - М.: Изд-во «Наука», 1980.
7. Пюрбю, С.Б. Аныяк чогаалчыларга дуза [Помощь молодым писателям]. - Кызыл, 1939.
8. Тогуй-оол, А.С. Опыт исследований тувинского стихосложения: курсовая работа 1948-49 уч. г. / под рук. асс. В.М. На-деляева. - Л. - Науч. Арх. ТИГИ., Ф.1., Оп.1., Д № 361., Л. 4.
9. Ховенмей, Б.Д. Тываныц шулук чогаалы [Тувинская поэзия]: предисл. сб. стихов. - Кызыл, 1973.
10. Сарыг-оол, С. О литературе / С. Сарыг-оол, А. Калзан; под. ред. О. Саган-оола. - Кызыл, 1955.
11. Тувинские песни и частушки / под ред. Ю.Ш. Кюнзегеша (Составление, предисловие и комментарии). - Кызыл, 2005.
12. Кыргыс, З.К. Жанр частушки в музыкальном творчестве тувинцев // УЗ ТНИИЯЛИ. - Кызыл, 1973. - Вып. XVI.
13. Сапельцев, В. Л. Современное состояние тувинской музыкальной фольклористики и некоторые вопросы ее развития. -Науч. Арх. ТИГИ., Ф. Ф. 1., Оп. 1., Д. № 338.
14. Карелина, Е.К. История тувинской музыки от падения династии Цин и до наших дней: исследование / науч. ред. В.Н. Юнусова. - М: Композитор, 2009.
15. Пюрбю, С.Б. Песни: Устное творчество тувинского народа. - Кызыл, 1976.
16. Монгуш, У.О. Своевольный Ховалыг и «Хун-Хурту». - Кызыл, 2010.
17. Кенин-Лопсан, М.Б. Ойтулааш. Ынакшылдыц кожацнары [Ойтулаш. Любовная лирика]. - Кызыл, 2004.
18. Донгак, У.А. Амгы тыва шулуктуц тургузуу, эге рифма болгаш тенчу аяннажылга [Структура современной тувинской поэзии, начальная и конечная рифмы] // Тыва чечен чогаал: сеелгу уениц шинчилелдери [Тувинская литература: исследования последних лет]. - Кызыл, 2009.
19. Жирмунский, В.М. О тюркском народном стихе // Тюркский героический эпос. - Л.: Изд. «Наука», 1974.
20. Субракова, О.В. Язык хакасского героического эпоса. - Абакан, 2007.
21. Донга,Э У.А. Тувинское стихосложение / под ред. Н.Н. Тобурокова - Кызыл, 2006.
Bibliography
1. Aksenov, A. N. Tuvinskaya narodnaya muzyka. - M.: Muzyka, 1964.
2. T'va-orustu? tojul pizii (tuvinsko-russkij slovar'). - Kyzyl, 1932.
3. Tuvinsko-russkij slovar' / pod red. Е. R. Tenisheva. - M.: Izd-vo “Sovetskaya ]nciklopediya”, 1968.
4. Tatarincev, B. I. Etimologicheskij slovar' tuvinskogo yazyka. - Novosibirsk: Izd-vo “Nauka”, 2004. - T.III.
5. Sravnitel'no-istoricheskaya grammatika tyurkskih yazykov. Leksika: monografiya / Е. R. Tenishev [i dr.]. - M.: Izd-vo “Nauka”, 1997.
6. Sevortya, Е. V. Etimologicheskij slovar' tyurkskih yazykov / pod red. N. Z. Gadzhieva. - M.: Izd-vo “Nauka”, 1980.
7. Pyurbyu, S. B. Anyyak chogaalchylarga duza [Pomosch' molodym pisatelyam]. - Kyzyl, 1939.
8. Toguj-ool, A. S. Opyt issledovanij tuvinskogo stihoslozheniya: kursovaya rabota 1948-49 uch. g. / pod ruk. ass. V. M. Na-delyaeva. - L. - Nauch. Arh. TIGI., F.1., Op.1., D № 361., L. 4.
9. Hovenmej, B. D. Tyvany? sh? l? k chogaaly [Tuvinskaya po]ziya]: predisl. sb. stihov. - Kyzyl, 1973.
10. Saryg-ool, S. O literature / S. Saryg-ool, A. Kalzan; pod. red. O. Sagan-oola. - Kyzyl, 1955.
11. Tuvinskie pesni i chastushki / pod red. Yu. Sh. Kyunzegesha (Sostavlenie, predislovie i kommentarii). - Kyzyl, 2005.
12. Kyrgys, Z. K. Zhanr chastushki v muzykal'nom tvorchestve tuvincev // UZ TNIIYaLI. - Kyzyl, 1973. - Vyp. XVI.
13. Sapel'cev, V. L. Sovremennoe sostoyanie tuvinskoj muzykal'noj fol'kloristiki i nekotorye voprosy ee razvitiya. - Nauch. Arh. TIGI., F. F. 1., Op. 1., D. № 338.
14. Karelina, E. K. Istoriya tuvinskoj muzyki ot padeniya dinastii Cin i do nashih dnej: issledovanie / nauch. red. V. N. Yunusova. -M: Kompozitor, 2009.
15. Pyurbyu, S. B. Pesni: Ustnoe tvorchestvo tuvinskogo naroda. - Kyzyl, 1976.
16. Mongush, U. O. Svoevol'nyj Hovalyg i “Hun-Hurtu”. - Kyzyl, 2010.
17. Kenin-Lopsan, M. B. Ojtulaash. Ynakshyldy? kozha? nary [Ojtulash. Lyubovnaya lirika]. - Kyzyl, 2004.
18. Dongak, U. A. Amgy tyva sh? l? kt?? turguzuu, ]ge rifma bolgash t? nch? ayannazhylga [Struktura sovremennoj tuvinskoj po]zii, nachal'naya i konechnaya rifmy] // Tyva chechen chogaal: s?? lg? ? eni? shinchilelderi [Tuvinskaya literatura: issledovaniya poslednih let]. - Kyzyl, 2009.
19. Zhirmunskij, V. M. O tyurkskom narodnom stihe // Tyurkskij geroicheskij ]pos. - L.: Izd. “Nauka”, 1974.
20. Subrakova, O. V. Yazyk hakasskogo geroicheskogo ]posa. - Abakan, 2007.
21. Donga, Е U. A. Tuvinskoe stihoslozhenie / pod red. N. N. Toburokova - Kyzyl, 2006.
Статья поступила в редакцию 18.05.11
УДК 002.2
Sokolova I.S. SCIENTIFIC ACTIVITY AS A BASIS OF FORMATION OF THE ISSUES ON NATURAL SCIENCES. The possibilities of use of the model of research of nature objects as a communication directed on the reading of «nature texts» for designing of adequate author's and publishing mechanisms of formation of the issues on natural sciences as culture texts are considered.
Key words: issues, natural sciences, scientific activity, text, communication, nature, culture.
И.С. Соколова, докторант МГУП, г. Москва, E-mail: [email protected]
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАК ОСНОВА ФОРМИРОВАНИЯ ИЗДАНИЙ 00 ЕСТЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
Рассмотрены возможности использования модели исследования объектов природы как коммуникации, направленной на чтение «текстов природы», для конструирования адекватных авторских и редакционно-издательских механизмов формирования изданий по естественным наукам как текстов культуры.
Ключевые слова: издания, естественные науки, научная деятельность, текст, коммуникация, природа, культура.
Издания, отражающие естественнонаучное знание, обычно рассматриваются как явления книжной культуры, но изолированно от культуры самих естественных наук. Однако именно научная деятельность, разворачиваемая в рамках социальных институтов, порождает естественнонаучное знание, которое в итоге фиксируется в изданиях. Процессы перехода от изучения объектов и явлений природы к формированию произведений, ведущие к появлению изданий, в отечественной литературе практически не анализируются. В частности, Е.А.Мамчур отмечает, что «много работ посвящено лингвистической активности ученых, которая находит свое отражение в различных текстах и дискурсах, начиная с обычных университетских лекций и заявок на гранты и кончая научными статьями, монографиями и учебниками», указывая при этом
на труды зарубежных авторов [1, с. 114]. Здесь важно обратить внимание прежде всего на «лингвистическую активность ученых», в которой оказывается проявлена культура естественных наук. Так, Н.С. Автономова подчеркивает: «Мы считаем филологией науку о том, как понимать культуру через памятники словесности, через тексты» [2, с. 634]. Промежуточным либо конечным результатом любой деятельности в сфере естественных наук становится текст. Понимание всех механизмов этой деятельности, ее динамики, с нашей точки зрения, дает возможность совершенствовать произведение и издание, при традиционном подходе видящееся как статичный продукт. Можно говорить о применении своего рода гуманитарных технологий, направленных на коррекцию подготавливаемых и выпускаемых изданий на основе соотнесения их
